Страница:
Ждать пришлось совсем недолго. Звук ветра, трепавшего верхушки деревьев, напоминал скорее шепот, но покой в скором времени был нарушен уханьем совы в роще, за которым почти немедленно последовал протяжный вой, который перешел в пронзительный крик, захлебнувшийся в стоне рыданий, жутких в ночной тиши. В следующее мгновение из-за угла дома появилась туманная расплывчатая фигура и стала двигаться в направлении кустарниковых зарослей.
Майор, на которого это явление не произвело ровным счетом никакого впечатления, выбросил окурок своей сигары и зашагал в кусты. Какое-то торопливое движение позади заставило его насторожиться, быстро оглянуться и вглядеться, сощурившись, в темные тени, отбрасываемые кустами у калитки. Кто-то, кто прятался во тьме, бросился вперед. Майор заметил дуло пистолета, мелькнувшее в лунном свете, а в следующее мгновение узнал лейтенанта Оттершоу. Оттершоу, не обращая на него никакого внимания, побежал по траве с явным намерением броситься в кусты, но майор, сделав два больших шага, оказался между ним и его целью, вынудив офицера остановиться.
— Эй, парень, на вашем месте я бы этого не делал, — миролюбиво сказал Хьюго.
— Вы видели? — набросился на него Оттершоу. — После этого мерзкого, этого потустороннего крика — кто-то, завернутый в простыню! Нет, я узнаю, кто это!
— Я видел, — подтвердил Хьюго. — Но лучше бы вам позаботиться о том, ради чего вы здесь. Охотиться за привидениями в частных садах не разрешается.
— Это не привидение! — запальчиво возразил Оттершоу. — И вам это прекрасно известно, сэр. Я наблюдал за вами: вы даже не вздрогнули, когда раздался этот вой. Если бы вы верили, что это привидение, вы бы…
— О нет! Конечно я не верю.
— Не верите! А тогда зачем вы пришли сюда, если не за тем, чтобы узнать, чьи это проделки и кто так старается отпугнуть от этого места людей? Я не верю, что и вы в этом замешаны, но…
— В чем? — прервал его Хьюго. Лейтенант замялся:
— А в том! В попытке заставить меня снять посты! — ответил он дерзко. — У меня возникли подозрения насчет этого дома — с тех самых пор, как только я прибыл сюда. Этот дом — одно из главных тайных хранилищ контрабандистов!
— Нет, ни в чем подобном я не замешан, — спокойно сообщил Хьюго.
— Нет, сэр, я никогда вас и не подозревал. Но…
— На вашем месте я бы опустил этот пистолет, лейтенант, — сказал Хьюго. — Вы намеревались выстрелить в привидение? Вы же понимаете, что попали бы пальцем в небо. Я никогда не слышал, что наряжаться привидением — это преступление.
Лейтенант вернул пистолет в кобуру, но очень разозлился.
— Прекрасно, сэр, — сказал он натянуто. — Но хочу вам сказать, этот призрак — не кто иной, как мистер Ричмонд Дэрракотт.
— Вполне может быть, — согласился с ним Хьюго.
Оттершоу подозрительно всмотрелся в его лицо, стараясь разглядеть при неясном свете его выражение.
— Вы действительно так думаете? — спросил он, совершенно сбитый с толку.
— Ну конечно, — отвечал Хьюго. — Я думаю, Ричмонд пытается выставить вас первоапрельским дураком, если уж вы так хотите знать. Кроме того, я думаю, меньше всего ему хочется, чтобы вы его поймали. Эй, не будьте таким безрассудным. Не успеете глазом моргнуть, как слух об этом разнесется по всему графству. Ваш командир будет недоволен, что его подчиненный сделал из себя посмешище. Ведь если вы свяжетесь с нашим Ричмондом, шум, который вы произведете, будет лишь комариным писком по сравнению с той шумихой, что поднимет его светлость.
— В этом-то я как раз уверен, — горько отвечал Оттершоу. — Здесь я не жду никакой помощи. Особенно от членов вашего семейства, сэр. Лучше уж я рискну сделать из себя всеобщее посмешище, поймав Ричмонда Дэрракотта за его проделками. И если бы не вы, я бы это сделал.
— И какая вам была бы от этого польза? — продолжал увещевать майор. — Насколько я понимаю, вы хотите как следует проучить мальчишку, чтобы ему больше неповадно было откалывать шуточки на ваш счет, но вы пожалеете, если сделаете это. Я бы вам посоветовал не обращать на него внимания: он быстрее прекратит свои спортивные упражнения, если вы станете над ним подсмеиваться и велите своим людям делать то же самое.
— Так, значит, вы считаете, что он делает это лишь из спортивного интереса?
— Конечно же, — сказал майор. — Непослушные мальчишки всегда так поступают — особенно если думают, что вы усердствуете больше чем надо.
Оттершоу замолчал на минуту, потом резко сказал:
— Я должен распрощаться с вами, сэр. Возможно, мне не следовало говорить лишнего, но сказанного не воротишь, значит, не стоит скрывать того, о чем вы, несомненно, сами догадываетесь: я считаю, что мистер Ричмонд Дэрракотт живет душа в душу с этими завзятыми контрабандистами. У меня нет ни малейшего желания — если бы не приказ из таможенного управления — навлекать на себя неприязнь людей, находящихся под покровительством лорда Дэрракотта, но на прощанье я вынужден предупредить вас, что меня ничто не остановит — или, вернее, не может остановить — при исполнении того, что я считаю своим долгом!
— Очень правильно, — одобрил майор, но с ноткой издевки в голосе. — Но не побрезгуйте советом того, кто старше вас и, возможно, более умудрен жизненным опытом: прежде чем очертя голову предпринимать какие-то действия, как следует удостоверьтесь в том, что ваши подозрения верны. Симпатизировать контрабандистам — это одно, но участвовать в их незаконных операциях — совершенно другое, если вы это имеете в виду. Вам тут чертовски досталось и, похоже, навело на мысль, что любой, кто не помогает вам, непременно должен быть замешан в чем-то незаконном. Если вы станете продолжать в этом духе, лейтенант, то закончите тем, что будете сражаться с ветряными мельницами, — если только не сражаетесь сейчас, — не говоря уже о том, что можете оказаться на плохом счету в вашем таможенном управлении.
— Это что, угроза, сэр? — требовательно спросил Оттершоу, вытянувшись почти по стойке смирно.
— Нет, лишь дружеское предупреждение, — добродушно ответил Хьюго. — Не нужно так петушиться. До свидания.
