Страница:
Ясуко не находила себе места. Она не могла понять ничего из того, что говорил Югава. И все-таки у нее было предчувствие, что ей исподволь готовится неожиданный удар.
Все было так, как сказал этот человек. Ясуко понятия не имела, к какой хитрости прибегнул Исигами. И в то же время ее удивляло, почему так легко удалось отразить все атаки полиции. Честно говоря, вновь и вновь повторявшиеся допросы казались ей бьющими мимо цели.
И Югава знает ответ на эту загадку…
Он посмотрел на часы. Наверно, проверил, сколько у него еще осталось времени.
– Мне очень мучительно рассказывать вам об этом, – сказал он, и на лице его действительно была заметна скорбь, – поскольку это идет вразрез желанию Исигами. Уверен, именно от вас он более всего хотел бы скрыть правду. Не ради себя. Ради вас. Если вы узнаете правду, вам придется всю жизнь нести тяжкое бремя. И, однако, я не могу не открыть ее вам. Я считаю, что обязан сообщить вам, как беззаветно он любил вас и какую принес жертву, иначе его жертва окажется неоцененной. Он был бы против, но мне невыносима мысль, что вы можете остаться в неведении.
Ясуко почувствовала, что она вся дрожит. Стало тяжело дышать, казалось, она вот-вот упадет в обморок. Она понятия не имела, что собирается ей сказать Югава. Но по его голосу догадывалась, что это будет нечто страшное.
– Что же это такое? Если хотите сказать, говорите скорее, – потребовала она, но голос ее дрожал.
– В этом деле убийца… человек, совершивший убийство в Старой Эдогаве, – Югава глубоко вдохнул воздух, – он, Исигами. И вы, и ваша дочь ни при чем. Убил Исигами. Он вовсе не оговорил себя, явившись с повинной. Он и был настоящим убийцей.
Ясуко была в недоумении, она не понимала, о чем речь, но Югава поспешно добавил:
– Однако труп, найденный на дамбе, не принадлежит Тогаси. Это не ваш бывший муж. Это совсем другой человек, который был предназначен его заменить.
Ясуко сдвинула брови. Она по-прежнему не улавливала, о чем говорит Югава. Но увидев, как грустно мигают его глаза за стеклами очков, она вдруг все поняла. Она закрыла рот руками. От удивления едва не вскрикнула. В лицо ей бросилась кровь, а в следующий миг отхлынула.
– Кажется, вы наконец поняли, о чем я говорю, – сказал Югава. – Да, это так. Для того чтобы защитить вас, Исигами убил другого человека. Это произошло десятого марта. На следующий день после того, как был убит Синдзи Тогаси.
У Ясуко потемнело в глазах. Даже сидеть было тяжело. Руки и ноги онемели, все тело сдавила невыносимая тяжесть.
Кусанаги догадался по виду Ясуко Ханаоки, что Югава раскрыл ей всю правду. Даже с того места, где он стоял, было видно, как побледнело ее лицо. «Еще бы! – подумал Кусанаги, – на ее месте любой бы удивился, а она к тому же заинтересованное лицо».
Кусанаги и сам все еще полностью не верил. Когда незадолго до этого Югава высказал ему свою версию, первой его реакцией было – это невозможно. Разумеется, Югава не стал бы шутить подобными вещами, но слишком уж все казалось нереальным.
– Не может быть! – сказал тогда Кусанаги. – Чтобы скрыть убийство, совершенное Ясуко Ханаокой, совершить еще одно убийство? Какая безумная глупость! И кто же, по-твоему, этот второй убитый?
Югава грустно покачал головой.
– Ты спрашиваешь кто? Я не знаю, как его зовут. Но знаю, откуда он взялся.
– Как это понимать?
– В этом мире есть люди, которых никто не будет искать, если вдруг они исчезнут, никто и палец о палец не ударит. Скорее всего, даже не заявят в полицию. Именно таким, скорее всего, и был тот человек – без семьи, без друзей, – сказал Югава и показал на дорогу, по которой они шли вдоль дамбы. – Ты сам только что видел этих людей.
Он не сразу понял, что имел в виду Югава. Однако когда посмотрел в указанном направлении, его осенило. У него перехватило дыхание.
– Бездомные?
Оставив без внимания его вопрос, Югава сказал:
– Ты заметил человека, который плющил банки? Он знает все о бездомных, нашедших здесь пристанище. Я спросил его. Он сказал, что около месяца назад к ним присоединился один приятель. Впрочем, на их языке «приятель» означает лишь то, что он живет с ними в одном месте. Этот человек еще не построил себе отдельной палатки и продолжал стыдиться, что спит в картонной коробке. Как объяснил мне этот промышляющий алюминиевыми банками старик, вначале все такие. Людям труднее всего отбросить гордость. Но, как сказал он, это всего лишь вопрос времени. Однако новенький однажды исчез. Никого не предупредив. Старик немного забеспокоился, не случилось ли чего, но и только. Другие бездомные тоже наверняка заметили, но виду не подали. В их мире внезапное исчезновение человека – обыденное дело.
Помолчав, Югава продолжил:
– Этот человек исчез около десятого марта. Ему было под пятьдесят. Внешне ничем не примечательный, обычного для своего возраста телосложения.
Труп в Старой Эдогаве был обнаружен одиннадцатого марта.
– Не знаю, как это произошло, но, вероятнее всего, Исигами узнал об убийстве, совершенном Ясуко, и решил помочь ей уйти от наказания. Он рассудил, что просто избавиться от трупа нельзя. Как только выяснят личность убитого, полиция сразу же придет к ней. А он имел все основания сомневаться, что мать и дочь смогут долго прикидываться ничего не знающими. Тогда у него созрел план – подбросить труп другого человека и внушить полиции, что это и есть Синдзи Тогаси. Полиция рано или поздно выяснит, когда и как он был убит. Но чем дальше будет продвигаться расследование, тем меньше будет подозрений против Ясуко. И это естественно. Ведь человека, труп которого найден, убила вовсе не она. Поскольку это дело не имеет отношения к убийству Синдзи Тогаси, вы, полицейские, занимались расследованием совсем другого преступления.
То, о чем с таким невозмутимым видом рассказывал Югава, казалось совершенно фантастичным. Слушая его, Кусанаги не переставал недоверчиво покачивать головой.
– Скорее всего, Исигами придумал свой безумный план, проходя вдоль этой реки. Наблюдая каждый день бездомных, он, должно быть, рассуждал так. Зачем вообще они живут? Прозябают в ожидании смерти? А когда умрут, никто не заметит, никто не опечалится. Ну, это, конечно, мои домыслы.
