Хэтчер Робин Ли. Обещание Девлина

   «Робби!»
   – Ты его больше никогда не увидишь, потому что недостойна быть матерью! У тебя нет мужа… Посмотри на себя… Никто не может любить тебя! Никто!
   Раздался издевательский смех Ламара.
   «Нет!.. Нет… Это неправда! Девлин любит меня… Робби не может жить без моей любви… Неправда!.. Неправда!..»
   Смех не прекращался, раздаваясь все громче у нее в ушах, колотясь в черепной коробке. Смех… Смех… Смех…
   «Прекрати! Пожалуйста, прекрати!»

* * *

   – Пожалуйста, прекрати…
   Анджелика произнесла эти слова так тихо, что он едва смог их расслышать. Девлин склонился над ней и увидел, как из глаз женщины заструились потоки слез.
   – Пожалуйста, прекрати…
   – Анджелика, – позвал Брениган, убирая с лица Корралл темные локоны волос, – все хорошо, ангел мой, я здесь… Здесь, с тобой. Никто не сможет повредить тебе. Все в порядке…
   – Пожалуйста, – тоненьким голоском умоляла она.
   Бессильный что-либо сделать, Брениган продолжал шептать ласковые слова наперекор всему, надеясь, что Анджелика услышит его.

* * *

   Пальцы Мэрфи железными тисками сжали ей руки. Затем насильник разорвал на ней платье и стал пожирать глазами ее грудь. Она пыталась закричать, но снова не смогла издать ни звука; хотела убежать, но почувствовала веревки, крепко опутавшие тело. Корралл не могла даже пошевелиться.
   И вдруг раздался взрыв. Девлин спас ее! Он пришел вовремя!
   Неожиданно Анджелика поняла, что все кругом в крови. Алая влага покрывает ее тело, платье, струится вокруг ног, стекает по лицу, ослепляя и заволакивая глаза красной пеленой.

* * *

   Корралл смотрела на Девлина, ее глаза горели паническим страхом.
   – Кровь! – выкрикнула она. – Кровь! Сотри кровь… Пожалуйста, сотри ее с меня…
   – Анджелика, никакой…
   – Ты застрелил Мэрфи… Ты застрелил его…
   Так же внезапно, как проснулась, Корралл снова впала в забытье. Она закрыла глаза, тело стало неподвижным. Девлину осталось лишь воспоминание об ужасе, отразившемся в ее глазах, воспоминание об ужасе, причиной которого являлось совершенное им убийство.

* * *

   Дни слились в единую однообразную череду.
   Брениган неусыпно дежурил у кровати Анджелики, покидая свой пост только в случае крайней необходимости или когда что-либо требовалось для больной. Он часто менял постель; ему приходилось кипятить простыни, чтобы простерилизовать материал. Только после такой обработки Девлин вывешивал их на солнышко для просушки.
   Он приготовил мясной бульон, пытаясь вызвать в ней желание поесть, но все оказалось тщетно.
   Брениган обмывал ее горячее, покрытое розовыми пятнами тело, всегда помня, каким живым оно было еще совсем недавно.
   По мере повышения температуры бред сменился мертвенным спокойствием и неподвижностью. Иногда Анджелика узнавала его, но чаще – нет. Ее мучили ужасные кошмары. Лицо Корралл отражало те страхи, что терзали душу, когда она металась в бреду.
   Иногда Девлину хотелось схватить Анджелику и кричать на нее до тех пор, пока она не проснется; хотелось заставить ее прекратить мучить его и поправиться.
   Иногда ему казалось, что он умрет, не выдержит вот так просто смотреть, как жизнь покидает тело Корралл.
   Но Брениган всегда помнил, что любит ее.

