Холт Виктория. Обет молчания

   Андрэ была с ней согласна и надеялась, что Эдвард сможет иногда обойтись часок и без нее.
   Я много думала о Маркусе. Меня интересовало, когда я снова увижу его и будет ли он по-прежнему придерживаться игривых недомолвок. Должна признаться, что я находила все это очень увлекательным. Майор Мерривэл был самым привлекательным из всех мужчин, которых я когда-либо встречала, и это было не только моим мнением.
   Большинство людей согласились бы со мной, и мне очень льстил сам факт, что он обратил на меня внимание.
   Я пыталась узнать как можно больше о Дарданелльской операции и была очень встревожена, получив сведения, что она проходит неудачно.
   Но что складывалось удачно в этой войне? Из Франции тоже поступали плохие новости. О скором окончании войны даже не шла речь.
   Я пыталась хотя бы частично проникнуться энтузиазмом мамы относительно госпиталя, чтобы мои мысли не устремлялись постоянно к Маркусу.
   Как-то ночью, в полнолуние, я неожиданно проснулась. Может быть, меня разбудил яркий свет луны. Существовала какая-то причина, но я не могла с уверенностью сказать, не приснилось ли мне что-нибудь. Снаружи стояла тишина. С тех пор как первый цеппелин появился над берегом в начале декабря прошлого года, полная луна вызывала у людей тревогу. То, что казалось таким прекрасным в мирное время, могло стать опасным в военное.
   Для полетов на своих дирижаблях наши враги выбрали бы лунную ночь. Они попытались бы разрушить наши дома, как коттедж Жаке и Маргарет.
   Я прислушалась. Легкие шаги, скрип половицы.
   Кто-то бродил по дому.
   Я взглянула на часы у кровати. Было около двух часов ночи. Я встала, нащупала домашние туфли, набросила пеньюар, открыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Потом я снова услышала шаги. Кто-то шел по лестнице. Я поспешила к лестничной площадке и, взглянув вниз, увидела осторожно спускающуюся фигуру.
   Это была Андрэ.
   - Андрэ, - прошептала я, - Андрэ, что случилось?
   Она обернулась, и на мгновенье ее лицо стало испуганным. Потом она сказала:
   - О.., это вы... Я разбудила вас. Мне так жаль, Люсинда.
   - Что-нибудь случилось?
   - Пустяки... Вы же знаете, как я беспокоюсь об Эдварде.
   Андрэ поднялась по лестнице и стала рядом со мной.
   - Что с ним?
   - Ничего особенного. Я шла на кухню взять немного меда.
   - Меда! В такое время? Сейчас около двух часов ночи.
   - Видите ли, малыш немного кашляет. Это мешает ему заснуть. Теперь он спит, и я решила выскользнуть вниз и принести меда, который поможет ему. Не волнуйтесь. Просто небольшая простуда. Мне показалось еще днем, что ему немного нездоровится. И этот кашель, который не давал ему заснуть...
   - Утром я пошлю за врачом.
   - Это не понадобится. Просто кашель мешал Эдварду заснуть, а потом, когда он, наконец, уснул.., я выскользнула за медом - Прекрасная идея. Я пойду с вами.
   - Вы знаете, где мед?
   - Нет, но мы найдем его. Он стоит где-то вместе с вареньем и джемами. Вы в самом деле считаете, что у малыша нет ничего серьезного?
   - Господи, конечно, нет. Боюсь, что я слишком трясусь над ним. Но вам это понятно. Вы в этом смысле такая же, как и я. Я прекрасно разбираюсь в легких недомоганиях у детей, которые мгновенно проходят. Вероятно, к ужину он будет в полном порядке.
   Мы дошли до кухни и после недолгих поисков, нашли мед.
   - Это замечательно, что вы заботитесь о нем, - сказала я.
   - Он такая прелесть!
   - Я тоже так думаю. Но вы так хорошо к нему относитесь.
   - Это просто моя работа, поэтому, пожалуйста, не делайте из меня героиню. Мне доставляет удовольствие присматривать за Эдвардом Я хотела найти какое-то пристанище. Вы и ваша семья столько для меня сделали. Если я смогу хоть немного отплатить вам, я буду вне себя от радости. То, что делаю я, пустяки по сравнению с тем, что вы сделали для меня. Быть здесь, выбраться...
