Имранов Андрей. Судьба боится храбрых

   - Потому что волины представляют для них угрозу одним своим существованием. Угрозу их власти, тому что им ценее всего. Ты этого не поймешь, у вас здесь этот яд - власть - выдается только маленькими дозами и только тем, кто умеет с ней обращаться. Поэтому властью здесь никто не отравлен. Но все это изменится в корне, если твоя мечта станет явью. И, сдается мне, ваши правители это понимают - все-таки, про существование других миров вы знаете давно, и те, кому надо, наверное уже знают все, что я тебе сейчас рассказал.
   - Ты меня не убедил, - сказал Арво, - но мы поговорим об этом позже. Вон тот дом - кузница. Что ты хотел сделать с арбалетом?
   Тим нахмурился. Какая-то мысль крутилась в голове, но никак не желала оформиться.
   - Надо лук усилить, - сказал Тим, - и сделать их два. Один болт будет лежать сверху, как обычно, а второй - в прорези в цевье. Каждая тетива спускается своим спусковым крючком, вот, смотри, - Тим принялся чертить пальцем в пыли чертеж. Арво засмеялся.
   - Пошли, сразу кузнецу расскажешь.
   В Майсе они прожили дней шесть. Тима это беспокоило - дорога километрах в пяти, нагрянут ночью пяток волинов, да еще с магами впридачу - и кранты Людям Дороги. Но Арво и в ус не дул - ходил по деревне с важным видом, цепляясь к крестьянам и ремесленникам с разными вопросами - бойцов искал. И даже нашел двоих. На взгляд Тима, Арво примерял себя на роль того самого управленца - не-волина, управляющего деревней, а может, и десятком деревень. Первые дни Тим был занят с новой моделью арбалета, поэтому посторонними мыслями не отвлекался. А вот потом - издергался весь, особенно раздражаясь тем, что Арво на его беспокойство внимания не обращал. Когда на шестой день они вдруг снялись и отправились к следующей деревне, Тим даже удивился. И обрадовался - он уже всерьез задумывался о том, чтобы бросить потерявшего осторожность Арво и отправиться в автономное плавание.
   В следующей деревне - Рошасе, хозяин был в отлучке и нападение произошло по старой схеме - налетели, сломили сопротивление, ограбили, смылись. Потом была деревня с волином, но затруднений нападение опять не вызвало - 'двуствольные' арбалеты сработали на славу, утыкав волина болтами, 'как ежа иголками', по выражению Инги. Потом было еще две деревни, в последней они напоролись на 'лишнего', и поэтому неожиданного, волина (точнее, это он наткнулся на их агрьегард), потеряли пять человек и одного торговца - того самого ученика, который собирался занять место Вана. Так прошло раймов семь. О Нальме, да и женщинах вообще, Тим старался не думать, хотя взгляд нет-нет да и цеплялся за фигуры попадающихся по дороге девушек. Тим уже задумывался о том, чтобы предложить уже Арво рейд на Хорт, когда Арво объявил, что следующей их целью намечен Арум.
   Тим даже не сразу понял, почему это название показалось ему знакомым. Но потом заволновался. С одной стороны, вроде бы все уже перегорело и остыло в нем, а с другой - он не раз просыпался внезапно с ноющим сердцем и лежал долгое время без сна, вспоминая теплую улыбку и смеющиеся глаза Нальмы. И вот теперь - опять Арум. 'Не пойду', - решил Тим твердо, - 'а если она не дура, то и сама не сунется'. Но, когда пришедший третьим фургон Арво встал на стоянку у деревни, поджидая остальных бойцов, Тим не выдержал. Последний фургон должен был подойти на следующее утро, атака была назначена тогда же. Пробормотав, что до утра он вернется, Тим отвязал лошадку от фургона, сам ее подседлал и, свистнув Рекса, рванул в лес. За полчаса доскакал до тропинки, потом притормозил лошадь и поехал шагом. Чем ближе становилась полянка, тем страшнее было на нее выезжать, но не ехать Тим был не в силах. 'Если ее там нет', - решил он, - 'ждать и искать не буду. Уеду и все'. И тут же ветви деревьев отпрянули в стороны, открыв длинную полянку со стоящим у тропинки бревенчатым домиком.
