— Фу, нашел с кем сравнивать. С тупорылыми героями идиотских боевиков. Для меня это оскорбление, если подумать. Неужели похожа?
— Есть немного, — признался Геннадий. — Только ты… как бы это сказать… изощреннее, что ли. Больше напоминаешь продвинутую королеву-волшебницу из фэнтези, которая совершает путешествие инкогнито.
— Очень любопытно, а что тебе мешает принять такую гипотезу?
— Конфликт чувств и логики. Чувства говорят одно, а разум бунтует и требует логического объяснения. Слушай, а ты случайно не из этих… «чужаки», которые? О них много интересных баек ходит. Только мне всегда казалось, что они предпочитают играть только на самом высоком уровне. А встретить их вот так… в обычной жизни….
— Браво, вот ты меня и расколол! — Сима соскочила с верхней койки и удобно устроилась у Геннадия на коленях. — Способности к анализу у тебя есть, это я сразу поняла.
— Неужели ты признаешься?
— Так я тебе и сказала! Я же себе не враг. Женщине надлежит быть таинственной и малопостигаемой. Только тогда ее ценят и любят. А выложишь о себе всю подноготную… и все — развод и девичья фамилия. Так что, продолжай заниматься конспирологическими исследованиями в свое удовольствие.
Остаток пути до Челябинска прошел довольно спокойно. Сима сначала долго мучила свой компьютер, по турецки усевшись на койке, а потом долго болтала о разных пустяках с бабулькой, подсевшей на одной из станций. А сам Геннадий был занят обдумыванием отчета о командировке, который все равно придется писать по возвращении. Отчет, что характерно, получался совершенно несуразным. — Если напишу все, как было, то меня обязательно спишут по статье профнепригодности, ибо получится опус в стиле бессмертного Иеронима Карла Фридриха фон Мюнхаузена. А таких в Системе не держат. А если упущу некоторые особо сомнительные моменты, то могут возникнуть серьезные разночтения с тем, что напишет Сима. Тоже проблемы будут.
— Сим, отвлекись на минуту от этой чертовой машинки. У меня есть вопрос, — попросил Геннадий, когда бабулька удалилась в туалет.
Девушка выслушала его сомнения молча и кивнула головой. — Проблема ясна, давай, согласуем наши версии. — Она подняла очи горе и быстро отбарабанила вариант отчета в лучшем военно-бюрократическом стиле. При внешней четкости и проработке деталей он представлял собой шедевр недосказанности. — В таком виде подойдет? — Геннадий только хмыкнул. — Подойдет, где ты только этому жаргону научилась? И когда? В том плане, который ты предложила по китайцам, был совсем другой стиль. Я еще тогда отметил, что соответствующим суржиком ты не владеешь.
— Места надо знать, — внятно сообщила Сима, и покосилась на компьютер. — Дурное дело — не хитрое.
В Челябинске пересели на электричку и почти не разговаривали до самого Чебаркуля. Оставался последний перегон. — Совсем осень уже, — заметил Геннадий, глядя в окно. — С этой командировкой мы почти весь рыболовный и грибной сезоны пропустили. Ничего, еще не все потеряно. Если повезет, то успеем съездить на Еланчик линей половить. На турбазах сейчас свободно. Лодку возьмем без проблем. Прикармливаешь место в камышах, а на следующий день встаешь там на лодке. Красивая рыба, как из золота, а уж вкусна….
— Смешное название — Еланчик. Тут, кстати, все озера со смешными названиями: Чебаркуль, Аргази, Кошкуль, Кисегач, Тургояк.
— Уж, какие достались, зато все озера очень красивые, — с гонором истинного патриота заявил Геннадий. — Поедешь?
— С превеликим удовольствием! Восточная экзотика, конечно, хорошо, но быстро надоедает. Я уже успела по лесу соскучиться. Жаль, что купаться поздновато, холодно. Но поохотиться можно, у меня есть гидрокостюм. А щуки на Еланчике водятся?
— Водятся! И щука, и крупный окунь и лини. Там многие охотятся, правда, больше летом. Гидрокостюмы в этих краях не слишком распространены.
— Ну и ладненько, меньше рыбаков — больше рыбы. Будем считать, что мы договорились. Кстати, а почему Еланчик, а не Аргази? Там мне понравилось.
— Ну, на Аргази наша база, ведомственная. А на Еланчике городская, цивильная.
— Понятно, подальше от нескромных взглядов сослуживцев. Логика в этом есть.
— Кончай язвить! Не смешно!
Их появление в Конторе было встречено начальством с удовлетворением и несколько злорадной радостью. — Явились, наконец. Отдохнули на теплом юге, пора и за работу приниматься. О ваших тамошних «подвигах» наслышан, наслышан. В советское время погон бы лишились, а может чего и похуже. Но теперь времена другие, слышал, что ваши, прости господи, «методы» собираются распространить и на другие национальные курятники, которые в скором будущем перейдут под наше управление. Так что экзекуции не будет, а будет раздача пряников. Под шумок, глядишь, и мне чего отломится, как отцу-командиру. Кто, спрашивается, такие кадры воспитал? На написание докладов даю сутки, хватит с вас, а потом за дело. Сами ведь заварили эту кашу со своим Проектом, теперь расхлебывайте. Машина уже раскрутилась. Подробности завтра, когда закончите с бумагами. Свободны! Хотя, стоп! — Майор повернулся к Симе. — Эта твоя подруга, Виктория, уже в Миассе, я ее устроил на Машзавод секретарем главного инженера. И нашел ей квартиру. По легенде она получила ее в наследство от тети. Живет одна, как королева, не завидно? Вот адрес и телефон. Только осторожнее, нельзя чтобы вас часто видели вместе. Береженого бог бережет. Да, нам тут пару человек прислали на усиление, зеленые, только из училища. Видели, наверное, когда сюда шли? Вот и познакомьтесь. Кру-у-гом, марш!
Сима с Геннадием покинули начальственный кабинет. — Вот видишь, а ты… трибунал, трибунал… высшая мера, высшая мера. И ничего, все благополучно сошло с рук. Лично я в этом и не сомневалась!
— Ах, ты не сомневалась? Так вот, красавица, лопухнись мы там хоть в чем, за высшей мерой бы не заржавело, не сомневайся!
Геннадий огляделся по сторонам и обнаружил двух молодых парней, которые с интересом прислушивались к их разговору.
— А вы кто будете, орлы? — Орлы бойко отрапортовали.
— Так, лейтенант Зернов и лейтенант, стало быть, Аникушин. А я капитан Шерстнев, второй человек в этой богадельне. А это старший лейтенант Сергеева, наш штатный эксперт ПО ВСЕМУ! Начиная от способов разведения аквариумных рыбок и кончая высокой геополитикой. Не верите? Зря, чистейшую правду говорю. Вам еще предстоит в этом убедиться. Добро, будем служить вместе.
