Страница:
Электроэнцефалограф показывал, что лишенный глюкозы из-за введенного
инсулина мозг Мэри умер.
Макэлрой шел, как лунатик, ничего не замечая вокруг. Снова и снова он
задавал себе вопрос: могла ли Мэри покончить с собой? А если нет, то что
же случилось? Он был с ней до самого конца и знал, что врачи сделали все
возможное, чтобы спасти ее. Даже если бы они сразу обнаружили след укола,
все равно было бы поздно.
Шприц! Куда девался шприц? Что с ним стало? Почему он не нашел его?
Вопросы стали возникать один за другим. Целый час его допрашивали Нейпер и
Честертон, но они интересовались только психическим состоянием Мэри в
последние дни. Почему их не заинтересовала возможная связь между гибелью
цереброидов и смертью Мэри? Почему никто не высказал предположения, что,
может быть, это он, Пол, убил ее? Ведь все знали, что он и Мэри были
любовниками, этого не скроешь, особенно здесь. И все же ни Нейпер, ни
Честертон не поинтересовались их взаимоотношениями. А ведь вполне можно
было предположить, что Макэлрой, возвратившись, нашел Мэри без сознания и
сам ввел ей инсулин. Почему бы нет? Подобные вещи случаются, и в другой
ситуации он немедленно бы попал под подозрение.
А что же именно имел Нейдельман в виду, когда сказал Макэлрою,
покидавшему блок безопасности: "Не вините себя слишком в этом, Пол. Мэри
была очень милой девочкой и прекрасным ученым, но в проекте, подобном
нашему, нет места моралистическим самокопаниям". Тогда он подумал, что
Нейдельман говорит об эмоциональном стрессе, связанном с работой над
"Последним козырем", и том эффекте, который мог иметь этот стресс на нее.
Но теперь он уже не был уверен...
Неожиданно стал вырисовываться ответ: они - Нейпер, Нейдельман и
Честертон - каким-то образом узнали о предательстве Мэри и убили ее.
Но как они узнали? В то утро он очень удачно сумел скрыть все, что
указывало на причастность Мэри к гибели цереброидов. Объяснение могло быть
только одно, и он выругал себя за то, что не догадался сразу. И Пол
решительно направился к дому, где жила Мэри.
Он попал в ее квартиру уже знакомым путем - через кухонное окно.
Комната была пуста и наполнена серым меланхоличным светом наступавшего
рассвета. Кто-то выключил центральное отопление, холодильник и остановил
часы.
В течение двадцати минут он искал под столами и стульями, за картинами
и занавесками, в абажурах и цветочных горшках, везде и во всем, что могло
вместить миниатюрный микрофон, но ничего не нашел.
Макэлрой уже собирался уходить, когда взгляд его задержался на чем-то
блестевшем на полу около двери в спальню. Подойдя, он наклонился. Это был
кусочек серебристой проволоки, тонкой и не более двух сантиметров в длину.
На стене, как раз над тем местом, где лежала проволочка, находилась
двойная розетка. Он поднял проволочку и задумчиво повертел ее между
пальцами. Кто-то, догадался Пол, копался недавно в розетке. Он вынул
перочинный нож и лезвием открыл крышку. Так и есть, медные винты и белая
пластмассовая держалка были слишком чисты, слишком блестели, чтобы долго
находиться на этом месте. Он медленно обвел глазами комнату. Может быть, и
другие розетки были заменены?
Он было хотел разобрать следующую, но вдруг сообразил, что только
тратит время. Не здесь нужно смотреть. Положив проволочку на то место, с
которого он ее взял, Макэлрой поставил крышку на место и вышел из комнаты.
...Пол вошел в свою комнату, и направился прямо на кухню за отверткой,
и, взяв ее, пошел в комнату. Он включил радио и, подождав с минуту, чтобы
успокоилось дыхание, осторожно отвинтил винты розетки рядом с ванной,
поднял крышку и увидел то, что ожидал. Внутри, между проводами, лежал
малюсенький микрофон. "Ах сволочи! Какие сволочи!" - подумал он с горечью.
Теперь ему все стало ясно. Следовало бы догадаться раньше, что в
операции, подобной "Последнему козырю", потайные микрофоны были
установлены везде. Каким же дураком он был! Они убили Мэри, как убьют и
его, и любого другого, чтобы все было шито-крыто.
Его первой мыслью была месть. Но что он мог сделать, чего он этим
достигнет? Око за око? Скажет ли ему Мэри за это спасибо? Убежать?
Невозможно. Даже если ему удастся ускользнуть от глаз часовых на вышках,
остаются сторожевые собаки, электрифицированный забор и минированная
полоса.
К половине девятого он все продумал. Он мог сделать только одно. Письма
и телефонные разговоры контролируются, любой код будет расшифрован. Но он
должен разоблачить "Последний козырь"! И он сделает это ради Мэри. Потому
что он, Макэлрой, единственный человек в мире, который знает, как это
делается. Он передаст информацию о "Последнем козыре" при помощи протеина.
Пол откинулся на спинку кресла и закурил. Теперь предстояло решить
несколько проблем. Даже если он может послать сведения в форме
синтетической памяти, то как заложить ее в мозг человека, чтобы она стала
"знанием"? Пищеварение, вот что! Не будет особенно сложным передать
протеины, заложенные во что-нибудь не вызывающее подозрений, например в
шоколад. Но ведь протеины будут разложены энзимами во время переваривания
пищи, и у них очень мало шансов пройти через кровь в мозг...
Макэлрой курил одну сигарету за другой. Он знал, что решение где-то
близко, надо только, чтобы его мозг сработал правильно. И наконец оно
пришло.
Все достаточно просто. Любой протеин может быть произведен из
соответствующей структуры ДНК. Если он сможет синтезировать не сами
протеины памяти, а цепочки ДНК и если эти цепочки можно будет сохранить
при помощи специфического мозгового вируса, то это предохранит их от
воздействия энзимов и даст гарантию, что цепочки достигнут мозговых
клеток. Оказавшись там, ДНК задействует мозговые процессы, чтобы
произвести протеины памяти. Пол встал и начал шагать по комнате, еще раз
проверяя ход мыслей. Да, это единственное решение.
Теперь предстояло определить точное содержание послания и лицо,
которому его направить. Это должен быть кто-то хорошо знающий его, чтобы
принять подарок, тот, кто смог бы понять, как такое "послание" могло вдруг
неожиданно появиться в мозгу. Это должен быть человек, пользующийся таким
же научным языком, одна фраза на котором заставит вспомнить целый эпизод,
как, например, у актера, которому достаточно услышать "Быть или не
быть?..", чтобы возник весь монолог Гамлета. Значит, коллега?
