Холт Виктория. В Ночь Седьмой Луны

   – Да, так.
   – И они хорошо воспринимают уроки?
   Я ответила, что удовлетворена их успехами.
   – Можете сесть, – сказала герцогиня, указывая на стул рядом с собой. – Сюда. Когда вы приехали в Клоксбург?
   Я ответила.
   – Откуда вы приехали?
   – Фрау Грабен приехала в Англию, и мы встретились. По ее мнению, я была подходящим человеком для обучения детей английскому языку.
   – По мнению фрау Грабен! Почему она решила, что детей следует обучать английскому?
   – Вероятно, она сможет сказать вам это.
   Ее брови слегка приподнялись. Я полагала, мой ответ не показался ей дерзким. Во всяком случае я не хотела этого. Меня просто бросало в дрожь, что она занимает положение, которое принадлежало мне, потому что она считала себя замужем за Максимилианом, а это было не так. Мне трудно было представить, какую реакцию вызовет у нее истинное положение дел. С ее гордостью и высокомерием, подумала я, правда окажется для нее большим унижением.
   Потеря достоинства будет значить для нее немало.
   – Мы переживаем трудные времена, мисс Трант, и возможно, будет лучше, если вы вернетесь к себе домой.
   Ее глаза, я в этом была уверена, засветились еще более холодным блеском.
   Она знает, подумала я. Она предлагает мне убираться прочь. У меня создалось впечатление, что мне предлагают либо уехать, либо испытать на себе последствия второй версии – остаться.
   Уехать домой! Оставить Максимилиана! Могла ли я? Ведь он был моим мужем. И я почувствовала к ней жалость. Я пожалела бы любую женщину в ее положении, будь это гордая принцесса или скромная дочь дровосека.
   И тогда я решила, что буду сражаться за то, что мне принадлежит. Потому что в моей памяти было свежо воспоминание о визите к доктору Кляйну. Я думала о детях, которых могла бы иметь, о том, что ее сын должен был быть моим сыном, наследником своего отца. Мне самой не нужны были богатства. Я знала, что была бы счастливее, имея менее высокопоставленного мужа, но за своих детей я буду бороться, как любая другая мать.
   – У меня нет желания вернуться в Англию. Я намерена остаться здесь.
   Вильгельмина наклонила голову. Какие тайны таили ее глаза. Она и в самом деле напоминала змею. Змею с застывшим взглядом, холодным ртом, готовую в любое мгновение выпустить яд.
   – Война может начаться в любую минуту. Герцог, мой муж, чрезвычайно обеспокоен.
   Краска мгновенно залила мои щеки. Мне хотелось сказать ей, что обеспокоен мой муж, и неужели она думает, что я не знаю о его заботах?
   Но кому нужны глупые выходки, нужно вести себя поумнее. Ведь она не подозревает, что я – жена Максимилиана. Эти холодные оценивающие манеры предназначались людям, которых она ставила ниже себя.
   – Я посоветовала бы всем иностранцам уехать. Но вы не желаете. Вы увлечены своей работой.
   Ее губы скривились в усмешке, но глаза ее оставались холодными. Она словно пожимала плечами, удивляясь моей глупости, намекая, что будь я умнее, мне следовало уехать, в противном случае она не отвечала за последствия.
   – Я предпочитаю остаться. Благодарю Вашу светлость за заботу обо мне.
   Я кривила душой потому, что знала, что ее «забота» обо мне не таит ничего хорошего. Ее никоим образом не заботило мое благополучие. Ей что-то было от меня надо.
   – Так как вы остаетесь, – сказала она, – я нуждаюсь в вашей помощи. Вы ведь не откажете в моей просьбе.
   Я поняла, что она играет со мной, причиняя мне боль. В этот момент мне казалось, что ей все известно; через минуту я говорила себе, что все это выдумки.
   – Война приближается, – продолжала Вильгельмина. – Несомненно. Я предполагаю превратить один из замков поменьше в госпиталь. Нам будут нужны помощники, много помощников. Готовы ли вы присоединиться к нам, мисс Трант?
