Страница:
– Если с вашей стороны нет больше никаких требований, ваше превосходительство, Р2Д2 и я воспользуемся возможностью и подзарядимся, – сказал СИ-ЗПИО.
Она быстро подняла взгляд – оказалось, что она, сама того не сознавая, задумчиво смотрит на мигающую лампочку коммуникатора, – и ответила:
– О конечно. Спасибо.
Она набрала на коммуникаторе другой номер, но снова послышался лишь шум.
Конечно, когда-то это должно было случиться. Обычно подобное означало, что вахта связистов находится в комнате отдыха. В детстве у нее была досадная привычка кодировать и перекодировать коммуникационные номера, пока она не добивалась результата. Ей потребовалось несколько лет, чтобы избавиться от этой привычки – расслабиться на несколько минут, заняться чем-нибудь другим, потом попробовать снова, как любой нормальный человек.
Но сейчас ситуацию нельзя было назвать нормальной. Хотя сектор Меридиана включал в себя ряд планет Республики и две крупных базы флота на орбите Дуррена и на Сайблоке XII, сатрапия Моффа Гетеллеса в секторе Антемеридиан была не столь уж далеко. И, несмотря на сомнения в том, что он или его адмиралы попытаются что-либо предпринять перед лицом объединенной огневой мощи «Бореалиса» и «Несокрушимого», ее миссия в системе Хориоса не была широко известна. Возникни у нее сейчас проблема – реакция последовала бы далеко не сразу.
Румяные ребята и девушки – охранники из Академии – вскочили на ноги, когда она вышла в прихожую, и взяли оружие на караул. Лея тяжело подняла руку.
– Маркопиус, не будешь ли ты так любезен? Я понимаю, что это звучит как настоящая паранойя, но у меня горит лампочка вызова, и я не могу достучаться ни до кого из связистов. Не мог бы ты сходить к ним и выяснить, не случилось ли чего-нибудь?
– Конечно, ваше превосходительство.
Он взял оружие, поклонился и удалился, словно живая реклама Академии, прежде чем она успела поблагодарить. Вернувшись к себе, Лея задумчиво улыбнулась. Несколько членов Совета – в особенности Кью-Варкс, которая, подобно большинству рационалистов, была очарована всяческими техническими штучками – обзавелись почетной охраной в виде новых синтдроидов. Дескать, уже одно то хорошо, что теперь нет никакой необходимости прибегать к услугам ногри, а кроме того – синтдроидов дешевле содержать в течение длительного времени, и они обеспечивают большую безопасность при меньших шансах на предательство или личную ошибку.
На ее столе – тщательно убранном СИ-ЗПИО, который периодически проносился по ее каюте, словно буря на Татуине, оставляя за собой ровные, гладкие поверхности, идеал порядка и аккуратности, – стоял очень красиво изготовленный рекламный кубик отделения синтдроидов Корпорации «Лоронар», содержавший описание эстетических качеств, высокой исполнительности и низкой стоимости («Ха!», – подумала Лея) новых дроидов.
«Их даже нельзя назвать дроидами», – расхваливал приятный голос диктора, явно синтдроида, прежде чем Лея не приглушила звук. Кубик стоял у нее в каюте с самого начала миссии, и, насколько она могла сказать, реклама ни разу не повторилась.
Управляемая технология независимого воспроизводства, как утверждалось, могла воспроизвести бдительность и боевые способности ногри, хотя Лея в это не верила и сомневалась в том, что ей хотелось бы видеть нечто подобное в свободной продаже. Она вынуждена была признать, после того как увидела троицу Ашгада, что они приятно выглядят, несомненно действенны, более эстетичны, нежели дроиды, и наверняка не внушают такого страха, как ногри. Освобожденные от стандартных требований к памяти дроидов, во всех отношениях они выглядели как человеческие существа – если именно это и было нужно.
Тряхнув головой, она снова села к станции связи, внезапно охваченная усталостью. Члены Дайсонга, отколовшейся фракции Партии Прав Разума, заявляли, что почетная охрана является формой рабского унижения и должна быть заменена дроидами («Неужели эти люди никогда не слышали о деструкторах магнитного поля?»). Но Лея не считала ни Эзраха, ни, к примеру, старшину Шриела ни рабами, ни униженными. В свободное от службы время – впрочем, нельзя сказать, что ногри когда-либо бывал полностью свободен от службы, – маленький охотник-убийца рассказывал Лее истории о своем детстве на Хоногре, об оставшихся там жене и детях, так же как старшина Шриел или старшина Маркопиус показывали ей голограммы своих братьев, сестер и домашних любимцев, оставшихся дома.
Члены Дайсонга, естественно, яростно возражали и против синтдроидов на том основании, что синтетическая плоть была живой и тоже имела свои права.
Вряд ли теранские Слухачи, бродившие по пустыне и беседовавшие со скалами, могли быть более безумными.
Лея откинулась на спинку кресла, чувствуя охватившую ее ни с чем не сравнимую усталость. Внезапно она ощутила, как холодеют ее руки и ноги. Дышать не было больно, но каждый вдох давался с трудом. Она попыталась поднять руку и дотронуться до груди, но рука, казалось, налилась свинцом.
«Странно», – подумала она. Каждый член группы Сети Ашгада, побывавшей на корабле, был тщательно проверен. Никаких вирусов, никаких микробов, никаких ядов… ничего обнаружено не было.
У нее закружилась голова. Она потянулась через стол к кнопке коммуникатора, но сознание покинуло ее, и она бесшумно соскользнула на пол, сминая шлейф бархатного платья.
– Ваше превосходительство! – дверь распахнулась. – Ваше превосходительство, я пытался проверить связь, и… Ваше превосходительство!
СИ-ЗПИО ковыляющей походкой вошел в каюту, воздев золотистые руки в удивительно человеческом жесте тревоги.
– Ваше превосходительство, что случилось?
Р2Д2, следовавший по пятам за сверкающим роботом-секретарем, подкатился к Лее сбоку и направил на нее сканирующий луч. Потом обеспокоенно засвистел.
– Я знаю, что ей плохо, ты, глупая жестянка с болтами! И не нужно передавать мне данные о ее сердцебиении, – он был уже возле настенного коммуникатора. – Лазарет? Лазарет? Нет ответа! – он театрально повернулся к своему напарнику. – Происходит нечто ужасное! Я пытался связаться с «Несокрушимым», просто чтобы проконтролировать наш отлет к точке встречи, и ответа не было! Мы должны…
Дверь каюты открылась, и в ее прямоугольнике появилась маленькая сгорбленная фигура Дзима.