Он отыскал свой дневник и стал листать страницы. На 22 октября была
сделана пометка об очередном заседании Американского биохимического
общества. Как вице-президент, срок полномочий которого истек, он должен
был обязательно присутствовать и даже сделать доклад. Новым
вице-президентом должна была стать добрый и старый друг Анджела Хабнер.
Что может быть более естественным, чем послать ей подарок, извиниться за
отсутствие и пожелать удачи на предстоящем поприще. Ничего
экстравагантного посылать не следует, скажем, коробку шоколада...
Но посылать только одну коробку было слишком рискованно: почта работала
отвратительно. Уже стало привычным дублировать важные письма. Он пошлет
шоколад не только Энджи, а еще трем женщинам, членам совета Общества. В
каждую коробку он вложит записку с выражением сожаления по поводу своего
отсутствия и с благодарностью за сотрудничество в минувшем году, а сам
шоколад будет содержать другое послание:
ПРЕЗИДЕНТ ОСУЩЕСТВЛЯЕТ ЗАГОВОР С ЦЕЛЬЮ СФАБРИКОВАТЬ МЕЖПЛАНЕТНЫЙ
КОРАБЛЬ С ЭКИПАЖЕМ ИЗ ОРГАНОТИПНЫХ ЦЕРЕБРОИДОВ. СОДЕРЖАНИЕ УГЛЕРОДА-14
ПРЕДПОЛАГАЕТ ВОЗРАСТ ЭКИПАЖА В ПОЛТОРЫ ТЫСЯЧИ ЛЕТ. ИМИТАЦИЯ КРУШЕНИЯ
КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ И РАСПЫЛЕНИЕ ВИРУСА НАМЕЧЕНЫ В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ. ПОД
УГРОЗОЙ ЖИЗНЬ ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК. УСТАНОВКА КОРАБЛЯ ТРЕТЬЕГО ДЕКАБРЯ В
ДОМЕ N_1400 ПО ДОТИ-АВЕНЮ.
И армия не овладеет Детериком, но простой патрульный полицейский сможет
проникнуть в дом в Лос-Анджелесе.
Стол был накрыт стерильным куском марли. На ней стояли четыре коробки
шоколада и четыре стойки, каждая из которых содержала двадцать четыре
ампулы, рядом лежали шприц и микроиглы, каждая в отдельной упаковке, а
также скальпель, пинцет, клейкая лента и пузырек с органическим
растворителем.
Макэлрой надел хирургические перчатки и взял первую коробку шоколада.
Наклонив ее и придерживая целлофан, он позволил коробке выскользнуть из
упаковки на стол. Спокойно открыл крышку и один за другим вынул оба ряда
конфет, уложенных в гнезда, выдавленные в цветной пластмассе.
Он взял шприц, снял упаковку с первой микроиглы и надел иглу на шприц.
Потом надломил ампулу, наполнил шприц и осторожно ввел иглу в конфету.
Самым трудным было всунуть коробку обратно в целлофановую упаковку, но
и с этим он справился успешно, расправляя осторожно края обертки пинцетом
и медленно вдвигая коробку на место. Через пятьдесят минут четыре коробки
шоколада были готовы отправиться в путь с секретом "Последнего козыря".
Двенадцатого октября Макэлрой отправил шоколад.
В тот же самый день в деловой части Лос-Анджелеса два адвоката - один,
представляющий владельца дома по Доти-авеню, а другой - Ральфа Шелдона -
встретились, чтобы закончить сделку. Банковский чек перешел из рук в руки,
и Шелдон стал владельцем дома, которому через семь недель предстояло
превратиться в руины.
На следующий день "Джейси констракшн", компания, основанная месяц назад
Стиллманом, Пейном и Олсеном, приступила к своему первому большому подряду
- перестройке дома N_1400 по Доти-авеню. Они загрузили свой видавший виды
армейский фургон и рано утром отправились по известному адресу.
В течение первых двух недель они работали над фундаментом, подвалом и
на первом этаже выкопали яму для космического корабля. Третья и четвертая
недели были посвящены работе над спальней и стеной кухни, находящейся под
ней. Ничто не ускользало от внимания полковника Лоуренса. Пневмомолотком,
снабженным долотами, изготовленными из того же материала, что и корабль, и
имеющими форму соответствующих деталей корабля, были оставлены характерные
следы там, где он должен был оцарапать стены. Одновременно с разрушением
дом переделывался, чтобы потом ни у кого не возникало вопроса, чем же в
действительности занималась вновь испеченная компания по ремонту
помещений. Пока Лоуренс, Стиллман и Пейн разрушали, Олсен переделал две
правые спальни и ванную в большую комнату и заново отштукатурил ее.
Пятнадцатого октября Бенедикт начал упаковку частей космического
корабля для отправки на Западное побережье. Все ящики носили надписи:
"Консолидейтед энджиниринг", уважаемой и давно известной фирмы по
производству механического оборудования в Пенсильвании, и были скреплены
металлическими полосами и перетянуты толстой проволокой.
На следующий день ящики были погружены в два контейнера также с
фирменными надписями и помещены в трейлер. К первому трейлеру прицепили
второй, в котором находился "плимут", оборудованный и раскрашенный под
полицейскую машину.
Без двадцати двенадцать из Лос-Анджелеса прибыли Стиллман и Олсен и,
побеседовав в течение часа с Нейпером, переоделись в форму полиции, поверх
которой надели белые фирменные рабочие комбинезоны. Они отогнали автопоезд
к повороту, находящемуся в трех милях от автострады N_40, пересекающей
магистраль N_70.
В два пятнадцать ночи Нейпер снял очки ночного видения и объявил:
- Точно по расписанию.
Подойдя к полицейской машине, выгруженной из второго трейлера, он завел
ее, включил красный маячок и поставил "плимут" посередине шоссе.
Большой дизельный грузовик с надписью на бортах: "Консолидейтед
энджиниринг", зашипев тормозами, остановился в трех метрах от полицейской
машины. Шофер, высунувшись из кабины, спросил, в чем дело. Нейпер и
Стиллман подошли к грузовику с обеих сторон.
- Вылезай! - скомандовал Нейпер водителю и осветил сильным фонарем лицо
его напарника. - Ты тоже!
Шофер начал было протестовать, но, увидя, как рука Нейпера скользнула к
кобуре, неохотно выбрался из кабинки.
- Ну что, забыл процедуру? - спросил Нейпер.
Шофер медленно повернулся к машине, оперся о нее руками и расставил
ноги. Нейпер достал у него из кармана документы на груз и стал изучать их.
- Точно, это груз "Джейси"! - крикнул он Стиллману.
Водитель повернул голову как раз в тот момент, когда Нейпер засовывал
документы к себе в карман.
- Какого черта, что происходит?! - заволновался он.
- Происходит обыкновенный угон, вот что происходит, - ответил Нейпер,
светя фонарем шоферу в лицо. Тот начал отворачиваться от яркого света, и в
этот момент Нейпер нанес ему удар, известный в каратэ под названием атеми.
