Хесс Нора. Очарование нежности

   – Черт возьми, Трэй, но сейчас-то она понимает, что ты уже иначе к ней относишься.
   – Не понимает. Лэйси уверена, что я все это делаю лишь для того, чтобы забраться к ней в постель. Она уже наслушалась всяких историй обо мне и не сомневается в том, что я только по шлюхам таскаться умею.
   Джиггерс покачал головой:
   – Ох уж эти порядочные женщины! Иног­да они так докучают, правда?
   Кривая улыбка молодого ковбоя красноре­чиво говорила о том, что он полностью согла­сен со старым другом.
   Повар, отложив в сторону отремонтирован­ное седло, поднялся и дошел до двери сарая.
   – Наконец-то дождь перестал, – бросил он через плечо. – И солнышко собирается выглянуть. Может, и кости мои скоро болеть перестанут.
   Трэй, не отвечая, бросил в кучу еще одни путы. Он сейчас подумал о том, что к совету старого товарища стоит прислушаться. Надо еще раз доехать до коттеджа и снова попытаться установить мир. И если это не удастся сегодня, то он попытается сделать это завтра и будет продолжать попытки до тех пор, пока в упря­мой головке Лэйси не отложится, что он любит ее и никогда ни одной женщины до нее не любил по-настоящему.
 
   Когда вдали показался Маренго, дождь почти перестал, а еще немного погодя и вовсе прекратился. Лэйси въезжала на главную улицу города, освещенная вновь засиявшим солнцем, прорвавшимся сквозь облака. Она, зажмурив­шись, подставила ему лицо, ощущая его ласко­вое тепло. «Скоро все высохнет и все повеселе­ют», – подумала Лэйси.
   Чувствовала она себя сейчас значительно лучше. Даже ее живот, так досаждавший ей в последний месяц, утих. Энни принесла ей не­большой мешочек сушеной ромашки и какой-то настой, которые явно подействовали на нее благотворно.
   Соскочив с лошади, Лэйси угодила по щи­колотку в грязь и грязной пошла шлепать до самых дверей магазина. Сняв плащ, она свер­нула его и привязала к седлу. Поправив рубаш­ку, Лэйси проверила и пуговицу на брюках – в последнее время она стала поправляться и застегивать брюки приходилось с трудом.
   Повесив промокшую шляпу на луку седла, молодая женщина вошла в лавку.
   Нэлли Дулитл, которая в этот момент сти­рала с прилавка пыль, увидев ее, радостно воскликнула и рассыпалась в приветствиях. Даже ее муж, который был занят с клиентом, извинившись, поспешил к ней поздороваться.
   – Поприветствуй свою сноху, Булл, – ска­зал старому Сондерсу Эрвин. Булл Сондерс, а это был именно тот покупатель, которым зани­мался хозяин, повернулся и, увидев Лэйси, тут же продемонстрировал ей свою широкую спи­ну, не удостоив и словом. Со стороны Эрвина сказанное было явной издевкой, так как все в Маренго знали о вражде молодой жены Трэя со стариком Сондерсом.
   – Ну как, Лэйси, приятно снова увидеть солнышко после серых дней? – широко улыбаясь, спросила ее Нэлли.
   – Что ты, конечно! Я уже думала, что этот дождь вообще никогда не кончится.
   – Ну, что тебе предложить? – осведоми­лась хозяйка, откладывая в сторону губку для наведения чистоты на прилавке.
   Молодая женщина, помедлив, бросила мно­гозначительный взгляд в сторону свекра. Ей не хотелось уходить раньше него, потому что он наверняка увяжется за ней и, чем черт не шу­тит, предпримет еще одну попытку убить ее.
   Перехватив взгляд Лэйси, Нэлли все по­няла.
   – Может, хочешь взглянуть на новые от­резы, которые мы получили на той неделе?
   – Да, да, конечно, – с радостью согласи­лась та и стала разглядывать ткани. Вскоре Булл вышел из магазина. Только тогда юная леди подошла к прилавку и попросила отпустить ей соли и керосину.
