Если бы Нерида не успела выговориться и успокоиться, она не задумываясь кинулась бы на Джози и та со страху нажала бы на курок.
– Отдай ружье, Джози, – попросил Слоун. Голос был скорее встревоженным, чем испуганным. – Ты ведь не станешь стрелять. Звук привлечет внимание.
Она рассмеялась, икнула и шагнула ближе, по-прежнему целясь в Слоуна.
– О, я думала об этом! Видишь ли, стрелять я буду только в том случае, если не останется другого выхода. Я не хочу, чтобы ты легко отделался. За десять лет ты кое-что задолжал мне…
Ее левая рука принялась нашаривать задвижку, и Нерида навострила уши, пытаясь понять, что происходит. Джози на секунду отвернулась, и Слоун успел бросить на девушку тревожный взгляд.
Наконец женщина справилась с дверью и спокойно спросила:
– Ну, Слоун, какой смертью ты предпочитаешь умереть? Заживо сгореть на конюшне, где ты изменял своей верной женушке с этой потаскухой из фургона, или получить пулю в живот? А если сюда сбежится народ, кто посмеет осудить бедную женщину за то, что она застрелила неверного мужа и его любовницу?
Выражение лица Макдоноха едва заметно изменилось, но это не укрылось от взгляда Джози.
– Ты тоже вспомнил ту ночь, Слоун? – визгливо расхохоталась она. – Смешно, правда? Ведь я еще тогда могла рассчитаться с тобой!
Нерида знала, что любое ее движение заставит Джози выстрелить в Слоуна. Промахнуться с такого расстояния невозможно. Будь винтовка направлена на нее, Нерида рискнула бы жизнью, но приносить в жертву Слоуна…
– Проклятье! – прошептала она и потеряла сознание…
Через несколько секунд девушка очнулась в куче сена. Это занервничавший Хафф лягнул ее. Мул поднялся на дыбы, но Слоун уже крепко держал его за уздечку. Нерида увернулась от копыт и вскочила.
В голове гудело. Макдонох сунул ей уздечку.
– Держи! – скомандовал Слоун. – Винтовка все еще у нее!
Не тратя времени, он перепрыгнул через перегородку. И тут оглушительно грянул выстрел… Кто-то корчился на грязном полу.
– Я схватил ее, начальник! – прозвучал надтреснутый старческий голос. – Возьмите ружье!
Слоун пинком отшвырнул винтовку подальше от безжизненно откинувшейся руки Джози и помог Нортону подняться. Старик закашлялся, прижав руку к груди. Нерида заперла Хаффа, бросилась к деду и стиснула его в объятиях.
– Стой, Нед, стой! – прохрипел он. – Ты вышибешь из меня дух!
Ей хотелось смеяться, плакать и ругать сумасшедшего старого шарлатана, чуть не уморившего себя. Но она не успела сказать ни слова: Слоун схватил ее за руку и толкнул к пустующему стойлу.
– Прячься! – прошептал он. – Я так и знал, что выстрел привлечет внимание!
Неподалеку раздались взволнованные голоса. Запыхавшийся Нортон последовал за Неридой. Они опустились на кучу сена, где еще лежало оставленное девушкой покрывало.
– Не вздумай чихнуть, – предупредили Нерида, закутывая деда. – О Господи, дедушка, зачем ты это сделал?
– По-твоему, надо было дать ей застрелить или поджарить вас?
Не было времени спорить: кто-то бешено колотил в дверь конюшни. Она со скрипом открылась, и мужской голос прокричал:
– Начальник! Вы здесь?
– Здесь, Деннис, – отозвался Слоун. – Все в порядке. Миссис Макдонох показалось, что в конюшню забрался вор. Я напугал ее, винтовка выстрелила, и отдача сбила Джози с ног. Похоже, она сильно ударилась головой.
Нортон громко фыркнул. Слава Богу, один из мулов удачно выбрал время заржать.
– Не она ударилась, а я ударил, – прошептал старик.
Нерида шикнула на него. Интересно, поверит ли сосед в эту дурацкую историю?
Все новые и новые тревожные голоса раздавались вокруг конюшни. Казалось, сюда сбежался весь город. Слоун успокаивал соседей.
– У всех нервы на взводе, – то и дело вздыхал он.
Что он скажет, если кто-нибудь обратит внимание на исходящий от Джози запах виски? Похоже, у него на все готов ответ.
Послышался шелест ткани. Видно, Слоун поднял Джози на руки. Та слабо застонала.
– А сейчас, если вы не возражаете, я отнесу миссис Макдонох домой.
– Помочь вам? – спросил Деннис.
– Нет, спасибо. Она уже приходит в себя.
Нужно было поскорее убрать Джози с глаз долой, пока она не очухалась. Едва ли Нортон сумел бы нокаутировать женщину, если бы она не была пьяна. Как бы то ни было, сейчас он лежала в объятиях Слоуна, словно мертвая.
Он ногой распахнул дверь спальни и не церемонясь бросил Джози на неубранную кровать. На полу лежала пустая бутылка из-под виски «Джим Бим». Слоун поднял ее и вышвырнул бы в окно, если б не соседи.
Джози снова застонала и что-то неразборчиво пробормотала, но Слоун не стал ждать, пока она придет в себя. Он запер дверь и бросился вниз по лестнице.
Нерида привела деда на кухню. Хоть Нортон и опирался на внучку всей тяжестью, но не переставал спорить.
– Со мной все в порядке, Нед. Успокойся.
– В порядке! Если бы кто-нибудь услышал твой кашель, весь план пошел бы насмарку! И что бы мы тогда делали? – Она сунула старику стакан воды и обернулась к хлопнувшей двери. – Ох, Слоун, я думала, они никогда не уйдут. Дед расчихался и раскашлялся от пыли, и я была уверена, что вот-вот обман раскроется…
– Все нормально. Они ушли. Но ты права, надо спрятать мистера Ван Ская на случай, если заявится очередной всполошившийся сосед.
Они вдвоем отвели старика в его комнату и уложили в постель. Тот еле дышал, но говорил не умолкая.
– Она ужасно торопилась, а мне не хотелось поднимать шума… – Нерида укрыла старика одеялом. – Черт его знает, откуда она достала это ружье! Сначала я услышал плач наверху, а потом щелканье курка…
– Поговорим позже, дедушка. Тебе надо поспать.
– Не командуй мной, Нед! – Нортон погрозил пальцем, но тут же закашлялся. Приступ был мучительным, хоть и недолгим. Глаза старика потускнели и закрылись. – Я спас вам жизнь, юная леди, и начальнику тоже. Не забывайте об этом.
Нерида опустилась на колени и поцеловала деда в холодный, сухой лоб.
– Не забуду, дедушка. Никогда.
Прежде чем она договорила, старик захрапел.
Утро пятницы выдалось пасмурным. День обещал быть душным. Нерида стояла на заднем крыльце и следила за носившимися по двору собаками. Они-то, по крайней мере, выспались.
