Страница:
– Я истребляю эту плесень потому, что они убили мою семью, понял? Потому что они выпустили кишки Гарну Храл Эсхену, потому что они растерзали детей Этраса, потому что…
– Ладно, ладно, – поспешно сказал Хэн, чувствуя, как сержант подтаскивает его все ближе и ближе к дулу своего оружия. – Э… Чуи… – он повернулся как раз вовремя, чтобы дать понять появившемуся из дверей мостика вуки, что ему якобы не угрожает никакая опасность, и изобразил на лице дружескую улыбку. – Чуи, это сержант…
– Сержант Кнезекс Храл Пиксоар, – сержант снова сунул затычку в свой дыхательный орган; из угла его рта стекла струйка зеленоватой слизи, смешиваясь с блестящей коркой, покрывавшей нижнюю часть его лица.
– Им необходимо разрешить обыскать корабль, – вежливо сообщил хо'дин. – Это всего лишь формальность. Учитывая местные беспорядки и сорок смертей от эпидемии на базе Республики…
– Сорок? – Хэн в ужасе уставился на возвышавшуюся над ним тощую фигуру.
– Боюсь, что так. Вот почему я столь подробно вас расспрашивал, прежде чем мне было разрешено дать вам медицинский допуск на посадку. Здешние власти поместили всю базу под карантин.
Храл Пиксоар последовал за ними в первый из нескольких трюмов, которые Хэн превратил в импровизированные лазареты. Он держал оружие направленным, переводя время от времени во все четыре стороны, пока доктор Оолос со своей командой быстро переходили от одной жертвы к другой, делая антишоковые и стабилизирующие инъекции и перенося гноящиеся, безволосые, стонущие тела в стасис-камеры на антигравитационных столах. Другие двое солдат скрылись в коридорах, продолжая поиски нелегального оружия. При мысли о подобном вмешательстве в его дела у Хэна поднимались волосы на загривке, но он понимал, что попытка устроить скандал закончилась бы не только тем, что ему, Ландо и Чуи пришлось бы провести ночь в местной кутузке, но и страдания пятнадцати выживших продлились бы еще на многие часы.
Сам он мог бы справиться с Хралом Пиксоаром в мгновение ока, едва тот положил на его плечо свою клешню. Но он преодолел два парсека в гиперпространстве, слыша слабые стоны агонизирующих мужчин и женщин, подключенных к импровизированным системам жизнеобеспечения, каждый раз, когда проходил по этим коридорам.
«Возможно, я научился кое-чему от Леи», – подумал Хэн, усилием воли сгоняя краску гнева с лица.
– Что происходит? – тихо спросил он, когда высокий врач наклонился, проходя в следующий трюм. – Как вы говорите, сорок парней погибли от эпидемии здесь на базе; нас атаковало нечто такое, чего я никогда прежде не видел; партизанский мятеж на Дуррене; кто-то наверняка сбил этих несчастных…
– Галактический медицинский центр пытается сдержать эпидемию, – озабоченно сказал доктор Оолос. – Пытается изо всех сил, – щупальца у него на голове тревожно шевелились, переливаясь сотнями оттенков темно-красного и алого цвета, перемежавшегося фиолетовым; его темные глаза были полны беспокойства. – Их доставляют к нам умирающими от неизвестной причины – никаких вирусов, никаких бактерий, никакого яда, никакой аллергии. Все попытки терапии, похоже, лишь ускоряют процесс медленного угасания жизни.
Он покачал головой и взглянул на сержанта Храла Пиксоара, который, словно чего-то опасаясь, заглядывал из-за угла в зал.
– Когда гопсо'о стали совершать набеги на пригороды, бомбить общественные здания – они уже захватили один небольшой космопорт, – обстановка здесь стала просто ужасной, невыносимой, – он коснулся противогаза, висевшего у него на поясе, и двинулся следом за своей командой обратно по коридору, вместе с последними пострадавшими. Хэн шагал за ним. – Обязательно берите с собой противогаз, если собираетесь покинуть корабль, неважно, по какой причине. По слухам, гопсо'о используют во время своих нападений газ, хотя в нашем центре пока не было ни одного документированного случая.
– Если вы думаете, что мы собираемся покидать корабль, то советую подумать еще раз.
Им навстречу вышел Ландо Калриссиан; лицо его пылало от гнева, но в глазах застыл страх.
– Мой тебе совет, старик, задраивай люки и стартуй.
– Сперва надо кое-что выяснить, – оставив Ландо и доктора Оолоса в коридоре, Хэн взбежал на мостик и схватил с пульта пять дискет, на которые записал бортжурнал со злополучного «Корбантиса». – Не могли бы вы найти мне декодер, док? Мне нужно знать, что или кто прикончило этот корабль и что они могли видеть и слышать, прежде чем это случилось..
– Попробую, – доктор Оолос протянул руку за дискетами; Хэн бросил взгляд на сержанта Храла Пиксоара, приближавшегося к ним по коридору, и быстро сунул дискеты к себе в карман. Через открытый люк «Сокола» отчетливо слышались выстрелы; тяжелый кашель ионных орудий, и на его фоне – резкие щелчки бластеров.
– Не заглушай двигатели до конца, – шепнул он Ландо, – и следи за окном на взлет. Я вернусь часа через два.
Ландо подошел вместе с ними к выходу. Медицинская команда напоминала небольшой караван на фоне мокрого от дождя пермакрета; по покрытым туманом гробам стасис-камер струилась вода. Их окружили дровианские охранники с оружием наготове, словно ожидая, что обгоревшие тела вдруг выскочат наружу, стреляя из бластеров.
– А если не вернешься?
Хэн наклонил голову под струями дождя, удивительно теплыми.
– Если я до этого времени с тобой не свяжусь, – сказал он, нащупывая в кармане коммуникатор, – взлетай. Скажи Чуи то, что сочтешь нужным, лишь бы он не пытался меня искать, – выстрелы стали ближе, послышались тревожные голоса. Влажный воздух, казалось, пропитался дымом. – Но Лею найди. Чего бы это ни стоило.
Обладая высококачественным протокольным модулем, способным воспроизводить любой язык, включая все интонации и тональности, СИ-ЗПИО, конечно, мог в точности воспроизвести почти любую из тридцати тысяч песен, пользовавшихся популярностью на планетах Центральных систем за последние семьдесят пять стандартных лет, ноту за нотой, один к одному. Подобную функцию ему приходилось выполнять не слишком часто, поскольку существовали автоматы и полуавтоматы со значительно более мощными громкоговорящими устройствами и лучшим динамическим диапазоном, которые могли справиться с этой задачей более успешно, но, тем не менее, это он умел. Предположив, что на относительно отсталой планете, такой, как Ним Дровис, желающие развлечься готовы заплатить определенную сумму за песню (с учетом соответствующих отчислений в пользу Галактического общества звукозаписи), он подсчитал, что даже в столь среднем заведении, как «Веселый вуки», они с Р2Д2 смогут заработать за вечер на билет третьего класса до Сайблока XII.
