Страница:
– Ты хочешь, чтобы я скрывала свои чувства?
– Только ту часть, которая заставляет Эрика считать, что ты осуждаешь его.
Бетия задумалась. Ее неприязнь к предстоящей битве действительно была во многом вызвана страхом за Эрика. Нетрудно сосредоточиться на этом и перестать думать о причинах сражения. Это не будет означать, что она обманывает Эрика.
– Да, так я и сделаю, – наконец согласилась она. – Если вы решите, что должны рассказать Эрику о нашем разговоре, скажите ему это. Может быть, если он услышит это от вас, то не будет расспрашивать меня о моих чувствах.
Мэлди кивнула, помогая Жизель подняться.
– Я понимаю. Мы все боимся, Бетия. Ни одна из нас не хочет отпускать своего мужчину туда, где его могут убить. Ты в этом не одинока.
Когда они ушли, Бетия поспешила лечь в постель. Приближался вечер, и ее самочувствие снова ухудшилось. Лежа в постели, Бетия прокручивала в памяти разговор с Жизель и Мэлди. Меньше всего на свете она хотела обидеть Эрика и заставить его думать, что она презирает его за желание отвоевать замок.
Она была бессердечной, подумала Бетия. Была так озабочена своими тревогами, что не обращала внимания на чувства других. Пришла пора перестать быть ребенком. Другие женщины в Донкойле тоже рискуют потерять своих мужчин в битве с сэром Грэмом.
Она решила проявить такое же мужество. Это не означало, что она должна лгать себе или скрывать свои чувства от остальных. Однако размышляла она, ей лучше продолжать молиться о том, чтобы у сэра Грэма случился приступ великодушия, и он уступил бы замок законному владельцу без боя.
– Ты беременна, – сказала Мэлди, вытирая испарину с лица Бетии.
Глубоко сконфуженная тем, что ей стало плохо на глазах у Мэлди, Бетия смогла лишь кивнуть. На этот раз ее скрутило не вечером, а утром, что было совершенно непривычно. Бетия была рада, что Эрик куда-то ушел, и в спальне находилась только Мэлди. Медленно потягивая сидр, Бетия размышляла, как убедить сестру Эрика хранить это в секрете.
– Эрик еще ни о чем не знает.
– Тебе не нужно говорить мне это. Я только не понимаю, почему ты скрываешь эту новость?
– Наверное, это глупо с моей стороны, но сначала я хотела убедиться в том, что ношу ребенка, а потом – что смогу выносить его.
– Нет, не так уж и глупо, – сказала Мэлди, присаживаясь на край кровати. – Но теперь-то ты уверена!
Бетия тихо рассмеялась, но потом снова нахмурилась:
– Когда я была при дворе, и здесь тоже, я чувствовала себя плохо по вечерам. У меня была слабость, головокружение и тошнота – прямо перед ужином. Сегодня же все случилось с утра. Может быть, что-то со мной не так?
– Сомневаюсь. Просто твое недомогание решило накатить с утра, а не вечером. Ты можешь почувствовать себя плохо и вечером тоже. Недомогание дважды в день – довольно распространенное явление. Или на тебя так повлияло что-то съеденное прошлым вечером. Когда носишь ребенка, то полезнейшее из блюд может лечь камнем на желудок. Как ты думаешь, на каком ты сроке?
– Два месяца, может быть, чуть больше. Боюсь, я не помню точно, когда в последний раз у меня были крови. Кажется, их не было с тех пор, как я встретила Эрика.
– Тогда лучше считать с того момента, когда вы впервые разделили ложе. Вполне вероятно, что ты забеременела в ту же ночь, но даже если и нет, то вскоре после.
– Тогда примерно три месяца.
– Тошнота скоро пройдет. У большинства женщин это прекращается на третьем или четвертом месяце. Тогда все, что тебе останется, – это сидеть и толстеть.
– Жду с нетерпением.
– Когда ты скажешь Эрику?
Бетия вздохнула и положила руку на живот.
– Я подожду еще немного. Не думаю, что стоит сообщать такую новость мужчине накануне битвы. Я беременна все шесть недель пребывания здесь, а он даже не заметил. Я бы хотела, чтобы он не был так занят, когда я сообщу ему эту новость.
Мэлди рассмеялась и встала с кровати.
– Да, для такой новости нужно правильно выбрать время и место. Сейчас у вас слишком много других забот. Но имей в виду, что время можно и упустить. Лучше сказать заранее, чем дождаться, когда он сам обнаружит это. Мужчины иногда могут вообразить себе невесть что, когда им кажется, что ты что-то от них скрываешь. Ты же не хочешь, чтобы прелесть момента была испорчена ссорой.
Проводив Мэлди, Бетия решила, что этими словами не следует пренебрегать. Она уже последовала совету о том, как лучше отнестись к предстоящей битве. Вряд ли Эрик чувствовал, что она полностью одобряет его поход на Дублин, но, во всяком случае, он больше не думал, что ей это ненавистно. Те несколько раз, когда ее страхи и волнение были замечены, Бетия списала их на тревогу за его жизнь.
Теперь девушка начала понимать, что это и в самом деле была тревога за него. Чем больше она беспокоилась о нем, тем меньше вспоминала о причинах сражения. Бетия решила, что позволила страхам и размышлениям на эту тему полностью перемешаться. В глубине души она знала, что у Эрика нет выбора и нет ничего общего между тем, что собирается делать он, и тем, чем занимались Уильям и сэр Грэм.
«Осталось всего несколько недель до того, как погода позволит отправиться на войну», – подумала Бетия, закрывая глаза. Она никогда не смогла бы отпустить Эрика без улыбки, поцелуя и прощального напутствия, но пришла пора дать ему знать, что она полностью на его стороне.
Время в Донкойле, к великому сожалению Бетии, бежало быстро. Девушка играла с Джеймсом, с племянниками и племянницами Эрика, училась целительству у Мэлди и пыталась изучать французский с Жизель.
Две тени омрачали ее существование. Уильям рыскал неподалеку. Теперь было ясно, что он последовал за ними из Данби. Несмотря на то, что он находился на незнакомых землях, он тем не менее оставался неуловимым. Каждая вылазка оказывалась бесполезной, заставляя Эрика испытывать досаду и разочарование.
Другая проблема была связана с ее замужеством. Эрик по-прежнему был страстным и внимательным, но она сомневалась, что это настоящая любовь. Временами она пыталась утешить себя, говоря, что немногим парам повезло иметь и такие отношения. Затем она смотрела на братьев Эрика и их жен, видела их глубокие чувства друг к другу, и ее раздирали на части зависть и ревность. Это были те отношения, о которых она мечтала.