– Как чувствуешь себя? – спросил Слоун, целуя девушку в щеку и протягивая ей чашку кофе.
– Устала. – Нерида прильнула к нему и ощутила свежий, прохладный запах крема для бритья. – А ты? Тебе ведь тоже не удалось поспать.
– Как-нибудь переживу.
Он снова поцеловал ее и погладил по мягким, шелковистым волосам. Ночь выдалась кошмарная. Слава Богу, худшее осталось позади. Они даже невесело посмеялись.
– Черт побери, я жалею, что она вчера вечером не напилась. Лежала бы в лежку, и ничего бы не случилось. Я боюсь оставлять тебя с ней.
– Все будет в порядке. Зато теперь мы знаем, чего от нее ждать.
– Ладно, все равно завтра конец, – тихо сказал Слоун.
Он чувствовал неодолимое желание прикоснуться к Нериде. Всю ночь они проворочались с боку на бок, боясь, как бы Джози не сбежала из дому, и Слоун едва сдерживался, чтобы не прижать к себе девушку.
Джесс нашел старый носок Нериды, взлетел на крыльцо и положил измочаленную тряпку к ее ногам. Девушка отвернулась. Она выкинет этот носок, когда Слоун и Джози уйдут обедать в «Лексингтон-Хаус». Пусть ничто не напоминает ни ему о ней, ни ей о нем.
Слоун сидел с бокалом холодного лимонада в руке, глазел на улицу и вытирал рукавом вспотевший лоб. Духота стояла невыносимая. Видно, надвигалась гроза. Однако жара не могла помешать предвыборной суете. По всему городу висели красные, белые и голубые флаги, на стенах пестрели листовки, призывавшие голосовать за того или иного кандидата. Оторвавшись от ремонта зданий, пострадавших во время пожара, плотники перекинули через главную улицу огромное полотнище с призывом отпраздновать канун выборов в «Лексингтон-Хаусе». Теперь они вновь вернулись к работе. Стук молотков и скрип пил раздавались на всю округу. Школа закрылась на каникулы; на ночь в городе остановилась дюжина ковбоев, гнавших стадо коров в Уичито.
К участку приближался Калеб Дакворт, все еще нервничавший, но значительно менее бледный, чем три дня назад. Слоун залпом допил остатки лимонада и убрал камень, мешавший двери закрыться. Пока не смолк городской шум, оба молчали. Наконец Слоун указал молодому человеку на поднос с запотевшими бокалами и спросил:
– Какие новости?
Калеб покачал головой.
– Никаких. То ли у Харгроува есть свои источники информации, то ли его вообще не волнует смерть Фиска. – Он жадно припал к бокалу. – Никто не спрашивал о трупе. По крайней мере, в похоронном бюро справок не наводили.
– Полчаса назад я беседовал с Элиасом, – сказал Слоун. – В парикмахерской тоже никаких разговоров на эту тему не было.
– Ну, начальник, если вы не против, я схожу домой поесть. Мистер Льюистон обещал сообщить, если что-нибудь изменится. Правда, скоро бюро закроется.
– Ступайте, ступайте, Калеб. Спасибо вам.
Молодой человек улыбнулся.
– Не за что, начальник. Лучше сидеть в чулане у Льюистона, чем в который раз слушать, что мама наденет на обед в «Лексингтоне»!
Нерида тихо закрыла дверь и прошла в гостиную, где дожидался Слоун.
– Ты уверена, что не стоит вызвать Бейли? – спросил он. – Если кто-нибудь спросит, я всегда могу сказать, что док приходил к Джози.
Нерида покачала головой и попыталась удержать глубокий вздох.
– Он заставил меня пообещать не вызывать врача.
Девушка бросила взгляд на диван. Больше всего на свете ей хотелось уснуть и проснуться тогда, когда все кончится. Или хотя бы изменится. Но стоило Слоуну раскрыть объятия, как она тут же прижалась к нему и закрыла глаза.
– Он не переживет эту ночь, Слоун…
– Почему ты так думаешь? Он и не из таких передряг выкарабкивался!
Это прозвучало фальшиво. Сколько можно лгать?
– Он слабеет с каждой минутой. Ему трудно дышать. И боли его мучают, хоть он и не признается. – Нерида запнулась и тихо прибавила: – Сегодня ночью я не смогу оставить его одного.
Слоун резко отстранился.
– Придется. Если тебя не будет на обеде, Харгроув поймет, что что-то не так.
Девушка вновь покачала головой.
– Я не смогу оставить деда, Слоун. Да и люди удивятся, ведь я на весь город раструбила о том, что дед умер и что я отправила его прах в Бостон, и вдруг пойду с тобой и Джози в ресторан.
Нерида уже приводила этот довод, когда они втроем разрабатывали план на вечер. Слоун своего мнения не изменил, но делать было нечего.
– Проклятье! – выругался он. – Мне не нравится, что ты останешься здесь одна!
– Тогда дай мне винтовку. У дедушки в фургоне есть старое охотничье ружье.
Девушка прикоснулась к груди Слоуна. Пальцы дрожали то ли от страха, то ли от желания. Последние часы таяли слишком быстро.
– Все будет хорошо. Харгроув еще не знает, что Фиск мертв, а сам он никогда не возьмется за грязную работу, – заверила Нерида, обвивая руками шею Слоуна.
У него вырвался мучительный стон.
– О Боже, Нерида, я этого не вынесу, – пробормотал Макдонох. – Это ужасно! – Он целовал ее в шею. – Будь она проклята, проклята, проклята!
Он целовал ее так, словно пил амброзию из бриллиантового кубка. Нерида бесстыдно прижалась к нему и снова ощутила упругую, горячую мужскую плоть. Слоун готов был опрокинуть ее на пол, но услышал скрип открывающейся наверху двери. Он успел прервать поцелуй и поднял глаза как раз вовремя. На лестничную площадку вышла Джози.
– Ты еще пожалеешь, что не умер вчера вечером, – прошипела она.
В «Лексингтон-Хаусе» было шумно. Зал украшали красные и голубые вымпелы, а неизбежный звездно-полосатый флаг застилал стол на возвышении. Там уже сидела Анни Дакворт; Элиас должен был присоединиться к ней лишь в последний момент. Все остальные места занимали кандидаты и наиболее уважаемые выборщики.
Стоя у дверей, Слоун не слишком любезно подталкивал Джози в спину.
– Совсем как твой отец! – злобно бросила она.
Он наклонился к уху Джози и шепнул:
– Я вынужден следить за тобой. Что тогда, что сейчас.
Ее фарфоровое лицо посерело. За злобой скрывался дикий страх. Слоун не чувствовал угрызений совести: иногда этот ее страх становился его единственным оружием.
Он двинулся к крайнему столику, откуда был хорошо виден весь зал. Вокруг кишела толпа. Приятели обменивались рукопожатиями и хлопали друг друга по спинам. Джентльмены приветствовали дам с разной степенью учтивости. Слоуну не удавалось избежать разговоров, и это отвлекало его от наблюдения за Джози. Он не мог позволить себе грубость, но очень боялся потерять Джози из виду.
