Страница:
– Лучше побеспокойтесь о себе.
Он замолчал. У этой малышки язычок как у ядовитого кактуса.
– Когда? – прорычал он. – Мне надоело терять время. Я хочу получить свою лошадь.
– Когда все будет готово, я кого-нибудь пришлю к вам. – Кит повернулась, чтобы уйти, но остановилась и добавила: – Кстати, не обязательно следить за мной. Я не убегу вместе с лошадью. Зачем? Пегас все равно останется у меня.
– Я мог бы придумать множество причин, чтобы следовать за вами, – пробормотал Курт, обнимая ее за талию и прижимая к своей груди. – Но поверьте: я этого делать не буду. Это моя земля… или вскоре будет моей.
Он поцеловал ее, но она вырвалась из его рук и посмотрела на него округлившимися глазами:
– Что… что вы сказали?
Озадаченный ее поведением, Курт повторил:
– Я сказал, что эта земля скоро будет моей. Я хочу построить здесь новый дом и приехал, чтобы посмотреть, как здесь все смотрится при лунном свете.
– Вы… вы живете здесь рядом? – спросила она.
– Моя земля по ту сторону хребта примыкает к этому участку. Почему вас это интересует?
Кит покачала головой, пытаясь собраться с мыслями:
– Сеньор Гаспенсиа… я знала его. Он был моим другом. Я… мне очень больно сознавать, что это больше не его земля.
– Она будет продана за неуплату налогов. Как только объявят об этом.
Кит вспомнила об объявлении, которое она вытащила сегодня утром из земли и спрятала у реки в кустах. Сейчас она была вдвойне рада, что поступила так: Курт Тэннер не знает, что землю вот-вот продадут.
Она вновь повернулась – больше говорить не о чем. Ей было неприятно думать, что ее собственность будет примыкать к его участку, но хотя какая разница? У Курта Тэннера две тысячи акров, а может быть, и больше. Вряд ли он лично окажется недалеко от нее.
– Я жду, – мягко сказал он ей вслед, – как вы поступите дальше.
Кит резко развернулась, чтобы отчитать Курта, но он уже ушел. Только в ветвях шумел ветер, и громко и беспорядочно билось ее сердце.
Глава 8
Глава 9
Он замолчал. У этой малышки язычок как у ядовитого кактуса.
– Когда? – прорычал он. – Мне надоело терять время. Я хочу получить свою лошадь.
– Когда все будет готово, я кого-нибудь пришлю к вам. – Кит повернулась, чтобы уйти, но остановилась и добавила: – Кстати, не обязательно следить за мной. Я не убегу вместе с лошадью. Зачем? Пегас все равно останется у меня.
– Я мог бы придумать множество причин, чтобы следовать за вами, – пробормотал Курт, обнимая ее за талию и прижимая к своей груди. – Но поверьте: я этого делать не буду. Это моя земля… или вскоре будет моей.
Он поцеловал ее, но она вырвалась из его рук и посмотрела на него округлившимися глазами:
– Что… что вы сказали?
Озадаченный ее поведением, Курт повторил:
– Я сказал, что эта земля скоро будет моей. Я хочу построить здесь новый дом и приехал, чтобы посмотреть, как здесь все смотрится при лунном свете.
– Вы… вы живете здесь рядом? – спросила она.
– Моя земля по ту сторону хребта примыкает к этому участку. Почему вас это интересует?
Кит покачала головой, пытаясь собраться с мыслями:
– Сеньор Гаспенсиа… я знала его. Он был моим другом. Я… мне очень больно сознавать, что это больше не его земля.
– Она будет продана за неуплату налогов. Как только объявят об этом.
Кит вспомнила об объявлении, которое она вытащила сегодня утром из земли и спрятала у реки в кустах. Сейчас она была вдвойне рада, что поступила так: Курт Тэннер не знает, что землю вот-вот продадут.
Она вновь повернулась – больше говорить не о чем. Ей было неприятно думать, что ее собственность будет примыкать к его участку, но хотя какая разница? У Курта Тэннера две тысячи акров, а может быть, и больше. Вряд ли он лично окажется недалеко от нее.
– Я жду, – мягко сказал он ей вслед, – как вы поступите дальше.
Кит резко развернулась, чтобы отчитать Курта, но он уже ушел. Только в ветвях шумел ветер, и громко и беспорядочно билось ее сердце.
Глава 8
На следующее утро Кит проснулась рано и тут же послала на почту Муэго отправить письмо Китти. Потом она оделась и вышла через заднюю дверь. Но в этот момент с террасы, где они обычно завтракали, ее окликнула мать. Тяжело вздохнув, Кит повернула обратно и пошла к ней.
Комната была заполнена карликовыми апельсиновыми и лимонными деревьями, посаженными в яркие горшки. Белая плетеная мебель, на мозаичных плитках пола – ручной работы ковер в персиковых и синих тонах. Это была любимая комната Кит; из нее открывался прекраснейший вид на волнующееся под ветром море.
Джейд выглядела посвежевшей и бодрой в розовом шелковом пеньюаре. Но когда на террасу вошла Кит, улыбка на ее лице сменилась выражением ужаса.
– О Боже. Посмотри на себя, Кит! Ты похожа… на цыганок в лохмотьях. О чем ты только думаешь, появляясь на людях в подобном виде?
Кит вздохнула, с усилием сохраняя спокойствие:
– Мама, я собираюсь ехать верхом. Я в одежде для верховой езды.
– Это отнюдь не наряд для езды верхом! – заявила Джейд, окинув Кит презрительным взглядом. – Леди носят специальные костюмы для верховой езды, а не мужские обноски. Возвращайся к себе в комнату и переоденься. И вообще я не хочу, чтобы ты сегодня ездила верхом. Тебе нужно приготовиться к вечернему приему.
На этот раз Кит не сдержалась и воскликнула:
– Снова прием, мама? Кажется, ты готова устраивать приемы каждый день…
– Этот прием устраиваю не я, – поспешила сообщить ей Джейд. – Если ты уделяешь хоть какое-то внимание своим светским обязанностям, то должна знать, что сегодня званый ужин, посвященный дню рождения Анаи Эстебан. На него она приглашает не всех подряд, но ты приглашена и должна идти. Ты меня понимаешь?
Кит не выносила Анаю Эстебан, высокомерную особу, насквозь пронизанную снобизмом и тщеславием. Но она была хорошенькой и богатой, и молодые люди наперебой ухаживали за ней. Интересующиеся светской жизнью девушки всячески добивались приглашений на проводимые ею вечера и другие светские мероприятия.
– Я не хочу идти, – упрямо заявила Кит. – Всякий раз рядом с ней мне приходится прикусывать язык, чтобы не высказать ей, какая она противная и злая.
Джейд вздохнула:
– Не знаю, что мне делать с тобой! Ведь это противоестественно – не любить наряды и балы.
