Имерманис Анатоль. Призраки отеля 'Голливуд'

   - Донья Алиситина Села, владелица магазина табачных изделий и сувениров.
   Значит, полковник находится рядом. Мун вскочил со скамейки. Почти в ту же секунду вскочил полицейский. Но Мун опередил его. Бесцеремонно толкнув дверь, он шагнул в соседнюю комнату и изумленно остановился. Перед ним был миниатюрный Панотарос. Великолепная, снятая с вертолета фотография, на которой можно было различить каждый дом, даже людей. Аэрофотоснимок занимал всю стену. За столом сидели грузный мужчина в полицейском мундире с погонами полковника и несколько военных в американской форме. У карты с красным табельным карандашом в руке застыл майор с прямым пробором черных волос. У окна стояла переводчица в форме лейтенанта военно-морского флота. Белый, накрахмаленный до блеска китель выгодно оттенял ее смуглое лицо и пушистые, покрашенные в серебряный тон волосы. Все остальное помещение занимали рассевшиеся на скамейках и стульях местные жители.
   Увидев Муна, полковник Бароха-и-Пинос встал. На его тучном лице обозначились жесткие складки.
   - Сюда нельзя!
   - Мистер Шривер поручил мне заняться расследованием...
   - Так вы знаменитый мистер Мун? Рад познакомиться! - Полковник заулыбался. - Я получил от мистера Шривера телеграмму. Зайду за вами, как только освобожусь, а пока извините... Важное совещание.
   - Я живу в "Голливуде".
   - Знаю, знаю, тринадцатая... До скорой встречи!
   - Не вижу никаких причин для ухода мистера Муна. У нас тут нет секретов, - произнес приятный голос. - Познакомимся... Дэблдей. Ваш сосед по гостинице. Я живу в восемнадцатой.
   Навстречу Муну встал худощавый мужчина. На прикрепленном поверх нагрудного кармана целлулоидном личном знаке Мун прочел: "Бригадный генерал Джереми Дэблдей". Седые, коротко остриженные волосы. Золотое пенсне. Интеллектуальное лицо. Такое изредка бывает у очень умных юристов или дельцов.
   - А это мои сотрудники, - генерал представил сидевших за столом офицеров. - Майор Мэлбрич! - Стоявший у фотографии офицер в знак приветствия помахал карандашом. - Это лейтенант Росита Байрд, самая очаровательная девушка американской армии! - Молодая женщина сдержанно улыбнулась. - Вам при розысках будет необходим переводчик. Фирма "Америкэн электроникс", президентом которой я состоял до недавнего времени, была связана с мистером Шривером. Так что с удовольствием окажу любую помощь... Присаживайтесь! А теперь, полковник, можете продолжать.
   Донья Села говорила еле внятно. В ее испуганных глазах словно навеки застыл ужас той ночи.
   - Я живу в заднем помещении магазинчика. Сплю очень крепко. Воров мне нечего бояться, весь мой товар не стоит и тысячи песет... Меня разбудило что-то непонятное. Окно залито красным заревом... Я выскочила на улицу... Вижу, что-то падает прямо с неба. Еле успела отскочить в сторону. Это был летчик... Верхняя часть туловища с головой и руками упала прямо у моих ног, нижняя чуть поодаль... Я закричала и бросилась бежать.
   - Ваш магазин пострадал? - спросил Дэблдей с любезной деловитостью.
   - Нет.
   - Все равно психическая травма и так далее... Получите компенсацию... Покажите, где находится ваш дом.
   Женщина подошла к фотографии. Ее начало трясти. Майору Мэлбричу пришлось взять ее руку в свою и вести ею по фотографии. Место, где стоял магазин, он отметил красным кружком. Такие же кружки были рассыпаны по всей восточной части Панотароса - от гор до побережья.
   - Следующий! Дон Хуан Брито, землевладелец.
