— Вообще полагается встать на колени и поклясться в вечной любви, — недовольно заметил Чейз.
— А нельзя клясться в вечной любви стоя? — жалобно спросила Джипси. — Мне не хочется опять лезть в муравейник!
— Хорошо, клянись стоя, — великодушно разрешил Чейз.
— Спасибо. — Джипси сложила руки на груди и устремила на Чейза проникновенный взгляд. — Любимый мой, в тебе я нашла все, о чем мечтала, — и даже то, о чем не смела мечтать. — Она подняла глаза на его такое дорогое лицо, и глаза ее стали серьезными.
— Вместе с тобой я готова преодолеть любые беды и горести, а любая радость, разделенная с тобой, станет для меня радостней вдвое. Для тебя я сделаю все, за твою любовь заплачу любую цену. Скажи лишь слово — и я откажусь от всего, что прежде составляло мою жизнь. За тобой я пойду куда угодно — даже в ад. — Голос ее дрогнул от волнения. — Я буду любить тебя до самой смерти… и даже после. Любимый, ты согласен на мне жениться?
Чейз глубоко вздохнул и крепко сжал ее в объятиях.
— Да, — просто ответил он.
Джипси сглотнула застрявший в горле комок и робко улыбнулась.
— Теперь мы жених и невеста, — прошептала она.
— И скоро станем мужем и женой, — твердо ответил Чейз. — Или ты мечтаешь о пышной свадьбе?
— Что? С моим-то везением? — с ужасом воскликнула Джипси. — Ни за что! Я уроню букет, потеряю кольцо… Чейз рассмеялся, представив себе такую картину.
— Обязательно, Цыганочка! Так что свадьба наша будет быстрой и скромной. Твои родители не станут возражать, если мы обменяемся кольцами в кабинете мирового судьи? — Вспомнив родителей Джипси, он усмехнулся. — Понимаю, это глупый вопрос. Джипси расплылась в улыбке:
— Они не станут возражать, даже если мы обвенчаемся на главной площади Портленда в час «пик» — конечно, если это будет законно.
— М-м-м? — поднял брови Чейз. — Мой отец едва ли сможет прилететь на нашу свадьбу, так что приготовься повторить церемонию в Швейцарии.
— В Швейцарии? — переспросила Джипси.
— Ага. По-моему, отличное место для медового месяца. Я с удовольствием посмотрю, как ты будешь очаровывать папу, а затем мы проведем несколько недель в местах, недоступных для туристов. Снимем шале в горах в повесим на дверь табличку «Не беспокоить». Ну как идея?
Джипси нахмурилась.
— Мне почему-то кажется, — проговорила она, — что ты все это обдумал заранее.
Чейз стал серьезен, веселый огонек в глазах сменился задумчивостью.
— Не знаю, милая. Похоже, ты знаешь меня лучше, чем я сам.
— Чейз!
Он расхохотался.
— Виноват, но каяться не собираюсь. Ты права: в одну из этих кошмарных ночей в Ричмонде я позвонил отцу и сказал, что собираюсь привезти в Альпы свою невесту и не сможет ли он снять для нас шале? — Чейз задумался, припоминая разговор. — Кажется, я был несколько… э-э… взволнован. Во всяком случае, папа жаждет с тобой познакомиться.
Джипси заметила, что слушает с открытым ртом, и поспешно захлопнула его.
— О господи! — пробормотала она.
— Он читал твои книги, — весело продолжал Чейз. — Мы оба любим детективы. И оба согласны, что среди современных мастеров ты одна из лучших.
— Ты никогда мне об этом не говорил, — заметила Джипси. Ей вдруг вспомнились слова Джека о том, что Чейз «без ума» от ее книг.
— А ты никогда не спрашивала. — Он снова поцеловал ее в любимое место — в нос. — Цыганочка, а сколько у нас будет детей?
— Этот вопрос ты тоже заготовил заранее? — спросила Джипси.
— Никогда не отвечай на вопрос вопросом, — предупредил Чейз. — Я предлагаю троих. Такое приятное, сказочное число. И называть их будем по взаимному соглашению. Иначе я уже предчувствую, что ты назовешь дочку Зенобией или Радинкой, а сына — Владимиром. Или Буцефалом.
— Буцефала не я так назвала! — едва удерживаясь от смеха, возразила Джипси.
— А я уж заподозрил в этом тебя, — мрачно ответил Чейз.
Джипси расхохоталась, затем вдруг посерьезнела.
— Трое, — прошептала она и подняла глаза. У Чейза вдруг сердце сжалось от нежности — такой беззащитной и ранимой казалась она сейчас. — Наши дети… Чейз, я очень хочу детей, но, ты же знаешь…
Он прервал все сомнения, приложив палец к ее губам.
— Наши дети будут обожать свою мать до конца дней, — прошептал он. — Они будут приходить к ней со своими радостями и горестями, и она будет смеяться и плакать вместе с ними. Она будет собирать у нас в доме всех соседских ребятишек, играть с ними и рассказывать им удивительные сказки. У нас будет большой шумный дом, полный любви и смеха, и я не променяю его ни на что на свете!
Один бесконечно долгий миг Джипси вглядывалась в глубины его изумрудных глаз.
— Тогда троих мало, — прошептала она наконец. Чейз снова чмокнул ее в нос.
— Дорогая, я назвал только минимальное число.
— Давай попробуем в джакузи, — предложила она. — По-моему, это самое подходящее место, чтобы зачать ребенка.
— Отличная мысль! А еще можно…
— Так вот ты где! Я и отвернуться не успела, а ты уже влипла в какую-то историю…
Этот голос, похожий на карканье встревоженной вороны, заставил Чейза и Джипси отскочить друг от друга с виноватым видом, словно нашкодивших ребятишек. Они повернулись к дому: Джипси — покорно, Чейз — с изумлением.
— Это и есть знаменитая Эми? — спросил он шепотом.
— Угу, — ответила Джипси, не осмеливаясь поднять глаз из боязни рассмеяться. — Привет, Эми! — поздоровалась она. — Ты не только успела отвернуться — тебя не было несколько недель. И я действительно влипла в историю. — Чейз подтолкнул ее локтем, и она послушно добавила: — Познакомься, Эми, это Чейз. В него-то я и влипла.