А вот и Харгроув! Выражение лица у владельца салуна было не слишком приветливое.
– Так ты никогда не добьешься успеха, Слоун, – заметила Джози, неохотно садясь на предложенный стул. Она знала, что ее место за главным столом.
– Чем ты недовольна? – осведомился он, злорадно улыбаясь. Джози сидела спиной к Харгроуву и не могла с ним даже взглядом обменяться.
Когда женщина попыталась сесть боком, Слоун схватил ее за руку.
– Не суетись, Джози. Ей-Богу, не стоит. Успокойся и поешь.
Нерида отбросила спичку и повесила фонарь на крюк. Светлее в фургоне почти не стало; пришлось подкрутить фитиль.
Старое охотничье ружье стояло в углу. Тонкая паутинка тянулась от ствола к потолку, и Нерида смахнула ее. Она вспомнила, как испугалась, когда Нортон впервые убил при ней кролика. Неужели из этого ружья можно выстрелить и в человека?
Она положила ружье на крышку дедушкиного сундука и прислушалась. Лаяли собаки. Слоун предложил выпустить псов на ночь во двор, хотя рассчитывать на них было смешно. Если Харгроув действительно наносил Джози ночные визиты, Капитан и Джесс должны были к нему привыкнуть.
И все же присутствие животных успокаивало. Рыжий кот пришел следом, обнюхал все углы, впрыгнул на сундук и по-хозяйски улегся рядом с ружьем.
– Поедешь со мной? – спросила Нерида, поглаживая его по голове. – Нет, лучше оставайся со Слоуном, а то убежишь, потеряешься и попадешься ястребу в когти…
Она встала на колени и принялась перебирать содержимое своего сундука. Надо бы выкинуть это старье, но в пути все пригодится. Она пожалела, что не успела выстирать покрывала. Слишком много работы было в доме Слоуна Макдоноха. Она стирала белье, убирала комнаты, готовила еду, словно была его женой. Казалось, Нед Ван Скай, помощник шарлатана и по совместительству карманник, навеки исчез. Но пришло время вернуться.
Нерида тяжело вздохнула и принялась за поиски. Дед проговорился-таки, что деньги у него есть. Надо лишь как следует взяться за дело. И если для этого придется вылить на землю содержимое бутылок с эликсиром, она сделает это не задумываясь.
– Дедушка, почему ты ничего не сказал мне? Почему?
Рыжий кот громко мяукнул, зевнул, выгнул спину, спрыгнул с сундука и вылетел из фургона, оставив девушку в полном одиночестве.
В честь гуртовщиков на обед было подано жареное мясо. Слоун ел с аппетитом человека, пропустившего за последние дни не одну кормежку. Крайний стол делили с ними владелец скобяной лавки Фред Холлет и его жена Элоиза. Слоун предпочел бы вообще не иметь соседей, но зал был переполнен. К счастью, Холлеты оказались словоохотливыми и не слишком жаждали слушать других.
– Вы думаете, у Элиаса есть шансы? – спросил Фред. – Бенуа неплохой оратор, а народ сильно возбужден событиями последних двух недель.
Элоиза презрительно сморщилась.
– Бенуа лжец и жулик. Он мечтает сделать из Кокерс-Гроува второй Додж, по которому день и ночь шляются пьяные ковбои и накрашенные женщины!
– Извините ее, – застенчиво улыбнулся Фред. – Элоиза плохо представляет себе, какое значение для экономики города имеют гуртовщики.
– Прекрасно представляю! – возразила ему супруга. – Но не хочу, чтобы город стал раем для бандитов и негодяев!
Они продолжали препираться, но Слоун не прислушивался к спору. Он не сводил глаз с Бенуа.
Харгроуву предстояло после обеда выступить с речью, а посему он сидел рядом с Элиасом и держался довольно скованно.
Действительно Бенуа бросил тревожный взгляд на Джози, или это Слоуну только показалось? Определенно, салунщик ждал от нее какого-то сигнала. Слоун довольно усмехнулся: с места Джози главный стол был не виден.
Между тем обед близился к концу. Кандидаты откашливались, готовясь к выступлению. Уинн Берлингейм подал Элиасу несколько листков. Через минуту то же самое сделал Джордж Самуэльс. Разница была лишь в том, что он вложил в руку Хар-гроува один-единственный клочок бумаги.
Слоун внимательно следил за читающим записку салунщиком. Бенуа пробежал ее глазами, злобно смял и сунул в карман пиджака. Послание привело Харгроува в неистовый гнев. Он едва сдерживался, когда шептал Самуэльсу ответ. Не оставалось сомнений, чем вызвана эта ярость. Бенуа избегал смотреть на крайний столик, и это как нельзя лучше доказывало, что до неистовства его довел не кто иной, как Слоун.
– Дедушка! Что ты здесь делаешь? – выпалила Нерида, поднявшись на заднее крыльцо.
Нортон стоял в дверях и пытался справиться с одышкой.
– Гуляю, – сварливо ответил старик. – Я устал сидеть взаперти. Никто меня не увидит. Слишком темно.
– Но тут холодно и сыро. Тебе надо быть в тепле.
Она попыталась загнать деда в дом, но тот сопротивлялся. Пришлось отступиться.
– Принеси стул, Нед. Если мне суждено сегодня умереть, предпочитаю сделать это на улице. Всю жизнь ненавидел торчать в четырех стенах.
– Но ведь…
– О черт, ты отказываешь умирающему в последнем желании?
Раньше он не ругал внучку даже во хмелю, и эти слова потрясли ее. Не будь на старике белой рубашки, Нерида не заметила бы, что он поднял руку и прижал ее к груди. Она положила ружье на крыльцо, опрометью бросилась в дом и вытащила из столовой простой деревянный стул.
Нортон сидел на верхней ступеньке, согнувшись пополам от боли.
– Позволь мне сбегать за врачом, – взмолилась девушка, борясь со слезами.
– Нет, никаких докторов. Ради Бога, дай мне спокойно умереть, Нед. Где стул, черт побери?
Она почувствовала себя абсолютно беспомощной и едва не разрыдалась. Нет, нельзя! Как всегда, надеяться можно только на себя. Всхлипывая и вытирая слезы рукавом, Нерида выволокла стул на крыльцо. Ружье лежало рядом, но у деда не хватило бы сил, чтобы поднять его. Нортон ухитрился встать и привалился к столбу. Нерида обняла старика за талию и силой усадила на стул.
– Отпусти меня, Кейти. Я ведь не ребенок…
Нериду бросило в дрожь. Он опять назвал ее именем бабушки. Неужели дед обо всем забыл и помнит только то, что было пятьдесят лет назад?
– Дедушка, это я, Нерида, – тихонько вымолвила она. – Дочка Мэгги.
– Мэгги? – эхом повторил он. – Мэгги ведь умерла, правда? Да, я помню, Нед, я все помню. Можешь не напоминать…
Надо было взять свечу и заглянуть старику в лицо. Жив ли он? Нерида приложила руку к его груди и ощутила слабое биение.