   Со скамейки поднялся пожилой крестьянин с одутловатым лицом. Монотонным голосом он рассказал, что живет один. Жена умерла, оба сына уехали на заработки в Швейцарию. В ту ночь он как раз вышел по нужде. Только это спасло его. Весивший несколько тонн реактивный мотор, проломив крышу, разнес в щепки жилую комнату и придавил находившихся за перегородкой овец.
   - Я как раз шел домой. В тот вечер я сильно выпил, праздновал именины приятеля, - рассказывал следующий. - Когда небо запылало, я вначале подумал, что у меня началась белая горячка, - свидетель нервно рассмеялся. - И тут что-то падает на меня. Горящий парашют. Весь хмель сразу выскочил из головы... На мне стала тлеть одежда... Я катался по земле, чтобы сбить искры... Когда встал, то увидел похожую на манекен, затянутую в кожу фигуру, протягивающую ко мне руки... Я не сразу понял, что это человек. Летчик был мертв. Это было так страшно, что я даже не испугался...
   Последним допрашивали рыбака Камило.
   - Это было недалеко от острова Блаженного уединения. Я ловил рыбу. Всплеска не слышал. После гражданской войны, вернее после тюрьмы, в которую меня засадили за то, что я сражался против франкистов...
   - Без политики, дон Камило! - резко оборвал его полковник.
   - Разве я что-нибудь сказал, полковник? Я ведь не говорю, что меня били... Просто после тюрьмы я стал полуглухим. Так вот, чувствую, с сетью что-то неладно... Я уже испугался, думал, большой кальмар. Тут один американец утверждал, будто видел такое чудовище. У меня сеть-то единственная, если кальмар порвет - беда. Вытаскиваю, а в сети человек в спасательном жилете. Он был жив, даже говорил... Сказал, что началась война, сразу видать, рехнулся от страха. Я ведь немного понимаю по-английски, работал проводником у Шриверов...
   - Довольно! Ваша биография нас не интересует, - прервал генерал. Получите компенсацию. Майор Мэлбрич, отметьте место... Кто там у нас еще остался, полковник?
   - Доктор Энкарно! - Полковник заглянул в список. - Он не пришел.
   - Обойдемся без него. - Генерал встал и повернулся к свидетелям. Благодарю вас!
   - Можно идти? - спросил рыбак. - А то мне пора выходить в море.
   - Пока да, - майор почему-то взглянул на Муна. - Всех живущих в этом районе, - майор обвел карандашом круг, заключавший в основном восточную часть Панотароса, - прошу явиться через час.
   - Не вижу необходимости, - умные глаза генерала Дэблдея блеснули за стеклами пенсне. - Мистер Мун наш соотечественник, нам нечего скрывать от него... Так вот, друзья, - он обращался к местным жителям, - одна из бомб упала в восточном районе. Ничего страшного, даже если бы она взорвалась. Это учебные бомбы. Но они защищены от коррозии особым засекреченным составом. При высокой температуре, возникшей в результате сгорания ста пятидесяти тысяч литров бензина, выделились содержащиеся в составе ядовитые химические вещества... Овощи и виноград нельзя собирать. Всем, кто притрагивался к такому осколку, - генерал вынул из кармана и показал кусочек рваного сплавленного металла, - следует сжечь одежду... Само собой разумеется, вы получите компенсацию... Кроме того, советую всем жителям этого района принимать горячий душ до тех пор, пока все осколки не будут обнаружены и обезврежены.
   Панотаросцы удивленно переглянулись, кто-то даже засмеялся.
   - Почему они смеются? - резко спросил майор Мэлбрич.
   - Во всем Панотаросе горячая вода имеется только в гостинице, извиняющимся тоном сказал полковник.
   - Извините, я не знал, - генерал Дэблдей покачал головой. - Конечно, море самая лучшая ванна, но в данном случае... Майор Мэлбрич выдаст вам талоны. Будете ходить мыться в наш лагерь. Благодарю! Все свободны!