Но помощник распорядителя этой отделанной розовым плюшем пещеры заявил: «Ты поешь как дерьмовый музыкальный ящик. А дерьмовый музыкальный ящик у меня уже есть, вон там, в углу».
И СИ-ЗПИО, хотя его программа позволяла ему спорить с человеком, не сумел найти каких-либо подобающих случаю возражений. Так что, прежде чем отправиться на поиски другого увеселительного заведения, он решил немного подумать.
Как обычно на Ним Дровисе, шел проливной дождь, и те граждане, для которых потребление жидкого дурмана было важнее защиты их домов и семей, если таковые имелись, от уличных беспорядков, то и дело возникавших в разных концах города, вряд ли были многообещающей аудиторией. Посетителями «Брось, а то уронишь», похоже, были в основном дровианские солдаты в трехчасовом увольнении, профессиональные истребители плесени с огнеметами за спиной. Дровианская же плесень представляла собой скопище мелких поставщиков товаров и услуг, запрещенных в более приличных слоях общества, а также лиц легкого поведения обоего пола, среди которых можно было найти представителей любой обитавшей на планете расы, вместе с их мрачного вида сутенерами. Учитывая, что все они в огромных количествах поглощали алкоголь и прочие химикалии, СИ-ЗПИО не питал особых надежд на то, что его с Р2Д2 предприятие увенчается успехом, но все же был основательно удивлен.
Он давно уже пришел к выводу, что все развлечения (насколько он мог судить) основаны на случайных сочетаниях несовместимых составляющих. Поэтому, приняв во внимание слова помощника управляющего «Веселого вуки», он приобрел шестигранную гармонику-концертино, набор колокольчиков и барабан для Р2Д2. Случайным образом оцифровывая ноты любой из тридцати тысяч песен, популярных на планетах Центральных систем за последние семьдесят пять лет, для воспроизведения на этих трех инструментах и подстроив свои голосовые контуры под модуляции таких звезд, как Фрамджен Спатен и Рэззлди Крум, он мог производить вполне приемлемую музыку, хотя Р2Д2, вследствие все еще подключенных к нему компьютерных схем с «Чистого Сабакка», вел себя несколько эксцентрично, если говорить о ритмическом сопровождении. СИ-ЗПИО вполне гордился полученным результатом и был уверен в том, что, будь его аудитория трезвой, они наверняка по достоинству оценили бы его искусство.
И в самом деле, один из посетителей «Брось, а то уронишь», который не занимался ни доведением себя до бесчувственного состояния, ни отношениями с представителями противоположного пола, свойственными обычно лишь для медового месяца, зааплодировал, когда СИ-ЗПИО исполнил «Звук ее крыльев» Гаймана Нилоида, и бросил монетку в один кредит в стоявшую на куполообразной крышке Р2Д2 корзинку.
– Можешь сыграть фугу ля-минор Мондегрина? – спросил он, назвав древнее и великое классическое произведение, которое СИ-ЗПИО слышал лишь в исполнении оркестра и светового органа с двойным спектром.
Это была одна из любимых вещей СИ-ЗПИО, математическая сложность которой служила источником безграничного удовольствия для его логических цепей.
– Полностью? – с надеждой спросил он, чуть наклонившись вперед над барабаном Р2Д2.
Его слушатель, коренастый чадра-фан, шелковистая шерсть которого явно требовала услуг парикмахерского салона космопорта, будь хоть один из них открыт, энергично кивнул и сделал знак женщине-бармену, чтобы та вновь наполнила мегавегитон-элем его кружку.
– Она вся заложена в твою программу?
– Эй, – проворчала бармен. – Дерьмовую классику играй где-нибудь в другом месте.
Чадра-фан возмущенно повернулся на стуле и махнул широкой лапой в сторону остальных пятерых посетителей.
– Думаешь, их это волнует? Эй, вы! – он повысил голос. Пятнадцать разнообразных глаз с некоторым усилием обратились в его сторону. – Предлагаю купить у вас все права на время и таланты этих выдающихся музыкантов за стоимость выпивки для каждого. Идет?
Он выхватил горсть кредиток из кожаной сумки на поясе и бросил их на стойку бара.
– Дерьмовая классика, – снова проворчала бармен, поворачиваясь к пивным кранам и пряча кредитки в карман.
Чадра-фан властным жестом лапы дал СИ-ЗПИО знак начинать и откинулся на спинку стула, закрыв глаза; его чуткие ноздри слегка подрагивали.
– Давай, маэстро, потряси меня до глубины души.
Вздымающиеся волны фуги Мондегрина очистили бар от всех посетителей, у кого еще хватало сил передвигаться, но СИ-ЗПИО это не волновало. Даже в исполнении гармоники и колокольчиков и в энергичном, хотя и неточном, сопровождении барабана Р2Д2 фуга ля-минор выглядела интеллектуальным шедевром, словно аргументированный философский спор, и ее переложение на незнакомые инструменты удивительным образом лишь усиливало восхищение СИ-ЗПИО сложной структурой произведения. Бармен, чье внимание уже не отвлекали клиенты, прислонилась к стойке, посасывая цвил и слушая со скептицизмом, который, как ощущал СИ-ЗПИО, постепенно сменялся чем-то иным.
Возможно, уважением. Восхищением его способностями. Может быть, даже восторгом от классической музыки.
А может быть, и нет. Когда музыка завершилась, бармен подошла к ним, засунув руки за тяжелый кожаный пояс и изучающе разглядывая дроидов голубыми глазами из-под обильного сине-золотистого макияжа и украшавших ее вытянутый хобот колец с камушками, мерцавшими в полутьме бара. Она посмотрела, на корзинку, стоявшую на крышке Р2Д2, и сказала:
– Десять кредиток. Не так рк и плохо, ребята.
– Что ж, спасибо, мадам.
СИ-ЗПИО снял колокольчики с груди, чтобы они не звенели в аккомпанемент его словам.
– Ваш босс собирается здесь появиться? Может быть, мы с ним могли бы договориться.
– Видите ли, у нас нет босса, мадам. Дело в том, что…
– Не смущай бедную даму, СИ-ЗПИО. СИ-ЗПИО удивленно обернулся. К ним вразвалку шагал чадра-фан, который под конец фуги ля-минор отошел к дверям, прислушиваясь к доносившимся с улицы сквозь шум дождя звукам и принюхиваясь к вечернему воздуху.