Лейтенант щелкнул каблуками, отвесил поклон и зашагал прочь. Хьюго наблюдал за тем, как он уходит, а потом и сам пошел назад. Когда он добрался до калитки, внимательно ее рассмотрел. Перепрыгнуть через нее не доставит никакого труда, но, удостоверившись на этот счет, майор просто открыл ее и прошел, не обращая внимания на ее протестующий скрип.
Хьюго предусмотрительно оставил свечу и трутницу на столике рядом с черным ходом, через который вышел из дома, и теперь, после того как зажег свечу и запер дверь на задвижку, стал подниматься по одной из боковых лестниц, которыми изобиловала усадьба Дэрракоттов. Эта лестница вела в крыло, в котором располагались спальни — его и Ричмонда, и когда Хьюго добрался до верхней площадки, то без колебаний подошел к спальне Ричмонда и постучал. Не получив никакого ответа, он повернул дверную ручку лишь для того, чтобы удостовериться, что дверь заперта. Хьюго постучал снова, на этот раз более настойчиво, и был вознагражден, услышав, как Ричмонд отозвался:
— Кто там?
— Хьюго. Я хочу с тобой поговорить.
Последовало невнятное восклицание, выражающее досаду, за ним последовал звук колец, на которых крепился отодвигаемый балдахин, и скрип, указывающий на то, что Ричмонд поднялся с кровати. Ключ неслышно повернулся в хорошо смазанном замке, и дверь распахнулась.
— Какого дьявола вам здесь понадобилось? — грубо осведомился Ричмонд. — Я думал, вы знаете, что я ненавижу, когда меня беспокоят по ночам.
— Знаю, парень, — сказал Хьюго. — Знаю и о причинах этого. Нет, не стой тут, придерживая дверь! Я войду, и не нужно бросать на меня такие хмурые взгляды. Можешь снова залезть в постель, потому что у нас будет долгий разговор.
— В такой-то час?! — возмутился Ричмонд. — Да ни за что, чтоб мне провалиться!
— Знать ничего не хочу! Но если ты не сделаешь, что тебя просят, я сгребу тебя в охапку и брошу в постель, — ответил Хьюго, отстраняя Ричмонда от двери.
Войдя, он прикрыл за собой дверь и огляделся при свете свечи, которую прихватил с собой. Комната была просторной, с кроватью под балдахином. Хьюго мельком заметил нетронутое постельное покрывало. Недалеко от кровати стоял стул, на который был небрежно брошен сюртук. Взгляд Хьюго задержался на нем, а затем проследовал туда, где на полу в куче лежали панталоны и рубашка.
— Ты раздевался в большой спешке, разве нет? — спросил он.
Ричмонд, который к тому времени уже успел снова забраться в кровать, заложил руки за голову и сказал с зевком:
— Говорите, что вам надо, и уходите. Я теперь глаз не сомкну: не могу заснуть, если меня разбудят среди ночи.
Хьюго поставил свою свечу на столик рядом с кроватью и легонько дотронулся до свечи, которая уже стояла там.
— Нет, парень, я не думаю, что ты вообще спал, — сказал он с улыбкой. — Твоя свечка еще теплая.
— Я только что заснул. Тем хуже для меня. О господи! Вам обязательно сидеть на моей постели?
Хьюго не обратил никакого внимания на его стенания, сказав:
— Ричмонд, мой мальчик, ты вообще не спал! И одежда, которую ты только что с себя стянул, вовсе не та, в какой ты был за ужином. Поэтому не надо меня больше обманывать. Еще полчаса назад ты играл в прятки у Довер-Хаус. И, судя по той поспешности, с какой ты, завернутый в простыню, умчался, ты знал, что я в скором времени нанесу тебе визит.
Глаза Ричмонда блеснули из-под опущенных век.
— О, вы видели привидение, кузен?
— Нет, привидения я так и не увидел.
Ричмонд хихикнул:
— Мне не удалось вас обмануть? А я-то был уверен! А что заставило вас подозревать… О, я говорю совсем как Клод!
— Ты не обманул никого, но ведь ты не меня хотел испугать, не так ли?
— Конечно вас! Я увидел, как вы выходите, и догадался, что вы хотите сделать, поэтому пошел за вами следом. А из меня получилось очень даже неплохое привидение, верно? Лично я в этом не сомневаюсь.
— Нет, ты не шел за мной следом. Ты был там еще до меня, — ответил Хьюго. — Ты вышел из-за угла дома, ведь ты не мог пойти по тропинке между зарослями кустарника и домом так, что я тебя не заметил.
— Я в саду, за кустами, прятался.
— Да, ты мог проделать и такое, — согласился Хьюго. — А разве Сперстоу рассказал тебе, что я и раньше бывал там?
— Ну конечно! — рассмеялся Ричмонд.
— И что, Оттершоу наблюдает за домом лично?
— Нет, сэр, а что, это действительно так?
— Да ну, парень, тебе об этом прекрасно известно.
— Откуда? — возразил Ричмонд.
— Скорее всего, от самого Сперстоу. А если и не он сказал тебе, уверен, у тебя имеются и другие источники информации. Между нами: ты напугал людей Оттершоу, но когда решил напугать его самого, сделал неверный шаг, Ричмонд. Лейтенант не испугался, его не проведешь. Если бы я не остановил его, он спокойно мог бы тебя поймать.
— Только не он! Да и если бы он меня поймал, что с того?
— И я ему то же сказал, — подтвердил Хьюго. — Никакой пользы от этого бы не было — ни ему, ни тебе.
— Разве есть закон, запрещающий подшучивать над служаками? — спросил Ричмонд, открывая глаза пошире.
Хьюго бросил на него недовольный взгляд:
— А чего ради?
— Ради шутки. Разве у меня есть другая причина? — нетерпеливо сказал Ричмонд.
— Ну, я этого не знаю, но ты уже слишком взрослый, чтобы откидывать такие номера.
Озорной блеск исчез из темных глаз Ричмонда. Взгляд, которым он стрельнул в Хьюго, был полон тлеющего негодования.
— Возможно. А какого черта мне еще делать? И вообще, какое ваше дело? Убирайтесь отсюда!
— Может, я и уйду, но только когда ты прекратишь увиливать и дашь мне прямой ответ, — ответил Хьюго сурово. — У меня подозрение, что ты попал в большую беду, парень. Если я прав, ты окажешься на лопатках по всем пунктам, потому что Оттершоу не такой болван, как ты думаешь. И не шути со мной, лучше скажи правду. Ты связался с контрабандистами?
Ричмонд рывком сел на постели:
— Слово даю! Что еще вы хотите узнать? Просто из-за того, что я подшутил над этим служакой, вы решили, что я заслуживаю петли? Умоляю, чего ради мне связываться с контрабандистами?