   - Никогда не думал, что придется заниматься такими делами, - генерал обвел смеющимся взглядом опустевшее помещение. Вместе с жителями ушла переводчица. Остались только офицеры и Мун. - Генерал банных войск! Звучит неплохо... Ну что ж, майор, давайте уточнять радиус разброса.
   - А какой род войск вы представляете в действительности? - спросил Мун.
   - Как вы сами думаете?
   - Службу химической безопасности, - подмигнул Мун.
   - Довольно остроумно, - генерал засмеялся. - Рад, что вы догадались, о какой безопасности идет речь. Я разведчик, вернее контрразведчик.
   - Ищете секретные устройства?
   - Ну конечно. Ядовитые вещества - это только между прочим. Пятьсот человек уже ищут как проклятые, завтра прибывает столько же, да еще подводные лодки из Роты. Возможно, он упал в море.
   - Разве ваш секрет мужского рода?
   - Собственно говоря, это военная тайна. - Генерал улыбнулся. - Но если обещаете не продавать ее русским... - Генерал лукаво сощурил глаза. - Мы ищем код для расшифровки приказа о начале атомной войны. Наши летчики называют его крестом на шее, командир не имеет права снимать его ни на минуту... - Генерал повернулся к майору: - Ну что у вас там получилось?
   - Минуточку! - прислушивавшийся к разговору майор Мэлбрич вернулся к своим обязанностям. Несколько штрихов - и разрозненные красные кружки соединены в сплошное кольцо.
   Генерал критическим взглядом осмотрел предложенный майором сектор поисков.
   - По-моему, радиус не мешало бы расширить. Давайте включим в него на всякий случай остров Блаженного уединения!
   - Ни в коем случае! - Майор запротестовал. - Крайняя точка там, где был подобран подполковник Хогерт. - Майор ткнул пальцем в указанное рыбаком место. - И то он упал так далеко лишь потому, что катапультировался... Видите, до острова порядочное расстояние. Мы не имеем права терять времени на бесплодные поиски. Чем дольше они будут длиться, тем меньше шансов обеспечить секретность.
   - Согласен! - Генерал повернулся к начальнику полиции. - Спасибо, полковник Бароха. До свидания!.. Ну а с вами, - улыбнулся генерал Муну, - я не прощаюсь. Непременно заходите! Угощу таким коктейлем, что после него вам даже атомная война покажется детской забавой!
   ТЕЛЕГРАММА О КРЕМАЦИИ
   Полковник проводил гостей до двери. Потом, повернувшись к Муну, с наигранным возмущением сказал:
   - Меня-то он не пригласил на коктейль! Мы, испанцы, очень обидчивый народ. Я ему при случае еще припомню!.. Все равно люблю американцев, завидую им. Один мистер Хемингуэй чего стоит! Всем своим подчиненным приказываю читать американскую литературу... Вы знакомы с "Фиестой"? Даже наш Бласко Ибаньес не описал так красочно великолепное ремесло тореро! Знаете, я ведь сам когда-то хотел стать матадором. У нас это мечта почти каждого подростка.
   Вынужденный молчать в присутствии американских офицеров, полковник теперь вознаграждал себя словесным фейерверком.
   - Простите, о ваших юношеских мечтах поговорим в другой раз, - довольно грубо оборвал Мун.
   - Понял и не обижаюсь... - Полковник вынул из сейфа несколько папок. Вы специально прилетели сюда за тысячу километров, вам кажется, что любая упущенная минута является чуть ли не преступлением, а я разглагольствую тут о литературе. Итак! - Он раскрыл папку. - Акт о смерти Шриверов...
   - Начнем лучше с живых, - предложил Мун.
