Страница:
— Познакомься, Фейвэл, это миссис Дарк, жена нашего викария. Миссис Дарк, позвольте представить вам мою жену.
— С вашей стороны очень любезно, миссис Пендоррик, сразу же навестить нас.
Миссис Дарк открыла калитку, и мы прошли на небольшую, украшенную цветочными клумбами лужайку.
— Викарий будет очень рад познакомиться с вами.
Он у себя в кабинете, работает над очередной проповедью. Надеюсь, вы не откажетесь выпить с нами по чашечке кофе?
— В ругой раз, миссис Дарк, мы только что пили сидр в кузнице. И пожалуйста, — добавил Рок, — не беспокойте своего мужа.
— Он очень расстроится, узнав, что пропустил ваш визит. — Она повернулась ко мне. — Мы так рады, что теперь вы будете жить здесь, миссис Пендоррик.
Надеюсь, вам здесь понравится и мы подружимся. Всегда приятно, когда обитатели большого дома проявляют интерес к тому, что происходит в деревне.
— Фейвэл очень интересуется всем, что касается Пендорриков, — объяснил Рок. — И ей не терпится осмотреть церковь.
— Ну, в таком случае я тем более должна позвать Питера.
С этими словами миссис Дарк поспешила домой, а мы с Роком направились к церкви.
— Сегодня нам никак не удается остаться наедине, — взяв меня за руку, сказал Рок. — Всем хочется посмотреть на тебя. Я намеревался сам показать тебе церковь, но теперь, думаю, через минуту-другую здесь появится преподобный Питер Дарк.
В церкви стояла торжественная тишина. У меня возникло ощущение, что я окунулась в глубь веков. Думаю, церковь, построенная еще в XIII веке, мало изменилась с тех пор. Наверное, и семь столетий назад свет оконных витражей вот так же падал на убранный красивым покрывалом алтарь. На каменной стене были высечены имена викариев, служивших в церкви с 1280 года.
— Все они были местными жителями, — объяснил мой муж. — Дарки — первые, кто приехал сюда со стороны. Но хотя они оба родом откуда-то из Мидлендса, тем не менее знают о наших местах значительно больше, чем все мы, вместе взятые. Питер Дарк — специалист по старинным корнуэльским обрядам и обычаям. Он собирает материалы на эту тему для своей книги…
Даже сейчас, глядя на Рока и слушая его рассказ, я думала не о викарии и не о церкви, а о выражении глаз Рэйчел Бектив и Дины Бонд, когда они разговаривали с моим мужем. Конечно, Рок действительно необычайно привлекательный мужчина, это я поняла уже при первой встрече с ним. Ведь тогда я мгновенно влюбилась в него, почти ничего о нем не зная. Теперь я лучше узнала своего мужа и полюбила его еще сильнее, чем прежде. Я могла бы считать себя абсолютно счастливой женой, если бы не сомнения, которые, хоть и редко, но терзали мою душу. Вот и теперь я невольно задалась вопросом: не вышла ли я замуж за донжуана? А вдруг то, что он прекрасный любовник, объясняется как раз его слишком богатым опытом?..
— Фейвэл, что-нибудь не так? — спросил Рок.
— А по-твоему, что-то непременно должно быть не так?
Он обнял меня и нежно прижал к себе.
— Наконец-то ты со мной, здесь, в моем доме. Разве уже одно это не счастье?
Звуки шагов заставили нас оторваться друг от друга. Я увидела вошедшего в церковь мужчину.
— Здравствуйте, господин викарий, — просто сказал Рок.
— Доброе утро. Сюзанна сказала, что вы здесь. Лицо Питера Дарка было на редкость подвижным и недвусмысленно свидетельствовало о том, что, несмотря на возраст, он сумел сохранить интерес к жизни. Викарий пожал мне руку.
— Добро пожаловать в Пендоррик. Мы очень рады, что вы здесь. Как вам нравится церковь? Она просто очаровательна, не правда ли?
— Несомненно.
— Я получаю огромное наслаждение, изучая старинные рукописи. Знаете, мне всегда хотелось жить в Корнуолле. По-моему, это самое интересное графство Великобритании. Вы так не считаете?
— Вполне готова поверить в это.
— Корнуолл — совершенно особое, неповторимое место. Я всегда говорю, что, пересекая Теймар, сразу попадаешь в иной мир, отличающийся от такой прозаичной Англии. Здесь, в Корнуолле, у меня возникает чувство, словно все невозможное возможно. Местные жители уважают древние обычаи и вполне искренне верят старинным легендам. Вечером многие из них по-прежнему оставляют на пороге своих домов хлеб и молоко и утверждают, что к утру все это исчезает.
— Я предупреждал тебя, дорогая, — заметил Рок, — что наш викарий — большой энтузиаст по части корнуэльских традиций.
— Да, не буду отрицать. А вы интересуетесь подобными вещами, миссис Пендоррик?
— Я никогда особенно не задумывалась об этом. Но, должно быть, традиции и легенды — тема действительно очень увлекательная.
— Вот и отлично. В таком случае, мы непременно должны еще вернуться к этому разговору. Мы принялись осматривать церковь.
— Вот ложи Пендорриков, — продолжил Питер Дарк. — Видите, они отделены от остальных мест и самой кафедры. В старину ложи до отказа заполняли многочисленные члены семейства. Да, с тех пор многое изменилось в нашей жизни…
Он обратил наше внимание на один из самых красивых витражей.
— Он выполнен в 1792 году в память о Ловелле Пендоррик. Это самый уникальный витраж из тех, которые я когда-либо видел.
— В северной галерее дома висит портрет Ловеллы, — напомнил мне Рок.
— Это та женщина, что умерла совсем молодой?
— Да, — ответил викарий. — Она скончалась при родах. Ловелле было всего восемнадцать лет. Местные жители называют ее первой новобрачной Пендорриков.
— Первой? Но, должно быть, и до этого у Пендорриков было немало жен?
Викарий невидящим взором уставился в окно.
— Вы правы, конечно. Просто здесь принято так называть эту женщину. В Корнуолле вообще множество довольно странных на первый взгляд и непонятных обычаев. — Викарий помолчал. — А вот еще один своеобразный памятник члену рода Пендорриков. Этот витраж сделан в память о национальном герое, друге и соратнике Джонатана Трелони. Я имею в виду того самого Трелони, который восстал против короля и о котором поется в песне «Казнить ли Трелони?»
Показав нам всю церковь и снова повторив приглашение своей жены выпить кофе, викарий наконец решил оставить нас одних, напоследок сказав, что будет с нетерпением ждать новой встречи со мной и что он счастлив возможностью познакомить меня с историей Корнуолла. Мне показалось, что по его лицу пробежала легкая тень беспокойства, когда на прощание он сказал:
— Не следует всерьез воспринимать все эти старинные предания, миссис Пендоррик. Они интересны лишь как любопытные свидетельства прошлого Корнуолла, и не больше…
Когда мы вышли из церкви, Рок облегченно вздохнул.
