Хейер Джорджетт. Никто не виноват !

   Вики, покуривая сигарету через мундштук длиной в руку, пересекла гостиную и включила радиоприемник. Эрминтруда едва не опозорилась, хотев уже попросить дочь найти что-нибудь повеселее, когда князь, с восторгом узнав музыку Римского-Корсакова, попросил Вики оставить ее.
   В следующую минуту дворецкий возвестил о приходе гостя, приглашенного Вики, и в комнату вошел коренастый, могучего телосложения мужчина с всклокоченными, но напомаженными на висках волосами, кустистыми бровями и пронзительным взглядом.
   Эрминтруда встала ему навстречу и с удивлением, но не без удовольствия, воскликнула:
   - Ну надо же! Откуда вы взялись, Боб? Я очень рада вас видеть!
   Побагровевший Роберт Стил пожал ее руку и сбивчиво пояснил, что приглашен Вики. С этими словами, он перевел взгляд на Вики и смущенно заморгал.
   Эрминтруде предстояло теперь познакомить его с князем. Трудно было даже представить двоих более разных мужчин - стройного, худощавого, вечно улыбающегося князя и приземистого, мужикоподобного и довольно угрюмого Роберта Стила. Последний выглядел мрачнее обычного, не преминув заметить, с каким немым обожанием взирает Эрминтруда на иноземного красавца. В довершение неприятностей, Уолли успел еще до ужина пропустить на несколько стаканчиков больше обычного и теперь уже откровенно клевал носом. Стил метнул на выпивоху уничтожающий взгляд и больше в его сторону не смотрел.
   Если Вики стремилась к тому, чтобы создать в доме гнетущую обстановку, то она своего добилась, подумала Мэри. После прихода Стила дрянная девчонка забилась в угол, делая вид, что не имеет к происходящему ни малейшего отношения. Музыку она приглушила до едва слышимого уровня, так что различить мелодию было уже невозможно. Словом, развлекать присутствующих пришлось уже князю, к чему он и приступил, к радости Эрминтруды и к вящему неудовольствию Роберта Стила.
   - Как дела, Боб? - осведомилась наконец Эрминтруда, вспомнив о вновь прибывшем. - Как урожай и все прочее? Мистер Стил, - добавила она, обращаясь к князю, - сам возделывает свои земли.
   - Я фермер, - заявил Стил, набычившись.
   - Какая прелесть! - восхитился князь. - Увы, я почти ничего не смыслю в этом замечательном искусстве.
   - Искусства в нашем деле мало, - буркнул Стил. - Скорее это тяжелый физический труд.
   Вики произнесла из своего угла:
   - А вот меня фермеры пугают!
   - Почему? - изумился Стил.
   - Есть в вашем занятии что-то первобытное, - сказала Вики. - Я имею в виду возделывание земли, извечную борьбу с Природой.
   - Господи, что ты плетешь? - возмутился Стил. - В жизни не слыхал более несусветной чуши!
   - Отчего же, а я вот прекрасно ее понимаю, - поддержал Вики князь.
   - А я, представьте, нет, - ядовито произнес Стил. - Борьба с Природой! Уверяю тебя, Вики, я и не помышляю об этом.
   - Ну да, разумеется, - хмыкнула Вики. - За вас все делает дождь. А сорняки, можно подумать, вы не выпалываете.
   - Точно! - в разговор неожиданно встрял Уолли. - А под ногти вечно грязь забивается. Малышка права, Боб, это борьба!
   - А мне такая жизнь по душе, - вздохнул Стил.
   - Да разве это жизнь? - не унимался Уолли. - То ночью вскакиваешь, чтобы у овцы роды принять, то по уши в гов... в дерьме вывозишься...
   - Уолли! - взвилась Эрминтруда. - Прекрати!
   - Я же про навоз говорю, - обиделся Уолли. - Как будто никто его никогда не нюхал...
   - Уолли! - в голосе Эрминтруды зазвенел металл.
