«Да, – решил Эрон, – эти девчонки не промах. Они позаботились о своей судьбе и одновременно о судьбе тех, с кем ее разделят».
А что касается Джейсона, то с появлением девушек дела у него пошли куда лучше.
Джереми громко затянул другую старинную мелодию, а девушки дружно присоединились:
Не забудь свой лук и стрелы И давай скорее к нам. Ты, луна, свети поярче, Помоги моим друзьям…
Капитан Клэнси, этот истинный сын свободы, стал подпевать мощным басом. Сильной загорелой рукой с татуировкой он обнимал за плечи Лотти.
Эрону эти двое напоминали дружную семейную пару, живущую в любви и согласии. И связаны друг с другом они куда крепче, чем многие мужья и жены, живущие в законном браке. Когда песня кончилась, Клэнси поднял свою пустую кружку и спросил:
– А ты знаешь балладу о маленьком певце? Джереми отрицательно покачал головой, опустив руку на стройную талию гитары.
Клэнси начал негромко напевать мелодию баллады. У него получалось не совсем верно, но все же мелодия угадывалась.
– О! – вспомнив, Джереми начал перебирать струны, пытаясь подобрать старинную печальную балладу, похожую на церковный гимн.
– Красивая музыка.
– Это случайно не о несчастном принесенном в жертву ягненке? – с сомнением в голосе спросила Бидди, дотрагиваясь до струн своих цимбал.
– Когда-то эта баллада была песней воинов и бардов, а оранжисты сделали ее своим гимном.
Звуки гитары и цимбал слились воедино, а Клэнси начал мощно выводить мелодию:
Наклонившись к ней, он тихо спросил под звуки новой песни.
– Лотти, что же это такое? Если бы он действительно был пришельцем из другого мира, все было бы проще. Я бы все понял. Но ведь ты сама видела его и знаешь, что он собой представляет. Так кто же он? Ни то, ни се? Где он мог научиться так разговаривать по-английски? Я уже не говорю о словах «вербовщик», «ведьма», которые он понимает, и тому подобное. Откуда ему известно то, о чем знают только живущие здесь? Бухта в Сан-Франциско или слова старинной ирландской песни? Все, это меня очень волнует. Может быть, он вовсе никакой не пришелец?
Глава 11
Глава 12
А что касается Джейсона, то с появлением девушек дела у него пошли куда лучше.
Джереми громко затянул другую старинную мелодию, а девушки дружно присоединились:
Не забудь свой лук и стрелы И давай скорее к нам. Ты, луна, свети поярче, Помоги моим друзьям…
Капитан Клэнси, этот истинный сын свободы, стал подпевать мощным басом. Сильной загорелой рукой с татуировкой он обнимал за плечи Лотти.
Эрону эти двое напоминали дружную семейную пару, живущую в любви и согласии. И связаны друг с другом они куда крепче, чем многие мужья и жены, живущие в законном браке. Когда песня кончилась, Клэнси поднял свою пустую кружку и спросил:
– А ты знаешь балладу о маленьком певце? Джереми отрицательно покачал головой, опустив руку на стройную талию гитары.
Клэнси начал негромко напевать мелодию баллады. У него получалось не совсем верно, но все же мелодия угадывалась.
– О! – вспомнив, Джереми начал перебирать струны, пытаясь подобрать старинную печальную балладу, похожую на церковный гимн.
– Красивая музыка.
– Это случайно не о несчастном принесенном в жертву ягненке? – с сомнением в голосе спросила Бидди, дотрагиваясь до струн своих цимбал.
– Когда-то эта баллада была песней воинов и бардов, а оранжисты сделали ее своим гимном.
Звуки гитары и цимбал слились воедино, а Клэнси начал мощно выводить мелодию:
Он запнулся, позабыв слова, что с ним нередко случалось. Но внезапно его поддержал сильный голос Ишмаэля, затянувшего:
Ах как плакала мать!
С собой взял лишь шпагу,
Ту, что отец не велел ему брать.
Клэнси не решался продолжить, но к голосу Ишмаэля присоединились Бидди и Джереми, вступившие с третьего куплета:
Чтоб свободу завоевать,
Пел о том, что за веру отцов
Не жалко и жизнь отдать.
Наконец Клэнси снова ожил, присоединив к глубокому баритону свой подпорченный виски бас:
Мальчишке уж больше не встать.
Зачем ты, певец, пошел на войну?
Ах, как плакала мать…
Эрон вздохнул и незаметно скосил глаза на встревоженную Лотти.
Песню в землю не закопать.
Она свободна и над землей
Как птица будет летать.
Наклонившись к ней, он тихо спросил под звуки новой песни.
– Лотти, что же это такое? Если бы он действительно был пришельцем из другого мира, все было бы проще. Я бы все понял. Но ведь ты сама видела его и знаешь, что он собой представляет. Так кто же он? Ни то, ни се? Где он мог научиться так разговаривать по-английски? Я уже не говорю о словах «вербовщик», «ведьма», которые он понимает, и тому подобное. Откуда ему известно то, о чем знают только живущие здесь? Бухта в Сан-Франциско или слова старинной ирландской песни? Все, это меня очень волнует. Может быть, он вовсе никакой не пришелец?
Глава 11
– Клингоны допустили ошибку, – вслух размышлял вулканец Трэ, сидя за пультом компьютера в своем кабинете, – представитель империи в панике.
Думаю, после этого случая истинные цели клингонов стали ясны всем заинтересованным лицам. – Трэ окинул взглядом троих людей, усевшихся полукругом посреди его убежища.
– Хорошо, – сказал Маккой. – И все-таки, над чем же в последнее время работал Кхлару?
Трэ перевел взгляд на доктора, в душе, очевидно, удивляясь тому, что его так торопят.
– Боунз, все не так просто, – спокойно заметил Кирк. – Вероятно, это не одно отдельно взятое событие, и в двух словах об этом не расскажешь.
Нам потребовалось бы…
– Да, событие должно быть совсем незначительным, не так ли? нетерпеливо спросил Маккой. Медлительность вулканца давно уже нервировала его. – Если клингоны начали свои фокусы со временем, они должны были выбрать что-то очень простое, совсем простое, поскольку вы, Трэ, сами объясняли нам, что иметь дело со множеством случайных факторов нелегко. Во что бы клингоны ни вмешались, они рискуют многократно усложнить задачу, ведь последствия будут нарастать как снежный ком, и результат может оказаться абсолютно неожиданным. Если они хотят добиться желаемого результата, то все должно быть предельно просто. Верно я говорю? – он с вызовом посмотрел на Трэ, затем на Кирка и снова на старого вулканца.
