Херрон Рита. Выходи за меня!

   – Это в первый раз.
   – Прекрасно, мне нравится, что со мной у тебя так впервые.
   Чейз сглотнул, и чувство вины обрушилось на него с новой силой.
   Мэдди нащупала его под водой.
   – Ты опять?
   – Что?
   – Думаешь, вот что. – Она провела пальцем вниз по его груди к паху. – Перестань размышлять, Чейз. Не сейчас.
   Чейз застонал от удовольствия.
   – О, Мэдди.
   – А если нам попробовать...
   Он запустил пальцы в ее волосы.
   – Опять?
   Мэдди вскинула бровь.
   – А ты что, устал?
   Чейз хмыкнул и обрызгал ее мыльной пеной, а когда она встала, предоставив ему созерцать блестящие от мыла бедра, рассмеялся. Позиция как нельзя более удачная...
   Чейз приподнялся, опираясь на руки, а она поставила изящную ножку на край ванны. Ага, неплохая мысль.
   – Мэдди, замри, не шевелись.
   Сладострастная улыбка тронула ее губы. Он попытался перевернуться, но рука соскользнула, и он с плеском нырнул под воду. Мыльная вода попала в глаза, и он плотно закрыл рот и задержал дыхание. Чтобы удержаться, схватил Мэдди за ногу, и она упала на него, потеряв равновесие. Несколько секунд спустя Чейз вынырнул, отплевываясь, и услышал задорный смех Мэдди, которая уже успела подняться, опираясь на края ванны. Придя в игривое расположение духа, Чейз хотел было схватить ее и окунуть в воду, но резкая боль внезапно пронзила спину.
   Он вскрикнул, схватился за поясницу и привалился к стенке ванны, отплевываясь мыльной пеной.
   – Чейз?
   Острая боль резала тело ножом, отзываясь в ноге.
   – О черт, Мэдди! Поверить не могу.
   Она опустилась на колени рядом с ним, поглаживая его напряженные мышцы.
   – Что случилось?
   Он застонал – боль усилилась, в глазах потемнело.
   – Похоже, потянул спину.

* * *

   Три часа спустя Чейз с болезненным стоном развалился на заднем сиденье автомобиля Мэдди, едва осознавая, где он и что Мэдди помогла ему подняться с больничной койки, сесть в инвалидное кресло, потом в машину, а он чуть не раздавил ее, обо всем позабыв от дикой боли. Слава Богу, обезболивающие пилюли немного уменьшили спазмы в спине, но контроль над своими действиями он начисто утратил.
   Конечно, потеря контроля произошла еще раньше, когда он занимался с Мэдди любовью в каждой комнате нового дома. И это было до пилюль.
   Чейз снова застонал и попытался пробормотать извинения, но промямлил что-то невразумительное, смутно напоминающее «прости».
   Мэдди попыталась обхватить его за плечи, но чуть не упала.
   – Полегче, Чейз. Я хочу, чтобы тебе было удобно.
   – Прети, прети мня, – бормотал он.
   Мэдди сочувственно похлопала его по руке и закрыла дверцу. Он поморщился и стиснул зубы – малейшее движение причиняло жуткую боль. Мэдди открыла переднюю дверцу и уселась в водительское кресло. Сюда, в медпункт, они прилетели в панике. Чейз корчился на сиденье. Теперь действительность понемногу всплывала в его памяти.
   Он переспал с Мэдди Саммерс. И не просто переспал, а в течение нескольких часов занимался с ней страстным, сумасшедшим сексом. И не просто занимался сексом, а лишил ее девственности.
   И самое главное, предал своих лучших друзей.
   Он заслуживает гораздо худшей кары, чем прострел в спине.
   Мэдди развернула автомобиль и дала газ. Машина рванулась вперед. Чейз прикрыл глаза ладонью от света фар встречных машин и мыслей о раскаянии. Впрочем, это не помогло.
   – Потерпи, – сказала Мэдди. – Постарайся расслабиться. Скоро я привезу тебя домой и уложу в постель.
   Как он умудрился навернуться?
   Да, они с Мэдди плескались в ванне.
   Здорово. И как теперь он все это объяснит братьям?
   – Тебе не больно, Чейз? Ты так бледен, я за тебя боюсь. – Он сделал попытку пренебрежительно махнуть рукой и сказать, что все в порядке, но смог только поднять руку и тут же уронил ее без сил. К горлу подкатила тошнота.
   Господи, только не это. Не хватало еще, чтобы его вырвало.
   Он и так пережил достаточно унижений в больнице. Медсестры сняли с него одежду, потом его принялись осматривать, мять и ощупывать. Позвонки не сдвинулись, и на том спасибо. Но врач сказал, что он переусердствовал с определенными упражнениями. Как будто он настолько стар, что не может позволить себе столько секса. Да, рядом с Мэдди он сейчас чувствовал себя столетним стариком.
   Машина резко повернула, и он схватился руками за живот. Только бы дотерпеть до дома, а там, в ванной, можно будет уединиться. Хорошо, что анестезия подействовала, и тело онемело.
   Машину резко тряхнуло на неровной дороге, и Чейз выругался, борясь с приступом дурноты.
   – Мы почти приехали, Чейз, – пропела Мэдди.
   Он закрыл глаза и, должно быть, погрузился в полудрему, потому что после этого он очнулся, когда Мэдди уже потащила его в дом. Потом плюхнулся на постель и улыбался, как идиот, пока Мэдди стаскивала с него одежду. Несколько минут спустя он провалился в забытье и мечты о Мэдди. Перед тем как сомкнуть веки, Чейз успел поймать две ускользающие мысли. Во-первых, на следующий день надо придумать, как прекратить это безумство с Мэдди и заслужить прощение ее братьев.
   И во-вторых, если бы он сейчас умер, куда бы попал хулиган Чейз Холлоуэй? Уж точно не на небеса.
 
