Страница:
Существует высокая вероятность, что тот, кто заставляет людей устраивать бессмысленную бойню, не пытается достичь какой-то определенной цели и не нуждается в сложном плане. Вполне возможно, что он питается энергией и становится сильнее от страха, ненависти и убийств…
Размышления Акмеда прервал шум в соседнем туннеле, и дракианин пробежал туда через огромное помещение. Держась в тени, он остановился у входа в туннель. Затем сделал глубокий вдох и отправил свой мысленный взор на разведку — вперед, к источнику шума.
Впрочем, он сразу догадался, что происходит. Там возникла потасовка между двумя группами болгов. Они орали, бросались друг на друга, размахивая обломками копий и мечей. Это были представители двух кланов — лица и руки сражающихся украшали разные отличительные знаки. Женщина лежала на земле и отчаянно вопила. Ее держали двое мужчин — по одному от каждого соперничающего клана. По-видимому, она должна была стать подарком для вождя.
Акмед снял с плеча квеллан.
Ночные Охотники почти одержали победу, когда в туннеле вспыхнула молния. Она сразила сразу обоих вождей. Болги замерли на месте, безмолвно наблюдая за тем, как тела их вождей падают на землю. У каждого на горле появилась ровная аккуратная рана. Блестящие ножи, вылетев из темноты, едва не снесли головы бывшим заклятым врагам.
И вот из сумрака появился человек в черном. С легким, едва различимым шорохом взметнулся в воздух его плащ, из-под капюшона глянули два страшных пронизывающих насквозь глаза.
Один из Охотников слышал рассказ о событиях в Зале Смерти.
— Человек Ночи!.. — с ужасом выдохнул он. Страшный человек сделал шаг вперед, и болги из обоих кланов поспешно прижались к стенам. Он наклонился, чтобы поднять сломанный меч. Швырнув его женщине, повернулся к остальным.
— Бегите, — приказал он.
Даже болги были в состоянии расслышать шепот смерти в его бесцветном голосе.
Охваченные слепой паникой, они, спотыкаясь и налетая друг на друга, мгновенно разбежались в разные стороны. Только женщина заколебалась — и только она успела заметить тень улыбки, скользнувшей по губам Человека Ночи. Затем она повернулась и помчалась вслед за своими сородичами, а страшный человек снова скрылся в черной пасти туннеля.
Четверо путников явились в Зал Смерти в тот же день вечером. Акмед провел их по удобным проходам среди гор. Этот путь занял чуть больше времени, но они решили, что будет разумно по возможности держаться подальше от внутренних коридоров. Джо плохо видела в темноте, да и Рапсодия, вроде бы успевшая привыкнуть к подземному сумраку во время бесконечного путешествия по Корню, сейчас чувствовала себя ужасно — по крайней мере, вначале.
На них дважды нападали болги.
— Ровно в два раза больше, чем нужно, — заметила Рапсодия, когда была отбита вторая атака.
— Ровно в два раза меньше, чем следовало, — заявил Грунтор, вытирая свой громадный кинжал. — Бедняги, придется мне попотеть, а то проку от них никакого.
— Ну, с этими уже не попотеешь, — сказала Джо, глядя на неподвижные тела болгов, попытавшихся устроить им засаду.
Грунтор расхохотался и хлопнул ее по спине.
Акмед поднял руку, и все тут же замолчали. Они медленно шли за дракианином по извивающимся тропам, проложенным среди старых развалин. Здесь царило такое запустение, что, казалось, его можно потрогать руками.
Когда они проходили через большой зал, из которого в сторону отходил коридор, Рапсодия выглянула и увидела уступ вдоль громадной пещеры. Она вопросительно посмотрела на Акмеда, и тот молча кивнул.
Шагнув вперед, Рапсодия заглянула за край уступа. Ее глазам предстало огромное открытое пространство, где дул сильный ветер; воздух показался ей затхлым и пыльным. Она прикрыла глаза и глянула себе под ноги, в черный мрак.
Внизу лежал огромный разрушенный город, мрачный в своем безмолвии. Насколько видел глаз, тянулись улицы с древними, полуразвалившимися домами. Певица разглядела места, где городские площади когда-то украшали фонтаны и прекрасные статуи. Но и они давным-давно превратились в печальное напоминание о былой красоте. Некогда гений архитектора создал величественный город, который теперь стал забытой историей и медленно умирал, превращаясь в пыль.
«Великий шедевр Гвиллиама», — грустно подумала Рапсодия. Канриф. Это слово означало «век». Строительство стало делом жизни тысяч человек. Город продолжал стоять — бесплодное напоминание о бесплодных попытках бесплодного гения, который в своем высокомерии просто взял и выбросил великое творение, посчитав, что оно больше ему не нужно. И вот город превратился в пустую оболочку, пристанище для стай полулюдей, не способных оценить его величие.
— Зал Смерти уже недалеко, — напомнил Акмед, прикоснувшись к ее плечу.
Когда они подошли к последнему повороту, Акмед кивнул, и Грунтор остановился. Они с Джо встали по обе стороны, а Акмед и Рапсодия прошли остаток пути и оказались около тяжелой каменной двери.
— Я думаю, именно здесь находится библиотека Гвиллиама, — прошептал Акмед.
Рапсодия молча кивнула. В книге, которую они видели в Доме Памяти, не оказалось ни карт, ни описаний расположения внутренних помещений, но дверь они узнали сразу. На ее поверхности виднелись потрескавшиеся от времени буквы — выбитый рукой давно умершего мастера девиз Гвиллиама:
Cyme we inne frid, fram the grip of deap to lif inne dis smylte land.
Под ним была прикреплена ржавая металлическая пластина и имелась ручка, под которой виднелись одинаковые небольшие отверстия, расположенные строго симметричными рядами.
— Это замок, — сказал Акмед, коснувшись их рукой. От прикосновения посыпалась пыль и мелкие камешки.
— Думаю, девиз имеет какое-то отношение к ключу, — продолжал Акмед. — По-моему, идеи Гвиллиама не отличались особым разнообразием.
— Гвиллиам был инженером и математиком, — проговорила Рапсодия, стряхивая пыль. — Возможно, он каким-то образом закодировал свое послание. Я не вижу соответствия между этими знаками и намерьенским алфавитом.
— А это может быть какой-нибудь другой язык? Например, наинов или лиринов?
— Понятия не имею, — пожала плечами Рапсодия.
С политической точки зрения, такое решение выглядит не слишком разумным. Не думаю, что Гвиллиам стал бы рисковать и оказывать предпочтение какому-нибудь одному народу.