— Ради забавы, — ответил Хьюго с полуулыбкой. — Потому что не иметь никакого другого занятия, кроме как читать книги — что, я вижу, ты уже и так неплохо усвоил, — и плясать под дедову дудку, — скука смертная. Признаюсь, от такой жизни лично я бы взвыл. Значит, ты помогаешь сбывать контрабандные товары только из любви к приключениям, а не ради наживы. — Его улыбка стала шире, когда он заметил на себе недоуменный взгляд Ричмонда. — Ну что, я попал в яблочко?
Ричмонд снова улегся, на этот раз на бок, и положил ладонь под щеку:
— Господи, нет! Ради забавы я изображал привидение. Замечательно поразвлекся! Видели бы вы, как засуетились эти трусливые драгуны! Я заставил их бежать не разбирая дороги. Однако, если Оттершоу раскрыл меня, продолжать нет смысла. Я не стану делать этого больше. Вы довольны?
Хьюго покачал головой:
— Не совсем. Почему ты каждую ночь запираешь дверь своей спальни на ключ?
— Откуда вы это знаете? — быстро отреагировал Ричмонд, приподнявшись на руках.
— Ну, это ни для кого не секрет. Все в доме об этом знают. Ты же постарался, чтобы никто не ходил мимо твоей двери, когда ты ложишься спать, верно?
— Верно, и вам наверняка рассказали почему.
— Да, вроде того: если тебя разбудить, ты больше не заснешь. Но я думаю, что это выдуманная болезнь, мой юный искатель приключений.
Ричмонд тихонько хихикнул:
— О нет! Не совсем. Действительно, бывают ночи, когда я не могу заснуть. Когда такое случается, я не могу лежать в кровати и считать минуты: я встаю и выхожу из дому, если ночь лунная. А иногда я выхожу в море с Джэмом Хорделом порыбачить. Вот почему я предпринял все предосторожности — чтобы никто не пришел и не стал бы барабанить ко мне в дверь. Если моя мамочка узнает или дедушка, господи, какой переполох тут поднимется! Вы же прекрасно знаете: будь их воля, они бы не выпустили меня из пеленок. А уж если они узнают, что я беру «Чайку» по ночам, — особенно с тех пор, как утонули мой дядюшка и Оливер, — если у них возникнет хоть малейшее подозрение об этом! О, меня будут так сторожить и охранять, что я просто сойду с ума!
Хьюго несколько минут не говорил ни слова, просто сидел и смотрел на Ричмонда, слегка нахмурясь. Объяснение было разумным, но он решил, что мальчишка явно насторожен — наблюдает за ним из-под опущенных ресниц с выжидательным выражением лица, весь напряженный.
Ричмонд первым нарушил молчание, пропев сладким голосом:
— Могу я теперь попытаться заснуть, кузен?
— Полагаю, что да, — ответил Хьюго, вставая. Он помедлил, а потом добавил: — Ты сказал мне, что не замешан в контрабанде, и я надеюсь, что это правда, потому что, если это не так, ты не единственный, кто погибнет. Ты наслушался разговоров о контрабанде, парень, но если окажется, что ты тоже к этому руку приложил, никто не будет обвинять тебя сильнее, чем твой дед.
— Да идите вы к дьяволу! — бросил Ричмонд в припадке гнева. — Не бойтесь! Неужто вы хотите сказать ему, что вы считаете меня контрабандистом? Хотелось бы мне присутствовать при этом! Хотя нет, не хочу: ненавижу скандалы. А что касается того, чем я предпочитаю заниматься, когда мне не спится, у вас нет права бранить меня: вы — не мой опекун и не… даже не глава семьи — пока!
— Да зачем мне это? — спросил Хьюго, удивившись.
На щеках Ричмонда вспыхнул гневный румянец, но потом исчез. Он буркнул:
— Ну, тогда прошу прощения. Но я не позволю… Ну, это не имеет значения.
Хьюго взял свою свечу и сказал со своей неспешной ухмылкой:
— Не позволишь вмешиваться в твои дела, так? Тебе давно пора научиться дисциплине, скромная овечка, военной дисциплине! Я — не глава семейства, но, возможно, я помогу тебе вступить в армию. Если, конечно, ты не доведешь себя до краха прежде, чем у меня возникнет шанс попытаться.
Ричмонд сухо улыбнулся:
— Премного благодарен. Однако у вас ничего не получится. Когда я достигну призывного возраста… Хотя, что толку в пустых разговорах. К тому времени я, скорее всего, уже буду в Оксфорде.
— Я сомневаюсь. А пока живи своей жизнью и не думай, что тебе скучно. Мне не нравится поведение этого таможенного офицера. Он подозревает тебя, и хотя я не скажу, что лейтенант в курсе всех веяний таможенного управления, он вовсе не такой простофиля, как ты себе представляешь.
Едва заметная кривая ухмылка заиграла на губах Ричмонда.
— Насколько я слышал, здесь все только и делают, что обводят его вокруг пальца.
— Ну, он не из тех, кто признает себя побежденным, — сказал многозначительно Хьюго. — Оттершоу недолюбливает тебя, Ричмонд, а если он вбил себе в голову, что сумеет вывести тебя на чистую воду, он это сделает непременно.
— У него ничего не получится.
— Будем надеяться, но есть шанс, и когда ты окажешься в затруднительном положении, не рви волосы, а приходи ко мне. В свое время я бывал и не в таких передрягах.
— Премного вам благодарен, — буркнул Ричмонд. — Это настоящее умопомрачение, но я уверен, выговорите от чистого сердца. Идите спать, Хьюго! У меня уже глаза закрываются.
Глава 15
Майор, на которого это явление не произвело ровным счетом никакого впечатления, выбросил окурок своей сигары и зашагал в кусты. Какое-то торопливое движение позади заставило его насторожиться, быстро оглянуться и вглядеться, сощурившись, в темные тени, отбрасываемые кустами у калитки. Кто-то, кто прятался во тьме, бросился вперед. Майор заметил дуло пистолета, мелькнувшее в лунном свете, а в следующее мгновение узнал лейтенанта Оттершоу. Оттершоу, не обращая на него никакого внимания, побежал по траве с явным намерением броситься в кусты, но майор, сделав два больших шага, оказался между ним и его целью, вынудив офицера остановиться.
— Эй, парень, на вашем месте я бы этого не делал, — миролюбиво сказал Хьюго.
— Вы видели? — набросился на него Оттершоу. — После этого мерзкого, этого потустороннего крика — кто-то, завернутый в простыню! Нет, я узнаю, кто это!
— Я видел, — подтвердил Хьюго. — Но лучше бы вам позаботиться о том, ради чего вы здесь. Охотиться за привидениями в частных садах не разрешается.