Бетия отложила в сторону рукоделие и распахнула окно. В воздухе уже ощущалось дыхание весны. Дни стали теплее и длиннее, земля оттаяла и быстро превращалась в месиво под ногами людей и лошадиными копытами. Даже болтовня женщин за рукоделием оживилась и зажурчала веселее. Это время года Бетия всегда любила. Теперь, однако, это означало, что скоро Эрик отправится воевать с сэром Грэмом Битоном.
Бетия положила руку на живот, когда ребенок внутри ее шевельнулся. Она была беременна уже по меньшей мере четыре месяца, а Эрик все еще не замечал произошедших в ней изменений. Если ребенок будет толкаться сильнее, то тогда Эрик уж точно это почувствует. Давно пора сказать ему о ребенке. Бетия надеялась сперва получить хотя бы намек на то, что муж ее любит; но, в конце концов, девушка смирилась с тем, что ей нужно просто сказать ему обо всем, и чем скорее, тем лучше. Но она вновь и вновь сдерживала слова любви, рвущиеся у нее с языка.
– Ну же, весна – чудесное время года, – сказала Мэлди, подойдя к Бетии и становясь рядом.
– Я всегда любила ее, несмотря на грязь и насекомых. – Бетия улыбнулась в ответ. – Пришло время начинать войну с сэром Грэмом. Он отказывается покинуть замок и открыто бросает Эрику вызов.
– Битоны всегда были высокомерными глупцами.
– Жаль, что они не настолько малодушны, чтобы сбежать, завидев Эрика с войском. – Бетия подняла руку, увидев, что Мэлди собирается перебить ее. – Я знаю, что этого не случится, и только недавно начала находить успокоение, наблюдая, как усердно тренируются мужчины.
– Они хотят этой битвы. Ты поэтому так печальна?
– Нет, я просто размышляла о том, как мало изменилось между мной и Эриком. Я ждала большего.
– А, ты хотела, чтобы он любил тебя так же сильно, как и ты его?
– Разве все женщины не хотят того же? Но у нас этого не случилось.
– Ты уверена?
– Эрик не говорит мне о любви. Я боюсь даже предположить, что он чувствует. Если я позволю себе ложную надежду, мне будет очень больно. – Бетия погладила живот и слабо улыбнулась. – Я все время мечтаю о том, как скажу ему о ребенке. Глупо, правда?
– Я знаю такие мечты. Что-то о том, как он падает на колени, клянется в вечной любви, заявляет, что ты для него – целый мир и что ребенок – это чудо, рожденное вашей любовью.
– Я запрещу ему вставать на колени, – протянула Бетия, рассмеявшись вслед за Мэлди.
– Может быть, все окажется не так сладко, но Эрик в любом случае будет счастлив узнать, что он скоро станет отцом.
– Я понимаю, – вздохнула Бетия. – И это немало. Все дело в том, что я хочу того же, что есть у тебя.
– Большого темноволосого великана?
Бетия удивленно рассмеялась:
– Мэлди, я не думаю, что ты это серьезно.
– О, я все понимаю и сочувствую тебе. Могу сказать тебе только одно: продолжай любить его. Эрик часто повторял, что он хочет такую же семью, как у нас с Балфуром. Это значит, что он стремится к таким же отношениям. Может быть, ты просто не замечаешь этого. Эрик слишком охотно женился, чтобы это было вызвано лишь страстью. Вы женаты не так долго. Иногда нужно время для исполнения всех желаний. Но ни один из этих доводов на самом деле не улучшает твое настроение, да?
– Да, это так. По-моему, мне нужно, чтобы меня вытряхнули из моего дурного настроения сразу и насовсем. Кажется, пора пострадать хорошенько.
– Что? – спросила Мэлди, удивленно смеясь.
– Я не проделывала это с тех пор, как нахожусь здесь. Боюсь, мне действительно нравится время от времени пойти и пострадать всласть. Я лежу и думаю обо всем, что делает меня несчастной, погружаюсь в отчаяние на какое-то время, но затем выныриваю и чувствую себя обновленной.
Мэлди ухмыльнулась:
– Я не уверена, что сама смогу так же, но твой слова не лишены смысла. – Она рассмеялась вслед за Бетией и взяла ее под руку. – Пойдем проведаем детей, а когда уши заболят от их криков, посмотрим, чем занимаются наши мужья.
Бетия позволила вывести себя из комнаты. Мэлди была хорошей подругой и, несмотря на двенадцать лет разницы, Бетия чувствовала, что они стали близки. Бетия понимала, что в отличие от Данби она будет скучать по Донкойлу, когда уедет. Ее утешало только то, что Дублин не так далеко. Так как Эрик тесно общается с братьями и сестрой, Бетия решила, что они смогут часто навещать друг друга.
Час они играли с детьми. Джеймс быстро привык к большой компании ребятишек, и Бетия заметила, что он начал лучше говорить. Она все чаще понимала, что он хочет сказать. Когда они переедут в Дублин, ей предстоит позаботиться, чтобы он не оставался в детской в одиночестве, а общался с ровесниками, даже если они не равны ему по происхождению.
Через час Мэлди вытащила ее из детской. Проведя немало времени с галдящими и требующими внимания детьми, Бетия начала думать, что это предел ее возможностей. Она любила детей, но детская в Донкойле была забита ребятишками всех возрастов, и это ошеломляло.
– Пойдем найдем наших мужей, – предложила Мэлди, спускаясь по лестнице. – Как твое недомогание? Еще не прошло?
– Нет. Какое-то время оно приходило по утрам и вечерам. Это было утомительно.
– Ты должна была сказать мне. Я могла облегчить твое состояние.
– Я не подумала об этом, хотя следовало. Сейчас я плохо себя чувствую по утрам, но, кажется, чуть-чуть легче. Я больше так не ослабеваю.
– Должно быть, тяжело скрывать это от Эрика.
– Было бы тяжело, если бы мы просыпались одновременно. Обычно, когда я встаю, он уже уходит. Он жалуется иногда, что я, должно быть, работаю так много, что не в силах проснуться рано. – Подруги рассмеялись, прекрасно понимая, зачем Эрик пытался ее разбудить.
Выйдя во двор, Бетия глубоко вздохнула. Она чувствовала приближение весны. Зима выдалась не слишком тяжелая, но девушка была счастлива тому, что она уходит.
Суета около ворот заставила Бетию и Мэдди остановиться. С расширившимися от удивления глазами Бетия наблюдала, как во двор въезжает маленький, богато украшенный экипаж, сопровождаемый тремя хорошо вооруженными, грозного вида вояками. Ее сердце тревожно забилось, когда она услышала знакомый голос, раздающий приказы направо и налево.
Эрик, Балфур и Найджел вышли поприветствовать гостью. Бетия подавила в себе желание подойти и оттащить мужа подальше. Мысль запереть его в спальне внезапно показалась очень привлекательной. Она крепко выругалась, когда леди Катриона выбралась из коляски и упала прямо в объятия Эрика.