– Я согласен с вами, – неожиданно отозвался историк. – Но нельзя забывать и о том, что подобный эпизод мог показаться современникам ничтожным фактом, недостойным упоминания. Отвечая на ваш вопрос, доктор, могу сказать: Кхлару, как и я сам, работал над переводом и систематизацией записей карсидов, обнаруженных здесь десять лет назад. Тот, кто вел эти записи, не придерживался хронологической последовательности. Они представляют собой случайное собрание отчетов разведывательной службы, вахтенные журналы капитанов, сведения, собранные учеными об Эридановом Облаке, счета за различные товары и информацию, имевшуюся в то время в компьютерах базы, весьма напоминающую ту, с которой вы, командир Келлог, имеете дело сегодня. И я, и Кхлару – мы оба периодически делали отчеты о результатах своей работы. Можно лишь предположить, что клингоны почерпнули из отчетов Кхлару информацию, на основе которой начали строить свои планы.
– А где можно найти эти отчеты? – спросил Кирк.
– Копии отчетов хранятся в памяти компьютера, – Трэ повернулся к терминалу, положив пальцы на пульт. – Мы можем просмотреть отчеты, вводившиеся в память компьютера в течение последних двух лет. Я думаю, примерно столько времени ушло у клингонов на разработку математической модели и оборудования для выполнения их замыслов.
– Два года? – переспросила ошеломленная Мария Келлог. – Но сколько же отчетов было составлено за это время?
– Этот период охватывает примерно семь лет работы. В каждом отчете около шестидесяти тысяч слов. Чтобы найти ключ к разгадке намерений клингонов, надо изучить около двадцати отчетов, – ответил Трэ и тут же начал набирать на пульте серию команд.
Сидя на кушетке рядом с Келлог и Маккоем, Кирк видел зеленоватый отблеск от экрана компьютера на тонком лице вулканца.
– Вы, наверное, шутите, – взмолился Маккой. Трэ поднял глаза.
– С какой целью стал бы я шутить, доктор Маккой? – и он снова погрузился в свои мысли, глядя на быстро меняющиеся на экране надписи.
– Но нас же четверо, и все мы немедленно займемся этим, – попытался успокоить Боунза Кирк, – и даже шестеро, если нам помогут Ухура и Зулу. Им уже кое-что известно о происходящем, но больше я никого не хочу вводить в наш круг, чтобы не рисковать. Какое-нибудь случайно оброненное слово может долететь до ушей представителя империи, и клингоны поймут, что мы осведомлены об их намерениях. Полагаю, работа займет не больше пары…
У пульта раздался какой-то странный звук, как будто у вулканца от волнения перехватило дыхание. Кирк сразу почувствовал что-то неладное. Трэ растерянно смотрел на светящийся экран. Но заговорил он спустя минуту совершенно спокойным голосом:
– Капитан, боюсь, у нас ничего не выйдет, – Трэ направился к ним, и в складках черной мантии заиграли лучи зеленоватого света. – Похоже, представитель империи не так глуп, как кажется. Он стер все отчеты.
Только Кирк, который сам когда-то увлекался историей, мог понять что творилось в душе вулканца, прикрывшегося маской равнодушия. Будучи дилетантом, Кирк прекрасно понимал, как ничтожны его познания в этой области, но даже он испытывал боль и гнев от того, что уничтожена историческая ценность. Во время учебы в академии Кирку приходилось встречаться с тихими, интеллигентными сотрудниками исторического факультета. Но любой из них готов был вцепиться в каждого, кто посмел бы сунуть нос в его тетради. Большая часть сотрудников занималась исторической наукой на протяжении сорока-пятидесяти лет. Вулканец же потратил на изучение древних рукописей в шесть раз больше времени. Любой человек на его месте вышел бы из себя от негодования, но Трэ молчал. Кирк подумал, что сейчас он похож на потухшую звезду. Кирк тихо сказал:
– Мы зайдем к вам попозже.
Трэ поднял глаза, и капитан заметил, что они полны гнева.
– Нет, – мягко произнес вулканец. – Не будем напрасно терять время.
Мой гнев, – он с трудом произнес последнее слово, – к делу не относится, я сумею с этим справиться. Так что не будем ничего откладывать, нельзя позволить клингонам выиграть время.
Кирку пришла в голову мысль, что недавнее нападение на Трэ и попытка убийства не нанесли ему большего оскорбления, чем уничтожение документов.
– Теперь, – продолжал Трэ, – нам остается только экстраполировать данные заново из подлинных источников.
– Но на это уйдут годы! – воскликнула Келлог. – Черт возьми, ведь у вас на это ушли многие годы!
Трэ мельком взглянул на нее и оставил эти слова без ответа, сочтя их не стоящим внимания всплеском эмоций.
– Давайте посмотрим на дело с другой стороны, – сказал Кирк. – У Спока была лишь какая-то пара секунд для передачи информации. Он говорил только самое главное. Мы искали число 1867 повсюду: в кодах и данных компьютеров, в судовых журналах и так далее, но нигде ничего не нашли.
Сейчас я абсолютно уверен в том, что это число – дата какого-то события на Земле, порядковый номер года в земном летоисчислении.
– Если ты считаешь, что это год, то речь может идти только о Земле, заметил Маккой, – потому что в этой части галактики клингоны могли отправиться только на Землю. В другом случае им пришлось бы вмешиваться в историю карсидов и в свою собственную.
– Нельзя назвать вашу аргументацию вполне убедительной, – резко заявил Трэ, снова оборачиваясь к Кирку, – но ваши слова не лишены смысла.
Я почти готов согласиться с ними.
– Спасибо, – поблагодарил Кирк.
– Так что же происходило на Земле в 1867 году по старому летоисчислению? – спросил Маккой.
– В Японию хлынули торговцы с запада, что способствовало реставрации Мэйдзи, происшедшей в следующем году, – начал рассказывать Трэ. – На юге Соединенных Штатов Америки произошло неудавшееся восстание. В это время американцы уже начали вести политику систематического геноцида по отношению к племенам, издавна проживавшим на континенте и на островах Тихого Океана. В Китае продолжались «опиумные» войны. В Англии престол занимала королева Виктория. В России делались первые попытки реформировать сельское хозяйство, крепостных крестьян уже освободили. Жизнь или смерть одного человека никак не могла бы повлиять на все эти события.