– Ты хочешь сказать, Исигами считал, что их можно безнаказанно убить, ничего страшного? – спросил Кусанаги.
– Думаю, об убийстве он до поры до времени не помышлял. Но когда стал разрабатывать свой план, он о них вспомнил. Для меня это несомненно. Я уже говорил тебе однажды. Если какой-то поступок покажется ему логичным, он способен на любую жестокость. Такой у него характер.
– Убить человека – это логично?
– Чтобы сложить головоломку, ему не хватало одного элемента – трупа постороннего человека. Этот элемент был необходим, чтобы завершить пазл.
То, что говорил Югава, не укладывалось в голове. И странным казалось, что он рассказывает обо всем этом с такой интонацией, точно читает лекцию в университете.
– На следующее утро после того, как Ясуко Ханаока убила Тогаси, Исигами подошел к одному бездомному. Не знаю, о чем конкретно они говорили, но скорее всего, он предложил ему работу. Суть договоренности прежде всего заключалась в том, чтобы пойти в снятый Тогаси номер и провести там время до вечера. Накануне ночью Исигами собственноручно уничтожил в этом номере все следы пребывания Тогаси. В результате в номере остались лишь отпечатки пальцев и волосы бездомного. Вечером он надел одежду, полученную от Исигами, и пошел на указанное место.
– На станцию Синодзаки? – спросил Кусанаги.
Югава отрицательно покачал головой:
– Нет, скорее всего, на предыдущую – Мидзуэ.
– Мидзуэ?
– Думаю, что Исигами, украв велосипед в Синодзаки, встретился с этим человеком на станции Мидзуэ. Велика вероятность, что к тому времени он уже имел велосипед в своем распоряжении. Затем они вдвоем проследовали на дамбу в Старой Эдогаве, где Исигами его убил. Лицо он разбил, разумеется, для того, чтобы скрыть, что это не Тогаси. Но по сути дела сжигать кончики пальцев было совершенно излишним. Поскольку в снятой квартире оставались отпечатки пальцев убитого бездомного, полиция бы и так пришла к ошибочному выводу, что найденный на дамбе труп принадлежит Синдзи Тогаси. Однако, если разбить лицо, но не уничтожить пальцы, в действиях преступника обнаружится непоследовательность. Пришлось сжечь пальцы. Но в таком случае возникала опасность, что полиции понадобится слишком много времени на выяснение личности убитого. Поэтому он оставил отпечатки пальцев на велосипеде. По этой же причине он не до конца сжег одежду.
– Но тогда не было никакой необходимости в новом велосипеде!
– Думаю, он украл новый велосипед на всякий случай, чтобы подстраховаться.
– Подстраховаться?
– Для Исигами было важно, чтобы полиция правильно рассчитала момент убийства. В конце концов так и произошло – время смерти было относительно точно установлено в результате вскрытия, но если бы труп нашли с запозданием, время смерти определили бы приблизительно с разбросом в несколько дней. Этого он больше всего и опасался. Хуже всего для него было, если бы предполагаемое время убийства захватывало предшествующий день, короче, вечер девятого марта. Поскольку именно в тот вечер Ясуко убила Тогаси, у нее не было алиби. Чтобы этого избежать, он хотел иметь в запасе доказательство, что велосипед украден не раньше десятого. Вот зачем понадобился новый велосипед. Если нужен велосипед, который вряд ли оставят надолго, велосипед, о краже которого владелец узнает в тот же день, то речь может идти только о новом велосипеде.
– Получается, этот проклятый велосипед имел большое значение! – Кусанаги постучал себя рукой по лбу.
– Я слышал, что когда велосипед нашли, обе шины были проколоты. В этом тоже сказалось присущее Исигами хитроумие. Вероятно, он сделал это для того, чтобы никто его не угнал с места преступления. Он заботился о мельчайших деталях, чтобы обеспечить алиби Ясуко.
– Однако ее алиби, равно как и алиби ее дочери, оказалось не столь уж безупречным. Мы до сих пор так и не обнаружили твердых доказательств того, что они были в кинотеатре.
– Но вы не смогли доказать и то, что они там не были, не так ли? – Югава ткнул пальцем в Кусанаги. – Ненадежное алиби, которое невозможно опровергнуть… В этом-то и была ловушка, устроенная Исигами. Если б он подготовил железное алиби, полиция заподозрила бы какой-то хитрый трюк. Не исключено, что в таком случае возникла бы мысль, что труп не принадлежит Синдзи Тогаси. Этого и опасался Исигами. Согласно его схеме, убитый – Тогаси, подозреваемая – Ясуко Ханаока, и он постарался сделать все, чтобы полиция твердо придерживалась этой версии.
Кусанаги застонал. Все произошло так, как говорил Югава. После того как установили, что труп принадлежит Синдзи Тогаси, подозрение сразу же пало на Ясуко Ханаоку. А все потому, что в алиби, на котором она настаивала, были неясные моменты. Полиция продолжала держать ее под подозрением. Но получилось так, что сомневаться в ее алиби означало не сомневаться в том, что труп принадлежит Тогаси.
– Страшный человек! – пробормотал Кусанаги.
– Согласен, – сказал Югава. – Между прочим, ты сам дал мне подсказку, после которой я догадался об этом жутком трюке.
– Я?
– Помнишь, ты рассказал мне о том, как Исигами готовит задачи для экзамена по математике? О «слепом пятне», возникающем из-за неверных предпосылок. На первый взгляд задача по геометрии, а в действительности – на функциональный анализ.
– И что из этого?
– Та же схема. На первый взгляд – какой-то хитроумный трюк с алиби, а в действительности – проблема с идентификацией трупа.
Кусанаги невольно вздохнул.
– Помнишь, как после этого ты показал мне рабочий табель Исигами? Согласно табелю, он не выходил на работу в первой половине дня десятого марта. Ты, кажется, не обратил на это внимания, решив, что это не имеет отношения к делу, но я сразу понял. Главное, что хочет скрыть Исигами, произошло накануне вечером.
Главное – убийство Синдзи Тогаси, совершенное Ясуко Ханаокой.
В версии Югавы все сходилось. Теперь было понятно, что не зря он так привязался тогда к краже велосипеда и несгоревшей одежде. Все это имело прямое отношение к выяснению того, что произошло в действительности. Кусанаги вынужден был признать, что они, полицейские, заблудились в лабиринте, построенном Исигами.
