Хейер Джорджетт. Гибельная страсть

   – Весьма вам признателен! – провозгласил он. – Я зайду к вам завтра… нет, уже сегодня! Я должен обдумать происшедшее. Ужасное дело! Должен сказать, просто ужасное!
   Сэр Ричард согласился с этим, и после обмена любезностями мистер Филипс удалился. Сэр Ричард задул свечи и поднялся в спальню, чувствуя удовлетворение от своей ночной деятельности.
   Наутро Пен встала первой. День был прекрасный, и ее галстук, как она считала, был завязан просто великолепно. Она, слегка подпрыгивая, спустилась вниз по лестнице, чтобы выйти на воздух. Сэр Ричард не был поклонником ранних подъемов по утрам и поэтому заказал завтрак на девять, а сейчас было всего восемь. Горничная подметала в гостиной пол, а скучающий официант расстилал чистые скатерти на столах в кофейной комнате. Когда Пен уже пересекла холл, хозяин гостиницы, вполголоса разговаривавший с каким-то незнакомым Пен джентльменом, поднял голову и, заметив Пен, воскликнул:
   – А вот и сам юный джентльмен, сэр!
   Мистер Филипс, столкнувшись с самым крупным преступлением, когда-либо происходившим в округе, возможно, выпил ночью слишком много крепкого ромового пунша. Но свой долг он исполнял ревностно, и, несмотря на головную боль, проснувшись, он тут же выбрался из теплой постели и направился в Куин-Чарльтон, чтобы продолжить расследование. Когда Пен остановилась, он подошел к ней и вежливо пожелал доброго утра. Она ответила ему, думая о том, что было бы неплохо, если бы сэр Ричард спустился вниз. Мистер Филипс спросил ее, является ли она кузеном сэра Ричарда. Пен ответила утвердительно, надеясь, что судья не спросит, как ее зовут. Он не спросил. Вместо этого он сказал:
   – Итак, вы были вместе с сэром Ричардом, когда он открыл это ужасное преступление, не так ли, молодой человек?
   – Ну, не совсем, – ответила Пен.
   – Да? Как это – не совсем?
   – Я был с ним и в то же время не был, – объяснила Пен с искренностью в голосе, которая смягчила дерзость произнесенных слов. – Я не видел тела.
   – Нет? Тогда расскажите мне, что произошло. Не нужно волноваться! Если вы вышли вместе с кузеном, то как случилось, что он видел тело, а вы – нет?
   – Понимаете, сэр, там была сова, – без тени смущения сказала Пен.
   – Что, что? Сова?
   – Да, мой кузен тоже это сказал.
   – Сказал что?
   – «Что, что?» Его не интересуют птицы.
   – А, понимаю! Вы собираете птичьи яйца, да? Правильно?
   – Да, и еще очень люблю наблюдать за птицами.
   Мистер Филипс терпеливо улыбнулся. Он задумался над тем, сколько же может быть лет этому мальчику, и еще пожалел, что молодой человек кажется ему таким женственным. Но сам он был сельским жителем и смутно припоминал свое детство, когда многие дни он проводил, наблюдая за птицами.
   – Да, да, понимаю! Вы отошли в сторону, пытаясь увидеть сову, – что ж, в свое время и я делал то же самое! И поэтому вас не было с вашим кузеном, когда он обнаружил тело?
   – Нет, но, когда он вернулся, он, конечно, рассказал мне обо всем, что увидел.
   – Конечно, но это не является свидетельством, – сказал мистер Филипс явно самому себе, кивком отпуская молодого человека.
   Пен направилась к двери с ощущением того, что ловко выпуталась из довольно сложной ситуации. Вслед за ней бросился хозяин гостиницы с запечатанным письмом в руке.
   – О, я совсем забыл! Прошу прощения, сэр, одна девушка принесла вам это письмо около часа назад! Вернее, это письмо адресовано молодому джентльмену по фамилии Уиндэм. Может быть, это все же для вао, сэр?
   Пен взяла письмо и при взгляде на него ее охватили дурные предчувствия.
