Страница:
– Что касается меня, то я бы вообще не беспокоилась об этом, если бы любила какого-то мужчину!
– О, ну ты совсем другая! – сказал Пирс. – Ты всегда была больше похожа на мальчика, чем на девочку. Посмотри на себя! Почему ты оделась мальчиком? Это кажется мне очень странным и не совсем приличным, понимаешь?
– Были определенные обстоятельства, которые… которые сделали это совершенно необходимым, – натянуто объяснила Пен. – Я вынуждена была бежать из дома моей тетушки.
– Но я все равно не понимаю, зачем…
– Потому что я была вынуждена вылезти из окна! – резко сказала Пен. – Кроме того, будучи женщиной, я не могла бы путешествовать в одиночестве, не так ли?
– Да, думаю, что не могла бы. Только тебе вообще не следовало бы путешествовать в одиночестве. Ну, ты и сумасбродка! – Пирсу внезапно пришла в голову какая-то мысль, и он, нахмурившись, посмотрел сверху вниз на Пен. – Но ты была здесь с сэром Ричардом, когда я вошел, и, кажется, находишься с ним в довольно близких отношениях? Ради Бога, Пен, объясни мне, что происходит? Как ты оказалась в его обществе?
Пен подумала, что разговор с другом детства не только принес ей разочарование, но и создал множество непредвиденных трудностей. Пен не могла не понять, что мистер Латтрелл вовсе не сочувствует ей.
– О, это… это слишком длинная история, – уклончиво ответила она. – Были определенные причины, по которым мне надо было приехать сюда, а… а сэр Ричард не позволил мне ехать одной.
– Но, Пен! – с ужасом в голосе воскликнул Пирс. – Ты ведь не путешествуешь вместе с ним?
Тон, которым он это спросил, тут же лишил ее путешествие прелести, приключенческой таинственности и вместо этого заклеймил его как нечто непристойное. Она покраснела до корней волос и попыталась найти какое-нибудь объяснение, которое могло бы удовлетворить Пирса. Но в этот момент дверь открылась и в комнату вошел сэр Ричард.
Одного взгляда на застывшее выражение неодобрения на лице мистера Латтрелла, на пунцовые щеки и подозрительно блестящие глаза Пен было достаточно сэру Ричарду, чтобы понять, что происходит в гостиной. Он закрыл за собой дверь и, приятно растягивая слова, сказал:
– А, доброе утро, мистер Латтрелл! Надеюсь, что… э-э… удивительные события прошлой ночи не лишили вас сна?
У Пен вырвался вздох облегчения. Когда вошел сэр Ричард, мир, поплывший было у нее перед глазами, снова встал на место. Она поднялась с кушетки у окна и инстинктивно подошла к нему.
– Сэр, Пирс говорит… Пирс думает… – Она замолчала и прикоснулась рукой к своей горящей щеке.
Сэр Ричард посмотрел на Пирса, слегка подняв бровь.
– И? – мягко спросил он. – Что же говорит и думает Пирс?
Мистер Латтрелл поднялся на ноги. Под этим иронично-снисходительным взглядом он тоже покраснел.
– Я только сказал… удивился, как получилось, что Пен путешествует в вашем обществе?
Сэр Ричард открыл табакерку и взял щепотку табаку.
– И вам не пришло в голову вполне естественное объяснение? – спросил он.
– Сэр, я должен сказать, что мне кажется… я имею в виду…
– Наверное, я должен был сказать вам сразу, – начал сэр Ричард, взяв под руку Пен и прижав ее руку покрепче к себе, – что вы разговариваете с будущей леди Уиндэм.
Маленькая ручка, которую сжимал сэр Ричард, дернулась, но, послушная успокаивающему пожатию сэра Ричарда, мисс Крид промолчала.
– О, понимаю! – сказал Пирс, и его лицо тут же посветлело. – Прошу прощения! Это действительно потрясающая новость! Желаю вам счастья! Но… но почему она должна ходить в этой одежде и что вы здесь делаете? Это до сих пор кажется мне очень странным! Я полагаю, так как вы обручены… Но это крайне эксцентрично, сэр, и я просто не знаю, что могут сказать люди!
– Так как мы предприняли все возможные меры для того, чтобы никому, кроме вас, не стало известно, кем на самом деле является Пен, я думаю, что люди вряд ли что-то скажут вообще, – спокойно ответил сэр Ричард. – Если же тайна просочится, – что ж, пусть все решат, что мы – очень эксцентричная пара!
– Через меня тайна не просочится! – заверил его Пирс. – Естественно, это не мое дело, но я не могу не думать о том, что могло привести вас сюда и почему Пен была вынуждена выбираться из дома через окно. И тем не менее я вовсе не хочу показаться чрезмерно любопытным, сэр. Я спрашиваю только потому, что знал Пен всю жизнь, ну, вы понимаете…
Теперь наступила очередь мисс Крид предупреждающе сжать руку сэра Ричарда, и это ее движение было настолько конвульсивным, что он бросил на нее успокаивающий взгляд и улыбнулся.
– Боюсь, что не смогу открыть вам причин, по которым мы приехали сюда, – сказал он. – Возникли определенные обстоятельства, которые сделали эту поездку совершенно необходимой. Но одежду Пен объяснить легко. Мы не хотели обременять себя дуэньей, занимаясь… э-э… исключительно деликатным делом; а свет, мой дорогой Латтрелл, – весьма строгий судья, и мы решили, что будет гораздо целесообразнее, если Пен, вместо того чтобы путешествовать в качестве моей невесты, предстанет перед окружающими в виде моего юного кузена.
– Конечно, конечно! – воскликнул Пирс, который так ничего и не понял, но которого просто покорили уверенный вид и манеры коринфянина.
– Сейчас, – продолжил сэр Ричард, – мы уже находились бы на обратном пути в Лондон, если бы не два весьма прискорбных обстоятельства. Я с сожалением вынужден заметить, что за одно из них ответственность несете вы.
– Я?! – ахнул Пирс.
– Вы, – подтвердил сэр Ричард, отпустив руку Пен. – Леди, с которой вы, как я понимаю, тайно обручены, весьма неудачно пытаясь скрыть правду, сообщила своему родителю, что Пен является именно тем мужчиной, с которым у нее было назначено свидание прошлой ночью в роще.
– Да, Пен сказала мне об этом. Я действительно сожалею о том, что она сделала, но, понимаете, она так импульсивна!
– Да, у меня тоже сложилось такое впечатление! – сказал сэр Ричард. – И это весьма прискорбно, так как, поскольку мы вынуждены оставаться сейчас в Куин-Чарльтоне, ее импульсивность поставила нас в весьма неловкое положение.
– Да, я понимаю, – признался Пирс. – Очень сожалею, сэр. Но должны ли вы оставаться здесь?
