– Представляю себе эту картину. Они едут на машине вверх по ущелью, останавливаются перед устьем оврага, кто-то вылезает и смотрит, нет ли следов шин. Ничего не находит, возвращается, и машина едет дальше. Верно?
– Ага, – согласился Ковбой.
– Так вот, если ты задумал спрятать автомобиль, то как станешь действовать? Сначала прикинешь: если оставишь следы, тебя по ним скоро отыщут. Значит, ты свернешь в овраг, поедешь вверх, выйдешь из машины, возьмешь в руки собственную рубашку или еще что-нибудь и будешь заметать следы, сколько хватит терпения.
Ковбой посмотрел на Чи.
– Я не знаю, насколько старательно искали федералы, – сказал он. – Бывает и на старуху проруха.
– Теперь вот еще что, – продолжал Чи. – Если и впрямь окажется, что машина спрятана в одном из этих оврагов, лучше помалкивай о нашем разговоре. Ларго даст мне жару. Он завелся – сказал, что второго предупреждения не будет и сразу меня выгонит.
– Черта с два, – возразил Ковбой. – Не станет он тебя увольнять.
– Я серьезно, – сказал Чи. – Не впутывай меня.
– Ладно, не буду. Но этой машины давно и след простыл.
Настало время переменить тему.
– У тебя есть какие-нибудь соображения насчет ветряка? – спросил Чи.
– Ничего нового, – ответил Ковбой. – У тебя один выход: убеди Ларго, что единственный способ сохранить ветряк – это поставить охрану в три смены. – Он усмехнулся: – Или же переводись обратно в Кроунпойнт.
Чи включил зажигание.
– Ладно, мне пора.
Ковбой открыл дверцу, свесил ногу, чуть помедлил.
– Джим, – спросил он, – ты уже нашел эту машину?
Чи хмыкнул.
– Ты же слышал, что я сказал. Ларго велел мне держаться от этого дела подальше.
Ковбой вышел из машины, закрыл дверцу и оперся локтями на опущенное стекло.
– А если Ларго тебе что-то запрещает, ты его слушаешься?
– Я серьезно, Ковбой. Парни из Управления достали капитана. Они считают, что в ту ночь я ездил встречать самолет и знаю, куда делся товар. Это не шутка. Черт подери, не хочу я связываться с этим делом! Я вне игры.
Ковбой забрался в свою патрульную машину, включил зажигание и посмотрел на Чи:
– Какой у тебя размер обуви?
Чи нахмурился:
– Сорок четвертый.
– Так вот, – сказал Ковбой. – Если я в том овраге увижу следы твоего размера, замету все до единого!
17
18
– Ага, – согласился Ковбой.
– Так вот, если ты задумал спрятать автомобиль, то как станешь действовать? Сначала прикинешь: если оставишь следы, тебя по ним скоро отыщут. Значит, ты свернешь в овраг, поедешь вверх, выйдешь из машины, возьмешь в руки собственную рубашку или еще что-нибудь и будешь заметать следы, сколько хватит терпения.
Ковбой посмотрел на Чи.
– Я не знаю, насколько старательно искали федералы, – сказал он. – Бывает и на старуху проруха.
– Теперь вот еще что, – продолжал Чи. – Если и впрямь окажется, что машина спрятана в одном из этих оврагов, лучше помалкивай о нашем разговоре. Ларго даст мне жару. Он завелся – сказал, что второго предупреждения не будет и сразу меня выгонит.
– Черта с два, – возразил Ковбой. – Не станет он тебя увольнять.
– Я серьезно, – сказал Чи. – Не впутывай меня.
– Ладно, не буду. Но этой машины давно и след простыл.
Настало время переменить тему.
– У тебя есть какие-нибудь соображения насчет ветряка? – спросил Чи.
– Ничего нового, – ответил Ковбой. – У тебя один выход: убеди Ларго, что единственный способ сохранить ветряк – это поставить охрану в три смены. – Он усмехнулся: – Или же переводись обратно в Кроунпойнт.
Чи включил зажигание.
– Ладно, мне пора.
Ковбой открыл дверцу, свесил ногу, чуть помедлил.
– Джим, – спросил он, – ты уже нашел эту машину?
Чи хмыкнул.
– Ты же слышал, что я сказал. Ларго велел мне держаться от этого дела подальше.
Ковбой вышел из машины, закрыл дверцу и оперся локтями на опущенное стекло.
– А если Ларго тебе что-то запрещает, ты его слушаешься?
– Я серьезно, Ковбой. Парни из Управления достали капитана. Они считают, что в ту ночь я ездил встречать самолет и знаю, куда делся товар. Это не шутка. Черт подери, не хочу я связываться с этим делом! Я вне игры.
Ковбой забрался в свою патрульную машину, включил зажигание и посмотрел на Чи:
– Какой у тебя размер обуви?
Чи нахмурился:
– Сорок четвертый.
– Так вот, – сказал Ковбой. – Если я в том овраге увижу следы твоего размера, замету все до единого!
17
Черная меса – вовсе не черная и не совсем меса. Она слишком большая, чтобы быть месой – огромное неровное плоскогорье, по площади примерно как штат Коннектикут, да и очертаниями похоже на него. Здесь практически нет дорог, почти нет воды и совсем нет людей, если не считать нескольких летних лагерей пастухов. Оно возвышается над Разноцветной пустыней на два с лишним километра. Около десятка ущелий и с тысячу безымянных оврагов служат водостоками во время суровых зим и коротких, но бурных «мужских дождей» сезона летних гроз. Свое название меса получила из-за разрезающих высокие скалы черных угольных пластов. Вообще же цвета здесь в основном серый и зеленый – от зарослей шалфея, серебристого лоха, можжевельника, кактусов, грамовой травы и дерна, а там, где растут креозотовый куст, мимозка, съедобная сосна, – еще и темно-зеленый; возле редких источников можно увидеть ели. Пустынные даже в пастбищный сезон, эти места всегда привлекали Священных Людей навахо и качия и духов-хранителей хопи. Кроваволицый страж Четвертого Мира хопи – Масау – повелел разным кланам Мирного Народа вернуться сюда, когда они завершат свои героические странствия, и поселиться на трех месах, что протянулись, будто огромные узловатые пальцы, от южных бастионов Черной месы. Зубчатые скалы этого края – обитель орлов, перья которых собирают кланы племени хопи – Флейты, Кукурузы, Наносного Песка, Змея и Воды. Здесь множество всяких святынь. Для народа Чи Черная меса – неотъемлемая часть Денетах, Страны Людей, где Меняющаяся Женщина учила народ навахо быть достойным красоты Стези, на которую его наставили она и Священные Люди.
