– Есть еще один человек, на которого я хотел бы обратить ваше внимание, милорды, – сказал Тайрелл. – Это человек, которого я выбрал за его надежность… Короче говоря, это мой собственный слуга, Джон Дайтон. Пойди, Грин, и приведи Дайтона, чтобы принцы знали его.
Грин вышел, а Тайрелл оглядел комнату.
– У Ваших светлостей в Тауэре довольно уютное помещение.
– Нам оно надоело, – ответил Ричард. Тайрелл повернулся к мальчикам и улыбнулся.
– Думаю, скоро вы смените его на лучшее.
– Прошу, скажите нам, где мы будем жить, – обратился к нему Ричард.
– Этого я не могу пока сказать. – Тайрелл подошел к окну в алькове и выглянул в него. Он посмотрел вниз на тропинку, которая вилась под окном. Затем повернулся к мальчикам и улыбнулся. – Но можете быть уверены, вопрос будет решен без задержки.
– Тогда мы действительно будем у вас в долгу, – сказал Эдуард.
– А вот и Дайтон, – воскликнул Тайрелл, когда вошел высокий и тощий человек, одетый в костюм камердинера.
Дайтон неуклюже склонился перед принцами.
– К вашим услугам, милые господа.
– Дайтон будет убирать ваши покои и делать все, о чем вы его попросите.
– Очень хорошо, – сказал Эдуард.
– Дайтон, можешь идти, – сказал Тайрелл. Когда он ушел, Тайрелл добавил: – Король велел, чтобы вам уделялось внимание, достойное вашего положения. Если вы что-нибудь желаете…
– Мы ничего не желаем, – ответил Эдуард.
– Но мы, несомненно, что-нибудь придумаем, – добавил Ричард.
– Тогда до завтра, милорды.
– Может быть, завтра вы принесете весть о том, когда нам будет разрешено покинуть это место, – выразил предположение Ричард.
– Кто знает, милорды, – сказал Тайрелл и с трудом улыбнулся. – Я думаю, милые господа, что вам уже недолго осталось спать на этой кровати.
– Это самая лучшая новость, которую мы слышали за последнее время, – сказал Эдуард.
– С тех пор как умер наш отец-король, – начал Ричард, но Эдуард сделал ему знак замолчать.
Этот жест неожиданно растрогал Тайрелла, и он почувствовал огромное желание поскорее выбраться из этой комнаты.
– Надеюсь, Ваши сиятельства простят мне, если я сейчас уйду. У меня много дел. Я зайду к вам завтра, чтобы проверить, исполняются ли ваши пожелания. Вы можете доверять моим слугам, они будут делать то, что им полагается.
Он поклонился, поцеловал руки каждому принцу и вышел.
Ричард был так взволнован, что начал танцевать веселую джигу.
– Скоро, брат, – кричал он, – ты и я будем скакать на лошадях по улицам Лондона!
– На серых лошадях, – сказал Эдуард.
– За короля Англии!
Они начали скакать по комнате, словно они сидели верхом на своих лошадях, а перед ними вместо толстых стен, алькова и огромных амбразур стояли ликующие толпы народа.
Вдруг Эдуард остановился и выглянул в окно.
– Что тебя беспокоит? – спросил Ричард, тоже останавливаясь.
– Я всего лишь подумал.
– Подумал о чем?
– Что если ты рассчитывал быть королем, то не так уж весело оказаться всего лишь братом королевы.
– Конечно, это не очень веселая мысль, – согласился Ричард. – Но разве так уж плохо, когда ты узник, узнать, что скоро будешь свободен?
Это было действительно приятно, и вскоре оба мальчика вновь скакали по комнате на воображаемых лошадях.
– Что-то ремонтируют, – высказал предположение Эдуард. – Мне кажется, я знаю, что это такое. Они готовятся к торжественному приезду в Тауэр нашей сестры.
– Для этого все должно быть в полном порядке, – согласился с ним Ричард, счастливо улыбнувшись.
Они сели за книги, но не могли сосредоточиться. Стук и удары продолжались.
– Стучат совсем близко, – заметил Ричард, подошел к двери и открыл ее. – Вполне возможно, что это из нашей потайной комнаты, той, что мы обнаружили.
– Чепуха! Кому понадобится ремонтировать ее? Туда никогда никто не ходит.
– Кроме нас. Пойдем и посмотрим все сами. Эдуарда не очень это интересовало, так как его мысли были далеко в будущем, но он поднялся и последовал за Ричардом вниз по узкой лестнице.
– Уверен, что эти звуки доносятся из-за этой двери, – сказал Эдуард, но дверь оказалась запертой.
– Раньше она не была закрыта, – сказал Ричард. Они постучали в дверь, стуки и удары прекратились. Эдуард постучал вновь, никто не ответил, хотя по другую сторону двери они услышали чье-то тяжелое дыхание.
– Кто там? – закричал Эдуард, но ответа опять не последовало.
Ричард начал дрожать, так как всегда немного побаивался этой комнаты с ее запахом вековой пыли и никогда не ходил туда без своего брата. Эдуард был смелее.
– Откройте дверь, говорю вам.
По-прежнему никто не отвечал, и Эдуард начал колотить в дверь кулаками.
– Вы слышите меня? Я требую, чтобы вы открыли дверь.
– Так вы хотите, чтобы я открыл, господа?
Дверь открылась, и перед ними предстал Дайтон. Брови у него были в пыли, она плотным слоем лежала на шапке; воздух был настолько пропитан пылью, что мальчики начали кашлять.
– Что все это значит? – спросил Эдуард и хотел было проникнуть в комнату, но Дайтон с большим уважением протянул руку и остановил его.
– Милорд, не ходите туда. Там очень опасно.
– Опасно?
– Да, милорд. Мой хозяин, сэр Джеймс Тайрелл, проверил эту комнату и сразу же послал меня привести ее в порядок. Вы не должны заходить туда. Это было бы очень неразумно.
– Понимаю, – сказал Эдуард. – Пойдем, Ричард. Они вернулись в свои апартаменты.
– Интересно, а как Дайтон попал туда? – задумчиво произнес Ричард. – Он ведь не проходил через дверь, которой мы пользовались, и не спускался вниз по ступенькам.
– Несомненно, там есть еще один вход.
– Но мы не видели его.
– Когда закончится ремонт, мы сможем найти другой вход. То есть если мы все еще будем здесь.
– Сэр Джеймс, кажется, очень заботится о нас, – заметил Ричард. – Даже заметил, что эта комната небезопасна.
– О, прежде мы были незначительными личностями, а теперь совсем другое дело.
– Эдуард, как было бы ужасно, если бы мы оказались в этой опасной комнате и плиты обрушились на наши головы… Мы оказались бы погребенными заживо, – с дрожью в голосе вдруг произнес Ричард.
– Ну вот, видишь, как хорошо, что теперь есть кому о нас позаботиться, – ответил Эдуард.
До самого вечера они слышали стук из комнаты внизу.
Мальчики лежали в кровати. Они не задернули полог, ведь им нечего было бояться злых духов. И все равно они не могли заснуть после такого насыщенного событиями дня. Они полагали, что достаточно хорошо узнали Черного Уилла. Он был забавным и рассказывал им о своих военных приключениях.
– А Дайтон мне все-таки не нравится, – сказал Ричард.
– Это потому, что мы обнаружили его в нашей комнате. Он выглядел так странно с лицом, покрытым пылью.
– Мне он не нравится, – настаивал Ричард.
– А нам и не нужно много с ним встречаться. Мы могли бы попросить сэра Джеймса убрать его от нас. Нам не нужны слуги, которые нам не нравятся. Не забывай, что мы братья королевы.
– Может быть, завтра я попрошу его об этом. Хотя этот человек может обидеться, он ведь не сделал ничего такого, на что мы могли бы пожаловаться.
– А Тайрелл рассердится на него, потому что он не сумел угодить нам.
– Эдуард, у Тайрелла жестокое лицо. Давай не будем говорить ему, что нам не нравится Дайтон.
– Давай. Так ты думаешь, что у него жестокое лицо?
– Вначале я подумал, что он очень добрый. Но потом… когда он обернулся, я подумал, что у него какое-то волчье выражение лица.
– Нет. Он выглядит как человек, а не как волк. Хотя есть люди, которых не любят, словно волков.
Они посмеялись, а потом Ричард спросил:
– А что мы наденем на коронацию нашей сестры?
– Золоченые одежды, отделанные горностаем.
– Мы поедем на серых лошадях?
– Великолепных лошадях.
– Мы будем скакать впереди короля и королевы?
– Вполне возможно.
– Эдуард, интересно знать, что за человек этот новый король?
– Мне тоже интересно, Ричард.
– Надеюсь, он не будет таким суровым, как дядя Ричард.
– Сомневаюсь, чтобы нашелся еще один такой же суровый человек.
– Он, несомненно, наш родственник.
– Вполне вероятно.
– Эдуард, а если он наш родственник, тогда почему король не ты – старший сын нашего отца?
– Ты знаешь, они называют нас незаконнорожденными.
– Тогда Элизабет, наша сестра, тоже незаконнорожденная?
– Мы все незаконнорожденные. Так говорил дядя Ричард.