– О мастер Дзим! – воскликнул СИ-ЗПИО. – Случилось нечто ужасное! Вы должны немедленно сообщить в службу экстренной помощи…
Дзим перешагнул порог и подошел к Лее. Казалось, он несколько неуверенно держался на ногах, словно был пьян или под действием наркотика. Выражение его лица с полуприкрытыми бесцветными глазами было столь странным, что СИ-ЗПИО не смог определить, хотя бы предположительно, что это – экстаз, сосредоточение, неясная боль? Но, на беду, робот-секретарь никогда не умел по-настоящему интерпретировать выражения человеческих лиц, несмотря на самую совершенную программу распознавания образов. Он только беспомощно и добросовестно наблюдал, как Дзим немного постоял рядом с Леей, глядя на нее, потом присел и начал снимать фиолетовые кожаные перчатки.
Дверь позади него распахнулась.
– Дзим! – воскликнул Ашгад, быстро направляясь к повернувшемуся в его сторону секретарю.
Дзим быстро вскочил на ноги, снова натягивая перчатку. Ашгад опустился на одно колено рядом с Леей.
– О мастер Ашгад… – начал СИ-ЗПИО, двигаясь вперед.
– Убери его, – коротко сказал Ашгад, и один из светловолосых бесполых синтдроидов, шагнув через порог следом за ним, со всей силы толкнул СИ-ЗПИО через комнату.
Гидравлические системы синтдроида оказались удивительно мощными, в то время как СИ-ЗПИО, несмотря на свою совершенную конструкцию, был сбалансирован средне. Он с грохотом отлетел в угол, размахивая конечностями и пытаясь подняться.
– Прекрати, – сказал Ашгад, пристально глядя в глаза Дзима; казалось, оба понимали нечто, недоступное любому из посторонних. – Отпусти ее.
– Мой господин, она может прийти в себя, прежде чем…
– Отпусти ее! Ну!
Уголки губ Дзима на мгновение опустились. Он закрыл глаза, на мгновение сосредоточившись. Потом чуть вздохнул и сказал:
– Очень хорошо. Воздействие прекращено.
Ашгад снова повернулся к Лее. Р2Д2, стоявший над ней с протянутой единственной рукой-захватом, словно пытаясь разбудить ее, быстро выпрямился и поспешно откатился назад.
– Подождите! – крикнул СИ-ЗПИО. – Нет! – Впервые ему подсказала почти человеческая интуиция, что этот человек вовсе не собирается доставить главу государства в лазарет. – Р2Д2, останови их!
Но Ашгад был человеком, а Р2Д2 – всего лишь нормально запрограммированным дроидом. Хоть он и обладал некоторыми защитными системами на уровне электронного сварочного аппарата, но атаковать Ашгада смог бы не с большим успехом, чем станцевать на канате.
Ашгад поднялся на ноги, с безжизненной Леей на руках. Красный бархатный шлейф свисал почти до пола.
– Будешь ждать, пока бриг… – начал Ашгад, обращаясь к синтдроиду. – Да, Лигеус?
Во вновь распахнувшихся дверях появился худой, измученный человек. СИ-ЗПИО пригляделся и узнал пилота брига.
– Все сделано, – равнодушно сказал пилот. – Я запустил передачу в подчиненном режиме, с отложенной во времени проекцией окончательных рапортов для обоих кораблей. Использовал куски из активных файлов обоих бортовых компьютеров. Сообщения должны быть неотличимы от реальных передач.
Лицо его казалось белым в обрамлении темной копны седеющих волос, а рот был плотно окат, словно его только что стошнило.
– Все на борту обоих кораблей, похоже, мертвы или выведены из строя.
Он бросил взгляд на Дзима, глаза которого вновь стали мечтательно-отсутствующими. Дзим улыбнулся и пробормотал:
– Да. О да.
Человек по имени Дигеус отвернулся – с болью и ненавистью во взгляде.
– Синтдроиды отправились на одном из челноков на крейсер сопровождения. У них не должно быть никаких проблем.
– Очень хорошо, – Ашгад посмотрел на стенной хронометр. – Нам потребуется около тридцати минут, чтобы вернуться на «Свет Разума» и увести его для безопасности подальше.
Дверь открылась, когда они повернулись, чтобы выйти в прихожую. В дверях СИ-ЗПИО заметил ногри Эзраха, распростертого на полу поперек порога; он все еще слабо шевелился, но лицо заливала уже неживая бледность. Ашгад, с Леей на руках, перешагнул через него и через других, человека и ногри, лежавших на полу, волоча красный бархат по их лицам. Дзим на мгновение присел возле Эзраха, слегка провел руками в перчатках над лицом и шеей умирающего охранника и опять странно засиял от неведомого удовольствия, Проходящий мимо Лигеус отвел взгляд, избегая прикасаться к нему.
Дверь закрылась, скрывая их обоих и заглушая речь Ашгада.
– О, сделай же что-нибудь! – воскликнул СИ-ЗПИО, пытаясь подняться на ноги.
Р2Д2 подкатился к нему и протянул сварочный аппарат, словно руку, помогая ему встать.
– Почему ты ничего не сделал, ты, невежественный арифмометр! Мы должны их остановить! Охрана! Охрана! Они похитили главу государства!
Дверь в прихожую распахнулась от прикосновения СИ-ЗПИО. Робот-секретарь задержался над телом Эзраха, теперь уже мертвого, с широко раскрытыми в ужасе глазами; потом беспомощно отвернулся. Открыв дверь в коридор, он в тревоге остановился. На полу лежали два других ногри, один все еще тяжело, хрипло дышал, другой распростерся неподвижен. На их телах не было никаких следов ранений или борьбы.
– Причальная платформа! Причальная платформа! – крикнул СИ-ЗПИО, набирая код на настенном коммуникаторе. – Их нужно остановить!
Никакого ответа не последовало, лишь писк, свидетельствовавший о блокировке сигнала где-то внутри системы.
Он поспешил следом за Р2Д2, который даже не задержался, катясь по коридору и объезжая стороной мертвых охранников.
– Что могло их убить? Симптоматический анализ показывает…
Р2Д2 остановился столь внезапно, что СИ-ЗПИО едва не налетел на него и на лежащего охранника из Академии, уже третьего. Р2Д2 протянул манипулятор, коснувшись плеча молодого человека. На голове лежащего СИ-ЗПИО увидел след тяжелого удара.
– Старшина Маркопиус, мастер Ашгад похитил ее превосходительство! – крикнул СИ-ЗПИО, увидев, что охранник приходит в себя.
Сев, молодой человек произнес слово, которое СИ-ЗПИО знал почти на миллионе языков, но был запрограммирован так, чтобы никогда не произносить ни одно из ему подобных.
– Весь корабль отравлен!