Кит знала, что объяснять матери, что та ошибается, – пустая трата времени. На самом деле Кит получала удовольствие от красивых платьев и изысканных приемов, но не тогда, когда ее заставляли посещать их, и не с участием тех людей, которые ей были не по душе.
– Не понимаю, почему я должна идти туда, где не увижу ничего интересного?
– Если бы ты делала все в соответствии со своими желаниями, то только бы и ездила верхом с пастухами и следовала бы по пятам за сеньором Фрезиром. Так жаль, что я родила не мальчиков-близнецов.
– Вот тогда-то я, возможно, и имела бы некоторую свободу, – дерзко заметила Кит.
– Ну и что бы ты делала?
– Стала бы ветеринаром, как Фрезир.
– Но это же смешно! Женщина… лекарь для животных?!
– Или стала бы хозяйкой ранчо…
– Выйти замуж за хозяина ранчо! – воскликнула Джейд. – С твоим происхождением, с королевской кровью в твоих жилах… Впрочем, – продолжила Джейд, – я кое-кого расспросила о том красивом мужчине, с которым ты танцевала на посольском балу. Его прошлое немного туманно, но он вхож в лучшие дома Европы, даже в королевские семьи. Он довольно богат, один из крупнейших землевладельцев Испании, и…
– Он невыносим! – прервала ее Кит.
– Я полагала, что он отлично подошел бы для тебя, и поэтому пригласила его на несколько званых вечеров…
– Ты не должна была этого делать! – выдохнула Кит.
– А я сделала, – невозмутимо сказала Джейд. – Но он отклонил мои приглашения. Наверное, он не увлекся тобой, как я считала, или, – ехидно добавила она, – скорее всего увидел в тебе маленькую цыганку, предпочитающую ездить верхом, и ему это не понравилось. Как любому джентльмену.
– Он не джентльмен! – горячо возразила Кит. – Независимо от того, сколько у него денег. Если он когда-нибудь появится здесь, я его не приму! Не хочу оказаться в компании этого… подлеца! – Кит решила пойти на хитрость. – У меня есть кое-какие дела, мама. Я уеду ненадолго, а когда вернусь, приготовлюсь к приему у Анаи, если ты так хочешь. Обещаю.
Джейд осталась непреклонна:
– Нет. Я не позволю тебе уехать из дома в такой одежде. Если хочешь совершить верховую прогулку, то переоденься и…
– У меня болит голова! – неожиданно объявила Кит и опустилась в ближайшее кресло. – Наверное, я заболела. Пойду лягу в постель. Думаю, вообще не смогу пойти сегодня на прием.
Джейд подозрительно прищурилась. В молодости она сама разыгрывала подобные штучки и поэтому сделала вид, что поверила Кит, и, утомленная спором, уступила.
– Неужели? Держу пари, хорошая прогулка на свежем воздухе и солнечные лучи помогут тебе.
Кит не смогла подавить шаловливую усмешку:
– Пожалуй.
– Тогда иди, – холодно сказала Джейд. – Но предупреждаю, юная леди: я постараюсь убедить твоего отца уехать отсюда и окунуть тебя в более цивилизованную атмосферу. И я добьюсь своего!
«Это не имеет значения, – думала Кит, выходя из комнаты. – Ведь я скоро буду хозяйкой собственного ранчо, и никто и никогда мне больше не укажет, что я должна делать!»
К Фрезиру Кит ехала как в тумане, борясь со своим гневом. Он собирался уезжать, но, увидев ее, задержался.
– Это и есть гиспано, о котором я так много слышал! – воскликнул он, когда Кит подъехала. – Мои люди рассказывали мне об этом жеребце. Вы можете, девушка, гордиться. Действительно, прекрасное, замечательное животное.
– Что точно они рассказали вам? – спросила Кит.
– Все, – фыркнул Фрезир. – Поверьте, я нагнал на них такого страха, что на моей земле никогда больше не будет скачек на пари. Они бы молчали, но были так горды вами, что не могли не поделиться со мной. Вы рассказали своим домашним о том, как вам досталась эта лошадь?
– Мама считает его еще одной лошадью, которую я взяла у вас. Поэтому ни о чем меня не спрашивает. Папа же еще не видел его. Я никогда не лгала ему, и, наверное, он станет придерживаться маминой версии.
– Вряд ли. Он знает, что такой прекрасной лошади у меня нет, а если бы была, то я никому не отдал бы ее даже на время.
Кит пожала плечами, сделав вид, что это ее не беспокоит, хотя она и знала, сколь ужасны будут последствия, когда отец узнает правду.
Фрезир рассмеялся:
– Ваш отец более проницателен, чем вы думаете. Советую вам сказать ему все, как есть, он поймет. Меня тревожит ваша мама. Она станет жаловаться, что вы неуправляемая и что вас следует запереть в вашей комнате, пока вы не придете в себя.
– Речь идет не о том, чтобы запереть меня в моей комнате, – уточнила Кит. – Она отправит меня в Нью-Йорк, где я окажусь в культурном, утонченном окружении, в котором нуждается юная леди моего происхождения. – Кит даже не пыталась скрыть издевки.
Док кивнул в сторону Пегаса:
– Вам досталась великолепная лошадь.
Глаза Кит засияли гордостью.
– До сих пор не могу поверить, что он мой! «И останется моим», – дала она молчаливую клятву. Она не осмелилась поделиться с соседом своим планом. Он, конечно же, будет возражать против такого соревнования, особенно на его земле.
– Итак… – Фрезир сменил тему разговора. – Что вас сегодня привело сюда?
– Я приехала повидать Ригуэро.
– Вы найдете его в загоне для быков позади ранчо. Мы пытаемся скрестить нашего старого Санчо с коровой Педро. А сделать это оказалось трудно просто потому, что Санчо стар! – Он подмигнул. – Идите туда. Хорошо ухаживайте за вашей лошадью. Она прекрасна!
Кит направилась к загону и увидела Ригуэро, сидевшего на перекладине забора.
Когда она приблизилась, он улыбнулся, прикоснувшись к своему сомбреро:
– Добрый день, сеньорита Кит. Какое зрелище: красивая леди на красивой лошади!
Кит ехала без седла. Она легко соскользнула на землю, привязала поводья к забору и села рядом с Ригуэро.
– Спасибо, но может случиться так, что она больше не будет моей. Создается впечатление, что Гален Эсмонд не только бандит. Он конокрад. Украл Пегаса.
Ригуэро уставился на Кит, не веря собственным ушам, потом швырнул сомбреро на землю:
– Ублюдок! Я должен был знать! Как вы это выяснили?
– Владелец узнал лошадь.
– Но на лошади нет тавра! – возразил Ригуэро.
– На руках у владельца счет на покупку Пегаса.
