Страница:
В облаках сверкающей на солнце пыли, заполнявшей открытое пространство стартовой площадки, стояла женщина, стройная и хрупкая в движущейся ауре туманного света.
Тазельда?
Его старая соперница, его старый враг – мелькнуло у него в мыслях…
Нет.
Маленькая женщина-джедай, женщина, которую привез сюда Ашгад, женщина, которой домогался Дзим, маленькая сверкающая фигурка среди теней, в руке которой, словно укрощенный звездный свет, пылал лазерный меч.
– Не испытывай меня, маленькая принцесса, – его тошнотворного бледно-фиолетового цвета клинок со смертоносным гудением вытянулся вперед. – Прошло немало лет. Может быть, теперь я и старый ленивый слизняк, но я все тот же Белдорион.
С отчаянно бьющимся сердцем Лея разглядывала его, вспоминая, как двигался Джабба – боком, покачиваясь, используя середину туловища как точку опоры. Она вспомнила, как однажды Джабба, недовольный кем-то из своих придворных – толстой экономкой-танцовщицей или многострадальным поваром? – гонялся за ним с палкой. Вспомнила о смертоносной быстроте его тучного слизнеподобного тела.
Но она не испытывала страха.
Она не ответила – и почувствовала, что это ему не понравилось. Он был из тех, поняла она, кто любит поболтать с жертвой, прежде чем ее прикончить.
Что ж, неплохо.
– Ты ведь была такой милой девочкой. Не заставляй меня…
Лея ударила. Шаг, еще шаг, удар – как показывала ей Каллиста, чистый, сплеча, словно миниатюрная молния, и Белдорион, все еще продолжавший что-то говорить, с трудом увернулся. Но его контрудар оказался невероятно быстр. Парируя, она едва не вывихнула себе запястье. Клинки вибрировали и гудели. Лея отпрыгнула из-под очередного опускающегося на нее удара. Уклонилась. И тут удар сверху сменился боковым – старый трюк, как говорила Каллиста, но он требует практики и оставляет тебя открытым. Лея отступила назад, потрясенная невероятной, нечеловеческой силой хатта.
Она снова шагнула вперед, наступая, всецело сосредоточив внимание на чудовищной твари перед собой и на сверкающих клинках. Для нее больше ничего не существовало. Он обладал огромным радиусом поражения, бросаясь вперед, словно змея; она бросилась в сторону, перекатилась – «спасибо за практику, Каллиста и Люк!» – едва избежав парализующего удара его хвоста, снова вскочила на ноги и бросилась в атаку – казалось, пылающий луч исходит прямо из ее ладони.
Нельзя было терять ни секунды, ни мгновения – Смерть миллиардами семян уже летела в космос с этой тускло освещенной планеты. Монстр снова двинулся к ней, безжалостно сверкая глазами. Он опять ударил хвостом – сотни стандартных килограммов мелькнули в воздухе, словно щелкнувший бич. Лея едва успела уклониться, пожалев о том, что не имеет акробатической подготовки Люка и его способностей применять Силу. Клинки скрестились, разделились. Тяжело дыша, Лея снова отскочила в сторону, наблюдая за хвостом, готовым нанести очередной удар. «Наступать и отступать, – говорила Каллиста, – единственный способ сражаться для женщины». Он ударил словно гигантская змея, и она подняла клинок, защищаясь и уже зная, что удар снова будет боковым.
Так оно и было, и, метнувшись вперед, она резко взмахнула клинком, разрезав мягкое зеленое тело словно раскаленной проволокой. Она тут же метнулась прочь, ибо громадная туша неожиданно лопнула, и из нее хлынули потоки жидкости, плоти и внутренностей.
Она услышала, как он взревел от ярости, и увидела его отлетевший в сторону пепельного цвета клинок.
Потом он осел, словно проткнутый воздушный шар, словно пустой мешок, и Лея остановилась, тяжело дыша, вся покрытая слизью, с горящим клинком в руке. Она увидела, как Люк выскочил из-под днища «охотника за головами» и прыгнул в кабину.
Вся в грязи, она отдала ему честь клинком, и Люк отдал честь ей в ответ. Взгляды их на мгновение встретились, прежде чем он захлопнул фонарь кабины. Люк хорошо понимал, что он только что увидел.
Ее первую победу. Победу над тенью Вейдера. Победу в смертельном испытании.
И он знал, кто научил ее этому характерному длинному боковому удару.
Он рванул на себя рычаг, и «охотник за головами» взмыл в небо.
Он поднимался быстрее «Уверенного», быстрее, чем большинство перехватчиков, ибо он был спроектирован для того, чтобы уходить от огня орудийных башен, и делал это уже не раз. Управление курсом было рассчитано с учетом положения каждой орудийной башни – программы Лигеуса были, как всегда, безупречны. Люк направил корабль в сегмент неба, охранявшийся лишь Блик-Пойнтом, зная, что этим же путем шел и «Уверенный». Его внимание привлекли яркие вспышки. «Сражение», – подумал он. Сражение высоко над поверхностью планеты, бой на орбите. Кто-то, видимо, был полон решимости их остановить.
Голубое небо вокруг него потемнело. Бледные звезды превратились в сверкающие драгоценные камни.
Он увидел серый корабль, поднимавшийся далеко впереди, направлявшийся в сторону шквала взрывов и вспышек. Вдали слева висел в пустоте корвет Республики, который раздирали на части крошечные управляемые «иглы». Те самые, что так нужны были Империи. Те самые, что собирался дать ей «Лоронар».
Где-то в едва различимой дали он увидел флот.
Имперцы. Два или три корабля Республики – не «Сокол» ли? Они метались из стороны в сторону, словно обезумевшие от паразитов-кликсов дуркии, пытаясь стрелять в окружающие их имперские корабли. Вокруг тысячами крохотных вспышек сновали «иглы». Он все еще находился вне зоны связи, но в пределах досягаемости его орудий уже был неуклюжий серый корабль, на борту которого находились Дзим и Ашгад, чудовищный вампир и его жалкая пешка, и черные ящики со смертью, которая должна была пожрать жизнь во всей Галактике, передав эту жизнь ему, Дзиму.
Лишь ради этого. Разрушения, смерть, гибель, идущие от планеты к планете, – лишь ради того, чтобы мутировавшее насекомое с обликом человека смогло высосать жизнь из всего, к чему прикасалось, ничего не опасаясь.
Палец Люка лег на гашетку. Вперед вырвался белый луч.