Чи знал только малую часть восточного края обширного плоскогорья. Мальчиком он вместе с Дядюшкой Накаи ходил из деревни Многих Ферм на запад к Синему Ущелью собирать в святых местах травы и камни для обряда Горной Стези. Однажды они дошли даже до гор Дзилидушжиних, обители самого Говорящего Бога, и там набрали все, что Дядюшке Накаи требовалось для его «джиш», – связки священных предметов, необходимых знахарю. Но горы Дзилидушжиних лежали далеко на востоке.
Лагерь Фанни Мушкет, матери Джозефа Мушкета, находился на южной окраине плоскогорья, где-то там, где заканчивалась тропа, ведущая на юг от школы в Тополях к горе Балакаи. Чи впервые очутился в этом краю и плохо ориентировался, а потому остановился у фактории в Тополях, чтобы уточнить, правильно ли ему объяснили дорогу. Хозяйка фактории, тощая белая женщина, нарисовала ему карандашом карту на листке блокнота.
– Если поедете по тропе, которая ведет за овраг Балакаи, то не ошибетесь, – сказала она. – И лучше не съезжайте с нее, не то пропорете днище машины. – Она усмехнулась: – По правде говоря, если не будете осторожны, то и на тропе пропорете.
Выходя из фактории, Чи заметил надпись мелом «Фанни Мушкет» на новенькой красной двухсотлитровой бочке из-под нефти, стоявшей на крыльце. Он вернулся в факторию.
– Эта бочка Мушкетов?
– Хотите отвезти им ее? – спросила в ответ женщина. – Идея хорошая. Там сейчас совсем сухо, они то и дело возят воду и как раз попросили меня подготовить еще одну бочку.
– Конечно, отвезу, – ухватился Чи.
Он погрузил бочку в кузов пикапа, подвел машину под цистерну, в которой содержался весь запас воды фактории, ополоснул бочку и наполнил ее.
– Передай Фанни, что за ней стоимость бочки, – сказала женщина. – И воды тоже, я запишу.
– Я заплачу за воду, – заявил Чи.
– Два доллара. – Женщина покачала головой: – Если в ближайшее время не пойдет дождь, нам нечего будет продавать.
Фанни Мушкет обрадовалась воде. Она помогла Чи обвязать бочку и поднять ее с помощью системы блоков на дощатый помост, где уже стояли две такие же. Одна была совсем пустая. Постучав костяшками пальцев по другой, Чи определил по звуку, что воды там осталось не больше чем на одну пятую.
– Трудновато нам здесь приходится, – сообщила миссис Мушкет. – Похоже, дождей больше не будет.
Она посмотрела на небо – ярко-синее, с обычными для лета редкими клочьями облаков. В середине дня они собьются в кучи, но тщетно ждать от них ливня. С приходом темноты растворятся и облака, и надежды.
Чи и миссис Мушкет уже представились друг другу, рассказав о своих семьях, родах и кланах (она была порождена кланом Стоящей Скалы, а принята кланом Глины), а затем Чи сообщил, что хотел бы услышать от миссис Мушкет хоть что-нибудь о ее сыне.
– Ты охотишься на него, – сказала она. В языке навахо основная смысловая нагрузка лежит на глаголах. Миссис Мушкет употребила слово, означающее «выслеживать», но не в той форме, которая применяется, когда ищут пропавшего человека, а в форме, соответствующей именно «охоте на зверя». В ее голосе звучало осуждение.
Чи изменил глагол.
– Я ищу его, – сказал он. – Но я знаю, что здесь его нет. Мне говорили, он толковый парень и не придет сюда, пока мы его ищем. Но если бы даже и пришел, я не стал бы расспрашивать мать, где найти ее сына. Я просто хочу побольше разузнать, какой он человек.
– Он – мой сын, – сказала миссис Мушкет.
– Он приезжал домой после тюрьмы? Прежде чем поступил на работу в факторию Горелой Воды?
– Приезжал. Он хотел, чтобы для него совершили обряд Вражеской Стези. Повидал Высокого Неунывая и нанял Дядюшку Неунывая, чтобы тот спел положенные песни. А потом уже отправился в Горелую Воду.
– Он все правильно сделал, – заметил Чи, подумав, что и сам поступил бы точно так же: прошел бы обряд очищения – от тюрьмы, от всего чужого и враждебного, что она воплощала. Джозеф Мушкет предстал перед ним в новом свете.
– Почему на этот раз расспрашиваешь меня ты? До тебя тут побывал другой полицейский.
– Участок в Чинле ближе, чем наш, – объяснил Чи. – Послать полицейского оттуда было удобнее – мы сэкономили и деньги, и время.
– Зачем же теперь приехал ты?
– Потому что с этой кражей много непонятного, – ответил Чи. – Много вопросов, на которые я не нахожу ответа. А я очень любопытен.
– Ты знаешь, что мой сын не крал те вещи?
– Я не знаю, кто их украл.
– А я знаю, что это не он. Хочешь, скажу почему? Потому что у него были деньги! – торжествующе выпалила миссис Мушкет.
Убедительное доказательство, что и говорить.
– Среди белакани полно таких, которые крадут, даже когда не нуждаются, – сказал Чи.
Миссис Мушкет посмотрела на него недоверчиво – услышанное не укладывалось в ее сознании.
– У Джозефа были сотенные бумажки, – сообщила она. – Много. – Она показала шесть пальцев. – И еще другие в кошельке. Двадцатидолларовые.
Она вопросительно посмотрела на Чи, как бы призывая его согласиться, что никто не станет воровать, имея стодолларовые бумажки. Во всяком случае, никто из навахо.
– Эти деньги были у него, когда он вернулся из тюрьмы?
Миссис Мушкет кивнула:
– Он написал, что приедет к нам, и муж отправился на пикапе в Уиндоу-Рок, чтобы встретить автобус. У сына уже были эти деньги.
Чи попытался вспомнить, сколько денег выдают в тюрьме тем, кто выходит на свободу. Что-нибудь около двадцати долларов. Плюс остаток на счету тюремной лавки. От силы еще полсотни.
– Да, с такими деньгами он вряд ли стал бы красть серебро, – заметил Чи. – Но куда он делся потом? Почему не обратился к нам и не сказал, что не причастен к краже?
Миссис Мушкет явно не хотела отвечать на этот вопрос. Во всяком случае, отвечать прямо. Наконец она сказала:
– Он уже сидел в тюрьме.
– За что?