– Да, – ответил сэр Ричард. – Вы, без сомнения, забыли об этом, но прошлой ночью в роще было совершено преступление. Я обнаружил тело Брэндона и сообщил эту новость кому следовало.
Пирс с обеспокоенным видом сказал:
– Я знаю, сэр, и мне это совершенно не нравится! Так как, по правде говоря, это ведь я первым нашел Беверли, только вы сказали мне, чтобы я помалкивал.
– Надеюсь, что вы так и поступили?
– Да, потому что ситуация сложилась весьма непростая – из-за присутствия в роще мисс Добни! Но если она сказала, что пошла туда на встречу с Пен…
– То вам лучше продолжать помалкивать, мой милый юноша. Тот факт, что в роще присутствовали еще и вы, полностью собьет с толку милого мистера Филипса. Видите ли, у меня перед вами есть одно преимущество – я знаю, кто убил Брэндона.
– Я думаю, – рассудительно заметила Пен, – что нам следует рассказать Пирсу о бриллиантовом колье, сэр.
– Обязательно, – согласился сэр Ричард.
История о бриллиантовом колье, рассказанная мисс Крид, заставила мистера Латтрелла на несколько мгновений забыть о своих проблемах. Он стал очень похож на Пирса из ее детства, когда воскликнул:
– Какое приключение!
А к тому времени, когда он описал свое изумление при виде Беверли, надумавшего погостить у него, хотя они были всего лишь знакомы в Оксфорде, и когда они обменялись своими впечатлениями о капитане Тримбле, между ними снова восстановились прежние добрые отношения. Сэр Ричард подумал, что в его интересах будет дать Пен и мистеру Латтреллу возможность побеседовать наедине, не прерывая их, и поэтому он на какое-то время удалился из комнаты. После того как Пирс еще раз поздравил Пен с удачным выбором супруга – Пен весьма смущенно принимала эти поздравления, – разговор вновь перешел на его собственные трудности.
Она еще раз выслушала его восторженные описания мисс Добни, призвав на помощь все свое терпение, но, когда он начал умолять ее не раскрывать тайну своего переодевания этой леди из страха, что ее нежное чувство приличия может испытать слишком сильное потрясение, Пен настолько обиделась, что не выдержала и выложила ему все, что думала о морали и поведении мисс Добни. Тут же разгорелась ссора, которая могла закончиться тем, что Пирс навсегда исчез бы из жизни Пен, но он не успел еще дойти до двери, как она вспомнила, что обещала Лидии помочь ему добиться ее руки.
Понадобилось несколько минут уговоров, чтобы убедить его успокоиться, но когда до него дошло, что Лидия сама вызвала к себе Пен в то утро, он, казалось, почувствовал, что подобное откровенное поведение требует каких-то объяснений. Однако Пен жестом прервала его извинения.
– Я совсем не против, только бы она не плакала так часто! – сказала она.
Мистер Латтрелл объяснил, что Лидия чрезвычайно чувствительна и явно искренне отмел предположение Пен о том, что жена, страдающая от избытка чувствительности, может стать весьма утомительным приобретением. Поскольку он, казалось, был уверен, что поддержка и забота о Лидии является целью его жизни, Пен оставила всякую надежду излечить его от привязанности к этой леди и рассказала о том, что собирается предпринять, чтобы ускорить их брак.
Планы эти явно потрясли мистера Латтрелла. Отказ Лидии бежать с ним он расценивал как нечто естественное, а не как проявление трусости, и когда Пен с энтузиазмом описала ему свою схему ложного похищения, он сказал, что она, должно быть, сошла с ума, если способна придумывать такие вещи.
– Заявляю, что я уже готова вообще устраниться от всего этого дела! – сказала Пен. – Ни у одного из вас нет ни на грош храбрости, чтобы слегка подтолкнуть события! В итоге твоя драгоценная Лидия выйдет замуж за кого-то другого, а ты будешь кусать локти!
– О, даже и не говори мне об этом! – взмолился он. – Если бы только мой отец хоть немного стремился к примирению! У них с майором были достаточно хорошие отношения до того, как они поссорились.
– Ты должен смягчить сердце майора.
– Да, но как? – спросил он. – Только, прошу тебя, не предлагай больше глупых планов похищения, Пен! Наверное, ты считаешь их просто превосходными, но если бы ты хоть на минуту задумалась о трудностях! Никто никогда не поверит, что мы не обдумали этот план заранее, потому что, если она сбежит с тобой, она не должна потом хотеть выйти замуж за меня, не так ли?
– Нет, потому что мы можем сказать, что я похитил ее силой. И тогда ты сможешь спасти ее от меня.
– И откуда я должен узнать, что ты похитил ее? – возразил Пирс. – Подумай только, как все станут беспокоиться. Нет, Пен, нет, это не пойдет! Мой Бог, мне пришлось бы драться с тобой на дуэли или что-нибудь в этом роде! Я хочу сказать, это будет выглядеть очень странно, если я просто отниму у тебя Лидию и привезу ее домой!
– Значит, будет дуэль! – сказала Пен, сверкнув глазами. Перед ней засияли новые горизонты приключений. – Я могу перевязать руку и сказать, что ты ранил меня! О, давай так и сделаем, Пирс! Это будет такое замечательное приключение!
– Мне кажется, ты совершенно не изменилась за эти годы! – сказал Пирс, и в его устах это прозвучало вовсе не как комплимент. – Я просто не могу себе представить, как ты оказалась обручена с таким светским человеком, как Уиндэм! Знаешь, тебе придется исправляться. По правде говоря, я вообще не представляю тебя замужем! Ты ведь еще совсем ребенок!
Ссора вот-вот готова была опять вспыхнуть между ними, если бы в этот момент в комнату не вернулся сэр Ричард в сопровождении мистера Филипса. Испуганное выражение, которое тут же появилось на лицах парочки, сидевшей у окна, заставило его губы дрогнуть в улыбке.
– Пен! Не будешь ли ты так любезен объяснить мистеру Филипсу свою… э-э… историю с совой? – спокойно попросил он.
– О! – воскликнула Пен, густо покраснев. Мировой судья сурово посмотрел на нее.
– Судя по сведениям, которые я недавно получил, ваша история выдумана от начала до конца.
Пен бросила взгляд на сэра Ричарда. Но вместо того, чтобы прийти ей на помощь, он улыбнулся и сказал:
– Встань, мой мальчик, встань, когда с тобой разговаривает мистер Филипс!
– О да, конечно! – откликнулась Пен, торопливо поднимаясь на ноги. – Прошу прощения! Моя история с совой? Ну, вы понимаете, я просто не нашелся, что сказать, когда вы спросили у меня, почему я не был в ту ночь вместе с кузеном.
– Не нашлись, что сказать? Вы должны были сказать одно – правду! – строго поучал мистер Филипс.
– Я не мог, – ответила Пен. – Была затронута репутация леди!