— Когда он садится на своего любимого конька, то становится почти несносным. Я уж было решил, что его лекция продлится до бесконечности и мы никогда не сможем избавиться от него. — Он взглянул на часы. — У нас осталось не так много времени. Но если мы поторопимся, то сможем еще взглянуть на старинное кладбище. Некоторые надгробья там довольно интересны.
Мы пошли между могилами. Надписи на некоторых из них почернели и почти стерлись от времени.
— Когда мы с Морвенной были детьми, то часто приходили сюда и читали их, — сказал Рок с улыбкой.
Споткнувшись, я неожиданно упала на одно из заросших травой надгробий.
Рок помог мне подняться.
— С тобой все в порядке, дорогая? Сильно ушиблась?
— Все нормально, спасибо. Расстроенная, я взглянула на свои ноги.
— У меня поехал чулок, а больше, кажется, ничего.
— Ты уверена? — его глаза светились таким участием, что при виде этого я снова повеселела, мгновенно позабыв все сомнения, еще недавно так мучившие меня. Я заверила Рока, что волноваться не из-за чего.
— Корнуэльцы сочли бы, что это падение — дурное предзнаменование, — неожиданно сказал Рок.
— Какое именно?
— Не знаю. Но сам факт падения на могилу… Местные жители непременно увидели бы в этом какое-нибудь значение. Особенно если учесть тот факт, что это твое первое посещение кладбища.
— Должно быть, этим людям очень трудно жить на свете, — принялась размышлять я вслух. — Если во всем видеть только одни предзнаменования, то не остается никаких шансов для исполнения своих собственных желаний и для реализации своих возможностей.
— А ты, конечно, абсолютно уверена в том, что сама, а не звезды на небе, распоряжаешься своей судьбой?
— Думаю, что да. А ты, Рок? Наклонившись, он вдруг поцеловал мне руку.
— Как и всегда, мы с тобой едины в убеждениях. Оглядевшись вокруг. Рок сказал:
— А вон там находится наш семейный склеп.
— Я хочу увидеть его.
Мы подошли к тому месту, которое он указал. На этот раз я старалась передвигаться осторожно. Это был затейливо украшенный позолотой небольшой мавзолей. Три ступеньки вели вниз, к входу в него.
— Здесь покоятся останки многочисленных Пендорриков, — объяснил мне Рок.
— По-моему, сегодня с меня достаточно упоминаний о смерти, — невольно вырвалось у меня.
Нежно обняв меня, он снова поцеловал мою руку. Затем спустился по ступенькам и слегка подергал за ручку двери. На одном из столбиков ограды я заметила свежий лавровый венок и, подойдя поближе, принялась внимательно разглядывать его. К венку была прикреплена красивая ленточка с надписью «Барбарине». Я ничего не сказала Року о венке, а он, казалось, даже не заметил его. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось побыстрее уйти из этого мрачного места куда-нибудь поближе к морю и солнцу.
Обедали мы в одной из небольших столовых в северной части дома. Морвенна и Чарльз изо всех сил старались, чтобы мне понравилось в Пендоррике. Девочки и Рэйчел Бектив тоже обедали с нами. Ловелла болтала без умолку, Хайсон же не проронила ни единого слова. Рэйчел вела себя так, словно она и впрямь была членом семьи. Она отчитывала Ловеллу за чрезмерную словоохотливость и, казалось, решила быть дружелюбной по отношению ко мне. Я даже устыдилась своей неприязни к ней.
После обеда Рок с Чарльзом принялись за дела, а я отправилась к себе за книгой. Мне захотелось посидеть в саду, под одной из чудесных пальм, о чем я мечтала с момента приезда сюда.
С книгой в руках я отправилась во внутренний двор. Под деревом было удивительно прохладно.
Я любовалась окружающей меня красотой. Все вокруг было в цвету. Даже воздух здесь, и тот был напоен запахом лаванды. В пруду мелькали золотые плавники рыбок.
Открыв книгу, я попробовала было читать, но мысль о многочисленных окнах не давала мне покоя, и я постоянно поднимала на них свой взгляд. Ерунда, кому нужно следить за тобой, мысленно урезонивала я себя. Даже если кому-то и взбредет в голову такая сумасбродная идея, то в конце концов, что в этом такого? Мои опасения просто смешны.
Неожиданно чьи-то руки закрыли мне глаза. Слегка растерявшись, я довольно резко спросила:
— Кто здесь?
Закрывавшие мои глаза руки явно были детскими. Сзади кто-то довольно хмыкнул:
— Попробуй угадать.
— Это ты, Ловелла?
Руки освободили мое лицо. Девочка весело запрыгала передо мной.
— А я умею стоять на голове, — объявила она. — А ты не умеешь.
Она тут же продемонстрировала свои способности. Ее длинные, тонкие ноги опасно задрыгались совсем близко от берега пруда.
— Хорошо-хорошо, — поспешно ответила я. — Вижу, что ты и впрямь это умеешь.
Сделав сальто, Ловелла улыбнулась мне. Ее лицо слегка порозовело от усердия.
— А как ты угадала, что я Ловелла? — спросила девочка.
— А кто еще это мог быть?
— Например, Хайсон.
— Я с самого начала была просто уверена, что это ты, Ловелла.
— Потому, что Хайсон так себя не ведет, верно?
— Думаю, что твоя сестра просто немного стеснительна.
Девочка сделала еще одно сальто.
— Ты не боишься, Фейвэл?
— Чего я, по-твоему, должна бояться?
— Быть женой одного из Пендорриков?
— А что в этом плохого?
— Но ведь теперь тебя тоже называют новобрачной?
— Новобрачной?
— Да. Новобрачной Пендорриков.
— Ну и что?
Глаза девочки неожиданно сузились и стали похожими на щелки. Застыв на месте, она пристально посмотрела на меня.
— Так значит, ты еще ничего не знаешь? — изумленно спросила она.
— Нет. Именно поэтому я прошу тебя рассказать мне о том, на что ты явно намекаешь.
Девочка подошла и, положив руки мне на колени, снова внимательно посмотрела на меня. Лицо Ловеллы было так близко, что я свободно могла как следует рассмотреть ее продолговатые темно-карие глаза, чем-то напоминающие мне глаза Рока, и по-детски чистую, без изъянов, кожу. Что-то еще в ней вдруг напомнило мне мужа. Может, полный лукавства взгляд?
— Ну, так ты расскажешь мне? — ; спросила я. Так ничего и не ответив, девочка воровато озиралась на окна. Я продолжала настаивать.
— И все-таки почему ты спросила, не боюсь ли я? Чего, по-твоему, я должна бояться?
