Холт Черил. Любовный эликсир

   – Довольно много.
   Это было некоторым преувеличением. На самом деле он мало что знал о Кейт. В то время как все его знакомые женщины стремились поделиться с ним рассказами о своей жизни и почти никогда не закрывали рта, Кейт отличалась редким немногословием.
   – В таком случае ты должен знать, что ее отец был графом Донкастером.
   – Она никогда не говорила мне об этом!
   – Ее отец был графом до меня. Когда она была девочкой, ее мать убежала с другим мужчиной, а отец покончил жизнь самоубийством. Мы перебрались в Донкастер, и Регина объявила себя опекуншей Кейт. Но теперь, когда я прочитал эти документы, я узнал, что это не так. Какую еще хитрость она задумала?
   Маркус был поражен. Кейт – дочь графа? Его необыкновенная, обворожительная, одинокая Кейт? Почему она держала все в тайне?
   Маркус сразу осунулся, побледнел, колени у него подогнулись, и он почти упал в кресло. Он понял: Регина обманывала его!
   – Есть ли у Кейт в Донкастере старый друг, вдовец с двумя детьми, который намерен жениться на ней?
   – Кто распространяет подобные небылицы?
   – Твоя мать. Кристофер фыркнул:
   – Никто и никогда не любил Кейт. «Кроме меня», – мрачно подумал Маркус. Страшная, невероятная мысль овладела его сознанием, чувства переполняли его. Неужели у него есть возможность все исправить?
   – Регина убедила меня в том, что деньги похитила Кейт, но она предложила возместить все, если я женюсь на Мелани.
   – Итак, ты уступил, чтобы защитить Кейт?
   – Да.
   Кристофер хмыкнул:
   – Если бы я оказался на твоем месте, то не обольщался бы насчет приданого Мелани.
   – Почему?
   – Да потому, что почти все принадлежит Кейт. Регина и здесь все подделала.
   Он похлопал по портфелю, словно намекая, что бумаги внутри и не хочет ли Маркус просмотреть их.
   – Все эти годы Кейт могли выдать замуж. Но с этой минуты она стала бы знатной леди с огромным состоянием, а не жалкой прислугой у Регины.
   – Но ты до сих пор не объяснил мне, почему Регина так ненавидит Кейт.
   – Не знаю, и никогда не знал почему. Маркус задумался, пытаясь разобраться в происходящем. Он встал, еще не сознавая, каким будет его следующий шаг, но твердо понимая, что надо что-то делать. Нельзя дольше сидеть в библиотеке сложа руки.
   – Надо найти Кейт.
   Внезапно его охватило предчувствие опасности, нужно немедленно разыскать ее. Хотя все это казалось глупым, ведь Кейт ничто не угрожало, она ехала к себе домой. Но тревога не оставляла его.
   – Твоя мать не отправила ее, как обещала, в Донкастер?
   – Ни за что не поверю в это. Разве может она так рисковать? Вдруг кто-нибудь станет расспрашивать Кейт о пропавших деньгах?
   – Куда же Регина могла увезти Кейт?
   – Не знаю.
   У Маркуса заныло сердце, перед глазами поплыли страшные видения, в которых Регина представляла угрозу для Кейт. Но с чего следовало начинать розыски?
   В этот момент, постучав в дверь, в библиотеку заглянул дворецкий:
   – Извините, что помешал, милорд, но там юная леди, она хочет видеть графа Донкастера. У нее очень расстроенный вид. Я не мог отправить ее назад.
   – Как ее зовут?
   – Мисс Селина Белла, сэр.
   Кристофер стремглав побежал в вестибюль особняка. Маркус, последовавший за ним, слегка поскользнулся на полированном мраморном полу и остановился, встретившись лицом к лицу с сестрой Кейт. Она была выше ростом, смуглее, тоньше, но, глядя на нее, не возникало никаких сомнений в их родстве. Обе сестры были настоящими красавицами, но если Кейт выглядела чуть скромнее и проще, то в облике Селины проступали благородство и королевская величавость, что немного не соответствовало ее юному возрасту.
   Увидев их, она присела в почтительном реверансе.
   – Прошу меня извинить, милорды, – начала она, но Кристофер быстро приподнял ее, не желая, чтобы она низко кланялась перед ними.
   – Маркус, вот сестра Кейт, Селина. – Глядя на нее, Кристофер весь светился от радости. – И моя невеста.
   – Очень приятно познакомиться с вами, Селина.
   Находясь рядом с ними, Маркус чувствовал себя одиноко и был как на иголках. Юные, красивые, влюбленные, они удивительно подходили друг другу.
   – Лорд Стамфорд, – Селина протянула ему руку величественно, словно королева, – Кейт рассказывала о вас столько хорошего.
   Чтобы Кейт отозвалась о нем добрым словом? Поверить в это было совершенно невозможно.
   – Вы, моя дорогая, восхитительная лгунья.
   Она подняла глаза на Кристофера, не поддержит ли он ее словами дружеского подшучивания, но при этом движении капюшон плаща опустился, и стало видно, как она плачет.
   Кристофер испугался.
   – Что случилось?
   – Кейт, – произнесла она. – Твоя мать избила ее, а затем бросила у меня на крыльце.
   Маркус обмер.
   – Ей больно, она страдает?
   – Очень сильно.
   – Боже мой, – пробормотал Кристофер, – я всегда опасался чего-нибудь подобного.
   – Где она? – спросил Маркус, твердо решив про себя, что Регина дорого заплатит за это.
   – Ее арестовали какие-то люди. Они утверждали, что у них есть ордер на арест, что она похитила деньги из моего фонда. Но она не делала этого! – защищая сестру, сказала Селина. – Она никогда бы не совершила такого отвратительного поступка!
   – Они забрали ее… в тюрьму? – ошеломленно спросил Маркус.
   – Да. – Селина снова принялась рыдать, крупные слезы покатились у нее по щекам. – Они схватили ее прямо в моем доме. Я не смогла помешать им.
   – В какую тюрьму, Селина? – упорно добивался Маркус. – Скажи мне, в какую.
   – Она называется Ньюгейт. Вы слышали о ней? Маркус передернул плечами, затем взглянул на Кристофера.
   – Пусть твоя мать молится о том, чтобы с Кейт ничего не случилось.
   Он повернулся и устремился из дому. Кристофер и Селина ни на шаг не отставали от него.
   Памела недоуменно рассматривала гостиную Эллиота, заполненную толпой приглашенных, удивляясь про себя, каким образом ему удается устраивать подобные приемы.
   Будучи изгнанной Стамфордом, она судорожно перебрала в уме все варианты, куда она могла бы податься на первое время, и наиболее подходящим ей показался Эллиот, по крайней мере до тех пор, пока не разрешатся все ее дела с Кристофером и его матерью. Эллиот, немного поколебавшись, принял ее.
   Пока еще никто не знал об изгнании Памелы, и она шествовала сквозь освещенные комнаты, улыбаясь и приветствуя знакомых, изображая из себя хозяйку дома – роль, которую она так часто брала на себя в прошлом.
   Однако она была настолько расстроена, что с трудом сохраняла любезный вид. Лихорадочно взволнованная, она почти ничего не видела перед собой. Как ей надоело быть женщиной безвластной, без средств, без права жить так, как ей хотелось! Чего бы она не дала, чтобы быть независимой и богатой, чтобы утереть нос Маркусу! Сукин сын!
   Вдалеке Памела приметила Регину и Мелани, она даже чуть привстала, силясь разглядеть рядом с ними Кристофера, но его нигде не было поблизости. Ее настроение резко упало.
   Где же он мог быть?
   Она направилась прямо к Регине, чтобы не позволить той ускользнуть от нее.
   – Где Кристофер? – раздраженно спросила она. Регина повернулась к ней и смерила ее взглядом.