– Дедушка, становится холодно. Я схожу за твоим пальто и вернусь, ладно?
– Виски, – едва слышно возразил старик. – Только оно согреет меня.
– Тебе нельзя виски, дедушка, да и нет его. – У нее подгибались ноги. – Лучше я принесу тебе пальто и одеяло.
Девушка чуть не взвизгнула, когда на ее запястье сомкнулись костлявые пальцы.
– Тогда принеси бутылку эликсира. И себе прихвати. Выпьем за последнее представление доктора Меркурио!
– Дорогие друзья! Дорогие жители города Кокерс-Гроув, штат Канзас! – раздался громкий голос Элиаса Дакворта.
В зале было душно. Большинство присутствовавших дам, включая Джози, обмахивалось веерами; кое-кто из мужчин вытирал лоб платком или расстегивал ворот рубашки, но это мало помогало. Никто не обращал внимания на Элиаса, ожидавшего, пока в зале настанет тишина. Люди продолжали беседовать, официанты гремели посудой и наполняли пустые бокалы. Пришедшие послушать речи толпились вдоль стен и между столиками.
Слоун отодвинул стул и поднялся. Мельтешившие вокруг люди мешали ему наблюдать за Бенуа Харгроувом.
– Что-нибудь случилось, начальник? – спросил Фред Холлет.
Макдонох посмотрел на него так, словно впервые увидел.
– Просто устал сидеть. Надо слегка размяться, – с отсутствующим видом произнес он.
– Ага, стулья тут не самые удобные в мире, – хмыкнул Фред вставая. – Не хотите подымить?
Сколько времени длилась эта беседа? Двадцать секунд? Тридцать? Когда Слоун отклонил предложение и обернулся, Элиас все еще ждал внимания, но Бенуа Харгроув бесследно исчез.
Приближалась гроза. В ветках старого вяза засвистел ветер.
– Дедушка, так лучше? – спросила Нерида, набрасывая одеяло на его тощие плечи. Она не могла заставить Нортона надеть пальто, но против накидки он, кажется, не возражал.
– Мне и раньше было неплохо, Нед. А теперь, будь добра, сходи за парой бутылок моего эликсира. Не отказывай старику в последней просьбе.
– То же самое ты говорил, когда просил принести стул.
Лунный луч упал на лицо старика.
– Я передумал, – ухитрился улыбнуться Нортон, превозмогая боль.
Нерида поцеловала деда и обвила руками его иссохшее тело.
– Ох, дедушка, хоть ты и ужасно упрямый, я все равно люблю тебя!
– Надеешься, что я умру раньше, чем ты добежишь до фургона? Хочешь сэкономить?
По щекам катились слезы, но Нерида Ван Скай уже смеялась. Остроумие еще не оставило доктора Меркурио.
– Твоя взяла, дедушка, – признала она. – Этот эликсир действительно такой противный, как о нем говорят?
– Враки! От него становится так хорошо, что о вкусе просто забываешь. Сейчас мы примем дозу, время пройдет незаметно, а там и начальник вернется…
Ветер трепал подол юбки. Быстро бегущие облака вновь скрыли луну, стало темно, и Нерида пробиралась по двору почти на ощупь. За ней увязались Джесс и Капитан, а у дверей фургона дожидался рыжий кот с покаянным выражением на морде.
– Нет, все-таки я увезу тебя. Мне будет очень одиноко.
Кот не ответил, но принялся умываться. Нерида вынула из ящика две бутылки. Может быть, это разбавленное виски развяжет деду язык? Ведь ей придется платить за его похороны – на этот раз настоящие. Нерида начинала свыкаться с неизбежностью потери. Нортон ведь настолько сжился с этой мыслью, что даже посмеивался. Вот и она побережет слезы на будущее.
Ветер крепчал. Девушка вспомнила, что забыла погасить фонарь. Ладно, ничего не случится. Возвращаться – плохая примета. Да и увереннее себя чувствуешь, когда в темноте виднеется светящееся окошко. Вот вернется Слоун, тогда она и фонарь погасит, и дверь фургона запрет. Наверно, обед скоро кончится.
Не успела она сделать и шагу, как откуда-то сзади донесся негромкий угрожающий голос.
– Две бутылки, мисс Ван Скай? Очень любезно с вашей стороны. Но, увы, я привык к более изысканным напиткам.
Она не могла обернуться, но этого и не требовалось. Человек, обхвативший ее шею и приставивший к виску холодное дуло пистолета, был тем, кто собирался стать мэром Кокерс-Гроува, штат Канзас.
Слоун пробивался через зал, не обращая внимания на ругань тех, кого он толкнул, и на дикие вопли Джози. Как он мог упустить Харгроува? Ясно, что его исчезновение было спланировано заранее! На несколько секунд его задержал Самуэльс. Тут же раздался звон бьющегося хрусталя и фарфора: это Джордж врезался спиной в официанта, несшего поднос с грязной посудой.
– Слоун, стой! – кричала Джози. – Ты ничего не сможешь сделать!
– Черта с два!
Он добрался до прихожей, в которой скопились дамы, чьи мужья пыхтели сигарами снаружи, и отпихнул в сторону дородную матрону, размахивавшую большим черным веером.
Вслед ему неслись крики Джози.
– Слоун, ради Бога, не делай этого! – умоляла она. – Разве ты не понимаешь? Он убьет тебя!
Ветер обрушился на него, как морская волна, но Слоун этого не заметил. Он отшвырнул Джози, схватившую его за руку; та со стоном упала, но ему не было до этого никакого дела. Он решительно и неумолимо рвался вперед.
Слоун на бегу сбросил с себя просторный черный пиджак. Тот взмыл вверх, словно невиданная птица, на какое-то мгновение закрыл луну, а потом упал в грязь.
Ему хотелось закричать, но делать этого ни в коем случае не следовало. Шум заставит Харгроува окончательно потерять голову.
Слоун молча поднялся на крыльцо и беззвучно отпер замок, молясь в душе, чтобы не залаяли собаки. В доме было темно и тихо, как в могиле. Дверь в комнату Нортона была открыта. Слоуну хватило одного взгляда, чтобы понять: старика там нет. Отсутствовало и яркое красно-желтое одеяло. Никаких следов борьбы. Едва ли у Харгроува было время их уничтожить. Войдя в столовую, Слоун заметил, что из нее исчез стул. Мелькнувшая в мозгу догадка позволила мускулам расслабиться. Он на секунду опустил пистолет, но тут же вновь поднял его, открывая заднюю дверь. Ураганный ветер ворвался в дом и чуть не сбил Слоуна с ног. Свист, заглушивший скрип петель, и темнота на кухне позволяли надеяться, что Харгроув его не заметит.
И тут он увидел… Волосы на голове встали дыбом. Проклятье, ему не хватило десяти секунд!
– Отпусти ее, Харгроув! – приказал он, спускаясь с крыльца и оставляя дверь открытой настежь.