Водитель был мертв уже до того, как упал на землю. С такой же быстротой
Стиллман расправился и с его напарником.
Они перенесли трупы в багажник полицейского "плимута" и пригнали обе
машины к автопоезду, около которого их поджидал Олсен. Работая быстро и
молча, они прицепили второй трейлер к похищенному грузовику и загнали в
него полицейскую машину. Пока Стиллман менял номерные знаки, Олсен,
прикрепив трафарет, пользуясь баллончиком с краской, нанес на борта своего
грузовика, в кузове которого находились ящики с космическим кораблем,
порядковый номер угнанной машины - СЕ 1469. Стиллман и Нейпер, одетые
снова в белые рабочие комбинезоны, влезли в кабину дизеля и двинулись в
сторону Балтиморского аэропорта...
Нейпер подъехал к длинной очереди ожидавших грузовиков точно по
расписанию. Документы на груз "Консолидейтед энджиниринг" были приняты без
звука, и грузовик направили на смотровую площадку. Полиция проверила
кабину и шасси на предмет скрытого оружия и не обратила никакого внимания
на опечатанные контейнеры. Получив разрешение, Нейпер подогнал грузовик к
весам. Груз был взвешен, и автопогрузчик споро поднял контейнеры в носовой
грузовой отсек "Боинга-747".
Через два часа Стиллман и Нейпер въехали в ворота форта Детерик и
остановились около похищенного грузовика, стоявшего у испытательного
ангара. Фальшивая полицейская машина и механическое оборудование,
заказанное три недели тому назад фирмой "Джейси констракшн", подлежали
уничтожению.
Прибыв в Детерик, Олсен перенес обоих шоферов в багажник легковой
машины, туда же он положил противотанковую мину и теперь с нетерпением
ждал возвращения коллег.
- Все нормально? - спросил он.
- Давно уж летит к месту назначения, - самодовольно ответил Нейпер.
Возвратив снятые номера на место, они поехали вслед за машиной Олсена к
шоссе, откуда был угнан грузовик. К их приезду Олсен уже заложил мину, как
это часто делали террористы, и сидел на обочине, готовый взорвать ее.
Остановив грузовик около легковой машины Олсена, Стиллман и Нейпер
вытащили тела шофера и его напарника и усадили их в кабину, предварительно
положив в карман взятые раньше документы. Небо на востоке начало розоветь,
и оба спешили.
Теперь настала очередь Стиллмана, Нейпер для этого был слишком толст.
Стиллман влез в кабину и, полусидя на коленях мертвого водителя, запустил
мотор и вырулил на дорогу, включив фары. В трехстах метрах впереди Олсен
вставил нажимной взрыватель в мину, подвинул ее ближе к центру дороги и
поморгал фонарем. Стиллман вел грузовик точно у белой разграничительной
полосы, и когда до мины оставалось метров двадцать, выпрыгнул из машины.
Он перебежал шоссе и плашмя упал в кювет, а через секунду на него
посыпались камни и гравий, поднятые взрывом.
В семь утра по местному времени "Боинг-747" с космическим кораблем
приземлился в международном аэропорту Лос-Анджелеса. В девять часов
контейнеры были получены "Джейси констракшн", а через четыре часа Стиллман
и Олсен прибыли в Лос-Анджелес, чтобы продолжать работу в доме. Они
отсутствовали ровно двадцать четыре часа.
В течение следующих десяти дней космический корабль был доставлен по
частям в дом на Доти-авеню. При помощи небольшой лебедки и лазерного
сварочного аппарата корабль был собран и уложен на свое место в подвале.
Второго декабря, рано утром. Пол Макэлрой и Филип Бенедикт начали
готовить трех цереброидов для их путешествия в Лос-Анджелес.
Макэлрой уже понизил температуру питательной среды, чтобы уменьшить
метаболизм цереброидов, и извлек электроды, соединявшие их с
электроэнцефалографом. Вместе с Бенедиктом они перенесли цереброиды в
металлические сферы, уже наполненные до половины холодным питательным
раствором, и долго возились, подсоединяя органические провода к сферам,
соединяя их между собой, а затем и с общей платой, которую Лоуренс на
месте подключит к замкнутой цепи в корабле. Сферы через еле заметные
отверстия были заполнены питательным раствором до отказа, и Бенедикт
мастерски запаял их. В течение всей этой деликатной операции ни Пол, ни
Филип не коснулись цереброидов руками, а пользовались механическими
манипуляторами. Надев резиновые перчатки, они затем поместили запаянные
сферы в специальные мягкие контейнеры, наполненные пластмассовой пеной.
Контейнеры были помещены в приготовленные для них гнезда в ящиках и
обложены различными книгами. Ящики, в свою очередь, будут погружены в
обычные транспортные контейнеры с различными вещами и мебелью из дома
Шелдона в Джорджтауне и доставлены в Лос-Анджелес.
До взрыва оставалось менее двадцати четырех часов.
Потные грузчики из транспортной конторы "Мэйфлауэр", чей фургон
подъехал к дому на Доти-авеню в четыре часа дня, явно хотели побыстрее
закончить работу.
Разгрузка шла быстро. К пяти часам три последних ящика были внесены в
комнаты, и Лоуренс подписался именем Шелдона на доставочной квитанции.
Дождавшись, пока фургон не скроется за углом, Лоуренс отпер дверь,
находящуюся сбоку от лестницы. Открывшаяся картина представляла место
крушения космического корабля. Искореженный, помятый, с сорванным и
искривленным кольцом, с торчащими в разные стороны сломанными деталями, он
не оставлял сомнений в том, что действительно свалился с неба. Впечатление
усиливали и разрушения, якобы причиненные им дому: разбитый кирпич, куски
штукатурки, обвалившиеся стены, балки, кровельная черепица, скрученные
водопроводные трубы. Но самым убедительным, пожалуй, был подвал. Довольный
своей работой, Лоуренс вдруг сам поверил, что корабль свалился с неба: так
правдоподобно он лежал, изуродованный, со следами пламени на корпусе и
расколовшимся днищем, даже подмявшим голубя под одну из поддерживавших
сферу стоек.
Подняв голову, Лоуренс крикнул:
- Эд! Джерри! Спускайтесь вниз! Надо разобрать ящики!
Втроем они выдвинули на свободное место те ящики с книгами, в которых
находились цереброиды. Разобрав книги и достав контейнеры с цереброидами,
Лоуренс и Стиллман установили треногу механического манипулятора. Теперь
все предстояло делать только механическими руками. Открыли контейнер,
освободили первую металлическую сферу от пластмассовой пены, и
телескопическая механическая рука, удерживая сферу с цереброидом
горизонтально, нацелилась на приготовленное для него ложе в кабине
корабля. Дважды Лоуренс снимал ладони с рукояток манипулятора, чтобы
перевести дух и вытереть пот, заливавший глаза. Наконец цереброид оказался
на месте, щелкнуло запирающее устройство. Через час все три цереброида
были уложены в корабль. Пока Лоуренс и Стиллман, сменяя друг друга,
занимались подключением органических проводов, Пейн и остальные разбирали
ящики с мебелью и книгами, создавая видимость жилого дома.
