Кэйго Хигасино
Сыщик Галилей
Часть 1
Горящая голова
1
«Он обернулся – на лице была маска, выкованная из серебристого металла, без выражения, маска, которую он надевал всякий раз, когда хотел скрыть свои чувства, маска, которая, изгибаясь, с удивительной точностью повторяла линии его впалых щек, лба и подбородка. Маска сияла, он держал в руках и рассматривал смертоносное оружие. Это оружие…»
Чтение прервал нарастающий трескучий рокот мотоциклов. Не выпуская из рук «Марсианские хроники», он подошел к окну и приоткрыл штору.
Квартира была угловой, на втором этаже. Проулок под окном выходил чуть левее на широкую улицу.
Нынешней ночью мотоциклов было три штуки. Но наездников – пятеро. Короче, двое – с седоками. Нарочно не заглушая грохочущих моторов, они подкатили на свое излюбленное место. Излюбленным местом был пятачок возле автобусной остановки, которую для удобства ожидающих граждан оборудовали скамейкой. Приезжавшим на мотоциклах парням нравилось, развалившись на этой скамейке, трепаться, перекрикивая друг друга. Кроме того, словно для вящего комфорта, тут же стоял автомат с прохладительными напитками.
На вид – обычные ребята. Не какие-нибудь там крутые байкеры. У двоих волосы выкрашены в желтый цвет, один из них носит портки спущенными на бедра. У двух других ничего примечательного. Пятый – с длинными до плеч лохмами. Вот, собственно, и все.
«Но заурядная внешность не означает, что эта шваль заслуживает снисхождения!» – подумал он.
Открыл книгу, которую продолжал сжимать в руке. Его прервали на середине главы под названием: «1999, февраль. Илла». Сколько раз он уже ее перечитывал! Почти вызубрил наизусть. Если и дальше читать в таком темпе, это займет уйму времени.
Один из парней что-то выкрикнул. Его приятели громко загоготали. Голоса эхом прокатились по тихой, пустынной улице.
Он отошел от окна. Положил книгу на стол и решительно направился к телефонному аппарату в углу комнаты.
Кадзухико Мукаи красил волосы в желтый цвет. И завязывал их сзади хвостом. Тем самым он старался хоть как-то выделяться из окружения.
Ему было девятнадцать. Полтора года назад закончил школу, устроился на работу маляром, но заниматься черт-те чем за мизерные бабки скоро обрыдло, он уволился и уже три месяца слонялся без дела. Заработанные деньги превратил в подержанный мотоцикл и игровую приставку. Когда живешь с родичами, о жрачке можно не беспокоиться. Вот только целыми днями трындят, что сын вырос оболтусом. Достали уже. Приходится до глубокой ночи гонять по улицам на мотоцикле, лишь бы не торчать дома.
Посасывая «Мальборо», он подошел к автомату, сунул монетку и нажал на кнопку «Кола». С грохотом выкатилась пузатая банка.
Забирая ее, он невольно скосил глаза. Что за хрень?
Сбоку от автомата пластиковая тара из-под пивных бутылок: четыре ящика, один на другом. Кроме того, наверху – газетный сверток. Какой-то прямоугольный предмет, размером со спортивную сумку. «Странно!» – подумал Кадзухико. Начать с того, что в этом автомате пива нет. Да еще какой-то сверток…
Однако его внимание вскоре переключилось на другое. Дернув за язычок банки, он хлебнул колы и вернулся к приятелям. Обсуждали девиц – школьниц, с которыми недавно познакомились в торговом центре. Впрочем, разговор сводился к тому, кто из них «дает».
Кадзухико не считал этих четверых своими друзьями. Да и вообще на черта она, эта дружба? Тоска! Было бы с кем потусоваться, вот и отлично. А то еще будут лезть со своими проблемами, нет уж, спасибо!
Рёскэ Ямасита расписывал, как на днях снял на улице чувиху. У него была манера во время разговора зачесывать руками назад длинные волосы, составлявшие предмет его особой гордости. Кадзухико слушал его похвальбу, стоя возле своего мотоцикла. Двое других парней сидели на скамейке, третий оседлал мотоцикл.
– Приходим в хату, а она, падла, первым делом – учти, я только с презервативом! А мне не в кайф, я люблю это дело живьем, вот и говорю – извини, забыл. Но оказалось, что эта сучка резинками запаслась. Делать нечего, натянул, но когда всовывал, ногтем прорвал конец. Все равно что без. Она видит, что я в презервативе, расслабилась, в общем, не углядел, кончил в нее. Она, конечно, развопилась, но я-то, говорю, в чем виноват, бывает, рвутся. Успокоил, дал телефон – придумал на ходу.
Было видно, что Рёскэ хотел показать, какой он крутой парень. Его ноздри подрагивали.
– Как пить дать, залетит!
Приятели принялись потешаться над незадачливой девицей. Рёскэ расплылся от самодовольства.
– Ну уж, не знаю, – сказал он с напускной небрежностью. – Дело поправимое, всегда можно избавиться…
Видимо раздумывая над тем, как бы еще добавить перца в свою историю, он по своей привычке откинул руками назад волосы и уже открыл рот, как вдруг глаза его вылезли из орбит, после чего произошло совсем невероятное.
На затылке Рёскэ взметнулся язык пламени. В следующий миг огонь охватил всю его голову.
Не издав ни звука, Рёскэ медленно рухнул вперед. Точно горящее дерево.
Приятели наблюдали за происходящим в полном оцепенении. Завороженно, словно в затянувшемся стоп-кадре.
Но в реальности оцепенение продолжалось лишь несколько секунд. Краем глаза Кадзухико увидел, что замеченный им ранее газетный сверток горит. Инстинктивно он тотчас почувствовал опасность.
Но было уже поздно – раздался взрыв, и его накрыла волна пламени.
Чтение прервал нарастающий трескучий рокот мотоциклов. Не выпуская из рук «Марсианские хроники», он подошел к окну и приоткрыл штору.
Квартира была угловой, на втором этаже. Проулок под окном выходил чуть левее на широкую улицу.
Нынешней ночью мотоциклов было три штуки. Но наездников – пятеро. Короче, двое – с седоками. Нарочно не заглушая грохочущих моторов, они подкатили на свое излюбленное место. Излюбленным местом был пятачок возле автобусной остановки, которую для удобства ожидающих граждан оборудовали скамейкой. Приезжавшим на мотоциклах парням нравилось, развалившись на этой скамейке, трепаться, перекрикивая друг друга. Кроме того, словно для вящего комфорта, тут же стоял автомат с прохладительными напитками.
