Хмелевская Иоанна. Инопланетяне в Гарволине

   — Вот именно! — подхватил консультант. — Что-нибудь такое, что крутится-вертится, завывает и искры испускает…
   Оторвавшись на минуту от приготовления кофе, секретарша осмелилась вмешаться в дискуссию:
   — Если разрешите, я только два слова. У одних моих знакомых есть американская машинка для сметания листьев с газона. Немного напоминает пылесос, только поперечный. Листьев она не всасывает, а, наоборот, раздувает, дует как черт, двигается на колёсиках, завывает по-страшному, а когда испортится, искры из неё так и сыпятся…
 
 
   Подготовка к тайному эксперименту уже продолжалась несколько недель, и в семьях его участников стали вспыхивать конфликты. Носили они разный характер в зависимости от обстоятельств. Вот что произошло, например, в доме социолога.
   Вернувшись к себе после памятной тренировки, вдохновлённый идеей секретарши, он вспомнил о своих шведских родственниках. Вернее, не о них, а о тех подарках, которые они время от времени присылали своим бедным родственникам в Польшу, хвастаясь своими, шведскими, достижениями цивилизации. Это были в основном электроприборы домашнего пользования. Социолог по своей простоте ни разу не позавидовал богатым родственникам, чего те, собственно, и добивались, ибо его не интересовало ни домашнее хозяйство, ни электроприборы как таковые. И с электричеством, и с электроникой он всегда был не в ладах. Но теперь… Теперь он вдруг подумал, что кое-что из шведской электротехники может наконец пригодиться.
   Возвратившаяся с работы жена, уже давно обеспокоенная тем, что в последнее время с мужем происходит что-то неладное, застала его за необычным занятием. Вытащив из шкафчика в прихожей заграничный пылесос, совершенно не похожий на распространённые в Польше советские пылесосы, муж пытался насадить гофрированную трубку на выходное отверстие, а вместо щётки заталкивал веник. Веник плохо держался, трубка тоже то и дело соскакивала. Подумав, социолог огляделся, увидел складную металлическую вешалку и попытался ею заменить веник.
   — Ты что делаешь? — спросила с изумлением жена. Уже одного вида мужа с пылесосом в руках хватило бы, чтобы жена не поверила своим глазам.
   А тут он ещё с ним что-то химичит…
   — Собрался пропылесосить квартиру? Так ведь не туда воткнул резиновую трубку…
   — Да нет, я изготовляю современное оружие! — рассеянно ответил муж и добавил: — Неземного происхождения.
   Жена, стоявшая посреди прихожей с хозяйственной сумкой в руках, тяжело плюхнулась на пуфик: под ней подкосились ноги.
   — Оружие? Неземное? — с трудом пролепетала она. — Зачем?!
   Социолог опять же рассеянно взглянул на супругу и тут только сообразил, что проговорился. Надо спасать положение. Схватив пылесос с воткнутой в него вешалкой, он страшно зарычал и двинулся на жену. Ладно бы ещё двинулся нормально, а то как-то ненатурально, какими-то неестественно мелкими шажками, едва переступая ногами, словно спутанными в щиколотках, как спутывают лошадей на выгонах.
   Вскрикнув ужасным голосом, жена кинулась в ванную и забаррикадировалась там.
 
 
   К редактору приехали в гости его родители. Встретив их, он бросил затем стариков на жену, отговорившись срочной работой, что, принимая во внимание его высокий пост, ни у кого не вызвало подозрений. Родители не обиделись. Избавившись от необходимости заниматься родичами, тем более что и жена с сынишкой были при деле — она хлопотала, приготовляя угощение свёкру и свекрови, а ребёнок не слезал с коленей дедушки, — редактор закрылся в другой комнате и занялся срочной работой. Открутив от детской кроватки блестящий никелированный шарик, он протащил через дырку электрический провод и принялся прикреплять к его концу миниатюрный вентилятор, для пущего эффекта обмотанный сверкающими серебряными ёлочными гирляндами. Закончив работу, он воткнул вилку в розетку. Результаты превзошли его ожидания.
   — Милочка, а чем Адась, собственно, занимается? — поинтересовалась мать редактора у его жены, долгое время прислушиваясь к странным звукам, доносившимся из соседней комнаты, и так и не догадавшись, что же делает сын.
