Страница:
– Охотилась, когда жила в поместье, но мне пришлось отказаться от охоты, когда я переехала жить в Бат, – вздохнула она.
– А почему вы переехали в Бат? – спросил мистер Карлтонн.
– О, этому было несколько причин! – ответила она скороговоркой, как бы подчеркивая, что эта тема не достойна обсуждения.
– Если вы намеревались своим ответом поставить меня на место, мисс Уичвуд, я должен сообщить вам, что со мной это сделать не так легко! Так какие же были причины?
Она бросила на него растерянный взгляд, но через мгновение ответила ему почти резко:
– Эти причины не касаются никого, кроме меня самой, сэр! И если вы сами понимаете, что я надеялась своим ответом вежливо показать вам, что вы задали мне… неделикатный вопрос, то позвольте сообщить вам, что считаю верхом невоспитанности продолжать разговор на эту тему!
– Допускаю, но это не ответ!
– Это единственный ответ, который я собираюсь вам дать!
– Что позволяет мне предположить, что где-то в вашем прошлом скрывается какая-то мрачная тайна, – попытался спровоцировать он ее. – Впрочем, в это очень трудно поверить. Будь на вашем месте другая, совсем не похожая на вас женщина, я мог бы предположить, что вам пришлось покинуть дом из-за какого-то скандала – например, из-за неудачной любовной связи с кем-то из местных сквайров!
Мисс Уичвуд презрительно хмыкнула:
– Обуздайте свое воображение, мистер Карлтонн! В моем прошлом не таится никаких мрачных тайн, и у меня не было любовных связей – ни удачных, ни неудачных!
– Я и не думал, что были, – пробормотал он.
– Этот разговор просто неприличен! – сердито заявила она.
– Да, верно, – согласился он. – Так почему же вы все-таки переехали в Бат?
– О, как же вы настойчивы! – воскликнула она. – Я приехала в Бат, потому что хотела жить своей собственной жизнью, а не превращаться постепенно в добрую тетушку!
– Это я прекрасно понимаю. Но почему из всех возможных мест вы выбрали именно Бат?
– Я выбрала его потому, что здесь у меня много друзей, и еще потому, что от него рукой подать до «Твайнем-Парк».
– И вы никогда не жалеете об этом? Вам не кажется здесь невыносимо скучно?
– Да, конечно, иногда кажется, но так могло быть и в любом другом месте, где я жила бы круглый год.
– Бог мой, неужели вы никуда отсюда не выезжаете?
– Почему же! Я часто навещаю своего брата и его жену, иногда езжу в гости к тетушке, которая живет в Лайм-Риджис.
– Потрясающее веселье, просто какой-то кутеж!
Мисс Уичвуд рассмеялась в ответ:
– Нет, конечно, но я уже вышла из того возраста, когда хочется кутежей.
– Не говорите мне ерунды! – резко возразил он. – Вы, безусловно, уже не глупая школьница – хотя иногда бывают моменты, когда я в этом сильно сомневаюсь! – но вы еще не достигли своего расцвета, так что не надо больше этих разговоров о зрелом возрасте, деточка!
Она буквально задохнулась от возмущения, но ответить соответствующим образом на его дерзость ей помешала Люсилла, которая подбежала к ним и потребовала, чтобы они подтвердили, что где-то неподалеку от Лэнсдауна находятся остатки саксонского форта, который осаждал еще король Артур.
– Найниэн говорит, что такого нет. Он говорит, что короля Артура вообще не было! Он говорит, что это просто легенда! Но ведь это не так, правда? Это все написано вот здесь, в путеводителе, и мне хотелось бы знать, с чего это Найниэн вдруг решил, будто знает больше, чем путеводитель!
– О господи! – воскликнул мистер Карлтонн и тут же попрощался и ушел.
Глава 8
– А почему вы переехали в Бат? – спросил мистер Карлтонн.
– О, этому было несколько причин! – ответила она скороговоркой, как бы подчеркивая, что эта тема не достойна обсуждения.
– Если вы намеревались своим ответом поставить меня на место, мисс Уичвуд, я должен сообщить вам, что со мной это сделать не так легко! Так какие же были причины?
Она бросила на него растерянный взгляд, но через мгновение ответила ему почти резко:
– Эти причины не касаются никого, кроме меня самой, сэр! И если вы сами понимаете, что я надеялась своим ответом вежливо показать вам, что вы задали мне… неделикатный вопрос, то позвольте сообщить вам, что считаю верхом невоспитанности продолжать разговор на эту тему!
– Допускаю, но это не ответ!
– Это единственный ответ, который я собираюсь вам дать!
– Что позволяет мне предположить, что где-то в вашем прошлом скрывается какая-то мрачная тайна, – попытался спровоцировать он ее. – Впрочем, в это очень трудно поверить. Будь на вашем месте другая, совсем не похожая на вас женщина, я мог бы предположить, что вам пришлось покинуть дом из-за какого-то скандала – например, из-за неудачной любовной связи с кем-то из местных сквайров!
Мисс Уичвуд презрительно хмыкнула:
– Обуздайте свое воображение, мистер Карлтонн! В моем прошлом не таится никаких мрачных тайн, и у меня не было любовных связей – ни удачных, ни неудачных!
– Я и не думал, что были, – пробормотал он.
– Этот разговор просто неприличен! – сердито заявила она.
– Да, верно, – согласился он. – Так почему же вы все-таки переехали в Бат?
– О, как же вы настойчивы! – воскликнула она. – Я приехала в Бат, потому что хотела жить своей собственной жизнью, а не превращаться постепенно в добрую тетушку!
– Это я прекрасно понимаю. Но почему из всех возможных мест вы выбрали именно Бат?
– Я выбрала его потому, что здесь у меня много друзей, и еще потому, что от него рукой подать до «Твайнем-Парк».
– И вы никогда не жалеете об этом? Вам не кажется здесь невыносимо скучно?
– Да, конечно, иногда кажется, но так могло быть и в любом другом месте, где я жила бы круглый год.
– Бог мой, неужели вы никуда отсюда не выезжаете?
– Почему же! Я часто навещаю своего брата и его жену, иногда езжу в гости к тетушке, которая живет в Лайм-Риджис.
– Потрясающее веселье, просто какой-то кутеж!
Мисс Уичвуд рассмеялась в ответ:
– Нет, конечно, но я уже вышла из того возраста, когда хочется кутежей.
– Не говорите мне ерунды! – резко возразил он. – Вы, безусловно, уже не глупая школьница – хотя иногда бывают моменты, когда я в этом сильно сомневаюсь! – но вы еще не достигли своего расцвета, так что не надо больше этих разговоров о зрелом возрасте, деточка!
