Страница:
"Мы хотели показать вам эту ленту", сказала Эстер, "просто, чтобы вы понимали, с чем имеете дело. Эти люди настроены серьезно. Они -- фанатики. Вероятно, они принесли в жертву ребенка на церемонии, похожей на ту, что вы только что видели. Мы хотим, чтобы вы об этом задумались."
Мы задумались.
"Эти люди", сказал Саперстейн, "находятся на высшем уровне сатанистской активности. Философски, морально, политически. Они полностью вовлечены и сделают все от них зависящее, чтобы защитить группу."
"И если вы произносите термин "фанатик"", сказал Хал, "вы только царапаете им поверхность. Они станут повиноваться Траеру вплоть до самого страшного конца. Буквальным образом."
"Что-то вроде Чарли Мэнсона?", спросил я.
"Именно", ответил Саперстейн.
"Чудесно."
"Тот, кто убил четверых", сказал он, "тоже очень вовлечен, и тоже фанатик. По какой причине -- мы еще не знаем. Но я не думаю, что он удовлетворится всего четырьмя. Я склонен думать, что он хочет добраться до Траера. По меньшей мере."
26
Воскресенье, 28 апреля
19:44
Эстер встала и огляделась.
"Теперь у меня плохие новости." Она достала номер газеты из ДеМойна. "Здесь у нас интересные репортажи."
Она бросила газету Квинту, который поймал ее в воздухе.
"Это прочитают все", сказала она. "Для прессы в этом деле не слишком много фактов, им негде разыграться и поэтому они берут интервью у "человека с улицы". Который, в данном случае, похоже, напуган."
"Им хочется, чтобы он казался напуганным", сказал Хал.
"Правильно понимаешь", согласилась Эстер. Она села на стол Ламара и заболтала ногами. Мы поняли, что сейчас начнется самое важное. Никто просто так не сидит на столе Ламара.
"Не знаю, как вы, а я только что провела кучу времени в городе и еще ни разу не говорила с напуганным жителем." Она осмотрела нас.
Раздался хор отрицающих голосов.
"Однако, в офисе прокурора газеты читают. И губернатор тоже читает газету. И они не проводят слишком много времени в разговорах с людьми. Поэтому, я предполагаю, что этой статьей они заинтересуются." Она резко встала и тряхнула волосами так, словно по-настоящему разозлилась.
"Во всяком случае, офис генпрокурора выставил нам что-то вроде ультиматума. Если в следующие два дня мы не проведем арестов, то они привлекут к расследованию дополнительные силы."
Молчание.
"А когда они это сделают, то произойдут две вещи. Первое: они назначат работать над делом тридцать с лишком людей из ОУР и ГП. Я участвовала в двух таких операциях. Один раз, как назначенный член команды, другой - как первоначальный офицер на деле. Вам дают почти неограниченные ресурсы и почти неограниченно вас трахают. Люди наступают друг другу на ноги, заново изучают все предыдущие материалы, просматривают всю информацию, которую вы уже раздобыли. Доводят вас до бешенства и повторно делают всю работу."
Она отхлебнула кофе. "Второе: они эффективно отпихивают вас от дела. Они ломают цепь событий и нарушают вашу концентрацию. Они так часто говорят с вашими свидетелями, что те уже просто больше не могут видеть ни одного копа. Они пережигают все и вся. Они всему мешают."
Она еще отхлебнула кофе.
"А потом они обычно исчезают. Потому что "исчерпали ресурсы", отпущенные на дело. И через две-три недели вы сидите над перетраханным делом и вся ответственность за него остается на вас." Она снова уселась на стол. "А пока они бешено толкались, вас эффективно отпихнули от дела."
"Поэтому", сказал Хал, "нам надо пошевеливаться. Чуть добавить давления. Нам не нужны спецсилы -- точка. Поэтому надо потянуть за ниточки. Однако, у нас есть одно преимущество." Он жестом показал на Эстер и улыбнулся. "Эстер, для тех, кто еще не знает, была у нас секретным агентом по наркотикам. Потом ее послали в школу криминального профайлинга ФБР и, перед тем, как вернуться в отдел общих преступлений, она год проработала в отделе криминальной экспертизы."
Эстер встала и поклонилась.
"Для нашего случая", сказал Хал, "Эстер лично профилировала четыре дела об убийстве. Исследовала материалы из...", он взглянул на листок бумаги на столе, "...из Национального центра анализа насильственных преступлений." Он улыбнулся: "Это все, что мне об этом известно. Эстер, тебе слово."
Она оглядела комнату. "Некоторое время изложение будет слегка эзотерическим, поэтому если станете засыпать, просто поднимите руку, и я вас отпущу."
Молчание.
"Окей, начали. Кстати, если сюда пришлют подкрепления, всю мою работу повторит какой-нибудь другой агент."
Она открыла чемоданчик и достала стопку бумаги.
"Вот это, джентльмены", сказала она, поднимая бумаги вверх, чтобы мы все увидели, "профили четырех преступлений. Здесь информация о месте преступления, виктимология, насколько мне удалось ее собрать, физические характеристики и поведение подозреваемого, насколько я его понимаю. Ничего сверхъестественного. Насколько я могу судить, все четыре преступления совершены одной и той же личностью или личностями. Я составила персональный профиль преступника -- нечеткий, позвольте сразу это сказать. Но есть один главный индикатор, который можно принять с уверенностью -- то, что он преступный психопат. Возможно, шизофреник, возможно, параноик..."
"Ни фига себе!" Это Майк.
Все засмеялись.
"Ага", сказала Эстер, "ни фига. Здесь важно то, Майк, что теперь мы имеем дело с научно установленным психопатом, а не просто с нашим не информированным мнением. В этом вся разница."
"Окей", нимало не смутившись, сказал Майк. Ламар бросил в его сторону тяжелый взгляд. "Я хочу сказать, что понял разницу", сказал Майк.
"Это хорошо", сказала Эстер.
Она немного покопалась в своих бумагах. "Итак, он приблизительно шести футов ростом плюс-минус пару дюймов. Левша. Сильный. Размер обуви -- 11. Размер шага -- в среднем примерно тридцать три дюйма. Умеренно каштановые волосы, как нам кажется. Весом, похоже, за 180 фунтов, может быть даже под 210. Кстати, на джинсах Пегги Келлер мы нашли немного не принадлежавшей ей крови, которая не соответствует ни одной из жертв. Кровь типа АО, 1-2-, В. Соскребы из-под ее ногтей дали недостаточно материала для определения АВО и ЕАР, но там тоже 1-2-. Соскребы из-под ногтей Филлис Эркман сходны, правда они без АВО, но с 1-2-, и ЕАР равно В. На ее кляпе тоже есть пятно АО. Базируясь на этом, мы думаем, что у него на руке, вероятно, на левой, находится рана, и нам кажется, что он АО, 1-2-, В и ..."
