Хендрикс Лиза. Суматоха

   – Сегодня вы уже второй раз обвели меня вокруг пальца, – ответил Мейсон. Прислонив велосипед к боку льва, он подошел, чтобы сесть рядом, и Сэм подала ему бутылку воды. – Я исколесил там всю местность, пока сообразил, что меня просто выкинули за борт. – Он сделал большой глоток. – По-моему, одна из вас дурно влияет на другую, только еще не понял, кто на кого.
   – Потому что мы обе не столь плохи, как ты, папочка, вот тебе и трудно сравнить хорошее с хорошим.
   Он потянулся, чтобы в шутку стукнуть дочь за такие слова.
   Мейсон укатался до пота, и когда наклонился к Рейн, ее обдало приятно острым мужским запахом. Один раз она уже чувствовала этот запах, лежа с Мейсоном в его постели.
   Тело сразу отозвалось, проявив готовность заняться сексом.
   Рейн не вникала в шутки, которыми обменивались дочь с отцом, она боролась с собой, чтобы избавиться от возбуждения, и эта задача была бы намного легче, не сиди Мейсон рядом. И только когда он встал, поинтересовавшись, не пойти ли им обедать, Рейн удалось стряхнуть наваждение и вернуться к реальности.
   Она долго простояла в душе под холодной водой, затем торопливо вытерлась и надела зеленовато-голубой костюм, самый стильный из всего, что она выбрала на деньги Мейсона.
   Отлично. Мысль о деньгах и холодный душ помогли ей вернуть самообладание: она на работе, все остальное лишнее.
   Мейсон ожидал ее в холле, и когда Рейн появилась, одобрительно кивнул.
   – Ты выглядишь очень прохладной и свежей. – Он прикоснулся к ее руке. – Замерзла? Ты в порядке?
   – Мне было жарко после поездки, и я приняла холодный душ.
   – Понимаю. Я сделал то же самое. Улыбку, пожалуйста. Мы готовы.
 
   Потягивая белое вино, Тиш наблюдала за тем, как сын выдвигает стул для своей подруги. Впервые она разрешила себе думать о Рейн Хобарт именно так. Что-то наконец заставило ее допустить это, по крайней мере сегодня.
   Борьба у них, видимо, уже прекратилась. Мейсон и Рейн беседовали, все снова вернулось на круги своя, даже в присутствии Саманты.
   Нельзя сказать, что они вели себя неосмотрительно, но для чего им еще один свидетель и возможный доносчик? Особенно такой наивный и болтливый, как Саманта.
   Правда, нельзя отправить ребенка спать без ужина, к тому же это ничего бы не дало. Поэтому девочка осталась, болтала со скоростью тысяча слов в минуту и одновременно тыкала пальцем во что-то положенное Рейн на стол.
   – Бабуля, ты можешь это сделать?
   Тиш увидела двенадцать бумажных спичек, из которых было сделано четыре квадрата.
   – О, – воскликнула она, – я любила такие вещи в детстве. Что мы должны сделать?
   – Превратить четыре квадрата в три, – ответила Рейн. – Но вы можете переместить лишь три спички.
   – По-моему, это не очень сложно. – Тиш уставилась на стол, перебирая в уме варианты, и через несколько секунд радостно сообщила: – Вот. Один, два, три.
   – Ого, – произнесла Рейн. – А как насчет этого?
   Оторвав еще четыре спички, она сделала из шестнадцати штук пять квадратов, причем два из них были совмещены.
   – Теперь нужно передвинуть две спички, чтобы вышло четыре равных квадрата.
   На этот раз Тиш не могла сообразить в уме и начала двигать спички на столе.
   – Не вижу никакого решения. Миранда, Мейсон, идите на помощь.
   Те присоединились к группе, и скоро все семейство перекладывало спички, как будто решение глупой задачи могло открыть им тайны Вселенной. Они добродушно спорили, исправляли ошибки, словно в те времена, когда Миранда с Мейсоном были детьми и приносили такие головоломки, чтобы испытать друг друга.