– Мне так и сообщили. Что ж, не могу не признаться, что понимаю мотивы вашего поступка, но должен сказать, что дальнейшие попытки изворачиваться, сэр, могут привести к серьезным неприятностям. Серьезным неприятностям! Не хочу также ничего говорить о вашем поведении и встречах с мисс Добни, которые я могу охарактеризовать только одним словом – тайные! Меня это совершенно не касается, но если бы вы были моим сыном… однако это не имеет ни малейшего отношения к теме нашей беседы! К счастью, – он бросил на сэра Ричарда взгляд, полный упрека, – к счастью, я повторяю, свидетельство мисс Добни полностью подтверждает ваше сообщение о том, что это ужасное убийство было совершено лицом, соответствующим описанию капитана Тримбла, которое вы мне дали. Если бы не это обстоятельство… я должен сказать вам, что я далеко не удовлетворен происходящим! Далеко не удовлетворен! С вашего позволения, сэр Ричард, ваше присутствие в роще прошлой ночью ясно указывает на то, что вы помогали и способствовали вашему кузену в его предосудительной… Но я уверен, это касается только майора Добни!
– Нет, нет, вы не так все поняли! – заверила мирового судью Пен. – Кузен искал меня! По правде говоря, он был очень сердит на меня за то, что я пошел в рощу, правда, Ричард?
– Да, был, – согласился сэр Ричард. – И очень.
– Что ж, все это кажется мне более чем странным! – сказал мистер Филипс. – Пока я больше не скажу ничего!
– Я искренне раскаиваюсь в случившемся, – сказал сэр Ричард.
Мировой судья фыркнул, резко кивнул и вышел из гостиной.
– Моя репутация, о, моя репутация! – притворно сожалел сэр Ричард. – Ужасное и безнравственное создание – почему сова?
– Ну, я должна была что-то сказать! – ответила Пен.
– Боюсь, – сказал мучимый угрызениями совести Пирс, – что в этом есть и часть вины Лидии. Но клянусь вам, сэр, она не хотела ничего плохого!
– Я знаю, – понимающе сказал сэр Ричард. – Она так импульсивна! Боже, мне иногда кажется, что я прожил на свете лет сто!
С этими словами он вышел из комнаты, и Пен тут же повернулась к мистеру Латтреллу:
– Вот видишь, что наделала твоя бесценная Лидия!
– Она ничуть не хуже, чем ты! И даже лучше! – резко ответил Пирс. – Она не разъезжает по стране, одетая в мужской костюм! И я не удивляюсь, что сэр Ричард чувствует себя столетним стариком! Если бы я был обручен с тобой, я бы чувствовал себя точно так же!
Глаза мисс Крид вспыхнули.
– Знаешь, что я тебе скажу, Пирс Латтрелл? У меня есть кузен, как две капли воды похожий на рыбу, и он хочет жениться на мне, именно поэтому я сбежала из дому через окно. Но – слышишь меня? – я скорее бы вышла замуж за него, чем за тебя! И если бы я должна была выйти замуж за тебя, я скорее бы утопилась! Ты глупый, грубый и трусливый тип!
– Только потому, что у меня есть капля здравого смысла… – начал было Пирс напряженным голосом и тут же покраснел.
Его перебили. В гостиную вошел официант с известием о том, что некая молодая особа желает видеть мистера Уиндэма.
Совершенно справедливо определив, что мифическим мистером Уиндэмом является она сама, Пен сказала:
– Что еще нужно этой бестолковой девчонке? Как бы мне хотелось вообще никогда не приезжать в Куин-Чарльтон!.. Ну хорошо! Проводите ее сюда!
– Бог мой, неужели это Лидия?! – воскликнул Пирс, когда официант удалился.
Молодой особой оказалась, однако, не мисс Добни, а ее горничная, розовощекая – девушка, которая явно впитала все романтические идеалы своей госпожи. Когда она вошла в комнату, Пен и Пирс увидели, что ее лицо скрыто под густой вуалью. Девушка подала Пен запечатанное письмо. Пен открыла и принялась читать это взволнованное послание. Пирс в это время забросал горничную вопросами, на которые та, однако, отвечала весьма уклончиво и время от времени хихикала.
– Бог мой! – воскликнула Пен, расшифровывая каракули мисс Добни. – Положение становится отчаянным! Она пишет, что согласна бежать с тобой!
– Что?! – Пирс оставил горничную и подбежал к Пен. – Дай-ка мне письмо!
Пен жестом отстранила его.
– Она пишет, что ее собираются отправить в глушь Линкольншира.
– Да, да, именно там живет ее бабушка! И когда она едет?
– Не могу разобрать… о да, ясно! Завтра утром вместе со своим папой. Она пишет, чтобы ты организовал бегство сегодня же ночью.
– Боже мой! – Пирс выхватил из рук Пен письмо и уткнулся в него. – Да. Ты права – она действительно пишет «завтра утром»! Пен, если ее увезут, это будет конец всему! Я никогда не собирался совершать такой недостойный поступок, как побег, но теперь у меня просто нет выбора! Ее родители не против меня и… и я был вполне подходящим женихом. Но лишь до тех пор, пока наши отцы не поссорились… Однако в пустых разговорах нет никакого толку!
Он повернулся к горничной, которая к этому моменту подняла вуаль и слушала его с открытым ртом.
– Твоя госпожа доверяет тебе? – спросил он у девушки.
– О да, сэр! – заверила она его и тут же не к месту хихикнула. – Хотя хозяин разорвал бы меня на части, если бы узнал, что я ношу вам записки, сэр.
Пирс проигнорировал это несколько преувеличенное заявление.
– Скажи мне, твоя госпожа действительно решила поступить именно так, как пишет?
– О! – воскликнула девушка, сжимая на груди свои пухлые руки. – Она никогда еще не была столь решительна, сэр! «Я должна бежать», – сказала она мне и была просто в отчаянии. «Люси, – сказала она мне, – я совершенно убита. Потому что все открылось!» Поэтому я надела свою шляпку и выскользнула из дому, когда кухарка повернулась ко мне спиной. «Потому что, – сказала моя бедная молодая госпожа, а в глазах у нее стояли слезы, которые могли бы растопить даже каменное сердце, – если меня отправят в Линкольншир, я умру!» И так оно и будет, сэр, точно!
Пен снова села на кушетку и обхватила колени руками.
– Все к лучшему! – воскликнула она. – Мне понравилась идея, чтобы вам сбежать в Гретна-Грин. По правде говоря, она принадлежала мне. Только Лидия сказала, что у тебя нет денег, Пирс. Может, попросить сэра Ричарда заплатить за экипаж?
– Ни в коем случае! – возмутился он. – У меня достаточно своих денег, чтобы заплатить за это!
– Думаю, тебе придется нанять четырех лошадей, – предупредила она его. – Знаешь, почтовые кареты и прогоны очень дорого стоят.