Он поднялся на ноги столь проворно, что дроид на мгновение даже ему позавидовал.
– Прошу прощения, но симптомы больше напоминают болезнь, чем отравление, – обеспокоенно доложил СИ-ЗПИО. – В частности, мои банки данных показывают девяностопроцентную корреляцию с эпидемией Семени Смерти семь веков назад. Но как подобное могло проникнуть…
– Что бы это ни было, в лазарете сейчас паника, – парень подхватил церемониальное оружие и спешно зашагал по коридору; два дроида едва за ним поспевали. – Машинная команда заперлась в двигательном отсеке. Я заметил, как этот пилот Ашгада – если он в самом деле пилот – что-то делал с передатчиком…
– Они собираются что-то сделать с обоими кораблями, что-то, что уничтожит их! – сказал СИ-ЗПИО. – Они сказали, что им нужно убраться на своем корабле подальше. Мы обречены!
– Если нам удастся добраться до одной из разведшлюпок – нет.
За широким порталом магнитного шлюза медленно перемещались звезды, когда старшина Маркопиус и два дроида добрались до уровня причальной платформы. Бриг-челнок уже улетел, превратившись в быстро уменьшающееся серое пятно на фоне тьмы. Три охранника лежали мертвыми на полу, без каких-либо следов борьбы. Вдалеке висел «Свет Разума», словно крохотная ягода, гроздь миниатюрных красноватых, черных и белесых шариков, а еще дальше виднелась серовато-светлая стрела «Несокрушимого».
– Куда они летят? – воскликнул СИ-ЗПИО, останавливаясь как вкопанный. Ему показалось, что он увидел во мраке что-то еще, что-то маленькое, быстро пробежавшее вдоль стены, и повернул голову, пытаясь проследить его путь. – На том корабле нет никого живого. Я слышал, как они об этом говорили…
Маркопиус схватил его за руку и потащил к маленькой разведшлюпке.
– Они уводят его из окрестностей системы Хориоса, – сказал он, захлопывая люк шлюпки за собой и падая в кресло перед пультом управления. – Если Ашгад похитил госпожу Соло, если он нашел какой-то способ отравить экипаж на обоих кораблях, или еще что-нибудь, – ему вовсе не нужно, чтобы все быстро узнали, что оба корабля исчезли почти сразу после встречи.
Он склонился над пультом, проверяя показания приборов и включая механизм экстренного открытия магнитного портала, в то время как звезды за порталом скользили быстрее и быстрее, по мере того как система Хориоса оставалась позади.
– Он хочет заявить: «О, когда мы улетали, здесь все было в полном порядке». Посмотри сюда.
Он подключился к закодированному каналу Сети. Экран замерцал, и на нем появилось изображение двух крейсеров Республики, безмятежно следовавших к стандартной точке прыжка к Корусканту – на краю системы Хориоса. Сразу же после этого появилось изображение лица Леи, докладывавшей об успешном завершении переговоров.
Мерцание желтых ламп осветило хмурое лицо Маркопиуса, и ясно, монотонно зазвучал холодный, безжизненный голос:
– Корабль находится на второй стадии гиперперехода. Вылет разведывательной шлюпки в данное время является крайне опасным. Свяжитесь с главным мостиком и проверьте данные вам инструкции. Корабль находится на второй стадии гиперперехода…
– Гиперпространство! – завопил СИ-ЗПИО. – Кто мог отправить нас в…
– Кто-то из синтдроидов. Больше никого живого здесь нет, – Маркопиус мягко поднял шлюпку с посадочных опор и развернул ее носом к черному прямоугольнику портала. – Ты не мог бы приказать этой штуке заткнуться?
– Мне очень жаль, старшина Маркопиус, но моя программа запрещает мне вмешиваться в работу любого оборудования, обеспечивающего безопасность.
Молодой человек завершил последние настройки, прикусив губу; на лбу его блестели капли пота. Монотонный ясный голос повторял снова и снова, что выводить в космос разведывательную шлюпку крайне опасно. Впереди, сквозь портал, было видно, как яркая точка «Несокрушимого» внезапно ускорила движение и исчезла во вспышке голубого света.
– Куда они могут направляться? – жалобно спросил СИ-ЗПИО. – Здесь слишком далеко до точки прыжка к Корусканту. Если бы мы могли каким-то образом экстраполировать из координат точки прыжка, куда они…
– Они никуда не направляются, – Маркопиус тяжело дышал, настраивая приборы. На экране декодера перед ними продолжали плыть оцифрованные изображения флагманского корабля и его сопровождения среди пустых, безжизненных планет, составлявших большую часть сектора. – Они просто уводят корабли в подпространство, и все. Не понимаешь? Вся суть в том, чтобы сделать вид, будто ее превосходительство бесследно исчезла после того, как она якобы целой и невредимой покинула точку встречи. Вероятно, они используют какую-то автоматическую голографическую подделку, – он приложил руку к груди, словно пытаясь унять беспокоящую его боль. – Держитесь крепче.
Он склонился над рычагами, коротко стриженные волосы слиплись от пота иголками, блестящими в желтом и красном свете предупреждающих огней. Маленький корабль скользнул сквозь магнитный портал и тут же развернулся кругом, избегая стабилизаторов «Бореалиса» и набирая скорость по. отношению к кораблю во много раз крупнее него, мчавшегося со скоростью в тысячи километров в секунду.
СИ-ЗПИО вцепился в спинку пустого кресла навигатора, все его электронные цепи на мгновение закоротило от страха. Р2Д2 издал долгий переливчатый писк, когда шлюпка пронеслась в нескольких дюймах от топливных цистерн корабля. Магнитное поле флагмана швыряло и тащило маленький кораблик, словно щепку в водовороте. Смуглые руки Маркопиуса летали от рычагов к кнопкам, в то время как в иллюминаторе мимо проносился металлический борт, перемежаясь провалами межзвездной черноты, уже мерцавшей из-за эффектов светового смещения во время гиперпространственного перехода. Потом шлюпка нырнула в сторону, головокружительно вращаясь; в иллюминаторах в беспорядке проносились звезды, корабли и планеты. Последовала ослепительная вспышка, и «Бореалис» исчез в сверкающей бездне псевдо-реальности, которая именовалась гиперпространством ввиду отсутствия более подходящих терминов.
Вдалеке по правому борту, когда Маркопиус остановил вращение шлюпки, «Свет Разума» тоже покинул орбиту, устремившись к солнцу Нам Хориоса, словно раскаленная капля.
– Мы полетим за ними?
– И что дальше? – лежавшие на пульте руки молодого старшины дрожали. – Швырять в них тухлыми яйцами? Это разведывательная шлюпка, а не истребитель. Кроме того, она слишком велика, чтобы проскочить мимо тех орудийных башен, о которых они говорили.
