Страница:
— К тому же мой дедушка оставил мне «свои медяки», — робко вставил Хьюго.
— То, как ты собираешься поступить со сбережениями своего деда, меня не касается: можешь тратить их на что угодно! Отныне ты будешь вести совершенно другую жизнь, совсем не такую, к какой привык, и никаких сбережений ткача для этого не хватит, вне зависимости от твоих стараний экономить. И давай не будем об этом больше.
— Ладно, — послушно согласился Хьюго.
— Вернемся к тому, что я хотел тебе сказать, — предложил его светлость. — Ты — мой наследник, тебе еще многому придется научиться, и я решил, что учиться всему ты будешь под моей крышей. Пока ты останешься здесь — во всяком случае, до тех пор, пока не избавишься от своего проклятого йоркширского выговора. Позднее я велю твоему дядюшке представить тебя в обществе, но пока еще не время. Это твой дом, тут ты и будешь жить. Да, кстати, тебе следует продать имущество, если таковое у тебя имеется.
— Имеется, — сказал Хьюго.
Мохнатые брови милорда сошлись вместе.
— Не будь слишком самоуверен! — Его светлость опять рассердился. — Я еще могу услать тебя отсюда! И не сомневайся: если я сочту тебя несносным, я это сделаю!
На какое-то мгновение в глазах майора мелькнуло облегчение, но он ничего не сказал.
— Тем не менее ты лучше, чем я ожидал, — сказал его светлость, смягченный такой покорностью. — Осмелюсь предположить, из тебя кое-что получится. Наблюдай за своими кузенами и бери с них пример. Я не имею в виду Клода — никто и никогда не решится принять его не за джентльмена, хотя он самый что ни на есть идиот! Винсент — экстравагантный бездельник, но манеры у него отличные — таких сейчас называют последователями последнего крика моды! Можешь подражать ему во всем, а я прослежу, чтобы ты не копировал его экстравагантность! Однако ожидать, что он станет исправлять твои ошибки и промахи, от него не стоит. Я мог бы принудить его опекать тебя, но не буду. Не хочу, чтобы вы с ним передрались. Вот почему я приказал Клоду придать тебе шику. Между нами, он и Антея могут неплохо обучить тебя всему, что тебе следует знать. Она родилась и выросла здесь, знает тут все ходы и выходы, историю нашего рода, каждый дюйм моей земли. Ты ведь еще не женат, а?
— Женат?! — остолбенело переспросил Хьюго. — Господи, нет, сэр!
— Да, не думаю, что это так, — кивнул его светлость. — Я бы порекомендовал тебе завязать дружеские отношения со своей кузиной Антеей. Ума ей не занимать, она чувственная, живая барышня и будет тебе отличной женой, если ты ей поправишься. Однако я больше ничего не буду говорить по этому поводу сейчас. У тебя будет достаточно времени подумать о своем будущем, когда ты здесь получше освоишься. Единственное, что ты можешь сделать немедленно, — пойти осматривать дом вместе с ней. Пусть она побольше расскажет тебе о нашем семействе. А теперь позвони.
Майор поднялся и повиновался безапелляционному приказу. Кроме того, вытер вспотевший лоб.
— Я пошлю за Антеей, — сообщил его светлость. — Для начала пусть она сводит тебя в картинную галерею.
Майор, начавший проявлять первые признаки беспокойства, попытался запротестовать, но был прерван резким замечанием:
— А, я знаю, что тебя так взволновало! Можешь не говорить: тебе не приходилось общаться с барышнями, и ты застенчив, словно красна девица! Придется избавляться от этого, поэтому начни сразу сейчас. Чоллакомб, пусть мисс Дэрракотт придет сюда немедленно.
Майор, не предпринимая больше никаких попыток протестовать, засунул палец за шейный платок, который вдруг стал почему-то слишком тугим, и стал в тревоге ожидать появления своей кузины.
Глава 6
— То, как ты собираешься поступить со сбережениями своего деда, меня не касается: можешь тратить их на что угодно! Отныне ты будешь вести совершенно другую жизнь, совсем не такую, к какой привык, и никаких сбережений ткача для этого не хватит, вне зависимости от твоих стараний экономить. И давай не будем об этом больше.
— Ладно, — послушно согласился Хьюго.
— Вернемся к тому, что я хотел тебе сказать, — предложил его светлость. — Ты — мой наследник, тебе еще многому придется научиться, и я решил, что учиться всему ты будешь под моей крышей. Пока ты останешься здесь — во всяком случае, до тех пор, пока не избавишься от своего проклятого йоркширского выговора. Позднее я велю твоему дядюшке представить тебя в обществе, но пока еще не время. Это твой дом, тут ты и будешь жить. Да, кстати, тебе следует продать имущество, если таковое у тебя имеется.
— Имеется, — сказал Хьюго.
Мохнатые брови милорда сошлись вместе.
— Не будь слишком самоуверен! — Его светлость опять рассердился. — Я еще могу услать тебя отсюда! И не сомневайся: если я сочту тебя несносным, я это сделаю!
На какое-то мгновение в глазах майора мелькнуло облегчение, но он ничего не сказал.
— Тем не менее ты лучше, чем я ожидал, — сказал его светлость, смягченный такой покорностью. — Осмелюсь предположить, из тебя кое-что получится. Наблюдай за своими кузенами и бери с них пример. Я не имею в виду Клода — никто и никогда не решится принять его не за джентльмена, хотя он самый что ни на есть идиот! Винсент — экстравагантный бездельник, но манеры у него отличные — таких сейчас называют последователями последнего крика моды! Можешь подражать ему во всем, а я прослежу, чтобы ты не копировал его экстравагантность! Однако ожидать, что он станет исправлять твои ошибки и промахи, от него не стоит. Я мог бы принудить его опекать тебя, но не буду. Не хочу, чтобы вы с ним передрались. Вот почему я приказал Клоду придать тебе шику. Между нами, он и Антея могут неплохо обучить тебя всему, что тебе следует знать. Она родилась и выросла здесь, знает тут все ходы и выходы, историю нашего рода, каждый дюйм моей земли. Ты ведь еще не женат, а?
— Женат?! — остолбенело переспросил Хьюго. — Господи, нет, сэр!
— Да, не думаю, что это так, — кивнул его светлость. — Я бы порекомендовал тебе завязать дружеские отношения со своей кузиной Антеей. Ума ей не занимать, она чувственная, живая барышня и будет тебе отличной женой, если ты ей поправишься. Однако я больше ничего не буду говорить по этому поводу сейчас. У тебя будет достаточно времени подумать о своем будущем, когда ты здесь получше освоишься. Единственное, что ты можешь сделать немедленно, — пойти осматривать дом вместе с ней. Пусть она побольше расскажет тебе о нашем семействе. А теперь позвони.