На мгновение Ригуэро умолк, переведя свой взгляд с нее на лошадь. Потом усмехнулся:
– Вы, конечно, все урегулировали. Не так ли? Лошадь у вас. Почему же вы тогда говорите, что…
– Да потому что законный владелец не откажется от жеребца, пусть даже я выиграла его честным образом. Теперь я заключила на него пари.
– Скачки? Нет никаких оснований беспокоиться о…
– Нет, не скачки. Бой быков. Если я смогу одолеть быка, то Пегас остается мне, если потерплю поражение – отдам его.
Ригуэро пришел в крайнее возбуждение:
– Что это за мужчина, который бросил такой вызов женщине? Почему он не согласился продать вам лошадь?
– Ригуэро, я заключила пари. – Она спрыгнула на землю, и Ригуэро последовал за ней. – Я не боюсь. Вы много раз видели, как я побеждала быков. Я хорошо выучила приемы. Но об этом знаете только вы и несколько ваших людей. Я намерена оставить в неведении владельца Пегаса. Но мне нужна ваша помощь.
– Скажите, что вы хотите, я все сделаю, – заверил Ригуэро.
– Мне нужен хороший, смелый бык, – сказала она ему. – Нужен возможно скорее, чтобы не возникло новых споров в отношении того, что Пегас принадлежит мне. Как быстро мы сможем это сделать?
– Ну, скажем, послезавтра.
– Хорошо, – обрадовалась Кит. – Но не подставляйте мне старого Санчо. Мне нужен хороший бык. Смелый и коварный. Найдете такого?
Ригуэро просиял:
– У нас есть такой! Люди кличут его Мало, то есть «злой». Владелец привел его сюда на прошлой неделе, чтобы скрестить с одной из коров доктора, и пока не взял обратно. Мы можем воспользоваться им, и никто не узнает, если только… вы не окажетесь в опасности. В противном случае Мало надо будет… остановить, – мрачно закончил он.
– Этого не случится! – пообещала Кит. Она слышала о лютом быке. Он будет грозным противником и хорошим объектом, чтобы продемонстрировать ее умение. Ее, конечно, никто не сумеет обвинить в том, что она смошенничала и сражалась со старым или трусливым быком!
Она повернулась, собираясь уйти, но Ригуэро неожиданно спросил:
– Сеньорита, как зовут человека, у которого украли эту лошадь? Я его знаю?
Кит глубоко вздохнула:
– Возможно. Это Курт Тэннер.
– Боже мой! – Ригуэро перекрестился.
Салон де Кортес дворца де ля Женералидад напомнил Кит шкатулку Фаберже. Сверкающие, покрытые мозаикой стены и хрустальные люстры, богато украшенные серебром. В центре зала возвышался самый огромный именинный торт. В нем было по меньшей мере десять слоев, и он был украшен восемнадцатью свечами в изящных золотых подсвечниках.
Аная и ее родители встречали гостей при входе в зал. Кит не могла не признать, что, несмотря на свои неприятные личные качества, Аная выглядела восхитительно. Голубое атласное платье прекрасно подходило к ее глазам и золотистым волосам. Сегодня она выбрала сапфировые и бриллиантовые украшения. Но, как отметила Кит, чудесный наряд Анаи не скрыл ее холодную и тщеславную натуру.
– Кит, как мило… – проворковала Аная и взяла из рук Кит подарок, тут же передав его слуге. – Очень хорошо, что ты пришла. А я боялась, что ты поедешь кататься верхом со своими друзьями-пастухами.
Кит приподняла подбородок и встретила насмешливый взгляд Анаи:
– Знаешь, порой я предпочитаю общаться и с аристократами. Это воспитывает покорность.
Аная побледнела, а Кит поспешно отошла, боясь рассмеяться. «Так и надо этой задаваке!» – подумала она.
Кит увидела в зале Розамунду Хунсиад, одну из своих подруг в Валенсии, и присоединилась к ней. Они нашли маленький столик в углу и сели.
– Все ждут капитуляции принцессы Анаи, – доверительно сообщила Розамунда. – Говорят, на этот раз она наконец нашла себе подходящую пару. Ее новое увлечение и есть истинная причина этого приема. Родители собирались послать ее на праздники на острова Эгейского моря, но она отказалась. Захотела всем продемонстрировать своего нового поклонника.
– Я только буду рада, когда закончатся все формальности. Не собираюсь здесь задерживаться – скука ужасная, – заметила Кит.
– Они не произнесут тост до прихода избранника.
Кит нахмурилась:
– Кто же этот удивительный мужчина, который, надеюсь, разобьет сердце нашей коброчки?
Розамунда кивнула в сторону двери:
– Вот… Он только что вошел.
Кит повернулась… и оцепенела, увидев Курта Тэннера.
Комната была заполнена карликовыми апельсиновыми и лимонными деревьями, посаженными в яркие горшки. Белая плетеная мебель, на мозаичных плитках пола – ручной работы ковер в персиковых и синих тонах. Это была любимая комната Кит; из нее открывался прекраснейший вид на волнующееся под ветром море.
Джейд выглядела посвежевшей и бодрой в розовом шелковом пеньюаре. Но когда на террасу вошла Кит, улыбка на ее лице сменилась выражением ужаса.
– О Боже. Посмотри на себя, Кит! Ты похожа… на цыганок в лохмотьях. О чем ты только думаешь, появляясь на людях в подобном виде?
Кит вздохнула, с усилием сохраняя спокойствие:
– Мама, я собираюсь ехать верхом. Я в одежде для верховой езды.
– Это отнюдь не наряд для езды верхом! – заявила Джейд, окинув Кит презрительным взглядом. – Леди носят специальные костюмы для верховой езды, а не мужские обноски. Возвращайся к себе в комнату и переоденься. И вообще я не хочу, чтобы ты сегодня ездила верхом. Тебе нужно приготовиться к вечернему приему.
На этот раз Кит не сдержалась и воскликнула:
– Снова прием, мама? Кажется, ты готова устраивать приемы каждый день…
– Этот прием устраиваю не я, – поспешила сообщить ей Джейд. – Если ты уделяешь хоть какое-то внимание своим светским обязанностям, то должна знать, что сегодня званый ужин, посвященный дню рождения Анаи Эстебан. На него она приглашает не всех подряд, но ты приглашена и должна идти. Ты меня понимаешь?
Кит не выносила Анаю Эстебан, высокомерную особу, насквозь пронизанную снобизмом и тщеславием. Но она была хорошенькой и богатой, и молодые люди наперебой ухаживали за ней. Интересующиеся светской жизнью девушки всячески добивались приглашений на проводимые ею вечера и другие светские мероприятия.
– Я не хочу идти, – упрямо заявила Кит. – Всякий раз рядом с ней мне приходится прикусывать язык, чтобы не высказать ей, какая она противная и злая.