   Мэдди прикорнула рядом с Чейзом. Сердце ее сжималось от жалости и сочувствия. Бедный мальчик! Она провела рукой по его груди, пытаясь запечатлеть в памяти каждую частичку его тела на тот случай, если, проснувшись, он вдруг решит, что они совершили страшную ошибку.
   У нее и самой есть сомнения насчет того, правильно ли она поступила.
   Она уже была в него влюблена. Какая глупость – отдать сердце человеку, который предпринимает все возможное, чтобы не иметь с ней никаких отношений! Сегодня вечером она провела в его объятиях счастливейшие часы, но кто гарантирует, что завтра Чейз не захочет другую женщину?
   Мэдди скривилась, все мышцы у нее ныли. Решив, что чашка горячего чая успокоит ее после всех треволнений в больнице, она выскользнула из постели, надела джинсовую рубашку Чейза, с наслаждением вдыхая его запах, и пошлепала на кухню. Щелкнула выключателем, и кухня озарилась светом. Взгляд Мэдди невольно привлек старый холодильник. Он был так не похож на тот, который она установила в его новом доме.
   Но, заметив бумажку, прикрепленную магнитиками к его дверце, она оторопела.
   «Вечныехолостяки».
   Подписано кровью – Лансом и Ридом. И, подтверждая ее худшие опасения, внизу крупными буквами выведено имя Чейза.
   Мэдди не верила своим глазам. Чуть пониже клятвы, что они дали еще в детстве, виднелись три росписи, сделанные ручкой. Дата – чуть меньше месяца назад.