   Я была поражена. Что я себе вообразила? А она приехала всего лишь заручиться моей помощью для работы в госпитале! А я-то вообразила, что она намерена убить меня.
   Камень упал с моей души, и, я думаю, она это заметила.
   – Я сделаю все, что могу, – сказала я – Но должна вам сказать, что у меня нет никакого опыта по уходу за ранеными.
   – У нас его тоже нет. Нам придется учиться. Ну что ж, мисс Трант, можем ли мы рассчитывать на вашу помощь?
   – В случае войны можете рассчитывать на меня.
   – Благодарю вас, мисс Трант. Вы очень любезны. У меня на примете есть один замок, его называют Земельным Домом. Когда-то там заседало правительство. Вы знакомы с этим местом?
   Я ответила, что нет.
   – Замок стоит на той стороне горы и легко доступен. Надеюсь, нам он не потребуется, но мы должны быть ко всему готовы. – Взгляд, холодных глаз остановился на моем лице. – Нельзя допустить, чтобы события застали нас врасплох. Нам следует подготовиться к их приходу. Думаю, вы согласны.
   – Да, конечно.
   Она довольно повелительным жестом дала мне знать, что беседа закончилась. Я встала и направилась к выходу. Я была уже у двери, когда услышала ее голос: «Я обращусь к вам за помощью... скоро...»
   Я сказала, что буду готова.
   Выйдя из зала, я чуть не упала на фрау Грабен.
   – Пойдемте ко мне, – сказала она, – я напою вас чаем.
   В ее гостиной уже кипел чайник.
   – Ну, – сказала фрау Грабен, разлив чай по чашкам. Что вы обо всем этом думаете?
   Мне не было нужды пересказывать содержание наше беседы. Мы обе знали, что она подслушивала за дверью все это время.
   – Думаю, что такие приготовления не лишены смысла. В случае войны будут раненые, и их где-то надо будет лечить.
   – Я пытаюсь понять, зачем она приехала к вам.
   – Она намерена собрать как можно больше помощников.
   – Знаю, знаю. Но зачем она приехала именно к вам! Неужели ее высокая и могущественная светлость намерена беседовать со всеми, кого пригласят помогать в госпитале?
   – Может быть, оттого, что я иностранка, и мой случай особый. Она рекомендовала мне уехать, вы слышали.
   Фрау Грабен задумалась.
   – Интересно, что она знает. У них повсюду шпионы. Можете быть уверены, поездки Макеи в замок не остались незамеченными. И они задались вопросом, к чему бы это, и получили однозначный ответ – женщина!
   – Но она никак не показала, что знает.
   – Еще бы. Она скрытна и холодна как лед, снаружи, что внутри? Хотела бы знать, что она готовит? Ох, за ними стоит понаблюдать. Если она считает, что вы просто еще одно увлечение Макси, она, возможно, слегка отравит вам жизнь. Но, если ей известно, что вы его настоящая и законная жена... – Фрау Грабен зашлась таким смехом, что я подумала, она может задохнуться.
   – Вам кажется это забавным, – сказала я холодно. – Иногда я думаю, вы – коварная женщина.
   – Я разная, как и все мы. Люди... им никогда нельзя верить до конца, не так ли?
   Как она была права. Нельзя быть уверенным ни в ком, только в самых близких.
   Ох, Максимилиан, молю тебя, скорее возвращайся.
   На следующий день явился посланец от графа. Он приехал в карете, украшенной графскими гербами. Они так мало отличались от герцогских, что сначала я решила, что приехал Максимилиан, и была очень разочарована.
   Фрау Грабен, конечно, видела карету и немедленно догадалась, с чем приехал посланец.
   – Его прислал Фреди. Вам придется поехать к нему в замок. Он, вероятно, хочет проконсультироваться с вами относительно уроков его детям.
   Я с тревогой взглянула на нее. Она кивнула с мрачным видом.