– Новому королю все равно, что наша сестра незаконнорожденная… – Ричард внезапно остановился. – Эдуард! Ты видел? Ты видел его, Эдуард?
– Кого видел?
– Там… лицо, оно смотрело на нас через окно.
– Лицо? Я не видел никакого лица. Ричард дрожал.
– Оно исчезло. Было там всего секунду. Я говорил… и мне почудилось там какое-то движение. Я посмотрел. Оно было всего лишь секунду.
– Ты всегда боялся увидеть там какое-нибудь лицо.
– Этой ночью я действительно его увидел.
– Пойду и посмотрю, – решительно сказал Эдуард.
– Я пойду с тобой.
Мальчики встали с кровати. Эдуард не верил страхам младшего брата, а Ричард побледнел и дрожал, так как не сомневался в том, что увиденное лицо – настоящее. Он держался за спиной Эдуарда, когда они шли к окну. Эдуард выглянул на тропинку, которая вилась как раз под окном.
– Там никого нет, Ричард.
– Клянусь, я видел лицо.
– А что это было за лицо?
– Оно было отвратительным. С низко надвинутой шапкой. Эдуард, сам в действительности не веривший в то, что Ричард видел лицо, попытался успокоить брата. В этой комнате так легко что-то вообразить себе. Одна мысль о тех, кто раньше обитал в ней, вызывала в воображении страшные картины. Ричард, по-видимому, перевозбудился, что случалось с ним довольно часто.
Когда они легли в постель, Ричард поплотнее прижался к брату.
– Эдуард, не засыпай первым.
– Хорошо. Я подожду, пока ты заснешь.
– Эдуард, как ты думаешь, кто бы это мог подглядывать за нами?
– Тебе показалось, Ричард.
– Показалось? Надеюсь, что показалось. Оно было таким злым.
– Давай больше не говорить об этом. Давай говорить о коронации.
– Давай.
– А потом, Ричард, у нас будут прекрасные апартаменты при дворе. Элизабет позаботится об этом.
– Мы увидим нашу маму. Кажется, прошло так много времени с тех пор, как мы видели ее в последний раз.
Ричард забыл о своем испуге. Они закрыли глаза и продолжали говорить о том великолепии, которое их ожидало. Прошло еще много времени, прежде чем они заснули.
Тогда в окне снова появилось лицо. Оно несколько секунд пристально вглядывалось внутрь комнаты, а затем исчезло. На тропинке под окном послышались осторожные шаги.
– Ну как?
– Черт возьми! Я думал, они никогда не заснут.
– Значит, все готово?
– Все готово. Дайтон ждет внизу.
– Тогда пошли.
Грин и Уилл Слейтер поднялись по лестнице, у комнаты принцев они остановились.
– Вроде тихо. Я бы не хотел, чтобы они проснулись.
– Ха! Неужто боишься, Уилл?
– Боюсь? Я, который выпустил кишки стольким людям!..
– И все же…
– Давай! Нужно покончить с этим делом.
Очень осторожно открылась дверь. Двое мужчин, сняв башмаки, в одних чулках прокрались в комнату. Им нечего было бояться. Стены комнаты были толстыми, и несколько вскриков никто бы не услышал, и все же им очень не хотелось разбудить мальчиков.
Мужчины остановились у кровати, глядя на две детские фигурки. Младший крепко держался за рубашку брата, спрятав лицо в подушку, словно хотел надвинуть ее на глаза. Эдуард спал на спине, на губах его блуждала улыбка, словно он видел приятный сон.
Грин подтолкнул Слейтера. Почему этот человек медлит? Чем скорее они покончат с этим делом, тем лучше. Грин встал по одну сторону кровати, Слейтер остался по другую. Чего же они мешкают? Возможно, потому, что легче выпустить кишки человеку в бою, чем убить двух спящих мальчиков.
Грин встретился глазами со Слейтером, и оба решили не показывать друг другу своей слабости. Слейтер взял подушку, которую принес с собой, и придавил ею голову Ричарда. Мальчик судорожно глотнул воздух, посопротивлялся немного, а затем все кончилось.
Эдуард отстал от брата всего на секунду-другую.
Дело было сделано, и в мрачной комнате наступила гробовая тишина. Не ощущая никакого стыда за содеянное, спотыкаясь и спеша поскорее покончить со своим черным делом, мужчины взвалили мальчиков на плечи. Они понесли их к могиле в маленькой комнате, которую Дайтон готовил весь день.
Она была очень старой, наверное, самой старой в Лондоне. Все, кого она знала в молодости, умерли. О ней говорили: «Она когда-то жила в большой роскоши и утверждает, что она не кто иная, как Джейн Шор, – та самая возлюбленная Эдуарда IV». Однако с трудом верилось, что эта старуха могла быть прекрасной Джейн, очаровавшей короля.