На вид – обычные ребята. Не какие-нибудь там крутые байкеры. У двоих волосы выкрашены в желтый цвет, один из них носит портки спущенными на бедра. У двух других ничего примечательного. Пятый – с длинными до плеч лохмами. Вот, собственно, и все.
«Но заурядная внешность не означает, что эта шваль заслуживает снисхождения!» – подумал он.
Открыл книгу, которую продолжал сжимать в руке. Его прервали на середине главы под названием: «1999, февраль. Илла». Сколько раз он уже ее перечитывал! Почти вызубрил наизусть. Если и дальше читать в таком темпе, это займет уйму времени.
Один из парней что-то выкрикнул. Его приятели громко загоготали. Голоса эхом прокатились по тихой, пустынной улице.
Он отошел от окна. Положил книгу на стол и решительно направился к телефонному аппарату в углу комнаты.
Кадзухико Мукаи красил волосы в желтый цвет. И завязывал их сзади хвостом. Тем самым он старался хоть как-то выделяться из окружения.
Ему было девятнадцать. Полтора года назад закончил школу, устроился на работу маляром, но заниматься черт-те чем за мизерные бабки скоро обрыдло, он уволился и уже три месяца слонялся без дела. Заработанные деньги превратил в подержанный мотоцикл и игровую приставку. Когда живешь с родичами, о жрачке можно не беспокоиться. Вот только целыми днями трындят, что сын вырос оболтусом. Достали уже. Приходится до глубокой ночи гонять по улицам на мотоцикле, лишь бы не торчать дома.
Посасывая «Мальборо», он подошел к автомату, сунул монетку и нажал на кнопку «Кола». С грохотом выкатилась пузатая банка.
Забирая ее, он невольно скосил глаза. Что за хрень?
Сбоку от автомата пластиковая тара из-под пивных бутылок: четыре ящика, один на другом. Кроме того, наверху – газетный сверток. Какой-то прямоугольный предмет, размером со спортивную сумку. «Странно!» – подумал Кадзухико. Начать с того, что в этом автомате пива нет. Да еще какой-то сверток…
Однако его внимание вскоре переключилось на другое. Дернув за язычок банки, он хлебнул колы и вернулся к приятелям. Обсуждали девиц – школьниц, с которыми недавно познакомились в торговом центре. Впрочем, разговор сводился к тому, кто из них «дает».
Кадзухико не считал этих четверых своими друзьями. Да и вообще на черта она, эта дружба? Тоска! Было бы с кем потусоваться, вот и отлично. А то еще будут лезть со своими проблемами, нет уж, спасибо!
Рёскэ Ямасита расписывал, как на днях снял на улице чувиху. У него была манера во время разговора зачесывать руками назад длинные волосы, составлявшие предмет его особой гордости. Кадзухико слушал его похвальбу, стоя возле своего мотоцикла. Двое других парней сидели на скамейке, третий оседлал мотоцикл.
– Приходим в хату, а она, падла, первым делом – учти, я только с презервативом! А мне не в кайф, я люблю это дело живьем, вот и говорю – извини, забыл. Но оказалось, что эта сучка резинками запаслась. Делать нечего, натянул, но когда всовывал, ногтем прорвал конец. Все равно что без. Она видит, что я в презервативе, расслабилась, в общем, не углядел, кончил в нее. Она, конечно, развопилась, но я-то, говорю, в чем виноват, бывает, рвутся. Успокоил, дал телефон – придумал на ходу.
Было видно, что Рёскэ хотел показать, какой он крутой парень. Его ноздри подрагивали.
– Как пить дать, залетит!
Приятели принялись потешаться над незадачливой девицей. Рёскэ расплылся от самодовольства.
– Ну уж, не знаю, – сказал он с напускной небрежностью. – Дело поправимое, всегда можно избавиться…
Видимо раздумывая над тем, как бы еще добавить перца в свою историю, он по своей привычке откинул руками назад волосы и уже открыл рот, как вдруг глаза его вылезли из орбит, после чего произошло совсем невероятное.
На затылке Рёскэ взметнулся язык пламени. В следующий миг огонь охватил всю его голову.
Не издав ни звука, Рёскэ медленно рухнул вперед. Точно горящее дерево.
Приятели наблюдали за происходящим в полном оцепенении. Завороженно, словно в затянувшемся стоп-кадре.
Но в реальности оцепенение продолжалось лишь несколько секунд. Краем глаза Кадзухико увидел, что замеченный им ранее газетный сверток горит. Инстинктивно он тотчас почувствовал опасность.
Но было уже поздно – раздался взрыв, и его накрыла волна пламени.
2
Когда Кусанаги из первого отдела полицейского управления добрался на своей машине к месту происшествия, огонь успели потушить, и пожарные собирались уезжать. Даже зеваки и те уже начали расходиться.
Едва он вышел из машины и сделал несколько шагов, как навстречу ему попалась маленькая девочка в красном тренировочном костюме. В том возрасте, когда не скажешь наверняка, уже ходит в школу или еще нет. Девочка шла, странно задрав голову и глядя вверх. Словно высматривала что-то в небе.
Он хотел крикнуть ей, что так ходить опасно, но опоздал. Девочка, обо что-то споткнувшись, упала и тотчас заревела.
Кусанаги бросился к ней и помог подняться. Из коленки текла кровь.
– Ах, извините, – подбежала какая-то женщина, должно быть мать. – Сказала же, иди рядом! И зачем только я взяла тебя с собой!
«Чем ругать ребенка, лучше бы сидела дома, а не бежала посреди ночи глазеть на пожар», – подумал Кусанаги, но смолчал и передал девочку матери.
– Но я видела красную нитку! Честное слово! – плача, сказала девочка.
– Все выдумки! Только посмотри, как ты вся испачкалась!
– Видела! Видела! Красную нитку! Длинную-длинную. Честно!
«Что еще за красная нитка?» – подумал Кусанаги, отходя.
На месте происшествия вокруг черного пятна стояло несколько человек. Среди прочих и непосредственный начальник Кусанаги – инспектор Мамия.
– Извините за опоздание, – поспешил к нему Кусанаги.
– Добро пожаловать. – Мамия слегка кивнул. Коренастый, плотный, с короткой шеей. Лицо добродушное, но в глазах – жесткость. По характеру не столько полицейский, сколько чиновник, старательно выполняющий порученную работу.
– Возгорание?
– Пока еще не совсем ясно.
– Бензином пахнет. – Кусанаги повел носом.
– Вероятно, загорелось что-то в пластмассовом баке.
– Пластмассовый бак? Откуда он здесь?