   – Молодая девушка? – повторила она.
   – Ну, это была одна из служанок майора Добни.
   – А! – протянула удивленно Пен. – Что ж! Спасибо!
   Она вышла за дверь и, сомневаясь, прочитала адрес на конверте, который гласил: «Уиндэму, эсквайру», – это было написано круглым почерком школьницы. Пен сломала печать и развернула исписанный листок.
   «Дорогой сэр, – достаточно чопорно начиналось письмо. – Несчастное существо, с которым вы подружились прошлой ночью, находится в отчаянном положении и умоляет вас прийти в маленький садик рядом с дорогой ровно в восемь часов, потому что для меня жизненно важно поговорить с вами наедине. Приходите обязательно, Ваша покорная слуга,
   Лидия Добни».
   Было ясно, что мисс Добни сочиняла это послание в большом волнении. Весьма заинтригованная, Пен спросила у проходящего мимо рассыльного из пекарни дорогу к дому майора Добни и направилась туда.
   К тому времени, когда она добралась до назначенного места встречи, было уже полдевятого, и мисс Добни уже нервно расхаживала взад-вперед по садику. Густые заросли высоких кустов скрывали садик от дома, а высокий забор отгораживал его от дороги. Пен взобралась на него без всякого труда и была тут же встречена недовольными обвинениями:
   – О, почему вы так поздно? Я жду вас здесь уже целую вечность!
   – Прошу прощения, но я пришел сразу же, как только прочел ваше письмо, – ответила Пен, спрыгивая в сад. – Зачем вы хотели увидеть меня?
   Мисс Добни, заломив руки, с трагической ноткой в голосе произнесла:
   – Все так плохо! Я просто в отчаянии! Я не знаю, что мне делать!
   Эта трогательная речь не вызвала у Пен никакого желания утешать мисс Добни. Вместо этого Пен критически оглядела стоявшую перед ней юную девушку.
   Она была симпатичной, примерно того же возраста, что и сама Пен, но гораздо ниже, ростом и намного полнее. Ее прическа состояла из массы беспорядочных каштановых завитков, карие глаза были похожи на глаза лани, а рот – на розовый бутон. Она была в белом муслиновом платье с оборкой внизу, на которое было нашито множество бледно-голубых бантов с трепещущими на ветерке лентами. Подняв на Пен нежный взгляд, девушка прошептала:
   – Могу ли я вам довериться?
   Мисс Крид все понимала буквально и поэтому, вместо того чтобы ответить с подобающей молодому человеку галантностью, она осторожно сказала:
   – Может быть, и можете, но я не могу быть в этом уверен до тех пор, пока не узнаю, чего вы от меня хотите.
   Мисс Добни, казалось, была слегка обескуражена, но через мгновение пришла в себя и жалобно простонала:
   – Я в таком волнении! Я повела себя так глупо, так глупо!
   В это Пен поверила с легкостью и сказала:
   – Что ж стоять, заламывая руки! Давайте присядем под деревом.
   Лидия с сомнением взглянула на траву.
   – А там не сыро?
   – Нет, вовсе нет! Ну а даже если и сыро, что из того?
   – О, трава может испачкать мое платье!
   – Мне кажется, – сурово сказала Пен, – если вы так беспокоитесь о платье, значит, вы вовсе не в таком ужасном положении, как хотите представить.
   – О нет! – воскликнула Лидия, опускаясь на траву и прижимая руки к груди. – Я даже не знаю, что вы скажете мне или что вы можете обо мне подумать! Должно быть, я сошла с ума! Вы были так добры ко мне прошлой ночью, и я подумала, что могу доверять вам!
   – Надеюсь, что можете, – ответила Пен, – только мне бы хотелось, чтобы вы рассказали мне, в чем, собственно, состоит дело, потому что я еще не завтракал и…
   – Если бы я знала, что вы окажетесь настолько бесчувственным, я бы никогда, никогда не послала за вами, – дрожащим голосом посожалела Лидия.