— Это не привидение! — запальчиво возразил Оттершоу. — И вам это прекрасно известно, сэр. Я наблюдал за вами: вы даже не вздрогнули, когда раздался этот вой. Если бы вы верили, что это привидение, вы бы…
— О нет! Конечно я не верю.
— Не верите! А тогда зачем вы пришли сюда, если не за тем, чтобы узнать, чьи это проделки и кто так старается отпугнуть от этого места людей? Я не верю, что и вы в этом замешаны, но…
— В чем? — прервал его Хьюго. Лейтенант замялся:
— А в том! В попытке заставить меня снять посты! — ответил он дерзко. — У меня возникли подозрения насчет этого дома — с тех самых пор, как только я прибыл сюда. Этот дом — одно из главных тайных хранилищ контрабандистов!
— Нет, ни в чем подобном я не замешан, — спокойно сообщил Хьюго.
— Нет, сэр, я никогда вас и не подозревал. Но…
— На вашем месте я бы опустил этот пистолет, лейтенант, — сказал Хьюго. — Вы намеревались выстрелить в привидение? Вы же понимаете, что попали бы пальцем в небо. Я никогда не слышал, что наряжаться привидением — это преступление.
Лейтенант вернул пистолет в кобуру, но очень разозлился.
— Прекрасно, сэр, — сказал он натянуто. — Но хочу вам сказать, этот призрак — не кто иной, как мистер Ричмонд Дэрракотт.
— Вполне может быть, — согласился с ним Хьюго.
Оттершоу подозрительно всмотрелся в его лицо, стараясь разглядеть при неясном свете его выражение.
— Вы действительно так думаете? — спросил он, совершенно сбитый с толку.
— Ну конечно, — отвечал Хьюго. — Я думаю, Ричмонд пытается выставить вас первоапрельским дураком, если уж вы так хотите знать. Кроме того, я думаю, меньше всего ему хочется, чтобы вы его поймали. Эй, не будьте таким безрассудным. Не успеете глазом моргнуть, как слух об этом разнесется по всему графству. Ваш командир будет недоволен, что его подчиненный сделал из себя посмешище. Ведь если вы свяжетесь с нашим Ричмондом, шум, который вы произведете, будет лишь комариным писком по сравнению с той шумихой, что поднимет его светлость.
— В этом-то я как раз уверен, — горько отвечал Оттершоу. — Здесь я не жду никакой помощи. Особенно от членов вашего семейства, сэр. Лучше уж я рискну сделать из себя всеобщее посмешище, поймав Ричмонда Дэрракотта за его проделками. И если бы не вы, я бы это сделал.
— И какая вам была бы от этого польза? — продолжал увещевать майор. — Насколько я понимаю, вы хотите как следует проучить мальчишку, чтобы ему больше неповадно было откалывать шуточки на ваш счет, но вы пожалеете, если сделаете это. Я бы вам посоветовал не обращать на него внимания: он быстрее прекратит свои спортивные упражнения, если вы станете над ним подсмеиваться и велите своим людям делать то же самое.
— Так, значит, вы считаете, что он делает это лишь из спортивного интереса?
— Конечно же, — сказал майор. — Непослушные мальчишки всегда так поступают — особенно если думают, что вы усердствуете больше чем надо.
Оттершоу замолчал на минуту, потом резко сказал:
— Я должен распрощаться с вами, сэр. Возможно, мне не следовало говорить лишнего, но сказанного не воротишь, значит, не стоит скрывать того, о чем вы, несомненно, сами догадываетесь: я считаю, что мистер Ричмонд Дэрракотт живет душа в душу с этими завзятыми контрабандистами. У меня нет ни малейшего желания — если бы не приказ из таможенного управления — навлекать на себя неприязнь людей, находящихся под покровительством лорда Дэрракотта, но на прощанье я вынужден предупредить вас, что меня ничто не остановит — или, вернее, не может остановить — при исполнении того, что я считаю своим долгом!
— Очень правильно, — одобрил майор, но с ноткой издевки в голосе. — Но не побрезгуйте советом того, кто старше вас и, возможно, более умудрен жизненным опытом: прежде чем очертя голову предпринимать какие-то действия, как следует удостоверьтесь в том, что ваши подозрения верны. Симпатизировать контрабандистам — это одно, но участвовать в их незаконных операциях — совершенно другое, если вы это имеете в виду. Вам тут чертовски досталось и, похоже, навело на мысль, что любой, кто не помогает вам, непременно должен быть замешан в чем-то незаконном. Если вы станете продолжать в этом духе, лейтенант, то закончите тем, что будете сражаться с ветряными мельницами, — если только не сражаетесь сейчас, — не говоря уже о том, что можете оказаться на плохом счету в вашем таможенном управлении.
— Это что, угроза, сэр? — требовательно спросил Оттершоу, вытянувшись почти по стойке смирно.
— Нет, лишь дружеское предупреждение, — добродушно ответил Хьюго. — Не нужно так петушиться. До свидания.
Лейтенант щелкнул каблуками, отвесил поклон и зашагал прочь. Хьюго наблюдал за тем, как он уходит, а потом и сам пошел назад. Когда он добрался до калитки, внимательно ее рассмотрел. Перепрыгнуть через нее не доставит никакого труда, но, удостоверившись на этот счет, майор просто открыл ее и прошел, не обращая внимания на ее протестующий скрип.
Хьюго предусмотрительно оставил свечу и трутницу на столике рядом с черным ходом, через который вышел из дома, и теперь, после того как зажег свечу и запер дверь на задвижку, стал подниматься по одной из боковых лестниц, которыми изобиловала усадьба Дэрракоттов. Эта лестница вела в крыло, в котором располагались спальни — его и Ричмонда, и когда Хьюго добрался до верхней площадки, то без колебаний подошел к спальне Ричмонда и постучал. Не получив никакого ответа, он повернул дверную ручку лишь для того, чтобы удостовериться, что дверь заперта. Хьюго постучал снова, на этот раз более настойчиво, и был вознагражден, услышав, как Ричмонд отозвался:
— Кто там?
— Хьюго. Я хочу с тобой поговорить.
Последовало невнятное восклицание, выражающее досаду, за ним последовал звук колец, на которых крепился отодвигаемый балдахин, и скрип, указывающий на то, что Ричмонд поднялся с кровати. Ключ неслышно повернулся в хорошо смазанном замке, и дверь распахнулась.
— Какого дьявола вам здесь понадобилось? — грубо осведомился Ричмонд. — Я думал, вы знаете, что я ненавижу, когда меня беспокоят по ночам.
— Знаю, парень, — сказал Хьюго. — Знаю и о причинах этого. Нет, не стой тут, придерживая дверь! Я войду, и не нужно бросать на меня такие хмурые взгляды. Можешь снова залезть в постель, потому что у нас будет долгий разговор.