Джейд вздохнула:
– Не знаю, что мне делать с тобой! Ведь это противоестественно – не любить наряды и балы.
Кит знала, что объяснять матери, что та ошибается, – пустая трата времени. На самом деле Кит получала удовольствие от красивых платьев и изысканных приемов, но не тогда, когда ее заставляли посещать их, и не с участием тех людей, которые ей были не по душе.
– Не понимаю, почему я должна идти туда, где не увижу ничего интересного?
– Если бы ты делала все в соответствии со своими желаниями, то только бы и ездила верхом с пастухами и следовала бы по пятам за сеньором Фрезиром. Так жаль, что я родила не мальчиков-близнецов.
– Вот тогда-то я, возможно, и имела бы некоторую свободу, – дерзко заметила Кит.
– Ну и что бы ты делала?
– Стала бы ветеринаром, как Фрезир.
– Но это же смешно! Женщина… лекарь для животных?!
– Или стала бы хозяйкой ранчо…
– Выйти замуж за хозяина ранчо! – воскликнула Джейд. – С твоим происхождением, с королевской кровью в твоих жилах… Впрочем, – продолжила Джейд, – я кое-кого расспросила о том красивом мужчине, с которым ты танцевала на посольском балу. Его прошлое немного туманно, но он вхож в лучшие дома Европы, даже в королевские семьи. Он довольно богат, один из крупнейших землевладельцев Испании, и…
– Он невыносим! – прервала ее Кит.
– Я полагала, что он отлично подошел бы для тебя, и поэтому пригласила его на несколько званых вечеров…
– Ты не должна была этого делать! – выдохнула Кит.
– А я сделала, – невозмутимо сказала Джейд. – Но он отклонил мои приглашения. Наверное, он не увлекся тобой, как я считала, или, – ехидно добавила она, – скорее всего увидел в тебе маленькую цыганку, предпочитающую ездить верхом, и ему это не понравилось. Как любому джентльмену.
– Он не джентльмен! – горячо возразила Кит. – Независимо от того, сколько у него денег. Если он когда-нибудь появится здесь, я его не приму! Не хочу оказаться в компании этого… подлеца! – Кит решила пойти на хитрость. – У меня есть кое-какие дела, мама. Я уеду ненадолго, а когда вернусь, приготовлюсь к приему у Анаи, если ты так хочешь. Обещаю.
Джейд осталась непреклонна:
– Нет. Я не позволю тебе уехать из дома в такой одежде. Если хочешь совершить верховую прогулку, то переоденься и…
– У меня болит голова! – неожиданно объявила Кит и опустилась в ближайшее кресло. – Наверное, я заболела. Пойду лягу в постель. Думаю, вообще не смогу пойти сегодня на прием.
Джейд подозрительно прищурилась. В молодости она сама разыгрывала подобные штучки и поэтому сделала вид, что поверила Кит, и, утомленная спором, уступила.
– Неужели? Держу пари, хорошая прогулка на свежем воздухе и солнечные лучи помогут тебе.
Кит не смогла подавить шаловливую усмешку:
– Пожалуй.
– Тогда иди, – холодно сказала Джейд. – Но предупреждаю, юная леди: я постараюсь убедить твоего отца уехать отсюда и окунуть тебя в более цивилизованную атмосферу. И я добьюсь своего!
«Это не имеет значения, – думала Кит, выходя из комнаты. – Ведь я скоро буду хозяйкой собственного ранчо, и никто и никогда мне больше не укажет, что я должна делать!»
К Фрезиру Кит ехала как в тумане, борясь со своим гневом. Он собирался уезжать, но, увидев ее, задержался.
– Это и есть гиспано, о котором я так много слышал! – воскликнул он, когда Кит подъехала. – Мои люди рассказывали мне об этом жеребце. Вы можете, девушка, гордиться. Действительно, прекрасное, замечательное животное.
– Что точно они рассказали вам? – спросила Кит.
– Все, – фыркнул Фрезир. – Поверьте, я нагнал на них такого страха, что на моей земле никогда больше не будет скачек на пари. Они бы молчали, но были так горды вами, что не могли не поделиться со мной. Вы рассказали своим домашним о том, как вам досталась эта лошадь?
– Мама считает его еще одной лошадью, которую я взяла у вас. Поэтому ни о чем меня не спрашивает. Папа же еще не видел его. Я никогда не лгала ему, и, наверное, он станет придерживаться маминой версии.
– Вряд ли. Он знает, что такой прекрасной лошади у меня нет, а если бы была, то я никому не отдал бы ее даже на время.
Кит пожала плечами, сделав вид, что это ее не беспокоит, хотя она и знала, сколь ужасны будут последствия, когда отец узнает правду.
Фрезир рассмеялся:
– Ваш отец более проницателен, чем вы думаете. Советую вам сказать ему все, как есть, он поймет. Меня тревожит ваша мама. Она станет жаловаться, что вы неуправляемая и что вас следует запереть в вашей комнате, пока вы не придете в себя.
– Речь идет не о том, чтобы запереть меня в моей комнате, – уточнила Кит. – Она отправит меня в Нью-Йорк, где я окажусь в культурном, утонченном окружении, в котором нуждается юная леди моего происхождения. – Кит даже не пыталась скрыть издевки.
Док кивнул в сторону Пегаса:
– Вам досталась великолепная лошадь.
Глаза Кит засияли гордостью.
– До сих пор не могу поверить, что он мой! «И останется моим», – дала она молчаливую клятву. Она не осмелилась поделиться с соседом своим планом. Он, конечно же, будет возражать против такого соревнования, особенно на его земле.
– Итак… – Фрезир сменил тему разговора. – Что вас сегодня привело сюда?
– Я приехала повидать Ригуэро.
– Вы найдете его в загоне для быков позади ранчо. Мы пытаемся скрестить нашего старого Санчо с коровой Педро. А сделать это оказалось трудно просто потому, что Санчо стар! – Он подмигнул. – Идите туда. Хорошо ухаживайте за вашей лошадью. Она прекрасна!
Кит направилась к загону и увидела Ригуэро, сидевшего на перекладине забора.
Когда она приблизилась, он улыбнулся, прикоснувшись к своему сомбреро:
– Добрый день, сеньорита Кит. Какое зрелище: красивая леди на красивой лошади!
Кит ехала без седла. Она легко соскользнула на землю, привязала поводья к забору и села рядом с Ригуэро.
– Спасибо, но может случиться так, что она больше не будет моей. Создается впечатление, что Гален Эсмонд не только бандит. Он конокрад. Украл Пегаса.
Ригуэро уставился на Кит, не веря собственным ушам, потом швырнул сомбреро на землю:
– Ублюдок! Я должен был знать! Как вы это выяснили?
– Владелец узнал лошадь.
– Но на лошади нет тавра! – возразил Ригуэро.