Майор поднялся и повиновался безапелляционному приказу. Кроме того, вытер вспотевший лоб.
— Я пошлю за Антеей, — сообщил его светлость. — Для начала пусть она сводит тебя в картинную галерею.
Майор, начавший проявлять первые признаки беспокойства, попытался запротестовать, но был прерван резким замечанием:
— А, я знаю, что тебя так взволновало! Можешь не говорить: тебе не приходилось общаться с барышнями, и ты застенчив, словно красна девица! Придется избавляться от этого, поэтому начни сразу сейчас. Чоллакомб, пусть мисс Дэрракотт придет сюда немедленно.
Майор, не предпринимая больше никаких попыток протестовать, засунул палец за шейный платок, который вдруг стал почему-то слишком тугим, и стал в тревоге ожидать появления своей кузины.
Глава 6
Прошло достаточно времени, прежде чем Антея, исполняя приказ деда, явилась в библиотеку, однако лорд Дэрракотт, вопреки ожиданиям майора, не проявлял никаких признаков недовольства. Он был занят тем, что раскрывал перед своим внуком различные способы возбуждения женского интереса в общем и его кузины в частности. И когда Антея наконец вошла в комнату, поприветствовал ее почти сердечно:
— А, вот и ты, моя дорогая! Где, черт тебя подери, ты пряталась?
Она насупила брови:
— Я лишь была со своей матерью, сэр. У нас полно дел.
— Это все чепуха, — отреагировал его светлость. — Я хочу, чтобы ты показала своему кузену дом. Расскажи ему нашу историю. Он ровным счетом ничего не знает о семье — так дело не пойдет. Ты можешь сводить его в картинную галерею и показать ему его предков.
— Уверена, сэр, Чоллакомб просто горит желанием осуществить эту затею. Он с удовольствием проинформирует моего кузена.
— Не перечь мне, девочка! Делай, как я сказал! — рявкнул милорд.
— Но если моя кузина так занята… — попробовал вставить слово Хьюго.
— Ты полагаешь, что вправе мне возражать? — осведомился его светлость. — Делайте, что вам велено, оба!
Майор заколебался, но Антея сказала холодно:
— Хорошо, дедушка. Пойдемте, кузен Хьюго?
Майор, с видом потерявшего последнюю надежду, поклонился и пошел следом за ней из библиотеки. Но, оказавшись вне поля зрения лорда Дэрракотта, произнес извиняющимся тоном:
— Нет смысла ссориться со стариком, но если вы заняты сегодня, я прекрасно обойдусь без вашей помощи, кузина.
— Когда вы проживете в этом доме несколько дней, поймете, что умнее будет подчиняться дедушке, — ответила она, направляясь к лестнице. — Естественно, в пустяках. Если, конечно, вы не питаете слабости к шумным скандалам, от которых он получает огромное удовольствие.
— Нет, я человек миролюбивый, шуметь не люблю.
— Я заметила. Не знаю, как вам удалось сдержаться за завтраком. Хотелось бы увидеть обратное.
— Ну, с моей стороны было бы невежливо дерзить собственному дедушке.
— Однако вы забыли о вежливости и дерзко ответили Винсенту.
Хьюго улыбнулся и отрицательно покачал головой:
— Слово не обух, в лоб не бьет. Похоже, я прищемил Винсенту хвост, естественно, он не мог этого стерпеть. Так уж получилось, простите.
Антея молчала до тех пор, пока они не поднялись на верхнюю площадку. Там она остановилась, подойдя к лестничному пролету, и резко спросила:
— Вам дедушка уже сообщил, что он намеревается оставить вас здесь, в усадьбе?
— Aгa, но есть шанс, что он выставит меня отсюда с вещами, если не сможет меня выносить, — весело отозвался Хьюго.
— А вы… вы собираетесь подчиниться его тирании?
— Ну, я пока здесь, — произнес он, потирая нос огромным указательным пальцем и чуть хмуря лоб. — Быть с ним в контрах — это не для меня, поэтому, скорее всего, придется ему подчиняться.
Антея бросила на кузена довольно ехидный взгляд:
— Попятно!
— Во всяком случае, пока я буду находиться под его крышей, — добавил Хьюго. — Но все шансы за то, что это продолжится не долго…
Антея прошла через холл в большой салон, где все кресла и настенные канделябры были покрыты полотняными чехлами.
— Королевские апартаменты, — объявила она. — Названы в честь королевы Елизаветы, которая останавливалась тут на неделю. Легенда гласит, что она вознамерилась поохотиться с собаками и без и поуменьшить стадо оленей. Я забыла, сколько стоило нашему благородному предку это королевское развлечение — наверняка баснословную сумму! И все напрасно, потому что королева жестоко поссорилась с хозяйкой дома и, говорят, покинула усадьбу Дэрракоттов ужасно разобиженной. А это, между прочим, портрет нашего благородного предка, — добавила Антея, кивнув на картину над камином. — Выражение лица у него довольно мрачное, можно сказать, отталкивающее, но, вероятно, это все из-за визита ее величества.
— Я бы сказал, что этот бедняга страдал от желудочных колик, — подхватил Хьюго. — Похоже на то. Желтый, словно индус!
Антея рассмеялась и повела дальше.
— Вполне вероятно. А сейчас мы подходим к королевской спальне. Вы видите вензель ее величества на кровати. Балдахин сохранился с тех самых времен, но умоляю вас, не трогайте его. Шелк совсем истлел.
Майор оглядел выцветшее и потускневшее великолепие.
— Срам какой! — сказал он. — Удивительно, что такой гордец, как его светлость, содержит свой дом далеко не в идеальном порядке.
— Это перестанет вас удивлять, когда вы получше познакомитесь с дедушкой, — ответила Антея. — У него особая гордость, на нее не действуют ни долги, ни перезаложенное имение. Вы что же, полагали, что наследуете не только титул, но и состояние? О, кузен! Вы будете горько разочарованы.
— Понятно. Однако жеребец вашего брата куплен не за гроши. Да и мне старик намерен установить содержание.
Антея удивленно уставилась на Хьюго:
— Конечно же он должен это сделать. Что касается жеребца Ричмонда… Деньги всегда находятся для того, на что мой брат положил глаз. Винсент — еще один внук, который в большинстве случаев может получить от дедушки все, что хочет. Вы достаточно насладились нашим прошлым величием? Нам теперь осталось только пройти через комнаты, отведенные для придворных дам, — совершенно ничем не примечательные, как вы могли заметить, — и мы окажемся в картинной галерее. В дальнем конце есть лестница, которая в старые времена была главной.