   – Очень трудно сочувствовать, когда человек ничего не объясняет, а только ломает себе руки и делает заявления, на которые нечего ответить, – здраво возразила Пен. – Начните с самого начала!
   Мисс Добни склонила голову.
   – Я – самая несчастная в мире! – промолвила она. – Я имею несчастье быть тайно обрученной с человеком, которого мой отец просто не выносит.
   – Я так и думал. Должно быть, это на встречу с ним вы отправились вчера вечером в рощу?
   – Увы, это так! Но не судите меня слишком поспешно! Это – самый замечательный… самый…
   – Если он такой замечательный, – прервала ее Пен, – то почему ваш отец не выносит его?
   – Это все ужасное предубеждение! – вздохнула Лидия. – Мой отец поссорился с его отцом, и теперь они не разговаривают друг с другом.
   – Да? И из-за чего же они поссорились?
   – Из-за участка земли, – мрачно объяснила Лидия.
   – Это звучит очень глупо.
   – Это и на самом деле очень глупо. Только они оба относятся к этому совершенно серьезно, и их нисколько не волнуют наши страдания! Мы были просто вынуждены встречаться тайно! Должна сказать вам, что у моего нареченного благороднейшая душа! Эти увертки ему отвратительны, но что можно поделать? Мы любим друг друга!
   – Тогда почему бы вам не сбежать? – задала вопрос практичная Пен.
   Лидия подняла на нее изумленный взгляд.
   – Сбежать – но куда?
   – В Гретна-Грин, конечно.
   – О, я не могу! Подумайте только, какой разразится скандал!
   – Я думаю, что вам следует попытаться не быть такой трусливой. Но, наверное, с этим трудно бороться.
   – Вы – самый грубый мальчишка, которого мне приходилось когда-либо встречать! – воскликнула Лидия. – Сожалею о том, что послала за вами!
   – Я тоже, потому что вся эта глупая история не имеет ко мне ни малейшего отношения, – откровенно сказала Пен. – О, прошу вас, только не начинайте снова плакать! Извините меня! Я не хотел вас обидеть! Но почему, скажите, вы все-таки послали за мной?
   – Потому что, несмотря на то что вы грубый и ужасный, вы показались мне не похожим на других молодых людей, и я подумала, что вы сможете меня понять и не воспользоваться этим.
   Пен внезапно шаловливо хихикнула.
   – Я бы в любом случае не сделал этого! Боже мой, как я проголодался! Скажите же мне поскорее истинную причину, зачем вы послали за мной!
   Мисс Добни приложила к глазам тончайший кружевной платочек.
   – Прошлой ночью я была в таком отчаянии, что с трудом понимала, что делаю! И когда я пришла домой, случилось самое ужасное! Меня увидел папа! О, сэр, он обвинил меня в том, что я тайно встречалась с П… с моим нареченным, и сказал, что сегодня же отправит меня в Бат, к моей тетке Огасте. Это жутчайшая, неприятнейшая старуха! Она только и делает, что играет в триктрак и шпионит за мной самым отвратительным образом! Сэр, я была просто в отчаянии! Поверьте мне, я сказала это прежде, чем пришла в себя и смогла подумать о последствиях!
   – Сказали что? – терпеливо спросила Пен скучающим голосом.
   Мисс Добни снова склонила голову.
   – Что это не тот… не тот человек, с которым я действительно встречалась, а другой, с которым я познакомилась в Бате, когда папа в прошлый раз отправил меня к тетке Огасте, чтобы исцелить меня от… от того, что он назвал увлечением! Я сказала, что тайно встречалась там с этим другим мужчиной, потому что подумала, что папа не захочет в таком случае снова отправить меня в Бат, и, может быть, даже примирится с тем, настоящим мужчиной.
   – Да? – спросила Пен с сомнением в голосе. – И как, он примирился?
   – Нет! Он сказал, что не верит мне.
   – Что ж, могу сказать, что я нисколько не удивлен.
   – Да, но в конце концов он поверил мне, и сейчас я так жалею о том, что сказала это. Он спросил меня, если это был другой мужчина, то кто он?