– Понятия не имею. Сам посмотри! – Мамия ткнул пальцем в сторону края мостовой.
Там действительно валялся бак для хранения керосина.
Он прогорел сбоку и сильно расплавился, почти совсем потеряв форму.
– Судя по тому, что мне рассказали о потерпевших, все не так просто. Кажется, здесь произошло что-то из ряда вон. Ничего не понятно. – Мамия покачал головой.
– Кто потерпевшие?
– Молодые люди, под двадцать, пятеро, – сказал Мамия и быстро добавил: – Один погиб.
Делавший записи Кусанаги поднял глаза.
– Сгорел?
– Ну, в общем, да. Он оказался ближе других к баку.
Подавив в себе неприятное чувство, Кусанаги продолжил делать записи. Уж пора бы, казалось, привыкнуть, но каждый раз, когда приходилось сталкиваться со смертью, ему становилось не по себе.
– Давай-ка походи по округе, расспроси. Со всем этим шумом наверняка многие еще не спят. Вон, посмотри, кое-где горят окна, туда и иди.
– Слушаюсь. – Кусанаги огляделся по сторонам.
Его внимание сразу же привлек жилой дом, стоящий на углу улицы. В нескольких окнах еще горел свет.
Дом – ветхий, двухэтажный, несколько дверей выходят прямо на улицу. Балконы, видимо, расположены на противоположной стороне. С этой стороны окна были только у угловых квартир. Место происшествия можно увидеть лишь из квартир, расположенных в северо-восточном углу.
Подходя к дому, Кусанаги заметил молодого человека, собирающегося войти в квартиру на первом этаже, как раз в северо-восточном углу. Он уже достал из кармана ключ и вставил в отверстие замка.
– Извините! – окликнул его Кусанаги.
Юноша обернулся. На вид – двадцать с небольшим. Высокий, в серой, похожей на рабочую форму одежде. В руке – белый пакет, вероятно, ходил в магазин.
– Вам известно, что совсем недавно рядом с вашим домом произошел пожар? – спросил Кусанаги, представившись, и показал в сторону автобусной остановки.
– Конечно, знаю. Такое трудно не заметить.
– Вы находились в квартире? – Кусанаги взглянул на дверную табличку с номером 105.
– Ну да, – сказал юноша.
– Было что-нибудь необычное, когда это случилось? Например, сильный шум? Может, вы что-то видели?
– Даже и не знаю, что сказать. – Юноша покачал головой. – Я смотрел телевизор. Помню только, что эти кретины там здорово горланили.
– Вы имеете в виду парней на мотоциклах?
– Да, – сказал юноша, слегка поморщившись. – Откуда они только взялись? Постоянно орут, и в два часа ночи, и в три. А ведь у нас такой хороший, тихий район…
По его сжатым губам было видно, что он с трудом сдерживает накопившуюся за многие дни ярость.
«Вот их Господь и покарал», – чуть не сказал Кусанаги, но удержался. В его устах эти слова прозвучали бы слишком жестоко.
– Им никто не делал замечания?
– Замечания? Ну, вы скажете! – Юноша пожал плечами и усмехнулся. – В наше-то время? Никто и носа из дома не покажет.
Кусанаги кивнул, соглашаясь.
– Из вашей квартиры видно место, где это произошло?
– В принципе видно, должно быть видно, но… – Юноша замялся.
– В чем дело?
Вместо ответа он открыл дверь.
– Входите, сами увидите.
Воспользовавшись приглашением, Кусанаги заглянул в квартиру. Не считая кухни, она состояла всего лишь из одной комнаты. Мебель, имевшаяся в распоряжении жильца, ограничивалась кроватью, стеклянным столиком и книжными полками. На столике стоял беспроводной телефон, и Кусанаги подумал, что в такой халупе стационарные телефоны, скорее всего, не предусмотрены. Книжные полки были набиты не столько книгами, сколько видеокассетами и всяким барахлом.
– И где же окно?
– Там, за ними, – юноша махнул рукой в сторону громоздящихся полок. – Ставить некуда. Пришлось пожертвовать окном.
– Сочувствую.
– Зато благодаря этому шум с улицы не так слышен.
– Кажется, это ваше больное место.
– Как у всех, кто здесь живет.
– Да уж, наверно. – Кусанаги задержал взгляд на наушниках, подключенных к телевизору. Вероятно, пользуется ими, чтобы не мешал шум с улицы. В таком случае, вряд ли он мог услышать что-либо необычное.
– Спасибо за сотрудничество, – сказал Кусанаги. Обычная форма вежливости, даже когда никакого урожая.
– Подождите, – сказал юноша, – вы пойдете в двести пятую квартиру?
– Двести пятую? Ту, что над вами? Да, как раз собирался.
– Понятно… – Юноша явно что-то хотел сказать.
– В чем дело?
– Видите ли… – Юноша смущенно замялся. – Там живет парень, Маэдзима, он не говорит.
– Не говорит? В каком смысле?
– Не может говорить. Проблемы с речью. Ну, немой.
«Этого еще не хватало!» – подумал Кусанаги. Хорошо, что предупредил. Иначе оказался бы в дурацком положении.
– Хотите, пойду с вами? – предложил юноша. – Мы с ним в хороших отношениях.
– Вас это не затруднит?
– Ничего. – Уже вошедший было в квартиру юноша вновь надел спортивные тапочки.
Любезного молодого человека звали Такио Канэмори. По его словам, у живущего в двести пятой Итиноскэ Маэдзимы, несмотря на проблемы с речью, со слухом было все в порядке.
– Слышит еще лучше, чем мы, – сказал Канэмори, поднимаясь по лестнице с ржавыми перилами. – Его тоже наверняка уже достала эта шумная компания.
Как только постучали в двести пятую квартиру, дверь открылась и в проеме показалось бледное лицо. Помоложе Канэмори. Острый подбородок, впалые щеки.
Кажется, Маэдзиму успокоило то, что одним из ночных визитеров был Канэмори. Все же в глазах, устремленных на Кусанаги, читалась настороженность.
– Это полицейский, – сказал Канэмори. – По поводу того, что произошло.
Кусанаги продемонстрировал свое удостоверение. Маэдзима был, кажется, в нерешительности, но открыл дверь пошире.
Разумеется, планировка квартиры была такой же, как у Канэмори. Однако восточное окно не было загорожено. Первым, что привлекло внимание Кусанаги, была странно смотревшаяся в этой тесной квартирке роскошная аудиосистема и множество сваленных на полу аудиокассет. Помешан на музыке, сразу решил Кусанаги. Так же его удивило обилие книг, высокими стопками выстроившихся вдоль стен. Почти исключительно романы.