Антея подошла к первому из шести больших окон-амбразур и остановилась, глядя сквозь зарешеченные стекла, повернувшись спиной к майору.
— Перед тем как показать вам наших предков, кузен, я хочу кое-что сказать. Нет, точнее, я обязана кое-что сказать. Вы можете счесть это странным — даже неприличным, — но у меня такое подозрение, что вы не столь глупы, как хотите казаться. Вы, конечно, понимаете, почему я оказалась в очень неудобном положении. И я и вы не можем не краснеть. Я догадываюсь, что дедушка приказал вам сделать мне предложение. — Антея повернула голову, лицо ее чуть покраснело, но она не отвела взгляда, когда встретилась глазами с майором. — Если он еще не сделал этого, то непременно сделает. Но я думаю, он уже вас предупредил. Я права?
— Ну, не то чтобы… — осторожно начал Хьюго.
— Значит, сделает! Надеюсь, у вас хватит храбрости отказаться выполнять именно этот его приказ? Поверьте: ничто не заставит меня повиноваться ему! Если я кажусь вам невежливой, прошу прощения, но…
— Да что вы! Я рад слышать это от вас, — простодушно ответил Хьюго. Глаза Антеи сощурились.
— Я была убеждена, что так и будет. Однако должна предупредить вас… О, вам придется за это чертовски дорого заплатить. На вас будут всячески давить. Вы еще не знаете! Дедушка заставляет всех нас плясать под свою дудку. Возможно, вам это окажется не под силу…
— Еще как под силу, — заверил Хьюго. — Но я буду последним негодяем, если сделаю вам предложение не по своей воле, а по его. — Когда Антея рассмеялась, он поспешил добавить: — Дело в том, что я уже обещал другой.
— Боже правый! Вы уже сказали об этом дедушке?
— Еще нет, — сознался Хьюго с глупым видом.
— Что, боитесь?
— Нет, просто мне было… просто мне еще не подвернулось удобного момента, — нашелся он. Антея опечалилась:
— Вам никогда не подвернется удобного момента. Вы боитесь…
— Ну, вы и сами-то не слишком храбры. Вы же не сказали милорду, что ни за что не выйдете за меня замуж, — заметил майор.
— Вот уж нет! Я обязательно сказала бы ему в ту же секунду. Я не сделала этого, потому что… О, вы все равно не поймете. Это совершенно другое дело.
— Ага, возможно, — согласился Хьюго.
— Так и есть! Уж поверьте мне! Дело в том… Видите ли, как только я разругаюсь с дедушкой, за это всегда страдает моя матушка, а ей достается и без моих грехов. Вот почему я прошу вас, кузен, не делать мне предложения. Иначе дедушка обвинит во всем меня или так запугает мою мать, что та начнет уговаривать меня дать свое согласие. Господи Боже мой! Плечи у вас достаточно широки, но вы ничем не отличаетесь от всех остальных. Вы тоже не смеете перечить дедушке.
Великан — само воплощение вины — промямлил:
— Вы все поняли не так. Дело в том, что возникла одна заминка… Я не сказал деду, что помолвлен, потому что я и сам в этом не вполне уверен.
— Не вполне уверены? — переспросила Антея в крайнем удивлении.
— Ну, — помедлил он, снова потерев нос, — вроде бы я помолвлен, а вроде бы нет. Как вы говорите, официальной помолвки не было. Мы держали это пока в секрете. Видите ли, все произошло перед моей последней кампанией. Меня призвали в такой спешке, что времени хватило лишь на то, чтобы собрать вещички и отбыть. А так как была вероятность, что меня убьют, мы решили сохранить все в секрете. Но с тех пор я так и не попал домой.
— Боже правый! Вы помолвлены уже более двух лет? — воскликнула Антея.
— Вроде того, — сказал Хьюго. — Нужно удостовериться, что она не передумала, прежде чем говорить об этом со стариком. Но, увы, я с тех самых пор еще не был дома.
— Но ведь она должна была писать вам.
— Э-э-э… нет, — сказал Хьюго, явно обеспокоившись. — Она… ну, были причины, почему она не могла этого сделать.
У Антеи возникло ужасное подозрение.
— Кузен, вы хотите сказать… А ваша невеста… она благородного происхождения?
Майор в отчаянии замотал головой.
— Она не умеет писать? — прошептала в отчаянии Антея.
— Не умеет, — признался майор. Почувствовав слабость в коленях, Антея опустилась на подоконник.
— Кузен, это… это же ужасно! Возможно, вы ничего не знаете, но… Что же нам делать?
— Если вы считаете, что я должен сказать об этом милорду…
— Нет-нет! Ни в коем случае! Ни у кого не хватит смелости сообщить ему подобное. Но что вы собираетесь предпринять?
Майор был достаточно тактичен, чтобы признаться, что еще не решил, как поступить.
— Ума не приложу, зачем вы сюда приехали, — сказала Антея, нахмуря брови. — Если бы вы только знали, что из себя представляет наш дедушка. Он никогда не допустит подобного брака. Только из опасения, что вы сделаете неверный выбор, дедушка замыслил свой мерзкий план женить вас на мне. Вы по уши завязли в этом деле.
Майор, который к этому времени с удовольствием подметил, что не ошибся, когда решил, что живинка пойдет мисс Дэрракотт только на пользу, осмелился приблизиться к ней и сесть рядом.
— Ага, так и есть, — грустно согласился он.
— Дед не примет вашу невесту, вы знаете, — сказала Антея. — Бесполезно думать, что он с этим смирится. Он так и не простил вашего отца, а ведь Хью был его любимым сыном.
— Но я не стану привозить ее сюда.
— Благое намерение, но вы же не думаете, что бедная девушка станет ждать годы, чтобы выйти за вас замуж, — возразила Антея. — Если же вы думаете, что дедушка скоро умрет, должна предупредить вас: он старый, но совсем не дряхлый, знаете ли.
— О нет, я считаю — он всех переживет, — согласился Хьюго. — Но я не собираюсь оставаться тут на долгие годы.
— Он полагает, что вы останетесь, — с сомнением сказала Антея.
— Похоже, он вбил себе в голову подобную глупость. Но не стоит волноваться прежде времени. Поэтому я и не сказал ему, что он попал пальцем в небо. Пускай себе думает, что принял верное решение. Когда же я ему обо всем расскажу, то сразу же уеду.
— Но как? Запомните: ведь денежки капают из его кошелька. Уверяю вас, он безо всяких колебаний завернет кран.
Хьюго рассмеялся:
— Ну, меня этим не проймешь!
— Да, конечно. Как глупо с моей стороны. У вас же есть профессия, и вы можете позволить себе натянуть дедушке нос. Как я вам завидую! — Она подавила вздох, но потом сразу же улыбнулась и сказала: — Так, значит, вы приехали просто навестить нас? И как долго вы намереваетесь пробыть у нас?
