Хейер Джорджетт. Гибельная страсть

   – Это очень неожиданно! – сказал сэр Ричард. – Но могу ли я спросить, где вы были!
   – Да, конечно, – ответила Пен, усаживаясь за стол и щедро намазывая масло на хлеб. – Я была с этой глупой девицей, Лидней Добни. Вы не поверите, что можно быть такой глупой, сэр!
   – Я думаю, мне придется этому поверить. Что она такого сделала и почему вы отправились к ней?
   – Ну, это длинная и очень запутанная история!
   – В таком случае, – заметил сэр Ричард, – мне легче будет в ней разобраться, если вы не будете рассказывать ее с полным ртом.
   Глаза девушки вспыхнули от смеха. Она проглотила хлеб с маслом и сказала:
   – Прошу прощения! Но я так проголодалась, понимаете?
   – Возьмите яблоко, – предложил он. В ее глазах снова зажегся огонек.
   – Нет, спасибо, я лучше съем немного ветчины. Дорогой сэр, как вы думаете, что сотворила эта несчастная девушка?
   – Не имею ни малейшего представления, – ответил сэр Ричард, нарезая ветчину.
   – Так вот, она сказала своему папе, что ходила в рощу, чтобы встретиться со мной.
   Сэр Ричард положил нож и вилку на стол.
   – Бог мой, но почему?
   – О, по такой идиотской причине, что даже не стоит о ней и говорить! Но дело в том, сэр, что ее папа собирается нанести вам визит сегодня утром. Понимаете, она надеялась, что если она скажет, что тайно встречалась со мной в Бате…
   – В Бате? – переспросил сэр Ричард слабеющим голосом.
   – Да, она сказала ему, будто мы все время встречались в Бате, а все из-за ее тетки Огасты и еще потому, что она не хочет, чтобы ее туда снова отослали. Я понимаю это, но…
   – В таком случае, вы понимаете гораздо больше, чем я, – сказал сэр Ричард. – До сих пор я так и не понял ничего из этой истории. Какое отношение к этому имеет ее тетка Огаста?
   – О, родители отсылали Лидию к ней, в Бат, понимаете? А ей это совсем не нравится! Она сказала, что это сплошной триктрак и подглядывание. Я не могу ей не сочувствовать, потому что хорошо знаю по себе, что она имеет в виду.
   – Я рад за вас, – сказал сэр Ричард с нажимом.
   – Дело в том, что она решила: если скажет своему папе, будто тайно встречалась со мной в Бате, то он больше не отправит ее туда.
   – Мне это кажется просто острым приступом мании.
   – Да? Мне тоже. Но дальше еще хуже. Она говорит, что, вместо того чтобы рассердиться, ее папа даже обрадовался!
   – Говорят, что безумие передается по наследству.
   – Я тоже так подумала, но, похоже, Лидия сказала своему отцу, что меня зовут Уиндэм. И теперь он думает, что, может быть, она на пороге удачного брака!
   – Бог ты мой!
   – Я знала, что вы удивитесь. Есть еще одно обстоятельство, которое просто ставит все с ног на голову. – Она бросила на него беглый взгляд из-за своей тарелки и с трудом выговорила: – Я выяснила нечто… что просто ошеломило меня. Она рассказала мне, с кем она встречалась вчера в роще.
   – Ясно, – сказал сэр Ричард. Она покраснела.
   – Вы… вы знали, сэр?
   – Я догадывался, Пен.
   Она кивнула.
   – С моей стороны было очень глупо не заподозрить этого. По правде говоря, я думала… Однако это не имеет никакого значения. Я думаю, что вы просто не хотели мне об этом говорить.
   – Вы обижены? – резко спросил он.
   – Ну… я… это… Понимаете, у меня как-то запечатлелось в сознании, что Пирс… и я… Поэтому, думаю, что мне понадобится немного времени, чтобы привыкнуть к этому, и, кроме того, придется переменить свои планы. Но не будем об этом! Сейчас нам надо подумать, что сделать, чтобы помочь Пирсу и Лидии.