– Боже мой, Пен! Я вовсе не нищий! Лидия хотела сказать, что я сейчас завишу от своего отца. Если он откажется простить нас, мне придется подыскать себе какое-нибудь занятие, достойное джентльмена, но я убежден, что, когда дело будет сделано, все смягчатся. О, Пен! Ну, разве она не ангел! Я так взволнован! Разве не трогательно то, как она безоговорочно мне доверяет?
Пен удивленно уставилась на него.
– Но почему она не должна тебе доверять? – удивилась она.
– Почему не должна? Пен, да ты совсем ничего не понимаешь! Подумай – ведь она вверяет мне свою честь, жизнь – все!
– Не вижу в этом ничего удивительного! – презрительно ответила Пен. – Думаю, что было бы гораздо более странно, если бы она не доверяла тебе!
– Теперь я вспомнил, что ты не отличаешься особой чувствительностью, – уколол ее Пирс. – Ты еще ребенок! – Он снова обратился к горничной Лидии: – Люси, послушай меня! Ты должна отнести мой ответ своей госпоже и, кроме того, заверить ее на словах, что я сделаю все возможное. Ты готова сопровождать нас в Шотландию?
Она бросила на него изумленный взгляд, но какой бы необычной ни показалась ей эта мысль, она явно понравилась ей, так как Люси энергично закивала:
– О да, спасибо, сэр!
– Где это видано – бежать в компании горничной?! – заметила Пен.
– Я не смогу просить Лидию бежать со мной без того, чтобы с ней была какая-нибудь женщина! – заявил благородный Пирс.
– Бог мой, наверное, ей потребовалась бы горничная даже в Иерихоне!
– Лидия не привыкла сама ухаживать за собой, – сказал Пирс. – Более того, присутствие горничной придаст респектабельность нашему побегу.
– А у нее есть еще маленькая собачка? Может быть, она и ее захочет взять с собой? – невинным голосом спросила Пен.
Пирс попытался взглядом заставить ее замолчать и подошел к письменному столу, стоявшему у окна. Он окунул перо в чернильницу и, нахмурившись, долго размышлял над тем, что написать своей невесте, – размышлял до тех пор, пока чернила на кончике пера не высохли. Наконец он опять окунул перо в чернильницу и принялся писать, время от времени напоминая Люси о том, что для хозяйки нужно взять теплое пальто и проследить, чтобы она не брала с собой слишком много багажа.
– Или большого попугая, – добавила Пен.
– Бог мой, сэр, у мисс Лидии нет большого попугая! – удивилась Люси.
– Если ты не придержишь свой язык, Пен…
– И нет маленькой ручной собачки? – с недоверием в голосе поинтересовалась Пен.
– Нет, сэр, правда нет! У нее есть только волнистые попугайчики, очень милые, и пара голубков!
– Что ж, голубятня, конечно, не поместится в почтовой карете, но волнистых попугайчиков возьмите с собой обязательно! – посоветовала Пен и, не сдержавшись, хихикнула.
Пирс швырнул перо на стол.
– Еще одно слово, и я выставлю тебя из комнаты!
– Не выставишь, потому что это частная гостиная, и ты в ней только гость!
– Должна ли я сказать мисс, чтобы она взяла попугайчиков? – спросила озадаченная Люси.
– Нет! – сказал Пирс. – Прекрати это, Пен! Ты меня отвлекаешь. Послушай, я написал Лидии, что карета будет ждать ее в переулке за домом в полночь. Не думаешь ли ты, что это слишком рано? Не смогут ли ее родители войти в такой поздний час к ней в комнату?
– Нет, сэр! – ответила Люси. – Майор всегда рано ложится спать. К одиннадцати часам он уже будет видеть сны, можете мне поверить, сэр!
– К счастью, сейчас светит полная луна, – сказал Пирс, посыпая письмо песком. – Послушай, Люси! Я надеюсь на тебя, ты должна проследить, чтобы твоя хозяйка легла в постель как можно раньше – она должна хорошенько выспаться. И еще ты должна вовремя разбудить ее, понимаешь? Могу я доверить тебе упаковать ее вещи и вовремя доставить ко мне?
– О да, сэр! – Люси сделала книксен. – Потому что я не хочу оставаться в доме и потом утром отчитываться перед майором, ни за что!
– Тебе сейчас лучше как можно скорее отправиться домой, – посоветовал Пирс, запечатывая письмо сургучом и передавая его горничной. – Слушай! Это письмо не должно попасть в чужие руки!
– И если кто-нибудь попытается отнять его у тебя, ты должна будешь его проглотить! – вставила Пен.
– Проглотить, сэр?
– Не обращай внимания на советы моего друга! – торопливо ответил Пирс. – Вот так! Ладно, спеши и помни, что я надеюсь на твою преданность!
Люси, снова сделав книксен, вышла из комнаты. Пирс посмотрел на Пен, которая все еще сидела у окна, обхватив колени руками, и суровым голосом вопросил:
– Ты, очевидно, считаешь, что очень помогла нам?
В ее глазах зажглись шаловливые огоньки.
– Да, конечно! Ты только представь себе, что пришлось бы поворачивать обратно, чтобы захватить попугайчиков, а так бы наверняка и вышло, если бы я не напомнила о них горничной!
Он не смог удержаться от улыбки.
– Пен, если она и в самом деле возьмет их с собой, я… я вернусь назад специально для того, чтобы свернуть тебе шею! Сейчас мне пора идти, если я хочу успеть нанять карету и четверку лошадей порезвее.
– Где ты собираешься их найти? – спросила Пен.
– В Кишэме есть почтовая станция, где держат весьма приличных лошадей. Я сразу же поеду туда.
– Замечательная идея! Отправиться туда, где тебя все знают, так чтобы через три часа всей округе стало известно, что ты заказал карету и четверку лошадей на двенадцать ночи!
– Я не подумал об этом! Черт! Это значит, я должен ехать в Бристоль, а у меня так мало времени – ведь нужно столько еще успеть сделать!
– Ничего подобного! – Пен даже подпрыгнула от нетерпения. – Вот сейчас я действительно смогу тебе помочь. Мы поедем в Кишэм с тобой вместе, но заказывать карету буду я!
Его лицо посветлело.
– Правда, Пен? Но сэр Ричард?.. Он не станет возражать, как ты думаешь? Конечно, я позабочусь о тебе, но…
– Нет, нет, уверяю тебя, он возражать не станет! Потому что я просто ничего не скажу ему об этом! – быстро нашлась Пен.
– Но это неправильно! И я не хочу делать ничего, что могло бы…
– Я оставлю для него записку у хозяина, – пообещала Пен. – Ты пришел в деревню пешком или приехал?
– О, приехал! Повозка стоит во дворе. Признаюсь тебе, если ты сможешь поехать со мной, я буду очень рад твоей помощи.
