Пеппер усмехнулась. Эти слова Кевин провопил ей в лицо несколько лет назад, за пять минут до своего бракосочетания с Маршей, последовавшего после долгих месяцев активного ухаживания, в котором ей, Пеппер, принадлежала живейшая роль свахи. Сватовство было ее призванием, которому она отдавалась вполне бескорыстно, из любви к искусству — и к возможности играть человеческими судьбами.
В конце концов, Кевин тогда явно погорячился. Брак у них получился вполне удачный — во всяком случае, судя по тому, каким казался со стороны. Да и другие матримониальные свершения Пеппер были достойны ее таланта. Все ее подопечные создали респектабельные семьи, ни в одной не случился развод. Пеппер имела все основания гордиться своим талантом свахи.
Тут ей вспомнились слова еще одного приятеля из их компании, Джонни. На одной из общих вечеринок он как-то предложил:
— А давайте-ка объединим усилия и устроим судьбу самой Пеппер. Неужели, взявшись за дело сообща, мы не найдем ей мужа? Какая несправедливость: всех пристроила, а сама по-прежнему вволю наслаждается свободой!
Пеппер рассеянно опустилась на кушетку, по привычке устроившись на ней с ногами. Все друзья из их компании действительно зажили семейной жизнью, сосредоточившись преимущественно на Северо-Востоке. По местным меркам, они жили поблизости друг от друга — то есть на выходные к любому из старых друзей можно было без труда за полдня добраться на машине. Ядро компании, образовавшейся в колледже, насчитывало человек десять-двенадцать. К нему примыкало по меньшей мере столько же приблудных друзей, которых Пеппер встречала во время путешествий и захватывала с собой в родные пенаты для знакомства с основной братией. Неизменно ей приходило в голову, что случайный попутчик был для кого-то из ее друзей отличнейшей партией, и она устраивала очередной брак.
Была ли она действительно безжалостна? Пеппер на минуту задумалась. Разумеется, ей часто приходилось действовать безжалостно. Но она никогда не поступила бы во зло кому-то из друзей, подтверждением чему и служило их великое количество.
Кроме того, несмотря на детски беспомощную внешность, она была вполне способна постоять за себя в любых обстоятельствах и не теряла присутствия духа, даже когда попадала в переделку в каком-нибудь богом забытом уголке.
Итак, деятельная, уверенная в себе, безжалостная, по мнению некоторых друзей, женщина, она никогда не колебалась, стоило ей определить цель, и всегда стремилась добиться своего: места на целиком забронированном спецрейсе или приглянувшейся безделушки, ради которой Пеппер могла проявить чудеса лингвистической интуиции, составляя жалостливые фразы на диалекте, неизвестном ей даже по названию.
Но если речь идет о мужчине? Ей еще не приходилось прилагать усилия, чтобы заполучить мужчину. Бог свидетель, у нее были десятки друзей мужского пола в разных уголках мира. Но никто из них не вызывал у нее ни малейшего трепета!
Пеппер подмигнула сама себе.
— О'кей, Пеппер! С какой же стороны ты возьмешься за дело на этот раз? И не будем тратить время на обоснования нашей идеи. И без того ясно, что идея — дурацкая и опасная.
На несколько минут девушка погрузилась в глубокую задумчивость.
— Он заинтересован. Это — очевидно. Не знаю почему, но он явно заинтригован, — продолжала рассуждать вслух Пеппер.
Тем временем Фифи всеми своими ста фунтами привычно взгромоздилась на колени к хозяйке. Поглаживая блестящую шерсть собаки, Пеппер смотрела в ее преданные карие глаза.
— Ты, старушка, ему не нужна. Я не сомневаюсь, что он приютит тебя и станет хорошо заботиться о тебе, когда узнает поближе. Но сюда его привело чистое любопытство. И его заинтересовала не ручная собачка. Тем не менее он сказал, что заберет тебя. Интересно, а он понимает, что я ни за что не расстанусь с тобой, передав в руки совершенно постороннего человека?
Фифи шумно вздохнула, что можно было истолковать как выражение согласия.
— Любопытно, насколько далеко простирается его интерес? — спросила Пеппер у своей бессловесной товарки. — Он не похож на человека, давно и уютно устроенного у семейного очага. Я не ошиблась. Его лицо отражает напряженную жизнь, какую-то сложную биографию. Этот шрамик над левым глазом… И этот утомленный вид. Интересно, кто он по профессии? Пожалуй, он работает не в кабинете, а скорее — под открытым небом. И загар у него — не с пляжа, и руки привыкли к грубой работе. И он — сильный.
Фифи лизнула хозяйку в щеку — язык у доберманши был размером с варежку — и оскалилась в добродушнейшей улыбке.
— Спасибо, — сухо поблагодарила Пеппер. — Я не премину оправдать твое доверие.
Изловчившись сползти с кушетки так, чтобы не обидеть Фифи, расположенную нежиться у хозяйки на коленях как можно дольше, Пеппер подошла к стеклянной двери и, распахнув ее, выглянула на балкон.
Мимолетно обернувшись, она заметила свое отражение в зеркале в резной раме, висевшем на противоположной стене комнаты. Заинтересовавшись предметом, она стала критически себя разглядывать.
«Быть бы мне хоть на три дюйма повыше, — с сожалением подумала она, хмурясь на свое отражение. — И еще — брюнеткой. И чтобы грудь была побольше».
Она изогнулась, выпятив грудь, вытянулась в струнку, привстала на цыпочки, пытаясь хоть на полминуты добиться желаемого эффекта. Однако это не получилось. Напротив, образ вышел какой-то карикатурный, все пропорции вмиг нарушились.
Вздохнув, впрочем без особого огорчения, Пеппер отвернулась от зеркала, принимая обычную позу.
— Надо смотреть правде в глаза, — твердо сказала она себе. — От тебя требуется как можно лучше распорядиться имеющимися резервами.
Пеппер принялась безостановочно расхаживать по комнате. Боковым зрением она заметила, что Брут вышел из кухни и сделал стойку, демонстрируя готовность отразить нападение любого противника. Обращаясь мыслями в прошлое, Пеппер стала вспоминать всех знакомых мужчин, отдававших предпочтение блондинкам ростом с подарочную бутылку шампанского.
В последние десять лет Пеппер получила не одно предложение руки и сердца, а также довольно много менее благонамеренных предложений. Ни одно из них не стало для нее ни малейшим искушением.
Как она заметила, в большинстве случаев мужчины были склонны относиться к ней как к младшей сестренке, а те, у которых она вызывала романтические чувства, прилагали немалые усилия, чтобы пробудить в ней аналогичную реакцию.