Кирк скрестил руки на груди, задумчиво глядя в глубину кабинета Трэ.
Умом он понимал, что вулканец прав. Никакое мелкое происшествие не оказало бы большого влияния на историю Земли, тем более в направлении, которое требовалось клингонам. Огромные усилия и средства, вложенные в этот проект, должны были оправдаться. И все же…
На Кирка нахлынули воспоминания о гардиане. Холод сковал грудь Кирка едва он вошел в те ледяные ворота и перешагнул через каменный круг.
Омерзительно воняло одноокисью углерода, шел дождь, Эдит Келлер что-то кричала. Если бы тогда он знал, как поступить, как исправить то, что они натворили…
Позднее это узнал Спок. Тогда с ним были только Спок и Маккой. В памяти Кирка возник голос Спока. Он отзывался многократным эхом в голове Кирка… «Белый карлик, Кхлару, фактор Тиллмана, гардиан…»
Внезапно он спросил:
– Будь вы на месте клингонов, чтобы вы попытались изменить?
Вулканец ответил:
– Я бы сбросил небольшую ядерную бомбу на город Вашингтон в США, федеральный округ Колумбия, и сделал бы это в октябре 1963 года в земном летоисчислении.
– Почему? – спросил пораженный Маккой. Как большинство людей, он привык думать о Вашингтоне то, что думают обычно туристы: там полно полуразрушенных памятников, а цены слишком высоки.
– В то время Вашингтон был столицей Соединенных Штатов, – заговорил Трэ, – в 1963 году напряженность между союзниками и так называемым блоком коммунистов достигла предела. Бомбардировка послужила бы поводом к страшной разрушительной войне. Лет через пятьсот уровень радиации снизился бы до незначительной величины, и клингоны сумели бы быстро прибрать все к рукам. Результат предсказуем, но само по себе это событие могло ничего не значить до тех пор, пока на Земле не появились бы посланцы других миров.
– Понятно, – мягко произнес Кирк, – только в таком случае мы говорим не об истории Земли.
– Но мы же предположили, что 1867 – это дата в земной истории! запротестовал Маккой.
– Я обязан напомнить вам, доктор, – сухо прервал его Трэ, – что в то время примерно треть всего населения Земли называла 1867 год годом Змеи.
Он снова повернулся к Кирку:
– Принадлежит эта дата к истории Земли или нет, но на политические события всегда влияла экономика. Я не нахожу места, где клингоны могли бы изменить ход истории с выгодой для себя.
– Я согласен с вами, – сказал Кирк. – Полагаю, что мы не там ищем.
– Поясните, что вы имеете в виду? – потребовал Трэ.
– Думаю, ты прав, – заметила Келлог.
– Как это? – спросил Маккой.
– Даже не знаю, как все объяснить, – начал Кирк, прохаживаясь от компьютера к длинной кушетке, – история Земли богата различными событиями, но до того, как мы вступили в контакт с другими цивилизациями, на Земле не происходило ничего такого, что могло бы сейчас служить нам подсказкой.
Если уж клингоны решились исказить ход истории и послали кого-то на Землю с этой целью, они должны быть абсолютно уверены в успехе.
Экспериментировать в этой области слишком рискованно, да и стоит недешево.
А поскольку вы утверждаете, что история – это история борьбы различных сил и экономических укладов, то нужно вспомнить такое событие, которое могло изменить все к их выгоде. Какой исторический эпизод мог привести к последствиям, важным не только для Земли, но и для всей галактики?
– В 1867 году таких событий не могло быть много, – заметила Мария.
С минуту подумав, Трэ кивнул.
– Я вас понял. И поэтому сомневаюсь в том, что во второй раз данные передавал действительно Спок. Эта дата слишком неправдоподобна.
– Вы хотите сказать, – вмешался Маккой, – что вторую передачу инсценировали клингоны, чтобы ввести нас в заблуждение?
– Мы проверили, – ответила Келлог. – Это действительно голос Спока, сомнений быть не может.
– Может быть, нас заманили в ловушку? – пожал плечами Трэ. – У клингонов хватает различных средств воздействия на психику.
– Нет, – настаивал на своем Кирк, – Спок не станет сотрудничать с клингонами, даже если его будут резать на куски.
– Но он наполовину человек и слишком слаб для вулканца, – заметил Трэ. – Допустим, что ловушки здесь нет. С чем мы остаемся? Из имеющейся информации мы должны сделать вывод о месте и природе события, которое, как заметил доктор Маккой, должно быть незначительным, но иметь влияние на всю галактику. Таких событий просто не происходило на Земле в 1867 году.
– Не происходило? – переспросил Кирк. – Может быть, надо искать не то событие, которое произошло, а то, которое только могло произойти, но не случилось?
– Так мы зайдем черт знает куда, – вздохнув, сказала Келлог. – Если мы начнем думать о том, чего не было…
– Да, о чем-то, что должно было случиться, но не случилось, повторил Кирк. – Так что же не произошло на Земле в 1867?
– По-видимому, вторжение клингонов, – с иронией сказал Маккой.
– Нет, – внезапно произнес Трэ. – Не вторжение клингонов, а вторжение карсидов.
Все трое изумленно уставились на вулканца.
– Мне попадались отчеты разведывательной службы, в которых описывались попытки карсидов проникнуть на Землю. Они собирались следовать своей обычной схеме. Сначала торговые концессии, затем постепенное увеличение своего влияния и, в итоге, полный захват территории с превращением местного населения в рабов. Но неожиданно они натолкнулись на жесткое сопротивление местных властей, и пришлось все отложить. Задержка оказалась роковой, так как в это же время в системе Ориона начались восстания. Проект был отложен до лучших времен, и поскольку восстания перешли в настоящую революцию, о нем вообще пришлось забыть.
Вулканец легко поднялся и подошел к своему бесценному хранилищу различных сведений, устроенному в задней стенке кабинета. На полках и ячейках не было абсолютно никаких обозначений, но, с минуту подумав, Трэ достал фотокопию того перевода, который искал. Он быстро сравнил копии с оригиналами и снова повернулся к Кирку. Как и прежде, лицо Трэ было абсолютно спокойно. Вулканец давно подавил в себе вспышку гнева.