– Подожди, я возьму шляпу! – сказала Пен и выбежала из комнаты.
– О, ну ты совсем другая! – сказал Пирс. – Ты всегда была больше похожа на мальчика, чем на девочку. Посмотри на себя! Почему ты оделась мальчиком? Это кажется мне очень странным и не совсем приличным, понимаешь?
– Были определенные обстоятельства, которые… которые сделали это совершенно необходимым, – натянуто объяснила Пен. – Я вынуждена была бежать из дома моей тетушки.
– Но я все равно не понимаю, зачем…
– Потому что я была вынуждена вылезти из окна! – резко сказала Пен. – Кроме того, будучи женщиной, я не могла бы путешествовать в одиночестве, не так ли?
– Да, думаю, что не могла бы. Только тебе вообще не следовало бы путешествовать в одиночестве. Ну, ты и сумасбродка! – Пирсу внезапно пришла в голову какая-то мысль, и он, нахмурившись, посмотрел сверху вниз на Пен. – Но ты была здесь с сэром Ричардом, когда я вошел, и, кажется, находишься с ним в довольно близких отношениях? Ради Бога, Пен, объясни мне, что происходит? Как ты оказалась в его обществе?
Пен подумала, что разговор с другом детства не только принес ей разочарование, но и создал множество непредвиденных трудностей. Пен не могла не понять, что мистер Латтрелл вовсе не сочувствует ей.
– О, это… это слишком длинная история, – уклончиво ответила она. – Были определенные причины, по которым мне надо было приехать сюда, а… а сэр Ричард не позволил мне ехать одной.
– Но, Пен! – с ужасом в голосе воскликнул Пирс. – Ты ведь не путешествуешь вместе с ним?
Тон, которым он это спросил, тут же лишил ее путешествие прелести, приключенческой таинственности и вместо этого заклеймил его как нечто непристойное. Она покраснела до корней волос и попыталась найти какое-нибудь объяснение, которое могло бы удовлетворить Пирса. Но в этот момент дверь открылась и в комнату вошел сэр Ричард.
Одного взгляда на застывшее выражение неодобрения на лице мистера Латтрелла, на пунцовые щеки и подозрительно блестящие глаза Пен было достаточно сэру Ричарду, чтобы понять, что происходит в гостиной. Он закрыл за собой дверь и, приятно растягивая слова, сказал:
– А, доброе утро, мистер Латтрелл! Надеюсь, что… э-э… удивительные события прошлой ночи не лишили вас сна?
У Пен вырвался вздох облегчения. Когда вошел сэр Ричард, мир, поплывший было у нее перед глазами, снова встал на место. Она поднялась с кушетки у окна и инстинктивно подошла к нему.
– Сэр, Пирс говорит… Пирс думает… – Она замолчала и прикоснулась рукой к своей горящей щеке.
Сэр Ричард посмотрел на Пирса, слегка подняв бровь.
– И? – мягко спросил он. – Что же говорит и думает Пирс?
Мистер Латтрелл поднялся на ноги. Под этим иронично-снисходительным взглядом он тоже покраснел.
– Я только сказал… удивился, как получилось, что Пен путешествует в вашем обществе?
Сэр Ричард открыл табакерку и взял щепотку табаку.
– И вам не пришло в голову вполне естественное объяснение? – спросил он.
– Сэр, я должен сказать, что мне кажется… я имею в виду…
– Наверное, я должен был сказать вам сразу, – начал сэр Ричард, взяв под руку Пен и прижав ее руку покрепче к себе, – что вы разговариваете с будущей леди Уиндэм.
Маленькая ручка, которую сжимал сэр Ричард, дернулась, но, послушная успокаивающему пожатию сэра Ричарда, мисс Крид промолчала.
– О, понимаю! – сказал Пирс, и его лицо тут же посветлело. – Прошу прощения! Это действительно потрясающая новость! Желаю вам счастья! Но… но почему она должна ходить в этой одежде и что вы здесь делаете? Это до сих пор кажется мне очень странным! Я полагаю, так как вы обручены… Но это крайне эксцентрично, сэр, и я просто не знаю, что могут сказать люди!
– Так как мы предприняли все возможные меры для того, чтобы никому, кроме вас, не стало известно, кем на самом деле является Пен, я думаю, что люди вряд ли что-то скажут вообще, – спокойно ответил сэр Ричард. – Если же тайна просочится, – что ж, пусть все решат, что мы – очень эксцентричная пара!
– Через меня тайна не просочится! – заверил его Пирс. – Естественно, это не мое дело, но я не могу не думать о том, что могло привести вас сюда и почему Пен была вынуждена выбираться из дома через окно. И тем не менее я вовсе не хочу показаться чрезмерно любопытным, сэр. Я спрашиваю только потому, что знал Пен всю жизнь, ну, вы понимаете…
Теперь наступила очередь мисс Крид предупреждающе сжать руку сэра Ричарда, и это ее движение было настолько конвульсивным, что он бросил на нее успокаивающий взгляд и улыбнулся.
– Боюсь, что не смогу открыть вам причин, по которым мы приехали сюда, – сказал он. – Возникли определенные обстоятельства, которые сделали эту поездку совершенно необходимой. Но одежду Пен объяснить легко. Мы не хотели обременять себя дуэньей, занимаясь… э-э… исключительно деликатным делом; а свет, мой дорогой Латтрелл, – весьма строгий судья, и мы решили, что будет гораздо целесообразнее, если Пен, вместо того чтобы путешествовать в качестве моей невесты, предстанет перед окружающими в виде моего юного кузена.
– Конечно, конечно! – воскликнул Пирс, который так ничего и не понял, но которого просто покорили уверенный вид и манеры коринфянина.
– Сейчас, – продолжил сэр Ричард, – мы уже находились бы на обратном пути в Лондон, если бы не два весьма прискорбных обстоятельства. Я с сожалением вынужден заметить, что за одно из них ответственность несете вы.
– Я?! – ахнул Пирс.
– Вы, – подтвердил сэр Ричард, отпустив руку Пен. – Леди, с которой вы, как я понимаю, тайно обручены, весьма неудачно пытаясь скрыть правду, сообщила своему родителю, что Пен является именно тем мужчиной, с которым у нее было назначено свидание прошлой ночью в роще.
– Да, Пен сказала мне об этом. Я действительно сожалею о том, что она сделала, но, понимаете, она так импульсивна!
– Да, у меня тоже сложилось такое впечатление! – сказал сэр Ричард. – И это весьма прискорбно, так как, поскольку мы вынуждены оставаться сейчас в Куин-Чарльтоне, ее импульсивность поставила нас в весьма неловкое положение.
– Да, я понимаю, – признался Пирс. – Очень сожалею, сэр. Но должны ли вы оставаться здесь?
– Да, – ответил сэр Ричард. – Вы, без сомнения, забыли об этом, но прошлой ночью в роще было совершено преступление. Я обнаружил тело Брэндона и сообщил эту новость кому следовало.