– На руках у владельца счет на покупку Пегаса.
На мгновение Ригуэро умолк, переведя свой взгляд с нее на лошадь. Потом усмехнулся:
– Вы, конечно, все урегулировали. Не так ли? Лошадь у вас. Почему же вы тогда говорите, что…
– Да потому что законный владелец не откажется от жеребца, пусть даже я выиграла его честным образом. Теперь я заключила на него пари.
– Скачки? Нет никаких оснований беспокоиться о…
– Нет, не скачки. Бой быков. Если я смогу одолеть быка, то Пегас остается мне, если потерплю поражение – отдам его.
Ригуэро пришел в крайнее возбуждение:
– Что это за мужчина, который бросил такой вызов женщине? Почему он не согласился продать вам лошадь?
– Ригуэро, я заключила пари. – Она спрыгнула на землю, и Ригуэро последовал за ней. – Я не боюсь. Вы много раз видели, как я побеждала быков. Я хорошо выучила приемы. Но об этом знаете только вы и несколько ваших людей. Я намерена оставить в неведении владельца Пегаса. Но мне нужна ваша помощь.
– Скажите, что вы хотите, я все сделаю, – заверил Ригуэро.
– Мне нужен хороший, смелый бык, – сказала она ему. – Нужен возможно скорее, чтобы не возникло новых споров в отношении того, что Пегас принадлежит мне. Как быстро мы сможем это сделать?
– Ну, скажем, послезавтра.
– Хорошо, – обрадовалась Кит. – Но не подставляйте мне старого Санчо. Мне нужен хороший бык. Смелый и коварный. Найдете такого?
Ригуэро просиял:
– У нас есть такой! Люди кличут его Мало, то есть «злой». Владелец привел его сюда на прошлой неделе, чтобы скрестить с одной из коров доктора, и пока не взял обратно. Мы можем воспользоваться им, и никто не узнает, если только… вы не окажетесь в опасности. В противном случае Мало надо будет… остановить, – мрачно закончил он.
– Этого не случится! – пообещала Кит. Она слышала о лютом быке. Он будет грозным противником и хорошим объектом, чтобы продемонстрировать ее умение. Ее, конечно, никто не сумеет обвинить в том, что она смошенничала и сражалась со старым или трусливым быком!
Она повернулась, собираясь уйти, но Ригуэро неожиданно спросил:
– Сеньорита, как зовут человека, у которого украли эту лошадь? Я его знаю?
Кит глубоко вздохнула:
– Возможно. Это Курт Тэннер.
– Боже мой! – Ригуэро перекрестился.
Салон де Кортес дворца де ля Женералидад напомнил Кит шкатулку Фаберже. Сверкающие, покрытые мозаикой стены и хрустальные люстры, богато украшенные серебром. В центре зала возвышался самый огромный именинный торт. В нем было по меньшей мере десять слоев, и он был украшен восемнадцатью свечами в изящных золотых подсвечниках.
Аная и ее родители встречали гостей при входе в зал. Кит не могла не признать, что, несмотря на свои неприятные личные качества, Аная выглядела восхитительно. Голубое атласное платье прекрасно подходило к ее глазам и золотистым волосам. Сегодня она выбрала сапфировые и бриллиантовые украшения. Но, как отметила Кит, чудесный наряд Анаи не скрыл ее холодную и тщеславную натуру.
– Кит, как мило… – проворковала Аная и взяла из рук Кит подарок, тут же передав его слуге. – Очень хорошо, что ты пришла. А я боялась, что ты поедешь кататься верхом со своими друзьями-пастухами.
Кит приподняла подбородок и встретила насмешливый взгляд Анаи:
– Знаешь, порой я предпочитаю общаться и с аристократами. Это воспитывает покорность.
Аная побледнела, а Кит поспешно отошла, боясь рассмеяться. «Так и надо этой задаваке!» – подумала она.
Кит увидела в зале Розамунду Хунсиад, одну из своих подруг в Валенсии, и присоединилась к ней. Они нашли маленький столик в углу и сели.
– Все ждут капитуляции принцессы Анаи, – доверительно сообщила Розамунда. – Говорят, на этот раз она наконец нашла себе подходящую пару. Ее новое увлечение и есть истинная причина этого приема. Родители собирались послать ее на праздники на острова Эгейского моря, но она отказалась. Захотела всем продемонстрировать своего нового поклонника.
– Я только буду рада, когда закончатся все формальности. Не собираюсь здесь задерживаться – скука ужасная, – заметила Кит.
– Они не произнесут тост до прихода избранника.
Кит нахмурилась:
– Кто же этот удивительный мужчина, который, надеюсь, разобьет сердце нашей коброчки?
Розамунда кивнула в сторону двери:
– Вот… Он только что вошел.
Кит повернулась… и оцепенела, увидев Курта Тэннера.
Глава 9
Кит наблюдала за Анаей, бросившейся приветствовать Курта. Именинница победно оглянулась вокруг, желая удостовериться, что все заметили, как тот поцеловал протянутую ею руку. Кит не могла не признать, что Курт был поразительно хорош собой – в черном кожаном костюме, красной шелковой рубашке, с черным шнурком вместо галстука.
Розамунда завистливо воскликнула:
– О, он так красив! У меня просто захватывает дух! Почему он достался именно ей? Она такая злая и противная. Она его не заслуживает!
– А кто говорит, что он принадлежит ей? – тихо заметила Кит.
Розамунда вопросительно посмотрела на нее.
Кит слегка приподняла подбородок:
– Некоторые люди коллекционируют предметы искусства. Судя по тому, что мне довелось слышать о Курте, он коллекционирует женщин.
– Ах, совсем забыла! – Розамунда прищелкнула пальцами. – Ведь на балу в посольстве в Мадриде он танцевал с тобой. Все потом обсуждали, сколько страсти ты вложила в танец. Кто-то говорил, будто он даже тебя поцеловал. А ты говоришь, с тех пор…
– Нет! – громко опровергла Кит это предположение, и несколько гостей с любопытством оглянулись на нее. – Я ничего не знаю о нем за исключением того, что мне рассказала Карасиа, – будто он ловелас. Не хочу иметь с ним никаких дел!
Розамунда фыркнула, с восхищением глядя на Курта, беседовавшего с Анаей и ее родителями:
– А я слышала совсем обратное! Не он, дескать, охотится за женщинами, а они за ним… И мне понятно, почему…
– Ладно, только имей в виду, Розамунда, не все так делают!
Кит неожиданно решила уйти, даже до объявления официального именинного тоста. Если бы она знала, что здесь появится он, то никогда, несмотря на возражения своей матери, сюда бы не пришла!
– Хочу ускользнуть через боковую дверь, – пробормотала она. – Здесь невыносимо.