Он кивнул в сторону иллюминатора, где «Свет Разума» продолжал уменьшаться на фоне звезд.
– По одному виду этого корабля можно предположить, что он разделяется и садится на планету самостоятельными частями, оставив главный реактор на орбите. Это единственный способ получить достаточный объем для хотя бы ограниченных гиперпространственных возможностей.
Он направил шлюпку по длинной дуге и начал вводить координаты; лицо его становилось все более мрачным.
– Что тебе известно о Педдуцис Хориосе? Это ближайшая цивилизованная планета.
– Ну, ее нельзя по-настоящему назвать цивилизованной, – СИ-ЗПИО с готовностью начал лекцию. – Местные военачальники берут к себе на службу так называемых советников – бывших контрабандистов, имперских дезертиров, наемников из Корпоративного сектора, беглецов от правосудия – как республиканского, так и имперского. Я содрогаюсь при одной мысли о том, что может случиться с нами, если мы окажемся там, или с ее превосходительством, если кто-либо на Хориосе обнаружит, в какой ситуации она сейчас находится.
Маркопиус кивнул, жестом прерывая дроида, и снова что-то настроил.
– Тогда – на орбитальную базу флота, возле Дуррена, – он сделал паузу, пытаясь вздохнуть; лицо его посерело. – Кто-нибудь из вас запрограммирован на то, чтобы управляться с этой штукой, когда мы выйдем из гиперпространства?
Р2Д2, выбравшийся из взлетной подвески, издал оптимистичный свист, но СИ-ЗПИО твердо сказал:
– О нет, сэр. В тот единственный раз, когда мы пытались управлять кораблем, по мере наших скромных сил, сэр, – результаты оказались крайне неудовлетворительными. Более современные модели со всей определенностью находятся вне пределов способностей наших программ. Как вам известно, я – протокольный дроид, и хотя Р2Д2 – достаточно опытный астромеханик, боюсь, в других областях он достаточно ограничен, – СИ-ЗПИО строго поглядел на товарища.
Парень снова кивнул, опуская лоб на руки и тяжело дыша. СИ-ЗПИО видел, что он до сих пор дрожит. От потрясения или усталости, сочувственно предположил дроид. Некоторые люди попросту не столь выносливы, как другие.
– До Дуррена не так рк и далеко, сэр, – ободряющим тоном заговорил СИ-ЗПИО. – Корабль без происшествий пойдет на автопилоте, пока нам не потребуется выйти на орбиту. Если вы хотите лечь и отдохнуть, я обязательно разбужу вас, когда потребуется вести корабль на базу.
Старшина Маркопиус долго не отвечал. Потом пробормотал:
– Да… Думаю, так и надо сделать.
Он поднялся на ноги, шатаясь и хватаясь за приземистый корпус Р2Д2. Астродроид покатился рядом с ним, помогая добраться до узкой койки в нише рядом с дверью в рубку управления. Парень наощупь пытался нашарить одеяло; Р2Д2 вытянул манипулятор и накрыл его, после чего издал на прощание тихий свист, выкатываясь из помещения.
Тридцать минут спустя, когда СИ-ЗПИО вернулся, чтобы спросить старшину, когда можно будет связаться с базой Дуррен, он обнаружил, что Маркопиус мертв.
3
Она быстро подняла взгляд – оказалось, что она, сама того не сознавая, задумчиво смотрит на мигающую лампочку коммуникатора, – и ответила:
– О конечно. Спасибо.
Она набрала на коммуникаторе другой номер, но снова послышался лишь шум.
Конечно, когда-то это должно было случиться. Обычно подобное означало, что вахта связистов находится в комнате отдыха. В детстве у нее была досадная привычка кодировать и перекодировать коммуникационные номера, пока она не добивалась результата. Ей потребовалось несколько лет, чтобы избавиться от этой привычки – расслабиться на несколько минут, заняться чем-нибудь другим, потом попробовать снова, как любой нормальный человек.
Но сейчас ситуацию нельзя было назвать нормальной. Хотя сектор Меридиана включал в себя ряд планет Республики и две крупных базы флота на орбите Дуррена и на Сайблоке XII, сатрапия Моффа Гетеллеса в секторе Антемеридиан была не столь уж далеко. И, несмотря на сомнения в том, что он или его адмиралы попытаются что-либо предпринять перед лицом объединенной огневой мощи «Бореалиса» и «Несокрушимого», ее миссия в системе Хориоса не была широко известна. Возникни у нее сейчас проблема – реакция последовала бы далеко не сразу.
Румяные ребята и девушки – охранники из Академии – вскочили на ноги, когда она вышла в прихожую, и взяли оружие на караул. Лея тяжело подняла руку.
– Маркопиус, не будешь ли ты так любезен? Я понимаю, что это звучит как настоящая паранойя, но у меня горит лампочка вызова, и я не могу достучаться ни до кого из связистов. Не мог бы ты сходить к ним и выяснить, не случилось ли чего-нибудь?
– Конечно, ваше превосходительство.
Он взял оружие, поклонился и удалился, словно живая реклама Академии, прежде чем она успела поблагодарить. Вернувшись к себе, Лея задумчиво улыбнулась. Несколько членов Совета – в особенности Кью-Варкс, которая, подобно большинству рационалистов, была очарована всяческими техническими штучками – обзавелись почетной охраной в виде новых синтдроидов. Дескать, уже одно то хорошо, что теперь нет никакой необходимости прибегать к услугам ногри, а кроме того – синтдроидов дешевле содержать в течение длительного времени, и они обеспечивают большую безопасность при меньших шансах на предательство или личную ошибку.
На ее столе – тщательно убранном СИ-ЗПИО, который периодически проносился по ее каюте, словно буря на Татуине, оставляя за собой ровные, гладкие поверхности, идеал порядка и аккуратности, – стоял очень красиво изготовленный рекламный кубик отделения синтдроидов Корпорации «Лоронар», содержавший описание эстетических качеств, высокой исполнительности и низкой стоимости («Ха!», – подумала Лея) новых дроидов.
«Их даже нельзя назвать дроидами», – расхваливал приятный голос диктора, явно синтдроида, прежде чем Лея не приглушила звук. Кубик стоял у нее в каюте с самого начала миссии, и, насколько она могла сказать, реклама ни разу не повторилась.
