Холт Виктория. Трудное счастье

   Другая дверь из гостиной вела в небольшую кухню, откуда можно было выйти в сад. Как и сам коттедж, сад имел ухоженный вид. Небольшая лужайка была украшена цветочными клумбами, у стены стояла бочка дождевой воды.
   Наверху — две комнаты, объяснил мне старик. Он довольно бодро поднялся по лестнице на второй этаж. Состояние его здоровья было действительно неплохим, если не считать слепоты и того, что память иногда подводила его.
   Удобно усевшись в кресле, Джесси пригласил и меня сесть рядом с ним и погрузился в воспоминания о том, как он познакомился со своей дорогой Лиззи и как они поженились. Его супруга тоже работала в Пендоррик-холле и была там горничной. В течение какого-то времени мы продолжали болтать о том, о сем, и Хайсон, которой, очевидно, наскучила наша болтовня, незаметно улизнула на улицу. Старик неожиданно спросил:
   — Малышка ушла?
   — Да, думаю, она отправилась на поиски сестры. Им нужно собрать цветы к уроку ботаники.
   — Эта девочка… Она все время задает вопросы, а затем переспрашивает, стараясь проверить.
   — Хайсон — вообще довольно странный ребенок. Он согласно кивнул головой.
   — Ей очень хочется знать, что на самом деле тогда произошло. Прошлое не дает ей покоя, а это плохо. Девочка слишком мала для подобных разговоров.
   — По-моему, эта история захватила ее воображение потому, что в ней фигурирует призрак.
   — Миссис Пендоррик, — вдруг позвал меня Джесси. Я придвинулась поближе.
   — Что, Джесси?
   — Есть одна вещь, о которой я предпочитаю помалкивать. Однажды я рассказал о ней мистеру Петроку и он сказал: «Джесси, не говори об этом ни единой душе». Поэтому я и держал свой рот на замке. Но с вами я все же хочу поделиться.
   — Почему именно со мной?
   — И сам не знаю… Но теперь вы — новобрачная Пендоррика, и что-то мне подсказывает, что вам необходимо это знать.
   — Ну расскажите, коли так.
   — Мое зрение все ухудшалось. Временами я даже не мог различить людей. Бывало, смотрю, и мне кажется — передо мной человек, а подойду поближе, и выясняется, что это всего лишь мебель. Так плохо у меня стало с глазами. Но чем хуже я видел, тем острее становился мой слух. Иногда я каким-то внутренним чутьем угадывал, что на самом деле происходит. Говорят, со слепыми так бывает, миссис Пендоррик.
   — Да, Джесси, конечно.
   — В тот день, когда я вошел в холл, хозяйка уже была на галерее. Я знал, что она там, так как слышал ее голос. Она говорила очень тихо. А затем мне показалось, что рядом с ней появилась и вторая фигура. Конечно, я ни в чем не уверен, ведь это случилось так давно, но поверьте, миссис Пендоррик, за минуту до того, как хозяйка разбилась, на галерее было два человека.
   — И вы до сих пор молчали об этом?
   — Сам мистер Петрок попросил меня об этом одолжении. Понимаете, там, рядом, висит портрет Ловеллы Пендоррик. Люди всегда говорили, что она уже более ста лет преследует замок, пытаясь заставить следующую новобрачную занять ее место. И все-таки, клянусь вам, мэм, они были там вдвоем… Но мистер Петрок не хотел, чтобы я распространялся на эту тему, а я всегда слушался своего хозяина, как слушался своего хозяина мой отец и отец моего отца. Поэтому я и не проронил ни слова. Но вам я говорю это, миссис Пендоррик.
   — О прошлом лучше забыть, Джесси.
   — Я тоже так считал, мэм. Все эти двадцать лет я именно так и думал. Но вот вы появились здесь и чем-то напомнили мне о ней. Вы такая хорошая и так добры ко мне, поэтому я и решил открыться вам и предупредить вас. Так мне подсказывает мое сердце, — он постучал себя в грудь. — — Нутром чувствую, что вам следует это знать.