Она буквально задохнулась от возмущения, но ответить соответствующим образом на его дерзость ей помешала Люсилла, которая подбежала к ним и потребовала, чтобы они подтвердили, что где-то неподалеку от Лэнсдауна находятся остатки саксонского форта, который осаждал еще король Артур.
– Найниэн говорит, что такого нет. Он говорит, что короля Артура вообще не было! Он говорит, что это просто легенда! Но ведь это не так, правда? Это все написано вот здесь, в путеводителе, и мне хотелось бы знать, с чего это Найниэн вдруг решил, будто знает больше, чем путеводитель!
– О господи! – воскликнул мистер Карлтонн и тут же попрощался и ушел.
Глава 8
На следующий день в «Кэмден-Плейс» зашел лорд Бекнем, чтобы извиниться перед мисс Уичвуд за то, что он обидел ее. Визит его оказался совсем не ко времени, поскольку все слуги были заняты приготовлениями к предстоящей вечеринке. Лимбери или лакей Джеймс сообщили бы ему, конечно, что мисс Уичвуд не принимает, но, поскольку Лимбери был занят в буфетной подготовкой приборов и посуды, которая понадобится для приема тридцати гостей, а Джеймс вместе с мальчиком-посыльным и двумя горничными выносили из гостиной лишнюю мебель, дверь лорду Бекнему открыла младшая горничная, чью робкую попытку объяснить, что хозяйки нет дома, лорд Бекнем даже не заметил. Он с величественной снисходительностью заявил, что мисс Уичвуд непременно уделит ему пару минут своего драгоценного времени, и прошествовал мимо горничной в дом. Бедняжке ничего не оставалось, как отступить перед столь решительным натиском и проводить визитера в библиотеку в задней части дома, чтобы затем разыскать хозяйку. Обойдя все этажи, она наконец нашла мисс Уичвуд в подвале, где та обсуждала меню предстоящего вечера с поваром, так что Бекнему пришлось поскучать в библиотеке довольно долго, прежде чем мисс Уичвуд вышла к нему.
Настроение ее не было безоблачным, и, кратко поприветствовав гостя, она сказала, что сможет уделить ему лишь несколько минут, и попросила его безотлагательно сообщить ей, по какому поводу он хотел ее видеть.
Его ответ обезоружил ее. Он сказал, не выпуская ее руки из своих ладоней:
– Я понимаю, ведь вы сегодня устраиваете небольшой прием. Я не задержу вас надолго, я всего лишь хотел извиниться за то, что я сказал вам во время нашего разговора в галерее.
– Ну конечно же я прощаю вас, Бекнем! Даже и не думайте больше об этом! Все мы иногда говорим то, чего нам говорить вовсе не следовало бы.
Он поднес ее руку к губам.
– Слишком добра, слишком милосердна! – произнес он, и по его голосу было видно, как глубоко он тронут. – Когда я узнал от Гарри, что вы пригласили его и молодого Хоксбери на ваш прием, а меня не соизволили, я подумал, что я обидел вас слишком глубоко.
– Ерунда! – ответила она. – Я не пригласила вас, потому что этот прием я устраиваю для Люсиллы, и присутствовать на нем будет только… молодежь в сопровождении своих заботливых братьев или обожателей, да еще их мамы и папы. Вам было бы невероятно скучно на такой вечеринке!
– Мне не может быть скучно в вашем обществе, – с обезоруживающей прямотой ответил он.
И ей тут же представилось, как он весь долгий вечер один сидит дома и чувствует, что он никому не нужен, тогда как его брат со своим другом отправились на веселую вечеринку, и эта картина показалась ей настолько грустной, что она уступила внезапному порыву и сказала:
– Тогда приходите, если, конечно, вас не утомляют дети и почтенные матроны!
Но как только она произнесла эти слова, она тут же пожалела о них. Слишком поздно она вспомнила об особенностях нрава Бекнема.
Уже не надеясь убедить его отклонить ее приглашение, мисс Уичвуд все же сказала:
– Должна предупредить вас, сэр, что дядя Люсиллы тоже будет присутствовать. Возможно, вы предпочли бы не встречаться с ним.
– Я надеюсь, – произнес он с бесконечно терпеливой улыбкой, – что я достаточно владею собой, чтобы не затеять ссору с Карлтонном под крышей вашего дома и тем самым не огорчить вас, дорогая мисс Эннис!
После этого, еще раз заверив ее в своей бесконечной преданности, он удалился. Мисс Уичвуд оставалось только упрекать себя за то, что, поддавшись импульсу сочувствия, она тем самым поощрила Бекнема в его притязаниях.
Остаток дня прошел без происшествий, если не считать прибытия Элизы Брайем, нанятой в качестве горничной для Люсиллы. Эннис была готова к тому, что старые слуги примут эту миловидную женщину с неприязнью, но Джерби, хотя и сказала осторожно, что еще рано судить о новенькой, все же добавила, что мисс Брайем, похоже, знает свое дело, а миссис Уордлоу и Лимбери искренне одобрили ее первые шаги.
– Очень милая молодая женщина, и как раз такая, какая наверняка понравится мисс, – сказала миссис Уордлоу.
– Очень скромная, – заявил Лимбери и тихо добавил: – И похоже, мисс Эннис, что она пришлась по душе мисс Джерби.
Мисс Брайем продемонстрировала свое искусство, когда одевала Люсиллу для приема, – ей удалось не только уговорить ее надеть нежно-розовое муслиновое платье вместо гораздо более экстравагантного желтого, которое выбрала Люсилла, но и смогла убедить девушку, что бусы из бисера, которые та купила накануне, гораздо менее подходят к вечернему платью, чем жемчужное ожерелье. Затем мисс Брайем долго расчесывала волосы Люсиллы, пока те не заблестели, и уложила их в такую простую и одновременно милую прическу, что мисс Уичвуд, которая зашла в комнату Люсиллы перед тем, как спуститься к обеду, не могла этого не оценить.
Люсилле она принесла очаровательный браслет, украшенный жемчугом, и застегнула его на запястье девушки со словами:
– Это мой небольшой подарок по случаю твоей первой вечеринки!
– О! – Люсилла едва не задохнулась от восторга. – О, мисс Уичвуд, спасибо, спасибо вам! О, какой он красивый! Как же вы добры ко мне! Посмотрите, Брайем!
– Действительно очень красиво, мисс. Как раз то, что надо, если мне будет позволено так выразиться, – ответила Брайем, окинув взглядом эксперта наряд самой мисс Уичвуд.
