Хмелевская Иоанна. Закон постоянного невезения

   - Стой, ты опять от меня убегаешь, - скривился Бежан. - Они говорят, что эти три отпечатка могут быть не его?
   - Могут, но не обязательно. Говорят, что если бы у них были все десять пальцев владельца, возможно, они бы их и подогнали, но за одни эти гарантий не дадут. Вообще ничего не дадут.
   Бежан помолчал.
   - Это могло бы значить, что все-таки... А какая двустволка?
   - Укороченная. Обрез.
   - Он что - браконьер?
   - Что вы. Был членом охотничьего общества, имел разрешение...
   - А жаканы вы отстрелили для пробы?
   - Я так тороплюсь, потому что страшно хочется добраться до конца, - с раскаянием оправдывался Роберт. - Разумеется, отстрелили, немедленно, как только определили, что двустволка вытерта и что это были жаканы, потому что эти сведения пришли одновременно. К пяти утра все это уже было в лаборатории, и вывод однозначный - стреляли из нее.
   А жаканы, пара коробочек разного калибра, лежали у него в ящике стола, и отпечатки на коробочках - только его собственные.
   - Значит, сам вынул, сам зарядил и с поклоном вручил убийце, чтобы тот малость пострелял...
   - Да, похоже на то. Но подождите, по порядку.
   Все это время мы искали ключ - он, вроде бы, небольшой такой был. Безрезультатно. И все свидетельствует о том, что гость не был чужим, напротив, кто-то из близких ему людей, которого он сам и впустил...
   - Минуточку. Перчатки.
   - В этом-то и дело. Искал в бумагах. Письменный стол, полки, папки... Там был Мальчик, он страшно старается после того, как прокуратура его ни за что обругала, так он всем назло решил, что больше к нему никто не прицепится. Времени у него было - кот наплакал, так как Вильчинский его тут же прогнал, но парочку следов он все же нашел. Перчатки, тонкая кожа. Гладкие. На папках и на письменном столе.
   - Значит, убийца что-то искал в макулатуре. А почему близкий?
   - Они пили кофе в салоне, - лаконично пояснил Роберт.
   - Ну и что? - удивился Бежан. - И откуда это известно?
   - От Михалины Колек. У него не было никаких друзей. Практически никогда не бывало гостей. Ну, может, раз в два года. Остальные - их тоже очень мало - по делам: официально, холодно, в библиотеке, иногда с рюмкой алкоголя, чаще - без, и никогда никакого гостеприимства - никакого кофе, никакого чая, никаких бутербродов...
   Бежан снова перебил его.
   - Подожди. Он ведь фотограф, и у него должна быть темная комната и все оборудование. И где все это?
   - За библиотекой, которая служила ему гостиной. Вообще у него в библиотеке и компьютер был, и все остальное, а рядом чудо какая фотолаборатория: темная комната, все оборудование самого высокого класса. Все вместе - можно сказать, официальное место работы.
   - Хорошо, это понятно. А почему близкий человек?
   - Так вот, эта Колек настаивает, что он пил кофе и спиртное с каким-то необычным гостем, за столом в салоне, потому как вроде бы остались кружки от стаканов. А на кухне она нашла чашки и все остальное, по две штуки. Все это она, разумеется, вытерла, убрала, столик этот чертов так не сиял, даже когда новым был, какие уж там следы, но я ей верю. Если бы она все это выдумала, то стала бы закладывать людей по-крупному, а для таких тонкостей она слишком глупа. Кроме того... Сейчас. Порядок выстрелов определить невозможно, оба были смертельными: и тот, что в глаз, и второй, прямо в загривок... Прошу прощения, жаканы ассоциируются с кабаном.
   - И при этом дуло обрезано? - с сомнением произнес Бежан. - На сколько оно обрезано?
   Роберт показал руками.
   - Примерно вот на столько. У него там вообще были разные вещицы собственной работы или как-то переделанные... Странный тип... Но постойте, это еще не конец. Тоже сведения от Мальчика. Он говорит, что в этой темной комнате - настоящие сокровища, но какие-то странные - ими не пользуются.