Управляемая технология независимого воспроизводства, как утверждалось, могла воспроизвести бдительность и боевые способности ногри, хотя Лея в это не верила и сомневалась в том, что ей хотелось бы видеть нечто подобное в свободной продаже. Она вынуждена была признать, после того как увидела троицу Ашгада, что они приятно выглядят, несомненно действенны, более эстетичны, нежели дроиды, и наверняка не внушают такого страха, как ногри. Освобожденные от стандартных требований к памяти дроидов, во всех отношениях они выглядели как человеческие существа – если именно это и было нужно.
Тряхнув головой, она снова села к станции связи, внезапно охваченная усталостью. Члены Дайсонга, отколовшейся фракции Партии Прав Разума, заявляли, что почетная охрана является формой рабского унижения и должна быть заменена дроидами («Неужели эти люди никогда не слышали о деструкторах магнитного поля?»). Но Лея не считала ни Эзраха, ни, к примеру, старшину Шриела ни рабами, ни униженными. В свободное от службы время – впрочем, нельзя сказать, что ногри когда-либо бывал полностью свободен от службы, – маленький охотник-убийца рассказывал Лее истории о своем детстве на Хоногре, об оставшихся там жене и детях, так же как старшина Шриел или старшина Маркопиус показывали ей голограммы своих братьев, сестер и домашних любимцев, оставшихся дома.
Члены Дайсонга, естественно, яростно возражали и против синтдроидов на том основании, что синтетическая плоть была живой и тоже имела свои права.
Вряд ли теранские Слухачи, бродившие по пустыне и беседовавшие со скалами, могли быть более безумными.
Лея откинулась на спинку кресла, чувствуя охватившую ее ни с чем не сравнимую усталость. Внезапно она ощутила, как холодеют ее руки и ноги. Дышать не было больно, но каждый вдох давался с трудом. Она попыталась поднять руку и дотронуться до груди, но рука, казалось, налилась свинцом.
«Странно», – подумала она. Каждый член группы Сети Ашгада, побывавшей на корабле, был тщательно проверен. Никаких вирусов, никаких микробов, никаких ядов… ничего обнаружено не было.
У нее закружилась голова. Она потянулась через стол к кнопке коммуникатора, но сознание покинуло ее, и она бесшумно соскользнула на пол, сминая шлейф бархатного платья.
– Ваше превосходительство! – дверь распахнулась. – Ваше превосходительство, я пытался проверить связь, и… Ваше превосходительство!
СИ-ЗПИО ковыляющей походкой вошел в каюту, воздев золотистые руки в удивительно человеческом жесте тревоги.
– Ваше превосходительство, что случилось?
Р2Д2, следовавший по пятам за сверкающим роботом-секретарем, подкатился к Лее сбоку и направил на нее сканирующий луч. Потом обеспокоенно засвистел.
– Я знаю, что ей плохо, ты, глупая жестянка с болтами! И не нужно передавать мне данные о ее сердцебиении, – он был уже возле настенного коммуникатора. – Лазарет? Лазарет? Нет ответа! – он театрально повернулся к своему напарнику. – Происходит нечто ужасное! Я пытался связаться с «Несокрушимым», просто чтобы проконтролировать наш отлет к точке встречи, и ответа не было! Мы должны…
Дверь каюты открылась, и в ее прямоугольнике появилась маленькая сгорбленная фигура Дзима.
– О мастер Дзим! – воскликнул СИ-ЗПИО. – Случилось нечто ужасное! Вы должны немедленно сообщить в службу экстренной помощи…
Дзим перешагнул порог и подошел к Лее. Казалось, он несколько неуверенно держался на ногах, словно был пьян или под действием наркотика. Выражение его лица с полуприкрытыми бесцветными глазами было столь странным, что СИ-ЗПИО не смог определить, хотя бы предположительно, что это – экстаз, сосредоточение, неясная боль? Но, на беду, робот-секретарь никогда не умел по-настоящему интерпретировать выражения человеческих лиц, несмотря на самую совершенную программу распознавания образов. Он только беспомощно и добросовестно наблюдал, как Дзим немного постоял рядом с Леей, глядя на нее, потом присел и начал снимать фиолетовые кожаные перчатки.
Дверь позади него распахнулась.
– Дзим! – воскликнул Ашгад, быстро направляясь к повернувшемуся в его сторону секретарю.
Дзим быстро вскочил на ноги, снова натягивая перчатку. Ашгад опустился на одно колено рядом с Леей.
– О мастер Ашгад… – начал СИ-ЗПИО, двигаясь вперед.
– Убери его, – коротко сказал Ашгад, и один из светловолосых бесполых синтдроидов, шагнув через порог следом за ним, со всей силы толкнул СИ-ЗПИО через комнату.
Гидравлические системы синтдроида оказались удивительно мощными, в то время как СИ-ЗПИО, несмотря на свою совершенную конструкцию, был сбалансирован средне. Он с грохотом отлетел в угол, размахивая конечностями и пытаясь подняться.
– Прекрати, – сказал Ашгад, пристально глядя в глаза Дзима; казалось, оба понимали нечто, недоступное любому из посторонних. – Отпусти ее.
– Мой господин, она может прийти в себя, прежде чем…
– Отпусти ее! Ну!
Уголки губ Дзима на мгновение опустились. Он закрыл глаза, на мгновение сосредоточившись. Потом чуть вздохнул и сказал:
– Очень хорошо. Воздействие прекращено.
Ашгад снова повернулся к Лее. Р2Д2, стоявший над ней с протянутой единственной рукой-захватом, словно пытаясь разбудить ее, быстро выпрямился и поспешно откатился назад.
– Подождите! – крикнул СИ-ЗПИО. – Нет! – Впервые ему подсказала почти человеческая интуиция, что этот человек вовсе не собирается доставить главу государства в лазарет. – Р2Д2, останови их!
Но Ашгад был человеком, а Р2Д2 – всего лишь нормально запрограммированным дроидом. Хоть он и обладал некоторыми защитными системами на уровне электронного сварочного аппарата, но атаковать Ашгада смог бы не с большим успехом, чем станцевать на канате.
Ашгад поднялся на ноги, с безжизненной Леей на руках. Красный бархатный шлейф свисал почти до пола.
– Будешь ждать, пока бриг… – начал Ашгад, обращаясь к синтдроиду. – Да, Лигеус?
Во вновь распахнувшихся дверях появился худой, измученный человек. СИ-ЗПИО пригляделся и узнал пилота брига.
– Все сделано, – равнодушно сказал пилот. – Я запустил передачу в подчиненном режиме, с отложенной во времени проекцией окончательных рапортов для обоих кораблей. Использовал куски из активных файлов обоих бортовых компьютеров. Сообщения должны быть неотличимы от реальных передач.
Лицо его казалось белым в обрамлении темной копны седеющих волос, а рот был плотно окат, словно его только что стошнило.