На мисс Уичвуд было платье из небесно-голубого крепа поверх белоснежной атласной нижней юбки. На шее сверкало сапфировое ожерелье, а ее огненно-золотые волосы украшала сапфировая же диадема. Потрясенная ее красотой, Люсилла тут же заявила, что она выглядит великолепно. Услышав это, мисс Уичвуд рассмеялась, сказав, что она, пожалуй, оделась слишком вычурно для небольшого домашнего приема.
– Ну, тогда… тогда я скажу, что вы выглядите прекрасно! – поправилась Люсилла.
– То же я могу сказать и о тебе, – ответила мисс Уичвуд. – Давай спустимся вниз и ослепим Найниэна! Мне доложили, что он пришел несколько минут назад.
Они нашли Найниэна в гостиной. Он был приглашен на обед, и было ясно, что молодой человек уделил огромное внимание своей одежде. Увидев его, Люсилла восхищенно воскликнула:
– О, Найниэн?! Ты сверкаешь, как новый пенни, это точно! Не правда ли, мэм?
– Да, действительно! Ты выглядишь потрясающе! – ответила мисс Уичвуд. – А галстук – просто верх элегантности. Сколько же тебе потребовалось времени, чтобы достичь такого совершенства, Найниэн?
– Несколько часов! – ответил он, краснея. – Понимаете, это восточный узел, и мне действительно кажется, что сегодня он мне удался. Прошу вас, мэм, перестаньте меня рассматривать, будто я манекен какой!
Он повернулся, взял со стола два туго перевязанных бальных букетика и с неуклюжей грацией преподнес их дамам со словами:
– Прошу вас, мэм, окажите мне честь и примите от меня эти скромные цветы! А этот букет для тебя, Люси!
Дамы приняли этот дар с подобающими случаю словами благодарности. Люсиллу особенно поразило, что ее букетик был составлен из розовых и белых гиацинтов. Это обстоятельство даже заставило ее воскликнуть:
– Какой же ты молодец, Найниэн! Как ты догадался, что я собираюсь надеть розовое платье?
– Это не я, – признался он. – Это девушка, которая продавала цветы. Она спросила у меня, как ты выглядишь, и, когда я сказал ей, что у тебя темные волосы и что ты еще не выходила в свет, она сказала, что тебе лучше всего подойдут белые и розовые цветы. И я должен сказать, – добавил он галантно, – что розовое тебе действительно идет, Люси! Я никогда не видел тебя такой красивой!
Мисс Уичвуд, любуясь своим букетиком, составленным из весенних цветов разнообразных оттенков от бледно-кремового до пурпурного, подумала, внутренне усмехнувшись, что Найниэн, похоже, описал ее цветочнице как даму солидного возраста. Она удержалась от того, чтобы расспросить его об этом, и деликатно промолчала о том, что букетики, обернутые в серебряную бумагу и туго перевязанные атласными ленточками, дамы обычно носят на балах, а не на приемах.
Где-то часа через два мисс Уичвуд с легким сердцем сказала себе, что не только вечеринка удалась во всех отношениях, но и ее протеже понравилась буквально всем. Мисс Уичвуд встречала гостей вместе с Люсиллой, и хозяйке ни разу не пришлось покраснеть за манеры своей подопечной. Не в первый уже раз она вознесла в душе благодарность миссис Эмбер, которая, несмотря на все свои недостатки, совершенно очевидно сделала все, чтобы ее воспитанница усвоила все правила поведения в обществе. Розовый румянец, заливавший щеки Люси, когда она смущалась, и порой проскальзывавшая неловкость в движениях нисколько не повредили дебютантке в глазах самых требовательных и влиятельных батских дам. Даже старая миссис Мандевилль, суровейший критик всего и вся, которая оказала Эннис большую честь своим появлением на приеме, сказала ей:
– Милая девочка, очень милая девочка. Не знаю, откуда вы ее взяли и почему оказываете ей покровительство, но если она из Карлтоннов, то явно родилась в рубашке, и вам будет совсем нетрудно выдать ее за приличного джентльмена!
Мистер Карлтонн появился одним из последних. Мисс Уичвуд к этому времени отпустила Люсиллу, но сама еще стояла у входа в гостиную, когда он не торопясь поднялся по ступенькам. Лорд Бекнем, который с момента своего появления не отходил от мисс Уичвуд, тут же удалился, как только увидел, кто к ней приближается, пробормотав себе под нос, что будет лучше, если он и «этот тип» не будут сталкиваться лицом к лицу. Его исчезновение не укрылось от орлиного взора мистера Карлтонна, и он, кланяясь хозяйке и поднося к губам ее затянутую в перчатку руку, произнес:
– Если бы взгляды могли убивать, я бы уже лежал бездыханный на этом пороге! Здравствуйте, мэм! Примите мои поздравления по поводу того, что вам удалось собрать такое блестящее общество, и притом далеко не в разгар сезона! – Он поднес к глазам лорнет и медленно обвел взглядом собравшихся в гостиной. – Весь цвет батского общества, насколько я понимаю, – заметил он. – Господи, кто эта внушительная дама в парике и с таким количеством перьев, что их хватило бы на целого страуса?
– Сэр, это – миссис Уэндбери, – произнесла мисс Уичвуд, с трудом удерживаясь от желания рассмеяться, – один из столпов батского общества. Произвести хорошее впечатление на нее и на миссис Мандевилль – вот что самое главное для девушки, которая готовится к выходу в свет в Бате. Она привела с собой дочь-вдову и внучку, и это я считаю своим триумфом!
Он опустил лорнет и внимательно посмотрел на свою собеседницу.
– Мне хотелось бы знать, почему вы так беспокоитесь из-за моей несносной племянницы? – неожиданно спросил он.
– Я не считаю ее несносной, – ответила мисс Уичвуд. – На самом деле она меня очень забавляет! Когда я познакомилась с ней, мне было настолько скучно, что все окружающее стало безразлично, а теперь благодаря ей все это в прошлом. Пойдемте, я должна познакомить вас с миссис Стинчкоумб! Ее старшая дочь и Люсилла стали просто задушевными подругами, и я уверена, что она очень хотела бы с вами познакомиться.
Решительно направившись туда, где на изящной кушетке у стены сидели миссис Стинчкоумб и миссис Мандевилль, она представила своего гостя дамам. К ее удивлению, миссис Мандевилль заявила:
– Нет нужды представлять его мне, деточка! Мы с его мамой были лучшими подругами, и я знаю его с колыбели! Что ж, здравствуй, Оливер! Это ты – опекун этого милого ребенка! Когда Эннис сказала мне, что ее фамилия Карлтонн и ее опекает дядя, мне действительно пришло в голову, что этим дядей мог бы оказаться ты, но я посчитала это просто невозможным!