– Кто это? – спросила Мэлди.
– Леди Катриона, одна из бывших любовниц моего мужа.
– Ради Бога, что она делает здесь?
– Очевидно, Бог почувствовал, что я нуждаюсь в переменах. Леди Катриона прибыла по весеннему бездорожью для того, чтобы продолжать то, чем она занималась при дворе и что удается ей лучше всего.
– И что же это?
– Она делает меня ужасно несчастной.
Глава 18
– Только ту часть, которая заставляет Эрика считать, что ты осуждаешь его.
Бетия задумалась. Ее неприязнь к предстоящей битве действительно была во многом вызвана страхом за Эрика. Нетрудно сосредоточиться на этом и перестать думать о причинах сражения. Это не будет означать, что она обманывает Эрика.
– Да, так я и сделаю, – наконец согласилась она. – Если вы решите, что должны рассказать Эрику о нашем разговоре, скажите ему это. Может быть, если он услышит это от вас, то не будет расспрашивать меня о моих чувствах.
Мэлди кивнула, помогая Жизель подняться.
– Я понимаю. Мы все боимся, Бетия. Ни одна из нас не хочет отпускать своего мужчину туда, где его могут убить. Ты в этом не одинока.
Когда они ушли, Бетия поспешила лечь в постель. Приближался вечер, и ее самочувствие снова ухудшилось. Лежа в постели, Бетия прокручивала в памяти разговор с Жизель и Мэлди. Меньше всего на свете она хотела обидеть Эрика и заставить его думать, что она презирает его за желание отвоевать замок.
Она была бессердечной, подумала Бетия. Была так озабочена своими тревогами, что не обращала внимания на чувства других. Пришла пора перестать быть ребенком. Другие женщины в Донкойле тоже рискуют потерять своих мужчин в битве с сэром Грэмом.
Она решила проявить такое же мужество. Это не означало, что она должна лгать себе или скрывать свои чувства от остальных. Однако размышляла она, ей лучше продолжать молиться о том, чтобы у сэра Грэма случился приступ великодушия, и он уступил бы замок законному владельцу без боя.
– Ты беременна, – сказала Мэлди, вытирая испарину с лица Бетии.
Глубоко сконфуженная тем, что ей стало плохо на глазах у Мэлди, Бетия смогла лишь кивнуть. На этот раз ее скрутило не вечером, а утром, что было совершенно непривычно. Бетия была рада, что Эрик куда-то ушел, и в спальне находилась только Мэлди. Медленно потягивая сидр, Бетия размышляла, как убедить сестру Эрика хранить это в секрете.
– Эрик еще ни о чем не знает.
– Тебе не нужно говорить мне это. Я только не понимаю, почему ты скрываешь эту новость?
– Наверное, это глупо с моей стороны, но сначала я хотела убедиться в том, что ношу ребенка, а потом – что смогу выносить его.
– Нет, не так уж и глупо, – сказала Мэлди, присаживаясь на край кровати. – Но теперь-то ты уверена!
Бетия тихо рассмеялась, но потом снова нахмурилась:
– Когда я была при дворе, и здесь тоже, я чувствовала себя плохо по вечерам. У меня была слабость, головокружение и тошнота – прямо перед ужином. Сегодня же все случилось с утра. Может быть, что-то со мной не так?
– Сомневаюсь. Просто твое недомогание решило накатить с утра, а не вечером. Ты можешь почувствовать себя плохо и вечером тоже. Недомогание дважды в день – довольно распространенное явление. Или на тебя так повлияло что-то съеденное прошлым вечером. Когда носишь ребенка, то полезнейшее из блюд может лечь камнем на желудок. Как ты думаешь, на каком ты сроке?
– Два месяца, может быть, чуть больше. Боюсь, я не помню точно, когда в последний раз у меня были крови. Кажется, их не было с тех пор, как я встретила Эрика.
– Тогда лучше считать с того момента, когда вы впервые разделили ложе. Вполне вероятно, что ты забеременела в ту же ночь, но даже если и нет, то вскоре после.
– Тогда примерно три месяца.
– Тошнота скоро пройдет. У большинства женщин это прекращается на третьем или четвертом месяце. Тогда все, что тебе останется, – это сидеть и толстеть.
– Жду с нетерпением.
– Когда ты скажешь Эрику?
Бетия вздохнула и положила руку на живот.
– Я подожду еще немного. Не думаю, что стоит сообщать такую новость мужчине накануне битвы. Я беременна все шесть недель пребывания здесь, а он даже не заметил. Я бы хотела, чтобы он не был так занят, когда я сообщу ему эту новость.
Мэлди рассмеялась и встала с кровати.
– Да, для такой новости нужно правильно выбрать время и место. Сейчас у вас слишком много других забот. Но имей в виду, что время можно и упустить. Лучше сказать заранее, чем дождаться, когда он сам обнаружит это. Мужчины иногда могут вообразить себе невесть что, когда им кажется, что ты что-то от них скрываешь. Ты же не хочешь, чтобы прелесть момента была испорчена ссорой.
Проводив Мэлди, Бетия решила, что этими словами не следует пренебрегать. Она уже последовала совету о том, как лучше отнестись к предстоящей битве. Вряд ли Эрик чувствовал, что она полностью одобряет его поход на Дублин, но, во всяком случае, он больше не думал, что ей это ненавистно. Те несколько раз, когда ее страхи и волнение были замечены, Бетия списала их на тревогу за его жизнь.
Теперь девушка начала понимать, что это и в самом деле была тревога за него. Чем больше она беспокоилась о нем, тем меньше вспоминала о причинах сражения. Бетия решила, что позволила страхам и размышлениям на эту тему полностью перемешаться. В глубине души она знала, что у Эрика нет выбора и нет ничего общего между тем, что собирается делать он, и тем, чем занимались Уильям и сэр Грэм.
«Осталось всего несколько недель до того, как погода позволит отправиться на войну», – подумала Бетия, закрывая глаза. Она никогда не смогла бы отпустить Эрика без улыбки, поцелуя и прощального напутствия, но пришла пора дать ему знать, что она полностью на его стороне.
Время в Донкойле, к великому сожалению Бетии, бежало быстро. Девушка играла с Джеймсом, с племянниками и племянницами Эрика, училась целительству у Мэлди и пыталась изучать французский с Жизель.
Две тени омрачали ее существование. Уильям рыскал неподалеку. Теперь было ясно, что он последовал за ними из Данби. Несмотря на то, что он находился на незнакомых землях, он тем не менее оставался неуловимым. Каждая вылазка оказывалась бесполезной, заставляя Эрика испытывать досаду и разочарование.
