Страница:
– Может, позднее стоит все повторить?
– Я умру в твоих объятиях! – рассмеялся Маркус. Он накинул на них обоих одеяло, и Кейт прикорнула подле него, мысленно перебирая все подробности идущая о том, как легко ему все удалось. Ведь лишение ее непорочности вполне могло стать неуклюжим и неловким, а он оказался таким милым, таким веселым и беззаботным, пылкость просто била в нем ключом, это заставляло ее любить его еще сильнее.
Маркус уже спал, и в этот момент Кейт удалось увидеть его таким, каким он был на самом деле, кого он всегда прятал под личиной самоуверенности, – те самые чувства и душевную ранимость, которые он тщательно скрывал.
Во сне он выглядел юным, беспечным и безмятежным! Кейт попыталась представить себе, каким было его детство. Маркус никогда не рассказывал о нем. До Кейт долетали разные слухи: мать Маркуса умерла при его родах, поэтому его воспитанием целиком занимался отец, холодный и равнодушный человек. Маркус никогда не говорил о родителе, не рассказывал о своих юношеских проказах, не упоминал о доброй гувернантке, заботливых тетушках, из чего Кейт заключила, что рос он одиноким, замкнутым мальчиком. Может быть, поэтому, когда он стал взрослым, в нем проявлялись такие черты, как высокомерие и отчужденность?
В спальне становилось прохладно. Кейт набросила на себя и на него еще одно одеяло, она устала не меньше его, но заснуть не могла себе позволить. Одним из самых страшных ночных кошмаров для нее значило бы проснуться на рассвете и увидеть, как горничная растапливает камин, а слуга аккуратно складывает его брюки и жилет. Нельзя было нив коем случае допустить, чтобы ее застигли рядом с ним!
Маркус крепко спал и даже слегка похрапывал. Кейт нагнулась над ним и поцеловала его в щеку.
– Я люблю тебя, – прошептала она, затем выскользнула из-под одеяла, поспешно оделась и на цыпочках вышла из спальни.
В коридоре было темно, на лестнице – еще темнее. Кейт, никем не замеченная, прокралась к себе в комнату. Ее вдруг остро поразил унылый и жалкий вид помещения. Это было очень похоже на тот самый мрачный и тоскливый мир, в который она снова попадет, вернувшись в Донкастер.
Будет ли он когда-нибудь вспоминать о ней? Ответ напрашивался сам собой: конечно, нет. Кейт зажгла свечу, чтобы отогнать чувство одиночества и заброшенности. Та поначалу мерцала, но вскоре разгорелась ровным светом. Кейт быстро скинула платье и надела ночную сорочку. Но едва она повернулась, чтобы взять гребень и расчесать волосы, как застыла в изумлении.
Прямо посреди ее прикроватного столика лежал его перстень с печаткой. Кейт онемела, у нее побежали мурашки по спине. Осторожно взяв его в руки, она молилась про себя, чтобы это оказалось сном. Но нет, кольцо было настоящим.
Как и раньше, кольцо показалось ей одушевленным, оно сверкало и переливалось, будто хотело ей поведать что-то такое, чего она, к сожалению, не понимала. Маркус тоже выпил любовный напиток. Кейт стало любопытно, а нет ли у него чего-нибудь из ее вещей? Но едва у нее возникла эта мысль, как она тут же выбросила ее из головы. А не воспользоваться ли ей старыми испытанными колдовскими средствами и суевериями, чтобы выбраться из этого тупика? Может, ей стоит посетить аптеку?
Она тихо застонала. Как же ей все-таки избавиться от этой ненавистной безделушки?
Кейт надела кольцо и крепко сжала пальцы в кулак. Она забралась на постель и спряталась с головой под одеяло, в который раз надеясь, что на следующее утро перстень исчезнет.
Глава 12
– Я умру в твоих объятиях! – рассмеялся Маркус. Он накинул на них обоих одеяло, и Кейт прикорнула подле него, мысленно перебирая все подробности идущая о том, как легко ему все удалось. Ведь лишение ее непорочности вполне могло стать неуклюжим и неловким, а он оказался таким милым, таким веселым и беззаботным, пылкость просто била в нем ключом, это заставляло ее любить его еще сильнее.
Маркус уже спал, и в этот момент Кейт удалось увидеть его таким, каким он был на самом деле, кого он всегда прятал под личиной самоуверенности, – те самые чувства и душевную ранимость, которые он тщательно скрывал.
Во сне он выглядел юным, беспечным и безмятежным! Кейт попыталась представить себе, каким было его детство. Маркус никогда не рассказывал о нем. До Кейт долетали разные слухи: мать Маркуса умерла при его родах, поэтому его воспитанием целиком занимался отец, холодный и равнодушный человек. Маркус никогда не говорил о родителе, не рассказывал о своих юношеских проказах, не упоминал о доброй гувернантке, заботливых тетушках, из чего Кейт заключила, что рос он одиноким, замкнутым мальчиком. Может быть, поэтому, когда он стал взрослым, в нем проявлялись такие черты, как высокомерие и отчужденность?
В спальне становилось прохладно. Кейт набросила на себя и на него еще одно одеяло, она устала не меньше его, но заснуть не могла себе позволить. Одним из самых страшных ночных кошмаров для нее значило бы проснуться на рассвете и увидеть, как горничная растапливает камин, а слуга аккуратно складывает его брюки и жилет. Нельзя было нив коем случае допустить, чтобы ее застигли рядом с ним!
Маркус крепко спал и даже слегка похрапывал. Кейт нагнулась над ним и поцеловала его в щеку.
– Я люблю тебя, – прошептала она, затем выскользнула из-под одеяла, поспешно оделась и на цыпочках вышла из спальни.
В коридоре было темно, на лестнице – еще темнее. Кейт, никем не замеченная, прокралась к себе в комнату. Ее вдруг остро поразил унылый и жалкий вид помещения. Это было очень похоже на тот самый мрачный и тоскливый мир, в который она снова попадет, вернувшись в Донкастер.
Будет ли он когда-нибудь вспоминать о ней? Ответ напрашивался сам собой: конечно, нет. Кейт зажгла свечу, чтобы отогнать чувство одиночества и заброшенности. Та поначалу мерцала, но вскоре разгорелась ровным светом. Кейт быстро скинула платье и надела ночную сорочку. Но едва она повернулась, чтобы взять гребень и расчесать волосы, как застыла в изумлении.