   Просто на показ. Или пользуются раз в два года, что само по себе невозможно, ведь он же снимает...
   Отпечатков пальцев страшно мало, а кое-где вообще нет, например, снизу на ручках кресла. Так что же он каждый раз, вставая со стула, вытирал под ручками? Я понимаю, это вращающееся кресло, но ведь так не бывает, чтобы, сидя на нем, человек ни разу до ручек не дотронулся! А еще он уверенно так утверждает, что на столе, том, что в кабинете, то же самое, хоть он его и обследовал второпях. Какой бы тот ни был педант - пусть он все протирает и натирает, но ведь не до такой же степени!? А, вот еще что! Один из тех нечетких отпечатков - под ручками кресла.
   Странно все это как-то...
   Оба они некоторое время молчали, так как Роберту нужно было перевести дух, а Бежан систематизировал в голове полученную информацию.
   - Ну ладно, - заговорил наконец начальник. - А теперь, что с той сучкой?
   Роберт все прекрасно помнил, а эта сучка его и самого заинтриговала, так что ему не пришлось даже в блокнот заглядывать.
   - Вот именно. Эту Колек нужно будет поприжать, потому что, как я уже сказал, пару других она точно знает, но молчит о них, как надгробный камень, одну только эту бабу всю дорогу грязью поливает. В глаза бросается, что ненавидит она ее, как чуму. С другой стороны, эта самая Иза Брант - вне всякого сомнения личная знакомая, никакими делами здесь и не пахнет.
   - А чем она вообще занимается? Профессия?
   Работа?
   - Этого Михалина Колек сказать не могла. Я понял, что она - какая-то журналистка, учительница, работница какой-то типографии, издательства, секретарь редакции, литературный критик и вообще отвратная курва. Да, и к тому же вся из себя графиня.
   В общем, подлая, коварная гадина.
   - Но какая бы она ни была, по указанному адресу ее не существует?
   - Нет.
   - А настоящая разведенная жена? Как ее...
   - Ганна Доминик. В Заверче. До нее мы еще не добрались.
   - Ну, за эти два дня ты и так достаточно накопал. А что касается засекреченных деловых партнеров...
   - То мне кажется, что мы о них знаем даже больше, чем сама Михалина...
   - Ну, ну! - предупреждающе прервал его Бежан. - Сдается мне, что мы с тобой попадем и в засекреченные времена. Михалине Колек может быть известно столько, что наши сведения ничто по сравнению с этим. А какова она из себя?
   - Внешне?
   - Внешне.
   - Мечта целого экипажа корабля, который слишком долго болтался в море, - сказал Роберт без тени сомнения. - Ее бы на всех хватило. Мощь. Потрясающая машина. Если бы кто-то должен был меня лягнуть, то я предпочел бы лошадь, а не ее.
   - Понятно. А внутренне?
   - Абсолютный примитив. Лишена всяких идей.
   Верная, как пес. Неспособна к самостоятельному мышлению, но из таких хитреньких. При этом беспредельно глупа.
   - И похоже на то, что постоянна в своих чувствах, - невесело вздохнул Бежан. - Что вовсе не мешает нам как следует ее прижать. Соседей еще опрашивают, ты распорядился?
   - Конечно. Не из-под земли же этот убийца вылез, ему ведь нужно было туда дойти, хотя скорее - доехать...
   - Минутку. А Изу Брант покойник мог бы принимать в салоне?
   - Колек утверждает, что мог бы даже лечь с ней в постель.
   - Так причем тут жена из Заверча? Черт бы побрал эту бабу...
   ***
   Намерения семейства выкристаллизовались за завтраком.
   Мне все так же ужасающе не везло, и я решила, что я скоро сойду с ума. Если бы не забота о детях, я бы просто сбежала из дому, наплевав на все поганое наследство.