— Посмотрим по обстоятельствам, — ответил Хьюго. — Когда я получил письмо, чуть было с ног не свалился, поскольку ровным счетом ничего не знал о своем семействе. Не имел ни малейшего представления! И мне — стать наследником? Хотя почему милорд думает, что кто-то захочет получить в наследство дом, который вот-вот развалится, не говоря уже о перезаложенном имении и куче долгов, ума не приложу. По правде говоря, мне все это никак не подходит, поэтому первое, что пришло в голову, — попытаться найти какой-нибудь выход из создавшегося положения. Мне это никак не подходит, однако… — Он замолк, размышляя. — Ну, я решил, что в любом случае мне придется сюда приехать.
— Вы не хотели делать этого, пока дедушка жив?
— Да, — согласился он. — Но если мне все-таки рано или поздно придется занять место старика, было бы неплохо познакомиться с местом и с людьми. Поэтому, когда Лиссетт сообщил, что мне следует приехать, я повиновался. Не могу сказать, что мне не доставило бы радости отправить его светлость к черту… О, простите! У меня невольно вырвалось!
— Не обращайте внимания, — сердечно попросила Антея. — Никогда прежде мне не доводилось слышать таких прекрасных слов, могу вас заверить.
Хьюго улыбнулся:
— Я увлекся. Конечно, если мой отец с его светлостью были не в ладах друг с другом, меня это не касается. Мой дед со стороны матери был здравомыслящим человеком, он всегда считал, что отец получил по заслугам. Он никогда не был сторонником неравных браков, и по большому счету я бы сказал, что он прав. С одной стороны, он вдалбливал мне, что я голубых кровей, в то время как дед — представитель рода Дэрракоттов — смотрит на меня как на недоразвитую лягушку. Я не знаю, кто я такой!
Антея расхохоталась:
— Что это еще за недоразвитая лягушка?
— У нас так называют головастиков, — ухмыльнулся Хьюго.
Это рассмешило Антею еще больше. Вытирая слезы, она наконец смогла выговорить:
— Не обольщайтесь: никому и в голову не придет сравнивать вас с головастиком, кузен. Лучше расскажите мне о девушке, на которой вы собираетесь жениться. Она хорошенькая?
— Не знаю, что вы подразумеваете под словом «хорошенькая». Она… у нее золотые волосы… точнее, пшеничные. Голубые глаза с длинными, загнутыми кверху ресницами. У нее небольшой прямой нос и улыбающийся рот и… и цвет лица как клубника со сливками! — восторженно отвечал Хьюго.
— Судя по всему, она — красавица… — слегка растерялась Антея.
— И фигура у нее отличная, — добавил Хьюго, с явным удовольствием сосредоточившись на видении, которое он только что создал в своем воображении.
— В таком случае я бы посоветовала вам не терять времени даром и спешно отправляться в Йоркшир… если только еще не слишком поздно. Такой образец красоты не может долго питаться безответной любовью.
— А вот этого я не боюсь. Я забыл сказать вам: она не из тех, кто нарушает свои обещания.
Антея бросила на кузена подозрительный взгляд:
— И как же ее зовут?
— Амелия, — быстро ответил Хьюго и, помедлив, добавил: — Мелкинторп.
Антея встала:
— Ну, желаю вам счастья. Однако мы еще не осмотрели наших предков. Знаете, мы должны это сделать, ведь дедушка обязательно осведомится у вас о них. А вопросы он задает очень каверзные. Сначала вам следует посмотреть Ван Дейка. А вот и он! Ральф Дэрракотт, который был убит при Нейсби, его жена Пенелопа — она была хорошенькой, не так ли? — держит Чарльза Дэрракотта на коленях. Вот еще один поздний портрет Чарльза кисти Лели [10]. Смотрите сюда!
Майор, подвергнув Чарльза Дэрракотта критическому осмотру, заметил, что у того все написано на лице.
— Очень возможно, — сказала Антея. — Однако его сын был чрезвычайно добродетельным, как вы можете сами видеть. Ему унаследовал его племянник, Ральф II. Осмелюсь предположить, что вы, возможно, считаете наших предков заурядными, но Ральф II наделал много шуму в высшем обществе.
— С такого станется, — сказал Хьюго, осматривая Ральфа с явным неодобрением.
— Да, он был писаный красавец! Его жилеты копировали все модники. Он был заядлым дуэлянтом. Когда ему не исполнилось и двадцати пяти лет, убил своего соперника. Существует предание, что он убил и свою жену, выбросив ее из окна. Или, по крайней мере, довел бедняжку до того, что она выбросилась из окна сама. Дедушка, конечно, придерживается последней версии, но слуги знают лучше. Говорят, что ее призрак до сих пор не нашел покоя.
— И ходит по дому?
Антея рассмеялась:
— Нет, не волнуйтесь! Это жуткое событие произошло до того, как Ральф стал лордом Дэрракоттом. Когда он приезжал в наше графство, что бывало крайне редко, то обычно останавливался в Довер-Хаус. Говорят, что он заточил там жену и как-то в грозовую ночь, прискакав из Лондона, убил ее. Потом мчался галопом весь обратный путь и вскоре после этого женился во второй раз. С тех пор топот копыт его лошади часто слышится в тишине ночи. Конец его был ужасным, как у большинства из нашего прославленного рода.
— Он закончил свою жизнь на галерах?
— Нет, он был всего-навсего убит.
— И кто же его убил?
— Этого так никто и не узнал. Его тело было найдено в охотничьем домике, но у Ральфа II было столько врагов, что убийство мог совершить почти любой.
— И что, его привидение тоже появляется?
— Нет, к счастью, нет! В усадьбе почти нет никаких привидений. На портрете, который вы сейчас рассматриваете, изображена Люсинда Дэрракотт. Она вышла за Аттлбриджа, но этот портрет был написан, когда ей исполнилось лишь восемнадцать лет. Некоторые поэты посвящали ей свои стихи, но к старости она ужасно растолстела. Вот здесь, кузен, изображен мой дедушка в окружении своих домочадцев, своей жены и двух собак. Дерзкий мальчишка, опирающийся на его кресло, — ваш отец. Мой — вон тот младенец, которого качает на руках бабушка. Застенчивая барышня, замершая в неестественной позе, — тетушка Мэри, леди Чадли. Рядом с ней — тетушка Сара, теперь миссис Уэнлок, а красавица, смотрящая с восхищением на моего отца, — тетушка Каролина, леди Хаддон. Дядя Гранвилль — молодой человек, стоящий, подбоченясь, с хлыстом в одной руке, а неуклюжий мальчик — дядюшка Мэтью.