Геннадий повернулся к Симе. — Ну что, товарищ эксперт, не соблаговолите ли вы проследовать на свое рабочее место и приступить к написанию доклада?
Сима имитировала книксен. — Так и быть, соблаговолю.
Отчеты были готовы вовремя. Майор их только проглядел и отложил в сторону. — Ладно, с этим все. Теперь перейдем к нашим баранам. Этот поляк, которого вы отловили на югах, рассказал много интересного. Пользуясь этой информацией, мы можем придать фантомной агентуре Халифата приличный налет реальности. Есть вполне реальные персонажи, имена, послужные списки. Не так уж и трудно подобрать подходящих людей на эти роли. Мы знаем, что наши «друзья» с востока работать умеют, и наверняка уже имеют досье на многих из них. Тем более что последнее время они часто взаимодействовали в проведении акций против нас. Несмотря на застарелую взаимную неприязнь.
— А не получится так, что китайцы заметят, что одни и те же люди одновременно находятся в разных местах? — поинтересовался Геннадий.
— Не заметят, мы используем только те «образы», владельцы которых сейчас находятся в пределах нашей страны. Этот поляк сдал очень многих. Брать мы их пока не стали, сделаем это в самый последний момент. В Столице сейчас готовят «двойников» на их роли. Да и очень сомневаюсь, что Халифат станет сообщать Империи об исчезновении каждого своего агента. Взаимодействие, взаимодействием, а друзьями их назвать тоже трудно. Таким образом, с этим элементом операции все обстоит неплохо.
Дезинформация тоже практически готова. Над ней работали головастые ребята. По их прикидкам китайцам придется создать целую отрасль промышленности, чтобы только проверить подброшенную идейку. И несколько научных институтов. Да еще закупать на внешнем рынке, в том числе и у нас, некоторые виды дорогостоящего сырья. Все это удовольствие влетит им большую копеечку. Так что, на этом фронте тоже все в порядке. М-да.
— А на каком не в порядке? — поинтересовался Геннадий, понимая, что без ложки дегтя тут явно не обойдется.
Майор потянулся за папиросами. — Нет надежного канала, по которому мы можем забросить приманку. Обычные не подходят, слишком вели ставки. Не в банальном же шпионском оффшоре это делать, кто поверит в информацию, полученную таки сомнительным образом? И не утечка из посольства и не перехват информации из компьютерных сетей. Лучше всего, если их агент достаточно высокого уровня сам «набредет» на нее. И не где-нибудь, а у нас, в России. В этом и сложность. Не так уж и часто подобные птицы попадают в наши сети, разве только в кино. Последнего такого взяли в Казахстане, — майор посмотрел на Симу, — уж ты-то это знаешь, сама же и брала. Но задействовать его мы не можем, по понятным причинам. Наша пропаганда использовала факт раскрытия той сети, как повод для международного скандала о вмешательстве Империи в наши внутренние дела. Да-а-а. Столица отдала приказ об активизации контрразведывательной деятельности по всем, так сказать, городам и весям. В надежде, что в этот частый бредень попадется нужная рыбка. Пока никакого результата нет, как нет и гарантий, что он появится в обозримом будущем. А время идет, еще пара месяцев и нам придется искать новые «образы» для нашей виртуальной агентуры. Вот и вам надо поучаствовать в этой охоте. Чем черт не шутит, может, повезет. Доказали уже, что можете действовать и мыслить нестандартно. Давайте, работайте, чтобы уже завтра у меня на столе лежал план соответствующих мероприятий.
Геннадий сидел на столе, а Сима устроилась за компьютером, но на экран не смотрела. — Хорошенькое дело, вынь да положи китайского агента. Да не какого-нибудь завалящего, а «достаточно высокого уровня», как начальство выразилось. Ну, и где мы его собираемся искать?
— Да уж, наверное, не среди бывших челноков, — Геннадий внимательно посмотрел на Симу. — А свои таланты применить не можешь? Просканируешь, так сказать, все биополя в окрестностях и… есть, вот он, голубчик.
Сима поморщилась, — это тебе не цирк, чтобы из шляпы вынимать. На биполе национальная принадлежность не написана. Хотя, определенный смысл в этом есть. У них все агенты проходят обучение боевым искусствам, считается, что это помогает сформировать нужный психотип. Бойца я определю, и не столько по психополю, сколько по моторике. Как это не скрывай, а след остается. Если честно, то того типа в Казахстане, я так и засекла. Но для этого надо посмотреть на него вблизи. А как? Не по улицам же ходить в надежде случайно наткнуться.
— Понятно, неплохой, кстати, способ проверки подозреваемых. Давай вместе подумаем, где бы он мог обосноваться. Ты ведь у нас специалист по Востоку.
— Попробуем. Агент высокого уровня обязательно должен быть китайцем, если не по крови, то по духу. Другому бы они такую миссию не доверили.
— Как это «по духу»? Китаец, он и есть китаец.
— Не верно. Они ксенофобы, но не расисты. Если ты живешь в Китае, говоришь по китайски, выполняешь местные обычаи, проникся, так сказать, китайским духом, то ты китаец. Цвет кожи и разрез глаз тут не играют роли. В Империи по-другому нельзя, в нее входит множество разных народов.
— Хреново, нам только не хватало китайцев с европейским фенотипом. И много таких?
— Нет, не много, для начала, допустим, что он китайский китаец. Под кого такой может замаскироваться?
— В этих краях? Под татарина, разумеется. Тут их хватает, целые деревни есть татарские.
— Согласна, значит, ищем татарина. Где он может работать, если учесть, что внедрение проходило во времена «демократии»?
— Да где угодно! Люди восточные, они могут на самое незавидное место устроиться, да еще и удовольствие от этого получать. Мол, вы меня за человека не считаете, а я…. Он может быть мусорщиком, рыночным торговцем, банщиком, тут любые варианты возможны.
— Ерунда! Ты просто книжек начитался. Хотя, если бы речь шла о японском агенте, то нечто подобное могло бы и быть. У японцев есть определенная склонность к мазохизму. Но китаец, как мне кажется, предпочтет более высокий официальный статус. Но выберет место поспокойнее, Подальше от политических, экономических и прочих бурь. Тот резидент в Алма-Ате, кстати, занимал довольно высокий пост на таможне. Сам понимаешь, без таможни при любом строе не обойтись. Специалисты нужны всегда.
— Это таможня-то спокойное место? Там при демократах такие битвы кипели….
— И что с того? Если держаться в рамках мейнстрима, не жадничать, делиться с кем следует, не лезть на первые роли, то ничего страшного.
— Понятно. Попробуем подумать: бизнес — хлопотно, политика — зыбко, силовые структуры — опасно. Что у нас там есть непотопляемое? Таможня, медицина, образование, пожарники….
— Пожарные, а не пожарники, так правильнее говорить. Какой-нибудь бравый брандмайор, увешанный медалями за отвагу на пожаре. Вполне подходит, они вечно лезут во все щели, контролируют…. Есть, кстати, и другие контрольные службы: Госгортехнадзор, Госатомэнергонадзор, военпреды, служба городского санитарного врача и так далее. Плюс связисты, энергетики, строители….
— Точно, ты права, эти тоже имеют право шнырять везде. Хм, много набирается….
— Ну, не так уж и много. Мы же не рядового слесаря ищем, а руководителя среднего звена. Какой-нибудь зам кого-то по чему-то на городском уровне.
— Логично, но как ты знаешь, всех этих людей не так давно почти поголовно пропустили через детектор лжи. А контрольные службы особенно, у них допуски есть.
— Подготовленного агента на полиграфе не расколешь, не тот случай. Искали больше мздоимцев и креатуру мафии. С этими проще, у них обычно нет нужной подготовки. Давай так, составим списочек, а потом под благовидным предлогом прогуляемся по всем эти учреждениям.
— Я не против, может, что и получится. Если, конечно, агент такого уровня вообще есть в городе. А это не факт. Например, в Челябинске он может оказаться с большей вероятностью, а может в Чебаркуле, Златоусте, Кыштыме…. Или вообще за пределами нашей губернии. Трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно, когда ее там нет.
— Верно, но шансы встретиться с этой киской у нас есть. Будем работать, ведь именно за это нам жалование и платят.
Объявленный в Конторе аврал ставил под большой вопрос выезд на Еланчик. Вот уже неделю они шлялись по разным службам, департаментам и учреждениям города. Параллельно уточняли списки и снова шли «в народ». Появились даже легкие глюки перед вхождением в сон. Такое у Геннадия раньше бывало, например, после дня проведенного на рыбалке или длительного похода за грибами. Только тогда в голове крутилась карусель из грибов и поплавков, а теперь из фотографий в личных делах и коридоров административных зданий. А реального результата пока не было. Была, правда, пара поклевок, когда Сима фиксировала искомые отклонения в поведении, но более подробная проработка «подозреваемы» рассеивала эти подозрения. Один оказался бывшим бойцом спецназа, а второй инструктором по самбо. Плюс к тому возникли осложнения и в личной жизни. Сима, после возращения в Миасс, мягко восстановила дистанцию их отношений до стандартно-служебной, будто ничего между ними и не было. Это порядком нервировало, Геннадий уже начинал скучать по ее гибкому телу. Это было тем более тяжело, что все дни они постоянно проводили вместе на работе, а вот от приглашений посетить вечерком его скромную квартиру Сима ловко уклонялась. Ссылалась на дела и необходимость пообщаться с подругой, которую долго не видела. С этой подругой Геннадия тоже познакомили. — Эффектная девочка, конечно, но уровень не тот, проще. Хотя по повадкам похожа, та же спокойная уверенность в себе и весьма далекие от обычных дев интересы. Видно здорово их вышколили в этой Общественной Службе. На горе мужской части человечества. Валькирии, а не женщины. Где только таких набрали?
Вечера, соответственно, получались довольно тоскливыми. Геннадий, чтобы успокоить нервы, занимался своим хобби. Разобрал в первом приближении узбекскую добычу. Потом вернулся к уже распиленным и отполированным пластинам камня, который добыл еще летом. Качество родонита оказалось лучше, чем он представлял себе до того, как полировка проявила рисунок. Попадались даже довольно крупные вкрапления орлеца ювелирного качества. Их можно вырезать и пустить на бижутерию: сережки, колечки, колье. Хватит на целый гарнитур и не один. Геннадий отложил эти пластины в сторону. А остальной материал поделочный, вполне подходит для шкатулок, подставок и других полезных вещей. Со шкатулки-то он и собирался начать. Рассчитал размеры и начал предварительную разметку под раскрой. Машинка для обрезки тонких пластин и обработки торцов у него имелась дома. Работа с камнем требовала немалой сосредоточенности, очень легко «запороть» хороший материал, и прекрасно отвлекала от неприятных мыслей.
На неделе Геннадий подсуетился и раздобыл на автозаводе пару путевок на турбазу. — Все равно большая часть городских учреждений в выходные закрыта, — объяснил он Симе. — А нам надо передохнуть, а то ум за разум заходить начинает. Вернулись из командировки и без передыху сразу в галоп. Рыбку поудим, мысли в порядок приведем. В понедельник, кстати, в доме культуры будет выступать губернатор. Напутствовать, так сказать, на труды праведные. Нечто вроде партхозактива, какие бывали при Советах. Удобный случай. Большая часть наших «клиентов» будет присутствовать на этом сборище. Пригласительные билеты на нас я уже взял. Сходим, ты побродишь между гостей, глядишь чего и усмотришь. Если повезет, разумеется. А завтра суббота, поедем на Еланчик, пока снег не выпал. Согласна? Путевки есть, машина на ходу. Дело за тобой.
— А Вику возьмем? — Геннадий выругался про себя, и только потом спохватился, чувствуя явное желание зажать губы рукой.
— Поздно опомнился, — злорадно сообщила Сима, — я и не знала, что ты такой матершинник. Свидетели, значит, тебе не нужны? Ладно, так и быть, съездим. Помни мою щедрость.
— До гробовой доски помнить буду! Клятву потребуешь?
— Обязательно, но не в этот раз. Когда планируется выезд?
— Так сегодня и поедем. Будем на месте еще до темноты.
Уже давно рассвело, а они все продолжали валяться на ложе, составленном их двух сдвинутых коек в маленьком деревянном домике. Геннадий притянул к себе руку Симы и прокрутил на ее запястье узкий серебристый браслет. — Странная вещь, ты носишь ее, не снимая.
— А она и не снимается, видишь, никакой застежки нет.
— Хм, точно, цельный металл. Только какой?
— Секрет. Ты же знаешь, что у каждой уважающей себя ведьмы должен быть свой личный амулет? Вот, это мой, в нем вся сила.
— И его, разумеется, передала тебе прабабушка на смертном одре? Для осуществления, так сказать, инициации?
— Именно! Прабабуся была женщиной со странностями. Будем вставать? Кажется, мы линей ловить собирались?
— Линей будем ловить завтра утром, их еще прикармливать надо. Сейчас встанем, возьмем лодку и отправимся. Держу пари, что все приличные уже расхватали. А нам барахло достанется.
Так и получилось. Когда смотритель показал оставшиеся в наличии средства передвижения по воде, то стало ясно, что предстоит трудный выбор. Две обшарпанные пластиковые лодки, светящие многочисленными заплатами, и громоздкая дюралевая «Ока», явно сошедшая с конвейера еще во времена застоя.
— Хорошая лодка, устойчивая, — сообщил смотритель, кивая на этот гроб. — Только она под мотор сделана, точнее, под два, на веслах идет туго. А рыбачить с нее удобно, как на плоту сидишь.
— Так сначала догрести надо, — с сомнением протянул Геннадий. — Лучше мы одну из этих скорлупок возьмем, не развалятся?
— Нет, но воду придется периодически вычерпывать. Протекают, заразы. Там есть специальная посудина для этого дела. Если резиновые сапоги взять не забыли, то не страшно, ветра сегодня нет.
Геннадий рассчитался за аренду, кинул в лодку пакет с прикормкой и оправился получать весла. — Ты садись на корму и начинай вычерпывать, все равно придется. — Лодка, несмотря на свой затрапезный вид, шла довольно ходко, но до облюбованного Геннадием места в камышах пришлось грести более получаса. Потом Геннадий сбросил за борт подкормку. Часть в специальной сетке с буйком, а часть просто горстями. На высоком стебле привязал яркую тряпочку, чтобы отметить место.
— Есть, дело сделано. Это верное место, в этих камышах ручей в озеро впадает. Лини это любят. Мне его показали по большому секрету в прошлом году. Только молчок, никому ни слова. С утра придем сюда и встанем.
— Надеюсь, что не на этом решете. У меня уже руки замерзли воду вычерпывать, — сообщила Сима, выливая за борт очередную порцию. — Уже не лето, чай.
— Ладно, когда рыбаки вернутся, попробуем забронировать себе назавтра другую посудину. В крайнем случае, возьмем того дюралевого мастодонта. Грести придется вдвое дольше, зато под ногами хлюпать не будет, и уж точно не перевернемся.
Геннадий снова взялся за весла и вывел лодку из камышей на чистую воду. Обернувшись через плечо, он развернул нос лодки в сторону базы, потом, повернувшись обратно, выбрал подходящий ориентир на противоположном берегу. Так легче держать нужный курс, нет необходимости постоянно вертеть головой. После десяти минут спокойной гребли за спиной послышался характерный звук лодочного мотора.
— Хм, вроде на озере ходить на моторах запрещено, разве только спасателям, — сообщил Геннадий обернувшись. — Кто бы это мог быть?
— Это та лодка, которой мы пренебрегли на причале. Идет на двух моторах в нашу сторону, очень быстро. В ней трое.
— Ну и зрение у тебя, даже завидно. Может, случилось чего, что они так летят? Ладно, приблизятся — посмотрим.
Сбавлять скорость неизвестные явно не собирались. Геннадий забеспокоился, привстал с банки и начал махать рукой. Пустое дело, моторка на большой скорости пронеслась совсем рядом. — Вот уроды! — Он, чертыхаясь, развернул лодку к набегающей высокой волне. Их подбросило раз, другой, захлестнуло водой. — Совсем рехнулись, мы же перевернуться могли! Вычерпывай воду скорей, черпанули порядком. — Сима послушно заработала посудиной. — Нажрались, наверное, с утра пораньше, вот мозги и отшибло, — продолжал возмущаться Геннадий, возвращая их потяжелевший от воды корабль на прежний курс. — Пусть только вернутся, я с ними побеседую по душам. Давай, работай быстрее, а я тоже поднажму, нам надо переодеться в сухое, болеть некогда.
Геннадий усиленно греб, продолжая следить за удаляющейся моторкой. — В наши камыши идут, — сообщил он Симе. — Интересно, что они там делать собираются? Рыбаки так не подходят, рыба в озере к моторам не привыкшая.
Ответ последовал через пятнадцать минут. Со стороны камышей послышался приглушенный взрыв, потом еще один, и еще…. Геннадий прекратил греблю и прислушался.
— Похоже на врыв ручной гранаты под водой, — высказала свое мнение Сима.
— Точно, эти му… сволочи рыбу глушат. Милицию надо вызвать.
К причалу турбазы они подошли через пять минут. — Что за идиоты взяли у тебя дюралевку? — поинтересовался Геннадий у смотрителя. — Они нас чуть не утопили, а потом еще и браконьерством занялись.
— Так это Мишаня с дружками, они тут часто куролесят.
— Что значит часто? Вам что? Лень номер на телефоне набрать?
— Ха, вот вы сами и наберите. Иваныч, прошлый директор базы, тоже набрал. И где он теперь?
— И где? — спросила Сима спокойным голосом.
— Сами знаете где! У этого Мишани отец — начальник губернской Службы Социальной Профилактики. Теперь Иваныч свой алкоголизм в тундре лечит. А мне по его стопам идти не резон. И вам не советую.
— Понятно, — Геннадий вернул смотрителю весла. — Пойдем, Сима, переоденемся, заодно и поговорим.
Что уместилось, повесили сушиться на масляный радиатор, рядом поставили сапоги. — Что скажешь? — спросил он у Симы, которая зашнуровывала кроссовки.
— Обычное дело, новая реинкарнация «золотой молодежи». Всегда одно и тоже. Папашка, наверное, отличился в свое время, за заслуги получил высокий пост. А сынуле захотелось «красивой жизни», недополучил при «демократах», теперь наверстывает.
— Это я и без тебя понимаю, — отмахнулся Геннадий. — Мне просто интересно, кому ты теперь будешь писать заявление о «социальной опасности»? Его отцу? Что вам там, в Общественной Службе говорили, на сей счет?
— Нам говорили, что если человек ходит в сортир каждый день, то это еще не значит, что задницу вытирать бессмысленно. Так, кажется, только в оригинале это звучало несколько грубее.
— Это в теории, а на практике? В данном конкретном случае?
— И на практике. Вызовем милицию, дождемся этих ухарей, повяжем их вместе с рыбой, которую они наглушили. Дождемся оформления протокола по всей форме. Напишем заявления….
— Ясно, а что ты в этом заявлении про нас напишешь? Что мы тут вдвоем делали? Ночевали, кстати, в одном домике.
Сима довольно долго смотрела ему в глаза. — Вот так все и начинается. Этот смотритель, наверное, прикладывается к бутылочке. У милиции свои резоны, а ну как спросят, куда раньше смотрели? Мы тут «блудом» занимались, тоже рыльце в пушку. Все промолчат, а этот Мишаня почувствует безнаказанность. Такие типы это всегда чувствуют. И… понеслось. Вот ты обижался, что я сторонюсь тебя после возвращения…. Не спорь… я видела. А почему? А вот потому! Чтобы избежать подобных коллизий. Конфликт интересов в чистом виде. Теперь тебе и приходится выбирать между долгом и нечистой совестью. Так выбирай! Решение за тобой.
— Есть немного, — признался Геннадий. — Только ты… как бы это сказать… изощреннее, что ли. Больше напоминаешь продвинутую королеву-волшебницу из фэнтези, которая совершает путешествие инкогнито.
— Очень любопытно, а что тебе мешает принять такую гипотезу?
— Конфликт чувств и логики. Чувства говорят одно, а разум бунтует и требует логического объяснения. Слушай, а ты случайно не из этих… «чужаки», которые? О них много интересных баек ходит. Только мне всегда казалось, что они предпочитают играть только на самом высоком уровне. А встретить их вот так… в обычной жизни….
— Браво, вот ты меня и расколол! — Сима соскочила с верхней койки и удобно устроилась у Геннадия на коленях. — Способности к анализу у тебя есть, это я сразу поняла.
— Неужели ты признаешься?
— Так я тебе и сказала! Я же себе не враг. Женщине надлежит быть таинственной и малопостигаемой. Только тогда ее ценят и любят. А выложишь о себе всю подноготную… и все — развод и девичья фамилия. Так что, продолжай заниматься конспирологическими исследованиями в свое удовольствие.
Остаток пути до Челябинска прошел довольно спокойно. Сима сначала долго мучила свой компьютер, по турецки усевшись на койке, а потом долго болтала о разных пустяках с бабулькой, подсевшей на одной из станций. А сам Геннадий был занят обдумыванием отчета о командировке, который все равно придется писать по возвращении. Отчет, что характерно, получался совершенно несуразным. — Если напишу все, как было, то меня обязательно спишут по статье профнепригодности, ибо получится опус в стиле бессмертного Иеронима Карла Фридриха фон Мюнхаузена. А таких в Системе не держат. А если упущу некоторые особо сомнительные моменты, то могут возникнуть серьезные разночтения с тем, что напишет Сима. Тоже проблемы будут.
— Сим, отвлекись на минуту от этой чертовой машинки. У меня есть вопрос, — попросил Геннадий, когда бабулька удалилась в туалет.
Девушка выслушала его сомнения молча и кивнула головой. — Проблема ясна, давай, согласуем наши версии. — Она подняла очи горе и быстро отбарабанила вариант отчета в лучшем военно-бюрократическом стиле. При внешней четкости и проработке деталей он представлял собой шедевр недосказанности. — В таком виде подойдет? — Геннадий только хмыкнул. — Подойдет, где ты только этому жаргону научилась? И когда? В том плане, который ты предложила по китайцам, был совсем другой стиль. Я еще тогда отметил, что соответствующим суржиком ты не владеешь.
— Места надо знать, — внятно сообщила Сима, и покосилась на компьютер. — Дурное дело — не хитрое.
В Челябинске пересели на электричку и почти не разговаривали до самого Чебаркуля. Оставался последний перегон. — Совсем осень уже, — заметил Геннадий, глядя в окно. — С этой командировкой мы почти весь рыболовный и грибной сезоны пропустили. Ничего, еще не все потеряно. Если повезет, то успеем съездить на Еланчик линей половить. На турбазах сейчас свободно. Лодку возьмем без проблем. Прикармливаешь место в камышах, а на следующий день встаешь там на лодке. Красивая рыба, как из золота, а уж вкусна….
— Смешное название — Еланчик. Тут, кстати, все озера со смешными названиями: Чебаркуль, Аргази, Кошкуль, Кисегач, Тургояк.
— Уж, какие достались, зато все озера очень красивые, — с гонором истинного патриота заявил Геннадий. — Поедешь?
— С превеликим удовольствием! Восточная экзотика, конечно, хорошо, но быстро надоедает. Я уже успела по лесу соскучиться. Жаль, что купаться поздновато, холодно. Но поохотиться можно, у меня есть гидрокостюм. А щуки на Еланчике водятся?
— Водятся! И щука, и крупный окунь и лини. Там многие охотятся, правда, больше летом. Гидрокостюмы в этих краях не слишком распространены.
— Ну и ладненько, меньше рыбаков — больше рыбы. Будем считать, что мы договорились. Кстати, а почему Еланчик, а не Аргази? Там мне понравилось.
— Ну, на Аргази наша база, ведомственная. А на Еланчике городская, цивильная.
— Понятно, подальше от нескромных взглядов сослуживцев. Логика в этом есть.
— Кончай язвить! Не смешно!
Их появление в Конторе было встречено начальством с удовлетворением и несколько злорадной радостью. — Явились, наконец. Отдохнули на теплом юге, пора и за работу приниматься. О ваших тамошних «подвигах» наслышан, наслышан. В советское время погон бы лишились, а может чего и похуже. Но теперь времена другие, слышал, что ваши, прости господи, «методы» собираются распространить и на другие национальные курятники, которые в скором будущем перейдут под наше управление. Так что экзекуции не будет, а будет раздача пряников. Под шумок, глядишь, и мне чего отломится, как отцу-командиру. Кто, спрашивается, такие кадры воспитал? На написание докладов даю сутки, хватит с вас, а потом за дело. Сами ведь заварили эту кашу со своим Проектом, теперь расхлебывайте. Машина уже раскрутилась. Подробности завтра, когда закончите с бумагами. Свободны! Хотя, стоп! — Майор повернулся к Симе. — Эта твоя подруга, Виктория, уже в Миассе, я ее устроил на Машзавод секретарем главного инженера. И нашел ей квартиру. По легенде она получила ее в наследство от тети. Живет одна, как королева, не завидно? Вот адрес и телефон. Только осторожнее, нельзя чтобы вас часто видели вместе. Береженого бог бережет. Да, нам тут пару человек прислали на усиление, зеленые, только из училища. Видели, наверное, когда сюда шли? Вот и познакомьтесь. Кру-у-гом, марш!
Сима с Геннадием покинули начальственный кабинет. — Вот видишь, а ты… трибунал, трибунал… высшая мера, высшая мера. И ничего, все благополучно сошло с рук. Лично я в этом и не сомневалась!
— Ах, ты не сомневалась? Так вот, красавица, лопухнись мы там хоть в чем, за высшей мерой бы не заржавело, не сомневайся!
Геннадий огляделся по сторонам и обнаружил двух молодых парней, которые с интересом прислушивались к их разговору.
— А вы кто будете, орлы? — Орлы бойко отрапортовали.
— Так, лейтенант Зернов и лейтенант, стало быть, Аникушин. А я капитан Шерстнев, второй человек в этой богадельне. А это старший лейтенант Сергеева, наш штатный эксперт ПО ВСЕМУ! Начиная от способов разведения аквариумных рыбок и кончая высокой геополитикой. Не верите? Зря, чистейшую правду говорю. Вам еще предстоит в этом убедиться. Добро, будем служить вместе.