— Конечно, потому что ты — миссис Пендоррик. Моя бабушка тоже была женой одного из Пендорриков. В южной части дома, в галерее, висит ее портрет. Ты видела его?
— Ты имеешь в виду Барбарину?
— Да. Она тоже была новобрачной Пендоррика и умерла молодой.
— Перестань говорить загадками, Ловелла. Почему ты считаешь, что каждая миссис Пендоррик непременно должна умереть?
— Кроме Барбарины в Пендоррике была еще одна новобрачная — Ловелла. Ее портрет висит в северной галерее. Раньше ее призрак все время бродил по замку, до тех самых пор, пока не умерла моя бабушка. Тогда душа Ловеллы успокоилась.
— А, теперь мне все понятно. Так значит, это история о призраках?
— В какой-то степени, да. Но она касается и ныне живущих людей.
— Мне не терпится услышать твой рассказ. Девочка напряженно вглядывалась в мое лицо.
Я даже подумала, уж не запретили ли ей говорить со мной об этом.
— Ладно, — наконец шепотом сказала она. — Когда-то очень давно в Пендоррик-холле устроили пышный прием по случаю свадьбы Пендоррика и Ловеллы. Ее отец был очень богатым человеком и жил в северном Корнуолле. На церемонию бракосочетания в Пендоррик съехались все родственники. Торжество было в самом разгаре, когда в зал неожиданно вошла женщина с маленькой девочкой. Женщина объявила, что эта малютка — дочь Петрока Пендоррика. Конечно, это был совсем другой Петрок, а не твой муж, — ведь эта история произошла очень давно. Петрок женился на Ловелле, а эта бедная женщина с ребенком считала, что он по праву принадлежит только ей. Она жила в лесу со своей матерью-колдуньей. В тот самый день колдунья и прокляла Пендоррика и его новобрачную. И с тех пор всех жен Пендорриков преследуют неудачи.
— Когда это произошло? — поинтересовалась я.
— Приблизительно двести лет тому назад.
— Ну, это очень давняя история.
— Тем не менее, ее продолжением стала трагическая судьба Барбарины. Может быть, то же самое ожидает и тебя.
— Каким это образом?
— Я еще не рассказала тебе, какое проклятье наложила тогда колдунья. Новобрачная любого из Пендорриков непременно умирает молодой и ее душа преследует наш дом до тех пор, пока не погибнет следующая миссис Пендоррик. И, конечно, тоже молодой.
От этих слов девочки у меня отлегло от сердца, и я улыбнулась. Наконец-то я поняла значение загадочных и полных какого-то таинственного смысла слов «новобрачная Пендорриков». Не удивительно, что именно в Корнуолле, где так живы различные предрассудки, старая легенда сохранилась до сегодняшнего дня. И не просто сохранилась — снабдила этот старый замок привидением.
— Неужели тебе и впрямь все равно? На твоем месте я бы не была так спокойна.
— Ты еще не закончила свой рассказ. Так что же случилось с Ловеллой?
— Она умерла при родах ровно через год после свадьбы. Тогда ей было всего восемнадцать лет. Согласись, это не тот возраст, в котором обычно умирают люди.
— Думаю, многие женщины умирали при рождении детей, особенно в те времена.
— Конечно. Но говорят, ее душа не покидала замок до тех пор, пока ее место не заняла новая миссис Пендоррик.
— Ты хочешь сказать, что теперь Барбарина тоже бродит по дому? — засмеялась я.
— Дядя Рок тоже всегда смеется, как и ты сейчас. А мне совсем не смешно. Я знаю, что так оно и есть на самом деле.
— Значит, ты веришь в привидения? Она согласно кивнула головой.
— Я это чувствую. Поэтому и хочу предупредить тебя, что скоро тебе будет совсем не до смеха.
Девочка снова вскочила на ноги и проделала еще одно сальто. Теперь ее ноги мелькнули перед самым моим носом. Закончив демонстрацию своих трюков, она снова подошла ко мне и как ни в чем не бывало сказала:
— Я рассказала тебе об этом, так как считаю, что тебе необходимо знать правду. Ловелла не оставляла в покое Пендоррик-холл до тех самых пор, пока не умерла моя бабушка. Тогда душа Ловеллы успокоилась, ведь ее место заняла душа Барбарины. Вот уже целых двадцать пять лет, как призрак моей бабушки то там, то здесь появляется в нашем доме. Думаю, она порядком устала и ей хочется наконец успокоиться в своей могиле. Готова дать руку на отсечение, что теперь она ждет не дождется, чтобы следующая миссис Пендоррик заняла ее место.
— Теперь мне понятно, что ты имеешь в виду, — беспечно заметила я. — Ведь следующая миссис Пендоррик — это я.
— Тебе все еще хочется смеяться? — отступив на шаг, девочка опять ловко перекувырнулась на месте. — Что ж, у тебя еще будет возможность убедиться в том, что я права.
— Ну а сама ты когда-нибудь видела привидение? Хотя бы ту же самую Барбарину? Думаю, что нет.
Ловелла молча взглянула мне в глаза и затем, повернувшись, молча направилась к северной части дома. Продолжая на ходу выполнять свои акробатические трюки, она все дальше удалялась от меня, пока наконец совсем не исчезла в дверном проеме.
Я снова взялась за книгу, но по-прежнему без конца отвлекалась и поглядывала на окна. Да, такое обилие окон, напоминающих внимательно наблюдающие глаза, может удручающе подействовать на психику любого, кто сидит в этом саду. Нет, что за ерунда! И все из-за этой глупой истории о призраках, подумала я. Рок был абсолютно прав, предупреждая, что корнуэльцы ужасно суеверны. Вспоминая разговор с Ловеллой, я поняла, что девчонка просто решила немного попугать меня.
Дверь северной части дома с грохотом распахнулась, и я снова увидела загорелое лицо, обрамленное темными волосами, завязанными в хвост.
— Привет! Дядя Рок попросил меня побыть с тобой, чтобы ты не скучала.
— Мне кажется, ты уже выполнила его просьбу.
— Извини, просто я никак не могла найти тебя. Я обежала весь дом, но затем вспомнила про двор и пришла сюда. Скажи, чем бы тебе хотелось заняться?
— Послушай, Ловелла, ты ведь уже была здесь, и совсем недавно.
Девочка недоуменно уставилась на меня.
— Ты рассказала мне легенду о новобрачных Пендорриков, помнишь?
Ловелла испуганно зажала рот рукой.
— Неужели она и в самом деле осмелилась рассказать тебе об этом?
— Ты ведь не Хайсон, верно?
— Конечно, я — Ловелла.
— Но она сказала…
А говорила ли та, вторая девочка, что она — Ловелла? Я совершенно запуталась и теперь уже не была уверена ни в чем.
— Хай в самом деле притворилась, что она — это я? — Ловелла громко расхохоталась.
— Так значит ты все-таки Ловелла? На самом деле?