Прямо посреди ее прикроватного столика лежал его перстень с печаткой. Кейт онемела, у нее побежали мурашки по спине. Осторожно взяв его в руки, она молилась про себя, чтобы это оказалось сном. Но нет, кольцо было настоящим.
Как и раньше, кольцо показалось ей одушевленным, оно сверкало и переливалось, будто хотело ей поведать что-то такое, чего она, к сожалению, не понимала. Маркус тоже выпил любовный напиток. Кейт стало любопытно, а нет ли у него чего-нибудь из ее вещей? Но едва у нее возникла эта мысль, как она тут же выбросила ее из головы. А не воспользоваться ли ей старыми испытанными колдовскими средствами и суевериями, чтобы выбраться из этого тупика? Может, ей стоит посетить аптеку?
Она тихо застонала. Как же ей все-таки избавиться от этой ненавистной безделушки?
Кейт надела кольцо и крепко сжала пальцы в кулак. Она забралась на постель и спряталась с головой под одеяло, в который раз надеясь, что на следующее утро перстень исчезнет.
Глава 12
Памела стояла в глубине бального зала, обмахиваясь, веером. Поскольку был маскарад, то предполагалось, что личности гостей должны оставаться неузнанными, но Памела знала их всех настолько хорошо, что невозможно было скрыть от нее, кто есть кто.
Мелани оделась в платье средневековой девушки, она весело танцевала с любым, кто бы ни пригласил ее. Ее компаньонка отсутствовала, так что некому было посоветовать Мелани поразборчивее относиться к партнерам, а ее мать оказалась настолько глупа, что не понимала, что кто-то должен был следить за правильностью того или иного выбора Мелани.
Регина сидела в противоположном конце зала, на ней был костюм королевы Елизаветы, но для такого наряда она была чересчур толста и слишком сурова на вид. А поскольку ее единственной отрадой было обжорство, то она ела и на маскараде. Памела уже считала про себя дни, когда эта деспотичная старая карга отправится к себе восвояси.
Памела бросила взгляд на танцующую толпу, пытаясь найти глазами Кристофера и задавая себе вопрос, как ей убедить его задержаться, когда его мать покинет маскарад. Поскольку Памела должна была поддерживать свое положение в свете, она всегда делала вид, что никем в особенности не интересуется. Это следовало делать, дабы не распространялась молва о ее любовных связях. Если бы о ней поползли такие слухи, это означало бы, что она стареет, впадает в отчаяние и даже совращает малолетних.
Памела незаметно следила за Кристофером, который вел свою партнершу вдоль зала. Девушка улыбалась от удовольствия, пока другие с завистью наблюдали за ними. Теперь Кристофер становился украшением каждого бала, его обаяние и привлекательность завоевали ему признание светской толпы. Памела от ревности едва не скрипела зубами.
Его учитель танцев не хватал звезд с неба, Кристофер был довольно неуклюж во время сложных па и поворотов, однако многие только что появившиеся в свете девушки не сговариваясь взяли его под свое крылышко. Им явно нравилось показывать ему различные танцевальные па, которые он без труда усваивал. Кристофер, как хорошо узнала об этом Памела в своей опочивальне, обладал природной грацией, благодаря которой легко приноравливался к танцевальным движениям. Вокруг него всегда вились доверчивые простушки, которые заигрывали с ним, лебезили перед ним, пока он, танцуя, вел их кругами.
Подошел Эллиот, потягивающий глотками виски, но вид у него был вовсе не заискивающий, как обычно. Памела не успела вовремя отвести взгляд, и он заметил, кто именно привлек ее внимание.
– Как я погляжу, вся троица ваших гостей присутствует на маскараде, – заметил он. – Как только вы уживаетесь с ними?
Они были давними друзьями, и он относился к тем немногим, с кем Памела могла быть откровенной.
– Осталось меньше двух недель. Либо вскоре состоится обручение, либо они уедут домой.
Держа в руке стакан, Эллиот указал им на Кристофера:
– Не правда ли, очень симпатичный юноша?
– О да. Я рада отметить, что он ничуть не похож на свою мать.
– Слава Богу! – саркастично произнес Эллиот, заметив, как Памела улыбнулась.
В Лондоне Регина стала притчей во языцех, все только и говорили о ней. Заключались даже пари, сумеет ли она заманить Стамфорда под венец с Мелани, и если это удастся, то как долго Маркус будет терпеть обеих женщин, пока не прогонит их в какое-нибудь захолустье.
– Вы проявляете повышенный интерес к этому парню…
Эллиот оставил фразу незаконченной, в воздухе повисла выразительная недосказанность, это обеспокоило Памелу, и она поспешила положить конец возможным домыслам.
– Я просто волнуюсь за него, вокруг так много охотниц, жадных до богатства.
– Совершенно справедливо.
– Поскорее бы уж Стамфорд сделал свой чертов выбор.
– А что слышно по этому поводу? – Взгляд Эллиота задержался на Мелани. – Поговаривают, что он почти сговорился с ней.
– Даже не могу предугадать, каким будет решение Маркуса.
– Я разговаривал об этом отвратительном деле с леди Мелани, – признался Эллиот, что очень изумило Памелу. – Очень подробно.
Памела поразилась тому, как ему удалось сойтись так близкое Мелани, но его дружеская связь с девушкой лишний раз подтверждала, что Регина небрежно выполняла родительские обязанности. Любая благоразумная мать прогнала бы палкой от своей дочери такого кавалера.
– Что она говорит?
– Ее мать убеждена, что свадьба состоится.
– Но Стамфорд даже намеком не открывает своих намерений.
– Мелани так считает, потому что приобрела любовный напиток.
Памела так и прыснула от удивления.
– Чтобы опробовать на Стамфорде? Вы шутите?
– Она очень решительно настроена и уверена в том, что он полюбит ее за одну ночь перед свадьбой. У нее есть сообщница, которая подольет напиток в бокал с бренди, когда Стамфорд повернется спиной.
– О, скажите на милость! Что нас ждет дальше?! – Памела закатила глаза. – Где она нашла этот напиток?
– У одного аптекаря. У него магазинчик прямо за домом модистки, у которой вы заказываете себе шляпки, на той же улочке.
Памела усмехнулась. Как знать, а вдруг Мелани случайно отравит Стамфорда и тем самым положит конец всем затруднениям? Ну что ж, каждому воздастся по заслугам, он ведь такой мерзавец!
– Леди Мелани сошла с ума.
– Очень похоже, – согласился Эллиот. – Итак, как вы расцениваете те чувства Стамфорда, из-за которых так волнуется наша знакомая?