– Все на борту обоих кораблей, похоже, мертвы или выведены из строя.
Он бросил взгляд на Дзима, глаза которого вновь стали мечтательно-отсутствующими. Дзим улыбнулся и пробормотал:
– Да. О да.
Человек по имени Дигеус отвернулся – с болью и ненавистью во взгляде.
– Синтдроиды отправились на одном из челноков на крейсер сопровождения. У них не должно быть никаких проблем.
– Очень хорошо, – Ашгад посмотрел на стенной хронометр. – Нам потребуется около тридцати минут, чтобы вернуться на «Свет Разума» и увести его для безопасности подальше.
Дверь открылась, когда они повернулись, чтобы выйти в прихожую. В дверях СИ-ЗПИО заметил ногри Эзраха, распростертого на полу поперек порога; он все еще слабо шевелился, но лицо заливала уже неживая бледность. Ашгад, с Леей на руках, перешагнул через него и через других, человека и ногри, лежавших на полу, волоча красный бархат по их лицам. Дзим на мгновение присел возле Эзраха, слегка провел руками в перчатках над лицом и шеей умирающего охранника и опять странно засиял от неведомого удовольствия, Проходящий мимо Лигеус отвел взгляд, избегая прикасаться к нему.
Дверь закрылась, скрывая их обоих и заглушая речь Ашгада.
– О, сделай же что-нибудь! – воскликнул СИ-ЗПИО, пытаясь подняться на ноги.
Р2Д2 подкатился к нему и протянул сварочный аппарат, словно руку, помогая ему встать.
– Почему ты ничего не сделал, ты, невежественный арифмометр! Мы должны их остановить! Охрана! Охрана! Они похитили главу государства!
Дверь в прихожую распахнулась от прикосновения СИ-ЗПИО. Робот-секретарь задержался над телом Эзраха, теперь уже мертвого, с широко раскрытыми в ужасе глазами; потом беспомощно отвернулся. Открыв дверь в коридор, он в тревоге остановился. На полу лежали два других ногри, один все еще тяжело, хрипло дышал, другой распростерся неподвижен. На их телах не было никаких следов ранений или борьбы.
– Причальная платформа! Причальная платформа! – крикнул СИ-ЗПИО, набирая код на настенном коммуникаторе. – Их нужно остановить!
Никакого ответа не последовало, лишь писк, свидетельствовавший о блокировке сигнала где-то внутри системы.
Он поспешил следом за Р2Д2, который даже не задержался, катясь по коридору и объезжая стороной мертвых охранников.
– Что могло их убить? Симптоматический анализ показывает…
Р2Д2 остановился столь внезапно, что СИ-ЗПИО едва не налетел на него и на лежащего охранника из Академии, уже третьего. Р2Д2 протянул манипулятор, коснувшись плеча молодого человека. На голове лежащего СИ-ЗПИО увидел след тяжелого удара.
– Старшина Маркопиус, мастер Ашгад похитил ее превосходительство! – крикнул СИ-ЗПИО, увидев, что охранник приходит в себя.
Сев, молодой человек произнес слово, которое СИ-ЗПИО знал почти на миллионе языков, но был запрограммирован так, чтобы никогда не произносить ни одно из ему подобных.
– Весь корабль отравлен!
Он поднялся на ноги столь проворно, что дроид на мгновение даже ему позавидовал.
– Прошу прощения, но симптомы больше напоминают болезнь, чем отравление, – обеспокоенно доложил СИ-ЗПИО. – В частности, мои банки данных показывают девяностопроцентную корреляцию с эпидемией Семени Смерти семь веков назад. Но как подобное могло проникнуть…
– Что бы это ни было, в лазарете сейчас паника, – парень подхватил церемониальное оружие и спешно зашагал по коридору; два дроида едва за ним поспевали. – Машинная команда заперлась в двигательном отсеке. Я заметил, как этот пилот Ашгада – если он в самом деле пилот – что-то делал с передатчиком…
– Они собираются что-то сделать с обоими кораблями, что-то, что уничтожит их! – сказал СИ-ЗПИО. – Они сказали, что им нужно убраться на своем корабле подальше. Мы обречены!
– Если нам удастся добраться до одной из разведшлюпок – нет.
За широким порталом магнитного шлюза медленно перемещались звезды, когда старшина Маркопиус и два дроида добрались до уровня причальной платформы. Бриг-челнок уже улетел, превратившись в быстро уменьшающееся серое пятно на фоне тьмы. Три охранника лежали мертвыми на полу, без каких-либо следов борьбы. Вдалеке висел «Свет Разума», словно крохотная ягода, гроздь миниатюрных красноватых, черных и белесых шариков, а еще дальше виднелась серовато-светлая стрела «Несокрушимого».
– Куда они летят? – воскликнул СИ-ЗПИО, останавливаясь как вкопанный. Ему показалось, что он увидел во мраке что-то еще, что-то маленькое, быстро пробежавшее вдоль стены, и повернул голову, пытаясь проследить его путь. – На том корабле нет никого живого. Я слышал, как они об этом говорили…
Маркопиус схватил его за руку и потащил к маленькой разведшлюпке.
– Они уводят его из окрестностей системы Хориоса, – сказал он, захлопывая люк шлюпки за собой и падая в кресло перед пультом управления. – Если Ашгад похитил госпожу Соло, если он нашел какой-то способ отравить экипаж на обоих кораблях, или еще что-нибудь, – ему вовсе не нужно, чтобы все быстро узнали, что оба корабля исчезли почти сразу после встречи.
Он склонился над пультом, проверяя показания приборов и включая механизм экстренного открытия магнитного портала, в то время как звезды за порталом скользили быстрее и быстрее, по мере того как система Хориоса оставалась позади.
– Он хочет заявить: «О, когда мы улетали, здесь все было в полном порядке». Посмотри сюда.
Он подключился к закодированному каналу Сети. Экран замерцал, и на нем появилось изображение двух крейсеров Республики, безмятежно следовавших к стандартной точке прыжка к Корусканту – на краю системы Хориоса. Сразу же после этого появилось изображение лица Леи, докладывавшей об успешном завершении переговоров.
Мерцание желтых ламп осветило хмурое лицо Маркопиуса, и ясно, монотонно зазвучал холодный, безжизненный голос:
– Корабль находится на второй стадии гиперперехода. Вылет разведывательной шлюпки в данное время является крайне опасным. Свяжитесь с главным мостиком и проверьте данные вам инструкции. Корабль находится на второй стадии гиперперехода…
– Гиперпространство! – завопил СИ-ЗПИО. – Кто мог отправить нас в…
– Кто-то из синтдроидов. Больше никого живого здесь нет, – Маркопиус мягко поднял шлюпку с посадочных опор и развернул ее носом к черному прямоугольнику портала. – Ты не мог бы приказать этой штуке заткнуться?