   – Лэйси, ты не должна позволять этому старому дураку запугивать тебя, – сказала Нэлли, занося сумму покупок на счет Сондерсов. – Насколько мне известно, здесь у него друзей нет. Может быть, только Руби Долтон. Они – два сапога пара. Поговаривают, что даже иног­да пошаливают вместе…
   Молодая женщина была на этот счет того же мнения, но предпочла на эту тему не распространяться. Не стала Лэйси рассказывать и о том, что свекор уже дважды пытался отправить ее на тот свет.
   Выйдя из магазина и увидев, как Булл по­скакал в сторону ранчо, она вздохнула с облегчением.
   Но ей пришлось недолго пребывать в со­стоянии покоя. Едва выехав за пределы Марен­го, Лэйси заметила приближающегося к ней Трэя. Она раздраженно натянула поводья Гне­дой и стала думать, что сейчас скажет ему, если он заговорит с ней. Во время их последней встречи Трэй ограничился лишь кратким при­ветствием.
   Когда они поравнялись, сердце Лэйси уча­щенно забилось. Улыбка на красивом лице молодого Сондерса была искренней и говорила лишь о том, что он действительно рад этой встрече.
   – Я сейчас был у тебя, – заговорил Трэй. —Я так и понял, что ты либо у Энни, либо в городе.
   Он оглядел ее пытливым взором.
   – Как ты? – участливо и нежно спросил он. – Выглядишь отлично!
   – Спасибо, – поблагодарила его она, от­метив про себя, что муж осунулся еще сильнее со времени их последней встречи. – У меня на прошлой неделе были желудочные колики, но теперь, слава Богу, все прошло.
   – Лэйси, нам нужно поговорить, – серьезно сказал Трэй. – Поговорить, как взрослым, нормальным людям, а не орать друг на друга, как это бывало до сих пор. Больше так продолжаться не может. Все это ненормально и очень меня расстраивает.
   Молодая женщина вдруг ощутила странную пустоту внутри.
   «Сейчас он скажет, что собирается развес­тись со мной», – мелькнула у нее мысль.
   – Хорошо, – вымолвила она как можно спокойнее. – Ты прав, видимо, пришло время серьезного разговора.
   – Каждый год, примерно в это время, мы с Мэттом отправляемся охотиться на горных баранов. С неделю нас не будет. Надеюсь, что ко времени нашего возвращения ты все как следует обдумаешь и согласишься с тем, что я намерен тебе предложить.
   Парализованная страхом, Лэйси только кив­нула в ответ. Затем она тронула поводья и поехала дальше.
   «Очень кстати, что я успела подготовить свой фургон, – подумала молодая женщина. Скоро он мне очень пригодится».

ГЛАВА 24

   Сидя на крыльце, Лэйси обмахивалась шля­пой. Последние четыре дня стояла необычная для этого времени года жара. Лужи высохли, а липкая грязь, из-за которой еще совсем недав­но не было возможности подойти к сараю, спеклась в твердую, покрытую пылью массу.
   Она смотрела вдаль, на огражденное паст­бище, где в густой, высокой траве расхаживали корова, ее старый мул и Гнедая. Все животные очень сдружились с Лэйси за это время. Привыкла к ней и лошадь, тут же отзывавшаяся на ее ласковый голос. Она понимала, что старик Джасперс по-доброму обходился со своей ско­тиной, однако, как и большинство мужчин, предпочитал ее не баловать.
   – Наверное, мы с Гнедой скоро отправим­ся в длинное-предлинное странствие, – сказала Лэйси вставая и надевая шляпу. Сегодня уже неделя, как Трэй с Мэттом отправились на охоту. Трэй должен подъехать к ней, чтобы объявить свое решение. После этого она и со­берется в дорогу. Куда ехать, Лэйси пока не знала, да и далеко вперед она никогда не зага­дывала. Ей одного хотелось – исчезнуть. При­чем как можно скорее. Ее и Трэя должны раз­делять много-много миль.
   С седлом в руках Лэйси вышла из сарая и, подойдя к пастбищу, свистом подозвала Гнедую. Лошадь, подняв голову, некоторое время прислушивалась, потом взглянула на нее и га­лопом примчалась на зов хозяйки. Ее рыжий хвост отливал золотом в ярком свете солнца.