Для того чтобы взрыв корабля был правдоподобным, он должен был
произойти изнутри и по причине неисправности, вызванной падением.
Взорваться должны были баки с перекисью водорода, служившей горючим для
основного и вспомогательного двигателей. Бенедикт встроил в систему
ориентации корабля лазерный гироскоп, в котором два лазерных луча
проходили параллельно через отверстия, высверленные в целом куске кварца.
Если этот кусок даст трещину, скажем, во время "катастрофы", лучи лазера,
отклонившись в сторону, могли бы воспламенить баллоны с перекисью
водорода, в которых он находился под большим давлением. Взрыв малых
баллонов послужил бы детонатором для баков главного двигателя.
В полночь, тщательно проверив механизм распыления вируса, Лоуренс и
Стиллман спустились в подвал, чтобы окончательно отрегулировать лазер и
запустить компьютер, управляющий лазерным гироскопом. Получив радиосигнал,
компьютер пошлет команду, гироскоп повернется, и луч лазера, вырвавшись из
едва заметной трещины в кварце, воспламенит горючее.
К часу ночи третьего декабря все было закончено. Лоуренс и Стиллман
выбрались через кухню в гараж, открыли ворота и на руках выкатили
микроавтобус на улицу. Заперев ворота, они покатили машину по асфальту и
завели мотор, только очутившись метрах в пятидесяти от дома.
Через два часа дом N_1400 по Доти-авеню станет самым известным адресом
в мире.
Дуглас Уолкрофт, ведущий телепрограммы "Отсчет времени", всматривался в
туман, переключал свет фар, но видимость была ужасная.
Он приехал на Западное побережье, чтобы сделать серию передач под общим
заголовком "Калифорния: холодный ветер в раю", целью которых было
рассмотреть причины превращения самого богатого штата в экономический
пустырь. Уолкрофт должен был вернуться в Нью-Йорк вместе со своей группой,
но задержался на день из-за одной очаровательной молодой особы. Теперь на
взятой напрокат машине, весьма потрепанном "понтиаке", он спешил в
Лос-Анджелес, откуда должен был улететь одним из первых рейсов.
Нетерпеливо постукивая пальцами по рулевой баранке, он ждал на
перекрестке, когда же сменятся цвета светофора и он сможет вырваться на
автостраду.
Он уже почти проехал перекресток, как вдруг вдалеке на севере вспыхнуло
и погасло зарево, размытое смогом, а через секунду машина как бы мягко
столкнулась с чем-то. "Взрывная волна", - подумал Уолкрофт, свернул на
обочину, остановился и вышел посмотреть. Где-то вдалеке взвыла сирена
полицейского патруля, потом еще и еще одна. Уолкрофт тщетно пытался
рассмотреть что-нибудь в плотном тумане. Зарева, во всяком случае, видно
не было. "Однако грохнуло здорово!" - подумал он и в этот момент увидел
яркие огни фар, вырвавшиеся из смога и мчавшиеся навстречу. Он сел за руль
и повернул ключ зажигания, но стартер не включился, лишь резко сел свет
фар его автомобиля. Уолкрофт попробовал еще раз, стартер медленно
провернулся, но мотор не завелся. Занятый возней со стартером, Уолкрофт
только сейчас заметил, что по левой стороне дороги на него мчится на
полной скорости большой грузовик. Закрываясь от ослепительного света фар
рукой, Уолкрофт нажал сигнал, пытаясь предупредить водителя грузовика. Уже
в свете своих фар он увидел, как водителя сначала вырвало, а потом он упал
лицом на руль, направив свой грузовик на "понтиак" Уолкрофта. Через
секунду тяжелая машина промчалась в сантиметре от замершего за рулем
Уолкрофта, ударила по касательной в левое заднее крыло "понтиака",
развернув его в обратном направлении, промчалась поперек бульвара
Редондо-Бич, влетела на тротуар и воткнулась носом в магазинчик по продаже
запасных автомобильных частей. От удара один из бортов кузова раскрылся, и
на землю посыпался дождь оранжевых апельсинов.
Отстегнув привязные ремни, Уолкрофт выскочил из "понтиака" и бросился
было к грузовику, но услышал, что сзади мчится еще одна машина. Из тумана
вырвался "кадиллак", за рулем никого не было, но рядом с машиной что-то
волочилось, как будто напольный коврик.
Когда "кадиллак" поравнялся с Уолкрофтом, он разглядел, что на переднем
сиденье лежала девушка, а то, что он принял сначала за автомобильный
коврик, было телом ее спутника. Зацепившись за что-то в кабине ногами, оно
волочилось по земле, давно превратившись в неузнаваемую кровавую массу.
"Кадиллак", замедляя ход, вильнул влево и остановился, уперевшись в
пожарный гидрант.
Уолкрофт перебежал улицу и распахнул дверцу. Девушка лежала спокойно,
подогнув ноги, глаза ее были открыты. Как и водителя грузовика, ее рвало
перед смертью. Не нащупав пульса, Уолкрофт бросился к "понтиаку" и в
отчаянии повернул ключ зажигания. Мотор завелся сразу. Он решил вернуться
на квартиру своей подруги и вызвать оттуда по телефону "Скорую помощь", но
не успел проехать и нескольких метров, как увидел в зеркале красные маячки
двух полицейских машин, которые, быстро нагнав его, взяли в "коробочку",
одна спереди, другая сзади. Уолкрофт открыл окно и услышал команду:
"Выходи! Руки на крышу, ноги врозь!"
Широкоплечий сержант быстро обыскал Уолкрофта и подошел к фарам, чтобы
прочесть документы. В этот момент водитель передней машины стал вызывать
по радиотелефону "Скорую помощь".
Над перекрестком появился полицейский вертолет, осветил его сильным
прожектором и, убедившись, очевидно, что помощь не нужна, полетел дальше.
Как только утих шум его моторов, водитель, который теперь уже стоял, около
машины, прижимая к уху трубку радиотелефона, прокричал в нее:
- Подождите минуту! Сейчас! Эй, доктор, штаб хочет поговорить с вами!
Из машины никто не ответил.
- Опять, черт, заснул, - проворчал сержант, отдавая Уолкрофту документы
и направляясь к своей машине. Из нее вылез, как бы разворачиваясь на ходу
в высоту и неуверенно двигаясь, подобно только что родившемуся жеребенку,
длинный и неуклюжий человек в белой рубашке и брюках, в наброшенном поверх
инсулина мозг Мэри умер.