   Дядя Игнатий выдумал, что кроме яйца всмятку он охотно съел бы тосты с сыром и мелко нарезанными шампиньонами, его примеру последовала вся семья. Все вдруг захотели тостов с сыром и мелко нарезанными шампиньонами, возможно, также с добавлением столь же мелко нарезанной ветчины.
   Если учесть, что я жила здесь всего два года и крайне редко что-то жарила, эту проклятую плиту я еще как следует не изучила. Счастье еще, что хоть вчерашние куры получились! Однако мне не оставалось ничего иного, как только приступить к изготовлению лакомства, постоянно упрекая саму себя за то, что заранее не подумала о кухонных проблемах. Нужно было заручиться помощью профессионала, иначе каким чудом я смогу готовить завтраки, обеды и ужины на шесть человек, одновременно возя их же по городу и демонстрируя им достопримечательности столицы?
   Обрезанный палец с пластырем мне страшно мешал, однако я все же выполнила заказ. Двадцать три тоста - больше на противне не поместилось, щедро усыпанные всем, чем требовалось, я поставила в печь и сразу же сделала поправку на количество.
   Увеличить время жарки. Температуру, естественно, тоже повыше...
   Я установила печь на полчаса. Спустя двадцать минут, управляясь с яйцами всмятку, бабушка потянула носом:
   - А у тебя, девочка моя, ничего там не сгорело?
   Елки-моталки!..
   Открыв печку, я выпустила в кухню клубы черного дыма. Да уж, ничего не скажешь, на полную мощь она жарит быстро... Пришлось им есть обычные бутерброды с ветчиной и сыром, так как булочек на тосты у меня больше не было. Сырых шампиньонов они не захотели. Ну нет так нет.
   Что же касается их намерений, то оказалось, что они хотят неделю провести в Варшаве, потом на неделю поехать в Гданьск, потом опять вернуться в Варшаву не меньше чем на неделю, затем поехать в Краков, тоже, видимо, на неделю, а конец каникул провести в Варшаве. Прекрасно, гостиницу я им забронировала, однако по всему выходило, что мне же придется их и возить. Троих - бабушку, тетю Ольгу и дядю Игнатия. Тетка Иза и дядя Филипп решили передвигаться своим ходом и, возможно, съездить в Гданьск и Краков, хотя, может быть, и нет.
   Во время пребывания в Гданьске они хотели бы лично познакомиться с моими детьми в их теперешнем возрасте, так как с маленькими они уже встречались. Так что я явно накаркала, сказав Элеоноре, что ей на голову свалится все семейство.
   Я робко осведомилась, не поедут ли они в город одни, потому что мне нужно будет приготовить хоть какой-то обед. Я бы сделала сразу дня на три...
   - Как это? - возмутилась в ответ тетка Ольга. - Ты хочешь бросить нас на произвол судьбы?
   - В этом городе, наверное, есть хоть какие-то рестораны? - заявила одновременно бабушка деревянным голосом.
   Да, Элеонора была права. Одно дело, когда я у них одна, и совсем другое - когда их у меня пятеро. Ну да ладно, куплю что-нибудь во время поездки по городу.
   Тетка Иза и дядя Филипп вновь велели вызвать для них такси и укатили отдельно от всех. Мы лишь договорились, что в определенное время встретимся все вместе на обеде, либо в Виланове, либо на Вспульной. Я очень настаивала на этих ресторанах, так как только там у меня были знакомые, и я могла бы получить столик без предварительного заказа.
   Ну и началось. В тот момент, когда я остановилась в Аллеях Уяздовских, заверещал мой мобильник. Звонил Рысек.
   - Кажется, мне звонит ваш дядя и предлагает пообедать в "Европейском", - сообщил он. - Я уже вроде бы кое-что сообразил. Вы долго не брали трубку?
   - Долго, так как не могла вытащить ее из сумочки, - призналась я. - А потом он замолчал.
   - Нет, стал звонить у меня. Не знаю, как получится в обратную сторону.