— Клянусь, что не вру! — Ее слова звучали вполне искренне.
— Но зачем в таком случае твоей сестре вдруг понадобилось притворяться, что она — это ты?
Ловелла нахмурила брови и, немного подумав, сказала:
— Вероятно, Хай не по душе, что из нас двоих ее считают тихоней. В мое отсутствие ей нравится притворяться мною, ведь посторонним людям трудно различить нас. Фейвэл, ты не хочешь сходить на конюшню и взглянуть на наших пони?
Я охотно приняла приглашение. Мне хотелось побыстрее уйти отсюда, точно так же, как сегодня утром мне хотелось побыстрее покинуть кладбище.
Ужин в этот вечер прошел весьма удачно. Близнецы ужинали отдельно, так что за столом нас было пятеро. Морвенна пообещала вскоре показать мне дом и объяснить, как ведется хозяйство.
— Рок считает, что пока ты еще не привыкла к жизни здесь, все в доме должно оставаться по-старому, — сказала Морвенна и с нежностью взглянула на брата. — Но, конечно, окончательное решение за тобой.
— Не думай, — вставил Рок, дружелюбно поглядывая на сестру. — Венна не против каких-либо перемен. Конечно, если речь не пойдет о таких изменениях, которые просто неприемлемы для нее. Надеюсь, тебе не захочется срубить магнолию или превратить цветник в детскую площадку?!
Морвенна приветливо улыбнулась мне.
— По правде сказать, я не очень-то хорошая хозяйка, Фейвэл. Да и какая разница? Живя в этом доме, особой необходимости заниматься хозяйством нет. Миссис Пенхаллиган прекрасно справляется со своими обязанностями. Мне действительно очень нравится сад, но если тебе все же захочется что-то изменить в нем, то ради Бога.
— Ага, — шутливо воскликнул Рок. — Значит, битва за деревья все-таки вот-вот начнется.
— Не обращай на него внимания, Фейвэл, — сказала Морвенна. — Просто моему брату нравится дразнить нас. Думаю, ты уже успела убедиться в этом.
Мне было приятно слушать их шутливые пререкания. Ведь эти несерьезные колкости на самом деле свидетельствовали лишь о глубокой взаимной привязанности Рока и Морвенны. Рок был очень деликатен со своими близкими. Будучи умным человеком, он прекрасно понимал, что теперь в семейном укладе неизбежны определенные изменения, и старался невзначай не обидеть ими сестру. А когда Морвенна и Чарльз принялись расспрашивать меня о Капри, при этом очень тактично избегая расспросов об отце, я догадалась, что Рок предупредил их о пережитом мной горе. Его деликатность не могла не восхищать меня, и я была бесконечно благодарна ему за то, что он никогда не выставлял свою заботу напоказ.
Морвенна и Чарльз тоже были очень привязаны к Року и очень предупредительны в общении со мной. Что касается Рэйчел, то в ее искренности я не была уверена. Вообще эта женщина вела себя так, словно изо всех сил старалась убедить прислугу в том, что она член или почетный друг семьи, а не присматривающая за детьми гувернантка. Казалось, она все время оборонялась от каких-то одной ей известных врагов. Я исподволь наблюдала за ней и иногда ловила на ее лице выражение горечи и разочарования.
Мы сидели в одной из небольших гостиных и пили кофе, который нам подала миссис Пенхаллиган. Чарльз и Рок разговаривали о делах, а Морвенна и Рэйчел принялись описывать местные порядки. Мне было интересно слушать их рассказы, особенно после того, как сегодня утром я побывала в деревне. Морвенна пообещала отвезти меня в Плимут за покупками, предупредив, что в местные магазины поначалу лучше не ходить одной.
Я горячо поблагодарила ее за любезность, а Рэйчел сказала, что я вполне могу рассчитывать и на нее в том случае, если Морвенна будет занята и не сможет сопровождать меня.
— Спасибо, это очень любезно с вашей стороны, — ответила я.
— Ради новобрачной Рока я готова на все, — прошептала она.
Опять меня называют новобрачной, с досадой подумала я. Почему новобрачная, а не жена? Думаю, что именно с этого самого момента со мной и стали происходить довольно странные и необъяснимые вещи. У меня было такое ощущение, словно я вдруг оказалась одна в кромешной тьме.
В тот вечер мы отправились спать довольно рано. Проходя по коридору вместе с Роком, я невольно снова выглянула в окно и вспомнила о сегодняшнем разговоре с девочками.
Рок остановился позади меня.
— Вижу, тебе очень нравится этот двор, верно?
— Да, за исключением этих окон. Они — как следящие за мной чужие глаза. Сегодня в саду меня не покидало ощущение, что на меня кто-то смотрит.
Он весело рассмеялся.
— Ты уже говорила об этом. Не беспокойся, в Пендоррик-холле все слишком заняты, чтобы подглядывать за тобой.
Мы направились в спальню, и Рок вдруг спросил:
— Тебя что-то тревожит, дорогая?
— Да нет, ничего особенного.
— Так значит, все-таки что-то беспокоит тебя? Я постаралась перевести разговор в шутливое русло, но этот огромный дом давил на меня своей гнетущей тишиной. Невольно в голову приходили мысли о том, какие фарсы и трагедии должно быть разыгрывались в этих стенах на протяжении нескольких веков. Конечно, в студии отца я бы наверняка не думала ни о чем подобном. Здесь же, в старинном доме все, казалось, заставляло мысленно погружаться в глубь веков. Не выдержав, я выложила мужу начистоту все, что произошло сегодня днем.
— Ох уж эти несносные девчонки, — буквально застонал он.
— Эта история о новобрачных Пендорриков…
— Такие истории встречаются в Корнуолле буквально на каждом шагу. И все они как две капли воды похожи на эту. Пойми, корнуэльцы — это тебе не рассудочные и флегматичные англичане. Их предками были кельты, а они сильно отличались от холодных англосаксов. Конечно, я неоднократно слышал рассказы о том, что в Хантингтоне, Херефорте и Оксфордшире есть старинные дома, где встречаются привидения. Но на мой взгляд, это самые обыкновенные дома. Если же верить корнуэльцам, то весь Корнуолл буквально кишит привидениями. Чаще всего рассказывают про маленьких гномов в алого цвета камзолах и конусообразных колпачках на голове. Здесь полно и всякой другой сказочной нечисти: черные и белые ведьмы, привидения…
— Кажется, привидения — это именно то, что водится в Пендоррике.
— Ни один старинный дом в Корнуолле не обходится без призраков, по крайней мере, без одного. Пойми, это своего рода символ, своеобразный признак подлинной древности. Даю голову на отсечение, что тот же лорд Полхорган готов выложить из своего кармана тысячу, а то и две тысячи фунтов за то, чтобы в его доме тоже завелось привидение. Но корнуэльцы никогда не согласятся на подобные уступки в своих традициях. Полхорган здесь чужак, и поэтому его дом недостоин привилегии быть населенным призраками.