Макэлрой шел, как лунатик, ничего не замечая вокруг. Снова и снова он
задавал себе вопрос: могла ли Мэри покончить с собой? А если нет, то что
же случилось? Он был с ней до самого конца и знал, что врачи сделали все
возможное, чтобы спасти ее. Даже если бы они сразу обнаружили след укола,
все равно было бы поздно.
Шприц! Куда девался шприц? Что с ним стало? Почему он не нашел его?
Вопросы стали возникать один за другим. Целый час его допрашивали Нейпер и
Честертон, но они интересовались только психическим состоянием Мэри в
последние дни. Почему их не заинтересовала возможная связь между гибелью
цереброидов и смертью Мэри? Почему никто не высказал предположения, что,
может быть, это он, Пол, убил ее? Ведь все знали, что он и Мэри были
любовниками, этого не скроешь, особенно здесь. И все же ни Нейпер, ни
Честертон не поинтересовались их взаимоотношениями. А ведь вполне можно
было предположить, что Макэлрой, возвратившись, нашел Мэри без сознания и
сам ввел ей инсулин. Почему бы нет? Подобные вещи случаются, и в другой
ситуации он немедленно бы попал под подозрение.
А что же именно имел Нейдельман в виду, когда сказал Макэлрою,
покидавшему блок безопасности: "Не вините себя слишком в этом, Пол. Мэри
была очень милой девочкой и прекрасным ученым, но в проекте, подобном
нашему, нет места моралистическим самокопаниям". Тогда он подумал, что
Нейдельман говорит об эмоциональном стрессе, связанном с работой над
"Последним козырем", и том эффекте, который мог иметь этот стресс на нее.
Но теперь он уже не был уверен...
Неожиданно стал вырисовываться ответ: они - Нейпер, Нейдельман и
Честертон - каким-то образом узнали о предательстве Мэри и убили ее.
Но как они узнали? В то утро он очень удачно сумел скрыть все, что
указывало на причастность Мэри к гибели цереброидов. Объяснение могло быть
только одно, и он выругал себя за то, что не догадался сразу. И Пол
решительно направился к дому, где жила Мэри.
Он попал в ее квартиру уже знакомым путем - через кухонное окно.
Комната была пуста и наполнена серым меланхоличным светом наступавшего
рассвета. Кто-то выключил центральное отопление, холодильник и остановил
часы.
В течение двадцати минут он искал под столами и стульями, за картинами
и занавесками, в абажурах и цветочных горшках, везде и во всем, что могло
вместить миниатюрный микрофон, но ничего не нашел.
Макэлрой уже собирался уходить, когда взгляд его задержался на чем-то
блестевшем на полу около двери в спальню. Подойдя, он наклонился. Это был
кусочек серебристой проволоки, тонкой и не более двух сантиметров в длину.
На стене, как раз над тем местом, где лежала проволочка, находилась
двойная розетка. Он поднял проволочку и задумчиво повертел ее между
пальцами. Кто-то, догадался Пол, копался недавно в розетке. Он вынул
перочинный нож и лезвием открыл крышку. Так и есть, медные винты и белая
пластмассовая держалка были слишком чисты, слишком блестели, чтобы долго
находиться на этом месте. Он медленно обвел глазами комнату. Может быть, и
другие розетки были заменены?
Он было хотел разобрать следующую, но вдруг сообразил, что только
тратит время. Не здесь нужно смотреть. Положив проволочку на то место, с
которого он ее взял, Макэлрой поставил крышку на место и вышел из комнаты.
...Пол вошел в свою комнату, и направился прямо на кухню за отверткой,
и, взяв ее, пошел в комнату. Он включил радио и, подождав с минуту, чтобы
успокоилось дыхание, осторожно отвинтил винты розетки рядом с ванной,
поднял крышку и увидел то, что ожидал. Внутри, между проводами, лежал
малюсенький микрофон. "Ах сволочи! Какие сволочи!" - подумал он с горечью.
Теперь ему все стало ясно. Следовало бы догадаться раньше, что в
операции, подобной "Последнему козырю", потайные микрофоны были
установлены везде. Каким же дураком он был! Они убили Мэри, как убьют и
его, и любого другого, чтобы все было шито-крыто.
Его первой мыслью была месть. Но что он мог сделать, чего он этим
достигнет? Око за око? Скажет ли ему Мэри за это спасибо? Убежать?
Невозможно. Даже если ему удастся ускользнуть от глаз часовых на вышках,
остаются сторожевые собаки, электрифицированный забор и минированная
полоса.
К половине девятого он все продумал. Он мог сделать только одно. Письма
и телефонные разговоры контролируются, любой код будет расшифрован. Но он
должен разоблачить "Последний козырь"! И он сделает это ради Мэри. Потому
что он, Макэлрой, единственный человек в мире, который знает, как это
делается. Он передаст информацию о "Последнем козыре" при помощи протеина.
Пол откинулся на спинку кресла и закурил. Теперь предстояло решить
несколько проблем. Даже если он может послать сведения в форме
синтетической памяти, то как заложить ее в мозг человека, чтобы она стала
"знанием"? Пищеварение, вот что! Не будет особенно сложным передать
протеины, заложенные во что-нибудь не вызывающее подозрений, например в
шоколад. Но ведь протеины будут разложены энзимами во время переваривания
пищи, и у них очень мало шансов пройти через кровь в мозг...
Макэлрой курил одну сигарету за другой. Он знал, что решение где-то
близко, надо только, чтобы его мозг сработал правильно. И наконец оно
пришло.
Все достаточно просто. Любой протеин может быть произведен из
соответствующей структуры ДНК. Если он сможет синтезировать не сами
протеины памяти, а цепочки ДНК и если эти цепочки можно будет сохранить
при помощи специфического мозгового вируса, то это предохранит их от
воздействия энзимов и даст гарантию, что цепочки достигнут мозговых
клеток. Оказавшись там, ДНК задействует мозговые процессы, чтобы
произвести протеины памяти. Пол встал и начал шагать по комнате, еще раз
проверяя ход мыслей. Да, это единственное решение.
Теперь предстояло определить точное содержание послания и лицо,
которому его направить. Это должен быть кто-то хорошо знающий его, чтобы
принять подарок, тот, кто смог бы понять, как такое "послание" могло вдруг
неожиданно появиться в мозгу. Это должен быть человек, пользующийся таким
же научным языком, одна фраза на котором заставит вспомнить целый эпизод,
как, например, у актера, которому достаточно услышать "Быть или не
быть?..", чтобы возник весь монолог Гамлета. Значит, коллега?
Он отыскал свой дневник и стал листать страницы. На 22 октября была
сделана пометка об очередном заседании Американского биохимического
общества. Как вице-президент, срок полномочий которого истек, он должен
был обязательно присутствовать и даже сделать доклад. Новым
вице-президентом должна была стать добрый и старый друг Анджела Хабнер.