Она снова порылась в бумагах. "Мы проверили данные в нашем компьютере и вернулись ни с чем." Она подняла руку. "Это вовсе неудивительно, джентльмены, потому что у нас новая программа и на сегодняшний день в базу данных введено всего одиннадцать человек. Но надо же с чего-то начинать, верно?", улыбнулась она.
"Во всяком случае", продолжила Эстер, "я вошла в НЦАНП и получила частичное совпадение с MO и с физическими данными."
Вот, вот, вот!
"Совпадение произошло с многочисленным убийством, имевшим место в Кливленде, штат Огайо, несколько лет назад. Что особенно удивительно, дело частично раскрыто."
Эстер достала другой лист. "Инцидент являлся убийством трех человек: двух мужчин и женщины. Похоже, они являлись членами культа с явственными обертонами сатанизма. Один мужчина был кастрирован, все три жертвы -изуродованы. Вначале думали, что это убийство с последующим самоубийством, потому что двумя днями позже был обнаружен самоубийца с записями и поляроидными фотографиями сцены преступления. Он оставил записку, говорившую, что достиг своей цели и теперь уходит, чтобы быть с дьяволом. Что его жизнь завершена. Дело открыли и сразу закрыли, если не считать, что у патологоанатомов имелись доказательства участия двух преступников. Наш парень был вторым участником. Его так и не установили." Она заглянула в свои записи. "Да, пока я не забыла... Если у вас в связи с этим материалом возникают эмоциональные трудности, это не удивительно. Один из копов, расследовавших дело в Огайо, в конечном счете был уволен из-за психического расстройства."
Она подняла глаза. "Так, здесь у нас физические свидетельства хороши. Хороши и общие сатанистские обертоны. Но тут возникает проблема. Первые убийства, очевидно, совершены сатанистами. Однако, чувствуется, что наш преступник не обязательно сам является сатанистом. Его деяния не слишком-то утанцовываются с деятельностью группы. То есть, ощущается, словно он просто начитался этой чепухи. Группа жертв даже близко не так формализована в собственной практике, как преступник. Мы чувствуем, что сатанистское оформление сцены преступления какое-то нарочитое. Оно сделано, чтобы выглядеть сатанистским по возможности больше. Кто-нибудь не согласен?"
Все были согласны. Ни у кого не было достаточно информации, чтобы составить собственное мнение.
"Хорошо. Что ж, наш приятель прилично соответствует понятию серийного убийцы. Небольшая проблема с определением этого понятия в учебнике из-за большого временного интервала между инцидентами. Слишком уж долго. Что говорит мне о сильной возможности того, что наш человек находился где-то в стороне. Вероятно, под психиатрическим лечением или даже в заключении. Во всем промежуточном периоде." Она помолчала. "У вас еще не звонят звоночки? С кем-нибудь не совпадает?"
Нет.
"А я слегка надеялась."
"Эстер", сказал я, "если я услышу, что где-то звонят звоночки, то чертовски определенно ни за что не скажу тебе."
Она улыбнулась. Подождала. Снова ничего.
"Наше дело указывает на кого-то либо в состоянии поддерживаемой ярости, либо в состоянии поддерживаемой целеустремленности. Я сторонник целеустремленности из-за общего недостатка второстепенных повреждений. Возьмем, например, дом МакГвайра. Большая часть бардака в доме, если не вообще все, создано для только эффекта. Так называемые следы борьбы. Однако, МакГвайр был убит где-то в другом месте и в дом принесен. Не похоже, чтобы там происходила борьба. Если, конечно, его не похитили, и тогда борьба происходила, однако я сомневаюсь, зная его известную ассоциацию с Эркман.
Здравым предположением является то, что все четверо убиты в доме Эркман. А там нет следов большой борьбы. По крайней мере нет ничего, что называют яростью убийства. Поэтому мы имеем кого-то методического, кого-то исключительно целенаправленного. Кого-то, кто может поддерживать такой настрой ума в течении нескольких часов. Кого-то очень терпеливого, способного длительный период времени пытать свою жертву. Кого-то, кто в период времени более пяти часов проявляет эмоции рептилии."
Она снова сделала паузу.
"Звоночки еще не звонят?"
Нет.
"Мы имеем дело с фанатиком и, как мне кажется, фанатиком с сильными религиозными мотивациями. Возможно, не из организованной религии, но, тем не менее человека, выполняющего, если можно так выразиться, миссию бога."
"Аум Синрике?", спросил я.
Она улыбнулась: "Возможна и такая связь."
"Ну, это пока единственный звоночек."
"Во всяком случае, и это вам не понравится, Ламар, я чувствую, что наш парень хочет добраться и до других членов нашего маленького культа. Особенно, до Траера, особенно. А система безопасности здесь напоминает швейцарский сыр. С шести вечера до шести утра девяносто процентов времени в здании находится всего один человек, не считая заключенных, и это -женщина-диспетчер. У которой ключи от камер. Любой может зайти сюда и это я знаю по опыту, потому что сама так делаю. Я зашла в заднюю дверь и никто не знал, что я нахожусь здесь."
Молчание.
"А теперь три лучшие потенциальные жертвы нашего преступника находятся здесь в небольшой зоне изолированного здания." Она взглянула на Ламара. "Я знаю, что у вас проблемы с бюджетом, но боюсь, что вам нужно иметь как минимум двух офицеров в здании в любое время дня и ночи. Как минимум."
"Ты права", нехотя проворчал Ламар. "Я просто не знаю, где мне взять людей."
"Я тоже этого не знаю", сказала Эстер. "Но они должны быть именно офицерами, должны быть хорошо вооружены и должны быть бдительными до чертиков. И здесь следует укрепить все двери. И хорошо укрепить."
"Ага."
"И лучше начать сегодня же", сказала Эстер. "Я убеждена, что этот парень все еще рядом. Вероятно, у него было столько же хлопот в поисках других членов культа, как и у нас. К настоящему времени мы проделали за него большую часть этой тяжелой работы. А пресса всему миру поведала, где заключенные находятся."
Зажужжал интерком, на звонок ответил Ламар. Это была Мери Квентин, дежурный диспетчер. "Элен Бокман пришла, будете слушать ленту?"
"О, да, я сейчас выйду."
"Я сам ее проведу", сказал Арт и вышел из комнаты.
"Прекрасный пример", сказала Эстер. "Нас здесь дюжина офицеров в комнате меньше чем в полусотне футов от диспетчерского центра. Кто-нибудь вообще знал, что Элен находится в здании?"