– Невозможным, мэм, – печально ответил мистер Карлтонн.
Она бросила на него проницательный взгляд.
– Это заставляет чувствовать себя старше, чем ты есть на самом деле, правда? Что ж, тебе уже пора повзрослеть, если все, что я слышала о тебе, правда. Но это не мое дело! Мне нравится твоя маленькая племянница: еще не оперилась, но весьма многообещающая девочка. Вы согласны со мной, мэм?
– Совершенно согласна, – ответила миссис Стинчкоумб. – Она затмевает собой всех остальных девиц. – Улыбнувшись мистеру Карлтонну, она заметила: – Вам потребуется много сил, сэр, чтобы избавляться от нежелательных поклонников, когда она выпорхнет в свет!
– Тебе не следовало приглашать сегодня Кил-брайда, Эннис, – со свойственной ей прямотой заявила миссис Мандевилль. – Он очаровательный пройдоха, я согласна, но при этом весьма опасен для юных девушек.
Старясь не смотреть мистеру Карлтонну в глаза, Эннис ответила как бы между прочим, хотя в душе не была спокойна:
– Дело в том, что меня заставили сделать это, мэм!
– Каким образом, мисс Уичвуд? – спросил мистер Карлтонн, в голосе которого зазвенела сталь.
Она подняла на него глаза, прочла осуждение в его взгляде, и тут же раздражение заставило ее ответить ему весьма резко:
– Меня заставила Люсилла, сэр, она сама пригласила Килбрайда и просила меня подтвердить ее приглашение! А поскольку в этот момент он стоял рядом с ней, то мне ничего не оставалось делать, кроме как сказать, что я буду счастлива видеть его у себя. Но прошу вас, не надо винить ее в этом, – добавила она, заметив, как он нахмурился. – Она ведь знала, что он мой хороший знакомый, и, кроме того, я сказала ей, что она может пригласить кого захочет.
– Что ж, очень жаль, – отреагировала миссис Стинчкоумб, – но я не думаю, что это причинит малышке какой-то вред. Судя по всему, ему придется очень нелегко, если он надумает флиртовать с ней! Молодой Элмор охраняет ее не хуже сторожевой собаки!
Мисс Уичвуд вскоре сама убедилась, что это так. Найниэн решил, что он должен охранять Люсиллу, и это могло бы даже позабавить хозяйку, будь она в соответствующем настроении. Оберегал ли он ее от Килбрайда или от Гарри Бекнема, было непонятно. Оба они не отходили от девушки, а она, что с удовлетворением отметила Эннис, не отдавала предпочтения ни одному из увивающихся вокруг нее щеголей. Люсилла всего лишь невинно наслаждалась новым для нее ощущением успеха.
Холодный ужин был сервирован в столовой. Он не был официальным, но многие из молодых людей решили сопроводить туда своих дам, и как раз когда мисс Уичвуд, как внимательная хозяйка, подыскивала подходящих сопровождающих для сидящих в зале матрон, перед ней вырос лорд Бекнем и предложил ей проводить ее в столовую. Захваченная врасплох, она приготовилась было вежливо улыбнуться и позволить ему взять себя под руку, как тут же из-за спины раздался голос мистера Карлтонна:
– Слишком поздно, Бекнем! Мисс Уичвуд уже пообещала, что позволит мне сопровождать ее! Вы готовы, мэм?
Она мгновенно решила, что готова на все, лишь бы избежать скандала! Поэтому она заставила себя улыбнуться и примирительно произнесла:
– Я действительно пообещала мистеру Карлтонну спуститься вместе с ним, Бекнем! Не окажете ли вы мне огромную любезность сопроводить в столовую Марию вместо меня?
Мистер Карлтонн взял ее под руку и увлек к выходу из гостиной. Когда они спускались по лестнице, он укоризненно заметил:
– Знаете, это было слишком, дитя мое! Заставить самого вашего изысканного поклонника сопровождать Марию! Да ведь после этого он может стать вашим врагом на всю жизнь!
– Я знаю, но что я могла сделать, когда она единственная из дам оставалась в комнате, а вы заявили – солгав при этом, как вам прекрасно известно! – что я обещала спуститься к ужину вместе с вами? Вот уж чего мне совершенно не хотелось делать!
– Ну, ну, это уж слишком, – сказал он ей. – Вам не удастся убедить меня в том, что вы предпочли бы компанию Бекнема моей!
– Представьте себе, предпочла бы! – заверила она его. – Потому что я догадываюсь, вы хотите сопровождать меня только потому, что намерены упрекать меня за приглашение Дениса Килбрайда, а я не хочу выслушивать ваши упреки! Какое вы вообще имеете право диктовать мне?
– Спрячьте-ка свои иголки! – посоветовал он ей. – Вы ведь не собираетесь драться со мной, моя девочка, поэтому не надо всякий раз с такой готовностью обнажать топор войны без всякого повода! Мне могут не нравиться ваши поклонники, но я не собираюсь вмешиваться в то, что никоим образом меня не касается. А если я сочту нужным упрекнуть вас в чем-то, то не стану делать это публично, я вам обещаю!
Слегка смягчившись, она сказала уже более спокойным тоном:
– Должна признаться, сэр, что у меня не было никакого желания включать Килбрайда в список гостей. Оставаясь в рамках вежливости, я сказала ему все, чтобы запугать его скукой на «детском» приеме. А когда он, несмотря на мои заверения, все же напросился, я пригласила Гарри Бекнема и его друга майора Беверли… и еще нескольких молодых людей!
– Надеялись, что они оттеснят Килбрайда на второй план, или рассчитывали, что я не замечу Килбрайда среди них?
Его предположение оказалось настолько точным, что она невольно рассмеялась и сказала:
– О, какой вы гадкий! И хуже всего то, что вы делаете гадкой и меня, что уж совершенно непростительно!
– Я ничего подобного не делаю, – ответил он, и уголки его рта дрогнули в едва заметной улыбке. – Не смог бы сделать этого… даже если бы очень захотел.
В этот момент они уже входили в столовую, и его реплика осталась без ответа. Что ее вполне устраивало, поскольку она не могла придумать, что ей сказать. Он ей сделал комплимент? Но тон, которым он произнес эти слова, был холодно-равнодушным. Он оставил ее одну, едва они вошли в столовую, но вскоре вернулся с несколькими пирожными и бокалом шампанского для нее. Вокруг Эннис к этому времени уже собралось несколько гостей, и мистер Карлтонн не стал задерживаться, а вскоре уже разговаривал с Люсиллой, которая поглощала мороженое под присмотром Гарри Бек-нема. Она бурно приветствовала дядю и тут же потребовала у него ответа на вопрос: был ли он когда-нибудь на более восхитительной вечеринке? Этот вопрос явно развеселил его, но он сказал, что нет. Восторг от вечеринки не отбил у Люси охоту к мороженому.