– Не имею никакого понятия, Эллиот. В любой момент он может пойти и сделать предложение.
– А если он не встанет перед ней на колени, то, как вы считаете, что сделает Мелани?
– Все, что велит ей мать. Она бесхарактерная. Эллиот оценивающе посмотрел на Мелани, его испытующий взгляд стал более острым и откровенным.
– А Регина не выберет еще кого-нибудь?
– Бог с вами, Эллиот, пустой разговор… – Памела громко фыркнула.
– А нельзя ли предугадать, на ком может остановить свой выбор Мелани?
– Неужели вы предполагаете, что им будете вы?
– Вам не все известно, Памела. – Он пожал плечами. – Всякое случается.
«Особенно если она так неосторожна, а ее мать не следит бдительно за ней».
Нечто подобное промелькнуло в голове каждого из них. В лондонском свете бродило мнение, что Мелани, как и ее мать, не способна ловко устраивать свои дела, а Регина никогда не прислушалась бы ни к чьему совету.
Ну что ж, Эллиот всегда был надежным другом, а Памела не питала к грубой, раздражительной и капризной Мелани никакой привязанности. Если ему удастся жениться и наложить руку на приданое Мелани, тогда удачи ему. Эллиот, как никто другой, нуждался в деньгах, и Памела не собиралась ставить ему палки в колеса.
Увлекшись беседой, она потеряла из виду Кристофера и чуть приподнялась, чтобы бросить взгляд поверх мельтешащей толпы. В конце концов она заметила его. Он по-прежнему танцевал стой же самой партнершей. Памела не узнавала ее, и хотя лицо девушки закрывала маска, было видно, что манеры у нее самые изысканные и утонченные. Двигалась она удивительно изящно и грациозно, под стать своему партнеру. Как только они – такие элегантные, обворожительные, изящные – делали в кадрили длинную пробежку, остальные гости даже останавливались, чтобы с удовольствием посмотреть им вслед.
Кристофер не сводил глаз с ее лица, он словно знал, кто она. Казалось, он находился целиком во власти ее скрытой красоты, ее гибкой и тонкой фигуры. Памела переменилась в лице от беспокойства. Все выглядело так, будто Кристофер влюбился!
Как могла стрястись такая беда? Да еще прямо под ее носом! Она ведь все время неусыпно следила за ним.
«Не бывать этому!» – решила она, извинилась перед Эллиотом и направилась к Регине. Хотя Памела по мере возможности избегала встречаться с ней, но теперь пришел час открытого, нелицеприятного разговора между ними.
Памела желала завладеть Кристофером, а Регина стремилась заполучить Стамфорда. Если они смогут заключить взаимовыгодное соглашение, то обе добьются того, чего хотели.
Словно Золушка, Селина бежала по ступенькам лестницы роскошного особняка, сгибая пальцы на ногах, чтобы удостовериться в том, что ее модные туфельки не слетели с ножек.
Когда Селина направлялась к выходу, вокруг нее раздавалось перешептывание гостей, ее провожали любопытными взглядами, в некоторых из них даже угадывалась скрытая враждебность. Многие из гостей строили догадки, кто же она на самом деле, но в такой сутолоке никто не мог даже предположить правды.
Ее поджидала карета, слуги Кристофера обращались с ней, словно она была принцессой, но именно так она себя и чувствовала. Едва она подошла, как один слуга опустил лесенку, а другой распахнул перед ней дверцу кареты.
Она слегка задержалась, чтобы еще раз взглянуть на величественное здание, в котором состоялся ее первый бал. Все было так прекрасно, в окнах горел свет, звуки музыки доносились до нее даже через двор. Гости парами прогуливались по лужайке, было видно, как на дамах при свете фонарей поблескивают драгоценности.
До приезда в Англию Селина мечтала о таких вечерах, она надеялась завести знакомства с богатыми и блестящими молодыми людьми и вести жизнь, похожую на ту, которой так наслаждались ее родители в Италии. Но светское общество в Лондоне оказалось более ограниченным, моральные правила здесь выполнялись более строго, проникнуть, даже обманным путем, внутрь такого общества лицу, не принадлежавшему к избранному кругу, было очень непросто. К несчастью, ее положение осложнилось острой нехваткой средств; из-за отсутствия денег она не могла заказывать себе новые платья и покупать драгоценности, которые были необходимы, чтобы появляться в свете.
Ни одна из ее надежд до сих пор не осуществилась. Селину это огорчало, но не более того.
Теперь же, когда она повстречала Кейт и Кристофера, Селина вообще перестала грустить. Судьба неожиданно предоставила ей шанс добиться всего. Недавние невзгоды казались ей просто дорожными ухабами, краткой заминкой на пути к предназначенному ей высокому положению.
Она удовлетворенно вздохнула. Все было удивительно и необычно, да, она всегда будет любить Кристофера за то, что он преподнес ей такой чудесный подарок. Он прислал ей платье, драгоценности и украшения, гребень для волос, перчатки, веер, кружевную шаль, украшенную бисером сумочку – все, что требовалось самой утонченной леди для вечернего туалета.
Эдит едва не пришла в возмущение от подобной щедрости, но ни одна из них не смогла придумать повод, чтобы вежливо отказаться. За последнее время жизнь у Селины складывалась безотрадно, мечты развеялись, надежды разбились. Кристофер был солнечным лучом, осветившим ее жизнь. И если бы Эдит посоветовала ей воздержаться от принятия столь щедрого дара, то Селина оставила бы ее слова без внимания. Да и какой прок был бы в ее отказе?
Кристофер доставил им пищу, вино, чай. Он даже позаботился и заказал уголь. Кроме того, ни словом не обмолвившись Селине, он передал конверт с деньгами Эдит. Это позволило заплатить жалованье их скромной прислуге, а также рассчитаться с лавочниками.
Это была волшебная ночь!
Лакей поддержал ее, она забралась в карету и села, очень осторожно приподняв подол нового платья. В тот же миг лошади тронулись, но немного не доезжая до поворота кучер натянул вожжи. Раздались чей-то дружеский оклик и мужской смех. Дверца кареты распахнулась, и в проеме возникла фигура Кристофера.
– Да ведь это самая прекрасная дама, которая была на балу! – шутливо воскликнул он. – И она сидит в моей карете! Как мне повезло!
– Давай забирайся, пока никто не видит тебя!
Тут карета сильно накренилась, Селина ухватилась за края его жилета, и он почти упал на нее. Их руки, ноги сплелись в один клубок, но Кристоферу все-таки удалось сесть, причем уже держа ее у себя на коленях. В тот же миг он сорвал с нее и с себя маски.
– Тебе понравилось? – спросил он. Его лицо освещала луна, он весело улыбался. Его золотистые волосы светились в лунном сиянии, и даже казалось, что свет исходит от него самого. Селине чудилось, что вместе с ней едет ангел.
– Да, да, да! – Она поцеловала его и рассмеялась, когда он с жаром ответил на ее поцелуй. – Это было необыкновенно.
– Прекрасно. Я ведь намерен устроить еще много проделок в таком духе.
Ее сердце билось взволнованно, но она не осмеливалась спросить его, что он имел в виду. Подразумевал он самое ближайшее время или его планы распространялись и на отдаленное будущее? Если лорд Стамфорд не соблаговолит предложить руку его сестре, тогда Кристофер вынужден будет вскоре отправиться вместе с матерью в Донкастер. И что тогда? Ответ напрашивался сам собой.
– Как тебе удалось ускользнуть?
Селина переменила тему, решив не касаться этого волнующего вопроса, чтобы напрасно не тратить время в такой суетливой обстановке.
– Я солгал матери, сказав, что заболел. Поэтому она поедет домой вместе с леди Памелой. Как я счастлив, что не еду вместе с ними!
Во время их немногих любовных свиданий Кристофер рассказал Селине кое-что о деспотичной Регине, капризной Мелани и коварной Памеле. Получалось, что он окружен сошедшими с ума женщинами, только Кейт приятно выделялась своим благоразумным поведением, но он очень редко виделся с ней, потому что она считалась изгоем в их семье. По-видимому, такое положение даже устраивало Кейт, к тому же Кристофер не мог изменить его, так как всем в доме заправляла его мать.
– Жаль, что Кейт не было на балу, она так бы повеселилась.
До встречи с сестрой жизнь Кейт в Донкастере представлялась Селине очень веселой и счастливой, однако оказалось, что во многих отношениях ее положение было даже хуже, чем у самой Селины.
– Завтра я приеду к тебе вместе с ней.
– О, ты самый хороший человек на свете!
– Только благодаря тебе.
Какой же он все-таки скромный! Он был добр ко всем людям. Даже ее прислуга была счастлива услужить ему.
– Ты уже сообщил ей о нас?
– Нет, пусть это станет для нее сюрпризом.
– А она обрадуется?
– Конечно, даже очень.
Но в этом Селина не была так уверена, как Кристофер. Когда он впервые появился в ее доме, Кейт явно смутилась и не хотела, чтобы он узнал, что они сестры. Как она посмотрит на их тайную любовную связь?
Кристофер пристально смотрел ей в глаза, он глядел на нее и не мог Наглядеться. Казалось, он находился на грани какого-то важного признания; она умирала от желания узнать, что он хотел сказать ей.
Как она ненавидела то, что родилась женщиной! Ей до смерти надоело разыгрывать из себя застенчивую и вместе с тем кокетливую жеманницу. От матери Селина унаследовала решительность, поэтому ее раздражала необходимость молчать и ждать, пока он снова не возобновит разговор. Если бы она знала, как лучше всего приступить к обсуждению их будущего, она бы не колебалась!
Его пальцы играли ее локонами, его язык касался ее губ. Он со знанием дела поцеловал ее. Селина вся затрепетала от наслаждения. Да, спору нет, целоваться Кристофер умел, и тут уже было не до разговоров. Он хорошо знал, что делать, как и когда. Ей в голову закралась мысль, что у него, очевидно, был немалый опыт по этой части. Вероятно, он целовался со многими девушками. Но кто же мог ему отказать в этом?
Впрочем, Селина надеялась, что те времена миновали! Теперь, когда у него возникнет желание целоваться, она будет той единственной, на ком он сможет испытывать свое искусство.
Их объятия становились более жаркими, она полулежала у него на плече, слегка откинувшись назад. Кристофер держал ее словно пушинку, без малейших усилий. Он уткнулся носом в ее щеку, затем провел кончиком носа по шее, спустился ниже. Спереди ее платье имело очень глубокий вырез, он спрятал лицо прямо в ложбинке у нее на груди.
– Ты так прекрасна, Селина, – прошептал он. – Ты навсегда будешь моей, ведь так?
Это прозвучало довольно неопределенно. Каждый раз, когда они были вместе, он делал маленькие шажки к тому, чтобы сделать окончательное признание. Но когда же он все-таки скажет то, главное?
– Да, буду.
Его рука скользнула за корсаж ее платья, и без какого бы то ни было усилия ее грудь выпала наружу. Он гладил, ласкал этот мягкий упругий холмик, как будто изучал его форму и размеры, потом нагнулся и, к удивлению Селины, обхватил ртом ее сосок. Эта маленькая шишечка вдруг стала твердой и болезненно чувствительной, каждое его прикосновение заставляло ее изнывать от сладкой муки, до тех пор, пока она была в силах усидеть у него на коленях.
– Крис! Что ты делаешь?
Разве стоило спрашивать об этом, когда и так все было ясно? Хотя Селина была достаточно осведомлена о любовных делах, но как это происходит на самом деле, она не знала точно. Неизвестно, чем бы все это могло закончиться, пока они мчались в карете по темной дороге.
– Это страсть, Селина. Я хочу показать тебе, как все будет происходить между нами.
Он слегка отстранился и посмотрел на нее.
– Ты мне позволишь сделать это?
Она не могла ответить ему «нет», особенно тогда, когда он пожирал ее глазами, как будто она была самой необыкновенной и удивительной женщиной на свете. Однако на ее пальце еще не было обручального кольца, и она боялась, что самое большее, что он хотел предложить ей, – это стать его любовницей, но такое положение ее ничуть не устраивало. До тех пор, пока Она не убедится в серьезности его намерений, Селина вовсе не собиралась позволить ему завлечь себя слишком далеко по этому пути.
– Поклянись, ты сразу остановишься, как только я тебя попрошу об этом.
– Конечно, клянусь. – Его пылкий и горячий ответ взволновал ее. – Я никогда не опозорю тебя.
– Верю, что нет.
Он опять принялся целовать и лобзать одну ее грудь, одновременно лаская рукой другую. Ощущения были непередаваемыми, внутри у нее все воспламенилось, и от этого огня кровь забурлила в ее жилах. В самом низу ее живота что-то резко дрогнуло и стало сокращаться в такт с каждым прикосновением его губ. Селина вся взмокла, ее тело желало его, ей казалось, еще миг – и она взорвется от переполнявших ее чувств.
Его руки шарили где-то внизу, поднимая ее юбку, но ей было уже все равно. Она находилась в таком возбуждении, в столь неистовом состоянии, что могла согласиться и на большее. Кроме того, она была почему-то уверена, что он собирался смягчить ее физические муки. Должен же наступить этому конец. Разве можно было долго выносить такое напряжение? Наверное, это и небезопасно. Селина даже обеспокоилась, не разорвется ли у нее сердце, если ее чувства будут все более накаляться.
– Что происходит со мной? – едва не плача, спросила она.
– Расслабься, дорогая. Все уже почти прошло.
Его рука скользила вверх по ее ноге, все выше и выше, к самому возбужденному месту.
– Я собираюсь дотронуться до тебя, но после этого тебе станет легче.
Наконец его рука добралась до своей цели и легко прижалась ладонью к ее телу. Селина непроизвольно раздвинула бедра, как будто знала, что ему надо. С задранным кверху платьем и расставленными в стороны коленями она выглядела как настоящая девка. Но это ее ничуть не волновало, лишь бы ее мучения прекратились.
Он просунул палец внутрь и начал двигать им взад и вперед. Ее бедра тут же уловили заданный им ритм и подались навстречу его пальцу, но это принесло слабое облегчение, причем явно недостаточное.
– Я не могу больше терпеть, – простонала она.
– Сейчас все кончится.
Кристофер сжимал там ее рукой, то есть делал то, чего они оба так хотели. Селина была счастлива. Она уже ни о чем не думала, ничего не понимала. Его большой палец ласкал какое-то ее очень чувствительное место, о котором она даже не подозревала раньше. Вдруг внутри ее будто сверкнула молния и пробежала по всему телу.
– О-о, о-о… – Она не в состоянии была говорить, не могла сказать ему, что с ней происходит, но, по-видимому, он обо всем догадывался.
– Ну, Селина, – скомандовал он, – теперь давай.
В невиданном восторге, экстазе она разлетелась на тысячи кусочков, которые растворились в окружавшем ее мире. Помимо своей воли она кричала, ее хриплый крик можно было услышать снаружи кареты.
Постепенно ее возбуждение начало стихать, ее тело стало слабым и каким-то чужим, безвольно повисшим, как тряпичная кукла, на его плече. Кристофер рассмеялся, явно довольный устроенным ею представлением.
– Моя маленькая распутница, – промурлыкал он. – Ну и дали мы с тобой жару.
– Что это было?
– Страсть.
– Как ты думаешь, лакеи слышали мой крик?
– Конечно.
Всхлипнув от стыда, она спрятала лицо у него на груди. Кристофер, как умел, утешал ее, пока карета не остановилась у дверей ее дома.
Ни один слуга не подошел открыть дверцу экипажа. Очевидно, слуги догадывались о происходящем внутри. Неужели кареты часто использовали для таких недозволенных действий? И она была единственной, кто не подозревал об этом? Теперь на каждый проезжающий мимо нее экипаж она будет смотреть совсем по-иному!
Селина попыталась выпрямиться, но тело не слушалось ее. Кристофер поспешил ей на помощь и постарался придать ее наряду приличный вид: пригладил волосы, поправил платье, накинул на плечи шаль.
Жизненные обстоятельства вынудили ее повзрослеть гораздо быстрее, чем какую-нибудь другую девушку, но только теперь Селина действительно стала совсем взрослой, когда осознала, что значит быть женщиной. Она ощущала себя старше, мудрее, словно созревшей для начала другой, неведомой ей жизни.
– Это то самое, чем занимаются муж с женой? – спросила она.
– Причем регулярно.
Вдруг брачные узы приобрели для нее совершенно иной смысл.
– И так может происходить не один раз?
– Да, – рассмеялся он. – Много, много раз.
– Когда можно будет снова заняться этим?
– Как только улучим момент, чтобы остаться наедине.
Мелани оделась в платье средневековой девушки, она весело танцевала с любым, кто бы ни пригласил ее. Ее компаньонка отсутствовала, так что некому было посоветовать Мелани поразборчивее относиться к партнерам, а ее мать оказалась настолько глупа, что не понимала, что кто-то должен был следить за правильностью того или иного выбора Мелани.
Регина сидела в противоположном конце зала, на ней был костюм королевы Елизаветы, но для такого наряда она была чересчур толста и слишком сурова на вид. А поскольку ее единственной отрадой было обжорство, то она ела и на маскараде. Памела уже считала про себя дни, когда эта деспотичная старая карга отправится к себе восвояси.
Памела бросила взгляд на танцующую толпу, пытаясь найти глазами Кристофера и задавая себе вопрос, как ей убедить его задержаться, когда его мать покинет маскарад. Поскольку Памела должна была поддерживать свое положение в свете, она всегда делала вид, что никем в особенности не интересуется. Это следовало делать, дабы не распространялась молва о ее любовных связях. Если бы о ней поползли такие слухи, это означало бы, что она стареет, впадает в отчаяние и даже совращает малолетних.
Памела незаметно следила за Кристофером, который вел свою партнершу вдоль зала. Девушка улыбалась от удовольствия, пока другие с завистью наблюдали за ними. Теперь Кристофер становился украшением каждого бала, его обаяние и привлекательность завоевали ему признание светской толпы. Памела от ревности едва не скрипела зубами.
Его учитель танцев не хватал звезд с неба, Кристофер был довольно неуклюж во время сложных па и поворотов, однако многие только что появившиеся в свете девушки не сговариваясь взяли его под свое крылышко. Им явно нравилось показывать ему различные танцевальные па, которые он без труда усваивал. Кристофер, как хорошо узнала об этом Памела в своей опочивальне, обладал природной грацией, благодаря которой легко приноравливался к танцевальным движениям. Вокруг него всегда вились доверчивые простушки, которые заигрывали с ним, лебезили перед ним, пока он, танцуя, вел их кругами.
Подошел Эллиот, потягивающий глотками виски, но вид у него был вовсе не заискивающий, как обычно. Памела не успела вовремя отвести взгляд, и он заметил, кто именно привлек ее внимание.
– Как я погляжу, вся троица ваших гостей присутствует на маскараде, – заметил он. – Как только вы уживаетесь с ними?
Они были давними друзьями, и он относился к тем немногим, с кем Памела могла быть откровенной.
– Осталось меньше двух недель. Либо вскоре состоится обручение, либо они уедут домой.
Держа в руке стакан, Эллиот указал им на Кристофера:
– Не правда ли, очень симпатичный юноша?