   Всем стало очевидно, что земледельческая тема себя исчерпала. Воцарилось неловкое и достаточно напряженное молчание. Князь принялся вполголоса обсуждать с Эрминтрудой эпизоды их отдыха в Антибе. Стил, никогда прежде не покидавший пределов Соединенного королевства, поддержать беседу не мог. Он заявил только, что ему и в Англии хорошо, на что князь, с присущей ему любезностью, заметил, что в Англии любой чувствует себя как дома.
   Тут внимание всех привлек топот шагов на террасе. Вечер стоял такой теплый и ласковый, что окна были распахнуты настежь. В одно из них внезапно всунулась жизнерадостная физиономия, обладатель которой громко провозгласил:
   - Здоровуха! Дома кто есть?
   Лишь Уолли оживился, услышав этот окрик. Он поспешно поднялся и пригласил своего приятеля (а это оказался не кто иной, как Гарольд Уайт) заходить. Тут же выяснилось, что Гарольд пришел не один, а в сопровождении сына с дочерью, причем никто из них не удосужился хоть чуть-чуть приодеться к ужину. Джанет Уайт, довольно неприметная молодая особа, вечно таскавшаяся в перепачканных юбках, на сей раз пришла в одеянии, которое сама считала "полувечерним" платьем. Именно она первой обратилась к Эрминтруде:
   - Ничего, что мы ввалились к вам без приглашения, миссис Картер? Просто папе захотелось пообщаться с мистером Картером, вот я и подумала: а почему бы и нам с Аланом не заскочить? Впрочем, если мы не вовремя...
   Эрминтруда поспешила перебить ее, заверив со всей добротой в голосе, на которую только была способна:
   - Что вы, милая, я всегда рада видеть вас с Аланом. Познакомьтесь, пожалуйста - князь Алексис Варасашвили.
   Если Эрминтруда и питала страхи, что Джанет попытается завладеть вниманием ее высокопоставленного гостя, то они вскоре улетучились. Джанет казалась растерянной и, устроившись рядом с Мэри, сидела будто воды в рот набрав. Обрученная с чайным плантатором с Цейлона, она никак не могла решиться на отъезд, словно опасаясь бросить отца с братом на произвол судьбы. Князь пугал ее, непривычную к высшему свету, поэтому вместо того, чтобы прислушиваться к беседе, она принялась занудно пересказывать Мэри содержание недавно полученного от жениха письма.
   Ее брат, стройный молодой человек с длинными волосами, бесцеремонно устроился на софе по соседству с князем, возвестив, что является давним поклонником русской школы.
   - А что это за школа? - изумилась Эрминтруда.
   - Я имею в виду литературную школу, миссис Картер, - с улыбкой ответил Алан.
   Гарольд Уайт, стоявший у бара в ожидании, пока Уолли смешает ему коктейль, подметил:
   - Похоже, мой отпрыск оседлал своего любимого конька. Поставьте его на место, миссис Картер. Чем целыми днями читать, пусть лучше работать идет.
   - Не приставай к Алану, - сказал Уолли. - Я тоже обожаю книжки читать. Только не летом, конечно.
   Алан, пропустив его реплику мимо ушей, повернулся к князю и изрек:
   - Чехов!
   Вики, посмотревшая в театре "Вишневый сад" и, решив, должно быть, что хватит ей уже держаться в тени, продекламировала:
   - О, да - утонченная психология гуманизма! Чудесная вещь, замечательная!
   - О, Вики, у тебя новая прическа! - ни к месту воскликнула Джанет.
   - Да, - горделиво ответила Вики. - Я так самовыражаюсь. Сегодня мне вдруг показалось, что в меня вселился чей-то дух. Мне пришлось таким образом попытаться приспособиться к нему. Вот!
   - Ты просто очаровательна! - негромко сказал Алан. - Порой мне даже кажется, что в твоих жилах течет русская кровь.
   Уайт осадил сына, заявив, что тот слишком много болтает, а Стил добавил, что лично он ничего для себя в Чехове не открыл.
   - Ну надо же! - воскликнул уязвленный Алан. - А искусство говорить полунамеками? А тонкий стиль? Посмотрев "Три сестры", я потом неделю в себя приходил!
   - Я тоже, - проворчал Уолли. - Предупредили бы меня, какая это тягомотина, ноги бы моей в театре не было!