   — Понятия не имею, — со вздохом отвечала невестка. — Он всегда был перегружен работой, а уж в последнее время совсем от рук отбился, о семье забыл, не пьёт, не ест. Что-то жутко срочное и важное.
   Свекровь ещё немного послушала и больше не выдержала. Материнское сердце подсказывало ей — с сыном что— то неладно. Рывком раскрыв дверь в соседнюю комнату, она замерла на пороге.
   Её сын с сияющим лицом размахивал длинной блестящей трубкой, на конце которой с треском крутилось что-то непонятное, отбрасывая во все стороны сверкающие отблески. Адась то поднимал трубку, то опускал её, неожиданно поворачиваясь, направлял её в сторону, а то принимался фехтовать, как шпагой, то и дело цепляя за мебель.
   — Сынок, ты что делаешь? — с тревогой поинтересовалась мать, причём тревогу главным образом у неё вызывало совершенно блаженное выражение лица сына.
   Услышав голос матери, сын оторвал взгляд от своей трескучей игрушки и жадно поинтересовался:
   — Мама, какое это производит на тебя впечатление? На что это тебе кажется похожим?
   Бедная мать с трудом произнесла:
   — Похоже на то, сынок, что ты малость спятил…
 
 
   Весело насвистывая «Валентина-твист», пилот просматривал игрушки сына. Вот из большой кучи игрушек он вытащил то, что осталось от некогда огромного грузовика — днище кузова на колёсиках. Кажется, то, что надо. С силой толкнул, и бывший грузовик проехал по полу с оглушительным грохотом. Точно, то, что надо. Пилот с удовлетворением сам себе кивнул головой и направился в кухню, где жена пыталась заставить сынишку съесть ужин.
   — Коханая, ты недавно мыла голову? — поинтересовался нежно пилот, хотя в его голосе чувствовалось некоторое сомнение.
   — Нет, я была в парикмахерской, — ответила жена. — А что?
   — Нет, ничего. В таком случае ты, наверное, теперь несколько дней не будешь мыть голову?
   — Не буду, конечно. А ты почему спрашиваешь? Тебе не нравится моя причёска?
   Жену пилота, женщину молодую и красивую, отнюдь не удивил интерес мужа к её внешнему виду. Напротив, она привыкла, чтоб на неё обращали внимание, считала это само собой разумеющимся.
   — Нет, совсем наоборот! — живо возразил супруг. — Постарайся сохранить её подольше, хотя бы неделю. И вообще мне кажется, причёска очень удачная, тебе стоит опять сходить к тому же мастеру.
   Жена нежно улыбнулась мужу, продолжая кормить сына.
   — Нет, моё сокровище, ножичек не трогай. Ешь вилочкой, вот так.
   Пилот, переминаясь с ноги на ногу, томился в кухне, явно не решаясь спросить о чем-то жену. Та, занятая сынишкой, не замечала состояния мужа. Наконец, пилот осмелился задать вопрос.
   — Послушай, коханая, вот когда мы шли на бал, у тебя что-то такое было на голове, помнишь? Нет, не шляпка, волосы твои были посыпаны чем-то таким, сверкающим. Мне ещё очень понравилось.
   — Уж не хочешь ли ты посоветовать мне и сейчас посыпать волосы этими блёстками? Они только к вечернему туалету подходят, по особым, торжественным случаям.
   — Да нет, я так… — смутился пилот. — А ты тогда извела все эти блёстки? Или ещё осталось?
   — Наверное, немного осталось, в шкафчике, в ванной. Да зачем они тебе?
   — Не нужны они мне! — замахал руками пилот. — Я просто так спрашиваю.
   Кормление ребёнка, особенно за ужином, было наказанием божьим. Вот и теперь оно затянулось надолго, так что пилот без помех успел приладить на остатках детского грузовика женин фен для сушки волос, успел разыскать в шкафчике остатки серебристого порошка, успел насыпать его внутрь фена и даже насадить все устройство на длинную палку. Тут послышался звук отодвигаемого стула в кухне, так что опробование космического оружия пришлось отложить на другое время. Надо улучить подходящую минутку.
