Страница:
* * *
Здание лаборатории, похожее на увеличенный во много раз кубик из детского конструктора "Лего" - такое оно было бугристое и разноцветное, - располагалось за высоким металлопластовым забором. Принадлежало оно Общеевропейскому департаменту особых исследований, но о том, какие же исследования конкретно ведутся там, внутри этого детского кубика, знали только самые избранные люди. Еще год назад Букатин затратил массу времени, денег и здоровья, чтобы попасть в число этих избранных. Методы у него были не очень изощренные, но зато безотказные. В своей деятельности Четверик всегда исходил из своего излюбленного тезиса о том, что за деньги можно купить почти всё, за большие деньги действительно всё, а за очень-очень большие деньги - и то, что обычно бывает сверх всего (правда, в тот момент, когда его собеседник заканчивал переваривать этот афоризм, Леонид обычно добавлял: "а за большие-пребольшие деньги можно продать и почти всё, и действительно все, и даже то, что сверх всего")... Штат лаборатории, насчитывавший примерно пятьсот полукрепостных душ, состоял не только из бескорыстных энтузиастов-придурков, которые обычно радуются тому, что им позволили удовлетворять свое любопытство за денежки налогоплательщиков, но и из нормальных, порядочных людей... всяких там подсобных рабочих, механиков по лифтам, кондиционерам и прочим бытовым устройствам, сантехникам-электрикам, хозяйственникам и лаборантам... которые прекрасно понимали тебя с полуслова, и если ты накануне делал такому человеку услугу или помогал материально, то завтра он платил тебе той же монетой... то бишь, информацией. Жаль только, что среди этих людей мало кто разбирался в научных проблемах, так что информация чаще всего была либо нулевой, либо, наоборот, избыточной, но пустой, как шлак... Только три человека из всей лаборатории, имевших непосредственное отношение к научным разработкам, числились в осведомителях у Букатина, и сейчас он, подперев плечом дерево в сотне метров от высоких автоматических ворот проходной, поджидал, что кто-нибудь из этих людей появится в его поле зрения. Однако, прошло уже десять минут с начала обеда, а нужные люди не появлялись. Видно, они решили пообедать бутербродами на своем рабочем месте. Разочарованный Букатин хотел было уже уходить, как вдруг из ворот вывернулся малый интеллигентного вида в жилете и при галстуке и, размахивая возбужденно руками, направился к ближайшей закусочной-автомату. Настроение у него было приподнятое до такой степени, что он чуть ли не приплясывал на ходу и, видимо, готов был обниматься с каждым встречным, если бы такой случай ему представился. Букатин заинтересовался. Букатин отлепился от дерева. Букатин огляделся, но вокруг все было чисто, и он, не торопясь, двинулся вслед за парнем в жилете. В закусочной было не очень много народа. Взяв не глядя что-то из дешевой, но плотной еды, парень занял прозрачную кабинку возле окна и набросился на первое. Видно было, что последний раз ему приходилось питаться горячим очень давно. Однако парень явно полагал, что не хлебом единым сыт человек, потому что тут же извлек из внутреннего кармана жилета портативный комп-плеер и сунул в него кубик, наверное, собираясь работать и во время еды. Какие-нибудь вычисления сейчас запустит в автоматическом режиме, подумал Букатин. Или будет пялиться на графики и диаграммы. Дорого бы заплатила Ассоциация за такой кубик, мелькнуло у него в голове. А этому чудаку на букву "м" даже не приходит в голову сделать стекло в кабинке темным или зеркальным, чтобы никто не видел, что он с работы выносит секретные материалы. Ладно, надо быстрее брать его за жабры, а то уйдет по уши в свою науку, как клещ в кожу, и попробуй потом докричись до него... Они же там все помешанные на науке! - Разрешите к вам присоседиться? - приоткрыв дверь кабинки, спросил он у парня. Тот повернул к нему свое открытое лицо. - Да-да, - сказал он. - Конечно, конечно!.. Прошу, прошу вас! Он вообще был весь какой-то не по-здоровому дерганый. Не отошел еще от своих исследований, что ли?.. Букатин брякнул на столик напротив парня свой поднос, на котором возвышалась отличная высокая кружка с немецким черным пивом и стояло блюдо размером с небольшой барабан. В блюде исходил паром свежеиспеченный каррил по-испански. Стоило это все, как минимум, в три раза больше, чем комплексный обед, который поглощал интеллигент из лаборатории. Кто он, интересно? Наверное, старший лаборант... ну, в крайнем случае - кандидат каких-нибудь там наук... Букатин напряг свою память. За год он успел изучить личности многих ученых лаборатории, но парня среди них не было. Наверное, его недавно взяли, благодушно решил Четверик, отхлебывая для затравки пива из своей кружки. Теперь надо вызвать его на разговор... может, анекдотец какой-нибудь рассказать для начала?.. Отложив ложку, парень расправил шнур, посредством которого к плееру подсоединялись экран-очки, и в это время Леонид сказал: - Знаете, ваше лицо напоминает мне одну историю... И поведал про тещу и зеркало. Парень охотно посмеялся, но потом удивился: - А причем здесь мое лицо? - Оно у вас такое, - пояснил Букатин, жуя каррил, - будто сегодня скончался ваш дядя-миллионер, который завещал все свое состояние вам. Парень опять хохотнул, и Четверик с удовлетворением отметил тот факт, что о комп-плеере его собеседник уже начал забывать. - Вы правы, - сказал парень, широко улыбаясь. - Только несколько в ином ракурсе... - (Ох, уж эта мне интеллигенция, не удержался от мысли Букатин. Не могут изъясняться по-человечески, выдумают какие-нибудь кружева словесные, а ты мучайся, расшифровывай их!). - Вы кто по профессии? - Специалист по недвижимости, - представился Букатин не без юмора. - Можете звать меня Леонид Андреевич... - Очень приятно. Вадим. - Парень протянул Букатину через столик неожиданно жесткую ладонь. - Так вот, Леонид Андреевич, насчет состояния вы как в воду глядите, но только, представьте, состоянием этим отныне буду владеть не я один, а всё человечество! - Вот как? - осторожно спросил Букатин. И чуть было не ляпнул: "Так чему же вы тогда радуетесь?", но вовремя сдержался. С этими так нельзя, у них какое-то совершенно извращенное представление о счастье и о том, чему следует радоваться, а чему - печалиться. - Ну да! - воскликнул Вадим, от полноты чувств забывая о своем остывающем втором. - Понимаете, просто