   - Я согласна, - неожиданно поддержала мужа Эрминтруда. - То есть, пьеса очень умная, безусловно, но лично я считаю, что развлекаться нужно иначе.
   - А вот "Чайка" мне понравилась еще больше, - заявил Алан. - Тоска и безысходность наваливаются на тебя с такой силой, что грозят раздавить.
   - Лично я посещаю театр вовсе не для того, чтобы быть раздавленной тоской и безысходностью, - отрезала Эрминтруда.
   Прежде чем Алан успел придумать уничтожающую ответную реплику, князь наградил Эрминтруду обворожительной улыбкой и произнес:
   - Вы, как всегда, правы, крупиночка. Вы созданы для света и радости.
   - А возьмите Гоголя! - вскричал Алан. - Как тонко увязываются в его творчестве мистика и реальность. Особенно - в "Мертвых душах".
   - Ну и что? - хмыкнул Уолли. - Ты, вот, говоришь: "Возьмите Гоголя"! А кому он нужен-то, твой Гоголь? И ни о каких дохлых душах мы разговаривать не собираемся. Захвати лучше Вики, и сгоняйте партию в бильярд.
   - Ох, уж это ваше пристрастие к шарам! - горько вздохнул Алан. И обратился к князю:
   - Вас не удивляет наша увлеченность спортом?
   - На мой взгляд, друг мой, вы куда более увлечены русской литературой, чем спортом. Должен сказать, однако, что при переводе на английский кое-что пропадает.
   При упоминании о спорте, Эрминтруда тут же сообразила, что хотела забрать у соседа ружье. С минуту она тщетно пыталась привлечь внимание Уолли, после чего ткнула локтем Мэри и прошептала:
   - Напомни ему про ружье!
   Мэри не сочла нужным секретничать и тотчас сказала:
   - Дядя Уолли, вы не забыли, что хотели попросить мистера Уайта вернуть ружье?
   Не ожидавшая столь лихого наскока Эрминтруда покраснела до корней волос, Уайт же тут же рассыпался в извинениях.
   - Черт, совсем из головы выскочило, - сокрушался он. - Жаль, что вы не позвонили - я бы сейчас его принес. Вот что, миссис Картер, я завтра утречком непременно занесу его.
   - Ох, вы не подумайте... я вовсе не хотела, - смущенно залопотала Эрминтруда. - Просто Уолли завтра отправляется на охоту вместе с нашим гостем. Я вовсе не возражаю, чтобы вы брали ружье, ведь Уолли так редко охотится...
   Но Уолли тут же испортил впечатление от ее великодушной речи, презрительно фыркнув:
   - Утром ты вовсе не так со мной говорила! Ты даже не представляешь, Гарольд, какую нахлобучку я получил за то, что посмел одолжить тебе дробовик!
   Глаза Эрминтруды предательски увлажнились. Заметив, что Стил вот-вот взорвется, Мэри быстро предложила:
   - А что, если нам и в самом деле поиграть в бильярд? Джанет, ты пойдешь с нами?
   Джанет ответила, что предпочитает понаблюдать за ними, поскольку сама играет из рук вон плохо. Стил же согласился, а князь заявил, что сочтет за честь погонять шары в столь замечательной компании. После долгих уговоров Джанет позволила уломать себя, А вот Эрминтруда, Вики и Алан на уговоры не поддались. Вики, правда, сама вызвалась следить за счетом, а Алан, воспользовавшись случаем, принялся рассказывать ей про мастерское изображение жизни бедноты в произведениях Максима Горького.
   В конце просторной бильярдной Эрминтруда устроила нечто вроде уголка для курения и отдыха. Оттуда, погрузившись в мягкое кресло, она и следила за игрой. Князь после каждого своего удара как бы исподволь подходил к ней и вполголоса переговаривался - обстоятельство, не ускользнувшее от бдительного Стила, взиравшего на ухищрения чужестранца с явным неодобрением.
   За исключением князя и Уайта, приличных игроков в компании не нашлось. Джанет без конца спрашивала, по какому шару бить, в какую лузу целить и как держать "эту палку". Уайт в обучении дочери участия не принимал, однако, воспользовавшись тем, что князь стал показывать ей хитроумный удар, увлек Уолли в сторонку и заговорщически зашептал:
   - Я, кажется, раздобыл пару классных телок! И поверь, если уж я говорю, что они классные, то это так и есть!