Конечно, нет.
Наверное, диспетчер пропустила ее через электрически запираемую переднюю дверь, которая оборудована двусторонней разговорной системой. Охраны там нет. Я, правда, сомневаюсь, что убийца объявит себя таковым. Мы пробовали получить добро на встроенную телевизионную систему, но нам не повезло. И диспетчерам вменено пропускать всех во все часы суток, если пришедшие сообщают о несчастных случаях, драках и т.п. Кроме того, в здание ведут еще четыре двери, ни одна из которых не остановит решительного человека. Или талантливого. Плохо.
"Ну", сказал Ламар, "никому из наших офицеров резерва завтра еще не выходить на регулярную службу. Я прикажу парочке посидеть в здании сегодня ночью." Он покачал головой. "Но не знаю, что же мне делать завтра. И вообще остаток недели."
Хал поднялся. "Окей, ребята, вот бумага на основе работы Эстер. Общее описание, один подозреваемый." Он начал раздавать листы. "Нам надо исходить их этого."
Снова зажужжал интерком -- Мэри. "У нас две машины 10-50, есть раненые, три мили к западу на 55-й. Скорая оповещена. Сообщили о телах на дороге."
Майк, Эдди и я поднялись. Началась воскресная ночь.
27
Воскресенье, 28 апреля
20:42
Промчавшись по Мейтленду с мигалками и сиренами, мы потом потратили всего несколько минут, чтобы добраться до места происшествия. Дело было плохо -- как минимум один мертвый на месте, четверо раненых, один из них зажат в машине. Мы перезвонили комм за спецоборудованием и пожарными. Попытались сохранить одну в живых, но, кажется, потеряли ее еще на месте. Скорая, все-таки ее забрала. Мы позвонили также за дополнительной скорой, и все это заняло некоторое время. Все они добровольцы, поэтому тяжело заполучить сразу две команды, особенно в воскресный вечер.
Сцену освободили от жертв в течении тридцати минут. Для помощи в расследовании мы вызвали трупера. Две машины, лоб в лоб. Водитель западной на месте столкновения казался пьяным, поэтому я отправился в мейтлендскую больницу, чтобы взять кровь на анализ.
В больнице -- организованный хаос. Сиделки, санитарки, врачи реанимации шмыгают вокруг и у каждого своя задача. Вынырнули техники для рентгеновских снимков и анализов крови. Когда я появился, там уже был Генри. Он был похож на скалу и прекратил всякий беспорядок. Всегда такой. Попросил связаться со своим партнером, доктором Билли Крейном. И приказал вызвать из Айова-Сити воздушную скорую помощь.
Как только я услышал об этом, то отправился на стоянку и воспользовался своим портативным для связи с мейтлендской машиной. В ней находился Дан.
"Двадцать пятый, это третий."
"Слушаю, третий."
"Примерно через двадцать минут к нам прибудет воздушная скорая."
"10-4, сейчас буду."
Чоппер приземляется на автостоянке, все машины надо убрать оттуда и больше не пускать.
"Комм", спросил я, "у вас 10-4 по этому поводу?"
"Что воздушная через двадцать?"
"10-4."
Салли вернулась на смену, хорошо. Она первой выйдет с ними на контакт и будет передавать нам все их сообщения, пока они не приблизятся миль на пять. Диспетчеры, воздушные контролеры... вы их просто вызываете и они все для вас делают.
Я вернулся назад в зону скорой и Генри впервые заметил меня.
"Хочешь крови?"
"Ага, того, что в синем пиджаке."
"Будет через несколько минут."
"Хорошо."
Я сел в одно из кресел в маленькой зоне ожидания и начал заполнять требуемую форму. Заметил Лори, стоявшую в коридоре, поэтому подошел к ней и спросил, не может ли она вынести мне водительские права того водителя, что в синем пиджаке.
"Вы не могли бы попросить кого-то другого, пожалуйста? Это мой кузен."
"Извините..."
Увидел реаниматора и попросил его. Он их вынес и я снова уселся заполнять пустые места в форме.
Большинству жертв было чуть меньше или чуть больше двадцати. Как обычно. Я заполнил свою форму и начал вынюхивать вокруг зоны реанимации, выясняя имена жертв. Девушка, которую мы пытались спасти, лежала в смотровой с простыней, накинутой на лицо. Проклятье.
Начали прибывать родители и родственники. Авария случилась чертовски близко к городу и информация просочилась еще до того, как больничные работники смогли до них дозвониться. Присутствие родственников, хотя и рассматривается всеми как неотъемлемое право, только добавляет неразберихи, а иногда сильно усложняет вещи.
Я обратил внимание, что среди прибывших был пастор Ротберг. Не удивительно, так как клирики часто либо уведомляются больницей, либо запрашиваются членами семьи. Это хорошо. В подобных ситуациях священники сильно помогают.
Я помахал ему и он помахал в ответ. Мы были слишком далеко друг от друга, чтобы поговорить, и здесь присутствовали толпы вмешивающихся людей.
Примерно через пятнадцать минут я вышел на автостоянку и достал из машины бейсбольную шапочку. Воздушная скорая должна уже быть близко и я хотел помочь Дану держать людей поодаль. Проблема заключалась в том, что пару недель назад на всей стоянке еще лежал лед и они посыпали парковку песком. Щедро. Вот зачем шапочка. Когда чоппер начнет садиться, у нас тут ожидается песчаная буря.
Я с минуту поговорил с Даном об аварии. Трое из жертв были местными, двое из Миннесоты. Это местный казался пьяным, а оба из Миннесоты ныне были мертвы.
Мы услышали за холмами воздушную помощь еще до того, как увидели. Дан вышел на них через свой портативный и объявил, что стоянка очищена. Мы включили наши верхние мигалки -- по машине в каждом конце посадочной зоны, давая чопперу точку прицеливания. Пилот весьма интересовался ветром на уровне земли. Мы сказали ему, что ветер не более пяти узлов, северо-западный.
"Наверное, наверху очень ветрено", предположил Дан.
Чоппер был марки Алюэт-III, маленький и юркий. Пилит мягко опустил его, чуть не содрав мне всю кожу с лица песком с автостоянки. Пока пилот глушил машину, выпрыгнул санитар и направился в реанимационную, за ним последовал другой.
Дан и я просто стояли, следя, чтобы никакой прохожий не баловался с чоппером, когда сзади я услышал голос пастора Ротберга.
"Чудесная штука, чудесная штука." Он замолчал и мы оба посмотрели не вертолет. "Я хотел бы знать, э-э, как идут дела с тем, что мы обсуждали позавчера у вас дома?"
Я повернулся и посмотрел на него: "Весьма прилично."
"Я могу еще чем-то помочь?"