В следующую секунду страшный удар потряс его корабль, и тот завертелся волчком. Люк заметил, что «Уверенный» продолжает лететь дальше целый и невредимый, заметил, как над ним пронеслось что-то маленькое, быстрое и черное… Снова выстрел, и все лампочки на пульте вспыхнули красным. Он вцепился в рычаг, пытаясь стабилизировать «охотника за головами», но тот неуправляемо вращался, падая в поле притяжения Нам Хориоса. Кое-как ему все же удалось выровнять корабль и снова выстрелить в «Уверенного»; он увидел, как из кормовых двигателей серого корабля вырвалось желтое пламя.
Но корабль не взорвался. Он лишь дрейфовал, отклоняясь от курса, и Люк различил в эфире слабый голос Сети Ашгада, вызывавшего помощь.
Когда «охотник за головами» начал свое долгое падение, Люк увидел небольшой корабль, который отделился от имперского флота и начал приближаться к дрейфующему «Уверенному».
И прежде чем имперцы успеют понять, что они выпустили на свободу, Семя Смерти уже распространится среди звезд…
Люк продолжал падать.
Гравитатор в кабине отключился. Несмотря на тошнотворное чувство свободного падения, Люк отчаянно пытался извлечь хоть немного энергии из уже ненужных защитных экранов. Жара в кабине была невыносимой, удушающей; навстречу неслась сверкающая поверхность планеты, о которую ему предстояло разбиться вдребезги. Горячие остроконечные горы, черные тени. Острые прозрачные иглы тсилов. Он ощутил толчок, когда вышел из строя один из двигателей, и вцепился в рычаг, пытаясь выровнять корабль. Заработали тормозные двигатели, уменьшая скорость. Казалось, он опускался на столбе огня, падая неизвестно куда. Мимо пронеслась лазеры ная молния, и он подумал: «О Великая Сила…» Вероятно, он попал в зону поражения какой-то другой орудийной башни.
Или они починили Блик-Пойнт.
Сгладить кривую. Включить тормозные двигатели. Включить антигравы.
Каллиста… подумал он, больше всего желая еще хоть раз увидеться с ней.
Каллиста…
Он летел над равниной – огромным дном высохшего моря, ослепительно сверкавшим белым блеском до самого горизонта. Вдалеке высились неровные ряды тсилов. Десять Братьев. Другие круги, другие линии, тянувшиеся вдоль сияющих россыпей «призраков» среди холмов.
Они образовывали некий узор, видимый лишь сверху, с высоты. Узор, который врезался в его сознание, напомнив о полузабытых снах.
Он изо всех сил потянул рычаг на себя и отчаянным усилием призвал на помощь Силу – ибо земля неслась навстречу с такой скоростью, что сливалась в сплошную серую пелену, в которой невозможно было что-либо различить.
Он не помнил, каким образом сумел выбраться из «охотника за головами», прежде чем тот взорвался. Вероятно, лишь Сила помогла ему дойти до более иди менее безопасного места. Он понятия не имел, где находится, и сколь велики его шансы на спасение, – но почему-то это не имело никакого значения.
Если имперский флот подобрал Дзима – вместе с порабощенным им Сети Ашгадом, вместе с небольшими черными ящиками, полными ползучих тварей, вместе с его лживыми обещаниями управляемой невидимой эпидемии и неограниченного доступа к кристаллам – вскоре ничего не должно было остаться ни от Республики, ни от осколков Империи, ни от какой-либо вышедшей в космос цивилизации.
Один лишь Дзим, толстый и сытый, ищущий новой добычи.
Дюк лежал на острых кристаллах, закрыв глаза, ощущая запах дыма от горящего «охотника за головами», зная, что должен встать, и вместе с тем сознавая, что сделать этого не может.
Он чувствовал, что они снова стоят вокруг него.
Безмолвные, невидимые.
«Если хотите напасть на меня – нападайте, – подумал он, ощущая, что снова проваливается в темноту, в сны о штурмовиках и йавах. – Хотите меня заполучить – пожалуйста».
А потом, на границе сознания, он вспомнил узор, образованный тсилами, видимый с высоты, вспомнил, как в его снах они возвышались на заднем плане, вспомнил голоса, говорившие с ним в этих снах, – словно голоса камней, о которых говорили Слухачи.
«Вы – живые», – сказал он, удивленный так, как не удивлялся никогда в жизни.
Утвердительный ответ пронесся над ним в виде возникших перед его мысленным взором цветных пятен, голубых, словно сердцевина тсилов, зеленых, словно россыпи «призраков» высоко на скалах. «Живые, живые, живые…»
К нему снова вернулись его сны о йавах.
В конечном счете, они лишь использовали образы, которые могли найти в его мозгу, – образ местного жителя, лишенного мозгов, силой вынужденного работать на штурмовиков.
Вы были живыми все это время.
«Все это время, – согласились они; от кристаллов вокруг него, от тсилов, от гор исходила легкая вибрация, подобная музыке. – Все это время. Все это время. Мы думаем, мечтаем, говорим, поем. Море создало нас, и море ушло. Планета кормила нас огнем своего сердца. Кое-где были люди, но они не имели значения. Пока они не попытались завладеть нами. Завладеть нашими…» – слово невозможно было мысленно перевести – «Частью их разума», – подумал он.
Волна их гнева пронеслась над ним, гнева за их похищенных сородичей.
Похищенных и порабощенных, подвергнутых чудовищной электронной перестройке, как йавы из его сна. Посредством разума тсилов Люк видел этих рабов, заключенных внутри «игл» и синтдроидов; рабов, тем не менее в душе остававшихся тсилами. Он ощущал, что эти медлительные, существующие вне времени сознания не могут понять, что происходит, – но сам он прекрасно это понимал.
Кабина «Уверенного». Два синтдроида, неподвижно лежащих с широко раскрытыми глазами на полу; их плоть – разлагающаяся масса, но их разум все еще воспринимает окружающее, спокойно и без боли. Сети Ашгад сидит за пультом, лицо – израненная окровавленная маска, он тяжело дышит. Его волосы, одежда, тело кишат дрохами, освобожденными от их страха перед насыщенным кристаллами светом Нам Хориоса; глядя на него глазами синтдроида, Люк увидел, как коричневое насекомое размером с большой палец заползает в рот Ашгада.
А позади него стоит Дзим. Дзим в распахнутой до пояса мантии, с шевелящимися на теле отростками, глядящий с голодным наслаждением в глазах на приближающийся имперский корабль на главном экране.
«"Уверенный»? – прохрипел голос в коммуникаторе. – «Уверенный», говорит гранд-адмирал Ларм из сектора Антемеридиана».
Люк был настолько потрясен и ошеломлен увиденным, что едва мог собраться с мыслями. «Вы можете говорить с ними?»