– Мне очень жаль, старшина Маркопиус, но моя программа запрещает мне вмешиваться в работу любого оборудования, обеспечивающего безопасность.
Молодой человек завершил последние настройки, прикусив губу; на лбу его блестели капли пота. Монотонный ясный голос повторял снова и снова, что выводить в космос разведывательную шлюпку крайне опасно. Впереди, сквозь портал, было видно, как яркая точка «Несокрушимого» внезапно ускорила движение и исчезла во вспышке голубого света.
– Куда они могут направляться? – жалобно спросил СИ-ЗПИО. – Здесь слишком далеко до точки прыжка к Корусканту. Если бы мы могли каким-то образом экстраполировать из координат точки прыжка, куда они…
– Они никуда не направляются, – Маркопиус тяжело дышал, настраивая приборы. На экране декодера перед ними продолжали плыть оцифрованные изображения флагманского корабля и его сопровождения среди пустых, безжизненных планет, составлявших большую часть сектора. – Они просто уводят корабли в подпространство, и все. Не понимаешь? Вся суть в том, чтобы сделать вид, будто ее превосходительство бесследно исчезла после того, как она якобы целой и невредимой покинула точку встречи. Вероятно, они используют какую-то автоматическую голографическую подделку, – он приложил руку к груди, словно пытаясь унять беспокоящую его боль. – Держитесь крепче.
Он склонился над рычагами, коротко стриженные волосы слиплись от пота иголками, блестящими в желтом и красном свете предупреждающих огней. Маленький корабль скользнул сквозь магнитный портал и тут же развернулся кругом, избегая стабилизаторов «Бореалиса» и набирая скорость по. отношению к кораблю во много раз крупнее него, мчавшегося со скоростью в тысячи километров в секунду.
СИ-ЗПИО вцепился в спинку пустого кресла навигатора, все его электронные цепи на мгновение закоротило от страха. Р2Д2 издал долгий переливчатый писк, когда шлюпка пронеслась в нескольких дюймах от топливных цистерн корабля. Магнитное поле флагмана швыряло и тащило маленький кораблик, словно щепку в водовороте. Смуглые руки Маркопиуса летали от рычагов к кнопкам, в то время как в иллюминаторе мимо проносился металлический борт, перемежаясь провалами межзвездной черноты, уже мерцавшей из-за эффектов светового смещения во время гиперпространственного перехода. Потом шлюпка нырнула в сторону, головокружительно вращаясь; в иллюминаторах в беспорядке проносились звезды, корабли и планеты. Последовала ослепительная вспышка, и «Бореалис» исчез в сверкающей бездне псевдо-реальности, которая именовалась гиперпространством ввиду отсутствия более подходящих терминов.
Вдалеке по правому борту, когда Маркопиус остановил вращение шлюпки, «Свет Разума» тоже покинул орбиту, устремившись к солнцу Нам Хориоса, словно раскаленная капля.
– Мы полетим за ними?
– И что дальше? – лежавшие на пульте руки молодого старшины дрожали. – Швырять в них тухлыми яйцами? Это разведывательная шлюпка, а не истребитель. Кроме того, она слишком велика, чтобы проскочить мимо тех орудийных башен, о которых они говорили.
Он кивнул в сторону иллюминатора, где «Свет Разума» продолжал уменьшаться на фоне звезд.
– По одному виду этого корабля можно предположить, что он разделяется и садится на планету самостоятельными частями, оставив главный реактор на орбите. Это единственный способ получить достаточный объем для хотя бы ограниченных гиперпространственных возможностей.
Он направил шлюпку по длинной дуге и начал вводить координаты; лицо его становилось все более мрачным.
– Что тебе известно о Педдуцис Хориосе? Это ближайшая цивилизованная планета.
– Ну, ее нельзя по-настоящему назвать цивилизованной, – СИ-ЗПИО с готовностью начал лекцию. – Местные военачальники берут к себе на службу так называемых советников – бывших контрабандистов, имперских дезертиров, наемников из Корпоративного сектора, беглецов от правосудия – как республиканского, так и имперского. Я содрогаюсь при одной мысли о том, что может случиться с нами, если мы окажемся там, или с ее превосходительством, если кто-либо на Хориосе обнаружит, в какой ситуации она сейчас находится.
Маркопиус кивнул, жестом прерывая дроида, и снова что-то настроил.
– Тогда – на орбитальную базу флота, возле Дуррена, – он сделал паузу, пытаясь вздохнуть; лицо его посерело. – Кто-нибудь из вас запрограммирован на то, чтобы управляться с этой штукой, когда мы выйдем из гиперпространства?
Р2Д2, выбравшийся из взлетной подвески, издал оптимистичный свист, но СИ-ЗПИО твердо сказал:
– О нет, сэр. В тот единственный раз, когда мы пытались управлять кораблем, по мере наших скромных сил, сэр, – результаты оказались крайне неудовлетворительными. Более современные модели со всей определенностью находятся вне пределов способностей наших программ. Как вам известно, я – протокольный дроид, и хотя Р2Д2 – достаточно опытный астромеханик, боюсь, в других областях он достаточно ограничен, – СИ-ЗПИО строго поглядел на товарища.
Парень снова кивнул, опуская лоб на руки и тяжело дыша. СИ-ЗПИО видел, что он до сих пор дрожит. От потрясения или усталости, сочувственно предположил дроид. Некоторые люди попросту не столь выносливы, как другие.
– До Дуррена не так рк и далеко, сэр, – ободряющим тоном заговорил СИ-ЗПИО. – Корабль без происшествий пойдет на автопилоте, пока нам не потребуется выйти на орбиту. Если вы хотите лечь и отдохнуть, я обязательно разбужу вас, когда потребуется вести корабль на базу.
Старшина Маркопиус долго не отвечал. Потом пробормотал:
– Да… Думаю, так и надо сделать.
Он поднялся на ноги, шатаясь и хватаясь за приземистый корпус Р2Д2. Астродроид покатился рядом с ним, помогая добраться до узкой койки в нише рядом с дверью в рубку управления. Парень наощупь пытался нашарить одеяло; Р2Д2 вытянул манипулятор и накрыл его, после чего издал на прощание тихий свист, выкатываясь из помещения.
Тридцать минут спустя, когда СИ-ЗПИО вернулся, чтобы спросить старшину, когда можно будет связаться с базой Дуррен, он обнаружил, что Маркопиус мертв.
3
Сила была всюду, ее можно было ощущать, она согревала, подобно солнечным лучам.