   До конца не понимая причин тревоги старика, я все же поблагодарила его за заботу и при первой же возможности перевела разговор на другую тему. Это оказалось совсем не трудно, так как теперь, выполнив, как он полагал, свой долг, старый садовник, казалось, успокоился. Он с удовольствием заговорил о коттедже и о том счастливом времени, когда была жива его Лиззи. Через какое-то время я распрощалась со стариком и отправилась домой.
 
   На следующее утро мне позвонила сестра Грей.
   — Миссис Пендоррик, — сказала она, — я звоню по поручению лорда Полхоргана. Он спрашивает, не сможете ли вы зайти к нему сегодня днем. Ему очень нужно увидеться с вами.
   На мгновение заколебавшись, я ответила, что смогу, и поинтересовалась, как его здоровье.
   — Не совсем хорошо. Сегодня ночью у него был приступ. Сейчас лорд Полхорган отдыхает. Он, по его словам, очень надеется, что вы придете, если не сегодня, то, по крайней мере, завтра.
   Выйдя из дома, я решила было срезать несколько цветков для старика, но затем передумала. В конце концов, в его собственном саду цветов значительно больше.
   Старика Полхоргана я застала на его обычном месте, только сегодня он был одет по-домашнему: в шелковый халат и комнатные туфли. Он чрезвычайно обрадовался моему приходу.
   — Очень любезно с вашей стороны, что вы сразу откликнулись на мою просьбу.
   — Мне искренне жаль, что вам нездоровится.
   — Жизнь — это сплошное чередование белых и черных полос, дорогая. Я переживу эту небольшую качку, как переживал и другие неприятные моменты в своей жизни. Сейчас нам подадут чай. Надеюсь, вы не откажетесь принять на себя обязанности хозяйки дома, как обычно?
   За чаем я заметила, что лорд Полхорган почти ничего не ест и более молчалив, чем обычно. Он словно бы выжидал чего-то. После того, как чаепитие было закончено, старик наконец сказал мне то, что, по его собственному признанию, мечтал сообщить с момента нашего знакомства.
   — Фейвэл, — начал он, впервые назвав меня по имени и обратившись на «ты», — подойди и сядь рядом со мной. Боюсь, то, что я намерен поведать, чрезвычайно удивит тебя. Я ведь уже говорил, что я всего лишь старый скряга, да, к тому же, и порядочный зануда, ведь верно? Я — невыносимый человек. В молодости меня не интересовало ничего, кроме денег. Да и после женитьбы я мечтал лишь об одном — чтобы у меня появились сыновья, которым бы я мог оставить свое состояние, сыновья, которые бы могли продолжить мое дело и увеличить мой капитал. Моя жизнь бизнесмена сложилась удачно. Что же касается семейных дел, то тут все обстояло иначе. Жена ушла от меня к другому мужчине, он работал у меня и не был так удачлив. Я никак не мог взять в толк, почему она бросила такой роскошный дом, променяв меня на это ничтожество. Но жена все-таки ушла. После развода наша дочь осталась со мной, что оказалось полной неожиданностью для жены. В то время девочке было всего шесть лет. А еще через двенадцать лет от меня ушла и дочь…
   — Вам больно вспоминать о прошлом?
   — Да, это болезненная для меня тема, но я хочу, чтобы ты поняла все до конца. Дочь сбежала потому, что я решил выдать ее замуж за Петрока Пендоррика, который остался вдовцом. Его жена неожиданно погибла, и я возомнил, что это — прекрасная возможность объединить две семьи. В здешних краях я был чужаком и подумал, что, если я породнюсь с одной из старейших корнуэльских семей, то меня, наконец примут за своего. Пендоррик очень нуждался в деньгах, которые у меня были. Казалось, этот брачный союз просто идеален, но дочь воспротивилась.