Что-то занозой сидело во мне с тех пор, как Элен поговорила с нами, что-то во мне бродило во все время несчастного случая и пока я сушил каблуки в больнице. Я еще не понимал в чем дело, но у меня сложилось четкое ощущение, что пастор Ротберг хочет о чем-то потолковать. Как я уже говорил раньше, я знаменит своим поздним зажиганием. И самокопанием тоже.
"Послушайте, когда мы здесь управимся, почему бы нам просто не поболтать? Мне надо поговорить с кем-нибудь обо всем этом деле, а вы, похоже много о сатанистах знаете."
"Буду рад. Только позвольте мне сообщить жене, чтобы она смогла уехать домой с кем-нибудь."
"Конечно", согласился я. Он повернулся и пошел к старому пикапу. Я ни разу не видел его жены. Она выбралась из машины и я получил возможность разглядеть ее. Чуть выше среднего, светлые волосы, около тридцати. Гибкая, с выражением "идите вы все" на лице. Лицо тонкое. Предполагаю, что жены пасторов тоже страдают, но иначе. Я подошел к ним.
"Мне ненавистно отнимать у вас мужа", сказал я.
Она улыбнулась: "Все прекрасно, я к этому привыкла."
"Дорогая", сказал он, "хочу познакомить тебя с заместителем шерифа Хаусманом. Карл, моя жена Бетти."
Она протянула руку и я пожал ее. Чувствовалась хрупкость. Маленькая ладонь.
"Карл, Марк рассказал мне, что позавчера у него был с вами разговор. Замечательно."
Замечательно что? Что у него был интересный разговор с копом? Замечательно, что он ей рассказал? Или замечательна тема разговора? Что тут можно сказать?
"Что ж, наиболее замечательным был, вероятно, мой кофе", сказал я, улыбаясь.
"Ваша жена -- учительница?"
Эффективно сменила тему. Хорошо. Может, она действительно умеет молчать? Это было бы прекрасно, если он достаточно много ей выложил того, о чем говорил с нами.
Светский разговор длился с минуту-две, а потом из реанимации санитары понеслись к чопперу. Первым бежал пилот, потом провожающие с парочкой реаниматоров вместе с Генри толкали каталку с хорошо привязанной жертвой аварии. Болталась внутривенная система, из портативного баллона шипел кислород. Мы все смотрели, но я заметил, что Бетти стала бледнее прежнего.
Жертву погрузили, чоппер заревел и мне надо было возвращаться к работе.
Взлет был четким, ибо кругом проходили высоковольтные провода, и парень поднялся прямо вверх примерно на сто футов. Просто приятно было следить, как он четко развернулся вокруг вертикальной оси, а потом отчалил. Надо спросить Ламара, не купит ли он и мне такой?
Один из рентгенологов, уезжая, очевидно, узнал Бетти, поэтому ей больше не было нужды заниматься вождением.
Ротберг и я вернулись в больницу. Когда я проходил мимо реаниматорской, Генри сказал, что теперь займется кровью.
Я пошел в мою маленькую зону отдыха, взял формы и тестовую трубочку и отдал ему. Всего несколько секунд заняло зачитать подозреваемому его права и взять образец крови. Я сунул свой пакет под мышку и пошел разыскивать Марка. Он стоял ближе к концу коридора возле двери конференц-комнаты, разговаривая с матерью парня, у которого я только что взял кровь. Когда я приблизился, она бросила на меня взгляд ненависти. Все окей, леди, подумал я. Если он пьян, а оба других мертвы, ему грозит гораздо больше, чем вождение под воздействием. Что чувствуют родители мертвых, как вы думаете? Но я ничего такого не произнес.
"Мэм.", сказал я. "Марк, могу я с вами поговорить, если у вас найдется минутка..." Давая ему возможность выпутаться. Забавно, что он клюнул.
Мы уселись за стол в конференц-комнате и я закосил пару чашек больничного кофе. Ю-ху-ху!
"Похоже, ваша жена хорошо знала жертву?", спросил я.
"Нет", ответил Марк. "Когда позвонили, мы были на обеде у родителей водителя. На самом-то деле, девушку мы совсем не знали. Но она всегда расстраивается, видя, когда люди страдают."
"Да уж, можно понять. Особенно, когда все так бессмысленно."
"Да, эти жертвы невинны..."
"Что ж", попробовал я наудачу, "вам стоит поговорить с детективом, который приехал к нам из Нью-Йорка. Он тоже знает тьму о сатанизме."
"Да?"
"Ага, вроде как эксперт по нему. Он приехал сюда позавчера, его запросили из штата. Взаймы."
"О-о. Что ж, знаете, я много всего выслушал об этом деле, в основном, от своей конгрегации. Особенно после похорон. Конечно, они немного раздражены тем, что жертвы похоронены на нашем кладбище."
Они раздражены?, подумал я. Сдается мне, что ты тоже раздражен.
"Да уж", ответил я.
"Милость божья распространяется на всех, даже на тех, кто может и не считать, что служит Ему."
"Это хорошо."
"Мы все божьи чада, Карл. Хотя на некоторое время даже я чуть не забыл об этом."
Извинение? Возможно.
"Все мы так."
"Да. Однако, все мы -- его чада. Даже если мы заблудились или захвачены злом. Возможно, против нашего желания, по крайней мере вначале. Мы зачастую захвачены телесной стороной, а не прощением, как нам приличествует."
Зашел Генри.
"Можно присоединиться к клубу?" Он налил себе кофе и уселся.
"Мы как раз говорили относительно тех убийств", сказал я. "Марк что-то вроде эксперта по оккультизму."
Генри поднял брови: "В самом деле?"
"О, нет, не совсем", возразил Марк. "Однако в нашей бывшей конгрегации в Огайо произошел инцидент, где присутствовали некоторые сатанистские обертоны. И я немного научился, чтобы увещевать людей."
"Ага", вмешался я, "там, кажется, какой-то парень покончил с собой?"
"Да. Это была трагедия. Он был добрый молодой человек, из хорошей семьи. Я увещевал его друга, который в то время был вовлечен в оккультную практику." Он взглянул на Генри. "Наверное, именно тогда я так много обо всем этом узнал. Чтобы спорить с ним, мне пришлось исследовать сатанизм."
Следующий вопрос за меня задал Генри.
"Мой младший брат живет в Огайо возле Дейтона. Вы были в Дейтоне?"
"Нет", ответил Ротберг. "В небольшом городе под названием Эмирия. Милое место. Разок мы были в Дейтоне, в музее ВВС на Райт-Паттерсона. Вы были там когда-нибудь?"