   – Мы не можем не подчиниться приказу графа. Пока не открылось ваше настоящее положение. Но в приказе нет указаний, что вы должны приехать одни. Хотя не сомневаюсь, что он это имел в виду. Я знаю Фреди и поеду с вами.
   Мне нравилось ее общество. Она всегда привносила в наше общение чуточку легкости. Ее подлинный интерес к происходящему, стремление извлечь из него максимум впечатлений были заразительны.
   Фреди вряд ли обрадуется моему приезду, ухмыльнулась фрау Грабен. – Но Макси оставил вас на моем попечении, вы помните, а я не из тех, кто забывает о своих обязанностях.
   Ее глаза заблестели от возбуждения. Мне подумалось, что, если ей придется выбирать между трагическим обыденным, она предпочтет первое.
   Мы подъехали к замку графа. Он мало чем отличался от герцогского, лишь был чуть меньше.
   – Фреди воображает себя герцогом, – проворчала фрау Грабен. – Я не раз говорила ему в старые времена, что пока это лишь воображение, я не поссорюсь с ним.
   Мы миновали часовых, узнававших фрау Грабен, и вошли в Рыцарский зал, где нас встретил слуга и провел нас в приемную.
   Граф собственной персоной ждал нас там. Он изумился, увидев фрау Грабен.
   – Ты! Старая интриганка!
   – Ну, ну, Фреди. Вспомни, с кем ты разговариваешь.
   – Я не посылал за тобой.
   – Не вижу ничего плохого в этом. Не могу же отпустить молодую девушку из нашего дома без сопровождения.
   И хотя гнев графа не прошел, я заметила, она еще не потеряла всей власти над ним. Одним словом или взглядом она могла перенести и графа, и Максимилиана обратно в их детство. Должно быть, она пользовалась большим авторитетом в детской, и эта власть еще сохранялась. Она раздражала их, но прежняя привязанность все еще продолжалась. Это обстоятельство еще раз подтверждало истинность ее наблюдений за людьми. В характерах ее подопечных было множество противоречивых качеств, и граф, без сомнения, беспринципный человек не мог забыть своей былой привязанности к старой няне.
   – Ты хотел видеть мисс Трант. Вот я и привезла ее к тебе.
   – Подожди здесь, – приказал ей граф. – Мисс Трант пойдет со мной.
   Фрау Грабен нечего было сказать, но для меня было большим утешением знать, что она рядом.
   Граф плотно прикрыл дверь, и я последовала за ним широкой лестнице в небольшую отделанную панелями комнату.
   – Прошу вас, садитесь, мисс Трант. – Он принес для меня стул и поставил его так, чтобы свет из окна падал мне на лицо. Сам он сел на подоконник спиной к свету. Сложив руки, он внимательно следил за мной.
   – Как подвигаются дела у детей с английским?
   Я ожидала этого вопроса, который не имел ничего общего с моим приездом сюда, и ответила, что считаю их успехи вполне удовлетворительными.
   – Меня очень заинтересовали их занятия... с момента вашего приезда. – В его голосе чувствовались иронические нотки. Несомненно, он имел в виду свой интерес ко мне.
   – До Клоксбурга неблизкий путь, я человек занятой, но мне хотелось бы чаще видеть детей и поэтому, я решил перевезти их сюда.
   – Думаю, что это было бы ошибкой, – поспешно ответила я.
   – Да? Почему же?
   – Клоксбург всегда был их домом, и слуги привыкли к ним.
   – Они могут посещать Клоксбург в любое время, и я думаю, что причина в их привычках к слугам.
   – Им очень хорошо под опекой фрау Грабен.
   – Не сомневаюсь. – Ворчливость послышалась в его голосе. – Но я хочу вырастить из мальчишек мужчин, а не цыплят, прячущихся под крылом курицы. Кроме того, мне будет приятно чаще видеть вас, мисс Трант. Вы очень интересная женщина.
   – Благодарю вас.
   – Благодарите не меня, а те всевышние силы, сделавшие вас такой.