Что может быть более естественным, чем послать ей подарок, извиниться за
отсутствие и пожелать удачи на предстоящем поприще. Ничего
экстравагантного посылать не следует, скажем, коробку шоколада...
Но посылать только одну коробку было слишком рискованно: почта работала
отвратительно. Уже стало привычным дублировать важные письма. Он пошлет
шоколад не только Энджи, а еще трем женщинам, членам совета Общества. В
каждую коробку он вложит записку с выражением сожаления по поводу своего
отсутствия и с благодарностью за сотрудничество в минувшем году, а сам
шоколад будет содержать другое послание:
ПРЕЗИДЕНТ ОСУЩЕСТВЛЯЕТ ЗАГОВОР С ЦЕЛЬЮ СФАБРИКОВАТЬ МЕЖПЛАНЕТНЫЙ
КОРАБЛЬ С ЭКИПАЖЕМ ИЗ ОРГАНОТИПНЫХ ЦЕРЕБРОИДОВ. СОДЕРЖАНИЕ УГЛЕРОДА-14
ПРЕДПОЛАГАЕТ ВОЗРАСТ ЭКИПАЖА В ПОЛТОРЫ ТЫСЯЧИ ЛЕТ. ИМИТАЦИЯ КРУШЕНИЯ
КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ И РАСПЫЛЕНИЕ ВИРУСА НАМЕЧЕНЫ В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ. ПОД
УГРОЗОЙ ЖИЗНЬ ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК. УСТАНОВКА КОРАБЛЯ ТРЕТЬЕГО ДЕКАБРЯ В
ДОМЕ N_1400 ПО ДОТИ-АВЕНЮ.
И армия не овладеет Детериком, но простой патрульный полицейский сможет
проникнуть в дом в Лос-Анджелесе.
Стол был накрыт стерильным куском марли. На ней стояли четыре коробки
шоколада и четыре стойки, каждая из которых содержала двадцать четыре
ампулы, рядом лежали шприц и микроиглы, каждая в отдельной упаковке, а
также скальпель, пинцет, клейкая лента и пузырек с органическим
растворителем.
Макэлрой надел хирургические перчатки и взял первую коробку шоколада.
Наклонив ее и придерживая целлофан, он позволил коробке выскользнуть из
упаковки на стол. Спокойно открыл крышку и один за другим вынул оба ряда
конфет, уложенных в гнезда, выдавленные в цветной пластмассе.
Он взял шприц, снял упаковку с первой микроиглы и надел иглу на шприц.
Потом надломил ампулу, наполнил шприц и осторожно ввел иглу в конфету.
Самым трудным было всунуть коробку обратно в целлофановую упаковку, но
и с этим он справился успешно, расправляя осторожно края обертки пинцетом
и медленно вдвигая коробку на место. Через пятьдесят минут четыре коробки
шоколада были готовы отправиться в путь с секретом "Последнего козыря".
Двенадцатого октября Макэлрой отправил шоколад.
В тот же самый день в деловой части Лос-Анджелеса два адвоката - один,
представляющий владельца дома по Доти-авеню, а другой - Ральфа Шелдона -
встретились, чтобы закончить сделку. Банковский чек перешел из рук в руки,
и Шелдон стал владельцем дома, которому через семь недель предстояло
превратиться в руины.
На следующий день "Джейси констракшн", компания, основанная месяц назад
Стиллманом, Пейном и Олсеном, приступила к своему первому большому подряду
- перестройке дома N_1400 по Доти-авеню. Они загрузили свой видавший виды
армейский фургон и рано утром отправились по известному адресу.
В течение первых двух недель они работали над фундаментом, подвалом и
на первом этаже выкопали яму для космического корабля. Третья и четвертая
недели были посвящены работе над спальней и стеной кухни, находящейся под
ней. Ничто не ускользало от внимания полковника Лоуренса. Пневмомолотком,
снабженным долотами, изготовленными из того же материала, что и корабль, и
имеющими форму соответствующих деталей корабля, были оставлены характерные
следы там, где он должен был оцарапать стены. Одновременно с разрушением
дом переделывался, чтобы потом ни у кого не возникало вопроса, чем же в
действительности занималась вновь испеченная компания по ремонту
помещений. Пока Лоуренс, Стиллман и Пейн разрушали, Олсен переделал две
правые спальни и ванную в большую комнату и заново отштукатурил ее.
Пятнадцатого октября Бенедикт начал упаковку частей космического
корабля для отправки на Западное побережье. Все ящики носили надписи:
"Консолидейтед энджиниринг", уважаемой и давно известной фирмы по
производству механического оборудования в Пенсильвании, и были скреплены
металлическими полосами и перетянуты толстой проволокой.
На следующий день ящики были погружены в два контейнера также с
фирменными надписями и помещены в трейлер. К первому трейлеру прицепили
второй, в котором находился "плимут", оборудованный и раскрашенный под
полицейскую машину.
Без двадцати двенадцать из Лос-Анджелеса прибыли Стиллман и Олсен и,
побеседовав в течение часа с Нейпером, переоделись в форму полиции, поверх
которой надели белые фирменные рабочие комбинезоны. Они отогнали автопоезд
к повороту, находящемуся в трех милях от автострады N_40, пересекающей
магистраль N_70.
В два пятнадцать ночи Нейпер снял очки ночного видения и объявил:
- Точно по расписанию.
Подойдя к полицейской машине, выгруженной из второго трейлера, он завел
ее, включил красный маячок и поставил "плимут" посередине шоссе.
Большой дизельный грузовик с надписью на бортах: "Консолидейтед
энджиниринг", зашипев тормозами, остановился в трех метрах от полицейской
машины. Шофер, высунувшись из кабины, спросил, в чем дело. Нейпер и
Стиллман подошли к грузовику с обеих сторон.
- Вылезай! - скомандовал Нейпер водителю и осветил сильным фонарем лицо
его напарника. - Ты тоже!
Шофер начал было протестовать, но, увидя, как рука Нейпера скользнула к
кобуре, неохотно выбрался из кабинки.
- Ну что, забыл процедуру? - спросил Нейпер.
Шофер медленно повернулся к машине, оперся о нее руками и расставил
ноги. Нейпер достал у него из кармана документы на груз и стал изучать их.
- Точно, это груз "Джейси"! - крикнул он Стиллману.
Водитель повернул голову как раз в тот момент, когда Нейпер засовывал
документы к себе в карман.
- Какого черта, что происходит?! - заволновался он.
- Происходит обыкновенный угон, вот что происходит, - ответил Нейпер,
светя фонарем шоферу в лицо. Тот начал отворачиваться от яркого света, и в
этот момент Нейпер нанес ему удар, известный в каратэ под названием атеми.