когда очень долго над чем-нибудь работаешь, мучаешься, не спишь ночами, перебираешь мысленно разные варианты решения задачи, то потом, когда эту задачу все-таки удается решить, ты чувствуешь себя... самим Господом Богом! - Вы, наверное, ученый? - хитро предположил Букатин. - Как вы угадали? - У вас на лице написано, - пошутил Четверик, копаясь в своем воображаемом арсенале средств, способных заставить собеседника проболтаться. Деньги? Не тот случай... Женщины? Тоже вряд ли, такие по шлюхам не шатаются... Может, взять его на испуг, прикинувшись резидентом заморской разведки, в присутствии которого этот умник с понятиями младенца допустил разглашение государственной тайны? Нет, рискованно... Или просто напоить его? - Кстати, не знаю, как у вас, ученых, но все остальное население имеет славный обычай отмечать свои успехи... впрочем, как и неудачи... Вы коньяк пьете или предпочитаете виски? Вадим смутился. - Да я бы рад, - сказал он, - но у меня сейчас обеденный перерыв, а потом я должен вернуться в лабораторию и закончить работу... - Ерунда, ерунда, - напористо сказал Букатин, роясь в своем портфельчике. НЗ для таких случаев у него всегда было при себе. - Мы же не напиваться собираемся... по три капли всего. - Он поставил на столик бутылку настоящего, а не метагликолевого, "Арарата" и две рюмочки из небьющегося стекла. - Позвольте, я сделаю шторочку... на всякий случай... - Леонид повернул верньер тонировки стекла кабины, и оно потемнело снаружи, отрезая их от остального зала, хотя сами они могли всех видеть. Вадим с брезгливым сомнением расматривал коньяк в своей рюмке. - Вообще-то я не пью, - заявил он. - Может, не надо? - Надо, надо, - авторитетно заявил Букатин. - И не кокетничайте: лаборанты все пьют!.. - Он поднял свою рюмку. - Ну, поехали? За ваше грандиозное открытие!.. Он опрокинул в себя коньяк и запил большим глотком из кружки. Вадим пригубил и поставил рюмку на столик. - Тут вы опять правы, уважаемый Леонид Андреевич, - сморщившись, перехваченным голосом просипел он и наугад ткнул вилкой в свою тарелку, чтобы закусить. Лаборанты, к сожалению, у нас, в большинстве своем, склонны воздавать должное Бахусу... в том числе - в рабочее время... но доктору наук не пристало быть пьяницей. Букатин чуть не подавился куском каррила. - А вы - доктор?! - искренне удивился он. - С прошлого понедельника, - скромно потупился Вадим. - Наконец-то удалось развязаться с диссертацией и защититься... - И по каким наукам? - спросил Букатин. - По биотехнологии... Вы тоже интересуетесь этими проблемами? - с неожиданной иронией спросил Вадим. - Да нет... куда мне, - смутился Четверик. В голове у него стучало: "Эх ты, болван, как же ты прошляпил? Похоже, это тот самый Ченсович, о котором тебе постоянно твердили и Слон, и Лямцев, и Фурцева! Ты же видел его фото, только там он был с усиками и поэтому казался старше!". - Я так... как все... почитываю кое-что. Кстати, за вашу успешную защиту - сам Бог велел выпить! - Он торопливо налил по второй и поднял свою рюмку. - Поехали? Вадим весь сморщился. Видно было, что он сомневается, стоит ли пить, но потом решительно махнул рукой: - А, ладно! В принципе, основная работа уже сделана, а если я и задержусь, то ребята там и без меня справятся!.. Они выпили, и на этот раз Вадим уже не пригубил символически, а опустошил свою рюмку до дна. Букатин сходил к раздаточному автомату и вскоре вернулся с грудой тарелочек на подносе. Лимон кружочками, маслины, соленые грибы... - Это нам в качестве закуски, - пояснил он. - Хороший напиток хорошей закуски требует... Пора переходить к делу, подумал он. А то придется за второй бутылкой мчаться в супермаркет. Ведь здесь, в закусочной, спиртное в меню не входит... - Вот, если позволите, Вадим, - непринужденно начал он, - у меня такой вопрос имеется... Вы, ученые, конечно, люди нужные, но лично я не вижу никакого толка от вашей науки. Ну, хорошо, вы постоянно работаете мозгами, что-то там изобретаете, открываете, а что мы имеем в результате? Знаете, есть один анекдот про чукчу и метеорологов... - Тут Букатин отвлекся и с удовольствием поведал Вадиму анекдот. Вадим улыбнулся. - Что ж, это хороший вопрос, - заметил он. - В принципе, противоречие между теоретической и прикладной наукой в этом и заключается. А ведь ничего бесполезного даже в самой абстрактной мыслительной деятельности нет... Вы знаете принцип Винера? - Нет, - чистосердечно признался Букатин, наливая коньяк в рюмки. - Судя по фамилии, это тот тип, который заявил, что истина в вине? Вадим даже не улыбнулся шутке. Вадим выдал длинный монолог-лекцию, из которой следовало, что процесс познания бесконечен, что к истине тянутся кривые тропы, и что вообще... чем больше человек познает, тем он меньше знает. "Парадокс", пояснил он терпеливо внимавшему Букатину. При этом новоиспеченный доктор так махал руками, что чуть не смахнул свою рюмку на пол (Четверик вовремя успел подхватить ее), и искупал в соусе выбившийся из-под жилетки галстук. Зато третью рюмку они выпили на брудершафт. После четвертой рюмки Вадим забыл не только про комп-плеер и свой недоеденный, давным-давно остывший антрекот, но и вообще про то, что у него сейчас обеденный перерыв. Ему почему-то померещилось, что он находится на пресс-конференции по случаю своего грандиозного открытия, и он пустился в длинное описание того, как ему удалось найти решение задачи, над которой до него тщетно бились лучшие умы человечества, включая Сократа, Леонардо да Винчи и самого Ропакова из Всемирной Академии Наук!.. Однако Букатина интересовал не способ решения, а результат, и он разлил остатки коньяка, причем на сей раз себе меньше, чем своему визави. Вадим попытался было пропустить, но Леонид сразил его железным аргументом насчет того, что на одной ноге не скачут, Бог любит троицу, дом о четырех углах, а звезда пятиконечная... В начале второй бутылки, когда Вадим стал принимать Букатина за своего старшего лаборанта, наконец, выяснилась и суть открытия, сделанного в лаборатории особых исследований. Речь шла, ни много, ни мало, об аппарате, позволяющем любому, даже самому неподготовленному, пользователю читать мысли других людей. Букатин позволил себе не поверить, и этим вызвал взрыв негодования со стороны Вадима, обвинившего своего собеседника в обскурантизме, нигилизме и прочих "измах". Затем пьяный доктор наук сообщил, что это