Хьюго послушно пялился на картину, но никак ее не комментировал. Взгляд его привлек поясной портрет, висящий рядом, и он воскликнул:
— Очень неплохо!
— Ричмонд? Да, очень похож, — согласилась Антея. — Мистер Лонздейл написал этот портрет год назад. Есть еще и миниатюра, но дедушка держит ее в своем кабинете.
Хьюго стоял и внимательно рассматривал портрет.
— Э, да он красивый парень, — заметил он. — Жизнь в нем так и бьет ключом. И что старик намерен из него сделать?
— Не знаю…
Майор посмотрел на Антею сверху вниз и заметил, что лицо ее погрустнело.
— Похоже, парень с ума сходит по армии?
— Тем не менее дедушка ни за что не позволит ему стать военным…
— Жаль! Ничего хорошего не получится, если силой заставлять парня делать то, что он не хочет. Засиженное яйцо — всегда болтун, занянченный сынок — всегда шалун.
— Такого не произойдет! Похоже на то, что Ричмонду придется томиться здесь. Видите ли, мой дедушка обожает его.
— Нет, если бы он обожал его, то позволил бы парню поступать по-своему.
— Вы плохо знаете дедушку. Его привязанность к Ричмонду абсолютно эгоистична. Ему правится, когда Ричмонд с ним, поэтому так оно и будет. И причина тому — слабое здоровье Ричмонда. Хотя сейчас он здоров как бык, но в детстве часто болел. А для дедушки этого достаточно. Вы желаете посмотреть еще портреты или этого достаточно?
— Я и забыл, что у вас сегодня полно дел, — извинился Хьюго. — С меня хватит, я вам очень признателен.
— Я провожу вас к старой лестнице, — сказала Антея, направляясь к двери в конце галереи. — Этим крылом дома сейчас почти не пользуются — вы и сами это заметили. Здание довольно оригинальное, но Гранвилль III Дэрракотт сделал столько пристроек, что изначальный дом стал крылом. Осторожней на ступеньках! Дерево почти сгнило.
Хьюго тихонько спускался за Антеей, но остановился на полпути, чтобы осмотреть заплесневевшие от сырости стены, гнилые ступени и потрескавшуюся штукатурку.
— Для того чтобы привести все это в порядок, потребуется немало монет, — заметил он.
— Монет? О, здесь нужно целое состояние, если вообще это возможно. Впрочем, вряд ли это стоит делать, поскольку комнаты не слишком удобные, а большинство дубовых панелей изъедено червями. Все в запустении уже сто лет.
Антея показала майору еще пару маленьких гостиных, заваленных каким-то хламом, и Хьюго покачал головой, сложив губы, словно хотел присвистнуть. Она улыбнулась:
— Вас это повергает в печаль? Сюда заходят, только когда моют окна. Мы можем попасть в главную часть дома через эту дверь, если вы не против пройти через кухню и буфетную.
Когда они вновь оказались в обжитой гостиной, Винсент и Ричмонд уже были там. Они только что вернулись из конюшни. У Ричмонда был довольный вид, несмотря на то, что ему пришлось вынести критику своего спортивного кузена по поводу умения держать вожжи, но, по крайней мере, тот заметил, что рука у Ричмонда легкая. Винсент надел фрак с огромными подкладными плечами и повязал синий шейный платок с рисунком из павлиньих перьев. Он редко выглядел довольным, и сейчас у него был такой вид, словно ему надоело все на свете. Винсенту было скучно. Он с симпатией относился к Ричмонду, но учить новичка, как править упряжкой лошадей, оказалось утомительной задачей. Винсент предложил дать урок Ричмонду в порыве — он был уязвлен тем, что мальчишка был склонен принять сторону Хьюго в споре. Когда он бросил шляпу на стол и принялся стягивать перчатки, между бровей у него залегла морщинка, углубившаяся еще более, когда он кинул взгляд на Хьюго и Антею.
— И как ты себя вел? — спросила Антея своего брата. — Твой учитель был строгим или добрым?
— А, вот и ты, моя дорогая! Где, черт тебя подери, ты пряталась?
Она насупила брови:
— Я лишь была со своей матерью, сэр. У нас полно дел.
— Это все чепуха, — отреагировал его светлость. — Я хочу, чтобы ты показала своему кузену дом. Расскажи ему нашу историю. Он ровным счетом ничего не знает о семье — так дело не пойдет. Ты можешь сводить его в картинную галерею и показать ему его предков.
— Уверена, сэр, Чоллакомб просто горит желанием осуществить эту затею. Он с удовольствием проинформирует моего кузена.
— Не перечь мне, девочка! Делай, как я сказал! — рявкнул милорд.
— Но если моя кузина так занята… — попробовал вставить слово Хьюго.
— Ты полагаешь, что вправе мне возражать? — осведомился его светлость. — Делайте, что вам велено, оба!
Майор заколебался, но Антея сказала холодно:
— Хорошо, дедушка. Пойдемте, кузен Хьюго?
Майор, с видом потерявшего последнюю надежду, поклонился и пошел следом за ней из библиотеки. Но, оказавшись вне поля зрения лорда Дэрракотта, произнес извиняющимся тоном:
— Нет смысла ссориться со стариком, но если вы заняты сегодня, я прекрасно обойдусь без вашей помощи, кузина.
— Когда вы проживете в этом доме несколько дней, поймете, что умнее будет подчиняться дедушке, — ответила она, направляясь к лестнице. — Естественно, в пустяках. Если, конечно, вы не питаете слабости к шумным скандалам, от которых он получает огромное удовольствие.
— Нет, я человек миролюбивый, шуметь не люблю.
— Я заметила. Не знаю, как вам удалось сдержаться за завтраком. Хотелось бы увидеть обратное.
— Ну, с моей стороны было бы невежливо дерзить собственному дедушке.
— Однако вы забыли о вежливости и дерзко ответили Винсенту.
Хьюго улыбнулся и отрицательно покачал головой:
— Слово не обух, в лоб не бьет. Похоже, я прищемил Винсенту хвост, естественно, он не мог этого стерпеть. Так уж получилось, простите.
Антея молчала до тех пор, пока они не поднялись на верхнюю площадку. Там она остановилась, подойдя к лестничному пролету, и резко спросила:
— Вам дедушка уже сообщил, что он намеревается оставить вас здесь, в усадьбе?
— Aгa, но есть шанс, что он выставит меня отсюда с вещами, если не сможет меня выносить, — весело отозвался Хьюго.
— А вы… вы собираетесь подчиниться его тирании?
— Ну, я пока здесь, — произнес он, потирая нос огромным указательным пальцем и чуть хмуря лоб. — Быть с ним в контрах — это не для меня, поэтому, скорее всего, придется ему подчиняться.