– Плохие друзья.
Чи попросил воды, напился и сменил тему. Они заговорили о том, как отчаянно трудно в засуху пасти овец. И ее мужу, и всем зятьям приходится забираться с отарами в поисках травы и воды так далеко, что они не могут возвращаться на ночь в свои хоганы. Женщины носят им еду. Уже потеряли одиннадцать ягнят, и несколько овец тоже вот-вот околеют. Постепенно Чи снова перевел разговор на Джозефа Мушкета. Он узнал, что у Джозефа была легкая рука, – ловко работал ножницами, умело холостил. Надежный мальчик, хороший. Даже когда его сбросила лошадь и размозжила копытом пальцы, после чего он долго ходил с металлическими шинами, все равно мало кто из парней мог угнаться за ним в стрижке овец. И он говорил матери, что, когда кончит работать в Горелой Воде – это будет в конце лета, – у него наберется достаточно денег, чтобы обзавестись собственной отарой. Большой отарой. Он собирался купить две сотни овец. Но сперва, сказал, походит на танцы скво и найдет себе молодую жену из такой семьи, у которой много пастбищ.
– Он говорил, что после того как поработал немного в фактории, понял, что лучше совсем не иметь дела с белыми, – продолжала миссис Мушкет. – У него был только один друг среди белых, а от всех остальных одни неприятности.
– Он рассказывал, кто был этот друг?
– Говорил, что познакомился с ним, когда учился в школе в Тополях. Не помню, чтобы он называл его по имени.
– Может быть, Вест? – спросил Чи.
– Вроде Вест, – ответила миссис Мушкет. – Кажется, так.
– А еще друзья у него есть? Среди навахо?
Миссис Мушкет задумчиво посмотрела на Чи.
– Есть тут у нас молодые парни, – произнесла она нерешительно. – Может, и подружился с кем-нибудь, когда работал у белых. Да нет, вряд ли.
Чи не знал, о чем еще спросить, поэтому сказал миссис Мушкет, что стоимость бочки записана на ее счет, и забрался в свой пикап.
Миссис Мушкет стояла перед своим хоганом, глядя на Чи; сложенные на животе руки нервно сжимались и разжимались.
– Если найдешь его, – промолвила она, – скажи, чтобы возвращался домой.
Чи знал только малую часть восточного края обширного плоскогорья. Мальчиком он вместе с Дядюшкой Накаи ходил из деревни Многих Ферм на запад к Синему Ущелью собирать в святых местах травы и камни для обряда Горной Стези. Однажды они дошли даже до гор Дзилидушжиних, обители самого Говорящего Бога, и там набрали все, что Дядюшке Накаи требовалось для его «джиш», – связки священных предметов, необходимых знахарю. Но горы Дзилидушжиних лежали далеко на востоке.
Лагерь Фанни Мушкет, матери Джозефа Мушкета, находился на южной окраине плоскогорья, где-то там, где заканчивалась тропа, ведущая на юг от школы в Тополях к горе Балакаи. Чи впервые очутился в этом краю и плохо ориентировался, а потому остановился у фактории в Тополях, чтобы уточнить, правильно ли ему объяснили дорогу. Хозяйка фактории, тощая белая женщина, нарисовала ему карандашом карту на листке блокнота.
– Если поедете по тропе, которая ведет за овраг Балакаи, то не ошибетесь, – сказала она. – И лучше не съезжайте с нее, не то пропорете днище машины. – Она усмехнулась: – По правде говоря, если не будете осторожны, то и на тропе пропорете.
Выходя из фактории, Чи заметил надпись мелом «Фанни Мушкет» на новенькой красной двухсотлитровой бочке из-под нефти, стоявшей на крыльце. Он вернулся в факторию.
– Эта бочка Мушкетов?
– Хотите отвезти им ее? – спросила в ответ женщина. – Идея хорошая. Там сейчас совсем сухо, они то и дело возят воду и как раз попросили меня подготовить еще одну бочку.
– Конечно, отвезу, – ухватился Чи.
Он погрузил бочку в кузов пикапа, подвел машину под цистерну, в которой содержался весь запас воды фактории, ополоснул бочку и наполнил ее.
– Передай Фанни, что за ней стоимость бочки, – сказала женщина. – И воды тоже, я запишу.
– Я заплачу за воду, – заявил Чи.
– Два доллара. – Женщина покачала головой: – Если в ближайшее время не пойдет дождь, нам нечего будет продавать.
Фанни Мушкет обрадовалась воде. Она помогла Чи обвязать бочку и поднять ее с помощью системы блоков на дощатый помост, где уже стояли две такие же. Одна была совсем пустая. Постучав костяшками пальцев по другой, Чи определил по звуку, что воды там осталось не больше чем на одну пятую.
– Трудновато нам здесь приходится, – сообщила миссис Мушкет. – Похоже, дождей больше не будет.
Она посмотрела на небо – ярко-синее, с обычными для лета редкими клочьями облаков. В середине дня они собьются в кучи, но тщетно ждать от них ливня. С приходом темноты растворятся и облака, и надежды.
Чи и миссис Мушкет уже представились друг другу, рассказав о своих семьях, родах и кланах (она была порождена кланом Стоящей Скалы, а принята кланом Глины), а затем Чи сообщил, что хотел бы услышать от миссис Мушкет хоть что-нибудь о ее сыне.
– Ты охотишься на него, – сказала она. В языке навахо основная смысловая нагрузка лежит на глаголах. Миссис Мушкет употребила слово, означающее «выслеживать», но не в той форме, которая применяется, когда ищут пропавшего человека, а в форме, соответствующей именно «охоте на зверя». В ее голосе звучало осуждение.
Чи изменил глагол.
– Я ищу его, – сказал он. – Но я знаю, что здесь его нет. Мне говорили, он толковый парень и не придет сюда, пока мы его ищем. Но если бы даже и пришел, я не стал бы расспрашивать мать, где найти ее сына. Я просто хочу побольше разузнать, какой он человек.
– Он – мой сын, – сказала миссис Мушкет.
– Он приезжал домой после тюрьмы? Прежде чем поступил на работу в факторию Горелой Воды?
– Приезжал. Он хотел, чтобы для него совершили обряд Вражеской Стези. Повидал Высокого Неунывая и нанял Дядюшку Неунывая, чтобы тот спел положенные песни. А потом уже отправился в Горелую Воду.
– Он все правильно сделал, – заметил Чи, подумав, что и сам поступил бы точно так же: прошел бы обряд очищения – от тюрьмы, от всего чужого и враждебного, что она воплощала. Джозеф Мушкет предстал перед ним в новом свете.