   – Вам следовало бы подумать об этом. Он должен был задать вам этот вопрос, и вы, должно быть, выглядели очень глупо, когда не смогли на него ответить.
   – Но я ответила, – прошептала мисс Добни, которая явно собиралась вот-вот лишиться чувств.
   – Но что вы ответили, если другого мужчины не было?
   – Я сказала, что это были вы! – сказала с отчаянием в голосе мисс Добни.

Глава 10

   На Пен это заявление произвело совершенно не то впечатление, на которое рассчитывала мисс Добни. Она сначала ахнула, а потом от души рассмеялась. Мисс Добни оскорбилась:
   – Я не вижу здесь ничего смешного!
   – Уверена, что не видите! – продолжала смеяться Пен, вытирая глаза. – Но все это тем не менее очень смешно. Что же заставило вас сказать такую глупость?
   – Я просто не могла придумать ничего другого. А что касается глупости, то вы, может, конечно, и не считаете меня красавицей, но у меня уже было несколько поклонников!
   – Я считаю вас очень красивой, но, несмотря на это, вашим поклонником быть не собираюсь! – твердо ответила Пен.
   – Да я этого и не хочу! Во-первых, я считаю вас ужасно грубым, а во-вторых, вы слишком молоды, и именно поэтому я и выбрала вас, подумав, что это будет безопасно.
   – Что ж, это действительно безопасно, но я в жизни не слыхал подобной глупости! Скажите, какой смысл был говорить вашему отцу подобную ерунду?
   – Я же сказала вам, – сердито насупилась Лидия, – я сама не знала, что говорю, и. к тому же я думала… Но все пошло совсем не так, как я предполагала!
   Пен охватили дурные предчувствия.
   – Что вы хотите этим сказать?
   – Папа собирается нанести визит вашему кузену сегодня утром.
   – Что?! – воскликнула Пен.
   Лидия кивнула:
   – Да, и он совсем не рассердился, а наоборот, обрадовался!
   – Обрадовался?! Как он может быть рад тому, что вы тайно встречаетесь с незнакомым мужчиной?
   – Конечно, он сказал, что я поступила очень плохо и безнравственно. Но он спросил меня, как вас зовут. Конечно, я не знала вашего имени, но ваш кузен сообщил мне, что его самого зовут Уиндэм, и я поэтому сказала, что вас тоже зовут Уиндэм.
   – Но это не так!
   – Ну откуда мне было знать? – расстроилась Лидия. – Мне же надо было что-то говорить!
   – Вы – самая безнравственная девушка в мире! И кроме того, почему ваш отец должен был обрадоваться, узнав, что меня зовут Уиндэм?
   – Наверное, потому, – ответила мрачно Лидия, – что Уиндэмы сказочно богаты.
   – Вы должны, не теряя времени, сказать отцу, что мое имя вовсе не Уиндэм и что я совсем не богат!
   – Как я могу теперь?.. Вы неблагоразумны! Подумайте же! Если я скажу сейчас, что ошиблась, он будет считать, что вы не имели в отношении меня серьезных намерений.
   – Но вы не можете ожидать от меня, что я буду делать вид, будто влюблен в вас! – в ужасе воскликнула Пен.
   Лидия фыркнула:
   – Ничто не было бы для меня более отвратительно! Я уже жалею, что назвала папе ваше имя. Беда только в том, что я уже это сделала, и теперь не знаю, как мне поступить. Он будет так сердиться, если узнает, что я просто все это придумала!
   – Что ж, мне очень жаль, но виноваты вы сами, и я просто умываю руки, – сказала Пен.
   Она посмотрела на нежное лицо мисс Добни и сделала удивительное открытие. Нежный подбородок мисс Добни упрямо выдвинулся вперед, а ее оленьи глаза умоляюще-настойчиво смотрели на Пен.
   – Вы не можете умыть руки. Я же сказала вам, что папа собирается сегодня нанести визит вашему кузену.
   – Вы должны остановить его.