   Замолчав, старик какое-то время беспомощно смотрел на меня. В таком смятении я видела ею впервые. Он явно не мог найти нужных слов, чтобы продолжить свой рассказ.
   — В семьях случается подобное, — стараясь подбодрить его, заметила я.
   — Моя жена ушла из дома, как впоследствии ушла и моя дочь. Но ты думаешь, этот урок пошел мне на пользу? Как бы не так. Всю жизнь я гордился тем, что преуспеваю в коммерции. И это действительно было так. Но с домашними проблемами я справиться не смог. Фейвэл, даже не знаю, как сказать тебе о самом главном. Пожалуйста, открой вон тот ящик. Там лежит одна вещь, увидев которую, ты все поймешь сама.
   Подойдя к столу, я открыла указанный ящик и, достав оттуда небольшую фотографию в серебряной раме, в немом изумлении уставилась на нее. Позади меня раздался севший от волнения голос лорда Полхоргана.
   — Девочка моя, подойди же ко мне.
   Я тупо повиновалась. Теперь передо мной предстал совсем иной человек. В этой богато убранной комнате старик выглядел особенно уязвимым и, как никогда, жалким. Но от этого он стал мне гораздо ближе и дороже. Поддавшись порыву охвативших меня эмоций, я заключила его в такие крепкие объятия, словно он был ребенком, и принялась лихорадочно уверять в том, что никогда не брошу его.
   — Фейвэл, — прошептал он.
   Оторвавшись от него, я взглянула ему в лицо. Старческие глаза были полны слез. Вынув из кармана его халата платок, я утерла их.
   — Дедушка, почему же ты раньше не сказал мне об этом?
   Неожиданно рассмеявшись, старик расслабился, как никогда прежде, и сказал:
   — Просто боялся. Я уже потерял жену и дочь и пытался сделать последнюю ставку — на внучку.
   До глубины души потрясенная происходящим, я с трудом верила в его реальность. Мысли перемешались. В этот момент я еще не задумывалась о том, как же получилось, что мужчина, так» неожиданно ворвавшийся в мою жизнь и женившийся на мне, оказался соседом моего деда. Мысль о том, что это совпадение не случайно, пришла мне в голову уже позднее.
   — Ну, и что ты думаешь о своем деде? — спросил он.
   — Даже на знаю, что и сказать. Я в полном смятении.
   — В таком случае, я скажу, что думаю о тебе. Если бы мне представилась возможность выбирать себе внучку, то я без колебаний выбрал бы именно тебя. Знаешь, Фейвэл, ты так похожа на свою мать, что иногда, сидя с тобой за шахматами, я словно бы возвращался в прошлое, и мне казалось, что моя дочь по-прежнему со мной. У тебя такие же светлые волосы, как и у нее, хотя и с этой белой прядью. Твои глаза так же меняют цвет, становясь то зелеными, то голубыми. Да и характер у тебя тот же: добрейшее сердце и знакомая мне запальчивость. Я часто думал о том, что из ее замужества ничего не получится, старался убедить себя в том, что рано или поздно дочь вернется ко мне. Но этого не произошло. Твоя мать дала тебе старинное корнуэльское имя, а значит, она не всегда с сожалением вспоминала свое прошлое, ведь верно?
   — Но почему я ничего не знала о твоем существовании? Мама никогда не говорила ни о своей прошлой жизни, ни о тебе.
   — Никогда не говорила? И твой отец тоже ничего не рассказывал тебе? А я считал, что они хоть изредка, но упоминали об этом. Но ведь ты сама тоже никогда не задавала им никаких вопросов! Как же так, Фейвэл? Я мысленно вернулась к залитым солнечным светом счастливым дням моего детства.