Этот вопрос всех нас повернул в другом направлении, ибо все мы интересовались самолетами, и я всегда сам хотел там побывать. Но прежде чем глубоко погрузиться в разговор, я записал слово "Эмирия" сверху одной из форм. Словно заканчивая свои записи.
Мы задумались.
"Эти люди", сказал Саперстейн, "находятся на высшем уровне сатанистской активности. Философски, морально, политически. Они полностью вовлечены и сделают все от них зависящее, чтобы защитить группу."
"И если вы произносите термин "фанатик"", сказал Хал, "вы только царапаете им поверхность. Они станут повиноваться Траеру вплоть до самого страшного конца. Буквальным образом."
"Что-то вроде Чарли Мэнсона?", спросил я.
"Именно", ответил Саперстейн.
"Чудесно."
"Тот, кто убил четверых", сказал он, "тоже очень вовлечен, и тоже фанатик. По какой причине -- мы еще не знаем. Но я не думаю, что он удовлетворится всего четырьмя. Я склонен думать, что он хочет добраться до Траера. По меньшей мере."
26
Воскресенье, 28 апреля
19:44
Эстер встала и огляделась.
"Теперь у меня плохие новости." Она достала номер газеты из ДеМойна. "Здесь у нас интересные репортажи."
Она бросила газету Квинту, который поймал ее в воздухе.
"Это прочитают все", сказала она. "Для прессы в этом деле не слишком много фактов, им негде разыграться и поэтому они берут интервью у "человека с улицы". Который, в данном случае, похоже, напуган."
"Им хочется, чтобы он казался напуганным", сказал Хал.
"Правильно понимаешь", согласилась Эстер. Она села на стол Ламара и заболтала ногами. Мы поняли, что сейчас начнется самое важное. Никто просто так не сидит на столе Ламара.
"Не знаю, как вы, а я только что провела кучу времени в городе и еще ни разу не говорила с напуганным жителем." Она осмотрела нас.
Раздался хор отрицающих голосов.
"Однако, в офисе прокурора газеты читают. И губернатор тоже читает газету. И они не проводят слишком много времени в разговорах с людьми. Поэтому, я предполагаю, что этой статьей они заинтересуются." Она резко встала и тряхнула волосами так, словно по-настоящему разозлилась.
"Во всяком случае, офис генпрокурора выставил нам что-то вроде ультиматума. Если в следующие два дня мы не проведем арестов, то они привлекут к расследованию дополнительные силы."
Молчание.
"А когда они это сделают, то произойдут две вещи. Первое: они назначат работать над делом тридцать с лишком людей из ОУР и ГП. Я участвовала в двух таких операциях. Один раз, как назначенный член команды, другой - как первоначальный офицер на деле. Вам дают почти неограниченные ресурсы и почти неограниченно вас трахают. Люди наступают друг другу на ноги, заново изучают все предыдущие материалы, просматривают всю информацию, которую вы уже раздобыли. Доводят вас до бешенства и повторно делают всю работу."
Она отхлебнула кофе. "Второе: они эффективно отпихивают вас от дела. Они ломают цепь событий и нарушают вашу концентрацию. Они так часто говорят с вашими свидетелями, что те уже просто больше не могут видеть ни одного копа. Они пережигают все и вся. Они всему мешают."
Она еще отхлебнула кофе.
"А потом они обычно исчезают. Потому что "исчерпали ресурсы", отпущенные на дело. И через две-три недели вы сидите над перетраханным делом и вся ответственность за него остается на вас." Она снова уселась на стол. "А пока они бешено толкались, вас эффективно отпихнули от дела."
"Поэтому", сказал Хал, "нам надо пошевеливаться. Чуть добавить давления. Нам не нужны спецсилы -- точка. Поэтому надо потянуть за ниточки. Однако, у нас есть одно преимущество." Он жестом показал на Эстер и улыбнулся. "Эстер, для тех, кто еще не знает, была у нас секретным агентом по наркотикам. Потом ее послали в школу криминального профайлинга ФБР и, перед тем, как вернуться в отдел общих преступлений, она год проработала в отделе криминальной экспертизы."
Эстер встала и поклонилась.
"Для нашего случая", сказал Хал, "Эстер лично профилировала четыре дела об убийстве. Исследовала материалы из...", он взглянул на листок бумаги на столе, "...из Национального центра анализа насильственных преступлений." Он улыбнулся: "Это все, что мне об этом известно. Эстер, тебе слово."
Она оглядела комнату. "Некоторое время изложение будет слегка эзотерическим, поэтому если станете засыпать, просто поднимите руку, и я вас отпущу."
Молчание.
"Окей, начали. Кстати, если сюда пришлют подкрепления, всю мою работу повторит какой-нибудь другой агент."
Она открыла чемоданчик и достала стопку бумаги.
"Вот это, джентльмены", сказала она, поднимая бумаги вверх, чтобы мы все увидели, "профили четырех преступлений. Здесь информация о месте преступления, виктимология, насколько мне удалось ее собрать, физические характеристики и поведение подозреваемого, насколько я его понимаю. Ничего сверхъестественного. Насколько я могу судить, все четыре преступления совершены одной и той же личностью или личностями. Я составила персональный профиль преступника -- нечеткий, позвольте сразу это сказать. Но есть один главный индикатор, который можно принять с уверенностью -- то, что он преступный психопат. Возможно, шизофреник, возможно, параноик..."
"Ни фига себе!" Это Майк.
Все засмеялись.
"Ага", сказала Эстер, "ни фига. Здесь важно то, Майк, что теперь мы имеем дело с научно установленным психопатом, а не просто с нашим не информированным мнением. В этом вся разница."
"Окей", нимало не смутившись, сказал Майк. Ламар бросил в его сторону тяжелый взгляд. "Я хочу сказать, что понял разницу", сказал Майк.
"Это хорошо", сказала Эстер.
Она немного покопалась в своих бумагах. "Итак, он приблизительно шести футов ростом плюс-минус пару дюймов. Левша. Сильный. Размер обуви -- 11. Размер шага -- в среднем примерно тридцать три дюйма. Умеренно каштановые волосы, как нам кажется. Весом, похоже, за 180 фунтов, может быть даже под 210. Кстати, на джинсах Пегги Келлер мы нашли немного не принадлежавшей ей крови, которая не соответствует ни одной из жертв. Кровь типа АО, 1-2-, В. Соскребы из-под ее ногтей дали недостаточно материала для определения АВО и ЕАР, но там тоже 1-2-. Соскребы из-под ногтей Филлис Эркман сходны, правда они без АВО, но с 1-2-, и ЕАР равно В. На ее кляпе тоже есть пятно АО. Базируясь на этом, мы думаем, что у него на руке, вероятно, на левой, находится рана, и нам кажется, что он АО, 1-2-, В и ..."