Она снова пересчитала отверстия; получилось пять рядов по шесть в каждом. Рапсодия задумалась, и вдруг ее лицо озарила радостная улыбка. Акмеду, наблюдавшему за ней краем глаза, показалось, что в туннеле неожиданно засияло солнце.
— Ну конечно же! Это музыкальный замок. В те времена считалось, что нот всего шесть. Только Певцы-лирины использовали восемь. Когда я жила у Ллаурона, я обнаружила, что сейчас все перешли на восемь. А раньше было принято записывать музыку октавами — пятью группами нот.
— Я и не знал, что Гвиллиам был музыкантом.
— Музыка подчиняется математической логике.
Рапсодия вытащила стрелу из колчана и отломала кончик. Затем очень осторожно вставила стрелу в отверстие, которое, по ее представлениям, соответствовало первой букве в слове «Cyme»
Где-то в глубине каменной толщи раздался едва заметный щелчок, отзвуки которого несколько секунд звенели за дверью, а потом стихли.
— Осторожнее, — сказал Акмед. — Если допустишь ошибку, замок может сломаться и мы вообще его не откроем.
— Ш-ш-ш, — прошептала Рапсодия. Ее глаза сверкали от возбуждения.
Она напряженно хмурилась, считая буквы и пытаясь выстроить ноты в соответствии с девизом Гвиллиама. Она дошла до предпоследнего слова, когда появилась Джо:
— Кто-то идет. Их много.
— Продолжай, — повернувшись к Рапсодии, проговорил Акмед. — Я помогу Грунтору. Не торопись.
Рапсодия кивнула, а Акмед помчался по коридору. Его место заняла Джо. Посмотрев ему вслед, она подошла поближе к двери:
— Что ты делаешь?
— Тише, — сказала Рапсодия, стараясь не отвлекаться. — Узнаешь через минуту.
Из-за угла донесся шум борьбы, по коридору принялось разгуливать гулкое эхо. Неожиданно Джо рванулась туда, где шло сражение.
— Джо, остановись! — сердито крикнула Рапсодия. — Оставайся на месте.
Она попыталась схватить девушку за руку.
— Ты что, спятила? — вырываясь, возмутилась Джо. — Там по меньшей мере десять болгов!
— Всего десять? К тому времени, как ты добежишь, Акмед с Грунтором их прикончат, заберут все, что у них есть ценного, и припрячут тела. Останься здесь и прикрой меня. Пожалуйста! Я не могу делать два дела одновременно.
Джо вздохнула:
— Никогда не даешь мне порезвиться.
Рапсодия едва заметно улыбнулась и вернулась к замку.
— Я же позволила тебе сражаться, когда мы шли через Зубы, разве нет? — напомнила она.
— О, да, — съязвила девушка. — Ты позволила мне прикончить парочку ублюдков, которые ничего не видят ночью и вооружены острыми камнями. Бедняги…
— Успеешь еще себя показать. Тебе представится множество возможностей. Если ты не замолчишь, я сама тебе хорошенько врежу.
Рапсодия пыталась очистить последнее отверстие от грязи и ободрала палец до крови. Помахав рукой в воздухе, она вложила туда стрелу. Раздался щелчок, и внутри ржавой металлической пластины зазвучала мелодия, похожая на пение цимбал.
— Приведи Акмеда, если все спокойно. Не высовывайся и сразу же возвращайся, если они еще не закончили, — велела Рапсодия Джо, которая приплясывала на месте от возбуждения.
Девушка кивнула и умчалась прочь. Через несколько мгновений она вернулась с обоими фирболгами.
— Открыла? — спросил Акмед, на шагу вытирая меч о полу плаща и одним уверенным движением убирая его в ножны.
— Похоже, — оглядывая дверь, ответила Рапсодия. — Что-то там щелкнуло. Я не стала ее трогать до вашего прихода.
— Давай, великан, — сказала Джо Грунтору, который улыбнулся ей. —
Акмед кивнул. Рапсодия вытащила лук и наложила на тетиву стрелу. Она сомневалась, что ей очень хочется видеть то, что находится за дверью.
Грунтор толкнул массивную каменную глыбу, и изнутри вырвался тяжелый, застоявшийся воздух, пропитанный пылью и запахом смерти. Вонь оказалась такой сильной, что Джо вывернуло прямо там, где она стояла.
Рапсодия подскочила к ней и обняла за плечи, а Акмед заглянул в помещение. Грунтор встал между женщинами и коридором — на случай, если какому-нибудь болгу вздумается посмотреть, что тут происходит. Джо довольно быстро пришла в себя и уже через несколько минут заявила, что готова войти.
Они стояли в библиотеке Гвиллиама. Время оказалось бессильно над нею. Огромная комната была заполнена документами, свитками и манускриптами в тяжелых переплетах, картами и глобусами. Целая армия писцов и ученых потратила не один век на их составление. На высоких полках лежали планы Гвиллиама. Вот оно — хранилище знаний намерьенской цивилизации времен ее наивысшего расцвета!
Рапсодия изумленно оглядывалась по сторонам. Потолок представлял собой гладкий купол, выкрашенный синей краской и испещренный серебристо-золотыми звездами, расположенными в точном соответствии с местами, которые они занимали на небе в этих краях. На стенах в мельчайших подробностях были изображены материки и земли.
Нынешние Роланд и Сорболд назывались на этих картах намерьенскими землями, Тириан носил имя Реалмалир — королевство Лирин. Другие страны были тоже нанесены на карту, включая Погибший Остров, родину намерьенов, изображенный в мельчайших подробностях.
На огромном куполе между звездами парил дракон с золотой чешуей. Острые когти, покрытые серебряной краской, словно пытались защитить земли на западе. Глаза дракона, сделанные из драгоценных камней, излучали такое ослепительное сияние, что оно разгоняло мрак в помещении. Из открытой пасти вырывались оранжевые языки пламени.
Посередине комнаты стоял большой круглый стол, вырезанный из черного мрамора. Его центр был накрыт прозрачным куполом. На полу рядом со столом расположилось несколько приборов, а с потолка свисало какое-то непонятное устройство. Несмотря на прошедшие века, металл, из которого его отлили, оставался блестящим — не было даже малейшего намека на ржавчину. Рапсодию он страшно заинтересовал, но она опасалась приблизиться к столу — из-за того, что лежало на нем.
А на столе застыло высохшее тело в длинном одеянии. Мертвец лежал так, как упал столетия назад, — на спине; его грудь рассекла страшная длинная рана. Простая золотая корона скатилась и осталась рядом с головой мужчины. Когда Акмед подошел чуть ближе, она начала слегка раскачиваться на столе, поблескивая в темноте.
На полу перед столом они увидели скелет с высохшей кожей и сломанной шеей. Он был одет в тонкую кольчугу — она не сумела защитить ее владельца от уготованной ему судьбы.