Джейн знала, что они не верили ей. Да и какое это имело значение? Она пожимала своими худенькими плечами и печально улыбалась. Ей ничего не оставалось делать, как сидеть здесь и выпрашивать подаяние, вспоминая о прошлом и ожидая смерти.
Умерли все, кого она любила. Кейт умерла от малярии, которая опустошила город вскоре после исчезновения принцев. Теперь даже воспоминания о принцах едва ли волновали Джейн, ведь это случилось так давно, и Джейн догадывалась, что произошло с мальчиками. Их убили по приказу короля Генриха VII, так как они стояли на его пути и должны были умереть. Она слышала, что сэр Джеймс Тайрелл уехал во Францию, получил большое пособие от своего царственного господина, а позднее, когда безрассудно вернулся в Англию, его заточили в Тауэр и там казнили без суда, ведь он был опасным человеком, владевшим опасным секретом. Елизавету Вудвилль сослали в монастырь. Может быть, потому, что она настойчиво хотела узнать, что случилось с ее сыновьями? Понять все это можно было только тому, кто был близок к трону и мог, сопоставив маленькие разрозненные события, сложить полную картину происшедшего.
Она так много повидала в своей жизни и прожила так долго, что ее голова была полна такими картинами. Она видела коронацию старшей дочери Эдуарда, возвышение Ламберта Симнела и Перкина Уорбека, она мельком видела Уилла Шора, когда его вели к Тайберну, где он был казнен за обрезку золотых монет. Она слышала, как люди шептались: «Это Уилл Шор – ювелир. Говорят, что много лет тому назад он был мужем Джейн Шор».
Епископ Мортон, теперь уже кардинал, писал историю прошлых лет. Она видела его время от времени, когда он проходил через Сити со своим протеже Томасом Мором. Кардинал не только писал историю, но и распространял ложные сведения о том, что происходило в прошлом. Люди верили ему, ведь он был великим кардиналом! Верил ему и молодой человек с благородным выражением лица по имени Томас Мор. А почему бы ему не верить? Он не пережил того, что пережила маленькая старая нищенка, сидевшая на углу Ист-Чипа.
Кардинал мог рассказывать о смелом Ричарде какие угодно небылицы. До чего просто было обвинить его в том, что он отравил свою жену, убил Генриха VI и герцога Кларенсского! Его даже обвинили в убийстве маленьких принцев, так как проще простого было изменить дату их исчезновения. Кто будет слушать старую нищенку, когда вся ложь, разносимая кардиналом, приветствуется и одобряется признательным королем! Старая династия должна быть скомпрометирована, чтобы укрепить новую. Из уст в уста передавалась глупая выдумка о том, будто бы мать Ричарда носила его в своей утробе два года; говорили, что она страдала от адских болей при родах и что он появился на свет ногами вперед, что рот у него был полон зубов, а голова покрыта длинными, до плеч, волосами. Молва превратила небольшой физический изъян Ричарда в горб, поэтому для тех, кто никогда его не видел, он стал известен как Ричард-горбун. Говорили, что он был чудовищем со страшным обличьем, что его левая рука высохла. И все эти слухи, распространявшиеся лживым кардиналом и трусливым королем, появились как раз вовремя, чтобы в них поверили.
Проходили годы. Джейн видела прибытие испанской принцессы Катарины Арагонской и ее бракосочетание с принцем Артуром. Она видела похороны Артура и свадьбу Катарины с его братом Генрихом.
Она видела пришествие нового короля – крупного, краснощекого мужчины с золотистой шевелюрой и бородой, его взгляд был так похож на взгляд его дедушки по материнской линии, что Джейн при виде его почувствовала себя молодой.
Прошли еще годы, а старая нищенка продолжала сидеть на своем углу.
Однажды, когда она была уже так стара, что перестала считать свои годы, она увидела очаровательную девушку, проезжавшую по улицам Лондона, и услышала, как люди говорили: «Король по уши влюблен в нее. Настолько влюблен, что, ходят слухи, намерен избавиться от королевы и жениться на ней».
И, свернувшись комочком на тротуаре, Джейн почувствовала, что покидает эту землю, в которой правят Тюдоры. И последним ее воспоминанием было то, как много лет назад, когда династия Йорков торжествовала, по улицам Лондона ехала очаровательная, смеющаяся девушка Джейн Шор, а не Анна Булин.
Грин вышел, а Тайрелл оглядел комнату.
– У Ваших светлостей в Тауэре довольно уютное помещение.
– Нам оно надоело, – ответил Ричард. Тайрелл повернулся к мальчикам и улыбнулся.