Ветер отнес его слова в сторону, но Харгроув вздрогнул и обернулся.
– Отдай ружье, Джози, – попросил Слоун. Голос был скорее встревоженным, чем испуганным. – Ты ведь не станешь стрелять. Звук привлечет внимание.
Она рассмеялась, икнула и шагнула ближе, по-прежнему целясь в Слоуна.
– О, я думала об этом! Видишь ли, стрелять я буду только в том случае, если не останется другого выхода. Я не хочу, чтобы ты легко отделался. За десять лет ты кое-что задолжал мне…
Ее левая рука принялась нашаривать задвижку, и Нерида навострила уши, пытаясь понять, что происходит. Джози на секунду отвернулась, и Слоун успел бросить на девушку тревожный взгляд.
Наконец женщина справилась с дверью и спокойно спросила:
– Ну, Слоун, какой смертью ты предпочитаешь умереть? Заживо сгореть на конюшне, где ты изменял своей верной женушке с этой потаскухой из фургона, или получить пулю в живот? А если сюда сбежится народ, кто посмеет осудить бедную женщину за то, что она застрелила неверного мужа и его любовницу?
Выражение лица Макдоноха едва заметно изменилось, но это не укрылось от взгляда Джози.
– Ты тоже вспомнил ту ночь, Слоун? – визгливо расхохоталась она. – Смешно, правда? Ведь я еще тогда могла рассчитаться с тобой!
Нерида знала, что любое ее движение заставит Джози выстрелить в Слоуна. Промахнуться с такого расстояния невозможно. Будь винтовка направлена на нее, Нерида рискнула бы жизнью, но приносить в жертву Слоуна…
– Проклятье! – прошептала она и потеряла сознание…
Через несколько секунд девушка очнулась в куче сена. Это занервничавший Хафф лягнул ее. Мул поднялся на дыбы, но Слоун уже крепко держал его за уздечку. Нерида увернулась от копыт и вскочила.
В голове гудело. Макдонох сунул ей уздечку.
– Держи! – скомандовал Слоун. – Винтовка все еще у нее!
Не тратя времени, он перепрыгнул через перегородку. И тут оглушительно грянул выстрел… Кто-то корчился на грязном полу.
– Я схватил ее, начальник! – прозвучал надтреснутый старческий голос. – Возьмите ружье!
Слоун пинком отшвырнул винтовку подальше от безжизненно откинувшейся руки Джози и помог Нортону подняться. Старик закашлялся, прижав руку к груди. Нерида заперла Хаффа, бросилась к деду и стиснула его в объятиях.
– Стой, Нед, стой! – прохрипел он. – Ты вышибешь из меня дух!
Ей хотелось смеяться, плакать и ругать сумасшедшего старого шарлатана, чуть не уморившего себя. Но она не успела сказать ни слова: Слоун схватил ее за руку и толкнул к пустующему стойлу.
– Прячься! – прошептал он. – Я так и знал, что выстрел привлечет внимание!
Неподалеку раздались взволнованные голоса. Запыхавшийся Нортон последовал за Неридой. Они опустились на кучу сена, где еще лежало оставленное девушкой покрывало.
– Не вздумай чихнуть, – предупредили Нерида, закутывая деда. – О Господи, дедушка, зачем ты это сделал?
– По-твоему, надо было дать ей застрелить или поджарить вас?
Не было времени спорить: кто-то бешено колотил в дверь конюшни. Она со скрипом открылась, и мужской голос прокричал:
– Начальник! Вы здесь?
– Здесь, Деннис, – отозвался Слоун. – Все в порядке. Миссис Макдонох показалось, что в конюшню забрался вор. Я напугал ее, винтовка выстрелила, и отдача сбила Джози с ног. Похоже, она сильно ударилась головой.
Нортон громко фыркнул. Слава Богу, один из мулов удачно выбрал время заржать.
– Не она ударилась, а я ударил, – прошептал старик.
Нерида шикнула на него. Интересно, поверит ли сосед в эту дурацкую историю?
Все новые и новые тревожные голоса раздавались вокруг конюшни. Казалось, сюда сбежался весь город. Слоун успокаивал соседей.
– У всех нервы на взводе, – то и дело вздыхал он.
Что он скажет, если кто-нибудь обратит внимание на исходящий от Джози запах виски? Похоже, у него на все готов ответ.
Послышался шелест ткани. Видно, Слоун поднял Джози на руки. Та слабо застонала.
– А сейчас, если вы не возражаете, я отнесу миссис Макдонох домой.
– Помочь вам? – спросил Деннис.
– Нет, спасибо. Она уже приходит в себя.
Нужно было поскорее убрать Джози с глаз долой, пока она не очухалась. Едва ли Нортон сумел бы нокаутировать женщину, если бы она не была пьяна. Как бы то ни было, сейчас он лежала в объятиях Слоуна, словно мертвая.
Он ногой распахнул дверь спальни и не церемонясь бросил Джози на неубранную кровать. На полу лежала пустая бутылка из-под виски «Джим Бим». Слоун поднял ее и вышвырнул бы в окно, если б не соседи.
Джози снова застонала и что-то неразборчиво пробормотала, но Слоун не стал ждать, пока она придет в себя. Он запер дверь и бросился вниз по лестнице.
Нерида привела деда на кухню. Хоть Нортон и опирался на внучку всей тяжестью, но не переставал спорить.
– Со мной все в порядке, Нед. Успокойся.
– В порядке! Если бы кто-нибудь услышал твой кашель, весь план пошел бы насмарку! И что бы мы тогда делали? – Она сунула старику стакан воды и обернулась к хлопнувшей двери. – Ох, Слоун, я думала, они никогда не уйдут. Дед расчихался и раскашлялся от пыли, и я была уверена, что вот-вот обман раскроется…
– Все нормально. Они ушли. Но ты права, надо спрятать мистера Ван Ская на случай, если заявится очередной всполошившийся сосед.
Они вдвоем отвели старика в его комнату и уложили в постель. Тот еле дышал, но говорил не умолкая.
– Она ужасно торопилась, а мне не хотелось поднимать шума… – Нерида укрыла старика одеялом. – Черт его знает, откуда она достала это ружье! Сначала я услышал плач наверху, а потом щелканье курка…
– Поговорим позже, дедушка. Тебе надо поспать.
– Не командуй мной, Нед! – Нортон погрозил пальцем, но тут же закашлялся. Приступ был мучительным, хоть и недолгим. Глаза старика потускнели и закрылись. – Я спас вам жизнь, юная леди, и начальнику тоже. Не забывайте об этом.
Нерида опустилась на колени и поцеловала деда в холодный, сухой лоб.
– Не забуду, дедушка. Никогда.
Прежде чем она договорила, старик захрапел.
Утро пятницы выдалось пасмурным. День обещал быть душным. Нерида стояла на заднем крыльце и следила за носившимися по двору собаками. Они-то, по крайней мере, выспались.
– Как чувствуешь себя? – спросил Слоун, целуя девушку в щеку и протягивая ей чашку кофе.