Пеппер, в характере которой уверенность в себе сочеталась с совершенным отсутствием тщеславия, искренне удивлялась интересу мужчин к своей особе. Она никогда не рассчитывала ни на какое особое внимание. В целом она была вполне удовлетворена своей внешностью, но, если ей случалось столкнуться с грациозной брюнеткой энергичного вида, всякий раз чувствовала себя существом второго сорта.
Пеппер превосходно сознавала, что при своем курносом носике пуговкой и малом росте она лишена надежды выглядеть грациозной или величественной.
Впрочем, явное сходство носа с пуговкой от детской кофточки и отсутствие эффектного роста не слишком удручало ее все это время. Точнее, эти детали внешности впервые всерьез испортили ей настроение несколько минут назад, когда она открыла дверь, впуская в квартиру Тора Спайсера. В тот самый момент она ощутила жгучее желание подрасти на шесть дюймов и приобрести тонкий аристократический нос.
Пронзительный телефонный звонок, подкрепленный собачьим дуэтом — и Фифи, и Брут любили, чтобы хозяйка немедленно брала трубку, — вырвал Пеппер из задумчивости.
Пеппер подошла к телефону и нажала кнопку:
— Алло? Ах да, мистер Джекобс. Ну… да. Я по-прежнему держу собаку, но… Да, я знаю, когда я снимала квартиру, я согласилась, что… Да, но… Мистер Джекобс… Вот если бы вы дали мне сказать… Да, я знаю, как долго это продолжается… Послушайте, я как раз хочу сказать вам…
Слушая скрипучий голос управляющего, повторявшего набор из двух-трех раздраженных фраз, Пеппер почувствовала, как у нее в груди стремительно разгорается непривычная злость. Идея, которую она отбросила, стала стремительно прорастать из подсознания, рваться наружу…
По крайней мере, такое оправдание Пеппер нашла своим действиям позднее.
— Мистер Джекобс! Мистер Джекобс! Хватит ваших угроз, успокойтесь. До сих пор мне никто не жаловался на собаку, кроме вас, и я думаю… Зачем вы меня оскорбляете? Прекрасно! Прекрасно! Однако я вовсе не собираюсь сдавать эту квартиру кому-то другому. Так как мисс Джеймс оплатила аренду квартиры на много месяцев вперед! И еще: вы несете ответственность за ее мебель до тех пор, как она вернется из Европы. Завтра я позвоню ее адвокату и вызову его, чтобы он провел инвентаризацию, засвидетельствовав наличие и сохранность каждого предмета мебели и превосходное состояние всех вещей. Было бы очень желательно, чтобы все эти вещи находились на месте на момент ее возвращения. Всего хорошего!
Когда Пеппер бросила трубку, ей потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Она и сама была несколько удивлена, что задохнулась от гнева. По натуре она была человеком мягким, часто ей даже доводилось играть роль миротворца в ссорах своих друзей. Она была вовсе не склонна к взрывам эмоций. Ее теперешнее бурное негодование было тем более странным, что, честно говоря, она сама была виновата в происходящем.
Сев на стул, Пеппер обвела взглядом свою собачью компанию.
— Пожалуй, я сожгла мосты, — объявила она. — Друзья мои, нам придется окопаться и приготовиться к круговой обороне. Потом придется развернуть сражение, под сенью полковых знамен двинуться маршем на вражескую крепость. Пушки — к бою! — приказала она воображаемым подчиненным.
Пеппер вдруг нервно хихикнула — отчего это у нее так разыгралась фантазия? — и сразу протрезвела.
— На самом деле дела наши обстоят не блестяще, — призналась она. — Остается лишь надеяться, что я не ошиблась, заметив интерес в его глазах. Иначе он без труда отразит наше наступление.
В десятый раз за десять минут Тор выглянул в окно. Не заметив никаких изменений, он тихо выругался, но не отошел. Рассматривая идеально вылизанный газон перед домом, он от нечего делать подсчитывал, сколько часов в минувшую неделю он махал граблями. Он любил сгребать листья и всегда занимался этим сам, если ему случалось оказаться осенью дома. В этот раз ему предстояло прожить здесь несколько недель. По его прикидкам, у него было достаточно времени на блондиночку с самыми невероятными лазурными глазами, которые ему доводилось видеть в жизни.
Вдруг статичный пейзаж несколько оживился: жеребец Люцифер подошел к изгороди загона, примыкавшего ко двору. Вытянув голову над изгородью, он тряхнул блестящей черной гривой. Белая звездочка на лбу жеребца указывала прямо на дом. Он внимательно приглядывался. Тор неторопливо вынул руку из карманов джинсов, отодвинул шторы, выглянул, давая лошади понять, что хозяин — рядом.
Вдруг Люцифер отпрыгнул от изгороди. Пожалуй, он был не столько напуган, сколько взволнован, радостно взволнован. Он принялся нетерпеливо скакать по загону, раздувая ноздри, оглашая окрестности громким ржанием, словно упрекая хозяина в том, что он не выказывает тревоги. Не дождавшись сочувствия, он понесся галопом к открытой конюшне, располагавшейся за домом.
Тор насторожился. Люцифер терпеть не мог всех представителей животного мира, и список ненавидимых им тварей изначально возглавляли собаки. Тор не смел и подумать, как отнесется Люцифер к тому, что ненавистное создание поселится у его обожаемого хозяина.
Он малодушно утешал себя надеждой, что Фифи, по натуре редкая трусиха, едва ли решится приблизиться к территории, которую жеребец считал своими владениями. Больше надеяться было не на что.
Отвернувшись от окна, он заметил въезжающий во двор… автомобиль. До него не сразу дошло, что это прибыла Пеппер, все-таки решившаяся переселить к нему свою питомицу.
«Она сказала, что у нее есть „фургончик“, — вспомнил Тор. Но боже, как можно назвать эту махину фургончиком? Такие автомобили, предназначенные для длительного семейного отдыха на природе, обычно принято называть трейлерами. Всякий, кто назвал бы его фургончиком, даже фургоном, сильно погрешил бы против его размеров.
— Не забыть заметить об этом Пеппер, — вслух произнес Тор.
Судя по всему, машина была изготовлена на заказ. Она имела в длину не менее тридцати пяти футов и явно не вписывалась в стандартные габариты. Трейлер сверкал хромированными деталями, но при этом был сильно заляпан самой прозаической грязью.