   – Нам? – переспросил сэр Ричард.
   – Да, потому что я целиком полагаюсь на вас! Вы должны убедить отца Лидии, что я не являюсь подходящим женихом. Это очень важно!
   – Вы хотите сказать, что этот сумасшедший тип собирается прийти сюда, чтобы получить у меня разрешение на ваш брак с его дочерью?
   – Я думаю, что он придет, чтобы выяснить, много ли у меня денег и были ли серьезными мои намерения, – сказала Пен, наливая себе чашку кофе. – Но, возможно, Лидия все перепутала, потому что, понимаете, она безнадежно глупа, и, может быть, ее отец придет сюда только для того, чтобы пожаловаться на мое отвратительное поведение и тайные встречи с его дочерью!
   – Я вижу, мне предстоит приятное утро, – сухо резюмировал сэр Ричард.
   – Должна признаться, сэр, что мне это кажется очень смешным, – ответила Пен. – Потому что… Что случилось, сэр?
   Сэр Ричард прикрыл рукой глаза.
   – Вам все это кажется очень забавным? Боже мой!
   – О, вы снова смеетесь надо мной!
   – Смеюсь! Я вспоминаю свой уютный дом, свою упорядоченную жизнь, свою до сих пор не запятнанную репутацию и недоумеваю, что я должен был сделать такого, чтобы оказаться втянутым в эту позорную путаницу! Я наверняка войду в историю как человек, который не только имел племянника – олицетворение преждевременно развившейся порочности, – но и явно помогал этому развращенному племяннику совратить приличную молодую девушку.
   – Нет, нет! – искренне запротестовала Пен. – Ничего подобного, уверяю вас! Я все устроила как нельзя лучше, а ваша роль будет абсолютно респектабельной!
   – Ну что ж, в таком случае… – сказал сэр Ричард, опуская руку.
   – Ну вот, теперь я вижу, что вы и в самом деле смеетесь надо мной! Я буду единственным сыном вдовы.
   – Я от души сочувствую этой несчастной женщине.
   – Да, потому что я совершенно неуправляемый, и она не может со мной ничего поделать. Именно поэтому вы и находитесь здесь. Я же вижу, что еще слишком молодо выгляжу, чтобы быть подходящим женихом. Как вы думаете, сэр?
   – Совершенно с вами согласен. По правде говоря, я вовсе не удивлюсь, если отец Лидии придет сюда с розгами.
   – Ой, какой кошмар! Мне это даже в голову не приходило! Ну что ж, я надеюсь только на вас.
   – Будьте уверены, я скажу майору Добни, что рассказ его дочери – это невиданное нагромождение лжи.
   Пен покачала головой.
   – Нет, мы не можем так поступить. Я сказала ей то же самое, но, понимаете, нам будет трудно убедить майора Добни, что мы говорим правду. Подумайте сами, сэр! Она объяснила, будто я приехал сюда за ней, и это выглядит довольно мрачно, потому что я действительно был вчера в роще, и вы знаете, что мы не можем сказать об истинной причине, приведшей нас туда. Нет, мы должны использовать то, что у нас есть, как можно лучше. И кроме того, мне кажется, мы должны помочь Пирсу, если он действительно хочет жениться на этом глупеньком создании.
   – У меня нет ни малейшего желания помогать Пирсу, который, мне кажется, ведет себя самым недостойным образом!
   – О нет, он действительно не может ничего сделать! Я вижу, мне лучше рассказать вам всю историю целиком, сэр.
   Не дав сэру Ричарду времени на возражения, она тут же принялась быстро и красочно живописать злоключения влюбленных. Рассказ, который она то и дело уснащала собственными красочными деталями, был довольно запутанным, и сэру Ричарду пришлось даже несколько раз прервать ее, чтобы прояснить некоторые непонятные ему моменты. Когда рассказ был окончен, он заметил без всякого энтузиазма:
   – Исключительно трогательная история! Однако я считаю безнадежно старомодным вести себя в наше время как Монтекки и Капулетти.
   – Что ж, я решила, что им осталось только одно – бежать.