И, однако, чувство нереальности осталось. Мыслимое ли дело – убивать человека для того, чтобы скрыть другое убийство? Конечно, можно сказать – в том-то вся хитрость, что она кажется немыслимой, и все же…
– В этой комбинации есть еще одно очень важное звено, – сказал Югава, точно догадавшись о том, что чувствовал Кусанаги. – А именно, если бы каким-то образом правда открылась, это бы только укрепило решимость Исигами пожертвовать собой, явившись с повинной. У него были опасения, что он проявит слабость, если придется взвалить на себя чужое преступление. Можно было предположить, что на допросе он бы проговорился и выдал, как все произошло в действительности. Но теперь он абсолютно уверен в себе. Как бы его ни допрашивали, его волю не сломить. Он будет продолжать настаивать, что убийца – он. И в самом деле, ведь человека, труп которого нашли в Старой Эдогаве, убил он. И пусть его теперь признают убийцей и посадят в тюрьму. После того что он сделал, в этом нет ничего противоестественного. Но зато та, кого он любит, будет спасена.
– Исигами был готов к тому, что его хитрость может быть в конце концов разгадана?
– Я сообщил ему, что нашел отгадку. Разумеется, я выразился так, что только он мог меня понять. Давеча я сказал тебе эту фразу. В этом мире нет бесполезных шестеренок и сама шестеренка вправе решать, как ей быть использованной. Теперь ты понимаешь, что я подразумевал под шестеренкой?
– Безвестного бездомного, которого Исигами использовал в качестве элемента головоломки.
– То, что он сделал, недопустимо. Правильно, что он пришел с повинной. Я и заговорил с ним о шестеренках для того, чтобы побудить его к этому. Но я не думал, что все произойдет таким образом. Дойти в своем желании прикрыть ее до того, чтобы опозорить себя, прикинувшись маньяком!.. Только теперь мне стал понятен еще один смысл его хитроумной комбинации.
– А где труп Синдзи Тогаси?
– Этого я не знаю. Вероятно, Исигами от него избавился. Возможно, его уже нашли где-нибудь за городом, а может, еще и нет.
– За городом? Хочешь сказать, не на нашей подведомственной территории?
– Не в интересах Исигами было, чтобы труп нашла столичная полиция. Он же не хотел, чтобы обнаруженное тело связали с убийством Тогаси.
– Так вот почему ты просматривал в библиотеке провинциальные газеты! Хотел выяснить, не нашелся ли где-нибудь неопознанный труп!
– Насколько я успел посмотреть, подходящее тело еще не найдено. Но рано или поздно его найдут. Вряд ли он слишком старательно его прятал. Он не беспокоился – считал, что даже если труп отыщется, никто не сможет определить, что это Синдзи Тогаси.
– Сейчас же займусь этим, – сказал Кусанаги.
Но Югава покачал головой.
– Мы так не договаривались, – сказал он. – Я с самого начала предупредил. Говорю с тобой как с другом, а не как с полицейским. Если ты будешь вести следствие, основываясь на том, что я тебе сказал, нашей дружбе конец.
Взгляд Югавы был суров. И не допускал возражений.
– Хочу рискнуть и поговорить с ней, – сказал Югава, указывая на «Бэнтэн». – Скорее всего, она ничего не знает. Не знает, на какую жертву Исигами пошел ради нее. Попробую ей рассказать. Кроме того, я хочу подождать, какое решение она примет. Исигами, разумеется, предпочел бы, чтоб она ни о чем не догадывалась и была счастлива. Но мне такое положение невыносимо. Она должна знать!
– Думаешь, выслушав тебя, она даст признательные показания?
– Не знаю. Я и сам не до конца уверен, что она должна являться с повинной. Как подумаю о Исигами, мне хочется, чтобы хоть она осталась на свободе.
– Если она будет долго раздумывать, мне придется возобновить расследование. Даже если это повредит нашей дружбе.
– Видимо, так, – печально кивнул Югава.
Глядя, как его друг разговаривает с Ясуко, Кусанаги курил одну сигарету за другой. Ясуко сидела понурившись, почти не меняя позы. У Югавы тоже двигались одни только губы, выражение лица оставалось неизменным. Но даже издалека чувствовалось, какое их окружало напряжение.
Наконец Югава поднялся. Попрощавшись с Ясуко, направился в сторону Кусанаги. Ясуко продолжала сидеть в той же позе. Она застыла, точно изваяние.
– Извини, что заставил тебя ждать, – сказал Югава.
– Все рассказал?
– Да, все.
– Что она собирается делать?
– Не знаю. Я только рассказал. Я не спрашивал, что она будет делать, и не давал ей советов. Она должна сама решить.
– Я тебе уже говорил: если она не явится с повинной…
– Я понял, – Югава прервал его взмахом руки и пошел к выходу. – Можешь больше об этом не говорить. Но у меня к тебе одна просьба.
– Хочешь встретиться с Исигами?
Югава удивленно раскрыл глаза:
– Как ты догадался?
– И дураку понятно. Не первый год с тобой знаком.
– Передача мыслей на расстоянии? Что ж, это говорит о том, что ты все еще мой друг, – сказал Югава и грустно улыбнулся.
19
Все было так, как сказал этот человек. Ясуко понятия не имела, к какой хитрости прибегнул Исигами. И в то же время ее удивляло, почему так легко удалось отразить все атаки полиции. Честно говоря, вновь и вновь повторявшиеся допросы казались ей бьющими мимо цели.
И Югава знает ответ на эту загадку…
Он посмотрел на часы. Наверно, проверил, сколько у него еще осталось времени.
– Мне очень мучительно рассказывать вам об этом, – сказал он, и на лице его действительно была заметна скорбь, – поскольку это идет вразрез желанию Исигами. Уверен, именно от вас он более всего хотел бы скрыть правду. Не ради себя. Ради вас. Если вы узнаете правду, вам придется всю жизнь нести тяжкое бремя. И, однако, я не могу не открыть ее вам. Я считаю, что обязан сообщить вам, как беззаветно он любил вас и какую принес жертву, иначе его жертва окажется неоцененной. Он был бы против, но мне невыносима мысль, что вы можете остаться в неведении.
Ясуко почувствовала, что она вся дрожит. Стало тяжело дышать, казалось, она вот-вот упадет в обморок. Она понятия не имела, что собирается ей сказать Югава. Но по его голосу догадывалась, что это будет нечто страшное.
– Что же это такое? Если хотите сказать, говорите скорее, – потребовала она, но голос ее дрожал.
– В этом деле убийца… человек, совершивший убийство в Старой Эдогаве, – Югава глубоко вдохнул воздух, – он, Исигами. И вы, и ваша дочь ни при чем. Убил Исигами. Он вовсе не оговорил себя, явившись с повинной. Он и был настоящим убийцей.