   Я сжала руку Андрэ.
   - Странно, что зло может породить что-то хорошее, - сказала я.
   - А возможно, и добро может породить зло.
   - Неужели вы верите в это?
   - Нет, конечно, нет. Думаю, мне надо поспешить назад. Его светлость Эдвард может проснуться и раскрыться, если некому будет приглядеть за ним.
   - Надеюсь, его кашель не станет сильнее. Мы должны проследить за этим, Андрэ.
   - Положитесь на меня.
   Мы вместе поднялись по лестнице.
   - Я пойду к Эдварду, - промолвила я.
   - Лучше не надо, - сказала девушка. - Если он проснется, его заинтересует, что происходит, и он больше не заснет. Надеюсь, он все еще спит.
   Тогда все хорошо. В случае необходимости я дам ему мед. Если что-нибудь действительно будет не так, я сразу же приду к вам.
   - Наверное, вы правы, - сказала я.
   Мы помедлили у моей двери.
   - Мне так жаль, что я побеспокоила вас, - сказала Андрэ. - Я старалась не шуметь.
   - Вы испугались, когда увидели меня. Боюсь, я напугала вас.
   Андрэ рассмеялась.
   - Наверное, я приняла вас за привидение. Вы чутко спите?
   - Да нет. Просто я уже проснулась. Думаю, меня разбудила луна. Она светила прямо в окно.
   О, как я хочу, чтобы эта проклятая война кончилась! Из-за нее у всех нас сдают нервы.
   - В Марчлэндзе у нас почти не останется времени думать о чем-то, кроме госпиталя.
   - Возможно, работа там пойдет нам на пользу.
   - Хотелось бы, - сказала Андрэ. - Ну, спокойной ночи, Люсинда. И еще раз прошу извинить меня.
   Я вернулась в постель. Я думала о тревоге Андрэ за Эдварда я надеялась, что с ним все в порядке.
   Она оказалась превосходной няней. Я стала вспоминать нашу встречу в гостинице. Потом я мысленно повторила поездку через Францию. Картины вспыхивали в моем мозгу и гасли. Я видела растерянные лица беженцев, старую женщину, толкающую детскую коляску, наполненную всем, что старушка смогла захватить, ветхий автомобиль, набитый людьми и вещами, маленьких детей, цепляющихся за материнские юбки. Все они были внезапно лишены крова.
   Эти образы запечатлелись в моей памяти навсегда.
   Потом я уснула. Утром Эдвард чувствовал себя прекрасно.
   Примерно через неделю госпиталь был готов к приему раненых. Несколько комнат превратились в больничные палаты. Появились операционная, множество кладовых, амбулатория, вообще все, что должно иметься в госпитале. Мама была совершенно счастлива.
   У нас работали два врача: доктор Эджертон, примерно сорока лет, и доктор Мэй, более зрелого возраста, а также штат медицинских сестер, в большинстве своем, молодых, только что прошедших курс обучения, во главе которых стояла старшая сестра Гэмэдж, вселявшая ужас не только в подчиненных, но и во всех нас. Имелся также штат прислуги, который служил в Марчлэндзе с тех пор, как я себя помнила. Всех переполняла решимость добиться успешной работы госпиталя. Все были рады сделать что-нибудь для страны.
   Как я и предполагала, мисс Каррутерс оказалась ценнейшим работником. Ее властность пришлась очень кстати. Она и сестра Гэмэдж сразу страшно понравились друг другу. Мама понимала, какое грандиозное дело она затеяла, и была очень признательна всем помогавшим ей.
   Катастрофа следовала за катастрофой. "Луизитанию" на пути из Нью-Йорка в Ливерпуль потопила в мае немецкая подводная лодка. Погибло примерно тысяча двести человек. Это потрясло всю страну. Все только и говорили, что о вступлении в войну Соединенных Штатов.
   Действия коалиционного правительства, сформированного мистером Асквитом, в которое вошли такие лидеры партии, как Бонар Лоу и Остин Чемберлен, не принесли особого успеха. Дарданелльская авантюра угрожала обернуться катастрофой. Уинстона Черчилля критиковали за ее полное одобрение. Премьер-министра обвиняли в некомпетентности и неспособности привести страну к победе.
   Мы все настраивались на новый образ жизни.
   По утрам мы с мисс Каррутерс занимались. Днем мы два часа посвящали верховой езде. Мисс Каррутерс в юности каталась верхом, но уже несколько лет не садилась на лошадь. Однако, она быстро вспомнила старые навыки и оказалась довольно хорошей наездницей. Андрэ училась у нас, и иногда мы совершали прогулки верхом все вместе.
   Я обнаружила, что Андрэ обладает великим даром радоваться, и было приятно видеть, насколько она благодарна нам за избавление ее от необходимости вести ту жизнь, которая ей претила. Мисс Каррутерс испытывала нечто подобное, но не в такой степени и в любом случае не демонстрировала своих чувств с такой готовностью.
   - Я люблю старые дома, - сказала как-то Андрэ, - особенно те, у которых есть своя история.
   Ей хотелось все узнать о Марчлэндзе. Она изучала фамильные портреты Гринхэмов и задавала вопросы о них. Я знала очень мало.
   - Вам надо расспросить моего отца, - сказала я.
   - В такое время, как сейчас, он слишком занят, чтобы удовлетворять мое любопытство, - ответила Андрэ. - Кстати, что вы можете сказать об этом доме.., кажется, Милтон Прайори? Я слышала разговоры слуг о нем. Мне бы хотелось на него взглянуть.
   - Он находится примерно в двух милях отсюда, - сказала я. - Мы можем пойти и посмотреть на него. Уже несколько лет он пустует. Он из тех домов, про которые говорят, что в них водятся привидения.
   - Именно это я и слышала от слуг.
   - Что в нем раздаются странные звуки? - спросила я. - Плач, и стоны, и свет в окнах?
   - Что-то вроде этого.
   - Дом совершенно заброшен. Не знаю, кому он принадлежит. Там не на что особенно смотреть.
   - Все-таки мне хотелось бы как-нибудь взглянуть на него.
   - Тогда завтра. Давайте отправимся туда верхом. Не думаю, что мисс Каррутерс будет возражать.
   На следующий день в конюшне Андрэ напомнила мне о моем обещании поехать в Милтон Прайори.
   - Хорошо, - промолвила я. - Но приготовьтесь к разочарованию.
   - Это тот старинный особняк, окруженный кустарником? - спросила мисс Каррутерс.
   - Описание довольно верное, - ответила я.
   Я не видела дом уже около двух лет. И сразу же заметила в нем перемену. Кустарник оставался таким же неухоженным, но строение потеряло нежилой вид. Может быть, причина была в вымытых окнах?
   - Очаровательно, - сказала Андрэ. - Да, он похож на дом с привидениями. Вам известна его история?
   - Нет, совершенно неизвестна, - ответила я, - Знаю только, что он уже долго пустует, и, похоже, никто не хочет купить его. Я не знаю, продается ли он. Я ничего не слышала об этом.
   - Давайте подъедем поближе, - попросила Андрэ.
   - Не возражаю, - сказала я.
   Мы направили своих лошадей к кустам, и внезапно из них выбежала восточноевропейская овчарка и понеслась к нам. Она казалась свирепой и опасной.
   - Ангус! - произнес чей-то голос, - Что случилось, старина?
   К нам шел человек. Его поношенная одежда и неряшливый вид соответствовали дому. Мужчина был средних лет, с рыжеватой бородой, в руках он держал ружье.
   - Сидеть, Ангус 1 - сказал незнакомец.
   Ангус сел, но продолжал следить за нами с мрачным и угрожающим видом.
   - Что вы здесь делаете? - спросил мужчина. - Вы знаете, что вторглись в чужие владения?
   - Извините, - сказала я. - Мы этого не знали.
   Ведь дом пустовал уже много лет.
   - Вы не двинетесь с места, пока я не узнаю, что вам надо.