– Игпек Друн, мой приятель, терпеть не может, когда даже его собственные дроиды называют его «босс», – продолжал чадра-фан, глядя на бармена угольно-черными глазами. – Он потратил кучу времени, чтобы перепрограммировать каждого дроида у себя на корабле так, чтобы те называли его «друг» и «товарищ». Он вырос среди фермеров-партизан – можете себе представить? – и утверждает, что для него невыносимо сознавать, что кто-то вынужден ему подчиняться. Если у него в экипаже оказывается гаморреанец или гриддек, он постоянно спорит с ними насчет того, как они должны его называть. Я провожу этих ребят… – он хлопнул СИ-ЗПИО по спине одной лапой, Р2Д2 – другой, с фамильярностью, которую протокольный дроид счел несколько оскорбительной, – до корабля Пекки, чтобы с ними ничего не случилось по дороге.
– Прошу прощения, – запротестовал СИ-ЗПИО. – Но я…
– Конечно, ты помнишь дорогу, – оборвал его чадра-фан, а в следующее мгновение бросил на гортанном отрывистом наречии коренных обитателей Чада: – Идите со мной, вы, глупая груда металлолома! Хотите остаться в роли музыкального ящика в этой мясной лавке еще лет на тридцать пять? Она же хочет вас украсть!
– Что? – проскулил СИ-ЗПИО на том же языке. – Украсть нас?
Чадра-фан закатил глаза, снова повернулся к бармену и со смехом сказал:
– У этих роботов-секретарей просто пунктик какой-то. Постоянно начинают спорить, по какой стороне улицы им в соответствии с их программой следует идти. Ладно, пошли… – он бросил быстрый взгляд на серийный номер Р2Д2. – Идем, Д2. Пекки, сказал, что вы должны вернуться до темноты, а уже смеркается.
Он взял СИ-ЗПИО под локоть мохнатой лапой и потянул за собой. Совершенно сбитый с толку, СИ-ЗПИО последовал за ним, пытаясь подобрать подходящие слова для возражений. Р2Д2 послушно катился следом, оставив позади барменшу, которая подозрительно смотрела, прищурившись, им вслед, перебирая пальцами кольца на хоботе и подергивая ушами.
– Я крайне сожалею, – наконец сказал СИ-ЗПИО, когда они оказались на залитой дождем улице. – Я просмотрел все свои файлы, но не нашел никаких упоминаний ни о вашем имени, ни о вашей внешности.
– Ярболк Йемм. Репортер из «Новостей Тринебулона». Ничего удивительного, что меня нет в твоих файлах… Так где ваш босс?
– Мой напарник и я являемся собственностью… Р2Д2, что ты делаешь?
Маленький астромеханик резко развернулся на девяносто градусов, ударив своего золотистого напарника барабаном, все еще прикрепленным, словно гигантское механическое беременное брюхо, к его передней панели. За этим последовали быстро сменяющие друг друга трели, свисты и писки, суть которых сводилась к тому, что посвящать репортера «Тринебулона» в их цели, задачи и проблемы – не самая лучшая идея.
И, как вынужден был признать СИ-ЗПИО, он был совершенно прав. Несмотря на некоторую невыдержанность в методах воздействия.
– Наш хозяин ждет нас на Сайблоке XII, – объяснил СИ-ЗПИО после некоторой паузы, к счастью, достаточно короткой для того, чтобы не давать повода усомниться в его словах. – Из-за ошибки службы доставки мой напарник и я оказались на Ним Дровисе, и мы не можем связаться с нашим хозяином, чтобы он забрал нас отсюда. Для нас крайне важно как можно быстрее вернуться к нашему хозяину. Отсюда и достойное сожаления стремление добыть необходимые для этого средства.
Он показал на гармонику, уложенную в красный лакированный футляр, висевший у него на груди, и на барабан Р2Д2. Они стояли на одном из множества мостиков, ведших из Старого Города в Новый. Потоки ослабевавшего дождя испещряли каплями коричневую воду внизу и стекали по корпусам двух дроидов и промокшему плащу чадра-фана. На другом берегу канала слышался шум и выстрелы, кто-то выкрикивал приказы, чьи-то ноги шлепали по лужам.
Ярболк резко повернул голову, шевельнув ушами, потом снова задумчиво посмотрел на дроидов черными блестящими глазами.
– Сайблок XII, говорите? Оттуда уже тридцать часов ни слова, насколько я слышал. Они послали два крейсера, чтобы разобраться с пиратским флотом в окрестностях Бадпока – «Леди Итор» и «Имперец». О них тоже пока ни звука. Во всех барах говорят, будто кто-то снабжает гопсо'о оружием и обещает им снять блокпосты на дорогах – и похоже, это уже произошло. Будьте осторожны, ребята, – сказал он, надевая на голову мокрый капюшон. – Есть законы, оговаривающие права владения дроидами, но никто и нигде не следит за их соблюдением, да и толк от них есть только до стирания памяти. В этом городе хватает тех, кто будет рад неожиданной удаче в виде бесплатных ЦЗ и астромеханика, никому не принадлежащих.
Он снова порылся в сумке и, достав двадцать кредиток, бросил их в наполовину заполненную корзинку на крышке Р2Д2.
– Купите себе билеты на имя какого-нибудь человека – если захотите воспользоваться именем Игпека Друна, то он всего лишь мелкий торговец, – и сматывайтесь отсюда. Желаю счастья. Спасибо за музыку.
Снова послышался шум суматохи, на этот раз ближе, за ним – басовитый рев ионных орудий. Ярболк Иемм передвинул на переднюю часть пояса портативное записывающее устройство и поспешил через мост туда, откуда доносился шум. Его мокрая фигура со спутанной шерстью, в красно-синем плаще, быстро скрылась в темноте. Мгновение спустя из узкой улицы двадцатью метрами дальше вдоль канала высыпала толпа сражающихся – группа дровианцев в форме, несколько людей и хо'дин – все они отчаянно оборонялись от значительно большей компании одетых в разную форму дровианцев, на чьих бритых черепах красовались длинные хохолки волос, в которые были вплетены фигурки из разноцветного пластика и резины – как говорилось в программе СИ-ЗПИО, это были животные-тотемы, а также предмет торговли крупных межпланетных корпораций, желавших приобрести большое количество протеина с плантаций гопсо'о.
– Милостивые небеса! – воскликнул протокольный дроид. – Р2Д2, это же капитан Соло!
Тяжело вооруженные, в сопровождении изменников с внешних блокпостов, гопсо'о ворвались в город. В анклавах внутри самого Багшо, где жили в безвестности и нищете гопсо'о, они выскакивали из вонючих жилищ с новым оружием в руках, выкрикивая имена убитых предков и Двадцати Пяти Воплощений Добродетели, стреляя в своих угнетателей и во всех, кого они причисляли к своим угнетателям.