Удивляясь тому, что такая миниатюрная женщина, как Пеппер, изловчилась ловко вывернуть эту громадину на подъездную дорожку, Тор отклеился от бокового окна и ринулся к двери. Если вчера он был заворожен, то теперь его впечатление стократ усилилось. Его с детства привлекало все, что выходило за рамки обыденности, казалось непривычным, — и не однажды заводило в беду.
Похоже, что и на этот раз тяга к необычному снова угрожала куда-то его завести, не исключено, что в беду. Но, даже сознавая такую вероятность, Тор и не думал останавливаться или отступать.
Он любил то, что лишает человека спокойствия и у большинства нормальных людей почитается бедой.
Захлопнув за собой дверь, Тор вышел из дома и зашагал по дорожке, вымощенной брусчаткой. Подметив разительный контраст между изысканным силуэтом своего элегантного «Корвета» и неуклюжей массивностью трейлера Пеппер, он почувствовал извращенное эстетическое наслаждение. Боковая дверь трейлера открылась как раз в тот момент, когда Тор к ней подошел. Брут выскочил первым, ощерился на Тора, но, движимый очевидным желанием обследовать окрестности, не стал тратить время на атаку.
Пеппер выбралась из экипажа с не меньшей стремительностью — спрыгнула на землю, пренебрегая встроенной для удобства лесенкой из трех ступенек.
У Тора перехватило дыхание при виде изящной фигурки в синих джинсах и облегающем голубом свитере. Роскошные серебристые волосы были небрежно собраны в безыскусный конский хвост. Он скомкал приветствие, торопясь своевременно предостеречь Пеппер:
— Лучше не подпускайте Брута к лугу. Если он нападет на Люцифера, то узнает, каким болезненным может получиться «брейк».
— Люцифер? — переспросила она, оглядываясь через плечо.
Все внимание Пеппер было поглощено весьма трудным делом: она вытаскивала за ошейник Фифи, которая упиралась всеми четырьмя лапами, опасаясь ступить на новую территорию.
— Это мой жеребец, — поспешно пробормотал Тор в ответ.
Зрелище борьбы, разворачивавшейся у него на глазах, захватило его. К сожалению, ему было не с кем поспорить об исходе нетипичного поединка и побиться об заклад.
Будь у Тора такая возможность, он поставил бы на Фифи — и проиграл бы. Хотя доберманша имела солидное превосходство в весе, хозяйка сумела выволочь ее из автомобиля. Фифи немедленно спряталась за ее спиной, дрожа всем телом.
— А имя отражает его нрав? — спросила Пеппер, которая, несмотря на пережитую схватку, не забыла про Люцифера.
— Боюсь, что так, — пожал плечами Тор. Пеппер быстро оглядела двор и заметила, что Брут рыщет за трейлером.
— Брут, ко мне! — приказала она непререкаемым ледяным тоном.
В ту же секунду оказавшись рядом с хозяйкой, Брут сел слева от ее щиколотки, выполняя команду по всем правилам.
— Я и не подозревал, что он вас так слушается, — удивился Тор.
— Он выполняет все команды, кроме «брейк», — пояснила Пеппер. — Я думаю, он игнорирует ее не по глупости, а просто потому, что любит нападать.
Top и не заметил, как она снова перешла на тон маленькой девочки, заговорив голоском, в котором как будто не хватало дыхания, заворожившим его с самого начала.
— Только посмотрите на эти деревья! — с восхищением выдохнула Пеппер. — Они как будто вообще не кончаются, а врастают в небо. Знаете, после того как я шесть месяцев прожила в пустыне, я стала обожать деревья, поклоняясь им, как божествам. Наверное, человек не сознает, в какой мере ему будет чего-то недоставать, пока не лишится этого предмета.
— Вероятно, вы правы.
Тор наблюдал, как Пеппер, приподнявшись на цыпочки, закрывает дверь своего трейлера. Он с наслаждением ощущал, как растворяется в ауре волшебства, исходившей от Пеппер.
— Так вы жили в пустыне?
— Да, но не очень долго. Мне там никогда не нравилось. Совсем нет деревьев. И эти верблюды, я их терпеть не могу. Какой великолепный дом! Мне нравятся французские окна. А у вас там что, настоящий камин из камней?
Стараясь удержаться от смеха, Тор шел за Пеппер, с удовольствием наблюдая, как она знакомится с подступами к его дому.
— Настоящий камин, с каменной трубой, — он едва успел вставить хоть один ответ в ее радостный монолог.
— А там что, сарай? А, конечно, где-то ведь должна быть конюшня. Какой чудесный жеребец! Какой у него гордый вид! Вы когда-нибудь выставляете его на скачках? Ох, какой милый дворик. А что вы там готовите в этом барбекю? Оленя? Целиком? Фи-фи, ко мне, перестань дурить, никто не собирается тебя обижать! Брут, вон из кустов! И быстро ко мне, черт тебя возьми!
Тор давно забыл, что обещал себе не смеяться над выходками эксцентричной особы, и вовсю радовался прогулке по своим владениям. Он слушал вопросы, сыпавшиеся из уст Пеппер, как из рога изобилия, но не спешил отвечать на них: ответы все равно находились сами собой. Ему было куда увлекательнее любоваться ее профилем, слушать переливы голоса. Созерцание Пеппер поглощало все его внимание. Теперь он спрашивал себя, хватит ли ему нескольких недель, чтобы узнать эту женщину.
Не успел он ответить себе на этот чисто умозрительный вопрос, как до него наконец дошли слова его гостьи:
— Ведь это будет продолжаться всего несколько недель.
Они успели обойти вокруг дома и остановились как раз там, откуда начинали свою прогулку, — у автомобилей.
Тор растерянно заморгал, пытаясь на лету поймать нить разговора.
— Прошу прощения! Вы сказали «несколько недель»?
— Ну да, всего несколько недель, не более трех месяцев, — бодро пояснила Пеппер. — Кристин вернется, а я снова отправлюсь в дорогу. Так что ждать недолго. Этот английский заводчик увез ее всего на один сезон, так он, во всяком случае, сказал. И вообще, теперь я убедилась, что площадка перед гаражом вымощена словно специально для моего фургончика, — добавила она, словно подводя итог сказанному прежде.
Тор в который раз удивился загадкам женской логики.
— Но мы ведь упустили самое главное, — продолжала разговор Пеппер. — Какова арендная плата? Я с радостью буду платить вам столько же, сколько платила за свою квартиру, если это вас устроит.
— Арендная плата? — рассеянно переспросил Тор, ругая себя, что совсем потерял нить разговора.
— Ну конечно!
В голосе Пеппер прозвучало искреннее удивление.