Грунтор прикрыл дверь, закрепив ее несколькими камешками, чтобы оставить небольшую щель, и проверив, как действует ручка изнутри. Акмед, скрестив на груди руки, едва заметно улыбался:
— Могу побиться об заклад, что перед нами — великий и могущественный Гвиллиам.
Рапсодия и Джо опасливо приблизились к нему.
— А кто другой? — спросила Певица. — Как ты думаешь?
— Возможно, охранник. Странно. Их должно быть двое. Сереннскому королю по протоколу —полагается иметь двоих стражей.
— А ты откуда знаешь? — удивилась Рапсодия.
— Кроме того, могу предположить, — не обращая внимания на ее вопрос, продолжал Акмед, — что Гвиллиам убил его сам.
Грунтор кивнул в знак согласия: он уже посмотрел, под каким углом лежало тело, и пришел к такому же выводу.
— Мне казалось, Ллаурон сказал, что Гвиллиама убила Энвин, проговорила Рапсодия. Она явно ничего не понимала.
— Да, он так сказал. Возможно, он знает меньше, чем думает. Меня бы это не удивило. Я ему не доверяю.
— А ты никому не доверяешь, — заявила Джо. — Можно мне взять корону?
— Потерпи чуток, малышка, — мягко сказал Грунтор. — Дай оглядеться.
Рапсодия обошла стол, стараясь держаться как можно дальше от тел, и принялась разглядывать прозрачный купол в центре. Несмотря на толстый слой пыли, она сразу поняла, что перед нею поразительный образец работы искусного мастера.
Купол, сделанный из тщательно отполированного камня и в диаметре превышающий ее собственный рост, прикрывал схему лабиринта, вырезанную на поверхности стола.
— Ладно, Акмед, что скажешь?
Дракианин подошел к поближе столу и наклонился над ним. Через несколько минут он протянул руку и прикоснулся к куполу, который тут же начал испускать тусклое сияние. Одновременно осветились некоторые участки карты.
— Знаешь, что я тебе скажу, — улыбнувшись, ответил Акмед, — эта штука будет мне чрезвычайно полезна.
— В каком смысле?
— Она сделает меня королем.
45
Размышления Акмеда прервал шум в соседнем туннеле, и дракианин пробежал туда через огромное помещение. Держась в тени, он остановился у входа в туннель. Затем сделал глубокий вдох и отправил свой мысленный взор на разведку — вперед, к источнику шума.
Впрочем, он сразу догадался, что происходит. Там возникла потасовка между двумя группами болгов. Они орали, бросались друг на друга, размахивая обломками копий и мечей. Это были представители двух кланов — лица и руки сражающихся украшали разные отличительные знаки. Женщина лежала на земле и отчаянно вопила. Ее держали двое мужчин — по одному от каждого соперничающего клана. По-видимому, она должна была стать подарком для вождя.
Акмед снял с плеча квеллан.
Ночные Охотники почти одержали победу, когда в туннеле вспыхнула молния. Она сразила сразу обоих вождей. Болги замерли на месте, безмолвно наблюдая за тем, как тела их вождей падают на землю. У каждого на горле появилась ровная аккуратная рана. Блестящие ножи, вылетев из темноты, едва не снесли головы бывшим заклятым врагам.
И вот из сумрака появился человек в черном. С легким, едва различимым шорохом взметнулся в воздух его плащ, из-под капюшона глянули два страшных пронизывающих насквозь глаза.
Один из Охотников слышал рассказ о событиях в Зале Смерти.
— Человек Ночи!.. — с ужасом выдохнул он. Страшный человек сделал шаг вперед, и болги из обоих кланов поспешно прижались к стенам. Он наклонился, чтобы поднять сломанный меч. Швырнув его женщине, повернулся к остальным.
— Бегите, — приказал он.
Даже болги были в состоянии расслышать шепот смерти в его бесцветном голосе.
Охваченные слепой паникой, они, спотыкаясь и налетая друг на друга, мгновенно разбежались в разные стороны. Только женщина заколебалась — и только она успела заметить тень улыбки, скользнувшей по губам Человека Ночи. Затем она повернулась и помчалась вслед за своими сородичами, а страшный человек снова скрылся в черной пасти туннеля.
Четверо путников явились в Зал Смерти в тот же день вечером. Акмед провел их по удобным проходам среди гор. Этот путь занял чуть больше времени, но они решили, что будет разумно по возможности держаться подальше от внутренних коридоров. Джо плохо видела в темноте, да и Рапсодия, вроде бы успевшая привыкнуть к подземному сумраку во время бесконечного путешествия по Корню, сейчас чувствовала себя ужасно — по крайней мере, вначале.
На них дважды нападали болги.
— Ровно в два раза больше, чем нужно, — заметила Рапсодия, когда была отбита вторая атака.
— Ровно в два раза меньше, чем следовало, — заявил Грунтор, вытирая свой громадный кинжал. — Бедняги, придется мне попотеть, а то проку от них никакого.
— Ну, с этими уже не попотеешь, — сказала Джо, глядя на неподвижные тела болгов, попытавшихся устроить им засаду.
Грунтор расхохотался и хлопнул ее по спине.
Акмед поднял руку, и все тут же замолчали. Они медленно шли за дракианином по извивающимся тропам, проложенным среди старых развалин. Здесь царило такое запустение, что, казалось, его можно потрогать руками.
Когда они проходили через большой зал, из которого в сторону отходил коридор, Рапсодия выглянула и увидела уступ вдоль громадной пещеры. Она вопросительно посмотрела на Акмеда, и тот молча кивнул.
Шагнув вперед, Рапсодия заглянула за край уступа. Ее глазам предстало огромное открытое пространство, где дул сильный ветер; воздух показался ей затхлым и пыльным. Она прикрыла глаза и глянула себе под ноги, в черный мрак.
Внизу лежал огромный разрушенный город, мрачный в своем безмолвии. Насколько видел глаз, тянулись улицы с древними, полуразвалившимися домами. Певица разглядела места, где городские площади когда-то украшали фонтаны и прекрасные статуи. Но и они давным-давно превратились в печальное напоминание о былой красоте. Некогда гений архитектора создал величественный город, который теперь стал забытой историей и медленно умирал, превращаясь в пыль.
«Великий шедевр Гвиллиама», — грустно подумала Рапсодия. Канриф. Это слово означало «век». Строительство стало делом жизни тысяч человек. Город продолжал стоять — бесплодное напоминание о бесплодных попытках бесплодного гения, который в своем высокомерии просто взял и выбросил великое творение, посчитав, что оно больше ему не нужно. И вот город превратился в пустую оболочку, пристанище для стай полулюдей, не способных оценить его величие.