   Тиш нравилось, что Рейн с немного ошеломленным выражением наблюдает за ними. Минут через пятнадцать она сказала:
   – Вы очень упрямые люди?
   – Мейсон упрямый, – ответила Миранда. – А я только для самообороны.
   – Ладно, мы сдаемся, – объявила Сэм, замахав на отца и тетю, которые возвращали спичку в исходное положение. – Не думаю, что вы можете это сделать, как Рейн.
   – Я люблю пари, – сказала та.
   – Я готова…
   Мейсон положил руку на плечо дочери:
   – Малыш, она же знает, как решить задачу, иначе бы не затеяла игру.
   – Разумеется. А как еще девочка могла бы заработать карманные деньги? – Рейн с усмешкой положила руку на фигуру. – Итак. Глядите. Раз, два.
   Пять квадратов превратились в четыре.
   – Покажи еще раз, – . попросила Сэм, и Рейн повторила.
   – Очень ловко, мисс Хобарт, – сказала Тиш. – Вы сами это придумали?
   – Увы. Но благодарю за веру в мои способности. Мейсон был прав, когда предупреждал Саманту насчет пари.
   Когда я училась в Клермонте, мы любили развлекаться подобными играми.
   – Сделай еще что-нибудь, – попросила Саманта.
   – Ну, запас у меня невелик. Плавание не оставляло мне времени на… расширение образования. Но если у твоего папы есть в кармане десять пенни, то я могу показать кое-что.
   Мейсон редко имел при себе наличность, особенно мелочь. Однако Миранда предложила ей леденцы из вазы, положенные для Саманты, и все занялись посадкой десяти деревьев в пять рядов по четыре в каждом.
   Тиш помнила загадку со школьных времен, поэтому оставила других забавляться, а сама, воспользовавшись перерывом, направилась к сервировочному столику.
   Миранда подошла к ней, и они вместе наблюдали за играющими.
   – Рейн хорошо держится с Сэм, – тихо сказала Миранда. – Намного естественнее, чем Каро на Пасху.
   – Она стала бы превосходной нянькой.
   – Вероятно. Но Мейсон скорее увидел бы в ней мачеху.
   – Ты пытаешься меня расстроить, дорогая? – нахмурилась Тиш.
   – Нет. Взгляни на него.
   Мейсон склонился над столом, трудясь над загадкой.
   – И что?
   – Надень очки, – посоветовала Миранда.
   Тиш не понадобилось долго всматриваться в лицо сына, чтобы увидеть его совершенно зачарованный взгляд, обращенный на Рейн и Саманту. Так мужчины часто смотрят на мать своих детей.
   Или на потенциальную мать.
   – О, – сказала Тиш. – Это нехорошо. Совсем плохо. А дальше пошло еще хуже.
   Мало того, что Саманта с Мейсоном подлизывались к мисс Хобарт во время обеда, но и потом, когда зашел разговор о планах на следующий вечер, Мейсон согласился, что они с Сэм приедут к ней играть в бейсбол.
   Никуда не годится, подумала Тиш,
   В еще большее замешательство ее привела внучка, которая вдруг начала восторгаться Рейн.
   Она красивая. Она веселая. Она здорово катается на велосипеде. Она знает такие потрясающие загадки. Она рассмешила папу.
   А последним ударом был вопрос:
   – Ты думаешь, папа собирается на ней жениться?
   – О Боже, надеюсь, что нет, – ответила Тиш.
   – Она тебе не нравится? – удивилась Сэм, застав ее врасплох.
   Тиш настолько была занята чувствами Мейсона по отношению к мисс Хобарт, что о своих чувствах не думала.
   Нет, девушка ей нравилась. Правда, иногда она могла потрясти каким-нибудь замечанием или действием, но в общем-то она приятная. К тому же при ней Мейсон становился более мягким, каким не был уже много лет. Но это совсем не то, что она хотела бы сказать девочке.