   Меня поразили его слова.
   - Я ваша соседка из Марчлэндза, - промолвила я.
   - Ну и что? - ответил хозяин собаки.
   - Мы просто хотели взглянуть на дом. Пожалуйста, скажите нам, кто вы.
   - Я сторож, - ответил мужчина.
   - Сторож Милтон Прайори!
   - И буду им в дальнейшем.
   - Дом продается? - спросила я.
   - Думаю, да.
   - Я не слышала об этом.
   Охранник пожал плечами.
   - Наверное, кто-то уже купил его, - предположила я.
   - Вполне возможно.
   - Понимаю. Извините. Дом так долго пустовал. Мы просто хотели рассмотреть его поближе.
   - На вашем месте я бы оставил эту затею.
   Ангусу это бы не понравилось, пес очень свиреп, должен вам сказать.
   - Ну, теперь мы предупреждены, - сказала я. - Извините, Андрэ. Это все, что вы увидите.
   - Какое разочарование! - сказала она. - Мне бы хотелось узнать историю этого места. Интересно, кто здесь будет жить?
   - В свое время мы это узнаем. Обитатели дома будут избирателями моего отца, и он придет сюда, чтобы их агитировать.
   Мисс Каррутерс сказала, что дом ей понравился. По ее мнению, похоже на эпоху ранних Стюартов.
   - Но, по-моему, он нуждается в реставрации.
   Сколько, вы говорили, он пустовал, Люсинда?
   - Не знаю точно. Но долго.
   В конце недели, как это часто бывало, приехал отец. Маме не терпелось сообщить ему, как продвигаются дела в госпитале.
   Помню, за обедом он сказал нам, насколько непопулярен становится премьер-министр.
   - Война все еще продолжается, и они ищут козла отпущения. Бедный Асквит! Он самая подходящая фигура. Ллойд Джордж только и ждет, чтобы занять его место. Марго Асквит в бешенстве.
   Если кто-то м способен удержать его от ухода в отставку, то это его грозная жена.
   Доктор Эджертон в тот вечер обедал с нами. Он сидел рядом с мисс Каррутерс.
   - Я считаю Ллойда Джорджа очень талантливым человеком, - сказал доктор.
   - Возможно, этот огнедышащий уэльсец проявит всю ту энергию, которой так недостает Асквиту, - предположила мисс Каррутерс.
   - О, я в этом не уверен, - ответил доктор, и между ним и мисс Каррутерс разгорелась дискуссия о достоинствах Ллойда Джорджа и Асквита.
   - Мне жаль старика, - промолвил отец, - но начинают поговаривать, что не лучше ли ему уступить свое место Ллойду Джорджу.
   - А Черчилль? - спросила мама.
   - О, он в опале из-за Дарданелл. Он слишком уверен в правильности взятого курса. Думаю, сейчас, эта уверенность поколебалась.
   - Дела обстоят очень плохо? - спросила я.
   - Не настолько плохо, как это освещают газеты. Они считают сенсационными только плохие новости. И если можно кого-нибудь обвинить, репортеры это сделают. Людей всегда больше интересуют плохие новости, чем хорошие. Сформулируем это так. Дела могли бы обстоять лучше.
   - Мы на днях говорили о Милтон Прайори, - сказала мама, - Люсинда рассказала, что там появился сторож со свирепой собакой.
   Мне показалось, что отец насторожился.
   - Милтон Прайори? - сказал он. - Что такое с ним?
   - Похоже, что кто-то продает его. Люсинда пошла туда посмотреть на дом.., вернее, показать его Андрэ.
   - Я была с ними, - сказала мисс Каррутерс. - Сторож довольно настойчиво попросил нас держаться подальше от этого места.
   Я подробно рассказала отцу, что произошло.
   - Собака вела себя очень агрессивно. Казалось, ей достаточно приказа хозяина, и она разорвет нас всех на куски.
   - Надеюсь, что этот человек умел обращаться с ней. Ты решила, что дом собираются продать?
   - Очень похоже.
   - В свое время мы это узнаем, - сказала мама. - Интересно, кто будет новым владельцем?