– Принести вам еще, мисс Карлтонн? – с готовностью предложил Гарри Бекнем.
– Да, пожалуйста, – с живостью ответила она. – И можно еще немного лимонада? О, сэр, как вы думаете, мне понравится шампанское? Мистер Бекнем уверяет меня, что нет.
– Он прав, – сказал мистер Карлтонн и протянул ей свой бокал. – Попробуй сама!
Она взяла бокал и осторожно пригубила. Выражение отвращения, тут же появившееся на ее лице, едва не заставило дядю рассмеяться. Она отдала ему бокал со словами:
– О! Это ужасно! Как люди вообще могут пить такой кошмарный напиток? Я думала, что мистер Бекнем подшучивает надо мной, уверяя, что мне не понравится, а ведь и вам, и даже мисс Уичвуд шампанское, похоже, очень даже нравится!
– Ну, теперь-то ты знаешь, что он не подшучивал над тобой. – Мистер Карлтонн окинул племянницу критическим взглядом и тут же заявил: – Напомни мне, когда я вернусь в Лондон, чтобы я отдал тебе бирюзовый гарнитур твоей матери. Большая часть ее драгоценностей совершенно не подходит для юной девушки, но бирюзовый гарнитур, мне кажется, тебе пойдет. И еще я припоминаю, что там была жемчужная брошь и кольцо к ней. Я пошлю их тебе.
Это неожиданное заявление поразило ее. У нее перехватило дыхание, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и поблагодарить дядю, но она сделала это с таким жаром, что он рассмеялся и, проведя пальцем по ее щеке, сказал:
– Смешная девчонка! Тебе не нужно меня благодарить: драгоценности твоей матери принадлежат тебе, а я лишь храню их до тех пор, пока ты не достигнешь совершеннолетия… или пока я не решу, что ты достаточно взрослая, чтобы носить их.
В этот момент к ним снова присоединился мистер Бекнем, и мистер Карлтонн, оставив Люсиллу на его попечение, вернулся к мисс Уичвуд. Она видела все, что произошло между ним и его племянницей, и сделала шаг ему навстречу, произнеся голосом, полным укора:
– Я допустила непростительную небрежность! Я должна была предупредить Люсиллу, чтобы она не пила шампанского!
– Вы действительно должны были это сделать, – подтвердил он.
– Ну, если вы знаете это, то я не понимаю тогда, почему же вы дали ей попробовать из своего бокала! – заявила она довольно резко.
– А вам понравился ваш первый глоток шампанского? – спросил он.
– Нет, думаю, что нет.
– Вот именно! Молодой Бекнем сказал ей, что ей не понравится шампанское, и я просто продемонстрировал ей это.
– Наверное, – произнесла она задумчиво, – это более эффективный способ добиться желаемого, чем просто запретить.
– Конечно, более эффективный.
Она улыбнулась ему и заметила:
– Думаю, пройдет совсем немного времени, и вы станете отличным опекуном!
– Боже упаси!
В этот момент Денис Килбрайд, отделавшись наконец от матрон, подошел к хозяйке дома и сказал нарочито обиженным тоном, с которым совершенно не вязалось смешливое выражение его глаз:
– И как же вы могли так обманывать меня, говоря о своем вечере, о жестокая! Неужели вы хотели добиться, чтобы я не пришел? Я просто не могу в это поверить!
– Бог мой, конечно нет! – ответила она. – Я рада, что вечер не показался вам чертовски скучным, я так боялась этого.
Мистер Карлтонн, саркастически хмыкнув, поклонился хозяйке и отошел в сторону, чтобы дать возможность майору Беверли, который шел в их сторону, подойти к мисс Уичвуд. Затем он побеседовал с миссис Мандевилль и ушел с приема перед тем, как начались танцы, отклонив приглашение присоединиться к игрокам в вист, для которых мисс Уичвуд установила два стола в библиотеке. Раздраженная его бесцеремонным поведением, она удивленно приподняла брови и саркастически заметила, когда он подошел попрощаться:
Настроение ее не было безоблачным, и, кратко поприветствовав гостя, она сказала, что сможет уделить ему лишь несколько минут, и попросила его безотлагательно сообщить ей, по какому поводу он хотел ее видеть.
Его ответ обезоружил ее. Он сказал, не выпуская ее руки из своих ладоней:
– Я понимаю, ведь вы сегодня устраиваете небольшой прием. Я не задержу вас надолго, я всего лишь хотел извиниться за то, что я сказал вам во время нашего разговора в галерее.
– Ну конечно же я прощаю вас, Бекнем! Даже и не думайте больше об этом! Все мы иногда говорим то, чего нам говорить вовсе не следовало бы.
Он поднес ее руку к губам.
– Слишком добра, слишком милосердна! – произнес он, и по его голосу было видно, как глубоко он тронут. – Когда я узнал от Гарри, что вы пригласили его и молодого Хоксбери на ваш прием, а меня не соизволили, я подумал, что я обидел вас слишком глубоко.
– Ерунда! – ответила она. – Я не пригласила вас, потому что этот прием я устраиваю для Люсиллы, и присутствовать на нем будет только… молодежь в сопровождении своих заботливых братьев или обожателей, да еще их мамы и папы. Вам было бы невероятно скучно на такой вечеринке!
– Мне не может быть скучно в вашем обществе, – с обезоруживающей прямотой ответил он.
И ей тут же представилось, как он весь долгий вечер один сидит дома и чувствует, что он никому не нужен, тогда как его брат со своим другом отправились на веселую вечеринку, и эта картина показалась ей настолько грустной, что она уступила внезапному порыву и сказала:
– Тогда приходите, если, конечно, вас не утомляют дети и почтенные матроны!
Но как только она произнесла эти слова, она тут же пожалела о них. Слишком поздно она вспомнила об особенностях нрава Бекнема.
Уже не надеясь убедить его отклонить ее приглашение, мисс Уичвуд все же сказала:
– Должна предупредить вас, сэр, что дядя Люсиллы тоже будет присутствовать. Возможно, вы предпочли бы не встречаться с ним.
– Я надеюсь, – произнес он с бесконечно терпеливой улыбкой, – что я достаточно владею собой, чтобы не затеять ссору с Карлтонном под крышей вашего дома и тем самым не огорчить вас, дорогая мисс Эннис!