— Зал Смерти уже недалеко, — напомнил Акмед, прикоснувшись к ее плечу.
Когда они подошли к последнему повороту, Акмед кивнул, и Грунтор остановился. Они с Джо встали по обе стороны, а Акмед и Рапсодия прошли остаток пути и оказались около тяжелой каменной двери.
— Я думаю, именно здесь находится библиотека Гвиллиама, — прошептал Акмед.
Рапсодия молча кивнула. В книге, которую они видели в Доме Памяти, не оказалось ни карт, ни описаний расположения внутренних помещений, но дверь они узнали сразу. На ее поверхности виднелись потрескавшиеся от времени буквы — выбитый рукой давно умершего мастера девиз Гвиллиама:
Cyme we inne frid, fram the grip of deap to lif inne dis smylte land.
Под ним была прикреплена ржавая металлическая пластина и имелась ручка, под которой виднелись одинаковые небольшие отверстия, расположенные строго симметричными рядами.
— Это замок, — сказал Акмед, коснувшись их рукой. От прикосновения посыпалась пыль и мелкие камешки.
— Думаю, девиз имеет какое-то отношение к ключу, — продолжал Акмед. — По-моему, идеи Гвиллиама не отличались особым разнообразием.
— Гвиллиам был инженером и математиком, — проговорила Рапсодия, стряхивая пыль. — Возможно, он каким-то образом закодировал свое послание. Я не вижу соответствия между этими знаками и намерьенским алфавитом.
— А это может быть какой-нибудь другой язык? Например, наинов или лиринов?
— Понятия не имею, — пожала плечами Рапсодия.
С политической точки зрения, такое решение выглядит не слишком разумным. Не думаю, что Гвиллиам стал бы рисковать и оказывать предпочтение какому-нибудь одному народу.
Она снова пересчитала отверстия; получилось пять рядов по шесть в каждом. Рапсодия задумалась, и вдруг ее лицо озарила радостная улыбка. Акмеду, наблюдавшему за ней краем глаза, показалось, что в туннеле неожиданно засияло солнце.
— Ну конечно же! Это музыкальный замок. В те времена считалось, что нот всего шесть. Только Певцы-лирины использовали восемь. Когда я жила у Ллаурона, я обнаружила, что сейчас все перешли на восемь. А раньше было принято записывать музыку октавами — пятью группами нот.
— Я и не знал, что Гвиллиам был музыкантом.
— Музыка подчиняется математической логике.
Рапсодия вытащила стрелу из колчана и отломала кончик. Затем очень осторожно вставила стрелу в отверстие, которое, по ее представлениям, соответствовало первой букве в слове «Cyme»
Где-то в глубине каменной толщи раздался едва заметный щелчок, отзвуки которого несколько секунд звенели за дверью, а потом стихли.
— Осторожнее, — сказал Акмед. — Если допустишь ошибку, замок может сломаться и мы вообще его не откроем.
— Ш-ш-ш, — прошептала Рапсодия. Ее глаза сверкали от возбуждения.
Она напряженно хмурилась, считая буквы и пытаясь выстроить ноты в соответствии с девизом Гвиллиама. Она дошла до предпоследнего слова, когда появилась Джо:
— Кто-то идет. Их много.
— Продолжай, — повернувшись к Рапсодии, проговорил Акмед. — Я помогу Грунтору. Не торопись.
Рапсодия кивнула, а Акмед помчался по коридору. Его место заняла Джо. Посмотрев ему вслед, она подошла поближе к двери:
— Что ты делаешь?
— Тише, — сказала Рапсодия, стараясь не отвлекаться. — Узнаешь через минуту.
Из-за угла донесся шум борьбы, по коридору принялось разгуливать гулкое эхо. Неожиданно Джо рванулась туда, где шло сражение.
— Джо, остановись! — сердито крикнула Рапсодия. — Оставайся на месте.
Она попыталась схватить девушку за руку.
— Ты что, спятила? — вырываясь, возмутилась Джо. — Там по меньшей мере десять болгов!
— Всего десять? К тому времени, как ты добежишь, Акмед с Грунтором их прикончат, заберут все, что у них есть ценного, и припрячут тела. Останься здесь и прикрой меня. Пожалуйста! Я не могу делать два дела одновременно.
Джо вздохнула:
— Никогда не даешь мне порезвиться.
Рапсодия едва заметно улыбнулась и вернулась к замку.
— Я же позволила тебе сражаться, когда мы шли через Зубы, разве нет? — напомнила она.
— О, да, — съязвила девушка. — Ты позволила мне прикончить парочку ублюдков, которые ничего не видят ночью и вооружены острыми камнями. Бедняги…
— Успеешь еще себя показать. Тебе представится множество возможностей. Если ты не замолчишь, я сама тебе хорошенько врежу.
Рапсодия пыталась очистить последнее отверстие от грязи и ободрала палец до крови. Помахав рукой в воздухе, она вложила туда стрелу. Раздался щелчок, и внутри ржавой металлической пластины зазвучала мелодия, похожая на пение цимбал.
— Приведи Акмеда, если все спокойно. Не высовывайся и сразу же возвращайся, если они еще не закончили, — велела Рапсодия Джо, которая приплясывала на месте от возбуждения.
Девушка кивнула и умчалась прочь. Через несколько мгновений она вернулась с обоими фирболгами.
— Открыла? — спросил Акмед, на шагу вытирая меч о полу плаща и одним уверенным движением убирая его в ножны.
— Похоже, — оглядывая дверь, ответила Рапсодия. — Что-то там щелкнуло. Я не стала ее трогать до вашего прихода.
— Давай, великан, — сказала Джо Грунтору, который улыбнулся ей. —
Акмед кивнул. Рапсодия вытащила лук и наложила на тетиву стрелу. Она сомневалась, что ей очень хочется видеть то, что находится за дверью.
Грунтор толкнул массивную каменную глыбу, и изнутри вырвался тяжелый, застоявшийся воздух, пропитанный пылью и запахом смерти. Вонь оказалась такой сильной, что Джо вывернуло прямо там, где она стояла.
Рапсодия подскочила к ней и обняла за плечи, а Акмед заглянул в помещение. Грунтор встал между женщинами и коридором — на случай, если какому-нибудь болгу вздумается посмотреть, что тут происходит. Джо довольно быстро пришла в себя и уже через несколько минут заявила, что готова войти.
Они стояли в библиотеке Гвиллиама. Время оказалось бессильно над нею. Огромная комната была заполнена документами, свитками и манускриптами в тяжелых переплетах, картами и глобусами. Целая армия писцов и ученых потратила не один век на их составление. На высоких полках лежали планы Гвиллиама. Вот оно — хранилище знаний намерьенской цивилизации времен ее наивысшего расцвета!