— Вы же не думаете, что я ворвалась в ваши владения со своим рыдваном и со всем зверинцем на целых три месяца, рассчитывая на вашу благотворительность. Кроме того, мне хотелось бы пользоваться удобствами. Разумеется, для электроэнергии я могла бы подцепить переносную станцию, но, согласитесь, было бы глупо прицеплять и наружный резервуар ради такого короткого времени. Вы со мной согласны?
В ее глазах горела такая жгучая заинтересованность, что Тор поспешил кивнуть, точно не зная, что именно является предметом его согласия.
— Хм, ну да, конечно, — промямлил он как можно солиднее. — Это совершенно непрактично.
Пеппер расплылась в улыбке.
— Я была уверена, что вы разделяете мое мнение. Так что позвольте мне припарковать фургончик на стационарную стоянку, чтобы он не путался у вас под ногами, то есть, я хочу сказать, под колесами вашего «Корвета». Место! — прикрикнула она на собак, как бы невзначай подтолкнув руку Тора к ошейнику Фифи.
Затем она открыла дверь трейлера и забралась внутрь.
У Тора наконец-то выдалась минутка, чтобы прийти в себя. А придя в себя, он обнаружил, что стоит, опираясь о капот своего «Корвета», держа за шиворот дрожащую доберманшу и наблюдая довольно тупо за чихуахуа, как всегда готовым к бою и настроенным по отношению к нему, Тору, явно недружелюбно.
Подняв глаза, он увидел Пеппер, которая на водительском месте выглядела еще моложе. Она была похожа на маленькую девочку, забравшуюся за руль отцовской машины.
Тем временем Пеппер, несмотря на свой обманчиво детский вид, профессионально развернувшись, выставила трейлер перед гаражом с лихостью, которой позавидовал бы опытный «дальнобойщик». Она ни на дюйм не заехала на газон и держалась на почтительном расстоянии от «Корвета».
Тор находился в состоянии эйфории, он словно оказался по ту сторону реальности, в новом для себя мире, и парил в своем блаженстве, будто в невесомости. Его останавливала лишь одна осторожная мысль: «Невозможно, чтобы желания сбывались так легко!»
«Невозможно, чтобы желания сбывались так легко!» — пребывая на седьмом небе от счастья, пыталась отрезвить себя Пеппер, постановившая ни под каким видом не терять голову. Она всего раз позволила себе хихикнуть вслух, выключая зажигание. Так что тот, кому довелось бы подслушать ее, вполне мог отнести ее ликование на счет удачно проведенного парковочного маневра.
Она представила себе Тора, совершенно обескураженного ее появлением.
«Надо было, пожалуй, как-нибудь его подготовить, — подумала она, задним числом укоряя себя за сумасбродство. — Бедняга совершенно растерялся, когда мы ворвались в его владения. Недаром говорят, что иногда мой натиск бывает трудно выдержать!»
Бросив взгляд на своего нового домохозяина, Пеппер с удовольствием отметила, что он улыбается.
На самом деле внутри у Тора все клокотало от смеха, которому он не давал вырваться наружу исключительно из боязни еще больше напугать несчастную трусиху-доберманшу.
Что касается Пеппер, то она, честно говоря, пи о чем не жалела. Более того, ей и прежде пару раз приходилось действовать импульсивно, хватать ситуацию на лету, не оставляя партнеру времени и простора для маневра. И пока судьба благоприятствовала ей в ее начинаниях. Но что будет теперь? Предсказать это было невозможно.
«Как знать, может быть, из этой так здорово начавшейся затеи ничего путного не выгорит», — мужественно предположила Пеппер.
В этот момент Пеппер привыкала к чувству, которого ей не доводилось испытывать прежде. И это чувство было ей приятно. Эмоции переполняли ее через край. Пеппер была готова в любую секунду то ли расплакаться, то ли рассмеяться. Она полминуты посидела за рулем неподвижно, чтобы немного прийти в себя, перед тем как вылезать.
Неужели так-таки ничего не получится? «Это будет обидно», — призналась она себе.
В душе Пеппер была авантюристкой, азарт был развит в ней едва ли не более всех остальных черт характера, и была всегда готова платить по счетам. Пеппер превосходно сознавала, что она делает. Правда, прежде ставки бывали поменьше; ведь на этот раз на карту была поставлена ее собственная судьба — ни больше ни меньше.
А игра, во всяком случае до сих пор, шла вслепую.
Своим живым воображением она представила себе, как, узнавая о своем «хозяине» какую-либо новую деталь, она будет тем самым зажигать по одной свечке. В мерцании этих свечей она будет прокладывать себе путь. Чем больше она узнает, тем ярче будет освещаться ее путь. В конце концов, свет разгорится настолько, что Пеппер разглядит, чего стоит внезапно охватившее ее чувство… и может ли она надеяться на взаимность.
Расправив плечи и приняв самый независимый вид, Пеппер решительно распахнула дверь трейлера. Что ж, ей не впервой ставить себя под угрозу, она играла и в более опасные игры, не однажды рискуя самой своей жизнью. Однако прежние затеи не были опасны для ее сердца. А опасность для жизни не трогала ее. «Кто не рискует, тот не пьет шампанского», — часто говорила себе Пеппер в опасных ситуациях, хотя, по правде говоря, сама она шампанское не любила.
Итак, теперь она рисковала всем на свете, всеми своими чувствами и будущим. Это означало, что она приготовилась пойти на все, чтобы завоевать Тора. Пока он ее не завоюет.
Появившись из трейлера и направляясь туда, где Тор, будто вкопанный, стоял в обществе ее питомцев, Пеппер подавила смешок: судя по выражению лица, у него были сомнения в реальности происходящего.
Пеппер поспешила нарушить молчание:
— Знаете, как я счастлива, что вы вчера мне позвонили! Сразу после вашего ухода мне позвонил управляющий дома и практически вышвырнул нас на улицу. Какая низость! Он даже не дал мне времени подыскать себе жилье!
Тор отвлекся от своих размышлений.
— А я как раз хотел вас спросить, почему вы вообще снимаете квартиру. То есть я хочу сказать, этот трейлер идеально подходит для жилья. Или он не ваш?
— Трейлер мой. — Пеппер наклонилась, чтобы взять Брута на руки. — А вот квартира не совсем моя. Я снимаю ее у Кристин, пока она путешествует. Она сдает ее мне, чтобы я присматривала за мебелью и вещами на время ее отсутствия.
— А Кристин — это ваша подруга? — уточнил Тор.
— Подруга! И очень близкая, — кивнула Пеппер. — Мы познакомились с ней два года назад на собачьей выставке в Мэдисон-Сквер-Гарден.