– Почему на этот раз расспрашиваешь меня ты? До тебя тут побывал другой полицейский.
– Участок в Чинле ближе, чем наш, – объяснил Чи. – Послать полицейского оттуда было удобнее – мы сэкономили и деньги, и время.
– Зачем же теперь приехал ты?
– Потому что с этой кражей много непонятного, – ответил Чи. – Много вопросов, на которые я не нахожу ответа. А я очень любопытен.
– Ты знаешь, что мой сын не крал те вещи?
– Я не знаю, кто их украл.
– А я знаю, что это не он. Хочешь, скажу почему? Потому что у него были деньги! – торжествующе выпалила миссис Мушкет.
Убедительное доказательство, что и говорить.
– Среди белакани полно таких, которые крадут, даже когда не нуждаются, – сказал Чи.
Миссис Мушкет посмотрела на него недоверчиво – услышанное не укладывалось в ее сознании.
– У Джозефа были сотенные бумажки, – сообщила она. – Много. – Она показала шесть пальцев. – И еще другие в кошельке. Двадцатидолларовые.
Она вопросительно посмотрела на Чи, как бы призывая его согласиться, что никто не станет воровать, имея стодолларовые бумажки. Во всяком случае, никто из навахо.
– Эти деньги были у него, когда он вернулся из тюрьмы?
Миссис Мушкет кивнула:
– Он написал, что приедет к нам, и муж отправился на пикапе в Уиндоу-Рок, чтобы встретить автобус. У сына уже были эти деньги.
Чи попытался вспомнить, сколько денег выдают в тюрьме тем, кто выходит на свободу. Что-нибудь около двадцати долларов. Плюс остаток на счету тюремной лавки. От силы еще полсотни.
– Да, с такими деньгами он вряд ли стал бы красть серебро, – заметил Чи. – Но куда он делся потом? Почему не обратился к нам и не сказал, что не причастен к краже?
Миссис Мушкет явно не хотела отвечать на этот вопрос. Во всяком случае, отвечать прямо. Наконец она сказала:
– Он уже сидел в тюрьме.
– За что?
– Плохие друзья.
Чи попросил воды, напился и сменил тему. Они заговорили о том, как отчаянно трудно в засуху пасти овец. И ее мужу, и всем зятьям приходится забираться с отарами в поисках травы и воды так далеко, что они не могут возвращаться на ночь в свои хоганы. Женщины носят им еду. Уже потеряли одиннадцать ягнят, и несколько овец тоже вот-вот околеют. Постепенно Чи снова перевел разговор на Джозефа Мушкета. Он узнал, что у Джозефа была легкая рука, – ловко работал ножницами, умело холостил. Надежный мальчик, хороший. Даже когда его сбросила лошадь и размозжила копытом пальцы, после чего он долго ходил с металлическими шинами, все равно мало кто из парней мог угнаться за ним в стрижке овец. И он говорил матери, что, когда кончит работать в Горелой Воде – это будет в конце лета, – у него наберется достаточно денег, чтобы обзавестись собственной отарой. Большой отарой. Он собирался купить две сотни овец. Но сперва, сказал, походит на танцы скво и найдет себе молодую жену из такой семьи, у которой много пастбищ.
– Он говорил, что после того как поработал немного в фактории, понял, что лучше совсем не иметь дела с белыми, – продолжала миссис Мушкет. – У него был только один друг среди белых, а от всех остальных одни неприятности.
– Он рассказывал, кто был этот друг?
– Говорил, что познакомился с ним, когда учился в школе в Тополях. Не помню, чтобы он называл его по имени.
– Может быть, Вест? – спросил Чи.
– Вроде Вест, – ответила миссис Мушкет. – Кажется, так.
– А еще друзья у него есть? Среди навахо?
Миссис Мушкет задумчиво посмотрела на Чи.
– Есть тут у нас молодые парни, – произнесла она нерешительно. – Может, и подружился с кем-нибудь, когда работал у белых. Да нет, вряд ли.
Чи не знал, о чем еще спросить, поэтому сказал миссис Мушкет, что стоимость бочки записана на ее счет, и забрался в свой пикап.
Миссис Мушкет стояла перед своим хоганом, глядя на Чи; сложенные на животе руки нервно сжимались и разжимались.
– Если найдешь его, – промолвила она, – скажи, чтобы возвращался домой.
18
Весь следующий день Чи провел вдали от Тьюба-Сити и ущелья Вепо – выполнял задания Ларго. Он проехал восемьдесят километров на север в сторону Юты, чтобы побеседовать с женщиной по имени Мэри Джо Натонаба, которая жаловалась, что на ее пастбище в районе ущелья Двадцати Девяти Миль заходят чужие овцы. Нарушителем, по ее мнению, был старик по имени Большие Бачки Неунывай, чей лагерь располагался в горах Йондотс. Чи доехал до фактории Кедрового хребта, а оттуда, по отвратительно грязной дороге, направился на запад, в сторону ущелья реки Колорадо. Он нашел лагерь Неунывай, но самого хозяина не застал, Большие Бачки отправился по каким-то делам в Камерон. В лагере был только угрюмый парень с рукой в гипсовой повязке, который сказал, что он зять Больших Бачков Неунывай. Чи сообщил ему о жалобе Мэри Джо, предупредил о последствиях вторжения на чужое пастбище и велел передать Большим Бачкам, что как-нибудь еще заедет для проверки.
Миновал полдень. Следующим заданием Чи было посетить гору Соска, где, как сообщили в участок, мужчина по имени Эши Макдональд избил своего двоюродного брата. Чи нашел лагерь, однако Эши Макдональда там не было. Его теща сказала, что Эши подвезли до сорокового шоссе, а там он собирался добраться на попутных до Гэллапа, где у него жили какие-то родственники. Теща заявила, что первый раз слышит о каких-то драках и двоюродных братьях зятя.
На часах было без двадцати пять. Чи находился в ста километрах по прямой, в ста сорока по проселкам или в двухстах по асфальтированному шоссе от своего вагончика, оставленного в Тьюба-Сити. Он выбрал более короткий путь по проселкам – на северо-восток через Разноцветную пустыню, мимо месы Ньюберри, месы Гарсес, Синей горы и месы Падилья. Кругом все выгорело от засухи, не было видно ни одной овцы, ни клочка зелени. Покончив со служебными делами, он ехал медленно, размышляя, что ему делать дальше. Впереди – селения хопи: Ораиби, Хотевийя, Бакоби, а еще дальше – Культурный центр хопи. Он может заехать туда поужинать в кафе и выяснить, живут ли еще в мотеле Бен Гейнс и мисс Полинг. Если Гейнс не уехал, Чи попытается у него что-нибудь узнать и, может быть, скажет ему, где находится машина. Хотя нет, скорее всего, не скажет. У Ковбоя Дэши было два дня на то, чтобы отыскать ее, но вдруг что-то помешало ему, поэтому лучше пока не рисковать и ничего не говорить Гейнсу. Чи решил, что скажет ровно столько, сколько понадобится, чтобы выяснить, есть ли у того какие-нибудь новости.