– Устала. – Нерида прильнула к нему и ощутила свежий, прохладный запах крема для бритья. – А ты? Тебе ведь тоже не удалось поспать.
– Как-нибудь переживу.
Он снова поцеловал ее и погладил по мягким, шелковистым волосам. Ночь выдалась кошмарная. Слава Богу, худшее осталось позади. Они даже невесело посмеялись.
– Черт побери, я жалею, что она вчера вечером не напилась. Лежала бы в лежку, и ничего бы не случилось. Я боюсь оставлять тебя с ней.
– Все будет в порядке. Зато теперь мы знаем, чего от нее ждать.
– Ладно, все равно завтра конец, – тихо сказал Слоун.
Он чувствовал неодолимое желание прикоснуться к Нериде. Всю ночь они проворочались с боку на бок, боясь, как бы Джози не сбежала из дому, и Слоун едва сдерживался, чтобы не прижать к себе девушку.
Джесс нашел старый носок Нериды, взлетел на крыльцо и положил измочаленную тряпку к ее ногам. Девушка отвернулась. Она выкинет этот носок, когда Слоун и Джози уйдут обедать в «Лексингтон-Хаус». Пусть ничто не напоминает ни ему о ней, ни ей о нем.
Слоун сидел с бокалом холодного лимонада в руке, глазел на улицу и вытирал рукавом вспотевший лоб. Духота стояла невыносимая. Видно, надвигалась гроза. Однако жара не могла помешать предвыборной суете. По всему городу висели красные, белые и голубые флаги, на стенах пестрели листовки, призывавшие голосовать за того или иного кандидата. Оторвавшись от ремонта зданий, пострадавших во время пожара, плотники перекинули через главную улицу огромное полотнище с призывом отпраздновать канун выборов в «Лексингтон-Хаусе». Теперь они вновь вернулись к работе. Стук молотков и скрип пил раздавались на всю округу. Школа закрылась на каникулы; на ночь в городе остановилась дюжина ковбоев, гнавших стадо коров в Уичито.
К участку приближался Калеб Дакворт, все еще нервничавший, но значительно менее бледный, чем три дня назад. Слоун залпом допил остатки лимонада и убрал камень, мешавший двери закрыться. Пока не смолк городской шум, оба молчали. Наконец Слоун указал молодому человеку на поднос с запотевшими бокалами и спросил:
– Какие новости?
Калеб покачал головой.
– Никаких. То ли у Харгроува есть свои источники информации, то ли его вообще не волнует смерть Фиска. – Он жадно припал к бокалу. – Никто не спрашивал о трупе. По крайней мере, в похоронном бюро справок не наводили.
– Полчаса назад я беседовал с Элиасом, – сказал Слоун. – В парикмахерской тоже никаких разговоров на эту тему не было.
– Ну, начальник, если вы не против, я схожу домой поесть. Мистер Льюистон обещал сообщить, если что-нибудь изменится. Правда, скоро бюро закроется.
– Ступайте, ступайте, Калеб. Спасибо вам.
Молодой человек улыбнулся.
– Не за что, начальник. Лучше сидеть в чулане у Льюистона, чем в который раз слушать, что мама наденет на обед в «Лексингтоне»!
Нерида тихо закрыла дверь и прошла в гостиную, где дожидался Слоун.
– Ты уверена, что не стоит вызвать Бейли? – спросил он. – Если кто-нибудь спросит, я всегда могу сказать, что док приходил к Джози.
Нерида покачала головой и попыталась удержать глубокий вздох.
– Он заставил меня пообещать не вызывать врача.
Девушка бросила взгляд на диван. Больше всего на свете ей хотелось уснуть и проснуться тогда, когда все кончится. Или хотя бы изменится. Но стоило Слоуну раскрыть объятия, как она тут же прижалась к нему и закрыла глаза.
– Он не переживет эту ночь, Слоун…
– Почему ты так думаешь? Он и не из таких передряг выкарабкивался!
Это прозвучало фальшиво. Сколько можно лгать?
– Он слабеет с каждой минутой. Ему трудно дышать. И боли его мучают, хоть он и не признается. – Нерида запнулась и тихо прибавила: – Сегодня ночью я не смогу оставить его одного.
Слоун резко отстранился.
– Придется. Если тебя не будет на обеде, Харгроув поймет, что что-то не так.
Девушка вновь покачала головой.
– Я не смогу оставить деда, Слоун. Да и люди удивятся, ведь я на весь город раструбила о том, что дед умер и что я отправила его прах в Бостон, и вдруг пойду с тобой и Джози в ресторан.
Нерида уже приводила этот довод, когда они втроем разрабатывали план на вечер. Слоун своего мнения не изменил, но делать было нечего.
– Проклятье! – выругался он. – Мне не нравится, что ты останешься здесь одна!
– Тогда дай мне винтовку. У дедушки в фургоне есть старое охотничье ружье.
Девушка прикоснулась к груди Слоуна. Пальцы дрожали то ли от страха, то ли от желания. Последние часы таяли слишком быстро.
– Все будет хорошо. Харгроув еще не знает, что Фиск мертв, а сам он никогда не возьмется за грязную работу, – заверила Нерида, обвивая руками шею Слоуна.
У него вырвался мучительный стон.
– О Боже, Нерида, я этого не вынесу, – пробормотал Макдонох. – Это ужасно! – Он целовал ее в шею. – Будь она проклята, проклята, проклята!
Он целовал ее так, словно пил амброзию из бриллиантового кубка. Нерида бесстыдно прижалась к нему и снова ощутила упругую, горячую мужскую плоть. Слоун готов был опрокинуть ее на пол, но услышал скрип открывающейся наверху двери. Он успел прервать поцелуй и поднял глаза как раз вовремя. На лестничную площадку вышла Джози.
– Ты еще пожалеешь, что не умер вчера вечером, – прошипела она.
В «Лексингтон-Хаусе» было шумно. Зал украшали красные и голубые вымпелы, а неизбежный звездно-полосатый флаг застилал стол на возвышении. Там уже сидела Анни Дакворт; Элиас должен был присоединиться к ней лишь в последний момент. Все остальные места занимали кандидаты и наиболее уважаемые выборщики.
Стоя у дверей, Слоун не слишком любезно подталкивал Джози в спину.
– Совсем как твой отец! – злобно бросила она.
Он наклонился к уху Джози и шепнул:
– Я вынужден следить за тобой. Что тогда, что сейчас.
Ее фарфоровое лицо посерело. За злобой скрывался дикий страх. Слоун не чувствовал угрызений совести: иногда этот ее страх становился его единственным оружием.
Он двинулся к крайнему столику, откуда был хорошо виден весь зал. Вокруг кишела толпа. Приятели обменивались рукопожатиями и хлопали друг друга по спинам. Джентльмены приветствовали дам с разной степенью учтивости. Слоуну не удавалось избежать разговоров, и это отвлекало его от наблюдения за Джози. Он не мог позволить себе грубость, но очень боялся потерять Джози из виду.