Водитель был мертв уже до того, как упал на землю. С такой же быстротой
Стиллман расправился и с его напарником.
Они перенесли трупы в багажник полицейского "плимута" и пригнали обе
машины к автопоезду, около которого их поджидал Олсен. Работая быстро и
молча, они прицепили второй трейлер к похищенному грузовику и загнали в
него полицейскую машину. Пока Стиллман менял номерные знаки, Олсен,
прикрепив трафарет, пользуясь баллончиком с краской, нанес на борта своего
грузовика, в кузове которого находились ящики с космическим кораблем,
порядковый номер угнанной машины - СЕ 1469. Стиллман и Нейпер, одетые
снова в белые рабочие комбинезоны, влезли в кабину дизеля и двинулись в
сторону Балтиморского аэропорта...
Нейпер подъехал к длинной очереди ожидавших грузовиков точно по
расписанию. Документы на груз "Консолидейтед энджиниринг" были приняты без
звука, и грузовик направили на смотровую площадку. Полиция проверила
кабину и шасси на предмет скрытого оружия и не обратила никакого внимания
на опечатанные контейнеры. Получив разрешение, Нейпер подогнал грузовик к
весам. Груз был взвешен, и автопогрузчик споро поднял контейнеры в носовой
грузовой отсек "Боинга-747".
Через два часа Стиллман и Нейпер въехали в ворота форта Детерик и
остановились около похищенного грузовика, стоявшего у испытательного
ангара. Фальшивая полицейская машина и механическое оборудование,
заказанное три недели тому назад фирмой "Джейси констракшн", подлежали
уничтожению.
Прибыв в Детерик, Олсен перенес обоих шоферов в багажник легковой
машины, туда же он положил противотанковую мину и теперь с нетерпением
ждал возвращения коллег.
- Все нормально? - спросил он.
- Давно уж летит к месту назначения, - самодовольно ответил Нейпер.
Возвратив снятые номера на место, они поехали вслед за машиной Олсена к
шоссе, откуда был угнан грузовик. К их приезду Олсен уже заложил мину, как
это часто делали террористы, и сидел на обочине, готовый взорвать ее.
Остановив грузовик около легковой машины Олсена, Стиллман и Нейпер
вытащили тела шофера и его напарника и усадили их в кабину, предварительно
положив в карман взятые раньше документы. Небо на востоке начало розоветь,
и оба спешили.
Теперь настала очередь Стиллмана, Нейпер для этого был слишком толст.
Стиллман влез в кабину и, полусидя на коленях мертвого водителя, запустил
мотор и вырулил на дорогу, включив фары. В трехстах метрах впереди Олсен
вставил нажимной взрыватель в мину, подвинул ее ближе к центру дороги и
поморгал фонарем. Стиллман вел грузовик точно у белой разграничительной
полосы, и когда до мины оставалось метров двадцать, выпрыгнул из машины.
Он перебежал шоссе и плашмя упал в кювет, а через секунду на него
посыпались камни и гравий, поднятые взрывом.
В семь утра по местному времени "Боинг-747" с космическим кораблем
приземлился в международном аэропорту Лос-Анджелеса. В девять часов
контейнеры были получены "Джейси констракшн", а через четыре часа Стиллман
и Олсен прибыли в Лос-Анджелес, чтобы продолжать работу в доме. Они
отсутствовали ровно двадцать четыре часа.
В течение следующих десяти дней космический корабль был доставлен по
частям в дом на Доти-авеню. При помощи небольшой лебедки и лазерного
сварочного аппарата корабль был собран и уложен на свое место в подвале.
Второго декабря, рано утром. Пол Макэлрой и Филип Бенедикт начали
готовить трех цереброидов для их путешествия в Лос-Анджелес.
Макэлрой уже понизил температуру питательной среды, чтобы уменьшить
метаболизм цереброидов, и извлек электроды, соединявшие их с
электроэнцефалографом. Вместе с Бенедиктом они перенесли цереброиды в
металлические сферы, уже наполненные до половины холодным питательным
раствором, и долго возились, подсоединяя органические провода к сферам,
соединяя их между собой, а затем и с общей платой, которую Лоуренс на
месте подключит к замкнутой цепи в корабле. Сферы через еле заметные
отверстия были заполнены питательным раствором до отказа, и Бенедикт
мастерски запаял их. В течение всей этой деликатной операции ни Пол, ни
Филип не коснулись цереброидов руками, а пользовались механическими
манипуляторами. Надев резиновые перчатки, они затем поместили запаянные
сферы в специальные мягкие контейнеры, наполненные пластмассовой пеной.
Контейнеры были помещены в приготовленные для них гнезда в ящиках и
обложены различными книгами. Ящики, в свою очередь, будут погружены в
обычные транспортные контейнеры с различными вещами и мебелью из дома
Шелдона в Джорджтауне и доставлены в Лос-Анджелес.
До взрыва оставалось менее двадцати четырех часов.
Потные грузчики из транспортной конторы "Мэйфлауэр", чей фургон
подъехал к дому на Доти-авеню в четыре часа дня, явно хотели побыстрее
закончить работу.
Разгрузка шла быстро. К пяти часам три последних ящика были внесены в
комнаты, и Лоуренс подписался именем Шелдона на доставочной квитанции.
Дождавшись, пока фургон не скроется за углом, Лоуренс отпер дверь,
находящуюся сбоку от лестницы. Открывшаяся картина представляла место
крушения космического корабля. Искореженный, помятый, с сорванным и
искривленным кольцом, с торчащими в разные стороны сломанными деталями, он
не оставлял сомнений в том, что действительно свалился с неба. Впечатление
усиливали и разрушения, якобы причиненные им дому: разбитый кирпич, куски
штукатурки, обвалившиеся стены, балки, кровельная черепица, скрученные
водопроводные трубы. Но самым убедительным, пожалуй, был подвал. Довольный
своей работой, Лоуренс вдруг сам поверил, что корабль свалился с неба: так
правдоподобно он лежал, изуродованный, со следами пламени на корпусе и
расколовшимся днищем, даже подмявшим голубя под одну из поддерживавших
сферу стоек.
Подняв голову, Лоуренс крикнул:
- Эд! Джерри! Спускайтесь вниз! Надо разобрать ящики!
Втроем они выдвинули на свободное место те ящики с книгами, в которых
находились цереброиды. Разобрав книги и достав контейнеры с цереброидами,
Лоуренс и Стиллман установили треногу механического манипулятора. Теперь
все предстояло делать только механическими руками. Открыли контейнер,
освободили первую металлическую сферу от пластмассовой пены, и
телескопическая механическая рука, удерживая сферу с цереброидом
горизонтально, нацелилась на приготовленное для него ложе в кабине
корабля. Дважды Лоуренс снимал ладони с рукояток манипулятора, чтобы
перевести дух и вытереть пот, заливавший глаза. Наконец цереброид оказался
на месте, щелкнуло запирающее устройство. Через час все три цереброида
были уложены в корабль. Пока Лоуренс и Стиллман, сменяя друг друга,
занимались подключением органических проводов, Пейн и остальные разбирали
ящики с мебелью и книгами, создавая видимость жилого дома.