Другая проблема была связана с ее замужеством. Эрик по-прежнему был страстным и внимательным, но она сомневалась, что это настоящая любовь. Временами она пыталась утешить себя, говоря, что немногим парам повезло иметь и такие отношения. Затем она смотрела на братьев Эрика и их жен, видела их глубокие чувства друг к другу, и ее раздирали на части зависть и ревность. Это были те отношения, о которых она мечтала.
Бетия отложила в сторону рукоделие и распахнула окно. В воздухе уже ощущалось дыхание весны. Дни стали теплее и длиннее, земля оттаяла и быстро превращалась в месиво под ногами людей и лошадиными копытами. Даже болтовня женщин за рукоделием оживилась и зажурчала веселее. Это время года Бетия всегда любила. Теперь, однако, это означало, что скоро Эрик отправится воевать с сэром Грэмом Битоном.
Бетия положила руку на живот, когда ребенок внутри ее шевельнулся. Она была беременна уже по меньшей мере четыре месяца, а Эрик все еще не замечал произошедших в ней изменений. Если ребенок будет толкаться сильнее, то тогда Эрик уж точно это почувствует. Давно пора сказать ему о ребенке. Бетия надеялась сперва получить хотя бы намек на то, что муж ее любит; но, в конце концов, девушка смирилась с тем, что ей нужно просто сказать ему обо всем, и чем скорее, тем лучше. Но она вновь и вновь сдерживала слова любви, рвущиеся у нее с языка.
– Ну же, весна – чудесное время года, – сказала Мэлди, подойдя к Бетии и становясь рядом.
– Я всегда любила ее, несмотря на грязь и насекомых. – Бетия улыбнулась в ответ. – Пришло время начинать войну с сэром Грэмом. Он отказывается покинуть замок и открыто бросает Эрику вызов.
– Битоны всегда были высокомерными глупцами.
– Жаль, что они не настолько малодушны, чтобы сбежать, завидев Эрика с войском. – Бетия подняла руку, увидев, что Мэлди собирается перебить ее. – Я знаю, что этого не случится, и только недавно начала находить успокоение, наблюдая, как усердно тренируются мужчины.
– Они хотят этой битвы. Ты поэтому так печальна?
– Нет, я просто размышляла о том, как мало изменилось между мной и Эриком. Я ждала большего.
– А, ты хотела, чтобы он любил тебя так же сильно, как и ты его?
– Разве все женщины не хотят того же? Но у нас этого не случилось.
– Ты уверена?
– Эрик не говорит мне о любви. Я боюсь даже предположить, что он чувствует. Если я позволю себе ложную надежду, мне будет очень больно. – Бетия погладила живот и слабо улыбнулась. – Я все время мечтаю о том, как скажу ему о ребенке. Глупо, правда?
– Я знаю такие мечты. Что-то о том, как он падает на колени, клянется в вечной любви, заявляет, что ты для него – целый мир и что ребенок – это чудо, рожденное вашей любовью.
– Я запрещу ему вставать на колени, – протянула Бетия, рассмеявшись вслед за Мэлди.
– Может быть, все окажется не так сладко, но Эрик в любом случае будет счастлив узнать, что он скоро станет отцом.
– Я понимаю, – вздохнула Бетия. – И это немало. Все дело в том, что я хочу того же, что есть у тебя.
– Большого темноволосого великана?
Бетия удивленно рассмеялась:
– Мэлди, я не думаю, что ты это серьезно.
– О, я все понимаю и сочувствую тебе. Могу сказать тебе только одно: продолжай любить его. Эрик часто повторял, что он хочет такую же семью, как у нас с Балфуром. Это значит, что он стремится к таким же отношениям. Может быть, ты просто не замечаешь этого. Эрик слишком охотно женился, чтобы это было вызвано лишь страстью. Вы женаты не так долго. Иногда нужно время для исполнения всех желаний. Но ни один из этих доводов на самом деле не улучшает твое настроение, да?
– Да, это так. По-моему, мне нужно, чтобы меня вытряхнули из моего дурного настроения сразу и насовсем. Кажется, пора пострадать хорошенько.
– Что? – спросила Мэлди, удивленно смеясь.
– Я не проделывала это с тех пор, как нахожусь здесь. Боюсь, мне действительно нравится время от времени пойти и пострадать всласть. Я лежу и думаю обо всем, что делает меня несчастной, погружаюсь в отчаяние на какое-то время, но затем выныриваю и чувствую себя обновленной.
Мэлди ухмыльнулась:
– Я не уверена, что сама смогу так же, но твой слова не лишены смысла. – Она рассмеялась вслед за Бетией и взяла ее под руку. – Пойдем проведаем детей, а когда уши заболят от их криков, посмотрим, чем занимаются наши мужья.
Бетия позволила вывести себя из комнаты. Мэлди была хорошей подругой и, несмотря на двенадцать лет разницы, Бетия чувствовала, что они стали близки. Бетия понимала, что в отличие от Данби она будет скучать по Донкойлу, когда уедет. Ее утешало только то, что Дублин не так далеко. Так как Эрик тесно общается с братьями и сестрой, Бетия решила, что они смогут часто навещать друг друга.
Час они играли с детьми. Джеймс быстро привык к большой компании ребятишек, и Бетия заметила, что он начал лучше говорить. Она все чаще понимала, что он хочет сказать. Когда они переедут в Дублин, ей предстоит позаботиться, чтобы он не оставался в детской в одиночестве, а общался с ровесниками, даже если они не равны ему по происхождению.
Через час Мэлди вытащила ее из детской. Проведя немало времени с галдящими и требующими внимания детьми, Бетия начала думать, что это предел ее возможностей. Она любила детей, но детская в Донкойле была забита ребятишками всех возрастов, и это ошеломляло.
– Пойдем найдем наших мужей, – предложила Мэлди, спускаясь по лестнице. – Как твое недомогание? Еще не прошло?
– Нет. Какое-то время оно приходило по утрам и вечерам. Это было утомительно.
– Ты должна была сказать мне. Я могла облегчить твое состояние.
– Я не подумала об этом, хотя следовало. Сейчас я плохо себя чувствую по утрам, но, кажется, чуть-чуть легче. Я больше так не ослабеваю.
– Должно быть, тяжело скрывать это от Эрика.
– Было бы тяжело, если бы мы просыпались одновременно. Обычно, когда я встаю, он уже уходит. Он жалуется иногда, что я, должно быть, работаю так много, что не в силах проснуться рано. – Подруги рассмеялись, прекрасно понимая, зачем Эрик пытался ее разбудить.
Выйдя во двор, Бетия глубоко вздохнула. Она чувствовала приближение весны. Зима выдалась не слишком тяжелая, но девушка была счастлива тому, что она уходит.