После этого, еще раз заверив ее в своей бесконечной преданности, он удалился. Мисс Уичвуд оставалось только упрекать себя за то, что, поддавшись импульсу сочувствия, она тем самым поощрила Бекнема в его притязаниях.
Остаток дня прошел без происшествий, если не считать прибытия Элизы Брайем, нанятой в качестве горничной для Люсиллы. Эннис была готова к тому, что старые слуги примут эту миловидную женщину с неприязнью, но Джерби, хотя и сказала осторожно, что еще рано судить о новенькой, все же добавила, что мисс Брайем, похоже, знает свое дело, а миссис Уордлоу и Лимбери искренне одобрили ее первые шаги.
– Очень милая молодая женщина, и как раз такая, какая наверняка понравится мисс, – сказала миссис Уордлоу.
– Очень скромная, – заявил Лимбери и тихо добавил: – И похоже, мисс Эннис, что она пришлась по душе мисс Джерби.
Мисс Брайем продемонстрировала свое искусство, когда одевала Люсиллу для приема, – ей удалось не только уговорить ее надеть нежно-розовое муслиновое платье вместо гораздо более экстравагантного желтого, которое выбрала Люсилла, но и смогла убедить девушку, что бусы из бисера, которые та купила накануне, гораздо менее подходят к вечернему платью, чем жемчужное ожерелье. Затем мисс Брайем долго расчесывала волосы Люсиллы, пока те не заблестели, и уложила их в такую простую и одновременно милую прическу, что мисс Уичвуд, которая зашла в комнату Люсиллы перед тем, как спуститься к обеду, не могла этого не оценить.
Люсилле она принесла очаровательный браслет, украшенный жемчугом, и застегнула его на запястье девушки со словами:
– Это мой небольшой подарок по случаю твоей первой вечеринки!
– О! – Люсилла едва не задохнулась от восторга. – О, мисс Уичвуд, спасибо, спасибо вам! О, какой он красивый! Как же вы добры ко мне! Посмотрите, Брайем!
– Действительно очень красиво, мисс. Как раз то, что надо, если мне будет позволено так выразиться, – ответила Брайем, окинув взглядом эксперта наряд самой мисс Уичвуд.
На мисс Уичвуд было платье из небесно-голубого крепа поверх белоснежной атласной нижней юбки. На шее сверкало сапфировое ожерелье, а ее огненно-золотые волосы украшала сапфировая же диадема. Потрясенная ее красотой, Люсилла тут же заявила, что она выглядит великолепно. Услышав это, мисс Уичвуд рассмеялась, сказав, что она, пожалуй, оделась слишком вычурно для небольшого домашнего приема.
– Ну, тогда… тогда я скажу, что вы выглядите прекрасно! – поправилась Люсилла.
– То же я могу сказать и о тебе, – ответила мисс Уичвуд. – Давай спустимся вниз и ослепим Найниэна! Мне доложили, что он пришел несколько минут назад.
Они нашли Найниэна в гостиной. Он был приглашен на обед, и было ясно, что молодой человек уделил огромное внимание своей одежде. Увидев его, Люсилла восхищенно воскликнула:
– О, Найниэн?! Ты сверкаешь, как новый пенни, это точно! Не правда ли, мэм?
– Да, действительно! Ты выглядишь потрясающе! – ответила мисс Уичвуд. – А галстук – просто верх элегантности. Сколько же тебе потребовалось времени, чтобы достичь такого совершенства, Найниэн?
– Несколько часов! – ответил он, краснея. – Понимаете, это восточный узел, и мне действительно кажется, что сегодня он мне удался. Прошу вас, мэм, перестаньте меня рассматривать, будто я манекен какой!
Он повернулся, взял со стола два туго перевязанных бальных букетика и с неуклюжей грацией преподнес их дамам со словами:
– Прошу вас, мэм, окажите мне честь и примите от меня эти скромные цветы! А этот букет для тебя, Люси!
Дамы приняли этот дар с подобающими случаю словами благодарности. Люсиллу особенно поразило, что ее букетик был составлен из розовых и белых гиацинтов. Это обстоятельство даже заставило ее воскликнуть:
– Какой же ты молодец, Найниэн! Как ты догадался, что я собираюсь надеть розовое платье?
– Это не я, – признался он. – Это девушка, которая продавала цветы. Она спросила у меня, как ты выглядишь, и, когда я сказал ей, что у тебя темные волосы и что ты еще не выходила в свет, она сказала, что тебе лучше всего подойдут белые и розовые цветы. И я должен сказать, – добавил он галантно, – что розовое тебе действительно идет, Люси! Я никогда не видел тебя такой красивой!
Мисс Уичвуд, любуясь своим букетиком, составленным из весенних цветов разнообразных оттенков от бледно-кремового до пурпурного, подумала, внутренне усмехнувшись, что Найниэн, похоже, описал ее цветочнице как даму солидного возраста. Она удержалась от того, чтобы расспросить его об этом, и деликатно промолчала о том, что букетики, обернутые в серебряную бумагу и туго перевязанные атласными ленточками, дамы обычно носят на балах, а не на приемах.
Где-то часа через два мисс Уичвуд с легким сердцем сказала себе, что не только вечеринка удалась во всех отношениях, но и ее протеже понравилась буквально всем. Мисс Уичвуд встречала гостей вместе с Люсиллой, и хозяйке ни разу не пришлось покраснеть за манеры своей подопечной. Не в первый уже раз она вознесла в душе благодарность миссис Эмбер, которая, несмотря на все свои недостатки, совершенно очевидно сделала все, чтобы ее воспитанница усвоила все правила поведения в обществе. Розовый румянец, заливавший щеки Люси, когда она смущалась, и порой проскальзывавшая неловкость в движениях нисколько не повредили дебютантке в глазах самых требовательных и влиятельных батских дам. Даже старая миссис Мандевилль, суровейший критик всего и вся, которая оказала Эннис большую честь своим появлением на приеме, сказала ей:
– Милая девочка, очень милая девочка. Не знаю, откуда вы ее взяли и почему оказываете ей покровительство, но если она из Карлтоннов, то явно родилась в рубашке, и вам будет совсем нетрудно выдать ее за приличного джентльмена!