На стоянке перед Культурным центром хопи он насчитал с десяток машин – больше, чем обычно. Видимо, уже начали приезжать туристы, привлеченные тем, что вот-вот начнутся обрядовые церемонии. А может, это съезжаются охотники за пропавшим кокаином? Чи объехал мотель, высматривая машину Гейнса, но не увидел ее.
В кафе он сел за столик у окна, обращенного на запад, заказал тушеную баранину – в меню она значилась «рагу по-хопи» – и кофе. Официантка была хопи, лет двадцати, с короткой челкой, подстриженной так, как это было принято у хопи в старые времена. Она не скупилась на ослепительные улыбки для туристов за соседним столиком, но с Чи держалась подчеркнуто сухо – обычная манера общения хопи с навахо. Покончив с едой, Чи пил кофе, изучающе разглядывал посетителей и размышлял о засухе, о том, где сейчас может быть Мушкет – Железные Пальцы, о конфликтах между племенами индейцев. Конфликты эти носили отчасти абстрактный характер и были связаны с военными легендами хопи. Врагами, которых убивали боги войны хопи – Боги-Близнецы, были навахо; врагами, которых убивали Священные Люди навахо, были юте, или кайова, или тао. Однако долгие споры из-за земель Объединенной резервации придали абстракциям какие-то черты реальности, по крайней мере, кое-кто и впрямь поверил в эту реальность. Теперь наконец Верховный суд США вынес решение в пользу хопи, и девять тысяч навахо лишались домов, исстари принадлежавших их родам. Но злые чувства продолжали жить даже среди победителей.
На стеклах окна возле столика Чи играли красные блики. Солнце скрылось за горой Сан-Франциско, окрасив облака, парящие над вершинами, в нежно-розовый цвет. Гора тоже была спорной территорией. Хопи считали ее чем-то вроде Синая: там с августа по февраль обитали качины, когда они покидали мир людей и возвращались в подземный мир духов. Для народа Чи эта гора также была священной. Она называлась Горой Вечернего Сумрака и считалась одной из четырех вершин, которые Первый Человек воздвиг, чтобы обозначить углы Денета, Страны Людей. Это была гора Запада, обитель великого духа «йеи» – Девушки Морское Ушко, место, где Священный Медведь из легенд навахо был смертельно ранен Народом Лука. В ритуальных песнях говорилось, что Медведь был «опушен стрелами», поэтому в детстве Чи представлял себе этого духа в виде огромного дикобраза.
Сейчас черно-синий силуэт горы вырисовывался на фоне ярко-красного горизонта, и от красоты этой картины у Чи поднялось настроение.
– Мистер Чи?
Возле столика стояла мисс Полинг.
Чи встал.
– Нет-нет, сидите. Мне надо поговорить с вами.
– Присаживайтесь.
– Спасибо. – Мисс Полинг выглядела утомленной и озабоченной. Лучше бы она выглядела испуганной, сказал себе Чи. Лучше бы ей уехать домой. Не надо ей здесь оставаться.
Чи подозвал жестом официантку.
– Советую взять баранье рагу, – сказал он.
– Вы видели мистера Гейнса? – спросила мисс Полинг.
– Нет. Я не заглядывал к нему в номер, но и машины не видно.
– Его нет в мотеле, – сообщила она. – Со вчерашнего утра.
– Он говорил, куда поехал? Или когда вернется?
– Нет.
Подошла официантка. Мисс Полинг заказала баранину. Огненный закат окрасил ее лицо румянцем, однако оно все равно выглядело морщинистым и старым.
– Вам лучше ехать домой, – сказал Чи. – Здесь вы ничего не сможете сделать.
– Я хочу выяснить, кто убил его, – отозвалась она.
– Со временем узнаете. Рано или поздно Управление или ФБР поймают убийц.
– Вы думаете? – спросила мисс Полинг. В ее голосе звучало сомнение.
Чи тоже сомневался.
– А может, и не поймают, – сказал он.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне узнать правду, – сказала мисс Полинг. – Скажите хоть что-нибудь из того, что вам известно. Наверняка полиция знает многое, что не попадет в газеты. Есть ли подозреваемые? Убеждена, что есть. Но кто они?
Чи пожал плечами:
– Одно время подозревали некоего Пэлензера. Ричарда Пэлензера. Думаю, он был из тех, кому предназначался товар.
– Ричард Пэлензер, – медленно произнесла мисс Полинг, словно стараясь запомнить это имя.
– Хотя… – начал Чи и остановился. Весь этот день он ни от кого не получал известий. Может быть. Ковбой Дэши уже нашел машину? Тогда Пэлензера должны вычеркнуть из списка подозреваемых. Скорее всего, так и произошло.
– Выходит, они решили, что брат вез наркотики? – сказала мисс Полинг.
– Похоже на то, – ответил Чи.
– И Пэлензер должен был заплатить ему, а вместо этого убил. Верно? Кто же этот Пэлензер? Где он живет? Я знаю, иногда полиции известно имя преступника, но у нее нет доказательств. Я хочу знать, кто это сделал.
– Зачем? – спросил Чи.
Он тоже хотел это знать, потому что был любопытен. Но у нее, разумеется, имелись свои причины.
– Я любила брата, – сказала она. – Вот в чем беда. Я очень его любила.
Официантка принесла рагу. Мисс Полинг начала рассеянно перемешивать мясо в горшочке.
– Им незачем было убивать его, – промолвила она, разглядывая ложку. – Достаточно было пригрозить пистолетом, он и так отдал бы товар. И еще подумал бы, что все это очень забавно.
– Вероятно, они не знали этого, – заметил Чи.
– Он был всегда такой веселый, – продолжала мисс Полинг. – Ко всему относился как к забаве. Я на пять лет старше его, и когда наша мать умерла… Словом, я заботилась о нем, пока отец не женился снова.
Чи промолчал. Он спрашивал себя, почему ей так важно узнать, кто виноват в гибели брата. Ну хорошо, выяснит она, кто это подстроил, а дальше-то что?