Юноша, любящий книги и музыку, – как только Кусанаги прилепил эту характеристику к Маэдзиме, со всей очевидностью представилось, что именно он сильнее всех должен был ненавидеть собиравшуюся под окнами шумную компанию.
Продолжая стоять на пороге, Кусанаги спросил:
– Где вы были во время случившегося?
Маэдзима, почти без всякого выражения, указал пальцем на пол. Имея в виду конечно же – здесь, в этой комнате.
– Что вы делали? – перешел Кусанаги к следующему вопросу.
Маэдзима был в свитере, надетом на рубашку, к тому же постель была не расстелена, так что очевидно: спать он еще не ложился.
Маэдзима, обернувшись, показал в сторону стоящего у окна телевизора.
– Смотрел телевизор, – перевел Канэмори, хотя и без его пояснений было понятно.
– Вы ничего не слышали непосредственно перед случившимся? Может быть, что-нибудь видели из окна?
Маэдзима, держа руки в карманах свитера, отрицательно покачал головой.
– Понятно… Извините, можно на минутку зайти? Хочу посмотреть из окна.
Маэдзима кивнул и сделал приглашающий жест.
Сняв ботинки, Кусанаги вошел.
Прямо под окном проходила улица. Движения там почти не было. За все время не проехало ни одной машины. Кусанаги вспомнил слова Канэмори о том, что у них хороший, тихий район.
Автобусная остановка виднелась чуть левее. Там до сих пор бродили сотрудники полиции, ища хоть каких-то зацепок.
Отойдя от окна, Кусанаги рассеянно скользнул взглядом по аудиоколонке. На ней лежала книга. «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери в дешевом издании.
– Твоя книга? – спросил Кусанаги.
Маэдзима кивнул.
– Мудреная книженция.
– Вы читали? – спросил Канэмори.
– Очень давно. Пытался читать, но так и не осилил. Сломался. Я вообще не по книжной части.
Хотел пошутить, но Канэмори даже не улыбнулся. Маэдзима молча смотрел в сторону окна.
Кусанаги решил, что он только зря теряет здесь время.
Попросив сообщить, если что-то вспомнится, он вышел из двести пятой квартиры.
Едва он вышел из машины и сделал несколько шагов, как навстречу ему попалась маленькая девочка в красном тренировочном костюме. В том возрасте, когда не скажешь наверняка, уже ходит в школу или еще нет. Девочка шла, странно задрав голову и глядя вверх. Словно высматривала что-то в небе.
Он хотел крикнуть ей, что так ходить опасно, но опоздал. Девочка, обо что-то споткнувшись, упала и тотчас заревела.
Кусанаги бросился к ней и помог подняться. Из коленки текла кровь.
– Ах, извините, – подбежала какая-то женщина, должно быть мать. – Сказала же, иди рядом! И зачем только я взяла тебя с собой!
«Чем ругать ребенка, лучше бы сидела дома, а не бежала посреди ночи глазеть на пожар», – подумал Кусанаги, но смолчал и передал девочку матери.
– Но я видела красную нитку! Честное слово! – плача, сказала девочка.
– Все выдумки! Только посмотри, как ты вся испачкалась!
– Видела! Видела! Красную нитку! Длинную-длинную. Честно!
«Что еще за красная нитка?» – подумал Кусанаги, отходя.
На месте происшествия вокруг черного пятна стояло несколько человек. Среди прочих и непосредственный начальник Кусанаги – инспектор Мамия.
– Извините за опоздание, – поспешил к нему Кусанаги.
– Добро пожаловать. – Мамия слегка кивнул. Коренастый, плотный, с короткой шеей. Лицо добродушное, но в глазах – жесткость. По характеру не столько полицейский, сколько чиновник, старательно выполняющий порученную работу.
– Возгорание?
– Пока еще не совсем ясно.
– Бензином пахнет. – Кусанаги повел носом.
– Вероятно, загорелось что-то в пластмассовом баке.
– Пластмассовый бак? Откуда он здесь?
– Понятия не имею. Сам посмотри! – Мамия ткнул пальцем в сторону края мостовой.
Там действительно валялся бак для хранения керосина.
Он прогорел сбоку и сильно расплавился, почти совсем потеряв форму.
– Судя по тому, что мне рассказали о потерпевших, все не так просто. Кажется, здесь произошло что-то из ряда вон. Ничего не понятно. – Мамия покачал головой.
– Кто потерпевшие?
– Молодые люди, под двадцать, пятеро, – сказал Мамия и быстро добавил: – Один погиб.
Делавший записи Кусанаги поднял глаза.
– Сгорел?
– Ну, в общем, да. Он оказался ближе других к баку.
Подавив в себе неприятное чувство, Кусанаги продолжил делать записи. Уж пора бы, казалось, привыкнуть, но каждый раз, когда приходилось сталкиваться со смертью, ему становилось не по себе.
– Давай-ка походи по округе, расспроси. Со всем этим шумом наверняка многие еще не спят. Вон, посмотри, кое-где горят окна, туда и иди.
– Слушаюсь. – Кусанаги огляделся по сторонам.
Его внимание сразу же привлек жилой дом, стоящий на углу улицы. В нескольких окнах еще горел свет.
Дом – ветхий, двухэтажный, несколько дверей выходят прямо на улицу. Балконы, видимо, расположены на противоположной стороне. С этой стороны окна были только у угловых квартир. Место происшествия можно увидеть лишь из квартир, расположенных в северо-восточном углу.
Подходя к дому, Кусанаги заметил молодого человека, собирающегося войти в квартиру на первом этаже, как раз в северо-восточном углу. Он уже достал из кармана ключ и вставил в отверстие замка.
– Извините! – окликнул его Кусанаги.
Юноша обернулся. На вид – двадцать с небольшим. Высокий, в серой, похожей на рабочую форму одежде. В руке – белый пакет, вероятно, ходил в магазин.
– Вам известно, что совсем недавно рядом с вашим домом произошел пожар? – спросил Кусанаги, представившись, и показал в сторону автобусной остановки.
– Конечно, знаю. Такое трудно не заметить.
– Вы находились в квартире? – Кусанаги взглянул на дверную табличку с номером 105.
– Ну да, – сказал юноша.
– Было что-нибудь необычное, когда это случилось? Например, сильный шум? Может, вы что-то видели?
– Даже и не знаю, что сказать. – Юноша покачал головой. – Я смотрел телевизор. Помню только, что эти кретины там здорово горланили.
– Вы имеете в виду парней на мотоциклах?