Мистер Карлтонн появился одним из последних. Мисс Уичвуд к этому времени отпустила Люсиллу, но сама еще стояла у входа в гостиную, когда он не торопясь поднялся по ступенькам. Лорд Бекнем, который с момента своего появления не отходил от мисс Уичвуд, тут же удалился, как только увидел, кто к ней приближается, пробормотав себе под нос, что будет лучше, если он и «этот тип» не будут сталкиваться лицом к лицу. Его исчезновение не укрылось от орлиного взора мистера Карлтонна, и он, кланяясь хозяйке и поднося к губам ее затянутую в перчатку руку, произнес:
– Если бы взгляды могли убивать, я бы уже лежал бездыханный на этом пороге! Здравствуйте, мэм! Примите мои поздравления по поводу того, что вам удалось собрать такое блестящее общество, и притом далеко не в разгар сезона! – Он поднес к глазам лорнет и медленно обвел взглядом собравшихся в гостиной. – Весь цвет батского общества, насколько я понимаю, – заметил он. – Господи, кто эта внушительная дама в парике и с таким количеством перьев, что их хватило бы на целого страуса?
– Сэр, это – миссис Уэндбери, – произнесла мисс Уичвуд, с трудом удерживаясь от желания рассмеяться, – один из столпов батского общества. Произвести хорошее впечатление на нее и на миссис Мандевилль – вот что самое главное для девушки, которая готовится к выходу в свет в Бате. Она привела с собой дочь-вдову и внучку, и это я считаю своим триумфом!
Он опустил лорнет и внимательно посмотрел на свою собеседницу.
– Мне хотелось бы знать, почему вы так беспокоитесь из-за моей несносной племянницы? – неожиданно спросил он.
– Я не считаю ее несносной, – ответила мисс Уичвуд. – На самом деле она меня очень забавляет! Когда я познакомилась с ней, мне было настолько скучно, что все окружающее стало безразлично, а теперь благодаря ей все это в прошлом. Пойдемте, я должна познакомить вас с миссис Стинчкоумб! Ее старшая дочь и Люсилла стали просто задушевными подругами, и я уверена, что она очень хотела бы с вами познакомиться.
Решительно направившись туда, где на изящной кушетке у стены сидели миссис Стинчкоумб и миссис Мандевилль, она представила своего гостя дамам. К ее удивлению, миссис Мандевилль заявила:
– Нет нужды представлять его мне, деточка! Мы с его мамой были лучшими подругами, и я знаю его с колыбели! Что ж, здравствуй, Оливер! Это ты – опекун этого милого ребенка! Когда Эннис сказала мне, что ее фамилия Карлтонн и ее опекает дядя, мне действительно пришло в голову, что этим дядей мог бы оказаться ты, но я посчитала это просто невозможным!
– Невозможным, мэм, – печально ответил мистер Карлтонн.
Она бросила на него проницательный взгляд.
– Это заставляет чувствовать себя старше, чем ты есть на самом деле, правда? Что ж, тебе уже пора повзрослеть, если все, что я слышала о тебе, правда. Но это не мое дело! Мне нравится твоя маленькая племянница: еще не оперилась, но весьма многообещающая девочка. Вы согласны со мной, мэм?
– Совершенно согласна, – ответила миссис Стинчкоумб. – Она затмевает собой всех остальных девиц. – Улыбнувшись мистеру Карлтонну, она заметила: – Вам потребуется много сил, сэр, чтобы избавляться от нежелательных поклонников, когда она выпорхнет в свет!
– Тебе не следовало приглашать сегодня Кил-брайда, Эннис, – со свойственной ей прямотой заявила миссис Мандевилль. – Он очаровательный пройдоха, я согласна, но при этом весьма опасен для юных девушек.
Старясь не смотреть мистеру Карлтонну в глаза, Эннис ответила как бы между прочим, хотя в душе не была спокойна:
– Дело в том, что меня заставили сделать это, мэм!
– Каким образом, мисс Уичвуд? – спросил мистер Карлтонн, в голосе которого зазвенела сталь.
Она подняла на него глаза, прочла осуждение в его взгляде, и тут же раздражение заставило ее ответить ему весьма резко:
– Меня заставила Люсилла, сэр, она сама пригласила Килбрайда и просила меня подтвердить ее приглашение! А поскольку в этот момент он стоял рядом с ней, то мне ничего не оставалось делать, кроме как сказать, что я буду счастлива видеть его у себя. Но прошу вас, не надо винить ее в этом, – добавила она, заметив, как он нахмурился. – Она ведь знала, что он мой хороший знакомый, и, кроме того, я сказала ей, что она может пригласить кого захочет.
– Что ж, очень жаль, – отреагировала миссис Стинчкоумб, – но я не думаю, что это причинит малышке какой-то вред. Судя по всему, ему придется очень нелегко, если он надумает флиртовать с ней! Молодой Элмор охраняет ее не хуже сторожевой собаки!
Мисс Уичвуд вскоре сама убедилась, что это так. Найниэн решил, что он должен охранять Люсиллу, и это могло бы даже позабавить хозяйку, будь она в соответствующем настроении. Оберегал ли он ее от Килбрайда или от Гарри Бекнема, было непонятно. Оба они не отходили от девушки, а она, что с удовлетворением отметила Эннис, не отдавала предпочтения ни одному из увивающихся вокруг нее щеголей. Люсилла всего лишь невинно наслаждалась новым для нее ощущением успеха.
Холодный ужин был сервирован в столовой. Он не был официальным, но многие из молодых людей решили сопроводить туда своих дам, и как раз когда мисс Уичвуд, как внимательная хозяйка, подыскивала подходящих сопровождающих для сидящих в зале матрон, перед ней вырос лорд Бекнем и предложил ей проводить ее в столовую. Захваченная врасплох, она приготовилась было вежливо улыбнуться и позволить ему взять себя под руку, как тут же из-за спины раздался голос мистера Карлтонна:
– Слишком поздно, Бекнем! Мисс Уичвуд уже пообещала, что позволит мне сопровождать ее! Вы готовы, мэм?
Она мгновенно решила, что готова на все, лишь бы избежать скандала! Поэтому она заставила себя улыбнуться и примирительно произнесла:
– Я действительно пообещала мистеру Карлтонну спуститься вместе с ним, Бекнем! Не окажете ли вы мне огромную любезность сопроводить в столовую Марию вместо меня?
Мистер Карлтонн взял ее под руку и увлек к выходу из гостиной. Когда они спускались по лестнице, он укоризненно заметил:
– Знаете, это было слишком, дитя мое! Заставить самого вашего изысканного поклонника сопровождать Марию! Да ведь после этого он может стать вашим врагом на всю жизнь!
– Я знаю, но что я могла сделать, когда она единственная из дам оставалась в комнате, а вы заявили – солгав при этом, как вам прекрасно известно! – что я обещала спуститься к ужину вместе с вами? Вот уж чего мне совершенно не хотелось делать!