Тор посмотрел на Фифи, которая доверчиво жалась к нему, ни жива ни мертва от страха, и перевел взгляд на Брута, злобно щерившего зубы в его сторону.
В конце концов, Кевин тогда явно погорячился. Брак у них получился вполне удачный — во всяком случае, судя по тому, каким казался со стороны. Да и другие матримониальные свершения Пеппер были достойны ее таланта. Все ее подопечные создали респектабельные семьи, ни в одной не случился развод. Пеппер имела все основания гордиться своим талантом свахи.
Тут ей вспомнились слова еще одного приятеля из их компании, Джонни. На одной из общих вечеринок он как-то предложил:
— А давайте-ка объединим усилия и устроим судьбу самой Пеппер. Неужели, взявшись за дело сообща, мы не найдем ей мужа? Какая несправедливость: всех пристроила, а сама по-прежнему вволю наслаждается свободой!
Пеппер рассеянно опустилась на кушетку, по привычке устроившись на ней с ногами. Все друзья из их компании действительно зажили семейной жизнью, сосредоточившись преимущественно на Северо-Востоке. По местным меркам, они жили поблизости друг от друга — то есть на выходные к любому из старых друзей можно было без труда за полдня добраться на машине. Ядро компании, образовавшейся в колледже, насчитывало человек десять-двенадцать. К нему примыкало по меньшей мере столько же приблудных друзей, которых Пеппер встречала во время путешествий и захватывала с собой в родные пенаты для знакомства с основной братией. Неизменно ей приходило в голову, что случайный попутчик был для кого-то из ее друзей отличнейшей партией, и она устраивала очередной брак.
Была ли она действительно безжалостна? Пеппер на минуту задумалась. Разумеется, ей часто приходилось действовать безжалостно. Но она никогда не поступила бы во зло кому-то из друзей, подтверждением чему и служило их великое количество.
Кроме того, несмотря на детски беспомощную внешность, она была вполне способна постоять за себя в любых обстоятельствах и не теряла присутствия духа, даже когда попадала в переделку в каком-нибудь богом забытом уголке.
Итак, деятельная, уверенная в себе, безжалостная, по мнению некоторых друзей, женщина, она никогда не колебалась, стоило ей определить цель, и всегда стремилась добиться своего: места на целиком забронированном спецрейсе или приглянувшейся безделушки, ради которой Пеппер могла проявить чудеса лингвистической интуиции, составляя жалостливые фразы на диалекте, неизвестном ей даже по названию.
Но если речь идет о мужчине? Ей еще не приходилось прилагать усилия, чтобы заполучить мужчину. Бог свидетель, у нее были десятки друзей мужского пола в разных уголках мира. Но никто из них не вызывал у нее ни малейшего трепета!
Пеппер подмигнула сама себе.
— О'кей, Пеппер! С какой же стороны ты возьмешься за дело на этот раз? И не будем тратить время на обоснования нашей идеи. И без того ясно, что идея — дурацкая и опасная.
На несколько минут девушка погрузилась в глубокую задумчивость.
— Он заинтересован. Это — очевидно. Не знаю почему, но он явно заинтригован, — продолжала рассуждать вслух Пеппер.
Тем временем Фифи всеми своими ста фунтами привычно взгромоздилась на колени к хозяйке. Поглаживая блестящую шерсть собаки, Пеппер смотрела в ее преданные карие глаза.
— Ты, старушка, ему не нужна. Я не сомневаюсь, что он приютит тебя и станет хорошо заботиться о тебе, когда узнает поближе. Но сюда его привело чистое любопытство. И его заинтересовала не ручная собачка. Тем не менее он сказал, что заберет тебя. Интересно, а он понимает, что я ни за что не расстанусь с тобой, передав в руки совершенно постороннего человека?
Фифи шумно вздохнула, что можно было истолковать как выражение согласия.
— Любопытно, насколько далеко простирается его интерес? — спросила Пеппер у своей бессловесной товарки. — Он не похож на человека, давно и уютно устроенного у семейного очага. Я не ошиблась. Его лицо отражает напряженную жизнь, какую-то сложную биографию. Этот шрамик над левым глазом… И этот утомленный вид. Интересно, кто он по профессии? Пожалуй, он работает не в кабинете, а скорее — под открытым небом. И загар у него — не с пляжа, и руки привыкли к грубой работе. И он — сильный.
Фифи лизнула хозяйку в щеку — язык у доберманши был размером с варежку — и оскалилась в добродушнейшей улыбке.
— Спасибо, — сухо поблагодарила Пеппер. — Я не премину оправдать твое доверие.
Изловчившись сползти с кушетки так, чтобы не обидеть Фифи, расположенную нежиться у хозяйки на коленях как можно дольше, Пеппер подошла к стеклянной двери и, распахнув ее, выглянула на балкон.
Мимолетно обернувшись, она заметила свое отражение в зеркале в резной раме, висевшем на противоположной стене комнаты. Заинтересовавшись предметом, она стала критически себя разглядывать.
«Быть бы мне хоть на три дюйма повыше, — с сожалением подумала она, хмурясь на свое отражение. — И еще — брюнеткой. И чтобы грудь была побольше».
Она изогнулась, выпятив грудь, вытянулась в струнку, привстала на цыпочки, пытаясь хоть на полминуты добиться желаемого эффекта. Однако это не получилось. Напротив, образ вышел какой-то карикатурный, все пропорции вмиг нарушились.
Вздохнув, впрочем без особого огорчения, Пеппер отвернулась от зеркала, принимая обычную позу.
— Надо смотреть правде в глаза, — твердо сказала она себе. — От тебя требуется как можно лучше распорядиться имеющимися резервами.
Пеппер принялась безостановочно расхаживать по комнате. Боковым зрением она заметила, что Брут вышел из кухни и сделал стойку, демонстрируя готовность отразить нападение любого противника. Обращаясь мыслями в прошлое, Пеппер стала вспоминать всех знакомых мужчин, отдававших предпочтение блондинкам ростом с подарочную бутылку шампанского.
В последние десять лет Пеппер получила не одно предложение руки и сердца, а также довольно много менее благонамеренных предложений. Ни одно из них не стало для нее ни малейшим искушением.
Как она заметила, в большинстве случаев мужчины были склонны относиться к ней как к младшей сестренке, а те, у которых она вызывала романтические чувства, прилагали немалые усилия, чтобы пробудить в ней аналогичную реакцию.