— С вашей стороны очень любезно, миссис Пендоррик, сразу же навестить нас.
Миссис Дарк открыла калитку, и мы прошли на небольшую, украшенную цветочными клумбами лужайку.
— Викарий будет очень рад познакомиться с вами.
Он у себя в кабинете, работает над очередной проповедью. Надеюсь, вы не откажетесь выпить с нами по чашечке кофе?
— В ругой раз, миссис Дарк, мы только что пили сидр в кузнице. И пожалуйста, — добавил Рок, — не беспокойте своего мужа.
— Он очень расстроится, узнав, что пропустил ваш визит. — Она повернулась ко мне. — Мы так рады, что теперь вы будете жить здесь, миссис Пендоррик.
Надеюсь, вам здесь понравится и мы подружимся. Всегда приятно, когда обитатели большого дома проявляют интерес к тому, что происходит в деревне.
— Фейвэл очень интересуется всем, что касается Пендорриков, — объяснил Рок. — И ей не терпится осмотреть церковь.
— Ну, в таком случае я тем более должна позвать Питера.
С этими словами миссис Дарк поспешила домой, а мы с Роком направились к церкви.
— Сегодня нам никак не удается остаться наедине, — взяв меня за руку, сказал Рок. — Всем хочется посмотреть на тебя. Я намеревался сам показать тебе церковь, но теперь, думаю, через минуту-другую здесь появится преподобный Питер Дарк.
В церкви стояла торжественная тишина. У меня возникло ощущение, что я окунулась в глубь веков. Думаю, церковь, построенная еще в XIII веке, мало изменилась с тех пор. Наверное, и семь столетий назад свет оконных витражей вот так же падал на убранный красивым покрывалом алтарь. На каменной стене были высечены имена викариев, служивших в церкви с 1280 года.
— Все они были местными жителями, — объяснил мой муж. — Дарки — первые, кто приехал сюда со стороны. Но хотя они оба родом откуда-то из Мидлендса, тем не менее знают о наших местах значительно больше, чем все мы, вместе взятые. Питер Дарк — специалист по старинным корнуэльским обрядам и обычаям. Он собирает материалы на эту тему для своей книги…
Даже сейчас, глядя на Рока и слушая его рассказ, я думала не о викарии и не о церкви, а о выражении глаз Рэйчел Бектив и Дины Бонд, когда они разговаривали с моим мужем. Конечно, Рок действительно необычайно привлекательный мужчина, это я поняла уже при первой встрече с ним. Ведь тогда я мгновенно влюбилась в него, почти ничего о нем не зная. Теперь я лучше узнала своего мужа и полюбила его еще сильнее, чем прежде. Я могла бы считать себя абсолютно счастливой женой, если бы не сомнения, которые, хоть и редко, но терзали мою душу. Вот и теперь я невольно задалась вопросом: не вышла ли я замуж за донжуана? А вдруг то, что он прекрасный любовник, объясняется как раз его слишком богатым опытом?..
— Фейвэл, что-нибудь не так? — спросил Рок.
— А по-твоему, что-то непременно должно быть не так?
Он обнял меня и нежно прижал к себе.
— Наконец-то ты со мной, здесь, в моем доме. Разве уже одно это не счастье?
Звуки шагов заставили нас оторваться друг от друга. Я увидела вошедшего в церковь мужчину.
— Здравствуйте, господин викарий, — просто сказал Рок.
— Доброе утро. Сюзанна сказала, что вы здесь. Лицо Питера Дарка было на редкость подвижным и недвусмысленно свидетельствовало о том, что, несмотря на возраст, он сумел сохранить интерес к жизни. Викарий пожал мне руку.
— Добро пожаловать в Пендоррик. Мы очень рады, что вы здесь. Как вам нравится церковь? Она просто очаровательна, не правда ли?
— Несомненно.
— Я получаю огромное наслаждение, изучая старинные рукописи. Знаете, мне всегда хотелось жить в Корнуолле. По-моему, это самое интересное графство Великобритании. Вы так не считаете?
— Вполне готова поверить в это.
— Корнуолл — совершенно особое, неповторимое место. Я всегда говорю, что, пересекая Теймар, сразу попадаешь в иной мир, отличающийся от такой прозаичной Англии. Здесь, в Корнуолле, у меня возникает чувство, словно все невозможное возможно. Местные жители уважают древние обычаи и вполне искренне верят старинным легендам. Вечером многие из них по-прежнему оставляют на пороге своих домов хлеб и молоко и утверждают, что к утру все это исчезает.
— Я предупреждал тебя, дорогая, — заметил Рок, — что наш викарий — большой энтузиаст по части корнуэльских традиций.
— Да, не буду отрицать. А вы интересуетесь подобными вещами, миссис Пендоррик?
— Я никогда особенно не задумывалась об этом. Но, должно быть, традиции и легенды — тема действительно очень увлекательная.
— Вот и отлично. В таком случае, мы непременно должны еще вернуться к этому разговору. Мы принялись осматривать церковь.
— Вот ложи Пендорриков, — продолжил Питер Дарк. — Видите, они отделены от остальных мест и самой кафедры. В старину ложи до отказа заполняли многочисленные члены семейства. Да, с тех пор многое изменилось в нашей жизни…
Он обратил наше внимание на один из самых красивых витражей.
— Он выполнен в 1792 году в память о Ловелле Пендоррик. Это самый уникальный витраж из тех, которые я когда-либо видел.
— В северной галерее дома висит портрет Ловеллы, — напомнил мне Рок.
— Это та женщина, что умерла совсем молодой?
— Да, — ответил викарий. — Она скончалась при родах. Ловелле было всего восемнадцать лет. Местные жители называют ее первой новобрачной Пендорриков.
— Первой? Но, должно быть, и до этого у Пендорриков было немало жен?
Викарий невидящим взором уставился в окно.
— Вы правы, конечно. Просто здесь принято так называть эту женщину. В Корнуолле вообще множество довольно странных на первый взгляд и непонятных обычаев. — Викарий помолчал. — А вот еще один своеобразный памятник члену рода Пендорриков. Этот витраж сделан в память о национальном герое, друге и соратнике Джонатана Трелони. Я имею в виду того самого Трелони, который восстал против короля и о котором поется в песне «Казнить ли Трелони?»
Показав нам всю церковь и снова повторив приглашение своей жены выпить кофе, викарий наконец решил оставить нас одних, напоследок сказав, что будет с нетерпением ждать новой встречи со мной и что он счастлив возможностью познакомить меня с историей Корнуолла. Мне показалось, что по его лицу пробежала легкая тень беспокойства, когда на прощание он сказал:
— Не следует всерьез воспринимать все эти старинные предания, миссис Пендоррик. Они интересны лишь как любопытные свидетельства прошлого Корнуолла, и не больше…
Когда мы вышли из церкви, Рок облегченно вздохнул.