   – Я не могу. Вы не знаете моего папу!
   – Не знаю и не желаю знать, – подчеркнуто жестко произнесла Пен.
   – Если я признаюсь, что соврала, то просто не знаю, что он со мной сделает. Нет, я не могу… Не знаю, что собираетесь говорить вы, но я этого ни за что не скажу!
   – Что ж, я буду отрицать все ваши слова!..
   – Тогда, – торжествующе подвела итог Лидия, – папа сделает с вами что-то страшное, потому что он подумает, что это вы лжете ему!
   – Мне кажется, конечно, если ваш папа не законченный дурак, он бы должен уже достаточно хорошо вас знать, чтобы догадаться, что лжете вы, – резко ответила Пен.
   – Грубить бесполезно, – сказала Лидия. – Папа считает, что вы приехали в Куин-Чарльтон вслед за мной.
   – Вы хотите сказать, что все это вы наплели ему? – горько заметила Пен.
   – Да. По крайней мере, он спросил у меня об этом, и я ответила «да» прежде, чем успела подумать.
   – Да вы и впрямь безмозглое создание! Вы что, вообще никогда не думаете?! – раздраженно воскликнула Пен. – Только посмотрите, какую кашу вы заварили! Либо ваш папа явится к нам, чтобы выяснить, какие у меня были намерения, либо – что я считаю более вероятным – он явится к Ричарду с жалобами на мое поведение! Господи, что скажет Ричард по поводу всего этого!
   Было ясно, что для мисс Добни все это совершенно ничего не значило. Для проформы она еще раз повторила, что очень сожалеет, и добавила:
   – Я надеялась, что вы сможете помочь мне. Но вы еще мальчик! Вы не понимаете, что это значит, когда тебя преследуют так, как меня!
   Это ее замечание не могло не вызвать улыбки симпатии у собеседника.
   – Кстати, это я понимаю, – заметила Пен. – Только если помочь вам – значит, предложить руку и сердце, я этого сделать не могу. Чем больше я об этом думаю, тем более странным мне кажется, что вы вообще втянули меня во всю эту историю.
   Лидия вздохнула:
   – Когда волнуешься, то как-то не задумываешься об этом. И кроме того, я не собиралась ни во что втягивать вас. Это просто… просто так вышло.
   – Не понимаю, как это могло выйти само, если вы того не желали.
   – Одно потянуло за собой другое, – туманно объяснила Лидия. – Я не успела опомниться, как вся история выросла сама собой. Конечно, я бы не хотела, чтобы вы делали мне предложение, но, я думаю, вы могли бы сделать вид, что собираетесь предпринять нечто подобное, чтобы папа не думал, что я его обманываю.
   – Нет! – воскликнула Пен.
   – Какой же вы недобрый! – захныкала Лидия. – Меня теперь снова отправят в Бат, и тетка Огаста будет за мной шпионить, и я больше никогда не увижу Пирса!
   – Кого? – вскинула голову Пен. – Кого вы больше не увидите?
   – О, пожалуйста, не спрашивайте меня! Я не собиралась называть его имени!
   – Вы… – Пен, побледнев, замолчала, а потом продолжила: – Вы, вы… обручены с Пирсом Латтреллом?
   – Вы знаете его? – Мисс Добни в экстазе всплеснула руками.
   – Да, – ответила Пен, почувствовав странную пустоту в желудке. – Да, я знаю его.
   – Тогда вы мне поможете!
   Ясные голубые глаза мисс Крид встретились с полными слез карими глазами мисс Добни. Мисс Крид глубоко вздохнула:
   – И что… Пирс действительно влюблен в вас?
   Мисс Добни негодующе воскликнула:
   – Почему это вас так удивляет? Мы помолвлены уже год! И почему вы так странно смотрите на меня?
   – Прошу прощения! – извинилась Пен. – Но как он, должно быть, изменился! Это очень неприятно!
   – Почему? – удивленно спросила Лидия.
   – Потому что… ну, вам этого не понять. И что, вы встречаетесь целый год в роще?