   - С живых? - не понял полковник. - А, вы имеете в виду мисс Гвендолин Шривер! Мы разослали ее фотографию, описание и номер машины по всей стране, опросили окрестных жителей, жандармерия наводила справки во всех гостиницах на всех дорогах в радиусе двухсот километров. Даже справлялись у наших секретных осведомителей, связанных с уголовным миром. Делалось решительно все... и это, имейте в виду, несмотря на то, что в связи с воздушной катастрофой я не смыкаю глаз уже третий день. - Полковник устало откинулся в кресле.
   - Чем вы объясняете ее исчезновение? - не спросив разрешения, Мун закурил сигару.
   - Может быть, похитили? - Полковник довольно равнодушно пожал плечами.
   - Гангстеры, - подсказал Мун. - Ваша точка зрения полностью совпадает с мнением мистера Шривера.
   - Гангстеры? - Начальник полиции совершенно неожиданно рассмеялся.
   - Вам это кажется смешным? - Мун сердито выпустил густую струю дыма.
   - Боюсь, что уедете, так и не поняв до конца души испанского народа. Полковник досадливо отмахнулся от сигарного дыма. - Украсть средь бела дня машину, остановиться на людном перекрестке, на виду у сотни прохожих, насильно втащить в нее человека - такое в наше время, пожалуй, возможно лишь в двух местах: отсталой Сицилии и передовой Америке. Недаром самые выдающиеся организаторы вашего преступного мира родом из Сицилии. Надеюсь, я этим не задел ваших национальных чувств, мистер Мун?
   - Вы намереваетесь прочесть мне популярную лекцию?
   - Простите, немного увлекся, - примирительным тоном сказал полковник. Я только хотел отметить, что испанцы наполовину дети. Серенады, рыцарские традиции прошлого, старые шляпы и драгоценные дамские браслеты, которыми осыпают тореадора, - все это делает нас немного смешными и непонятными в глазах иностранцев. Что касается похищений - у нас это обычно любовная афера, мотивы которой следует искать в упрямстве родителей или эксцентричном романтизме влюбленных.
   - Хм...
   - Вы что-то хотели сказать?
   - Мисс Гвендолин Шривер, насколько я знаю, не испанка, - сухо заметил Мун.
   - О да! Но в этом смысле она, пожалуй, хуже любой испанки. О ней рассказывают невероятные истории!
   Внешность полковника не слишком импонировала: мясистый нос, крутой подбородок, полное лицо. И все-таки он не был тем, кем поначалу показался Муну, - этаким испанским вариантом лихого шерифа из американского вестерна, предпочитающего седло своего скакуна, шпоры и кольт письменному столу. За неказистой внешностью полковника угадывался цепкий ум службиста. Но едва ли такой станет себя особенно утруждать из-за взбалмошной девчонки, о которой действительно неизвестно, похищена она или сбежала с любовником.
   - Мне хотелось бы осмотреть комнату Гвендолин, - сказал Мун. Знакомство с обстановкой, в которой живет человек, будь это даже всего лишь номер гостиницы, дает довольно правильное представление о характере и привычках в этом Мун убеждался неоднократно.
   - В любое время! - Полковник кивнул. - Один ключ она взяла с собой, но запасной находится у портье дона Бенитеса. Вы, должно быть, уже знакомы с ним.
   - Немного. Меня удивляет, почему вы не храните запасной ключ в своем сейфе. На вашем месте я бы не слишком доверял ему. - Мун выпустил двойное кольцо.
   - Что вы! - На миг дым повис над головой начальника полиции, отчего тот приобрел отдаленное сходство с неким испанским святым. - Дон Бенитес так глуп, извините, я хотел сказать, так честен, что... - Полковник Бароха-и-Пинос энергично покачал головой и сразу же лишился своего ореола. Вы еще не знаете, что это за человек! Хозяин гостиницы мосье Девилье отличный психолог. На этом он экономит зарплату нескольких администраторов. Раз в месяц дон Бенитес посылает ему в Марсель выручку и отчетность. Весь Панотарос знает, что он скорее добавит из собственного жалованья, чем утаит от хозяина хоть одну песету.
   Мун выразил желание ознакомиться с предметами, найденными в комнате матери и сына после их смерти.
   - Сожалею, все вещи сразу же отправлены мистеру Шриверу воздушной почтой. Но вы можете познакомиться с описью.
   Папка, которую раскрыл начальник полиции, была довольно тощей. Кроме описи вещей, в ней были лишь квитанция об отправке, что-то вроде рапорта и официальное свидетельство о смерти. Все документы были предусмотрительно снабжены английским переводом. Рапорт являлся, собственно говоря, подписанной доктором Энкарно краткой историей болезни.
   Мун попросил полковника изложить события своими словами.
   - Как вам угодно! - Довольный возможностью поговорить, начальник полиции заулыбался. - Между прочим, не стесняйтесь, курите! Меня это ничуть не раздражает. Итак, начнем с самого начала. Восемнадцатого марта, примерно в полдень, мисс Гвендолин Шривер уехала на своем "кадиллаке".
   - Куда?
   - Матери она сказала, что едет на несколько дней в Малагу и остановится в отеле "Мирамар". Но туда она не прибыла. Узнал я это совершенно случайно. Дело в том, что до перевода в Панотарос я заведовал в Малаге отделом по надзору за иностранцами. Каждый вечер мне приносили список всех вновь прибывших. Мисс Гвендолин Шривер в нем не числилась.
   - Может быть, она зарегистрировалась под чужим именем?
   - Что вы! - Полковник Бароха-и-Пинос усмехнулся. - Мы живем в Испании. Это только у вас некий мистер Икс может преспокойно выдать себя за мистера Муна, а женщину, с которой только что знакомился в баре, за свою законную супругу. Испания - благоустроенное государство. Здесь каждый человек обязан предъявить документы. Уж будьте уверены, если они фальшивые, то он вместо комфортабельного отеля мигом очутится за решеткой.
   - Отличная организация! - Мун закурил. - Прошу вас, продолжайте.
   - После отъезда мисс Гвендолин ее мать, пожаловавшись на мигрень, почти весь день оставалась в гостинице. Что касается сына мистера Шривера Рола, то он куда-то ходил с одним местным мальчиком. Зовут его Педро, фамилию не помню. Круглый сирота, живет с какими-то отдаленными родственниками.
   - В пещере! Знаю. - Мун кивнул.
   - Ничего не поделаешь! - Полковник поморщился. - Мы небогатая страна. Но не забывайте, что жить в пещере - это тоже в своем роде романтика. Впрочем, мы уклонились от темы. Под вечер Рол Шривер вернулся в гостиницу с каким-то свертком. Кстати, это был как раз день его рождения. Миссис Шривер заблаговременно заказала в Малаге торт. На семейном торжестве присутствовал тот самый Педро... Американцы при всем моем уважении к ним странные люди. Генерал Дэблдей, например, даже меня не пригласил на коктейльную партию, а Шриверы не гнушались обществом оборванца... Вечером, часам к одиннадцати, Педро ушел, а миссис Шривер попросила портье разбудить ее пораньше. Все это я знаю со слов дона Бенитеса. Сам я прибыл в Панотарос только на следующее утро.
   - То есть сразу же после воздушной катастрофы, - уточнил Мун.
   - Да. Но это чистая случайность. Мой перевод намечался уже давно.
   - Что же было дальше?