Она взглядом призвала на подмогу Чейза, и тот, расправив плечи, заговорил:
— Здравствуйте, Эми. Очень рад наконец с вами познакомиться…
— У вас фамилия есть? — прервала его Эми. Очевидно, ее не смущало, что она перебивает его посреди фразы.
— Митчелл, — послушно, словно первоклассник, ответил Чейз.
И тут Джипси не выдержала.
В туфлях без каблуков — а других она и не носила — Эми достигала шести футов росту. Сложением она напоминала борца-тяжеловеса, а физиономией — те зверские рожи, которыми современные художники обычно наделяют свирепых викингов. Из-под густой челки сердито смотрели на мир сверкающие ярко-голубые глаза. Во время разговора Эми имела привычку смотреть на собеседника так, как смотрит ученый в микроскоп на какого-нибудь редкого и очень противного жука. А голос у нее был словно у бенгальского тигра перед прыжком.
Сколько ей было лет, Джипси боялась даже предполагать. По крайней мере, Эми не считала для себя зазорным семь дней в неделю носить затрапезные джинсы.
— Так вы и есть Митчелл. Ребекка мне о вас рассказывала, — протянула Эми, разглядывая Чейза с холодным недоверием.
Оправившись от первого потрясения — надо сказать, когда Эми рассматривает вас в упор, вы испытываете ощущения не из приятных, — Чейз задумался над стратегией своих действий. Ему казалось, что он уже изучил и Джипси, и ее родителей: однако, похоже, непредсказуемость — понятие широкое, и понимать его следует в самом прямом смысле. Подумав, Чейз решил идти напролом.
Шагнув вперед, он обнял Эми за талию — точнее, за то место, где она обычно бывает у людей, — и запечатлел на ее плотно сжатых пухлых губах родственный поцелуй.
— Эми, вам придется нас извинить: мы с Джипси как раз собираемся использовать джакузи.
Отпустив ее, он подхватил хохочущую Джипси и перекинул через плечо. Только после этого Чейз отважился снова повернуться к грозной домоправительнице — и обнаружил, что лицо ее несколько изменилось. На нем появились… скажем, так: появились признаки того, что в принципе она способна улыбаться. Какой-нибудь оптимист, пожалуй, даже назвал бы эти тектонические сдвиги слабым подобием улыбки.
— Использовать для чего? — громовым голосом поинтересовалась она.
«Такому реву, — подумал Чейз, — позавидовал бы даже гризли, однако для домоправительницы это слабовато».
— Для важного дела, — с достоинством ответил он. — Мы собираемся завести кучу детей, и придумать им имена, и вообще поговорить о королях и капусте. Вы нас извините?
— Разумеется, — столь же вежливо ответила она, хотя скорбь на ее лице могла бы разжалобить даже статую. — Ужин в семь, не опаздывайте.
— Что вы, как можно! — заверил Эми Чейз и, перекинув невесту через плечо, понес ее к дверям черного хода.
Войдя в дом, Чейз опустил свою хохочущую ношу на кровать и заметил:
— Знаешь, я ожидал увидеть такую добрую клушу-наседку…
— Я так и знала! — ответствовала Джипси, не переставая смеяться. — Видел бы ты, какое у тебя было лицо! Чейз снова схватил ее на руки и понес к джакузи.
— Почему ты меня не предупредила, ведьма ты этакая? — сурово спросил он, но искорки в глазах показывали истинную цену его гнева.
— А мне было интересно! — фыркнула Джипси. — Жаль, что папа этого не видел: он бы месяц, не меньше, вспоминал об этой сцене! Милый мой, ты был великолепен! Думаю, Эми уже полюбила тебя, как родного.
— Откуда ты знаешь? — спросил Чейз и вдруг вздрогнул, пораженный ужасной мыслью. — Джипси, эта Эми… она собирается жить с нами?
— Разумеется, дорогой, — ангельским голоском проворковала его невеста.
Чейз поднял глаза к небесам. Ему вспомнилась пословица про верблюда и последнее перышко.
— Не переживай, — успокоила его Джипси, ласково потрепав по щеке. — Если пообещаешь хорошо себя вести, она будет гоняться за тобой с метлой не чаще раза в неделю.
— Джипси!
— Да, милый?
— Скажи, что ты шутишь!
— Нет, милый.
— Джипси!
— Да, милый?
— Я этого не выдержу!!
— Выдержишь, милый. — Она сверкнула улыбкой. — Мой герой может выдержать все. За это-то я его и люблю.
Чейз наклонился и поцеловал ее в нос.
— Ты переоцениваешь своего героя, — прошептал он. — Он — просто колосс на глиняных ногах.
— И за это я его тоже люблю, — улыбнулась Джипси.
— Моя Джипси! — прошептал он. — Любовь моя! К ужину они, конечно, опоздали. Но Эми их простила.
10
— А нельзя клясться в вечной любви стоя? — жалобно спросила Джипси. — Мне не хочется опять лезть в муравейник!
— Хорошо, клянись стоя, — великодушно разрешил Чейз.
— Спасибо. — Джипси сложила руки на груди и устремила на Чейза проникновенный взгляд. — Любимый мой, в тебе я нашла все, о чем мечтала, — и даже то, о чем не смела мечтать. — Она подняла глаза на его такое дорогое лицо, и глаза ее стали серьезными.
— Вместе с тобой я готова преодолеть любые беды и горести, а любая радость, разделенная с тобой, станет для меня радостней вдвое. Для тебя я сделаю все, за твою любовь заплачу любую цену. Скажи лишь слово — и я откажусь от всего, что прежде составляло мою жизнь. За тобой я пойду куда угодно — даже в ад. — Голос ее дрогнул от волнения. — Я буду любить тебя до самой смерти… и даже после. Любимый, ты согласен на мне жениться?
Чейз глубоко вздохнул и крепко сжал ее в объятиях.
— Да, — просто ответил он.
Джипси сглотнула застрявший в горле комок и робко улыбнулась.
— Теперь мы жених и невеста, — прошептала она.
— И скоро станем мужем и женой, — твердо ответил Чейз. — Или ты мечтаешь о пышной свадьбе?