– Ну, ну, это уж слишком, – сказал он ей. – Вам не удастся убедить меня в том, что вы предпочли бы компанию Бекнема моей!
– Представьте себе, предпочла бы! – заверила она его. – Потому что я догадываюсь, вы хотите сопровождать меня только потому, что намерены упрекать меня за приглашение Дениса Килбрайда, а я не хочу выслушивать ваши упреки! Какое вы вообще имеете право диктовать мне?
– Спрячьте-ка свои иголки! – посоветовал он ей. – Вы ведь не собираетесь драться со мной, моя девочка, поэтому не надо всякий раз с такой готовностью обнажать топор войны без всякого повода! Мне могут не нравиться ваши поклонники, но я не собираюсь вмешиваться в то, что никоим образом меня не касается. А если я сочту нужным упрекнуть вас в чем-то, то не стану делать это публично, я вам обещаю!
Слегка смягчившись, она сказала уже более спокойным тоном:
– Должна признаться, сэр, что у меня не было никакого желания включать Килбрайда в список гостей. Оставаясь в рамках вежливости, я сказала ему все, чтобы запугать его скукой на «детском» приеме. А когда он, несмотря на мои заверения, все же напросился, я пригласила Гарри Бекнема и его друга майора Беверли… и еще нескольких молодых людей!
– Надеялись, что они оттеснят Килбрайда на второй план, или рассчитывали, что я не замечу Килбрайда среди них?
Его предположение оказалось настолько точным, что она невольно рассмеялась и сказала:
– О, какой вы гадкий! И хуже всего то, что вы делаете гадкой и меня, что уж совершенно непростительно!
– Я ничего подобного не делаю, – ответил он, и уголки его рта дрогнули в едва заметной улыбке. – Не смог бы сделать этого… даже если бы очень захотел.
В этот момент они уже входили в столовую, и его реплика осталась без ответа. Что ее вполне устраивало, поскольку она не могла придумать, что ей сказать. Он ей сделал комплимент? Но тон, которым он произнес эти слова, был холодно-равнодушным. Он оставил ее одну, едва они вошли в столовую, но вскоре вернулся с несколькими пирожными и бокалом шампанского для нее. Вокруг Эннис к этому времени уже собралось несколько гостей, и мистер Карлтонн не стал задерживаться, а вскоре уже разговаривал с Люсиллой, которая поглощала мороженое под присмотром Гарри Бек-нема. Она бурно приветствовала дядю и тут же потребовала у него ответа на вопрос: был ли он когда-нибудь на более восхитительной вечеринке? Этот вопрос явно развеселил его, но он сказал, что нет. Восторг от вечеринки не отбил у Люси охоту к мороженому.
– Принести вам еще, мисс Карлтонн? – с готовностью предложил Гарри Бекнем.
– Да, пожалуйста, – с живостью ответила она. – И можно еще немного лимонада? О, сэр, как вы думаете, мне понравится шампанское? Мистер Бекнем уверяет меня, что нет.
– Он прав, – сказал мистер Карлтонн и протянул ей свой бокал. – Попробуй сама!
Она взяла бокал и осторожно пригубила. Выражение отвращения, тут же появившееся на ее лице, едва не заставило дядю рассмеяться. Она отдала ему бокал со словами:
– О! Это ужасно! Как люди вообще могут пить такой кошмарный напиток? Я думала, что мистер Бекнем подшучивает надо мной, уверяя, что мне не понравится, а ведь и вам, и даже мисс Уичвуд шампанское, похоже, очень даже нравится!
– Ну, теперь-то ты знаешь, что он не подшучивал над тобой. – Мистер Карлтонн окинул племянницу критическим взглядом и тут же заявил: – Напомни мне, когда я вернусь в Лондон, чтобы я отдал тебе бирюзовый гарнитур твоей матери. Большая часть ее драгоценностей совершенно не подходит для юной девушки, но бирюзовый гарнитур, мне кажется, тебе пойдет. И еще я припоминаю, что там была жемчужная брошь и кольцо к ней. Я пошлю их тебе.
Это неожиданное заявление поразило ее. У нее перехватило дыхание, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и поблагодарить дядю, но она сделала это с таким жаром, что он рассмеялся и, проведя пальцем по ее щеке, сказал:
– Смешная девчонка! Тебе не нужно меня благодарить: драгоценности твоей матери принадлежат тебе, а я лишь храню их до тех пор, пока ты не достигнешь совершеннолетия… или пока я не решу, что ты достаточно взрослая, чтобы носить их.
В этот момент к ним снова присоединился мистер Бекнем, и мистер Карлтонн, оставив Люсиллу на его попечение, вернулся к мисс Уичвуд. Она видела все, что произошло между ним и его племянницей, и сделала шаг ему навстречу, произнеся голосом, полным укора:
– Я допустила непростительную небрежность! Я должна была предупредить Люсиллу, чтобы она не пила шампанского!
– Вы действительно должны были это сделать, – подтвердил он.
– Ну, если вы знаете это, то я не понимаю тогда, почему же вы дали ей попробовать из своего бокала! – заявила она довольно резко.
– А вам понравился ваш первый глоток шампанского? – спросил он.
– Нет, думаю, что нет.
– Вот именно! Молодой Бекнем сказал ей, что ей не понравится шампанское, и я просто продемонстрировал ей это.
– Наверное, – произнесла она задумчиво, – это более эффективный способ добиться желаемого, чем просто запретить.
– Конечно, более эффективный.
Она улыбнулась ему и заметила:
– Думаю, пройдет совсем немного времени, и вы станете отличным опекуном!
– Боже упаси!
В этот момент Денис Килбрайд, отделавшись наконец от матрон, подошел к хозяйке дома и сказал нарочито обиженным тоном, с которым совершенно не вязалось смешливое выражение его глаз:
– И как же вы могли так обманывать меня, говоря о своем вечере, о жестокая! Неужели вы хотели добиться, чтобы я не пришел? Я просто не могу в это поверить!
– Бог мой, конечно нет! – ответила она. – Я рада, что вечер не показался вам чертовски скучным, я так боялась этого.
Мистер Карлтонн, саркастически хмыкнув, поклонился хозяйке и отошел в сторону, чтобы дать возможность майору Беверли, который шел в их сторону, подойти к мисс Уичвуд. Затем он побеседовал с миссис Мандевилль и ушел с приема перед тем, как начались танцы, отклонив приглашение присоединиться к игрокам в вист, для которых мисс Уичвуд установила два стола в библиотеке. Раздраженная его бесцеремонным поведением, она удивленно приподняла брови и саркастически заметила, когда он подошел попрощаться: