– Шайт, так же, как и вы, просто не ожидал этих изменений.
   Кайл молча кивнул.
   – Уж слишком все хорошо складывается, – угрюмо заметил Гартман. – Иногда у меня появляется ощущение, что кроме моронов, нас и джередов кто-то еще участвует в этой проклятой игре.
   Мега-воин некоторое время так пристально смотрел на Гартмана, что тот невольно покраснел и разозлился на себя за это.
   – Эту партию играют не две группировки, – вдруг монотонно произнес Кайл. – У нас на доске лишь горстка пешек.
   – Судя по всему, вы знаете об этом больше, чем я, – шутливо заключил Гартман.
   К его удивлению, Кайл ничего не ответил, только кивнул головой и неожиданно покачнулся.
   – Что с вами? – встревожился Гартман, хватая мега-воина за плечо; он едва не отдернул руку, почувствовав под тонкой кожей холодный жесткий хитин и остроугольные кости.
   Кайл вырвался, холодно взглянув на Гартмана, затем заставил себя улыбнуться, и на его лицо вернулось нормальное выражение.
   – Не знаю, – ответил он с явным смущением. – Похоже, я получил не только новую кожу и парочку новых воспоминаний.
   Прежде чем Гартман успел задать следующий вопрос, Кайл уже выскочил из укрытия и бесшумно подбежал к одному из планеров в заднем ряду. Убедившись, что мороны ничего не заметили, Гартман тоже последовал за ним.
   – Закрыт, – произнес Кайл, когда Гартман оказался у люка.
   – Этого и следовало ожидать, – ответил тот. – Ну, и что теперь?
   Мега-воин молча ухватился правой рукой за задвижку и потянул на себя: в этот момент он больше походил на гранитную статую. Сначала замок не поддавался, потом вдруг скрипнул и погнулся. Образовалась щель, в которую Кайл просунул пальцы обеих рук. В то же мгновение крышка люка, в полсантиметра толщиной, вылетела словно крышка обыкновенной консервной банки. Вход был свободен.
   Гартман смотрел на Кайла со смешанным чувством восхищения и недоверия.
   – Это какой-то новый трюк или вы умели проделывать подобное и раньше?
   Джеред молча отодвинул в сторону согнутую крышку люка и исчез в планере. При этом Гартман заметил на металле несколько капель крови: Кайл схватился здесь здоровой рукой.
   Обследование боевой машины не заняло у них много времени. Это оказалась обычная, стандартная модель. Кайл летал на таких планерах, еще будучи на службе у моронов. Им удалось найти передатчик, сухое питание, однако поиски оружия ни к чему не привели.
   – Что дальше? – наконец спросил Гартман.
   – Ваши предложения, – сдержанно поинтересовался Кайл.
   – Если Нэт жива, она непременно постарается выбраться на поверхность, – задумчиво проговорил Гартман. – Ей никогда не нравились эти туннели.
   Выглянув из кабины, он заметил дверь на другом конце зала.
   – Звездный трансмиттер должен находиться где-то там, за воротами, – подтвердил Кайл его предположение.
   – Тогда Нэт где-то поблизости, возможно, прямо под нами, – так как передатчик оказался достаточно весомым, Гартман перекинул его на спину и пояснил: – На той стороне расположены лестницы и лифты.
   – Не торопитесь, – произнес Кайл. Гартман невольно остановился. – Мы не можем искать вслепую, – объяснил джеред. – Кроме того, где бы ни находилась Нэт, рано или поздно она все-таки выйдет к звездному трансмиттеру.
   – Почему? – удивился Гартман.
   – Потому что ей хорошо известно: я непременно туда вернусь, – просто ответил Кайл. – Ведь это самое логичное место встречи и исходная точка всех разумных поисков. Кроме того, у нас там тоже есть дела. Кстати, где ваш передатчик? Воспользуйтесь им.
   – Отсюда? – Гартман недоверчиво покачал головой. – Если Нэт находится на другом уровне, она вряд ли услышит нас сквозь скалу и бронированный слой. Кроме того, у наших друзей тоже есть уши.
   – Хорошо, – согласился Кайл. – Давайте переберемся в большой зал, спрячемся, и уже там вы настроите передатчик на прием.
   Гартман глубоко вздохнул, посмотрел на лестницу и сказал:
   – Договорились.
   Звездный трансмиттер оказался целым и невредимым. Безупречной формы серебристое кольцо тридцати метров в диаметре легко парило над массивным цоколем, состоявшим из черных машин моронов, а около двухсот муравьев лихорадочно монтировали огромную платформу.
   В остальном зал скорее походил на поле битвы. Десятки мощных машин были взорваны; в некоторых местах раскаленные скалистые слои рухнули вниз, обнажив находившийся под ними базальт и щебнем осыпавшись на пульты и трубы снабжения. В развороченных шахтах лифтов толстыми пучками висели провода, а закопченные конденсаторы походили на почерневших мертвых змей. Освещение работало лишь частично. Многие большие прожекторы мигали, что свидетельствовало о перебоях электроэнергии.
   Очистных сооружений больше не было. Вместо них возвышался диковинный лес из выгоревших соединительных решеток и расплавившихся от жары стальных конструкций, чем-то напоминающих остов монстра – этакой мощной стоногой бестии из времен динозавров. Лопнувшие резервуары с водой походили на покинутые насекомыми коконы. По-прежнему поднимавшиеся от развалин дым и чад образовывали шлейф облака пугающей формы, который сливался с валяющимися вокруг обломками, создавая жуткую игру теней. Кабельная изоляция вздулась, и в воздухе стоял противный запах сгоревшего пластика. То тут, то там вспыхивали ярко-голубые разряды электрической дуги.
   Чтобы иметь хороший обзор всего помещения, Гартман и Кайл взобрались на самый верх разрушенного эскалатора. Судя по всему, мороны не выставили даже пожарную охрану.
   – Они ведут себя как глупцы, – пробормотал Гартман, наблюдая за лихорадочно работающими на платформе муравьями.
   – Их слишком мало, – возразил Кайл. Встретив непонимающий взгляд Гартмана, он объяснил: – Мороны, даже в большей степени, чем джереды, представляют собой коллективный ум. Несмотря на то, что у джереда напрочь отсутствуют воспоминания, он может в одиночку справиться с поставленной задачей и как индивидуум обладает определенным интеллектом. Мороны же, как отдельные существа, не более, чем живые машины. Чтобы строить планы и действовать, они крайне нуждаются друг в друге. Просто здесь их слишком мало. Кроме того, мороны разбросаны по всей территории, поэтому один шайт не может держать их под постоянным контролем. Там, внизу – всего лишь незрелые детеныши, ведомые шайтом, потерявшим своего партнера.
   – Вы много рассказывали мне о джередах, – задумчиво произнес Гартман. – А как же шайты? Судя по всему, они явно нежеланные гости в гнездах джередов.
   Кайл невесело усмехнулся.
   – Вы даже не подозреваете, насколько правы. Однако нужно быть очень внимательным, чтобы различить собственно существо и маску.
   – Ничего не понимаю, – озадаченно сказал Гартман.
   – Монстр, которого мы видели, – только оболочка, а не сама суть. Это просто живая маска, под которой скрывается настоящий враг, – сквозь лениво поднимающееся вверх облако дыма Кайл посмотрел вниз, в зал. – Собственно говоря, шайт – паразит, встречавшийся в гнездах моронов еще миллионы лет назад, так же как и джинны, которых он использует, – не поворачиваясь, мега-воин почувствовал недоумение Гартмана и пояснил: – Джинны – это паразиты, похожие на паутину. Они разрушают мозг муравьев. Я стараюсь найти в человеческом языке подходящее определение. Слово «джеред» ничего бы вам не сказало.
   Гартман молча кивнул.
   – Шайт вылезает из откладываемых в живом мороне личинок, – продолжал Кайл. – В результате умирают десятки муравьев, однако в гнезде моронов никто не обращает на это внимания.
   – Совсем как у осы, – заметил Гартман, у которого мысль о личинках вызвала приступ тошноты. Его заинтересовало, какой они могут быть величины, но не стал об этом спрашивать.
   – Гнезда моронов населены многочисленными паразитами, – продолжал Кайл. – Однако отдельно взятое существо недостаточно разумно, чтобы защитить себя, а коллектив их просто не замечает.
   – А как же воины?
   Кайл поморщился.
   – Паразит – это результат ловкого приспосабливания к питающему его организму. В данном случае этим организмом является гнездо моронов, а адаптация заключается в том, чтобы стать незаметным.
   – Незаметным?! – с сарказмом переспросил Гартман, вспомнив огромное тело шайта.
   Кайл усмехнулся.
   – Мороны больше обращают внимание не на то, что видят, а на то, что чувствуют, на запахи. Шайт – наглядный пример химической маскировки. Для каждого морона – воина или рабочего – он часть гнезда, а не чужеродное тело. Мороны просто игнорируют его, хотя в известной степени и кооперируются с ним.
   – Вы полагаете, что шайт отдает моронам приказы?
   Кайл посмотрел на человека.
   – А почему шайт становится таким же огромным, как и матка?
   Гартман закрыл глаза, представив на миг отвратительный силуэт шайта.
   – Органы, принятые вами за крылья, – это уши и одновременно язык, высокочувствительные щупальца, которые каждую секунду делают пробу воздуха в поисках химических посланий и одновременно отбрасывают посторонние вещества. Шайт – всего лишь глупый паразит, но он очень ловок, и в его распоряжении имеется богатый набор посланий для манипуляций моронами. По этой же причине тело шайта и весь его репертуар использует для осуществления своих планов настоящий враг.
   – Это похоже на то, как чистят луковицу, – угрюмо произнес Гартман, – сначала муравьи и мороны, потом инспекторы, теперь шайты, а затем что-то еще. Кто же тогда наш враг?
   – Эти существа безымянны, – немного помедлив, ответил Кайл. – Их происхождение никому неизвестно, они не обладают ярко выраженными особенностями и даже собственным телом.
   – Я ничего не понимаю.
   Кайл сокрушенно вздохнул.
   – Джереды сами не знают, откуда приходят эти существа. Впервые они появились здесь, когда джереды наткнулись на трансмиттер. Кстати, мы не создавали сеть трансмиттера, она функционировала еще до того, как возникли гнезда джередов. Каким-то образом этим существам с помощью трансмиттера удается создавать собственные тела.
   – Словно кто-то одержим злыми духами, – пошутил Гартман. – Неужели вы всерьез верите в это?
   – Это искусственные тела, – невозмутимо продолжал Кайл. – Однако они до мельчайших деталей соответствуют живым. Несмотря на то, что никто не входит в трансмиттер, эти существа все равно появляются из него.
   Гартман озадаченно покачал головой и после недолгого молчания спросил:
   – Что же происходит дальше?
   – Шайт идеально приспособлен для захвата гнезд моронов. Пока моронам не дают созреть до сообщества джередов, они представляют собой идеальные орудия труда. Однако шайты недостаточно умны для осуществления подобной задачи, и как только в гнезде появляется джеред, у паразита не остается шанса на спасение. Если же тело шайта, со всем его биохимическим аппаратом, соединить с разумом существа, равного по мощи разуму действующего сообщества джередов, тогда…
   – …мы получим господ моронов, хозяев Черной Крепости, – догадался Гартман. – Но почему соединяются две особи?
   – Я полагаю, это как-то связано с жизненным циклом шайтов. Вместе с очевидными преимуществами строения тела шайта имеются и недостатки. Их необыкновенный ум может находить свое выражение только через примитивную нервную систему шайта. Если бы все происходило по-другому, мы бы уже давно были сметены ими.
   Гартман облокотился на еще теплый грунт и подвел неутешительный итог:
   – Судя по всему, причиной этих бедствий стали трансмиттеры. Почему бы вам не отказаться от их использования?
   Кайл громко рассмеялся.
   – Гартман, а почему ваши люди не отказываются от автомобилей с двигателем внутреннего сгорания, несмотря на вонь, парниковый эффект, высокие налоги и даже угрозу заболевания раком?
   Гартман невольно усмехнулся.
   – Считаю, что мы квиты.
   – Кроме того, у нас просто нет выбора, – добавил Кайл. – Невозможно сдержать распространение моронов и их господ. Джереды не могут общаться с моронами до тех пор, пока те не станут джередами. Да и никто не умеет разговаривать с моронами, даже если ими и не манипулируют.
   – К чему же все это приведет?
   – Назад, к тому, с чего мы начали, – устало ответил Кайл. – Именно поэтому мы должны препятствовать возвращению этого шайта в трансмиттер. Правда, в настоящий момент мы сумеем достичь лишь бокового рукава сети. Полагаю, что трансмиттер Земли все еще блокирует доступ к галактической сети.
   Гартман посмотрел в зал.
   – Мороны уже убрали остатки планера. Мы не сможем повторить нашу попытку.
   Неожиданно он почувствовал на своем плече руку Кайла. Прикосновение было таким скользким и холодным, что Гартману захотелось немедленно вырваться, однако его вовремя остановил вид острых, похожих на ножи из черного обсидиана когтей.
   – Что произошло в планере? – спросил Кайл. – Почему вы не взорвали реактор?
   Гартману пришлось рассказать о своей необычной встрече. Кайл внимательно слушал его, не двигаясь и не мигая. Когда Гартман закончил, джеред, немного погодя, произнес:
   – Оружие было повреждено?
   Гартман сокрушенно покачал головой, воспринимая все связанное с этим странным событием как личный упрек, хотя голос Кайла звучал довольно бесстрастно.
   – Создавалось впечатление, что чего-то внутри явно не хватает. Автоматическое наведение на цель, оптический усилитель, энергопоказатели – все куда-то исчезло, словно кто-то похитил полметра пространства, удалив его из вселенной.
   – Вы узнали этого призрака?
   – Ни один из моих друзей не светится в темноте зеленым светом, – тяжело дыша, недоуменно ответил Гартман.
   – Это был человек? – продолжал спокойно допытываться Кайл.
   – Возможно, – нахмурился Гартман, – мужчина… да, мужчина, но он казался слишком большим и тонким. Впрочем, я мало что сумел рассмотреть.
   – Что вы увидели в гидравлическом шлюзе? – не унимался Кайл.
   – Полагаю, это были остатки семьи духов, – ответил Гартман. – Я увидел с десяток этих существ, разгуливавших в вакууме. Заметив меня, они тут же исчезли за стеной.
   – Эти призраки как-нибудь отреагировали на ваше присутствие?
   – Нет, – сказал Гартман. – Возможно, они не любят разговаривать с людьми, пользующимися дверями.
   Наконец Кайл убрал руку с плеча Гартмана и теперь весело наблюдал за тем, как тот поправляет свою униформу.
   – Значит, шайт способен внушить моронам, что его вообще нет в данном месте, – задумчиво проговорил Гартман. – А может ли он вызвать галлюцинации?
   – В человеческом-то мозгу? – спросил Кайл таким тоном, словно его попросили вбить мармеладом гвоздь в стену. – Нет, здесь происходит что-то другое.
   – Что же?
   – Не знаю, пока не знаю, – медленно произнес Кайл. – А вот Гурк, думаю, знал. Бомба «Черная дыра» разорвала звездный трансмиттер на полюсе и разнесла на куски эту часть сети. Из равновесия могла выйти вся структура космического времени. Я, действительно, понятия не имею, что здесь происходит.
   – Великолепно, – заявил Гартман. – Хотел бы я встретить хоть кого-то, кто знает, что делать.
   С этими словами он снял со спины радиоприемник и принялся разбираться с предназначенным для лапок насекомых управлением.
   – Черный переключатель – внизу, слева, – подсказал Кайл, наблюдая за ним; что-то тихо пискнуло, затем затрещало в приборе. – Он принимает, но не посылает сигналы, – объяснил джеред.
   – Каков его радиус действия? – спросил Гартман.
   – Это самый обыкновенный ручной передатчик моронов, – ответил Кайл. – На поверхности радиус действия достигает 180–200 километров, но здесь, внизу, нам невероятно повезет, если мы сумеем услышать хотя бы соседнее помещение, – он стремительно – как это бы не сумел сделать ни один человек – наклонился вперед и нажал когтем на широкую зеленую клавишу. – Большая часть мощности уходит не в радиоканал, а в позиционный передатчик, поэтому у него значительно больший радиус действия.
   – Непрерывные сигналы?
   – Да, на аварийной частоте, – ответил Кайл. – В случае вынужденной посадки планера на воду, пилот включает передатчик, чтобы его могли запеленговать. Как только спасательная команда оказывается довольно близко, он переключает его на радио.
   Гартман прислушался.
   – Этот приемник перекрывает те же частоты, что и наши приборы?
   – Он сам ищет сигналы и настраивается на них: автоматическое переключение, – улыбнулся Кайл. – Нам не нужно ничего делать, остается лишь набраться терпения.
   – Великолепно, – пробормотал Гартман.

Глава 3

   Стоящий на большой, словно отшлифованной, ледяной равнине «скороход» напоминал громадное многоногое насекомое. Его похожие на ходули ноги-подпорки почти на метр уходили в арктический панцирь, в то время как неистово ревущий ветер пытался подхватить «скорохода» и унести с собой.
   За последние дни ледовая гладь напрочь лишилась всех неровностей и возвышенностей. Наружу не осмеливались выбираться даже большие машины, так как все, что весило менее ста тонн, немедленно уносилось ветром. Даже воины-джереды были не настолько крепки и глупы, чтобы отважиться отправиться в этот серо-белый ад.
   Между тем джереду наконец удалось замкнуть кольцо. Мощный порыв ветра разбил на множество кусочков льдину на его внутренней стороне и на кольцо устремилась метровая волна. Несмотря на то, что морское дно находилось в сотне метров от поверхности воды, шипучая пена вновь и вновь ударялась о стены строения. Через регулярные промежутки времени в воздух то и дело поднимались планеры, стараясь разрушить приближавшиеся к кольцу айсберги. Части кольца держались на плаву благодаря мощным понтонам. Ледовые массы продолжали вздрагивать от землетрясения. Образовавшаяся дыра буквально снесла земную кору, и в некоторых местах обнажилось раскаленное нутро. К счастью, магма большей частью стекала в дыру, не попадая в морскую воду. Там, где раньше находилась Черная Крепость, теперь ежеминутно освобождалась энергия многих водородных бомб.
   Придвинувшись к заледеневшему боковому стеклу кабины, Гурк посмотрел вниз. Там в этот момент устраняли следы последнего прорыва. Оказались серьезно повреждены машинные залы. Правда, само кольцо снова замкнули, но работало оно не на полную мощность. Производимой энергии, однако, вполне хватало для того, чтобы с помощью силовых полей обезопасить кольцо от гравитации и ударных волн.
   Впрочем, это не касалось всего, что находилось вне силовых полей. На глазах Гурка одна из самоходных машин, проломив плавящийся лед, медленно погрузилась в холодную воду. Команда попыталась спастись, но буря унесла всех с собой. Убийственная сила шторма чувствовалась даже внутри гигантской «стрекозы». Мощные транспортные планеры скользили вдоль внешней стороны кольца, подобно высматривающим добычу четырехкрылым хищникам.
   – Вот они, – произнес пилот джередов.
   Даже если он и удивился настойчивой просьбе Гурка о спасательной миссии, свои мысли джеред оставил при себе. И Гурк был благодарен ему за это, потому что и сам точно не знал причин, побудивших его сесть в бронированную кабину «стрекозы». В последние дни он вообще совершил много такого, чему и сам немало удивлялся. К тому же повреждения кольца можно было бы с таким же успехом рассмотреть и изнутри, находясь в отапливаемом транспорте, на безопасной стороне силовых полей.
   Прямо под ними к кольцу большими шагами приближался другой «скороход», многочисленные ноги которого были раздроблены или оторваны, или безжизненно висели на суставах. «Стрекоза» опустилась ниже, хотя пилот старался не перелетать через кольцо и не приближаться к нему слишком близко: падение на кольцо могло разрушить весь проект. Правда, когда дело касалось кольца, джереды не опасались за свою жизнь. Если человеческой цивилизации потребовалось бы лет сто, чтобы изготовить подобное сооружение, то джереды, напротив, использовали материалы с ужасающей скоростью.
   Как только «скорохода» коснулась тень «стрекозы», на ее брюхе открылись огромные люки, достаточно большие, чтобы вместить в себя одну машину. Вслед за этим мощные захваты, составлявшие в диаметре несколько этажей, медленно раскрыли свои щупальца. «Без этих транспортеров моронам-джередам никогда бы не удалось своевременно перенести на Северный полюс все части кольца», – подумал Гурк.
   Его внимание отвлек загоревшийся экран, на котором появился едва отличимый от своих сородичей муравей. Однако Гурк сразу узнал морона.
   – Киас, – коротко сказал он, не считая нужным приветствовать муравья.
   – Электростанция работает на всю катушку, – сообщил джеред. – Через двадцать минут кольцо достигнет запланированной мощности.
   После этих слов в подсознании Гурка что-то тяжело шевельнулось, словно проснувшийся от зимней спячки медведь.
   – Дыра уже достаточно велика, чтобы закрыть ее таким образом, – возразил он, с удивлением прислушиваясь к учащенному биению собственного сердца.
   – Мы можем стабилизировать ситуацию, – кивнул Киас.
   – Вы можете лишь воспрепятствовать увеличению дыры, – уточнил Гурк. – Да и то до тех пор, пока обратные накопления в сети будут слабыми, как в последние часы. Однако рано или поздно накатится шоковая волна.
   – Разумеется, – согласился Киас, ожидая, казалось, приступа ярости со стороны Гурка, что нередко происходило в последнее время, после взрыва бомбы «Черная дыра».
   Но безысходность ситуации оставила карлика совершенно равнодушным. Он чувствовал себя так, словно пытался одновременно сформулировать две разные мысли.
   – Все в порядке? – поинтересовался Киас.
   Пилот джередов – человек по происхождению, – все это время удерживавший «стрекозу» почти вертикально над бегуном, бросил на карлика недовольный взгляд.
   – Что вы будете делать теперь? – не отвечая на вопрос, спросил Гурк, отдавая себе отчет, что через Киаса говорит со всем сообществом джередов, захватившим большую часть поверхности Земли.
   – Будем ждать, – произнес Киас. Эти слова глухим эхом отозвались в мыслях Гурка.
   Покачав головой, он констатировал:
   – Вы надеетесь, что обратные волны в сети окажутся слишком слабыми, чтобы взорвать кольцо.
   – У нас нет другого выбора, – согласился джеред. – Вероятно, лет через двадцать-тридцать, когда сеть отдаст лишнюю энергию, мы сумеем закрыть дыру, но до этого времени…
   – …вы бессильны, – невольно вырвалось у Гурка.
   Киас кивнул.
   – Да, мы не можем сделать ничего другого.
   Что-то шевельнулось в сознании Гурка. Наклонившись вперед, он отключил связь с Киасом прежде, чем тот успел что-нибудь сказать.
   Между тем конечности «стрекозы» захватили «скорохода» и подняли его в воздух. На брюхе машины гремели мощные двигатели, а огромные крылья все быстрее изменяли свою форму, с тем чтобы использовать порывы ветра в качестве дополнительной подъемной силы. В какой-то момент шторм едва не перевернул «стрекозу» вместе с ее грузом, однако пилоту удалось удержать равновесие, а затем и увести машину прочь от кольца и поверхности льда.
   Совершенно неожиданно пилота ударило по затылку огнетушителем, едва не вырвав из ремней безопасности. В результате череп человека был раздроблен. Не обращая никакого внимания на пострадавшего, карлик спокойно включил приборы, расположенные перед пустым креслом второго пилота, взяв таким образом управление машиной на себя. «Стрекоза» слегка накренилась, затем, совершив небольшой разворот над кольцом, стала набирать высоту. Гурк включил автоматику и пристегнулся. Как только на панелях бортовой связи загорелся зеленый свет, он взялся за большой рычаг позади себя и защелкнул предохранительный замок кабины, стараясь не думать о команде джередов. Несмотря на то, что ветер уносил «стрекозу» все дальше на север, компьютер продолжал вести машину по заданному курсу.
   Даже в тридцати километрах от кольца буря продолжала сотрясать тяжелую «стрекозу». Подобно разраставшейся эпидемии, лампочки на контрольных щитах начали одна за другой менять зеленые и белые цвета на желтый, затем появились и красные пятна. Вслед за этим, словно стараясь перекричать бушующий шторм и привлечь внимание мертвого пилота, завыли сирены тревоги. Одно из огромных крыльев «стрекозы» вдруг развалилось на куски, и машина стала стремительно терять высоту, в то время как яростный порыв ветра старался придавить ее к айсбергу.
   К счастью, Гурк вспомнил о находившемся в теле «стрекозы» «скороходе» и коснулся рычагов управления. Глубоко внизу, внутри шлюзовых установок, тотчас заработали мощные моторы, заглушая команды спасательной группы. Захваты-щипцы медленно раскрылись, предоставив самоходную машину мощному вихревому потоку. Покачиваясь, «стрекоза» снова начала набирать высоту, в то время как бегун ударился сначала об айсберг, потом об острые края вертикально расположенного плато и соскользнул со сломанным хребтом в ледяную бурлящую воду. Машина камнем пошла ко дну, а «стрекозу» тут же унесло потоком воздуха.
   Наконец она достигла первых краев циклона, скрытого в зоне бури и защищенного от наблюдателей стеной проливного дождя и порывами штормового ветра. В то же мгновение в «стрекозу» ударил мощный воздушный кулак, раздавив ей крылья и пробив стальной панцирь. После взрыва двигателей одновременно с контрольными пультами погасло и освещение кабины. Обломки, величиной с грузовой вагон, отделились от корпуса «стрекозы», которая вдруг встала на дыбы, словно схваченная какой-то невидимой хищной птицей. Ветер цепко держал мощную машину, и лишь невероятная масса транспортного судна не давала ему развалиться на части. Когда поврежденная «стрекоза» вошла в разрастающиеся грозовые облака, в кабине стало совсем темно.