   Я встала.
   – Думаю, мне пора идти.
   – Вы говорите словно... герцогиня. Бог мой, откуда у вас такие манеры? Вы приобрели их уже здесь. Конечно, вы всегда были готовы высказать свое неодобрение. Помните нашу первую встречу? Но вы изменились с тех пор. С момента возвращения моего кузена.
   Я направилась к двери, но он схватил меня за руку.
   – Будьте добры, уберите вашу руку.
   – Ну, ну, мисс Трант, вас касаются не впервые.
   – Вы говорите мне дерзости.
   – Простите меня... герцогиня. – Он приблизил свое лицо ко мне. – Как видите, я знаю о вас немало. – Он не выпускал мою руку, и я с презрением ощутила грубую мужскую силу, исходящую от него. Я с благодарностью подумала о фрау Грабен.
   – Если вы немедленно не отпустите меня...
   – То что вы сделаете?
   – Постараюсь, чтобы герцог...
   – Мой благородный кузен далеко отсюда. Когда он вернется, вы доложите ему, что я посмел положить руки на его вещь. Не так ли? – Его злобное лицо было рядом.
   – Я много знаю о вас, дорогая фальшивая герцогиня. Вы познакомились с нашим Максимилианом много лет назад. Да или нет? И вернулись сюда, чтобы разыскать его. Вам захотелось возобновить эту интересную связь, возникшую так давно. Для вас это было непривычно, а для нас – обычное дело. Я сам разыграл подобную штуку. Берется простая деревенская служанка, не знающая жизни. Она хранит свою честь как святыню, и для этого делают фальшивую свадьбу.
   – Вы ошибаетесь. – Его язвительные слова заставили меня прервать молчание. – Наш брак не был фальшивым.
   – Все еще тешите себя иллюзиями, мисс Трант.
   – Откуда вы знаете это?
   – Милая мисс Трант! У меня есть способы узнавать, что мне необходимо. У меня свои шпионы, и они хорошо служат мне. Вы наверняка не верите, что мой кузен действительно женился на вас. – Не дождавшись ответа, он продолжал. – Ах, я вижу, вы убеждены в обратном. Неужели вы думаете, что даже он мог пойти на такой дурацкий поступок? Ведь это так просто, вы не поверите, как это просто. Простая церемония, друг любезно соглашается сыграть роль священника. Дорогая мисс Трант, это проделывалось тысячи раз в прошлом и, без сомнения, будет повторяться и дальше.
   – Я не могу обсуждать эту тему.
   – Чтобы сделать вам приятное, готов обсуждать только приятные для вас темы.
   – Вы пригласили меня сюда, чтобы рассказать мне об этом?
   – Да нет, это вышло между прочим. Я пригласил вас сюда, чтобы сказать, что дети поселятся здесь, и вы, их преподаватель английского, естественно, переедете вместе с ними. Обещаю вам, вы будете устроены не хуже, чем в Клоксбурге. Что вы на это скажете?
   – Мне нечего сказать.
   – Это означает, что вы будете готовы немедленно покинуть Клоксбург.
   – Я не уеду из Клоксбурга.
   – Если я вас правильно понял, вы оставляете свою должность?
   – Мне придется так поступить, если вы будете настаивать на переезде детей.
   – А как же Фриц, ваш протеже?
   Я содрогнулась и не смогла скрыть это. Я представила, с каким садизмом он будет преследовать этого мальчика. Мысли о Максимилиане несколько отвлекли меня от Фрица.
   За себя я не боялась. Максимилиан защитит меня от этого человека, но даже теперь, когда отпала необходимость держать в тайне наш брак с Максимилианом, Фриц оставался во власти графа.
   Я слишком связала себя с судьбой этого мальчика. Он нуждался во мне, и я знала, что многое сделала для него.
   Граф с лукавой усмешкой наблюдал за мной, читая мои мысли. Он наклонился ко мне.