Для того чтобы взрыв корабля был правдоподобным, он должен был
произойти изнутри и по причине неисправности, вызванной падением.
Взорваться должны были баки с перекисью водорода, служившей горючим для
основного и вспомогательного двигателей. Бенедикт встроил в систему
ориентации корабля лазерный гироскоп, в котором два лазерных луча
проходили параллельно через отверстия, высверленные в целом куске кварца.
Если этот кусок даст трещину, скажем, во время "катастрофы", лучи лазера,
отклонившись в сторону, могли бы воспламенить баллоны с перекисью
водорода, в которых он находился под большим давлением. Взрыв малых
баллонов послужил бы детонатором для баков главного двигателя.
В полночь, тщательно проверив механизм распыления вируса, Лоуренс и
Стиллман спустились в подвал, чтобы окончательно отрегулировать лазер и
запустить компьютер, управляющий лазерным гироскопом. Получив радиосигнал,
компьютер пошлет команду, гироскоп повернется, и луч лазера, вырвавшись из
едва заметной трещины в кварце, воспламенит горючее.
К часу ночи третьего декабря все было закончено. Лоуренс и Стиллман
выбрались через кухню в гараж, открыли ворота и на руках выкатили
микроавтобус на улицу. Заперев ворота, они покатили машину по асфальту и
завели мотор, только очутившись метрах в пятидесяти от дома.
Через два часа дом N_1400 по Доти-авеню станет самым известным адресом
в мире.
Дуглас Уолкрофт, ведущий телепрограммы "Отсчет времени", всматривался в
туман, переключал свет фар, но видимость была ужасная.
Он приехал на Западное побережье, чтобы сделать серию передач под общим
заголовком "Калифорния: холодный ветер в раю", целью которых было
рассмотреть причины превращения самого богатого штата в экономический
пустырь. Уолкрофт должен был вернуться в Нью-Йорк вместе со своей группой,
но задержался на день из-за одной очаровательной молодой особы. Теперь на
взятой напрокат машине, весьма потрепанном "понтиаке", он спешил в
Лос-Анджелес, откуда должен был улететь одним из первых рейсов.
Нетерпеливо постукивая пальцами по рулевой баранке, он ждал на
перекрестке, когда же сменятся цвета светофора и он сможет вырваться на
автостраду.
Он уже почти проехал перекресток, как вдруг вдалеке на севере вспыхнуло
и погасло зарево, размытое смогом, а через секунду машина как бы мягко
столкнулась с чем-то. "Взрывная волна", - подумал Уолкрофт, свернул на
обочину, остановился и вышел посмотреть. Где-то вдалеке взвыла сирена
полицейского патруля, потом еще и еще одна. Уолкрофт тщетно пытался
рассмотреть что-нибудь в плотном тумане. Зарева, во всяком случае, видно
не было. "Однако грохнуло здорово!" - подумал он и в этот момент увидел
яркие огни фар, вырвавшиеся из смога и мчавшиеся навстречу. Он сел за руль
и повернул ключ зажигания, но стартер не включился, лишь резко сел свет
фар его автомобиля. Уолкрофт попробовал еще раз, стартер медленно
провернулся, но мотор не завелся. Занятый возней со стартером, Уолкрофт
только сейчас заметил, что по левой стороне дороги на него мчится на
полной скорости большой грузовик. Закрываясь от ослепительного света фар
рукой, Уолкрофт нажал сигнал, пытаясь предупредить водителя грузовика. Уже
в свете своих фар он увидел, как водителя сначала вырвало, а потом он упал
лицом на руль, направив свой грузовик на "понтиак" Уолкрофта. Через
секунду тяжелая машина промчалась в сантиметре от замершего за рулем
Уолкрофта, ударила по касательной в левое заднее крыло "понтиака",
развернув его в обратном направлении, промчалась поперек бульвара
Редондо-Бич, влетела на тротуар и воткнулась носом в магазинчик по продаже
запасных автомобильных частей. От удара один из бортов кузова раскрылся, и
на землю посыпался дождь оранжевых апельсинов.
Отстегнув привязные ремни, Уолкрофт выскочил из "понтиака" и бросился
было к грузовику, но услышал, что сзади мчится еще одна машина. Из тумана
вырвался "кадиллак", за рулем никого не было, но рядом с машиной что-то
волочилось, как будто напольный коврик.
Когда "кадиллак" поравнялся с Уолкрофтом, он разглядел, что на переднем
сиденье лежала девушка, а то, что он принял сначала за автомобильный
коврик, было телом ее спутника. Зацепившись за что-то в кабине ногами, оно
волочилось по земле, давно превратившись в неузнаваемую кровавую массу.
"Кадиллак", замедляя ход, вильнул влево и остановился, уперевшись в
пожарный гидрант.
Уолкрофт перебежал улицу и распахнул дверцу. Девушка лежала спокойно,
подогнув ноги, глаза ее были открыты. Как и водителя грузовика, ее рвало
перед смертью. Не нащупав пульса, Уолкрофт бросился к "понтиаку" и в
отчаянии повернул ключ зажигания. Мотор завелся сразу. Он решил вернуться
на квартиру своей подруги и вызвать оттуда по телефону "Скорую помощь", но
не успел проехать и нескольких метров, как увидел в зеркале красные маячки
двух полицейских машин, которые, быстро нагнав его, взяли в "коробочку",
одна спереди, другая сзади. Уолкрофт открыл окно и услышал команду:
"Выходи! Руки на крышу, ноги врозь!"
Широкоплечий сержант быстро обыскал Уолкрофта и подошел к фарам, чтобы
прочесть документы. В этот момент водитель передней машины стал вызывать
по радиотелефону "Скорую помощь".
Над перекрестком появился полицейский вертолет, осветил его сильным
прожектором и, убедившись, очевидно, что помощь не нужна, полетел дальше.
Как только утих шум его моторов, водитель, который теперь уже стоял, около
машины, прижимая к уху трубку радиотелефона, прокричал в нее:
- Подождите минуту! Сейчас! Эй, доктор, штаб хочет поговорить с вами!
Из машины никто не ответил.
- Опять, черт, заснул, - проворчал сержант, отдавая Уолкрофту документы
и направляясь к своей машине. Из нее вылез, как бы разворачиваясь на ходу
в высоту и неуверенно двигаясь, подобно только что родившемуся жеребенку,
длинный и неуклюжий человек в белой рубашке и брюках, в наброшенном поверх