Пирс с обеспокоенным видом сказал:
– Я знаю, сэр, и мне это совершенно не нравится! Так как, по правде говоря, это ведь я первым нашел Беверли, только вы сказали мне, чтобы я помалкивал.
– Надеюсь, что вы так и поступили?
– Да, потому что ситуация сложилась весьма непростая – из-за присутствия в роще мисс Добни! Но если она сказала, что пошла туда на встречу с Пен…
– То вам лучше продолжать помалкивать, мой милый юноша. Тот факт, что в роще присутствовали еще и вы, полностью собьет с толку милого мистера Филипса. Видите ли, у меня перед вами есть одно преимущество – я знаю, кто убил Брэндона.
– Я думаю, – рассудительно заметила Пен, – что нам следует рассказать Пирсу о бриллиантовом колье, сэр.
– Обязательно, – согласился сэр Ричард.
История о бриллиантовом колье, рассказанная мисс Крид, заставила мистера Латтрелла на несколько мгновений забыть о своих проблемах. Он стал очень похож на Пирса из ее детства, когда воскликнул:
– Какое приключение!
А к тому времени, когда он описал свое изумление при виде Беверли, надумавшего погостить у него, хотя они были всего лишь знакомы в Оксфорде, и когда они обменялись своими впечатлениями о капитане Тримбле, между ними снова восстановились прежние добрые отношения. Сэр Ричард подумал, что в его интересах будет дать Пен и мистеру Латтреллу возможность побеседовать наедине, не прерывая их, и поэтому он на какое-то время удалился из комнаты. После того как Пирс еще раз поздравил Пен с удачным выбором супруга – Пен весьма смущенно принимала эти поздравления, – разговор вновь перешел на его собственные трудности.
Она еще раз выслушала его восторженные описания мисс Добни, призвав на помощь все свое терпение, но, когда он начал умолять ее не раскрывать тайну своего переодевания этой леди из страха, что ее нежное чувство приличия может испытать слишком сильное потрясение, Пен настолько обиделась, что не выдержала и выложила ему все, что думала о морали и поведении мисс Добни. Тут же разгорелась ссора, которая могла закончиться тем, что Пирс навсегда исчез бы из жизни Пен, но он не успел еще дойти до двери, как она вспомнила, что обещала Лидии помочь ему добиться ее руки.
Понадобилось несколько минут уговоров, чтобы убедить его успокоиться, но когда до него дошло, что Лидия сама вызвала к себе Пен в то утро, он, казалось, почувствовал, что подобное откровенное поведение требует каких-то объяснений. Однако Пен жестом прервала его извинения.
– Я совсем не против, только бы она не плакала так часто! – сказала она.
Мистер Латтрелл объяснил, что Лидия чрезвычайно чувствительна и явно искренне отмел предположение Пен о том, что жена, страдающая от избытка чувствительности, может стать весьма утомительным приобретением. Поскольку он, казалось, был уверен, что поддержка и забота о Лидии является целью его жизни, Пен оставила всякую надежду излечить его от привязанности к этой леди и рассказала о том, что собирается предпринять, чтобы ускорить их брак.
Планы эти явно потрясли мистера Латтрелла. Отказ Лидии бежать с ним он расценивал как нечто естественное, а не как проявление трусости, и когда Пен с энтузиазмом описала ему свою схему ложного похищения, он сказал, что она, должно быть, сошла с ума, если способна придумывать такие вещи.
– Заявляю, что я уже готова вообще устраниться от всего этого дела! – сказала Пен. – Ни у одного из вас нет ни на грош храбрости, чтобы слегка подтолкнуть события! В итоге твоя драгоценная Лидия выйдет замуж за кого-то другого, а ты будешь кусать локти!
– О, даже и не говори мне об этом! – взмолился он. – Если бы только мой отец хоть немного стремился к примирению! У них с майором были достаточно хорошие отношения до того, как они поссорились.
– Ты должен смягчить сердце майора.
– Да, но как? – спросил он. – Только, прошу тебя, не предлагай больше глупых планов похищения, Пен! Наверное, ты считаешь их просто превосходными, но если бы ты хоть на минуту задумалась о трудностях! Никто никогда не поверит, что мы не обдумали этот план заранее, потому что, если она сбежит с тобой, она не должна потом хотеть выйти замуж за меня, не так ли?
– Нет, потому что мы можем сказать, что я похитил ее силой. И тогда ты сможешь спасти ее от меня.
– И откуда я должен узнать, что ты похитил ее? – возразил Пирс. – Подумай только, как все станут беспокоиться. Нет, Пен, нет, это не пойдет! Мой Бог, мне пришлось бы драться с тобой на дуэли или что-нибудь в этом роде! Я хочу сказать, это будет выглядеть очень странно, если я просто отниму у тебя Лидию и привезу ее домой!
– Значит, будет дуэль! – сказала Пен, сверкнув глазами. Перед ней засияли новые горизонты приключений. – Я могу перевязать руку и сказать, что ты ранил меня! О, давай так и сделаем, Пирс! Это будет такое замечательное приключение!
– Мне кажется, ты совершенно не изменилась за эти годы! – сказал Пирс, и в его устах это прозвучало вовсе не как комплимент. – Я просто не могу себе представить, как ты оказалась обручена с таким светским человеком, как Уиндэм! Знаешь, тебе придется исправляться. По правде говоря, я вообще не представляю тебя замужем! Ты ведь еще совсем ребенок!
Ссора вот-вот готова была опять вспыхнуть между ними, если бы в этот момент в комнату не вернулся сэр Ричард в сопровождении мистера Филипса. Испуганное выражение, которое тут же появилось на лицах парочки, сидевшей у окна, заставило его губы дрогнуть в улыбке.
– Пен! Не будешь ли ты так любезен объяснить мистеру Филипсу свою… э-э… историю с совой? – спокойно попросил он.
– О! – воскликнула Пен, густо покраснев. Мировой судья сурово посмотрел на нее.
– Судя по сведениям, которые я недавно получил, ваша история выдумана от начала до конца.
Пен бросила взгляд на сэра Ричарда. Но вместо того, чтобы прийти ей на помощь, он улыбнулся и сказал:
– Встань, мой мальчик, встань, когда с тобой разговаривает мистер Филипс!
– О да, конечно! – откликнулась Пен, торопливо поднимаясь на ноги. – Прошу прощения! Моя история с совой? Ну, вы понимаете, я просто не нашелся, что сказать, когда вы спросили у меня, почему я не был в ту ночь вместе с кузеном.
– Не нашлись, что сказать? Вы должны были сказать одно – правду! – строго поучал мистер Филипс.
– Я не мог, – ответила Пен. – Была затронута репутация леди!