   – Нет, потому что папа отослал меня в Бат, а сэр Джаспер запретил ему видеться со мной, и даже леди Латтрелл сказала, что мы слишком молоды. Но мы любим друг друга!..
   – Это просто невероятно! – Пен покачала головой. – Знаете, в это просто невозможно поверить!
   – Вы отвратительный мальчишка! Это совершеннейшая правда, и, если вы знаете Пирса, то можете сами спросить у него! Как бы я хотела никогда в жизни не видеть вас!
   – И я тоже, – откровенно призналась Пен.
   Мисс Добни разрыдалась. Пен наблюдала за ней с интересом, а затем спросила голосом человека, который пытается докопаться до разгадки необъяснимой тайны:
   – Вы всегда так много плачете? Вы… вы плачете для Пирса?
   – Я не плачу ни для кого! – огрызнулась сквозь всхлипывания мисс Добни. – И если бы Пирс знал, как вы ужасно ведете себя со мной, он бы наверняка побил вас!
   Пен расхохоталась. Это рассердило Лидию настолько, что она прекратила всхлипывать и драматическим шепотом приказала Пен тотчас же убираться из сада. Однако, когда она обнаружила, что Пен с удовольствием поймала ее на слове и, повернувшись, стала уходить, она тут же бросилась ей вслед и схватила за рукав.
   – Нет, нет, вы не можете так уйти, прежде чем мы не решим, что делать! Вы не будете… о, вы не можете быть так жестоки, чтобы отрицать перед папой мои слова!
   Пен задумалась.
   – Что ж, я этого не сделаю, но при условии, что вы не будете от меня ждать предложения руки и сердца…
   – Нет, нет, обещаю!
   Пен нахмурилась.
   – Ну, тогда это совершенно бесполезно. Вам остается только одно – сбежать.
   – Но…
   – Пожалуйста, не начинайте снова скандал, не угрожайте, что испортите платье! – взмолилась Пен. – Во-первых, это потрясающе, глупо, а во-вторых… Пирсу это вряд ли понравится.
   – Пирс, – сказала, гордо выпрямившись, мисс Добни, – считает меня совершенством!
   – Я давно не видел Пирса, но он просто не мог стать настолько глупым! – воскликнула Пен.
   – Да, он… О, я ненавижу, ненавижу вас! – крикнула Лидия, топнув ногой. – И вообще, как я могу сбежать?
   – О! Пирсу придется организовать это! Если Ричард не будет возражать, то, наверное, я помогу ему, – заверила ее Пен. – Вам, конечно, придется выбраться из дома глубокой ночью – да, кстати, вам понадобится веревочная лестница.
   – Но у меня нет веревочной лестницы, – удивилась Лидия.
   – Что ж, Пирсу придется достать ее для вас. Если он бросит ее вам в окно, вы ведь сможете прочно прикрепить ее к подоконнику, а потом спуститься по ней из окна?
   – Я бы лучше покинула дом через дверь, – пробормотала Лидия, беспомощно глядя на нее.
   – О, прекрасно, но, боюсь, это слишком простое решение! Однако это ваше личное дело. Пирс будет ожидать вас с каретой и четверкой лошадей. Вы прыгнете в нее, и лошади рванутся вперед, и вы помчитесь к границе! Я так и представляю себе всю эту картину! – воскликнула Пен, сверкая глазами.
   Но Лидии, казалось, вовсе не передался ее энтузиазм.
   – Конечно, это очень романтично, – согласилась она, – только до границы так далеко ехать, и все будут так сердиться на нас!
   – Как только вы поженитесь, это не будет иметь никакого значения.
   – Не будет, правда? Только я не думаю, что у Пирса есть на все это деньги!
   – О! – У Пен вытянулось лицо. – Да, это, конечно, все усложняет. Но, полагаю, мы что-нибудь придумаем.
   – Если вы не против, – сказала Лидия, – то я предпочла бы не ехать в Гретна-Грин, потому что, хотя это и очень романтично, думаю, это будет и неудобно. Кроме того, у меня не будет на свадьбе подружек, не будет свадебного платья и кружевной фаты – ничего…
   – Не болтайте! – сказала Пен. – Я думаю.