   – Мы ведь скоро поскачем с тобой, под­ружка, известно это тебе или нет? – тихо проговорила она, ласково потрепав животное по шее и пристраивая на его широкой спине сед­ло. Выведя кобылу за изгородь пастбища, мо­лодая женщина закрыла ворота и вскочила на нее.
   Гнедая рвалась в галоп, но Лэйси заставила ее идти медленной, спокойной поступью.
   – Жарковато сегодня, милая, – нагнув­шись, она погладила лошадь по мягкой, бархатистой морде. – Скачки устроим позже, ближе к вечеру, когда станет немного прохладнее.
   Когда Гнедая одолела мили две или три, они оказались на берегу небольшого пруда. Дав ей напиться, Лэйси повернула к дому. Солнце клонилось к горизонту и надо было думать о приготовлениях на ночь. Несколько раз за эту неделю в поздние часы она слышала, как вы­соко в горах кричат дикие кошки, так что с наступлением темноты без особой нужды ни в коем случае нельзя оставлять скотину без при­смотра.
   Когда до коттеджа осталось каких-нибудь полмили, Лэйси вздрогнула от неожиданности и, рывком дернув поводья, остановила Гнедую. Со стороны ее дома в небо поднимались зловещие клубы черного дыма. Сердце молодой жен­щины забилось так сильно, будто готово было выскочить у нее из груди. Ударив каблуками по бокам лошади, она галопом понеслась через луг.
   – О Боже мой! – вырвалось у нее, когда она, въехав на вершину отлогого холма, увидела объятые пламенем строения. Лэйси сразу поняла, что домик обречен – крыша уже про­села и готова была вот-вот рухнуть. В ужасе глядя на полыхавшее пламя, она подумала, что, может быть, каким-то чудом ей все же удастся спасти фургон – свое будущее.
   Спрыгнув на землю, и вбежав через широ­кие ворота в сарай, Лэйси сквозь дым увидела стоявший в глубине него фургон. Пламя буше­вало уже совсем рядом с ним. Схватившись за оглобли, она что было силы стала толкать его вон. Фургон сдвинулся с места и поехал, но очень медленно. Дым сгустился и ел ей глаза. Лэйси задыхалась.
   – Боже! Нет, мне это не одолеть! – в отчаянии закричала она. Кашляя и пошатыва­ясь, Лэйси стала пробираться к дверям. Когда до них оставалось всего каких-нибудь пять-шесть футов, она вдруг споткнулась и, упав, сильно ударилась головой о подойник, стояв­ший у стены.
   У Лэйси потемнело в глазах, и она тут же потеряла сознание. Огонь, бушевавший вовсю, подбирался к ней все ближе и ближе.
 
   – Да приляг ты хоть на минуту, Сай, – сказал Карлтон своему псу. Давно не кормленная собака, повизгивая, крутилась возле его ног, лизала ладони, тыкаясь в них влажным носом.
   – Все! Нет больше ничего для тебя! Иди, поймай себе кролика.
   Мэтт и Трэй сделали привал. Они провели в горах неделю, но первого барана подстрелили лишь вчера вечером. Эта ставшая традицией вылазка была для обоих чем-то вроде отпуска в череде монотонных дней, наполненных беско­нечной однообразной возней со скотом.
   Мэтт быстро перекидал их нехитрый ноч­лежный инвентарь в джутовый мешок, а Трэй тем временем привязал свернутые одеяла на спину ослику, которого они прихватили с со­бой в качестве тягловой силы. Баран был уже давно прикреплен к спине этого выносливого животного.
   Карлтон понимал, что эти семь дней их охоты были для Трэя нелегким испытанием. В первые же сутки он признался ему, что на­мерен в скором будущем предпринять послед­нюю решительную попытку спасти свой брак. Иногда Трэй вел себя так, будто не замечал ничего вокруг. Его друг расценил эту сосредо­точенность как свидетельство того, что парень не на шутку обеспокоен тем, что ждет его по возвращении.
   – Ну, вроде бы можно сниматься с места, – сказал Мэтт, старательно присыпая костер зем­лей и следя, чтобы в нем не осталось ни единой искорки.