   – Леди Памела, – бросила она ей в ответ подчеркнуто громким голосом, – говорят, что вы имели неприятное и горячее столкновение с лордом Стамфордом? Правда, что он выгнал вас из дома?
   Все, кто находился в радиусе двадцати футов, услышали этот едкий вопрос, многие даже открыли рты от изумления. Кое-кто сразу подался в сторону, явно сгорая от нетерпения поделиться этой новостью. Без сомнения, слух об этом будет распространяться со скоростью ветра. Памела так и затряслась от бешенства.
   – Нам необходимо поговорить. Следуйте за мной.
   – Как жаль, но сейчас я занята. С вашего разрешения… Регина попыталась пройти мимо, но Памела заслонила ей дорогу.
   – Если вы сию же секунду не пойдете вместе со мной, то я распущу жуткую сплетню о Мелани, причем столь отвратительную, что ей потом будет стыдно показаться в свете.
   – Вы не осмелитесь!
   – Не осмелюсь? Она жила бок о бок со мной несколько недель. Поэтому не важно, что я скажу, мне все равно поверят.
   – Ну, ведите, – отрывисто бросила Регина с откровенной неприязнью, которую даже не пыталась скрыть. Памела ввела ее в библиотеку Эллиота и закрыла за ними дверь.
   – Где Кристофер? – повторила вопрос Памела, желая излить перед ним свою обиду на Стамфорда.
   – Не знаю, – отвечала Регина. – Он ушел куда-то после полудня. Я оставила ему записку, где мы, чтобы он мог присоединиться к нам. Это все?
   – Нет, не все! Мы должны обговорить наши планы.
   – Насчет чего?
   – Насчет моей помолвки с ним.
   – Вашей с ним помолвки?
   – Да. Когда это произойдет?
   Памела должна была убедиться, что Кристофер принадлежит ей, и тем самым уладить все свои денежные затруднения.
   Регина рассмеялась.
   – Ваше поведение казалось мне довольно-таки странным, но если вы вообразили, что выйдете замуж за моего сына, то вы сошли с ума. Уж не больны ли вы? Не следует ли мне попросить вашего друга мистера Федерстона, чтобы он пригласил сюда врача? Возможно, прописанное им лекарство успокоит ваши нервы.
   Памела подошла к ней вплотную, она вся кипела от злости.
   – Мы ведь обо всем договорились.
   – Мы с вами? Насчет Кристофера? – Регина ничуть не испугалась, она явно решила не идти ни на какие уступки в этом деле.
   – Вы говорили, если я доставлю вам голову Стамфорда, то взамен получу Кристофера. Все было обговорено! Вы же согласились!
   – Скажите на милость, каким образом вы это сделали?
   – Я сообщила вам о его девушке, о его любовной связи.
   – Ну и что?
   – Вы не смеете отказываться от своего слова! Я хочу Криса, я намерена выйти за него замуж.
   Регина фыркнула с издевкой и презрением:
   – Вы спятили. Памела! Совершенно свихнулись!
   – Я устрою скандал. Я поставлю вас в безвыходное положение и вырву ваше согласие.
   – Ну что ж, раз вы хотите стать посмешищем… В Англии не найдется ни одного человека, кто поверил бы вам. А теперь – спокойной ночи. Больше не приставайте ко мне.
   Регина пошла к выходу. Задержавшись возле дверей, она оглянулась и торжествующе улыбнулась:
   – Кстати, Стамфорд сделал предложение Мелани. Завтра утром будет официальное объявление о помолвке. Свадьба состоится через неделю. Но на вашем месте я не рассчитывала бы на приглашение.
   И с важным видом она выплыла из библиотеки. Памела онемела от ярости. Сколько еще зла и обмана суждено ей вытерпеть сегодня?
   – Обманула меня, жирная свинья, и думаешь, тебе это сойдет с рук? – Памелу охватило жгучее желание отомстить.
   Итак, Регина рассчитывала, что Стамфорд собирается жениться на ее драгоценной дочке.
   – Посмотрим, Регина, посмотрим! – усмехнулась Памела и направилась отыскивать Мелани.
   Эллиот стоял и смотрел на свою переполненную гостиную, в которой негде было яблоку упасть. Ему льстило, что собралось так много людей, но при этом его неотступно тревожила мысль о расходах и неотвратимой расплате. Он регулярно устраивал приемы, пуская пыль в глаза, но это лишь способствовало увеличению его долгов.
   Он должен заполучить приданое Мелани, хотела она того или нет, и никто, в особенности ее мать, не помешает ему овладеть этими деньгами. Его долги должны быть оплачены в срок, ради собственного спасения он не остановится даже перед небольшим насилием или похищением. Ничего не поделаешь, придется ему ступить на эту скользкую дорожку.
   Эллиот сжал зубы, когда увидел, что к нему через бальный зал направляется Памела. К его ужасу, внезапно возникнув на пороге его дома, она принялась плакать и проклинать Стамфорда, заодно умоляя его дать ей прибежище.
   Разумеется, у него были комнаты для гостей, но он лишь молился про себя, чтобы она не задержалась у него надолго. Учитывая скрываемую им бедность, не приходилось сомневаться, что с ее помощью он очень скоро очутится в долговой тюрьме.
   Памела, страшно возбужденная, с красными щеками и безумным блеском в глазах, с лихорадочными движениями, напугала его.
   За несколько часов она написала и отправила молодому Кристоферу Льюису дюжину писем с сообщениями, где она находится, умоляя его забрать ее. Она непрерывно спрашивала о том, приглашен ли он на этот вечер, все время выбегала проверить, не появился ли он.
   Ее безумное состояние было замечено всеми. Среди гостей пополз слух и возникло даже мнение, так считал и сам Эллиот, что Памела сошла с ума. Только этого ему и не хватало – дать пристанище оказавшейся на улице без единого гроша сумасшедшей женщине!
   Пока она шла к нему, он со спокойным видом попивал бренди, притворяясь, что рад ее видеть.
   Памела взяла его под руку и улыбнулась.
   – Ты все еще не против жениться на Мелани Льюис? Эллиот едва не поперхнулся бренди.
   – О да.
   Когда оркестр заиграл другую мелодию, она незаметно увлекла его за собой наверх.
   – Я указала ей, где располагаются твои личные покои. Как много времени потребуется тебе, чтобы толкнуть девушку на безрассудный поступок?
   – Ты появишься, чтобы изобличить нас?
   – Причем со мной будет Регина. Я хочу, чтобы она своими глазами увидела, как пала Мелани.
   Учитывая их положение в обществе, его и Мелани, чтобы совершенно опорочить их обоих, было бы достаточно, если бы их застали наедине, но Регина Льюис, вероятно, не станет ни в чем винить Мелани по поводу такого безопасного происшествия. Если он хотел, чтобы ответственность за бесчестье Мелани целиком и полностью легла на его плечи, ему следовало предпринять более решительный и безрассудный шаг, после которого не было бы иного выхода, кроме немедленной женитьбы.
   – Мне нужно полчаса. Я хочу, чтобы она была уже раздетой до того, как вы войдете. —
   Он также надеялся, что ему удастся лишить Мелани девственности.
   – Умница. – Памела взяла бокал с вином у проходившего мимо официанта и провозгласила тост: – За твою надвигающуюся свадьбу, Эллиот. Будьте счастливы, очень счастливы, ты и твоя маленькая невеста.

Глава 19

   Кейт скрючилась в углу темной камеры. Она не сознавала, сколько времени находилась здесь, даже не знала, длился ли все еще день ее ареста или наступил другой. Она впала в какое-то оцепенение, грезила, словно во сне, и никак не могла сосредоточиться. Все казалось ей нереальным: ее жизнь в Донкастере, непродолжительное пребывание в Лондоне, ее злосчастная любовь.
   «Маркус, как ты мог поступить так со мной?» Любимое имя пронеслось в ее измученном болью сознании, но Кейт поспешила отбросить его прочь, стараясь вырвать его с корнем из памяти, чтобы напрасно не бередить себе душу. Она не имела права жить прошлым. Жить надо было настоящим и будущим, не сулившим ничего хорошего.
   Что станет с ней? Ее повесят? Сошлют на каторгу? Все было настолько необычным, что ее ум отказывался это воспринять. Она как бы покинула свою телесную оболочку и со стороны наблюдала за страданиями другой женщины.
   Смутно, неясно ей припомнился городской дом Стамфорда, его тихие покои в конце коридора. Знал ли кто-нибудь там об ее исчезновении? Волновался ли кто-нибудь о том, где она?
   Регина, вероятно, придумала какой-нибудь рассказ об ее отъезде; Кристофер, может быть, что-то заподозрил. Селина встревожилась; возможно, они станут ее искать, но в конце концов они будут жить дальше, как и жили.
   У нее не было никого, кто бы побеспокоился о ней. Вообще никого. Как грустно, что в двадцать пять лет она пришла к такому печальному итогу.
   У нее на глаза навернулись горькие слезы, но она прогнала их. Необходимо сосредоточиться на своем катастрофическом положении. И не стоило понапрасну тратить силы и время, жалея себя. Она должна решить, что ей делать.
   Со всех сторон ее окружали грязь, смрад, холод и промозглая сырость. У нее были насущные человеческие потребности. Но с тех пор как за ней захлопнулась тюремная дверь, никто не предлагал ей ни еды, ни одеяла, чтобы укрыться. Снаружи слышались крики и стоны, но они доносились до нее откуда-то издалека.
   Неужели тюремщики забыли о ней? И ей суждено лежать, съежившись, на сыром полу, пока она не умрет от лишений?
   Удивительно, но Кейт ничуть это не огорчило. Что тут такого, если она умрет? Кто-нибудь будет плакать по ней? Не лучше ли погибнуть здесь, вдали от всех, чтобы те, кто ее знал, не могли бы увидеть, как низко она пала?
   Она попыталась встать на ноги, чтобы исследовать камеру, но едва приподнялась на коленях, как острая боль пронзила все ее тело, спину и ребра. У нее болел каждый мускул, ныли все кости, но она все-таки сумела выпрямиться, опираясь ладонью о стену, липкую от слизи. Кейт содрогнулась от отвращения.
   Что хорошего можно здесь найти? Да и вообще, что она надеялась отыскать? Ключ? Потайной ход? Карту, на которой был бы обозначен путь на свободу? Кейт горько засмеялась, но голос прозвучал хрипло и тут же оборвался. Ей пришла в голову мысль, что она уже мертва, это ад и отсюда она никогда не выберется.
   Но если это ад, то за какие грехи она попала сюда? За то, что сильно любила? Страстно хотела любить? Или она жаждала большего, чем ей полагалось?
   Может быть, как утверждала Регина, она слишком высоко метила и была наказана за свое безрассудство?
   Бесполезно было исследовать небольшую камеру, как не имело смысла молиться и надеяться. Она опустилась на пол, свернулась калачиком и затихла.
   Мелани взирала на переполненный гостями зал, на кружившиеся в танце пары, а в ее ушах эхом все еще звучали слова леди Памелы. Перед ее глазами стоял образ лорда Стамфорда, его надменная и равнодушная улыбка, его гордая и самоуверенная манера держаться. Каким же он был жестоким, бессердечным человеком! Если она выйдет за него замуж, то ее ожидает жалкая, мучительная участь заброшенной жены. Сама мысль, что с ней станут так отвратительно обращаться, была невыносима для Мелани.
   Кроме того, этот презренный плут так и не сделал ей предложения! Каким же безжалостным извергом надо быть, чтобы лишить ее такого волнующего и торжественного момента! Нет, она ни за что не выйдет за него замуж, за такого бесчувственного, равнодушного зверя! Не думая о последствиях, Мелани решила не уступать ни ему, ни своей матери.