– Грязные вонючки, – прорычал сержант Храл Пиксоар, гнусавя сквозь затычку с цвилом, так как его клешни были заняты ионным ружьем. – Что ж, можешь гордиться делом своих рук, Соло…
– Я должен гордиться? – воскликнул Соло, прижимаясь к стене и открывая ответный огонь. – Да я никогда и не слышал о Ним Дровисе до последней недели!
В этом районе каналы, похоже, не чистили уже много недель. От звука голосов и топота ног грязная вода начала вспучиваться, и Хэн увидел, как из-под нее появляется плесень, зловеще блестя в тусклом отражении уличных фонарей.
– Как там они говорили? «Республика пошлет вам войска. Большая армия не потребуется». Дерьмовая Республика в случае чего нам поможет. Вот мы и послали за войсками, приятель…
– Капитан Соло не имеет никакого отношения к силам чрезвычайного назначения, – сурово вмешался доктор Оолос. Он вытянул длинную руку за угол, выстрелил четыре или пять раз, почти не целясь – Хэн понял, что врач никогда в жизни не держал в руках оружия, – и нырнул обратно под шквалом ответного огня. – На военных базах в этом секторе эпидемия…
– Все, что я знаю, – это то, что ваша дерьмовая Республика заявила, что войска будут здесь, но их нет, – Храл Пиксоар выругался, когда лазерный луч срезал кусок его заднего щупальца. – И где были ваши патрули, когда сюда доставляли это оружие, а? У этих пожирателей личинок теперь есть ружья, стреляющие картечью, во имя Истины и Красоты! – он сплюнул желтоватую струю цвила.
– Ландо? – Хэн нажал кнопку комлинка, обеспокоенно следя за плесенью, подползавшей к ним извивающимся оранжевым потоком. – Мы возвращаемся. Гопсо'о захватили весь сектор. Предупреди портовую охрану, если они об этом еще не знают, и скажи им, что мы улетаем. Подготовь «Сокол» к немедленному старту, как только мы окажемся на борту.
– Что, гром и молния, происходит? – послышался отчаянный голос Ландо. – Мы уже знаем о гопсо'о, старик, мы только что прогнали их с посадочной площадки. Лучше возвращайся в ближайшие десять минут, иначе стартовать нам не удастся.
Соло выругался и выстрелил лучом раскаленной плазмы в приближающуюся плесень, которая зашипела, издавая невыносимую вонь, но продолжала ползти дальше. У перекрестка Храл Пиксоар и его солдаты держали оборону, хотя двое были ранены – доктор Оолос с мрачной быстротой накладывал синтпластырь и прижигал артерии. «Не так уж сложно, – подумал Хэн, – для него самого или для длинноногого хо'дина преодолеть прыжками поле приближающейся плесени – она двигалась отдельными сгустками, и при достаточной ловкости можно было проскочить между ними, если не останавливаться, – оставив тяжелых дровианцев позади. Точно так же, как только они преодолеют плесень и окажутся на другом берегу канала – в десяти метрах отсюда был полуразвалившийся деревянный мостик – гопсо'о окажутся слишком тяжелы и медлительны, чтобы преследовать их через расползающуюся плесень».
Его взгляд тут же упал на окружавшие их высокие стены.
Поскольку с незапамятных времен на Ним Дровисе не было ни единого дня, когда бы не шел проливной дождь, архитектура Багшо была достаточно солидной – тяжелые каменные стены, перемежавшиеся рядами толстых свай, поддерживавших дополнительные полы. Даже в убогих кварталах возле Тысячи Вонючих Канав преобладал подобный тип строений; их жители использовали круглые выступающие концы свай как опоры для балконов, цветочных ящиков и ловушек для птиц. Хэн сорвал с пояса длинный канат и швырнул привязанный к его концу крюк вверх, так что тот зацепился за сваю метрах в пяти дальше по переулку, примерно на такой же высоте над мостовой, по которой ползла плесень.
– Прыгать умеешь? – крикнул он Хралу Пиксоару, показывая на низкий балкон над берегом канала, за пределами приближающейся плесени и рядом с деревянным мостиком.
Сержант с сомнением взглянул на тонкий кабель – дровианцы весили в среднем вдвое тяжелее среднего человека, – но Хэн сказал:
– Выдержит, не беспокойся.
– Как насчет моих ребят? – Храл Пиксоар кивнул в сторону двоих раненых солдат.
– Шутишь, сержант? – сказал тот, что покрупнее, пытаясь сесть. – Между этими слизняками-гопсо'о и плесенью – выбирать не приходится. Попытаюсь – одно щупальце у меня еще цело.
Учитывая их вес, дровианцы были не слишком хорошими акробатами, но, вскарабкавшись на импровизированную груду досок, сломанных дверей и мебели, вытащенной с первого этажа одного из выходившего в переулок домов, они смогли взобраться на достаточную высоту, чтобы перепрыгнуть на низкий балкон, а оттуда спуститься вниз и перебежать по деревянному мосту. В том, чтобы перебросить утяжеленный конец троса обратно следующим прыгунам, не было никакой проблемы – щупальца дровианцев были подобны механическим поршням, и, учитывая большое количество органов чувств на их телах, их меткость была просто исключительной. Хэн и доктор Оолос шли последними, обеспечивая огневое прикрытие против гопсо'о, которые, пригнувшись, перебегали по улицам и по балконам зданий. Хэн знал, что рано или поздно они преодолеют лабиринт улиц и домов и окружат отступающую группу. «Рано или поздно, – подумал он, – масса приближающейся плесени станет слишком плотной, чтобы ее можно было отогнать». С момента первого столкновения с гопсо'о все просьбы Храла Пиксоара о подкреплении встречали ответ: «Будем, когда сможем». Хэн понимал, что это лишь вежливый эвфемизм для слов: «Выкручивайся сам, приятель»
Луч лазера ударил в стену над ним, осыпав его горячими обломками камня. Он прицелился и выстрелил в ответ, но не понял, попал ли в цель. С балкона, откуда был сделан выстрел, не упало ничье тело, но и ответного выстрела не последовало.
– Соло! – крикнул за его спиной доктор Оолос.
Последний дровианец перепрыгнул в безопасное место. Плесень уже густым слоем заливала улицу, распространяя повсюду отвратительную вонь, смешанную с запахом горелой плоти там, где дровианцы пытались удержать ее на расстоянии.
– Сумеете? – крикнул Соло.
После того как врач добровольно согласился сопровождать его обратно к посадочной площадке – как подозревал Соло, из вполне обоснованных опасений, что дровианские войска бросят их на произвол судьбы в случае нападения, – он не мог даже представить себе, как хо'дин выпускает из рук трос и падает в хищную плесень, пожирающую плоть с его костей.