— В такой-то час?! — возмутился Ричмонд. — Да ни за что, чтоб мне провалиться!
— Знать ничего не хочу! Но если ты не сделаешь, что тебя просят, я сгребу тебя в охапку и брошу в постель, — ответил Хьюго, отстраняя Ричмонда от двери.
Войдя, он прикрыл за собой дверь и огляделся при свете свечи, которую прихватил с собой. Комната была просторной, с кроватью под балдахином. Хьюго мельком заметил нетронутое постельное покрывало. Недалеко от кровати стоял стул, на который был небрежно брошен сюртук. Взгляд Хьюго задержался на нем, а затем проследовал туда, где на полу в куче лежали панталоны и рубашка.
— Ты раздевался в большой спешке, разве нет? — спросил он.
Ричмонд, который к тому времени уже успел снова забраться в кровать, заложил руки за голову и сказал с зевком:
— Говорите, что вам надо, и уходите. Я теперь глаз не сомкну: не могу заснуть, если меня разбудят среди ночи.
Хьюго поставил свою свечу на столик рядом с кроватью и легонько дотронулся до свечи, которая уже стояла там.
— Нет, парень, я не думаю, что ты вообще спал, — сказал он с улыбкой. — Твоя свечка еще теплая.
— Я только что заснул. Тем хуже для меня. О господи! Вам обязательно сидеть на моей постели?
Хьюго не обратил никакого внимания на его стенания, сказав:
— Ричмонд, мой мальчик, ты вообще не спал! И одежда, которую ты только что с себя стянул, вовсе не та, в какой ты был за ужином. Поэтому не надо меня больше обманывать. Еще полчаса назад ты играл в прятки у Довер-Хаус. И, судя по той поспешности, с какой ты, завернутый в простыню, умчался, ты знал, что я в скором времени нанесу тебе визит.
Глаза Ричмонда блеснули из-под опущенных век.
— О, вы видели привидение, кузен?
— Нет, привидения я так и не увидел.
Ричмонд хихикнул:
— Мне не удалось вас обмануть? А я-то был уверен! А что заставило вас подозревать… О, я говорю совсем как Клод!
— Ты не обманул никого, но ведь ты не меня хотел испугать, не так ли?
— Конечно вас! Я увидел, как вы выходите, и догадался, что вы хотите сделать, поэтому пошел за вами следом. А из меня получилось очень даже неплохое привидение, верно? Лично я в этом не сомневаюсь.
— Нет, ты не шел за мной следом. Ты был там еще до меня, — ответил Хьюго. — Ты вышел из-за угла дома, ведь ты не мог пойти по тропинке между зарослями кустарника и домом так, что я тебя не заметил.
— Я в саду, за кустами, прятался.
— Да, ты мог проделать и такое, — согласился Хьюго. — А разве Сперстоу рассказал тебе, что я и раньше бывал там?
— Ну конечно! — рассмеялся Ричмонд.
— И что, Оттершоу наблюдает за домом лично?
— Нет, сэр, а что, это действительно так?
— Да ну, парень, тебе об этом прекрасно известно.
— Откуда? — возразил Ричмонд.
— Скорее всего, от самого Сперстоу. А если и не он сказал тебе, уверен, у тебя имеются и другие источники информации. Между нами: ты напугал людей Оттершоу, но когда решил напугать его самого, сделал неверный шаг, Ричмонд. Лейтенант не испугался, его не проведешь. Если бы я не остановил его, он спокойно мог бы тебя поймать.
— Только не он! Да и если бы он меня поймал, что с того?
— И я ему то же сказал, — подтвердил Хьюго. — Никакой пользы от этого бы не было — ни ему, ни тебе.
— Разве есть закон, запрещающий подшучивать над служаками? — спросил Ричмонд, открывая глаза пошире.
Хьюго бросил на него недовольный взгляд:
— А чего ради?
— Ради шутки. Разве у меня есть другая причина? — нетерпеливо сказал Ричмонд.
— Ну, я этого не знаю, но ты уже слишком взрослый, чтобы откидывать такие номера.
Озорной блеск исчез из темных глаз Ричмонда. Взгляд, которым он стрельнул в Хьюго, был полон тлеющего негодования.
— Возможно. А какого черта мне еще делать? И вообще, какое ваше дело? Убирайтесь отсюда!
— Может, я и уйду, но только когда ты прекратишь увиливать и дашь мне прямой ответ, — ответил Хьюго сурово. — У меня подозрение, что ты попал в большую беду, парень. Если я прав, ты окажешься на лопатках по всем пунктам, потому что Оттершоу не такой болван, как ты думаешь. И не шути со мной, лучше скажи правду. Ты связался с контрабандистами?
Ричмонд рывком сел на постели:
— Слово даю! Что еще вы хотите узнать? Просто из-за того, что я подшутил над этим служакой, вы решили, что я заслуживаю петли? Умоляю, чего ради мне связываться с контрабандистами?
— Ради забавы, — ответил Хьюго с полуулыбкой. — Потому что не иметь никакого другого занятия, кроме как читать книги — что, я вижу, ты уже и так неплохо усвоил, — и плясать под дедову дудку, — скука смертная. Признаюсь, от такой жизни лично я бы взвыл. Значит, ты помогаешь сбывать контрабандные товары только из любви к приключениям, а не ради наживы. — Его улыбка стала шире, когда он заметил на себе недоуменный взгляд Ричмонда. — Ну что, я попал в яблочко?
Ричмонд снова улегся, на этот раз на бок, и положил ладонь под щеку:
— Господи, нет! Ради забавы я изображал привидение. Замечательно поразвлекся! Видели бы вы, как засуетились эти трусливые драгуны! Я заставил их бежать не разбирая дороги. Однако, если Оттершоу раскрыл меня, продолжать нет смысла. Я не стану делать этого больше. Вы довольны?
Хьюго покачал головой:
— Не совсем. Почему ты каждую ночь запираешь дверь своей спальни на ключ?
— Откуда вы это знаете? — быстро отреагировал Ричмонд, приподнявшись на руках.
— Ну, это ни для кого не секрет. Все в доме об этом знают. Ты же постарался, чтобы никто не ходил мимо твоей двери, когда ты ложишься спать, верно?
— Верно, и вам наверняка рассказали почему.
— Да, вроде того: если тебя разбудить, ты больше не заснешь. Но я думаю, что это выдуманная болезнь, мой юный искатель приключений.