Он заговорил спокойным голосом:
– Оригиналы все еще здесь. К ним никто не прикасался. Представитель империи смог бы уничтожить отчеты, послав команды с центрального компьютера базы, но он не знал, где находятся оригиналы и какой документ требуется уничтожить.
Только Кхлару и я знали где лежат оригиналы, по которым составлялись отчеты.
Трэ взял в руки флимсипластовый ролик с переводом.
– В следующий раз, когда вы, капитан, станете утверждать, что все клингоны послушно выполняют команды своих хозяев и поэтому им нельзя доверять, пожалуйста, вспомните о Кхлару, ведь его, без сомнения, заставляли выдать этот документ.
«Да, похоже Трэ был не единственным упрямым историком на базе. О том, что ждет Кхлару на родной планете, можно только догадываться», – подумал Кирк. Он оглянулся на вулканца и внезапно понял, почему они никогда не дают волю своему гневу. Вспышки гнева людей, клингонов, кзинтов – всего лишь выстрелы из игрушечного пистолета по сравнению со взрывом, извержением вулкана, которые могли произойти, если бы вулканец не сдерживался.
Спок никогда не распространялся о своей дружбе с Кирком. Из этого Кирк сделал вывод о том, что просто вулканец никого не назовет своим другом. А Кхлару Трэ называл своим другом. Жаль, что ничем нельзя помочь бедному историку, который теперь наверняка расплачивается за свою несговорчивость.
– Простите, я был неправ, – сказал Кирк. В это время он думал о Споке, попавшем в руки клингонов.
– Да, – прошептал Трэ, – надеюсь клингонам скоро придется пожалеть о содеянном.
Трэ снова подошел к людям. Ролик с информацией выпал из его тонких пальцев, вытянувшись тонкой лентой.
– Кхлару очень долго занимался изучением отчетов разведывательных служб. Я помню, что он работал именно над этим отчетом и, минуточку… он нашел какое-то место в середине текста: «В то время я обнаружил, что они очень не любили чужеземцев. Именно из-за этого традиционного свойства характера люди и отказались принять новую технологию. Согласно сведениям, добытым из отчетов, все предложения карсидов встречали резкий отпор из-за проводимой против них кампании. Эту фанатично проводимую кампанию возглавлял один человек. Все это кажется еще более странным, если вспомнить о тогдашнем уровне развития экономики. Промышленность только начинала развиваться и захватывать новые территории. В это время люди стали пренебрегать старинными обычаями и запретами». Трэ оторвался от текста и взглянул на людей.
– В каком году это происходило? – спросил Маккой, опираясь ладонью о кушетку.
– В империи карсидов это был 1056 год, что соответствует…
Трэ повернулся к пульту и быстро набрал ряд букв и цифр. И тут у него резко изогнулись брови – такого очевидного выражения эмоций Кирк никогда раньше не наблюдал у Трэ.
– В земном летоисчислении это 1873 год.
– Тысяча восемьсот семьдесят третий? – Маккой быстро обменялся взглядом с Кирком. Это… Трэ снова выпрямился.
– Карсиды обычно посылали на планету, которую собирались захватить, автоматически управляемые корабли. Это делалось примерно три карсидских года до первых контактов. Так что первые корабли должны были появиться где-то в 1868 году.
– Очень близко,. – прошептала Мария Келлог в воцарившейся тишине, чертовски близко!
– Значит, клингоны выбрали 1867 год, – сказал Кирк. – Позднее им пришлось бы встретиться с кораблями карсидов. Как звали того мелкого чиновника, который умудрился спасти планету? Трэ снова обратился к своим записям:
– Это был представитель правительства на территории старого Вашингтона, человек по имени Эрон Стемпл.
Думаю, после этого случая истинные цели клингонов стали ясны всем заинтересованным лицам. – Трэ окинул взглядом троих людей, усевшихся полукругом посреди его убежища.
– Хорошо, – сказал Маккой. – И все-таки, над чем же в последнее время работал Кхлару?
Трэ перевел взгляд на доктора, в душе, очевидно, удивляясь тому, что его так торопят.
– Боунз, все не так просто, – спокойно заметил Кирк. – Вероятно, это не одно отдельно взятое событие, и в двух словах об этом не расскажешь.
Нам потребовалось бы…
– Да, событие должно быть совсем незначительным, не так ли? нетерпеливо спросил Маккой. Медлительность вулканца давно уже нервировала его. – Если клингоны начали свои фокусы со временем, они должны были выбрать что-то очень простое, совсем простое, поскольку вы, Трэ, сами объясняли нам, что иметь дело со множеством случайных факторов нелегко. Во что бы клингоны ни вмешались, они рискуют многократно усложнить задачу, ведь последствия будут нарастать как снежный ком, и результат может оказаться абсолютно неожиданным. Если они хотят добиться желаемого результата, то все должно быть предельно просто. Верно я говорю? – он с вызовом посмотрел на Трэ, затем на Кирка и снова на старого вулканца.
– Я согласен с вами, – неожиданно отозвался историк. – Но нельзя забывать и о том, что подобный эпизод мог показаться современникам ничтожным фактом, недостойным упоминания. Отвечая на ваш вопрос, доктор, могу сказать: Кхлару, как и я сам, работал над переводом и систематизацией записей карсидов, обнаруженных здесь десять лет назад. Тот, кто вел эти записи, не придерживался хронологической последовательности. Они представляют собой случайное собрание отчетов разведывательной службы, вахтенные журналы капитанов, сведения, собранные учеными об Эридановом Облаке, счета за различные товары и информацию, имевшуюся в то время в компьютерах базы, весьма напоминающую ту, с которой вы, командир Келлог, имеете дело сегодня. И я, и Кхлару – мы оба периодически делали отчеты о результатах своей работы. Можно лишь предположить, что клингоны почерпнули из отчетов Кхлару информацию, на основе которой начали строить свои планы.
– А где можно найти эти отчеты? – спросил Кирк.
– Копии отчетов хранятся в памяти компьютера, – Трэ повернулся к терминалу, положив пальцы на пульт. – Мы можем просмотреть отчеты, вводившиеся в память компьютера в течение последних двух лет. Я думаю, примерно столько времени ушло у клингонов на разработку математической модели и оборудования для выполнения их замыслов.