   - Надеюсь, они окажутся добрыми либералами, - сказала я. - Иначе нам придется обращать их в свою веру.
   Отец улыбнулся.
   - Какие изменения произошли в Милтон Прайори? - спросил он.
   - Думаю, окна вымыли.., ну и, конечно, появился сторож. Думаю, владельцам надо будет привести дом в порядок, если они надеются его выгодно продать.
   - Подождем и посмотрим, как будут развиваться события, - вставила мама.
   - На вашем месте я бы держался от него подальше, - сказал отец. - Мне не нравится, что там сторожевая собака.
   - Мы обязательно услышим о его продаже, - добавила мама. - Здесь такие вещи не сохранить в секрете.
   Потом разговор снова переключился на коалиционное правительство и вероятность того, что мистер Асквит уступит пост премьер-министра мистеру Ллойду Джорджу.
   ***
   Вскоре после этого к нам приехал Роберт Дэнвер. В форме он выглядел очень красивым. Он был по-прежнему худым и казался еще выше, чем раньше, но уже не соответствовал утверждению Аннабелинды, что у ее брата "все части тела плохо подогнаны друг к другу".
   Я пришла в восторг и с благоговением рассматривала Роберта.
   - О, Роберт, тебе присвоили офицерский чин! - воскликнула я.
   - Да, - подтвердил он. - Я чувствую себя настоящим мужчиной.
   - И ты больше не подчиняешься этим грубиянам сержантам?
   - Думаю, это было необходимо.
   - Значит, прощай, Сэлисбери Плэйн, и теперь...
   Поле сражения, - мое лицо омрачилось.
   - Отъезд на континент придется отложить на месяц или больше. Меня посылают на курсы.
   - Курсы? Я думала, ты уже закончил свою подготовку.
   - Я прошел ее. Но это другое. Я придумал метод запоминания азбуки Морзе, и меня отобрали для курсов.
   - Это означает, что ты будешь посылать сообщения.., на поле сражения.
   - Наверное.
   - О, Роберт, я горжусь тобой!
   - Я пока не сделал ничего, чем можно гордиться.
   - Уже сделал и сделаешь еще больше.
   - О, я человек не героического склада. Оставляю это таким, как майор Мерривэл. Кстати, ты видела его в последнее время?
   - Нет. Он в Галлиполи.
   Роберт помрачнел.
   - И дядя Джеральд тоже, - продолжала я. - Мы очень беспокоимся.
   Роберт понимающе кивнул.
   Мама и тетя Селеста, часто приезжавшая в Марчлэндз и с удовольствием помогавшая в госпитале, очень обрадовались Роберту.
   Потом к нам присоединились мисс Каррутерс и Андрэ, и мы вместе повели Роберта взглянуть на Эдварда.
   - Как он растет быстро! - заметил Роберт.
   Андрэ с гордостью смотрела на малыша.
   - Он обещает стать крупным мальчиком, правда, Эдвард?
   Эдвард что-то проворковал и ласково улыбнулся.
   Мы съели обед, и мама сказала:
   - Почему бы вам с Робертом не совершить небольшую прогулку верхом, Люсинда?
   - - Мне эта идея нравится, - сказал Роберт. - А тебе, Люсинда?
   - Мне тоже, - сказала я.
   Скоро мы уже скакали по знакомой местности, как в те времена, когда я еще не уехала в школу и не началась война.
   Мы продолжали вспоминать прошлое.
   - Ты помнишь, как мы нашли на дороге птенца черного дрозда?
   - О да. Он выпал из гнезда. И ты влез на дерево, потому что мы догадались, что гнездо там... и положил его обратно. А на следующий день пришли взглянуть, все ли с ним в порядке. - - Помнишь, как твоя лошадь споткнулась в лесу о поваленное дерево и ты упала на груду листьев?
   Мы смеялись, вспоминая это. У нас было столько общих воспоминаний.
   - Это кажется таким далеким, - сказала я, - потому что все изменилось.
   - Война кончится, и нормальная жизнь вернется.
   - Ты так думаешь?
   - Да. Я возвращусь в Каддингтон Мэйнор, и со временем покажется, что войны никогда не было.
