Херрон Рита. Выходи за меня!

   Ему во что бы то ни стало надо достичь успеха, чтобы жители Саванны перестали видеть в нем бедного подкидыша, сироту. Все остальное не важно. Семьи у него никогда не будет, если не считать Ланса и Рида. Больше ему никого не надо.
   – Чейз, как тебе эта ваза? Ты должен...
   – То, что надо. – Мэдди подбоченилась.
   – Но ты даже не взглянул на нее.
   – Ты убедила меня в своей компетентности.
   По лицу ее расплылась довольная, благодарная улыбка.
   – Правда?
   Он отвел взгляд. Глаза у нее магнетические...
   – Да, правда.
   – Чейз, я так рада! – воскликнула Мэдди и покраснела. – Я-то боялась, что ты контролируешь меня, потому что не доверяешь. Я даже...
   – Что?
   – Я подумала, что это братья заставили тебя присматривать за мной, чтобы я чего-нибудь не напортачила. Но ведь они не способны на такое, не правда ли?
   Чейз поморщился, чувствуя себя ужасно виноватым.
   – Слава Богу, что я ошибалась, – добавила Мэдди, указывая на портфель.
   Увы! Если она узнает правду, это нанесет серьезный удар по ее самолюбию.
   – А теперь идем, я покажу тебе кровать с четырьмя столбиками.
   Кровать? Мэдди хочет затащить его в кровать?
   – Идем, старина, скажешь свое мнение. – Старина?
   Всю дорогу Мэдди без умолку говорила о мебели, кроватях, вазах и люстрах, и прежний игривый тон начисто пропал из ее глаз и голоса. Так, теперь он для нее снова товарищ. Отлично!
   Прекрасно! Замечательно! Ведь он этого и добивался, не так ли?
 
   Мэдди взяла его за руку и повела из супермаркета к маленькому антикварному магазинчику, расположенному через два квартала. Едва он переступил его порог, как перенесся в другое столетие. Антикварные редкости и вышедшие из моды вещи соседствовали с коллекционными экземплярами, французскими гобеленами, а в углу разместились реликвии эпохи войны за независимость. Мэдди потащила его наверх мимо кружевных бельгийских балдахинов и старинных зеркал в резных рамках к отделу, где была представлена спальная мебель. Мэдди объяснила продавщице, что она дизайнер и хотела бы кое-что приобрести, но для этого ей надо спокойно осмотреться. Продавщица вышла, предоставив им такую возможность.
   Мэдди разлеглась на матрасе, покрытом белым кружевным покрывалом, и, махнув рукой на резную спинку, блеснула познаниями в области истории мебели:
   – Это копия кровати, которую Дункан Файф сделал для своей дочери. Для дома в георгианском стиле она подойдет как нельзя лучше, ты согласен?
   Чейз молча кивнул. Взгляд его был прикован к Мэдди, чье обольстительное тело вытянулось на девственно-белом одеяле. Длинные ноги едва прикрыты короткой черной юбкой. Когда Мэдди подняла руку, указывая на резьбу, атласная блузка обтянула ее пышную грудь, при каждом вздохе обрисовывая соски.
   У него перехватило дыхание.
   Она, казалось, ничего не замечала.
   – Представь, как романтично эта кровать будет смотреться у полукруглого камина, который ты спроектировал, Чейз. Покупателям понравится. – Мэдди приподнялась на локте, и ее великолепные волосы рассыпались по плечам. – В отблесках огня золотистое дерево будет переливаться, как янтарь.
   «Как твои глаза».
   – В хозяйской спальне я бы поставила ванну на ножках в виде львиных лап.
   «Залезть вечером в теплую ванну, омыть водой ее грудь и слизать капли языком».
   – А для хозяйки – трюмо в викторианском стиле с декоративными флакончиками для духов на серебряном подносе, – продолжала Мэдди.
   «Я слегка брызну духами ей за ухом и покрою поцелуями ее шею».
   Она продолжала, не дожидаясь его ответа:
   – В углу – гардероб, а у подножия кровати брошены женская кружевная сорочка и чулки.