   — Думаю, родители считали свое прошлое чем-то второстепенным. Их жизни так переплелись… Они всецело посвятили себя друг другу. Может, знали, что матери осталось жить совсем немного. Осознание близкой смерти многое меняет в жизни любого человека. Что касается меня самой, то по правде сказать, мне и в голову , не приходило, что вокруг меня может быть что-то другое, кроме вечного счастья. Именно поэтому после смерти матери для нас с отцом мир буквально перевернулся.
   — Его ты тоже обожала? — мрачно поинтересовался дед.
   Я кивнула головой в знак согласия.
   — Однажды летом он приехал сюда, чтобы работать, рисовать свои картины. Снял небольшой домик, чуть больше сарая, приблизительно в миле отсюда. Известие о предстоящем замужестве дочери я сначала воспринял, как шутку, но затем понял, что это вовсе не так. Твоя мать умела быть упрямой. Я принялся убеждать ее, что она совершает большую ошибку, но это не дало никакого результата. Пригрозил, что лишу ее наследства, объяснил, что этот художник гоняется не за ней, а за моими деньгами. После этого в один прекрасный день они просто уехали вместе, и больше я не получал никаких известий о своей дочери…
   Старик задумался. Он грустил о том потерянном даром времени. Сидя здесь, в окружении всей этой роскоши, он тем не менее был одинок, как никто из тех людей, с которыми мне доводилось встречаться. Это несправедливо, так не должно было случиться! Теперь дедушка наконец осознал свою вину и жалобно молил меня о той самой любви и преданности, которую так необдуманно отверг двадцать лет тому назад.
   В порыве нежности я сказала:
   — Дедушка, я очень рада, что вернулась домой, к тебе.
   — Моя дорогая девочка, — прошептал он и затем продолжил:
   — Расскажи мне о ней. Она сильно страдала?
   Я отрицательно мотнула головой.
   — Только последние несколько месяцев. Мама уже знала, что умирает, так же, как знали и мы. Это было ужасное время, особенно для отца. Всего несколько месяцев, но нам они показались целой вечностью.
   — Я бы мог оплатить услуги лучших докторов, нанять сиделок, — укоризненно заметил дед.
   — Дедушка, все давно кончено, какой смысл корить себя, моих родителей или кого-либо еще? Нужно просто похоронить прошлое. Теперь твоя внучка здесь, с тобой. Я буду чаще навещать тебя, ведь мне не придется выжидать какое-то время ради приличия прежде, чем снова прийти к тебе. Ты — мой родной дед, и просто замечательно, что мой дом рядом… — я осеклась, неожиданно вспомнив, как войдя в студию, впервые увидела там Рока. — Странное совпадение, что Рок вообще появился в студии отца и что мы поженились. То есть я хотела сказать, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
   Дедушка хитро улыбнулся.
   — Это не случайность, моя дорогая. Твоя мать никогда не писала мне, и я понятия не имел, что и как. Когда-то я опрометчиво заявил, что не захочу с ней больше знаться, если она выйдет замуж за своего художника, и она поймала меня на моем же слове. Но… мне написал твой отец, приблизительно за месяц до того, как Рок Пендоррик уехал за границу. Он сообщил о смерти жены и о твоем существовании, спрашивал, не хочу ли я увидеться с тобой, дал свой адрес.
   — Так вот значит, как?! Интересно, почему отец все же написал тебе?
   — У меня, старого дурака, были определенные подозрения и на этот счет. Я решил, что ему просто нужны деньги. Принято считать, что обеспеченные люди, вроде меня, живут комфортно. В материальном плане — да, но, поверь, деньги не всегда могут обеспечить душевный комфорт. Богачам приходится все время быть начеку из боязни потерять свои деньги. Они только и думают о том, как бы преумножить свой и без того значительный капитал, и всегда подозрительно относятся к окружающим, не без оснований полагая, что у тех корыстные интересы. Так что в душевном смысле моя жизнь — полнейший дискомфорт. К твоему отцу я тоже отнесся с известной долей недоверия, решил, что он хочет одолжить у меня деньги. Пока была жива Лилит, она просто не позволила бы ему обратиться ко мне с подобной просьбой. Она всегда была слишком горда для этого. В общем я решил: теперь, когда моей дочери больше нет в живых, ее мужу не терпится получить от меня что-нибудь. Поэтому я отложил его письмо в сторону, так и не удосужившись ответить на него. Но мысль о существовании моей внучки тем не менее не давала мне покоя. Мне так хотелось узнать, как она выглядит и сколько ей лет. В письме об этом не было ни слова…
   На мгновение замолчав, дед задумчиво посмотрел на меня.