   - Я думаю, что, когда происходит нечто подобное, люди становятся другими и уже никогда не будут прежними.
   - Но ведь ты не изменилась, Люсинда?
   - Я чувствую себя другой. Я заметила это... катаясь вот так с тобой и вспоминая прежние времена. Случай с птенцом и падением в лесу. Это перенесло меня в прошлое, и на мгновенье я снова стала такой, как тогда.., а потом поняла, что существует огромная разница между мной сегодняшней и той, которой я была.
   - Думаю, мы все стали умудренней, но я спрашиваю, осталась ли ты прежней Люсиндой, моим близким другом?
   - Надеюсь, я всегда буду им, Роберт.
   - Моя сестра называет меня предсказуемым.
   - Аннабелинда говорит обо мне то же самое и считает, что именно поэтому я так скучна. Она всегда знает, как я собираюсь поступить.
   - Ну, Аннабелинда считает, что она всегда права. В этом она достаточно предсказуема. Но в самом деле, в большинстве случаев можно заранее сказать, что я сделаю, и думаю, что общение со мной нельзя назвать волнующим.
   - Я была взволнована, увидев тебя сегодня утром в форме офицера.
   - Ты первая, кому мне хотелось ее показать.
   - Ты поедешь к твоим родителям?
   - Да, сегодня вечером.
   - А я увижу тебя перед отправкой на курсы?
   - Я планирую провести дома два дня. А потом приехать на день в Марчлэндз, если ты ничего не имеешь против.
   - Конечно, нет, но сначала ты должен поехать домой.
   - Должен. Моему отцу надо так много рассказать мне о поместье. Я рос с сознанием, что оно станет когда-нибудь моим.., в далеком будущем, я надеюсь. У меня те же чувства к нему, что и у папы. Как ты знаешь, мы с отцом всегда были лучшими друзьями.
   - Моя мама часто говорит, что ты его точная копия.
   - Это общее мнение. Мои мать и сестра совсем другие.
   - Странно, когда в одной семье такие разные люди. Говорят, я похожа на маму, но она утверждает, что во мне есть много от отца. Не знаю, в кого Чарльз. По-моему, он займется политикой.
   Сейчас он единственный известный мне человек, который молится, чтобы война продолжалась, пока он не станет достаточно взрослым, чтобы вступить в армию.
   - Настоящий патриот!
   - Думаю, он больше думает о своей славе. Он видит себя вступившим в битву и выигравшим войну за неделю.
   - Он повзрослеет.
   - Я рада, что тебя посылают на эти курсы, Роберт.., потому что это задержит твою отправку... на фронт.
   - Со мной все будет в порядке, Люсинда. Я предсказуем. Я просто буду выполнять приказы своих командиров. Я из тех, кто с грехом пополам доводит дело до конца.
   - Не меняйся, ладно?
   - Я не смог бы, даже если бы захотел. Могу я попросить тебя о том же?
   - Конечно... А, вот посмотри! - сказала я. - Это старый Милтон Прайори.
   - Какая перемена! Что с ним сделали?
   - Там теперь живут новые люди.
   - Они купили его?
   - Наверное, да. Теперь там сторож со свирепой собакой, чтобы держать всех на расстоянии. Раньше люди иногда забредали сюда. Несколько окон было разбито, и через них проникали в дом. Думаю, у новых владельцев есть много причин, чтобы нанять сторожа.
   - Они привели особняк в порядок. Будем надеяться, что они окажутся приятными людьми и внесут вклад в светскую жизнь Марчлэндза.
   - Мои родители надеются, что они добропорядочные либералы.
   - Ну, теперь у либералов нет монополии на власть, не правда ли? При коалиционном правительстве у консерватора столько же шансов войти в кабинет министров.
   Вечером Роберт уехал.
   - Мы увидимся через два дня, - сказал он. - Постарайся выкроить денек.
   - Я могу даже попросить мисс Каррутерс освободить меня от занятий.
   - Я всегда забываю, что ты школьница, Люсинда. Но ведь это уже ненадолго?