Она снова порылась в бумагах. "Мы проверили данные в нашем компьютере и вернулись ни с чем." Она подняла руку. "Это вовсе неудивительно, джентльмены, потому что у нас новая программа и на сегодняшний день в базу данных введено всего одиннадцать человек. Но надо же с чего-то начинать, верно?", улыбнулась она.
"Во всяком случае", продолжила Эстер, "я вошла в НЦАНП и получила частичное совпадение с MO и с физическими данными."
Вот, вот, вот!
"Совпадение произошло с многочисленным убийством, имевшим место в Кливленде, штат Огайо, несколько лет назад. Что особенно удивительно, дело частично раскрыто."
Эстер достала другой лист. "Инцидент являлся убийством трех человек: двух мужчин и женщины. Похоже, они являлись членами культа с явственными обертонами сатанизма. Один мужчина был кастрирован, все три жертвы -изуродованы. Вначале думали, что это убийство с последующим самоубийством, потому что двумя днями позже был обнаружен самоубийца с записями и поляроидными фотографиями сцены преступления. Он оставил записку, говорившую, что достиг своей цели и теперь уходит, чтобы быть с дьяволом. Что его жизнь завершена. Дело открыли и сразу закрыли, если не считать, что у патологоанатомов имелись доказательства участия двух преступников. Наш парень был вторым участником. Его так и не установили." Она заглянула в свои записи. "Да, пока я не забыла... Если у вас в связи с этим материалом возникают эмоциональные трудности, это не удивительно. Один из копов, расследовавших дело в Огайо, в конечном счете был уволен из-за психического расстройства."
Она подняла глаза. "Так, здесь у нас физические свидетельства хороши. Хороши и общие сатанистские обертоны. Но тут возникает проблема. Первые убийства, очевидно, совершены сатанистами. Однако, чувствуется, что наш преступник не обязательно сам является сатанистом. Его деяния не слишком-то утанцовываются с деятельностью группы. То есть, ощущается, словно он просто начитался этой чепухи. Группа жертв даже близко не так формализована в собственной практике, как преступник. Мы чувствуем, что сатанистское оформление сцены преступления какое-то нарочитое. Оно сделано, чтобы выглядеть сатанистским по возможности больше. Кто-нибудь не согласен?"
Все были согласны. Ни у кого не было достаточно информации, чтобы составить собственное мнение.
"Хорошо. Что ж, наш приятель прилично соответствует понятию серийного убийцы. Небольшая проблема с определением этого понятия в учебнике из-за большого временного интервала между инцидентами. Слишком уж долго. Что говорит мне о сильной возможности того, что наш человек находился где-то в стороне. Вероятно, под психиатрическим лечением или даже в заключении. Во всем промежуточном периоде." Она помолчала. "У вас еще не звонят звоночки? С кем-нибудь не совпадает?"
Нет.
"А я слегка надеялась."
"Эстер", сказал я, "если я услышу, что где-то звонят звоночки, то чертовски определенно ни за что не скажу тебе."
Она улыбнулась. Подождала. Снова ничего.
"Наше дело указывает на кого-то либо в состоянии поддерживаемой ярости, либо в состоянии поддерживаемой целеустремленности. Я сторонник целеустремленности из-за общего недостатка второстепенных повреждений. Возьмем, например, дом МакГвайра. Большая часть бардака в доме, если не вообще все, создано для только эффекта. Так называемые следы борьбы. Однако, МакГвайр был убит где-то в другом месте и в дом принесен. Не похоже, чтобы там происходила борьба. Если, конечно, его не похитили, и тогда борьба происходила, однако я сомневаюсь, зная его известную ассоциацию с Эркман.
Здравым предположением является то, что все четверо убиты в доме Эркман. А там нет следов большой борьбы. По крайней мере нет ничего, что называют яростью убийства. Поэтому мы имеем кого-то методического, кого-то исключительно целенаправленного. Кого-то, кто может поддерживать такой настрой ума в течении нескольких часов. Кого-то очень терпеливого, способного длительный период времени пытать свою жертву. Кого-то, кто в период времени более пяти часов проявляет эмоции рептилии."
Она снова сделала паузу.
"Звоночки еще не звонят?"
Нет.
"Мы имеем дело с фанатиком и, как мне кажется, фанатиком с сильными религиозными мотивациями. Возможно, не из организованной религии, но, тем не менее человека, выполняющего, если можно так выразиться, миссию бога."
"Аум Синрике?", спросил я.
Она улыбнулась: "Возможна и такая связь."
"Ну, это пока единственный звоночек."
"Во всяком случае, и это вам не понравится, Ламар, я чувствую, что наш парень хочет добраться и до других членов нашего маленького культа. Особенно, до Траера, особенно. А система безопасности здесь напоминает швейцарский сыр. С шести вечера до шести утра девяносто процентов времени в здании находится всего один человек, не считая заключенных, и это -женщина-диспетчер. У которой ключи от камер. Любой может зайти сюда и это я знаю по опыту, потому что сама так делаю. Я зашла в заднюю дверь и никто не знал, что я нахожусь здесь."
Молчание.
"А теперь три лучшие потенциальные жертвы нашего преступника находятся здесь в небольшой зоне изолированного здания." Она взглянула на Ламара. "Я знаю, что у вас проблемы с бюджетом, но боюсь, что вам нужно иметь как минимум двух офицеров в здании в любое время дня и ночи. Как минимум."
"Ты права", нехотя проворчал Ламар. "Я просто не знаю, где мне взять людей."
"Я тоже этого не знаю", сказала Эстер. "Но они должны быть именно офицерами, должны быть хорошо вооружены и должны быть бдительными до чертиков. И здесь следует укрепить все двери. И хорошо укрепить."
"Ага."
"И лучше начать сегодня же", сказала Эстер. "Я убеждена, что этот парень все еще рядом. Вероятно, у него было столько же хлопот в поисках других членов культа, как и у нас. К настоящему времени мы проделали за него большую часть этой тяжелой работы. А пресса всему миру поведала, где заключенные находятся."
Зажужжал интерком, на звонок ответил Ламар. Это была Мери Квентин, дежурный диспетчер. "Элен Бокман пришла, будете слушать ленту?"
"О, да, я сейчас выйду."
"Я сам ее проведу", сказал Арт и вышел из комнаты.
"Прекрасный пример", сказала Эстер. "Нас здесь дюжина офицеров в комнате меньше чем в полусотне футов от диспетчерского центра. Кто-нибудь вообще знал, что Элен находится в здании?"
Конечно, нет.