его, Леонида, личное дело верить или не верить, но что прибор, тем не менее, хотя и в единственном экземпляре, существует и в настоящее время - он долго пытался разглядеть, который же сейчас час - в настоящее время проходит усиленные лабораторные испытания... Конечно, на первых порах речь идет о скромных возможностях, но главное - это принципиально новый подход к решению проблемы... тю компран, мон гран энкруайан?.. А всем неверующим да будет известно, что не далее, как завтра утром прибор будет продемонстрирован представителям прессы - уже, кстати говоря, приглашенным на презентацию - а также мировой научной общественности и членам правительства Евро-Наций!.. После этой тирады Вадим неожиданно клюнул носом в тарелку с солеными грибами и сладко засопел. Букатин вынужден был кое-как растолкать его и проводить из закусочной до стоянки такси, где впихнул великого ученого в машину и, согласно его отрывисто-бессвязным указаниям, набрал на пульте бортового автомата нужный адрес. Правда, Вадим сумел вспомнить только улицу с историческим названием Профсоюзная (документов при нем не оказалось, кроме пропуска в лабораторию), а номер дома и квартиры так и остались в недрах его памяти, но Четверик надеялся, что за время пути доктор биотехнологии придет в себя настолько, что сориентируется на месте... Даже если и нет, то и Бог с ним!.. Надо меньше пить с посторонними!.. Конечно, в будущем знакомство с этим Вадимом ох как пригодилось бы, а гарантий того, что он назавтра вспомнит, где и с кем накануне надрался до положения риз, не было никаких, но сейчас важнее всего было другое. Надо было сегодня же выкрасть чудо-прибор из лаборатории. У Букатина захватывало дух и пропадали все слова с кончика языка, когда он пытался представить, какие головокружительные перспективы откроются перед ним, если он завладеет изобретением Вадима и компании... Сколько бабок можно содрать с Ассоциации - да он купит на эти деньги весь мир с потрохами!.. А, может, и не стоит никому продавать этот аппарат? Может, гораздо выгоднее просто пользоваться им в своих целях, а? Воображение услужливо подсунуло такую соблазнительную картинку: дуются, например, они в "преф" на "малине" у Копья, и на нем, Леониде, наушники (прибор Вадима почему-то представлялся ему в виде этакого плеера с кнопочками и миниатюрными беспроводными наушниками) - вроде как он музыкой желает побаловаться во время игры, это ж никакими правилами не запрещено, а в них слышно, кто из его партнеров о чем думает... у кого какие карты на руках... какую взятку заказать и где облапошить других игроков при помощи блефа... А еще можно будет запросто кого-нибудь и в шулерстве уличить... Словом, хорошую штуковину изобрели умные люди!.. Весь остаток вечера, готовясь к ночной вылазке, Четверик обдумывал подобные альтернативы. Почему-то он был уверен, что чудодейственный прибор уже в его руках, и осталось только придумать, куда бы получше его приспособить...
* * *
История с Газетой произошла лет десять назад, когда Юлов только разворачивал борьбу с неведомыми Пришельцами. Однако до сих пор ее в Службе помнили и время от времени поминали исключительно как образец классической шпиономании, граничащей с шизофренией. Сам Юлов предпочитал не вспоминать об этом и впадал в тихую истерию, если при нем кто-то заводил разговор на данную тему. В юности своей Саша Юлов вдоволь насмотрелся "мирового блокбастера номер один", как его подавала зрителям реклама, - то бишь, многосерийного фильма о похождениях спецагентов ЦРУ Фокса Малдера и Даны Скалли и в русском переводе имевшем название "Секретные материалы". Правда, Юлов смотрел именно англоязычную версию: таким образом родители пытались повысить его уровень владения международным языком общения. Неизвестно, как это сказалось на успехах мальчика в английском, но всю его дальнейшую жизнь это уж точно определило. Юный Юлов стал во всем подражать герою фильма, которого играл Дэвид Духовны... Одно время он даже специально отрабатывал перез зеркалом прическу и манеры "а ля Малдер". А потом дошло дело и до копирования деятельности любимого персонажа. В конечном итоге, Александр Юлов с успехом окончил спецшколу, затем - спецколледж, затем университет, где большей частью готовили кадры для спецслужб. При распределении комиссия учла Сашины наклонности, из которых он никогда не делал особого секрета, и он был направлен в Службу. Здесь ему, как и его любимому киногерою, была предоставлена почти полная свобода выбора направлений работы. Впрочем, объекты для исследования зачастую подбрасывала сама жизнь. Именно так и началась история с газетой. Может быть, она-то и обусловила впоследствии убежденность Юлова в том, что их мир подвергается нашествию Пришельцев из будущего... Началось всё, как частенько бывает, со слухов, первоисточник которых, естественно, установить потом так и не удалось. Якобы кто-то где-то видел газету, выпущенную в двадцать втором веке. Самое интересное, что все рассказы сходились в одном: в описании этой газеты. Но в том, что касалось названия, заголовков статей, содержания газетных материалов и даже иллюстраций свидетели расходились самым кардинальным образом. То же самое отмечалось и в отношении тех способов, какими свидетели узнавали о существовании Газеты (постепенно эта загадочная штуковина приобрела именно такое название с заглавной буквы, возвышающее ее до уровня чего-то сверхъестественного). Одни видели ее у кого-то в руках... например, в общественном транспорте, причем пассажир, читавший Газету, как правило, вскоре покидал вагон поезда или кабину аэра... или в кафе, через оконное стекло, где, поглощая кофе или потягивая коктейль, Газету изучал какой-нибудь посетитель (описания людей, в чьих руках видели газету, абсолютно ничего не давали по причине отсутствия характерных примет)... Другие же якобы сами держали Газету в руках (и гипносканирование их воспоминаний во многих случаях подтверждало это, но полностью доверять этому способу установления истинности показаний было нельзя, потому что, если речь шла о глубоком внушении, то отделить образы, навязанные подсознанию извне, от естественных воспоминаний было практически невозможно), найдя ее на тротуаре (варианты: в парке на скамейке, в мусорном контейнере, в своем почтовом ящике) либо даже приобретя в газетном автомате... Самое любопытное, что во всех случаях узнавание Газеты происходило не