– Ладно, ладно, – поспешно сказал Хэн, чувствуя, как сержант подтаскивает его все ближе и ближе к дулу своего оружия. – Э… Чуи… – он повернулся как раз вовремя, чтобы дать понять появившемуся из дверей мостика вуки, что ему якобы не угрожает никакая опасность, и изобразил на лице дружескую улыбку. – Чуи, это сержант…
– Сержант Кнезекс Храл Пиксоар, – сержант снова сунул затычку в свой дыхательный орган; из угла его рта стекла струйка зеленоватой слизи, смешиваясь с блестящей коркой, покрывавшей нижнюю часть его лица.
– Им необходимо разрешить обыскать корабль, – вежливо сообщил хо'дин. – Это всего лишь формальность. Учитывая местные беспорядки и сорок смертей от эпидемии на базе Республики…
– Сорок? – Хэн в ужасе уставился на возвышавшуюся над ним тощую фигуру.
– Боюсь, что так. Вот почему я столь подробно вас расспрашивал, прежде чем мне было разрешено дать вам медицинский допуск на посадку. Здешние власти поместили всю базу под карантин.
Храл Пиксоар последовал за ними в первый из нескольких трюмов, которые Хэн превратил в импровизированные лазареты. Он держал оружие направленным, переводя время от времени во все четыре стороны, пока доктор Оолос со своей командой быстро переходили от одной жертвы к другой, делая антишоковые и стабилизирующие инъекции и перенося гноящиеся, безволосые, стонущие тела в стасис-камеры на антигравитационных столах. Другие двое солдат скрылись в коридорах, продолжая поиски нелегального оружия. При мысли о подобном вмешательстве в его дела у Хэна поднимались волосы на загривке, но он понимал, что попытка устроить скандал закончилась бы не только тем, что ему, Ландо и Чуи пришлось бы провести ночь в местной кутузке, но и страдания пятнадцати выживших продлились бы еще на многие часы.
Сам он мог бы справиться с Хралом Пиксоаром в мгновение ока, едва тот положил на его плечо свою клешню. Но он преодолел два парсека в гиперпространстве, слыша слабые стоны агонизирующих мужчин и женщин, подключенных к импровизированным системам жизнеобеспечения, каждый раз, когда проходил по этим коридорам.
«Возможно, я научился кое-чему от Леи», – подумал Хэн, усилием воли сгоняя краску гнева с лица.
– Что происходит? – тихо спросил он, когда высокий врач наклонился, проходя в следующий трюм. – Как вы говорите, сорок парней погибли от эпидемии здесь на базе; нас атаковало нечто такое, чего я никогда прежде не видел; партизанский мятеж на Дуррене; кто-то наверняка сбил этих несчастных…
– Галактический медицинский центр пытается сдержать эпидемию, – озабоченно сказал доктор Оолос. – Пытается изо всех сил, – щупальца у него на голове тревожно шевелились, переливаясь сотнями оттенков темно-красного и алого цвета, перемежавшегося фиолетовым; его темные глаза были полны беспокойства. – Их доставляют к нам умирающими от неизвестной причины – никаких вирусов, никаких бактерий, никакого яда, никакой аллергии. Все попытки терапии, похоже, лишь ускоряют процесс медленного угасания жизни.
Он покачал головой и взглянул на сержанта Храла Пиксоара, который, словно чего-то опасаясь, заглядывал из-за угла в зал.
– Когда гопсо'о стали совершать набеги на пригороды, бомбить общественные здания – они уже захватили один небольшой космопорт, – обстановка здесь стала просто ужасной, невыносимой, – он коснулся противогаза, висевшего у него на поясе, и двинулся следом за своей командой обратно по коридору, вместе с последними пострадавшими. Хэн шагал за ним. – Обязательно берите с собой противогаз, если собираетесь покинуть корабль, неважно, по какой причине. По слухам, гопсо'о используют во время своих нападений газ, хотя в нашем центре пока не было ни одного документированного случая.
– Если вы думаете, что мы собираемся покидать корабль, то советую подумать еще раз.
Им навстречу вышел Ландо Калриссиан; лицо его пылало от гнева, но в глазах застыл страх.
– Мой тебе совет, старик, задраивай люки и стартуй.
– Сперва надо кое-что выяснить, – оставив Ландо и доктора Оолоса в коридоре, Хэн взбежал на мостик и схватил с пульта пять дискет, на которые записал бортжурнал со злополучного «Корбантиса». – Не могли бы вы найти мне декодер, док? Мне нужно знать, что или кто прикончило этот корабль и что они могли видеть и слышать, прежде чем это случилось..
– Попробую, – доктор Оолос протянул руку за дискетами; Хэн бросил взгляд на сержанта Храла Пиксоара, приближавшегося к ним по коридору, и быстро сунул дискеты к себе в карман. Через открытый люк «Сокола» отчетливо слышались выстрелы; тяжелый кашель ионных орудий, и на его фоне – резкие щелчки бластеров.
– Не заглушай двигатели до конца, – шепнул он Ландо, – и следи за окном на взлет. Я вернусь часа через два.
Ландо подошел вместе с ними к выходу. Медицинская команда напоминала небольшой караван на фоне мокрого от дождя пермакрета; по покрытым туманом гробам стасис-камер струилась вода. Их окружили дровианские охранники с оружием наготове, словно ожидая, что обгоревшие тела вдруг выскочат наружу, стреляя из бластеров.
– А если не вернешься?
Хэн наклонил голову под струями дождя, удивительно теплыми.
– Если я до этого времени с тобой не свяжусь, – сказал он, нащупывая в кармане коммуникатор, – взлетай. Скажи Чуи то, что сочтешь нужным, лишь бы он не пытался меня искать, – выстрелы стали ближе, послышались тревожные голоса. Влажный воздух, казалось, пропитался дымом. – Но Лею найди. Чего бы это ни стоило.
* * *
Люди были существами весьма странными.Обладая высококачественным протокольным модулем, способным воспроизводить любой язык, включая все интонации и тональности, СИ-ЗПИО, конечно, мог в точности воспроизвести почти любую из тридцати тысяч песен, пользовавшихся популярностью на планетах Центральных систем за последние семьдесят пять стандартных лет, ноту за нотой, один к одному. Подобную функцию ему приходилось выполнять не слишком часто, поскольку существовали автоматы и полуавтоматы со значительно более мощными громкоговорящими устройствами и лучшим динамическим диапазоном, которые могли справиться с этой задачей более успешно, но, тем не менее, это он умел. Предположив, что на относительно отсталой планете, такой, как Ним Дровис, желающие развлечься готовы заплатить определенную сумму за песню (с учетом соответствующих отчислений в пользу Галактического общества звукозаписи), он подсчитал, что даже в столь среднем заведении, как «Веселый вуки», они с Р2Д2 смогут заработать за вечер на билет третьего класса до Сайблока XII.