– Да, – сказал юноша, слегка поморщившись. – Откуда они только взялись? Постоянно орут, и в два часа ночи, и в три. А ведь у нас такой хороший, тихий район…
По его сжатым губам было видно, что он с трудом сдерживает накопившуюся за многие дни ярость.
«Вот их Господь и покарал», – чуть не сказал Кусанаги, но удержался. В его устах эти слова прозвучали бы слишком жестоко.
– Им никто не делал замечания?
– Замечания? Ну, вы скажете! – Юноша пожал плечами и усмехнулся. – В наше-то время? Никто и носа из дома не покажет.
Кусанаги кивнул, соглашаясь.
– Из вашей квартиры видно место, где это произошло?
– В принципе видно, должно быть видно, но… – Юноша замялся.
– В чем дело?
Вместо ответа он открыл дверь.
– Входите, сами увидите.
Воспользовавшись приглашением, Кусанаги заглянул в квартиру. Не считая кухни, она состояла всего лишь из одной комнаты. Мебель, имевшаяся в распоряжении жильца, ограничивалась кроватью, стеклянным столиком и книжными полками. На столике стоял беспроводной телефон, и Кусанаги подумал, что в такой халупе стационарные телефоны, скорее всего, не предусмотрены. Книжные полки были набиты не столько книгами, сколько видеокассетами и всяким барахлом.
– И где же окно?
– Там, за ними, – юноша махнул рукой в сторону громоздящихся полок. – Ставить некуда. Пришлось пожертвовать окном.
– Сочувствую.
– Зато благодаря этому шум с улицы не так слышен.
– Кажется, это ваше больное место.
– Как у всех, кто здесь живет.
– Да уж, наверно. – Кусанаги задержал взгляд на наушниках, подключенных к телевизору. Вероятно, пользуется ими, чтобы не мешал шум с улицы. В таком случае, вряд ли он мог услышать что-либо необычное.
– Спасибо за сотрудничество, – сказал Кусанаги. Обычная форма вежливости, даже когда никакого урожая.
– Подождите, – сказал юноша, – вы пойдете в двести пятую квартиру?
– Двести пятую? Ту, что над вами? Да, как раз собирался.
– Понятно… – Юноша явно что-то хотел сказать.
– В чем дело?
– Видите ли… – Юноша смущенно замялся. – Там живет парень, Маэдзима, он не говорит.
– Не говорит? В каком смысле?
– Не может говорить. Проблемы с речью. Ну, немой.
«Этого еще не хватало!» – подумал Кусанаги. Хорошо, что предупредил. Иначе оказался бы в дурацком положении.
– Хотите, пойду с вами? – предложил юноша. – Мы с ним в хороших отношениях.
– Вас это не затруднит?
– Ничего. – Уже вошедший было в квартиру юноша вновь надел спортивные тапочки.
Любезного молодого человека звали Такио Канэмори. По его словам, у живущего в двести пятой Итиноскэ Маэдзимы, несмотря на проблемы с речью, со слухом было все в порядке.
– Слышит еще лучше, чем мы, – сказал Канэмори, поднимаясь по лестнице с ржавыми перилами. – Его тоже наверняка уже достала эта шумная компания.
Как только постучали в двести пятую квартиру, дверь открылась и в проеме показалось бледное лицо. Помоложе Канэмори. Острый подбородок, впалые щеки.
Кажется, Маэдзиму успокоило то, что одним из ночных визитеров был Канэмори. Все же в глазах, устремленных на Кусанаги, читалась настороженность.
– Это полицейский, – сказал Канэмори. – По поводу того, что произошло.
Кусанаги продемонстрировал свое удостоверение. Маэдзима был, кажется, в нерешительности, но открыл дверь пошире.
Разумеется, планировка квартиры была такой же, как у Канэмори. Однако восточное окно не было загорожено. Первым, что привлекло внимание Кусанаги, была странно смотревшаяся в этой тесной квартирке роскошная аудиосистема и множество сваленных на полу аудиокассет. Помешан на музыке, сразу решил Кусанаги. Так же его удивило обилие книг, высокими стопками выстроившихся вдоль стен. Почти исключительно романы.
Юноша, любящий книги и музыку, – как только Кусанаги прилепил эту характеристику к Маэдзиме, со всей очевидностью представилось, что именно он сильнее всех должен был ненавидеть собиравшуюся под окнами шумную компанию.
Продолжая стоять на пороге, Кусанаги спросил:
– Где вы были во время случившегося?
Маэдзима, почти без всякого выражения, указал пальцем на пол. Имея в виду конечно же – здесь, в этой комнате.
– Что вы делали? – перешел Кусанаги к следующему вопросу.
Маэдзима был в свитере, надетом на рубашку, к тому же постель была не расстелена, так что очевидно: спать он еще не ложился.
Маэдзима, обернувшись, показал в сторону стоящего у окна телевизора.
– Смотрел телевизор, – перевел Канэмори, хотя и без его пояснений было понятно.
– Вы ничего не слышали непосредственно перед случившимся? Может быть, что-нибудь видели из окна?
Маэдзима, держа руки в карманах свитера, отрицательно покачал головой.
– Понятно… Извините, можно на минутку зайти? Хочу посмотреть из окна.
Маэдзима кивнул и сделал приглашающий жест.
Сняв ботинки, Кусанаги вошел.
Прямо под окном проходила улица. Движения там почти не было. За все время не проехало ни одной машины. Кусанаги вспомнил слова Канэмори о том, что у них хороший, тихий район.
Автобусная остановка виднелась чуть левее. Там до сих пор бродили сотрудники полиции, ища хоть каких-то зацепок.
Отойдя от окна, Кусанаги рассеянно скользнул взглядом по аудиоколонке. На ней лежала книга. «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери в дешевом издании.
– Твоя книга? – спросил Кусанаги.
Маэдзима кивнул.
– Мудреная книженция.
– Вы читали? – спросил Канэмори.
– Очень давно. Пытался читать, но так и не осилил. Сломался. Я вообще не по книжной части.
Хотел пошутить, но Канэмори даже не улыбнулся. Маэдзима молча смотрел в сторону окна.
Кусанаги решил, что он только зря теряет здесь время.
Попросив сообщить, если что-то вспомнится, он вышел из двести пятой квартиры.
3
Кусанаги посетил тринадцатую лабораторию физического отделения физико-технического факультета университета Тэйто через три дня после этого странного происшествия.
Он и сам когда-то учился в этом университете, но на социологическом факультете. Поэтому за время учебы ни разу не ступал на территорию физико-технического. И удивительно было входить сюда через десять лет после того, как навсегда, казалось бы, распрощался с этими стенами.