сразу, а как бы с запаздыванием, причем, чаще всего, тогда, когда Газета уже опять исчезала. Так, человек, мог, скользнув взглядом по заголовкам, отвернуться и мыслить о своем дальше, и лишь несколько минут спустя до него доходило: что-то было в этих заголовках не то... Что именно? Никто не помнил точно, и тут вообще фантазия людей разыгрывалась с безудержной силой... направляющими рамками служили общая эрудиция и эмоциональность данного свидетеля. Или, взяв Газету в руки, человек либо принимал ее за некий дурно пахнущий розыгрыш - на подобие тех шуточных артефактов, кои одно время были особенно популярны: "горка дерьма", очень похожего на настоящее, только не пахнущее; "яблоко", пытаясь надкусить которое, человек мог запросто лишиться вставных зубов; стакан с якобы налитой в него жидкостью; "тараканы", будто бы сдохшие прямо в тарелке у объекта розыгрыша - и тогда спешил избавиться от нее, либо (и тут начиналось самое странное) Газета исчезала загадочным образом сама собой... стоило только на секунду выпустить ее из рук, отвернуться или положить в сумку, рассчитывая прочесть позже... Но не было почему-то НИ ОДНОГО случая, чтобы человек, которому посчастливилось хотя бы кратковременно обладать Газетой, спокойно прочитал бы ее и осмыслил прочитанное. Это, конечно, настораживало, так как, по мнению сослуживцев Юлова, свидетельствовало отнюдь не в пользу достоверности россказней о печатном органе, изданном через сто лет и каким-то образом попавшем в наш мир... В конце концов, к этому выводу пришли даже самые отъявленные любители сенсаций... в том числе и имеющие тайные воинские звания. Но только не Юлов. История с Газетой гармонично вписывалась в его теорию о Пришельцах-из-Будущего, за которыми он охотился с самого начала своей работы в Службе. И он ринулся в погоню за таинственным печатным изданием так, как в свое время Малдер-Духовны вкупе с очаровательной помощницей гонялся за инопланетянами и психокинетиками... В этой погоне, ради описания которой может быть написан целый роман, Юловым и его сотрудниками была затрачена уйма средств, времени и нервной энергии. Было опрошено несколько тысяч человек в разных уголках земного шара. Было изучено столько печатных и электронных документов, что по своему объему вся эта бумажная гора превышала количество книг в Британской Королевской Библиотеке... Не обошлось и без трагедий. Погибли двое сотрудников из числа выделенного Юлову в помощь личного состава: один был найден с ножом в спине после встречи с одним из представителей международной мафии по кличке Эльф, другой погиб, когда во время автогонки за человеком, подозреваемом в обладании Газетой, не справился с управлением, и его турбокар, пробив защитный барьер Дмитровской эстакады, рухнул с двенадцатиметровой высоты на асфальт... Но соль всей этой трагикомической, похожей на скверную байку, истории заключалась отнюдь не в том, что Газету так и не удалось найти. Это было бы, по мнению Юлова, еще полбеды. Люди Юлова однажды все-таки узнали, что Газета находится в личном владении одного арабского шейха, известного как любителя всякой экзотики. Каким путем она к нему попала - было неизвестно, и расставаться с ней шейх ни на каких условиях не соглашался. В результате долгих переговоров, когда отчаявшийся Юлов уже подумывал о том, чтобы, наплевав на международные нормы, взять резиденцию шейха штурмом, араб все-таки согласился продать Газету за миллиард долларов. Юлов пошел к руководству, которое над ним сначала вволю понасмехалось, а затем вспылило и выставило вон из кабинета. В стане охотников за Газетой воцарился траур. Внезапно в Московию примчался разъяренный шейх и, страшно ругаясь и дико вращая выпученными глазами, потребовал вернуть ему похищенную российскими спецслужбами Газету, обещая в противном случае устроить грандиозный международный скандал. В ходе второго раунда переговоров выяснилось, что Газета таинственным образом исчезла из личной коллекции шейха, а от тех ксерокопий, которые были откатаны с нее предусмотрительным шейхом, осталась только бумажная "лапша", нашинкованная бумагорезкой. Служебное расследование, оперативно проведенное начальством Юлова, установило его полную непричастность к пропаже Газеты, но доказать это выведенному из себя шейху не представлялось возможным... Международный скандал все-таки состоялся, и, хотя к тяжким последствиям для мира он, к счастью, не привел, но руководство Службы категорически запретило Юлову продолжать охоту по принципу "иди туда - не знаю куда, ищи то - не знаю что" и приказало впредь заниматься более конкретными делами. То бишь, охотой на Пришельцев... И тут хлынула целая лавина слухов. Все они были, так сказать, чисто служебного пользования и ходили "в узком кругу ограниченных лиц", то есть, исключительно в пределах Конторы, но установить источники их возникновения, если бы Юлов даже очень захотел это сделать, было невозможно. Разве можно переиграть профессиональных конспираторов?!.. Все эти слухи паразитировали на возможности того, что Юлов все-таки причастен к похищению Газеты из личного музея шейха, просто, мол, он провернул эту операцию чисто, профессионально и втайне от всех, даже от самых близких сотоварищей. Но по поводу дальнейшей судьбы Газеты открывался широкий простор для различных версий. Согласно одним, когда Юлов приступил к изучению печатного рупора Будущего, то обнаружил, что язык, на котором написаны статьи, не относится ни к одному из известных на Земле языков и не поддается расшифровке, вследствие чего в приступе досады Юлов был вынужден скатать Газету в комок и запустить его в мусоросборник... По другой версии, Газета была случайно употреблена Юловым не по прямому назначению, а для того, чтобы срочно завернуть в нее кусок сала шпик, селедочный хвост и картофель, отваренный в мундире, вследствие чего, Газета не потерпев такого издевательства, возмущенно самоликвидировалась. И, наконец, в соответствии с самым обидным слухом, непосредственное изучение Газеты Юловым якобы показало, что овчинка выделки не стоила, так как в ней нет никакой полезной - то есть, пригодной к использованию Службой - информации, кроме кроссвордов, ребусов, шарад; картинок-двойников, у которых нужно найти десять различий; ничего не говорящих прогнозов погоды; шахматных этюдов и анекдотов из жизни исторических личностей, начиная с Наполеона и кончая Брежневым.