Ричмонд тихонько хихикнул:
— О нет! Не совсем. Действительно, бывают ночи, когда я не могу заснуть. Когда такое случается, я не могу лежать в кровати и считать минуты: я встаю и выхожу из дому, если ночь лунная. А иногда я выхожу в море с Джэмом Хорделом порыбачить. Вот почему я предпринял все предосторожности — чтобы никто не пришел и не стал бы барабанить ко мне в дверь. Если моя мамочка узнает или дедушка, господи, какой переполох тут поднимется! Вы же прекрасно знаете: будь их воля, они бы не выпустили меня из пеленок. А уж если они узнают, что я беру «Чайку» по ночам, — особенно с тех пор, как утонули мой дядюшка и Оливер, — если у них возникнет хоть малейшее подозрение об этом! О, меня будут так сторожить и охранять, что я просто сойду с ума!
Хьюго несколько минут не говорил ни слова, просто сидел и смотрел на Ричмонда, слегка нахмурясь. Объяснение было разумным, но он решил, что мальчишка явно насторожен — наблюдает за ним из-под опущенных ресниц с выжидательным выражением лица, весь напряженный.
Ричмонд первым нарушил молчание, пропев сладким голосом:
— Могу я теперь попытаться заснуть, кузен?
— Полагаю, что да, — ответил Хьюго, вставая. Он помедлил, а потом добавил: — Ты сказал мне, что не замешан в контрабанде, и я надеюсь, что это правда, потому что, если это не так, ты не единственный, кто погибнет. Ты наслушался разговоров о контрабанде, парень, но если окажется, что ты тоже к этому руку приложил, никто не будет обвинять тебя сильнее, чем твой дед.
— Да идите вы к дьяволу! — бросил Ричмонд в припадке гнева. — Не бойтесь! Неужто вы хотите сказать ему, что вы считаете меня контрабандистом? Хотелось бы мне присутствовать при этом! Хотя нет, не хочу: ненавижу скандалы. А что касается того, чем я предпочитаю заниматься, когда мне не спится, у вас нет права бранить меня: вы — не мой опекун и не… даже не глава семьи — пока!
— Да зачем мне это? — спросил Хьюго, удивившись.
На щеках Ричмонда вспыхнул гневный румянец, но потом исчез. Он буркнул:
— Ну, тогда прошу прощения. Но я не позволю… Ну, это не имеет значения.
Хьюго взял свою свечу и сказал со своей неспешной ухмылкой:
— Не позволишь вмешиваться в твои дела, так? Тебе давно пора научиться дисциплине, скромная овечка, военной дисциплине! Я — не глава семейства, но, возможно, я помогу тебе вступить в армию. Если, конечно, ты не доведешь себя до краха прежде, чем у меня возникнет шанс попытаться.
Ричмонд сухо улыбнулся:
— Премного благодарен. Однако у вас ничего не получится. Когда я достигну призывного возраста… Хотя, что толку в пустых разговорах. К тому времени я, скорее всего, уже буду в Оксфорде.
— Я сомневаюсь. А пока живи своей жизнью и не думай, что тебе скучно. Мне не нравится поведение этого таможенного офицера. Он подозревает тебя, и хотя я не скажу, что лейтенант в курсе всех веяний таможенного управления, он вовсе не такой простофиля, как ты себе представляешь.
Едва заметная кривая ухмылка заиграла на губах Ричмонда.
— Насколько я слышал, здесь все только и делают, что обводят его вокруг пальца.
— Ну, он не из тех, кто признает себя побежденным, — сказал многозначительно Хьюго. — Оттершоу недолюбливает тебя, Ричмонд, а если он вбил себе в голову, что сумеет вывести тебя на чистую воду, он это сделает непременно.
— У него ничего не получится.
— Будем надеяться, но есть шанс, и когда ты окажешься в затруднительном положении, не рви волосы, а приходи ко мне. В свое время я бывал и не в таких передрягах.
— Премного вам благодарен, — буркнул Ричмонд. — Это настоящее умопомрачение, но я уверен, выговорите от чистого сердца. Идите спать, Хьюго! У меня уже глаза закрываются.
Глава 15
На следующее утро вид у Ричмонда не соответствовал тому сонному состоянию, которое он демонстрировал, когда Хьюго уходил из его спальни. Он, как обычно, поехал на верховую прогулку перед завтраком, но его матушка и дед заметили, что веки у мальчика напухли, а лицо побледнело. Ричмонд был подвергнут перекрестному огню тревожной заботы с одной стороны и суровому дознанию — с другой, и выдержал это с таким терпением, что Хьюго восхитился его сдержанности. Один раз Ричмонд встретился с майором взглядом, в котором смешались вызов и мольба. Ответа он не получил, зато ощутил значительную поддержку, судя по выражению лица своего великана кузена, в котором читалось тупое скудоумие. Это был знак того, что у кузена не было намерений немедленно разоблачить его и рассказать о событиях предыдущей ночи лорду Дэрракотту. Ричмонд больше не смотрел в его направлении, однако этот быстрый вызывающий взгляд не ускользнул от внимания его сестры, и при первой же возможности она приказала Хьюго объяснить его значение. Антея, не меньше, чем Ричмонд, не обманулась в его по-детски показном непонимании. Она строго заявила:
— Умоляю, не смотрите на меня словно помешанный!
— Нет, любовь моя, ничего подобного! — запротестовал майор, сильно задетый. — Я понимаю: у меня не слишком острый ум, но я не помешанный.
— Вы самое хитрое существо, какое только существует в природе, — проинформировала его любовь с необыкновенной прямотой. — Но я и сама не такая простушка, поэтому, пожалуйста, не думайте выводить меня из себя. Вам придется сильно потрудиться.
Шокированный такой решительной речью, Хьюго изрек:
— Э-э-э, вы не должны говорить такие речи, барышня. Вы приводите людей в сущее замешательство. Очень невежливо говорить такое, даже я это знаю.
— Простите меня, кузен, — покаялась Антея, поджав губки. — Я лишь имела в виду: нет смысла думать, что вы сможете обмануть меня.
— Вот это уже лучше, — сказал он одобрительно.
— Да, но теперь я в растерянности, не знаю, как в вежливых выражениях посоветовать вам не пороть чепухи в тщетной надежде, что вам удастся убедить меня в противном, — огрызнулась она.
— О, вряд ли мне это удастся!
— Я счастлива узнать, что вы, во всяком случае, хоть в этом согласны со мной. — Антея подняла глаза, сочувственно улыбаясь. — Не поддразнивайте меня, Хьюго. Почему это Ричмонд так на вас смотрел? Как будто он вас боялся — то есть не вас, а того, что вы скажете что-то такое, что он хотел бы сохранить в тайне. Скажите мне, в чем дело, прошу вас, Хьюго.
Майор взял обе ее руки в свои и прижал к груди. Подбадривающе улыбаясь, он сказал:
— И что побуждает вас просить меня с такой горячностью, любовь моя? За какого чудака вы меня принимаете?