   «Чулки, которые я только что снял с ее длинных ног. Я покрою поцелуями каждый дюйм ее бедер».
   – Ну, что ты думаешь? Купить мне ее? – «Господи, она меня убьет!»
   – Чейз?
   – А? Да, конечно.
   – Какую кровать ты хочешь купить в свой дом? – «Любую, если на ней ляжешь ты».
   – Не знаю, об этом я еще не думал.
   – Тогда подберем что-нибудь еще. – Мэдди вскочила и подошла к медвежьей шкуре в углу, которая как-то не вязалась с общим стилем других вещей и выглядела несколько декадентской.
   – Ты хочешь положить эту шкуру рядом с кроватью Дункана Файфа? – вымолвил Чейз осипшим голосом.
   Мэдди покачала головой:
   – Нет, владелец магазина приобрел ее на блошином рынке и хотел забрать к себе, но мне кажется, что для твоего дома это подойдет, Чейз. Ведь ты будешь покупать современную мебель. Рядом с джакузи шкура будет смотреться неплохо, особенно если в ванной положить черно-белую плитку.
   «Ребята меня засмеют, если я куплю медвежью шкуру для своего дома».
   – Чейз?
   – А? Да. – «Но мне самому шкура нравится».
   Она коснулась ладонью мягкой белой шерсти и стала поглаживать ее длинными пальцами с ярко-красными ногтями, вызывая в его воображении соблазнительные картины – она гладит его по спине, груди и...
   – Можешь положить ее в спальне. Она идеально подходит для долгих зимних вечеров у камина. После тяжелого рабочего дня так хорошо растянуться на мягкой шерсти!
   «И пусть она массирует мои напряженные мышцы». Мэдди пробежала пальцами по белоснежной шерсти, взъерошив ее.
   – Думаю, стоит ее купить. Мягкая густая шерсть – такой мех приятно ласкает кожу.
   «Как и ты».
   – Ну-ка, сними ботинки и походи по ней.
   Чейз сбросил обувь и погрузил ступню в мягкий мех.
   – Ну, что? Хочешь, я попрошу продавщицу завернуть? – «О да! И если Мэдди раскинется на шкуре обнаженная, а я лягу на нее сверху, все будет как нельзя лучше».
 
   – Твое мнение, Ланс?
   – Очень мило. – Ланс пытался сосредоточить внимание на доме, который показывала ему Софи, но это было чертовски трудно. Вот она стоит перед ним, соблазнительная, как модель с разворота глянцевого журнала, и это при том, что она одета. Софи заправила за ухо черный короткий локон, и серебряные серьги тихо звякнули.
   Господи, ну почему у нее такие черные густые ресницы и изумрудно-зеленые глаза, сверкающие как драгоценные камни? И этот притворно-невинный взгляд?
   – Мило? – рассмеялась Софи, и ее мелодичный смех тронул его за душу. – Он в ужасном состоянии, Ланс, но я надеюсь, что ты поможешь мне привести его в порядок.
   Ланс провел рукой по облупившейся стене.
   – Ты уже говорила с миссис Ховард из исторического общества?
   – Да, но она ничего в этом не смыслит. Я собрала сведения о бывших владельцах и фотографии интерьера – деревянных панелей, полов, лепныхукрашений идаже гобеленов, висевших на стенах. Постараюсь насколько возможно все это восстановить. – Софи подошла к нему и поставила каблучок на ступеньку крыльца. Ланс невольно обратил взгляд на то, как короткая коричневая юбка обтягивает ее очаровательную попку и приоткрывает самые соблазнительные коленки, какие ему приходилось видеть. А ее талию он бы обхватил двумя пальцами.
   – Мне нравится викторианская эпоха, – сказала Софи. – Это внимание к деталям, резным и лепным украшениям, изогнутые формы оконных и дверных проемов.
   Ланс запрокинул голову, заставив себя оторвать взгляд от Софи и осмотреть деревянную лестницу.
   – А ты знаешь, что в этом доме водятся привидения? – Софи погладила пальчиком гладкие деревянные перила лестницы.
   – Да, я кое-что слышала. – Глаза ее стали задумчивыми. – Это история о влюбленных, разлученных войной.
   Ланс кивнул:
   – Британский солдат был ранен. Его взяла к себе жившая здесь женщина и спрятала, но как только он выздоровел, то должен был снова идти сражаться. А потом, наверное, вернулся в Англию или погиб.
   – Говорят, ее душа витает в этом доме и ждет его возвращения, – тихо прибавила Софи. – Как это печально!
   Ланс сунул руки в карманы.
   – Но ты же не веришь во всю эту чепуху? – Софи вскинула бровь.
   – В настоящую любовь?
   Нет, слово на букву «Л» он с этой женщиной обсуждать не будет. Она уже и так вконец развратила его сестру! Пусть не пытается запустить в него свои коготки.
   – Я имел в виду привидения.
   Софи прислонилась к обветшалой стене.
   – Да, я верю в призраков.
   Пришел черед Ланса удивленно вскинуть бровь.
   – Мне кажется, у всех нас в прошлом есть вещи, которые мы хотим сохранить в тайне. Незавершенные дела и проблемы являются нам точно призраки. – Она прикрыла глаза, и длинные ресницы легли на белоснежную кожу. И продолжала дрогнувшим голосом: – Секреты, в которые мы не хотим никого посвящать. Ты согласен со мной, Ланс?
   Сердце Ланса на мгновение замерло и тут же заколотилось с удвоенной силой. Ему хотелось ей поверить, но человек, которому он доверял больше всех на свете, его отец, предал свою семью. Отец не был верным супругом. Его тайная жизнь наверняка шокировала бы его пациентов и Рида с Мэдди. А мама – знала ли она?
   Софи улыбалась ему, ожидая ответа. Заманивает в ловушку, все ясно. Ей нравится подбирать горячие темы для своих шоу. Он помнит передачу со священником методистской церкви, который оказался трансвеститом. Да еще как-то раз он посмотрел по телевизору кусок ее шоу, в котором несколько добропорядочных женщин признались в том, что они лесбиянки.
   Нет, Софи нельзя доверять. Лучше держаться от нее подальше.
   И как он может доверять кому-то, узнав правду об отце? Да, он нерит Риду и Чейзу, но они его кровные братья. Они никогда его не предадут. У них нет секретов от него, и слава Богу.
   Чего она добивается от него? Или хочет сказать, что у Софи Лэйн свои секреты? Или она ждет, что он посвятит ее в свою семейную тайну? А может, намекает, что ей уже все известно?

Глава 14

   Мэдди пила капуччино и размышляла над тем, почему Чейз так странно смотрел на нее во время совместного похода по магазинам. Поначалу ей казалось, что ему до смерти скучно, но, когда они зашли в антикварный магазинчик, он заметно оживился. Ему явно пришлись по душе и кровать с четырьмя столбиками, и медвежья шкура.
   Мэдди бросила взгляд на реку, любуясь видом, открывающимся с веранды кафе, в которое они зашли перекусить. Надо же что-то делать, чтобы не смотреть все время на Чейза. Туристы и горожане прогуливались по набережной, наслаждаясь местными деликатесами и прекрасной весенней погодой. На клумбах проклюнулись тюльпаны, а в каменных вазах у магазинов зацвели анютины глазки. Легкий морской бриз шевелил молоденькие листочки на деревьях.
   Чейз отломил вилкой кусочек шоколадного пирожного и, замычав от удовольствия, поднес его ко рту, и ее взгляд скользнул по его губам, а услужливая память воскресила их жаркий поцелуй на веранде. Глаза их встретились, и Мэдди быстро опустила голову, смахнув ладонью со лба бисеринки пота. Весенняя температура обычно колеблется от шестидесяти до семидесяти градусов по Фаренгейту. Но работа с Чейзом подняла эту отметку до ста.
   «Думай о нем как о старшем брате – у тебя их теперь трое. Сосредоточься на работе», – твердил ей внутренний голос.
   – Чейз, поскольку я буду оформлять твой дом, мне необходимо знать, что тебе нравится. Может, у тебя есть идеи?
   Это про медвежью шкуру, на которой она будет возлежать обнаженная? И секс, и грех, и ночь страсти, которую оба они никогда не забудут?
   И снова этот странный взгляд.
   Он отправил в рот кусочек, задумчиво прожевал его и проглотил.
   – Да нет, никаких.
   Мэдди слизнула пенку с кофе и покосилась на Чейза, который следил за ней не отрываясь.
   – Что, у меня нос в креме?
   – Нет, – сдавленно ответил он.
   – Тогда почему ты так смотришь на меня?
   На этот раз Чейз отвел взгляд и принялся наблюдать за теплоходом, входящим в гавань.
   – Да так просто.
   Мэдди вздохнула. По-видимому, он не желает иметь с ней ничего личного. Ну хорошо, в эту игру можно играть и вдвоем.
   – Я спрашиваю тебя о твоих вкусовых пристрастиях, Чейз, потому что могу заказать для тебя что-нибудь из мебели, пока буду делать покупки для интерьеров.
   Он проглотил еще один кусочек пирожного и облизал губы. Мэдди всегда считала процесс поедания шоколада сродни сексуальному наслаждению. Но не догадывалась, что смотреть, как другой ест пирожное, не менее приятно. Раньше она особо не присматривалась к Чейзу, когда он ел. Хотя он отнюдь не романтическая натура, но десерт поглощает не торопясь, смакуя каждый кусочек с изысканным вкусом и запахом, точно старается подольше продлить удовольствие. А женщину он так же смакует в постели?
   Мэдди отломила кусочек своего шоколадного пудинга и слизнула капельку темного сиропа.
   – Мне нужен базовый набор, – наконец произнес Чейз. «Базовый – значит, он сверху, а она снизу?» – пронеслось в голове у Мэдди.
   – Никаких антикварных штучек, никаких безделушек. Все это непрактично. На диване надо сидеть, а не трястись над ним, как над драгоценностью.
   Мэдди захлопала ресницами, пытаясь вспомнить, о чем она его спрашивала. Ах да, о мебели!
   – А цветовое решение ты уже обдумал?
   Он недоуменно нахмурился, и она рассмеялась.
   – Хорошо, я скажу иначе. Какой твой любимый цвет?
   – Коричневый.
   – Коричневый? – переспросила Мэдди, недоверчиво щурясь.
   – Э-э, то есть голубой. Я... я просто смотрел...
   – Куда ты смотрел, Чейз?
   – В твои глаза, – смущенно пробормотал он. – Порой они становятся темными, как шоколадный крем в уголках твоего рта. – Он потянулся к ней и пальцем смахнул капельку с ее губ, потом облизал палец. По телу Мэдди пробежала трепетная дрожь. – А когда солнце играет в твоих глазах, они светлеют и приобретают оттенок карамели.
   Ей стало жарко. Теперь она поняла значение его взгляда – похоть. Чейз не хочет признаться в этом из-за братьев, но он ее желает.
   Надо сказать, он был прав, когда решительно пресек их нежности в тот вечер на веранде.
   Если она отдастся ему, то непременно влюбится, и тогда их деловым отношениям придет конец. А ее братья... Их наверняка удар хватит. Нет, романтический флирт с Чей-зом ей заказан. Да он и сам слишком уважает братьев, а она... она стремится обрести свободу и независимость. И не влюбляться в чрезмерно заботливых, старомодных, упрямых холостяков.
   Надо присмотреть себе вариант получше...
   Интересно, Джефф всерьез намерен возобновить их отношения? Может, снова начать с ним встречаться? Ему не чужда романтика, но...
   Нет, поищем еще.
   – Прости, – пробормотал Чейз. – Это к делу не относится.
   – Да ничего, – сказала Мэдди. – Ты был прав в тот вечер, Чейз. Нам не следует быть вместе.
   Взгляд его темных глаз, казалось, проникал ей в душу. Одиночество и тоска стали еще заметнее.
   – Что ж, поговорим о мебели. Диван ты предпочитаешь с кожаной или тканевой обивкой?
   – С кожаной.
   – Темный или светлый?
   – Темный.
   – А кухня? Обои? Крашеные стены? Он пожал плечами:
   – Крашеные белые стены.