Но помощник распорядителя этой отделанной розовым плюшем пещеры заявил: «Ты поешь как дерьмовый музыкальный ящик. А дерьмовый музыкальный ящик у меня уже есть, вон там, в углу».
И СИ-ЗПИО, хотя его программа позволяла ему спорить с человеком, не сумел найти каких-либо подобающих случаю возражений. Так что, прежде чем отправиться на поиски другого увеселительного заведения, он решил немного подумать.
Как обычно на Ним Дровисе, шел проливной дождь, и те граждане, для которых потребление жидкого дурмана было важнее защиты их домов и семей, если таковые имелись, от уличных беспорядков, то и дело возникавших в разных концах города, вряд ли были многообещающей аудиторией. Посетителями «Брось, а то уронишь», похоже, были в основном дровианские солдаты в трехчасовом увольнении, профессиональные истребители плесени с огнеметами за спиной. Дровианская же плесень представляла собой скопище мелких поставщиков товаров и услуг, запрещенных в более приличных слоях общества, а также лиц легкого поведения обоего пола, среди которых можно было найти представителей любой обитавшей на планете расы, вместе с их мрачного вида сутенерами. Учитывая, что все они в огромных количествах поглощали алкоголь и прочие химикалии, СИ-ЗПИО не питал особых надежд на то, что его с Р2Д2 предприятие увенчается успехом, но все же был основательно удивлен.
Он давно уже пришел к выводу, что все развлечения (насколько он мог судить) основаны на случайных сочетаниях несовместимых составляющих. Поэтому, приняв во внимание слова помощника управляющего «Веселого вуки», он приобрел шестигранную гармонику-концертино, набор колокольчиков и барабан для Р2Д2. Случайным образом оцифровывая ноты любой из тридцати тысяч песен, популярных на планетах Центральных систем за последние семьдесят пять лет, для воспроизведения на этих трех инструментах и подстроив свои голосовые контуры под модуляции таких звезд, как Фрамджен Спатен и Рэззлди Крум, он мог производить вполне приемлемую музыку, хотя Р2Д2, вследствие все еще подключенных к нему компьютерных схем с «Чистого Сабакка», вел себя несколько эксцентрично, если говорить о ритмическом сопровождении. СИ-ЗПИО вполне гордился полученным результатом и был уверен в том, что, будь его аудитория трезвой, они наверняка по достоинству оценили бы его искусство.
И в самом деле, один из посетителей «Брось, а то уронишь», который не занимался ни доведением себя до бесчувственного состояния, ни отношениями с представителями противоположного пола, свойственными обычно лишь для медового месяца, зааплодировал, когда СИ-ЗПИО исполнил «Звук ее крыльев» Гаймана Нилоида, и бросил монетку в один кредит в стоявшую на куполообразной крышке Р2Д2 корзинку.
– Можешь сыграть фугу ля-минор Мондегрина? – спросил он, назвав древнее и великое классическое произведение, которое СИ-ЗПИО слышал лишь в исполнении оркестра и светового органа с двойным спектром.
Это была одна из любимых вещей СИ-ЗПИО, математическая сложность которой служила источником безграничного удовольствия для его логических цепей.
– Полностью? – с надеждой спросил он, чуть наклонившись вперед над барабаном Р2Д2.
Его слушатель, коренастый чадра-фан, шелковистая шерсть которого явно требовала услуг парикмахерского салона космопорта, будь хоть один из них открыт, энергично кивнул и сделал знак женщине-бармену, чтобы та вновь наполнила мегавегитон-элем его кружку.
– Она вся заложена в твою программу?
– Эй, – проворчала бармен. – Дерьмовую классику играй где-нибудь в другом месте.
Чадра-фан возмущенно повернулся на стуле и махнул широкой лапой в сторону остальных пятерых посетителей.
– Думаешь, их это волнует? Эй, вы! – он повысил голос. Пятнадцать разнообразных глаз с некоторым усилием обратились в его сторону. – Предлагаю купить у вас все права на время и таланты этих выдающихся музыкантов за стоимость выпивки для каждого. Идет?
Он выхватил горсть кредиток из кожаной сумки на поясе и бросил их на стойку бара.
– Дерьмовая классика, – снова проворчала бармен, поворачиваясь к пивным кранам и пряча кредитки в карман.
Чадра-фан властным жестом лапы дал СИ-ЗПИО знак начинать и откинулся на спинку стула, закрыв глаза; его чуткие ноздри слегка подрагивали.
– Давай, маэстро, потряси меня до глубины души.
Вздымающиеся волны фуги Мондегрина очистили бар от всех посетителей, у кого еще хватало сил передвигаться, но СИ-ЗПИО это не волновало. Даже в исполнении гармоники и колокольчиков и в энергичном, хотя и неточном, сопровождении барабана Р2Д2 фуга ля-минор выглядела интеллектуальным шедевром, словно аргументированный философский спор, и ее переложение на незнакомые инструменты удивительным образом лишь усиливало восхищение СИ-ЗПИО сложной структурой произведения. Бармен, чье внимание уже не отвлекали клиенты, прислонилась к стойке, посасывая цвил и слушая со скептицизмом, который, как ощущал СИ-ЗПИО, постепенно сменялся чем-то иным.
Возможно, уважением. Восхищением его способностями. Может быть, даже восторгом от классической музыки.
А может быть, и нет. Когда музыка завершилась, бармен подошла к ним, засунув руки за тяжелый кожаный пояс и изучающе разглядывая дроидов голубыми глазами из-под обильного сине-золотистого макияжа и украшавших ее вытянутый хобот колец с камушками, мерцавшими в полутьме бара. Она посмотрела, на корзинку, стоявшую на крышке Р2Д2, и сказала:
– Десять кредиток. Не так рк и плохо, ребята.
– Что ж, спасибо, мадам.
СИ-ЗПИО снял колокольчики с груди, чтобы они не звенели в аккомпанемент его словам.
– Ваш босс собирается здесь появиться? Может быть, мы с ним могли бы договориться.
– Видите ли, у нас нет босса, мадам. Дело в том, что…
– Не смущай бедную даму, СИ-ЗПИО. СИ-ЗПИО удивленно обернулся. К ним вразвалку шагал чадра-фан, который под конец фуги ля-минор отошел к дверям, прислушиваясь к доносившимся с улицы сквозь шум дождя звукам и принюхиваясь к вечернему воздуху.