   – Вам очень симпатичен этот мой сын, мисс Трант. Мне это нравится. Это свидетельствует о доброте вашего женского сердца, что еще больше возвышает вас в моих глазах. Вы переедете сюда, чтобы ухаживать за Фрицем. Не вижу причин, почему нам не стать хорошими друзьями. Вы сможете оспаривать мои действия, если сочтете, что я слишком резок с мальчиком. Вы сможете проявить ваши материнские инстинкты, не правда ли? Мисс Трант, вы – удивительная женщина. Говорю вам откровенно – я восхищаюсь вами.
   – Мне хотелось бы уйти теперь.
   – И вы обдумаете мое предложение. Забудьте думать о том случае в прошлом, прошу вас. Макс и я так походим друг на друга. И всегда походили. Совместное воспитание развило в нас сходные вкусы. Эта чертовка Грабен подтвердит вам мои слова. Что касается случая в охотничьем домике, проявите благоразумие. Не следует придавать ему излишнее значение. Это случалось так часто в прошлом и достаточно часто в наши дни. И давайте предположим, что бракосочетание не было фальшивым. Что ждет нас в этом случае? Скажу вам. Неприятности! Большие неприятности! А Кларенбок? Неужели вы думаете, население этой страны останется в стороне и спокойно воспримет унижение своей принцессы? И даже если кларенбокцы стерпят отставку своей принцессы, как отнесутся к такому известию жители Рохенштейна? Они никогда не примут вас, иностранку, без роду, без племени, несмотря на всю вашу привлекательность. Вы понимаете, к чему это приведет? К концу Максимилиана. В лучшем случае его низложат. Вы же не желаете такой несчастной участи Максимилиану, всей нашей маленькой стране. Но благодаря Богу, ваш брак не был настоящим. Та церемония бракосочетания в охотничьем домике ничем не отличалась от многих подобных. Они никогда не посягали на основы государства, почему вы считаете ваш брак иным?
   Наша тайна перестала быть тайной. Она раскрылась и, стала известна человеку, который был, в этом нет сомнений, самым опасным нашим врагом.
   Мне следует все обдумать.
   До меня донеслись его слова: «В назначенный срок за, вами и детьми придет карета. Буду ждать вас с нетерпением в моем замке. Тогда мы сможем продолжить нашу интересную дружбу в более удобных условиях. Что доставит мне наивысшее удовольствие».
   Я рассказала фрау Грабен о нашем разговоре с графом на обратном пути в Клоксбург.
   – Забрать детей! По его словам, он это сделает. И знает о той церемонии в охотничьем домике! Он сказал, что наш брак был фальшивым.
   – Он говорит неправду! Макси никогда не был лжецом. А Фреди ничего не стоило соврать, чтобы выйти сухим из воды. Уж я-то его знаю.
   – Он был очень агрессивен по отношению ко мне, и я опасаюсь за Фрица.
   – Он хочет вас, потому что вас любит Макси. Он всегда был таким. Он должен иметь то, что у Макси. Он одержим этим желанием. Но вы же не поедете в этот его замок?
   – Нет, не поеду, – согласилась я. – Но что будет с Фрицем?
   Фрау Грабен задумалась.
   – Он не возьмет детей туда. Графиня не разрешит. Это единственный человек, которого он побаивается. Она никогда не допустит незаконнорожденных детей своего мужа в ее замок. В этом я уверена. Он такой обманщик, наш Фреди.
   – Он знает о бракосочетании. Откуда он знает?
   – Шпионы... повсюду. Он так же любит мутить воду, как и его отец. У нас еще будут неприятности с ним. Я его мало наказывала в детской.
   – Он питает к вам определенное уважение, чего не скажешь о его отношении к другим людям.
   Она с улыбкой согласилась.
   – И он говорит, что, если станет известно, что я жена Максимилиана, народ взбунтуется. Они не смирятся с этим и низложат Максимилиана.
   – Да ну! И молодой господин Фреди займет его место на престоле.
   – Он не зашел так далеко.