   - Тогда отключись, я попробую позвонить им...
   Результат получился точно такой же, то есть отозвался Рысек.
   - Вот видите, я угадал. Не знаю, что они там сделали, но звонки перебрасывает на меня. Я тоже попытаюсь позвонить им и посмотрю, соединит ли меня. В случае чего что им сказать?
   - Что с "Европейским" ничего не выйдет, потому что у нас там не заказан столик.
   Через пару минут снова зазвенел мобильник. Разумеется, Рысек!
   - А меня с ними соединяет. Они сказали, что все в порядке, они туда заглянули и на всякий случай заказали столик. Так что никаких препятствий нет. Они лишь хотели бы договориться о времени.
   - Очень разумная идея! - похвалила я. - Договоримся и перестанем тебе звонить. Подожди секундочку, сейчас я их догоню.
   Семейство уже направилось осматривать Лазенки.
   Я бегом догнала их и изложила ситуацию.
   - Мы будем там в четыре! - авторитетно заявила бабушка.
   Дядя кашлянул.
   - Ну хорошо, в половине четвертого, - великодушно согласилась бабушка.
   - Рысек, скажи им, что в половине четвертого.
   Пусть будут прямо в "Европейском".
   Через минуту Рысек снова позвонил.
   - Они говорят, что могут немного опоздать, так что начинайте без них и вообще не обращайте на них внимания.
   Интересно, как долго он сможет выдерживать такое посредничество. Пару недель?!.
   - Вечно с Изой и Филиппом одни проблемы! - проворчала тетка Ольга. Они всегда все делают по-своему. Если бы эта машина была побольше...
   - А я говорил, что нужен микробус, так нет, Филипп уперся, - с обидой проговорил дядя Игнатий.
   - Не Филипп, а Иза, - поправила его бабка. - Заранее было известно, что они этим воспользуются.
   - Я подозреваю, что они... - осуждающе начала тетка Ольга и замолчала, остановленная жестом бабушки. Жест был великолепен - величественный, отметавший подозрения тетки, словно метла мусор.
   Я поняла, что в семье имеют место разногласия, и те двое, Иза и Филипп, не проявляют стадного инстинкта. Странно, что они вообще приехали вместе со всеми, а не отдельно, впрочем, дай им Бог здоровья, пусть делают, что хотят. Мне сейчас было не до семейных дрязг, так как меня мучил вопрос закупок каким же образом, черт возьми, я смогу все закупить посреди пленэра и исторических памятников? Разумеется, я заранее сделала кое-какие запасы, набила ими весь морозильник, но не буду же я кормить их замороженным хлебом! Или мороженой колбасой! Свежие продукты - это свежие продукты, но как же мне от них вырваться хоть на минутку?..
   За обед в "Европейском" очень решительно заплатил дядя Филипп, так что я снова облегченно вздохнула. Позже, уже ближе к вечеру, вернувшись домой с этой полной парой и бабушкой, я впустила их в дом и спустилась к машине под предлогом постановки ее в гараж. На лестнице я позвонила Рысеку.
   - Рысек, ты где?
   - Дома. Вы тоже. Я вижу вашу машину.
   - Нет, я у тебя под дверью. Выйди, умоляю тебя!
   - Без проблем...
   - Рысек, ради всего святого, купи для меня продуктов, - нервно сказала я ему уже лично, без посредства телефона, сунув в руки ключи от машины и кошелек. - Я просто ни на минуту не могу от них отойти. Купи хлеба для тостов, булок, черного хлеба, салата, а то они уже весь сожрали, может, немного приличной колбасы, сыра, каких-нибудь фруктов - что будет. Что-нибудь на десерт, печенье или еще что-то. Поезжай в любой супермаркет, а потом поставь тачку в гараж.
   - Без проблем, - беззаботно повторил Рысек. - Сейчас вернусь. А, минуточку! Вас тут менты спрашивали.
   - Что? Какие еще менты?
   - Участковые. Рядовые. Спрашивали, живете ли вы здесь.