Ясуко была в недоумении, она не понимала, о чем речь, но Югава поспешно добавил:
– Однако труп, найденный на дамбе, не принадлежит Тогаси. Это не ваш бывший муж. Это совсем другой человек, который был предназначен его заменить.
Ясуко сдвинула брови. Она по-прежнему не улавливала, о чем говорит Югава. Но увидев, как грустно мигают его глаза за стеклами очков, она вдруг все поняла. Она закрыла рот руками. От удивления едва не вскрикнула. В лицо ей бросилась кровь, а в следующий миг отхлынула.
– Кажется, вы наконец поняли, о чем я говорю, – сказал Югава. – Да, это так. Для того чтобы защитить вас, Исигами убил другого человека. Это произошло десятого марта. На следующий день после того, как был убит Синдзи Тогаси.
У Ясуко потемнело в глазах. Даже сидеть было тяжело. Руки и ноги онемели, все тело сдавила невыносимая тяжесть.
Кусанаги догадался по виду Ясуко Ханаоки, что Югава раскрыл ей всю правду. Даже с того места, где он стоял, было видно, как побледнело ее лицо. «Еще бы! – подумал Кусанаги, – на ее месте любой бы удивился, а она к тому же заинтересованное лицо».
Кусанаги и сам все еще полностью не верил. Когда незадолго до этого Югава высказал ему свою версию, первой его реакцией было – это невозможно. Разумеется, Югава не стал бы шутить подобными вещами, но слишком уж все казалось нереальным.
– Не может быть! – сказал тогда Кусанаги. – Чтобы скрыть убийство, совершенное Ясуко Ханаокой, совершить еще одно убийство? Какая безумная глупость! И кто же, по-твоему, этот второй убитый?
Югава грустно покачал головой.
– Ты спрашиваешь кто? Я не знаю, как его зовут. Но знаю, откуда он взялся.
– Как это понимать?
– В этом мире есть люди, которых никто не будет искать, если вдруг они исчезнут, никто и палец о палец не ударит. Скорее всего, даже не заявят в полицию. Именно таким, скорее всего, и был тот человек – без семьи, без друзей, – сказал Югава и показал на дорогу, по которой они шли вдоль дамбы. – Ты сам только что видел этих людей.
Он не сразу понял, что имел в виду Югава. Однако когда посмотрел в указанном направлении, его осенило. У него перехватило дыхание.
– Бездомные?
Оставив без внимания его вопрос, Югава сказал:
– Ты заметил человека, который плющил банки? Он знает все о бездомных, нашедших здесь пристанище. Я спросил его. Он сказал, что около месяца назад к ним присоединился один приятель. Впрочем, на их языке «приятель» означает лишь то, что он живет с ними в одном месте. Этот человек еще не построил себе отдельной палатки и продолжал стыдиться, что спит в картонной коробке. Как объяснил мне этот промышляющий алюминиевыми банками старик, вначале все такие. Людям труднее всего отбросить гордость. Но, как сказал он, это всего лишь вопрос времени. Однако новенький однажды исчез. Никого не предупредив. Старик немного забеспокоился, не случилось ли чего, но и только. Другие бездомные тоже наверняка заметили, но виду не подали. В их мире внезапное исчезновение человека – обыденное дело.
Помолчав, Югава продолжил:
– Этот человек исчез около десятого марта. Ему было под пятьдесят. Внешне ничем не примечательный, обычного для своего возраста телосложения.
Труп в Старой Эдогаве был обнаружен одиннадцатого марта.
– Не знаю, как это произошло, но, вероятнее всего, Исигами узнал об убийстве, совершенном Ясуко, и решил помочь ей уйти от наказания. Он рассудил, что просто избавиться от трупа нельзя. Как только выяснят личность убитого, полиция сразу же придет к ней. А он имел все основания сомневаться, что мать и дочь смогут долго прикидываться ничего не знающими. Тогда у него созрел план – подбросить труп другого человека и внушить полиции, что это и есть Синдзи Тогаси. Полиция рано или поздно выяснит, когда и как он был убит. Но чем дальше будет продвигаться расследование, тем меньше будет подозрений против Ясуко. И это естественно. Ведь человека, труп которого найден, убила вовсе не она. Поскольку это дело не имеет отношения к убийству Синдзи Тогаси, вы, полицейские, занимались расследованием совсем другого преступления.
То, о чем с таким невозмутимым видом рассказывал Югава, казалось совершенно фантастичным. Слушая его, Кусанаги не переставал недоверчиво покачивать головой.
– Скорее всего, Исигами придумал свой безумный план, проходя вдоль этой реки. Наблюдая каждый день бездомных, он, должно быть, рассуждал так. Зачем вообще они живут? Прозябают в ожидании смерти? А когда умрут, никто не заметит, никто не опечалится. Ну, это, конечно, мои домыслы.
– Ты хочешь сказать, Исигами считал, что их можно безнаказанно убить, ничего страшного? – спросил Кусанаги.
– Думаю, об убийстве он до поры до времени не помышлял. Но когда стал разрабатывать свой план, он о них вспомнил. Для меня это несомненно. Я уже говорил тебе однажды. Если какой-то поступок покажется ему логичным, он способен на любую жестокость. Такой у него характер.
– Убить человека – это логично?
– Чтобы сложить головоломку, ему не хватало одного элемента – трупа постороннего человека. Этот элемент был необходим, чтобы завершить пазл.
То, что говорил Югава, не укладывалось в голове. И странным казалось, что он рассказывает обо всем этом с такой интонацией, точно читает лекцию в университете.
– На следующее утро после того, как Ясуко Ханаока убила Тогаси, Исигами подошел к одному бездомному. Не знаю, о чем конкретно они говорили, но скорее всего, он предложил ему работу. Суть договоренности прежде всего заключалась в том, чтобы пойти в снятый Тогаси номер и провести там время до вечера. Накануне ночью Исигами собственноручно уничтожил в этом номере все следы пребывания Тогаси. В результате в номере остались лишь отпечатки пальцев и волосы бездомного. Вечером он надел одежду, полученную от Исигами, и пошел на указанное место.
– На станцию Синодзаки? – спросил Кусанаги.
Югава отрицательно покачал головой:
– Нет, скорее всего, на предыдущую – Мидзуэ.
– Мидзуэ?