– Игпек Друн, мой приятель, терпеть не может, когда даже его собственные дроиды называют его «босс», – продолжал чадра-фан, глядя на бармена угольно-черными глазами. – Он потратил кучу времени, чтобы перепрограммировать каждого дроида у себя на корабле так, чтобы те называли его «друг» и «товарищ». Он вырос среди фермеров-партизан – можете себе представить? – и утверждает, что для него невыносимо сознавать, что кто-то вынужден ему подчиняться. Если у него в экипаже оказывается гаморреанец или гриддек, он постоянно спорит с ними насчет того, как они должны его называть. Я провожу этих ребят… – он хлопнул СИ-ЗПИО по спине одной лапой, Р2Д2 – другой, с фамильярностью, которую протокольный дроид счел несколько оскорбительной, – до корабля Пекки, чтобы с ними ничего не случилось по дороге.
– Прошу прощения, – запротестовал СИ-ЗПИО. – Но я…
– Конечно, ты помнишь дорогу, – оборвал его чадра-фан, а в следующее мгновение бросил на гортанном отрывистом наречии коренных обитателей Чада: – Идите со мной, вы, глупая груда металлолома! Хотите остаться в роли музыкального ящика в этой мясной лавке еще лет на тридцать пять? Она же хочет вас украсть!
– Что? – проскулил СИ-ЗПИО на том же языке. – Украсть нас?
Чадра-фан закатил глаза, снова повернулся к бармену и со смехом сказал:
– У этих роботов-секретарей просто пунктик какой-то. Постоянно начинают спорить, по какой стороне улицы им в соответствии с их программой следует идти. Ладно, пошли… – он бросил быстрый взгляд на серийный номер Р2Д2. – Идем, Д2. Пекки, сказал, что вы должны вернуться до темноты, а уже смеркается.
Он взял СИ-ЗПИО под локоть мохнатой лапой и потянул за собой. Совершенно сбитый с толку, СИ-ЗПИО последовал за ним, пытаясь подобрать подходящие слова для возражений. Р2Д2 послушно катился следом, оставив позади барменшу, которая подозрительно смотрела, прищурившись, им вслед, перебирая пальцами кольца на хоботе и подергивая ушами.
– Я крайне сожалею, – наконец сказал СИ-ЗПИО, когда они оказались на залитой дождем улице. – Я просмотрел все свои файлы, но не нашел никаких упоминаний ни о вашем имени, ни о вашей внешности.
– Ярболк Йемм. Репортер из «Новостей Тринебулона». Ничего удивительного, что меня нет в твоих файлах… Так где ваш босс?
– Мой напарник и я являемся собственностью… Р2Д2, что ты делаешь?
Маленький астромеханик резко развернулся на девяносто градусов, ударив своего золотистого напарника барабаном, все еще прикрепленным, словно гигантское механическое беременное брюхо, к его передней панели. За этим последовали быстро сменяющие друг друга трели, свисты и писки, суть которых сводилась к тому, что посвящать репортера «Тринебулона» в их цели, задачи и проблемы – не самая лучшая идея.
И, как вынужден был признать СИ-ЗПИО, он был совершенно прав. Несмотря на некоторую невыдержанность в методах воздействия.
– Наш хозяин ждет нас на Сайблоке XII, – объяснил СИ-ЗПИО после некоторой паузы, к счастью, достаточно короткой для того, чтобы не давать повода усомниться в его словах. – Из-за ошибки службы доставки мой напарник и я оказались на Ним Дровисе, и мы не можем связаться с нашим хозяином, чтобы он забрал нас отсюда. Для нас крайне важно как можно быстрее вернуться к нашему хозяину. Отсюда и достойное сожаления стремление добыть необходимые для этого средства.
Он показал на гармонику, уложенную в красный лакированный футляр, висевший у него на груди, и на барабан Р2Д2. Они стояли на одном из множества мостиков, ведших из Старого Города в Новый. Потоки ослабевавшего дождя испещряли каплями коричневую воду внизу и стекали по корпусам двух дроидов и промокшему плащу чадра-фана. На другом берегу канала слышался шум и выстрелы, кто-то выкрикивал приказы, чьи-то ноги шлепали по лужам.
Ярболк резко повернул голову, шевельнув ушами, потом снова задумчиво посмотрел на дроидов черными блестящими глазами.
– Сайблок XII, говорите? Оттуда уже тридцать часов ни слова, насколько я слышал. Они послали два крейсера, чтобы разобраться с пиратским флотом в окрестностях Бадпока – «Леди Итор» и «Имперец». О них тоже пока ни звука. Во всех барах говорят, будто кто-то снабжает гопсо'о оружием и обещает им снять блокпосты на дорогах – и похоже, это уже произошло. Будьте осторожны, ребята, – сказал он, надевая на голову мокрый капюшон. – Есть законы, оговаривающие права владения дроидами, но никто и нигде не следит за их соблюдением, да и толк от них есть только до стирания памяти. В этом городе хватает тех, кто будет рад неожиданной удаче в виде бесплатных ЦЗ и астромеханика, никому не принадлежащих.
Он снова порылся в сумке и, достав двадцать кредиток, бросил их в наполовину заполненную корзинку на крышке Р2Д2.
– Купите себе билеты на имя какого-нибудь человека – если захотите воспользоваться именем Игпека Друна, то он всего лишь мелкий торговец, – и сматывайтесь отсюда. Желаю счастья. Спасибо за музыку.
Снова послышался шум суматохи, на этот раз ближе, за ним – басовитый рев ионных орудий. Ярболк Иемм передвинул на переднюю часть пояса портативное записывающее устройство и поспешил через мост туда, откуда доносился шум. Его мокрая фигура со спутанной шерстью, в красно-синем плаще, быстро скрылась в темноте. Мгновение спустя из узкой улицы двадцатью метрами дальше вдоль канала высыпала толпа сражающихся – группа дровианцев в форме, несколько людей и хо'дин – все они отчаянно оборонялись от значительно большей компании одетых в разную форму дровианцев, на чьих бритых черепах красовались длинные хохолки волос, в которые были вплетены фигурки из разноцветного пластика и резины – как говорилось в программе СИ-ЗПИО, это были животные-тотемы, а также предмет торговли крупных межпланетных корпораций, желавших приобрести большое количество протеина с плантаций гопсо'о.
– Милостивые небеса! – воскликнул протокольный дроид. – Р2Д2, это же капитан Соло!
Тяжело вооруженные, в сопровождении изменников с внешних блокпостов, гопсо'о ворвались в город. В анклавах внутри самого Багшо, где жили в безвестности и нищете гопсо'о, они выскакивали из вонючих жилищ с новым оружием в руках, выкрикивая имена убитых предков и Двадцати Пяти Воплощений Добродетели, стреляя в своих угнетателей и во всех, кого они причисляли к своим угнетателям.