Физическое отделение располагалось в четырехэтажном здании серого цвета. От одного взгляда на него Кусанаги заробел. «Это оттого, что у меня врожденная глухота ко всем этим „естественным“ наукам», – подумал он.
Нужная ему комната располагалась на третьем этаже. На двери висел список преподавателей и студентов. С краю крепились магнитные плашки, отмечающие имена тех, кто в данный момент работал в лаборатории. Судя по всему, все студенты разошлись по лекциям. Он нашел имя «Югава», возле него была отметка – присутствует. Кусанаги, взглянув на часы, убедился, что условленные два часа уже наступили, и только после этого постучал в дверь.
– Войдите.
Он открыл дверь, но, заглянув внутрь, несколько опешил.
В комнате стояла кромешная тьма. На улице было еще светло, следовательно, окна были плотно зашторены, точно их не было вовсе.
– Здесь Югава? – спросил Кусанаги, и в ту же минуту возле него послышалось тихое гудение. Звук показался знакомым.
Ах, ну да, сообразил он, это звук работающей электропечи, и в тот же момент прямо перед глазами вспыхнул огонек. Присмотревшись, он увидел стоящую на столе небольшую электропечь, внутри которой горела лампочка. Но лампочка не обычная – внутри нее дрожало пламя.
Но вот огонек стал постепенно тускнеть и вскоре потух. И тотчас, словно дожидаясь этого момента, раздвинулись шторы.
– Больше света! – раздался голос. – Фанфары в честь детектива Кусанаги, дни и ночи охраняющего покой и безопасность граждан!
Возле окна, придерживая штору, стоял мужчина в белом халате. Высокий, с бледным лицом интеллектуала, в очках с черной оправой, он практически не изменился со студенческих лет. Даже прическа с нависающей над бровями челкой осталась прежней.
Кусанаги, вздохнув, кисло улыбнулся:
– Хотел меня напугать? В твоем возрасте пора бы уже прекратить эти детские шалости!
– Жаль, я не ждал такой реакции. Хотел всего лишь наглядно продемонстрировать свою готовность помочь тебе…
Югава, до конца раздвинув шторы, направился к Кусанаги, на ходу засучивая рукава халата. Протянул руку.
– Ну, как жизнь?
Промычав что-то неопределенное, Кусанаги ответил на рукопожатие. Хоть Югава и выглядел субтильным, он был в свое время асом в секции бадминтона. Кусанаги не раз случалось играть с ним на тренировках, и каждый раз это было жесточайшее сражение. И сейчас крепкое рукопожатие Югавы напомнило ему о тех временах.
– Когда ж это было?… – спросил Кусанаги, отпуская руку. Он имел в виду их последнюю встречу.
– Три года назад, десятого октября, – сказал Югава. Без малейших колебаний.
– Неужели?
– Мы виделись на свадьбе Кавамоты. После этого не встречались. В тот день все были в черных фраках, и только ты один в сером костюме.
– Точно. – Кусанаги кивнул, припоминая. Все было именно так. «Значит, и память у Югавы крепка, как прежде», – подумал он.
– Как в университете? – спросил Кусанаги, рассматривая приятеля. – Ты теперь доцент, небось работы невпроворот?
– Привык. Даже то, что год от года уровень студентов падает, уже не удивляет, – ответил Югава без тени улыбки. Очевидно, он и не думал шутить.
– Какой ты строгий!
– Скорее уж, – сказал Югава, – у тебя работы невпроворот. Особенно в последние дни.
– Что ты имеешь в виду?
– Я ведь догадываюсь о цели твоего визита, поэтому и соорудил эту штуку. – Югава махнул рукой в сторону электропечи.
– Так вот что ты имел в виду, когда говорил о своей готовности помочь… – сказал Кусанаги и протянул руку к прибору.
– Стой! Я не изолировал источник питания.
Югава поспешно вытащил штепсель из розетки. Задняя стенка электропечи была открыта, и внутрь вставлен какой-то механизм, но, что он собой представляет, Кусанаги понятия не имел.
Югава открыл переднюю дверцу и достал лампочку, закрепленную на металлической пепельнице.
– Вот тебе и разгадка фокуса.
Кусанаги уставился на то, что держал в руках Югава.
– Но это же простая лампочка!
– Да, ты прав, простая лампочка. – Югава положил лампочку на ближайший стол. – Индукционный ток, возникающий вследствие изменений магнитного поля в электропечи, превращает находящийся внутри лампочки газ ксенон в плазму, которая светится. Заметил? Было видно не только лиловое свечение, но и зеленое, это, вероятно, потому, что примешалась плазма меди, которая содержится в нити накаливания.
– Плазма? Это была плазма? – спросил Кусанаги.
Он ничего не понял из объяснений Югавы, но слово «плазма» звучало знакомо.
– Ну, в каком-то роде. – Югава опустился на стул и откинулся назад. – Теперь понимаешь, что я имел в виду? Я не пожалел сил и изготовил эту штуку, зная, что ты хочешь расспросить меня о плазме.
– Твоя взяла. – Кусанаги, почесывая затылок, присел к столу напротив Югавы. – Откуда ты узнал?
– Нетрудно догадаться. Даже мы здесь наслышаны об этой сенсационной смерти в результате ожогов, а поскольку погиб человек, высока вероятность, что дело поручат детективу Кусанаги из первого отдела. И сейчас, когда у него столько хлопот, вряд ли детектив Кусанаги придет ко мне для того, чтобы болтать о пустяках.
Кусанаги не оставалось ничего, кроме как усмехнуться.
– Ну что ж, ты, в общем, прав, – он почесал щеку.
– Может, для начала кофейку? Но, извини, у меня только растворимый. – Югава поднялся и поставил на плиту воду.
Пока он разливал кофе, Кусанаги достал свою записную книжку и еще раз просмотрел главное, что касалось произошедшего. Впрочем, даже полиция еще не знала, как это квалифицировать – в качестве несчастного случая или преступления.
Если упорядочить то, что к этому моменту удалось выяснить, получится следующее. Прежде всего, на ничем не примечательной улице под названием Цветочная внезапно произошло локальное возгорание, в результате из находившихся поблизости пяти молодых людей один сгорел заживо, четверо других получили сильные ожоги. На месте происшествия остался сильный запах бензина, и на месте пожара был найден искореженный красный пластмассовый бак, из чего напрашивался вывод, что по неизвестной причине воспламенился находившийся в баке бензин. Однако почему в этом месте оказался бак – непонятно. Молодые люди ничего об этом не знают и клянутся, что не поджигали его.