   – Я недостаточно знаю Рейн, чтобы любить или не любить ее. Намерения твоего отца мне тоже неизвестны. – Тиш укрыла внучку одеялом. – Честно говоря, Сэм, я думаю, он выиграл бы материально, женившись на Каролине. У них намного больше общего. Мисс Хобарт молода, симпатична, твоему отцу нравится проводить с ней время, но она вряд ли ему подходит. Саманта, ты не должна обсуждать подруг своего отца с другими.
   – А почему нет? – Сэм начала прыгать в кровати.
   – Ну подумай сама, дорогая. Если бы ты была мисс Хобарт, ты хотела бы узнать, что твой отец встречался с Каролиной?
   – Нет.
   – А если бы ты была Каролиной и уехала в командировку, тебе бы доставило удовольствие, что твой друг виделся с кем-то в твое отсутствие, даже если это не было серьезно?
   – Нет, – ответила Сэм, хмурясь. – А разве папа не скажет ей? Я думаю, он не должен лгать насчет этого.
   Тиш снова укрыла ее одеялом.
   – Конечно, твой отец скажет ей, что сочтет нужным, но не твое дело говорить об этом. Ты можешь быть осторожной, да? Это означает хранить чужие секреты.
   – Я попробую. – Саманта раза два перевернула подушку, чтобы та легла, как ей хотелось. – Но… бабуля?
   – Да, милая?
   – Каролина мне нравится меньше, чем Рейн.
   – Она не так умело обращается с детьми, как мисс Хобарт, но все изменится к лучшему, когда она к тебе привыкнет. С ней твой отец станет намного счастливее, а это важно для всех нас. Теперь спокойной ночи, дорогая. Увидимся утром.
   – Спокойной ночи, бабуля. Я люблю тебя. Тиш поцеловала ее в прохладный лоб.
   – Я тоже люблю тебя, моя милая.
   Да, ей необходимо поговорить с Мейсоном наедине.
 
   В салоне «ягуара» потрескивали электрические разряды, хотя это не имело никакого отношения к британским автомобильным проводам.
   Мейсон знал причину. Он хотел Рейн, несмотря на все свои решения, обещания и добрые намерения. Он хотел ее.
   Чисто физическое желание еще острее напомнило ему, как замечательно погрузиться в ее сладостное тепло. Он хотел этого опять.
   Но не просто секса. А секса с Рейн.
   Более того, он мог это получить. Немного усилий, приятный разговор – и она в его постели. А дальше полный восторг.
   Проблема лишь в том, что после она возненавидит его, поэтому нужно держать брюки застегнутыми и не прикасаться к ней. Он не хочет, чтобы она его возненавидела.
   Мейсон сосредоточился на дороге, привез Рейн домой как джентльмен и по-джентльменски донес ее рюкзак до двери.
   – Видишь, было не так уж плохо. – Кому он говорил, ей или себе»?
   – Да. Саманта – прекрасный ребенок. Я хорошо провела время.
   – По-моему, ты впервые так говоришь с тех пор, как мы стали встречаться.
   – Правда? – Рейн задумалась. – Нет. Я говорила то же самое про танцевальный вечер.
   – Ты права, говорила. Но мне казалось, твое впечатление было испорчено тем, что случилось после.
   Отвернувшись, Рейн вставила ключ в замочную скважину. Поворот, легкий толчок, и дверь открылась.
   – В общем-то ничего плохого не случилось. Наоборот, все было… потрясающе.
   – Потрясающе, – с удовольствием повторил Мейсон.
   – Да… – Она кивнула и посмотрела ему в глаза. – А это плохо. Для нас обоих.
   Мейсону нечего было возразить, поэтому он молчал, , в который уже раз упрекая себя за случившееся.
   – Игра завтра в шесть, – предупредила Рейн. – Мы начинаем так рано из-за детей.
   – Мы с Самантой будем здесь в пять тридцать.
   – Хорошо. Спокойной ночи.
   – Спокойной ночи. – Ему пришлось делать выбор: поцеловать ее как обычно или для безопасности просто уйти.
   Но Мейсон не принадлежал к числу тех, кто думает о безопасности.
   Он прикоснулся к губам Рейн. Она не сопротивлялась, и он попробовал снова, задержавшись намного дольше.
   Когда Мейсон напомнил себе, что надо бы отстраниться, взгляд у Рейн чудесно потеплел, она даже слегка улыбнулась.
   – Ты прав. Это не так уж плохо.
   Взяв у него рюкзак, она вошла в дом и спокойно закрыла перед его носом дверь.
   Мейсон шел к «ягуару» как удовлетворенный мужчина. Сексуально разочарованный и тем не менее удовлетворенный.
   Но эти чувства быстро испарились, когда он увидел в гостиной мать, посмотревшую па него так, как смотрела на восьмилетнего мальчика, а потом на студента колледжа: «Ты меня разочаровал».
   Наливая в бокал порцию скотча, Мейсон напомнил себе, что находится под действием любовного зелья, поэтому шлепнулся на диван напротив матери и спросил:
   – Что?
   Тиш сделала пару стежков и вытянула шелковую нить:
   – Я ничего не сказала.
   – Не разыгрывай скромность, мама, ты готова взорваться. В чем дело?
   – Ты преувеличиваешь. Я просто думала о сегодняшнем вечере. Саманта хорошо отнеслась к мисс Хобарт. Приняла ее.
   – Это было взаимно. Рейн тоже считает ее очень милой девочкой.
   – Ты доволен?
   – Конечно.
   – И действительно собираешься взять дочь на бейсбол?
   – Софтбол. Да, собираюсь.
   – Ты думаешь, это разумно?
   – Играть в софтбол? Мама, я знаю, что это не поло или стрельба из лука, но, держу пари, Сэм переживет.
   – Ты намеренно изображаешь из себя тупицу. Я говорю не об игре . в софтбол, а о том, что ты намерен делать со своим временным безумным увлечением.
   – Временным? – удивился Мейсон.
   – Нехорошо, когда девочка видит отношения, которые строятся на такой хлипкой основе. Она уже видела слишком много людей, которые входили в ее жизнь и быстро исчезали.
   – Между прочим, не из-за меня.
   – Я понимаю. Виновата Элизабет, которая тащит в дом мужчин, но это моя точка зрения. Ты всегда был надежен, Саманта на тебя рассчитывает, ты знакомишь ее с мисс Хобарт, наверняка зная, что она уйдет, как только вернется Каролина…
   – Она вернется?
   – Конечно, у тебя нет выбора. На прошлой неделе наше финансовое положение стало еще хуже. Ты сам говорил, что деньги Викершемов – последняя возможность вернуть «Александр индастриз» к жизни. Ты готовил брак с Каролиной в течение нескольких месяцев и не можешь все бросить.
   – Ты права, мама.
   – Слава Богу! Спасибо, – обрадовалась Тиш. – Было бы очень несправедливо, если бы Саманта начала думать о мисс Хобарт как о потенциальной мачехе, хотя ничего подобного никогда не произойдет.
   – Ты, кажется, слишком уверена. Напрасно. Она дважды моргнула, совершенно потрясенная.
   – Мейсон…
   – Во-первых, при всем уважении к тебе должен сказать, что именно я, а не ты решаю, кому может быть моя дочь представлена, и Рейн, вероятно, лучший пример разумной женщины, которую моя дочь встретила за прошедшие несколько лет. Во-вторых, пора называть Рейн по имени, в-третьих, это не просто игра, а очень серьезно.
   – Ты думаешь так лишь потому, что… – Тиш остановила себя.
   – Потому что?.. – Мейсон перестал дышать, ожидая признания.
   – Потому что вами руководят гормоны. Вы перепутали секс с любовью.
   Мейсон разочарованно фыркнул:
   – Я избегаю подобных ошибок уже много лет. Элизабет отучила меня навсегда. – Он поставил тяжелый хрустальный стакан на стол красного дерева. – Сейчас я озабочен лишь тем, как бы побыстрее организовать свадьбу.
   – Свадьбу? Господи, Мейсон, вы знакомы всего неделю!
   – Десять дней, но это не имеет значения. – «Убивать, так убивать», – подумал он. – С первой же минуты нашей встречи с Рейн я понял, что хочу, чтобы она всегда была рядом. Всю жизнь.
   – Боже мой! – Тиш подскочила, словно он плеснул ей на колени горячий кофе. – Мейсон, дорогой, пожалуйста, скажи мне, что ты еще не сделал ей предложение.
   – Еще нет. Но собираюсь.
   – Не делай, продержись несколько дней, обдумай все как следует.
   Ага, они с Мирандой хотят сделать отворот.
   – Я уже подумал.
   – Тогда подожди ради меня. Если ты и на следующей неделе еще не откажешься от мысли жениться на ней, я лично буду готовить свадьбу. Одна неделя! Обещай.
   Мейсон глядел на мать с таким выражением, будто прикидывал, смогут ли они с Рейн пережить целую неделю, затем кивнул.
   – Хорошо, мама. Только предупреждаю. Из-за этого у тебя останется меньше времени на подготовку к свадьбе, поскольку я не буду по твоей просьбе делать ей предложение сейчас, но и не стану ждать ни одного лишнего дня, чтобы жениться на ней.
   – Спасибо, дорогой. – Тиш почти выбежала за дверь и направилась к лестнице.
   – Спокойной ночи, – пробормотал Мейсон и, когда стук каблуков в холле затих, поднял стакан: – За семью со всеми ее причудами. Вечер удался. Рейн простила его, мать с Мирандой наверняка сейчас обсуждают, как приготовить отворот.
   Пусть себе попытаются.
 
   Миранда стояла у окна, пытаясь выдумать повод, чтоб пойти в гараж. Она занималась этим уже второй день.
   У Пола горел свет, значит, он работает над диссертацией. Может, найти в библиотеке книгу и отнести ему? Мысль неплохая, еще бы знать тему. К сожалению, Миранда понятия не имела, ибо последние шесть лет думала только о себе.
   – Брось, – громко сказала она, – ты давно проворонила свой шанс, еще до того, как Тодди прыгнул в машину.
   В дверь постучали, и прежде чем Миранда успела ответить, на пороге возникла Тиш.
   – Прости, дорогая, но ситуация критическая. – Мать заперла за собой дверь. – Нам просто необходимо сделать отворот.
   – Знаю, но…
   – Нет, мы должны приготовить его немедленно, потому что Мейсон собирается на ней жениться.
   – О! – Миранда осела на кровать. – Он сказал тебе? Когда?
   – Сейчас. Я вырвала у него обещание подождать неделю, однако я не доверяю его обещанию, потому что он находится под действием приворота. Кажется, наша микстура намного . сильнее, чем я ожидала.
   – В Книге сказано, что приворот непредсказуем и очень эффективен, – напомнила ей Миранда.
   – Знаю, дорогая, но это нелепо. В будущем, когда мы станем использовать приворот, все надо делать с большой осторожностью, а теперь нам придется как следует потрудиться. И немедленно.
   – Луна не в той фазе. Может ничего не получиться. «
   – Тогда повторим завтра, послезавтра, не отступимся, пока не выйдет. Должны же мы хотя бы попытаться, иначе все обернется настоящим семейным бедствием. Где «Книга теней»?
   – В святилище.
   – Тогда одевайся, дорогая. До полуночи только час. Тиш удалилась.
   Миранда была не готова отнять счастье, которое видела в глазах брата. По крайней мере для начала она хотела бы выяснить кое-что важное. Но раз Мейсон стоит на пороге непоправимого, времени для анализа нет. Оставалось только верить, что они с матерью были правы, что Мейсон и Каролина должны принадлежать друг другу и что действие любовной микстуры надо срочно нейтрализовать.
   Через сорок пять минут, еще не приведя мысли в порядок, она подошла к матери в узкой лощине за розарием, где они собирались начертить круг. Инструменты были приготовлены: свечи, палочка, морская соль.