– Думаю, что Исигами, украв велосипед в Синодзаки, встретился с этим человеком на станции Мидзуэ. Велика вероятность, что к тому времени он уже имел велосипед в своем распоряжении. Затем они вдвоем проследовали на дамбу в Старой Эдогаве, где Исигами его убил. Лицо он разбил, разумеется, для того, чтобы скрыть, что это не Тогаси. Но по сути дела сжигать кончики пальцев было совершенно излишним. Поскольку в снятой квартире оставались отпечатки пальцев убитого бездомного, полиция бы и так пришла к ошибочному выводу, что найденный на дамбе труп принадлежит Синдзи Тогаси. Однако, если разбить лицо, но не уничтожить пальцы, в действиях преступника обнаружится непоследовательность. Пришлось сжечь пальцы. Но в таком случае возникала опасность, что полиции понадобится слишком много времени на выяснение личности убитого. Поэтому он оставил отпечатки пальцев на велосипеде. По этой же причине он не до конца сжег одежду.
– Но тогда не было никакой необходимости в новом велосипеде!
– Думаю, он украл новый велосипед на всякий случай, чтобы подстраховаться.
– Подстраховаться?
– Для Исигами было важно, чтобы полиция правильно рассчитала момент убийства. В конце концов так и произошло – время смерти было относительно точно установлено в результате вскрытия, но если бы труп нашли с запозданием, время смерти определили бы приблизительно с разбросом в несколько дней. Этого он больше всего и опасался. Хуже всего для него было, если бы предполагаемое время убийства захватывало предшествующий день, короче, вечер девятого марта. Поскольку именно в тот вечер Ясуко убила Тогаси, у нее не было алиби. Чтобы этого избежать, он хотел иметь в запасе доказательство, что велосипед украден не раньше десятого. Вот зачем понадобился новый велосипед. Если нужен велосипед, который вряд ли оставят надолго, велосипед, о краже которого владелец узнает в тот же день, то речь может идти только о новом велосипеде.
– Получается, этот проклятый велосипед имел большое значение! – Кусанаги постучал себя рукой по лбу.
– Я слышал, что когда велосипед нашли, обе шины были проколоты. В этом тоже сказалось присущее Исигами хитроумие. Вероятно, он сделал это для того, чтобы никто его не угнал с места преступления. Он заботился о мельчайших деталях, чтобы обеспечить алиби Ясуко.
– Однако ее алиби, равно как и алиби ее дочери, оказалось не столь уж безупречным. Мы до сих пор так и не обнаружили твердых доказательств того, что они были в кинотеатре.
– Но вы не смогли доказать и то, что они там не были, не так ли? – Югава ткнул пальцем в Кусанаги. – Ненадежное алиби, которое невозможно опровергнуть… В этом-то и была ловушка, устроенная Исигами. Если б он подготовил железное алиби, полиция заподозрила бы какой-то хитрый трюк. Не исключено, что в таком случае возникла бы мысль, что труп не принадлежит Синдзи Тогаси. Этого и опасался Исигами. Согласно его схеме, убитый – Тогаси, подозреваемая – Ясуко Ханаока, и он постарался сделать все, чтобы полиция твердо придерживалась этой версии.
Кусанаги застонал. Все произошло так, как говорил Югава. После того как установили, что труп принадлежит Синдзи Тогаси, подозрение сразу же пало на Ясуко Ханаоку. А все потому, что в алиби, на котором она настаивала, были неясные моменты. Полиция продолжала держать ее под подозрением. Но получилось так, что сомневаться в ее алиби означало не сомневаться в том, что труп принадлежит Тогаси.
– Страшный человек! – пробормотал Кусанаги.
– Согласен, – сказал Югава. – Между прочим, ты сам дал мне подсказку, после которой я догадался об этом жутком трюке.
– Я?
– Помнишь, ты рассказал мне о том, как Исигами готовит задачи для экзамена по математике? О «слепом пятне», возникающем из-за неверных предпосылок. На первый взгляд задача по геометрии, а в действительности – на функциональный анализ.
– И что из этого?
– Та же схема. На первый взгляд – какой-то хитроумный трюк с алиби, а в действительности – проблема с идентификацией трупа.
Кусанаги невольно вздохнул.
– Помнишь, как после этого ты показал мне рабочий табель Исигами? Согласно табелю, он не выходил на работу в первой половине дня десятого марта. Ты, кажется, не обратил на это внимания, решив, что это не имеет отношения к делу, но я сразу понял. Главное, что хочет скрыть Исигами, произошло накануне вечером.
Главное – убийство Синдзи Тогаси, совершенное Ясуко Ханаокой.
В версии Югавы все сходилось. Теперь было понятно, что не зря он так привязался тогда к краже велосипеда и несгоревшей одежде. Все это имело прямое отношение к выяснению того, что произошло в действительности. Кусанаги вынужден был признать, что они, полицейские, заблудились в лабиринте, построенном Исигами.
И, однако, чувство нереальности осталось. Мыслимое ли дело – убивать человека для того, чтобы скрыть другое убийство? Конечно, можно сказать – в том-то вся хитрость, что она кажется немыслимой, и все же…
– В этой комбинации есть еще одно очень важное звено, – сказал Югава, точно догадавшись о том, что чувствовал Кусанаги. – А именно, если бы каким-то образом правда открылась, это бы только укрепило решимость Исигами пожертвовать собой, явившись с повинной. У него были опасения, что он проявит слабость, если придется взвалить на себя чужое преступление. Можно было предположить, что на допросе он бы проговорился и выдал, как все произошло в действительности. Но теперь он абсолютно уверен в себе. Как бы его ни допрашивали, его волю не сломить. Он будет продолжать настаивать, что убийца – он. И в самом деле, ведь человека, труп которого нашли в Старой Эдогаве, убил он. И пусть его теперь признают убийцей и посадят в тюрьму. После того что он сделал, в этом нет ничего противоестественного. Но зато та, кого он любит, будет спасена.
– Исигами был готов к тому, что его хитрость может быть в конце концов разгадана?
– Я сообщил ему, что нашел отгадку. Разумеется, я выразился так, что только он мог меня понять. Давеча я сказал тебе эту фразу. В этом мире нет бесполезных шестеренок и сама шестеренка вправе решать, как ей быть использованной. Теперь ты понимаешь, что я подразумевал под шестеренкой?
– Безвестного бездомного, которого Исигами использовал в качестве элемента головоломки.
– То, что он сделал, недопустимо. Правильно, что он пришел с повинной. Я и заговорил с ним о шестеренках для того, чтобы побудить его к этому. Но я не думал, что все произойдет таким образом. Дойти в своем желании прикрыть ее до того, чтобы опозорить себя, прикинувшись маньяком!.. Только теперь мне стал понятен еще один смысл его хитроумной комбинации.
– А где труп Синдзи Тогаси?
– Этого я не знаю. Вероятно, Исигами от него избавился. Возможно, его уже нашли где-нибудь за городом, а может, еще и нет.
– За городом? Хочешь сказать, не на нашей подведомственной территории?