   Когда он ушел, я стала думать о Маркусе Мерривэле. Он, как и Роберт, с нетерпением ждал, когда я вырасту.
   Я чувствовала себя польщенной, но в то же время мне становилось не по себе: находясь с Робертом, я точно знала, что хочу быть с ним, но будоражащее общество Маркуса Мерривала совершенно опьяняло меня.
   ***
   Снова наступило Рождество, а потом новый, 1916 год. Он не принес ничего хорошего. Пришлось признать, что план захвата Дарданелл потерпел неудачу.
   Некоторые соглашались с Черчиллем, что сама идея была блестящей, но ее бездарно воплотили в жизнь.
   Военный министр лорд Китченер отправился на Дарданеллы, чтобы предложить эвакуировать оттуда войска. Надежды на победу иссякли, и продолжать операцию означало напрасно губить людей и тратить боеприпасы. И теперь, в январе нового года, войска с Галлиполи начали возвращаться в Англию.
   В конце месяца нас посетил дядя Джеральд. Он выглядел постаревшим. Он сказал, что эту кампанию вообще не надо было затевать.
   Он разыграл сражение за Дарданеллы перед нами на столе за обедом.
   - Операцию обрекли на провал с самого начала, - сказал он. - Прежде всего, отсутствие внезапности. Они послали туда территориальные части. Нам не хватало опытных людей, а это, уж поверьте мне, то, что необходимо в подобной ситуации. Острая нехватка снарядов, недостаток ресурсов. Асквит должен уйти!
   - Черчилль уже ушел, - напомнил ему отец.
   - Идея Черчилля была хороша. Она могла сработать. Нас погубил способ ее осуществления. Вот посмотрите, это мы, - сказал дядя Джеральд. И мама опасливо посмотрела на его стакан с вином. - А это, - он придвинул графинчик, - турки.
   Мы наблюдали, как он двигает тарелки и блюда по столу. По моему мнению, это нисколько не напоминало поле боя. Мне не терпелось узнать новости о Маркусе Мерривэле.
   - Эта операция не пошла на пользу престижу Англии. Это конец для Асквита. Подумай о наших потерях, Джоэль.., почти четверть миллиона человек. Это катастрофа, Джоэль. Катастрофа. Думаю, ты слышал обо всем этом в палате.
   - Там почти ни о чем другом не говорят после решения Китченера.
   - Полетят головы, Джоэль. Наверняка полетят головы.
   - Думаю, вы рады снова оказаться дома, Джеральд, - сказала мама, - А как майор Мерривэл?
   Он вернулся вместе с вами?
   - Да, вернулся, но Мерривэла ранили.
   - Ранили! - воскликнула мама. - Тяжело?
   - Гм. Его сразу отправили в госпиталь.
   - Он мог попасть и сюда, - сказала мама.
   - Моя милая Люси, я думаю, что он действительно довольно тяжело ранен.
   Мама расстроилась, и дядя Джеральд несколько смягчился.
   - В подобных случаях, - сказал он, - их увозят в один из лондонских госпиталей.
   - Насколько тяжело ранен Маркус? - спросила я.
   - О, он с этим справится. Не сомневайтесь в майоре.
   - В каком он госпитале? - спросила мама.
   - Точно не знаю.
   - Что с ним случилось?
   - Не знаю подробностей... Знаю только, что рано достаточно серьезна. Маркуса несли на носилках.
   Я представила все это себе... Мне стало страшно. Что с Маркусом? Мне захотелось увидеть его.
   - Мы очень переживаем за майора, Джеральд, - сказала мама. - Он почти член семьи после того, как привез Люсинду, -Эдварда и остальных из Бельгии.
   - О, я знаю. Великолепный малый. Но он не стоит на пороге смерти. Просто нуждается в небольшой починке.
   - Ты должен узнать подробности и известить нас. Думаю, если майор Мерривэл в лондонском госпитале, самое меньшее, что мы с Люсиндой должны сделать, это навестить его, Джоэль, и я не забыла, чем ему обязана Люсинда. Только Богу известно, что могло случиться, если бы он не позаботился о ней, и мы всегда будем благодарны тебе, Джеральд, что ты послал его.