— Что? С моим-то везением? — с ужасом воскликнула Джипси. — Ни за что! Я уроню букет, потеряю кольцо… Чейз рассмеялся, представив себе такую картину.
— Обязательно, Цыганочка! Так что свадьба наша будет быстрой и скромной. Твои родители не станут возражать, если мы обменяемся кольцами в кабинете мирового судьи? — Вспомнив родителей Джипси, он усмехнулся. — Понимаю, это глупый вопрос. Джипси расплылась в улыбке:
— Они не станут возражать, даже если мы обвенчаемся на главной площади Портленда в час «пик» — конечно, если это будет законно.
— М-м-м? — поднял брови Чейз. — Мой отец едва ли сможет прилететь на нашу свадьбу, так что приготовься повторить церемонию в Швейцарии.
— В Швейцарии? — переспросила Джипси.
— Ага. По-моему, отличное место для медового месяца. Я с удовольствием посмотрю, как ты будешь очаровывать папу, а затем мы проведем несколько недель в местах, недоступных для туристов. Снимем шале в горах в повесим на дверь табличку «Не беспокоить». Ну как идея?
Джипси нахмурилась.
— Мне почему-то кажется, — проговорила она, — что ты все это обдумал заранее.
Чейз стал серьезен, веселый огонек в глазах сменился задумчивостью.
— Не знаю, милая. Похоже, ты знаешь меня лучше, чем я сам.
— Чейз!
Он расхохотался.
— Виноват, но каяться не собираюсь. Ты права: в одну из этих кошмарных ночей в Ричмонде я позвонил отцу и сказал, что собираюсь привезти в Альпы свою невесту и не сможет ли он снять для нас шале? — Чейз задумался, припоминая разговор. — Кажется, я был несколько… э-э… взволнован. Во всяком случае, папа жаждет с тобой познакомиться.
Джипси заметила, что слушает с открытым ртом, и поспешно захлопнула его.
— О господи! — пробормотала она.
— Он читал твои книги, — весело продолжал Чейз. — Мы оба любим детективы. И оба согласны, что среди современных мастеров ты одна из лучших.
— Ты никогда мне об этом не говорил, — заметила Джипси. Ей вдруг вспомнились слова Джека о том, что Чейз «без ума» от ее книг.
— А ты никогда не спрашивала. — Он снова поцеловал ее в любимое место — в нос. — Цыганочка, а сколько у нас будет детей?
— Этот вопрос ты тоже заготовил заранее? — спросила Джипси.
— Никогда не отвечай на вопрос вопросом, — предупредил Чейз. — Я предлагаю троих. Такое приятное, сказочное число. И называть их будем по взаимному соглашению. Иначе я уже предчувствую, что ты назовешь дочку Зенобией или Радинкой, а сына — Владимиром. Или Буцефалом.
— Буцефала не я так назвала! — едва удерживаясь от смеха, возразила Джипси.
— А я уж заподозрил в этом тебя, — мрачно ответил Чейз.
Джипси расхохоталась, затем вдруг посерьезнела.
— Трое, — прошептала она и подняла глаза. У Чейза вдруг сердце сжалось от нежности — такой беззащитной и ранимой казалась она сейчас. — Наши дети… Чейз, я очень хочу детей, но, ты же знаешь…
Он прервал все сомнения, приложив палец к ее губам.
— Наши дети будут обожать свою мать до конца дней, — прошептал он. — Они будут приходить к ней со своими радостями и горестями, и она будет смеяться и плакать вместе с ними. Она будет собирать у нас в доме всех соседских ребятишек, играть с ними и рассказывать им удивительные сказки. У нас будет большой шумный дом, полный любви и смеха, и я не променяю его ни на что на свете!
Один бесконечно долгий миг Джипси вглядывалась в глубины его изумрудных глаз.
— Тогда троих мало, — прошептала она наконец. Чейз снова чмокнул ее в нос.
— Дорогая, я назвал только минимальное число.
— Давай попробуем в джакузи, — предложила она. — По-моему, это самое подходящее место, чтобы зачать ребенка.
— Отличная мысль! А еще можно…
— Так вот ты где! Я и отвернуться не успела, а ты уже влипла в какую-то историю…
Этот голос, похожий на карканье встревоженной вороны, заставил Чейза и Джипси отскочить друг от друга с виноватым видом, словно нашкодивших ребятишек. Они повернулись к дому: Джипси — покорно, Чейз — с изумлением.
— Это и есть знаменитая Эми? — спросил он шепотом.
— Угу, — ответила Джипси, не осмеливаясь поднять глаз из боязни рассмеяться. — Привет, Эми! — поздоровалась она. — Ты не только успела отвернуться — тебя не было несколько недель. И я действительно влипла в историю. — Чейз подтолкнул ее локтем, и она послушно добавила: — Познакомься, Эми, это Чейз. В него-то я и влипла.
Она взглядом призвала на подмогу Чейза, и тот, расправив плечи, заговорил:
— Здравствуйте, Эми. Очень рад наконец с вами познакомиться…
— У вас фамилия есть? — прервала его Эми. Очевидно, ее не смущало, что она перебивает его посреди фразы.
— Митчелл, — послушно, словно первоклассник, ответил Чейз.
И тут Джипси не выдержала.
В туфлях без каблуков — а других она и не носила — Эми достигала шести футов росту. Сложением она напоминала борца-тяжеловеса, а физиономией — те зверские рожи, которыми современные художники обычно наделяют свирепых викингов. Из-под густой челки сердито смотрели на мир сверкающие ярко-голубые глаза. Во время разговора Эми имела привычку смотреть на собеседника так, как смотрит ученый в микроскоп на какого-нибудь редкого и очень противного жука. А голос у нее был словно у бенгальского тигра перед прыжком.
Сколько ей было лет, Джипси боялась даже предполагать. По крайней мере, Эми не считала для себя зазорным семь дней в неделю носить затрапезные джинсы.
— Так вы и есть Митчелл. Ребекка мне о вас рассказывала, — протянула Эми, разглядывая Чейза с холодным недоверием.