Глава 20

   Ланс пребывал в самом скверном расположении духа. Всю ночь он размышлял о вечере, проведенном с Софи, и никак не мог понять, что его смущает. Она казалась такой... милой, любезной, проявляла к нему явный интерес. Хвалила его, как будто и впрямь уважала за то, что он взял на себя заботу о семье.
   Ему открылась ее слабая женская сущность под внешней оболочкой уверенной в себе, блестящей ведущей популярного ток-шоу, на которую таращатся почти все мужчины в Саванне. Может, ее трогательная откровенность – всего лишь хитрая уловка? Или это правда?
   Не имеет значения. Ему надо соблюдать осторожность. Даже если Софи говорила искренне. Пропади все пропадом, у него нет сейчас времени для личной жизни. Женщина только все усложнит. Заставив себя выбросить из головы очаровательную брюнетку с изумрудными глазами, он позвонил Риду и Чейзу, предлагая им встретиться за завтраком и обсудить текущее состояние дел.
   Но Чейз упорно не брал трубку.
   Ланс направил свой «блейзер» к дому Чейза и заметил на стоянке спортивный кабриолет Мэдди. От неожиданности он резко затормозил. Что за...
   Взглянул на часы. Семь утра. Что Мэдди понадобилось здесь в такую рань?
   Неужели Чейз и Мэдди...
   Нет, не может быть!
   Ланс даже рассмеялся, таким нелепым показалось ему это предположение. Ланс поставил пикап на стоянку, заглушил двигатель, вышел и направился к двери. Наверное, Мэдди тоже решила застать Чейза пораньше и обговорить оформление интерьеров, если еще не потеряла к этому интерес. Правда, Чейз утверждает, что она намерена заниматься этим всерьез. По крайней мере пока проект не будет завершен. Что ж, будем надеяться! Слишком поздно нанимать другого дизайнера.
   Лансу не хотелось им мешать, но делать нечего. Надо забрать Чейза на встречу с Ридом. Сегодня у них важный день – заседание комитета. Смахнув пот со лба, он громко постучал в дверь.
 
   Мэдди налила себе в чашку крепкого кофе и тут услышала стук в дверь. Громкий стук испугал ее, и она пролила горячий кофе себе на руку. Кто, черт возьми, ломится к Чейзу ни свет ни заря? Открыть ей дверь или нет? Нет, не стоит. Это может быть Ланс или Рид. Или эта шлюха Дафна!
   Господи, ей бы поспать немного, а вместо этого придется объяснять, как она здесь очутилась. А вдруг она столкнется лицом к лицу с одной из любовниц Чейза? Любовницы Чейза. Вот она и сама теперь принадлежит к их числу.
   Клятва холостяков поколебала ее решимость и навела на тягостные раздумья. И Мэдди принялась ругать себя за то, что занималась любовью с Чейзом. Слоняясь по комнатам, она, к своему ужасу, в каждой из них обнаружила копию злосчастной клятвы холостяков.
   Его неразборчивое «прости», к чему оно относилось? Ему неловко, что он испортил вечер, потянув спину, или же казнил себя за то, что нарушил клятву? Неужели он раскаивается и сожалеет о тех часах, что они провели вместе? И боится, что у нее возникнут к нему претензии и требования?
   Удары по двери становились все громче и настойчивее.
   Упорство неизвестного посетителя начинало ее злить. После бессонной ночи кружилась голова. Мэдди взяла чашку в руки, на цыпочках пробралась к окну и выглянула на улицу. И едва успела зажать рот рукой, чтобы не вскрикнуть от изумления. Силы небесные!
   На пороге стоял Ланс.
   Мэдди боосила взгляд на смятую джинсовую рубашку Чейза, которую накинула на голое тело, и сердце замерло у нее в груди.
   Что же теперь делать?
 