   Уолли, в голове которого приятно шумело от трех рюмок виски, поглощенных после ужина, спросил плаксивым тоном:
   - А как насчет денег, что ты у меня занял?
   - Верну, верну, - замахал руками Уайт. - Не о чем беспокоиться.
   - Тебе легко говорить, - поежился Уолли. - Даже страшно представить, что со мной будет, если Эрми узнает...
   - Не узнает. Все будет в порядке, заверяю тебя.
   - Если и не узнает, то только потому, что тебе придется вернуть мне деньги на следующей неделе, - с торжествующей улыбкой заявил Уолли.
   Слова эти, по неосторожности произнесенные громче, чем следовало, достигли ушей Мэри. В ту же минуту Джанет промахнулась по шару и настал черед Уайта. Пока тот огибал стол, Мэри перехватила взгляд Стила и испуганно догадалась, что фермер тоже расслышал последнюю реплику Уолли. Стил тут же подтвердил ее опасения, приблизившись к ней и осведомившись, верно ли, что Уолли одолжил Уайту деньги.
   - Не знаю, - сдержанно ответила Мэри.
   Стил перевел взгляд на Эрминтруду и с явным неодобрением покачал головой.
   - Пользуется ее добротой, сукин кот!
   Однако в следующее мгновение, вспомнив, с кем говорит, он спохватился и извинился:
   - Простите меня!
   Мэри поспешила перевести разговор на другую тему, но на душе у нее скребли кошки. Едва дождавшись ухода Уайтов, она прижала Уолли к стене и спросила напрямик, верно ли, что он одолжил Уайту деньги. В ответ на заверения Уолли, что все в порядке, Мэри упрямо потребовала объяснений.
   Уолли с горечью забормотал, что, должно быть, близится конец света, коль скоро собственные воспитанницы начинают за ним шпионить.
   - Вы отлично знаете, дядя Уолли, что я за вами не шпионила, вспыхнула Мэри. - Но вы говорили с мистером Уайтом так громко, что не услышал бы вас только глухой. Между прочим, Роберт Стил тоже услышал.
   Это известие, похоже, слегка обеспокоило Уолли.
   - Когда этот тип перестанет совать нос в мои дела? - жалобно спросил он. - По-моему, он спит и видит, чтобы я угодил под трамвай или хотя бы сквозь землю провалился!
   - Ничего подобного! - отрезала Мэри.
   - Да! - обиженно выкрикнул Уолли. - Любому дураку ясно, что он на Эрми глаз положил. Ему ее деньги покоя не дают!
   - Как раз об этом я и хотела поговорить с вами, - сказала Мэри. - Вы не имеете права отдавать ее деньги в долг. Тем более - Гарольду Уайту.
   Уолли ощетинился.
   - Хорошеньким тоном ты разговариваешь со своим опекуном!
   - Вы правы, но иного выхода у меня нет. Мне больно видеть, как тетю Эрми обманывают. Будь она скупердяйкой - иное дело, но ведь она безропотно выполняет все ваши просьбы! Правда, откровенно говоря, дядюшка, порой мне становится стыдно, когда я слышу, под каким предлогом вы просите у нее денег. Между прочим, она и сама уже кое-что поняла...
   - Да, мне тоже не понравилась ее реплика за завтраком, - задумчиво произнес Уолли. - Думаешь, она имела в виду нечто конкретное?
   - Не знаю. Но зарубите себе на носу: если она узнает, что вы одолжили деньги Уайту, вам не сдобровать. Скандал будет страшный.
   - Ладно, ладно, нечего причитать раньше времени, - раздраженно пробурчал Уолли. - Просто я малость перебрал тогда, иначе ему бы из меня и фартинга не вытянуть. Однако беспокоиться не из-за чего - Гарольд вернет долг уже на следующей неделе.
   - А вдруг не вернет?
   - Вернет, не бойся. У меня его расписка есть.
   Мэри вздохнула.
   - Вы безнадежны, дядюшка. Хотела бы я знать, как вы ему откажете, если он начнет умолять об отсрочке?