– Думаю, скоро вы смените его на лучшее.
– Прошу, скажите нам, где мы будем жить, – обратился к нему Ричард.
– Этого я не могу пока сказать. – Тайрелл подошел к окну в алькове и выглянул в него. Он посмотрел вниз на тропинку, которая вилась под окном. Затем повернулся к мальчикам и улыбнулся. – Но можете быть уверены, вопрос будет решен без задержки.
– Тогда мы действительно будем у вас в долгу, – сказал Эдуард.
– А вот и Дайтон, – воскликнул Тайрелл, когда вошел высокий и тощий человек, одетый в костюм камердинера.
Дайтон неуклюже склонился перед принцами.
– К вашим услугам, милые господа.
– Дайтон будет убирать ваши покои и делать все, о чем вы его попросите.
– Очень хорошо, – сказал Эдуард.
– Дайтон, можешь идти, – сказал Тайрелл. Когда он ушел, Тайрелл добавил: – Король велел, чтобы вам уделялось внимание, достойное вашего положения. Если вы что-нибудь желаете…
– Мы ничего не желаем, – ответил Эдуард.
– Но мы, несомненно, что-нибудь придумаем, – добавил Ричард.
– Тогда до завтра, милорды.
– Может быть, завтра вы принесете весть о том, когда нам будет разрешено покинуть это место, – выразил предположение Ричард.
– Кто знает, милорды, – сказал Тайрелл и с трудом улыбнулся. – Я думаю, милые господа, что вам уже недолго осталось спать на этой кровати.
– Это самая лучшая новость, которую мы слышали за последнее время, – сказал Эдуард.
– С тех пор как умер наш отец-король, – начал Ричард, но Эдуард сделал ему знак замолчать.
Этот жест неожиданно растрогал Тайрелла, и он почувствовал огромное желание поскорее выбраться из этой комнаты.
– Надеюсь, Ваши сиятельства простят мне, если я сейчас уйду. У меня много дел. Я зайду к вам завтра, чтобы проверить, исполняются ли ваши пожелания. Вы можете доверять моим слугам, они будут делать то, что им полагается.
Он поклонился, поцеловал руки каждому принцу и вышел.
Ричард был так взволнован, что начал танцевать веселую джигу.
– Скоро, брат, – кричал он, – ты и я будем скакать на лошадях по улицам Лондона!
– На серых лошадях, – сказал Эдуард.
– За короля Англии!
Они начали скакать по комнате, словно они сидели верхом на своих лошадях, а перед ними вместо толстых стен, алькова и огромных амбразур стояли ликующие толпы народа.
Вдруг Эдуард остановился и выглянул в окно.
– Что тебя беспокоит? – спросил Ричард, тоже останавливаясь.
– Я всего лишь подумал.
– Подумал о чем?
– Что если ты рассчитывал быть королем, то не так уж весело оказаться всего лишь братом королевы.
– Конечно, это не очень веселая мысль, – согласился Ричард. – Но разве так уж плохо, когда ты узник, узнать, что скоро будешь свободен?
Это было действительно приятно, и вскоре оба мальчика вновь скакали по комнате на воображаемых лошадях.
* * *
После полудня они все время слышали странный шум: стук, легкие удары, а затем такой звук, будто обронили огромную каменную плиту. Они не могли понять, что происходит.– Что-то ремонтируют, – высказал предположение Эдуард. – Мне кажется, я знаю, что это такое. Они готовятся к торжественному приезду в Тауэр нашей сестры.
– Для этого все должно быть в полном порядке, – согласился с ним Ричард, счастливо улыбнувшись.
Они сели за книги, но не могли сосредоточиться. Стук и удары продолжались.
– Стучат совсем близко, – заметил Ричард, подошел к двери и открыл ее. – Вполне возможно, что это из нашей потайной комнаты, той, что мы обнаружили.
– Чепуха! Кому понадобится ремонтировать ее? Туда никогда никто не ходит.
– Кроме нас. Пойдем и посмотрим все сами. Эдуарда не очень это интересовало, так как его мысли были далеко в будущем, но он поднялся и последовал за Ричардом вниз по узкой лестнице.
– Уверен, что эти звуки доносятся из-за этой двери, – сказал Эдуард, но дверь оказалась запертой.
– Раньше она не была закрыта, – сказал Ричард. Они постучали в дверь, стуки и удары прекратились. Эдуард постучал вновь, никто не ответил, хотя по другую сторону двери они услышали чье-то тяжелое дыхание.
– Кто там? – закричал Эдуард, но ответа опять не последовало.
Ричард начал дрожать, так как всегда немного побаивался этой комнаты с ее запахом вековой пыли и никогда не ходил туда без своего брата. Эдуард был смелее.