— О, нет-нет, ничего подобного у меня и в мыслях не было! — быстро ответила Антея.
— Ну, я бы стал чудаком из чудаков, если бы у меня были секреты с Ричмондом, а я бы их выбалтывал вам, — сказал Хьюго. — Ну уж нет! И не смотрите на меня так хитро. Ричмонд опасался лишь того, что я могу сказать что-нибудь невпопад в присутствии его матушки и деда, а ему этого не слишком хотелось. Не скажу, что виню его за это, — добавил он задумчиво. — Послушаешь, как с ним обращается эта парочка, так можно подумать, что ему восемь лет, а не восемнадцать.
— Да, знаю. — Антея согласно кивнула. — Я, наверное, кажусь вам такой же глупой гусыней и все такое.
— Ну да, и все такое, — подтвердил Хьюго.
— Вот уж действительно — вы мерзкий тип! Я понимаю, Ричмонд всю ночь не метался беспокойно по постели. Скорее, он туда и не ложился вообще, но обещаю вам: я не буду расспрашивать, где он был. Если хочешь сохранить уважение к себе, никогда не расспрашивай джентльменов о том, чем они занимаются, когда хотят скрыться от своих родственниц.
Восхищенный подобной широтой женского ума, майор воскликнул с энтузиазмом:
— Я так и знал: из вас получится идеальная жена, моя любимая!
— Наоборот! Мой муж будет жить под каблуком.
— Я очень неравнодушен к высоким каблукам, — с надеждой признался майор.
Антея улыбнулась, но вырвала свои руки, покачав головой:
— Лично я считаю, что вы записной сердцеед.
— О, неужели? — изумился Хьюго. — Если это так, то я отбываю и попрошу мою тетушку Эльвиру передать вам мой адрес без дальнейших хлопот.
— Я предупрежу ее, чтобы она намекнула вам об отъезде, правда, у меня не очень сильная надежда, что намек возымеет действие, потому что вы не только лишены хороших манер и такта, но к тому же еще и несносный человек.
Полностью согласившись с такой характеристикой, майор осмелился напомнить кузине, что ее святая обязанность, по мнению ее дедушки, заняться его перевоспитанием.
— Я убеждена, что эта задача безнадежная, — решительно заявила Антея. — Более того, я прекрасно знаю, что вся эта бессмысленная болтовня, которую Ричмонд называет «тары-бары», служит лишь для того, чтобы увести меня от того, что я хотела вам сказать. И больше не насмехайтесь надо мной… — Она замолчала, сдвинув брови. — Я все время беспокоилась за Ричмонда. Не могу точно сказать почему, если не считать того, что он был в таком черном отчаянии, когда дедушка велел ему выбросить из головы мысль о карьере военного. Ричмонд не злился и не бунтовал — он никогда этого не делает, как вам известно, — а все время слонялся без дела и впал в сильную апатию. Ничто его не волновало, настроение у него было подавленное и угнетенное. Мама даже боялась, как бы он не впал в летаргию. А потом вдруг без всяких видимых причин Ричмонд снова ожил.
— Ага, думаю, все так и было: очень на него похоже. Парню нравится рисковать, но риск ведет к безрассудству. А все из-за того, что ему скучно, у него энергия бьет через край в той бесцельной жизни, которую он ведет. Я сталкивался с подобным и раньше. Не волнуйтесь, барышня. Он пока еще жеребенок — беспокойный, отчаянный жеребенок, которому требуется крепкая рука, которая будет держать его в узде. Во что бы то ни стало мы должны заронить его светлости идею о вступлении парня в конногвардейский полк.
— Если получится… — вздохнула Антея. — Дедушка думает, что это желание пройдет у Ричмонда со временем и что, возможно, он уже и думать об этом забыл.
— Милорд должен исправить свою ошибку, — сухо сказал майор. — Иначе ему придется страдать от последствий, когда парень достигнет призывного возраста и пойдет в армию добровольцем. Человек — хозяин своей жизни, и Ричмонд так и поступит, а его светлости это не слишком-то придется по нраву.
— Конечно нет! Да кому из нас это понравится?! — воскликнула Антея. — Но пока ему еще не исполнилось девятнадцати. Однако у меня иногда возникает нехорошее предчувствие, что брат может совершить какой-нибудь опрометчивый или даже возмутительный поступок, потому что он не привык, когда ему перечат. Кроме того, Ричмонд никогда не думает о последствиях, очертя голову бросаясь в самые немыслимые переделки. Вы можете сказать, что я делаю из мухи слона, но когда Ричмонд сегодня на вас так смотрел, мне пришло в голову, что он действительно попал в какое-то затруднительное положение и вы знаете, в чем дело. Ведь верно, Хьюго?
— Нет, я не вхожу в круг его доверенных лиц, — ответил он.
Антея пристально посмотрела ему в лицо, но безрезультатно.
— Когда Ричмонд бросил на вас тот взгляд, я поняла, что он вчера не пошел спать. И это вам известно.
Хьюго рассмеялся:
— Не волнуйтесь, любовь моя. Просто мальчишка вбил себе в голову, что он в состоянии разыграть меня, молодой шалопай.
Антея вздохнула с облегчением, впрочем, это объяснение не совсем ее убедило. Обдумав его несколько мгновений, она сказала:
— Я думаю, что Ричмонд иногда украдкой уходит из дома, когда мы считаем, что он спокойно спит в своей кровати. Однажды в полночь я пошла к нему в спальню, когда у матушки разболелся зуб и она вспомнила, что отдала свою бутылочку с успокоительным Ричмонду, когда у того разыгрался нервный тик. Я стучала и стучала, потом звала его, но он мне не отвечал, и я подумала, что его там нет. Но когда утром я рассказала ему об этом, он сказал, что сам принял несколько капель успокоительного и от этого спал мертвым сном.
— Умоляю, не смотрите на меня словно помешанный!
— Нет, любовь моя, ничего подобного! — запротестовал майор, сильно задетый. — Я понимаю: у меня не слишком острый ум, но я не помешанный.
— Вы самое хитрое существо, какое только существует в природе, — проинформировала его любовь с необыкновенной прямотой. — Но я и сама не такая простушка, поэтому, пожалуйста, не думайте выводить меня из себя. Вам придется сильно потрудиться.
Шокированный такой решительной речью, Хьюго изрек:
— Э-э-э, вы не должны говорить такие речи, барышня. Вы приводите людей в сущее замешательство. Очень невежливо говорить такое, даже я это знаю.
— Простите меня, кузен, — покаялась Антея, поджав губки. — Я лишь имела в виду: нет смысла думать, что вы сможете обмануть меня.
— Вот это уже лучше, — сказал он одобрительно.