   Чейз ухватился за поясницу, провел рукой по спутанным от сна волосам и с трудом вылез из постели. Надо сказать соседу, чтобы перестал колотить по крыше в такой час. Не терпится ему, что ли? Нашел когда ремонтом заниматься!
   Медленно переставляя ноги, он поковылял в прихожую. Спина так ныла, что все вокруг расплывалось, как в тумане. Он рванул дверь и нос к носу столкнулся с Лансом.
   Его друг стоял на пороге, мрачнее тучи.
   – Кто тут колотит отбойным молотком?
   – Это я стучался. – Ланс подбоченился и окинул Чейза подозрительным взглядом. – Что с тобой? Похмельный синдром?
   Чейз провел ладонью по лицу, продолжая поглаживать поясницу, потом повернулся и побрел к дивану... с которого только что поднялась Мэдди с чашкой кофе, растрепанная, в его джинсовой рубашке.
   Боже правый! Мэдди!
   Реальность обрушилась на него, как снежная лавина. Он застонал, покачнулся и оперся о стену, чтобы не упасть.
   – Чейз?
   – Мэдди?
   – Ланс?
   Краешком припухшего со сна глаза он заметил изумленные взгляды, которыми обменялись его лучший друг и любое... то есть сестра лучшего друга. Раскаяние, боль и таблетки смешались и превратили его мозг в кашу. Надо выйти вперед и рассказать всю правду ради спасения Мэдди, пока братец не вцепился ей в горло. Надо взять на себя всю вину, сказать ему, что он ее соблазнил. Словом, сочинить что-нибудь, чтобы Ланс на нее не набросился.
   Он уже открыл рот, чтобы выпалить это признание, но поймал тревожный взгляд Мэдди и снова покачнулся. Мэдди и Ланс кинулись к нему. Подхватив его одновременно с обеих сторон, они помогли Чейзу добраться до кушетки, на которой он и растянулся, безвольно раскинув ноги, как тряпичная кукла. Вот бы сейчас потерять сознание и очнуться, когда это позорное утро останется позади.
   – С чего тебя так развезло? – буркнул Ланс. – Выпил пять порций коктейля «дикая индейка»?
   Чейз покачал головой, комната поплыла перед глазами.
   – Нет, обезболивающие пилюли.
   – Он вчера вечером потянул спину, – пояснила Мэдди. Сквозь щелки припухших глаз Чейз видел, как Ланс смерил взглядом Мэдди, потом его.
   – Как это случилось, Холлоуэй?
   «Скажи ему все, и пусть он тебя прикончит на месте – пока действует анестезия, ты ничего не почувствуешь».
   – Мы... э-э... приехали в мой дом...
   – Мы перевозили... – в панике подхватила Мэдди. Очевидно, она еще не готова поведать о нем своим братьям. Ему стало не по себе, сердце сжалось. Почему бы это?
   – Коробки, – закончил он.
   – Вчера вечером мы встретились, чтобы осмотреть его новый дом, и Чейз перетаскивал коробки с мебелью и случайно потянул спину...
   – И Мэдди отвезла меня в медпункт.
   – А потом домой. – Ланс сурово нахмурился.
   – А потом?
   – Потом ему было так плохо, что я побоялась оставить его одного...
   – Она спала на кушетке...
   – Чтобы приглядывать за ним, вдруг ему станет совсем худо?
   – Да.
   Оба умолкли и тупо уставились друг на друга. Ланс склонил голову набок, размышляя над всей этой историей и решая про себя, верить в нее или нет. Чейз чувствовал себя страшно виноватым.
   Лгать лучшему другу, что может быть хуже? Обычно Чейз никого не посвящал в свои амурные приключения, но тут другое. Он же поклялся беречь Мэдди и присматривать за ней.
   А не соблазнять ее.
   Она была невинной девушкой.
   Он возьмет всю вину на себя.
   Ланс неожиданно расхохотался.
   – Боже, а я подумал было... – Он потер подбородок, усмехаясь.
   – Что подумал? – спросила Мэдди.
   – Вы не поверите.
   – Ничего, постараемся, – сказала Мэдди, скрестив руки на груди. Чейзу показалось, что она не на шутку разозлилась.
   Впрочем, она прекрасна и в гневе. Ланс рассмеялся еще громче, отчего в голове у Чейза снова забарабанили молотки.
   – Да нет, ерунда какая-то. – Ланс подошел к Чейзу и присел рядом с ним на диван. – Я знаю, ты не способен на такую подлость.
   Перед глазами у Чейза затанцевали черные пятна. Наверное, это первые вестники совести.
   – Но черт меня возьми, Чейз. Какая невезуха! Сегодня у нас встреча с комитетом, и ты там очень нужен. Ты никак не сможешь...
   – Я там буду, – сказал Чейз. Нельзя больше подводить друга. Он и так уже подложил ему порядочную свинью. Чейз попытался встать, но боль резанула, и все вокруг закачалось.
   – Обезболивающие пилюли на полке в ванной. Я сейчас принесу, – предложила Мэдди.
   —Спасибо.
   Он бросил на нее благодарный взгляд и увидел боль в ее глазах. Что же ей нужно?
   Хоть бы намекнула.
   Мэдди прикусила губу, и он так и не понял, то ли она хочет, чтобы он хранил молчание, то ли чтобы выложил всю правду.
   Черт, Чейз понятия не имел, что ему теперь делать. В голове туман. Как ему догадаться о ее тайных намерениях? И он ничего не сказал. И молча поковылял в другую комнату, мысленно кляня себя за трусость и подлость.
 