   Сэр Ричард, который играл со своим лорнетом, тут же выпустил его из пальцев и сказал с необычной для него суровостью:
   – Достаточно! Поймите же меня – я согласен уговорить разъяренного отца, но этим все должно и закончиться! Эта исключительно утомительная парочка может бежать хоть завтра, но я не желаю иметь к этому ни малейшего отношения и запрещаю вам вмешиваться в это дело. Вам ясно?
   Пен задумчиво посмотрела на него. В его глазах на сей раз не было улыбки – Пен вообще не подозревала, что они могут смотреть так сурово. Поэтому ей стало ясно, что он не поддержит ее план сбежать с мисс Добни, и она решила ничего не говорить ему об этом. Но она была не из тех, кто не отвечает на брошенный ей вызов, и поэтому смело возразила:
   – Вы вольны поступать как знаете, но у вас нет никакого права приказывать мне, что делать, а что нет! Это совершенно не ваше дело!
   – Это скоро будет моим делом, – заметил сэр Ричард.
   – Не понимаю, что вы имеете в виду, говоря подобные глупости!
   – Конечно, не понимаете, куда вам, но скоро поймете.
   – Что ж, не будем спорить об этом, – примирительно сказала Пен.
   Он внезапно рассмеялся:
   – Действительно, надеюсь, что не будем!
   – И вы не скажете майору Добни, что Лидия наврала ему?
   – Что вы хотите, чтобы я ему сказал? – спросил он, поддаваясь ее просительным интонациям и умоляющему взгляду.
   – Ну… что я был со своим учителем в Бате, но со мной было так трудно, что мама…
   – Вдова?
   – Да, и теперь вы понимаете, почему она стала вдовой!
   – Если вы унаследовали характер своего мифического отца, то я действительно это понимаю. Жизнь вашего отца окончилась на виселице.
   – Да, прекрасно! Так, на чем я остановилась?
   – На своем учителе.
   – Да, конечно. Ну так вот – я вел себя так плохо, что мама попросила вас привезти меня домой. Я думаю, что вы будете опекуном или что-нибудь в этом роде. И вы можете смело рассказывать майору Добни самые ужасные вещи обо мне. Правда, думаю, надо непременно поставить его в известность, что я не только беден как церковная мышь, но еще и просто отвратительный тип.
   – Не бойтесь! Я нарисую такую картину, что он будет счастлив, что его дочь избегла опасности быть обрученной с подобным чудовищем.
   – Да, пожалуйста! – сердечно воскликнула Пен. – А потом мне нужно будет встретиться с Пирсом.
   – А потом? – спросил сэр Ричард. Она вздохнула.
   – Я еще об этом не думала. У нас сейчас так много дел, что я просто не могу думать еще о чем-то!
   – Вы позволите мне предложить вам один план, Пен?
   – Да, конечно, если вы сможете что-нибудь изобрести. Но сначала я должна повидать Пирса, потому что до сих пор не могу поверить, что он может на самом деле хотеть взять в жены Лидию. Ведь она только и делает, что плачет, Ричард!
   Сэр Ричард загадочно взглянул на своего «племянника».
   – Да, – сказал он. – Наверное, будет лучше, если сначала вы повидаетесь с Пирсом. Люди, особенно молодые мужчины, очень сильно меняются за пять лет, Пен.
   – Это правда, – печально ответила Пен, – но я-то не изменилась!
   – Думаю, что и вы, наверное, изменились, – мягко возразил сэр Ричард.
   Она, казалось, не была убеждена в этом, и он не стал настаивать. В гостиную вошел официант, чтобы убрать тарелки, и едва он вышел из комнаты, как принесли карточку майора Добни.
   Пен, изменившись в лице, воскликнула:
   – Боже мой, как бы мне хотелось, чтобы меня здесь не было! Но наверное, я уже не успею уйти, ведь так?
   – Скорее всего, да. Вы, без сомнения, попадетесь прямо в руки майору. Но я не позволю ему высечь вас.