Оправившись от первого потрясения — надо сказать, когда Эми рассматривает вас в упор, вы испытываете ощущения не из приятных, — Чейз задумался над стратегией своих действий. Ему казалось, что он уже изучил и Джипси, и ее родителей: однако, похоже, непредсказуемость — понятие широкое, и понимать его следует в самом прямом смысле. Подумав, Чейз решил идти напролом.
Шагнув вперед, он обнял Эми за талию — точнее, за то место, где она обычно бывает у людей, — и запечатлел на ее плотно сжатых пухлых губах родственный поцелуй.
— Эми, вам придется нас извинить: мы с Джипси как раз собираемся использовать джакузи.
Отпустив ее, он подхватил хохочущую Джипси и перекинул через плечо. Только после этого Чейз отважился снова повернуться к грозной домоправительнице — и обнаружил, что лицо ее несколько изменилось. На нем появились… скажем, так: появились признаки того, что в принципе она способна улыбаться. Какой-нибудь оптимист, пожалуй, даже назвал бы эти тектонические сдвиги слабым подобием улыбки.
— Использовать для чего? — громовым голосом поинтересовалась она.
«Такому реву, — подумал Чейз, — позавидовал бы даже гризли, однако для домоправительницы это слабовато».
— Для важного дела, — с достоинством ответил он. — Мы собираемся завести кучу детей, и придумать им имена, и вообще поговорить о королях и капусте. Вы нас извините?
— Разумеется, — столь же вежливо ответила она, хотя скорбь на ее лице могла бы разжалобить даже статую. — Ужин в семь, не опаздывайте.
— Что вы, как можно! — заверил Эми Чейз и, перекинув невесту через плечо, понес ее к дверям черного хода.
Войдя в дом, Чейз опустил свою хохочущую ношу на кровать и заметил:
— Знаешь, я ожидал увидеть такую добрую клушу-наседку…
— Я так и знала! — ответствовала Джипси, не переставая смеяться. — Видел бы ты, какое у тебя было лицо! Чейз снова схватил ее на руки и понес к джакузи.
— Почему ты меня не предупредила, ведьма ты этакая? — сурово спросил он, но искорки в глазах показывали истинную цену его гнева.
— А мне было интересно! — фыркнула Джипси. — Жаль, что папа этого не видел: он бы месяц, не меньше, вспоминал об этой сцене! Милый мой, ты был великолепен! Думаю, Эми уже полюбила тебя, как родного.
— Откуда ты знаешь? — спросил Чейз и вдруг вздрогнул, пораженный ужасной мыслью. — Джипси, эта Эми… она собирается жить с нами?
— Разумеется, дорогой, — ангельским голоском проворковала его невеста.
Чейз поднял глаза к небесам. Ему вспомнилась пословица про верблюда и последнее перышко.
— Не переживай, — успокоила его Джипси, ласково потрепав по щеке. — Если пообещаешь хорошо себя вести, она будет гоняться за тобой с метлой не чаще раза в неделю.
— Джипси!
— Да, милый?
— Скажи, что ты шутишь!
— Нет, милый.
— Джипси!
— Да, милый?
— Я этого не выдержу!!
— Выдержишь, милый. — Она сверкнула улыбкой. — Мой герой может выдержать все. За это-то я его и люблю.
Чейз наклонился и поцеловал ее в нос.
— Ты переоцениваешь своего героя, — прошептал он. — Он — просто колосс на глиняных ногах.
— И за это я его тоже люблю, — улыбнулась Джипси.
— Моя Джипси! — прошептал он. — Любовь моя! К ужину они, конечно, опоздали. Но Эми их простила.
10
Телефонный звонок разбудил Джипси посреди сладкого сна. Джипси чертыхнулась сквозь зубы. Сегодня они с Чейзом совершили перелет через полмира — из Женевы, Швейцария, в Портленд, штат Орегон, лишь с двумя пересадками. Джипси страдала от недосыпания, от разницы во времени — и от неотступного подозрения, что она что-то забыла в Женеве.
А теперь еще телефон! В восемь утра! Господи помилуй, такая рань, что еще и птицы не поют!
Джипси перегнулась через Чейза — он спал сном праведника, — сняла трубку и пробормотала:
— Ну кто там еще?
— Тебя так долго не было! — грустно отозвался приглушенный мужской голос. — Несколько недель! И ты меня даже не предупредила…
Джипси хлопнула трубку на рычаг и выпрямилась в постели, уставившись на телефон так, словно он вдруг зарычал и показал зубы. Нет, с нее хватит! Она немедленно все выяснит у Чейза!
Чейз пошевелился и открыл сонные глаза.
— Вид у тебя такой, словно на тебя обрушилась крыша, — пробормотал он, зевая и прикрывая рот рукой. — Что случилось? Кто это был?
«Испробуем шоковую терапию!» — кровожадно сказала себе Джипси.
Она натянула на себя простыню, прикрыв обнаженную грудь, и уставилась на Чейза с неописуемым отвращением.
— Мы разводимся. Немедленно! — твердо объявила она.
Чейз приподнялся на локте и непонимающе уставился на нее.
— Мы поженились всего три недели назад, — терпеливо напомнил он. — Ты уже от меня устала?
Джипси закусила губу, чтобы не испортить все дело.
— Я обнаружила, что вышла замуж не за того человека! Я влюбилась в того, кто разговаривал со мной по телефону, поверила, что это ты… а это оказался вовсе не ты! Вон из моей постели, обманщик!
— Солнышко, тебе приснился дурной сон, — успокаивающе произнес Чейз. — Все дело в этом чертовом перелете. Ложись и спи далыпе.
— Я требую развода!
— Не получишь! Мне нравится семейная жизнь. К тому же, если ты уйдешь, папа поставит меня к стенке. Он уже всей Женеве рассказал, что его сын женился на знаменитой писательнице.
— Ну, если это все, что ты можешь сказать, я немедленно отправляюсь к адвокату!
— Солнышко, сегодня суббота.
— Да неужели? По-моему, понедельник. Вместо ответа Чейз привлек ее к себе.
— Ничего не выйдет. Меня любит Эми. И Корсар. Где еще ты найдешь такого уживчивого мужа? И потом, не забудь: мы уже договорились зимой сторожить дом в Ричмонде.
Джипси поняла, что из ее затеи ничего не выйдет, и смирилась.