Суета около ворот заставила Бетию и Мэдди остановиться. С расширившимися от удивления глазами Бетия наблюдала, как во двор въезжает маленький, богато украшенный экипаж, сопровождаемый тремя хорошо вооруженными, грозного вида вояками. Ее сердце тревожно забилось, когда она услышала знакомый голос, раздающий приказы направо и налево.
Эрик, Балфур и Найджел вышли поприветствовать гостью. Бетия подавила в себе желание подойти и оттащить мужа подальше. Мысль запереть его в спальне внезапно показалась очень привлекательной. Она крепко выругалась, когда леди Катриона выбралась из коляски и упала прямо в объятия Эрика.
– Кто это? – спросила Мэлди.
– Леди Катриона, одна из бывших любовниц моего мужа.
– Ради Бога, что она делает здесь?
– Очевидно, Бог почувствовал, что я нуждаюсь в переменах. Леди Катриона прибыла по весеннему бездорожью для того, чтобы продолжать то, чем она занималась при дворе и что удается ей лучше всего.
– И что же это?
– Она делает меня ужасно несчастной.
Глава 18
– Только посмотрите на нее! – фыркнула Жизель, глядя на Катриону через весь зал.
– Отвратительное зрелище! – проворчала Мэлди и проводила Жизель к мрачной, как туча, Бетии. – Ну что? Надеюсь, ты не воздержишься от опрометчивых поступков?
Бетия вздохнула, наблюдая, как Катриона вьется вокруг Эрика. Она только этим и занималась. За неделю, прошедшую с момента приезда незваной гостьи, Бетия видела мужа, только когда он провожал ее в спальню. Если Эрик не тренировался с воинами или не выезжал на охоту за Уильямом, Катриона так и крутилась возле него. Это вызывало у Бетии весьма неприятные воспоминания о пребывании при дворе.
– Что, по-твоему, я могу сделать? Подойти и стереть с ее лица улыбку? Или выбить парочку белоснежных зубов?
– Я бы пошла, – сказала Жизель, сжав одну руку в кулак, а другой поглаживая себя по заметно округлившемуся животу.
– Звучит соблазнительно, – согласилась Мэлди. – Однако это будет верх неприличия.
– Думаешь, эта потаскушка заботится о хороших манерах, пытаясь соблазнить мужа прямо на глазах у его жены?
– Такие вещи сводят Жизель с ума, – объяснила Мэлди Бетии. – Думаю, это оттого, что она француженка.
– Да ну? – Жизель твердо посмотрела на Мэлди. – Позволять какой-то паршивке виться вокруг твоего мужа только потому, что боишься показаться невежливой, – это слишком по-английски для меня!
– По-английски? – прошипела Мэлди. – Ты обвиняешь меня в том, что я веду себя как проклятая англичанка?
Женщины принялись спорить, а Бетия снова обратила свое внимание на Катриону. Мэлди и Жизель шумно ругались. Бетии не составило труда понять, что они наслаждаются процессом. Однако слова Жизель прочно засели у нее в голове. Катриона, может, пока не собиралась съесть Эрика, как конфету, но была к этому близка. Она уже переступила черту между хорошими манерами и непристойностью.
Совершеннейшая наглость леди Катрионы поражала Бетию. Она вела себя так, как будто у нее были какие-то права на Эрика! Постоянно подчеркивала, что они с Эриком были почти помолвлены. Катриона, казалось, забыла, что играла не последнюю роль в интриге, затеянной Уильямом против Бетии, когда они были при дворе. Чем больше Бетия думала о событиях того дня, тем больше она винила леди Катриону, хоть та и делала вид, что ничего не случилось. Бетия не понимала, как можно иметь дело с подобной женщиной.
– Послушай-ка, – сказала Жизель, – мы спорим, а бедное сердце Бетии рвется на части.
– Да, она выглядит немного сбитой с толку, – пробормотала Мэдди.
– Именно так я себя и чувствую, – сказала Бетия и покачала головой. – Наглость этой женщины выше моего понимания. Она утверждает, что между ней и Эриком было что-то большее, чем постель, что они были помолвлены. – Бетия кивнула, когда подруги шумно запротестовали. – Я знаю, что это ложь. Пусть даже так, разве она не понимает, что Эрик не оставит меня? Нас обвенчал священник. Она что, хочет возобновить роман? Это бессмысленно. К тому же вот что она натворила при дворе. – И Бетия рассказала им об участии Катрионы в ее похищении. – А теперь она здесь и пользуется моим гостеприимством как ни в чем не бывало.
– Ты говорила об этом Эрику? – спросила Мэлди.
– У меня нет доказательств. На самом деле временами я и сама не могу объяснить, почему так решила. Но что-то подсказывает мне, что там не обошлось без ее участия.
– Я могу это понять. Тебе нужно бороться за мужа, Бетия.
– Бороться за него? Да вы посмотрите на Катриону! – Бетия подождала, пока они не кивнули. – И на меня.
– И что? Да, у этой потаскушки светлые волосы и пышная грудь. Кроме того, она оставила тебя в руках убийцы, имела больше любовников, чем может сосчитать, и пытается втянуть твоего мужа в грех прелюбодеяния в собственном доме и на глазах у жены. Мой брат не дурак, Бетия. Он видит гниль за красивым личиком. Однако, хотя ты знаешь, что можешь доверять ему, ты остаешься в стороне и позволяешь этой женщине делать все, что она хочет. Как ты думаешь, о чем это говорит Эрику?
– Об этом я не волнуюсь, – вздохнула Бетия. – Я понимаю, Эрик может решить, что мне нет до него дела. Но я не хочу вести себя как ревнивая ведьма.
– Никто и не говорит, что ты должна изводить его ревностью, – сказала Жизель. – Это как раз было бы очень плохо. Тебе следует просто дать ему понять, что тебе не наплевать на происходящее. И этой потаскушке тоже.
– Толика ревности не повредит, – сказала Мэлди. – Поверь мне, Эрик приревновал бы тебя, если бы какой-нибудь мужчина начал ухаживать за тобой.
Вспомнив, как Эрик перед свадьбой потребовал от нее заверения в том, что она – его, Бетия кивнула:
– Да, Эрик немного собственник. Полагаю, его не обидит, если окажется, что и я тоже. И если Катриона поймет, что я не намерена покорно сносить ее выходки.
– Может быть, сейчас самое время показать ему, что ты любишь его, – предложила Жизель.
– С чего ты взяла, что я люблю дурачка? – Бетия вздохнула, когда обе женщины недовольно посмотрели на нее. К тому же она уже призналась в этом Мэлди. – Ты же не думаешь, что это все видят, правда? Мне не нравится мысль, что мои чувства написаны у меня на лице.
– Нет. – Мэлди потрепала Бетию по плечу. – Эрик не видит этого.
Бетия решила не тратить время на пустые споры.