Так почему же произошло внезапное возгорание?
Некоторые средства массовой информации выдвинули версию шаровой молнии, иначе говоря – плазмы.
В метеорологических условиях, порождающих грозовые явления, воздух насыщен электричеством, благодаря чему в некоторых случаях образуется плазма, с виду похожая на огненный шар. Может быть, эта самая плазма и стала причиной возгорания бензина в баке? Доводом в пользу этой версии служило то, что уже не раз явления, казавшиеся сверхъестественными, получали научное объяснение с помощью теории плазмы. С точки зрения полиции теория плазмы была более приемлема, чем байки о проделках призраков или о паранормальных явлениях. Решено было прежде всего разузнать поподробнее, что из себя представляет плазма, ради чего Кусанаги и пришел к своему студенческому другу Югаве.
Между тем Югава вернулся к столу, неся две кружки. Обе – аляповатые, должно быть купленные где-то в качестве сувениров. С первого взгляда видно, что мыли их не слишком тщательно. Однако Кусанаги, поблагодарив, глотнул растворимый кофе так, как будто никогда не пил ничего вкуснее.
– Ну, и что ты думаешь? – спросил он, поставив кружку на стол.
– По поводу?
– По поводу случившегося. Пожара на Цветочной улице. Судя по тому, что ты мне продемонстрировал, ты тоже придерживаешься теории плазмы?
– Я провел этот эксперимент только потому, что прочел в газетах о плазме и подумал, что детективу Кусанаги это покажется любопытным. Но лично у меня пока еще не сложилось какого-то определенного мнения. Может, плазма, а может, и что-то другое, не знаю. Я еще не располагаю ни одним фактом, а без этого строить какие-либо гипотезы не хочу.
– Что тебе известно о случившемся? – спросил Кусанаги.
– Разумеется, только то, что пишут в газетах. Короче, – Югава глотнул кофе, – наполненный бензином пластмассовый бак, почему-то оказавшийся возле автобусной остановки, по неизвестным причинам внезапно загорелся, и огонь перекинулся на оказавшихся поблизости подростков. Больше ничего.
– Исходя из этого, у тебя есть какие-нибудь соображения?
Югава фыркнул:
– Не говори глупостей! Пока тщательно не исследовано место пожара, гадать о причине бессмысленно. Наверняка пожарные сказали тебе то же самое.
– На месте пожара нашли только пластмассовый бак. Это все, чем мы располагаем.
– Кто-то по телевидению в новостях предположил, что бак был снабжен часовым механизмом.
– Думаешь, мы в полиции глупее этих телевизионных болтунов? Эксперты досконально всё изучили, но ничего не обнаружили.
– Мои соболезнования.
– Не иронизируй, – сказал Кусанаги обиженно. – Я надеялся, что ты серьезно отнесешься к делу.
Югава пожал плечами, после чего улыбнулся.
– Расскажу тебе кое-что забавное. Когда в Америке стали тщательно анализировать показания людей, утверждавших, что они видели НЛО, было установлено, что в девяноста случаях из ста речь шла об элементарном обмане зрения. Большинство приняли за НЛО какое-то небесное тело. Чаще всего это была Венера, но нашлись и такие, кто принял за НЛО луну.
Он и сам когда-то учился в этом университете, но на социологическом факультете. Поэтому за время учебы ни разу не ступал на территорию физико-технического. И удивительно было входить сюда через десять лет после того, как навсегда, казалось бы, распрощался с этими стенами.
Физическое отделение располагалось в четырехэтажном здании серого цвета. От одного взгляда на него Кусанаги заробел. «Это оттого, что у меня врожденная глухота ко всем этим „естественным“ наукам», – подумал он.
Нужная ему комната располагалась на третьем этаже. На двери висел список преподавателей и студентов. С краю крепились магнитные плашки, отмечающие имена тех, кто в данный момент работал в лаборатории. Судя по всему, все студенты разошлись по лекциям. Он нашел имя «Югава», возле него была отметка – присутствует. Кусанаги, взглянув на часы, убедился, что условленные два часа уже наступили, и только после этого постучал в дверь.
– Войдите.
Он открыл дверь, но, заглянув внутрь, несколько опешил.
В комнате стояла кромешная тьма. На улице было еще светло, следовательно, окна были плотно зашторены, точно их не было вовсе.
– Здесь Югава? – спросил Кусанаги, и в ту же минуту возле него послышалось тихое гудение. Звук показался знакомым.
Ах, ну да, сообразил он, это звук работающей электропечи, и в тот же момент прямо перед глазами вспыхнул огонек. Присмотревшись, он увидел стоящую на столе небольшую электропечь, внутри которой горела лампочка. Но лампочка не обычная – внутри нее дрожало пламя.
Но вот огонек стал постепенно тускнеть и вскоре потух. И тотчас, словно дожидаясь этого момента, раздвинулись шторы.
– Больше света! – раздался голос. – Фанфары в честь детектива Кусанаги, дни и ночи охраняющего покой и безопасность граждан!
Возле окна, придерживая штору, стоял мужчина в белом халате. Высокий, с бледным лицом интеллектуала, в очках с черной оправой, он практически не изменился со студенческих лет. Даже прическа с нависающей над бровями челкой осталась прежней.
Кусанаги, вздохнув, кисло улыбнулся:
– Хотел меня напугать? В твоем возрасте пора бы уже прекратить эти детские шалости!
– Жаль, я не ждал такой реакции. Хотел всего лишь наглядно продемонстрировать свою готовность помочь тебе…
Югава, до конца раздвинув шторы, направился к Кусанаги, на ходу засучивая рукава халата. Протянул руку.
– Ну, как жизнь?
Промычав что-то неопределенное, Кусанаги ответил на рукопожатие. Хоть Югава и выглядел субтильным, он был в свое время асом в секции бадминтона. Кусанаги не раз случалось играть с ним на тренировках, и каждый раз это было жесточайшее сражение. И сейчас крепкое рукопожатие Югавы напомнило ему о тех временах.
– Когда ж это было?… – спросил Кусанаги, отпуская руку. Он имел в виду их последнюю встречу.
– Три года назад, десятого октября, – сказал Югава. Без малейших колебаний.
– Неужели?
– Мы виделись на свадьбе Кавамоты. После этого не встречались. В тот день все были в черных фраках, и только ты один в сером костюме.
– Точно. – Кусанаги кивнул, припоминая. Все было именно так. «Значит, и память у Югавы крепка, как прежде», – подумал он.
– Как в университете? – спросил Кусанаги, рассматривая приятеля. – Ты теперь доцент, небось работы невпроворот?