Геннадий повернулся к Симе. — Ну что, товарищ эксперт, не соблаговолите ли вы проследовать на свое рабочее место и приступить к написанию доклада?
Сима имитировала книксен. — Так и быть, соблаговолю.
Отчеты были готовы вовремя. Майор их только проглядел и отложил в сторону. — Ладно, с этим все. Теперь перейдем к нашим баранам. Этот поляк, которого вы отловили на югах, рассказал много интересного. Пользуясь этой информацией, мы можем придать фантомной агентуре Халифата приличный налет реальности. Есть вполне реальные персонажи, имена, послужные списки. Не так уж и трудно подобрать подходящих людей на эти роли. Мы знаем, что наши «друзья» с востока работать умеют, и наверняка уже имеют досье на многих из них. Тем более что последнее время они часто взаимодействовали в проведении акций против нас. Несмотря на застарелую взаимную неприязнь.
— А не получится так, что китайцы заметят, что одни и те же люди одновременно находятся в разных местах? — поинтересовался Геннадий.
— Не заметят, мы используем только те «образы», владельцы которых сейчас находятся в пределах нашей страны. Этот поляк сдал очень многих. Брать мы их пока не стали, сделаем это в самый последний момент. В Столице сейчас готовят «двойников» на их роли. Да и очень сомневаюсь, что Халифат станет сообщать Империи об исчезновении каждого своего агента. Взаимодействие, взаимодействием, а друзьями их назвать тоже трудно. Таким образом, с этим элементом операции все обстоит неплохо.
Дезинформация тоже практически готова. Над ней работали головастые ребята. По их прикидкам китайцам придется создать целую отрасль промышленности, чтобы только проверить подброшенную идейку. И несколько научных институтов. Да еще закупать на внешнем рынке, в том числе и у нас, некоторые виды дорогостоящего сырья. Все это удовольствие влетит им большую копеечку. Так что, на этом фронте тоже все в порядке. М-да.
— А на каком не в порядке? — поинтересовался Геннадий, понимая, что без ложки дегтя тут явно не обойдется.
Майор потянулся за папиросами. — Нет надежного канала, по которому мы можем забросить приманку. Обычные не подходят, слишком вели ставки. Не в банальном же шпионском оффшоре это делать, кто поверит в информацию, полученную таки сомнительным образом? И не утечка из посольства и не перехват информации из компьютерных сетей. Лучше всего, если их агент достаточно высокого уровня сам «набредет» на нее. И не где-нибудь, а у нас, в России. В этом и сложность. Не так уж и часто подобные птицы попадают в наши сети, разве только в кино. Последнего такого взяли в Казахстане, — майор посмотрел на Симу, — уж ты-то это знаешь, сама же и брала. Но задействовать его мы не можем, по понятным причинам. Наша пропаганда использовала факт раскрытия той сети, как повод для международного скандала о вмешательстве Империи в наши внутренние дела. Да-а-а. Столица отдала приказ об активизации контрразведывательной деятельности по всем, так сказать, городам и весям. В надежде, что в этот частый бредень попадется нужная рыбка. Пока никакого результата нет, как нет и гарантий, что он появится в обозримом будущем. А время идет, еще пара месяцев и нам придется искать новые «образы» для нашей виртуальной агентуры. Вот и вам надо поучаствовать в этой охоте. Чем черт не шутит, может, повезет. Доказали уже, что можете действовать и мыслить нестандартно. Давайте, работайте, чтобы уже завтра у меня на столе лежал план соответствующих мероприятий.
Геннадий сидел на столе, а Сима устроилась за компьютером, но на экран не смотрела. — Хорошенькое дело, вынь да положи китайского агента. Да не какого-нибудь завалящего, а «достаточно высокого уровня», как начальство выразилось. Ну, и где мы его собираемся искать?
— Да уж, наверное, не среди бывших челноков, — Геннадий внимательно посмотрел на Симу. — А свои таланты применить не можешь? Просканируешь, так сказать, все биополя в окрестностях и… есть, вот он, голубчик.
Сима поморщилась, — это тебе не цирк, чтобы из шляпы вынимать. На биполе национальная принадлежность не написана. Хотя, определенный смысл в этом есть. У них все агенты проходят обучение боевым искусствам, считается, что это помогает сформировать нужный психотип. Бойца я определю, и не столько по психополю, сколько по моторике. Как это не скрывай, а след остается. Если честно, то того типа в Казахстане, я так и засекла. Но для этого надо посмотреть на него вблизи. А как? Не по улицам же ходить в надежде случайно наткнуться.
— Понятно, неплохой, кстати, способ проверки подозреваемых. Давай вместе подумаем, где бы он мог обосноваться. Ты ведь у нас специалист по Востоку.
— Попробуем. Агент высокого уровня обязательно должен быть китайцем, если не по крови, то по духу. Другому бы они такую миссию не доверили.
— Как это «по духу»? Китаец, он и есть китаец.
— Не верно. Они ксенофобы, но не расисты. Если ты живешь в Китае, говоришь по китайски, выполняешь местные обычаи, проникся, так сказать, китайским духом, то ты китаец. Цвет кожи и разрез глаз тут не играют роли. В Империи по-другому нельзя, в нее входит множество разных народов.
— Хреново, нам только не хватало китайцев с европейским фенотипом. И много таких?
— Нет, не много, для начала, допустим, что он китайский китаец. Под кого такой может замаскироваться?
— В этих краях? Под татарина, разумеется. Тут их хватает, целые деревни есть татарские.
— Согласна, значит, ищем татарина. Где он может работать, если учесть, что внедрение проходило во времена «демократии»?
— Да где угодно! Люди восточные, они могут на самое незавидное место устроиться, да еще и удовольствие от этого получать. Мол, вы меня за человека не считаете, а я…. Он может быть мусорщиком, рыночным торговцем, банщиком, тут любые варианты возможны.
— Ерунда! Ты просто книжек начитался. Хотя, если бы речь шла о японском агенте, то нечто подобное могло бы и быть. У японцев есть определенная склонность к мазохизму. Но китаец, как мне кажется, предпочтет более высокий официальный статус. Но выберет место поспокойнее, Подальше от политических, экономических и прочих бурь. Тот резидент в Алма-Ате, кстати, занимал довольно высокий пост на таможне. Сам понимаешь, без таможни при любом строе не обойтись. Специалисты нужны всегда.
— Это таможня-то спокойное место? Там при демократах такие битвы кипели….
— И что с того? Если держаться в рамках мейнстрима, не жадничать, делиться с кем следует, не лезть на первые роли, то ничего страшного.
— Понятно. Попробуем подумать: бизнес — хлопотно, политика — зыбко, силовые структуры — опасно. Что у нас там есть непотопляемое? Таможня, медицина, образование, пожарники….