   Эта минутка выдалась после того как, уложив ребёнка спать, жена закрылась в ванной. Толкая перед собой аппарат на палочке, другой палочкой пилот нажал на кнопку выключателя фена, предварительно воткнув его в розетку. Фен проявил себя самым лучшим образом, выпустив из себя облачко серебристой пыли. Пилот отключил фен и прокатил остатки машины по полу. Днище затарахтело устрашающим образом, включил фен — опять выпорхнуло блистающее облачко. Испытание можно было считать удавшимся.
   Жена, стоя под душем, слышала какие-то странные шумы в квартире. Очень обеспокоенная, она поскорее закончила купание и, выскочив из ванной, увидела странную картину: пол в комнате был засыпан её праздничным порошком для волос, который муж в спешке пытался подмести…
 
 
   После долгих поисков сатирик решил использовать в военных целях огромную резиновую грушу для клизмы. Испытание нового оружия он проводил в ванной и добился-таки своего: при оптимальном количестве воды, при определённом градусе наклона из груши изливался не сплошной поток воды, а образовывался очень эффектный фонтанчик широкого радиуса действия.
   Для того чтобы убедиться, насколько он широк, сатирик провёл второй этап исследований. Он наполнил грушу чернилами, пузырёк с которыми уже много лет стоял без употребления и, по мнению сатирика, был никому не нужен, так что его вполне можно было пустить на экспериментальные цели.
   К возвращению жены с работы сатирик успел смыть едва половину чернильных пятнышек с ванны, стен и пола. Пыхтя и сопя, он вытирал следы действия оружия неведомой цивилизации, когда в дверях ванной вдруг появилась жена.
   — Это что такое? — вопросила она суровым голосом, оглядывая непонятно откуда взявшиеся в ванной чернильные брызги.
   Увидев пустую бутылочку из-под чернил, фиолетовую клизму и сплошь покрытого чернильными пятнами мужа, она спросила уже в полнейшей панике:
   — Что здесь происходит? Ты никак с ума сошёл?
   Выпрямившись с грязной тряпкой в руке, сатирик подумал и серьёзно ответил:
   — Принимая во внимание цель и характер нашего мероприятия, я, пожалуй, готов согласиться с тобой — и в самом деле немного спятил. Но к психиатру не пойду, само пройдёт!
   Тут ему в голову пришла гениальная мысль, которую он не замедлил высказать:
   — А все из-за яиц. Напрасно ты меня ими закармливаешь! Я недавно где-то прочёл, что в больших количествах яйца очень вредны. Вроде бы из-за холестерина, он на мозг бросается. Но если ты настаиваешь… Пожалуйста, я могу и впредь их есть, вот только куплю ещё пузырёк чернил.
   Жена молча вырвала из руки мужа тряпку и принялась наводить порядок, сразу приняв решение. От яиц она откажется раз и навсегда, их можно заменить треской и творогом, ведь ей ещё когда советовали…
 
 
   Машинка, служащая для сметания листьев с газонов, идеально подходила для предназначенной ей роли, даже не требовалось никаких дополнений, никакого камуфляжа. В Польше она была настолько нетипичным предметом, что, увидев её, ни один из представителей общественности не мог бы сказать, что это такое. У машинки была узкая специальность: сметать листья с газона. Значит, для неё требовались как минимум две составляющие: опавшие листья — этого в Польше было навалом, ничего не скажешь, — и газон подходящих размеров. А такой газон был на всю страну один — в распоряжении посла Соединённых Штатов Америки, в его личной резиденции. Экспериментаторы очень надеялись, что американского посла не окажется в числе зевак на гарволинском рынке в момент неожиданного приземления пришельцев, а все остальные граждане ни за что не распознают в вооружении одного из пришельцев машинку отнюдь не военного свойства.
   Знакомые секретарши получили машинку в подарок от своих канадских родственников. И хотя она была отнюдь не дешёвым предметом домашнего пользования, канадцы все-таки послали её бедным родственникам в подарок. Дело в том, что, пользуясь этим полезным предметом, канадцы совсем извелись. Нет, у них были обе составляющие: и листья, и газон. Что с того? Сметая с помощью машинки листья со своего газона, канадские родственники с помощью той же машинки засоряли листьями прилегающую к их газону улицу, являющуюся муниципальной собственностью, и вынуждены были потом сами заметать эту улицу метлой. Помучившись какое-то время, они сочли за благо избавиться от такого достижения цивилизации и отправили это обременительное достижение морским фрахтом в Польшу, которая поглощала все.