   - Вот здесь ты заблуждаешься, - напыщенно изрек Уолли. - Может, кто и думает, что я такой уж тюфяк и простофился, но настоять на своем я сумею.
   - Как бы мне хотелось, чтобы этот Уайт оставил вас в покое! воскликнула Мэри.
   - Я тебя понимаю, но должен тебе сказать: зря ты так на него напустилась. В некоторых делах он мне очень даже помогает. В один прекрасный день, когда я проснусь богачом, ты еще ему спасибо скажешь.
   - И все-таки я предпочла бы, чтобы у вас с ним не было ничего общего, - упрямо проговорила Мэри.
   Глава 3
   На следующее утро Эрминтруда как раз спускалась к завтраку, когда Гарольд Уайт принес ружье. Как всегда, он вошел в парадную дверь, даже не потрудившись позвонить, и жизнерадостно пожелал Эрминтруде доброго утра. Эрминтруда сказала, что, должно быть, ее дворецкий не слышал звонка, на что Уайт, не понимавший намеков, как ни в чем ни бывало ответил:
   - О, я не стал звонить! Я же знал, что вы не станете возражать против моего прихода. В конце концов, мы ведь почти родственники. Кстати, - он потряс потертым кожаным футляром, - я принес Уолли его ружьишко!
   - Вообще-то, - с достоинством произнесла Эрминтруда, поморщившись при виде грязного футляра, - это не его ружье. Оно принадлежало моему покойному мужу.
   - Понятно, старая добрая память, - сочувственно закивал Уайт. - Я, между прочим, ухаживал за ним, как за ребенком - чистил, смазывал. Оба ствола теперь блестят как стеклышко. Уолли будет доволен.
   Эрминтруда сдержанно поблагодарила его и заметила, что отдавать ружье без футляра - вполне в духе ее супруга. Правда, в ответ на замечание Уайта, что Уолли страдает рассеянностью, она тут же вспомнила о супружеской верности и довольно сварливо возразила, что у Уолли полно более важных забот, чем забивать голову всякими пустяками. Затем Эрминтруда сообщила Уайту, что он может сам отнести ружье в оружейную комнату, и распрощалась.
   - Раз уж он так свободно расхаживает по моему дому, - сказала она Мэри, - пусть сам за собой ухаживает.
   В эту минуту спустился князь, и Эрминтруда поспешно осведомилась, хорошо ли он спал. Оказалось, что князь не только спал лучше, чем когда бы то ни было, но вдобавок и проснулся, разбуженный отдаленным криком петуха. Вот тогда-то он, по его словам, впервые и осознал всю прелесть жизни в английской провинции. Он лежал, с нескрываемым восторгом прислушиваясь к петушиному кукареканью. Незабываемое впечатление!
   - Очень приятно, - с сомнением произнесла Эрминтруда, опасливо осведомившись (князь тут же поспешил ее успокоить), не помешали ли петухи его ночному отдыху.
   Припозднившийся к завтраку Уолли появился в столовой в сопровождении Князя-спаниэля и в течение нескольких минут объяснял князю-человеку необходимость участия собаки в их охотничьей вылазке.
   - Но, разумеется! - вскричал князь.
   - Очень рад, что вы это понимаете, - сказал Уолли. - Признаться, меня чертовски беспокоил этот вопрос. Неприятно, согласитесь, когда на одно и то же имя откликаются и человек и пес. Весьма щекотливая ситуация.
   - Понимаю, вы опасаетесь, что, закричав: "Князь, к ноге!", увидите, как я подползаю к вам на брюхе, прижимая уши и виляя хвостом, - заулыбался князь. - Давайте, договоримся так. Если я вам понадоблюсь, то кричите: "Варасашвили!" и дело с концом.
   - Э-ээ, это, конечно, верно, - кивнул Уолли, - но у меня прескверная память на фамилии. У нас это семейное.
   Эрминтруда, которая в течение последних нескольких минут безуспешно пыталась перехватить взгляд Уолли, воспользовалась секундным замешательством, чтобы познакомить князя с остальными охотниками. Оказалось, что компанию ему и Уолли составят Роберт Стил, Хью Диринг и доктор Честер.