– Откройте дверь, говорю вам.
По-прежнему никто не отвечал, и Эдуард начал колотить в дверь кулаками.
– Вы слышите меня? Я требую, чтобы вы открыли дверь.
– Так вы хотите, чтобы я открыл, господа?
Дверь открылась, и перед ними предстал Дайтон. Брови у него были в пыли, она плотным слоем лежала на шапке; воздух был настолько пропитан пылью, что мальчики начали кашлять.
– Что все это значит? – спросил Эдуард и хотел было проникнуть в комнату, но Дайтон с большим уважением протянул руку и остановил его.
– Милорд, не ходите туда. Там очень опасно.
– Опасно?
– Да, милорд. Мой хозяин, сэр Джеймс Тайрелл, проверил эту комнату и сразу же послал меня привести ее в порядок. Вы не должны заходить туда. Это было бы очень неразумно.
– Понимаю, – сказал Эдуард. – Пойдем, Ричард. Они вернулись в свои апартаменты.
– Интересно, а как Дайтон попал туда? – задумчиво произнес Ричард. – Он ведь не проходил через дверь, которой мы пользовались, и не спускался вниз по ступенькам.
– Несомненно, там есть еще один вход.
– Но мы не видели его.
– Когда закончится ремонт, мы сможем найти другой вход. То есть если мы все еще будем здесь.
– Сэр Джеймс, кажется, очень заботится о нас, – заметил Ричард. – Даже заметил, что эта комната небезопасна.
– О, прежде мы были незначительными личностями, а теперь совсем другое дело.
– Эдуард, как было бы ужасно, если бы мы оказались в этой опасной комнате и плиты обрушились на наши головы… Мы оказались бы погребенными заживо, – с дрожью в голосе вдруг произнес Ричард.
– Ну вот, видишь, как хорошо, что теперь есть кому о нас позаботиться, – ответил Эдуард.
До самого вечера они слышали стук из комнаты внизу.
Мальчики лежали в кровати. Они не задернули полог, ведь им нечего было бояться злых духов. И все равно они не могли заснуть после такого насыщенного событиями дня. Они полагали, что достаточно хорошо узнали Черного Уилла. Он был забавным и рассказывал им о своих военных приключениях.
– А Дайтон мне все-таки не нравится, – сказал Ричард.
– Это потому, что мы обнаружили его в нашей комнате. Он выглядел так странно с лицом, покрытым пылью.
– Мне он не нравится, – настаивал Ричард.
– А нам и не нужно много с ним встречаться. Мы могли бы попросить сэра Джеймса убрать его от нас. Нам не нужны слуги, которые нам не нравятся. Не забывай, что мы братья королевы.
– Может быть, завтра я попрошу его об этом. Хотя этот человек может обидеться, он ведь не сделал ничего такого, на что мы могли бы пожаловаться.
– А Тайрелл рассердится на него, потому что он не сумел угодить нам.
– Эдуард, у Тайрелла жестокое лицо. Давай не будем говорить ему, что нам не нравится Дайтон.
– Давай. Так ты думаешь, что у него жестокое лицо?
– Вначале я подумал, что он очень добрый. Но потом… когда он обернулся, я подумал, что у него какое-то волчье выражение лица.
– Нет. Он выглядит как человек, а не как волк. Хотя есть люди, которых не любят, словно волков.
Они посмеялись, а потом Ричард спросил:
– А что мы наденем на коронацию нашей сестры?
– Золоченые одежды, отделанные горностаем.
– Мы поедем на серых лошадях?
– Великолепных лошадях.
– Мы будем скакать впереди короля и королевы?
– Вполне возможно.
– Эдуард, интересно знать, что за человек этот новый король?
– Мне тоже интересно, Ричард.
– Надеюсь, он не будет таким суровым, как дядя Ричард.
– Сомневаюсь, чтобы нашелся еще один такой же суровый человек.
– Он, несомненно, наш родственник.
– Вполне вероятно.
– Эдуард, а если он наш родственник, тогда почему король не ты – старший сын нашего отца?
– Ты знаешь, они называют нас незаконнорожденными.
– Тогда Элизабет, наша сестра, тоже незаконнорожденная?
– Мы все незаконнорожденные. Так говорил дядя Ричард.
– Новому королю все равно, что наша сестра незаконнорожденная… – Ричард внезапно остановился. – Эдуард! Ты видел? Ты видел его, Эдуард?
– Кого видел?
– Там… лицо, оно смотрело на нас через окно.
– Лицо? Я не видел никакого лица. Ричард дрожал.
– Оно исчезло. Было там всего секунду. Я говорил… и мне почудилось там какое-то движение. Я посмотрел. Оно было всего лишь секунду.