   Лидия послушно замолчала.
   – Мы должны смягчить сердце вашего отца! – объявила наконец Пен.
   Лидия с сомнением посмотрела на нее.
   – Да. Этого мне хотелось бы больше всего. Но как?
   – Как? Конечно, сделав его благодарным Пирсу!
   – Но за что он должен быть благодарен Пирсу? Он называет Пирса не иначе как молокососом.
   – Пирс, – сказала Пен, – должен спасти вас от смертельной опасности.
   – О нет! Пожалуйста! – взвизгнула, вся сжавшись, Лидия. – Я наверняка испугаюсь. И подумайте, как будет ужасно, если ему не удастся спасти меня!
   – Какая же вы трусливая гусыня! – насмешничала Пен. – Настоящей опасности не будет.
   – Но если опасности не будет, то как Пирс…
   – Пирс спасет вас от меня! – решительно заявила Пен.
   Лидия непонимающе смотрела на нее.
   – Я не могу взять в толк. Как Пирс?..
   – Прекратите все время повторять: «Как Пирс?» – взмолилась Пен. – Мы должны убедить вашего отца в том, что я – бедный молодой человек без всяких перспектив, а потому мы с вами сбежим!
   – Но я не хочу сбегать с вами!
   – Глупая, я тоже не хочу! Это будет просто заговор! Пирс поскачет за нами, поймает нас и вернет вас вашему отцу. А папа будет настолько рад, что в конце концов разрешит вам выйти замуж за Пирса! Потому что у Пирса прекрасные перспективы, вы же знаете!
   – Да, но вы забываете о сэре Джаспере, – возразила Лидия.
   – Мы не можем сейчас думать о сэре Джаспере, – нетерпеливо отмахнулась от нее Пен. – К тому же он сейчас в отъезде. Итак, не надо больше возражений. Я должен вернуться в «Джордж» и предупредить Ричарда. Кроме того, я посоветуюсь с Пирсом, и, думаю, все будет организовано в два счета. Я встречусь с вами в роще сегодня вечером и расскажу вам, что делать.
   – О нет, нет, нет! – содрогнулась Лидия. – Только не в роще! Я туда больше никогда не пойду!
   – Ну, тогда здесь, если уж вы такая слабонервная. Кстати, вы рассказали вашему папе все подробно? Я имею в виду то, как капитан Тримбл убил заикающегося человека?
   – Да, конечно, и он говорит, что я теперь, должна рассказать это еще мистеру Филипсу! Это так ужасно! Подумать только, от всех этих проблем голова идет кругом, и у меня это просто вылетело из головы!
   – Какая же вы утомительная девица! – воскликнула Пен. – Вам не следовало говорить об этом ни слова! Десять к одному, мы. попадем в переплет, потому что Ричард уже рассказал мистеру Филипсу свою историю, я рассказал свою, а теперь вам придется говорить что-то совсем другое. Вы упоминали в разговоре с вашим папой о Ричарде?
   – Нет, – призналась Лидия, поникнув головой. – Я просто сказала, что убежала оттуда.
   – Хорошо, в таком случае, наверное, все не так уж плохо, – оптимистично заявила Пен. – Сейчас я пойду. Встретимся с вами здесь после обеда.
   – А что, если за мной будут следить и мне не удастся выбраться? – спросила Лидия, пытаясь отказаться от встречи.
   Пен уже взобралась на забор и готовилась спрыгнуть на дорогу.
   – Вам придется что-нибудь придумать! – сурово сказала она и скрылась из глаз мисс Добни.
   Когда Пен вернулась в «Джордж», сэр Ричард уже не только позавтракал, но и собирался выйти из гостиницы и отправиться на поиски своего кузена. Она вбежала в гостиную раскрасневшаяся и с порога объявила:
   – О, Ричард, такое приключение! Мне столько нужно вам сказать! Все наши планы нужно менять!