   – Как! Ни каймы, ни бордюра?
   – Я простой парень, Мэдди.
   Мэдди отпила капуччино, решив пропустить это замечание мимо ушей, но не сдержалась и сказала:
   – Простой не значит плохой, Чейз. – Он потупился, глядя в чашку с кофе.
   – Но тебе нравятся интересные люди, да, Мэд? Телепродюсер? Этот твой банковский хлыщ с букетиком анютиных глазок?
   – Не анютиных глазок, а роз. – Чейз откашлялся.
   – Или тот, который затащил тебя в нудистскую колонию? – Мэдди вспыхнула как мак.
   – Откуда ты знаешь про нудистскую колонию? – Чейз побледнел.
   – Э-э... ммм... твои братья волновались и сообщили мне, а название колонии высветилось на автоответчике Ланса.
   Глаза Мэдди сузились в щелки.
   – Признавайся, вас там не было?
   Чейз притворился оскорбленным:
   – Конечно, нет!
   Мэдди не сводила с него глаз. Почему он отводит взгляд? Ему стыдно, что он за ней шпионил?
   – Ну хорошо, – признался он наконец. – Ланс и Рид хотели туда поехать, но я их отговорил. Ноги моей не будет в подобном месте.
   – Что? Не знала, что ты такой стеснительный, Чейз. – Он сердито воззрился на нее:
   – Я и не стесняюсь, но нудистские развлечения больше подходят для интимной обстановки.
   Мэдди кивнула, решив пока отложить допрос:
   – Чейз, спасибо, что отговорил их. Просто представить не могу... Если бы они явились туда за мной – это ж какой позор!
   Чейз кивнул и беспокойно заерзал на стуле, разом осушив бокал, что только подтвердило ее подозрения.
   Мэдди побарабанила пальцами по столу и чуть не расхохоталась, заметив его смущение. Чейз Холлоуэй – никудышный лгун! «Ужасная троица» побывала в нудистской колонии, их поймали без штанов в кустах и выпроводили, как извращенцев!
   Чтобы не прыснуть со смеху, она отпила еще кофе, но тут дверь позади нее открылась, и Чейз замер. Проследив за его взглядом, она чуть не подскочила, увидев Джеффа с миловидной брюнеткой. Заметив ее, Джефф вытаращил глаза, поджал губы, но тут же овладел собой. Коротко кивнув ей, он что-то сказал своей спутнице, и они направились к своему столику. Мэдди повернулась к Чейзу в надежде, что Джефф пройдет мимо и не поставит ее в неловкое положение.
   – А спальня и ванная? Клетчатый узор или морской стиль?
   – То, что подойдет к медвежьей шкуре, – хрипло ответил он.
   «Мы с Чейзом катаемся по ней в чем мать родила».
   – Я представлял себе...
 
   Джефф приостановился у их столика и перебил Чейза:
   – Мэдди, как я рад тебя видеть!
   Она нацепила на лицо любезную улыбку.
   – Джефф, какой сюрприз. Ты знаком с Чейзом Холлоуэем?
   Джефф сдержанно поздоровался с Чейзом:
   – Как я могу забыть грозу Саванны. Как часто у тебя были проблемы с полицией в школе?
   Мэдди стиснула чашку.
   На виске Чейза забилась жилка.
   – Он теперь архитектор, – вмешалась Мэдди. – Мы вместе работаем над показательным смотром коттеджей.
   – Ах вот как!
   Его спутница робко кашлянула, напоминая о себе.
   – Мистер Оглторп, это дизайнер по интерьерам, которой вы хотели меня представить?
   Джефф отвел взгляд от лица Чейза.
   – Да, Синтия. Это Мэдди Саммерс.
   Женщина искренне улыбнулась, как показалось Мэдди, и пожала ей руку:
   – Приятно познакомиться, Мэдди. Я новая служащая в бюро кредитов в отделе вкладов. Мистер Оглторп вводит меня в курс дела.
   Мэдди слышала, как Чейз буркнул себе под нос: «Ну да, черта с два».
   – Мистер Оглторп говорил, что его знакомая занимается дизайном, а я недавно приехала в ваш город, и мне нужно обставить квартиру.