Здание лаборатории, похожее на увеличенный во много раз кубик из детского конструктора "Лего" - такое оно было бугристое и разноцветное, - располагалось за высоким металлопластовым забором. Принадлежало оно Общеевропейскому департаменту особых исследований, но о том, какие же исследования конкретно ведутся там, внутри этого детского кубика, знали только самые избранные люди. Еще год назад Букатин затратил массу времени, денег и здоровья, чтобы попасть в число этих избранных. Методы у него были не очень изощренные, но зато безотказные. В своей деятельности Четверик всегда исходил из своего излюбленного тезиса о том, что за деньги можно купить почти всё, за большие деньги действительно всё, а за очень-очень большие деньги - и то, что обычно бывает сверх всего (правда, в тот момент, когда его собеседник заканчивал переваривать этот афоризм, Леонид обычно добавлял: "а за большие-пребольшие деньги можно продать и почти всё, и действительно все, и даже то, что сверх всего")... Штат лаборатории, насчитывавший примерно пятьсот полукрепостных душ, состоял не только из бескорыстных энтузиастов-придурков, которые обычно радуются тому, что им позволили удовлетворять свое любопытство за денежки налогоплательщиков, но и из нормальных, порядочных людей... всяких там подсобных рабочих, механиков по лифтам, кондиционерам и прочим бытовым устройствам, сантехникам-электрикам, хозяйственникам и лаборантам... которые прекрасно понимали тебя с полуслова, и если ты накануне делал такому человеку услугу или помогал материально, то завтра он платил тебе той же монетой... то бишь, информацией. Жаль только, что среди этих людей мало кто разбирался в научных проблемах, так что информация чаще всего была либо нулевой, либо, наоборот, избыточной, но пустой, как шлак... Только три человека из всей лаборатории, имевших непосредственное отношение к научным разработкам, числились в осведомителях у Букатина, и сейчас он, подперев плечом дерево в сотне метров от высоких автоматических ворот проходной, поджидал, что кто-нибудь из этих людей появится в его поле зрения. Однако, прошло уже десять минут с начала обеда, а нужные люди не появлялись. Видно, они решили пообедать бутербродами на своем рабочем месте. Разочарованный Букатин хотел было уже уходить, как вдруг из ворот вывернулся малый интеллигентного вида в жилете и при галстуке и, размахивая возбужденно руками, направился к ближайшей закусочной-автомату. Настроение у него было приподнятое до такой степени, что он чуть ли не приплясывал на ходу и, видимо, готов был обниматься с каждым встречным, если бы такой случай ему представился. Букатин заинтересовался. Букатин отлепился от дерева. Букатин огляделся, но вокруг все было чисто, и он, не торопясь, двинулся вслед за парнем в жилете. В закусочной было не очень много народа. Взяв не глядя что-то из дешевой, но плотной еды, парень занял прозрачную кабинку возле окна и набросился на первое. Видно было, что последний раз ему приходилось питаться горячим очень давно. Однако парень явно полагал, что не хлебом единым сыт человек, потому что тут же извлек из внутреннего кармана жилета портативный комп-плеер и сунул в него кубик, наверное, собираясь работать и во время еды. Какие-нибудь вычисления сейчас запустит в автоматическом режиме, подумал Букатин. Или будет пялиться на графики и диаграммы. Дорого бы заплатила Ассоциация за такой кубик, мелькнуло у него в голове. А этому чудаку на букву "м" даже не приходит в голову сделать стекло в кабинке темным или зеркальным, чтобы никто не видел, что он с работы выносит секретные материалы. Ладно, надо быстрее брать его за жабры, а то уйдет по уши в свою науку, как клещ в кожу, и попробуй потом докричись до него... Они же там все помешанные на науке! - Разрешите к вам присоседиться? - приоткрыв дверь кабинки, спросил он у парня. Тот повернул к нему свое открытое лицо. - Да-да, - сказал он. - Конечно, конечно!.. Прошу, прошу вас! Он вообще был весь какой-то не по-здоровому дерганый. Не отошел еще от своих исследований, что ли?.. Букатин брякнул на столик напротив парня свой поднос, на котором возвышалась отличная высокая кружка с немецким черным пивом и стояло блюдо размером с небольшой барабан. В блюде исходил паром свежеиспеченный каррил по-испански. Стоило это все, как минимум, в три раза больше, чем комплексный обед, который поглощал интеллигент из лаборатории. Кто он, интересно? Наверное, старший лаборант... ну, в крайнем случае - кандидат каких-нибудь там наук... Букатин напряг свою память. За год он успел изучить личности многих ученых лаборатории, но парня среди них не было. Наверное, его недавно взяли, благодушно решил Четверик, отхлебывая для затравки пива из своей кружки. Теперь надо вызвать его на разговор... может, анекдотец какой-нибудь рассказать для начала?.. Отложив ложку, парень расправил шнур, посредством которого к плееру подсоединялись экран-очки, и в это время Леонид сказал: - Знаете, ваше лицо напоминает мне одну историю... И поведал про тещу и зеркало. Парень охотно посмеялся, но потом удивился: - А причем здесь мое лицо? - Оно у вас такое, - пояснил Букатин, жуя каррил, - будто сегодня скончался ваш дядя-миллионер, который завещал все свое состояние вам. Парень опять хохотнул, и Четверик с удовлетворением отметил тот факт, что о комп-плеере его собеседник уже начал забывать. - Вы правы, - сказал парень, широко улыбаясь. - Только несколько в ином ракурсе... - (Ох, уж эта мне интеллигенция, не удержался от мысли Букатин. Не могут изъясняться по-человечески, выдумают какие-нибудь кружева словесные, а ты мучайся, расшифровывай их!). - Вы кто по профессии? - Специалист по недвижимости, - представился Букатин не без юмора. - Можете звать меня Леонид Андреевич... - Очень приятно. Вадим. - Парень протянул Букатину через столик неожиданно жесткую ладонь. - Так вот, Леонид Андреевич, насчет состояния вы как в воду глядите, но только, представьте, состоянием этим отныне буду владеть не я один, а всё человечество! - Вот как? - осторожно спросил Букатин. И чуть было не ляпнул: "Так чему же вы тогда радуетесь?", но вовремя сдержался. С этими так нельзя, у них какое-то совершенно извращенное представление о счастье и о том, чему следует радоваться, а чему - печалиться. - Ну да! - воскликнул Вадим, от полноты чувств забывая о своем остывающем втором. - Понимаете, просто когда очень