Наверное, диспетчер пропустила ее через электрически запираемую переднюю дверь, которая оборудована двусторонней разговорной системой. Охраны там нет. Я, правда, сомневаюсь, что убийца объявит себя таковым. Мы пробовали получить добро на встроенную телевизионную систему, но нам не повезло. И диспетчерам вменено пропускать всех во все часы суток, если пришедшие сообщают о несчастных случаях, драках и т.п. Кроме того, в здание ведут еще четыре двери, ни одна из которых не остановит решительного человека. Или талантливого. Плохо.
"Ну", сказал Ламар, "никому из наших офицеров резерва завтра еще не выходить на регулярную службу. Я прикажу парочке посидеть в здании сегодня ночью." Он покачал головой. "Но не знаю, что же мне делать завтра. И вообще остаток недели."
Хал поднялся. "Окей, ребята, вот бумага на основе работы Эстер. Общее описание, один подозреваемый." Он начал раздавать листы. "Нам надо исходить их этого."
Снова зажужжал интерком -- Мэри. "У нас две машины 10-50, есть раненые, три мили к западу на 55-й. Скорая оповещена. Сообщили о телах на дороге."
Майк, Эдди и я поднялись. Началась воскресная ночь.
27
Воскресенье, 28 апреля
20:42
Промчавшись по Мейтленду с мигалками и сиренами, мы потом потратили всего несколько минут, чтобы добраться до места происшествия. Дело было плохо -- как минимум один мертвый на месте, четверо раненых, один из них зажат в машине. Мы перезвонили комм за спецоборудованием и пожарными. Попытались сохранить одну в живых, но, кажется, потеряли ее еще на месте. Скорая, все-таки ее забрала. Мы позвонили также за дополнительной скорой, и все это заняло некоторое время. Все они добровольцы, поэтому тяжело заполучить сразу две команды, особенно в воскресный вечер.
Сцену освободили от жертв в течении тридцати минут. Для помощи в расследовании мы вызвали трупера. Две машины, лоб в лоб. Водитель западной на месте столкновения казался пьяным, поэтому я отправился в мейтлендскую больницу, чтобы взять кровь на анализ.
В больнице -- организованный хаос. Сиделки, санитарки, врачи реанимации шмыгают вокруг и у каждого своя задача. Вынырнули техники для рентгеновских снимков и анализов крови. Когда я появился, там уже был Генри. Он был похож на скалу и прекратил всякий беспорядок. Всегда такой. Попросил связаться со своим партнером, доктором Билли Крейном. И приказал вызвать из Айова-Сити воздушную скорую помощь.
Как только я услышал об этом, то отправился на стоянку и воспользовался своим портативным для связи с мейтлендской машиной. В ней находился Дан.
"Двадцать пятый, это третий."
"Слушаю, третий."
"Примерно через двадцать минут к нам прибудет воздушная скорая."
"10-4, сейчас буду."
Чоппер приземляется на автостоянке, все машины надо убрать оттуда и больше не пускать.
"Комм", спросил я, "у вас 10-4 по этому поводу?"
"Что воздушная через двадцать?"
"10-4."
Салли вернулась на смену, хорошо. Она первой выйдет с ними на контакт и будет передавать нам все их сообщения, пока они не приблизятся миль на пять. Диспетчеры, воздушные контролеры... вы их просто вызываете и они все для вас делают.
Я вернулся назад в зону скорой и Генри впервые заметил меня.
"Хочешь крови?"
"Ага, того, что в синем пиджаке."
"Будет через несколько минут."
"Хорошо."
Я сел в одно из кресел в маленькой зоне ожидания и начал заполнять требуемую форму. Заметил Лори, стоявшую в коридоре, поэтому подошел к ней и спросил, не может ли она вынести мне водительские права того водителя, что в синем пиджаке.
"Вы не могли бы попросить кого-то другого, пожалуйста? Это мой кузен."
"Извините..."
Увидел реаниматора и попросил его. Он их вынес и я снова уселся заполнять пустые места в форме.
Большинству жертв было чуть меньше или чуть больше двадцати. Как обычно. Я заполнил свою форму и начал вынюхивать вокруг зоны реанимации, выясняя имена жертв. Девушка, которую мы пытались спасти, лежала в смотровой с простыней, накинутой на лицо. Проклятье.
Начали прибывать родители и родственники. Авария случилась чертовски близко к городу и информация просочилась еще до того, как больничные работники смогли до них дозвониться. Присутствие родственников, хотя и рассматривается всеми как неотъемлемое право, только добавляет неразберихи, а иногда сильно усложняет вещи.
Я обратил внимание, что среди прибывших был пастор Ротберг. Не удивительно, так как клирики часто либо уведомляются больницей, либо запрашиваются членами семьи. Это хорошо. В подобных ситуациях священники сильно помогают.
Я помахал ему и он помахал в ответ. Мы были слишком далеко друг от друга, чтобы поговорить, и здесь присутствовали толпы вмешивающихся людей.
Примерно через пятнадцать минут я вышел на автостоянку и достал из машины бейсбольную шапочку. Воздушная скорая должна уже быть близко и я хотел помочь Дану держать людей поодаль. Проблема заключалась в том, что пару недель назад на всей стоянке еще лежал лед и они посыпали парковку песком. Щедро. Вот зачем шапочка. Когда чоппер начнет садиться, у нас тут ожидается песчаная буря.
Я с минуту поговорил с Даном об аварии. Трое из жертв были местными, двое из Миннесоты. Это местный казался пьяным, а оба из Миннесоты ныне были мертвы.
Мы услышали за холмами воздушную помощь еще до того, как увидели. Дан вышел на них через свой портативный и объявил, что стоянка очищена. Мы включили наши верхние мигалки -- по машине в каждом конце посадочной зоны, давая чопперу точку прицеливания. Пилот весьма интересовался ветром на уровне земли. Мы сказали ему, что ветер не более пяти узлов, северо-западный.
"Наверное, наверху очень ветрено", предположил Дан.
Чоппер был марки Алюэт-III, маленький и юркий. Пилит мягко опустил его, чуть не содрав мне всю кожу с лица песком с автостоянки. Пока пилот глушил машину, выпрыгнул санитар и направился в реанимационную, за ним последовал другой.
Дан и я просто стояли, следя, чтобы никакой прохожий не баловался с чоппером, когда сзади я услышал голос пастора Ротберга.
"Чудесная штука, чудесная штука." Он замолчал и мы оба посмотрели не вертолет. "Я хотел бы знать, э-э, как идут дела с тем, что мы обсуждали позавчера у вас дома?"
Я повернулся и посмотрел на него: "Весьма прилично."
"Я могу еще чем-то помочь?"