– Им незачем было убивать его, – повторила она. – И тот, кто это сделал, будет наказан. – Мисс Полинг произнесла эти слова ровным голосом, продолжая машинально перемешивать рагу. – Нельзя же вот так – убить человека, а потом уйти, словно гуляючи.
– Иногда так бывает, – отозвался Чи. – И ничего тут не поделаешь.
– Нет, – возразила она с неожиданной яростью. – Убийца не останется безнаказанным. Вы меня понимаете?
– Не совсем, – ответил Чи.
– Есть такое правило: око за око, зуб за зуб.
– Слышал.
– Вы не верите в справедливость? Вы не верите, что каждый должен получать по заслугам?
Чи пожал плечами:
– Возможно.
По правде говоря, это правило казалось ему столь же странным, как для миссис Мушкет была странной мысль о том, что человек с деньгами в кармане станет красть. Если человек нарушил правила поведения и причинил зло другому человеку, это значит, в представлении навахо, что он утратил над собой власть. Это значит, в него вошел «темный ветер», который и помутил его рассудок. Таких людей сторонились, их жалели – и радовались, если временное помешательство проходило и они вновь обретали хозро, гармонию духа. Для навахо Чи мысль о наказании такого человека была безумной, столь же безумной, как и сам поступок того, в кого вошел темный ветер. Чи знал, что белые иначе смотрят на такие вещи, но он впервые столкнулся с человеком, который излагал эти взгляды со всей прямотой.
– Вот об этом-то я и хочу с вами поговорить, – сказала мисс Полинг. – Если убийца – Пэлензер, мне надо знать это точно – и знать, где его найти. Если убийца кто-то другой – то же самое. – Она помолчала. – Я могу заплатить вам.
Чи изобразил на лице сомнение.
– Я помню ваши слова – вы не занимаетесь этим делом. Но ведь это вы установили, как он был убит. И я знаю только вас.
– Давайте сделаем так, – сказал Чи. – Вы уедете домой. Если я выясню, что убийца – Пэлензер, и узнаю, где его найти, то сообщу вам.
– Это именно то, о чем я вас прошу, – сказала мисс Полинг.
– Значит, вы поедете домой?
– Обратные билеты у Гейнса. Все произошло так неожиданно. Он позвонил мне на работу, рассказал про аварию и назначил место встречи. Когда мы встретились, он представился как адвокат Роберта и предложил немедленно лететь сюда. Потом он отвез меня домой, я сунула какие-то вещи в сумку, мы поехали в аэропорт, и все мои деньги – это то, что было в кошельке.
– А кредитная карточка у вас есть? – спросил Чи. Мисс Полинг кивнула. – Воспользуйтесь ею. Я помогу вам добраться до Флагстаффа.
Двое мужчин за столиком около кассы то и дело поглядывали на них. Один – тридцатилетний здоровяк с длинными светлыми волосами и маленькими глазками под кустистыми бровями. Другой – намного старше, загорелый, с жидкой седой шевелюрой. Его костюм – тройка из материала в тонкую полоску – странно выглядел здесь, на Второй месе.
– Вы знаете, кто такой Гейнс? – спросил Чи.
– Вы хотите сказать – чем он еще занимается? Ну, из того, что я теперь знаю, мне кажется, он как-то замешан в этих делах с наркотиками. Думаю, именно поэтому он настоял на том, чтобы я летела с ним. – Она сухо усмехнулась: – Хотел придать своим делам видимость законности. Верно?
– Похоже на то, – согласился Чи.
На аллее показался Ковбой Дэши. Он вошел в кафе, постоял возле кассы, осматривая зал, заметил Чи и подошел к нему.
– Я увидел на стоянке твой пикап, – сообщил он.
– Это помощник шерифа Альберт Дэши, – представил его Чи. – Мисс Полинг – сестра пилота, погибшего в аварии.
Ковбой кивнул:
– Все зовут меня просто Ковбой.
Он развернул стул у соседнего столика и сел.
– Почему бы тебе не придвинуться к нам? – невозмутимо предложил Чи.
– Вы знаете, что этот парень – навахо? – Ковбой подмигнул мисс Полинг. – Но иногда он пытается выдать себя за одного из наших.
Мисс Полинг выдавила улыбку.
– Какие новости? – спросил Чи.
– Ты не звонил сегодня в свою контору?
– Нет, – сказал Чи.
– И не слыхал, что нашли машину и ожерелье?
– Ожерелье?
– Ну, из того добра, что украли в Горелой Воде. В виде крупных цветков тыквы. Одна девица сдавала его в заклад в Мексиканской Воде.
– Откуда оно у нее?
– От Джозефа Мушкета, откуда еще? – сказал Ковбой. – Старина Железные Пальцы в роли Ромео. – Он повернулся к мисс Полинг: – Простите, что мы о делах. Мы с мистером Чи ломаем тут голову над одной кражей, и вот наконец обнаружилось кое-что из ворованного.
– Когда и как это случилось? – спросил Чи.
– Она принесла ожерелье в лавку вчера, – сообщил Ковбой Дэши. – Говорит, что познакомилась на танцах скво с одним парнем, и он предложил ей… – Ковбой слегка покраснел и взглянул на мисс Полинг. – Словом, он был романтически настроен и подарил ей ожерелье.
– И это был Железные Пальцы?
– Так он ей представился. – Ковбой ухмыльнулся: – А что, машина тебя совсем не волнует?
– Значит, ты говоришь, что нашел ее?
– Вот именно, – ответил Ковбой Дэши. – Я решил положиться на свою интуицию. Поднялся вверх по одному оврагу, и хочешь – верь» хочешь – нет, нашел машину в кустарнике.
– Повезло тебе, – сказал Чи.
– Не спеши с выводами, – возразил Ковбой. – Я взломал форточку правой дверцы. Взломал – и залез внутрь.
– Самый лучший способ, – заметил Чи.
– Я так и знал, что ты это скажешь, – отозвался Ковбой.
Миновал полдень. Следующим заданием Чи было посетить гору Соска, где, как сообщили в участок, мужчина по имени Эши Макдональд избил своего двоюродного брата. Чи нашел лагерь, однако Эши Макдональда там не было. Его теща сказала, что Эши подвезли до сорокового шоссе, а там он собирался добраться на попутных до Гэллапа, где у него жили какие-то родственники. Теща заявила, что первый раз слышит о каких-то драках и двоюродных братьях зятя.