Лея Органа грелась в ее лучах. Она лежала… на ковре? На иззубренных, размером в кулак, кристаллах, устилавших, насколько хватало взгляда, равнины, когда-то бывшие морским дном. Лучи Силы были намного теплее, чем солнечные, мягкие, привычные. Она впитывала их кожей – словно ее тело приобрело прозрачность, подобно амебообразным плазмарам с темного И'нибета.
Кто-то что-то ей говорил, но она глубоко спала и не могла различить слов.
Она видела сны.
Она находилась во дворце своего отца в Алдере. Его кабинет выходил в сад, сквозь двойной ряд изящных снежно-белых колонн виднелась небольшая лужайка, за изогнутым ограждением которой лежали голубые воды озера, а за ними – бесконечные равнины травы, которую шевелил ветер. Теплый ветерок доносил опьяняющий запах разнотравья, и можно было услышать приглушенный шепот ветра среди колонн и щебет кайрок – звуки ее детства. Отец был там. Она представляла ему своих детей, Йакина, Йайну и Анакина, которые уже стали подростками – их лица были именно такими, какими, она знала, они однажды станут.
– Очень хорошо, дочь моя, – Бэйл Органа протянул руку, коснувшись густых каштановых волос Иайны. Массивное кольцо на длинном пальце блестело словно луч заходящего солнца. – Чему ты научила их, этих юных джедаев из клана Органа?
– Я научила их любить справедливость, так же, как и ты любишь справедливость, отец, – собственный голос Леи звучал глубоко и тихо в сумерках комнаты. – Я научила их уважать права всех живых существ. Я научила их, что закон превыше воли любого индивидуума.
– Но мы лучше знаем, как поступать, – проговорил Анакин ломающимся голосом подростка, и на его лице появилась незнакомая, жуткая ухмылка; он шагнул вперед, и в льдисто-голубых глазах появилось выражение, какого Лея никогда не видела наяву. – Мы – рыцари-джедаи. У нас есть Сила, – его лазерный меч алой вспышкой прорезал воздух и разрубил ее отца пополам, поперек груди.
Лея отскочила от распадающихся кусков трупа, громко крича… Почему ее крик не пробивался сквозь навалившуюся на нее тяжесть сна? Куски тела ее отца лежали на земле, обожженные лазером на срезах, и лишь тонкая струйка коричневатой жидкости извивалась на мраморном полу, подползая к ее ногам. Она что-то кричала, не осознавая, что именно. Анакин, Йакин и Йайна повернулись, глядя на нее.
Все трое вытащили лазерные мечи. Сверкнули три клинка – красные сверкающие лучи, свет которых отражался шестью яркими пятнами в трех парах глаз, подобных глазам темной нелюди.
– Мы – джедаи, мама, – сказала Йайна. – Для нас не существует Закона. Мы можем делать все, что захотим.
– Это твой дар для нас, – сказал Анакин. – Мы джедаи, потому что ты тоже джедаи. Мы – то же, что и ты, – он повернулся, глядя на куски тела Бэйла Органы, на его раскрытые в смертном ужасе глаза, на вытянутую руку с тяжелым желтым кольцом. – И так или иначе он на самом деле не был твоим отцом.
– Нет! Нет! – воскликнула Лея.
Картина погрузилась в темноту, и она услышала голос Люка:
– Учись использовать Силу, Лея. Тебе это нужно.
– Никогда!
Лея Органа грелась в ее лучах. Она лежала… на ковре? На иззубренных, размером в кулак, кристаллах, устилавших, насколько хватало взгляда, равнины, когда-то бывшие морским дном. Лучи Силы были намного теплее, чем солнечные, мягкие, привычные. Она впитывала их кожей – словно ее тело приобрело прозрачность, подобно амебообразным плазмарам с темного И'нибета.
Кто-то что-то ей говорил, но она глубоко спала и не могла различить слов.
Она видела сны.
Она находилась во дворце своего отца в Алдере. Его кабинет выходил в сад, сквозь двойной ряд изящных снежно-белых колонн виднелась небольшая лужайка, за изогнутым ограждением которой лежали голубые воды озера, а за ними – бесконечные равнины травы, которую шевелил ветер. Теплый ветерок доносил опьяняющий запах разнотравья, и можно было услышать приглушенный шепот ветра среди колонн и щебет кайрок – звуки ее детства. Отец был там. Она представляла ему своих детей, Йакина, Йайну и Анакина, которые уже стали подростками – их лица были именно такими, какими, она знала, они однажды станут.
– Очень хорошо, дочь моя, – Бэйл Органа протянул руку, коснувшись густых каштановых волос Иайны. Массивное кольцо на длинном пальце блестело словно луч заходящего солнца. – Чему ты научила их, этих юных джедаев из клана Органа?
– Я научила их любить справедливость, так же, как и ты любишь справедливость, отец, – собственный голос Леи звучал глубоко и тихо в сумерках комнаты. – Я научила их уважать права всех живых существ. Я научила их, что закон превыше воли любого индивидуума.
– Но мы лучше знаем, как поступать, – проговорил Анакин ломающимся голосом подростка, и на его лице появилась незнакомая, жуткая ухмылка; он шагнул вперед, и в льдисто-голубых глазах появилось выражение, какого Лея никогда не видела наяву. – Мы – рыцари-джедаи. У нас есть Сила, – его лазерный меч алой вспышкой прорезал воздух и разрубил ее отца пополам, поперек груди.
Лея отскочила от распадающихся кусков трупа, громко крича… Почему ее крик не пробивался сквозь навалившуюся на нее тяжесть сна? Куски тела ее отца лежали на земле, обожженные лазером на срезах, и лишь тонкая струйка коричневатой жидкости извивалась на мраморном полу, подползая к ее ногам. Она что-то кричала, не осознавая, что именно. Анакин, Йакин и Йайна повернулись, глядя на нее.
Все трое вытащили лазерные мечи. Сверкнули три клинка – красные сверкающие лучи, свет которых отражался шестью яркими пятнами в трех парах глаз, подобных глазам темной нелюди.
– Мы – джедаи, мама, – сказала Йайна. – Для нас не существует Закона. Мы можем делать все, что захотим.
– Это твой дар для нас, – сказал Анакин. – Мы джедаи, потому что ты тоже джедаи. Мы – то же, что и ты, – он повернулся, глядя на куски тела Бэйла Органы, на его раскрытые в смертном ужасе глаза, на вытянутую руку с тяжелым желтым кольцом. – И так или иначе он на самом деле не был твоим отцом.
– Нет! Нет! – воскликнула Лея.
Картина погрузилась в темноту, и она услышала голос Люка:
– Учись использовать Силу, Лея. Тебе это нужно.
– Никогда!