А вот и Харгроув! Выражение лица у владельца салуна было не слишком приветливое.
– Так ты никогда не добьешься успеха, Слоун, – заметила Джози, неохотно садясь на предложенный стул. Она знала, что ее место за главным столом.
– Чем ты недовольна? – осведомился он, злорадно улыбаясь. Джози сидела спиной к Харгроуву и не могла с ним даже взглядом обменяться.
Когда женщина попыталась сесть боком, Слоун схватил ее за руку.
– Не суетись, Джози. Ей-Богу, не стоит. Успокойся и поешь.
Нерида отбросила спичку и повесила фонарь на крюк. Светлее в фургоне почти не стало; пришлось подкрутить фитиль.
Старое охотничье ружье стояло в углу. Тонкая паутинка тянулась от ствола к потолку, и Нерида смахнула ее. Она вспомнила, как испугалась, когда Нортон впервые убил при ней кролика. Неужели из этого ружья можно выстрелить и в человека?
Она положила ружье на крышку дедушкиного сундука и прислушалась. Лаяли собаки. Слоун предложил выпустить псов на ночь во двор, хотя рассчитывать на них было смешно. Если Харгроув действительно наносил Джози ночные визиты, Капитан и Джесс должны были к нему привыкнуть.
И все же присутствие животных успокаивало. Рыжий кот пришел следом, обнюхал все углы, впрыгнул на сундук и по-хозяйски улегся рядом с ружьем.
– Поедешь со мной? – спросила Нерида, поглаживая его по голове. – Нет, лучше оставайся со Слоуном, а то убежишь, потеряешься и попадешься ястребу в когти…
Она встала на колени и принялась перебирать содержимое своего сундука. Надо бы выкинуть это старье, но в пути все пригодится. Она пожалела, что не успела выстирать покрывала. Слишком много работы было в доме Слоуна Макдоноха. Она стирала белье, убирала комнаты, готовила еду, словно была его женой. Казалось, Нед Ван Скай, помощник шарлатана и по совместительству карманник, навеки исчез. Но пришло время вернуться.
Нерида тяжело вздохнула и принялась за поиски. Дед проговорился-таки, что деньги у него есть. Надо лишь как следует взяться за дело. И если для этого придется вылить на землю содержимое бутылок с эликсиром, она сделает это не задумываясь.
– Дедушка, почему ты ничего не сказал мне? Почему?
Рыжий кот громко мяукнул, зевнул, выгнул спину, спрыгнул с сундука и вылетел из фургона, оставив девушку в полном одиночестве.
В честь гуртовщиков на обед было подано жареное мясо. Слоун ел с аппетитом человека, пропустившего за последние дни не одну кормежку. Крайний стол делили с ними владелец скобяной лавки Фред Холлет и его жена Элоиза. Слоун предпочел бы вообще не иметь соседей, но зал был переполнен. К счастью, Холлеты оказались словоохотливыми и не слишком жаждали слушать других.
– Вы думаете, у Элиаса есть шансы? – спросил Фред. – Бенуа неплохой оратор, а народ сильно возбужден событиями последних двух недель.
Элоиза презрительно сморщилась.
– Бенуа лжец и жулик. Он мечтает сделать из Кокерс-Гроува второй Додж, по которому день и ночь шляются пьяные ковбои и накрашенные женщины!
– Извините ее, – застенчиво улыбнулся Фред. – Элоиза плохо представляет себе, какое значение для экономики города имеют гуртовщики.
– Прекрасно представляю! – возразила ему супруга. – Но не хочу, чтобы город стал раем для бандитов и негодяев!
Они продолжали препираться, но Слоун не прислушивался к спору. Он не сводил глаз с Бенуа.
Харгроуву предстояло после обеда выступить с речью, а посему он сидел рядом с Элиасом и держался довольно скованно.
Действительно Бенуа бросил тревожный взгляд на Джози, или это Слоуну только показалось? Определенно, салунщик ждал от нее какого-то сигнала. Слоун довольно усмехнулся: с места Джози главный стол был не виден.
Между тем обед близился к концу. Кандидаты откашливались, готовясь к выступлению. Уинн Берлингейм подал Элиасу несколько листков. Через минуту то же самое сделал Джордж Самуэльс. Разница была лишь в том, что он вложил в руку Хар-гроува один-единственный клочок бумаги.
Слоун внимательно следил за читающим записку салунщиком. Бенуа пробежал ее глазами, злобно смял и сунул в карман пиджака. Послание привело Харгроува в неистовый гнев. Он едва сдерживался, когда шептал Самуэльсу ответ. Не оставалось сомнений, чем вызвана эта ярость. Бенуа избегал смотреть на крайний столик, и это как нельзя лучше доказывало, что до неистовства его довел не кто иной, как Слоун.
– Дедушка! Что ты здесь делаешь? – выпалила Нерида, поднявшись на заднее крыльцо.
Нортон стоял в дверях и пытался справиться с одышкой.
– Гуляю, – сварливо ответил старик. – Я устал сидеть взаперти. Никто меня не увидит. Слишком темно.
– Но тут холодно и сыро. Тебе надо быть в тепле.
Она попыталась загнать деда в дом, но тот сопротивлялся. Пришлось отступиться.
– Принеси стул, Нед. Если мне суждено сегодня умереть, предпочитаю сделать это на улице. Всю жизнь ненавидел торчать в четырех стенах.
– Но ведь…
– О черт, ты отказываешь умирающему в последнем желании?
Раньше он не ругал внучку даже во хмелю, и эти слова потрясли ее. Не будь на старике белой рубашки, Нерида не заметила бы, что он поднял руку и прижал ее к груди. Она положила ружье на крыльцо, опрометью бросилась в дом и вытащила из столовой простой деревянный стул.
Нортон сидел на верхней ступеньке, согнувшись пополам от боли.
– Позволь мне сбегать за врачом, – взмолилась девушка, борясь со слезами.
– Нет, никаких докторов. Ради Бога, дай мне спокойно умереть, Нед. Где стул, черт побери?
Она почувствовала себя абсолютно беспомощной и едва не разрыдалась. Нет, нельзя! Как всегда, надеяться можно только на себя. Всхлипывая и вытирая слезы рукавом, Нерида выволокла стул на крыльцо. Ружье лежало рядом, но у деда не хватило бы сил, чтобы поднять его. Нортон ухитрился встать и привалился к столбу. Нерида обняла старика за талию и силой усадила на стул.
– Отпусти меня, Кейти. Я ведь не ребенок…
Нериду бросило в дрожь. Он опять назвал ее именем бабушки. Неужели дед обо всем забыл и помнит только то, что было пятьдесят лет назад?
– Дедушка, это я, Нерида, – тихонько вымолвила она. – Дочка Мэгги.
– Мэгги? – эхом повторил он. – Мэгги ведь умерла, правда? Да, я помню, Нед, я все помню. Можешь не напоминать…
Надо было взять свечу и заглянуть старику в лицо. Жив ли он? Нерида приложила руку к его груди и ощутила слабое биение.