Замешательство, смутное осознание ужаса и боли порабощенных, унесенных прочь. Но никакого фокуса, никакого направления. Они видели это, но не могли понять, так же, как Люк не мог понять видения, которое посылали ему тсилы – хранители планеты.
В его мозгу вспыхнуло второе видение – «Уверенный», поднимающийся на фоне огромного светящегося пурпурно-белого драгоценного камня планеты, видимой из космоса, приближающийся к нему корабль – и, странным образом, голоса, подхватываемые электронным сознанием «игл» и передаваемые тсилам.
– Говорит гранд-адмирал Ларм, имперский флот сектора Антемеридиана. От имени Моффа Гетеллеса я уполномочен лично приветствовать вас.
Он увидел серый корпус «Уверенного», серебристый корабль – и одновременно продолжал видеть мостик «Уверенного». Сети Ашгад подняв голову, словно пьяный, едва осознавая только что услышанные слова.
Дзим откинул назад голову и рассмеялся; глаза его злобно и торжествующе сверкнули в темноте.
Люк глубоко вздохнул и закрыл глаза. У него промелькнула короткая удивленная мысль о том, какое все это имеет отношение к его собственному разуму, к его собственному мозгу, – но посредством тсилов, посредством больших белых Кристаллов на земле, зеленых кристаллов высоко на холмах он осознавал боль тех, кого уносило прочь, и знал, что не может позволить, чтобы их агония продолжалась.. «Через меня, – сказал он. – Сфокусируйтесь через меня».
Он почувствовал, как их сознание сливается с его собственным. Сила, содержавшаяся в них, Сила, медленно нараставшая в этой совершенно чуждой жизни, сливалась с Силой, содержавшейся в его костях, плоти и разуме.
«Пусть они уничтожат корабль Ашгада, – сказал он, мысленно обращаясь к сознаниям, парящим в черноте космоса, поняв теперь, что они такое и как достигнуть с ними контакта. – Сделайте это для меня, и я клянусь вам, где бы они ни были, чьей бы собственностью они ни стали, я клянусь вам – они вернутся».
Он ощутил, как они совещаются, словно бесконечная зеленая волна разлилась по равнине, через горы, по всей планете. Низкая вибрация, словно рябь на спокойной поверхности пруда. Сила, еще больше Силы – ее сверкающие океанские течения, устремившиеся сквозь его тело, раздирающие его на части. Он закричал от боли, стоя на коленях посреди сияющих просторов и призывая Силу, посылая ее в черноту космоса, где имперский корабль причаливал к «Уверенному».
Он увидел Сети Ашгада, пытавшегося подняться из-за пульта, а затем падающего среди усеявших пол мертвых синтдроидов. Увидел Дзима, застывшего в экстазе, предвкушении неземного наслаждения.
Глаза Люка были закрыты, так что он не мог увидеть высоко в голубом не меняющемся небе крошечную яркую вспышку взрыва.
Потом он лишился чувств и лежал без сознания возле медленно поднимающегося столба маслянистого дыма среди светящейся пустыни.
22
Тазельда?
Его старая соперница, его старый враг – мелькнуло у него в мыслях…
Нет.
Маленькая женщина-джедай, женщина, которую привез сюда Ашгад, женщина, которой домогался Дзим, маленькая сверкающая фигурка среди теней, в руке которой, словно укрощенный звездный свет, пылал лазерный меч.
– Не испытывай меня, маленькая принцесса, – его тошнотворного бледно-фиолетового цвета клинок со смертоносным гудением вытянулся вперед. – Прошло немало лет. Может быть, теперь я и старый ленивый слизняк, но я все тот же Белдорион.
С отчаянно бьющимся сердцем Лея разглядывала его, вспоминая, как двигался Джабба – боком, покачиваясь, используя середину туловища как точку опоры. Она вспомнила, как однажды Джабба, недовольный кем-то из своих придворных – толстой экономкой-танцовщицей или многострадальным поваром? – гонялся за ним с палкой. Вспомнила о смертоносной быстроте его тучного слизнеподобного тела.
Но она не испытывала страха.
Она не ответила – и почувствовала, что это ему не понравилось. Он был из тех, поняла она, кто любит поболтать с жертвой, прежде чем ее прикончить.
Что ж, неплохо.
– Ты ведь была такой милой девочкой. Не заставляй меня…
Лея ударила. Шаг, еще шаг, удар – как показывала ей Каллиста, чистый, сплеча, словно миниатюрная молния, и Белдорион, все еще продолжавший что-то говорить, с трудом увернулся. Но его контрудар оказался невероятно быстр. Парируя, она едва не вывихнула себе запястье. Клинки вибрировали и гудели. Лея отпрыгнула из-под очередного опускающегося на нее удара. Уклонилась. И тут удар сверху сменился боковым – старый трюк, как говорила Каллиста, но он требует практики и оставляет тебя открытым. Лея отступила назад, потрясенная невероятной, нечеловеческой силой хатта.
Она снова шагнула вперед, наступая, всецело сосредоточив внимание на чудовищной твари перед собой и на сверкающих клинках. Для нее больше ничего не существовало. Он обладал огромным радиусом поражения, бросаясь вперед, словно змея; она бросилась в сторону, перекатилась – «спасибо за практику, Каллиста и Люк!» – едва избежав парализующего удара его хвоста, снова вскочила на ноги и бросилась в атаку – казалось, пылающий луч исходит прямо из ее ладони.
Нельзя было терять ни секунды, ни мгновения – Смерть миллиардами семян уже летела в космос с этой тускло освещенной планеты. Монстр снова двинулся к ней, безжалостно сверкая глазами. Он опять ударил хвостом – сотни стандартных килограммов мелькнули в воздухе, словно щелкнувший бич. Лея едва успела уклониться, пожалев о том, что не имеет акробатической подготовки Люка и его способностей применять Силу. Клинки скрестились, разделились. Тяжело дыша, Лея снова отскочила в сторону, наблюдая за хвостом, готовым нанести очередной удар. «Наступать и отступать, – говорила Каллиста, – единственный способ сражаться для женщины». Он ударил словно гигантская змея, и она подняла клинок, защищаясь и уже зная, что удар снова будет боковым.
Так оно и было, и, метнувшись вперед, она резко взмахнула клинком, разрезав мягкое зеленое тело словно раскаленной проволокой. Она тут же метнулась прочь, ибо громадная туша неожиданно лопнула, и из нее хлынули потоки жидкости, плоти и внутренностей.
Она услышала, как он взревел от ярости, и увидела его отлетевший в сторону пепельного цвета клинок.