   Когда их лошади и маленький ослик с тру­дом пробирались по извилистым тропам, обходя искривленные сосенки и большие камни, Карл­тон вдруг почувствовал к своему другу острую жалость. На лице парня отражалось смятение, некая смесь решимости и неуверенности в себе.
   – Да не мучай ты себя, Трэй, – не выдер­жал он, когда они подъехали к узкому перешейку, открывавшему путь в долину. – Только подумай хорошенько, прежде чем сделать ре­шительный шаг, и Лэйси сама пойдет тебе навстречу.
   – Понимаешь, в моей жизни никогда еще не было такого важного момента, – объяснял ему тот. – Я до смерти боюсь упустить сейчас свой шанс.
   – Тогда возьми и достань из рукава при­пасенного туза. Склони свою буйную, гордую голову и покайся.
   Трэй чуть было не ляпнул: «Черта с два я стану каяться», – но удержался. Если уж на то пошло, он готов и покаяться.
   Пустив своих коней легкой рысцой, они смотрели на огромный темно-красный диск заходившего солнца. В нескольких десятках ярдов от того места, где Мэтт должен был поворачивать к своему ранчо, Трэй, глядя из-под руки, вдруг обеспокоено сказал:
   – Ты знаешь, кажется, дым идет оттуда, где находится коттедж Лэйси.
   Карлтон некоторое время пристально вгля­дывался вперед, а потом воскликнул:
   – Ну, конечно же! Он горит!
   Побелев как мел, молодой ковбой пришпо­рил своего мустанга и помчался вниз, к доли­не. За ним, едва поспевая, поскакал Мэтт.
   Доехав до сарая, они резко остановились. Тут же неподалеку, понурив голову, стояла Гнедая, но Лэйси нигде не было видно. Трэй спрыгнул на землю и как безумный стал звать жену.
   – Осторожнее, сынок, – предостерег его Карлтон, когда парень бросился к сараю, – Крыша в любой момент может рухнуть!
   Из-за непроглядного дыма и удушающего жара пламени Трэй двигался почти наугад. Заслышав громкий стон, он вздрогнул.
   – Слава Богу, – невольно прошептал он, поднимая неподвижно лежавшую Лэйси. Едва Трэй с дорогой ношей на руках миновал рас­пахнутую дверь, как пылавшее помещение рух­нуло.
   Когда он отнес Лэйси на безопасное рас­стояние, от горящего строения к ним присоединился Джиггерс.
   – Я увидел дым и как бешеный бросился сюда. Чудом коня не загнал, – спрыгивая с лошади и тяжело дыша, объяснял он.
   – Надо везти ее на ранчо, Мэтт, – хрип­лым от волнения голосом произнес Трэй.
   – Нельзя ее сейчас трогать, Трэй, – предо­стерег тот. – В дороге растрясет.
   Мэтт заметил, что все брюки Лэйси сни­зу были в крови, и обратил на это внимание парня.
   – Мне кажется, она чем-то поранилась.
   – Ах ты господи, – Трэй, казалось, готов был расплакаться. – Что же делать?
   В глазах его застыло отчаяние.
   Мэтт сохранял самообладание. Молодой человек стоял на коленях возле жены и гладил ее по голове, как ребенка.
   – Садись на моего коня и быстро скачи в город за доктором Карсоном, – бросил он Джиггерсу.
   Тот вскочил на жеребца Карлтона и уска­кал прочь, а Мэтт Карлтон присел рядом с Трэем.
   Трэй, – обратился он к убитому горем ковбою. – Сейчас я расстелю одеяло. Ей будет удобнее лежать, пока не появится доктор.
   Мэтт сжал плечо друга.
   – Это все, что мы пока можем для нее сделать.
   Трэй кивнул. Карлтон увидел, как он, ше­веля губами, что-то шепчет. Этот гордец взывал сейчас к Всевышнему, чтобы тот спас от гибе­ли его жену, его Лэйси. Постояв с минуту, Мэтт снял свой шейный платок и смочил его водой из фляги. Склонившись над Лэйси, он заботли­во вытер ее лицо, а потом легонько коснулся плеча парня:
   – Она упала и ударилась головой обо что-то.