Рапсодия изумленно оглядывалась по сторонам. Потолок представлял собой гладкий купол, выкрашенный синей краской и испещренный серебристо-золотыми звездами, расположенными в точном соответствии с местами, которые они занимали на небе в этих краях. На стенах в мельчайших подробностях были изображены материки и земли.
Нынешние Роланд и Сорболд назывались на этих картах намерьенскими землями, Тириан носил имя Реалмалир — королевство Лирин. Другие страны были тоже нанесены на карту, включая Погибший Остров, родину намерьенов, изображенный в мельчайших подробностях.
На огромном куполе между звездами парил дракон с золотой чешуей. Острые когти, покрытые серебряной краской, словно пытались защитить земли на западе. Глаза дракона, сделанные из драгоценных камней, излучали такое ослепительное сияние, что оно разгоняло мрак в помещении. Из открытой пасти вырывались оранжевые языки пламени.
Посередине комнаты стоял большой круглый стол, вырезанный из черного мрамора. Его центр был накрыт прозрачным куполом. На полу рядом со столом расположилось несколько приборов, а с потолка свисало какое-то непонятное устройство. Несмотря на прошедшие века, металл, из которого его отлили, оставался блестящим — не было даже малейшего намека на ржавчину. Рапсодию он страшно заинтересовал, но она опасалась приблизиться к столу — из-за того, что лежало на нем.
А на столе застыло высохшее тело в длинном одеянии. Мертвец лежал так, как упал столетия назад, — на спине; его грудь рассекла страшная длинная рана. Простая золотая корона скатилась и осталась рядом с головой мужчины. Когда Акмед подошел чуть ближе, она начала слегка раскачиваться на столе, поблескивая в темноте.
На полу перед столом они увидели скелет с высохшей кожей и сломанной шеей. Он был одет в тонкую кольчугу — она не сумела защитить ее владельца от уготованной ему судьбы.
Грунтор прикрыл дверь, закрепив ее несколькими камешками, чтобы оставить небольшую щель, и проверив, как действует ручка изнутри. Акмед, скрестив на груди руки, едва заметно улыбался:
— Могу побиться об заклад, что перед нами — великий и могущественный Гвиллиам.
Рапсодия и Джо опасливо приблизились к нему.
— А кто другой? — спросила Певица. — Как ты думаешь?
— Возможно, охранник. Странно. Их должно быть двое. Сереннскому королю по протоколу —полагается иметь двоих стражей.
— А ты откуда знаешь? — удивилась Рапсодия.
— Кроме того, могу предположить, — не обращая внимания на ее вопрос, продолжал Акмед, — что Гвиллиам убил его сам.
Грунтор кивнул в знак согласия: он уже посмотрел, под каким углом лежало тело, и пришел к такому же выводу.
— Мне казалось, Ллаурон сказал, что Гвиллиама убила Энвин, проговорила Рапсодия. Она явно ничего не понимала.
— Да, он так сказал. Возможно, он знает меньше, чем думает. Меня бы это не удивило. Я ему не доверяю.
— А ты никому не доверяешь, — заявила Джо. — Можно мне взять корону?
— Потерпи чуток, малышка, — мягко сказал Грунтор. — Дай оглядеться.
Рапсодия обошла стол, стараясь держаться как можно дальше от тел, и принялась разглядывать прозрачный купол в центре. Несмотря на толстый слой пыли, она сразу поняла, что перед нею поразительный образец работы искусного мастера.
Купол, сделанный из тщательно отполированного камня и в диаметре превышающий ее собственный рост, прикрывал схему лабиринта, вырезанную на поверхности стола.
— Ладно, Акмед, что скажешь?
Дракианин подошел к поближе столу и наклонился над ним. Через несколько минут он протянул руку и прикоснулся к куполу, который тут же начал испускать тусклое сияние. Одновременно осветились некоторые участки карты.
— Знаешь, что я тебе скажу, — улыбнувшись, ответил Акмед, — эта штука будет мне чрезвычайно полезна.
— В каком смысле?
— Она сделает меня королем.
45
— ВСЕ, ЧТО НАМ НУЖНО, чтобы взять верх над болгами, находится здесь. За несколько недель они будут объединены в королевство — возможно, впервые за свою историю — и станут могущественной силой, с которой остальным придется считаться. Совсем как во времена намерьенов, четырнадцать веков назад.
Рапсодия искоса посмотрела на своего друга. Никогда еще она не видела Акмеда таким возбужденным, и ей совсем не хотелось портить ему настроение, но она все равно ничего не понимала.
— Может, расскажешь нам, как ты собираешься претворить в жизнь свой план?
— Я уже видел подобные приборы, — показав на стол, заявил он. — Точнее, один, очень на него похожий. Он принадлежал сереннскому королю в старом мире. С его помощью тот следил за передвижением армий и миграцией населения в крупных центрах. Меня нисколько не удивляет, что Гвиллиам прихватил прибор с собой. Или построил здесь новый. Очень полезная штука для короля. В чем дело? — оборвал он себя и обратился к Рапсодии, которая смотрела на него озадаченно.
— Я каждый день узнаю про тебя что-то новое, Акмед. Мы провели вместе четырнадцать веков, а я и не представляла себе, что ты вращался в высших кругах! И как же тебе удалось свести дружбу с теми, в чьих жилах течет голубая кровь?
— Он же бывший наемный убийца, — проворчал Грунтор. — По-твоему, кто чаще всего его нанимал?
Джо удивленно посмотрела на Акмеда:
— Ты был наемным убийцей?
Не обращая на нее внимания, дракианин продолжал:
— Этот прибор позволит нам узнавать, где собираются большие группы болгов и с какой частотой они меняют свои стоянки. Мы начнем с того, что наймем небольшое подвижное племя, которое превратим в элитный отряд. После нескольких побед о нас быстро узнают остальные. Кроме того, они поймут: чем раньше к нам присоединятся, тем лучше будут подготовлены и тем выше будет их положение в новом обществе.
— После побед? Как-то уж очень легко у тебя все получается! Ты разве не о сражениях говоришь?
— Нет, конечно! Скорее, речь пойдет о небольших вылазках. Разобщенный народ вряд ли сможет оказывать серьезное сопротивление. Прогуливаясь по Бет-Корбэру, я слышал, как городские стражники обсуждали традиционный ритуал, который называется «Весенняя чистка». Солдаты Роланда каждый год устраивают рейды в близлежащие деревни фирболгов. Они жгут их дома и убивают всех, включая женщин и детей. — На лице Рапсодии появился ужас, однако Акмед не счел нужным уделять этому внимание. — Это происходит год за годом. Как, по-твоему, это характеризует болгов?