– Два года? – переспросила ошеломленная Мария Келлог. – Но сколько же отчетов было составлено за это время?
– Этот период охватывает примерно семь лет работы. В каждом отчете около шестидесяти тысяч слов. Чтобы найти ключ к разгадке намерений клингонов, надо изучить около двадцати отчетов, – ответил Трэ и тут же начал набирать на пульте серию команд.
Сидя на кушетке рядом с Келлог и Маккоем, Кирк видел зеленоватый отблеск от экрана компьютера на тонком лице вулканца.
– Вы, наверное, шутите, – взмолился Маккой. Трэ поднял глаза.
– С какой целью стал бы я шутить, доктор Маккой? – и он снова погрузился в свои мысли, глядя на быстро меняющиеся на экране надписи.
– Но нас же четверо, и все мы немедленно займемся этим, – попытался успокоить Боунза Кирк, – и даже шестеро, если нам помогут Ухура и Зулу. Им уже кое-что известно о происходящем, но больше я никого не хочу вводить в наш круг, чтобы не рисковать. Какое-нибудь случайно оброненное слово может долететь до ушей представителя империи, и клингоны поймут, что мы осведомлены об их намерениях. Полагаю, работа займет не больше пары…
У пульта раздался какой-то странный звук, как будто у вулканца от волнения перехватило дыхание. Кирк сразу почувствовал что-то неладное. Трэ растерянно смотрел на светящийся экран. Но заговорил он спустя минуту совершенно спокойным голосом:
– Капитан, боюсь, у нас ничего не выйдет, – Трэ направился к ним, и в складках черной мантии заиграли лучи зеленоватого света. – Похоже, представитель империи не так глуп, как кажется. Он стер все отчеты.
Только Кирк, который сам когда-то увлекался историей, мог понять что творилось в душе вулканца, прикрывшегося маской равнодушия. Будучи дилетантом, Кирк прекрасно понимал, как ничтожны его познания в этой области, но даже он испытывал боль и гнев от того, что уничтожена историческая ценность. Во время учебы в академии Кирку приходилось встречаться с тихими, интеллигентными сотрудниками исторического факультета. Но любой из них готов был вцепиться в каждого, кто посмел бы сунуть нос в его тетради. Большая часть сотрудников занималась исторической наукой на протяжении сорока-пятидесяти лет. Вулканец же потратил на изучение древних рукописей в шесть раз больше времени. Любой человек на его месте вышел бы из себя от негодования, но Трэ молчал. Кирк подумал, что сейчас он похож на потухшую звезду. Кирк тихо сказал:
– Мы зайдем к вам попозже.
Трэ поднял глаза, и капитан заметил, что они полны гнева.
– Нет, – мягко произнес вулканец. – Не будем напрасно терять время.
Мой гнев, – он с трудом произнес последнее слово, – к делу не относится, я сумею с этим справиться. Так что не будем ничего откладывать, нельзя позволить клингонам выиграть время.
Кирку пришла в голову мысль, что недавнее нападение на Трэ и попытка убийства не нанесли ему большего оскорбления, чем уничтожение документов.
– Теперь, – продолжал Трэ, – нам остается только экстраполировать данные заново из подлинных источников.
– Но на это уйдут годы! – воскликнула Келлог. – Черт возьми, ведь у вас на это ушли многие годы!
Трэ мельком взглянул на нее и оставил эти слова без ответа, сочтя их не стоящим внимания всплеском эмоций.
– Давайте посмотрим на дело с другой стороны, – сказал Кирк. – У Спока была лишь какая-то пара секунд для передачи информации. Он говорил только самое главное. Мы искали число 1867 повсюду: в кодах и данных компьютеров, в судовых журналах и так далее, но нигде ничего не нашли.
Сейчас я абсолютно уверен в том, что это число – дата какого-то события на Земле, порядковый номер года в земном летоисчислении.
– Если ты считаешь, что это год, то речь может идти только о Земле, заметил Маккой, – потому что в этой части галактики клингоны могли отправиться только на Землю. В другом случае им пришлось бы вмешиваться в историю карсидов и в свою собственную.
– Нельзя назвать вашу аргументацию вполне убедительной, – резко заявил Трэ, снова оборачиваясь к Кирку, – но ваши слова не лишены смысла.
Я почти готов согласиться с ними.
– Спасибо, – поблагодарил Кирк.
– Так что же происходило на Земле в 1867 году по старому летоисчислению? – спросил Маккой.
– В Японию хлынули торговцы с запада, что способствовало реставрации Мэйдзи, происшедшей в следующем году, – начал рассказывать Трэ. – На юге Соединенных Штатов Америки произошло неудавшееся восстание. В это время американцы уже начали вести политику систематического геноцида по отношению к племенам, издавна проживавшим на континенте и на островах Тихого Океана. В Китае продолжались «опиумные» войны. В Англии престол занимала королева Виктория. В России делались первые попытки реформировать сельское хозяйство, крепостных крестьян уже освободили. Жизнь или смерть одного человека никак не могла бы повлиять на все эти события.
Кирк скрестил руки на груди, задумчиво глядя в глубину кабинета Трэ.
Умом он понимал, что вулканец прав. Никакое мелкое происшествие не оказало бы большого влияния на историю Земли, тем более в направлении, которое требовалось клингонам. Огромные усилия и средства, вложенные в этот проект, должны были оправдаться. И все же…
На Кирка нахлынули воспоминания о гардиане. Холод сковал грудь Кирка едва он вошел в те ледяные ворота и перешагнул через каменный круг.
Омерзительно воняло одноокисью углерода, шел дождь, Эдит Келлер что-то кричала. Если бы тогда он знал, как поступить, как исправить то, что они натворили…
Позднее это узнал Спок. Тогда с ним были только Спок и Маккой. В памяти Кирка возник голос Спока. Он отзывался многократным эхом в голове Кирка… «Белый карлик, Кхлару, фактор Тиллмана, гардиан…»
Внезапно он спросил:
– Будь вы на месте клингонов, чтобы вы попытались изменить?
Вулканец ответил:
– Я бы сбросил небольшую ядерную бомбу на город Вашингтон в США, федеральный округ Колумбия, и сделал бы это в октябре 1963 года в земном летоисчислении.