* * *

   Открыв свои затуманенные лихорадкой глаза, Анджелика поняла, что ОНА ждет ее. Черный призрак тенью стоял в дальнем углу комнаты. Возможно, ОНА надеялась спрятаться там от своей жертвы до поры до времени, а потом застать ее врасплох. Но болезнь не притупила чувства Корралл. Даже если бы зрение изменило ей, она бы все равно почувствовала присутствие Смерти, зная об охоте за ее душой.
   Несмотря на боль, Анджелика повернула голову на бок и нашла взглядом Девлина, который – она прекрасно помнила об этом – всегда находился рядом. Когда бы Корралл ни открывала глаза, он всегда рядом. Свесив голову на грудь, Брениган сидел с закрытыми глазами, и она понимала, что мужчина забылся сном изнеможения.
   «О, Боже, как я люблю его!»
   – Дев? – прошептала больная, еле шевеля потрескавшимися губами.
   Он тут же поднял голову.
   – Робби?
   Склонившись над ней и лаская ее взглядом, Девлин ответил:
   – С ним все в порядке. Он у Джонсонов.
   – Позаботься о нем вместо меня.
   – Конечно. Ты же знаешь, что я не брошу его. А ты сама уже скоро поправишься.
   Краем глаза Анджелика уловила, как тень сдвинулась с места. Раздался еле слышный шорох черноты. Смерть вышла из своего убежища.
   Корралл взглянула на такое родное и дорогое ей лицо Девлина.
   – Это ОНА пришла за мною, – еле слышно произнесла больная. Ей хотелось поднять руку и дотронуться до него, но не хватало сил. – А я еще не готова ко встрече с НЕЙ.
   – К чему, Анджелика? К чему ты еще не готова? Девлин положил на лоб Корралл мокрое холодное полотенце.
   Она снова взглянула в угол комнаты.
   – К смерти.
   Темный призрак подошел еще ближе.
   – Видишь ЕЕ? В углу… ОНА ждет меня… Так темно…
   – Нет, нет, ангел мой! Я не вижу ничего страшного… Послушай меня… Ты скоро поправишься! Ты не умрешь!
   Смерть сделала еще один шаг вперед.
   «Господи! – взмолилась Анджелика. – Я так устала! Все тело болит. Нет даже сил держать веки открытыми… Так печет… Господи! Помоги!»
   – Я… люблю тебя. Мне… так хотелось… быть для тебя… женой. Так… хотелось… – она глубоко и тяжело вздохнула. – Ты бы… женился… на мне, Дев?

* * *

   – Анджелика! Анджелика! – крикнул Девлин и начал трясти ее за плечи. – Посмотри на меня, мой ангел!
   Ничего… Даже веки не дрогнули.
   Брениган посмотрел в темный угол комнаты, почти готовый увидеть там призрак смерти, как она и сказала. Но там, кроме темноты, ничего не было.
   Он снова взглянул на Анджелику, и его сердце чуть не остановилось. Она казалась пугающе неподвижной. Девлин даже не мог определить, дышит ли Корралл.
   – О, Господи! Нет! – прошептал он. – Боже праведный! Нет! Не дай ей умереть! Я сделаю все для тебя… Все, что ты хочешь… Все… Пожалуйста, Господи, не дай ей умереть.
   Брениган притянул Анджелику к себе и прижался губами к щеке женщины, а грудью – к ее груди.
   – Я женюсь на тебе, ангел мой, если ты этого хочешь… Только не умирай! Не умирай…
   Положив голову Анджелики себе на плечо, он закрыл глаза.
   – Господи! – продолжал молиться Девлин. – Если ты дашь силы ей выжить, я сделаю все, что она только пожелает… Я буду фермером… стану мужем… и буду заботиться о ней. Никогда не оставлю ее… Я обещаю! Только, пожалуйста, не дай умереть Анджелике!
   Горло перехватило.
   – Я знаю, у меня нет никакого права просить тебя… Кто я такой, чтобы ты услышал мою молитву?! Но, Господи, попытаюсь сделать все возможное, чтобы измениться, если именно этого ты ждешь от меня… Только не забирай Анджелику!
   Наверное, это безумие, но Девлину показалось, что он слышит чей-то едва уловимый шепот. Когда Брениган открыл глаза, в дальнем углу по-прежнему царила темнота.
   Но затем он услышал вздох Корралл.
   Уложив ее снова в постель, Девлин прижался лбом к одеялу на груди Анджелики и впервые с тех пор, как выбрался из коротких детских штанишек, расплакался.