   - Миссис Шривер и ее сын вернулись в гостиницу к обеду и немедленно вызвали доктора Энкарно. Они жаловались на общее недомогание, слабость, понос, тошноту, головокружение. Доктор сразу же заподозрил отравление. Из продуктов, которыми они питались в этот день, его внимание привлекла американская консервированная колбаса. Дело в том, что незадолго до этого той же колбасой отравились двое местных жителей. Доктор Энкарно, не колеблясь, поставил диагноз, даже догадался попросить банку, из которой они ели, на предмет анализа. Он сделал им промывание желудка, предписал полную диету, а спустя несколько часов, убедившись, что их состояние не улучшилось, испугался ответственности. По его просьбе их вечером перевезли в американский военный лагерь, где была медчасть с современным медицинским оборудованием. К сожалению, американские врачи уже ничем не могли помочь. Ночью Шриверы скончались. Вот акт о смерти, подписанный доктором Энкарно. Как видите, диагноз предельно ясен: смерть наступила в результате отравления естественным органическим ядом ботулином... Вот и вся история! Так что боюсь, что вы напрасно приехали сюда. Разве только ради мисс Гвендолин Шривер, но я думаю, как только весть о смерти родственников дойдет до ее любовного гнездышка, она сама объявится. Кстати, я недоумеваю, почему американское радио храпит молчание? Как-никак мистер Джошуа Шривер очень видная персона в вашей стране.
   - У него есть на то причины.
   - Какие?
   - Мистер Шривер, должно быть, желает обождать с некрологом, пока мне не удастся выяснить личность преступников.
   - Преступников? Ну, знаете, такое мне даже в голову не приходило. Полковник пожал плечами. - Получив телеграмму о вашем выезде, я был уверен, что речь идет только о поисках пропавшей мисс Гвендолин Шривер.
   - А разве мистер Шривер не телеграфировал, что просит отложить вскрытие трупов до моего прибытия?
   - Да, но я не придал этому никакого значения. К тому же...
   - Простите, - прервал его Мун. - У меня к вам несколько вопросов.
   - Пожалуйста.
   - Почему сообщение о смерти Шриверов не появилось в испанской печати?
   - За кого вы меня принимаете? Представьте себе: мир узнает, что в Панотаросе произошла воздушная катастрофа, в результате которой погибло свыше десяти человек. Одновременно в том же Панотаросе умирают от яда жена и сын известного американского миллионера. Какой же турист после этого захочет приехать в такое заклятое место? Я лично даже рад, что мистер Шривер - все равно по каким мотивам - предпочел отсрочить некролог.
   - Понятно! Второй вопрос: сделан ли уже анализ содержимого консервной банки, на котором настаивал доктор Энкарно?
   - Банки? В том-то и дело, что конкретной банки не существует. Консервы у Шриверов были с собой. Одну банку они выбросили - где, не помнили. Вторую, с остатками колбасы, донесли до дома. Рол Шривер собирался доесть ее, он просто обожал эту колбасу, но его стошнило, и миссис Шривер еще до прихода врача выбросила банку в мусоропровод.
   - Значит, вы отказались от лабораторного анализа! А если этот ваш доктор Энкарно все-таки ошибся диагнозом? А если - допустим даже фантастическую гипотезу - он под видом лечения сам отравил их? Упустить такую важную вещественную улику?! - От возмущения Мун даже привскочил со стула.
   - Успокойтесь! - Полковник Бароха-и-Пинос сделал паузу, потом с полуулыбкой продолжал: - Будьте уверены, наша полиция работает не хуже вашей. Мы подобрали из мусорного контейнера все банки с этой проклятой колбасой и послали на анализ в Малагу. Установить точно, из какой ели Шриверы, разумеется, невозможно. Но поскольку в гостинице, кроме них, никто не отравился, то обнаружение в любой из них ботулина полностью подтвердило бы диагноз.
   - Извините. - Мун с облегчением вздохнул. - Я действительно недооценил вас.
   - Результатов анализа пока еще нет. У нас работают медленно, но зато точно. В смысле научного оснащения мы, конечно, немного отстаем, но наше управление в Мадриде совсем недавно получило технику из Америки... В общем, как только Малага даст ответ, я немедленно сообщу вам.
   - Спасибо! Скажите, вам не показалось странным: доктор Энкарно был единственным из свидетелей воздушной катастрофы, который не явился в полицейский комиссариат?