   – Да, но это у него на уме и всегда было, как незаживающая рана. Он стремится к престолу и не остановится ни перед чем, чтобы стать герцогом. Ему нужны вы и герцогство. Все, чем владеет Макси, должно принадлежать ему. Мне говорили, что ему уже надоела Дочка хозяина гостиницы, хотя эта интрижка была одной из самых продолжительных. Ее отец никогда не одобрял их связь, бедняга. Он души в ней не чает, это его единственный ребенок. Но появляется Фреди и добивается своего. Бедняжка. Ох, мы должны не спускать глаз с Фреди.
   – Я не дождусь возвращения Максимилиана. – Ну что же, – она улыбнулась своей лукавой улыбкой, – в этом нет ничего необычного, ведь он ваш законный муж. Нам остается лишь ждать. Скоро что-то должно случиться. Чувствую это нутром. И произойдет что-то грандиозное.
   Я редко видела ее в таком возбуждении. Я очень боялась, что дети узнают о решении графа перевезти их из Клоксбурга в его замок. Чем больше я думала об этом, тем больше я склонялась к мысли, что фрау Грабен была права. Его супруга, графиня, – я видела ее лишь мельком – производила впечатление весьма решительной женщины, и думаю, фрау Грабен была недалека от истины, утверждая, что графиня не допустит незаконнорожденных отпрысков мужа в замок, где воспитывается ее сын. Да, граф блефовал. Но, вне сомнения, он узнал, что какой-то обряд бракосочетания состоялся между мной и Максимилианом много лет назад. Мальчики настойчиво требовали отправиться на Могильный остров посмотреть могилу герцога, и на следующий день после поездки в замок графа мы отправились туда. Лизель не было с нами, она осталась с фрау Грабен. У берега стояла лодка, и мальчики заявили, что хотят грести сами, не дожидаясь старика Харона для переправы на остров. Разгорелся спор, кому садиться за весла.
   Я предложила кинуть монетку и решить, кому грести первому. Предложение было принято, и жребий грести на остров достался Дагоберту. Он сел за весла, а Фриц ревниво следил за его работой.
   Поднявшись на берег, мы увидели Харона, вышедшего из своего домика поприветствовать нас. Он стоял перед нами, всматриваясь в наши лица щелками глаз, скрытых в глубоких морщинах.
   Он протянул мне руку, такую же сухую и холодную, как и в прошлый раз. Она была все такой же.
   – А теперь вы пришли взглянуть на могилу герцога. – Я вспомнила глухое звучание его голоса. – У нас недавно были гости. Все одни и те же, когда один из семьи отправляется к последнему месту упокоения.
   Теперь и я была из этой семьи, и, быть может, когда-нибудь мои останки будут лежать на этом острове.
   – Пойдемте со мной, – сказал Харон. – Пойдемте, молодые господа. Я покажу вам место, где лежит старый герцог. Пусть Бог упокоит его душу.
   Я шла рядом с ним, мальчики следовали за нами, необычно серьезные. Несомненно, они чувствовали то же, что и я, – присутствие смерти.
   – Нашли вы кого-нибудь для обучения вашему делу, Франц? – спросил Дагоберт.
   – Я совсем одинок на этом острове, как и был эти долгие годы, – ответил старше.
   – Интересно все же, кто будет присматривать за всеми этими мертвецами, когда вы тоже умрете?
   – Придумают что-нибудь, – сказал Харон.
   – Все эти мертвые люди, – размышлял Дагоберт. – За ними за всеми кто-то должен ухаживать. Мне кажется, все побоятся жить на этом острове, кроме тебя, Франц. А ты не боишься?
   – Мертвые столько лет были моими спутниками, и мне нечего их бояться, молодой господин.
   – Тебе бы хотелось, Фриц, остаться одному на острове, когда стемнеет? – спросил Дагоберт. Фриц заколебался и Дагоберт добил его. – Ты ведь знаешь, что не захочешь. Ты так испугаешься, а какой крик поднимешь, когда все эти призраки выйдут из могил...