   – Я все испортила. – Мэдди с несчастным видом опустилась на заднее сиденье своего фургончика, где она устроила что-то вроде маленького офиса.
   Софи протянула Мэдди чашку горячего чая.
   – Перестань, Мэд, все не так плохо.
   – Я переспала с Чейзом. – Софи радостно улыбнулась:
   – Прекрасно!
   – Нет, это было ужасно.
   – Он никудышный любовник?
   – Да нет, напротив. Все было замечательно... потрясающе.
   – Не понимаю. Так в чем проблема?
   «В том, что я его люблю». Не осмелившись высказать это вслух, Мэдди отхлебнула чаю, обожгла язык и поморщилась.
   – Просто я сделала большую ошибку, переспав с ним.
   – Это он так сказал?
   – Не совсем. Его так одурманили обезболивающими препаратами, что он почти ничего не смог сказать мне на прощание.
   – Вот это да! Значит, у вас была страстная ночь. – Мэдди рассмеялась, вспомнив позицию, из-за которой Чейз теперь оказался временно нетрудоспособен.
   – Да, но потом он получил травму, и нам пришлось поехать в больницу, а вернувшись к нему домой, я обнаружила дурацкую клятву холостяков.
   – Как ты сказала, «клятву холостяков»?
   – Помнишь, я рассказывала, что в детстве Чейз и мои братья поклялись оставаться вечными холостяками? Ну так вот, месяц назад они обновили клятву. Просто не верится, что они до сих пор такие инфантильные! Короче, они подписали документ, торжественно пообещав никогда не жениться. И Чейз развесил копии этого манускрипта в каждой комнате. Ему, видимо, необходимо постоянно напоминать себе, что связь с женщиной в перспективе может привести к браку. А когда заявился Ланс...
   – Ланс?
   – Да, на следующее утро. – Мэдди подула на чай. – Я не знала, куда деваться.
   – Он что-нибудь говорил обо мне? – Мэдди внимательно посмотрела на подругу.
   – А что он должен был сказать?
   Софи пожала плечами и печально промолвила:
   – Не знаю. Ничего, наверное.
   – Софи, ты что-то от меня скрываешь?
   Софи теребила завиток волос за ухом, позвякивая сережками.
   – Вчера вечером мы вместе обедали. – Мэдди придвинулась на край сиденья.
   – Ты недоговариваешь, подруга. Давай-ка выкладывай подробности.
 