ГЛАВА 36

   Проснувшись, Анджелика поняла, что голодна, как волк зимней порой. В открытую дверь она видела Девлина, что-то готовившего на кухне. Солнечный свет вырисовывал яркие квадраты на полу. Солнечный свет, а не сумрак рассвета.
   Почему он не разбудил ее раньше? Почему Девлин не поднял ее, чтобы она приготовила завтрак до его ухода в поле?
   Отбросив одеяла, Анджелика тут же вскочила – и упала на пол, как подкошенная, издав при этом возглас удивления. На пороге появился встревоженный Брениган.
   – В чем… – начал он и бросился к ней. – В чем дело? Что ты собираешься делать? – Мужчина взял больную на руки и прижал к груди. – Почему ты не позвала меня, если тебе что-то нужно?
   Корралл взглянула в его строгие глаза.
   – Я голодна… Мне показалось, что удастся что-нибудь приготовить по-быстрому…
   Анджелика замолкла, не осмеливаясь продолжать, так как Девлин грозно нахмурился.
   – Господи! Ты даже не представляешь, насколько больна! – серьезно сказал он и бережно положил изможденное хрупкое тело на кровать.
   – Больна?!
   Корралл, задавая этот вопрос, удивленно выгнула брови.
   Наморщив лоб, она сосредоточилась, и к ней потихоньку стали возвращаться смутные воспоминания о прошедших днях. Вот возник образ Девлина, сидящего у ее кровати; он уговаривает поесть, подносит к губам чашку с горячим бульоном, прикладывает ко лбу Анджелики холодное мокрое полотенце. Девлин…
   А потом Корралл вспомнила еще кое-что… За ней приходила Смерть, а Брениган прогнал ее. Это помнилось довольно смутно, все образы словно расплывались в тумане. Но в глубине души жила уверенность: все это – истинная правда.
   Анджелика внимательно посмотрела на Девлина. Она сразу же отметила тени под глазами, лохматые волосы, глубокие морщины на лбу. Неужели он действительно выглядит старше или просто устал? Нет, ни то ни другое… Что-то еще… Что-то изменилось в нем, но что?
   «Глаза, – наконец поняла Корралл, – глаза!»
   Что случилось с ними? Они были утомленными, покрасневшими, словно Девлин не спал много дней подряд. Но дело совсем не в этом. Тогда в чем? Что случилось с его взглядом?
   Глаза Бренигана смотрели на нее с любовью!
   Сердце у Анджелики встрепенулось, замерло, а затем бешено забилось от простой радости этого открытия.
   Девлин научился любить ее!
   Выпрямившись, он осторожно укрыл больную одеялом.
   – Не вставай… Лежи спокойно, а я принесу тебе что-нибудь поесть.
   Она улыбнулась и кивнула.
   – И не пытайся прийти мне на помощь. Анджелика помотала головой и заулыбалась еще шире.
   Девлин не сводил с нее глаз еще минуту, очевидно, удивленный ее странной реакцией.
   – Не вставай, – повторил он, словно хотел убедиться в женской покорности. Затем повернулся спиной и отправился на кухню.
   Корралл закрыла глаза, чувствуя себя совершенно обессиленной. Но ей не хотелось так быстро засыпать, потому что в душе поселилась радость: Девлин любит ее.
   Сколько? Сколько дней он уже любит? Недавно? Или это жило в нем очень давно? Признался ли Брениган себе в собственных чувствах? А может, продолжает отрицать такую возможность?
   Анджелика снова задумалась о своей болезни. Неужели так долго она пролежала без памяти? Значит, все время рядом находился Девлин? Выходит, это он с такой заботой и нежностью ухаживал за ней? Или это просто иллюзия? Болезненный бред? Чем глубже она старалась проанализировать произошедшее, тем труднее становилось сосредоточиться на решении данной задачи.
   Когда Брениган вошел в спальню с подносом в руках, Анджелика уже крепко спала.