– Не в интересах Исигами было, чтобы труп нашла столичная полиция. Он же не хотел, чтобы обнаруженное тело связали с убийством Тогаси.
– Так вот почему ты просматривал в библиотеке провинциальные газеты! Хотел выяснить, не нашелся ли где-нибудь неопознанный труп!
– Насколько я успел посмотреть, подходящее тело еще не найдено. Но рано или поздно его найдут. Вряд ли он слишком старательно его прятал. Он не беспокоился – считал, что даже если труп отыщется, никто не сможет определить, что это Синдзи Тогаси.
– Сейчас же займусь этим, – сказал Кусанаги.
Но Югава покачал головой.
– Мы так не договаривались, – сказал он. – Я с самого начала предупредил. Говорю с тобой как с другом, а не как с полицейским. Если ты будешь вести следствие, основываясь на том, что я тебе сказал, нашей дружбе конец.
Взгляд Югавы был суров. И не допускал возражений.
– Хочу рискнуть и поговорить с ней, – сказал Югава, указывая на «Бэнтэн». – Скорее всего, она ничего не знает. Не знает, на какую жертву Исигами пошел ради нее. Попробую ей рассказать. Кроме того, я хочу подождать, какое решение она примет. Исигами, разумеется, предпочел бы, чтоб она ни о чем не догадывалась и была счастлива. Но мне такое положение невыносимо. Она должна знать!
– Думаешь, выслушав тебя, она даст признательные показания?
– Не знаю. Я и сам не до конца уверен, что она должна являться с повинной. Как подумаю о Исигами, мне хочется, чтобы хоть она осталась на свободе.
– Если она будет долго раздумывать, мне придется возобновить расследование. Даже если это повредит нашей дружбе.
– Видимо, так, – печально кивнул Югава.
Глядя, как его друг разговаривает с Ясуко, Кусанаги курил одну сигарету за другой. Ясуко сидела понурившись, почти не меняя позы. У Югавы тоже двигались одни только губы, выражение лица оставалось неизменным. Но даже издалека чувствовалось, какое их окружало напряжение.
Наконец Югава поднялся. Попрощавшись с Ясуко, направился в сторону Кусанаги. Ясуко продолжала сидеть в той же позе. Она застыла, точно изваяние.
– Извини, что заставил тебя ждать, – сказал Югава.
– Все рассказал?
– Да, все.
– Что она собирается делать?
– Не знаю. Я только рассказал. Я не спрашивал, что она будет делать, и не давал ей советов. Она должна сама решить.
– Я тебе уже говорил: если она не явится с повинной…
– Я понял, – Югава прервал его взмахом руки и пошел к выходу. – Можешь больше об этом не говорить. Но у меня к тебе одна просьба.
– Хочешь встретиться с Исигами?
Югава удивленно раскрыл глаза:
– Как ты догадался?
– И дураку понятно. Не первый год с тобой знаком.
– Передача мыслей на расстоянии? Что ж, это говорит о том, что ты все еще мой друг, – сказал Югава и грустно улыбнулся.
19
Ясуко продолжала неподвижно сидеть на скамейке. То, что ей рассказал этот профессор, потрясло ее до глубины души. Это было немыслимо, это было невыносимо. Она чувствовала себя совершенно подавленной.
«Неужели он ради меня пошел на такое…» Она думала о своем соседе, учителе математики.
Исигами не стал говорить ей о том, как он избавился от трупа Тогаси. Сказал, что ей лучше не думать об этом. Ясуко отчетливо помнила, как из трубки бесстрастно прозвучало: «Все прошло гладко, вам не о чем беспокоиться».
Но она не переставала удивляться. Почему полиция упорно расспрашивает ее о том, где она была на следующий день после убийства? Перед этим Исигами проинструктировал ее, что делать вечером десятого марта. Кинотеатр, закусочная, караоке-бокс, наконец, ночной звонок, все это она исполнила по его указке, но зачем – не понимала. Когда следователи спрашивали ее об алиби, она рассказывала о том, что было на самом деле, а саму так и подмывало спросить – почему вас интересует десятое марта?»
Теперь все стало на свои места. Казавшееся странным поведение полиции – результат его хитрости. Но суть этой хитрости была ужасающей. Выслушав Югаву, она поняла, что все было именно так, как он рассказал, не могло быть иначе, но до сих пор не могла поверить. Точнее, не хотела верить. Она не хотела верить, что Исигами решился на такое. Ей было жутко думать, что он погубил свою жизнь ради такой, как она, немолодой женщины, совершенно заурядной, без каких-либо особых достоинств. Не настолько уж она красива, чтобы сводить мужчин с ума. Ясуко почувствовала, что у нее не хватит сил, чтобы это принять.
Она закрыла лицо руками. Не хотелось ни о чем думать. Югава обещал, что не станет сообщать полиции. Сказал, что это всего лишь гипотеза, никаких доказательств нет, поэтому она сама должна решать, как поступить. И ей было горько, что он поставил ее перед столь жестоким выбором.
Не зная, что делать дальше, не имея душевных сил подняться, сжавшись и оцепенев, она вдруг почувствовала, что кто-то похлопал ее по плечу. Вздрогнув, подняла голову. Кудо. Он встревоженно смотрел на нее.
– Что с тобой?
Она не сразу сообразила, откуда здесь взялся Кудо. Взглянув ему в лицо, она наконец вспомнила, что у них назначено свидание. Поскольку она не пришла на условленное место, он, видимо, забеспокоился и пошел ее искать.
– Извини. Я немного… устала, – от неожиданности она не смогла с ходу придумать оправдание. К тому же она действительно ужасно устала. Разумеется, не физически, а душевно.
– Ты нездорова? – участливо спросил Кудо.
Но увы, даже его ласковый голос сейчас звучал для Ясуко как нечто неуместное. Она остро почувствовала, что в некоторых ситуациях не знать правду равносильно преступлению. «Совсем недавно это и меня касалось», – подумала она.
– Все в порядке, – сказала она, вставая. Слегка покачнулась, и Кудо протянул руку, чтобы ее поддержать.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Что-то случилось? Ты плохо выглядишь.
Ясуко покачала головой. Он не был тем человеком, которому она могла объяснить, что произошло. Во всем мире не было такого человека.
– Ничего особенного. Просто немного дурно себя почувствовала и присела отдохнуть. Уже все нормально, – она старалась говорить спокойно, но сил на это не было.
– Я оставил машину неподалеку. Отдохни там и пойдем.
Ясуко посмотрела на него непонимающе:
– Пойдем? Куда?
– Я заказал столик в ресторане. На семь часов, но ничего страшного, если опоздаем на полчаса.