Пеппер, в характере которой уверенность в себе сочеталась с совершенным отсутствием тщеславия, искренне удивлялась интересу мужчин к своей особе. Она никогда не рассчитывала ни на какое особое внимание. В целом она была вполне удовлетворена своей внешностью, но, если ей случалось столкнуться с грациозной брюнеткой энергичного вида, всякий раз чувствовала себя существом второго сорта.
Пеппер превосходно сознавала, что при своем курносом носике пуговкой и малом росте она лишена надежды выглядеть грациозной или величественной.
Впрочем, явное сходство носа с пуговкой от детской кофточки и отсутствие эффектного роста не слишком удручало ее все это время. Точнее, эти детали внешности впервые всерьез испортили ей настроение несколько минут назад, когда она открыла дверь, впуская в квартиру Тора Спайсера. В тот самый момент она ощутила жгучее желание подрасти на шесть дюймов и приобрести тонкий аристократический нос.
Пронзительный телефонный звонок, подкрепленный собачьим дуэтом — и Фифи, и Брут любили, чтобы хозяйка немедленно брала трубку, — вырвал Пеппер из задумчивости.
Пеппер подошла к телефону и нажала кнопку:
— Алло? Ах да, мистер Джекобс. Ну… да. Я по-прежнему держу собаку, но… Да, я знаю, когда я снимала квартиру, я согласилась, что… Да, но… Мистер Джекобс… Вот если бы вы дали мне сказать… Да, я знаю, как долго это продолжается… Послушайте, я как раз хочу сказать вам…
Слушая скрипучий голос управляющего, повторявшего набор из двух-трех раздраженных фраз, Пеппер почувствовала, как у нее в груди стремительно разгорается непривычная злость. Идея, которую она отбросила, стала стремительно прорастать из подсознания, рваться наружу…
По крайней мере, такое оправдание Пеппер нашла своим действиям позднее.
— Мистер Джекобс! Мистер Джекобс! Хватит ваших угроз, успокойтесь. До сих пор мне никто не жаловался на собаку, кроме вас, и я думаю… Зачем вы меня оскорбляете? Прекрасно! Прекрасно! Однако я вовсе не собираюсь сдавать эту квартиру кому-то другому. Так как мисс Джеймс оплатила аренду квартиры на много месяцев вперед! И еще: вы несете ответственность за ее мебель до тех пор, как она вернется из Европы. Завтра я позвоню ее адвокату и вызову его, чтобы он провел инвентаризацию, засвидетельствовав наличие и сохранность каждого предмета мебели и превосходное состояние всех вещей. Было бы очень желательно, чтобы все эти вещи находились на месте на момент ее возвращения. Всего хорошего!
Когда Пеппер бросила трубку, ей потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Она и сама была несколько удивлена, что задохнулась от гнева. По натуре она была человеком мягким, часто ей даже доводилось играть роль миротворца в ссорах своих друзей. Она была вовсе не склонна к взрывам эмоций. Ее теперешнее бурное негодование было тем более странным, что, честно говоря, она сама была виновата в происходящем.
Сев на стул, Пеппер обвела взглядом свою собачью компанию.
— Пожалуй, я сожгла мосты, — объявила она. — Друзья мои, нам придется окопаться и приготовиться к круговой обороне. Потом придется развернуть сражение, под сенью полковых знамен двинуться маршем на вражескую крепость. Пушки — к бою! — приказала она воображаемым подчиненным.
Пеппер вдруг нервно хихикнула — отчего это у нее так разыгралась фантазия? — и сразу протрезвела.
— На самом деле дела наши обстоят не блестяще, — призналась она. — Остается лишь надеяться, что я не ошиблась, заметив интерес в его глазах. Иначе он без труда отразит наше наступление.
В десятый раз за десять минут Тор выглянул в окно. Не заметив никаких изменений, он тихо выругался, но не отошел. Рассматривая идеально вылизанный газон перед домом, он от нечего делать подсчитывал, сколько часов в минувшую неделю он махал граблями. Он любил сгребать листья и всегда занимался этим сам, если ему случалось оказаться осенью дома. В этот раз ему предстояло прожить здесь несколько недель. По его прикидкам, у него было достаточно времени на блондиночку с самыми невероятными лазурными глазами, которые ему доводилось видеть в жизни.
Вдруг статичный пейзаж несколько оживился: жеребец Люцифер подошел к изгороди загона, примыкавшего ко двору. Вытянув голову над изгородью, он тряхнул блестящей черной гривой. Белая звездочка на лбу жеребца указывала прямо на дом. Он внимательно приглядывался. Тор неторопливо вынул руку из карманов джинсов, отодвинул шторы, выглянул, давая лошади понять, что хозяин — рядом.
Вдруг Люцифер отпрыгнул от изгороди. Пожалуй, он был не столько напуган, сколько взволнован, радостно взволнован. Он принялся нетерпеливо скакать по загону, раздувая ноздри, оглашая окрестности громким ржанием, словно упрекая хозяина в том, что он не выказывает тревоги. Не дождавшись сочувствия, он понесся галопом к открытой конюшне, располагавшейся за домом.
Тор насторожился. Люцифер терпеть не мог всех представителей животного мира, и список ненавидимых им тварей изначально возглавляли собаки. Тор не смел и подумать, как отнесется Люцифер к тому, что ненавистное создание поселится у его обожаемого хозяина.
Он малодушно утешал себя надеждой, что Фифи, по натуре редкая трусиха, едва ли решится приблизиться к территории, которую жеребец считал своими владениями. Больше надеяться было не на что.
Отвернувшись от окна, он заметил въезжающий во двор… автомобиль. До него не сразу дошло, что это прибыла Пеппер, все-таки решившаяся переселить к нему свою питомицу.
«Она сказала, что у нее есть „фургончик“, — вспомнил Тор. Но боже, как можно назвать эту махину фургончиком? Такие автомобили, предназначенные для длительного семейного отдыха на природе, обычно принято называть трейлерами. Всякий, кто назвал бы его фургончиком, даже фургоном, сильно погрешил бы против его размеров.
— Не забыть заметить об этом Пеппер, — вслух произнес Тор.
Судя по всему, машина была изготовлена на заказ. Она имела в длину не менее тридцати пяти футов и явно не вписывалась в стандартные габариты. Трейлер сверкал хромированными деталями, но при этом был сильно заляпан самой прозаической грязью.
Удивляясь тому, что такая миниатюрная женщина, как Пеппер, изловчилась ловко вывернуть эту громадину на подъездную дорожку, Тор отклеился от бокового окна и ринулся к двери. Если вчера он был заворожен, то теперь его впечатление стократ усилилось. Его с детства привлекало все, что выходило за рамки обыденности, казалось непривычным, — и не однажды заводило в беду.