   Миранда нарисовала палочкой на земле круг, отгораживая священное место от мирской жизни, установила свечи: белую, дух Воздуха, – на востоке, оранжевую, дух Огня, – на юге, синюю, дух Воды, – на западе, и зеленую, дух Земли, – на севере.
   Наконец колдуньи сошлись в центре и развели огонь в жаровне, чтобы попросить богиню любви придать им силы и взять под свою защиту. Тиш бросила в огонь разные травы. Рута откроет глаза на совершенные ошибки, лаванда избавит от прежних мыслей и привязанностей. Воздух наполнился ароматом трав и кедрового дыма.
   Тиш разложила на плоском камне орудия ритуального действия и открытую на нужной странице «Книгу теней».
   – Пора, – возвестила она.
   Дрожь пробежала у Миранды по спине, когда мать начала произносить заклинание:
   – Афродита, войди в наше положение…
   Миранда слушала, пробуя сосредоточиться и поверить в то, что это все они делают на пользу Мейсону, но чувствовала внутренний протест.
   – … они не должны были влюбиться друг в друга. Никогда… Отринь рожденную вне брака любовь Мейсона и Рейн.
   Закончив колдовать, Тиш взяла с камня деревянную стрелу.
   – Лети, стрела Купидона, исправь нашу ошибку, мы готовы завтра же начать все сначала.
   Она переломила стрелу и бросила в огонь.
   – Миранда! – Та виновато посмотрела на мать. – Бутылку.
   Миранда схватила приготовленный синий флакон и вдребезги разбила его.
   – Богиня, заставь приворот утратить силу. – Обе повторили это три раза, и Тиш вырыла совочком ямку.
   Когда она закончила, Миранда ссыпала осколки в ямку, похоронив их.
   – Так тому и быть, – возвестила Тиш.
   – Так тому и быть, – эхом отозвалась Миранда.
   Поблагодарив богиню, они начали гасить свечи в обратном порядке и закончили традиционным колдовским прощанием:
   – Встретились, повеселились, дело сделали, встретимся и еще повеселимся.
   Теперь единственным светом в ночи был свет их костра.
   – У меня уже совершенно другое настроение, – вздохнула Тиш, – разве ты не довольна?
   – Ты выглядишь утомленной, – не ответив на вопрос, сказала Миранда. – Отправляйся в постель, а я останусь возле огня, пока он не догорит.
   – Ты уверена, дорогая? – Миранда кивнула.
   После ухода матери она сложила вещи в большой садовый мешок и села перед угасающим костром.
   Бедный Мейсон. Если отворот сработает, его чувства к Рейн сейчас тоже догорают. Была ли их любовь предопределена судьбой? Как грустно.
   Наконец Миранда залила тлеющие угли водой, которую они всегда приносили для такого случая, перемешала золу палкой, посветила вокруг фонариком, желая убедиться, что все погасло. Луч выхватил из темноты блеснувший синим осколок. Значит, этот она пропустила, не похоронив вместе с другими. Миранда подняла его и прочла два слова, написанные серебром: «Для любви».

Глава 16

   – Что делать с Самантой? Я предложила ей салат, а она заявила, что предпочла бы голодать, – сказала за ленчем Тиш.
   – Я думала, она его любит.
   – Это было в прошлом году. Теперь она вот-вот превратится в тинэйджера, а это непостоянные и переменчивые существа. Ты, к примеру, была отвратительной. И все еще остаешься временами.
   – Это чтобы подольше сохранить юность, мама, – ответила Миранда.
   – Видишь, я права.
   Явившийся с подносом Лоренс несколько замялся возле третьего прибора и спросил: – Позвонить мисс Саманте?
   – Нет, она решила не спускаться. Но скажи повару, что если она попытается что-то стащить, ничего ей не давать. Не желает есть вместе со всеми, пусть ходит голодной до самого обеда.
   – Да, мадам.
   Лоренс налил чай со льдом и удалился.
   – Сегодня утром она показалась мне не слишком веселой, – продолжила разговор Миранда. – Я спросила, не хочет ли она поиграть в теннис или поплавать, а Сэм замотала головой и ответила, что лучше почитает.