— Глупость?
— Ничего подобного. На самом деле они умнее, чем принято считать. Болги сообразили, что если они пожертвуют некоторым количеством слабых и старых, армия Орландана не будет заходить в глубь их земель. Кстати, они называют эти земли «Илорк». И потому они каждый год восстанавливают одну и ту же разрушенную деревню и поселяют в ней тех, кому не повезло стать будущими жертвами солдат Роланда. Те приходят, поджигают деревню, убивают беззащитных «жителей» и радостно возвращаются к себе домой, гордясь своей храбростью и отвагой.
— Полагаю, ты намерен положить этому конец? — спросила Рапсодия. Она так и не оправилась от потрясения.
— Разумеется.
— Ублюдки, — проворчала Джо. — Можешь на меня рассчитывать. Я с удовольствием спущу шкуру с парочки орланданских солдат.
— Не спустишь! — возмутилась Рапсодия. — Акмед, ты рассуждаешь так, будто мы вчетвером сумеем подчинить себе сотни тысяч болгов.
— Правильно.
— Нет, не правильно. Я не против того, чтобы помогать тебе, хотя лично я считаю, что четверо против сотен тысяч — не совсем разумное соотношение. Только нас будет трое. Джо в этом не участвует. Я взяла ее с собой не для того, чтобы ее убили.
— А кто тебя спрашивает? — сердито поинтересовалась Джо.
Рапсодия резко повернулась и увидела, что ее сестра в ярости.
— Ты ведешь себя как глупая наседка! — закричала девочка. — Хватит, мне надоело! Я уже не ребенок, я всю свою жизнь провела на улице. Меня не нужно учить, я прекрасно могу постоять за себя. Если ты не прекратишь свои глупости, я подожгу твои прекрасные волосы.
— Не выйдет, — сказал Грунтор, — огонь ее любит. Но если она не оставит тебя в покое, Ой с удовольствием удумает что-нибудь эдакое… — Он весело посмотрел на Рапсодию: — Слушай, твоя милость, кончай к ней привязываться. Ою наша крошка ужасно напоминает другую малышку, с которой Ой познакомился в одном большом городе. — И он подмигнул Певице своим большим янтарным глазом.
Сама того не желая, Рапсодия расхохоталась.
— Ладно, — она обняла Джо. — Пожалуй, мне все равно не удастся вечно тебя оберегать. С чего начнем?
— Ну, Джо начнет с того, что отдаст корону и все остальные ценности, которые она прихватила с тела Гвиллиама, — сказал Акмед.
— Что? — Рапсодия отодвинулась и заглянула в лицо Джо, которая изобразила невинность и непонимание.
Певица перевела взгляд на стол. Короны действительно нигде не было видно, а на теле не осталось ничего ценного, даже пуговиц.
Грунтор с укоризненным видом протянул к девочке свою могучую лапищу. Рапсодии, впрочем, показалось, что в его глазах мелькнул веселый огонек. Джо, смущенно глядя в пол, вернула корону.
— А теперь гони остальное, маленькая мисси, — потребовал великан.
Джо подняла голову и, увидев суровое выражение его лица, неохотно вытащила из карманов горсть драгоценностей и прочих мелочей.
— Ну, все возвернула?
Джо кивнула.
— Неправильный ответ, — прозвучал язвительный голос у нее за спиной.
Быстрый, точно молния, Акмед выбросил вперед руку и оторвал карман жилетки, которую Рапсодия купила для Джо в Бет-Корбэре. Рапсодия уже открыла было рот, собираясь возмутиться, когда на каменный пол выпало золотое кольцо.
Акмед наклонился и поднял его.
— Ты плохо разбираешься в ценностях, Джозефина, — сказал он, сознательно произнося ненавистное девушке пышное имя. — На вырученные за кольцо деньги ты смогла бы купить приличную лошадь или десять акров земли в Бет-Корбэре. Однако теперь тебе придется заплатить за него чересчур высокую цену. Ты лишилась моего доверия. Ты получишь свою долю сокровищ, но ты должна понимать, что ценности и тела, которые мы обнаружили здесь, являются ключом к нашему выживанию. Я восхищаюсь твоей уверенностью в собственных силах, но в качестве спутника ты опасна, а я не могу рисковать. Слишком многое поставлено на карту, чтобы мы могли позволить себе зависеть от вздорной девицы, которая не в состоянии усвоить простые правила. Завтра мы найдем тебе лошадь, и ты отправишься в Бет-Корбэр.
— В таком случае тебе придется поискать и вторую лошадь, потому что я отправлюсь с ней, — заявила Рапсодия, которая изо всех сил старалась держать себя в руках. Она посмотрела на свою сестру и увидела, как отчаянно та сражается со слезами. — Кроме того, разговаривай со мной. Не смей больше обращаться к ней.
— Ты хочешь разделиться прямо сейчас? — холодно поинтересовался Ахмед. — Ты готова оставить нас ради нее?
— Если потребуется.
— Почему?
Рапсодия перевела взгляд с дрожащей девчонки на спокойное лицо Акмеда:
— Она нуждается во мне больше, чем вы.
— Слушай, сэр, может, придумаем, как это… а, вспомнил — компро… миз, — предложил Грунтор. — Крошке тяжеловато привыкнуть к тому, что с нами ей будет хорошо. Правда, Джо? Ой поручается за маленькую мисси. Она больше так не будет, верно, милашка?
— И не пустим ее в библиотеку. Пусть остается там, где мы решим устроить свою базу, — добавила Рапсодия.
— Извините, — прошептала Джо.
Все трое изумленно на нее уставились — ничего подобного они от Джо не ожидали.
— Ну, Акмед? Еще один шанс?
— Похоже, я остался в меньшинстве. Хорошо, сдаюсь. Но я все равно продолжаю считать, что мы совершаем ошибку. Ты упряма и безрассудна, Джо. Похоже, это у вас семейное. — Он глянул на Рапсодию, которая, улыбаясь, смотрела в пол. — Но я хочу, чтобы ты поняла — тебе дается последний шанс. Мы не можем иметь в нашем отряде человека, который ненадежен. Либо ты с нами — и тогда имеешь право на все привилегии, — либо сама по себе. Я не намерен рисковать жизнью из-за твоей глупости. Так же как жизнью Грунтора или Рапсодии. Ты их не стоишь.
— Хватит! — резко прервала его Рапсодия. — Она все поняла.
Акмед посмотрел на Певицу и произнес на болгише:
— Помяни мое слово — ты пожалеешь.
— Странно слышать это от человека, который намеревается противопоставить четырех человек целой куче горных чудовищ! — заявила Рапсодия и, обняв Джо за плечи, подвела ее к стулу.