долго над чем-нибудь работаешь, мучаешься, не спишь ночами, перебираешь мысленно разные варианты решения задачи, то потом, когда эту задачу все-таки удается решить, ты чувствуешь себя... самим Господом Богом! - Вы, наверное, ученый? - хитро предположил Букатин. - Как вы угадали? - У вас на лице написано, - пошутил Четверик, копаясь в своем воображаемом арсенале средств, способных заставить собеседника проболтаться. Деньги? Не тот случай... Женщины? Тоже вряд ли, такие по шлюхам не шатаются... Может, взять его на испуг, прикинувшись резидентом заморской разведки, в присутствии которого этот умник с понятиями младенца допустил разглашение государственной тайны? Нет, рискованно... Или просто напоить его? - Кстати, не знаю, как у вас, ученых, но все остальное население имеет славный обычай отмечать свои успехи... впрочем, как и неудачи... Вы коньяк пьете или предпочитаете виски? Вадим смутился. - Да я бы рад, - сказал он, - но у меня сейчас обеденный перерыв, а потом я должен вернуться в лабораторию и закончить работу... - Ерунда, ерунда, - напористо сказал Букатин, роясь в своем портфельчике. НЗ для таких случаев у него всегда было при себе. - Мы же не напиваться собираемся... по три капли всего. - Он поставил на столик бутылку настоящего, а не метагликолевого, "Арарата" и две рюмочки из небьющегося стекла. - Позвольте, я сделаю шторочку... на всякий случай... - Леонид повернул верньер тонировки стекла кабины, и оно потемнело снаружи, отрезая их от остального зала, хотя сами они могли всех видеть. Вадим с брезгливым сомнением расматривал коньяк в своей рюмке. - Вообще-то я не пью, - заявил он. - Может, не надо? - Надо, надо, - авторитетно заявил Букатин. - И не кокетничайте: лаборанты все пьют!.. - Он поднял свою рюмку. - Ну, поехали? За ваше грандиозное открытие!.. Он опрокинул в себя коньяк и запил большим глотком из кружки. Вадим пригубил и поставил рюмку на столик. - Тут вы опять правы, уважаемый Леонид Андреевич, - сморщившись, перехваченным голосом просипел он и наугад ткнул вилкой в свою тарелку, чтобы закусить. Лаборанты, к сожалению, у нас, в большинстве своем, склонны воздавать должное Бахусу... в том числе - в рабочее время... но доктору наук не пристало быть пьяницей. Букатин чуть не подавился куском каррила. - А вы - доктор?! - искренне удивился он. - С прошлого понедельника, - скромно потупился Вадим. - Наконец-то удалось развязаться с диссертацией и защититься... - И по каким наукам? - спросил Букатин. - По биотехнологии... Вы тоже интересуетесь этими проблемами? - с неожиданной иронией спросил Вадим. - Да нет... куда мне, - смутился Четверик. В голове у него стучало: "Эх ты, болван, как же ты прошляпил? Похоже, это тот самый Ченсович, о котором тебе постоянно твердили и Слон, и Лямцев, и Фурцева! Ты же видел его фото, только там он был с усиками и поэтому казался старше!". - Я так... как все... почитываю кое-что. Кстати, за вашу успешную защиту - сам Бог велел выпить! - Он торопливо налил по второй и поднял свою рюмку. - Поехали? Вадим весь сморщился. Видно было, что он сомневается, стоит ли пить, но потом решительно махнул рукой: - А, ладно! В принципе, основная работа уже сделана, а если я и задержусь, то ребята там и без меня справятся!.. Они выпили, и на этот раз Вадим уже не пригубил символически, а опустошил свою рюмку до дна. Букатин сходил к раздаточному автомату и вскоре вернулся с грудой тарелочек на подносе. Лимон кружочками, маслины, соленые грибы... - Это нам в качестве закуски, - пояснил он. - Хороший напиток хорошей закуски требует... Пора переходить к делу, подумал он. А то придется за второй бутылкой мчаться в супермаркет. Ведь здесь, в закусочной, спиртное в меню не входит... - Вот, если позволите, Вадим, - непринужденно начал он, - у меня такой вопрос имеется... Вы, ученые, конечно, люди нужные, но лично я не вижу никакого толка от вашей науки. Ну, хорошо, вы постоянно работаете мозгами, что-то там изобретаете, открываете, а что мы имеем в результате? Знаете, есть один анекдот про чукчу и метеорологов... - Тут Букатин отвлекся и с удовольствием поведал Вадиму анекдот. Вадим улыбнулся. - Что ж, это хороший вопрос, - заметил он. - В принципе, противоречие между теоретической и прикладной наукой в этом и заключается. А ведь ничего бесполезного даже в самой абстрактной мыслительной деятельности нет... Вы знаете принцип Винера? - Нет, - чистосердечно признался Букатин, наливая коньяк в рюмки. - Судя по фамилии, это тот тип, который заявил, что истина в вине? Вадим даже не улыбнулся шутке. Вадим выдал длинный монолог-лекцию, из которой следовало, что процесс познания бесконечен, что к истине тянутся кривые тропы, и что вообще... чем больше человек познает, тем он меньше знает. "Парадокс", пояснил он терпеливо внимавшему Букатину. При этом новоиспеченный доктор так махал руками, что чуть не смахнул свою рюмку на пол (Четверик вовремя успел подхватить ее), и искупал в соусе выбившийся из-под жилетки галстук. Зато третью рюмку они выпили на брудершафт. После четвертой рюмки Вадим забыл не только про комп-плеер и свой недоеденный, давным-давно остывший антрекот, но и вообще про то, что у него сейчас обеденный перерыв. Ему почему-то померещилось, что он находится на пресс-конференции по случаю своего грандиозного открытия, и он пустился в длинное описание того, как ему удалось найти решение задачи, над которой до него тщетно бились лучшие умы человечества, включая Сократа, Леонардо да Винчи и самого Ропакова из Всемирной Академии Наук!.. Однако Букатина интересовал не способ решения, а результат, и он разлил остатки коньяка, причем на сей раз себе меньше, чем своему визави. Вадим попытался было пропустить, но Леонид сразил его железным аргументом насчет того, что на одной ноге не скачут, Бог любит троицу, дом о четырех углах, а звезда пятиконечная... В начале второй бутылки, когда Вадим стал принимать Букатина за своего старшего лаборанта, наконец, выяснилась и суть открытия, сделанного в лаборатории особых исследований. Речь шла, ни много, ни мало, об аппарате, позволяющем любому, даже самому неподготовленному, пользователю читать мысли других людей. Букатин позволил себе не поверить, и этим вызвал взрыв негодования со стороны Вадима, обвинившего своего собеседника в обскурантизме, нигилизме и прочих "измах". Затем пьяный доктор наук сообщил, что это его, Леонида, личное