– Я думаю, сейчас не самое подходящее время говорить о любви. Эрик может подумать, что мои слова вызваны ревностью, что я сказала это, надеясь отвлечь его от Катрионы. Если я когда-нибудь скажу ему, что люблю, я хочу, чтобы он поверил мне, даже если не признается в ответ.
– Бетия права, Жизель, – согласилась Мэлди. – Эти слова могут потерять свою ценность, если сказать их сейчас.
– Ты можешь хотя бы подарить ему больше заботы и напомнить ему о страсти, горящей между вами, – сказала Жизель.
– Если я буду более страстной, чем сейчас, бедняга не сможет ходить, – шутливо посетовала Бетия.
– Зато это сработает!
Бетия и Мэлди изумленно посмотрели на Жизель и расхохотались. Затем ее «свадебные» сестры дали еще несколько советов, некоторые из которых оказались довольно забавными. Наконец Бетия решилась подойти к мужу. Направляясь к нему, она взмолилась, чтобы Катриона не вздумала испытывать ее с трудом обретенное спокойствие. Ревнивая ведьма, которую она хотела обуздать, выжидала удобный момент, чтобы вырваться на волю и показать Катрионе, где раки зимуют.
Эрика спасли братья. Балфур обнял его за плечи, в то время как Найджел отвлек назойливую Катриону. Надеясь, что ему не будут читать лекцию о священности брачных уз, тем самым обвиняя его в их нарушении, Эрик подозрительно посмотрел на старшего брата.
– Кажется, ты влип, братец, – промолвил Балфур. Не понимая, что конкретно он имеет в виду, Эрик спросил:
– Как так?
– Мэлди и Жизель совещались с твоей женой, наставляя ее, полагаю.
Посмотрев на подружек и увидев их хмурые лица, Эрик пробормотал:
– Да, теперь вижу. Думаешь, мне пора выставить охрану для Катрионы?
– Она, наверное, сначала переспит с ними, после чего они будут бесполезны как охрана, – улыбнулся Балфур. – Нет, мы с Найджелом подумали, что должны предупредить тебя. Когда наши жены собираются вместе, они могут учинить неприятности дюжине мужчин. Я не очень хорошо знаю Бетию, но, так как она понравилась Жизель и Мэлди, могу предположить, что девушка дополнит этот союз. Это выглядит так, словно они стоят на пороге какого-то решения. Думаю, нам с Найджелом стоит вернуться на свои места.
– Боишься, что одежду моей кровью заляпает?
– Боюсь, только кровь будет не твоя.
– Трусы, – пробормотал Эрик, но так, чтобы поспешно удаляющиеся братья его услышали.
Эрик увидел, что его жена кивнула Жизель и Мэлди и направилась к нему. Катриона, как только Найджел отпустил ее, повисла на руке Эрика и начала в красках рассказывать ему об одном очень скандальном романе, потрясшем двор до основания. Эрик кивал и поддакивал, наблюдая за приближением жены и пытаясь угадать ее настроение.
Единственное, что он знал наверняка, – это то, что Бетия не любила Катриону и тяготилась ее присутствием в Донкойле. Мэлди и Жизель чувствовали то же самое и не скрывали своего неудовольствия. Катриона не замечала этого или просто делала вид. В чем он не был уверен, так это в настоящей причине неприязни Бетии. Была ли это ревность? Или она просто считала Катриону настолько несносной, что не могла находиться в ее обществе?
Когда Бетия подошла к нему, Эрик улыбнулся и вгляделся в ее лицо. Ее глаза потемнели от гнева, но при этом она натянула маску идиотского спокойствия, которую раньше приберегала для родителей. Хотя Эрик и не хотел сцены или скандала, он подумал, что немного ревности не помешало бы.
– А, Бетия, – пробормотала Катриона. – Ты наконец оставила компанию матрон.
Так как Катриона по возрасту была ближе к Мэлди и Жизель, Бетия подумала, что та сказала явную глупость.
– Я не думаю, что мудро с твоей стороны называть их так в пределах слышимости, – сказала она и взяла Эрика под руку.
– Простите меня. Вокруг них так много детей, что я перепутала их возраст. – Катриона взглянула на Жизель с откровенной враждебностью. – Понятно, что по крайней мере одна из них достаточно молода, чтобы понести снова.
«Нет, – подумала Бетия, – Эрик и не помышлял о женитьбе на этой женщине». Он любит детей, а Катриона и не думала скрывать свою неприязнь к ним. Эрик говорил, что ни одна женщина еще не похитила его сердце. Она поверила ему тогда и верила сейчас.
– Вы так и не сказали, почему остановились здесь, леди Катриона, – заметила Бетия, прижавшись к Эрику и потершись щекой о рукав его льняной рубашки.
– Я услышала, что Эрик собирается воевать с сэром Битоном, – ответила та.
– И побоялись пропустить это зрелище? – Бетия затрепетала, когда Эрик взял ее руки в свои, нежно переплетя пальцы.
– Нет, конечно, – процедила Катриона, затем более любезно спросила: – Вы думаете, сражение будет тяжелым?
– Я все еще молюсь о том, что сэр Грэм сбежит и Эрик возьмет замок без кровопролития.
– Вот это вряд ли. С чего бы это сэру Грэму бросать насиженное место?
– Потому что так приказал король, и земля по праву принадлежит моему мужу.
– Ах да, конечно. – Катриона ослепительно улыбнулась Эрику. – Из тебя получится отличный лэрд, Эрик.
– Спасибо, Катриона, – пробормотал тот и посмотрел на Бетию: – О чем ты так долго разговаривала с Жизель и Мэлди?
Бетия подавила желание сказать ему все как есть, упомянув предложение Жизель не выпускать его из кровати. Она могла бы поклясться, что Эрик знает – они обсуждали Катриону и ее поведение. Вовсе ни к чему подтверждать его догадки. То, что она стоит тут, повиснув на нем почти как Катриона, само по себе должно потешить его самолюбие.
– О рождении детей, – мягко улыбнулась Бетия, – хороших манерах, – она в упор взглянула на Катриону, не в силах отказать себе в удовольствии, – и о разбитых зубах. – Тут Эрик не выдержал и засмеялся. – Жизель особенно интересовали разбитые зубы.
– Могу себе представить, – сказал Эрик, знакомый с ее характером.
– У леди Жизель проблемы с зубами? – удивленно спросила Катриона.
Пока Эрик недоверчиво смотрел на Катриону, Бетия успокоилась. Она не хотела думать, что Катриона настолько глупа. Но эта женщина либо не сознавала, как она раздражает остальных, либо была так чудовищно самоуверенна, что принимала враждебность за знаки внимания. Катриона знала, как использовать красоту, чтобы соблазнить мужчину, и не имела моральных принципов, что делало ее опасным врагом. Но Бетия начала понимать, что больше в ней ничего интересного нет.