   Нальма была там - возилась у очага, видимо, готовила очередную порцию своего коронного блюда. 'Интересно, для кого она на этот раз готовит?' - подумал Тим и мысль эта его вдруг неприятно царапнула. Но тут девушка подняла голову. Удивление и испуг, появившиеся на его лице при виде выехавшего из леса всадника, сменились узнаванием и искренней радостью.
   - Тимоэ! - завопила она, вскочила, уронив миску в огонь (над очагом сразу поднялось облако пара) и бросилась к лошади.
   - Кхм, - сказал Тим, слезая.
   Нальма подбежала к нему и остановилась, жадно его разглядывая. Тим потупился:
   - Я... - сказал он, - это...
   - Ты долго не приезжал, - сказала Нальма, - почему? Я думала, тебя убили.
   Тим вздохнул.
   - Ты не хотел приезжать? - спросила Нальма и голос ее потускнел.
   - Я... - снова начал Тим, - я... мне Арво сказал, что у меня шаретор упал, после того, как я к тебе тогда ездил.
   Нальма посмотрела на него непонимающе.
   - Арво - кто это? И почему он так сказал. Ты что, сам свой шаретор не видишь?
   Тим мотнул головой:
   - Я же из другого мира... у нас нет шаретора, вот я никак и не научусь его видеть. Точнее, я все никак не могу понять, в виде чего и как я его должен увидеть, поэтому и не вижу... вот...
   - Но..., - Нальма нахмурилась, - но ты же не принуждал меня... по-моему, даже наоборот было порой, разве нет. Так с чего это твой шаретор... ты решил, что я как эти - городские - собой торгую?! Ты так подумал?!
   Тим смутился, испытывая странную гамму чувств - с одной стороны, непонятно откуда взявшуюся, вину перед девушкой - ну не врал же ему Арво, да и вообще, вроде все складно выходило, а с другой стороны - это же его, Тима, облапошили, и это он приехал обвинять, а не наоборот!
   - По-моему, ты знаешь, что плату за товар назначаешь ты сам, неважно, услуги это или вещи. Что ж, раз твой шаретор снизился, значит ты и в самом деле купил эту услугу, - Нальма вдернула подбородок, - теперь ты знаешь цену и можешь поискать утех где-нибудь в другом месте. Ближайший город - там.
   Девушка махнула рукой в сторону, развернулась и пошла к дому.
   - Постой! - крикнул Тим, бросаясь вслед, но Нальма даже шага не замедлила.
   - Да подожди же! Я же не знал, я же... - Тим остановился и заорал, обращаясь ко всей этой чокнутой планете, - Да что же это за язык дурацкий, на котором ни извиниться, ни прощения попросить нельзя! Как так жить можно?!
   Нальма остановилась возле входа в дом и обернулась с удивлением во взгляде.
   - Чего сделать? Что нельзя?
   Тим вздохнул.
   - Ничего нельзя. Как немой себя чувствую. Я же не вижу своего шаретора, а еще этот Арво... я же не знал... и не подумал, что я сам цену назначаю, но я ничего такого...
   Нальма грустно улыбнулась
   - Да не упал ничуть твой шаретор, куда ему ниже-то падать. Ну, может, чуть-чуть, на совсем незаметную долю. Просто отношения мои с тобой в него записались, и все. Туда же все в счет идет - и то, что я тебя травой натерла, и каша моя, и мои слова, и твои слова... и дела, - Нальма хитро прищурилась, - вот и вышло в конце, что твой долг мне чуточку больше оказался, чем мой - тебе. Но на совсем маленькую чуточку - ничего важного. Как бы я вообще могла бы твой шаретор без твоего согласия уменьшить, как это ты вообще такое придумал?
   - Я... да, - сказал Тим, припоминая что-то подобное из бесед с куратором, - я... блин... я недоволен собой... что я так сделал. Так подумал. Я больше не буду.
   Нальма усмехнулась.
   - Еще, - Тим покраснел и потупился, задавать этот вопрос было тяжело, но он решил сразу полностью прояснить вопрос, - к тебе сюда... никто... не забредал?
   - Что? - Нальма посмотрела на него с удивлением, потом рассмеялась.
   - Тебе не хочется, чтобы кто-то...
   - Не хочется! - перебил Тим, краснея еще больше.