дело верить или не верить, но что прибор, тем не менее, хотя и в единственном экземпляре, существует и в настоящее время - он долго пытался разглядеть, который же сейчас час - в настоящее время проходит усиленные лабораторные испытания... Конечно, на первых порах речь идет о скромных возможностях, но главное - это принципиально новый подход к решению проблемы... тю компран, мон гран энкруайан?.. А всем неверующим да будет известно, что не далее, как завтра утром прибор будет продемонстрирован представителям прессы - уже, кстати говоря, приглашенным на презентацию - а также мировой научной общественности и членам правительства Евро-Наций!.. После этой тирады Вадим неожиданно клюнул носом в тарелку с солеными грибами и сладко засопел. Букатин вынужден был кое-как растолкать его и проводить из закусочной до стоянки такси, где впихнул великого ученого в машину и, согласно его отрывисто-бессвязным указаниям, набрал на пульте бортового автомата нужный адрес. Правда, Вадим сумел вспомнить только улицу с историческим названием Профсоюзная (документов при нем не оказалось, кроме пропуска в лабораторию), а номер дома и квартиры так и остались в недрах его памяти, но Четверик надеялся, что за время пути доктор биотехнологии придет в себя настолько, что сориентируется на месте... Даже если и нет, то и Бог с ним!.. Надо меньше пить с посторонними!.. Конечно, в будущем знакомство с этим Вадимом ох как пригодилось бы, а гарантий того, что он назавтра вспомнит, где и с кем накануне надрался до положения риз, не было никаких, но сейчас важнее всего было другое. Надо было сегодня же выкрасть чудо-прибор из лаборатории. У Букатина захватывало дух и пропадали все слова с кончика языка, когда он пытался представить, какие головокружительные перспективы откроются перед ним, если он завладеет изобретением Вадима и компании... Сколько бабок можно содрать с Ассоциации - да он купит на эти деньги весь мир с потрохами!.. А, может, и не стоит никому продавать этот аппарат? Может, гораздо выгоднее просто пользоваться им в своих целях, а? Воображение услужливо подсунуло такую соблазнительную картинку: дуются, например, они в "преф" на "малине" у Копья, и на нем, Леониде, наушники (прибор Вадима почему-то представлялся ему в виде этакого плеера с кнопочками и миниатюрными беспроводными наушниками) - вроде как он музыкой желает побаловаться во время игры, это ж никакими правилами не запрещено, а в них слышно, кто из его партнеров о чем думает... у кого какие карты на руках... какую взятку заказать и где облапошить других игроков при помощи блефа... А еще можно будет запросто кого-нибудь и в шулерстве уличить... Словом, хорошую штуковину изобрели умные люди!.. Весь остаток вечера, готовясь к ночной вылазке, Четверик обдумывал подобные альтернативы. Почему-то он был уверен, что чудодейственный прибор уже в его руках, и осталось только придумать, куда бы получше его приспособить...
* * *
История с Газетой произошла лет десять назад, когда Юлов только разворачивал борьбу с неведомыми Пришельцами. Однако до сих пор ее в Службе помнили и время от времени поминали исключительно как образец классической шпиономании, граничащей с шизофренией. Сам Юлов предпочитал не вспоминать об этом и впадал в тихую истерию, если при нем кто-то заводил разговор на данную тему. В юности своей Саша Юлов вдоволь насмотрелся "мирового блокбастера номер один", как его подавала зрителям реклама, - то бишь, многосерийного фильма о похождениях спецагентов ЦРУ Фокса Малдера и Даны Скалли и в русском переводе имевшем название "Секретные материалы". Правда, Юлов смотрел именно англоязычную версию: таким образом родители пытались повысить его уровень владения международным языком общения. Неизвестно, как это сказалось на успехах мальчика в английском, но всю его дальнейшую жизнь это уж точно определило. Юный Юлов стал во всем подражать герою фильма, которого играл Дэвид Духовны... Одно время он даже специально отрабатывал перез зеркалом прическу и манеры "а ля Малдер". А потом дошло дело и до копирования деятельности любимого персонажа. В конечном итоге, Александр Юлов с успехом окончил спецшколу, затем - спецколледж, затем университет, где большей частью готовили кадры для спецслужб. При распределении комиссия учла Сашины наклонности, из которых он никогда не делал особого секрета, и он был направлен в Службу. Здесь ему, как и его любимому киногерою, была предоставлена почти полная свобода выбора направлений работы. Впрочем, объекты для исследования зачастую подбрасывала сама жизнь. Именно так и началась история с газетой. Может быть, она-то и обусловила впоследствии убежденность Юлова в том, что их мир подвергается нашествию Пришельцев из будущего... Началось всё, как частенько бывает, со слухов, первоисточник которых, естественно, установить потом так и не удалось. Якобы кто-то где-то видел газету, выпущенную в двадцать втором веке. Самое интересное, что все рассказы сходились в одном: в описании этой газеты. Но в том, что касалось названия, заголовков статей, содержания газетных материалов и даже иллюстраций свидетели расходились самым кардинальным образом. То же самое отмечалось и в отношении тех способов, какими свидетели узнавали о существовании Газеты (постепенно эта загадочная штуковина приобрела именно такое название с заглавной буквы, возвышающее ее до уровня чего-то сверхъестественного). Одни видели ее у кого-то в руках... например, в общественном транспорте, причем пассажир, читавший Газету, как правило, вскоре покидал вагон поезда или кабину аэра... или в кафе, через оконное стекло, где, поглощая кофе или потягивая коктейль, Газету изучал какой-нибудь посетитель (описания людей, в чьих руках видели газету, абсолютно ничего не давали по причине отсутствия характерных примет)... Другие же якобы сами держали Газету в руках (и гипносканирование их воспоминаний во многих случаях подтверждало это, но полностью доверять этому способу установления истинности показаний было нельзя, потому что, если речь шла о глубоком внушении, то отделить образы, навязанные подсознанию извне, от естественных воспоминаний было практически невозможно), найдя ее на тротуаре (варианты: в парке на скамейке, в мусорном контейнере, в своем почтовом ящике) либо даже приобретя в газетном автомате... Самое любопытное, что во всех случаях узнавание Газеты происходило не