Она поднялась, но, поняв, что убегать уже поздно, с несчастным видом опять опустилась в кресло. Дели Эстебан захлопала в ладоши, призывая присутствующих к вниманию, и все повернулись в ее сторону. По комнате стали сновать официанты с бокалами шампанского. Словом, Кит попала в западню.
Сеньор Эстебан произнес несколько напыщенных слов:
– Благодарю вас за то, что сегодня вечером вы собрались у нас отметить день рождения моей любимой и красивой дочери, Анаи…
И пошел, пошел расхваливать Анаю. Кит в нетерпении переминалась с ноги на ногу и смотрела по сторонам, старательно отводя взгляд от семьи Эстебанов. Девушка не хотела, чтобы Курт Тэннер подумал, будто она наблюдает за ним.
Внезапно Розамунда наклонилась к Кит и возбужденно прошептала:
– Он смотрит на тебя! Сначала озирался вокруг, а потом увидел тебя и как будто разозлился. А сейчас не сводит с тебя глаз!
Сердце Кит лихорадочно забилось в груди. Она опустила голову и в отчаянии думала, как бы ей уйти.
Гости подняли бокалы, и Кит пришлось сделать то же самое. Раздались аплодисменты, зазвучали новые тосты. Слава Богу, все быстро закончилось, и гости стали негромко беседовать друг с другом. Оркестр снова заиграл, и Кит, торопливо пробормотав подруге пожелания доброй ночи, направилась к боковой двери.
Уже на середине зала она услышала свое имя. Кит сделала вид, что не расслышала, но тут же почувствовала, что кто-то взял ее за руку. Кто бы это мог быть?
– Сеньорита Колтрейн, наша хозяйка просит вас…
Итак, она вновь попала в западню… Ей не осталось ничего другого, как повернуться и… оказаться перед Анаей, которая держала под руку Курта и тянула его за собой. Кит заметила, что он не очень-то рад их встрече. Глаза Анаи сверкали в предвкушении скандала.
– Полагаю, вы уже знакомы с моим другом, Куртом Тэннером, – любезно начала она. – Кажется, вы танцевали с ним на балу в посольстве в Мадриде.
– Тебя немного подводит память, Аная, – ледяным тоном ответила Кит. – Это он танцевал со мной.
Курт улыбнулся, нахально разглядывая девушку. Он словно видел Кит без платья, наслаждался ее наготой. Господи, как она его ненавидит! Что же он с ней делает?
– Да, я вспоминаю, это был целый спектакль, – продолжила Аная. – Впрочем, некоторым нравится быть в центре внимания.
– Что-нибудь еще? – раздраженно спросила Кит. – Я как раз собиралась уходить. Благодарю за приглашение и… с днем рождения, – сухо добавила она.
– Спасибо, – кивнула Аная и прижалась к Курту, который все еще буравил Кит пронизывающим взглядом. – У Курта украли лошадь!
При этих словах Кит замерла, а Курт, похоже, не знал, как реагировать.
– Я полагала, нам следует рассказать тебе об этом, поскольку ты ездишь верхом с бродягами, которые способны на подобные вещи. Если увидишь лошадь, похожую на ту, что украли у Курта, то, пожалуйста, сообщи об этом властям. Опиши свою лошадь, Курт, – скомандовала Аная.
– Не вижу в этом необходимости, дорогая, – спокойно сказал Курт.
– Ошибаешься, милый. Кит наверняка тебя обдурила. Она знает укравшего лошадь. Мать заставила ее прийти на мой прием. Ведь сама Кит предпочитает ездить верхом, как мужчина, с пастухами. Она вполне может помочь тебе найти лошадь, раз уж водит дружбу со всяким сбродом.
Подавив свой гнев, Кит решительно возразила:
– Уверяю тебя, Аная, я не знаю никого, кто мог бы взять не принадлежащее ему по праву. Желаю вам доброй ночи. – Она повернулась, собираясь уйти, потом остановилась и добавила: – Но ты права насчет моего прихода сюда. Боюсь, моя мать не знает тебя так, как я.
Глаза Анаи метнули искры, а Кит быстро пошла дальше. Она очень рассердилась, но гордилась тем, что сдержалась и не сказала Анае, что той нечего бояться, – Кит совершенно не нужен Курт Тэннер!
Только-только она приблизилась к двери, как услышала, что ее окликнул низкий мужской голос. Она застыла на месте.
– Простите. Я не знал, что Аная хотела вам сказать. Она непредсказуема и… ревнива, – добавил Курт с некоторым удовольствием.
Кит отстранилась от него:
– У нее нет оснований ревновать ко мне.
Он поднял бровь:
– Я в этом не уверен.
– Зато я уверена! – Она попыталась уйти, но он опять схватил ее за руку. Она перевела взгляд с его руки на лицо и предупредила: – Если вы меня тотчас же не оставите в покое, я закричу. Если не хотите скандала, возвращайтесь… к Анае.
Курт отпустил ее.
– Вы решили ненавидеть меня? Ну что же, прекрасно. Поступайте, как знаете. Я никогда не пользовался популярностью у детей.
– Как вы осмеливаетесь…
– Вы избалованное дитя, Кит Колтрейн, – жестко промолвил Курт. – С каким бы удовольствием я бы положил вас вниз лицом на колени и отшлепал. Но вместо этого я хочу договориться с вами насчет завтра.
– Захотелось взять обратно свое смехотворное притязание? Если да, то я готова возместить вам за…
– Идите к черту! – сорвался он. – Лошадь не предназначена для продажи. А что, если отменить вашу безумную затею? По-моему, это уже слишком!
Кит сердито воззрилась на него:
– Завтра вы узнаете, слишком или нет! – И прежде чем Курт успел что-то возразить, она ушла.
Вернувшись домой, Кит переоделась в костюм для верховой езды и немедленно отправилась в конюшню к своей любимой лошади.
Она выехала на морской берег за их домом. Под лунным светом галька отливала серебром. Темная вода таинственно мерцала отблескивающей рябью. Спешившись, Кит прислонилась к большой скале. Царившие вокруг мир и спокойствие передались ей.
Кит попыталась не думать о Курте Тэннере. Но это было невозможно – ведь она приехала сюда, чтобы побыть одной и разобраться в своих чувствах. Он преследовал ее в снах, наполненных страстью и пугающих.
Начался прилив, и ее сапоги отсырели. Удостоверившись, что Пегас спокойно пасется на лужайке неподалеку, она вскарабкалась на скалу и растянулась на ней. И тут же ее охватили мечты и фантазии, навеянные красотой и свободой этого чудесного места. Вздохнув и положив руки за голову, Кит полностью отдалась им…
Вот к ней на серебряном скакуне подъехал таинственный незнакомец. Он похож на Адониса – красивый, великолепно сложенный. Он легко поднимает ее со скалы и прижимает к своей крепкой груди. Они ложатся на землю, кончики его пальцев скользят по ее телу, возбуждая мучительный огонь, словно огненная лента касается ее. Она отдается безумному желанию, и они становятся одним целым…
Обычно эти мечты резко обрывались. Но иногда они продолжались до тех пор, пока ею не овладевало странное чувство – ее словно окатывала раскаленная добела волна экстаза. Она приходила в себя и чувствовала тепло… и истому.