— Когда он садится на своего любимого конька, то становится почти несносным. Я уж было решил, что его лекция продлится до бесконечности и мы никогда не сможем избавиться от него. — Он взглянул на часы. — У нас осталось не так много времени. Но если мы поторопимся, то сможем еще взглянуть на старинное кладбище. Некоторые надгробья там довольно интересны.
Мы пошли между могилами. Надписи на некоторых из них почернели и почти стерлись от времени.
— Когда мы с Морвенной были детьми, то часто приходили сюда и читали их, — сказал Рок с улыбкой.
Споткнувшись, я неожиданно упала на одно из заросших травой надгробий.
Рок помог мне подняться.
— С тобой все в порядке, дорогая? Сильно ушиблась?
— Все нормально, спасибо. Расстроенная, я взглянула на свои ноги.
— У меня поехал чулок, а больше, кажется, ничего.
— Ты уверена? — его глаза светились таким участием, что при виде этого я снова повеселела, мгновенно позабыв все сомнения, еще недавно так мучившие меня. Я заверила Рока, что волноваться не из-за чего.
— Корнуэльцы сочли бы, что это падение — дурное предзнаменование, — неожиданно сказал Рок.
— Какое именно?
— Не знаю. Но сам факт падения на могилу… Местные жители непременно увидели бы в этом какое-нибудь значение. Особенно если учесть тот факт, что это твое первое посещение кладбища.
— Должно быть, этим людям очень трудно жить на свете, — принялась размышлять я вслух. — Если во всем видеть только одни предзнаменования, то не остается никаких шансов для исполнения своих собственных желаний и для реализации своих возможностей.
— А ты, конечно, абсолютно уверена в том, что сама, а не звезды на небе, распоряжаешься своей судьбой?
— Думаю, что да. А ты, Рок? Наклонившись, он вдруг поцеловал мне руку.
— Как и всегда, мы с тобой едины в убеждениях. Оглядевшись вокруг. Рок сказал:
— А вон там находится наш семейный склеп.
— Я хочу увидеть его.
Мы подошли к тому месту, которое он указал. На этот раз я старалась передвигаться осторожно. Это был затейливо украшенный позолотой небольшой мавзолей. Три ступеньки вели вниз, к входу в него.
— Здесь покоятся останки многочисленных Пендорриков, — объяснил мне Рок.
— По-моему, сегодня с меня достаточно упоминаний о смерти, — невольно вырвалось у меня.
Нежно обняв меня, он снова поцеловал мою руку. Затем спустился по ступенькам и слегка подергал за ручку двери. На одном из столбиков ограды я заметила свежий лавровый венок и, подойдя поближе, принялась внимательно разглядывать его. К венку была прикреплена красивая ленточка с надписью «Барбарине». Я ничего не сказала Року о венке, а он, казалось, даже не заметил его. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось побыстрее уйти из этого мрачного места куда-нибудь поближе к морю и солнцу.
Обедали мы в одной из небольших столовых в северной части дома. Морвенна и Чарльз изо всех сил старались, чтобы мне понравилось в Пендоррике. Девочки и Рэйчел Бектив тоже обедали с нами. Ловелла болтала без умолку, Хайсон же не проронила ни единого слова. Рэйчел вела себя так, словно она и впрямь была членом семьи. Она отчитывала Ловеллу за чрезмерную словоохотливость и, казалось, решила быть дружелюбной по отношению ко мне. Я даже устыдилась своей неприязни к ней.
После обеда Рок с Чарльзом принялись за дела, а я отправилась к себе за книгой. Мне захотелось посидеть в саду, под одной из чудесных пальм, о чем я мечтала с момента приезда сюда.
С книгой в руках я отправилась во внутренний двор. Под деревом было удивительно прохладно.
Я любовалась окружающей меня красотой. Все вокруг было в цвету. Даже воздух здесь, и тот был напоен запахом лаванды. В пруду мелькали золотые плавники рыбок.
Открыв книгу, я попробовала было читать, но мысль о многочисленных окнах не давала мне покоя, и я постоянно поднимала на них свой взгляд. Ерунда, кому нужно следить за тобой, мысленно урезонивала я себя. Даже если кому-то и взбредет в голову такая сумасбродная идея, то в конце концов, что в этом такого? Мои опасения просто смешны.
Неожиданно чьи-то руки закрыли мне глаза. Слегка растерявшись, я довольно резко спросила:
— Кто здесь?
Закрывавшие мои глаза руки явно были детскими. Сзади кто-то довольно хмыкнул:
— Попробуй угадать.
— Это ты, Ловелла?
Руки освободили мое лицо. Девочка весело запрыгала передо мной.
— А я умею стоять на голове, — объявила она. — А ты не умеешь.
Она тут же продемонстрировала свои способности. Ее длинные, тонкие ноги опасно задрыгались совсем близко от берега пруда.
— Хорошо-хорошо, — поспешно ответила я. — Вижу, что ты и впрямь это умеешь.
Сделав сальто, Ловелла улыбнулась мне. Ее лицо слегка порозовело от усердия.
— А как ты угадала, что я Ловелла? — спросила девочка.
— А кто еще это мог быть?
— Например, Хайсон.
— Я с самого начала была просто уверена, что это ты, Ловелла.
— Потому, что Хайсон так себя не ведет, верно?
— Думаю, что твоя сестра просто немного стеснительна.
Девочка сделала еще одно сальто.
— Ты не боишься, Фейвэл?
— Чего я, по-твоему, должна бояться?
— Быть женой одного из Пендорриков?
— А что в этом плохого?
— Но ведь теперь тебя тоже называют новобрачной?
— Новобрачной?
— Да. Новобрачной Пендорриков.
— Ну и что?
Глаза девочки неожиданно сузились и стали похожими на щелки. Застыв на месте, она пристально посмотрела на меня.
— Так значит, ты еще ничего не знаешь? — изумленно спросила она.
— Нет. Именно поэтому я прошу тебя рассказать мне о том, на что ты явно намекаешь.
Девочка подошла и, положив руки мне на колени, снова внимательно посмотрела на меня. Лицо Ловеллы было так близко, что я свободно могла как следует рассмотреть ее продолговатые темно-карие глаза, чем-то напоминающие мне глаза Рока, и по-детски чистую, без изъянов, кожу. Что-то еще в ней вдруг напомнило мне мужа. Может, полный лукавства взгляд?
— Ну, так ты расскажешь мне? — ; спросила я. Так ничего и не ответив, девочка воровато озиралась на окна. Я продолжала настаивать.
— И все-таки почему ты спросила, не боюсь ли я? Чего, по-твоему, я должна бояться?
— Конечно, потому что ты — миссис Пендоррик. Моя бабушка тоже была женой одного из Пендорриков. В южной части дома, в галерее, висит ее портрет. Ты видела его?