— Кажется, я вчера видела Джека и Сару, — заметила она. — Интересно, а я с ними поздоровалась?
— А как же! — усмехнулся Чейз. — Я нес тебя на руках: ты открыла глаза, помахала им и спросила, как им понравился мой джакузи. По-моему, ты так толком и не проснулась.
— А что они делали у тебя в доме? — нахмурившись, спросила Джипси.
— У нас в доме, — поправил Чейз. — Развлекали Эми, пока нас не было. Джек твердо решил покорить ее сердце, — добавил он со смехом. — Он не мог спокойно смотреть на женщину, которая осилила его в армрестлинге.
— Ага, — приняла к сведению Джипси и, по своему обыкновению, резко сменила тему. — Тебе не кажется, что это бесчеловечно, — заговорила она обиженно, — тащить бедную женщину через весь земной шар почти без пересадок? Если ты так любишь летать…
— Сделай себе крылья? — закончил за нее Чейз.
— Нет, — покачала головой Джипси. — Привяжи себе подушечку к одному месту. В самолетах невозможно жесткие кресла! У меня это самое место болит до сих пор!
Чейз похлопал ее по упомянутому месту.
— Ничего, пройдет. И вообще, кто виноват, что нам пришлось лететь со скоростью истребителя?
— Я, и я этого не отрицаю, — вздохнула Джипси. — Мне хотелось быстрее попасть домой.
— Ну хорошо, но могла бы предупредить меня, что боишься летать!
— Я не боюсь, просто не люблю, — упрямо ответила она.
— Ага, — с усмешкой протянул Чейз. — Скажи мне, солнышко, на что похожи Альпы сверху?
— Не знаю.
— Отчего же?
— Оттого, черт побери, что во время полета я не открывала глаз, и ты это прекрасно знаешь!
Чейз расхохотался.
— Серьезно, милая, нам нужно было сделать так, как советовал папа: отправиться в Бордо и сесть на теплоход.
— И плыть через океан? — с ужасом спросила Джипси. В Женеве они уже спорили об этом — и тогда Чейз смеялся так же, как сейчас.
— Ты удивительная женщина: соглашаешься лететь через океан, хотя боишься летать, и не соглашаешься плыть, хотя обожаешь плавать.
— На самолете быстрее, — твердо ответила Джипси.
— И что дальше?
— А то, что я боюсь всего на свете и не собираюсь объяснять, как и почему! Я тебя предупреждала, что я чокнутая, а ты не слушал!
— Ты замечательная! — нежно поправил Чейз. — Самая замечательная жена на свете! И папа со мной согласен. Прощаясь с тобой в аэропорту, он чуть не плакал: держу пари, ты покорила его сердце!
— Мне он тоже понравился, — улыбнулась Джип-си. — Похож на моего папу — такой же тихий, но с убийственным чувством юмора.
— Хм… Знаешь, ты, по-моему, почти уговорила его выйти в отставку и поселиться в Портленде. Продолжи этот разговор, когда он приедет на Рождество!
— Как приятно, если обе семьи будут жить вместе, — пробормотала Джипси и вдруг нахмурилась: — Рождество… Вспомнила! Перед тем, как мы улетели в Женеву, я видела, как вы с мамой бродили по дому с каким-то свертком, с виду похожим на картину. Я собиралась спросить, что это, но потом совсем забыла.
Чейз не мог удержаться от улыбки.
— В этом вся моя Джипси: дайте ей время, и она выведает всю подноготную!
Джипси приподнялась на локте и сурово взглянула на него.
— Не увиливай! Что вы с мамой затеваете?
— Что за неприличный вопрос! — воскликнул Чейз.
— Чейз!
— Нет, какая у меня дотошная жена! — воскликнул Чейз, обращаясь к потолку. — Ничто от нее не укроется! Обернись, солнышко, и посмотри на стену.
Джипси обернулась и долго рассматривала картину на стене. Затем снова перевела взгляд на Чейза.
— Ребекка написала для меня твой портрет, — улыбаясь, объяснил Чейз. — Никак не могла понять, зачем это нужно, — ведь оригинал все время у меня перед глазами. Я попросил ее об этом в то воскресенье, когда пригласил их на обед, — помнишь? А повесил в этой комнате, потому что знал, что первую ночь по возвращении мы проведем здесь.
Помолчав, он добавил тихо:
— А вот меня рядом она нарисовала по собственному желанию.
Джипси снова взглянула на картину. Сперва ей показалось, что ее мать, славившаяся своей необычайной способностью к подражанию, написала что-то в духе морских пейзажей у Чейза в спальне. Но Джипси тут же отвергла эту мысль. Картина Ребекки не дышала ни печалью, ни одиночеством.
В центре полотна Джипси увидела себя. Она стояла, прислонившись к скале и задумчиво глядя в море. Над головой ее клубились грозовые тучи, в которых внимательный взор мог бы разглядеть причудливые фигуры. Единорог. Замок. Корабль-призрак с призрачным пиратом у руля. Были здесь и Аполлон, разгоняющий тучи, и незнакомец в маске, и рыцарь, спешащий к своей даме — и радуга, выглядывая из-за облаков, освещала эту фантастическую картину сказочным светом.
А из-за скалы, у которой стояла мечтательница, выглядывал Чейз — настоящий, реальный. Он не смотрел ни на небо, ни в море: глаза его были устремлены на Джип-си, и в них читалась любовь.
Джипси наконец смогла перевести дух.
— Никогда не перестану удивляться маминому таланту, — пробормотала она едва слышно. Бросив внимательный взгляд на сказочных героев, она заметила в каждом из них едва уловимое сходство с Чейзом.
— Чейз, откуда она все это знает? Я действительно мечтала о герое и не замечала, что он — рядом со мной.
— А я все смотрел и смотрел на тебя, — ответил Чейз и наклонился, чтобы поцеловать ее в обнаженное плечо.
— Как я рада, что ты — терпеливый герой, — прошептала Джипси, улыбаясь ему.
— Я — герой со странностями, — усмехнулся Чейз. — Где ты видела мужчину, который обегал бы всю Женеву в поисках Будды с часами в животе?
Джипси захихикала.