   Чейз старался сидеть прямо, при каждом движении то и дело кривясь от боли. Пилюли ему принимать поначалу не хотелось – от них в голове полная каша. Но без них в тело сразу же вонзались тысячи острых кинжалов. Выбора не было: либо он испустит дух в жутких страданиях, либо просидит все совещание с дурацкой улыбкой на лице. Последнее показалось ему гораздо меньшим злом, и теперь все плыло перед глазами, а Ланс и Рид двоились и троились...
   – Итак, мистер Холлоуэй, вы намерены продолжать работать над проектом? – Торнтон Уэйнрайт подпер худощавой рукой подбородок, и Чейз подумал, что он похож на страуса. Самодовольного, худосочного страуса. Он не выдержал и прыснул со смеху.
   – Чейз! – предостерегающе буркнул Ланс, несколько умерив его пыл.
   – Да. – Рид осуждающе сдвинул брови, и Чейз с трудом выпрямил спину.
   – Да, сэр. Я намерен продолжать работу. – «Если только мне удастся удержать голову в вертикальном положении».
   – И вы знакомы с особенностями ландшафта, расценками и клиентурой?
   Чейз кивнул, комната поехала набок, и он вцепился в край стола.
   Ланс подхватил инициативу:
   – Вы можете посмотреть коттеджи, которые спроектировал Чейз, и оценить нашу работу. Мы использовали самые качественные материалы и уложились в смету.
   – Да, но... – Мистер Уэйнрайт поправил очки на носу и сердито покосился в сторону Чейза. – До меня дошли слухи о некоторых проблемах. К тому же мистер Холлоуэй человек в этом деле новый. Как и вы, джентльмены.
   – Мы сможем завершить проект, – сказал Ланс. – Проверьте нашу работу сами.
   – С подрядчиками я разобрался, – заверил Рид. – Теперь все пойдет как по маслу. Первые коттеджи будут готовы к началу смотра, а это уже на следующей неделе.
   Уэйнрайт склонил голову набок и уставился на Чейза.
   – Вам нехорошо, мистер Холлоуэй?
   Чейз наклонился в ту же сторону, чтобы сфокусировать взгляд на лице Уэйнрайта.
   Тот вытаращил на него глаза.
   – Да вы что, пьяны, мистер Холлоуэй?
   Должно быть, пилюли подействовали сильнее, чем ожидалось. А может, он принял две вместе одной? Так... Мэдди дала ему одну перед уходом, потом он сам взял еще одну, потому что боль не утихала...
   Ланс стиснул его руку.
   – Извините, мистер Уэйнрайт. Мистер Холлоуэй потянул спину и принимает обезболивающие лекарства.
   – Понятно, – неодобрительно промолвил джентльмен. Чейз хотел было извиниться, приподнялся со стула, но потерял равновесие. Комната завертелась, как чертово колесо, и на глаза Чейза упала черная пелена.
 
   – Боюсь, рассказывать тут особенно нечего. – Софи заморгала, и Мэдди заметила, что глаза подруги подозрительно заблестели. – Просто твоему брату я не нравлюсь. Думаю, придется с этим смириться и...
   Она не договорила, потому что в дверь фургончика постучали.
   Мэдди поднялась и открыла. К ее немалому удивлению, перед ней стояли Ланс и Чейз.
   – Заходите, – процедила она сквозь стиснутые зубы. Уж больно разозлилась на брата за Софи!
   Ланс странно посмотрел на нее, нагнул голову и протиснулся в фургон. Чейз, шатаясь, последовал его примеру. Он был бледен как полотно, и Мэдди предложила ему свое сиденье. Он не стал спорить и плюхнулся на него, совершенно обессиленный. А может, просто боится все рассказать Лансу?
   – Что вы здесь делаете? – спросила она Ланса.
   Ланс покосился на Софи. Натянутость в их отношениях заметна невооруженным глазом.
   – Я заехал отдать вот это. – Он протянул ей ключи от викторианского особняка.
   – Как прошла встреча?
   – Все было хорошо, пока Чейз не потерял сознание.
   Мэдди нахмурилась и взглянула на Чейза, который сжался на сиденье, как маленький мальчик, получивший взбучку. Интересно, рассказал он Лансу про их отношения? Но Ланс набросился на Софи:
   – Что вам здесь надо, мисс Лэйн? Я думал, мы поняли друг друга.
   Софи положила руки на стол и решительно стиснула сплетенные пальцы.
   – Я прекрасно поняла вас, мистер Саммерс, но Мэдди – моя подруга.
   Его недовольная гримаса сказала все.
   – Ланс, что с тобой происходит, черт подери? – воскликнула Мэдди, разозлившись на весь мужской пол. – Ты ни с кем не был так груб, как с Софи!
   – Мне не нравятся болтливые проныры. – Софи вспыхнула.
   – Да что ты себе позволяешь! – одернула брата Мэдди. Софи встала и уперлась кулачками в бока.
   – Я не проныра, мистер Саммерс. Я сообщаю людям новости, развлекаю их...
   – И...
   – Довольно, мистер Саммерс. – Мэдди стукнула кулаком по столу. – Тебе лучше уйти.
   Она покосилась на Чейза, который отупело молчал. Какой-то теленок! И брату он наверняка ничего не сказал – иначе Ланс прошелся бы по этому поводу.
   И что теперь – плакать или броситься на него с кулаками? Она заметила в углу образец ковролина и потянулась за ним. Сейчас она вколотит в них здравый смысл. Но Ланс уже вылез из фургончика. Софи скрестила руки на груди и гневно сверлила взглядом его спину.
   – При создавшихся обстоятельствах, думаю, будет лучше, если я обращусь к другому профессионалу, мистер Саммерс.
   – Ну и отлично. – Ланс спрыгнул на землю и зашагал к своей машине.
   – Не волнуйся, Соф. – Мэдди обняла подругу за плечи. – Мы найдем тебе другого реставратора. И заглянем в оккультный магазинчик на Ривер-стрит, купим там куклу, назовем ее Лансом, а вечером навтыкаем в нее булавок и иголок.
   Чейз поднялся, опираясь о дверцу, и бросил взгляд на Мэдди. Немой вопрос повис в воздухе. Собирается он посвящать Ланса в их тайну? Или же между ними все кончено, не успев начаться?
   Но Чейз промолчал и, нетвердо ступая, покинул фургон, оставив все вопросы без ответа.
   – Что ж, купим две куклы, – пробормотала Мэдди. – По одной на каждого упрямца.