* * *

   Насвистывая, Девлин занимался обычной вечерней работой, мысленно находясь рядом с Корралл. Он никак не мог поверить произошедшим с ней переменам. Еще три дня назад ему казалось, что Анджелика потеряна безвозвратно. Сегодня же она сидела на кровати почти целый час; съела четыре чашечки супа и выпила два стакана молока, все время сетуя на то, что лучше бы вместо всего этого попробовала жареного цыпленка с картошкой; даже попросила его помочь ей вымыть волосы. Брениган пообещал, что сделает это утром.
   Вдруг Домино выскочил из-под навеса. Взмахивая ушами и грозя открытой пастью, щенок пробежал мимо него, затем развернулся и набросился с заливистым лаем и рычанием на брюки Девлина.
   Брениган усмехнулся и, наклонившись, поднял повизгивающую собачонку.
   – Скучаешь по Робби? Да, парень? – спросил его мужчина, потрепав за уши. – Я тоже… Может быть, Торин сможет уже привезти мальчика?
   В этот момент Девлин понял, как часто Анджелика за эти несколько дней спрашивала о сыне. Он, видимо, не обращал внимания на вопросы выздоравливающей, потому что хотел, чтобы она побыла с ним наедине подольше. Ведь Брениган чуть не потерял ее.
   Девлин поднял глаза, наблюдая за тем, как заходящее солнце раскрашивает облака в различные оттенки оранжевого, розового и лилового. Вечерний воздух стал холоднее, тени на вспаханной земле Брениганов удлинились.
   Он повернулся и посмотрел на дом, думая о том, помнит ли Анджелика, что она говорила, когда тиф выматывал ее душу перемеживающимся жаром и ознобом. Не забыла ли Корралл о своих словах – признаниях в любви? Ведь она говорила, что хочет стать его женой… Это действительно правда или то был просто горячечный бред?
   Жаль, но Девлин не знает этого.

* * *

   Анджелике начинало надоедать вынужденное безделье. Хотелось встать с постели, делать все самой, самостоятельно, без помощи Девлина, умываться и одеваться. Она очень стремилась причесаться, чтобы выглядеть для него прежней привлекательной женщиной.
   Ну, а если говорить честно, то Анджелике хотелось снова увидеть Бренигана рядом с собой, хотелось его объятий, хотелось разделить с ним тепло его тела, устроившись поудобнее на мужском плече. Хорошо бы почувствовать дыхание Девлина на волосах и услышать, как он шепчет ласковые слова.
   Анджелика хотела его, хотела Девлина Бренигана… Да, она страстно желала этого мужчину и не скрывала этого. Как хочется прикоснуться к нему, стать его частью, почувствовать…
   Корралл ощутила, что ее щеки начинают гореть. Сейчас, как никогда раньше, перед внутренним взором предстала ночь их первой любви. Часто, когда Анджелика ловила на себе его взгляд, которой сиял чувством к ней, ее наполняло такое сильное желание, такое пьянящее, что становилось даже больно. Но она прекрасно понимала: у нее просто не хватит сил. И все-таки страсть жила в душе Корралл, несмотря на слабость и недомогание.
   «Даже твое тело не может удержать меня здесь».
   Эти слова еще раз эхом прозвучали в сознании, но в них уже не было той кинжальной остроты, пронзившей ее, когда она впервые услышала их. Фраза потеряла способность причинять боль, так как теперь Анджелика знала: Девлин не думал так на самом деле, он произнес ее из-за собственного страха, неуверенности или сожаления. Хотя… не эти ли слова сейчас являются причиной того, что Брениган не признается в любви к ней?
   Жаль, но Анджелика не знает, что сказать ему в данный момент. Как отблагодарить его за все сделанное? А ведь так хочется, чтобы Девлин знал, что она любит его и хочет быть с ним всегда. Как ей вытащить из него это признание?
   Вздохнув, Корралл закрыла глаза. Она слишком устала, чтобы решать возникшую проблему. Пока достаточно того, что ей известно о его чувстве к ней. Позднее Анджелика постарается, чтобы Брениган произнес эти слова. В конце концов, у них впереди вся жизнь. В это она верила всей душой, всем любящим сердцем.