   Выскользнув из зала, она направилась к лестнице и поднялась наверх. В самом конце пустынного коридора она нашла нужную дверь, открыла ее и на цыпочках вошла внутрь.
   Как и обещала Памела, в комнате не было никого. На ночном столике горела лампа, тускло освещая все вокруг. Мелани, сильно взволнованная, посмотрела на кровать.
   Она нервничала, так как не имела понятия, как ведут себя мужчина и женщина, оставшись наедине. До нее, конечно, доходили ужасные и отвратительные слухи, но она не знала, что в них правда, а что нет. Не могла же она спрашивать об этом Регину! Она поежилась, то ли от отвращения, то ли от страха.
   Она представила себе мать, когда та узнает, на что решилась ее дочь. Она видела, как обошлась Регина с Кейт. Было чистым безумием перечить матери или обмануть, подвести ее. Мелани никогда даже в мыслях не осмеливалась на это. Такое с ней было впервые. Как поступит Регина?
   Но у нее будет муж, который заступится за нее. Тут Мелани грустно задумалась над тем, а способен ли Эллиот стать ее защитником. Он выглядел таким безобидным и вежливым, единственный человек в Лондоне, который проявлял к ней внимание и доброту. Сумеет ли он справиться с Региной?
   В коридоре послышались чьи-то шаги. Сердце Мелани тревожно забилось. Неужели это Эллиот? Так скоро? А она даже не подготовилась!
   Она поставила на столик возле кровати бокал вина, который захватила с собой. Из своей сумочки достала флакон с любовным напитком, который дала ей Кейт. Разглядывая его цвет, она поднесла флакон к лампе. Странно, но его цвет показался ей не таким темно-красным, как у предыдущего. Она вынула пробку и понюхала. Да и запах был тоже не такой. Однако дольше колебаться, сомневаясь в подлинности напитка, уже было нельзя.
   Как только вошел Эллиот, она вылила содержимое флакона в бокал и перемешала все пальцем. Страшась действия любовного напитка, Мелани сделала несколько глотков, оставив для Эллиота большую часть.
   Она не рассказывала ему о предложении Стамфорда, не упоминала, что был подписан брачный договор и назначен день свадьбы, – и не собиралась делать этого. Мелани была убеждена, что Эллиот отказался бы помочь ей, догадайся он о том, что Стамфорд не устоял перед настойчивыми требованиями Регины.
   Молча он подошел к ней. Казалось, что он стал выше ростом, внушительнее, его глаза сердито сверкали, она явственно чувствовала исходящую от него угрозу, чего прежде никогда не было.
   Тревожный холодок пробежал по ее спине, но Мелани отбросила свои страхи. Это раньше она была глупой, а теперь рядом был он. Он пришел по ее требованию. Ее желание исполнилось, все шло так, как она задумала. Он был ее другом, он никак не мог причинить ей зла.
   Тем не менее она с трудом удерживалась, чтобы не убежать. От него пахло алкоголем, его зловонное дыхание окутало ее подобно отравленной туче. Мелани представила, как много он выпил, однако он не казался растерянным. Напротив, Эллиот глядел на нее настороженно и внимательно, он рассматривал ее с таким видом, что она испугалась.
   – Леди Памела, – начал он, – передала мне, что вы желаете поговорить со мной.
   – Да, мне надо спросить вас… дело в том… я должна… Мелани, покраснев, замялась. Она смутилась, не зная, как признаться в том, чего ей хотелось. Она была готова погубить себя, чтобы только не достаться Стамфорду, раз он не хотел любить ее. Правда, Мелани не знала, к каким последствиям может привести такой шаг. Эллиот, возможно, совершит по отношению к ней какой-то грубый, неприличный поступок, хотя в этом она не была уверена.
   – Обычно, – начал он, – когда женщина приходит в комнату к мужчине, кроме разговоров, она имеет в виду еще кое-что.