Кит ощущала его губы на своих – теплые, ищущие, жадные губы… Она уступила добровольно, нетерпеливо…
Внезапно Кит открыла глаза. Оттолкнув незнакомца, она с изумлением смотрела на него. Сон как рукой сняло. Она сидела на скале в мистическом лунном свете, а Курт Тэннер в упор смотрел на нее сверху вниз.
– Почему вы так удивлены? Никто бы не устоял против столь красивого зрелища – вы здесь в ожидании поцелуя.
– Но не вашего! – решительно сказала она. – Зачем вы последовали за мной?
Курт устроился рядом с ней на скале.
– Мы не закончили наш разговор.
– Нет, закончили. Завтра мы завершим все наши дела, и после этого я вряд ли захочу вас увидеть.
Она стала слезать, но он посадил ее обратно. Она удивленно покосилась на него.
– Не сердитесь, Кит. Я нахожу вас очень, очень соблазнительной. Я хотел бы, чтобы мы забыли про лошадь и начали все сначала. Чтобы были друзьями.
– Зачем?
– Затем, – улыбнулся он, – что мы могли бы заняться другими вещами… вместе. – Он вдруг поцеловал ее в губы по-настоящему, его язык скользнул в ее рот.
Кит не на шутку рассердилась – и на него за бесстыдство, и на себя. Она не могла отрицать, что по ее жилам мгновенно разнеслась раскаленная лава. Все происходило как в ее фантазиях!
Курт нежно привлек ее к себе и положил ладонь ей на грудь.
– О, восхитительная! – пробормотал он. – Я хочу притрагиваться к вам, целовать вас… Всю, всю.
Кит яростно боролась с собой. Разум приказывал ей сопротивляться, перебороть страстное желание. Однако тело отказывалось подчиняться требованиям здравого смысла, стремилось к большему… Еще никогда ее так не тянуло к мужчине.
Он будто поглощал ее взглядом, пальцами, губами, и руки Кит непроизвольно стали ласкать его, изучать его великолепное тело. Расстегнув рубашку, он поцеловал ее в шею, а потом припал губами к груди. Кит застонала и прижалась к Курту всем телом. Коленом он резко раздвинул ей ноги, и она почувствовала, как он возбужден.
Розамунда завистливо воскликнула:
– О, он так красив! У меня просто захватывает дух! Почему он достался именно ей? Она такая злая и противная. Она его не заслуживает!
– А кто говорит, что он принадлежит ей? – тихо заметила Кит.
Розамунда вопросительно посмотрела на нее.
Кит слегка приподняла подбородок:
– Некоторые люди коллекционируют предметы искусства. Судя по тому, что мне довелось слышать о Курте, он коллекционирует женщин.
– Ах, совсем забыла! – Розамунда прищелкнула пальцами. – Ведь на балу в посольстве в Мадриде он танцевал с тобой. Все потом обсуждали, сколько страсти ты вложила в танец. Кто-то говорил, будто он даже тебя поцеловал. А ты говоришь, с тех пор…
– Нет! – громко опровергла Кит это предположение, и несколько гостей с любопытством оглянулись на нее. – Я ничего не знаю о нем за исключением того, что мне рассказала Карасиа, – будто он ловелас. Не хочу иметь с ним никаких дел!
Розамунда фыркнула, с восхищением глядя на Курта, беседовавшего с Анаей и ее родителями:
– А я слышала совсем обратное! Не он, дескать, охотится за женщинами, а они за ним… И мне понятно, почему…
– Ладно, только имей в виду, Розамунда, не все так делают!
Кит неожиданно решила уйти, даже до объявления официального именинного тоста. Если бы она знала, что здесь появится он, то никогда, несмотря на возражения своей матери, сюда бы не пришла!
– Хочу ускользнуть через боковую дверь, – пробормотала она. – Здесь невыносимо.
Она поднялась, но, поняв, что убегать уже поздно, с несчастным видом опять опустилась в кресло. Дели Эстебан захлопала в ладоши, призывая присутствующих к вниманию, и все повернулись в ее сторону. По комнате стали сновать официанты с бокалами шампанского. Словом, Кит попала в западню.
Сеньор Эстебан произнес несколько напыщенных слов:
– Благодарю вас за то, что сегодня вечером вы собрались у нас отметить день рождения моей любимой и красивой дочери, Анаи…
И пошел, пошел расхваливать Анаю. Кит в нетерпении переминалась с ноги на ногу и смотрела по сторонам, старательно отводя взгляд от семьи Эстебанов. Девушка не хотела, чтобы Курт Тэннер подумал, будто она наблюдает за ним.
Внезапно Розамунда наклонилась к Кит и возбужденно прошептала:
– Он смотрит на тебя! Сначала озирался вокруг, а потом увидел тебя и как будто разозлился. А сейчас не сводит с тебя глаз!
Сердце Кит лихорадочно забилось в груди. Она опустила голову и в отчаянии думала, как бы ей уйти.
Гости подняли бокалы, и Кит пришлось сделать то же самое. Раздались аплодисменты, зазвучали новые тосты. Слава Богу, все быстро закончилось, и гости стали негромко беседовать друг с другом. Оркестр снова заиграл, и Кит, торопливо пробормотав подруге пожелания доброй ночи, направилась к боковой двери.
Уже на середине зала она услышала свое имя. Кит сделала вид, что не расслышала, но тут же почувствовала, что кто-то взял ее за руку. Кто бы это мог быть?
– Сеньорита Колтрейн, наша хозяйка просит вас…
Итак, она вновь попала в западню… Ей не осталось ничего другого, как повернуться и… оказаться перед Анаей, которая держала под руку Курта и тянула его за собой. Кит заметила, что он не очень-то рад их встрече. Глаза Анаи сверкали в предвкушении скандала.
– Полагаю, вы уже знакомы с моим другом, Куртом Тэннером, – любезно начала она. – Кажется, вы танцевали с ним на балу в посольстве в Мадриде.
– Тебя немного подводит память, Аная, – ледяным тоном ответила Кит. – Это он танцевал со мной.
Курт улыбнулся, нахально разглядывая девушку. Он словно видел Кит без платья, наслаждался ее наготой. Господи, как она его ненавидит! Что же он с ней делает?
– Да, я вспоминаю, это был целый спектакль, – продолжила Аная. – Впрочем, некоторым нравится быть в центре внимания.
– Что-нибудь еще? – раздраженно спросила Кит. – Я как раз собиралась уходить. Благодарю за приглашение и… с днем рождения, – сухо добавила она.