– Дедушка, становится холодно. Я схожу за твоим пальто и вернусь, ладно?
– Виски, – едва слышно возразил старик. – Только оно согреет меня.
– Тебе нельзя виски, дедушка, да и нет его. – У нее подгибались ноги. – Лучше я принесу тебе пальто и одеяло.
Девушка чуть не взвизгнула, когда на ее запястье сомкнулись костлявые пальцы.
– Тогда принеси бутылку эликсира. И себе прихвати. Выпьем за последнее представление доктора Меркурио!
– Дорогие друзья! Дорогие жители города Кокерс-Гроув, штат Канзас! – раздался громкий голос Элиаса Дакворта.
В зале было душно. Большинство присутствовавших дам, включая Джози, обмахивалось веерами; кое-кто из мужчин вытирал лоб платком или расстегивал ворот рубашки, но это мало помогало. Никто не обращал внимания на Элиаса, ожидавшего, пока в зале настанет тишина. Люди продолжали беседовать, официанты гремели посудой и наполняли пустые бокалы. Пришедшие послушать речи толпились вдоль стен и между столиками.
Слоун отодвинул стул и поднялся. Мельтешившие вокруг люди мешали ему наблюдать за Бенуа Харгроувом.
– Что-нибудь случилось, начальник? – спросил Фред Холлет.
Макдонох посмотрел на него так, словно впервые увидел.
– Просто устал сидеть. Надо слегка размяться, – с отсутствующим видом произнес он.
– Ага, стулья тут не самые удобные в мире, – хмыкнул Фред вставая. – Не хотите подымить?
Сколько времени длилась эта беседа? Двадцать секунд? Тридцать? Когда Слоун отклонил предложение и обернулся, Элиас все еще ждал внимания, но Бенуа Харгроув бесследно исчез.
Приближалась гроза. В ветках старого вяза засвистел ветер.
– Дедушка, так лучше? – спросила Нерида, набрасывая одеяло на его тощие плечи. Она не могла заставить Нортона надеть пальто, но против накидки он, кажется, не возражал.
– Мне и раньше было неплохо, Нед. А теперь, будь добра, сходи за парой бутылок моего эликсира. Не отказывай старику в последней просьбе.
– То же самое ты говорил, когда просил принести стул.
Лунный луч упал на лицо старика.
– Я передумал, – ухитрился улыбнуться Нортон, превозмогая боль.
Нерида поцеловала деда и обвила руками его иссохшее тело.
– Ох, дедушка, хоть ты и ужасно упрямый, я все равно люблю тебя!
– Надеешься, что я умру раньше, чем ты добежишь до фургона? Хочешь сэкономить?
По щекам катились слезы, но Нерида Ван Скай уже смеялась. Остроумие еще не оставило доктора Меркурио.
– Твоя взяла, дедушка, – признала она. – Этот эликсир действительно такой противный, как о нем говорят?
– Враки! От него становится так хорошо, что о вкусе просто забываешь. Сейчас мы примем дозу, время пройдет незаметно, а там и начальник вернется…
Ветер трепал подол юбки. Быстро бегущие облака вновь скрыли луну, стало темно, и Нерида пробиралась по двору почти на ощупь. За ней увязались Джесс и Капитан, а у дверей фургона дожидался рыжий кот с покаянным выражением на морде.
– Нет, все-таки я увезу тебя. Мне будет очень одиноко.
Кот не ответил, но принялся умываться. Нерида вынула из ящика две бутылки. Может быть, это разбавленное виски развяжет деду язык? Ведь ей придется платить за его похороны – на этот раз настоящие. Нерида начинала свыкаться с неизбежностью потери. Нортон ведь настолько сжился с этой мыслью, что даже посмеивался. Вот и она побережет слезы на будущее.
Ветер крепчал. Девушка вспомнила, что забыла погасить фонарь. Ладно, ничего не случится. Возвращаться – плохая примета. Да и увереннее себя чувствуешь, когда в темноте виднеется светящееся окошко. Вот вернется Слоун, тогда она и фонарь погасит, и дверь фургона запрет. Наверно, обед скоро кончится.
Не успела она сделать и шагу, как откуда-то сзади донесся негромкий угрожающий голос.
– Две бутылки, мисс Ван Скай? Очень любезно с вашей стороны. Но, увы, я привык к более изысканным напиткам.
Она не могла обернуться, но этого и не требовалось. Человек, обхвативший ее шею и приставивший к виску холодное дуло пистолета, был тем, кто собирался стать мэром Кокерс-Гроува, штат Канзас.
Слоун пробивался через зал, не обращая внимания на ругань тех, кого он толкнул, и на дикие вопли Джози. Как он мог упустить Харгроува? Ясно, что его исчезновение было спланировано заранее! На несколько секунд его задержал Самуэльс. Тут же раздался звон бьющегося хрусталя и фарфора: это Джордж врезался спиной в официанта, несшего поднос с грязной посудой.
– Слоун, стой! – кричала Джози. – Ты ничего не сможешь сделать!
– Черта с два!
Он добрался до прихожей, в которой скопились дамы, чьи мужья пыхтели сигарами снаружи, и отпихнул в сторону дородную матрону, размахивавшую большим черным веером.
Вслед ему неслись крики Джози.
– Слоун, ради Бога, не делай этого! – умоляла она. – Разве ты не понимаешь? Он убьет тебя!
Ветер обрушился на него, как морская волна, но Слоун этого не заметил. Он отшвырнул Джози, схватившую его за руку; та со стоном упала, но ему не было до этого никакого дела. Он решительно и неумолимо рвался вперед.
Слоун на бегу сбросил с себя просторный черный пиджак. Тот взмыл вверх, словно невиданная птица, на какое-то мгновение закрыл луну, а потом упал в грязь.
Ему хотелось закричать, но делать этого ни в коем случае не следовало. Шум заставит Харгроува окончательно потерять голову.
Слоун молча поднялся на крыльцо и беззвучно отпер замок, молясь в душе, чтобы не залаяли собаки. В доме было темно и тихо, как в могиле. Дверь в комнату Нортона была открыта. Слоуну хватило одного взгляда, чтобы понять: старика там нет. Отсутствовало и яркое красно-желтое одеяло. Никаких следов борьбы. Едва ли у Харгроува было время их уничтожить. Войдя в столовую, Слоун заметил, что из нее исчез стул. Мелькнувшая в мозгу догадка позволила мускулам расслабиться. Он на секунду опустил пистолет, но тут же вновь поднял его, открывая заднюю дверь. Ураганный ветер ворвался в дом и чуть не сбил Слоуна с ног. Свист, заглушивший скрип петель, и темнота на кухне позволяли надеяться, что Харгроув его не заметит.
И тут он увидел… Волосы на голове встали дыбом. Проклятье, ему не хватило десяти секунд!
– Отпусти ее, Харгроув! – приказал он, спускаясь с крыльца и оставляя дверь открытой настежь.
Ветер отнес его слова в сторону, но Харгроув вздрогнул и обернулся.