– Мне так и сообщили. Что ж, не могу не признаться, что понимаю мотивы вашего поступка, но должен сказать, что дальнейшие попытки изворачиваться, сэр, могут привести к серьезным неприятностям. Серьезным неприятностям! Не хочу также ничего говорить о вашем поведении и встречах с мисс Добни, которые я могу охарактеризовать только одним словом – тайные! Меня это совершенно не касается, но если бы вы были моим сыном… однако это не имеет ни малейшего отношения к теме нашей беседы! К счастью, – он бросил на сэра Ричарда взгляд, полный упрека, – к счастью, я повторяю, свидетельство мисс Добни полностью подтверждает ваше сообщение о том, что это ужасное убийство было совершено лицом, соответствующим описанию капитана Тримбла, которое вы мне дали. Если бы не это обстоятельство… я должен сказать вам, что я далеко не удовлетворен происходящим! Далеко не удовлетворен! С вашего позволения, сэр Ричард, ваше присутствие в роще прошлой ночью ясно указывает на то, что вы помогали и способствовали вашему кузену в его предосудительной… Но я уверен, это касается только майора Добни!
– Нет, нет, вы не так все поняли! – заверила мирового судью Пен. – Кузен искал меня! По правде говоря, он был очень сердит на меня за то, что я пошел в рощу, правда, Ричард?
– Да, был, – согласился сэр Ричард. – И очень.
– Что ж, все это кажется мне более чем странным! – сказал мистер Филипс. – Пока я больше не скажу ничего!
– Я искренне раскаиваюсь в случившемся, – сказал сэр Ричард.
Мировой судья фыркнул, резко кивнул и вышел из гостиной.
– Моя репутация, о, моя репутация! – притворно сожалел сэр Ричард. – Ужасное и безнравственное создание – почему сова?
– Ну, я должна была что-то сказать! – ответила Пен.
– Боюсь, – сказал мучимый угрызениями совести Пирс, – что в этом есть и часть вины Лидии. Но клянусь вам, сэр, она не хотела ничего плохого!
– Я знаю, – понимающе сказал сэр Ричард. – Она так импульсивна! Боже, мне иногда кажется, что я прожил на свете лет сто!
С этими словами он вышел из комнаты, и Пен тут же повернулась к мистеру Латтреллу:
– Вот видишь, что наделала твоя бесценная Лидия!
– Она ничуть не хуже, чем ты! И даже лучше! – резко ответил Пирс. – Она не разъезжает по стране, одетая в мужской костюм! И я не удивляюсь, что сэр Ричард чувствует себя столетним стариком! Если бы я был обручен с тобой, я бы чувствовал себя точно так же!
Глаза мисс Крид вспыхнули.
– Знаешь, что я тебе скажу, Пирс Латтрелл? У меня есть кузен, как две капли воды похожий на рыбу, и он хочет жениться на мне, именно поэтому я сбежала из дому через окно. Но – слышишь меня? – я скорее бы вышла замуж за него, чем за тебя! И если бы я должна была выйти замуж за тебя, я скорее бы утопилась! Ты глупый, грубый и трусливый тип!
– Только потому, что у меня есть капля здравого смысла… – начал было Пирс напряженным голосом и тут же покраснел.
Его перебили. В гостиную вошел официант с известием о том, что некая молодая особа желает видеть мистера Уиндэма.
Совершенно справедливо определив, что мифическим мистером Уиндэмом является она сама, Пен сказала:
– Что еще нужно этой бестолковой девчонке? Как бы мне хотелось вообще никогда не приезжать в Куин-Чарльтон!.. Ну хорошо! Проводите ее сюда!
– Бог мой, неужели это Лидия?! – воскликнул Пирс, когда официант удалился.
Молодой особой оказалась, однако, не мисс Добни, а ее горничная, розовощекая – девушка, которая явно впитала все романтические идеалы своей госпожи. Когда она вошла в комнату, Пен и Пирс увидели, что ее лицо скрыто под густой вуалью. Девушка подала Пен запечатанное письмо. Пен открыла и принялась читать это взволнованное послание. Пирс в это время забросал горничную вопросами, на которые та, однако, отвечала весьма уклончиво и время от времени хихикала.
– Бог мой! – воскликнула Пен, расшифровывая каракули мисс Добни. – Положение становится отчаянным! Она пишет, что согласна бежать с тобой!
– Что?! – Пирс оставил горничную и подбежал к Пен. – Дай-ка мне письмо!
Пен жестом отстранила его.
– Она пишет, что ее собираются отправить в глушь Линкольншира.
– Да, да, именно там живет ее бабушка! И когда она едет?
– Не могу разобрать… о да, ясно! Завтра утром вместе со своим папой. Она пишет, чтобы ты организовал бегство сегодня же ночью.
– Боже мой! – Пирс выхватил из рук Пен письмо и уткнулся в него. – Да. Ты права – она действительно пишет «завтра утром»! Пен, если ее увезут, это будет конец всему! Я никогда не собирался совершать такой недостойный поступок, как побег, но теперь у меня просто нет выбора! Ее родители не против меня и… и я был вполне подходящим женихом. Но лишь до тех пор, пока наши отцы не поссорились… Однако в пустых разговорах нет никакого толку!
Он повернулся к горничной, которая к этому моменту подняла вуаль и слушала его с открытым ртом.
– Твоя госпожа доверяет тебе? – спросил он у девушки.
– О да, сэр! – заверила она его и тут же не к месту хихикнула. – Хотя хозяин разорвал бы меня на части, если бы узнал, что я ношу вам записки, сэр.
Пирс проигнорировал это несколько преувеличенное заявление.
– Скажи мне, твоя госпожа действительно решила поступить именно так, как пишет?
– О! – воскликнула девушка, сжимая на груди свои пухлые руки. – Она никогда еще не была столь решительна, сэр! «Я должна бежать», – сказала она мне и была просто в отчаянии. «Люси, – сказала она мне, – я совершенно убита. Потому что все открылось!» Поэтому я надела свою шляпку и выскользнула из дому, когда кухарка повернулась ко мне спиной. «Потому что, – сказала моя бедная молодая госпожа, а в глазах у нее стояли слезы, которые могли бы растопить даже каменное сердце, – если меня отправят в Линкольншир, я умру!» И так оно и будет, сэр, точно!
Пен снова села на кушетку и обхватила колени руками.
– Все к лучшему! – воскликнула она. – Мне понравилась идея, чтобы вам сбежать в Гретна-Грин. По правде говоря, она принадлежала мне. Только Лидия сказала, что у тебя нет денег, Пирс. Может, попросить сэра Ричарда заплатить за экипаж?
– Ни в коем случае! – возмутился он. – У меня достаточно своих денег, чтобы заплатить за это!
– Думаю, тебе придется нанять четырех лошадей, – предупредила она его. – Знаешь, почтовые кареты и прогоны очень дорого стоят.