   – Но кровь, почему идет кровь?
   – Не знаю, сынок.
   Трэя охватило нетерпение. Ему казалось, что прошел уже не один час с тех пор, как Джиггерс ускакал в Маренго. Он уже в третий раз намеревался спросить, где черти носят старика – повара и доктора Карсона, но тут они прибыли оба.
   Едва ступив на землю, доктор бросился к Лэйси и встал на колени перед ней. Быстро осмотрев рану на лбу, Карсон спросил:
   – С этим все понятно, а это что? – он указал на пропитавшиеся кровью брюки.
   – Мы подумали, что у нее кровотечение, – ответил Мэтт.
   – Сейчас разберемся, – сказал Карсон и добавил: – Трэй, помоги-ка мне снять с нее эти ковбойские принадлежности.
   Мэтт и Джиггерс тут же стали в отдалении, чтобы никому не мешать.
   Дрожащими пальцами молодой человек осторожно стал расстегивать брюки, а доктор в это время снял с Лэйси ботинки. Видя, как Трэй бледнеет при виде крови, Карсон оста­новил его:
   – Погоди пока, дружок. Стань и постой вон там, а я осмотрю ее.
   – Но ведь я ее муж и останусь с ней, – запротестовал парень.
   – Нечего тебе с ней оставаться. Мне твоей женой заниматься надо, а не тобой. Что я буду делать, если ты в обморок хлопнешься?
   – Доктор прав, Трэй, – раздался голос Мэтта, – делай, как он говорит. Ему нельзя отвлекаться.
   Парень неохотно направился к дереву, но на месте ему не стоялось. Он продолжал нерв­но вышагивать взад и вперед, не отрывая взгляда от Карсона, склонившегося над его женой. Через какое-то время, когда Трэй, кипя от нетерпе­ния, уже готов был снова броситься к ним, доктор сам поднялся и подошел.
   – Трэй, – начал он тоном, не предвещав­шим ничего хорошего. – Кровотечение мне удалось остановить, и с твоей женой все будет, в порядке. Жизни ее пока ничего не угрожает.
   Помолчав и отведя взгляд в сторону, Кар­сон. продолжал:
   – А вот что касается ребенка, сынок, боюсь, мы его потеряли.
   Молодой человек в крайнем изумлении уставился на доктора:
   – Потеряли ребенка? – пораженно прошеп­тал он – Я ни о каком ребенке и знать не знал.
   – Она тоже. Лэйси сама была не меньше твоего удивлена. Она была уверена, что все ее нелады с животом – всего лишь желудочные колики. Сейчас ей лучше, так что можешь отвезти ее домой.
   Все еще не пришедший в себя от того, что сейчас ему сказал доктор, Трэй подошел к Лэйси. Присев на корточки, он ласково провел пальцем по ее щеке, смахивая бежавшие слезинки.
   – Ну как, болит? – тихо спросил Трэй, беря ее похолодевшую ладошку в свою.
   – Немножко, – ответила она. – А где Мэтт? Я, наверное, к нему жить попрошусь, пока не выздоровею.
   – Вот это уж черта с два! – позабыв обо всем, взвился парень. – Ты со мной поедешь туда, где тебе давно пора быть.
   – Но я боюсь твоего отца, – Лэйси попы­талась усесться.
   Трэй очень осторожно снова уложил ее на одеяло.
   – Я тебе торжественно обещаю, клянусь, что он ничего тебе не сделает. Я ему так объясню, что он на всю оставшуюся жизнь запом­нит, как следует обращаться с тобой.
   Молодая женщина понимала, что спорить дальше бесполезно, да и сил на ругань у нее не было. Ничего, вот она поправится и тогда по­говорит с Трэем Сондерсом. Лэйси не сопротивлялась, когда Мэтт поднял ее и передал уже сидевшему в седле мужу.
   – Сочувствую тебе, дорогая. Это такая потеря для тебя, – тихо прошептал он, ласково глядя на нее. – А насчет Булла можешь не беспокоиться – за Трэем ты как за каменной стеной.