   - Доктор - прекрасный стрелок, - заметила Мэри, вскинув голову. - Да и Роберту Стилу охотиться не впервой. А вот Хью, по-моему, особой меткостью не отличается. Зато сами вы, я уверена, стреляете отменно!
   Князь расцвел и тут же принялся, правда, не слишком настойчиво, преуменьшать свои охотничьи достоинства. Закончил он тем, что пригласил Мэри поохотиться вместе с ними.
   - Благодарю, князь, но я стрелять не умею.
   В эту минуту в раскрытую балконную дверь шагнула с террасы Вики, которая, судя по ее словам, слышала их разговор:
   - Зато я умею! - с места в карьер заявила она. - Пожалуй, я составлю вам компанию.
   - О, нет, прошу тебя! - воскликнула Эрминтруда. - Я с ума сойду от беспокойства.
   Заметив наконец князя, вскочившего при ее появлении, Вики с тонкой улыбкой сказала:
   - Доброе утро! Нет, пожалуй, вам все же придется обойтись без меня. Я забыла, что обещала Алану пойти с ним.
   - Куда? - насторожилась Эрминтруда.
   Вики выбрала себе персик поспелее и уселась на стул, который любезно придвинул ей князь.
   - Нужно же хоть как-то скрасить человеку существование, - сказала она, смачно кусая сочный плод. - Тем более что Джанет палец о палец не ударит, чтобы ему помочь.
   - На мой взгляд, Алану повезло, что он вообще сумел в наши дни устроиться хоть на какую-то работу, - заметила Эрминтруда.
   - Все адвокаты - сухари и зануды, - пробормотала Вики.
   - А я вот считаю, что это очень достойная и респектабельная профессия, - проронила Эрминтруда. - Послушай совета матери: скажи Алану, чтобы перестал болтать всякую ерунду, а лучше занялся бы своим прямыми обязанностями.
   - Лично я не хотела бы стать адвокатом, - задумчиво произнесла Вики. - Должно быть, и не стану.
   - Вы говорите о том молодом человеке, который был здесь вчера вечером? - осведомился князь. - Очень серьезный юноша. Он вам очень нравится, Вики? На мой взгляд, он чуть скучноват.
   - Что вы - он ведь стихи пишет! - заявила Вики. - Причем отнюдь не просто рифмованные вирши. Мамочка, я могу взять корзинку для пикника?
   - Но, деточка, разве ты не будешь обедать с нами на природе? озабоченно спросила Эрминтруда. - Во время охоты. Мы с Мэри тоже идем.
   - О, нет! - Вики замотала головой. - Сперва я ведь сама хотела пострелять, но потом передумала. К тому же я терпеть не могу пироги с дичью и мясной пудинг.
   - Вики, вы так жестоки с нами! - возразил князь. - Променяли наше общество на поэта!
   - Ничего, надеюсь, вы и без меня отлично проведете время, - хихикнула Вики.
   Уолли с князем вышли на террасу, а Эрминтруда воспользовалась их отсутствием, чтобы напутствовать дочь. Ей и так уже казалось, что Вики уделяет Алану слишком много внимания.
   - Смотри, как бы он ни вбил себе в голову чего-нибудь лишнего, сказала она. - Постарайся хотя бы не поощрять его ухаживания.
   - Да, мамусик, ты права, - пропела голосом пай-девочки Вики. - Тем более, что я еще не решила, держать ли будущего мужа под каблуком или быть покорной и во всем уступать.
   - Вики, ты просто невозможна! - вздохнула Мэри.
   Вики скорчила шаловливую мордашку, сделала реверанс и выскочила из комнаты, хохоча во все горло.
   - На вашем месте, тетушка Эрми, - сказала Мэри, - я бы отпустила ее в театр. Пусть поступает, как считает лучшим.
   - Господи, что за ужасный вздор! - воскликнула Эрминтруда, меняясь в лице. - Ее покойный папочка перевернулся бы в могиле, услышав тебя... Его, правда, кремировали, но в противном случае он бы непременно перевернулся.
   - Но с какой стати? - возмутилась Мэри. - Вы ведь и сами выступали на сцене.