– О да. Я рада отметить, что он ничуть не похож на свою мать.
– Слава Богу! – саркастично произнес Эллиот, заметив, как Памела улыбнулась.
В Лондоне Регина стала притчей во языцех, все только и говорили о ней. Заключались даже пари, сумеет ли она заманить Стамфорда под венец с Мелани, и если это удастся, то как долго Маркус будет терпеть обеих женщин, пока не прогонит их в какое-нибудь захолустье.
– Вы проявляете повышенный интерес к этому парню…
Эллиот оставил фразу незаконченной, в воздухе повисла выразительная недосказанность, это обеспокоило Памелу, и она поспешила положить конец возможным домыслам.
– Я просто волнуюсь за него, вокруг так много охотниц, жадных до богатства.
– Совершенно справедливо.
– Поскорее бы уж Стамфорд сделал свой чертов выбор.
– А что слышно по этому поводу? – Взгляд Эллиота задержался на Мелани. – Поговаривают, что он почти сговорился с ней.
– Даже не могу предугадать, каким будет решение Маркуса.
– Я разговаривал об этом отвратительном деле с леди Мелани, – признался Эллиот, что очень изумило Памелу. – Очень подробно.
Памела поразилась тому, как ему удалось сойтись так близкое Мелани, но его дружеская связь с девушкой лишний раз подтверждала, что Регина небрежно выполняла родительские обязанности. Любая благоразумная мать прогнала бы палкой от своей дочери такого кавалера.
– Что она говорит?
– Ее мать убеждена, что свадьба состоится.
– Но Стамфорд даже намеком не открывает своих намерений.
– Мелани так считает, потому что приобрела любовный напиток.
Памела так и прыснула от удивления.
– Чтобы опробовать на Стамфорде? Вы шутите?
– Она очень решительно настроена и уверена в том, что он полюбит ее за одну ночь перед свадьбой. У нее есть сообщница, которая подольет напиток в бокал с бренди, когда Стамфорд повернется спиной.
– О, скажите на милость! Что нас ждет дальше?! – Памела закатила глаза. – Где она нашла этот напиток?
– У одного аптекаря. У него магазинчик прямо за домом модистки, у которой вы заказываете себе шляпки, на той же улочке.
Памела усмехнулась. Как знать, а вдруг Мелани случайно отравит Стамфорда и тем самым положит конец всем затруднениям? Ну что ж, каждому воздастся по заслугам, он ведь такой мерзавец!
– Леди Мелани сошла с ума.
– Очень похоже, – согласился Эллиот. – Итак, как вы расцениваете те чувства Стамфорда, из-за которых так волнуется наша знакомая?
– Не имею никакого понятия, Эллиот. В любой момент он может пойти и сделать предложение.
– А если он не встанет перед ней на колени, то, как вы считаете, что сделает Мелани?
– Все, что велит ей мать. Она бесхарактерная. Эллиот оценивающе посмотрел на Мелани, его испытующий взгляд стал более острым и откровенным.
– А Регина не выберет еще кого-нибудь?
– Бог с вами, Эллиот, пустой разговор… – Памела громко фыркнула.
– А нельзя ли предугадать, на ком может остановить свой выбор Мелани?
– Неужели вы предполагаете, что им будете вы?
– Вам не все известно, Памела. – Он пожал плечами. – Всякое случается.
«Особенно если она так неосторожна, а ее мать не следит бдительно за ней».
Нечто подобное промелькнуло в голове каждого из них. В лондонском свете бродило мнение, что Мелани, как и ее мать, не способна ловко устраивать свои дела, а Регина никогда не прислушалась бы ни к чьему совету.
Ну что ж, Эллиот всегда был надежным другом, а Памела не питала к грубой, раздражительной и капризной Мелани никакой привязанности. Если ему удастся жениться и наложить руку на приданое Мелани, тогда удачи ему. Эллиот, как никто другой, нуждался в деньгах, и Памела не собиралась ставить ему палки в колеса.
Увлекшись беседой, она потеряла из виду Кристофера и чуть приподнялась, чтобы бросить взгляд поверх мельтешащей толпы. В конце концов она заметила его. Он по-прежнему танцевал стой же самой партнершей. Памела не узнавала ее, и хотя лицо девушки закрывала маска, было видно, что манеры у нее самые изысканные и утонченные. Двигалась она удивительно изящно и грациозно, под стать своему партнеру. Как только они – такие элегантные, обворожительные, изящные – делали в кадрили длинную пробежку, остальные гости даже останавливались, чтобы с удовольствием посмотреть им вслед.
Кристофер не сводил глаз с ее лица, он словно знал, кто она. Казалось, он находился целиком во власти ее скрытой красоты, ее гибкой и тонкой фигуры. Памела переменилась в лице от беспокойства. Все выглядело так, будто Кристофер влюбился!
Как могла стрястись такая беда? Да еще прямо под ее носом! Она ведь все время неусыпно следила за ним.
«Не бывать этому!» – решила она, извинилась перед Эллиотом и направилась к Регине. Хотя Памела по мере возможности избегала встречаться с ней, но теперь пришел час открытого, нелицеприятного разговора между ними.
Памела желала завладеть Кристофером, а Регина стремилась заполучить Стамфорда. Если они смогут заключить взаимовыгодное соглашение, то обе добьются того, чего хотели.
Словно Золушка, Селина бежала по ступенькам лестницы роскошного особняка, сгибая пальцы на ногах, чтобы удостовериться в том, что ее модные туфельки не слетели с ножек.
Когда Селина направлялась к выходу, вокруг нее раздавалось перешептывание гостей, ее провожали любопытными взглядами, в некоторых из них даже угадывалась скрытая враждебность. Многие из гостей строили догадки, кто же она на самом деле, но в такой сутолоке никто не мог даже предположить правды.
Ее поджидала карета, слуги Кристофера обращались с ней, словно она была принцессой, но именно так она себя и чувствовала. Едва она подошла, как один слуга опустил лесенку, а другой распахнул перед ней дверцу кареты.
Она слегка задержалась, чтобы еще раз взглянуть на величественное здание, в котором состоялся ее первый бал. Все было так прекрасно, в окнах горел свет, звуки музыки доносились до нее даже через двор. Гости парами прогуливались по лужайке, было видно, как на дамах при свете фонарей поблескивают драгоценности.