   - Но почему? - удивилась Нальма.
   Тим надулся.
   - Нет, - сказала Нальма, продолжая смеяться, - никто не забредал. Сюда вообще редко кто забредает, а уж ко мне - так и вовсе, считай, никто. Хотя я не понимаю, почему.
   - Неважно, - буркнул Тим, - нет, и... нет. Я...
   - Странный ты, - сказала Нальма, заходя в дом, - заходи. Кашу хочешь?
   - Кашу, - Тим улыбнулся, - хочу!
   Утром Тим никуда не поехал. Хотя Нальма разбудила его с восходом и напомнила ему, что сегодня его соратники собирались штурмовать Арум. Но Тим никуда ехать не собирался уже с вечера. 'Сами справятся', - пробормотал он, переворачиваясь на другой бок. Но сами они не справились.
   Второе пробуждение Тима было куда менее приятным. Он услышал какой-то шум, возню, открыл глаза и тут же обнаружил перед ними покачивающееся лезвие меча. Он еще ничего понять и толком испугаться не успел, когда увидел лицо того, кто держал меч - это был Арво. Только почему-то в изорванной одежде и с какими-то серыми пятнами на лице.
   - Ты! - сказал он, - почему - ты - здесь?
   - А почему нет? - начал злиться просыпающийся Тим, - почему бы мне здесь не быть?! А вот почему ты здесь? Опусти меч!
   Арво прищурился:
   - Все из-за тебя! - рявкнул он, - но я посчитаюсь с тобой, прежде чем умереть.
   - Что случилось?
   - Ты спрашиваешь, что случилось? - Арво покачнулся, - после того, как ты не пришел утром? Мы пошли в Арум, полагая, что ты уже там. Я был уверен, что ты ездишь в к кому-то в Аруме, куда же еще? Мы кричали на всю деревню, звали тебя, а ты все это время был здесь и не собирался никуда идти!
   - Вас что, победили? - начал понимать Тим, - там сил больше обычного оказалось? Так я-то причем? Что я - один арбалет, да йельм, который любому волину - не помеха...
   Арво натужно рассмеялся.
   - Один арбалет! Не понимаешь?! Толку от твоих арбалетов, когда тебя рядом нет! Не было больших сил в Аруме - пяток Мыслящих, да их хозяин. И они перебили нас всех. Нет больше Людей Дороги, и это - из-за тебя!
   - Но почему?
   - Потому что ты - волин. Ты поверил в эффективность своего оружия и это твоя воля направляла полет болтов. Направляла, преодолевая даже защитную волю тренированных волинов. Даже когда ты стрелял не сам, а просто был поблизости. Без тебя эти арбалеты - просто бесполезные куски дерева. Ни один из выпущенных сегодня болтов не нашел цели - ни один! Я боюсь представить, сколь силен ты будешь, когда научишься использовать свою волю, но ты уже не научишься, потому что я убью тебя.
   - Подожди, - сказал Тим, лихорадочно переваривая обрушившуюся информацию, - может, дело в том...
   Но тут от двери прозвучал испуганный вскрик и Арво, вздрогнув, обернулся. Но меча не убрал, продолжая держать его острие прямо под левым глазом Тима. В этом мире для угрозы меч не подносили к горлу - волинам было наплевать на рассеченную артерию, пусть даже вместе с трахеей, такие раны они лечили за долю секунды, чего не скажешь о продырявленном мозге.
   - Я так и знал, что он тут с..., - начал говорить Арво, потом неожиданно замолчал.
   - Вот как? - продолжил он через несколько секунд с удивлением в голосе, - даже так? Сам...
   Потом резко обернулся к Тиму:
   - Ты знал, что твоя..., - потом вдруг захрипел и начал валиться на Тима. Кончик меча скользнул по скуле Тима, он дернулся, оттолкнул падающее тело и вскочил, держась рукой за щеку. Из затылка Арво торчал хвостовик болта.
   - Он..., - Нальма уронила арбалет, бросилась к Тиму, - ранил? Покажи глаз! Свет видишь?
   - Все в порядке, - сказал Тим, убирая руку, и моргая - просто царапина.
   - Вижу, - успокоилась Нальма, - моих сил не хватит, я заживить не смогу. Сейчас травой оботру, подожди.