— А помнишь, какое лицо было у твоего папы, когда ты выложил перед ним этого Будду? И так спокойно говоришь: «Понимаешь, у меня часы сломались!»
— А какое у него было лицо, когда мы распаковали остальные покупки! — воскликнул Чейз. — Ничего себе сувенирчики: деревянный рыцарь на коне, шпага «под старину» вместе с ножнами, масляная лампа, из которой вот-вот вылезет джинн… Он, наверно, подумал, что ты коллекционируешь раритеты!
— Шпагу купил ты, — поправила Джипси.
— В память о том маскараде, — признал Чейз.
— Отлично. Только, ради бога, не пытайся с ней танцевать!
— А ты не пытайся вызывать джинна из лампы!
— Почему это? — с комическим разочарованием воскликнула Джипси.
— Мне страшно даже подумать, что может оттуда вылезти!
— Наверно, ты прав, — вздохнула Джипси.
— Я всегда прав. Кстати, — прибавил он, — швейцарская кухня творит чудеса. Не говорил ли я, что несколько лишних килограммов пойдут тебе только на пользу?
Джипси окинула себя критическим взором.
— По-моему, я разжирела, как бочка. Ты только посмотри на корму!
— Замечательная корма.
— Жирная!
— Можешь называть как хочешь. — Чейз придвинулся к ней. — Даже сейчас ты весишь не больше лилипута. Тебе надо потолстеть, прежде чем мы начнем работу над Владимиром или Радинкой.
— Неужели тебе понравились эти имена? — смеясь, воскликнула Джипси. — По-моему, ты приводил их мне просто как отрицательный пример!
— А по-моему, такие имена им очень пойдут, — сонно пробормотал Чейз.
— Нет, Чейз, — твердо ответила Джипси.
— Ну хорошо. Но все-таки…
— Я сказала, нет!
— Точно?
— Абсолютно точно. Как только дети поймут, что ты с ними сделал, я стану вдовой.
— Первая попытка не удалась, — со вздохом заметил Чейз. — А мне так нравится придумывать имена!
— Испробуй свои творческие способности на котятах. Или дай имя своему «Мерседесу». А еще, если хочешь, можно завести собаку…
— Одна у нас уже есть, — напомнил Чейз. Джипси подняла голову.
— Разве?
— А как же! Буцефал.
— Но ведь его хозяева Роббинсы…
— Уже нет. Помнишь, как мы звонили Роббинсам перед свадьбой — объясняли, что уедем на медовый месяц, а за домом присмотрит Эми? — Джипси кивнула, и он продолжал: — Как раз в этот момент Ребекка увела тебя в сад поговорить о цветах. А Тим тем временем рассказывал, что ему предлагают выгодное место в Лондоне на два года. Это значит, что Буцефала придется полгода держать в карантине… словом, хорошего мало. Тим предложил нам взять Буцефала — и я согласился.
— Великолепно! — улыбнулась Джипси. — Теперь у нас — настоящая полная семья!
— Ну не совсем. — Чейз откашлялся. — Любовь моя, не хочешь ли дополнить нашу семью ребенком?
Джипси улыбнулась, чувствуя, как по телу пробегает сладкий трепет. Она подозревала, что в глубине ее существа уже зреет новая жизнь.
— Ты с самого начала стал называть меня «своей», — тихо проговорила она. — Неужели ты так верил в меня?
— Не то чтобы верил. Надеялся. — Чейз приподнялся и обнял ее, лукаво улыбаясь. — Я никогда не верил в сны, но ты — мой сбывшийся сон. А ведь сон и реальность — по большому счету одно и то же… Что с тобой, любимая? Почему ты так странно на меня смотришь?
«Он! — подумала в этот момент Джипси. — Точно он!» Она торопливо перебрала в памяти звонки «ночного гостя». Верно! Всего два раза он звонил, когда Чейз был в комнате — и оба раза Джипси почти сразу вешала трубку. А что, если… Может быть, автоответчик? Или друг, согласившийся участвовать в розыгрыше?
— Любимая, в чем дело? «Огонь в твоих глазах, и я горю!» Чем я тебя обидел?
— Чейз!
— Что, милая?
— Ты только что процитировал Донна.
— Правда? — Он слегка улыбнулся и пожал плечами. — Этот парень умел точно подбирать слова.
— Чейз!
— М-м?
— Это же был ты! Ну признайся!
— В чем, любовь моя?
— Ты звонил мне по телефону, — твердо сказала Джипси, отводя от себя его настойчивые руки. — Честное слово, это был ты! Или… все-таки нет?
— Не понимаю, о чем ты.
— Чейз, признайся, пожалуйста! Я же с ума сойду… — не выдержав щекотки, она повалилась на спину и захихикала.
Глаза Чейза заискрились торжеством.
— Ага! Я нашел то самое заветное местечко! Проси пощады!
— Чейз, прекрати! — визжала Джипси, отбиваясь. — Ну признайся, пожалуйста! Я должна знать!
— Что знать, любимая? Я что-то тебя не понял.
— Чейз! — завопила она.
Он только загадочно улыбнулся в ответ.
А теперь еще телефон! В восемь утра! Господи помилуй, такая рань, что еще и птицы не поют!
Джипси перегнулась через Чейза — он спал сном праведника, — сняла трубку и пробормотала:
— Ну кто там еще?
— Тебя так долго не было! — грустно отозвался приглушенный мужской голос. — Несколько недель! И ты меня даже не предупредила…
Джипси хлопнула трубку на рычаг и выпрямилась в постели, уставившись на телефон так, словно он вдруг зарычал и показал зубы. Нет, с нее хватит! Она немедленно все выяснит у Чейза!
Чейз пошевелился и открыл сонные глаза.
— Вид у тебя такой, словно на тебя обрушилась крыша, — пробормотал он, зевая и прикрывая рот рукой. — Что случилось? Кто это был?
«Испробуем шоковую терапию!» — кровожадно сказала себе Джипси.
Она натянула на себя простыню, прикрыв обнаженную грудь, и уставилась на Чейза с неописуемым отвращением.
— Мы разводимся. Немедленно! — твердо объявила она.
Чейз приподнялся на локте и непонимающе уставился на нее.
— Мы поженились всего три недели назад, — терпеливо напомнил он. — Ты уже от меня устала?