— Пожарные, а не пожарники, так правильнее говорить. Какой-нибудь бравый брандмайор, увешанный медалями за отвагу на пожаре. Вполне подходит, они вечно лезут во все щели, контролируют…. Есть, кстати, и другие контрольные службы: Госгортехнадзор, Госатомэнергонадзор, военпреды, служба городского санитарного врача и так далее. Плюс связисты, энергетики, строители….
— Точно, ты права, эти тоже имеют право шнырять везде. Хм, много набирается….
— Ну, не так уж и много. Мы же не рядового слесаря ищем, а руководителя среднего звена. Какой-нибудь зам кого-то по чему-то на городском уровне.
— Логично, но как ты знаешь, всех этих людей не так давно почти поголовно пропустили через детектор лжи. А контрольные службы особенно, у них допуски есть.
— Подготовленного агента на полиграфе не расколешь, не тот случай. Искали больше мздоимцев и креатуру мафии. С этими проще, у них обычно нет нужной подготовки. Давай так, составим списочек, а потом под благовидным предлогом прогуляемся по всем эти учреждениям.
— Я не против, может, что и получится. Если, конечно, агент такого уровня вообще есть в городе. А это не факт. Например, в Челябинске он может оказаться с большей вероятностью, а может в Чебаркуле, Златоусте, Кыштыме…. Или вообще за пределами нашей губернии. Трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно, когда ее там нет.
— Верно, но шансы встретиться с этой киской у нас есть. Будем работать, ведь именно за это нам жалование и платят.
Объявленный в Конторе аврал ставил под большой вопрос выезд на Еланчик. Вот уже неделю они шлялись по разным службам, департаментам и учреждениям города. Параллельно уточняли списки и снова шли «в народ». Появились даже легкие глюки перед вхождением в сон. Такое у Геннадия раньше бывало, например, после дня проведенного на рыбалке или длительного похода за грибами. Только тогда в голове крутилась карусель из грибов и поплавков, а теперь из фотографий в личных делах и коридоров административных зданий. А реального результата пока не было. Была, правда, пара поклевок, когда Сима фиксировала искомые отклонения в поведении, но более подробная проработка «подозреваемы» рассеивала эти подозрения. Один оказался бывшим бойцом спецназа, а второй инструктором по самбо. Плюс к тому возникли осложнения и в личной жизни. Сима, после возращения в Миасс, мягко восстановила дистанцию их отношений до стандартно-служебной, будто ничего между ними и не было. Это порядком нервировало, Геннадий уже начинал скучать по ее гибкому телу. Это было тем более тяжело, что все дни они постоянно проводили вместе на работе, а вот от приглашений посетить вечерком его скромную квартиру Сима ловко уклонялась. Ссылалась на дела и необходимость пообщаться с подругой, которую долго не видела. С этой подругой Геннадия тоже познакомили. — Эффектная девочка, конечно, но уровень не тот, проще. Хотя по повадкам похожа, та же спокойная уверенность в себе и весьма далекие от обычных дев интересы. Видно здорово их вышколили в этой Общественной Службе. На горе мужской части человечества. Валькирии, а не женщины. Где только таких набрали?
Вечера, соответственно, получались довольно тоскливыми. Геннадий, чтобы успокоить нервы, занимался своим хобби. Разобрал в первом приближении узбекскую добычу. Потом вернулся к уже распиленным и отполированным пластинам камня, который добыл еще летом. Качество родонита оказалось лучше, чем он представлял себе до того, как полировка проявила рисунок. Попадались даже довольно крупные вкрапления орлеца ювелирного качества. Их можно вырезать и пустить на бижутерию: сережки, колечки, колье. Хватит на целый гарнитур и не один. Геннадий отложил эти пластины в сторону. А остальной материал поделочный, вполне подходит для шкатулок, подставок и других полезных вещей. Со шкатулки-то он и собирался начать. Рассчитал размеры и начал предварительную разметку под раскрой. Машинка для обрезки тонких пластин и обработки торцов у него имелась дома. Работа с камнем требовала немалой сосредоточенности, очень легко «запороть» хороший материал, и прекрасно отвлекала от неприятных мыслей.
На неделе Геннадий подсуетился и раздобыл на автозаводе пару путевок на турбазу. — Все равно большая часть городских учреждений в выходные закрыта, — объяснил он Симе. — А нам надо передохнуть, а то ум за разум заходить начинает. Вернулись из командировки и без передыху сразу в галоп. Рыбку поудим, мысли в порядок приведем. В понедельник, кстати, в доме культуры будет выступать губернатор. Напутствовать, так сказать, на труды праведные. Нечто вроде партхозактива, какие бывали при Советах. Удобный случай. Большая часть наших «клиентов» будет присутствовать на этом сборище. Пригласительные билеты на нас я уже взял. Сходим, ты побродишь между гостей, глядишь чего и усмотришь. Если повезет, разумеется. А завтра суббота, поедем на Еланчик, пока снег не выпал. Согласна? Путевки есть, машина на ходу. Дело за тобой.
— А Вику возьмем? — Геннадий выругался про себя, и только потом спохватился, чувствуя явное желание зажать губы рукой.
— Поздно опомнился, — злорадно сообщила Сима, — я и не знала, что ты такой матершинник. Свидетели, значит, тебе не нужны? Ладно, так и быть, съездим. Помни мою щедрость.
— До гробовой доски помнить буду! Клятву потребуешь?
— Обязательно, но не в этот раз. Когда планируется выезд?
— Так сегодня и поедем. Будем на месте еще до темноты.
Уже давно рассвело, а они все продолжали валяться на ложе, составленном их двух сдвинутых коек в маленьком деревянном домике. Геннадий притянул к себе руку Симы и прокрутил на ее запястье узкий серебристый браслет. — Странная вещь, ты носишь ее, не снимая.
— А она и не снимается, видишь, никакой застежки нет.
— Хм, точно, цельный металл. Только какой?
— Секрет. Ты же знаешь, что у каждой уважающей себя ведьмы должен быть свой личный амулет? Вот, это мой, в нем вся сила.
— И его, разумеется, передала тебе прабабушка на смертном одре? Для осуществления, так сказать, инициации?
— Именно! Прабабуся была женщиной со странностями. Будем вставать? Кажется, мы линей ловить собирались?
— Линей будем ловить завтра утром, их еще прикармливать надо. Сейчас встанем, возьмем лодку и отправимся. Держу пари, что все приличные уже расхватали. А нам барахло достанется.
Так и получилось. Когда смотритель показал оставшиеся в наличии средства передвижения по воде, то стало ясно, что предстоит трудный выбор. Две обшарпанные пластиковые лодки, светящие многочисленными заплатами, и громоздкая дюралевая «Ока», явно сошедшая с конвейера еще во времена застоя.