   Мэдди комкала салфетку на коленях.
   – Вы купили дом?
   – Да, это мой первый дом, и я так рада! Маленький особнячок на Бейкер-стрит, но его еще нужно довести до ума, а я совершенно не разбираюсь в цветовых сочетаниях. Вы не поможете мне? Джефф... – Она умолкла и покраснела. – То есть мистер Оглторп хвалил вас. Он говорит, вы очень талантливая.
   – Нуда, черта с два, – снова буркнул Чейз, на этот раз гораздо громче.
   Мэдди вопросительно взглянула на Джеффа, успев предостерегающе стрельнуть глазами в сторону Чейза. Он развалился на стуле и с возмущенным видом скрестил руки на груди.
   – Буду рада вам помочь, – сказала Мэдди. Она вынула визитку и протянула женщине. Джефф отошел в сторону и сделал знак официанту, что они готовы сесть.
   – Я позвоню вам, и мы договоримся о встрече, – сказала Синтия.
   Мэдди кивнула:
   – Спасибо за рекомендацию, Джефф.
   – Желаю успеха, Мэдди. – Джефф одарил ее улыбкой. Подошел официант, и он добавил: – Нам надо кое-что обсудить, так что предоставляем вам возможность вернуться к беседе о...
   – Мы с Мэдди обсуждали мою спальню, – охотно пояснил Чейз.
   Джефф стиснул зубы, повернулся и последовал за Синтией и официантом.
   Мэдди набросилась на Чейза:
   – Что ты себе позволяешь? – Чейз насупился.
   – А как могла ты поверить этому проныре? И о чем это он говорил? Он тебе названивает?
   – Почему ты считаешь, что он притворяется? – спросила Мэдди, игнорируя его последний вопрос.
   – Потому что это так, – буркнул Чейз. – Он что-то замышляет, но я пока не могу понять, что именно.
   – Может, он правда хочет, чтобы я вернулась к нему, – сказала Мэдди. – Мужчины находят меня привлекательной, Чейз. И он дарит мне подарки.
   – Ты привлекательная, Мэдди, но этот трус тебя не стоит. – Чейз взъерошил волосы. – И ты будешь говорить с ним, если он позвонит?
   Мэдди повела плечом.
   – Почему бы и нет? Ты ведь отталкиваешь меня.
   – Это потому, что я не хочу, чтобы ты использовала меня в борьбе с братьями, – прошипел Чейз.
   Мэдди швырнула салфетку на стол.
   – Чейз, ты такой подозрительный. Ты вообще кому-нибудь веришь?
   Он потупился, разглядывая свои руки, и это было ответом на ее вопрос. Мэдди едва не выпалила, что ей-то он может доверять как себе.
   А вот доверяет ли она Чейзу? И Джеффу?
   Мэдди оглянулась через плечо, вспомнив обещание Джеффа позвонить ей на днях. Неужели он и впрямь переменил свое мнение относительно ее карьеры? Он собирается ее вернуть или же у него какой-то тайный план?
 
   Рид сам себя не узнавал. Он отменил свидание с Трейси, хорошенькой блондинкой, секретаршей из «Кровельной компании Уэйда», ради встречи с Джеффом Оглторпом. Но семья прежде всего. Мэдди совсем от рук отбилась. Разгуливает в нудистской колонии, развлекается с продюсером садомазохистского шоу. Мама в фобу перевернулась, это уж точно!
   Она желала для Мэдди лучшей судьбы – спокойной семейной жизни и мужа, как их отец. Точнее, каким их отец казался. Знала ли мама о его маленьких глупостях? Не то чтобы он изменял ей, но... нет, он не станет даже думать об этом... Чтобы отец опустился до такого? Рид запомнил его всеми уважаемым, квалифицированным врачом. Таким пусть он и остается в его памяти. То, о чем рассказывалось в тех документах, что предоставил ему детектив, просто не укладывалось в голове. Отцам семейств такое не дозволено.
   Мэдди и Ланс будут в шоке.