   — Так значит, ты направил Рока?.. Он согласно кивнул.
   — Я знал, что он собирается поехать в Италию, и попросил его о небольшом одолжении. Я планировал по его возвращении пригласить внучку к себе в Полхорган, конечно, если бы его отчет удовлетворил меня. И не только внучку, а, возможно, и ее отца, если бы она не согласилась приехать без него.
   — Вот почему Рок появился в нашей студии?!
   — Да, но ты оказалась так же нетерпелива, как и твоя мать, и тут же влюбилась в Рока Пендоррика. Поэтому вместо впечатлений о моей внучке он привез тебя сюда как свою жену.
   — Значит, все это время он знал?..
   — Да.
   — Но он до сих пор ни единым словом не обмолвился об этом. До сих пор!
   — Я не велел ему говорить. Мне не хотелось, чтобы ты переступила порог этого дома, зная, что я — твой дед. Я предпочел, чтобы мы встретились как посторонние. Нужно было выяснить, как ты на самом деле отнесешься ко мне, а кроме того, я должен был и сам определиться в отношении тебя. Но ты так похожа на свою мать, что при виде тебя у меня сразу возникло такое чувство, словно дочка вернулась ко мне. Моя дорогая девочка, у меня просто нет слов, чтобы описать тебе, что я пережил в тот момент.
   Стараясь хоть как-то успокоить старика, я коснулась его руки, но мысли мои были заняты Роком. Я вспоминала о том, как он впервые пришел к нам в студию, как, лежа на пляже, рассказывал о Пендоррик-холле, о «Капризе»и о пожилом человеке, живущем в нем. И все это время он знал, что этот человек — мой дед.
   — Так значит. Рок выполнял твое поручение?
   — Он сделал даже больше, чем то, о чем я его просил, — привез тебя сюда.
   — Мне понятно, почему он умалчивал обо всем вначале, но потом!..
   — Я сказал, что сам хочу сообщить тебе эту новость.
   Мне нужно было время, чтобы переварить его слова.
   — Тебе действительно хотелось, чтобы мама вышла замуж за Петрока Пендоррика?
   — Да, в то время я искренне полагал, что могу распоряжаться судьбами других людей лучше, чем они сами. Теперь-то я знаю, что заблуждался.
   — Значит, ты доволен тем, что я вышла замуж за Рока?
   — Я бы не возражал даже, если бы ты стала женой простого рыбака. Теперь я учусь на своих ошибках. Этих тоскливых, полных одиночества лет могло бы и не быть. Не воспротивься я тогда, и моя дочь с семьей была бы со мной все это время. Возможно, она даже была бы жива сейчас. И мне бы не пришлось дожидаться замужества внучки, чтобы впервые увидеть ее.
   — Дедушка, — : настаивала я, — если тебе так хотелось, чтобы мама вышла замуж за Пендоррика, то наверное, ты рад, что я стала женой Рока?
   После небольшой паузы он ответил:
   — Да… Потому, что ты любишь его. В противном же случае — нет.
   — Но ведь ты сам говорил о необходимости породниться семьями. Моя мать ушла из дома только потому, что ты собирался выдать ее замуж за отца Рока.
   — Это дело прошлое, Фейвэл. Думаю, Пендоррикам нужна была не столько Лилит, сколько мои деньги, а твой отец нуждался в ней самой. Ведь дочь прекрасно знала, что я никогда не бросаю слов на ветер, и если говорю, что оставлю их без гроша, то так и будет.