сразу, а как бы с запаздыванием, причем, чаще всего, тогда, когда Газета уже опять исчезала. Так, человек, мог, скользнув взглядом по заголовкам, отвернуться и мыслить о своем дальше, и лишь несколько минут спустя до него доходило: что-то было в этих заголовках не то... Что именно? Никто не помнил точно, и тут вообще фантазия людей разыгрывалась с безудержной силой... направляющими рамками служили общая эрудиция и эмоциональность данного свидетеля. Или, взяв Газету в руки, человек либо принимал ее за некий дурно пахнущий розыгрыш - на подобие тех шуточных артефактов, кои одно время были особенно популярны: "горка дерьма", очень похожего на настоящее, только не пахнущее; "яблоко", пытаясь надкусить которое, человек мог запросто лишиться вставных зубов; стакан с якобы налитой в него жидкостью; "тараканы", будто бы сдохшие прямо в тарелке у объекта розыгрыша - и тогда спешил избавиться от нее, либо (и тут начиналось самое странное) Газета исчезала загадочным образом сама собой... стоило только на секунду выпустить ее из рук, отвернуться или положить в сумку, рассчитывая прочесть позже... Но не было почему-то НИ ОДНОГО случая, чтобы человек, которому посчастливилось хотя бы кратковременно обладать Газетой, спокойно прочитал бы ее и осмыслил прочитанное. Это, конечно, настораживало, так как, по мнению сослуживцев Юлова, свидетельствовало отнюдь не в пользу достоверности россказней о печатном органе, изданном через сто лет и каким-то образом попавшем в наш мир... В конце концов, к этому выводу пришли даже самые отъявленные любители сенсаций... в том числе и имеющие тайные воинские звания. Но только не Юлов. История с Газетой гармонично вписывалась в его теорию о Пришельцах-из-Будущего, за которыми он охотился с самого начала своей работы в Службе. И он ринулся в погоню за таинственным печатным изданием так, как в свое время Малдер-Духовны вкупе с очаровательной помощницей гонялся за инопланетянами и психокинетиками... В этой погоне, ради описания которой может быть написан целый роман, Юловым и его сотрудниками была затрачена уйма средств, времени и нервной энергии. Было опрошено несколько тысяч человек в разных уголках земного шара. Было изучено столько печатных и электронных документов, что по своему объему вся эта бумажная гора превышала количество книг в Британской Королевской Библиотеке... Не обошлось и без трагедий. Погибли двое сотрудников из числа выделенного Юлову в помощь личного состава: один был найден с ножом в спине после встречи с одним из представителей международной мафии по кличке Эльф, другой погиб, когда во время автогонки за человеком, подозреваемом в обладании Газетой, не справился с управлением, и его турбокар, пробив защитный барьер Дмитровской эстакады, рухнул с двенадцатиметровой высоты на асфальт... Но соль всей этой трагикомической, похожей на скверную байку, истории заключалась отнюдь не в том, что Газету так и не удалось найти. Это было бы, по мнению Юлова, еще полбеды. Люди Юлова однажды все-таки узнали, что Газета находится в личном владении одного арабского шейха, известного как любителя всякой экзотики. Каким путем она к нему попала - было неизвестно, и расставаться с ней шейх ни на каких условиях не соглашался. В результате долгих переговоров, когда отчаявшийся Юлов уже подумывал о том, чтобы, наплевав на международные нормы, взять резиденцию шейха штурмом, араб все-таки согласился продать Газету за миллиард долларов. Юлов пошел к руководству, которое над ним сначала вволю понасмехалось, а затем вспылило и выставило вон из кабинета. В стане охотников за Газетой воцарился траур. Внезапно в Московию примчался разъяренный шейх и, страшно ругаясь и дико вращая выпученными глазами, потребовал вернуть ему похищенную российскими спецслужбами Газету, обещая в противном случае устроить грандиозный международный скандал. В ходе второго раунда переговоров выяснилось, что Газета таинственным образом исчезла из личной коллекции шейха, а от тех ксерокопий, которые были откатаны с нее предусмотрительным шейхом, осталась только бумажная "лапша", нашинкованная бумагорезкой. Служебное расследование, оперативно проведенное начальством Юлова, установило его полную непричастность к пропаже Газеты, но доказать это выведенному из себя шейху не представлялось возможным... Международный скандал все-таки состоялся, и, хотя к тяжким последствиям для мира он, к счастью, не привел, но руководство Службы категорически запретило Юлову продолжать охоту по принципу "иди туда - не знаю куда, ищи то - не знаю что" и приказало впредь заниматься более конкретными делами. То бишь, охотой на Пришельцев... И тут хлынула целая лавина слухов. Все они были, так сказать, чисто служебного пользования и ходили "в узком кругу ограниченных лиц", то есть, исключительно в пределах Конторы, но установить источники их возникновения, если бы Юлов даже очень захотел это сделать, было невозможно. Разве можно переиграть профессиональных конспираторов?!.. Все эти слухи паразитировали на возможности того, что Юлов все-таки причастен к похищению Газеты из личного музея шейха, просто, мол, он провернул эту операцию чисто, профессионально и втайне от всех, даже от самых близких сотоварищей. Но по поводу дальнейшей судьбы Газеты открывался широкий простор для различных версий. Согласно одним, когда Юлов приступил к изучению печатного рупора Будущего, то обнаружил, что язык, на котором написаны статьи, не относится ни к одному из известных на Земле языков и не поддается расшифровке, вследствие чего в приступе досады Юлов был вынужден скатать Газету в комок и запустить его в мусоросборник... По другой версии, Газета была случайно употреблена Юловым не по прямому назначению, а для того, чтобы срочно завернуть в нее кусок сала шпик, селедочный хвост и картофель, отваренный в мундире, вследствие чего, Газета не потерпев такого издевательства, возмущенно самоликвидировалась. И, наконец, в соответствии с самым обидным слухом, непосредственное изучение Газеты Юловым якобы показало, что овчинка выделки не стоила, так как в ней нет никакой полезной - то есть, пригодной к использованию Службой - информации, кроме кроссвордов, ребусов, шарад; картинок-двойников, у которых нужно найти десять различий; ничего не говорящих прогнозов погоды; шахматных этюдов и анекдотов из жизни исторических личностей, начиная с Наполеона и кончая Брежневым.