   - Должно быть, он с горя просто напился. Как-никак два первых смертных случая за всю его практику.
   - А супруги Матосиньос, отравившиеся теми же консервами? Они обращались к другому врачу?
   - Да нет, он у нас единственный. Но сами понимаете, одно дело полунищие крестьяне, которых даже некому оплакивать, совсем другое постояльцы отеля, к тому же родственники американского богача. Репутация человека любой профессии - и вы это знаете не хуже меня, - к сожалению, определяется общественным и материальным весом его клиентов. К примеру, если я упущу мелкого карманного воришку, меня за это только слегка пожурят, а если по моей вине от руки правосудия ускользнет какой-нибудь выдающийся преступник, мне самому, пожалуй, не миновать тюрьмы.
   Мун чувствовал, как его постепенно клонит ко сну. Болтовня полковника положительно утомляла, к тому же сквозь зарешеченное окно проникало горячее южное солнце, слепящее глаза.
   - Большое спасибо! Вопросов у меня нет... Кстати, насчет телеграммы, которую вы послали мистеру Шриверу. Насколько мне известно, его семья жила тут инкогнито.
   - О, никакой сверхъестественной прозорливости я в данном случае не проявил, - отмахнулся полковник. - Во-первых, мисс Гвендолин не делала никакой тайны из того, кто ее отец. Дело в том, что мама ее не слишком баловала, и мисс Гвендолин весьма часто приходилось прибегать к кредиту. Например, ее знаменитый красный спортивный "кадиллак". Поехала в Малагу, зашла в магазин, сказала, кто она такая, а уж расплачиваться пришлось потом папаше через малагский банк. Что касается адреса, то его я узнал от генерала Дэблдея. Фирма, которую он возглавлял до своего недавнего назначения, имела какие-то там деловые связи с мистером Шривером.
   - Прекрасно! Когда можно приступить к вскрытию? - И Мун решительно встал.
   - Вы, к сожалению, опоздали, мистер Мун!
   - Что это значит? По-моему, телеграмма мистера Шривера содержала категорическую просьбу дождаться меня.
   - Вскрытия вообще не было.
   - Еще лучше! Вы их похоронили!
   - Вам это не нравится, мистер Мун?
   - Вы прекрасно знаете, что в случае отравления вскрытие обязательно. Я требую немедленной эксгумации!
   - То есть вы хотите, чтобы на глазах у жителей Панотароса, которые уже и так в предостаточной мере взбудоражены воздушной катастрофой и гибелью урожая овощей, мы стали бы вытаскивать из гроба два полуразложившихся трупа? Чтобы с быстротой молнии родилась молва, что тут пахнет преступлением, что супруги Матосиньос, без сомнения, тоже умерли неестественной смертью, что в Панотаросе орудует целая шайка отравителей? Готов поспорить, что на следующий день во всей округе не останется ни одного туриста.
   - Можно подумать, что вы не начальник полиции, а директор туристического бюро.
   - Увы! - Полковник Бароха-и-Пинос развел руками. - Я, как принято выражаться, карающий меч правосудия. Поэтому даже угроза папы римского предать анафеме не удержала бы меня. Но для эксгумации, кроме могильщиков, нужны могилы, не говоря уже о трупах. На панотаросском кладбище вы не найдете ни того, ни другого.
   - То есть как это? - Мун изумленно посмотрел на полковника. Тот невозмутимо молчал.
   Мун провел рукой по лбу. Хмурые складки исчезли.
   - Ну и манера у вас подшучивать над человеком! - Мун усмехнулся. Где-нибудь в Далласе вас за такую шутку наградили бы пулей в живот. Скажите спасибо, что у меня хорошие нервы. Насколько я понимаю, тела отправлены в Малагу?
   - Совершенно правильно. У нас нет ни морга с морозильной установкой, ни тем паче крематория.