Что-то занозой сидело во мне с тех пор, как Элен поговорила с нами, что-то во мне бродило во все время несчастного случая и пока я сушил каблуки в больнице. Я еще не понимал в чем дело, но у меня сложилось четкое ощущение, что пастор Ротберг хочет о чем-то потолковать. Как я уже говорил раньше, я знаменит своим поздним зажиганием. И самокопанием тоже.
"Послушайте, когда мы здесь управимся, почему бы нам просто не поболтать? Мне надо поговорить с кем-нибудь обо всем этом деле, а вы, похоже много о сатанистах знаете."
"Буду рад. Только позвольте мне сообщить жене, чтобы она смогла уехать домой с кем-нибудь."
"Конечно", согласился я. Он повернулся и пошел к старому пикапу. Я ни разу не видел его жены. Она выбралась из машины и я получил возможность разглядеть ее. Чуть выше среднего, светлые волосы, около тридцати. Гибкая, с выражением "идите вы все" на лице. Лицо тонкое. Предполагаю, что жены пасторов тоже страдают, но иначе. Я подошел к ним.
"Мне ненавистно отнимать у вас мужа", сказал я.
Она улыбнулась: "Все прекрасно, я к этому привыкла."
"Дорогая", сказал он, "хочу познакомить тебя с заместителем шерифа Хаусманом. Карл, моя жена Бетти."
Она протянула руку и я пожал ее. Чувствовалась хрупкость. Маленькая ладонь.
"Карл, Марк рассказал мне, что позавчера у него был с вами разговор. Замечательно."
Замечательно что? Что у него был интересный разговор с копом? Замечательно, что он ей рассказал? Или замечательна тема разговора? Что тут можно сказать?
"Что ж, наиболее замечательным был, вероятно, мой кофе", сказал я, улыбаясь.
"Ваша жена -- учительница?"
Эффективно сменила тему. Хорошо. Может, она действительно умеет молчать? Это было бы прекрасно, если он достаточно много ей выложил того, о чем говорил с нами.
Светский разговор длился с минуту-две, а потом из реанимации санитары понеслись к чопперу. Первым бежал пилот, потом провожающие с парочкой реаниматоров вместе с Генри толкали каталку с хорошо привязанной жертвой аварии. Болталась внутривенная система, из портативного баллона шипел кислород. Мы все смотрели, но я заметил, что Бетти стала бледнее прежнего.
Жертву погрузили, чоппер заревел и мне надо было возвращаться к работе.
Взлет был четким, ибо кругом проходили высоковольтные провода, и парень поднялся прямо вверх примерно на сто футов. Просто приятно было следить, как он четко развернулся вокруг вертикальной оси, а потом отчалил. Надо спросить Ламара, не купит ли он и мне такой?
Один из рентгенологов, уезжая, очевидно, узнал Бетти, поэтому ей больше не было нужды заниматься вождением.
Ротберг и я вернулись в больницу. Когда я проходил мимо реаниматорской, Генри сказал, что теперь займется кровью.
Я пошел в мою маленькую зону отдыха, взял формы и тестовую трубочку и отдал ему. Всего несколько секунд заняло зачитать подозреваемому его права и взять образец крови. Я сунул свой пакет под мышку и пошел разыскивать Марка. Он стоял ближе к концу коридора возле двери конференц-комнаты, разговаривая с матерью парня, у которого я только что взял кровь. Когда я приблизился, она бросила на меня взгляд ненависти. Все окей, леди, подумал я. Если он пьян, а оба других мертвы, ему грозит гораздо больше, чем вождение под воздействием. Что чувствуют родители мертвых, как вы думаете? Но я ничего такого не произнес.
"Мэм.", сказал я. "Марк, могу я с вами поговорить, если у вас найдется минутка..." Давая ему возможность выпутаться. Забавно, что он клюнул.
Мы уселись за стол в конференц-комнате и я закосил пару чашек больничного кофе. Ю-ху-ху!
"Похоже, ваша жена хорошо знала жертву?", спросил я.
"Нет", ответил Марк. "Когда позвонили, мы были на обеде у родителей водителя. На самом-то деле, девушку мы совсем не знали. Но она всегда расстраивается, видя, когда люди страдают."
"Да уж, можно понять. Особенно, когда все так бессмысленно."
"Да, эти жертвы невинны..."
"Что ж", попробовал я наудачу, "вам стоит поговорить с детективом, который приехал к нам из Нью-Йорка. Он тоже знает тьму о сатанизме."
"Да?"
"Ага, вроде как эксперт по нему. Он приехал сюда позавчера, его запросили из штата. Взаймы."
"О-о. Что ж, знаете, я много всего выслушал об этом деле, в основном, от своей конгрегации. Особенно после похорон. Конечно, они немного раздражены тем, что жертвы похоронены на нашем кладбище."
Они раздражены?, подумал я. Сдается мне, что ты тоже раздражен.
"Да уж", ответил я.
"Милость божья распространяется на всех, даже на тех, кто может и не считать, что служит Ему."
"Это хорошо."
"Мы все божьи чада, Карл. Хотя на некоторое время даже я чуть не забыл об этом."
Извинение? Возможно.
"Все мы так."
"Да. Однако, все мы -- его чада. Даже если мы заблудились или захвачены злом. Возможно, против нашего желания, по крайней мере вначале. Мы зачастую захвачены телесной стороной, а не прощением, как нам приличествует."
Зашел Генри.
"Можно присоединиться к клубу?" Он налил себе кофе и уселся.
"Мы как раз говорили относительно тех убийств", сказал я. "Марк что-то вроде эксперта по оккультизму."
Генри поднял брови: "В самом деле?"
"О, нет, не совсем", возразил Марк. "Однако в нашей бывшей конгрегации в Огайо произошел инцидент, где присутствовали некоторые сатанистские обертоны. И я немного научился, чтобы увещевать людей."
"Ага", вмешался я, "там, кажется, какой-то парень покончил с собой?"
"Да. Это была трагедия. Он был добрый молодой человек, из хорошей семьи. Я увещевал его друга, который в то время был вовлечен в оккультную практику." Он взглянул на Генри. "Наверное, именно тогда я так много обо всем этом узнал. Чтобы спорить с ним, мне пришлось исследовать сатанизм."
Следующий вопрос за меня задал Генри.
"Мой младший брат живет в Огайо возле Дейтона. Вы были в Дейтоне?"
"Нет", ответил Ротберг. "В небольшом городе под названием Эмирия. Милое место. Разок мы были в Дейтоне, в музее ВВС на Райт-Паттерсона. Вы были там когда-нибудь?"
Этот вопрос всех нас повернул в другом направлении, ибо все мы интересовались самолетами, и я всегда сам хотел там побывать. Но прежде чем глубоко погрузиться в разговор, я записал слово "Эмирия" сверху одной из форм. Словно заканчивая свои записи.