   – Что ж, надеюсь, что нет! – пылко сказала Пен. – Быстрее скажите мне, как выглядит развращенный человек. Я выгляжу развращенным?
   – Ни в коей мере. Самое лучшее, что вы можете сделать, – это принять угрюмый вид.
   Она села в кресло, стоявшее в углу комнаты, развалилась в нем и попыталась нахмуриться.
   – Так?
   – Отлично! – одобрил сэр Ричард. Через минуту в гостиную вошел майор Добни. Это был мужчина с красным встревоженным лицом, который, увидев высокую, безупречную фигуру коринфянина, поднявшегося ему навстречу, воскликнул:
   – Бог мой! Вы – сэр Ричард Уиндэм!
   Пен в своем углу могла лишь восхититься изысканным поклоном сэра Ричарда. Слегка выпученные глаза майора заметили Пен.
   – А это – тот щенок, который развлекался с моей дочерью!
   – Опять? – устало спросил сэр Ричард. Майор с изумлением посмотрел на него:
   – Что вы, сэр? Вы хотите сказать, что этот… этот юный прохвост имеет привычку соблазнять невинных девиц?
   – Бог мой, неужели уже дошло до этого? – спросил сэр Ричард.
   – Нет, сэр, не дошло! – вскипел майор. – Но моя дочь призналась в том, что вышла этой ночью из дома, чтобы тайно встретиться с ним в роще, и, кроме того, много раз встречалась с ним в Бате…
   Сэр Ричард поднес к глазам лорнет.
   – Выражаю вам свои соболезнования, – сказал он. – Ваша дочь кажется весьма предприимчивой юной леди.
   – Моя дочь, – заявил майор Добни, – просто глупая юная мисс! Не представляю, до чего докатилось молодое поколение! Этот юноша – мой Бог! Да он скорее смахивает на мальчишку! Как я понимаю, он ваш родственник?
   – Мой кузен, – сказал сэр Ричард. – Я… э-э… опекун его матери. Она вдова.
   – Я вижу, что разговариваю именно с тем человеком, который мне нужен, – выразил удовлетворение майор.
   Сэр Ричард лениво поднял руку.
   – Прошу вас не считать, что на мне лежит какая-либо ответственность, сэр. Моя роль заключается в том, чтобы забрать кузена из-под опеки наставника, который, как выяснилось, оказался неспособным контролировать… э-э… деятельность этого юноши, и доставить его в дом его матери.
   – Но тогда что же вы делаете в Куин-Чарльтоне? – спросил майор.
   Было ясно, что сэр Ричард счел этот вопрос совершенно неуместным.
   – У меня есть знакомые здесь неподалеку, сэр. Думаю, мне не следует обременять вас подробностями о том, что заставило меня прервать путешествие, которое нельзя назвать иначе, как… э-э… отвратительным. Пен, поклонись майору!
   – Пен? – спросил майор, сердито глядя на «кузена».
   – Он был назван так в честь великого квакера Пенна, – объяснил сэр Ричард.
   – Вот уж действительно! Позвольте сообщить вам, сэр, что его поведение вряд ли достойно такого имени!
   – Вы совершенно правы, – согласился сэр Ричард. – Я с сожалением признаю, что он является постоянным источником беспокойства для своей вдовствующей родительницы.
   – Но он кажется совсем юным, – заметил майор, критически разглядывая Пен.
   – Однако, увы, давно погряз в грехе!
   Майор казался слегка обескураженным.
   – Что вы, сэр! Осмелюсь предположить, что все не так уж плохо! К молодым нужно быть снисходительнее. Конечно, это весьма прискорбно, и я ни в коем случае не спорю, что моя дочь достойна всяческого порицания, но ведь это – весна жизни, понимаете, сэр? У молодых такие романтические представления… Я, конечно, был безмерно шокирован, узнав об их тайных встречах!.. Но когда два юных создания влюбляются друг в друга, я думаю…
   – Влюбляются! – воскликнул сэр Ричард, явно пораженный услышанным.