   - И что?
   - Ничего. Моя сестра сказала, что да. Я не вмешивался, да и вообще говорить было трудно, так как близнецы как раз включили свою сирену.
   Я махнула рукой, в данной ситуации менты меня как-то не трогали. Жить в своей квартире - не преступление.
   - Ладно, не важно. Поезжай и сразу же возвращайся.
   Рысек действительно вернулся очень быстро и привез, в частности, кашанку <Кашанка - польская кровяная колбаса с начинкой из каши.>, заявив, что в Австралии кашанки нет, поэтому для моих гостей она вполне может сойти за местный деликатес. Идея оказалась великолепной, нашей кашанки они не видели целую вечность, а кашу вообще очень любят, так что получился прекрасный горячий ужин, и все было бы хорошо, если бы дядя, жадно ее поглощая, не поперхнулся кусочком этого деликатеса. Мы довольно долго стучали его по спине, дергали за руки и давили на все возможные места, наконец, это все же помогло, и дядя, весь в слезах и соплях, однако отнюдь не потеряв аппетита, продолжил ужин, хотя и несколько более осторожно.
   Разве что общая атмосфера стала вроде бы посдержанней.
   Ожидая возвращения тетки Изы с дядей Филиппом, я мстительно решила кормить семейство содержимым моей морозильной камеры - пельменями, пызами <Пызы - польское народное блюдо: картофельные блины на сале.>, голубцами... Ладно, шут с ними, дам им еще свиные отбивные с капустой и тушеные куриные ножки... А вообще просто чудо, что я по какому-то наитию свыше заранее все это закупила и засунула в холодильник.
   Тетка с дядей вернулись ночью, в двадцать минут третьего, и жадно докончили кашанку. Я решила дать им запасные ключи, что и сделала немедленно, несколько, правда, опасаясь, что они их потеряют, так как они показались мне излишне довольными жизнью. Они проинформировали меня, что завтрашний завтрак их не интересует, будить их не следует, а уйдут они, когда захотят.
   Я не протестовала.
   ***
   Бежан подключился к расследованию и повел его в двух направлениях.
   - Люди - это одно, а события - это другое, - сказал он Роберту Гурскому. - И нам нужно заниматься ими параллельно, иначе они у нас так перемешаются, что мы и концов не найдем. Ты уверен, что все оттуда забрал?
   - До последнего кусочка мусора, - с нажимом заверил его Гурский, который как раз привез весь бумажный хлам, изъятый из дома жертвы. - Ужасно там этого много. И нас уже начинают дергать.
   - Рано или поздно у нас все заберут, не бойся.
   Невелика потеря, плакать не будем.
   - Потому что убийца свое забрал, не оставив следов? - догадался Роберт.
   Именно поэтому Бежан и любил с ним работать - они уже несколько лет действовали вместе. Гурский умел логически мыслить, ему не нужно было растолковывать все до мелочей, и он всегда был полон энергии. Разумеется, убийца, коль скоро он копался в бумагах, нашел свое и забрал, а остальная макулатура если и представляла собой вещественные доказательства, то уже не против него. Конечно, все это было великолепным материалом для шантажа, но Бежан с Гурским отнюдь не собирались шантажировать государственных деятелей, крупных бизнесменов, директоров и президентов компаний, да и свое собственное начальство. Все это болото их вообще не касалось, они хотели лишь профессионально и успешно делать свое дело, по крайней мере в пределах своей компетенции.
   Бежан втайне надеялся, что убийца, торопясь и, без сомнения, сильно нервничая - не каменный же он, - мог что-то проглядеть. Какую-то мелочь, запись, клочок бумаги, которые позволили бы им напасть на след. Может быть, покойник записывал где-то отдельно фамилии или хотя бы инициалы, может быть, он составил список скомпрометированных великих людей, внес их в каталог? Вот бы найти нечто в этом роде и проверить, кого из списка не хватает...