Потом он осел, словно проткнутый воздушный шар, словно пустой мешок, и Лея остановилась, тяжело дыша, вся покрытая слизью, с горящим клинком в руке. Она увидела, как Люк выскочил из-под днища «охотника за головами» и прыгнул в кабину.
Вся в грязи, она отдала ему честь клинком, и Люк отдал честь ей в ответ. Взгляды их на мгновение встретились, прежде чем он захлопнул фонарь кабины. Люк хорошо понимал, что он только что увидел.
Ее первую победу. Победу над тенью Вейдера. Победу в смертельном испытании.
И он знал, кто научил ее этому характерному длинному боковому удару.
Он рванул на себя рычаг, и «охотник за головами» взмыл в небо.
Он поднимался быстрее «Уверенного», быстрее, чем большинство перехватчиков, ибо он был спроектирован для того, чтобы уходить от огня орудийных башен, и делал это уже не раз. Управление курсом было рассчитано с учетом положения каждой орудийной башни – программы Лигеуса были, как всегда, безупречны. Люк направил корабль в сегмент неба, охранявшийся лишь Блик-Пойнтом, зная, что этим же путем шел и «Уверенный». Его внимание привлекли яркие вспышки. «Сражение», – подумал он. Сражение высоко над поверхностью планеты, бой на орбите. Кто-то, видимо, был полон решимости их остановить.
Голубое небо вокруг него потемнело. Бледные звезды превратились в сверкающие драгоценные камни.
Он увидел серый корабль, поднимавшийся далеко впереди, направлявшийся в сторону шквала взрывов и вспышек. Вдали слева висел в пустоте корвет Республики, который раздирали на части крошечные управляемые «иглы». Те самые, что так нужны были Империи. Те самые, что собирался дать ей «Лоронар».
Где-то в едва различимой дали он увидел флот.
Имперцы. Два или три корабля Республики – не «Сокол» ли? Они метались из стороны в сторону, словно обезумевшие от паразитов-кликсов дуркии, пытаясь стрелять в окружающие их имперские корабли. Вокруг тысячами крохотных вспышек сновали «иглы». Он все еще находился вне зоны связи, но в пределах досягаемости его орудий уже был неуклюжий серый корабль, на борту которого находились Дзим и Ашгад, чудовищный вампир и его жалкая пешка, и черные ящики со смертью, которая должна была пожрать жизнь во всей Галактике, передав эту жизнь ему, Дзиму.
Лишь ради этого. Разрушения, смерть, гибель, идущие от планеты к планете, – лишь ради того, чтобы мутировавшее насекомое с обликом человека смогло высосать жизнь из всего, к чему прикасалось, ничего не опасаясь.
Палец Люка лег на гашетку. Вперед вырвался белый луч.
В следующую секунду страшный удар потряс его корабль, и тот завертелся волчком. Люк заметил, что «Уверенный» продолжает лететь дальше целый и невредимый, заметил, как над ним пронеслось что-то маленькое, быстрое и черное… Снова выстрел, и все лампочки на пульте вспыхнули красным. Он вцепился в рычаг, пытаясь стабилизировать «охотника за головами», но тот неуправляемо вращался, падая в поле притяжения Нам Хориоса. Кое-как ему все же удалось выровнять корабль и снова выстрелить в «Уверенного»; он увидел, как из кормовых двигателей серого корабля вырвалось желтое пламя.
Но корабль не взорвался. Он лишь дрейфовал, отклоняясь от курса, и Люк различил в эфире слабый голос Сети Ашгада, вызывавшего помощь.
Когда «охотник за головами» начал свое долгое падение, Люк увидел небольшой корабль, который отделился от имперского флота и начал приближаться к дрейфующему «Уверенному».
И прежде чем имперцы успеют понять, что они выпустили на свободу, Семя Смерти уже распространится среди звезд…
Люк продолжал падать.
Гравитатор в кабине отключился. Несмотря на тошнотворное чувство свободного падения, Люк отчаянно пытался извлечь хоть немного энергии из уже ненужных защитных экранов. Жара в кабине была невыносимой, удушающей; навстречу неслась сверкающая поверхность планеты, о которую ему предстояло разбиться вдребезги. Горячие остроконечные горы, черные тени. Острые прозрачные иглы тсилов. Он ощутил толчок, когда вышел из строя один из двигателей, и вцепился в рычаг, пытаясь выровнять корабль. Заработали тормозные двигатели, уменьшая скорость. Казалось, он опускался на столбе огня, падая неизвестно куда. Мимо пронеслась лазеры ная молния, и он подумал: «О Великая Сила…» Вероятно, он попал в зону поражения какой-то другой орудийной башни.
Или они починили Блик-Пойнт.
Сгладить кривую. Включить тормозные двигатели. Включить антигравы.
Каллиста… подумал он, больше всего желая еще хоть раз увидеться с ней.
Каллиста…
Он летел над равниной – огромным дном высохшего моря, ослепительно сверкавшим белым блеском до самого горизонта. Вдалеке высились неровные ряды тсилов. Десять Братьев. Другие круги, другие линии, тянувшиеся вдоль сияющих россыпей «призраков» среди холмов.
Они образовывали некий узор, видимый лишь сверху, с высоты. Узор, который врезался в его сознание, напомнив о полузабытых снах.
Он изо всех сил потянул рычаг на себя и отчаянным усилием призвал на помощь Силу – ибо земля неслась навстречу с такой скоростью, что сливалась в сплошную серую пелену, в которой невозможно было что-либо различить.
Он не помнил, каким образом сумел выбраться из «охотника за головами», прежде чем тот взорвался. Вероятно, лишь Сила помогла ему дойти до более иди менее безопасного места. Он понятия не имел, где находится, и сколь велики его шансы на спасение, – но почему-то это не имело никакого значения.
Если имперский флот подобрал Дзима – вместе с порабощенным им Сети Ашгадом, вместе с небольшими черными ящиками, полными ползучих тварей, вместе с его лживыми обещаниями управляемой невидимой эпидемии и неограниченного доступа к кристаллам – вскоре ничего не должно было остаться ни от Республики, ни от осколков Империи, ни от какой-либо вышедшей в космос цивилизации.
Один лишь Дзим, толстый и сытый, ищущий новой добычи.
Дюк лежал на острых кристаллах, закрыв глаза, ощущая запах дыма от горящего «охотника за головами», зная, что должен встать, и вместе с тем сознавая, что сделать этого не может.
Он чувствовал, что они снова стоят вокруг него.
Безмолвные, невидимые.