* * *

   Прошло три дня…
   Девлин вынес Анджелику на улицу и усадил на одеяло, расстеленное около журчащего ручья. Затем, не говоря ни слова, он оставил ее, а сам решительными шагами направился в дом.
   Корралл повернула лицо к солнцу, наслаждаясь живительной жизненной силой, что струилась вместе с его лучами. Казалось, она не чувствовала этого тепла уже целую вечность. Анджелика впитывала эту энергию каждой клеточкой тела и испытывала неземное наслаждение, вдыхая свежий горный воздух.
   Посмотрев на платье, Корралл молча взгрустнула о том, как плохо сидит оно на исхудавшем теле. От нее прежней почти ничего не осталось. Анджелика представляла собой лишь груду костей. Когда она впервые глянула вчера на себя в зеркало и увидела провалы под глазами, неживые волосы, а вместо щек – впадины, то просто испугалась. Только теперь до нее дошло, насколько близко прошла Смерть со своею косой.
   Но сегодня нельзя позволять себе такие мрачные мысли. Она не умерла. Она живет! А Девлин – рядом с ней. Он любит ее. Кроме этого ничего не имеет значения.
   Анджелика посмотрела на дом, не понимая, куда пропал Брениган и что он затеял. Может быть, готовится какой-то сюрприз? Ей доставляло удовольствие читать в мужских глазах волнение.
   В это время из дома вышел Девлин. В одной руке он держал черную кастрюльку и скатерть, а в другой – корзинку. Конечно, она знала, что сейчас произойдет. Еще в постели Анджелика уловила аппетитные запахи, доносившиеся из кухни. В животе у нее забурчало.
   Она улыбнулась, когда Брениган подошел поближе.
   – Жареный цыпленок? – поинтересовалась Корралл.
   – Жареный цыпленок, – ответил он и поставил кастрюлю на землю рядом с одеялом. – Правда, боюсь, он не совсем удался.
   – А я уверена – он превосходен.
   Девлин присел рядом и расстелил скатерть, на которую поставил металлический сосуд с неровными кусочками курятины. Большинство из них, скорее всего, были недожарены, хотя на некоторых все-таки присутствовала аппетитная темно-коричневая корочка, которой просто не хватило времени дойти до кондиции.
   Анджелика подняла глаза с многострадального цыпленка на Девлина. С минуту они смотрели друг на друга, а затем она расхохоталась. Как Корралл ни пыталась, но остановиться не могла. Она даже стала прикрывать рот ладошкой, чтобы прекратить смех.
   Девлин недоумевал и казался обиженным.
   – О, Дев, прости, – наконец удалось произнести ей, хотя приступы смеха накатывали с новой силой. – Ты так старался, чтобы приготовить это блюдо. Я знаю, но…
   Она снова постаралась подавить рвущийся на волю смех.
   – Я вижу, – сдержанно сказал Брениган, – что ты не особо высокого мнения о цыпленке… Может быть, это тебе больше понравится…
   Он откинул салфетку с корзинки, и ее взору предстало обуглившееся печенье.