   Откинувшись на спинку кресла, дед закрыл глаза, все еще не выпуская моей руки из своей. Я отметила, что вены у него на висках набухли, а лицо порозовело от волнения. Такие эмоциональные встряски не шли ему на пользу, это уж точно. Мой дедушка… Так значит, у меня все-таки есть родственник. Мои глаза заскользили взглядом по комнате. Висящие на стенах картины явно принадлежали кисти старых мастеров. Дедушка терпеть не мог ничего современного. А ведь эти картины стоили кучу денег. В моей памяти всплыла убогая отцовская студия, и я подумала о том, как отчаянно мать торговалась за каждую работу отца, стараясь продать ее подороже. Да, жизнь действительно полна иронии.
   Конечно, я была счастлива, поскольку обрела деда. Этот человек был симпатичен мне с момента нашей первой встречи. Но мне почему-то хотелось — ох, как бы мне хотелось! — чтобы он не был так богат. В голове предательски вертелись его слова о том, что из-за своих денег он чувствует себя неуютно. И хотя я узнала о том, что мой дед миллионер всего лишь час назад, тем не менее уже поняла, что он имел в виду.
   Я провела у старика еще какое-то время. Мы много говорили о прошлом и о будущем. Я рассказала ему о себе все, вплоть до мелочей, о чем мне раньше даже не приходило в голову рассказывать ему. Дедушка заявил, что отныне Полхорган-холл — мой дом, и я должна вести себя как его полноправная хозяйка.
   Обратно в Пендоррик я возвращалась в полном смятении и на середине пути даже остановилась, чтобы еще раз хорошенько взглянуть на обе эти громадины. Но вместо закономерного чувства гордости в моей душе появились первые ростки смутных подозрений.
   К глубочайшему облегчению, войдя в нашу спальню, я застала мужа там.
   — Рок, — тихо позвала его я. Повернувшись ко мне, он спросил:
   — Старик все рассказал тебе?
   — Как ты догадался?
   — Дорогая, у тебя ошарашенный вид. Именно так и должна выглядеть женщина, которой только что сообщили, что она — внучка миллионера.
   — Ты все это время знал об этом и молчал?!
   Он с улыбкой кивнул головой.
   — Просто поразительно, как ты смог так долго держать все это в секрете.
   Обхватив меня за плечи. Рок рассмеялся.
   — Что в том удивительного? Секреты не умеют хранить только женщины.
   — Значит, ты пришел в студию только для того, чтобы познакомиться со мной и затем поделиться своими впечатлениями со старым Полхорганом?
   — Да, я собирался сфотографировать тебя, чтобы потом показать ему эти фотографии. Мне хотелось как можно лучше выполнить поручение соседа.
   — Думаю, тебе это удалось.
   — Рад, что тебе понравилась моя работа.
   — А отец, он тоже знал?
   — Конечно, ведь когда-то он жил рядом с Пендоррик-холлом. Именно в наших краях он и познакомился с твоей матерью.
   — Отец все знал… и не обмолвился ни единым словом!
   — Я объяснил, что дал лорду Полхоргану слово молчать.
   — Не понимаю, почему он так поступил. У папы никогда не было секретов от меня.
   — Это — особый случай. Мне кажется, мистеру Фарингтону очень хотелось доставить удовольствие твоему деду. Да это и понятно.
   Я пристально посмотрела ему в лицо, на котором играла самодовольная улыбка.
   — Как бы мне хотелось… — начала было я.
   — Что бы тебе хотелось?
   — Чтобы ты ничего не знал о моем дедушке.
   — Почему? Какое это имеет значение? Поняв, что зашла слишком далеко, я осеклась. Закономерный вопрос, не женился ли Рок на мне из-за денег деда, едва не слетел с моих губ. Теперь все представлялось мне в ином свете. Размышляя о Барбарине, я усиленно убеждала себя в том, что наши судьбы разнятся, ведь тот Петрок Пендоррик женился из корыстных побуждений. Но не произошло ли то же самое и со мной?..