— Да, но теперь я в растерянности, не знаю, как в вежливых выражениях посоветовать вам не пороть чепухи в тщетной надежде, что вам удастся убедить меня в противном, — огрызнулась она.
— О, вряд ли мне это удастся!
— Я счастлива узнать, что вы, во всяком случае, хоть в этом согласны со мной. — Антея подняла глаза, сочувственно улыбаясь. — Не поддразнивайте меня, Хьюго. Почему это Ричмонд так на вас смотрел? Как будто он вас боялся — то есть не вас, а того, что вы скажете что-то такое, что он хотел бы сохранить в тайне. Скажите мне, в чем дело, прошу вас, Хьюго.
Майор взял обе ее руки в свои и прижал к груди. Подбадривающе улыбаясь, он сказал:
— И что побуждает вас просить меня с такой горячностью, любовь моя? За какого чудака вы меня принимаете?
— О, нет-нет, ничего подобного у меня и в мыслях не было! — быстро ответила Антея.
— Ну, я бы стал чудаком из чудаков, если бы у меня были секреты с Ричмондом, а я бы их выбалтывал вам, — сказал Хьюго. — Ну уж нет! И не смотрите на меня так хитро. Ричмонд опасался лишь того, что я могу сказать что-нибудь невпопад в присутствии его матушки и деда, а ему этого не слишком хотелось. Не скажу, что виню его за это, — добавил он задумчиво. — Послушаешь, как с ним обращается эта парочка, так можно подумать, что ему восемь лет, а не восемнадцать.
— Да, знаю. — Антея согласно кивнула. — Я, наверное, кажусь вам такой же глупой гусыней и все такое.
— Ну да, и все такое, — подтвердил Хьюго.
— Вот уж действительно — вы мерзкий тип! Я понимаю, Ричмонд всю ночь не метался беспокойно по постели. Скорее, он туда и не ложился вообще, но обещаю вам: я не буду расспрашивать, где он был. Если хочешь сохранить уважение к себе, никогда не расспрашивай джентльменов о том, чем они занимаются, когда хотят скрыться от своих родственниц.
Восхищенный подобной широтой женского ума, майор воскликнул с энтузиазмом:
— Я так и знал: из вас получится идеальная жена, моя любимая!
— Наоборот! Мой муж будет жить под каблуком.
— Я очень неравнодушен к высоким каблукам, — с надеждой признался майор.
Антея улыбнулась, но вырвала свои руки, покачав головой:
— Лично я считаю, что вы записной сердцеед.
— О, неужели? — изумился Хьюго. — Если это так, то я отбываю и попрошу мою тетушку Эльвиру передать вам мой адрес без дальнейших хлопот.
— Я предупрежу ее, чтобы она намекнула вам об отъезде, правда, у меня не очень сильная надежда, что намек возымеет действие, потому что вы не только лишены хороших манер и такта, но к тому же еще и несносный человек.
Полностью согласившись с такой характеристикой, майор осмелился напомнить кузине, что ее святая обязанность, по мнению ее дедушки, заняться его перевоспитанием.
— Я убеждена, что эта задача безнадежная, — решительно заявила Антея. — Более того, я прекрасно знаю, что вся эта бессмысленная болтовня, которую Ричмонд называет «тары-бары», служит лишь для того, чтобы увести меня от того, что я хотела вам сказать. И больше не насмехайтесь надо мной… — Она замолчала, сдвинув брови. — Я все время беспокоилась за Ричмонда. Не могу точно сказать почему, если не считать того, что он был в таком черном отчаянии, когда дедушка велел ему выбросить из головы мысль о карьере военного. Ричмонд не злился и не бунтовал — он никогда этого не делает, как вам известно, — а все время слонялся без дела и впал в сильную апатию. Ничто его не волновало, настроение у него было подавленное и угнетенное. Мама даже боялась, как бы он не впал в летаргию. А потом вдруг без всяких видимых причин Ричмонд снова ожил.
— Ага, думаю, все так и было: очень на него похоже. Парню нравится рисковать, но риск ведет к безрассудству. А все из-за того, что ему скучно, у него энергия бьет через край в той бесцельной жизни, которую он ведет. Я сталкивался с подобным и раньше. Не волнуйтесь, барышня. Он пока еще жеребенок — беспокойный, отчаянный жеребенок, которому требуется крепкая рука, которая будет держать его в узде. Во что бы то ни стало мы должны заронить его светлости идею о вступлении парня в конногвардейский полк.
— Если получится… — вздохнула Антея. — Дедушка думает, что это желание пройдет у Ричмонда со временем и что, возможно, он уже и думать об этом забыл.
— Милорд должен исправить свою ошибку, — сухо сказал майор. — Иначе ему придется страдать от последствий, когда парень достигнет призывного возраста и пойдет в армию добровольцем. Человек — хозяин своей жизни, и Ричмонд так и поступит, а его светлости это не слишком-то придется по нраву.
— Конечно нет! Да кому из нас это понравится?! — воскликнула Антея. — Но пока ему еще не исполнилось девятнадцати. Однако у меня иногда возникает нехорошее предчувствие, что брат может совершить какой-нибудь опрометчивый или даже возмутительный поступок, потому что он не привык, когда ему перечат. Кроме того, Ричмонд никогда не думает о последствиях, очертя голову бросаясь в самые немыслимые переделки. Вы можете сказать, что я делаю из мухи слона, но когда Ричмонд сегодня на вас так смотрел, мне пришло в голову, что он действительно попал в какое-то затруднительное положение и вы знаете, в чем дело. Ведь верно, Хьюго?
— Нет, я не вхожу в круг его доверенных лиц, — ответил он.
Антея пристально посмотрела ему в лицо, но безрезультатно.
— Когда Ричмонд бросил на вас тот взгляд, я поняла, что он вчера не пошел спать. И это вам известно.
Хьюго рассмеялся:
— Не волнуйтесь, любовь моя. Просто мальчишка вбил себе в голову, что он в состоянии разыграть меня, молодой шалопай.
Антея вздохнула с облегчением, впрочем, это объяснение не совсем ее убедило. Обдумав его несколько мгновений, она сказала:
— Я думаю, что Ричмонд иногда украдкой уходит из дома, когда мы считаем, что он спокойно спит в своей кровати. Однажды в полночь я пошла к нему в спальню, когда у матушки разболелся зуб и она вспомнила, что отдала свою бутылочку с успокоительным Ричмонду, когда у того разыгрался нервный тик. Я стучала и стучала, потом звала его, но он мне не отвечал, и я подумала, что его там нет. Но когда утром я рассказала ему об этом, он сказал, что сам принял несколько капель успокоительного и от этого спал мертвым сном.