— Хорошая лодка, устойчивая, — сообщил смотритель, кивая на этот гроб. — Только она под мотор сделана, точнее, под два, на веслах идет туго. А рыбачить с нее удобно, как на плоту сидишь.
— Так сначала догрести надо, — с сомнением протянул Геннадий. — Лучше мы одну из этих скорлупок возьмем, не развалятся?
— Нет, но воду придется периодически вычерпывать. Протекают, заразы. Там есть специальная посудина для этого дела. Если резиновые сапоги взять не забыли, то не страшно, ветра сегодня нет.
Геннадий рассчитался за аренду, кинул в лодку пакет с прикормкой и оправился получать весла. — Ты садись на корму и начинай вычерпывать, все равно придется. — Лодка, несмотря на свой затрапезный вид, шла довольно ходко, но до облюбованного Геннадием места в камышах пришлось грести более получаса. Потом Геннадий сбросил за борт подкормку. Часть в специальной сетке с буйком, а часть просто горстями. На высоком стебле привязал яркую тряпочку, чтобы отметить место.
— Есть, дело сделано. Это верное место, в этих камышах ручей в озеро впадает. Лини это любят. Мне его показали по большому секрету в прошлом году. Только молчок, никому ни слова. С утра придем сюда и встанем.
— Надеюсь, что не на этом решете. У меня уже руки замерзли воду вычерпывать, — сообщила Сима, выливая за борт очередную порцию. — Уже не лето, чай.
— Ладно, когда рыбаки вернутся, попробуем забронировать себе назавтра другую посудину. В крайнем случае, возьмем того дюралевого мастодонта. Грести придется вдвое дольше, зато под ногами хлюпать не будет, и уж точно не перевернемся.
Геннадий снова взялся за весла и вывел лодку из камышей на чистую воду. Обернувшись через плечо, он развернул нос лодки в сторону базы, потом, повернувшись обратно, выбрал подходящий ориентир на противоположном берегу. Так легче держать нужный курс, нет необходимости постоянно вертеть головой. После десяти минут спокойной гребли за спиной послышался характерный звук лодочного мотора.
— Хм, вроде на озере ходить на моторах запрещено, разве только спасателям, — сообщил Геннадий обернувшись. — Кто бы это мог быть?
— Это та лодка, которой мы пренебрегли на причале. Идет на двух моторах в нашу сторону, очень быстро. В ней трое.
— Ну и зрение у тебя, даже завидно. Может, случилось чего, что они так летят? Ладно, приблизятся — посмотрим.
Сбавлять скорость неизвестные явно не собирались. Геннадий забеспокоился, привстал с банки и начал махать рукой. Пустое дело, моторка на большой скорости пронеслась совсем рядом. — Вот уроды! — Он, чертыхаясь, развернул лодку к набегающей высокой волне. Их подбросило раз, другой, захлестнуло водой. — Совсем рехнулись, мы же перевернуться могли! Вычерпывай воду скорей, черпанули порядком. — Сима послушно заработала посудиной. — Нажрались, наверное, с утра пораньше, вот мозги и отшибло, — продолжал возмущаться Геннадий, возвращая их потяжелевший от воды корабль на прежний курс. — Пусть только вернутся, я с ними побеседую по душам. Давай, работай быстрее, а я тоже поднажму, нам надо переодеться в сухое, болеть некогда.
Геннадий усиленно греб, продолжая следить за удаляющейся моторкой. — В наши камыши идут, — сообщил он Симе. — Интересно, что они там делать собираются? Рыбаки так не подходят, рыба в озере к моторам не привыкшая.
Ответ последовал через пятнадцать минут. Со стороны камышей послышался приглушенный взрыв, потом еще один, и еще…. Геннадий прекратил греблю и прислушался.
— Похоже на врыв ручной гранаты под водой, — высказала свое мнение Сима.
— Точно, эти му… сволочи рыбу глушат. Милицию надо вызвать.
К причалу турбазы они подошли через пять минут. — Что за идиоты взяли у тебя дюралевку? — поинтересовался Геннадий у смотрителя. — Они нас чуть не утопили, а потом еще и браконьерством занялись.
— Так это Мишаня с дружками, они тут часто куролесят.
— Что значит часто? Вам что? Лень номер на телефоне набрать?
— Ха, вот вы сами и наберите. Иваныч, прошлый директор базы, тоже набрал. И где он теперь?
— И где? — спросила Сима спокойным голосом.
— Сами знаете где! У этого Мишани отец — начальник губернской Службы Социальной Профилактики. Теперь Иваныч свой алкоголизм в тундре лечит. А мне по его стопам идти не резон. И вам не советую.
— Понятно, — Геннадий вернул смотрителю весла. — Пойдем, Сима, переоденемся, заодно и поговорим.
Что уместилось, повесили сушиться на масляный радиатор, рядом поставили сапоги. — Что скажешь? — спросил он у Симы, которая зашнуровывала кроссовки.
— Обычное дело, новая реинкарнация «золотой молодежи». Всегда одно и тоже. Папашка, наверное, отличился в свое время, за заслуги получил высокий пост. А сынуле захотелось «красивой жизни», недополучил при «демократах», теперь наверстывает.
— Это я и без тебя понимаю, — отмахнулся Геннадий. — Мне просто интересно, кому ты теперь будешь писать заявление о «социальной опасности»? Его отцу? Что вам там, в Общественной Службе говорили, на сей счет?
— Нам говорили, что если человек ходит в сортир каждый день, то это еще не значит, что задницу вытирать бессмысленно. Так, кажется, только в оригинале это звучало несколько грубее.
— Это в теории, а на практике? В данном конкретном случае?
— И на практике. Вызовем милицию, дождемся этих ухарей, повяжем их вместе с рыбой, которую они наглушили. Дождемся оформления протокола по всей форме. Напишем заявления….
— Ясно, а что ты в этом заявлении про нас напишешь? Что мы тут вдвоем делали? Ночевали, кстати, в одном домике.
Сима довольно долго смотрела ему в глаза. — Вот так все и начинается. Этот смотритель, наверное, прикладывается к бутылочке. У милиции свои резоны, а ну как спросят, куда раньше смотрели? Мы тут «блудом» занимались, тоже рыльце в пушку. Все промолчат, а этот Мишаня почувствует безнаказанность. Такие типы это всегда чувствуют. И… понеслось. Вот ты обижался, что я сторонюсь тебя после возвращения…. Не спорь… я видела. А почему? А вот потому! Чтобы избежать подобных коллизий. Конфликт интересов в чистом виде. Теперь тебе и приходится выбирать между долгом и нечистой совестью. Так выбирай! Решение за тобой.