Джипси закусила губу, чтобы не испортить все дело.
— Я обнаружила, что вышла замуж не за того человека! Я влюбилась в того, кто разговаривал со мной по телефону, поверила, что это ты… а это оказался вовсе не ты! Вон из моей постели, обманщик!
— Солнышко, тебе приснился дурной сон, — успокаивающе произнес Чейз. — Все дело в этом чертовом перелете. Ложись и спи далыпе.
— Я требую развода!
— Не получишь! Мне нравится семейная жизнь. К тому же, если ты уйдешь, папа поставит меня к стенке. Он уже всей Женеве рассказал, что его сын женился на знаменитой писательнице.
— Ну, если это все, что ты можешь сказать, я немедленно отправляюсь к адвокату!
— Солнышко, сегодня суббота.
— Да неужели? По-моему, понедельник. Вместо ответа Чейз привлек ее к себе.
— Ничего не выйдет. Меня любит Эми. И Корсар. Где еще ты найдешь такого уживчивого мужа? И потом, не забудь: мы уже договорились зимой сторожить дом в Ричмонде.
Джипси поняла, что из ее затеи ничего не выйдет, и смирилась.
— Кажется, я вчера видела Джека и Сару, — заметила она. — Интересно, а я с ними поздоровалась?
— А как же! — усмехнулся Чейз. — Я нес тебя на руках: ты открыла глаза, помахала им и спросила, как им понравился мой джакузи. По-моему, ты так толком и не проснулась.
— А что они делали у тебя в доме? — нахмурившись, спросила Джипси.
— У нас в доме, — поправил Чейз. — Развлекали Эми, пока нас не было. Джек твердо решил покорить ее сердце, — добавил он со смехом. — Он не мог спокойно смотреть на женщину, которая осилила его в армрестлинге.
— Ага, — приняла к сведению Джипси и, по своему обыкновению, резко сменила тему. — Тебе не кажется, что это бесчеловечно, — заговорила она обиженно, — тащить бедную женщину через весь земной шар почти без пересадок? Если ты так любишь летать…
— Сделай себе крылья? — закончил за нее Чейз.
— Нет, — покачала головой Джипси. — Привяжи себе подушечку к одному месту. В самолетах невозможно жесткие кресла! У меня это самое место болит до сих пор!
Чейз похлопал ее по упомянутому месту.
— Ничего, пройдет. И вообще, кто виноват, что нам пришлось лететь со скоростью истребителя?
— Я, и я этого не отрицаю, — вздохнула Джипси. — Мне хотелось быстрее попасть домой.
— Ну хорошо, но могла бы предупредить меня, что боишься летать!
— Я не боюсь, просто не люблю, — упрямо ответила она.
— Ага, — с усмешкой протянул Чейз. — Скажи мне, солнышко, на что похожи Альпы сверху?
— Не знаю.
— Отчего же?
— Оттого, черт побери, что во время полета я не открывала глаз, и ты это прекрасно знаешь!
Чейз расхохотался.
— Серьезно, милая, нам нужно было сделать так, как советовал папа: отправиться в Бордо и сесть на теплоход.
— И плыть через океан? — с ужасом спросила Джипси. В Женеве они уже спорили об этом — и тогда Чейз смеялся так же, как сейчас.
— Ты удивительная женщина: соглашаешься лететь через океан, хотя боишься летать, и не соглашаешься плыть, хотя обожаешь плавать.
— На самолете быстрее, — твердо ответила Джипси.
— И что дальше?
— А то, что я боюсь всего на свете и не собираюсь объяснять, как и почему! Я тебя предупреждала, что я чокнутая, а ты не слушал!
— Ты замечательная! — нежно поправил Чейз. — Самая замечательная жена на свете! И папа со мной согласен. Прощаясь с тобой в аэропорту, он чуть не плакал: держу пари, ты покорила его сердце!
— Мне он тоже понравился, — улыбнулась Джип-си. — Похож на моего папу — такой же тихий, но с убийственным чувством юмора.
— Хм… Знаешь, ты, по-моему, почти уговорила его выйти в отставку и поселиться в Портленде. Продолжи этот разговор, когда он приедет на Рождество!
— Как приятно, если обе семьи будут жить вместе, — пробормотала Джипси и вдруг нахмурилась: — Рождество… Вспомнила! Перед тем, как мы улетели в Женеву, я видела, как вы с мамой бродили по дому с каким-то свертком, с виду похожим на картину. Я собиралась спросить, что это, но потом совсем забыла.
Чейз не мог удержаться от улыбки.
— В этом вся моя Джипси: дайте ей время, и она выведает всю подноготную!
Джипси приподнялась на локте и сурово взглянула на него.
— Не увиливай! Что вы с мамой затеваете?
— Что за неприличный вопрос! — воскликнул Чейз.
— Чейз!
— Нет, какая у меня дотошная жена! — воскликнул Чейз, обращаясь к потолку. — Ничто от нее не укроется! Обернись, солнышко, и посмотри на стену.
Джипси обернулась и долго рассматривала картину на стене. Затем снова перевела взгляд на Чейза.
— Ребекка написала для меня твой портрет, — улыбаясь, объяснил Чейз. — Никак не могла понять, зачем это нужно, — ведь оригинал все время у меня перед глазами. Я попросил ее об этом в то воскресенье, когда пригласил их на обед, — помнишь? А повесил в этой комнате, потому что знал, что первую ночь по возвращении мы проведем здесь.
Помолчав, он добавил тихо:
— А вот меня рядом она нарисовала по собственному желанию.
Джипси снова взглянула на картину. Сперва ей показалось, что ее мать, славившаяся своей необычайной способностью к подражанию, написала что-то в духе морских пейзажей у Чейза в спальне. Но Джипси тут же отвергла эту мысль. Картина Ребекки не дышала ни печалью, ни одиночеством.
В центре полотна Джипси увидела себя. Она стояла, прислонившись к скале и задумчиво глядя в море. Над головой ее клубились грозовые тучи, в которых внимательный взор мог бы разглядеть причудливые фигуры. Единорог. Замок. Корабль-призрак с призрачным пиратом у руля. Были здесь и Аполлон, разгоняющий тучи, и незнакомец в маске, и рыцарь, спешащий к своей даме — и радуга, выглядывая из-за облаков, освещала эту фантастическую картину сказочным светом.