   - Холерная работа, - мрачно констатировал он. - Все просмотреть мы явно не успеем, но хотя бы по диагонали. Фамилии, адреса, немного данных, хотя бы взглянуть, о чем там речь - и поехали дальше.
   О том, чтобы все внимательно прочесть, и речи быть не может.
   - Его компьютер у меня на дискете, - похвастался Роберт, мимоходом заглядывая в сваленные гигантским штабелем документы. - Господи боже, откуда это у него? И на кой черт ему все это было нужно? Для шантажа?
   - Нет. Он никого не шантажировал. Но как ты думаешь, почему уже двадцать лет ему так здорово везло? Чего не коснется, все шло, как по маслу, ни малейшего преступления, ни малейшего нарушения, все в соответствии с законодательством, даже противно. Зато все юридические упущения использованы до последней запятой и до последней минутки.
   Ты что думаешь, он - ясновидящий?
   - Облегчали ему жизнь? - догадался Роберт.
   - Конечно. К тому же вся администрация у него из рук ела. Я о нем мало что знаю, но ведь слухами земля полнится.
   - Интересно, почему он держал все это в бумагах, вместо того чтобы загнать в компьютер...
   - Из компьютера легче украсть. Или даже все стереть. Сам увидишь: я готов головой поручиться, что на этой дискете у тебя одни лишь невинные дела и ничего больше.
   - Не может быть, - с ужасом воскликнул вдруг Роберт, заглянув в очередную папку. - Смотрите-ка! И такой человек стал министром финансов?!.
   - Да что ты, ребенок, что ли? - расстроился Бежан. - Отцепись пока от политики, я еще не закончил. Пойми же ты, на этих наших горе-правителях мир клином не сошелся. Бывшую жену в Заверче кто-нибудь отыскал?
   - Баба уехала в отпуск, и никто не знает, куда, - сердито ответил Роберт, отбросив бумаги. - Дома у нее были, все правильно, мамаша приходит постеречь квартиру и полить цветочки. Фрувчик с их участка - я случайно лично с ним знаком - поговорил с ней и передал мне все по телефону, а потом прислал по факсу. Сегодня утром. Да, она была его женой, мать на бывшего зятя всех собак готова повесить, дочь до сих пор из-за бывшего мужа лечится от нервного расстройства, хоть они и развелись шестнадцать лет тому назад.
   - А когда она уехала?
   - Пятнадцатого. Тринадцатого и четырнадцатого была в Заверче, у нее своя парикмахерская, толпы народу ее видели, в том числе Фрувчик собственными глазами.
   - Машина у нее есть?
   - Есть, "пежо". Тринадцатого была на техобслуживании, четырнадцатого вечером она ее забрала.
   Пятнадцатого в обед села в машину и укатила с теперешним женихом куда глаза глядят.
   - А это кто такой?
   - Вроде бы поэт. Непризнанный. Моложе ее лет на десять.
   - Неплохой метод лечения нервных расстройств.
   А его как-то зовут?
   - Зовут, только я не запомнил как, есть в факсе.
   Проверить?
   - Нет. Безнадега. Их можно списать в убытки.
   А вторая, как ее там, Иза Брант?
   - Охрана свободы личности, - язвительно сказал Роберт. - Из-за этой свободы личности ЖЭКи и паспортные столы просто с ума посходили. Только сегодня выяснилось, что она переехала целых два года назад, но не выписалась. Теперь живет на какой-то Круткой. А этих Крутких в Варшаве несколько штук...
   - Не переживай так. В проектах еще больше.
   - Я велел участковым проверить. Так что с минуты на минуту сведения появятся.
   - Понимаешь, - задумчиво произнес Бежан, помолчав, - если он действительно сидел с убийцей в салоне, а потом впустил.., нет, постой, мы ведь не знаем, впустил ли он его... Ну, скажем, вынес из кабинета двустволку и дал ему в руки...
   - Он был не пьяный, - напомнил Роберт. - Алкоголя в крови - доля промилле.