«Если хотите напасть на меня – нападайте, – подумал он, ощущая, что снова проваливается в темноту, в сны о штурмовиках и йавах. – Хотите меня заполучить – пожалуйста».
А потом, на границе сознания, он вспомнил узор, образованный тсилами, видимый с высоты, вспомнил, как в его снах они возвышались на заднем плане, вспомнил голоса, говорившие с ним в этих снах, – словно голоса камней, о которых говорили Слухачи.
«Вы – живые», – сказал он, удивленный так, как не удивлялся никогда в жизни.
Утвердительный ответ пронесся над ним в виде возникших перед его мысленным взором цветных пятен, голубых, словно сердцевина тсилов, зеленых, словно россыпи «призраков» высоко на скалах. «Живые, живые, живые…»
К нему снова вернулись его сны о йавах.
В конечном счете, они лишь использовали образы, которые могли найти в его мозгу, – образ местного жителя, лишенного мозгов, силой вынужденного работать на штурмовиков.
Вы были живыми все это время.
«Все это время, – согласились они; от кристаллов вокруг него, от тсилов, от гор исходила легкая вибрация, подобная музыке. – Все это время. Все это время. Мы думаем, мечтаем, говорим, поем. Море создало нас, и море ушло. Планета кормила нас огнем своего сердца. Кое-где были люди, но они не имели значения. Пока они не попытались завладеть нами. Завладеть нашими…» – слово невозможно было мысленно перевести – «Частью их разума», – подумал он.
Волна их гнева пронеслась над ним, гнева за их похищенных сородичей.
Похищенных и порабощенных, подвергнутых чудовищной электронной перестройке, как йавы из его сна. Посредством разума тсилов Люк видел этих рабов, заключенных внутри «игл» и синтдроидов; рабов, тем не менее в душе остававшихся тсилами. Он ощущал, что эти медлительные, существующие вне времени сознания не могут понять, что происходит, – но сам он прекрасно это понимал.
Кабина «Уверенного». Два синтдроида, неподвижно лежащих с широко раскрытыми глазами на полу; их плоть – разлагающаяся масса, но их разум все еще воспринимает окружающее, спокойно и без боли. Сети Ашгад сидит за пультом, лицо – израненная окровавленная маска, он тяжело дышит. Его волосы, одежда, тело кишат дрохами, освобожденными от их страха перед насыщенным кристаллами светом Нам Хориоса; глядя на него глазами синтдроида, Люк увидел, как коричневое насекомое размером с большой палец заползает в рот Ашгада.
А позади него стоит Дзим. Дзим в распахнутой до пояса мантии, с шевелящимися на теле отростками, глядящий с голодным наслаждением в глазах на приближающийся имперский корабль на главном экране.
«"Уверенный»? – прохрипел голос в коммуникаторе. – «Уверенный», говорит гранд-адмирал Ларм из сектора Антемеридиана».
Люк был настолько потрясен и ошеломлен увиденным, что едва мог собраться с мыслями. «Вы можете говорить с ними?»
Замешательство, смутное осознание ужаса и боли порабощенных, унесенных прочь. Но никакого фокуса, никакого направления. Они видели это, но не могли понять, так же, как Люк не мог понять видения, которое посылали ему тсилы – хранители планеты.
В его мозгу вспыхнуло второе видение – «Уверенный», поднимающийся на фоне огромного светящегося пурпурно-белого драгоценного камня планеты, видимой из космоса, приближающийся к нему корабль – и, странным образом, голоса, подхватываемые электронным сознанием «игл» и передаваемые тсилам.
– Говорит гранд-адмирал Ларм, имперский флот сектора Антемеридиана. От имени Моффа Гетеллеса я уполномочен лично приветствовать вас.
Он увидел серый корпус «Уверенного», серебристый корабль – и одновременно продолжал видеть мостик «Уверенного». Сети Ашгад подняв голову, словно пьяный, едва осознавая только что услышанные слова.
Дзим откинул назад голову и рассмеялся; глаза его злобно и торжествующе сверкнули в темноте.
Люк глубоко вздохнул и закрыл глаза. У него промелькнула короткая удивленная мысль о том, какое все это имеет отношение к его собственному разуму, к его собственному мозгу, – но посредством тсилов, посредством больших белых Кристаллов на земле, зеленых кристаллов высоко на холмах он осознавал боль тех, кого уносило прочь, и знал, что не может позволить, чтобы их агония продолжалась.. «Через меня, – сказал он. – Сфокусируйтесь через меня».
Он почувствовал, как их сознание сливается с его собственным. Сила, содержавшаяся в них, Сила, медленно нараставшая в этой совершенно чуждой жизни, сливалась с Силой, содержавшейся в его костях, плоти и разуме.
«Пусть они уничтожат корабль Ашгада, – сказал он, мысленно обращаясь к сознаниям, парящим в черноте космоса, поняв теперь, что они такое и как достигнуть с ними контакта. – Сделайте это для меня, и я клянусь вам, где бы они ни были, чьей бы собственностью они ни стали, я клянусь вам – они вернутся».
Он ощутил, как они совещаются, словно бесконечная зеленая волна разлилась по равнине, через горы, по всей планете. Низкая вибрация, словно рябь на спокойной поверхности пруда. Сила, еще больше Силы – ее сверкающие океанские течения, устремившиеся сквозь его тело, раздирающие его на части. Он закричал от боли, стоя на коленях посреди сияющих просторов и призывая Силу, посылая ее в черноту космоса, где имперский корабль причаливал к «Уверенному».
Он увидел Сети Ашгада, пытавшегося подняться из-за пульта, а затем падающего среди усеявших пол мертвых синтдроидов. Увидел Дзима, застывшего в экстазе, предвкушении неземного наслаждения.
Глаза Люка были закрыты, так что он не мог увидеть высоко в голубом не меняющемся небе крошечную яркую вспышку взрыва.
Потом он лишился чувств и лежал без сознания возле медленно поднимающегося столба маслянистого дыма среди светящейся пустыни.
22
Учитывая обстоятельства, при которых они в последний раз расстались, путешествие к поверхности Нам Хориоса не могло не оказаться достаточно сложным как для Хэна Соло, так и для адмирала Даалы, когда-то отвечавшей за безопасность станции Мау.
СИ-ЗПИО, сопровождавший их вместе с Чубаккой, Р2Д2 и внушительной компанией сподвижников Даалы, прилагал все усилия к тому, чтобы разрядить обстановку, подробно рассказывая Соло о событиях, предшествовавших похищению Леи, о том, что происходило в секторе Меридиана, на основании его и Р2Д2 впечатлений, и о подробно документированных утверждениях Ярболка Йемма о том, что вся эта история – заговор, организованный Гнифмаком Димуррой, главой корпорации «Лоронар», с целью заполучить гиперкомплексные поляризованные кристаллы из единственного известного их источника на Нам Хориосе для производства как синтдроидов, так и дистанционно управляемых «игл».