   - Ты почему его убила? - спросил Тим.
   Нальма недоуменно обернулась.
   - Потому что он хотел тебя убить, он сам сказал!
   - Он еще что-то говорил, - сказал Тим, - что-то про тебя.
   - Я не слышала, - мотнула головой Нальма, - арбалет твой у входа лежал, я все ждала, когда он отвернется, чтобы его взять. Что он говорил?
   - Про тебя, говорю же. Сказал, знаю ли я, что ты... а потом не успел сказать - ты его убила.
   - Может, он меня знал раньше, - посмотрела на труп Нальма, - и хотел тебе сказать, что я - дочь предыдущего хозяина деревни?
   - А... наверное, - кивнул Тим. 'И подумал, наверное, черт-те что. Что это она все подстроила, чтобы отомстить. Скажи я ему, что Нальма меня утром разбудила, чтобы я к ним поехал, а я сам не захотел - так не поверил бы, небось. Ладно... жаль, конечно, что так вышло, но... что случилось - то случилось'.
   - Труп бы надо вынести, - сказал Тим.
   - Сейчас, - откликнулась Нальма, - я вынесу.
   - Вот еще, - хмыкнул Тим, - я сам.
   - Нет-нет, - Нальма замотала головой, - я вынесу, это мое дело.
   Тим удивился.
   - Ты чего? Не говори глупостей.
   И принялся надевать сандалии.

Глава 7

   Нельзя сказать, что его царствование было безоблачным и знающим одни лишь успехи. Людей, недовольных его действиями было слишком много. В наиболее напряженные периоды райма не проходило, чтобы на него не пытались совершить очередное покушение. Никакой правитель бы не смог избежать всех этих покушений, никакой, кроме него. Умение видеть будущее опытным лоцманом вело корабль его жизни сквозь рифы невзгод.
   Но даже это умение помогало не всегда - его создатели, несмотря на навалившиеся на них иные проблемы, нашли его. Очередное покушение он предвидел, но ветку вероятности, заносящую в его мир десяток механических воинов, проглядел - оно имело слишком низкую вероятность, чтобы удостаивать ее внимания. Тогда он первый раз предположил, что его создатели умеют изменять вероятности будущих событий.
   Механические воины оказались большой проблемой - они имели волю. Железную волю. Мечи сильнейших волинов оказались против них бессильны, и даже его собственный меч сломался, попав под удар стального кулака. Он бежал из своего дворца, замысел его трещал по швам. Тогда он решился на последний шаг - использование Готтерфармерунга, призрачного меча.

* * *

   - Что ты делаешь?
   Нальма присела рядом с сидящим на полу у топчана Тимом и с интересом посмотрела на разложенные по топчану болты.
   - Делаю стрелам глаза, - сказал Тим, сосредоточенно ковыряя ножом болт, - вот - четыре группы желобков по сторонам болта, они свет проводят. А здесь - видишь, к пластинке четыре тросика тянутся? Я их из усиков вьюнка сплел, они от света сокращаются. А сама пластинка непрочно сидит, - Тим взял потыкал в нее пальцем, - поэтому тросики будут ее в нужном направлении поворачивать. Но не это самое главное. Тросиков на самом деле два - они через отверстия в болту проходят - видишь? Замучался ковырять... а выше отверстий - колечко, вот. Я кладу болт на ложе, нацеливаюсь, усики сокращаются, но пластинку не крутят, потому что свободно проходят сквозь отверстие. А когда я выстрелю, кольцо сдвинется и тросики здесь зафиксируются. И, если картинка перед летящим болтом изменится, усики сократятся, повернут пластинку и болт тоже повернет. Вот так, вкратце.
   - Ничего не понимаю, - сказала, подумав, Нальма.
   - Я, вообще-то, тоже - отозвался Тим, - но так даже... легче. Понимаешь, ножом дерево повалить намного проще, чем рукой. Даже тупым и ржавым - все равно проще. И пусть сам по себе нож режет древесину ненамного глубже, чем ладонь, это не главное. Главное, что в нож поверить легче.
   - А..., - задумчиво произнесла Нальма, - ты поэтому деревья вокруг поляны повалил? Я испугалась - вышла утром, везде деревья лежат.
   - Ну да. Всю руку себе отбил - не получается. Ножом - запросто, а рукой - нет.