   Анджелика сделала над собой усилие. Бог свидетель, но взрыв хохота не удалось предотвратить. Она взяла одно твердое, как камень, и черное, словно сажа, печенье и положила его на раскрытую ладонь.
   – Мне кажется, что я скоро потеряю свое место повара на ферме Брениганов, – медленно произнес Девлин, подозрительно поглядывая на Анджелику.
   Не будучи уверенной в своей правоте, она как можно спокойнее сказала:
   – Если, конечно, не считать тех случаев, когда нам захочется супа. Его ты готовишь просто прекрасно. Честное слово!
   – Да, но тебе не нравится ни мой цыпленок, ни печенье, приготовленное мной.
   Теперь Анджелика больше не сомневалась, что Девлин улыбнется.
   – Что ж… В принципе, я ожидал этого.
   Их взгляды одновременно упали на невкусные блюда, и также одновременно они разразились смехом, который не прерывался до тех пор, пока по щекам Корралл не потекли слезы, а глаза Бренигана не начали блестеть от веселья.
   – Этот чертов камин, – наконец проговорил Девлин. – Как тебе вообще удавалось приготовить что-то съедобное со времен нашего переезда сюда?
   Анджелика беспомощно покачала головой, мысленно представляя себе, как он вытаскивает из духовки обуглившееся печенье.
   – Вот что я тебе скажу… С первой же выручки покупаем плиту. Думаю, нам нужно нанять лесорубов… Ну, пару парней Бэрта, которые работают на лесозаготовках около реки. Может быть, они согласятся заняться нашим участком. Рабочие расчистят землю под поле куда быстрее меня одного, а мы получим немного денег от продажи леса. Вполне возможно, у нас ничего не получится с покупкой, но попробовать стоит.
   Анджелика перестала смеяться. Она смотрела на него со странной отрешенностью, пока до нее постепенно начал доходить смысл его слов. Девлин говорил о НИХ, о том, что ИМ следует делать на ферме, о покупке плиты следующим летом. Он говорит… Значит, Девлин остается?!
   Брениган вытянулся на одеяле и лег, положив одну руку себе под голову. Его взгляд устремился в небо.
   – К будущему году нужно расширить дом… Робби очень быстро растет… Ему скоро понадобится собственная комната.
   – Угу.
   – Скорее всего, прорежем двери в южной стене и сделаем пристройку. Как ты считаешь?
   – Да, – только и смогла произнести Анджелика. В этот момент она почувствовала легкое головокружение, поэтому ничего более глубокомысленного не пришло на ум.
   Корралл прилегла на одеяло рядом с Девлином.
   – Хорошо, да? Тепло, но не жарко.
   – Да, – снова прошептала она.
   – Посмотри во-он туда… Видишь? Анджелика взглянула вверх и заметила большого сильного орла, который парил над ними, расправив огромные крылья. Величественная птица кружила над верхушками деревьев то поднимаясь, то опускаясь.
   Те же самые движения повторило сердце, когда Девлин положил свою руку ей под голову и бережно прижал ее к себе.