Антея бросила на кузена довольно ехидный взгляд:
— Попятно!
— Во всяком случае, пока я буду находиться под его крышей, — добавил Хьюго. — Но все шансы за то, что это продолжится не долго…
Антея прошла через холл в большой салон, где все кресла и настенные канделябры были покрыты полотняными чехлами.
— Королевские апартаменты, — объявила она. — Названы в честь королевы Елизаветы, которая останавливалась тут на неделю. Легенда гласит, что она вознамерилась поохотиться с собаками и без и поуменьшить стадо оленей. Я забыла, сколько стоило нашему благородному предку это королевское развлечение — наверняка баснословную сумму! И все напрасно, потому что королева жестоко поссорилась с хозяйкой дома и, говорят, покинула усадьбу Дэрракоттов ужасно разобиженной. А это, между прочим, портрет нашего благородного предка, — добавила Антея, кивнув на картину над камином. — Выражение лица у него довольно мрачное, можно сказать, отталкивающее, но, вероятно, это все из-за визита ее величества.
— Я бы сказал, что этот бедняга страдал от желудочных колик, — подхватил Хьюго. — Похоже на то. Желтый, словно индус!
Антея рассмеялась и повела дальше.
— Вполне вероятно. А сейчас мы подходим к королевской спальне. Вы видите вензель ее величества на кровати. Балдахин сохранился с тех самых времен, но умоляю вас, не трогайте его. Шелк совсем истлел.
Майор оглядел выцветшее и потускневшее великолепие.
— Срам какой! — сказал он. — Удивительно, что такой гордец, как его светлость, содержит свой дом далеко не в идеальном порядке.
— Это перестанет вас удивлять, когда вы получше познакомитесь с дедушкой, — ответила Антея. — У него особая гордость, на нее не действуют ни долги, ни перезаложенное имение. Вы что же, полагали, что наследуете не только титул, но и состояние? О, кузен! Вы будете горько разочарованы.
— Понятно. Однако жеребец вашего брата куплен не за гроши. Да и мне старик намерен установить содержание.
Антея удивленно уставилась на Хьюго:
— Конечно же он должен это сделать. Что касается жеребца Ричмонда… Деньги всегда находятся для того, на что мой брат положил глаз. Винсент — еще один внук, который в большинстве случаев может получить от дедушки все, что хочет. Вы достаточно насладились нашим прошлым величием? Нам теперь осталось только пройти через комнаты, отведенные для придворных дам, — совершенно ничем не примечательные, как вы могли заметить, — и мы окажемся в картинной галерее. В дальнем конце есть лестница, которая в старые времена была главной.
Антея подошла к первому из шести больших окон-амбразур и остановилась, глядя сквозь зарешеченные стекла, повернувшись спиной к майору.
— Перед тем как показать вам наших предков, кузен, я хочу кое-что сказать. Нет, точнее, я обязана кое-что сказать. Вы можете счесть это странным — даже неприличным, — но у меня такое подозрение, что вы не столь глупы, как хотите казаться. Вы, конечно, понимаете, почему я оказалась в очень неудобном положении. И я и вы не можем не краснеть. Я догадываюсь, что дедушка приказал вам сделать мне предложение. — Антея повернула голову, лицо ее чуть покраснело, но она не отвела взгляда, когда встретилась глазами с майором. — Если он еще не сделал этого, то непременно сделает. Но я думаю, он уже вас предупредил. Я права?
— Ну, не то чтобы… — осторожно начал Хьюго.
— Значит, сделает! Надеюсь, у вас хватит храбрости отказаться выполнять именно этот его приказ? Поверьте: ничто не заставит меня повиноваться ему! Если я кажусь вам невежливой, прошу прощения, но…
— Да что вы! Я рад слышать это от вас, — простодушно ответил Хьюго. Глаза Антеи сощурились.
— Я была убеждена, что так и будет. Однако должна предупредить вас… О, вам придется за это чертовски дорого заплатить. На вас будут всячески давить. Вы еще не знаете! Дедушка заставляет всех нас плясать под свою дудку. Возможно, вам это окажется не под силу…
— Еще как под силу, — заверил Хьюго. — Но я буду последним негодяем, если сделаю вам предложение не по своей воле, а по его. — Когда Антея рассмеялась, он поспешил добавить: — Дело в том, что я уже обещал другой.
— Боже правый! Вы уже сказали об этом дедушке?
— Еще нет, — сознался Хьюго с глупым видом.
— Что, боитесь?
— Нет, просто мне было… просто мне еще не подвернулось удобного момента, — нашелся он. Антея опечалилась:
— Вам никогда не подвернется удобного момента. Вы боитесь…
— Ну, вы и сами-то не слишком храбры. Вы же не сказали милорду, что ни за что не выйдете за меня замуж, — заметил майор.
— Вот уж нет! Я обязательно сказала бы ему в ту же секунду. Я не сделала этого, потому что… О, вы все равно не поймете. Это совершенно другое дело.
— Ага, возможно, — согласился Хьюго.
— Так и есть! Уж поверьте мне! Дело в том… Видите ли, как только я разругаюсь с дедушкой, за это всегда страдает моя матушка, а ей достается и без моих грехов. Вот почему я прошу вас, кузен, не делать мне предложения. Иначе дедушка обвинит во всем меня или так запугает мою мать, что та начнет уговаривать меня дать свое согласие. Господи Боже мой! Плечи у вас достаточно широки, но вы ничем не отличаетесь от всех остальных. Вы тоже не смеете перечить дедушке.
Великан — само воплощение вины — промямлил:
— Вы все поняли не так. Дело в том, что возникла одна заминка… Я не сказал деду, что помолвлен, потому что я и сам в этом не вполне уверен.
— Не вполне уверены? — переспросила Антея в крайнем удивлении.
— Ну, — помедлил он, снова потерев нос, — вроде бы я помолвлен, а вроде бы нет. Как вы говорите, официальной помолвки не было. Мы держали это пока в секрете. Видите ли, все произошло перед моей последней кампанией. Меня призвали в такой спешке, что времени хватило лишь на то, чтобы собрать вещички и отбыть. А так как была вероятность, что меня убьют, мы решили сохранить все в секрете. Но с тех пор я так и не попал домой.
— Боже правый! Вы помолвлены уже более двух лет? — воскликнула Антея.
— Вроде того, — сказал Хьюго. — Нужно удостовериться, что она не передумала, прежде чем говорить об этом со стариком. Но, увы, я с тех самых пор еще не был дома.
— Но ведь она должна была писать вам.
— Э-э-э… нет, — сказал Хьюго, явно обеспокоившись. — Она… ну, были причины, почему она не могла этого сделать.