   - Ты что не знал? Это же все знают. Я тоже рукой дерево не смогу повалить.
   - Я не об этом, - Тим махнул рукой, - ты про то говоришь, что с ножом - сил меньше уходит. Я это знал, мне это сразу в школе волинов сказали. Я про другое - поверить проще в то, что ближе к истине. Возможно, я потом и научусь верить... в черное солнце, даже - скорее всего научусь. Но это - потом, а пока - придется так. Вот... готово. Пойдем проверять?
   - Пойдем, - Нальма улыбнулась.
   Тим взял болт, покрутил перед глазами, хмыкнул. Подобрал арбалет и вышел наружу.
   - В тот пень, на другом конце поляны - попадешь? - спросила Нальма, вытягивая руку.
   Тим хмыкнул.
   - Это слишком просто. Надо усложнить задачу. Например, вон - птичка летит.
   Высоко в небе, лениво помахивая крыльями, летела крупная птица - что-то вроде цапли. Тим поднял арбалет, нацелил в сторону летящей птицы и нажал спуск. С тихим звоном болт ушел в вышину. Пару секунд Тим и Нальма, не дыша, смотрели в небо, потом птица дернулась, перевернулась, и, беспорядочно кувыркаясь, стала падать в лес.
   - Получилось! - восторженно выдохнула Нальма.
   - Да, - задумчиво согласился Тим, провожая падающую птицу взглядом, - только я кое-что не предусмотрел.
   - Что?
   - Куда она упала? - Тим махнул рукой, - так болтов не напасешься. А я один болт десять лирмов делал. Так не пойдет. Надо сделать, чтобы он после попадания обратно в арбалет возвращался.
   - Как - возвращался? - не поняла Нальма.
   - Неважно, - пожал Тим плечами, - лишь бы возвращался - пусть хоть телепортируется. И, вообще хорошо, если арбалет к этому моменту сам взведется... Мне нужна длинная нитка. Нальма, у тебя есть нитки?
   - Есть, - сказала Нальма растерянно, - тебе много?
   - Нет, - сказал Тим, разводя руки на ширину плеч, - вот столько. И еще столько же - на второй болт. А больше, я думаю, и не понадобится... Рекс! Лети сюда. Будешь мне сварочным аппаратом.
   Тим провозился с доработкой арбалета почти сутки. Наверное, только физики начала прошлого века, ровесники Жюль Верна смогли бы его понять. Ощущение того, что возможно все подгоняло и воодушевляло его так, что он не замечал времени, и работал, не ощущая потребности в еде, ни во сне. Нальма, почувствовав, что отвлекать Тима не стоит, в дом почти не заходила, только изредка появлялась в дверях, оглядывала завленный деталаями топчан, вздыхала и тихонько выходила. Тим ее даже не замечал. Только когда стемнело, и Нальма укрепила, воткнув в стену между бревнами, несколько веток со странными светящимися наростами на них, Тим поднял голову, посмотрел на девушку и улыбнулся ей. Но через секунду уже снова забыл обо всем на свете, уткнувшись носом во что-то, понятное только ему. Нальма постояла немного у него за спиной, потом тихо вышла на улицу.
   Закончил Тим только следующим утром. Собрал арбалет, закрепил луки, взвел их и положил болты на оба ложа. С довольным вздохом положил собранный арбалет на топчан и встал. Только сейчас он понял, сколько прошло времени - и преисполнился раскаяния.
   - Нальма, - позвал он, оглядываясь, - Нальма!
   Выскочил на улицу и облегченно перевел дух - девушка возилась у очага, разводя огонь. Подняла голову, улыбнулась Тиму.
   - Нальма, - сказал Тим, подходя к разгорающемуся костру, - я... это...ты где спала?
   - Здесь, - девушка просто показала на траву у очага.
   - Блин, - Тим расстроился, - я... недоволен собой. Почему ты мне не сказала?
   - Ты был занят, - Нальма улыбнулась, - не думай об этом. То, что ты делал, было важнее. Ты доделал?
   Тим обернулся и вопросительно посмотрел на дом, словно дом знал это лучше.
   - Вроде, да.
   - Покажешь?
   - Сейчас, - Тим метнулся к дому и вышел, держа в руке арбалет. Посмотрел на него, потом на Нальму. Улыбнулся, зевнул и потер глаза.