– Ты всегда боялся увидеть там какое-нибудь лицо.
– Этой ночью я действительно его увидел.
– Пойду и посмотрю, – решительно сказал Эдуард.
– Я пойду с тобой.
Мальчики встали с кровати. Эдуард не верил страхам младшего брата, а Ричард побледнел и дрожал, так как не сомневался в том, что увиденное лицо – настоящее. Он держался за спиной Эдуарда, когда они шли к окну. Эдуард выглянул на тропинку, которая вилась как раз под окном.
– Там никого нет, Ричард.
– Клянусь, я видел лицо.
– А что это было за лицо?
– Оно было отвратительным. С низко надвинутой шапкой. Эдуард, сам в действительности не веривший в то, что Ричард видел лицо, попытался успокоить брата. В этой комнате так легко что-то вообразить себе. Одна мысль о тех, кто раньше обитал в ней, вызывала в воображении страшные картины. Ричард, по-видимому, перевозбудился, что случалось с ним довольно часто.
Когда они легли в постель, Ричард поплотнее прижался к брату.
– Эдуард, не засыпай первым.
– Хорошо. Я подожду, пока ты заснешь.
– Эдуард, как ты думаешь, кто бы это мог подглядывать за нами?
– Тебе показалось, Ричард.
– Показалось? Надеюсь, что показалось. Оно было таким злым.
– Давай больше не говорить об этом. Давай говорить о коронации.
– Давай.
– А потом, Ричард, у нас будут прекрасные апартаменты при дворе. Элизабет позаботится об этом.
– Мы увидим нашу маму. Кажется, прошло так много времени с тех пор, как мы видели ее в последний раз.
Ричард забыл о своем испуге. Они закрыли глаза и продолжали говорить о том великолепии, которое их ожидало. Прошло еще много времени, прежде чем они заснули.
Тогда в окне снова появилось лицо. Оно несколько секунд пристально вглядывалось внутрь комнаты, а затем исчезло. На тропинке под окном послышались осторожные шаги.
* * *
Человек, заглядывавший в окно, прошел дальше по тропинке и остановился у двери, ведущей в Гарден Тауэр. К нему присоединился еще один. Он прошептал:– Ну как?
– Черт возьми! Я думал, они никогда не заснут.
– Значит, все готово?
– Все готово. Дайтон ждет внизу.
– Тогда пошли.
Грин и Уилл Слейтер поднялись по лестнице, у комнаты принцев они остановились.
– Вроде тихо. Я бы не хотел, чтобы они проснулись.
– Ха! Неужто боишься, Уилл?
– Боюсь? Я, который выпустил кишки стольким людям!..
– И все же…
– Давай! Нужно покончить с этим делом.
Очень осторожно открылась дверь. Двое мужчин, сняв башмаки, в одних чулках прокрались в комнату. Им нечего было бояться. Стены комнаты были толстыми, и несколько вскриков никто бы не услышал, и все же им очень не хотелось разбудить мальчиков.
Мужчины остановились у кровати, глядя на две детские фигурки. Младший крепко держался за рубашку брата, спрятав лицо в подушку, словно хотел надвинуть ее на глаза. Эдуард спал на спине, на губах его блуждала улыбка, словно он видел приятный сон.
Грин подтолкнул Слейтера. Почему этот человек медлит? Чем скорее они покончат с этим делом, тем лучше. Грин встал по одну сторону кровати, Слейтер остался по другую. Чего же они мешкают? Возможно, потому, что легче выпустить кишки человеку в бою, чем убить двух спящих мальчиков.
Грин встретился глазами со Слейтером, и оба решили не показывать друг другу своей слабости. Слейтер взял подушку, которую принес с собой, и придавил ею голову Ричарда. Мальчик судорожно глотнул воздух, посопротивлялся немного, а затем все кончилось.
Эдуард отстал от брата всего на секунду-другую.
Дело было сделано, и в мрачной комнате наступила гробовая тишина. Не ощущая никакого стыда за содеянное, спотыкаясь и спеша поскорее покончить со своим черным делом, мужчины взвалили мальчиков на плечи. Они понесли их к могиле в маленькой комнате, которую Дайтон готовил весь день.
* * *
В том месте, где Ист-Чип соединяется с Кэндлуик-стрит, сидела старая нищенка; ее видели здесь днем и ночью, зимой и летом. С длинными седыми волосами, страшно худая, маленькая и сморщенная, она напоминала съежившуюся куклу. Лицо ее потемнело и испещрилось морщинами, но находились люди, которые жалели ее и бросали ей монетки, чтобы она хоть как-то могла продолжать свое существование.Она была очень старой, наверное, самой старой в Лондоне. Все, кого она знала в молодости, умерли. О ней говорили: «Она когда-то жила в большой роскоши и утверждает, что она не кто иная, как Джейн Шор, – та самая возлюбленная Эдуарда IV». Однако с трудом верилось, что эта старуха могла быть прекрасной Джейн, очаровавшей короля.
Джейн знала, что они не верили ей. Да и какое это имело значение? Она пожимала своими худенькими плечами и печально улыбалась. Ей ничего не оставалось делать, как сидеть здесь и выпрашивать подаяние, вспоминая о прошлом и ожидая смерти.
Умерли все, кого она любила. Кейт умерла от малярии, которая опустошила город вскоре после исчезновения принцев. Теперь даже воспоминания о принцах едва ли волновали Джейн, ведь это случилось так давно, и Джейн догадывалась, что произошло с мальчиками. Их убили по приказу короля Генриха VII, так как они стояли на его пути и должны были умереть. Она слышала, что сэр Джеймс Тайрелл уехал во Францию, получил большое пособие от своего царственного господина, а позднее, когда безрассудно вернулся в Англию, его заточили в Тауэр и там казнили без суда, ведь он был опасным человеком, владевшим опасным секретом. Елизавету Вудвилль сослали в монастырь. Может быть, потому, что она настойчиво хотела узнать, что случилось с ее сыновьями? Понять все это можно было только тому, кто был близок к трону и мог, сопоставив маленькие разрозненные события, сложить полную картину происшедшего.
Она так много повидала в своей жизни и прожила так долго, что ее голова была полна такими картинами. Она видела коронацию старшей дочери Эдуарда, возвышение Ламберта Симнела и Перкина Уорбека, она мельком видела Уилла Шора, когда его вели к Тайберну, где он был казнен за обрезку золотых монет. Она слышала, как люди шептались: «Это Уилл Шор – ювелир. Говорят, что много лет тому назад он был мужем Джейн Шор».
Епископ Мортон, теперь уже кардинал, писал историю прошлых лет. Она видела его время от времени, когда он проходил через Сити со своим протеже Томасом Мором. Кардинал не только писал историю, но и распространял ложные сведения о том, что происходило в прошлом. Люди верили ему, ведь он был великим кардиналом! Верил ему и молодой человек с благородным выражением лица по имени Томас Мор. А почему бы ему не верить? Он не пережил того, что пережила маленькая старая нищенка, сидевшая на углу Ист-Чипа.
Кардинал мог рассказывать о смелом Ричарде какие угодно небылицы. До чего просто было обвинить его в том, что он отравил свою жену, убил Генриха VI и герцога Кларенсского! Его даже обвинили в убийстве маленьких принцев, так как проще простого было изменить дату их исчезновения. Кто будет слушать старую нищенку, когда вся ложь, разносимая кардиналом, приветствуется и одобряется признательным королем! Старая династия должна быть скомпрометирована, чтобы укрепить новую. Из уст в уста передавалась глупая выдумка о том, будто бы мать Ричарда носила его в своей утробе два года; говорили, что она страдала от адских болей при родах и что он появился на свет ногами вперед, что рот у него был полон зубов, а голова покрыта длинными, до плеч, волосами. Молва превратила небольшой физический изъян Ричарда в горб, поэтому для тех, кто никогда его не видел, он стал известен как Ричард-горбун. Говорили, что он был чудовищем со страшным обличьем, что его левая рука высохла. И все эти слухи, распространявшиеся лживым кардиналом и трусливым королем, появились как раз вовремя, чтобы в них поверили.
Проходили годы. Джейн видела прибытие испанской принцессы Катарины Арагонской и ее бракосочетание с принцем Артуром. Она видела похороны Артура и свадьбу Катарины с его братом Генрихом.
Она видела пришествие нового короля – крупного, краснощекого мужчины с золотистой шевелюрой и бородой, его взгляд был так похож на взгляд его дедушки по материнской линии, что Джейн при виде его почувствовала себя молодой.
Прошли еще годы, а старая нищенка продолжала сидеть на своем углу.
Однажды, когда она была уже так стара, что перестала считать свои годы, она увидела очаровательную девушку, проезжавшую по улицам Лондона, и услышала, как люди говорили: «Король по уши влюблен в нее. Настолько влюблен, что, ходят слухи, намерен избавиться от королевы и жениться на ней».
И, свернувшись комочком на тротуаре, Джейн почувствовала, что покидает эту землю, в которой правят Тюдоры. И последним ее воспоминанием было то, как много лет назад, когда династия Йорков торжествовала, по улицам Лондона ехала очаровательная, смеющаяся девушка Джейн Шор, а не Анна Булин.