У Антеи возникло ужасное подозрение.
— Кузен, вы хотите сказать… А ваша невеста… она благородного происхождения?
Майор в отчаянии замотал головой.
— Она не умеет писать? — прошептала в отчаянии Антея.
— Не умеет, — признался майор. Почувствовав слабость в коленях, Антея опустилась на подоконник.
— Кузен, это… это же ужасно! Возможно, вы ничего не знаете, но… Что же нам делать?
— Если вы считаете, что я должен сказать об этом милорду…
— Нет-нет! Ни в коем случае! Ни у кого не хватит смелости сообщить ему подобное. Но что вы собираетесь предпринять?
Майор был достаточно тактичен, чтобы признаться, что еще не решил, как поступить.
— Ума не приложу, зачем вы сюда приехали, — сказала Антея, нахмуря брови. — Если бы вы только знали, что из себя представляет наш дедушка. Он никогда не допустит подобного брака. Только из опасения, что вы сделаете неверный выбор, дедушка замыслил свой мерзкий план женить вас на мне. Вы по уши завязли в этом деле.
Майор, который к этому времени с удовольствием подметил, что не ошибся, когда решил, что живинка пойдет мисс Дэрракотт только на пользу, осмелился приблизиться к ней и сесть рядом.
— Ага, так и есть, — грустно согласился он.
— Дед не примет вашу невесту, вы знаете, — сказала Антея. — Бесполезно думать, что он с этим смирится. Он так и не простил вашего отца, а ведь Хью был его любимым сыном.
— Но я не стану привозить ее сюда.
— Благое намерение, но вы же не думаете, что бедная девушка станет ждать годы, чтобы выйти за вас замуж, — возразила Антея. — Если же вы думаете, что дедушка скоро умрет, должна предупредить вас: он старый, но совсем не дряхлый, знаете ли.
— О нет, я считаю — он всех переживет, — согласился Хьюго. — Но я не собираюсь оставаться тут на долгие годы.
— Он полагает, что вы останетесь, — с сомнением сказала Антея.
— Похоже, он вбил себе в голову подобную глупость. Но не стоит волноваться прежде времени. Поэтому я и не сказал ему, что он попал пальцем в небо. Пускай себе думает, что принял верное решение. Когда же я ему обо всем расскажу, то сразу же уеду.
— Но как? Запомните: ведь денежки капают из его кошелька. Уверяю вас, он безо всяких колебаний завернет кран.
Хьюго рассмеялся:
— Ну, меня этим не проймешь!
— Да, конечно. Как глупо с моей стороны. У вас же есть профессия, и вы можете позволить себе натянуть дедушке нос. Как я вам завидую! — Она подавила вздох, но потом сразу же улыбнулась и сказала: — Так, значит, вы приехали просто навестить нас? И как долго вы намереваетесь пробыть у нас?
— Посмотрим по обстоятельствам, — ответил Хьюго. — Когда я получил письмо, чуть было с ног не свалился, поскольку ровным счетом ничего не знал о своем семействе. Не имел ни малейшего представления! И мне — стать наследником? Хотя почему милорд думает, что кто-то захочет получить в наследство дом, который вот-вот развалится, не говоря уже о перезаложенном имении и куче долгов, ума не приложу. По правде говоря, мне все это никак не подходит, поэтому первое, что пришло в голову, — попытаться найти какой-нибудь выход из создавшегося положения. Мне это никак не подходит, однако… — Он замолк, размышляя. — Ну, я решил, что в любом случае мне придется сюда приехать.
— Вы не хотели делать этого, пока дедушка жив?
— Да, — согласился он. — Но если мне все-таки рано или поздно придется занять место старика, было бы неплохо познакомиться с местом и с людьми. Поэтому, когда Лиссетт сообщил, что мне следует приехать, я повиновался. Не могу сказать, что мне не доставило бы радости отправить его светлость к черту… О, простите! У меня невольно вырвалось!
— Не обращайте внимания, — сердечно попросила Антея. — Никогда прежде мне не доводилось слышать таких прекрасных слов, могу вас заверить.
Хьюго улыбнулся:
— Я увлекся. Конечно, если мой отец с его светлостью были не в ладах друг с другом, меня это не касается. Мой дед со стороны матери был здравомыслящим человеком, он всегда считал, что отец получил по заслугам. Он никогда не был сторонником неравных браков, и по большому счету я бы сказал, что он прав. С одной стороны, он вдалбливал мне, что я голубых кровей, в то время как дед — представитель рода Дэрракоттов — смотрит на меня как на недоразвитую лягушку. Я не знаю, кто я такой!
Антея расхохоталась:
— Что это еще за недоразвитая лягушка?
— У нас так называют головастиков, — ухмыльнулся Хьюго.
Это рассмешило Антею еще больше. Вытирая слезы, она наконец смогла выговорить:
— Не обольщайтесь: никому и в голову не придет сравнивать вас с головастиком, кузен. Лучше расскажите мне о девушке, на которой вы собираетесь жениться. Она хорошенькая?
— Не знаю, что вы подразумеваете под словом «хорошенькая». Она… у нее золотые волосы… точнее, пшеничные. Голубые глаза с длинными, загнутыми кверху ресницами. У нее небольшой прямой нос и улыбающийся рот и… и цвет лица как клубника со сливками! — восторженно отвечал Хьюго.
— Судя по всему, она — красавица… — слегка растерялась Антея.
— И фигура у нее отличная, — добавил Хьюго, с явным удовольствием сосредоточившись на видении, которое он только что создал в своем воображении.
— В таком случае я бы посоветовала вам не терять времени даром и спешно отправляться в Йоркшир… если только еще не слишком поздно. Такой образец красоты не может долго питаться безответной любовью.
— А вот этого я не боюсь. Я забыл сказать вам: она не из тех, кто нарушает свои обещания.
Антея бросила на кузена подозрительный взгляд:
— И как же ее зовут?
— Амелия, — быстро ответил Хьюго и, помедлив, добавил: — Мелкинторп.
Антея встала:
— Ну, желаю вам счастья. Однако мы еще не осмотрели наших предков. Знаете, мы должны это сделать, ведь дедушка обязательно осведомится у вас о них. А вопросы он задает очень каверзные. Сначала вам следует посмотреть Ван Дейка. А вот и он! Ральф Дэрракотт, который был убит при Нейсби, его жена Пенелопа — она была хорошенькой, не так ли? — держит Чарльза Дэрракотта на коленях. Вот еще один поздний портрет Чарльза кисти Лели [10]. Смотрите сюда!
Майор, подвергнув Чарльза Дэрракотта критическому осмотру, заметил, что у того все написано на лице.