   — О чем ты сейчас думаешь? — требовательно спросил Рок.
   — Так, ни о чем. Просто я действительно ошарашена, — уклонилась я от прямого ответа. — Вот так живешь себе и даже не подозреваешь о существовании каких-либо родственников. И вдруг в один прекрасный день выясняется, что у тебя есть дед. Такое известие выбивает из привычной колеи, и нужно какое-то время, чтобы переварить это.
   — Ты как-то насторожена в отношении меня, и мне это не по душе. — Он не отрывал от меня внимательного взгляда.
   — Почему?
   — Боюсь, что при подведении баланса ты невзначай обнаружишь во мне какой-нибудь изъян.
   — Откуда такие опасения?
   — Ты явно что-то скрываешь, по крайней мере пытаешься…
   — По-моему, по части секретов ты сам большой мастер.
   — Я скрыл от тебя один-единственный факт, да и то только потому, что дал слово.
   Неожиданно рассмеявшись, Рок обхватил меня и поднял высоко вверх. Теперь я смотрела на него сверху вниз.
   — Послушай меня и постарайся все уяснить своей глупенькой головкой. Я женился на тебе по любви и сделал бы это, даже если бы ты оказалась дочерью старого мусорщика, убирающего пляж. Понятно?
   В ответ на эти слова я привычно накрыла его уши ладонями. Опустив на пол, муж поцеловал меня. И как всегда в его присутствии, все мои страхи и сомнения мгновенно улетучились.
 
   Теперь, когда новость облетела все графство, в деревне только и делали, что судачили обо мне. Я знала, что при виде меня люди тотчас принимались шушукаться. Во взглядах окружающих чувствовался неподдельный интерес: Я невольно оказалась в фокусе всеобщего внимания. Еще бы: сначала просто появилась как бы ниоткуда, в роли новобрачной Пендорриков, а теперь выяснилось, что я еще и внучка лорда Полхоргана. Многие из местных жителей хорошо помнили, как моя мать сбежала с художником, и тот факт, что я вернулась в эти края как миссис Пендоррик, представлялся прекрасной концовкой этой романтической истории. Миссис Робинсон, хозяйка магазина, тихо шепнула мне, что моя судьба — вполне подходящий сюжет для фильма, а Дина Бонд заявила, что сразу отметила во мне нечто драматичное, о чем непременно сказала бы, разреши я ей погадать по руке. Морвенна и Чарльз, казалось, чрезвычайно обрадовались, а Ловелла просто не закрывала рта от переполнявшего ее возбуждения. Что касается Хайсон, то она лишь молча разглядывала меня так, словно эта новая сторона дела не была для нее столь уж неожиданной.
   В течение нескольких дней разговоры обо мне не прекращались. Особенно мне запомнились два из них: один — с Рэйчел Бектив и другой, который я ненороком подслушала. Однажды днем я отправилась на пляж, чтобы искупаться. Выходя из воды, я увидела, что из сада появилась Рэйчел. Я машинально поискала глазами девочек, но гувернантка была одна. Подойдя ко мне, она спросила:
   — Хорошая вода сегодня?
   — Теплая, — ответила я и улеглась на лежак. Усевшись возле меня, Рэйчел принялась бесцельно поигрывать камушками.
   — Какой это, должно быть, сюрприз для тебя, — вдруг начала разговор она. — Ты и в самом деле ничего не подозревала?
   — Абсолютно.
   — Да, не каждому удается заполучить деда-миллионера, да вдобавок еще и пэра!
   Мне не понравился ее тон, то, как она смотрела на меня, и я решила отправиться домой.
   — Конечно же. Рок был в курсе, — неприятно засмеявшись, продолжала она. — Наверное, он умирал со смеху, глядя на тебя.