   Секретаршины знакомые вышеупомянутой машинкой пользовались редко. Точнее говоря, только один раз. Включили — и сразу все листья с их газона влетели в окна соседей. Соседям это очень не понравилось, и больше хозяева машины ею не пользе вались, так что она была совсем новая.
   Вот почему консультант по науке и технике, в отличие от своих товарищей по команде пришельцев, не занимался дома изготовлением оружия. Ему оставалось только привезти хитрую машинку серетаршиных знакомых в редакцию, что он и сделал. К счастью, он сообразил как следует завернуть её в старую оконную штору и потом не один раз радовался своей предусмотрительности, ибо по дороге встретил не меньше пятнадцати знакомых, не причастных к секретной операции, в том числе и главного редактора.
   Что касается главного редактора, он не был человеком излишне придирчивым или вредным, да и вообще делами редакции интересовался постольку-поскольку, ибо все силы отдавал политической карьере. И все-таки его заинтересовало, что такое тяжёлое выносят из лифта два его подчинённых, консультант по науке и технике и фоторепортёр. А ноша их была очень тяжела, об этом явно свидетельствовало сопение и кряхтение этих двух молодых и сильных мужчин.
   Уступая дорогу своим подчинённым, начальник поинтересовался, что такое они несут. Поинтересовался без всякой задней мысли, просто автоматически.
   Это был пятнадцатый по счёту встречный, который задал вопрос: «Что это у вас?» Предыдущим четырнадцати консультант и фоторепортёр просто не соизволили ответить, и встречные не обижались, взглянув на капли пота, стекающие с лиц сотрудников редакции и яростно-измученное выражение их лиц. На вопрос главного не ответить было просто нельзя.
   К сожалению, ни фоторепортёр, ни консультант не придумали заранее, что соврать. Да они и не ожидали, что в столь позднюю пору им встретятся в редакции такие толпы любопытных сотрудников. Да ещё сам главный. Они просто не знали, что произошло ЧП. Ранним утром в редакцию поступило сообщение о том, что отпрыск одного из государственных мужей примет участие в международном авторалли. Вся пресса страны была поставлена на ноги, и редакция, естественно, не могла остаться в стороне. Главный редактор встал чуть свет и, правильно рассчитав, застал спортивный отдел редакции, когда тот, согласно обычаю, в полном составе явился спозаранку отметиться в книге присутствия. Главный сообщил — в двенадцать созывается экстренное совещание. Начавшись в полдень, совещание затянулось до самого вечера. В нем приняли участие ответственные работники местного совета и партийное руководство.
   Много времени занял подбор достойной кандидатуры из журналистов, который будет сопровождать царственного гонщика, освещая в подробностях все перипетии борьбы на сложной трассе. Вот почему столько народу оставалось в редакции до позднего вечера.
   К сожалению, фоторепортёр и консультант ни о чем не знали и не были подготовлены к неожиданным встречам. И теперь в ответ на вопрос главного они только молчали, если не считать сопения и пыхтения, но ведь это не ответ! А главный ждал и уже начал гневаться. Оба его подчинённых мелкими шажками продвигались вдоль стеночки по коридору, преувеличенно демонстрируя тяжесть ноши, которая могла бы оправдать полную невозможность несущих произнести слово. А сами лихорадочно придумывали, что бы такое половчее соврать.
   Положение спасла секретарша. Услышав голоса, она вышла из канцелярии и увидела двух конспираторов, сгибающихся под тяжестью груза, и главного, настырно допытывающегося о характере оного. Поспешив на помощь любимому, девушка уже издали крикнула:
   — Ничего особенного, пан главный, это всего-навсего канцтовары. Панове любезно согласились доставить их в секретариат.
   Возможно, главный так просто не отвязался бы от несчастных конспираторов, но девушка хорошо знала, как обращаться с начальством.
   — Позвольте напомнить, пан редактор, что через десять минут начинается совещание в горкоме.
   Из головы главного тут же вылетели все глупые вопросы. Кивнув головой сотрудникам, он поспешил к лифту, думая уже только о совещании и предстоящих затем сообщениях собственного корреспондента, об эффектных катастрофах на трассе участников гонки и венчающем тернистый путь грандиозном банкете в честь победы национального героя.
   — Марысенька, ты золото! — растроганно пропыхтел фоторепортёр, грохнув на пол свою половину тяжести. Консультант с облегчением последовал его примеру.