   - ..то ведь не может быть, чтобы он так доверял одному их этих... Уж скорей баба или друг. Но друзей у него почти нет - неурожай. А баб больше нет?
   - Колек разнюхала бы даже тень следа.
   - Вызови-ка ее... Или нет. Лучше поезжай к ней.
   Секундочку, где она живет?
   - Да она все еще там сидит, у него. Холера ее знает, зачем.
   Бежан открыл было рот, чтобы с возмущением спросить, кто ее туда пустил и чего ради, но Роберт его опередил.
   - Прокуратура изменила свое распоряжение, - сухо произнес он.
   - О, даже так?.. Тогда.., подожди. Съездим допросим ее прямо там, на месте преступления. Прекрасно.
   Зазвонил телефон, Бежан поднял трубку. Из Служевца пришла информация, что нашли Изу Брант.
   Точно, на Круткой, только там никого дома не было, соседка подтвердила, что такая там вообще-то проживает, но на какое-то время вышла. Дальнейшие расспросы оказались невозможны, так как там страшно орали сразу двое детей. Нужно быть настоящим чудовищем, чтобы не отпустить мать к кричащим детям, поэтому на сим сообщение закончилось.
   - Порядок, завтра с утра съездишь к ней... - начал было Бежан и сообразил:
   - Нет, завтра мы поедем к Колек, она может нам очень и очень пригодиться...
   - А нам никого в помощь не дадут? - с легкой обидой удивился Роберт.
   - Дадут, дадут, не бойся, несколько человек уже запаниковало. Одни явно, у них были с ним свои дела, да еще два посольства нажимают оказывается, его бизнес носил международный характер. Со вчерашнего дня у нас.., сейчас, погоди.
   Дело в том, что благодаря устройствам значительно более хитрым, чем обычный телефон (Главное управление располагало техникой, которая заметно отличалась от оснащения районных отделений полиции, не говоря уж об участках), Бежан попросил позвать Ирека.
   Ирек, он же сержант Ирениуш Забуй, расценил прикомандирование к группе Бежана как особую награду, и только и ждал возможности отличиться.
   Он немедленно объявился и получил поручение направиться завтра с утра на улицу Круткая, дом три и торчать там до тех пор, пока не выловит некую Изу Брант, не увидит ее собственными глазами, не проверит ее паспортные данные и не выяснит, где она была и что делала тринадцатого числа текущего месяца. И еще пусть узнает, не она ли бывшая жена некоего Доминика Доминика...
   - Извините?.. - вырвалось у сержанта.
   - Ну что, мужика так звали, - отрешенно вздохнул Бежан. - Ничего с этим не поделаешь, родителям, бывает, приходят в голову самые кретинские идеи. Парень по фамилии Доминик, сын Доминика, при крещении был назван также Домиником, наверное, специально для того, чтобы все запутать.
   И зовут его Доминик Доминик. Понимаешь? То есть звали.
   От всех этих сведений и от волнения сержант настолько отупел, что задал еще один дурацкий вопрос:
   - А больше не зовут?
   - Вроде бы не зовут. Хотя нет, он сохранит свое имя на могильном камне. Все запиши или незаметно включи диктофон. Когда я вернусь, я хочу знать, точно ли это она. И все остальное тоже.
   - А может, оперативника послать?.. - засомневался Роберт.
   - Ни одного нет под рукой, все приданные уже смотались в руководящие джунгли. К обычной бабе может прийти и обычный полицейский, а к тем - и не думай...
   ***
   И сержант Забуй действительно приехал бы на улицу Круткую в восемь часов утра, если бы не сплошное невезение, которое продолжалось повсеместно и захватывало всех.
   Сержант, как все нормальные люди, воспользовался патрульной машиной, которая ехала в направлении Виланова. Однако означенная патрульная машина попала в столь идиотскую аварию, что целых полтора часа не могла из нее выпутаться. И сержант Забуй, которого любезно подвозили по пути, не мог отказать коллегам в помощи и потерял даром кучу времени.