   – Вы правы, – с усилием ответила Мелани, стараясь удержать дрожь. – Эллиот, я не могу выйти замуж за Стамфорда, и в то же время я очень боюсь, что моя мать принудит меня сделать это.
   – Уверен, что так и будет. Это же у нее в крови.
   – Но если я поставлю себя в затруднительное положение, – осмелилась заметить Мелани, – то за кого еще я выйду замуж, раз я не намерена уступать ей? Нет, она не может заставить меня.
   – Совершенно верно. – Эллиот просиял от счастья, что было не совсем понятно Мелани.
   – Не хотите ли выпить вина? – спросила она, надеясь, что он все выпьет, не вынуждая упрашивать себя. Ее не мучила совесть. Ну и что, если она подлила ему любовное зелье? Она была полна решимости действовать, невзирая на то, какими бы гадкими или отвратительными ни были ее поступки. Она собиралась рискнуть столь многим! Но главное, и это счастье, что он любит ее.
   Не говоря ни слова, Эллиот взял бокал, выпил залпом вино и бросил бокал на ковер. Затем он схватил ее за кисть, сильно сжал, чтобы она не вырвалась, и потащил к кровати.
   Мелани невольно воспротивилась, она заупрямилась, пытаясь удержать его на месте, но бесполезно. Он шел настойчиво к своей цели, и она не могла остановить его.
   – Ты глупая девочка, – заворчал он. – Зачем сопротивляться?
   – Мне как-то страшно… как-то неловко…
   Она понимала, что это как раз соответствует ее намерениям, хотя в глубине души находила это ошибочным, к тому же все происходило слишком быстро.
   – Повернись, – велел он ей.
   – Зачем?
   – Выполняй.
   Она хотела было не подчиниться, но внезапно почувствовала себя беспомощной, словно рыба, вынутая из воды, и повернулась к нему спиной. Он начал расстегивать платье, ослабил шнуровку так, что оно едва держалось на ней, но Мелани судорожно прижала спадавший корсаж к груди.
   Эллиот отнял ее руки и стащил с нее платье.
   – Что ты делаешь? – задала глупый вопрос Мелани, хотя он вовсе не скрывал своих намерений.
   – Раздеваю тебя.
   – Должна ли я снять с себя всю одежду?
   – Да.
   Он довольно быстро избавил Мелани от ее наряда, раздев ее вплоть до сорочки. Она задрожала от холода и страха. Соски на ее грудях стали твердыми, превратившись в две остро торчащие точки, которые выступали на фоне тонкой сорочки. Эллиот жадно, как волк, пожирал их глазами. Мелани невольно прижала одну руку к груди, а другой прикрыла лоно. Но ее попытки что-либо скрыть выглядели бессмысленными. Он все равно все видел.
   – Залезай в кровать и ложись, – велел он ей, одновременно освобождаясь от пиджака и галстука.
   – Зачем?
   – А как ты считаешь?
   – Не имею понятия.
   Она колебалась, что вызвало у него раздражение.
   – Ты хочешь стать невестой Стамфорда или нет?
   – Нет.
   – Тогда замолчи и делай, что тебе говорят.
   – Ты женишься на мне, когда все закончится?
   – У нас нет другого выхода.
   Он подтолкнул ее, она уступила, взобралась на постель и легла, опершись на подушки. Пока он, суетливо снуя руками, скидывал с себя всю одежду, она смотрела в потолок, вздрагивая иногда от тянущей боли в животе, в ожидании, когда начнется действие любовного напитка.
   Внутри себя Мелани не ощущала даже намека на то, что напиток начал действовать. Она разволновалась: если в ней не проснутся чувства, и как можно скорее, то что же ей делать дальше?
   Он залез на кровать, и она смело посмотрела на него. Эллиот был обнажен по пояс, нижнюю часть прикрывали кальсоны. Он был худым – выступающие ребра, бледная, сероватого цвета, кожа.