– Привык. Даже то, что год от года уровень студентов падает, уже не удивляет, – ответил Югава без тени улыбки. Очевидно, он и не думал шутить.
– Какой ты строгий!
– Скорее уж, – сказал Югава, – у тебя работы невпроворот. Особенно в последние дни.
– Что ты имеешь в виду?
– Я ведь догадываюсь о цели твоего визита, поэтому и соорудил эту штуку. – Югава махнул рукой в сторону электропечи.
– Так вот что ты имел в виду, когда говорил о своей готовности помочь… – сказал Кусанаги и протянул руку к прибору.
– Стой! Я не изолировал источник питания.
Югава поспешно вытащил штепсель из розетки. Задняя стенка электропечи была открыта, и внутрь вставлен какой-то механизм, но, что он собой представляет, Кусанаги понятия не имел.
Югава открыл переднюю дверцу и достал лампочку, закрепленную на металлической пепельнице.
– Вот тебе и разгадка фокуса.
Кусанаги уставился на то, что держал в руках Югава.
– Но это же простая лампочка!
– Да, ты прав, простая лампочка. – Югава положил лампочку на ближайший стол. – Индукционный ток, возникающий вследствие изменений магнитного поля в электропечи, превращает находящийся внутри лампочки газ ксенон в плазму, которая светится. Заметил? Было видно не только лиловое свечение, но и зеленое, это, вероятно, потому, что примешалась плазма меди, которая содержится в нити накаливания.
– Плазма? Это была плазма? – спросил Кусанаги.
Он ничего не понял из объяснений Югавы, но слово «плазма» звучало знакомо.
– Ну, в каком-то роде. – Югава опустился на стул и откинулся назад. – Теперь понимаешь, что я имел в виду? Я не пожалел сил и изготовил эту штуку, зная, что ты хочешь расспросить меня о плазме.
– Твоя взяла. – Кусанаги, почесывая затылок, присел к столу напротив Югавы. – Откуда ты узнал?
– Нетрудно догадаться. Даже мы здесь наслышаны об этой сенсационной смерти в результате ожогов, а поскольку погиб человек, высока вероятность, что дело поручат детективу Кусанаги из первого отдела. И сейчас, когда у него столько хлопот, вряд ли детектив Кусанаги придет ко мне для того, чтобы болтать о пустяках.
Кусанаги не оставалось ничего, кроме как усмехнуться.
– Ну что ж, ты, в общем, прав, – он почесал щеку.
– Может, для начала кофейку? Но, извини, у меня только растворимый. – Югава поднялся и поставил на плиту воду.
Пока он разливал кофе, Кусанаги достал свою записную книжку и еще раз просмотрел главное, что касалось произошедшего. Впрочем, даже полиция еще не знала, как это квалифицировать – в качестве несчастного случая или преступления.
Если упорядочить то, что к этому моменту удалось выяснить, получится следующее. Прежде всего, на ничем не примечательной улице под названием Цветочная внезапно произошло локальное возгорание, в результате из находившихся поблизости пяти молодых людей один сгорел заживо, четверо других получили сильные ожоги. На месте происшествия остался сильный запах бензина, и на месте пожара был найден искореженный красный пластмассовый бак, из чего напрашивался вывод, что по неизвестной причине воспламенился находившийся в баке бензин. Однако почему в этом месте оказался бак – непонятно. Молодые люди ничего об этом не знают и клянутся, что не поджигали его.
Так почему же произошло внезапное возгорание?
Некоторые средства массовой информации выдвинули версию шаровой молнии, иначе говоря – плазмы.
В метеорологических условиях, порождающих грозовые явления, воздух насыщен электричеством, благодаря чему в некоторых случаях образуется плазма, с виду похожая на огненный шар. Может быть, эта самая плазма и стала причиной возгорания бензина в баке? Доводом в пользу этой версии служило то, что уже не раз явления, казавшиеся сверхъестественными, получали научное объяснение с помощью теории плазмы. С точки зрения полиции теория плазмы была более приемлема, чем байки о проделках призраков или о паранормальных явлениях. Решено было прежде всего разузнать поподробнее, что из себя представляет плазма, ради чего Кусанаги и пришел к своему студенческому другу Югаве.
Между тем Югава вернулся к столу, неся две кружки. Обе – аляповатые, должно быть купленные где-то в качестве сувениров. С первого взгляда видно, что мыли их не слишком тщательно. Однако Кусанаги, поблагодарив, глотнул растворимый кофе так, как будто никогда не пил ничего вкуснее.
– Ну, и что ты думаешь? – спросил он, поставив кружку на стол.
– По поводу?
– По поводу случившегося. Пожара на Цветочной улице. Судя по тому, что ты мне продемонстрировал, ты тоже придерживаешься теории плазмы?
– Я провел этот эксперимент только потому, что прочел в газетах о плазме и подумал, что детективу Кусанаги это покажется любопытным. Но лично у меня пока еще не сложилось какого-то определенного мнения. Может, плазма, а может, и что-то другое, не знаю. Я еще не располагаю ни одним фактом, а без этого строить какие-либо гипотезы не хочу.
– Что тебе известно о случившемся? – спросил Кусанаги.
– Разумеется, только то, что пишут в газетах. Короче, – Югава глотнул кофе, – наполненный бензином пластмассовый бак, почему-то оказавшийся возле автобусной остановки, по неизвестным причинам внезапно загорелся, и огонь перекинулся на оказавшихся поблизости подростков. Больше ничего.
– Исходя из этого, у тебя есть какие-нибудь соображения?
Югава фыркнул:
– Не говори глупостей! Пока тщательно не исследовано место пожара, гадать о причине бессмысленно. Наверняка пожарные сказали тебе то же самое.
– На месте пожара нашли только пластмассовый бак. Это все, чем мы располагаем.
– Кто-то по телевидению в новостях предположил, что бак был снабжен часовым механизмом.
– Думаешь, мы в полиции глупее этих телевизионных болтунов? Эксперты досконально всё изучили, но ничего не обнаружили.
– Мои соболезнования.
– Не иронизируй, – сказал Кусанаги обиженно. – Я надеялся, что ты серьезно отнесешься к делу.
Югава пожал плечами, после чего улыбнулся.
– Расскажу тебе кое-что забавное. Когда в Америке стали тщательно анализировать показания людей, утверждавших, что они видели НЛО, было установлено, что в девяноста случаях из ста речь шла об элементарном обмане зрения. Большинство приняли за НЛО какое-то небесное тело. Чаще всего это была Венера, но нашлись и такие, кто принял за НЛО луну.