* * *

   Джонотан Беллоуз вошел в кабинет под аккомпанемент громких протестов экономки.
   – Вам нельзя так много работать! Доктор приказывал вам оставаться в постели, а я вижу вас уже второй день подряд за своим столом с бумагами. Если бы не этот противный мистер Оруэлл…
   Сыщик решительно прикрыл дверь.
   Женщина, сидевшая в кресле напротив его стола, не повернула головы и никоим образом не дала понять, что услышала шаги Беллоуза и разговор с миссис Ходжкисс.
   Пройдя по комнате, он одернул полы своего шерстяного сюртука, хотя знал, что невозможно исправить что-либо в том, как одежда сидит на нем. За время болезни Джонотан потерял слишком много в весе, и теперь его дорогой, изготовленный на заказ наряд болтался на теле, как на вешалке.
   Ему не понравилось, что пришлось появляться в таком виде перед мистером Оруэллом, когда тот приходил его навестить позавчера. Тем более, это не импонировало сейчас, при появлении нового клиента.
   Прежде чем сесть в свое кресло, Беллоуз внимательно рассмотрел расположившуюся перед его столом женщину. Ее лицо скрывала густая темно-синяя вуаль и поля модной огромной шляпы. На ней было шерстяное, золотисто-коричневое, полосатое платье, верх которого украшал высокий воротник. Руки женщины обтягивали первоклассные лайковые перчатки.
   – Спасибо, мистер Беллоуз, за ваше согласие принять меня, – вежливо проговорила дама и выпрямилась. – Ваша экономка сказала, что вы недавно оправились после болезни… Я бы не стала настаивать на встрече, если бы речь шла не о столь важном деле.
   – Все в порядке, миссис… – Сыщик вопросительно повысил голос.
   – Мисс Пэн, – с готовностью ответила незнакомка.
   Беллоуз записал имя на листке бумаги.
   – Чем же я могу помочь вам, мисс Пэн?
   Дама опустила руку в синий бархатный ридикюль и вытащила конверт. Наклонившись вперед, она подтолкнула его к Джонотану. Тот взял запечатанный пакет и открыл. В нем лежали деньги.
   – Здесь две тысячи долларов, мистер Беллоуз, в качестве предварительного гонорара за ваши услуги. Я заплачу вам еще две, если вы можете сообщить мне определенную информацию… Могу доплатить еще и сверху, но вы должны узнать абсолютно все, что меня интересует…
   Джонотан с трудом перевел дыхание.
   – Какие же сведения вам так необходимы, мисс Пэн?
   – Мне хотелось бы знать все об Анджелике Корралл.
   Беллоуз посмотрел вниз, на деньги, и почувствовал, что во рту пересохло.
   – Что вы имеете в виду под словом «все»?
   – Я хочу знать ее прошлое, получить данные о семье Корралл и сведения о детских годах. Мне необходимо знать, чем она занималась, когда жила в Денвере несколько лет тому назад. Куда Анджелика направилась, покинув наш славный город? Что она делает сейчас? – Женщина затянула шнурок на ридикюле. – Я хочу знать о тех людях, которые встречались в ее жизни, о друзьях и о родных… – Дама на секунду умолкла. – Мне нужны сведения о мужчинах Корралл.
   – Видите ли, я…
   Мисс Пэн не спеша поднялась из кресла.
   – У меня есть все основания полагать, мистер Беллоуз, что вы – единственный человек, который сможет сообщить мне подобные сведения. Я также не сомневаюсь в вашей честности: никто не должен знать о моем визите к вам.
   – Конечно, конечно, мисс Пэн… Но я не уверен, следует ли мне…
   – Сэр, обещаю вам, что не причиню Анджелике Корралл ни малейшего вреда. Мне просто нужно знать – и все.
   – Ну, я…
   – Если я останусь довольна вашей работой, мистер Беллоуз, то вознаграждение будет очень щедрым. Я дам вам знать, как найти меня. До свидания, сэр.
   Не оглядываясь, она величественно покинула кабинет.
   Джонотан перевел взгляд с дверей на пакет на столе. Две тысячи долларов! И ему еще дают возможность не согласиться… Что же так интересует эту мисс Пэн, если она готова платить такие деньги? Почему именно Анджелика Корралл?
   Беллоуз вытащил зеленые банкноты из конверта, развернул их веером между пальцами. Нужно найти какое-то логическое объяснение происходящему. Если как следует подумать, то истина обнаружится. В этом он уверен.
   Неожиданно Джонотан понял, почему эта женщина пришла именно к нему. Он осознал это настолько ясно, словно она не скрывала свое лицо под густой вуалью. Теперь все стало на свои места.
   Беллоуз вспомнил о не совсем достойных поручениях, которые приходилось выполнять для Ламара Оруэлла за эти годы, и подумал, как часто собирался сказать этому человеку, что не может на него больше работать. Эти деньги и информация, необходимая представительной женщине…
   Джонотан усмехнулся.
   – Что ж, «мисс Пэн», кажется, вы наняли для себя детектива? Похоже, я понимаю, что вы хотите знать. – Засунув деньги обратно в конверт, он положил его в карман сюртука и поднялся из кресла. – Хочешь не хочешь, но невольно испытываешь жалость даже к такому проходимцу, как Ламар Оруэлл.

ГЛАВА 37

   Робби вырвался из рук Торина, как только его ножки коснулись земли.
   – Мама! Мама!
   Он побежал по траве неровными маленькими шажками и бросился в распахнутые для него руки матери.