Похоже, что и на этот раз тяга к необычному снова угрожала куда-то его завести, не исключено, что в беду. Но, даже сознавая такую вероятность, Тор и не думал останавливаться или отступать.
Он любил то, что лишает человека спокойствия и у большинства нормальных людей почитается бедой.
Захлопнув за собой дверь, Тор вышел из дома и зашагал по дорожке, вымощенной брусчаткой. Подметив разительный контраст между изысканным силуэтом своего элегантного «Корвета» и неуклюжей массивностью трейлера Пеппер, он почувствовал извращенное эстетическое наслаждение. Боковая дверь трейлера открылась как раз в тот момент, когда Тор к ней подошел. Брут выскочил первым, ощерился на Тора, но, движимый очевидным желанием обследовать окрестности, не стал тратить время на атаку.
Пеппер выбралась из экипажа с не меньшей стремительностью — спрыгнула на землю, пренебрегая встроенной для удобства лесенкой из трех ступенек.
У Тора перехватило дыхание при виде изящной фигурки в синих джинсах и облегающем голубом свитере. Роскошные серебристые волосы были небрежно собраны в безыскусный конский хвост. Он скомкал приветствие, торопясь своевременно предостеречь Пеппер:
— Лучше не подпускайте Брута к лугу. Если он нападет на Люцифера, то узнает, каким болезненным может получиться «брейк».
— Люцифер? — переспросила она, оглядываясь через плечо.
Все внимание Пеппер было поглощено весьма трудным делом: она вытаскивала за ошейник Фифи, которая упиралась всеми четырьмя лапами, опасаясь ступить на новую территорию.
— Это мой жеребец, — поспешно пробормотал Тор в ответ.
Зрелище борьбы, разворачивавшейся у него на глазах, захватило его. К сожалению, ему было не с кем поспорить об исходе нетипичного поединка и побиться об заклад.
Будь у Тора такая возможность, он поставил бы на Фифи — и проиграл бы. Хотя доберманша имела солидное превосходство в весе, хозяйка сумела выволочь ее из автомобиля. Фифи немедленно спряталась за ее спиной, дрожа всем телом.
— А имя отражает его нрав? — спросила Пеппер, которая, несмотря на пережитую схватку, не забыла про Люцифера.
— Боюсь, что так, — пожал плечами Тор. Пеппер быстро оглядела двор и заметила, что Брут рыщет за трейлером.
— Брут, ко мне! — приказала она непререкаемым ледяным тоном.
В ту же секунду оказавшись рядом с хозяйкой, Брут сел слева от ее щиколотки, выполняя команду по всем правилам.
— Я и не подозревал, что он вас так слушается, — удивился Тор.
— Он выполняет все команды, кроме «брейк», — пояснила Пеппер. — Я думаю, он игнорирует ее не по глупости, а просто потому, что любит нападать.
Top и не заметил, как она снова перешла на тон маленькой девочки, заговорив голоском, в котором как будто не хватало дыхания, заворожившим его с самого начала.
— Только посмотрите на эти деревья! — с восхищением выдохнула Пеппер. — Они как будто вообще не кончаются, а врастают в небо. Знаете, после того как я шесть месяцев прожила в пустыне, я стала обожать деревья, поклоняясь им, как божествам. Наверное, человек не сознает, в какой мере ему будет чего-то недоставать, пока не лишится этого предмета.
— Вероятно, вы правы.
Тор наблюдал, как Пеппер, приподнявшись на цыпочки, закрывает дверь своего трейлера. Он с наслаждением ощущал, как растворяется в ауре волшебства, исходившей от Пеппер.
— Так вы жили в пустыне?
— Да, но не очень долго. Мне там никогда не нравилось. Совсем нет деревьев. И эти верблюды, я их терпеть не могу. Какой великолепный дом! Мне нравятся французские окна. А у вас там что, настоящий камин из камней?
Стараясь удержаться от смеха, Тор шел за Пеппер, с удовольствием наблюдая, как она знакомится с подступами к его дому.
— Настоящий камин, с каменной трубой, — он едва успел вставить хоть один ответ в ее радостный монолог.
— А там что, сарай? А, конечно, где-то ведь должна быть конюшня. Какой чудесный жеребец! Какой у него гордый вид! Вы когда-нибудь выставляете его на скачках? Ох, какой милый дворик. А что вы там готовите в этом барбекю? Оленя? Целиком? Фи-фи, ко мне, перестань дурить, никто не собирается тебя обижать! Брут, вон из кустов! И быстро ко мне, черт тебя возьми!
Тор давно забыл, что обещал себе не смеяться над выходками эксцентричной особы, и вовсю радовался прогулке по своим владениям. Он слушал вопросы, сыпавшиеся из уст Пеппер, как из рога изобилия, но не спешил отвечать на них: ответы все равно находились сами собой. Ему было куда увлекательнее любоваться ее профилем, слушать переливы голоса. Созерцание Пеппер поглощало все его внимание. Теперь он спрашивал себя, хватит ли ему нескольких недель, чтобы узнать эту женщину.
Не успел он ответить себе на этот чисто умозрительный вопрос, как до него наконец дошли слова его гостьи:
— Ведь это будет продолжаться всего несколько недель.
Они успели обойти вокруг дома и остановились как раз там, откуда начинали свою прогулку, — у автомобилей.
Тор растерянно заморгал, пытаясь на лету поймать нить разговора.
— Прошу прощения! Вы сказали «несколько недель»?
— Ну да, всего несколько недель, не более трех месяцев, — бодро пояснила Пеппер. — Кристин вернется, а я снова отправлюсь в дорогу. Так что ждать недолго. Этот английский заводчик увез ее всего на один сезон, так он, во всяком случае, сказал. И вообще, теперь я убедилась, что площадка перед гаражом вымощена словно специально для моего фургончика, — добавила она, словно подводя итог сказанному прежде.
Тор в который раз удивился загадкам женской логики.
— Но мы ведь упустили самое главное, — продолжала разговор Пеппер. — Какова арендная плата? Я с радостью буду платить вам столько же, сколько платила за свою квартиру, если это вас устроит.
— Арендная плата? — рассеянно переспросил Тор, ругая себя, что совсем потерял нить разговора.
— Ну конечно!
В голосе Пеппер прозвучало искреннее удивление.
— Вы же не думаете, что я ворвалась в ваши владения со своим рыдваном и со всем зверинцем на целых три месяца, рассчитывая на вашу благотворительность. Кроме того, мне хотелось бы пользоваться удобствами. Разумеется, для электроэнергии я могла бы подцепить переносную станцию, но, согласитесь, было бы глупо прицеплять и наружный резервуар ради такого короткого времени. Вы со мной согласны?