А из-за скалы, у которой стояла мечтательница, выглядывал Чейз — настоящий, реальный. Он не смотрел ни на небо, ни в море: глаза его были устремлены на Джип-си, и в них читалась любовь.
Джипси наконец смогла перевести дух.
— Никогда не перестану удивляться маминому таланту, — пробормотала она едва слышно. Бросив внимательный взгляд на сказочных героев, она заметила в каждом из них едва уловимое сходство с Чейзом.
— Чейз, откуда она все это знает? Я действительно мечтала о герое и не замечала, что он — рядом со мной.
— А я все смотрел и смотрел на тебя, — ответил Чейз и наклонился, чтобы поцеловать ее в обнаженное плечо.
— Как я рада, что ты — терпеливый герой, — прошептала Джипси, улыбаясь ему.
— Я — герой со странностями, — усмехнулся Чейз. — Где ты видела мужчину, который обегал бы всю Женеву в поисках Будды с часами в животе?
Джипси захихикала.
— А помнишь, какое лицо было у твоего папы, когда ты выложил перед ним этого Будду? И так спокойно говоришь: «Понимаешь, у меня часы сломались!»
— А какое у него было лицо, когда мы распаковали остальные покупки! — воскликнул Чейз. — Ничего себе сувенирчики: деревянный рыцарь на коне, шпага «под старину» вместе с ножнами, масляная лампа, из которой вот-вот вылезет джинн… Он, наверно, подумал, что ты коллекционируешь раритеты!
— Шпагу купил ты, — поправила Джипси.
— В память о том маскараде, — признал Чейз.
— Отлично. Только, ради бога, не пытайся с ней танцевать!
— А ты не пытайся вызывать джинна из лампы!
— Почему это? — с комическим разочарованием воскликнула Джипси.
— Мне страшно даже подумать, что может оттуда вылезти!
— Наверно, ты прав, — вздохнула Джипси.
— Я всегда прав. Кстати, — прибавил он, — швейцарская кухня творит чудеса. Не говорил ли я, что несколько лишних килограммов пойдут тебе только на пользу?
Джипси окинула себя критическим взором.
— По-моему, я разжирела, как бочка. Ты только посмотри на корму!
— Замечательная корма.
— Жирная!
— Можешь называть как хочешь. — Чейз придвинулся к ней. — Даже сейчас ты весишь не больше лилипута. Тебе надо потолстеть, прежде чем мы начнем работу над Владимиром или Радинкой.
— Неужели тебе понравились эти имена? — смеясь, воскликнула Джипси. — По-моему, ты приводил их мне просто как отрицательный пример!
— А по-моему, такие имена им очень пойдут, — сонно пробормотал Чейз.
— Нет, Чейз, — твердо ответила Джипси.
— Ну хорошо. Но все-таки…
— Я сказала, нет!
— Точно?
— Абсолютно точно. Как только дети поймут, что ты с ними сделал, я стану вдовой.
— Первая попытка не удалась, — со вздохом заметил Чейз. — А мне так нравится придумывать имена!
— Испробуй свои творческие способности на котятах. Или дай имя своему «Мерседесу». А еще, если хочешь, можно завести собаку…
— Одна у нас уже есть, — напомнил Чейз. Джипси подняла голову.
— Разве?
— А как же! Буцефал.
— Но ведь его хозяева Роббинсы…
— Уже нет. Помнишь, как мы звонили Роббинсам перед свадьбой — объясняли, что уедем на медовый месяц, а за домом присмотрит Эми? — Джипси кивнула, и он продолжал: — Как раз в этот момент Ребекка увела тебя в сад поговорить о цветах. А Тим тем временем рассказывал, что ему предлагают выгодное место в Лондоне на два года. Это значит, что Буцефала придется полгода держать в карантине… словом, хорошего мало. Тим предложил нам взять Буцефала — и я согласился.
— Великолепно! — улыбнулась Джипси. — Теперь у нас — настоящая полная семья!
— Ну не совсем. — Чейз откашлялся. — Любовь моя, не хочешь ли дополнить нашу семью ребенком?
Джипси улыбнулась, чувствуя, как по телу пробегает сладкий трепет. Она подозревала, что в глубине ее существа уже зреет новая жизнь.
— Ты с самого начала стал называть меня «своей», — тихо проговорила она. — Неужели ты так верил в меня?
— Не то чтобы верил. Надеялся. — Чейз приподнялся и обнял ее, лукаво улыбаясь. — Я никогда не верил в сны, но ты — мой сбывшийся сон. А ведь сон и реальность — по большому счету одно и то же… Что с тобой, любимая? Почему ты так странно на меня смотришь?
«Он! — подумала в этот момент Джипси. — Точно он!» Она торопливо перебрала в памяти звонки «ночного гостя». Верно! Всего два раза он звонил, когда Чейз был в комнате — и оба раза Джипси почти сразу вешала трубку. А что, если… Может быть, автоответчик? Или друг, согласившийся участвовать в розыгрыше?
— Любимая, в чем дело? «Огонь в твоих глазах, и я горю!» Чем я тебя обидел?
— Чейз!
— Что, милая?
— Ты только что процитировал Донна.
— Правда? — Он слегка улыбнулся и пожал плечами. — Этот парень умел точно подбирать слова.
— Чейз!
— М-м?
— Это же был ты! Ну признайся!
— В чем, любовь моя?
— Ты звонил мне по телефону, — твердо сказала Джипси, отводя от себя его настойчивые руки. — Честное слово, это был ты! Или… все-таки нет?
— Не понимаю, о чем ты.
— Чейз, признайся, пожалуйста! Я же с ума сойду… — не выдержав щекотки, она повалилась на спину и захихикала.
Глаза Чейза заискрились торжеством.
— Ага! Я нашел то самое заветное местечко! Проси пощады!
— Чейз, прекрати! — визжала Джипси, отбиваясь. — Ну признайся, пожалуйста! Я должна знать!
— Что знать, любимая? Я что-то тебя не понял.
— Чейз! — завопила она.
Он только загадочно улыбнулся в ответ.