   – Конечно, я понимаю, что вы удивлены! Всегда думаешь, что птенцы слишком молоды, чтобы покинуть родительское гнездо, но…
   – Пен! – сказал сэр Ричард, грозно глядя на своего якобы кузена. – Возможно ли, что ты говорил мисс Добни о серьезных намерениях?
   – Я никогда не предлагал ей выйти за меня замуж, – сказал Пен, опустив голову.
   Майора, казалось, вот-вот разобьет апоплексический удар. Прежде чем он снова овладел даром речи, вмешался сэр Ричард. На изумленные уши майора обрушилось описание бесстыдной скороспелости Пена, которое заставило девушку быстро отвернуться, чтобы скрыть смех. Коварный язык сэра Ричарда поведал озабоченному родителю о том, как Бат был усеян невинными жертвами Пена, а когда он поделился с майором неожиданной новостью о том, что этот юный аморальный отщепенец лишен средств к существованию и надеяться ему не на что, майор овладел даром речи настолько, чтобы заявить, что это отродье незамедлительно следовало бы высечь кнутом.
   – Я полностью разделяю вашу точку зрения, – поклонился сэр Ричард.
   – Клянусь, я даже не предполагал ничего подобного! Так вы говорите, у него нет ни пенни?
   – Он практически нищий, – ответил сэр Ричард.
   – Мой Бог! – выдохнул майор. – Я не знаю, что и сказать! Я ошеломлен!
   – Увы! – сказал сэр Ричард. – Его отец был точно таким же! Тот же невинный вид, за которым скрывалось волчье сердце.
   – Вы меня потрясли! – заявил майор. – И все же он кажется просто зеленым мальчишкой!
   Пен, почувствовав, что настала пора внести в разговор свою лепту, сказала с невинным видом, который ужаснул майора:
   – Если Лидия говорит, что я предлагал жениться на ней, это неправда. Это было просто развлечение. Я вовсе не собираюсь жениться.
   Заявление снова лишило майора дара речи. Сэр Ричард движением указательного пальца вернул Пен на место, и к тому времени, когда разъяренный родитель прекратил издавать нечленораздельные звуки, сэр Ричард снова овладел ситуацией. Он согласился с тем, что все это дело необходимо замять, пообещал примерно наказать Пен и в конце концов лично проводил майора до выхода из постоялого двора, уверяя его по дороге в том, что не оставит подобную развращенность безнаказанной.
   Пен, которая все это время пыталась подавить рвущийся наружу смех, расхохоталась, как только майор отошел на приличное расстояние, да так, что ей пришлось даже ухватиться за спинку кресла, чтобы удержаться на ногах. В этом положении ее и застал мистер Латтрелл, который, едва сэр Ричард и майор пересекли холл, не заметив его присутствия, ворвался в гостиную и бросился к Пен со словами:
   – Так! Ты считаешь, что это очень смешно, ты, шавка! Так вот – я так не считаю!
   Пен подняла голову и сквозь застилавшие ее глаза слезы разглядела стоящего перед ней друга детства.
   Мистер Латтрелл, кипя от гнева, произнес с угрозой в голосе:
   – Я слышал, что ты тут говорил: не мог не слышать! Так, значит, ты не собирался жениться, да? Ты… ты хвалишься тем, что развлекался с невинной девушкой! И думаешь, что тебе все это сойдет с рук, да? Но я преподам тебе урок!
   Пен с ужасом увидела, что мистер Латтрелл надвигается на нее со сжатыми кулаками. Она отбежала от него за стоявший рядом стол и крикнула:
   – Пирс! Ты что, не узнаешь меня? Пирс, посмотри! Это же я, Пен!
   Кулаки мистера Латтрелла разжались, и он ахнул.
   – Пен? – только и смог вымолвить он. – Пен?..

Глава 11

   Они стояли и жадно разглядывали друг друга. Джентльмен первым пришел в себя, но только для того, чтобы повторить с глубоким изумлением в голосе:
   – Пен? Пен Крид?
   – Да, это в самом деле я, – заверила его Пен, все еще словно пригвожденная к месту.