   Секретарша растаяла от счастья. Правильно она рассчитала, что приобщение к тайне увеличит её шансы на успех, но на такой успех не смела и надеяться.
   Умная девушка скрыла свою радость, промолвив по возможности сухим тоном:
   — А теперь поскорей забирайте это отсюда и хорошенько спрячьте где-нибудь. Главный до завтра забудет о машинке, если не наткнётся на неё снова.
   Опасную машинку доволокли до кабинета редактора, главы эксперимента, и сообщили ему о том, как чуть было все не сорвалось из-за любопытства главного.
   — Правильно мы сделали, приняв Марысю в нашу команду, — прокомментировал событие редактор. — Что бы вы без неё ответили?
   Его коллеги по-разному восприняли эти слова. Фоторепортёр порадовался своему жизненному выбору, а консультант подумал: не будь этой Марыси, ему вообще не пришлось бы волочить проклятую машинку…
 
 
   Генеральный просмотр изготовленного членами экспедиции оружия пришельцев происходил по заведённому порядку в комнате художника.
   Перекрикивая шум, треск и завывания, взволнованный редактор пытался довести до сведения коллег очень важную мысль.
   — Помните, что у вас каждая рука действует отдельности!! — орал он. — Держать что-то сразу двумя вы никак не сможете!! И чтобы ни в одну глупую башку не пришло толкнуть оружие ногой!!
   Его поддержал тоже страшно озабоченный художник.
   — И вообще все старайтесь держать повыше! — тоже оглушительным криком втолковывал он астронавтам. — Ведь ни одному из вас ни в жизнь не согнуться! Лучше всего прицепите себе к бокам или вот, как капитан, на палочке…
   И он выдвинул на всеобщее обозрение вперёд пилота, ловко оперирующего двумя палками и трудолюбиво тренирующего попадание одной из них в кнопку выключателя фена. Другой палкой пил двигал вперёд оглушительно гремящий бывший грузовик.
   Грохот грузовика сливался с пронзительным воем пылесоса социолога, сопровождающимся бренчанием металлической вешалки. Свою долю шума вносил и весело фырчащий вентилятор художник и пулемётная дробь трескучего мотора машины консультанта, которая очень эффективно оправдала своё назначение, разметав по углам комнаты все находившиеся в ней бумаги.
   За шумом сатирик не расслышал того, что ему кричал фоторепортёр.
   — Не слышу! Громче!
   — Не надо чернил, говорю! Мы не имеем права наследить! Что-нибудь другое, что не оставляет таких следов, что легче смывается!
   — А что легче смывается?!!
   В этот момент консультант выключил свою адскую машинку, а пилот остановил грузовик. В комнате стало почти тихо. Не замечая этого, фоторепортёр продолжал орать голосом, не уступающим по децибелам иерихонским трубам.
   — Такое, что вообще не надо смывать! Пусть не цветное, а только жутко вонючее!
   — Хорошо, согласен, — сказал сатирик нормальным голосом. — Не ори так. Чем, по-твоему, должно вонять?
   — Да все равно! — сообразив, что не нужно больше кричать, тоже нормальным голосом ответил фоторепортёр. — Хоть розами, хоть скипидаром…
   — По-твоему, розы и скипидар — одно и то же?
   — А мне кажется, цветное было бы лучше, — высказал своё мнение художник, выключая свой вентилятор.
   — Это по-твоему, мне же все равно, у меня плёнка черно— белая. А если кому обольёшь чернилами рубашку или пиджак, по морде можешь схлопотать, независимо от того, из какой галактики прибыл, — огрызнулся фоторепортёр.
   Консультант по науке и технике не принимал участия в дискуссии, размышляя о своих научных и технических проблемах. До него только сейчас дошло, что его машинка снабжена собственным моторчиком, не нуждается ни в подключении к электросети, ни в толкании палочкой. Порадовавшись за себя, он вспомнил и о коллегах, — Все это прекрасно! — сказал он. — Но к чему вы подключите вашу боевую технику?
   — Как это к чему? — удивился редактор. — Ведь в вертолёте же есть электричество!
   Трудяга пилот, который опять принялся тренироваться со своим грузовичком, услышал последние слова редактора.
   — О Езус-Мария! Я и не подумал…
   — У вас какой аккумулятор? — обратился к нему технический консультант. — На двенадцать вольт? Или на двадцать четыре?