   – Может, она скучает по дому, – предположила Тиш.
   – На Саманту это не похоже.
   – Но она ведь обычно не уезжала из дома так внезапно. Может, у нее были планы с друзьями или что-то в этом духе, мы не знаем, нам же не одиннадцать.
   – Хорошо бы Элизабет ей позвонила. – Миранда отрезала край яйца, сваренного вкрутую, и наколола вилкой, представляя свою бывшую невестку в белом.
   – Да, хорошо бы. Только, я надеюсь, мне не придется снова с ней разговаривать. Не уверена, что после ее выходки могла бы говорить с Элизабет подобающим образом. – Тиш отпила глоток чая. – Я позвоню Кейт Макмаллен, спрошу, не будет ли у Аделины перерыва между уроками музыки. Вчера Саманта про нее спрашивала. Подруга могла бы вывести ее из этого состояния.
   – По-моему, они собирались во Францию.
   – Только на август и в Швейцарию.
   Они доедали салат, когда подъехал Пол, чтобы отвезти Тиш на массаж.
   – Если ты услышишь любые хорошие новости про Мейсона и мисс Хобарт, сообщи мне сразу же.
   Миранда кивнула, хотя очень сомневалась, что такое произойдет, судя по осколку бутылки, который лежал в ее шкатулке с драгоценностями. Раз осколок не попал в волшебный круг, значит, их ночная работа не совсем удачна, отворот неполный и не подействует на Мейсона с Рейн.
   Сегодня ночью они могли бы все повторить, но, честно говоря, влюбленность брата не казалась Миранде чем-то ужасным, поэтому она не сообщила матери о бутылке.
   Миранда собиралась заняться корреспонденцией в семейном офисе и, устроившись за столом в оранжерее, погрузилась в дела. Часа в три она снова хотела заставить племянницу спуститься, покататься на велосипеде или поплавать. В ответ прозвучало «нет», причем тоном, который ясно давал понять, что Миранда зря беспокоит племянницу.
   Саманта засела у себя в комнате на весь день.
 
   Мейсон занял позицию для второй подачи. Просвистев, мяч взлетел и оказался внутри.
   – Второй удар.
   Мейсон отошел назад, пока кэтчер возвращал мяч, потом совершил ритуальный обход поля и вернулся на свое место. Видимо, он уже играл в софтбол, поэтому знал, как себя вести на поле и как выглядеть.
   Игра проходила в День независимости.
   О событии извещал грубо раскрашенный плакат, хотя праздник был неделю назад. Как говорила Рейн, игра пала жертвой местных властей, у которых возникли свои проблемы.
   Этим же объяснялась интерпретация правил игры, что выяснилось в последние десять минут. Раннер в темно-красной футболке, разодранной до пупа, бродил от базы к базе, пока кэтчер торговался с судьей насчет позиции, но, казалось, они занимались этим лишь из принципа.
   Возможно, остальные жители этих мест были прекрасными, тихими и нормальными людьми, но здесь Мейсон никак не мог докричаться до Рейн и Сэм. Одна стояла в центре, другая на правом краю, и обе вопили не своим голосом. На сей раз, он знал, кто ведет себя хуже, и с беспокойством признал, что это его дочь.
   Кэтчер с силой выбросил мяч, и Мейсон поймал лишь воздух.
   – Третий удар. Ты в ауте.
   – Папа в ауте, папа в ауте! – кричала Сэм, приплясывая вокруг базы.
   Хуже всего было то, что она-то сыграла чисто в конце иннинга благодаря удачному вбрасыванию питчера.
   – Ты пропустил мяч, папа.
   – Заткнись, детка.
   И он оказался тем, кто смеется последним, добившись успеха в пятом иннинге. Западная сторона побила восточную, Мейсон показал этим женщинам, на что способен, и к тому же с превеликим удовольствием.
   – Но мы играли лучше, – сказала Рейн. – Тебе повезло из-за Эви, потому что она была в рубашке. Черт, ей ничего даже не требовалось делать на поле, только слегка наклоняться, и все мужчины работали на нее.