   Она вяло улыбнулась ему, будучи не в со­стоянии представить себе, как это Трэй Сон­дерс потерпит жену, которая постоянно ему досаждает.
   – А ты приедешь ко мне? – с тоской в глазах спросила Лэйси.
   – Каждый день буду приезжать, – расплывшись в улыбке, ответил ей Мэтт.
   Ковбой тронул поводья, и они поехали. Молодая женщина лежала на его левой руке, а правой он правил лошадью.
   – Ну как, удобно тебе? – участливо спро­сил Трэй.
   Она молча кивнула. Говорить Лэйси была не в состоянии. Ее душили слезы. Она оплакивала своего ребенка, которого так и не увидела. Она оплакивала свой фургон – единственное, принадлежавшее ей, средство к существованию. Она оплакивала сгоревший маленький, уютный коттедж, ставший ее первым настоящим домом за последние десять лет.
   Но больше всего ее расстраивало то, что Трэй рано или поздно заявит ей о своем желании развестись с ней.
   «Не буду долго болеть, – пообещала себе Лэйси. – Не буду для него обузой, разве только совсем ненадолго». А пока она решила хорошо подумать над тем, куда ей ехать и на что жить.
   Лэйси была измотана эмоционально и фи­зически и вскоре провалилась в глубокий сон.
   Муж заметил, что она плачет, хотя она изо всех сил старалась скрыть это. Но, прижимая ее к себе, молодой человек чувствовал, как вздрагивает ее худенькое тело.
   Ему самому хотелось разреветься. Он думал над тем, кем мог бы стать их ребенок, появись он на свет более благополучно. Если б это был мальчик, то когда-нибудь они отправились бы вместе перегонять скот или поохотиться на ди­ких баранов. А если девочка, то она была бы такая же беленькая, пухленькая и розовая, как ее мать.
   Трэй молил Бога, чтобы у них с Лэйси было много детей – мальчиков и девочек. Сейчас он уже не сомневался в том, что стал бы для них настоящим отцом, добрым и хорошим. Трэй дал себе зарок никогда не относиться к своим де­тям так, как к нему относился его собственный отец.
   Позже он почувствовал, как тело жены обмякло – она заснула. Трэй еще крепче при­жал ее к себе. «Пусть только Булл посмеет хотя бы косо глянуть на нее, я ему такое устрою! Да, сейчас с этого старого подонка глаз спус­кать нельзя», – думал он, склоняясь к мысли, что пожар в коттедже старины Джасперса – его рук дело. Трэй заметил отпечатавшиеся в грязи около сарая многочисленные следы копыт. Он знал, что копыто на правой ноге лошади его родителя имеет треугольную щербинку.
   Погоняя своего мустанга, идущего мерной поступью, Трэй ломал голову над тем, чего хотел добиться старик Сондерс этим пожаром. Ведь он же сам не желал, чтобы Лэйси жила с ним под одной крышей. Может, Булл рассчитывал на то, что она будет в доме и сгорит вместе с ним? Или же надеялся, что если у нее не будет крыши над головой, то она тут же уедет отсюда?
   «Какими бы, однако ни были его злодей­ские планы, осуществиться я им не дам», – подумал Трэй, и жесткая складка пролегла у его рта. Лэйси уцелела, и с этим придется считаться. И если ему, Трэю Сондерсу, удастся убедить жену жить с ним, он, как только она выздоровеет, выстроит свой собственный дом.
   Когда Трэй остановил мула у ранчо, Лэйси очнулась и подняла голову. Чувствуя, что она напряглась, он успокоил ее.
   – Ничего не бойся, Лэйси. Ничего с тобой не случится – клянусь тебе, – решительно про­изнес парень.
   Сжимая ее в объятиях, он осторожно слез с коня. В эту же секунду на крыльцо вышел Булл. В его узеньких, маленьких глазках вспыхнуло удивление, которое тут же погасло.
   – Что с девчонкой? – своим обычным недовольным тоном осведомился он.
   – У «девчонки» есть имя, – холодно воз­разил Трэй. – Так что зови ее Лэйси или моей женой. И не строй мне невинные глазки, ста­рый негодяй! Благодари Бога за то, что тебе не удалось то, что ты задумал.