   - Да, милая, но Вики я на пушечный выстрел к сцене не пущу! Хотя артистические наклонности у девочки, конечно, есть, - со вздохом добавила Эрминтруда.
   - Ну, а насчет Алана можете не волноваться, - заверила ее Мэри. - Я убеждена, что между ними не может быть ничего серьезного.
   - Надеюсь, что ты права, хотя мне все равно неспокойно. Как будто у меня и так мало забот, а тут еще и эта вот свалилась...
   Впрочем, забот у Эрминтруды прибавилось буквально пару минут спустя. Заметив накануне, что на обшлаге пиджака Уолли недостает пуговицы, она разыскала утром пиджак, принесла в мастерскую и, машинально сунув руку в карман, обнаружила там конверт, адресованный Уолли и надписанный неряшливым и безграмотным почерком. И вот сейчас Эрминтруда, не видевшая ничего зазорного в том, чтобы копаться в мужниной корреспонденции, вспомнила про письмо и вынула его из конверта, заметив вскользь, что только Уолли способен оставлять личные письма в пиджаках.
   Мэри невнятно поддакнула, продолжая подсчитывать недельные расходы. Ее внимание привлекло судорожное восклицание.
   - Мэри! О Господи, Боже мой! Боже, какой кошмар! За что мне такое?
   Мэри быстро обернулась, распознав в голосе Эрминтруды трагические нотки, перемешанные с гневом.
   - Что случилось? - испуганно спросила она.
   - Вот, прочитай! - театрально произнесла Эрминтруда, величественно протягивая Мэри злополучное письмо.
   Однако, стоило Мэри взять его, как она спохватилась.
   - О, нет, что я делаю? Верни мне его, милочка! Тебе нельзя читать, ведь он, как-никак, твой кузен и опекун!
   Мэри протянула ей письмо, но не удержалась от восклицания:
   - Право, тетушка, не стоило вам его читать! Не знаю, в чем дело, но, быть может, вам лучше сделать вид, что вы ничего не знаете?
   Щеки Эрминтруды залились румянцем.
   - Что, притвориться? Сделать вид, что я не знаю, как мой муженек обрюхатил какую-то грязную девку? Нет, девочка моя, если ты считаешь, что я каменная, то ты глубоко заблуждаешься!
   Мэри привыкла к сумасбродству Уолли, но слова Эрминтруды ее напугали.
   - Тетушка, а вы не могли ошибиться?
   - Ха! Вот, почитай сама!
   - Но, тетя Эрми, ведь чужие письма читать нельзя!
   - Да, можно только без конца тянуть из жены деньги, чтобы тратить их на всяких потаскух!
   Вики, впорхнувшая как раз в эту минуту, с интересом спросила:
   - О ком речь?
   - О твоем драгоценном отчиме! - рявкнула Эрминтруда.
   Глаза Вики расширились.
   - Неужели? Вот молодчина! Надо же, а я-то думала, что его это больше уже не интересует!
   - Вики, как ты можешь? - негодующе вскричала Мэри.
   - А что тут такого? - Вики невинно захлопала пушистыми ресницами. Мамочка, а каким образом ты его разоблачила? Теперь Уолли, должно быть, предстал перед тобой в новом свете?
   Мэри решила на время позабыть о приличиях и прочитать злосчастное письмо. Подписано оно было неким Перси Бейкером, братом угодившей в беду девицы. Мэри прежде не сталкивалась с подобными посланиями, но, будучи не только образованной, но и достаточно смышленой, она сразу поняла, что речь идет о шантаже. Несмотря на неграмотность, угрозы выглядели вполне впечатляющими, а заканчивалось письмо обещанием автора нагрянуть в Пейлингс, если Уолли немедленно не ответит. Длительный опыт общения с Уолли позволил Мэри предположить, что, спрятав письмо в карман, беспечный Уолли тут же позабыл о нем. Она подняла голову.
   - Письмо написано в начале недели. Сегодня суббота. Он ведь и вправду может нагрянуть.
   Вики взяла у нее письмо.
   - Не будь собакой на сене, Мэри - дай и другим почитать. Ой, я никогда не встречала живую девушку по имени Глэдис!