На часах было без двадцати пять. Чи находился в ста километрах по прямой, в ста сорока по проселкам или в двухстах по асфальтированному шоссе от своего вагончика, оставленного в Тьюба-Сити. Он выбрал более короткий путь по проселкам – на северо-восток через Разноцветную пустыню, мимо месы Ньюберри, месы Гарсес, Синей горы и месы Падилья. Кругом все выгорело от засухи, не было видно ни одной овцы, ни клочка зелени. Покончив со служебными делами, он ехал медленно, размышляя, что ему делать дальше. Впереди – селения хопи: Ораиби, Хотевийя, Бакоби, а еще дальше – Культурный центр хопи. Он может заехать туда поужинать в кафе и выяснить, живут ли еще в мотеле Бен Гейнс и мисс Полинг. Если Гейнс не уехал, Чи попытается у него что-нибудь узнать и, может быть, скажет ему, где находится машина. Хотя нет, скорее всего, не скажет. У Ковбоя Дэши было два дня на то, чтобы отыскать ее, но вдруг что-то помешало ему, поэтому лучше пока не рисковать и ничего не говорить Гейнсу. Чи решил, что скажет ровно столько, сколько понадобится, чтобы выяснить, есть ли у того какие-нибудь новости.
На стоянке перед Культурным центром хопи он насчитал с десяток машин – больше, чем обычно. Видимо, уже начали приезжать туристы, привлеченные тем, что вот-вот начнутся обрядовые церемонии. А может, это съезжаются охотники за пропавшим кокаином? Чи объехал мотель, высматривая машину Гейнса, но не увидел ее.
В кафе он сел за столик у окна, обращенного на запад, заказал тушеную баранину – в меню она значилась «рагу по-хопи» – и кофе. Официантка была хопи, лет двадцати, с короткой челкой, подстриженной так, как это было принято у хопи в старые времена. Она не скупилась на ослепительные улыбки для туристов за соседним столиком, но с Чи держалась подчеркнуто сухо – обычная манера общения хопи с навахо. Покончив с едой, Чи пил кофе, изучающе разглядывал посетителей и размышлял о засухе, о том, где сейчас может быть Мушкет – Железные Пальцы, о конфликтах между племенами индейцев. Конфликты эти носили отчасти абстрактный характер и были связаны с военными легендами хопи. Врагами, которых убивали боги войны хопи – Боги-Близнецы, были навахо; врагами, которых убивали Священные Люди навахо, были юте, или кайова, или тао. Однако долгие споры из-за земель Объединенной резервации придали абстракциям какие-то черты реальности, по крайней мере, кое-кто и впрямь поверил в эту реальность. Теперь наконец Верховный суд США вынес решение в пользу хопи, и девять тысяч навахо лишались домов, исстари принадлежавших их родам. Но злые чувства продолжали жить даже среди победителей.
На стеклах окна возле столика Чи играли красные блики. Солнце скрылось за горой Сан-Франциско, окрасив облака, парящие над вершинами, в нежно-розовый цвет. Гора тоже была спорной территорией. Хопи считали ее чем-то вроде Синая: там с августа по февраль обитали качины, когда они покидали мир людей и возвращались в подземный мир духов. Для народа Чи эта гора также была священной. Она называлась Горой Вечернего Сумрака и считалась одной из четырех вершин, которые Первый Человек воздвиг, чтобы обозначить углы Денета, Страны Людей. Это была гора Запада, обитель великого духа «йеи» – Девушки Морское Ушко, место, где Священный Медведь из легенд навахо был смертельно ранен Народом Лука. В ритуальных песнях говорилось, что Медведь был «опушен стрелами», поэтому в детстве Чи представлял себе этого духа в виде огромного дикобраза.
Сейчас черно-синий силуэт горы вырисовывался на фоне ярко-красного горизонта, и от красоты этой картины у Чи поднялось настроение.
– Мистер Чи?
Возле столика стояла мисс Полинг.
Чи встал.
– Нет-нет, сидите. Мне надо поговорить с вами.
– Присаживайтесь.
– Спасибо. – Мисс Полинг выглядела утомленной и озабоченной. Лучше бы она выглядела испуганной, сказал себе Чи. Лучше бы ей уехать домой. Не надо ей здесь оставаться.
Чи подозвал жестом официантку.
– Советую взять баранье рагу, – сказал он.
– Вы видели мистера Гейнса? – спросила мисс Полинг.
– Нет. Я не заглядывал к нему в номер, но и машины не видно.
– Его нет в мотеле, – сообщила она. – Со вчерашнего утра.
– Он говорил, куда поехал? Или когда вернется?
– Нет.
Подошла официантка. Мисс Полинг заказала баранину. Огненный закат окрасил ее лицо румянцем, однако оно все равно выглядело морщинистым и старым.
– Вам лучше ехать домой, – сказал Чи. – Здесь вы ничего не сможете сделать.
– Я хочу выяснить, кто убил его, – отозвалась она.
– Со временем узнаете. Рано или поздно Управление или ФБР поймают убийц.
– Вы думаете? – спросила мисс Полинг. В ее голосе звучало сомнение.
Чи тоже сомневался.
– А может, и не поймают, – сказал он.
– Я хочу, чтобы вы помогли мне узнать правду, – сказала мисс Полинг. – Скажите хоть что-нибудь из того, что вам известно. Наверняка полиция знает многое, что не попадет в газеты. Есть ли подозреваемые? Убеждена, что есть. Но кто они?
Чи пожал плечами:
– Одно время подозревали некоего Пэлензера. Ричарда Пэлензера. Думаю, он был из тех, кому предназначался товар.
– Ричард Пэлензер, – медленно произнесла мисс Полинг, словно стараясь запомнить это имя.
– Хотя… – начал Чи и остановился. Весь этот день он ни от кого не получал известий. Может быть. Ковбой Дэши уже нашел машину? Тогда Пэлензера должны вычеркнуть из списка подозреваемых. Скорее всего, так и произошло.
– Выходит, они решили, что брат вез наркотики? – сказала мисс Полинг.
– Похоже на то, – ответил Чи.
– И Пэлензер должен был заплатить ему, а вместо этого убил. Верно? Кто же этот Пэлензер? Где он живет? Я знаю, иногда полиции известно имя преступника, но у нее нет доказательств. Я хочу знать, кто это сделал.
– Зачем? – спросил Чи.
Он тоже хотел это знать, потому что был любопытен. Но у нее, разумеется, имелись свои причины.
– Я любила брата, – сказала она. – Вот в чем беда. Я очень его любила.
Официантка принесла рагу. Мисс Полинг начала рассеянно перемешивать мясо в горшочке.