– Почему? – спросил пораженный Маккой. Как большинство людей, он привык думать о Вашингтоне то, что думают обычно туристы: там полно полуразрушенных памятников, а цены слишком высоки.
– В то время Вашингтон был столицей Соединенных Штатов, – заговорил Трэ, – в 1963 году напряженность между союзниками и так называемым блоком коммунистов достигла предела. Бомбардировка послужила бы поводом к страшной разрушительной войне. Лет через пятьсот уровень радиации снизился бы до незначительной величины, и клингоны сумели бы быстро прибрать все к рукам. Результат предсказуем, но само по себе это событие могло ничего не значить до тех пор, пока на Земле не появились бы посланцы других миров.
– Понятно, – мягко произнес Кирк, – только в таком случае мы говорим не об истории Земли.
– Но мы же предположили, что 1867 – это дата в земной истории! запротестовал Маккой.
– Я обязан напомнить вам, доктор, – сухо прервал его Трэ, – что в то время примерно треть всего населения Земли называла 1867 год годом Змеи.
Он снова повернулся к Кирку:
– Принадлежит эта дата к истории Земли или нет, но на политические события всегда влияла экономика. Я не нахожу места, где клингоны могли бы изменить ход истории с выгодой для себя.
– Я согласен с вами, – сказал Кирк. – Полагаю, что мы не там ищем.
– Поясните, что вы имеете в виду? – потребовал Трэ.
– Думаю, ты прав, – заметила Келлог.
– Как это? – спросил Маккой.
– Даже не знаю, как все объяснить, – начал Кирк, прохаживаясь от компьютера к длинной кушетке, – история Земли богата различными событиями, но до того, как мы вступили в контакт с другими цивилизациями, на Земле не происходило ничего такого, что могло бы сейчас служить нам подсказкой.
Если уж клингоны решились исказить ход истории и послали кого-то на Землю с этой целью, они должны быть абсолютно уверены в успехе.
Экспериментировать в этой области слишком рискованно, да и стоит недешево.
А поскольку вы утверждаете, что история – это история борьбы различных сил и экономических укладов, то нужно вспомнить такое событие, которое могло изменить все к их выгоде. Какой исторический эпизод мог привести к последствиям, важным не только для Земли, но и для всей галактики?
– В 1867 году таких событий не могло быть много, – заметила Мария.
С минуту подумав, Трэ кивнул.
– Я вас понял. И поэтому сомневаюсь в том, что во второй раз данные передавал действительно Спок. Эта дата слишком неправдоподобна.
– Вы хотите сказать, – вмешался Маккой, – что вторую передачу инсценировали клингоны, чтобы ввести нас в заблуждение?
– Мы проверили, – ответила Келлог. – Это действительно голос Спока, сомнений быть не может.
– Может быть, нас заманили в ловушку? – пожал плечами Трэ. – У клингонов хватает различных средств воздействия на психику.
– Нет, – настаивал на своем Кирк, – Спок не станет сотрудничать с клингонами, даже если его будут резать на куски.
– Но он наполовину человек и слишком слаб для вулканца, – заметил Трэ. – Допустим, что ловушки здесь нет. С чем мы остаемся? Из имеющейся информации мы должны сделать вывод о месте и природе события, которое, как заметил доктор Маккой, должно быть незначительным, но иметь влияние на всю галактику. Таких событий просто не происходило на Земле в 1867 году.
– Не происходило? – переспросил Кирк. – Может быть, надо искать не то событие, которое произошло, а то, которое только могло произойти, но не случилось?
– Так мы зайдем черт знает куда, – вздохнув, сказала Келлог. – Если мы начнем думать о том, чего не было…
– Да, о чем-то, что должно было случиться, но не случилось, повторил Кирк. – Так что же не произошло на Земле в 1867?
– По-видимому, вторжение клингонов, – с иронией сказал Маккой.
– Нет, – внезапно произнес Трэ. – Не вторжение клингонов, а вторжение карсидов.
Все трое изумленно уставились на вулканца.
– Мне попадались отчеты разведывательной службы, в которых описывались попытки карсидов проникнуть на Землю. Они собирались следовать своей обычной схеме. Сначала торговые концессии, затем постепенное увеличение своего влияния и, в итоге, полный захват территории с превращением местного населения в рабов. Но неожиданно они натолкнулись на жесткое сопротивление местных властей, и пришлось все отложить. Задержка оказалась роковой, так как в это же время в системе Ориона начались восстания. Проект был отложен до лучших времен, и поскольку восстания перешли в настоящую революцию, о нем вообще пришлось забыть.
Вулканец легко поднялся и подошел к своему бесценному хранилищу различных сведений, устроенному в задней стенке кабинета. На полках и ячейках не было абсолютно никаких обозначений, но, с минуту подумав, Трэ достал фотокопию того перевода, который искал. Он быстро сравнил копии с оригиналами и снова повернулся к Кирку. Как и прежде, лицо Трэ было абсолютно спокойно. Вулканец давно подавил в себе вспышку гнева.
Он заговорил спокойным голосом:
– Оригиналы все еще здесь. К ним никто не прикасался. Представитель империи смог бы уничтожить отчеты, послав команды с центрального компьютера базы, но он не знал, где находятся оригиналы и какой документ требуется уничтожить.
Только Кхлару и я знали где лежат оригиналы, по которым составлялись отчеты.
Трэ взял в руки флимсипластовый ролик с переводом.
– В следующий раз, когда вы, капитан, станете утверждать, что все клингоны послушно выполняют команды своих хозяев и поэтому им нельзя доверять, пожалуйста, вспомните о Кхлару, ведь его, без сомнения, заставляли выдать этот документ.
«Да, похоже Трэ был не единственным упрямым историком на базе. О том, что ждет Кхлару на родной планете, можно только догадываться», – подумал Кирк. Он оглянулся на вулканца и внезапно понял, почему они никогда не дают волю своему гневу. Вспышки гнева людей, клингонов, кзинтов – всего лишь выстрелы из игрушечного пистолета по сравнению со взрывом, извержением вулкана, которые могли произойти, если бы вулканец не сдерживался.
Спок никогда не распространялся о своей дружбе с Кирком. Из этого Кирк сделал вывод о том, что просто вулканец никого не назовет своим другом. А Кхлару Трэ называл своим другом. Жаль, что ничем нельзя помочь бедному историку, который теперь наверняка расплачивается за свою несговорчивость.