– Э-э, нет, – пробормотал Эрик, решив, что, очевидно, не остроумие Катрионы привело его в ее постель. – Зубы Жизель в порядке.
– Это хорошо. Плохие зубы могут доставить немало хлопот, это больно и неприятно. Я счастлива, что у меня нет проблем с зубами.
– Да, мы это заметили, – сказала Бетия. – Даже стоя на другом конце зала, я могла видеть белизну вашей улыбки. На самом деле, когда потушат огни, вашей улыбки может быть вполне достаточно. Уверяю, я была ослеплена.
– Отвратительное зрелище! – проворчала Мэлди и проводила Жизель к мрачной, как туча, Бетии. – Ну что? Надеюсь, ты не воздержишься от опрометчивых поступков?
Бетия вздохнула, наблюдая, как Катриона вьется вокруг Эрика. Она только этим и занималась. За неделю, прошедшую с момента приезда незваной гостьи, Бетия видела мужа, только когда он провожал ее в спальню. Если Эрик не тренировался с воинами или не выезжал на охоту за Уильямом, Катриона так и крутилась возле него. Это вызывало у Бетии весьма неприятные воспоминания о пребывании при дворе.
– Что, по-твоему, я могу сделать? Подойти и стереть с ее лица улыбку? Или выбить парочку белоснежных зубов?
– Я бы пошла, – сказала Жизель, сжав одну руку в кулак, а другой поглаживая себя по заметно округлившемуся животу.
– Звучит соблазнительно, – согласилась Мэлди. – Однако это будет верх неприличия.
– Думаешь, эта потаскушка заботится о хороших манерах, пытаясь соблазнить мужа прямо на глазах у его жены?
– Такие вещи сводят Жизель с ума, – объяснила Мэлди Бетии. – Думаю, это оттого, что она француженка.
– Да ну? – Жизель твердо посмотрела на Мэлди. – Позволять какой-то паршивке виться вокруг твоего мужа только потому, что боишься показаться невежливой, – это слишком по-английски для меня!
– По-английски? – прошипела Мэлди. – Ты обвиняешь меня в том, что я веду себя как проклятая англичанка?
Женщины принялись спорить, а Бетия снова обратила свое внимание на Катриону. Мэлди и Жизель шумно ругались. Бетии не составило труда понять, что они наслаждаются процессом. Однако слова Жизель прочно засели у нее в голове. Катриона, может, пока не собиралась съесть Эрика, как конфету, но была к этому близка. Она уже переступила черту между хорошими манерами и непристойностью.
Совершеннейшая наглость леди Катрионы поражала Бетию. Она вела себя так, как будто у нее были какие-то права на Эрика! Постоянно подчеркивала, что они с Эриком были почти помолвлены. Катриона, казалось, забыла, что играла не последнюю роль в интриге, затеянной Уильямом против Бетии, когда они были при дворе. Чем больше Бетия думала о событиях того дня, тем больше она винила леди Катриону, хоть та и делала вид, что ничего не случилось. Бетия не понимала, как можно иметь дело с подобной женщиной.
– Послушай-ка, – сказала Жизель, – мы спорим, а бедное сердце Бетии рвется на части.
– Да, она выглядит немного сбитой с толку, – пробормотала Мэдди.
– Именно так я себя и чувствую, – сказала Бетия и покачала головой. – Наглость этой женщины выше моего понимания. Она утверждает, что между ней и Эриком было что-то большее, чем постель, что они были помолвлены. – Бетия кивнула, когда подруги шумно запротестовали. – Я знаю, что это ложь. Пусть даже так, разве она не понимает, что Эрик не оставит меня? Нас обвенчал священник. Она что, хочет возобновить роман? Это бессмысленно. К тому же вот что она натворила при дворе. – И Бетия рассказала им об участии Катрионы в ее похищении. – А теперь она здесь и пользуется моим гостеприимством как ни в чем не бывало.
– Ты говорила об этом Эрику? – спросила Мэлди.
– У меня нет доказательств. На самом деле временами я и сама не могу объяснить, почему так решила. Но что-то подсказывает мне, что там не обошлось без ее участия.
– Я могу это понять. Тебе нужно бороться за мужа, Бетия.
– Бороться за него? Да вы посмотрите на Катриону! – Бетия подождала, пока они не кивнули. – И на меня.
– И что? Да, у этой потаскушки светлые волосы и пышная грудь. Кроме того, она оставила тебя в руках убийцы, имела больше любовников, чем может сосчитать, и пытается втянуть твоего мужа в грех прелюбодеяния в собственном доме и на глазах у жены. Мой брат не дурак, Бетия. Он видит гниль за красивым личиком. Однако, хотя ты знаешь, что можешь доверять ему, ты остаешься в стороне и позволяешь этой женщине делать все, что она хочет. Как ты думаешь, о чем это говорит Эрику?
– Об этом я не волнуюсь, – вздохнула Бетия. – Я понимаю, Эрик может решить, что мне нет до него дела. Но я не хочу вести себя как ревнивая ведьма.
– Никто и не говорит, что ты должна изводить его ревностью, – сказала Жизель. – Это как раз было бы очень плохо. Тебе следует просто дать ему понять, что тебе не наплевать на происходящее. И этой потаскушке тоже.
– Толика ревности не повредит, – сказала Мэлди. – Поверь мне, Эрик приревновал бы тебя, если бы какой-нибудь мужчина начал ухаживать за тобой.
Вспомнив, как Эрик перед свадьбой потребовал от нее заверения в том, что она – его, Бетия кивнула:
– Да, Эрик немного собственник. Полагаю, его не обидит, если окажется, что и я тоже. И если Катриона поймет, что я не намерена покорно сносить ее выходки.
– Может быть, сейчас самое время показать ему, что ты любишь его, – предложила Жизель.
– С чего ты взяла, что я люблю дурачка? – Бетия вздохнула, когда обе женщины недовольно посмотрели на нее. К тому же она уже призналась в этом Мэлди. – Ты же не думаешь, что это все видят, правда? Мне не нравится мысль, что мои чувства написаны у меня на лице.
– Нет. – Мэлди потрепала Бетию по плечу. – Эрик не видит этого.
Бетия решила не тратить время на пустые споры.
– Я думаю, сейчас не самое подходящее время говорить о любви. Эрик может подумать, что мои слова вызваны ревностью, что я сказала это, надеясь отвлечь его от Катрионы. Если я когда-нибудь скажу ему, что люблю, я хочу, чтобы он поверил мне, даже если не признается в ответ.
– Бетия права, Жизель, – согласилась Мэлди. – Эти слова могут потерять свою ценность, если сказать их сейчас.
– Ты можешь хотя бы подарить ему больше заботы и напомнить ему о страсти, горящей между вами, – сказала Жизель.
– Если я буду более страстной, чем сейчас, бедняга не сможет ходить, – шутливо посетовала Бетия.