Джо так сильно сжала челюсти, что на щеке выступил крошечный желвак.
— Просто посиди здесь и постарайся никому не мешать. Акмед не слишком с тобой церемонится, но ты должна понимать — он пытается нас всех защитить.
— Я его прекрасно понимаю, — пробормотала Джо. — Оставь меня в покое. Сейчас мне не до тебя.
Обиженная Рапсодия подошла к фирболгам, которые что-то обсуждали около стола.
— Подвалы вот здесь, внизу, — Грунтор показал на центр стола.
— И как же мы его сдвинем?
— Подумаем об этом чуть позже. Смотри.
Акмед положил руку на купол над картой, и она снова начала мерцать, затем свет переместился, исчез совсем, но вскоре появился на другой стороне стола. Глядя на огоньки, Рапсодия ничего не понимала — в отличие от Грунтора и Акмеда, которые тотчас принялись обсуждать полученную информацию.
Рапсодия посмотрела на Джо — та сидела, упрямо уставившись в пол и сложив на груди руки. Когда Певица снова повернулась к болгам, оказалось, что они уже приняли решение.
— Нужно провести разведку, — сказал девушке Акмед, натягивая перчатки. — Вы с Джо оставайтесь здесь, оглядитесь по сторонам, посмотрите манускрипты — может, найдете что-нибудь полезное. Болги эту дверь не открывали, поэтому если мы ее просто прикроем, они ничего не заметят.
— А если заметят? Если они нас обнаружат? — спросила Рапсодия.
— Ну, у тебя есть неплохой меч, а наша малышка давно мечтает с кем-нибудь сразиться. Вспомните все, чему вас учили, — наставительно молвил Акмед.
— Ты такой заботливый, что хочется плакать от умиления, — заметила Рапсодия и бросила взгляд через плечо на Джо.
— Мы уходим ненадолго. Грунтор уже проверил — дверь открывается изнутри, так что, если мы не вернемся через пару дней…
— Через ПАРУ дней?
— …убедитесь в том, что поблизости никого нет, и отправляйтесь в Бет-Корбэр. Вы сможете прекрасно там устроиться. Там имеется роскошный большой рынок — очень полезная штука.
Рапсодия искоса посмотрела на своего друга. Никогда еще она не видела Акмеда таким возбужденным, и ей совсем не хотелось портить ему настроение, но она все равно ничего не понимала.
— Может, расскажешь нам, как ты собираешься претворить в жизнь свой план?
— Я уже видел подобные приборы, — показав на стол, заявил он. — Точнее, один, очень на него похожий. Он принадлежал сереннскому королю в старом мире. С его помощью тот следил за передвижением армий и миграцией населения в крупных центрах. Меня нисколько не удивляет, что Гвиллиам прихватил прибор с собой. Или построил здесь новый. Очень полезная штука для короля. В чем дело? — оборвал он себя и обратился к Рапсодии, которая смотрела на него озадаченно.
— Я каждый день узнаю про тебя что-то новое, Акмед. Мы провели вместе четырнадцать веков, а я и не представляла себе, что ты вращался в высших кругах! И как же тебе удалось свести дружбу с теми, в чьих жилах течет голубая кровь?
— Он же бывший наемный убийца, — проворчал Грунтор. — По-твоему, кто чаще всего его нанимал?
Джо удивленно посмотрела на Акмеда:
— Ты был наемным убийцей?
Не обращая на нее внимания, дракианин продолжал:
— Этот прибор позволит нам узнавать, где собираются большие группы болгов и с какой частотой они меняют свои стоянки. Мы начнем с того, что наймем небольшое подвижное племя, которое превратим в элитный отряд. После нескольких побед о нас быстро узнают остальные. Кроме того, они поймут: чем раньше к нам присоединятся, тем лучше будут подготовлены и тем выше будет их положение в новом обществе.
— После побед? Как-то уж очень легко у тебя все получается! Ты разве не о сражениях говоришь?
— Нет, конечно! Скорее, речь пойдет о небольших вылазках. Разобщенный народ вряд ли сможет оказывать серьезное сопротивление. Прогуливаясь по Бет-Корбэру, я слышал, как городские стражники обсуждали традиционный ритуал, который называется «Весенняя чистка». Солдаты Роланда каждый год устраивают рейды в близлежащие деревни фирболгов. Они жгут их дома и убивают всех, включая женщин и детей. — На лице Рапсодии появился ужас, однако Акмед не счел нужным уделять этому внимание. — Это происходит год за годом. Как, по-твоему, это характеризует болгов?
— Глупость?
— Ничего подобного. На самом деле они умнее, чем принято считать. Болги сообразили, что если они пожертвуют некоторым количеством слабых и старых, армия Орландана не будет заходить в глубь их земель. Кстати, они называют эти земли «Илорк». И потому они каждый год восстанавливают одну и ту же разрушенную деревню и поселяют в ней тех, кому не повезло стать будущими жертвами солдат Роланда. Те приходят, поджигают деревню, убивают беззащитных «жителей» и радостно возвращаются к себе домой, гордясь своей храбростью и отвагой.
— Полагаю, ты намерен положить этому конец? — спросила Рапсодия. Она так и не оправилась от потрясения.
— Разумеется.
— Ублюдки, — проворчала Джо. — Можешь на меня рассчитывать. Я с удовольствием спущу шкуру с парочки орланданских солдат.
— Не спустишь! — возмутилась Рапсодия. — Акмед, ты рассуждаешь так, будто мы вчетвером сумеем подчинить себе сотни тысяч болгов.
— Правильно.
— Нет, не правильно. Я не против того, чтобы помогать тебе, хотя лично я считаю, что четверо против сотен тысяч — не совсем разумное соотношение. Только нас будет трое. Джо в этом не участвует. Я взяла ее с собой не для того, чтобы ее убили.
— А кто тебя спрашивает? — сердито поинтересовалась Джо.
Рапсодия резко повернулась и увидела, что ее сестра в ярости.
— Ты ведешь себя как глупая наседка! — закричала девочка. — Хватит, мне надоело! Я уже не ребенок, я всю свою жизнь провела на улице. Меня не нужно учить, я прекрасно могу постоять за себя. Если ты не прекратишь свои глупости, я подожгу твои прекрасные волосы.
— Не выйдет, — сказал Грунтор, — огонь ее любит. Но если она не оставит тебя в покое, Ой с удовольствием удумает что-нибудь эдакое… — Он весело посмотрел на Рапсодию: — Слушай, твоя милость, кончай к ней привязываться. Ою наша крошка ужасно напоминает другую малышку, с которой Ой познакомился в одном большом городе. — И он подмигнул Певице своим большим янтарным глазом.