До приезда в Англию Селина мечтала о таких вечерах, она надеялась завести знакомства с богатыми и блестящими молодыми людьми и вести жизнь, похожую на ту, которой так наслаждались ее родители в Италии. Но светское общество в Лондоне оказалось более ограниченным, моральные правила здесь выполнялись более строго, проникнуть, даже обманным путем, внутрь такого общества лицу, не принадлежавшему к избранному кругу, было очень непросто. К несчастью, ее положение осложнилось острой нехваткой средств; из-за отсутствия денег она не могла заказывать себе новые платья и покупать драгоценности, которые были необходимы, чтобы появляться в свете.
Ни одна из ее надежд до сих пор не осуществилась. Селину это огорчало, но не более того.
Теперь же, когда она повстречала Кейт и Кристофера, Селина вообще перестала грустить. Судьба неожиданно предоставила ей шанс добиться всего. Недавние невзгоды казались ей просто дорожными ухабами, краткой заминкой на пути к предназначенному ей высокому положению.
Она удовлетворенно вздохнула. Все было удивительно и необычно, да, она всегда будет любить Кристофера за то, что он преподнес ей такой чудесный подарок. Он прислал ей платье, драгоценности и украшения, гребень для волос, перчатки, веер, кружевную шаль, украшенную бисером сумочку – все, что требовалось самой утонченной леди для вечернего туалета.
Эдит едва не пришла в возмущение от подобной щедрости, но ни одна из них не смогла придумать повод, чтобы вежливо отказаться. За последнее время жизнь у Селины складывалась безотрадно, мечты развеялись, надежды разбились. Кристофер был солнечным лучом, осветившим ее жизнь. И если бы Эдит посоветовала ей воздержаться от принятия столь щедрого дара, то Селина оставила бы ее слова без внимания. Да и какой прок был бы в ее отказе?
Кристофер доставил им пищу, вино, чай. Он даже позаботился и заказал уголь. Кроме того, ни словом не обмолвившись Селине, он передал конверт с деньгами Эдит. Это позволило заплатить жалованье их скромной прислуге, а также рассчитаться с лавочниками.
Это была волшебная ночь!
Лакей поддержал ее, она забралась в карету и села, очень осторожно приподняв подол нового платья. В тот же миг лошади тронулись, но немного не доезжая до поворота кучер натянул вожжи. Раздались чей-то дружеский оклик и мужской смех. Дверца кареты распахнулась, и в проеме возникла фигура Кристофера.
– Да ведь это самая прекрасная дама, которая была на балу! – шутливо воскликнул он. – И она сидит в моей карете! Как мне повезло!
– Давай забирайся, пока никто не видит тебя!
Тут карета сильно накренилась, Селина ухватилась за края его жилета, и он почти упал на нее. Их руки, ноги сплелись в один клубок, но Кристоферу все-таки удалось сесть, причем уже держа ее у себя на коленях. В тот же миг он сорвал с нее и с себя маски.
– Тебе понравилось? – спросил он. Его лицо освещала луна, он весело улыбался. Его золотистые волосы светились в лунном сиянии, и даже казалось, что свет исходит от него самого. Селине чудилось, что вместе с ней едет ангел.
– Да, да, да! – Она поцеловала его и рассмеялась, когда он с жаром ответил на ее поцелуй. – Это было необыкновенно.
– Прекрасно. Я ведь намерен устроить еще много проделок в таком духе.
Ее сердце билось взволнованно, но она не осмеливалась спросить его, что он имел в виду. Подразумевал он самое ближайшее время или его планы распространялись и на отдаленное будущее? Если лорд Стамфорд не соблаговолит предложить руку его сестре, тогда Кристофер вынужден будет вскоре отправиться вместе с матерью в Донкастер. И что тогда? Ответ напрашивался сам собой.
– Как тебе удалось ускользнуть?
Селина переменила тему, решив не касаться этого волнующего вопроса, чтобы напрасно не тратить время в такой суетливой обстановке.
– Я солгал матери, сказав, что заболел. Поэтому она поедет домой вместе с леди Памелой. Как я счастлив, что не еду вместе с ними!
Во время их немногих любовных свиданий Кристофер рассказал Селине кое-что о деспотичной Регине, капризной Мелани и коварной Памеле. Получалось, что он окружен сошедшими с ума женщинами, только Кейт приятно выделялась своим благоразумным поведением, но он очень редко виделся с ней, потому что она считалась изгоем в их семье. По-видимому, такое положение даже устраивало Кейт, к тому же Кристофер не мог изменить его, так как всем в доме заправляла его мать.
– Жаль, что Кейт не было на балу, она так бы повеселилась.
До встречи с сестрой жизнь Кейт в Донкастере представлялась Селине очень веселой и счастливой, однако оказалось, что во многих отношениях ее положение было даже хуже, чем у самой Селины.
– Завтра я приеду к тебе вместе с ней.
– О, ты самый хороший человек на свете!
– Только благодаря тебе.
Какой же он все-таки скромный! Он был добр ко всем людям. Даже ее прислуга была счастлива услужить ему.
– Ты уже сообщил ей о нас?
– Нет, пусть это станет для нее сюрпризом.
– А она обрадуется?
– Конечно, даже очень.
Но в этом Селина не была так уверена, как Кристофер. Когда он впервые появился в ее доме, Кейт явно смутилась и не хотела, чтобы он узнал, что они сестры. Как она посмотрит на их тайную любовную связь?
Кристофер пристально смотрел ей в глаза, он глядел на нее и не мог Наглядеться. Казалось, он находился на грани какого-то важного признания; она умирала от желания узнать, что он хотел сказать ей.
Как она ненавидела то, что родилась женщиной! Ей до смерти надоело разыгрывать из себя застенчивую и вместе с тем кокетливую жеманницу. От матери Селина унаследовала решительность, поэтому ее раздражала необходимость молчать и ждать, пока он снова не возобновит разговор. Если бы она знала, как лучше всего приступить к обсуждению их будущего, она бы не колебалась!
Его пальцы играли ее локонами, его язык касался ее губ. Он со знанием дела поцеловал ее. Селина вся затрепетала от наслаждения. Да, спору нет, целоваться Кристофер умел, и тут уже было не до разговоров. Он хорошо знал, что делать, как и когда. Ей в голову закралась мысль, что у него, очевидно, был немалый опыт по этой части. Вероятно, он целовался со многими девушками. Но кто же мог ему отказать в этом?
Впрочем, Селина надеялась, что те времена миновали! Теперь, когда у него возникнет желание целоваться, она будет той единственной, на ком он сможет испытывать свое искусство.