   — На двенадцать, но это не имеет значения, ведь нам же потребуется двести двадцать!
   В комнате воцарилась напряжённая тишина. Не разбирающимися в физике сотрудниками овладела тревога, они поняли — возникла очередная проблема.
   — Так что же теперь? — робко поинтересовался социолог, вытаскивая из розетки вилку своего пылесоса. — Оружие не будет действовать?
   И все с надеждой уставились на специалистов — консультанта и пилота, которые напряжённо думали.
   — Ещё один генератор? — неуверенно предположил консультант.
   — Знаете, я ведь не электрик, — ответил пилот, — не очень— то в нем разбираюсь… Минуточку… Значит, так, двигатель вертолёта будет работать без остановки… Аккумулятор подзаряжается… Нет, то. Второй небольшой двигатель и генератор на двести двадцать…
   — Трансформатор! — осенило консультанта, припомнившего вдруг, чему его некогда учили в Политехническом. — Такой трансформатор, как на железной дороге.
   Поскольку остальные смотрели на него, не понимая, консультант счёл своим долгом пояснить:
   — В вагонах пассажирских поездов можно бриться, так ведь? Включаешь в коридоре свою электробритву и бреешься…
   — Не хочешь ли ты сказать, что на гарволинскую площадь мы въедем в железнодорожном вагоне? — с негодованием вскричал редактор, который никогда не отличался глубокими познаниями в области физики.
   — Да не паникуй! — успокоил его консультант. — Трансформатор невелик по размеру. Как думаете, в вашем вертолёте можно будет его установить?
   Теперь все взгляды были прикованы к лицу пилота, которое попеременно то хмурилось, то прояснялось. Наконец он сказал:
   — Думаю, можно! Надо, конечно же, поговорить с электриком, но мне кажется — это то, что надо. Будут у нас двести двадцать! Только боюсь, на большую мощность нам нельзя рассчитывать.
   — Значит, оружием будем пользоваться не все время и не все сразу, а попеременно…
   Будущие пришельцы принялись нервно перешёптываться. А как быть, если придётся отбивать натиск толпы? Если непредсказуемая польская общественность коллективно бросится на пришельцев? Выходит, они не смогут все вместе пустить в ход своё оружие? Тогда, видимо, одному придётся пожертвовать собой, под прикрытием его огня остальные успеют забраться обратно в вертолёт. Для одного-то хватит мощности этой таинственной штуки, которую знатоки называют трансформатором?
   Пришлось консультанту и пилоту снизойти до уровня познаний тёмных в техническом отношении коллег и доступным для последних языком пояснить принципы действия генераторов и трансформаторов. Редактор понял главное — опять предстоит разговор с электриком, а тот в последнее время всячески старается избежать общения с редактором. У редактора создалось впечатление, что вибрирующие световые круги значительно расстроили нервную систему электрика. А такой был спокойный, выдержанный человек…
   Вопреки опасениям редактора электрик воспринял почти спокойно просьбу об установке генератора и трансформатора. Не исключено, что работа с такими привычными предметами подействовала целительно на его нервы. Во всяком случае, он не только не возражал, но даже с радостью занялся работой, да ещё принялся насвистывать весёлую мелодию.
   Все предметы космического вооружения оклеили серебряной фольгой и замаскировали всевозможными украшениями. Сатирик по долгом размышлении от чернил отказался и заменил их потрясающе вонючей субстанцией. Получить её удалось по блату в Институте ветеринарии. Опытным путём в институте был выведен экстракт выделения некоего экзотического зверя, а именно скунса. Очень ценная субстанция добыта была учёными для научных экспериментов, но кореш сатирика, сотрудник лаборатории института, согласился раздобыть для дружка немного ценной жидкости. Лаборант лично развёл экстракт жидкостью для опрыскивания плодовых деревьев. Ему самому было интересно, что из этого выйдет.
   Результат превзошёл все ожидания. Разведённый один к десяти экстракт распрыскали на свежем воздухе, за городом, и, по мнению немногочисленных участников нового эксперимента, он выделял вонь, подобной которой на земле не сыщешь. Страшное оружие!
   Прогноз погоды на предстоящую неделю был как нельзя более благоприятным. Светила полная луна. Приготовления в принципе были закончены, и можно было назначать день эксперимента.