– Боже мой, Пен! Я вовсе не нищий! Лидия хотела сказать, что я сейчас завишу от своего отца. Если он откажется простить нас, мне придется подыскать себе какое-нибудь занятие, достойное джентльмена, но я убежден, что, когда дело будет сделано, все смягчатся. О, Пен! Ну, разве она не ангел! Я так взволнован! Разве не трогательно то, как она безоговорочно мне доверяет?
Пен удивленно уставилась на него.
– Но почему она не должна тебе доверять? – удивилась она.
– Почему не должна? Пен, да ты совсем ничего не понимаешь! Подумай – ведь она вверяет мне свою честь, жизнь – все!
– Не вижу в этом ничего удивительного! – презрительно ответила Пен. – Думаю, что было бы гораздо более странно, если бы она не доверяла тебе!
– Теперь я вспомнил, что ты не отличаешься особой чувствительностью, – уколол ее Пирс. – Ты еще ребенок! – Он снова обратился к горничной Лидии: – Люси, послушай меня! Ты должна отнести мой ответ своей госпоже и, кроме того, заверить ее на словах, что я сделаю все возможное. Ты готова сопровождать нас в Шотландию?
Она бросила на него изумленный взгляд, но какой бы необычной ни показалась ей эта мысль, она явно понравилась ей, так как Люси энергично закивала:
– О да, спасибо, сэр!
– Где это видано – бежать в компании горничной?! – заметила Пен.
– Я не смогу просить Лидию бежать со мной без того, чтобы с ней была какая-нибудь женщина! – заявил благородный Пирс.
– Бог мой, наверное, ей потребовалась бы горничная даже в Иерихоне!
– Лидия не привыкла сама ухаживать за собой, – сказал Пирс. – Более того, присутствие горничной придаст респектабельность нашему побегу.
– А у нее есть еще маленькая собачка? Может быть, она и ее захочет взять с собой? – невинным голосом спросила Пен.
Пирс попытался взглядом заставить ее замолчать и подошел к письменному столу, стоявшему у окна. Он окунул перо в чернильницу и, нахмурившись, долго размышлял над тем, что написать своей невесте, – размышлял до тех пор, пока чернила на кончике пера не высохли. Наконец он опять окунул перо в чернильницу и принялся писать, время от времени напоминая Люси о том, что для хозяйки нужно взять теплое пальто и проследить, чтобы она не брала с собой слишком много багажа.
– Или большого попугая, – добавила Пен.
– Бог мой, сэр, у мисс Лидии нет большого попугая! – удивилась Люси.
– Если ты не придержишь свой язык, Пен…
– И нет маленькой ручной собачки? – с недоверием в голосе поинтересовалась Пен.
– Нет, сэр, правда нет! У нее есть только волнистые попугайчики, очень милые, и пара голубков!
– Что ж, голубятня, конечно, не поместится в почтовой карете, но волнистых попугайчиков возьмите с собой обязательно! – посоветовала Пен и, не сдержавшись, хихикнула.
Пирс швырнул перо на стол.
– Еще одно слово, и я выставлю тебя из комнаты!
– Не выставишь, потому что это частная гостиная, и ты в ней только гость!
– Должна ли я сказать мисс, чтобы она взяла попугайчиков? – спросила озадаченная Люси.
– Нет! – сказал Пирс. – Прекрати это, Пен! Ты меня отвлекаешь. Послушай, я написал Лидии, что карета будет ждать ее в переулке за домом в полночь. Не думаешь ли ты, что это слишком рано? Не смогут ли ее родители войти в такой поздний час к ней в комнату?
– Нет, сэр! – ответила Люси. – Майор всегда рано ложится спать. К одиннадцати часам он уже будет видеть сны, можете мне поверить, сэр!
– К счастью, сейчас светит полная луна, – сказал Пирс, посыпая письмо песком. – Послушай, Люси! Я надеюсь на тебя, ты должна проследить, чтобы твоя хозяйка легла в постель как можно раньше – она должна хорошенько выспаться. И еще ты должна вовремя разбудить ее, понимаешь? Могу я доверить тебе упаковать ее вещи и вовремя доставить ко мне?
– О да, сэр! – Люси сделала книксен. – Потому что я не хочу оставаться в доме и потом утром отчитываться перед майором, ни за что!
– Тебе сейчас лучше как можно скорее отправиться домой, – посоветовал Пирс, запечатывая письмо сургучом и передавая его горничной. – Слушай! Это письмо не должно попасть в чужие руки!
– И если кто-нибудь попытается отнять его у тебя, ты должна будешь его проглотить! – вставила Пен.
– Проглотить, сэр?
– Не обращай внимания на советы моего друга! – торопливо ответил Пирс. – Вот так! Ладно, спеши и помни, что я надеюсь на твою преданность!
Люси, снова сделав книксен, вышла из комнаты. Пирс посмотрел на Пен, которая все еще сидела у окна, обхватив колени руками, и суровым голосом вопросил:
– Ты, очевидно, считаешь, что очень помогла нам?
В ее глазах зажглись шаловливые огоньки.
– Да, конечно! Ты только представь себе, что пришлось бы поворачивать обратно, чтобы захватить попугайчиков, а так бы наверняка и вышло, если бы я не напомнила о них горничной!
Он не смог удержаться от улыбки.
– Пен, если она и в самом деле возьмет их с собой, я… я вернусь назад специально для того, чтобы свернуть тебе шею! Сейчас мне пора идти, если я хочу успеть нанять карету и четверку лошадей порезвее.
– Где ты собираешься их найти? – спросила Пен.
– В Кишэме есть почтовая станция, где держат весьма приличных лошадей. Я сразу же поеду туда.
– Замечательная идея! Отправиться туда, где тебя все знают, так чтобы через три часа всей округе стало известно, что ты заказал карету и четверку лошадей на двенадцать ночи!
– Я не подумал об этом! Черт! Это значит, я должен ехать в Бристоль, а у меня так мало времени – ведь нужно столько еще успеть сделать!
– Ничего подобного! – Пен даже подпрыгнула от нетерпения. – Вот сейчас я действительно смогу тебе помочь. Мы поедем в Кишэм с тобой вместе, но заказывать карету буду я!
Его лицо посветлело.
– Правда, Пен? Но сэр Ричард?.. Он не станет возражать, как ты думаешь? Конечно, я позабочусь о тебе, но…
– Нет, нет, уверяю тебя, он возражать не станет! Потому что я просто ничего не скажу ему об этом! – быстро нашлась Пен.
– Но это неправильно! И я не хочу делать ничего, что могло бы…
– Я оставлю для него записку у хозяина, – пообещала Пен. – Ты пришел в деревню пешком или приехал?
– О, приехал! Повозка стоит во дворе. Признаюсь тебе, если ты сможешь поехать со мной, я буду очень рад твоей помощи.
– Подожди, я возьму шляпу! – сказала Пен и выбежала из комнаты.