– Спасибо, – кивнула Аная и прижалась к Курту, который все еще буравил Кит пронизывающим взглядом. – У Курта украли лошадь!
При этих словах Кит замерла, а Курт, похоже, не знал, как реагировать.
– Я полагала, нам следует рассказать тебе об этом, поскольку ты ездишь верхом с бродягами, которые способны на подобные вещи. Если увидишь лошадь, похожую на ту, что украли у Курта, то, пожалуйста, сообщи об этом властям. Опиши свою лошадь, Курт, – скомандовала Аная.
– Не вижу в этом необходимости, дорогая, – спокойно сказал Курт.
– Ошибаешься, милый. Кит наверняка тебя обдурила. Она знает укравшего лошадь. Мать заставила ее прийти на мой прием. Ведь сама Кит предпочитает ездить верхом, как мужчина, с пастухами. Она вполне может помочь тебе найти лошадь, раз уж водит дружбу со всяким сбродом.
Подавив свой гнев, Кит решительно возразила:
– Уверяю тебя, Аная, я не знаю никого, кто мог бы взять не принадлежащее ему по праву. Желаю вам доброй ночи. – Она повернулась, собираясь уйти, потом остановилась и добавила: – Но ты права насчет моего прихода сюда. Боюсь, моя мать не знает тебя так, как я.
Глаза Анаи метнули искры, а Кит быстро пошла дальше. Она очень рассердилась, но гордилась тем, что сдержалась и не сказала Анае, что той нечего бояться, – Кит совершенно не нужен Курт Тэннер!
Только-только она приблизилась к двери, как услышала, что ее окликнул низкий мужской голос. Она застыла на месте.
– Простите. Я не знал, что Аная хотела вам сказать. Она непредсказуема и… ревнива, – добавил Курт с некоторым удовольствием.
Кит отстранилась от него:
– У нее нет оснований ревновать ко мне.
Он поднял бровь:
– Я в этом не уверен.
– Зато я уверена! – Она попыталась уйти, но он опять схватил ее за руку. Она перевела взгляд с его руки на лицо и предупредила: – Если вы меня тотчас же не оставите в покое, я закричу. Если не хотите скандала, возвращайтесь… к Анае.
Курт отпустил ее.
– Вы решили ненавидеть меня? Ну что же, прекрасно. Поступайте, как знаете. Я никогда не пользовался популярностью у детей.
– Как вы осмеливаетесь…
– Вы избалованное дитя, Кит Колтрейн, – жестко промолвил Курт. – С каким бы удовольствием я бы положил вас вниз лицом на колени и отшлепал. Но вместо этого я хочу договориться с вами насчет завтра.
– Захотелось взять обратно свое смехотворное притязание? Если да, то я готова возместить вам за…
– Идите к черту! – сорвался он. – Лошадь не предназначена для продажи. А что, если отменить вашу безумную затею? По-моему, это уже слишком!
Кит сердито воззрилась на него:
– Завтра вы узнаете, слишком или нет! – И прежде чем Курт успел что-то возразить, она ушла.
Вернувшись домой, Кит переоделась в костюм для верховой езды и немедленно отправилась в конюшню к своей любимой лошади.
Она выехала на морской берег за их домом. Под лунным светом галька отливала серебром. Темная вода таинственно мерцала отблескивающей рябью. Спешившись, Кит прислонилась к большой скале. Царившие вокруг мир и спокойствие передались ей.
Кит попыталась не думать о Курте Тэннере. Но это было невозможно – ведь она приехала сюда, чтобы побыть одной и разобраться в своих чувствах. Он преследовал ее в снах, наполненных страстью и пугающих.
Начался прилив, и ее сапоги отсырели. Удостоверившись, что Пегас спокойно пасется на лужайке неподалеку, она вскарабкалась на скалу и растянулась на ней. И тут же ее охватили мечты и фантазии, навеянные красотой и свободой этого чудесного места. Вздохнув и положив руки за голову, Кит полностью отдалась им…
Вот к ней на серебряном скакуне подъехал таинственный незнакомец. Он похож на Адониса – красивый, великолепно сложенный. Он легко поднимает ее со скалы и прижимает к своей крепкой груди. Они ложатся на землю, кончики его пальцев скользят по ее телу, возбуждая мучительный огонь, словно огненная лента касается ее. Она отдается безумному желанию, и они становятся одним целым…
Обычно эти мечты резко обрывались. Но иногда они продолжались до тех пор, пока ею не овладевало странное чувство – ее словно окатывала раскаленная добела волна экстаза. Она приходила в себя и чувствовала тепло… и истому.
Кит ощущала его губы на своих – теплые, ищущие, жадные губы… Она уступила добровольно, нетерпеливо…
Внезапно Кит открыла глаза. Оттолкнув незнакомца, она с изумлением смотрела на него. Сон как рукой сняло. Она сидела на скале в мистическом лунном свете, а Курт Тэннер в упор смотрел на нее сверху вниз.
– Почему вы так удивлены? Никто бы не устоял против столь красивого зрелища – вы здесь в ожидании поцелуя.
– Но не вашего! – решительно сказала она. – Зачем вы последовали за мной?
Курт устроился рядом с ней на скале.
– Мы не закончили наш разговор.
– Нет, закончили. Завтра мы завершим все наши дела, и после этого я вряд ли захочу вас увидеть.
Она стала слезать, но он посадил ее обратно. Она удивленно покосилась на него.
– Не сердитесь, Кит. Я нахожу вас очень, очень соблазнительной. Я хотел бы, чтобы мы забыли про лошадь и начали все сначала. Чтобы были друзьями.
– Зачем?
– Затем, – улыбнулся он, – что мы могли бы заняться другими вещами… вместе. – Он вдруг поцеловал ее в губы по-настоящему, его язык скользнул в ее рот.
Кит не на шутку рассердилась – и на него за бесстыдство, и на себя. Она не могла отрицать, что по ее жилам мгновенно разнеслась раскаленная лава. Все происходило как в ее фантазиях!
Курт нежно привлек ее к себе и положил ладонь ей на грудь.
– О, восхитительная! – пробормотал он. – Я хочу притрагиваться к вам, целовать вас… Всю, всю.
Кит яростно боролась с собой. Разум приказывал ей сопротивляться, перебороть страстное желание. Однако тело отказывалось подчиняться требованиям здравого смысла, стремилось к большему… Еще никогда ее так не тянуло к мужчине.
Он будто поглощал ее взглядом, пальцами, губами, и руки Кит непроизвольно стали ласкать его, изучать его великолепное тело. Расстегнув рубашку, он поцеловал ее в шею, а потом припал губами к груди. Кит застонала и прижалась к Курту всем телом. Коленом он резко раздвинул ей ноги, и она почувствовала, как он возбужден.