Слово «ресторан» прозвучало как из другого измерения. Он предлагает ей есть? Улыбаясь, двигать ножом и вилкой? Но, разумеется, Кудо ни в чем не виноват…
– Извините, – прошептала Ясуко. – Я что-то не в настроении. Давайте отложим, пока мне не будет лучше. Сегодня немного, как бы это сказать…
– Понятно, – Кудо остановил ее взмахом руки. – Ты права. Так много всего произошло, ты, наверно, ужасно устала, это только естественно. Сегодня тебе лучше отдохнуть. Столько дней сплошной нервотрепки! Я просто хотел тебя немного развлечь. Но теперь вижу, что это было некстати. Извини.
Видя, как искренне Кудо переживает за нее, Ясуко в очередной раз убедилась, какой он хороший человек. С какой заботой он к ней относится! «Столько вокруг любящих и ценящих меня людей, – подумала она, – почему же я такая несчастная?»
Ясуко пошла нервным шагом, опираясь на своего спутника. Машина Кудо стояла в соседнем переулке.
– Я тебя отвезу, – сказал он. Она подумала, что надо отказаться, но сдалась. Путь до дома показался ей невыносимо длинным.
– С тобой действительно все в порядке? Если что-то случилось, не скрывай, скажи, – вновь заговорил Кудо, усевшись в машину. Учитывая состояние Ясуко, его тревога была вполне естественной.
– Да, все в порядке. Извините, – Ясуко попыталась улыбнуться. На это ушли все ее силы.
Она почувствовала себя кругом виноватой перед Кудо. И это чувство напомнило ей… Она так и не узнала причины, по которой Кудо настоятельно захотел встретиться с ней сегодня.
– Господин Кудо, вы, кажется, сказали, что у вас ко мне серьезный разговор?
– В общем-то да, но… – он отвел глаза. – Лучше об этом в другой раз.
– Вы уверены?
– Да, – он включил мотор.
Сидя в машине, которую вел Кудо, Ясуко рассеянно смотрела в окно. Уже совсем стемнело, улицы обрели ночной вид. Как было бы хорошо, думала она, если бы весь мир погрузился во мрак и все исчезло.
Кудо остановил машину перед ее домом.
– Отдыхай. Я позвоню.
Ясуко кивнула и уже взялась за ручку двери, как вдруг Кудо сказал:
– Подожди минутку.
Ясуко обернулась и увидела, что он, нервно кусая губы, хлопал ладонями по рулю. Затем сунул руку в карман пиджака.
– Все-таки, думаю, лучше сегодня.
Кудо достал из кармана маленькую шкатулку. Ясуко с первого взгляда поняла, что это значит.
– Мне ужасно неловко, слишком часто это показывают в телесериалах, но я подумал, раз уж так принято… – он открыл перед ней шкатулку. Кольцо. Тускло сияет огромный бриллиант.
– Господин Кудо… – в изумлении она впилась в него глазами.
– Можешь не торопиться, – сказал он. – Надо принять во внимание чувства Мисато, но главное, ты сама должна все хорошенько обдумать. Но я хочу, чтобы ты понимала – я отношусь к тебе со всей серьезностью. У меня есть уверенность, что я смогу вас обеих сделать счастливыми, – он взял руку Ясуко и вложил в нее шкатулку. – Не думай, что это тебя к чему-то обязывает. Это всего лишь маленький презент. Но если у тебя созреет решение связать со мной свою жизнь, это кольцо обретет смысл. Обещаешь подумать?
Чувствуя на ладони вес маленькой шкатулки, Ясуко совсем потеряла голову. От изумления она с трудом понимала, что он ей говорит. Но она и без слов разгадала его намерение. И именно поэтому ее охватило отчаяние.
– Извини, слишком неожиданно, – Кудо весело улыбнулся. – Нет необходимости впопыхах давать ответ. Ты должна еще посоветоваться с дочерью, – он закрыл крышку лежащей на ладони Ясуко шкатулки. – Подумай.
Ясуко не знала, что ответить. Тысяча мыслей проносилась в голове. Исигами… Нет, пожалуй, все ее помыслы сводились к нему.
«Я… подумаю» – все, что она смогла выдавить из себя.
Кудо удовлетворенно кивнул.
Проводив глазами удаляющуюся машину, она поплелась к себе. Открывая дверь, посмотрела в сторону соседской. Из почтового ящика торчала почта, но газет не было. Видимо, прежде чем идти в полицию, Исигами отменил подписку. Даже на такие мелочи он не забывал обратить внимание.
Мисато еще не вернулась. Ясуко, усевшись в прихожей на пол, тяжело вздохнула. И вдруг, вспомнив, выдвинула оказавшийся под рукой ящик комода. Из самой глубины достала коробку из-под конфет, сняла крышку. Она хранила здесь старые письма, но сейчас она вынула конверт из-под самого низа. На конверте не было никакого адреса. Внутри лежал тетрадный листок. Он был весь мелко исписан.
«Неужели он ради меня пошел на такое…» Она думала о своем соседе, учителе математики.
Исигами не стал говорить ей о том, как он избавился от трупа Тогаси. Сказал, что ей лучше не думать об этом. Ясуко отчетливо помнила, как из трубки бесстрастно прозвучало: «Все прошло гладко, вам не о чем беспокоиться».
Но она не переставала удивляться. Почему полиция упорно расспрашивает ее о том, где она была на следующий день после убийства? Перед этим Исигами проинструктировал ее, что делать вечером десятого марта. Кинотеатр, закусочная, караоке-бокс, наконец, ночной звонок, все это она исполнила по его указке, но зачем – не понимала. Когда следователи спрашивали ее об алиби, она рассказывала о том, что было на самом деле, а саму так и подмывало спросить – почему вас интересует десятое марта?»
Теперь все стало на свои места. Казавшееся странным поведение полиции – результат его хитрости. Но суть этой хитрости была ужасающей. Выслушав Югаву, она поняла, что все было именно так, как он рассказал, не могло быть иначе, но до сих пор не могла поверить. Точнее, не хотела верить. Она не хотела верить, что Исигами решился на такое. Ей было жутко думать, что он погубил свою жизнь ради такой, как она, немолодой женщины, совершенно заурядной, без каких-либо особых достоинств. Не настолько уж она красива, чтобы сводить мужчин с ума. Ясуко почувствовала, что у нее не хватит сил, чтобы это принять.
Она закрыла лицо руками. Не хотелось ни о чем думать. Югава обещал, что не станет сообщать полиции. Сказал, что это всего лишь гипотеза, никаких доказательств нет, поэтому она сама должна решать, как поступить. И ей было горько, что он поставил ее перед столь жестоким выбором.