   – Ты же сам не захочешь остаться здесь один, когда стемнеет, Дагоберт, – сказала я, – и так как никто из нас не собирается здесь оставаться, к чему весь этот разговор?
   – Я не побоюсь, – хвастался Дагоберт. – Я сяду на могильные камни и скажу: «Выходите посмотреть на меня. Не боюсь я вас».
   – Ты так же будешь бояться, как и мы все, – обратилась я к Дагоберту.
   – Возможно, они тоже боятся, – сказал Фриц. – Мне не хотелось бы лежать в земле, заваленным землей.
   – Хватит об этом, – оборвала их я. – Эти цвету удивительно красивы.
   – Посажены через несколько часов после похорон его светлости, – ответил Франц.
   Мы подошли к большой аллее, на которой находилась свежая могила, покрытая цветами. На ней еще не было скульптур и статуй.
   Мальчики молча смотрели на могилу.
   – А когда-нибудь захоранивают живых людей? – спросил Дагоберт.
   – Что за вопрос! Кто же захоронит еще не умерших людей? – спросила я с укором.
   – Такие случаи бывали. В монастырях ослушников помещали в стены – и замуровывали камнями.
   – Ну, теперь вы видели могилу герцога. Не хотите навестить могилы своих мам?
   Они, конечно, захотели, и мы покинули главную аллею. Харон сопровождал нас: в черном одеянии, болтавшемся на его теле, с седыми локонами, выбившимися из-под шапочки, он действительно напоминал лодочника на реке Стикс, посланника смерти.
   – Будьте осторожны – здесь новая могила, – предупредил он.
   – Новая могила! – Глаза Дагоберта засверкали. – Чья могила?
   – Я вырыл ее сегодня утром, – сказал Харон.
   – Можно на нее взглянуть? – спросил Фриц.
   – Она здесь рядом. На ней деревянные дощечки.
   – Мне хочется посмотреть вниз, – попросил Фриц.
   – Молодые господа, осторожней. Не упадите. Сломаете ногу.
   Они хотели увидеть могилу. Я пошла за ними к могиле, Харон поднял дощечки, и мы заглянули в глубокую черную яму.
   Я почувствовала, как мурашки побежали по коже. Наверно, от мысли, что скоро в эту могилу опустят гроб и закончится еще одно земное существование. Я чувствовала, как у нас говорят на родине, кто-то ходит по моей могиле.
   – Для кого вырыта эта могила?
   – Для молодой женщины, – ответил Харон, покачивая головой. – Слишком молодой, чтобы умереть. Для дочери хозяина гостиницы в городе.
   Я знала, о ком он говорит, – еще одной из несчастных женщин. Граф сделал ее своей любовницей на время и потом бросил ее. Мне говорили, что она покончила жизнь самоубийством, и благосклонность к графу привела ее, как и других ее предшественниц, на Могильный остров.
   Я почувствовала огромное желание бежать из этого места.
   Весь следующий день напряжение, казалось, возрастало. Я была в ожидании чего-то неизвестного, и уверена лишь в том, что подобное состояние дел не могло долго продолжаться. Я прислушивалась к звукам лошадиных копыт на дороге и надеялась на приезд Максимилиана. Как я тосковала по нему, и не только из-за той радости, которую его присутствие всегда приносило мне, мне отчаянно хотелось рассказать о моих растущих опасениях. И если вдруг приедет карета с категорическим требованием графа доставить меня с детьми в его замок, что мне тогда делать? Не поехать! И разрешить Фрицу отправиться к графу без меня? В моей голове рождались планы спасения Фрица. Может быть, представить его больным. Нет, эта уловка второй раз не сработает. Но я должна найти выход.
   – Боже мой, – заметила фрау Грабен, – вы вся на нервах.
   – Я думаю, граф заберет детей.
   – Говорю вам, он не посмеет. Графиня не позволит ему это сделать, в особенности сейчас, когда скандал еще не улегся. Та девушка, дочка хозяина гостиницы, была беременна от него и покончила жизнь самоубийством.