— Ты имеешь в виду Барбарину?
— Да. Она тоже была новобрачной Пендоррика и умерла молодой.
— Перестань говорить загадками, Ловелла. Почему ты считаешь, что каждая миссис Пендоррик непременно должна умереть?
— Кроме Барбарины в Пендоррике была еще одна новобрачная — Ловелла. Ее портрет висит в северной галерее. Раньше ее призрак все время бродил по замку, до тех самых пор, пока не умерла моя бабушка. Тогда душа Ловеллы успокоилась.
— А, теперь мне все понятно. Так значит, это история о призраках?
— В какой-то степени, да. Но она касается и ныне живущих людей.
— Мне не терпится услышать твой рассказ. Девочка напряженно вглядывалась в мое лицо.
Я даже подумала, уж не запретили ли ей говорить со мной об этом.
— Ладно, — наконец шепотом сказала она. — Когда-то очень давно в Пендоррик-холле устроили пышный прием по случаю свадьбы Пендоррика и Ловеллы. Ее отец был очень богатым человеком и жил в северном Корнуолле. На церемонию бракосочетания в Пендоррик съехались все родственники. Торжество было в самом разгаре, когда в зал неожиданно вошла женщина с маленькой девочкой. Женщина объявила, что эта малютка — дочь Петрока Пендоррика. Конечно, это был совсем другой Петрок, а не твой муж, — ведь эта история произошла очень давно. Петрок женился на Ловелле, а эта бедная женщина с ребенком считала, что он по праву принадлежит только ей. Она жила в лесу со своей матерью-колдуньей. В тот самый день колдунья и прокляла Пендоррика и его новобрачную. И с тех пор всех жен Пендорриков преследуют неудачи.
— Когда это произошло? — поинтересовалась я.
— Приблизительно двести лет тому назад.
— Ну, это очень давняя история.
— Тем не менее, ее продолжением стала трагическая судьба Барбарины. Может быть, то же самое ожидает и тебя.
— Каким это образом?
— Я еще не рассказала тебе, какое проклятье наложила тогда колдунья. Новобрачная любого из Пендорриков непременно умирает молодой и ее душа преследует наш дом до тех пор, пока не погибнет следующая миссис Пендоррик. И, конечно, тоже молодой.
От этих слов девочки у меня отлегло от сердца, и я улыбнулась. Наконец-то я поняла значение загадочных и полных какого-то таинственного смысла слов «новобрачная Пендорриков». Не удивительно, что именно в Корнуолле, где так живы различные предрассудки, старая легенда сохранилась до сегодняшнего дня. И не просто сохранилась — снабдила этот старый замок привидением.
— Неужели тебе и впрямь все равно? На твоем месте я бы не была так спокойна.
— Ты еще не закончила свой рассказ. Так что же случилось с Ловеллой?
— Она умерла при родах ровно через год после свадьбы. Тогда ей было всего восемнадцать лет. Согласись, это не тот возраст, в котором обычно умирают люди.
— Думаю, многие женщины умирали при рождении детей, особенно в те времена.
— Конечно. Но говорят, ее душа не покидала замок до тех пор, пока ее место не заняла новая миссис Пендоррик.
— Ты хочешь сказать, что теперь Барбарина тоже бродит по дому? — засмеялась я.
— Дядя Рок тоже всегда смеется, как и ты сейчас. А мне совсем не смешно. Я знаю, что так оно и есть на самом деле.
— Значит, ты веришь в привидения? Она согласно кивнула головой.
— Я это чувствую. Поэтому и хочу предупредить тебя, что скоро тебе будет совсем не до смеха.
Девочка снова вскочила на ноги и проделала еще одно сальто. Теперь ее ноги мелькнули перед самым моим носом. Закончив демонстрацию своих трюков, она снова подошла ко мне и как ни в чем не бывало сказала:
— Я рассказала тебе об этом, так как считаю, что тебе необходимо знать правду. Ловелла не оставляла в покое Пендоррик-холл до тех самых пор, пока не умерла моя бабушка. Тогда душа Ловеллы успокоилась, ведь ее место заняла душа Барбарины. Вот уже целых двадцать пять лет, как призрак моей бабушки то там, то здесь появляется в нашем доме. Думаю, она порядком устала и ей хочется наконец успокоиться в своей могиле. Готова дать руку на отсечение, что теперь она ждет не дождется, чтобы следующая миссис Пендоррик заняла ее место.
— Теперь мне понятно, что ты имеешь в виду, — беспечно заметила я. — Ведь следующая миссис Пендоррик — это я.
— Тебе все еще хочется смеяться? — отступив на шаг, девочка опять ловко перекувырнулась на месте. — Что ж, у тебя еще будет возможность убедиться в том, что я права.
— Ну а сама ты когда-нибудь видела привидение? Хотя бы ту же самую Барбарину? Думаю, что нет.
Ловелла молча взглянула мне в глаза и затем, повернувшись, молча направилась к северной части дома. Продолжая на ходу выполнять свои акробатические трюки, она все дальше удалялась от меня, пока наконец совсем не исчезла в дверном проеме.
Я снова взялась за книгу, но по-прежнему без конца отвлекалась и поглядывала на окна. Да, такое обилие окон, напоминающих внимательно наблюдающие глаза, может удручающе подействовать на психику любого, кто сидит в этом саду. Нет, что за ерунда! И все из-за этой глупой истории о призраках, подумала я. Рок был абсолютно прав, предупреждая, что корнуэльцы ужасно суеверны. Вспоминая разговор с Ловеллой, я поняла, что девчонка просто решила немного попугать меня.
Дверь северной части дома с грохотом распахнулась, и я снова увидела загорелое лицо, обрамленное темными волосами, завязанными в хвост.
— Привет! Дядя Рок попросил меня побыть с тобой, чтобы ты не скучала.
— Мне кажется, ты уже выполнила его просьбу.
— Извини, просто я никак не могла найти тебя. Я обежала весь дом, но затем вспомнила про двор и пришла сюда. Скажи, чем бы тебе хотелось заняться?
— Послушай, Ловелла, ты ведь уже была здесь, и совсем недавно.
Девочка недоуменно уставилась на меня.
— Ты рассказала мне легенду о новобрачных Пендорриков, помнишь?
Ловелла испуганно зажала рот рукой.
— Неужели она и в самом деле осмелилась рассказать тебе об этом?
— Ты ведь не Хайсон, верно?
— Конечно, я — Ловелла.
— Но она сказала…
А говорила ли та, вторая девочка, что она — Ловелла? Я совершенно запуталась и теперь уже не была уверена ни в чем.
— Хай в самом деле притворилась, что она — это я? — Ловелла громко расхохоталась.
— Так значит ты все-таки Ловелла? На самом деле?
— Клянусь, что не вру! — Ее слова звучали вполне искренне.