   Его кулаки разжались.
   – Но… но что ты здесь делаешь? И в этой одежде? Не понимаю!
   – Ну, это довольно длинная история! – объяснила Пен.
   Он выглядел слегка ошарашенным. Взъерошив рукой свои волосы, – жест, который был ей хорошо знаком, – он сказал:
   – Но майор Добни… сэр Ричард Уиндэм…
   – Они оба участники этой истории, – ответила Пен, внимательно рассматривая его и все более убеждаясь, что он почти не изменился. – Я узнала бы тебя повсюду. Но неужели я так сильно изменилась?
   – Да. По крайней мере, тебя трудно узнать. Думаю, это из-за волос – они так коротко подстрижены, и… и еще эта одежда!
   Он говорил таким тоном, будто ее поведение и одежда шокировали его, и она подумала, что, может быть, он все же немного изменился.
   – Что ж, я – действительно Пен Крид, – снова сказала она.
   – Да, теперь я вижу. Но совсем ничего не понимаю! Я случайно услыхал кое-что из того, что говорилось в этой комнате, хоть я и старался не слушать… До тех пор, пока не услышал имя мисс Добни!
   – Пожалуйста, Пирс, не надо снова впадать в ярость! – нервно сказала Пен, ибо услыхала, как заскрипели его зубы. – Я тебе сейчас все объясню!
   – У меня такое впечатление, что все стало с ног на голову! – пожаловался он. – Ты навязывалась ей! Как ты могла это делать? И главное – зачем?
   – Да я вовсе этого не делала! – разуверяла Пен. – И, должна сказать, полагала, что ты с большей радостью встретишь меня!
   – Конечно, я рад! Но приехать сюда в костюме мальчика и к тому же позволить себе всяческие проделки с беззащитной… Так вот почему она потеряла сознание вчера вечером!
   – Нет, не поэтому! Она увидела, как убили заикающегося мужчину, и сбежала, ты, глупец!
   – Откуда ты знаешь? – с подозрением в голосе спросил он.
   – Я там была, конечно.
   – С ней?
   – Да, но…
   – Так ты все же навязывалась ей?
   – Я же говорю тебе, что ничего подобного не было! Я встретилась с ней совершенно случайно!
   – Скажи-ка мне, – потребовал Пирс, – она знает, что ты – девушка?
   – Нет, но…
   – Я знал это! – заявил он. – И я ясно слышал, как майор Добни сказал, что она встречалась с тобой в Бате! Не знаю, зачем ты это сделала, но это – самый отвратительный поступок в мире! И Лидия… обманывала меня… поощряла тебя – о, мои глаза наконец открылись!
   – Если ты скажешь еще хоть слово, я точно оттаскаю тебя за уши! – негодующе воскликнула Пен. – Я никогда не поверила бы, что ты можешь, повзрослев, стать таким глупым, утомительным типом! Прошлой ночью я встретилась с Лидией Добни впервые в жизни, и, если ты не веришь мне, можешь пойти и спросить у нее!
   Потрясенный Пирс спросил неуверенно:
   – Но если ты не знала ее, то как вышло, что вы оказались вместе в роще?
   – Совершенно случайно. Это глупейшее существо упало в обморок, и я…
   – Она – вовсе не глупейшее существо! – снова вспыхнув, перебил ее Пирс.
   – Нет, глупейшее! Потому что, добравшись до дома, она не нашла ничего лучшего, как сказать своему папочке, что собиралась встретиться в роще не с тобой, а со мной!
   Это заявление весьма удивило молодого человека. Он смотрел на Пен, как бы пытаясь найти в выражении ее лица объяснение всему услышанному. Грустно улыбнувшись, он сказал:
   – Пен, садись-ка и объясни мне все толком. Ты никогда не могла ничего рассказать так, чтобы можно было сразу понять, в чем дело.
   Она отошла от стола и села на кушетку у окна. Бросив обиженный взгляд на ее одежду, Пирс присел рядом с ней. Они в который раз критически осматривали друг друга, но если Пен откровенно разглядывала своего друга детства, то Пирс бросал на нее стыдливые взгляды и постоянно отворачивался, когда их глаза встречались.