— Очень возможно, — сказала Антея. — Однако его сын был чрезвычайно добродетельным, как вы можете сами видеть. Ему унаследовал его племянник, Ральф II. Осмелюсь предположить, что вы, возможно, считаете наших предков заурядными, но Ральф II наделал много шуму в высшем обществе.
— С такого станется, — сказал Хьюго, осматривая Ральфа с явным неодобрением.
— Да, он был писаный красавец! Его жилеты копировали все модники. Он был заядлым дуэлянтом. Когда ему не исполнилось и двадцати пяти лет, убил своего соперника. Существует предание, что он убил и свою жену, выбросив ее из окна. Или, по крайней мере, довел бедняжку до того, что она выбросилась из окна сама. Дедушка, конечно, придерживается последней версии, но слуги знают лучше. Говорят, что ее призрак до сих пор не нашел покоя.
— И ходит по дому?
Антея рассмеялась:
— Нет, не волнуйтесь! Это жуткое событие произошло до того, как Ральф стал лордом Дэрракоттом. Когда он приезжал в наше графство, что бывало крайне редко, то обычно останавливался в Довер-Хаус. Говорят, что он заточил там жену и как-то в грозовую ночь, прискакав из Лондона, убил ее. Потом мчался галопом весь обратный путь и вскоре после этого женился во второй раз. С тех пор топот копыт его лошади часто слышится в тишине ночи. Конец его был ужасным, как у большинства из нашего прославленного рода.
— Он закончил свою жизнь на галерах?
— Нет, он был всего-навсего убит.
— И кто же его убил?
— Этого так никто и не узнал. Его тело было найдено в охотничьем домике, но у Ральфа II было столько врагов, что убийство мог совершить почти любой.
— И что, его привидение тоже появляется?
— Нет, к счастью, нет! В усадьбе почти нет никаких привидений. На портрете, который вы сейчас рассматриваете, изображена Люсинда Дэрракотт. Она вышла за Аттлбриджа, но этот портрет был написан, когда ей исполнилось лишь восемнадцать лет. Некоторые поэты посвящали ей свои стихи, но к старости она ужасно растолстела. Вот здесь, кузен, изображен мой дедушка в окружении своих домочадцев, своей жены и двух собак. Дерзкий мальчишка, опирающийся на его кресло, — ваш отец. Мой — вон тот младенец, которого качает на руках бабушка. Застенчивая барышня, замершая в неестественной позе, — тетушка Мэри, леди Чадли. Рядом с ней — тетушка Сара, теперь миссис Уэнлок, а красавица, смотрящая с восхищением на моего отца, — тетушка Каролина, леди Хаддон. Дядя Гранвилль — молодой человек, стоящий, подбоченясь, с хлыстом в одной руке, а неуклюжий мальчик — дядюшка Мэтью.
Хьюго послушно пялился на картину, но никак ее не комментировал. Взгляд его привлек поясной портрет, висящий рядом, и он воскликнул:
— Очень неплохо!
— Ричмонд? Да, очень похож, — согласилась Антея. — Мистер Лонздейл написал этот портрет год назад. Есть еще и миниатюра, но дедушка держит ее в своем кабинете.
Хьюго стоял и внимательно рассматривал портрет.
— Э, да он красивый парень, — заметил он. — Жизнь в нем так и бьет ключом. И что старик намерен из него сделать?
— Не знаю…
Майор посмотрел на Антею сверху вниз и заметил, что лицо ее погрустнело.
— Похоже, парень с ума сходит по армии?
— Тем не менее дедушка ни за что не позволит ему стать военным…
— Жаль! Ничего хорошего не получится, если силой заставлять парня делать то, что он не хочет. Засиженное яйцо — всегда болтун, занянченный сынок — всегда шалун.
— Такого не произойдет! Похоже на то, что Ричмонду придется томиться здесь. Видите ли, мой дедушка обожает его.
— Нет, если бы он обожал его, то позволил бы парню поступать по-своему.
— Вы плохо знаете дедушку. Его привязанность к Ричмонду абсолютно эгоистична. Ему правится, когда Ричмонд с ним, поэтому так оно и будет. И причина тому — слабое здоровье Ричмонда. Хотя сейчас он здоров как бык, но в детстве часто болел. А для дедушки этого достаточно. Вы желаете посмотреть еще портреты или этого достаточно?
— Я и забыл, что у вас сегодня полно дел, — извинился Хьюго. — С меня хватит, я вам очень признателен.
— Я провожу вас к старой лестнице, — сказала Антея, направляясь к двери в конце галереи. — Этим крылом дома сейчас почти не пользуются — вы и сами это заметили. Здание довольно оригинальное, но Гранвилль III Дэрракотт сделал столько пристроек, что изначальный дом стал крылом. Осторожней на ступеньках! Дерево почти сгнило.
Хьюго тихонько спускался за Антеей, но остановился на полпути, чтобы осмотреть заплесневевшие от сырости стены, гнилые ступени и потрескавшуюся штукатурку.
— Для того чтобы привести все это в порядок, потребуется немало монет, — заметил он.
— Монет? О, здесь нужно целое состояние, если вообще это возможно. Впрочем, вряд ли это стоит делать, поскольку комнаты не слишком удобные, а большинство дубовых панелей изъедено червями. Все в запустении уже сто лет.
Антея показала майору еще пару маленьких гостиных, заваленных каким-то хламом, и Хьюго покачал головой, сложив губы, словно хотел присвистнуть. Она улыбнулась:
— Вас это повергает в печаль? Сюда заходят, только когда моют окна. Мы можем попасть в главную часть дома через эту дверь, если вы не против пройти через кухню и буфетную.
Когда они вновь оказались в обжитой гостиной, Винсент и Ричмонд уже были там. Они только что вернулись из конюшни. У Ричмонда был довольный вид, несмотря на то, что ему пришлось вынести критику своего спортивного кузена по поводу умения держать вожжи, но, по крайней мере, тот заметил, что рука у Ричмонда легкая. Винсент надел фрак с огромными подкладными плечами и повязал синий шейный платок с рисунком из павлиньих перьев. Он редко выглядел довольным, и сейчас у него был такой вид, словно ему надоело все на свете. Винсенту было скучно. Он с симпатией относился к Ричмонду, но учить новичка, как править упряжкой лошадей, оказалось утомительной задачей. Винсент предложил дать урок Ричмонду в порыве — он был уязвлен тем, что мальчишка был склонен принять сторону Хьюго в споре. Когда он бросил шляпу на стол и принялся стягивать перчатки, между бровей у него залегла морщинка, углубившаяся еще более, когда он кинул взгляд на Хьюго и Антею.
— И как ты себя вел? — спросила Антея своего брата. — Твой учитель был строгим или добрым?