— Но зачем в таком случае твоей сестре вдруг понадобилось притворяться, что она — это ты?
Ловелла нахмурила брови и, немного подумав, сказала:
— Вероятно, Хай не по душе, что из нас двоих ее считают тихоней. В мое отсутствие ей нравится притворяться мною, ведь посторонним людям трудно различить нас. Фейвэл, ты не хочешь сходить на конюшню и взглянуть на наших пони?
Я охотно приняла приглашение. Мне хотелось побыстрее уйти отсюда, точно так же, как сегодня утром мне хотелось побыстрее покинуть кладбище.
Ужин в этот вечер прошел весьма удачно. Близнецы ужинали отдельно, так что за столом нас было пятеро. Морвенна пообещала вскоре показать мне дом и объяснить, как ведется хозяйство.
— Рок считает, что пока ты еще не привыкла к жизни здесь, все в доме должно оставаться по-старому, — сказала Морвенна и с нежностью взглянула на брата. — Но, конечно, окончательное решение за тобой.
— Не думай, — вставил Рок, дружелюбно поглядывая на сестру. — Венна не против каких-либо перемен. Конечно, если речь не пойдет о таких изменениях, которые просто неприемлемы для нее. Надеюсь, тебе не захочется срубить магнолию или превратить цветник в детскую площадку?!
Морвенна приветливо улыбнулась мне.
— По правде сказать, я не очень-то хорошая хозяйка, Фейвэл. Да и какая разница? Живя в этом доме, особой необходимости заниматься хозяйством нет. Миссис Пенхаллиган прекрасно справляется со своими обязанностями. Мне действительно очень нравится сад, но если тебе все же захочется что-то изменить в нем, то ради Бога.
— Ага, — шутливо воскликнул Рок. — Значит, битва за деревья все-таки вот-вот начнется.
— Не обращай на него внимания, Фейвэл, — сказала Морвенна. — Просто моему брату нравится дразнить нас. Думаю, ты уже успела убедиться в этом.
Мне было приятно слушать их шутливые пререкания. Ведь эти несерьезные колкости на самом деле свидетельствовали лишь о глубокой взаимной привязанности Рока и Морвенны. Рок был очень деликатен со своими близкими. Будучи умным человеком, он прекрасно понимал, что теперь в семейном укладе неизбежны определенные изменения, и старался невзначай не обидеть ими сестру. А когда Морвенна и Чарльз принялись расспрашивать меня о Капри, при этом очень тактично избегая расспросов об отце, я догадалась, что Рок предупредил их о пережитом мной горе. Его деликатность не могла не восхищать меня, и я была бесконечно благодарна ему за то, что он никогда не выставлял свою заботу напоказ.
Морвенна и Чарльз тоже были очень привязаны к Року и очень предупредительны в общении со мной. Что касается Рэйчел, то в ее искренности я не была уверена. Вообще эта женщина вела себя так, словно изо всех сил старалась убедить прислугу в том, что она член или почетный друг семьи, а не присматривающая за детьми гувернантка. Казалось, она все время оборонялась от каких-то одной ей известных врагов. Я исподволь наблюдала за ней и иногда ловила на ее лице выражение горечи и разочарования.
Мы сидели в одной из небольших гостиных и пили кофе, который нам подала миссис Пенхаллиган. Чарльз и Рок разговаривали о делах, а Морвенна и Рэйчел принялись описывать местные порядки. Мне было интересно слушать их рассказы, особенно после того, как сегодня утром я побывала в деревне. Морвенна пообещала отвезти меня в Плимут за покупками, предупредив, что в местные магазины поначалу лучше не ходить одной.
Я горячо поблагодарила ее за любезность, а Рэйчел сказала, что я вполне могу рассчитывать и на нее в том случае, если Морвенна будет занята и не сможет сопровождать меня.
— Спасибо, это очень любезно с вашей стороны, — ответила я.
— Ради новобрачной Рока я готова на все, — прошептала она.
Опять меня называют новобрачной, с досадой подумала я. Почему новобрачная, а не жена? Думаю, что именно с этого самого момента со мной и стали происходить довольно странные и необъяснимые вещи. У меня было такое ощущение, словно я вдруг оказалась одна в кромешной тьме.
В тот вечер мы отправились спать довольно рано. Проходя по коридору вместе с Роком, я невольно снова выглянула в окно и вспомнила о сегодняшнем разговоре с девочками.
Рок остановился позади меня.
— Вижу, тебе очень нравится этот двор, верно?
— Да, за исключением этих окон. Они — как следящие за мной чужие глаза. Сегодня в саду меня не покидало ощущение, что на меня кто-то смотрит.
Он весело рассмеялся.
— Ты уже говорила об этом. Не беспокойся, в Пендоррик-холле все слишком заняты, чтобы подглядывать за тобой.
Мы направились в спальню, и Рок вдруг спросил:
— Тебя что-то тревожит, дорогая?
— Да нет, ничего особенного.
— Так значит, все-таки что-то беспокоит тебя? Я постаралась перевести разговор в шутливое русло, но этот огромный дом давил на меня своей гнетущей тишиной. Невольно в голову приходили мысли о том, какие фарсы и трагедии должно быть разыгрывались в этих стенах на протяжении нескольких веков. Конечно, в студии отца я бы наверняка не думала ни о чем подобном. Здесь же, в старинном доме все, казалось, заставляло мысленно погружаться в глубь веков. Не выдержав, я выложила мужу начистоту все, что произошло сегодня днем.
— Ох уж эти несносные девчонки, — буквально застонал он.
— Эта история о новобрачных Пендорриков…
— Такие истории встречаются в Корнуолле буквально на каждом шагу. И все они как две капли воды похожи на эту. Пойми, корнуэльцы — это тебе не рассудочные и флегматичные англичане. Их предками были кельты, а они сильно отличались от холодных англосаксов. Конечно, я неоднократно слышал рассказы о том, что в Хантингтоне, Херефорте и Оксфордшире есть старинные дома, где встречаются привидения. Но на мой взгляд, это самые обыкновенные дома. Если же верить корнуэльцам, то весь Корнуолл буквально кишит привидениями. Чаще всего рассказывают про маленьких гномов в алого цвета камзолах и конусообразных колпачках на голове. Здесь полно и всякой другой сказочной нечисти: черные и белые ведьмы, привидения…
— Кажется, привидения — это именно то, что водится в Пендоррике.
— Ни один старинный дом в Корнуолле не обходится без призраков, по крайней мере, без одного. Пойми, это своего рода символ, своеобразный признак подлинной древности. Даю голову на отсечение, что тот же лорд Полхорган готов выложить из своего кармана тысячу, а то и две тысячи фунтов за то, чтобы в его доме тоже завелось привидение. Но корнуэльцы никогда не согласятся на подобные уступки в своих традициях. Полхорган здесь чужак, и поэтому его дом недостоин привилегии быть населенным призраками.