– Им незачем было убивать его, – промолвила она, разглядывая ложку. – Достаточно было пригрозить пистолетом, он и так отдал бы товар. И еще подумал бы, что все это очень забавно.
– Вероятно, они не знали этого, – заметил Чи.
– Он был всегда такой веселый, – продолжала мисс Полинг. – Ко всему относился как к забаве. Я на пять лет старше его, и когда наша мать умерла… Словом, я заботилась о нем, пока отец не женился снова.
Чи промолчал. Он спрашивал себя, почему ей так важно узнать, кто виноват в гибели брата. Ну хорошо, выяснит она, кто это подстроил, а дальше-то что?
– Им незачем было убивать его, – повторила она. – И тот, кто это сделал, будет наказан. – Мисс Полинг произнесла эти слова ровным голосом, продолжая машинально перемешивать рагу. – Нельзя же вот так – убить человека, а потом уйти, словно гуляючи.
– Иногда так бывает, – отозвался Чи. – И ничего тут не поделаешь.
– Нет, – возразила она с неожиданной яростью. – Убийца не останется безнаказанным. Вы меня понимаете?
– Не совсем, – ответил Чи.
– Есть такое правило: око за око, зуб за зуб.
– Слышал.
– Вы не верите в справедливость? Вы не верите, что каждый должен получать по заслугам?
Чи пожал плечами:
– Возможно.
По правде говоря, это правило казалось ему столь же странным, как для миссис Мушкет была странной мысль о том, что человек с деньгами в кармане станет красть. Если человек нарушил правила поведения и причинил зло другому человеку, это значит, в представлении навахо, что он утратил над собой власть. Это значит, в него вошел «темный ветер», который и помутил его рассудок. Таких людей сторонились, их жалели – и радовались, если временное помешательство проходило и они вновь обретали хозро, гармонию духа. Для навахо Чи мысль о наказании такого человека была безумной, столь же безумной, как и сам поступок того, в кого вошел темный ветер. Чи знал, что белые иначе смотрят на такие вещи, но он впервые столкнулся с человеком, который излагал эти взгляды со всей прямотой.
– Вот об этом-то я и хочу с вами поговорить, – сказала мисс Полинг. – Если убийца – Пэлензер, мне надо знать это точно – и знать, где его найти. Если убийца кто-то другой – то же самое. – Она помолчала. – Я могу заплатить вам.
Чи изобразил на лице сомнение.
– Я помню ваши слова – вы не занимаетесь этим делом. Но ведь это вы установили, как он был убит. И я знаю только вас.
– Давайте сделаем так, – сказал Чи. – Вы уедете домой. Если я выясню, что убийца – Пэлензер, и узнаю, где его найти, то сообщу вам.
– Это именно то, о чем я вас прошу, – сказала мисс Полинг.
– Значит, вы поедете домой?
– Обратные билеты у Гейнса. Все произошло так неожиданно. Он позвонил мне на работу, рассказал про аварию и назначил место встречи. Когда мы встретились, он представился как адвокат Роберта и предложил немедленно лететь сюда. Потом он отвез меня домой, я сунула какие-то вещи в сумку, мы поехали в аэропорт, и все мои деньги – это то, что было в кошельке.
– А кредитная карточка у вас есть? – спросил Чи. Мисс Полинг кивнула. – Воспользуйтесь ею. Я помогу вам добраться до Флагстаффа.
Двое мужчин за столиком около кассы то и дело поглядывали на них. Один – тридцатилетний здоровяк с длинными светлыми волосами и маленькими глазками под кустистыми бровями. Другой – намного старше, загорелый, с жидкой седой шевелюрой. Его костюм – тройка из материала в тонкую полоску – странно выглядел здесь, на Второй месе.
– Вы знаете, кто такой Гейнс? – спросил Чи.
– Вы хотите сказать – чем он еще занимается? Ну, из того, что я теперь знаю, мне кажется, он как-то замешан в этих делах с наркотиками. Думаю, именно поэтому он настоял на том, чтобы я летела с ним. – Она сухо усмехнулась: – Хотел придать своим делам видимость законности. Верно?
– Похоже на то, – согласился Чи.
На аллее показался Ковбой Дэши. Он вошел в кафе, постоял возле кассы, осматривая зал, заметил Чи и подошел к нему.
– Я увидел на стоянке твой пикап, – сообщил он.
– Это помощник шерифа Альберт Дэши, – представил его Чи. – Мисс Полинг – сестра пилота, погибшего в аварии.
Ковбой кивнул:
– Все зовут меня просто Ковбой.
Он развернул стул у соседнего столика и сел.
– Почему бы тебе не придвинуться к нам? – невозмутимо предложил Чи.
– Вы знаете, что этот парень – навахо? – Ковбой подмигнул мисс Полинг. – Но иногда он пытается выдать себя за одного из наших.
Мисс Полинг выдавила улыбку.
– Какие новости? – спросил Чи.
– Ты не звонил сегодня в свою контору?
– Нет, – сказал Чи.
– И не слыхал, что нашли машину и ожерелье?
– Ожерелье?
– Ну, из того добра, что украли в Горелой Воде. В виде крупных цветков тыквы. Одна девица сдавала его в заклад в Мексиканской Воде.
– Откуда оно у нее?
– От Джозефа Мушкета, откуда еще? – сказал Ковбой. – Старина Железные Пальцы в роли Ромео. – Он повернулся к мисс Полинг: – Простите, что мы о делах. Мы с мистером Чи ломаем тут голову над одной кражей, и вот наконец обнаружилось кое-что из ворованного.
– Когда и как это случилось? – спросил Чи.
– Она принесла ожерелье в лавку вчера, – сообщил Ковбой Дэши. – Говорит, что познакомилась на танцах скво с одним парнем, и он предложил ей… – Ковбой слегка покраснел и взглянул на мисс Полинг. – Словом, он был романтически настроен и подарил ей ожерелье.
– И это был Железные Пальцы?
– Так он ей представился. – Ковбой ухмыльнулся: – А что, машина тебя совсем не волнует?
– Значит, ты говоришь, что нашел ее?
– Вот именно, – ответил Ковбой Дэши. – Я решил положиться на свою интуицию. Поднялся вверх по одному оврагу, и хочешь – верь» хочешь – нет, нашел машину в кустарнике.
– Повезло тебе, – сказал Чи.
– Не спеши с выводами, – возразил Ковбой. – Я взломал форточку правой дверцы. Взломал – и залез внутрь.
– Самый лучший способ, – заметил Чи.
– Я так и знал, что ты это скажешь, – отозвался Ковбой.