– Грязные вонючки, – прорычал сержант Храл Пиксоар, гнусавя сквозь затычку с цвилом, так как его клешни были заняты ионным ружьем. – Что ж, можешь гордиться делом своих рук, Соло…
– Я должен гордиться? – воскликнул Соло, прижимаясь к стене и открывая ответный огонь. – Да я никогда и не слышал о Ним Дровисе до последней недели!
В этом районе каналы, похоже, не чистили уже много недель. От звука голосов и топота ног грязная вода начала вспучиваться, и Хэн увидел, как из-под нее появляется плесень, зловеще блестя в тусклом отражении уличных фонарей.
– Как там они говорили? «Республика пошлет вам войска. Большая армия не потребуется». Дерьмовая Республика в случае чего нам поможет. Вот мы и послали за войсками, приятель…
– Капитан Соло не имеет никакого отношения к силам чрезвычайного назначения, – сурово вмешался доктор Оолос. Он вытянул длинную руку за угол, выстрелил четыре или пять раз, почти не целясь – Хэн понял, что врач никогда в жизни не держал в руках оружия, – и нырнул обратно под шквалом ответного огня. – На военных базах в этом секторе эпидемия…
– Все, что я знаю, – это то, что ваша дерьмовая Республика заявила, что войска будут здесь, но их нет, – Храл Пиксоар выругался, когда лазерный луч срезал кусок его заднего щупальца. – И где были ваши патрули, когда сюда доставляли это оружие, а? У этих пожирателей личинок теперь есть ружья, стреляющие картечью, во имя Истины и Красоты! – он сплюнул желтоватую струю цвила.
– Ландо? – Хэн нажал кнопку комлинка, обеспокоенно следя за плесенью, подползавшей к ним извивающимся оранжевым потоком. – Мы возвращаемся. Гопсо'о захватили весь сектор. Предупреди портовую охрану, если они об этом еще не знают, и скажи им, что мы улетаем. Подготовь «Сокол» к немедленному старту, как только мы окажемся на борту.
– Что, гром и молния, происходит? – послышался отчаянный голос Ландо. – Мы уже знаем о гопсо'о, старик, мы только что прогнали их с посадочной площадки. Лучше возвращайся в ближайшие десять минут, иначе стартовать нам не удастся.
Соло выругался и выстрелил лучом раскаленной плазмы в приближающуюся плесень, которая зашипела, издавая невыносимую вонь, но продолжала ползти дальше. У перекрестка Храл Пиксоар и его солдаты держали оборону, хотя двое были ранены – доктор Оолос с мрачной быстротой накладывал синтпластырь и прижигал артерии. «Не так уж сложно, – подумал Хэн, – для него самого или для длинноногого хо'дина преодолеть прыжками поле приближающейся плесени – она двигалась отдельными сгустками, и при достаточной ловкости можно было проскочить между ними, если не останавливаться, – оставив тяжелых дровианцев позади. Точно так же, как только они преодолеют плесень и окажутся на другом берегу канала – в десяти метрах отсюда был полуразвалившийся деревянный мостик – гопсо'о окажутся слишком тяжелы и медлительны, чтобы преследовать их через расползающуюся плесень».
Его взгляд тут же упал на окружавшие их высокие стены.
Поскольку с незапамятных времен на Ним Дровисе не было ни единого дня, когда бы не шел проливной дождь, архитектура Багшо была достаточно солидной – тяжелые каменные стены, перемежавшиеся рядами толстых свай, поддерживавших дополнительные полы. Даже в убогих кварталах возле Тысячи Вонючих Канав преобладал подобный тип строений; их жители использовали круглые выступающие концы свай как опоры для балконов, цветочных ящиков и ловушек для птиц. Хэн сорвал с пояса длинный канат и швырнул привязанный к его концу крюк вверх, так что тот зацепился за сваю метрах в пяти дальше по переулку, примерно на такой же высоте над мостовой, по которой ползла плесень.
– Прыгать умеешь? – крикнул он Хралу Пиксоару, показывая на низкий балкон над берегом канала, за пределами приближающейся плесени и рядом с деревянным мостиком.
Сержант с сомнением взглянул на тонкий кабель – дровианцы весили в среднем вдвое тяжелее среднего человека, – но Хэн сказал:
– Выдержит, не беспокойся.
– Как насчет моих ребят? – Храл Пиксоар кивнул в сторону двоих раненых солдат.
– Шутишь, сержант? – сказал тот, что покрупнее, пытаясь сесть. – Между этими слизняками-гопсо'о и плесенью – выбирать не приходится. Попытаюсь – одно щупальце у меня еще цело.
Учитывая их вес, дровианцы были не слишком хорошими акробатами, но, вскарабкавшись на импровизированную груду досок, сломанных дверей и мебели, вытащенной с первого этажа одного из выходившего в переулок домов, они смогли взобраться на достаточную высоту, чтобы перепрыгнуть на низкий балкон, а оттуда спуститься вниз и перебежать по деревянному мосту. В том, чтобы перебросить утяжеленный конец троса обратно следующим прыгунам, не было никакой проблемы – щупальца дровианцев были подобны механическим поршням, и, учитывая большое количество органов чувств на их телах, их меткость была просто исключительной. Хэн и доктор Оолос шли последними, обеспечивая огневое прикрытие против гопсо'о, которые, пригнувшись, перебегали по улицам и по балконам зданий. Хэн знал, что рано или поздно они преодолеют лабиринт улиц и домов и окружат отступающую группу. «Рано или поздно, – подумал он, – масса приближающейся плесени станет слишком плотной, чтобы ее можно было отогнать». С момента первого столкновения с гопсо'о все просьбы Храла Пиксоара о подкреплении встречали ответ: «Будем, когда сможем». Хэн понимал, что это лишь вежливый эвфемизм для слов: «Выкручивайся сам, приятель»
Луч лазера ударил в стену над ним, осыпав его горячими обломками камня. Он прицелился и выстрелил в ответ, но не понял, попал ли в цель. С балкона, откуда был сделан выстрел, не упало ничье тело, но и ответного выстрела не последовало.
– Соло! – крикнул за его спиной доктор Оолос.
Последний дровианец перепрыгнул в безопасное место. Плесень уже густым слоем заливала улицу, распространяя повсюду отвратительную вонь, смешанную с запахом горелой плоти там, где дровианцы пытались удержать ее на расстоянии.
– Сумеете? – крикнул Соло.
После того как врач добровольно согласился сопровождать его обратно к посадочной площадке – как подозревал Соло, из вполне обоснованных опасений, что дровианские войска бросят их на произвол судьбы в случае нападения, – он не мог даже представить себе, как хо'дин выпускает из рук трос и падает в хищную плесень, пожирающую плоть с его костей.