Его несколько сбил с толку тот факт, что эти самые программируемые «иглы» неожиданно прекратили атаковать небольшой флот Республики и набросились на неуклюжий серый корабль, поднимавшийся с поверхности планеты, превратив его и попытавшийся прийти ему на помощь имперский катер в пылающие обломки. Картина нападения, даже без лихорадочных переговоров адмирала Ларма, перехваченных с катера, несомненно говорила о том, что это было совсем не то, что имел в виду адмирал Ларм.
Облако обломков «Уверенного» и его сопровождения еще не успело рассеяться, когда вся эскадра «игл», как по команде, развернулась и устремилась в атмосферу, направляясь к поверхности планеты.
Неизвестно, стал ли бы преемник адмирала Ларма продолжать атаку – его силы все еще втрое превосходили силы Республики, а маленький флот Соло понес тяжелый урон, – если бы в это время не вышли из гиперпространства корабли адмирала Даалы, опустившись на флот Империи, словно черная зловещая ночь.
– С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, флот стал моей жизнью.
Сложив руки на груди и расставив ноги в сапогах, Даала бросила взгляд через плечо на Хэна. Сияние приближающейся планеты было уже настолько ярким, что отбрасывало странные холодные тени на ее лицо. Из передней кабины посадочного челнока «Сейнара» открывался широкий обзор через изогнутое стекло иллюминатора, были там и небольшие удобства в виде бара с вином и элем. Струйки конденсата стекали по стеклу, отчего казалось, будто фигуру адмирала окутывает причудливое туманное свечение.
– Служба. Порядок. Торжество над силами хаоса… – она наклонила голову,услышав, как тихий рокот двигателей изменился – включилось торможение. В уголках ее рта появились суровые складки, след каких-то горьких мыслей. – Всю свою жизнь, все, что я имела, я принесла флоту и была этим вполне довольна. А теперь… это.
– Что ж, – тихо сказал Хэн, – я могу понять. Вы не единственная, кого когда-либо предавали.
Она хотела что-то презрительно бросить в ответ, но замолчала и отвернулась. За шевелящимися струйками стекающей влаги в густо-синем небе горели яркие звезды.
– Нет, – сказала она необычно спокойным тоном. – Наверное, нет.
– О, смотрите, – воскликнул СИ-ЗПИО с другого края кабины. – Все «иглы», похоже, совершили вынужденную посадку. Удивительно, они продолжали держаться все вместе даже после того, как дистанционное управление явно вышло из строя.
– Что ж, может быть, нам удастся подобрать парочку и изучить, как они устроены. На будущее пригодится.
Словно не слыша слов СИ-ЗПИО, Даала сказала:
– Вы знаете ее политику, Соло, – прежде она никогда не признавала его равным себе и никогда не разговаривала с ним без презрения в голосе. – Ваша глава государства наверняка приберет к рукам системы Хориоса, как только ей станет известна ценность, которую они представляют, не так ли?
– Не знаю, что скажет по этому поводу Совет, – искренне ответил Хэн, – но я знаю, что Лея… ее превосходительство – только что отказалась вмешиваться в дела планеты, большинство жителей которой были против вмешательства. Так что, ребята, пока большинство на вашей стороне – по моему мнению, вам мало что угрожает.
Он встал и подошел к ней, глядя на планету, о которой до недавнего времени не знал ничего, кроме названия.
– Ну и шарик – сплошная скала. И там живут люди?
Чубакка что-то проворчал, делясь своими наблюдениями.
– Да, верно. Какой-то домишко вон там и еще четыре – чуть дальше. Густонаселенный мир, ничего не скажешь.
– В данный момент, капитан Соло, – сухо заметила Даала, – я бы подумала о вещах более существенных, чем вид этой планеты, почти лишенной следов человеческой жизни.
Луч сигнального маяка с поверхности привел их не к крепости Сети Ашгада, но к орудийной башне Блик-Пойнт в шестнадцати километрах от нее. Равнина сверкающих кристаллов оказалась превосходной посадочной площадкой для челнока. Там уже стоял легкий грузовой корабль.
– Пока эта башня не работает, – сказала невысокая женщина с длинными белыми волосами, когда двери челнока открылись, – я была бы полной дурой, если бы не отправила с планеты груз шкур маджи и не попыталась выяснить, что можно получить взамен. Сниму самые сливки. Так, что тут у нас? – спросила она, поворачиваясь к Хэну, Чуи и двум дроидам, которые спускались по трапу, глядя на сверкающий пейзаж.
Обломки, образовавшиеся после шторма Силы, усеивали гравий в радиусе полукилометра вокруг стен башни – обрывки проволоки, сломанные балки, оружие, взорвавшееся под воздействием неуправляемой ярости Белдориона. Рационалисты и теранцы группами стояли у стены, и вся равнина была превращена в стоянку флаеров, флайциклов и повизгивавших и почесывавшихся ку-па. Неподалеку стояла толпа запыленных, примитивно одетых теранцев, удивленно таращившихся на флаеры, на грузовик Юмолли Дарм и на изящные смертоносные очертания челнока Даалы. От их группы отделились две фигуры и бегом бросились к Хэну и Чуи – оборванные, грязные, в копоти и крови. Хэн узнал в них Люка и Лею.
– Хэн! – крикнула Лея и бросилась в его объятия, прижавшись лицом к его рубашке и оставляя на ней громадное грязное пятно. Взглянув ей в лицо, он понял, что и сам небрит и грязен после последнего взрыва защитных экранов, едва не прикончившего «Сокол» за мгновение до того, как появились Даала и ее флот.
– Лея! – они обнимались словно дети, у Хэна возникло идиотское желание закружиться с ней в танце.
– Адмирал Ларм… – начала она.
– Превратился в космическую пыль, – закончил Хэн. – Его флот отправился назад на Антемеридиан отслужить по нему поминальную службу. Не думаю, что они вернутся.
– Ты знаешь, что случилось?
– Более чем. Эпидемией охвачены три четверти сектора, и, похоже, нет никакой возможности ее остановить. Ребята из медцентра говорят, что это очень напоминает Семя Смерти…
– Это и есть Семя Смерти, – к ним подошел Люк, тяжело опираясь на палку, одетый в такую же подбитую мехом жилетку и свободный плащ, что и теранцы. – И… и тсилы-хранители согласились послать часть своих представителей в медицинский центр сектора, чтобы установить их в прибор, который уничтожит дрохов. С помощью разумных кристаллов-«призраков» несложно будет уничтожить дрохов, где бы они ни были. Все, что они просят взамен, – чтобы мы вернули все кристаллы-«призраки», когда-либо вывезенные с планеты и запрограммированные.