   Твердо решив исполнить волю матери в отношении Мэдди, Рид вошел в закусочную и оглядел зал в поисках Оглторпа. Запах специй и креветок, похлебки из моллюсков и других морских деликатесов витал в воздухе, и у него забурчало в животе. Рид пропустил обед, так как пришлось разбираться с малярами по поводу испорченной работы, а он из тех мужчин, которым надо есть вволю, иначе они становятся злыми, как черти. Он устало провел рукой по волосам. Всю эту неделю ему ежедневно приходилось сталкиваться с какими-то проблемами. Рид окончательно уверился, что кто-то пытается им помешать. Как только он переговорит с Оглторпом, то позвонит Смальцу и попросит его проверить, в чем тут дело.
   Официантка усадила его за столик в углу, и он стал ждать, попивая пиво. Спустя минут двадцать он заказал закуску из жареных креветок и устриц. Может, Оглторп вообще сегодня не придет? Что ж, нельзя его за это винить. Во время их последней встречи после той пресловутой телепередачи они обошлись с ним довольно грубо. Теперь придется заглаживать вину.
   Он как раз расправился с закуской, когда наконец заметил в дверях Оглторпа. Его угрюмый вид не обещал ничего хорошего. И Рид подумал, что ему надо было переодеться после работы. Рядом с костюмом от известного дизайнера и аккуратной прической Оглторпа он будет выглядеть неотесанным мужланом, строителем... впрочем, такой он и есть на самом деле.
   – Не понимаю, зачем я тебе понадобился. – Оглторп остановился у его столика и презрительно сощурился. – Я надеялся, что мне больше не придется встречаться с Саммерсами.
   Рид стиснул зубы, чтобы подавить раздражение.
   Уж больно высокомерен этот парень!
   – Я буду пить бурбон, – сказал Оглторп официантке. – Со льдом.
   Она кивнула и помчалась выполнять заказ, а Оглторп уселся в кресло.
   – Я рад, что ты пришел, – сказал Рид.
   – Покороче, Саммерс. Я человек занятой.
   Да, нелегкая ему предстоит задача. Этот тип ему не по душе. «Но он преуспевающий респектабельный бизнесмен. Именно о таком муже для Мэдди мечтала мама. Придется смирить гордыню. Мэдди, должно быть, влюблена в него без памяти, иначе не поставила бы ему ультиматум».
   – Послушай, дружище, мы немного погорячились в тот вечер. Мы ведь очень волнуемся за Мэдди... и всегда ее опекаем.
   Оглторп не мигая уставился на него, даже не взглянув на бокал, который ему принесли.
   – Ты же понимаешь нас, так? Родители умерли, и мы всю жизнь будем заботиться о младшей сестренке.
   Выражение лица Оглторпа немного смягчилось.
   – Мы очень за нее волнуемся.
   Оглторп поднес бокал к губам, и кубики льда мелодично звякнули.
   – Ты видел снимок в газете?
   В глазах Рида промелькнула боль.
   – Да.
   – Мэдди меняет кавалеров как перчатки, – признался Рид.
   – То есть ударилась в разгул? – Рид сжал кулаки.
   – Нет, конечно, нет.
   – Но вы боитесь, что это может произойти?
   Рид подумал об отце и его тайной жизни. Что, если и Мэдди унаследовала эту черту, которая дремала до поры до времени?
   – Мы хотим как лучше для нее.
   Оглторп провел пальцем по стенке бокала.
   – Так что ты хочешь от меня лично? – Рид не сразу ответил.
   – Ты тот, кто нам нужен.
   – Кто же я?
   – Идеальный жених для Мэдди.
   Оглторп подался вперед, и брови его поползли на лоб от удивления.
   – Давай-ка по порядку. То вы хотите меня прикончить, то даете добро на женитьбу на вашей сестре. – Его тонкие губы искривила саркастическая усмешка. – Я был бы благодарен, но вы забыли один нюанс – это Мэдди порвала со мной.
   – Потому что ты не хотел, чтобы она работала.
   – Я предложил ей это обсудить. – Джефф нервно поправил красный галстук. – Но я передумал. Мы с Мэдди уже беседовали, и я попытался с ней помириться. Каждый день я посылал ей цветы и подарки.