   – Не понимаю, о чем ты говоришь. – Булл посторонился, пропуская его с Лэйси на руках в дом. – Ничего я не задумал, – стал отпирать­ся старик.
   Сын презрительно усмехнулся. Он видел, что тот лжет. Все эти его высокомерные отговорки скрывали страх и растерянность. Это чувствовалось и по его голосу. Трэй угрожающе произнес:
   – Так вот, слушай. Я тебе это говорю в первый и последний раз: если ты хоть однажды пальцем дотронешься до Лэйси, это будет по­следнее, что ты сделал в своей поганой жиз­ни. – Высказав это, молодой человек зашел на кухню и, повернувшись, ногой захлопнул дверь перед самым носом у родителя.
   Внезапно до него дошло, что он находится не в кухне, а в спальне своей матери. Осторожно положив жену на край постели, Трэй стал разматывать одеяло, в которое она была укутана.
   – Разденешься сама? – спросил он. Лэйси кивнула. Подойдя к шифоньеру, он достал оттуда тонкий халатик и подал его ей.
   – Помочь тебе надеть его?
   Она покачала головой.
   – Нет, нет, я сама, – едва слышно ответила Лэйси. Трэй продолжал стоять и смотреть на нее.
   – Ты отвернись, пожалуйста, или выйди.
   – Черт возьми, Лэйси, – пробормотал он. – Я ведь всякую тебя видел. Ты что же, считаешь, что я такой зверь и тут же наброшусь на тебя?
   Она молчала. Дрожащие пальцы ее сколь­зили, расстегивая рубашку. Трэй заметил, как лоб Лэйси покрылся испариной.
   – Нет, конечно, я так не думаю, – слабым голосом ответила молодая женщина. – Но раз­ве тебе не приходилось слышать о женской стыдливости?
   Он был в явном замешательстве. До сих пор ему действительно не приходилось иметь дело со стыдливыми женщинами, и только сей­час Трэй начинал постигать разницу между стыдливыми и бесстыдницами.
   – Прости меня, Лэйси, – сказал он, по­молчав. – Я просто забыл, что мы, по сути дела, едва знакомы. Просто мне показалось, что тебе нужно помочь надеть халат.
   Она вымученно рассмеялась:
   – И знаешь, ты не ошибся. Я даже пуго­виц расстегнуть сама не могу. Так что ты уж помоги мне.
   Счастливая улыбка осветила лицо Трэя, когда он, присев на край постели, мягко отстранил ее руки и стал расстегивать пуговицы на рубашке.
   – Лэйси, – обратился Трэй к ней, – я просто не знаю, что с тобой делать. Иногда ты бываешь такой упрямой, что мне хочется взять и хорошенько тебя, встряхнуть.
   – Хочу тебя с самого начала предупре­дить, – негромко сказала она, продевая руки в узкие рукава халата. – Ты лучше руку на меня не поднимай.
   – Вот оно как! А что, разве такая козявка, как ты, сможет меня побить?
   – Побить-то не побью, а вот пристре­лить, пожалуй, смогу, – ровным голосом преду­предила его Лэйси.
   – Вижу, что мне придется отобрать у тебя этот детский пистолетик и спрятать его по­дальше, – предупредил Трэй.
   – Не спрячешь, – сказала молодая жен­щина, оглядывая себя в новом одеянии.
   – Вот и все, – объявил Трэй. – А знаешь, ты в нем другая. Тебя это не смущает?
   У Лэйси был изумленный вид – ее муж помог ей переодеться и при этом не обратил никакого внимания на ее наготу.
   – Ну и дурачок же ты, Трэй Сондерс, – она светло улыбнулась ему.
   – Ничего подобного. Я просто обхожусь с тобой, как с годовалой телочкой, которая не в состоянии сама выбраться из грязи.
   – Как это, что-то я тебя не пойму…
   – А в таких случаях надо просто продол­жать тихо и ласково говорить с ней, а самому тем временем незаметно накинуть ей на шею арканчик – без него ее никак оттуда не вытащить.
   – Ну и ну, – теперь Лэйси была немного озадачена. – Не могу понять, как женщину можно сравнивать с какой-то коровой.