– И как ты собираешься объяснять это «Лоронару»?
– Я собираюсь объяснить, – сладким голосом проговорила Лея, – что, если они не станут сотрудничать с нами, вся история об эпидемии станет всеобщим достоянием, после чего последуют санкции, после которых им придется забыть о своем бизнесе.
– Недурно, – рассудительно кивнул Хэн.
– Как только Хранители смогут оказаться за пределами планеты, – спокойно сказал Люк, – не думаю, чтобы у «Лоронара» остался хоть какой-то рынок для «игл». Управляемые модули работали лишь потому, что центральные контроллеры воспроизводили вибрацию самих Хранителей. Но даже после перепрограммирования порабощенные «призраки» будут знать голоса Хранителей и подчиняться им, своим… своим собратьям, своим вторым «я». Живым кристаллам, населявшим эту планету с момента ее возникновения.
Даже в сумеречном свете гористый контур на горизонте сверкал.
– Они знали о дрохах, – продолжал Люк, обращаясь к Лее. – Они узнали о них сразу же, как только гриссматы завезли их на планету, чтобы уничтожить политических ссыльных. В течение семи с половиной столетий они делали все возможное, чтобы не дать дрохам покинуть планету. Они вторглись в сны проповедника Тераса и его последователей, принимая любые формы, какие только могли здесь обнаружить, в которые те могли бы поверить, и внушая им, что они должны сделать так, чтобы ничто крупнее «Клинка» не могло взлететь с планеты. Любой более крупный корабль имел бы достаточную защиту для того, чтобы предохранить дрохов от излучения. Но на самом деле ничто не заставляет запрещать доставку сюда крупных грузов. Кроме того, здесь, глубоко в горах, есть залежи минералов, металлов и камней, которые можно отправлять с планеты в количествах в общем-то небольших, чтобы защита их пропускала, и вместе с тем достаточных, чтобы обеспечить себе сносное существование.
– Что вполне меня устраивает, – вмешалась Юмолли Дарм, пробегая мимо вместе с Арвидом и его тетей. – Собственно, этот бизнес с «призраками» никогда мне не нравился. Чересчур хрупкие, те, у которых хороший цвет, слишком далеко в горах, и даже от ящика или двух меня в дрожь бросало. Этот теранский Слухач Бае уже организует разведывательную экспедицию, вместе со мной и Арвидом.
Она поспешила дальше. Арвид махнул рукой Люку и тоже побежал к грузовику, стоявшему в некотором отдалении от стен орудийной башни.
Лея бросила взгляд на челнок, затем снова вопросительно посмотрела на Хэна.
– Старая знакомая, – сухо сказал Хэн. – Она появилась в последнее мгновение и помогла нам выбраться из передряги. Она хочет с тобой побеседовать и получить от тебя некоторые гарантии.
СИ-ЗПИО, сопровождавший их вместе с Чубаккой, Р2Д2 и внушительной компанией сподвижников Даалы, прилагал все усилия к тому, чтобы разрядить обстановку, подробно рассказывая Соло о событиях, предшествовавших похищению Леи, о том, что происходило в секторе Меридиана, на основании его и Р2Д2 впечатлений, и о подробно документированных утверждениях Ярболка Йемма о том, что вся эта история – заговор, организованный Гнифмаком Димуррой, главой корпорации «Лоронар», с целью заполучить гиперкомплексные поляризованные кристаллы из единственного известного их источника на Нам Хориосе для производства как синтдроидов, так и дистанционно управляемых «игл».
Его несколько сбил с толку тот факт, что эти самые программируемые «иглы» неожиданно прекратили атаковать небольшой флот Республики и набросились на неуклюжий серый корабль, поднимавшийся с поверхности планеты, превратив его и попытавшийся прийти ему на помощь имперский катер в пылающие обломки. Картина нападения, даже без лихорадочных переговоров адмирала Ларма, перехваченных с катера, несомненно говорила о том, что это было совсем не то, что имел в виду адмирал Ларм.
Облако обломков «Уверенного» и его сопровождения еще не успело рассеяться, когда вся эскадра «игл», как по команде, развернулась и устремилась в атмосферу, направляясь к поверхности планеты.
Неизвестно, стал ли бы преемник адмирала Ларма продолжать атаку – его силы все еще втрое превосходили силы Республики, а маленький флот Соло понес тяжелый урон, – если бы в это время не вышли из гиперпространства корабли адмирала Даалы, опустившись на флот Империи, словно черная зловещая ночь.
– С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, флот стал моей жизнью.
Сложив руки на груди и расставив ноги в сапогах, Даала бросила взгляд через плечо на Хэна. Сияние приближающейся планеты было уже настолько ярким, что отбрасывало странные холодные тени на ее лицо. Из передней кабины посадочного челнока «Сейнара» открывался широкий обзор через изогнутое стекло иллюминатора, были там и небольшие удобства в виде бара с вином и элем. Струйки конденсата стекали по стеклу, отчего казалось, будто фигуру адмирала окутывает причудливое туманное свечение.
– Служба. Порядок. Торжество над силами хаоса… – она наклонила голову,услышав, как тихий рокот двигателей изменился – включилось торможение. В уголках ее рта появились суровые складки, след каких-то горьких мыслей. – Всю свою жизнь, все, что я имела, я принесла флоту и была этим вполне довольна. А теперь… это.
– Что ж, – тихо сказал Хэн, – я могу понять. Вы не единственная, кого когда-либо предавали.
Она хотела что-то презрительно бросить в ответ, но замолчала и отвернулась. За шевелящимися струйками стекающей влаги в густо-синем небе горели яркие звезды.
– Нет, – сказала она необычно спокойным тоном. – Наверное, нет.
– О, смотрите, – воскликнул СИ-ЗПИО с другого края кабины. – Все «иглы», похоже, совершили вынужденную посадку. Удивительно, они продолжали держаться все вместе даже после того, как дистанционное управление явно вышло из строя.
– Что ж, может быть, нам удастся подобрать парочку и изучить, как они устроены. На будущее пригодится.
Словно не слыша слов СИ-ЗПИО, Даала сказала:
– Вы знаете ее политику, Соло, – прежде она никогда не признавала его равным себе и никогда не разговаривала с ним без презрения в голосе. – Ваша глава государства наверняка приберет к рукам системы Хориоса, как только ей станет известна ценность, которую они представляют, не так ли?