Их объятия становились более жаркими, она полулежала у него на плече, слегка откинувшись назад. Кристофер держал ее словно пушинку, без малейших усилий. Он уткнулся носом в ее щеку, затем провел кончиком носа по шее, спустился ниже. Спереди ее платье имело очень глубокий вырез, он спрятал лицо прямо в ложбинке у нее на груди.
– Ты так прекрасна, Селина, – прошептал он. – Ты навсегда будешь моей, ведь так?
Это прозвучало довольно неопределенно. Каждый раз, когда они были вместе, он делал маленькие шажки к тому, чтобы сделать окончательное признание. Но когда же он все-таки скажет то, главное?
– Да, буду.
Его рука скользнула за корсаж ее платья, и без какого бы то ни было усилия ее грудь выпала наружу. Он гладил, ласкал этот мягкий упругий холмик, как будто изучал его форму и размеры, потом нагнулся и, к удивлению Селины, обхватил ртом ее сосок. Эта маленькая шишечка вдруг стала твердой и болезненно чувствительной, каждое его прикосновение заставляло ее изнывать от сладкой муки, до тех пор, пока она была в силах усидеть у него на коленях.
– Крис! Что ты делаешь?
Разве стоило спрашивать об этом, когда и так все было ясно? Хотя Селина была достаточно осведомлена о любовных делах, но как это происходит на самом деле, она не знала точно. Неизвестно, чем бы все это могло закончиться, пока они мчались в карете по темной дороге.
– Это страсть, Селина. Я хочу показать тебе, как все будет происходить между нами.
Он слегка отстранился и посмотрел на нее.
– Ты мне позволишь сделать это?
Она не могла ответить ему «нет», особенно тогда, когда он пожирал ее глазами, как будто она была самой необыкновенной и удивительной женщиной на свете. Однако на ее пальце еще не было обручального кольца, и она боялась, что самое большее, что он хотел предложить ей, – это стать его любовницей, но такое положение ее ничуть не устраивало. До тех пор, пока Она не убедится в серьезности его намерений, Селина вовсе не собиралась позволить ему завлечь себя слишком далеко по этому пути.
– Поклянись, ты сразу остановишься, как только я тебя попрошу об этом.
– Конечно, клянусь. – Его пылкий и горячий ответ взволновал ее. – Я никогда не опозорю тебя.
– Верю, что нет.
Он опять принялся целовать и лобзать одну ее грудь, одновременно лаская рукой другую. Ощущения были непередаваемыми, внутри у нее все воспламенилось, и от этого огня кровь забурлила в ее жилах. В самом низу ее живота что-то резко дрогнуло и стало сокращаться в такт с каждым прикосновением его губ. Селина вся взмокла, ее тело желало его, ей казалось, еще миг – и она взорвется от переполнявших ее чувств.
Его руки шарили где-то внизу, поднимая ее юбку, но ей было уже все равно. Она находилась в таком возбуждении, в столь неистовом состоянии, что могла согласиться и на большее. Кроме того, она была почему-то уверена, что он собирался смягчить ее физические муки. Должен же наступить этому конец. Разве можно было долго выносить такое напряжение? Наверное, это и небезопасно. Селина даже обеспокоилась, не разорвется ли у нее сердце, если ее чувства будут все более накаляться.
– Что происходит со мной? – едва не плача, спросила она.
– Расслабься, дорогая. Все уже почти прошло.
Его рука скользила вверх по ее ноге, все выше и выше, к самому возбужденному месту.
– Я собираюсь дотронуться до тебя, но после этого тебе станет легче.
Наконец его рука добралась до своей цели и легко прижалась ладонью к ее телу. Селина непроизвольно раздвинула бедра, как будто знала, что ему надо. С задранным кверху платьем и расставленными в стороны коленями она выглядела как настоящая девка. Но это ее ничуть не волновало, лишь бы ее мучения прекратились.
Он просунул палец внутрь и начал двигать им взад и вперед. Ее бедра тут же уловили заданный им ритм и подались навстречу его пальцу, но это принесло слабое облегчение, причем явно недостаточное.
– Я не могу больше терпеть, – простонала она.
– Сейчас все кончится.
Кристофер сжимал там ее рукой, то есть делал то, чего они оба так хотели. Селина была счастлива. Она уже ни о чем не думала, ничего не понимала. Его большой палец ласкал какое-то ее очень чувствительное место, о котором она даже не подозревала раньше. Вдруг внутри ее будто сверкнула молния и пробежала по всему телу.
– О-о, о-о… – Она не в состоянии была говорить, не могла сказать ему, что с ней происходит, но, по-видимому, он обо всем догадывался.
– Ну, Селина, – скомандовал он, – теперь давай.
В невиданном восторге, экстазе она разлетелась на тысячи кусочков, которые растворились в окружавшем ее мире. Помимо своей воли она кричала, ее хриплый крик можно было услышать снаружи кареты.
Постепенно ее возбуждение начало стихать, ее тело стало слабым и каким-то чужим, безвольно повисшим, как тряпичная кукла, на его плече. Кристофер рассмеялся, явно довольный устроенным ею представлением.
– Моя маленькая распутница, – промурлыкал он. – Ну и дали мы с тобой жару.
– Что это было?
– Страсть.
– Как ты думаешь, лакеи слышали мой крик?
– Конечно.
Всхлипнув от стыда, она спрятала лицо у него на груди. Кристофер, как умел, утешал ее, пока карета не остановилась у дверей ее дома.
Ни один слуга не подошел открыть дверцу экипажа. Очевидно, слуги догадывались о происходящем внутри. Неужели кареты часто использовали для таких недозволенных действий? И она была единственной, кто не подозревал об этом? Теперь на каждый проезжающий мимо нее экипаж она будет смотреть совсем по-иному!
Селина попыталась выпрямиться, но тело не слушалось ее. Кристофер поспешил ей на помощь и постарался придать ее наряду приличный вид: пригладил волосы, поправил платье, накинул на плечи шаль.
Жизненные обстоятельства вынудили ее повзрослеть гораздо быстрее, чем какую-нибудь другую девушку, но только теперь Селина действительно стала совсем взрослой, когда осознала, что значит быть женщиной. Она ощущала себя старше, мудрее, словно созревшей для начала другой, неведомой ей жизни.
– Это то самое, чем занимаются муж с женой? – спросила она.
– Причем регулярно.
Вдруг брачные узы приобрели для нее совершенно иной смысл.
– И так может происходить не один раз?
– Да, – рассмеялся он. – Много, много раз.
– Когда можно будет снова заняться этим?
– Как только улучим момент, чтобы остаться наедине.