– Зато это сработает!
Бетия и Мэлди изумленно посмотрели на Жизель и расхохотались. Затем ее «свадебные» сестры дали еще несколько советов, некоторые из которых оказались довольно забавными. Наконец Бетия решилась подойти к мужу. Направляясь к нему, она взмолилась, чтобы Катриона не вздумала испытывать ее с трудом обретенное спокойствие. Ревнивая ведьма, которую она хотела обуздать, выжидала удобный момент, чтобы вырваться на волю и показать Катрионе, где раки зимуют.
Эрика спасли братья. Балфур обнял его за плечи, в то время как Найджел отвлек назойливую Катриону. Надеясь, что ему не будут читать лекцию о священности брачных уз, тем самым обвиняя его в их нарушении, Эрик подозрительно посмотрел на старшего брата.
– Кажется, ты влип, братец, – промолвил Балфур. Не понимая, что конкретно он имеет в виду, Эрик спросил:
– Как так?
– Мэлди и Жизель совещались с твоей женой, наставляя ее, полагаю.
Посмотрев на подружек и увидев их хмурые лица, Эрик пробормотал:
– Да, теперь вижу. Думаешь, мне пора выставить охрану для Катрионы?
– Она, наверное, сначала переспит с ними, после чего они будут бесполезны как охрана, – улыбнулся Балфур. – Нет, мы с Найджелом подумали, что должны предупредить тебя. Когда наши жены собираются вместе, они могут учинить неприятности дюжине мужчин. Я не очень хорошо знаю Бетию, но, так как она понравилась Жизель и Мэлди, могу предположить, что девушка дополнит этот союз. Это выглядит так, словно они стоят на пороге какого-то решения. Думаю, нам с Найджелом стоит вернуться на свои места.
– Боишься, что одежду моей кровью заляпает?
– Боюсь, только кровь будет не твоя.
– Трусы, – пробормотал Эрик, но так, чтобы поспешно удаляющиеся братья его услышали.
Эрик увидел, что его жена кивнула Жизель и Мэлди и направилась к нему. Катриона, как только Найджел отпустил ее, повисла на руке Эрика и начала в красках рассказывать ему об одном очень скандальном романе, потрясшем двор до основания. Эрик кивал и поддакивал, наблюдая за приближением жены и пытаясь угадать ее настроение.
Единственное, что он знал наверняка, – это то, что Бетия не любила Катриону и тяготилась ее присутствием в Донкойле. Мэлди и Жизель чувствовали то же самое и не скрывали своего неудовольствия. Катриона не замечала этого или просто делала вид. В чем он не был уверен, так это в настоящей причине неприязни Бетии. Была ли это ревность? Или она просто считала Катриону настолько несносной, что не могла находиться в ее обществе?
Когда Бетия подошла к нему, Эрик улыбнулся и вгляделся в ее лицо. Ее глаза потемнели от гнева, но при этом она натянула маску идиотского спокойствия, которую раньше приберегала для родителей. Хотя Эрик и не хотел сцены или скандала, он подумал, что немного ревности не помешало бы.
– А, Бетия, – пробормотала Катриона. – Ты наконец оставила компанию матрон.
Так как Катриона по возрасту была ближе к Мэлди и Жизель, Бетия подумала, что та сказала явную глупость.
– Я не думаю, что мудро с твоей стороны называть их так в пределах слышимости, – сказала она и взяла Эрика под руку.
– Простите меня. Вокруг них так много детей, что я перепутала их возраст. – Катриона взглянула на Жизель с откровенной враждебностью. – Понятно, что по крайней мере одна из них достаточно молода, чтобы понести снова.
«Нет, – подумала Бетия, – Эрик и не помышлял о женитьбе на этой женщине». Он любит детей, а Катриона и не думала скрывать свою неприязнь к ним. Эрик говорил, что ни одна женщина еще не похитила его сердце. Она поверила ему тогда и верила сейчас.
– Вы так и не сказали, почему остановились здесь, леди Катриона, – заметила Бетия, прижавшись к Эрику и потершись щекой о рукав его льняной рубашки.
– Я услышала, что Эрик собирается воевать с сэром Битоном, – ответила та.
– И побоялись пропустить это зрелище? – Бетия затрепетала, когда Эрик взял ее руки в свои, нежно переплетя пальцы.
– Нет, конечно, – процедила Катриона, затем более любезно спросила: – Вы думаете, сражение будет тяжелым?
– Я все еще молюсь о том, что сэр Грэм сбежит и Эрик возьмет замок без кровопролития.
– Вот это вряд ли. С чего бы это сэру Грэму бросать насиженное место?
– Потому что так приказал король, и земля по праву принадлежит моему мужу.
– Ах да, конечно. – Катриона ослепительно улыбнулась Эрику. – Из тебя получится отличный лэрд, Эрик.
– Спасибо, Катриона, – пробормотал тот и посмотрел на Бетию: – О чем ты так долго разговаривала с Жизель и Мэлди?
Бетия подавила желание сказать ему все как есть, упомянув предложение Жизель не выпускать его из кровати. Она могла бы поклясться, что Эрик знает – они обсуждали Катриону и ее поведение. Вовсе ни к чему подтверждать его догадки. То, что она стоит тут, повиснув на нем почти как Катриона, само по себе должно потешить его самолюбие.
– О рождении детей, – мягко улыбнулась Бетия, – хороших манерах, – она в упор взглянула на Катриону, не в силах отказать себе в удовольствии, – и о разбитых зубах. – Тут Эрик не выдержал и засмеялся. – Жизель особенно интересовали разбитые зубы.
– Могу себе представить, – сказал Эрик, знакомый с ее характером.
– У леди Жизель проблемы с зубами? – удивленно спросила Катриона.
Пока Эрик недоверчиво смотрел на Катриону, Бетия успокоилась. Она не хотела думать, что Катриона настолько глупа. Но эта женщина либо не сознавала, как она раздражает остальных, либо была так чудовищно самоуверенна, что принимала враждебность за знаки внимания. Катриона знала, как использовать красоту, чтобы соблазнить мужчину, и не имела моральных принципов, что делало ее опасным врагом. Но Бетия начала понимать, что больше в ней ничего интересного нет.
– Э-э, нет, – пробормотал Эрик, решив, что, очевидно, не остроумие Катрионы привело его в ее постель. – Зубы Жизель в порядке.
– Это хорошо. Плохие зубы могут доставить немало хлопот, это больно и неприятно. Я счастлива, что у меня нет проблем с зубами.
– Да, мы это заметили, – сказала Бетия. – Даже стоя на другом конце зала, я могла видеть белизну вашей улыбки. На самом деле, когда потушат огни, вашей улыбки может быть вполне достаточно. Уверяю, я была ослеплена.