– Простите, я был неправ, – сказал Кирк. В это время он думал о Споке, попавшем в руки клингонов.
– Да, – прошептал Трэ, – надеюсь клингонам скоро придется пожалеть о содеянном.
Трэ снова подошел к людям. Ролик с информацией выпал из его тонких пальцев, вытянувшись тонкой лентой.
– Кхлару очень долго занимался изучением отчетов разведывательных служб. Я помню, что он работал именно над этим отчетом и, минуточку… он нашел какое-то место в середине текста: «В то время я обнаружил, что они очень не любили чужеземцев. Именно из-за этого традиционного свойства характера люди и отказались принять новую технологию. Согласно сведениям, добытым из отчетов, все предложения карсидов встречали резкий отпор из-за проводимой против них кампании. Эту фанатично проводимую кампанию возглавлял один человек. Все это кажется еще более странным, если вспомнить о тогдашнем уровне развития экономики. Промышленность только начинала развиваться и захватывать новые территории. В это время люди стали пренебрегать старинными обычаями и запретами». Трэ оторвался от текста и взглянул на людей.
– В каком году это происходило? – спросил Маккой, опираясь ладонью о кушетку.
– В империи карсидов это был 1056 год, что соответствует…
Трэ повернулся к пульту и быстро набрал ряд букв и цифр. И тут у него резко изогнулись брови – такого очевидного выражения эмоций Кирк никогда раньше не наблюдал у Трэ.
– В земном летоисчислении это 1873 год.
– Тысяча восемьсот семьдесят третий? – Маккой быстро обменялся взглядом с Кирком. Это… Трэ снова выпрямился.
– Карсиды обычно посылали на планету, которую собирались захватить, автоматически управляемые корабли. Это делалось примерно три карсидских года до первых контактов. Так что первые корабли должны были появиться где-то в 1868 году.
– Очень близко,. – прошептала Мария Келлог в воцарившейся тишине, чертовски близко!
– Значит, клингоны выбрали 1867 год, – сказал Кирк. – Позднее им пришлось бы встретиться с кораблями карсидов. Как звали того мелкого чиновника, который умудрился спасти планету? Трэ снова обратился к своим записям:
– Это был представитель правительства на территории старого Вашингтона, человек по имени Эрон Стемпл.
Глава 12
Стрелки часов приближались к шести и на землю опускалась холодная зимняя тьма. Работы на лесопилке продолжались. За окнами конторы кружилась белая метель. При свете бледной луны снежинки сверкали словно крошечные звездочки.
В маленькой комнате горела лампа. Здесь царили мир и покой. От горячей плиты доносился аромат кофе. Перышко Ишмаэля весело поскрипывало, выводя все новые и новые колонки цифр в толстой бухгалтерской книге, в которую до этого дня долго никто не заглядывал. Ишмаэля охватило ощущение полного покоя. Нечто подобное он уже когда-то испытывал, но не мог точно припомнить, где и когда это было. Очевидно, многие воспоминания остались за барьером, разделившим его разум на две части. Пытаться пересечь этот барьер – все равно, что ловить рукой вечно ускользающий предмет в геоновом поле.
Иш на минуту задумался, вспоминая что такое геоново поле и как его получить. Он хорошо представлял себе весь процесс, но никак не мог понять, где и когда этому научился. Как только Ишмаэль пытался что-нибудь вспомнить, откуда-то подкрадывалась мучительная боль, и все погружалось в белый туман. В памяти сохранились только зрительные образы: далекие звезды, очертания зеленых холмов, окружающих Сан-Франциско.
На минуту Иш прикрыл глаза. Уже поздно. Бидди, несомненно, давно пришла и вместе с Эроном ждет Иша к ужину. Он вернулся к своим цифрам, чтобы поскорее разделаться с расчетами. Как и прежде, его мучила смутная догадка о том, что всю эту работу можно было бы сделать гораздо быстрее.
За окном послышались чьи-то шумные шаги, тишину нарушили громкие мужские голоса:
– Ишмаэль! Эй, Иш! Иди сюда!
Иш увидел, как в контору входят братья Болт и понял, что с тишиной и покоем придется проститься.
Джейсон оглядел письменный стол Иша и остановил взгляд на его ботинках.
– Иш, где твои цепи? Джереми, возьми ключ с гвоздя и сними оковы с бедного раба.
Джереми сделал вид, что ищет ключ от воображаемых оков.
– Джейсон, ключа нигде нет. Боюсь, Эрон проглотил его.
– Злодей! – закричали Джейсон и Джошуа разом, набрасываясь на вращающийся стул Эрона. Стул испуганно скрипнул. Джереми ухмыльнулся и принялся крутить ногой сиденье единственного в «компании» стула, а Джейсон пристроился на уголке письменного стола Иша.
Ишмаэль аккуратно закрыл бухгалтерскую книгу и положил на нее руки.
Некоторое время он с вежливым любопытством рассматривал братьев.
– Чем могу быть полезен, джентльмены?
– Я рад, что ты спросил об этом, – возбужденно заговорил Джейсон. Между прочим, ты действительно можешь быть нам полезен.
– Боюсь, что да. Просто так вы бы не пришли.
– Ишмаэль, – продолжал Джейсон, наклонясь к нему через стол, – как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Сан-Франциско?
– Я уже был в Сан-Франциско.
– Мы отправимся туда не по делам, а развлекаться, – сказал Джейсон заговорщическим тоном.
Иш испуганно отпрянул.
– Послушай!
Джейсон оперся руками о стол. Его карие глаза блестели от возбуждения, а на губах появилась лукавая улыбка. Этот сильный красивый парень явно жаждал приключений. Он принялся уговаривать Иша:
– Тебе наверняка известно о том, что Эрон решил отказаться от пари, но за определенную сумму. Он хочет пятьдесят тысяч долларов наличными.
– Да, я знаю.
– Так вот, – продолжал Джейсон, – конечно, с его стороны это мужественный поступок, и я ценю его благородство. Через пять лет гора Брайдл Вейл будет стоить в десять раз дороже, потому что Сиэтл строится и потребность в лесоматериалах будет только расти. Но не знаю, догадываешься ли ты о том, что у нас просто нет таких денег и взять их пока негде. А теперь слушай внимательно. В этих краях человек может быстро добыть все необходимое, нужно всего лишь рискнуть. Кроме того, потребуется храбрость, предприимчивость и некоторая сумма денег.