– Не знаю, что скажет по этому поводу Совет, – искренне ответил Хэн, – но я знаю, что Лея… ее превосходительство – только что отказалась вмешиваться в дела планеты, большинство жителей которой были против вмешательства. Так что, ребята, пока большинство на вашей стороне – по моему мнению, вам мало что угрожает.
Он встал и подошел к ней, глядя на планету, о которой до недавнего времени не знал ничего, кроме названия.
– Ну и шарик – сплошная скала. И там живут люди?
Чубакка что-то проворчал, делясь своими наблюдениями.
– Да, верно. Какой-то домишко вон там и еще четыре – чуть дальше. Густонаселенный мир, ничего не скажешь.
– В данный момент, капитан Соло, – сухо заметила Даала, – я бы подумала о вещах более существенных, чем вид этой планеты, почти лишенной следов человеческой жизни.
Луч сигнального маяка с поверхности привел их не к крепости Сети Ашгада, но к орудийной башне Блик-Пойнт в шестнадцати километрах от нее. Равнина сверкающих кристаллов оказалась превосходной посадочной площадкой для челнока. Там уже стоял легкий грузовой корабль.
– Пока эта башня не работает, – сказала невысокая женщина с длинными белыми волосами, когда двери челнока открылись, – я была бы полной дурой, если бы не отправила с планеты груз шкур маджи и не попыталась выяснить, что можно получить взамен. Сниму самые сливки. Так, что тут у нас? – спросила она, поворачиваясь к Хэну, Чуи и двум дроидам, которые спускались по трапу, глядя на сверкающий пейзаж.
Обломки, образовавшиеся после шторма Силы, усеивали гравий в радиусе полукилометра вокруг стен башни – обрывки проволоки, сломанные балки, оружие, взорвавшееся под воздействием неуправляемой ярости Белдориона. Рационалисты и теранцы группами стояли у стены, и вся равнина была превращена в стоянку флаеров, флайциклов и повизгивавших и почесывавшихся ку-па. Неподалеку стояла толпа запыленных, примитивно одетых теранцев, удивленно таращившихся на флаеры, на грузовик Юмолли Дарм и на изящные смертоносные очертания челнока Даалы. От их группы отделились две фигуры и бегом бросились к Хэну и Чуи – оборванные, грязные, в копоти и крови. Хэн узнал в них Люка и Лею.
– Хэн! – крикнула Лея и бросилась в его объятия, прижавшись лицом к его рубашке и оставляя на ней громадное грязное пятно. Взглянув ей в лицо, он понял, что и сам небрит и грязен после последнего взрыва защитных экранов, едва не прикончившего «Сокол» за мгновение до того, как появились Даала и ее флот.
– Лея! – они обнимались словно дети, у Хэна возникло идиотское желание закружиться с ней в танце.
– Адмирал Ларм… – начала она.
– Превратился в космическую пыль, – закончил Хэн. – Его флот отправился назад на Антемеридиан отслужить по нему поминальную службу. Не думаю, что они вернутся.
– Ты знаешь, что случилось?
– Более чем. Эпидемией охвачены три четверти сектора, и, похоже, нет никакой возможности ее остановить. Ребята из медцентра говорят, что это очень напоминает Семя Смерти…
– Это и есть Семя Смерти, – к ним подошел Люк, тяжело опираясь на палку, одетый в такую же подбитую мехом жилетку и свободный плащ, что и теранцы. – И… и тсилы-хранители согласились послать часть своих представителей в медицинский центр сектора, чтобы установить их в прибор, который уничтожит дрохов. С помощью разумных кристаллов-«призраков» несложно будет уничтожить дрохов, где бы они ни были. Все, что они просят взамен, – чтобы мы вернули все кристаллы-«призраки», когда-либо вывезенные с планеты и запрограммированные.
– И как ты собираешься объяснять это «Лоронару»?
– Я собираюсь объяснить, – сладким голосом проговорила Лея, – что, если они не станут сотрудничать с нами, вся история об эпидемии станет всеобщим достоянием, после чего последуют санкции, после которых им придется забыть о своем бизнесе.
– Недурно, – рассудительно кивнул Хэн.
– Как только Хранители смогут оказаться за пределами планеты, – спокойно сказал Люк, – не думаю, чтобы у «Лоронара» остался хоть какой-то рынок для «игл». Управляемые модули работали лишь потому, что центральные контроллеры воспроизводили вибрацию самих Хранителей. Но даже после перепрограммирования порабощенные «призраки» будут знать голоса Хранителей и подчиняться им, своим… своим собратьям, своим вторым «я». Живым кристаллам, населявшим эту планету с момента ее возникновения.
Даже в сумеречном свете гористый контур на горизонте сверкал.
– Они знали о дрохах, – продолжал Люк, обращаясь к Лее. – Они узнали о них сразу же, как только гриссматы завезли их на планету, чтобы уничтожить политических ссыльных. В течение семи с половиной столетий они делали все возможное, чтобы не дать дрохам покинуть планету. Они вторглись в сны проповедника Тераса и его последователей, принимая любые формы, какие только могли здесь обнаружить, в которые те могли бы поверить, и внушая им, что они должны сделать так, чтобы ничто крупнее «Клинка» не могло взлететь с планеты. Любой более крупный корабль имел бы достаточную защиту для того, чтобы предохранить дрохов от излучения. Но на самом деле ничто не заставляет запрещать доставку сюда крупных грузов. Кроме того, здесь, глубоко в горах, есть залежи минералов, металлов и камней, которые можно отправлять с планеты в количествах в общем-то небольших, чтобы защита их пропускала, и вместе с тем достаточных, чтобы обеспечить себе сносное существование.
– Что вполне меня устраивает, – вмешалась Юмолли Дарм, пробегая мимо вместе с Арвидом и его тетей. – Собственно, этот бизнес с «призраками» никогда мне не нравился. Чересчур хрупкие, те, у которых хороший цвет, слишком далеко в горах, и даже от ящика или двух меня в дрожь бросало. Этот теранский Слухач Бае уже организует разведывательную экспедицию, вместе со мной и Арвидом.
Она поспешила дальше. Арвид махнул рукой Люку и тоже побежал к грузовику, стоявшему в некотором отдалении от стен орудийной башни.
Лея бросила взгляд на челнок, затем снова вопросительно посмотрела на Хэна.
– Старая знакомая, – сухо сказал Хэн. – Она появилась в последнее мгновение и помогла нам выбраться из передряги. Она хочет с тобой побеседовать и получить от тебя некоторые гарантии.