Сама того не желая, Рапсодия расхохоталась.
— Ладно, — она обняла Джо. — Пожалуй, мне все равно не удастся вечно тебя оберегать. С чего начнем?
— Ну, Джо начнет с того, что отдаст корону и все остальные ценности, которые она прихватила с тела Гвиллиама, — сказал Акмед.
— Что? — Рапсодия отодвинулась и заглянула в лицо Джо, которая изобразила невинность и непонимание.
Певица перевела взгляд на стол. Короны действительно нигде не было видно, а на теле не осталось ничего ценного, даже пуговиц.
Грунтор с укоризненным видом протянул к девочке свою могучую лапищу. Рапсодии, впрочем, показалось, что в его глазах мелькнул веселый огонек. Джо, смущенно глядя в пол, вернула корону.
— А теперь гони остальное, маленькая мисси, — потребовал великан.
Джо подняла голову и, увидев суровое выражение его лица, неохотно вытащила из карманов горсть драгоценностей и прочих мелочей.
— Ну, все возвернула?
Джо кивнула.
— Неправильный ответ, — прозвучал язвительный голос у нее за спиной.
Быстрый, точно молния, Акмед выбросил вперед руку и оторвал карман жилетки, которую Рапсодия купила для Джо в Бет-Корбэре. Рапсодия уже открыла было рот, собираясь возмутиться, когда на каменный пол выпало золотое кольцо.
Акмед наклонился и поднял его.
— Ты плохо разбираешься в ценностях, Джозефина, — сказал он, сознательно произнося ненавистное девушке пышное имя. — На вырученные за кольцо деньги ты смогла бы купить приличную лошадь или десять акров земли в Бет-Корбэре. Однако теперь тебе придется заплатить за него чересчур высокую цену. Ты лишилась моего доверия. Ты получишь свою долю сокровищ, но ты должна понимать, что ценности и тела, которые мы обнаружили здесь, являются ключом к нашему выживанию. Я восхищаюсь твоей уверенностью в собственных силах, но в качестве спутника ты опасна, а я не могу рисковать. Слишком многое поставлено на карту, чтобы мы могли позволить себе зависеть от вздорной девицы, которая не в состоянии усвоить простые правила. Завтра мы найдем тебе лошадь, и ты отправишься в Бет-Корбэр.
— В таком случае тебе придется поискать и вторую лошадь, потому что я отправлюсь с ней, — заявила Рапсодия, которая изо всех сил старалась держать себя в руках. Она посмотрела на свою сестру и увидела, как отчаянно та сражается со слезами. — Кроме того, разговаривай со мной. Не смей больше обращаться к ней.
— Ты хочешь разделиться прямо сейчас? — холодно поинтересовался Ахмед. — Ты готова оставить нас ради нее?
— Если потребуется.
— Почему?
Рапсодия перевела взгляд с дрожащей девчонки на спокойное лицо Акмеда:
— Она нуждается во мне больше, чем вы.
— Слушай, сэр, может, придумаем, как это… а, вспомнил — компро… миз, — предложил Грунтор. — Крошке тяжеловато привыкнуть к тому, что с нами ей будет хорошо. Правда, Джо? Ой поручается за маленькую мисси. Она больше так не будет, верно, милашка?
— И не пустим ее в библиотеку. Пусть остается там, где мы решим устроить свою базу, — добавила Рапсодия.
— Извините, — прошептала Джо.
Все трое изумленно на нее уставились — ничего подобного они от Джо не ожидали.
— Ну, Акмед? Еще один шанс?
— Похоже, я остался в меньшинстве. Хорошо, сдаюсь. Но я все равно продолжаю считать, что мы совершаем ошибку. Ты упряма и безрассудна, Джо. Похоже, это у вас семейное. — Он глянул на Рапсодию, которая, улыбаясь, смотрела в пол. — Но я хочу, чтобы ты поняла — тебе дается последний шанс. Мы не можем иметь в нашем отряде человека, который ненадежен. Либо ты с нами — и тогда имеешь право на все привилегии, — либо сама по себе. Я не намерен рисковать жизнью из-за твоей глупости. Так же как жизнью Грунтора или Рапсодии. Ты их не стоишь.
— Хватит! — резко прервала его Рапсодия. — Она все поняла.
Акмед посмотрел на Певицу и произнес на болгише:
— Помяни мое слово — ты пожалеешь.
— Странно слышать это от человека, который намеревается противопоставить четырех человек целой куче горных чудовищ! — заявила Рапсодия и, обняв Джо за плечи, подвела ее к стулу.
Джо так сильно сжала челюсти, что на щеке выступил крошечный желвак.
— Просто посиди здесь и постарайся никому не мешать. Акмед не слишком с тобой церемонится, но ты должна понимать — он пытается нас всех защитить.
— Я его прекрасно понимаю, — пробормотала Джо. — Оставь меня в покое. Сейчас мне не до тебя.
Обиженная Рапсодия подошла к фирболгам, которые что-то обсуждали около стола.
— Подвалы вот здесь, внизу, — Грунтор показал на центр стола.
— И как же мы его сдвинем?
— Подумаем об этом чуть позже. Смотри.
Акмед положил руку на купол над картой, и она снова начала мерцать, затем свет переместился, исчез совсем, но вскоре появился на другой стороне стола. Глядя на огоньки, Рапсодия ничего не понимала — в отличие от Грунтора и Акмеда, которые тотчас принялись обсуждать полученную информацию.
Рапсодия посмотрела на Джо — та сидела, упрямо уставившись в пол и сложив на груди руки. Когда Певица снова повернулась к болгам, оказалось, что они уже приняли решение.
— Нужно провести разведку, — сказал девушке Акмед, натягивая перчатки. — Вы с Джо оставайтесь здесь, оглядитесь по сторонам, посмотрите манускрипты — может, найдете что-нибудь полезное. Болги эту дверь не открывали, поэтому если мы ее просто прикроем, они ничего не заметят.
— А если заметят? Если они нас обнаружат? — спросила Рапсодия.
— Ну, у тебя есть неплохой меч, а наша малышка давно мечтает с кем-нибудь сразиться. Вспомните все, чему вас учили, — наставительно молвил Акмед.
— Ты такой заботливый, что хочется плакать от умиления, — заметила Рапсодия и бросила взгляд через плечо на Джо.
— Мы уходим ненадолго. Грунтор уже проверил — дверь открывается изнутри, так что, если мы не вернемся через пару дней…
— Через ПАРУ дней?
— …убедитесь в том, что поблизости никого нет, и отправляйтесь в Бет-Корбэр. Вы сможете прекрасно там устроиться. Там имеется роскошный большой рынок — очень полезная штука.