– Но, – продолжил Иш за него, – если нет ни смелости, ни предприимчивости, то можно обойтись и одними деньгами.
– Верно, – согласился Джейсон, – но чтобы добыть денег, много денег, нужно и вложить много денег, а если их нет, остается надеяться только на удачу.
– Или совершить преступление, – вставил Джошуа, вытаскивая из кармана жестяную флягу. Глотнув, он передал флягу Джереми. Ишмаэль давно понял, что братья успели побывать у Лотти и изрядно накачались перед тем, как отправиться на лесопилку.
– Если вы собрались ограбить банк в Сан-Франциско и просите меня приглядеть за лошадьми, пока сами будете набивать карманы…
– Нет, этот способ не годится, – со смехом отозвался Джошуа. Джейсон обязательно зацепится за что-нибудь, а Джереми с перепугу выстрелит в кого-нибудь из нас.
– С какой стати, – запротестовал самый младший из братьев.
– Послушай, – Джейсон заговорил серьезным тоном, – в Сан-Франциско полно денег. Туда стекается множество золотых ручейков. В игорных домах на Монтгомери-стрит каждую ночь выигрывают и проигрывают целые состояния.
В маленькой комнате горела лампа. Здесь царили мир и покой. От горячей плиты доносился аромат кофе. Перышко Ишмаэля весело поскрипывало, выводя все новые и новые колонки цифр в толстой бухгалтерской книге, в которую до этого дня долго никто не заглядывал. Ишмаэля охватило ощущение полного покоя. Нечто подобное он уже когда-то испытывал, но не мог точно припомнить, где и когда это было. Очевидно, многие воспоминания остались за барьером, разделившим его разум на две части. Пытаться пересечь этот барьер – все равно, что ловить рукой вечно ускользающий предмет в геоновом поле.
Иш на минуту задумался, вспоминая что такое геоново поле и как его получить. Он хорошо представлял себе весь процесс, но никак не мог понять, где и когда этому научился. Как только Ишмаэль пытался что-нибудь вспомнить, откуда-то подкрадывалась мучительная боль, и все погружалось в белый туман. В памяти сохранились только зрительные образы: далекие звезды, очертания зеленых холмов, окружающих Сан-Франциско.
На минуту Иш прикрыл глаза. Уже поздно. Бидди, несомненно, давно пришла и вместе с Эроном ждет Иша к ужину. Он вернулся к своим цифрам, чтобы поскорее разделаться с расчетами. Как и прежде, его мучила смутная догадка о том, что всю эту работу можно было бы сделать гораздо быстрее.
За окном послышались чьи-то шумные шаги, тишину нарушили громкие мужские голоса:
– Ишмаэль! Эй, Иш! Иди сюда!
Иш увидел, как в контору входят братья Болт и понял, что с тишиной и покоем придется проститься.
Джейсон оглядел письменный стол Иша и остановил взгляд на его ботинках.
– Иш, где твои цепи? Джереми, возьми ключ с гвоздя и сними оковы с бедного раба.
Джереми сделал вид, что ищет ключ от воображаемых оков.
– Джейсон, ключа нигде нет. Боюсь, Эрон проглотил его.
– Злодей! – закричали Джейсон и Джошуа разом, набрасываясь на вращающийся стул Эрона. Стул испуганно скрипнул. Джереми ухмыльнулся и принялся крутить ногой сиденье единственного в «компании» стула, а Джейсон пристроился на уголке письменного стола Иша.
Ишмаэль аккуратно закрыл бухгалтерскую книгу и положил на нее руки.
Некоторое время он с вежливым любопытством рассматривал братьев.
– Чем могу быть полезен, джентльмены?
– Я рад, что ты спросил об этом, – возбужденно заговорил Джейсон. Между прочим, ты действительно можешь быть нам полезен.
– Боюсь, что да. Просто так вы бы не пришли.
– Ишмаэль, – продолжал Джейсон, наклонясь к нему через стол, – как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Сан-Франциско?
– Я уже был в Сан-Франциско.
– Мы отправимся туда не по делам, а развлекаться, – сказал Джейсон заговорщическим тоном.
Иш испуганно отпрянул.
– Послушай!
Джейсон оперся руками о стол. Его карие глаза блестели от возбуждения, а на губах появилась лукавая улыбка. Этот сильный красивый парень явно жаждал приключений. Он принялся уговаривать Иша:
– Тебе наверняка известно о том, что Эрон решил отказаться от пари, но за определенную сумму. Он хочет пятьдесят тысяч долларов наличными.
– Да, я знаю.
– Так вот, – продолжал Джейсон, – конечно, с его стороны это мужественный поступок, и я ценю его благородство. Через пять лет гора Брайдл Вейл будет стоить в десять раз дороже, потому что Сиэтл строится и потребность в лесоматериалах будет только расти. Но не знаю, догадываешься ли ты о том, что у нас просто нет таких денег и взять их пока негде. А теперь слушай внимательно. В этих краях человек может быстро добыть все необходимое, нужно всего лишь рискнуть. Кроме того, потребуется храбрость, предприимчивость и некоторая сумма денег.
– Но, – продолжил Иш за него, – если нет ни смелости, ни предприимчивости, то можно обойтись и одними деньгами.
– Верно, – согласился Джейсон, – но чтобы добыть денег, много денег, нужно и вложить много денег, а если их нет, остается надеяться только на удачу.
– Или совершить преступление, – вставил Джошуа, вытаскивая из кармана жестяную флягу. Глотнув, он передал флягу Джереми. Ишмаэль давно понял, что братья успели побывать у Лотти и изрядно накачались перед тем, как отправиться на лесопилку.
– Если вы собрались ограбить банк в Сан-Франциско и просите меня приглядеть за лошадьми, пока сами будете набивать карманы…
– Нет, этот способ не годится, – со смехом отозвался Джошуа. Джейсон обязательно зацепится за что-нибудь, а Джереми с перепугу выстрелит в кого-нибудь из нас.
– С какой стати, – запротестовал самый младший из братьев.
– Послушай, – Джейсон заговорил серьезным тоном, – в Сан-Франциско полно денег. Туда стекается множество золотых ручейков. В игорных домах на Монтгомери-стрит каждую ночь выигрывают и проигрывают целые состояния.