Не зная, что делать дальше, не имея душевных сил подняться, сжавшись и оцепенев, она вдруг почувствовала, что кто-то похлопал ее по плечу. Вздрогнув, подняла голову. Кудо. Он встревоженно смотрел на нее.
– Что с тобой?
Она не сразу сообразила, откуда здесь взялся Кудо. Взглянув ему в лицо, она наконец вспомнила, что у них назначено свидание. Поскольку она не пришла на условленное место, он, видимо, забеспокоился и пошел ее искать.
– Извини. Я немного… устала, – от неожиданности она не смогла с ходу придумать оправдание. К тому же она действительно ужасно устала. Разумеется, не физически, а душевно.
– Ты нездорова? – участливо спросил Кудо.
Но увы, даже его ласковый голос сейчас звучал для Ясуко как нечто неуместное. Она остро почувствовала, что в некоторых ситуациях не знать правду равносильно преступлению. «Совсем недавно это и меня касалось», – подумала она.
– Все в порядке, – сказала она, вставая. Слегка покачнулась, и Кудо протянул руку, чтобы ее поддержать.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Что-то случилось? Ты плохо выглядишь.
Ясуко покачала головой. Он не был тем человеком, которому она могла объяснить, что произошло. Во всем мире не было такого человека.
– Ничего особенного. Просто немного дурно себя почувствовала и присела отдохнуть. Уже все нормально, – она старалась говорить спокойно, но сил на это не было.
– Я оставил машину неподалеку. Отдохни там и пойдем.
Ясуко посмотрела на него непонимающе:
– Пойдем? Куда?
– Я заказал столик в ресторане. На семь часов, но ничего страшного, если опоздаем на полчаса.
Слово «ресторан» прозвучало как из другого измерения. Он предлагает ей есть? Улыбаясь, двигать ножом и вилкой? Но, разумеется, Кудо ни в чем не виноват…
– Извините, – прошептала Ясуко. – Я что-то не в настроении. Давайте отложим, пока мне не будет лучше. Сегодня немного, как бы это сказать…
– Понятно, – Кудо остановил ее взмахом руки. – Ты права. Так много всего произошло, ты, наверно, ужасно устала, это только естественно. Сегодня тебе лучше отдохнуть. Столько дней сплошной нервотрепки! Я просто хотел тебя немного развлечь. Но теперь вижу, что это было некстати. Извини.
Видя, как искренне Кудо переживает за нее, Ясуко в очередной раз убедилась, какой он хороший человек. С какой заботой он к ней относится! «Столько вокруг любящих и ценящих меня людей, – подумала она, – почему же я такая несчастная?»
Ясуко пошла нервным шагом, опираясь на своего спутника. Машина Кудо стояла в соседнем переулке.
– Я тебя отвезу, – сказал он. Она подумала, что надо отказаться, но сдалась. Путь до дома показался ей невыносимо длинным.
– С тобой действительно все в порядке? Если что-то случилось, не скрывай, скажи, – вновь заговорил Кудо, усевшись в машину. Учитывая состояние Ясуко, его тревога была вполне естественной.
– Да, все в порядке. Извините, – Ясуко попыталась улыбнуться. На это ушли все ее силы.
Она почувствовала себя кругом виноватой перед Кудо. И это чувство напомнило ей… Она так и не узнала причины, по которой Кудо настоятельно захотел встретиться с ней сегодня.
– Господин Кудо, вы, кажется, сказали, что у вас ко мне серьезный разговор?
– В общем-то да, но… – он отвел глаза. – Лучше об этом в другой раз.
– Вы уверены?
– Да, – он включил мотор.
Сидя в машине, которую вел Кудо, Ясуко рассеянно смотрела в окно. Уже совсем стемнело, улицы обрели ночной вид. Как было бы хорошо, думала она, если бы весь мир погрузился во мрак и все исчезло.
Кудо остановил машину перед ее домом.
– Отдыхай. Я позвоню.
Ясуко кивнула и уже взялась за ручку двери, как вдруг Кудо сказал:
– Подожди минутку.
Ясуко обернулась и увидела, что он, нервно кусая губы, хлопал ладонями по рулю. Затем сунул руку в карман пиджака.
– Все-таки, думаю, лучше сегодня.
Кудо достал из кармана маленькую шкатулку. Ясуко с первого взгляда поняла, что это значит.
– Мне ужасно неловко, слишком часто это показывают в телесериалах, но я подумал, раз уж так принято… – он открыл перед ней шкатулку. Кольцо. Тускло сияет огромный бриллиант.
– Господин Кудо… – в изумлении она впилась в него глазами.
– Можешь не торопиться, – сказал он. – Надо принять во внимание чувства Мисато, но главное, ты сама должна все хорошенько обдумать. Но я хочу, чтобы ты понимала – я отношусь к тебе со всей серьезностью. У меня есть уверенность, что я смогу вас обеих сделать счастливыми, – он взял руку Ясуко и вложил в нее шкатулку. – Не думай, что это тебя к чему-то обязывает. Это всего лишь маленький презент. Но если у тебя созреет решение связать со мной свою жизнь, это кольцо обретет смысл. Обещаешь подумать?
Чувствуя на ладони вес маленькой шкатулки, Ясуко совсем потеряла голову. От изумления она с трудом понимала, что он ей говорит. Но она и без слов разгадала его намерение. И именно поэтому ее охватило отчаяние.
– Извини, слишком неожиданно, – Кудо весело улыбнулся. – Нет необходимости впопыхах давать ответ. Ты должна еще посоветоваться с дочерью, – он закрыл крышку лежащей на ладони Ясуко шкатулки. – Подумай.
Ясуко не знала, что ответить. Тысяча мыслей проносилась в голове. Исигами… Нет, пожалуй, все ее помыслы сводились к нему.
«Я… подумаю» – все, что она смогла выдавить из себя.
Кудо удовлетворенно кивнул.
Проводив глазами удаляющуюся машину, она поплелась к себе. Открывая дверь, посмотрела в сторону соседской. Из почтового ящика торчала почта, но газет не было. Видимо, прежде чем идти в полицию, Исигами отменил подписку. Даже на такие мелочи он не забывал обратить внимание.
Мисато еще не вернулась. Ясуко, усевшись в прихожей на пол, тяжело вздохнула. И вдруг, вспомнив, выдвинула оказавшийся под рукой ящик комода. Из самой глубины достала коробку из-под конфет, сняла крышку. Она хранила здесь старые письма, но сейчас она вынула конверт из-под самого низа. На конверте не было никакого адреса. Внутри лежал тетрадный листок. Он был весь мелко исписан.