Глава 21

   Вечером Чейз принял обезболивающее и забрался в постель с грелкой, намереваясь изгнать тяжелый день из памяти. Когда он увидел Мэдди после прошлой ночи, после унизительного визита в медпункт и не менее унизительной деловой встречи, чувства его пришли в полное смятение.
   А увидев Ланса, он почувствовал себя последним мерзавцем. Лучший друг доверился ему, а он его так подло обманул. Ничто не может оправдать его поступок.
   И вот теперь главный вопрос: как ему быть?
   Расстаться с Мэдди? Больше никогда к ней не прикасаться?
   У него вырвался стон отчаяния. Чейз заворочался в постели. Эротические образы прошедшей ночи продолжали его преследовать. Даже сейчас, когда его скрутила острая боль, при одной мысли о ней тело воспламенялось по-прежнему. Но почему Мэдди? Почему он ничего подобного не испытывал с Дафной? Или с любой другой женщиной, которой просто хочется секса и наплевать на родство душ? С женщиной, с которой его не связывает работа, дружба с Лансом и Ридом... и которая не превратит его жизнь в кошмар...
   С женщиной, которой не нужна вся эта романтическая чепуха. И как она терпит все эти розы в своем фургончике? От их аромата становится дурно, такой он сильный и навязчивый.
   Пилюли наконец подействовали, и Чейз забылся беспокойным сном. Но, проснувшись на следующее утро, почувствовал себя страшно усталым и разбитым. Всю ночь его не оставляли мысли о Мэдди.
   Улыбка Мэдди в ответ на его похвалу. Ее твердая решимость добиться успеха в работе. Борьба за собственную независимость против чрезмерной опеки братьев. Глаза Мэдди, затуманенные страстью, ее губы, шепчущие волнующие обещания. Мэдди, отдающая ему всю себя – свое тело, свою невинность... Нет, он сейчас задохнется от удушливого запаха роз, которыми завален ее фургон.
   Чейз резко сел в постели. Ему стало не по себе. Что, если он по-настоящему влюбился в...
   Нет, только не Чейз Холлоуэй. Он привык быть один. Он сам никому не нужен, и ему тоже никто не нужен. Вечный холостяк.
   Человек, который жизнью обязан братьям Мэдди.
 
   Мечты о Мэдди сменились другими воспоминаниями, которые разом отрезвили одурманенный лекарствами мозг. В памяти возникла ужасная ссора между родителями накануне того дня, когда отец в ярости убил человека. Потом шериф посадил за это отца в тюрьму. А вечером того же дня мать отвезла Чейза в сиротский приют. И то, как она ушла не оборачиваясь, навсегда оставило в его сердце незаживающую рану. Вспомнился и тот день, когда он ввязался в драку на школьном дворе, один против десятерых. Они обзывали его, издевались над ним. Ланс и Рид оттащили от него разъяренных мальчишек и спасли ему жизнь.