В ее глазах горела такая жгучая заинтересованность, что Тор поспешил кивнуть, точно не зная, что именно является предметом его согласия.
— Хм, ну да, конечно, — промямлил он как можно солиднее. — Это совершенно непрактично.
Пеппер расплылась в улыбке.
— Я была уверена, что вы разделяете мое мнение. Так что позвольте мне припарковать фургончик на стационарную стоянку, чтобы он не путался у вас под ногами, то есть, я хочу сказать, под колесами вашего «Корвета». Место! — прикрикнула она на собак, как бы невзначай подтолкнув руку Тора к ошейнику Фифи.
Затем она открыла дверь трейлера и забралась внутрь.
У Тора наконец-то выдалась минутка, чтобы прийти в себя. А придя в себя, он обнаружил, что стоит, опираясь о капот своего «Корвета», держа за шиворот дрожащую доберманшу и наблюдая довольно тупо за чихуахуа, как всегда готовым к бою и настроенным по отношению к нему, Тору, явно недружелюбно.
Подняв глаза, он увидел Пеппер, которая на водительском месте выглядела еще моложе. Она была похожа на маленькую девочку, забравшуюся за руль отцовской машины.
Тем временем Пеппер, несмотря на свой обманчиво детский вид, профессионально развернувшись, выставила трейлер перед гаражом с лихостью, которой позавидовал бы опытный «дальнобойщик». Она ни на дюйм не заехала на газон и держалась на почтительном расстоянии от «Корвета».
Тор находился в состоянии эйфории, он словно оказался по ту сторону реальности, в новом для себя мире, и парил в своем блаженстве, будто в невесомости. Его останавливала лишь одна осторожная мысль: «Невозможно, чтобы желания сбывались так легко!»
«Невозможно, чтобы желания сбывались так легко!» — пребывая на седьмом небе от счастья, пыталась отрезвить себя Пеппер, постановившая ни под каким видом не терять голову. Она всего раз позволила себе хихикнуть вслух, выключая зажигание. Так что тот, кому довелось бы подслушать ее, вполне мог отнести ее ликование на счет удачно проведенного парковочного маневра.
Она представила себе Тора, совершенно обескураженного ее появлением.
«Надо было, пожалуй, как-нибудь его подготовить, — подумала она, задним числом укоряя себя за сумасбродство. — Бедняга совершенно растерялся, когда мы ворвались в его владения. Недаром говорят, что иногда мой натиск бывает трудно выдержать!»
Бросив взгляд на своего нового домохозяина, Пеппер с удовольствием отметила, что он улыбается.
На самом деле внутри у Тора все клокотало от смеха, которому он не давал вырваться наружу исключительно из боязни еще больше напугать несчастную трусиху-доберманшу.
Что касается Пеппер, то она, честно говоря, пи о чем не жалела. Более того, ей и прежде пару раз приходилось действовать импульсивно, хватать ситуацию на лету, не оставляя партнеру времени и простора для маневра. И пока судьба благоприятствовала ей в ее начинаниях. Но что будет теперь? Предсказать это было невозможно.
«Как знать, может быть, из этой так здорово начавшейся затеи ничего путного не выгорит», — мужественно предположила Пеппер.
В этот момент Пеппер привыкала к чувству, которого ей не доводилось испытывать прежде. И это чувство было ей приятно. Эмоции переполняли ее через край. Пеппер была готова в любую секунду то ли расплакаться, то ли рассмеяться. Она полминуты посидела за рулем неподвижно, чтобы немного прийти в себя, перед тем как вылезать.
Неужели так-таки ничего не получится? «Это будет обидно», — призналась она себе.
В душе Пеппер была авантюристкой, азарт был развит в ней едва ли не более всех остальных черт характера, и была всегда готова платить по счетам. Пеппер превосходно сознавала, что она делает. Правда, прежде ставки бывали поменьше; ведь на этот раз на карту была поставлена ее собственная судьба — ни больше ни меньше.
А игра, во всяком случае до сих пор, шла вслепую.
Своим живым воображением она представила себе, как, узнавая о своем «хозяине» какую-либо новую деталь, она будет тем самым зажигать по одной свечке. В мерцании этих свечей она будет прокладывать себе путь. Чем больше она узнает, тем ярче будет освещаться ее путь. В конце концов, свет разгорится настолько, что Пеппер разглядит, чего стоит внезапно охватившее ее чувство… и может ли она надеяться на взаимность.
Расправив плечи и приняв самый независимый вид, Пеппер решительно распахнула дверь трейлера. Что ж, ей не впервой ставить себя под угрозу, она играла и в более опасные игры, не однажды рискуя самой своей жизнью. Однако прежние затеи не были опасны для ее сердца. А опасность для жизни не трогала ее. «Кто не рискует, тот не пьет шампанского», — часто говорила себе Пеппер в опасных ситуациях, хотя, по правде говоря, сама она шампанское не любила.
Итак, теперь она рисковала всем на свете, всеми своими чувствами и будущим. Это означало, что она приготовилась пойти на все, чтобы завоевать Тора. Пока он ее не завоюет.
Появившись из трейлера и направляясь туда, где Тор, будто вкопанный, стоял в обществе ее питомцев, Пеппер подавила смешок: судя по выражению лица, у него были сомнения в реальности происходящего.
Пеппер поспешила нарушить молчание:
— Знаете, как я счастлива, что вы вчера мне позвонили! Сразу после вашего ухода мне позвонил управляющий дома и практически вышвырнул нас на улицу. Какая низость! Он даже не дал мне времени подыскать себе жилье!
Тор отвлекся от своих размышлений.
— А я как раз хотел вас спросить, почему вы вообще снимаете квартиру. То есть я хочу сказать, этот трейлер идеально подходит для жилья. Или он не ваш?
— Трейлер мой. — Пеппер наклонилась, чтобы взять Брута на руки. — А вот квартира не совсем моя. Я снимаю ее у Кристин, пока она путешествует. Она сдает ее мне, чтобы я присматривала за мебелью и вещами на время ее отсутствия.
— А Кристин — это ваша подруга? — уточнил Тор.
— Подруга! И очень близкая, — кивнула Пеппер. — Мы познакомились с ней два года назад на собачьей выставке в Мэдисон-Сквер-Гарден.
Тор посмотрел на Фифи, которая доверчиво жалась к нему, ни жива ни мертва от страха, и перевел взгляд на Брута, злобно щерившего зубы в его сторону.