   Пирс был стройным молодым человеком, которого не назовешь красавцем, но тем не менее он был широк в плечах, обладал приятной внешностью и непринужденными манерами. Будучи на четыре года старше Пен, он в дни их детской дружбы казался ей очень высоким и гораздо более опытным, чем она сама, и вообще человеком, достойным того, чтобы на него смотреть снизу вверх. Сидя теперь рядом с ним на кушетке у окна, она почувствовала легкое разочарование. Он показался ей чуть ли не мальчиком, и вместо того, чтобы взять свой прежний непререкаемый тон более взрослого в разговоре с ней, он явно робел и не мог придумать, о чем говорить. Первые минуты прошли, конечно, не очень-то весело, но Пен считала, что, узнав ее, он мог бы проявить и больше радости при этой встрече. Она вдруг почувствовала себя несчастной и покинутой, будто прямо перед ней захлопнулась заветная дверь. Смутное подозрение о том, что за дверью – совсем не то, чего она ожидала, только усиливало ее печаль. Чтобы скрыть ее, она как можно жизнерадостнее воскликнула:
   – Я не видела тебя целую вечность, и мне столько надо тебе рассказать! Я даже не знаю, с чего начать!
   Он улыбнулся, но его брови все еще были нахмурены.
   – Да, конечно, но все это кажется мне таким странным! Интересно, почему она сказала, что собиралась встретиться с тобой?
   Пен было ясно, что мисс Добни целиком овладела его мыслями и он просто не способен ни о чем больше думать. Подавив сильное желание сообщить ему свое мнение об этой леди, она коротко пересказала свой разговор с Лидией в саду. Если у Пен и были какие-то надежды на то, что он увидит поведение своей нареченной в том же свете, в каком его видела Пен, то они быстро рассеялись, как только он восторженно проговорил:
   – Она – просто невинное дитя! Это так на нее похоже! Теперь мне все понятно!
   Это было слишком.
   – А я сочла ее заявление очень странным, – сказала Пен.
   – Понимаешь, она совсем не знает жизни, Пен, – оправдывал он Лидию. – И к тому же она так импульсивна! Знаешь, она напоминает мне Птичку.
   – Гусыню, наверное, – иронично заметила Пен.
   – Я имел в виду лесную птичку, – с достоинством уточнил он. – Трепещущую, пугливую, маленькую…
   – Она не показалась мне пугливой, – перебила его Пен. – По правде говоря, я сочла весьма дерзким поступком просить совершенно незнакомого молодого человека сделать вид, будто он влюблен в нее.
   – Ты не понимаешь ее. Она так доверчива! Ей нужен кто-то, кто заботился бы о ней. Мы полюбили друг друга с первой встречи. Мы бы уже были женаты, если бы мой отец не устроил глупейшую ссору с майором. Пен, ты не можешь себе представить, как мы из-за этого страдаем все это время! И мне кажется, нашим страданиям не видно конца! Мы никогда не сможем заставить наших отцов согласиться на наш брак, никогда!
   Он со стоном обхватил голову руками, но Пен тут же быстро возразила:
   – Значит, вы должны пожениться без их согласия. Боюсь только, что у вас обоих, кажется, духу хватает лишь на то, чтобы стонать, да жаловаться и тайно встречаться в роще. А почему бы вам и в самом деле не сбежать?!
   – Сбежать?! Ты не представляешь, что говоришь, Пен! Как могу я просить эту хрупкую малышку совершить что-либо подобное? Да к тому же это совершенно неприлично! Я уверен, что ее отпугнет даже сама мысль об этом!
   – Да, конечно, – согласилась Пен. – Она сказала, что в таком случае у нее не будет на свадьбе ни подружек, ни кружевной фаты.
   – Видишь, ее очень строго воспитывали – она вела очень замкнутый образ жизни. И кроме того, почему бы ей и не хотеть кружевной фаты и всех этих вещей, которым женщины придают такое большое значение?