   - Ой, - сказала девушка, - ты же не спал ночью. Ложись спать!
   - Нет, - сказал Тим и снова зевнул, - сначала проверю, как работает. Сейчас... предохранитель... ты 'Ванхельсинг' смотрела? Хотя, что это я спрашиваю - не смотрела, конечно - как ты его смотреть могла. Вот. Готово.
   Тим выпрямился и посмотрел вокруг ищущим взглядом.
   - В птицу? - спросила Нальма, задирая голову.
   - Нет, - Тим поднял арбалет, нацеливаясь в высохший пень, послуживший первой мишенью для Нальмы. Ему показалось символичным, если первый выстрел из нового супер-арбалета будет произведен именно в этот пень. Тим вздохнул и потянул оба спусковых крючка. С полсекунды ничего не происходило, Тим уже начал огорчаться, но тут арбалет задергался у него в руках и воздух наполнился звоном тетивы и свистом болтов. От пня с треском во все стороны полетели щепки, какие-то мелкие птицы выпорхнули из травы неподалеку, и, суматошно махая крыльями, скрылись в лесу. Тим опустил руку. Нальма, замерев, продолжала смотреть не пень, от которого осталась едва половина.
   - Вот так, вобщем, - сказал Тим и посмотрел на арбалет. Оба лука были взведены, болты лежали на ложах.
   - Вот так, - повторил он и зевнул, - пойду я посплю, пожалуй.
   - Что? - Нальма вздрогнула и посмотрела на Тима восхищенным взглядом, - да, конечно. Может, поешь сначала?
   - Нет, - Тим мотнул головой, - потом.
   Проснулся он от голода. Сполз с топчана, щурясь, потянулся. Огляделся. Нальмы в доме не было. Судя по падающим из окошек косым лучам, на улице был разгар дня. 'Че-то мало я спал', - подумал Тим, - 'можно было еще часика три-четыре...' Но спать не хотелось, хотелось есть. Тим хмыкнул и вышел на улицу. Нальмы не было и на улице.
   Тим походил по полянке, вернулся в дом, поискал взглядом - миска валялась на своем привычном месте, на полу и была девственно чиста. Тим поковырял задумчиво какую-то засохшую неровность на боку миски, вышел обратно и сел на траву. Нальма появилась где-то через полчаса. Пришла по тропинке, неся на плече что-то, похожее то ли на большую бесформенную сумку, то ли на мешок с одной длинной лямкой. Увидела Тима, заулыбалась.
   - Ты проснулся, - обрадованно заявила она.
   - Да, - Тим серьезно кивнул, - есть хочется.
   Нальма посмотрела на него с хитринкой.
   - Кашу будешь есть?
   - Кашу? - Тим, демонстративно нахмурив брови, задумался, - кашу - буду!
   Нальма улыбнулась, подошла к Тиму и положила перед ним мешок.
   - Раз ты будешь есть кашу, то фрукты, наверное, не будешь?
   Тим даже сказать ничего не успел - его желудок отозвался таким негодующим бурчанием, что Нальма расхохоталась.
   - Ешь, - сказала она, пододвигая мешок, - кашу я сварю попозже.
   Тим быстро развазал завязки мешка и поднял на девушку восхищенный взгляд.
   - Ты... - Тим даже головой замотал, не в силах выразить обуревающие его чувства, - я очень-очень тебе... блин.
   - Блин! - повторила она звонко, хихикнула и убежала в дом.
   - Ну, - сказал Тим по-русски, - вот это здорово, это я понимаю. Нальма, ты просто чудо.
   И принялся за фрукты. Здесь были уже знакомые ему по школе зеленые персики и огурцы с хлебным вкусом, плоский дискообразный фрукт с мякотью, напоминающей сладковатую вареную картошку, тоже ему попадался, но большинство остальных были незнакомы. Тим, полагая, что они будут не хуже на вкус, а то и лучше, радостно схватился за плод, формой и фактурой очень напоминавший апельсин, только баклажанно-фиолетового цвета. Под нетолстой кожурой и в самом деле оказались бледно-голубые дольки. Тим счистил кожуру, поделил оставшееся пополам и отправил одну половину в рот. Принялся жевать и замер, выпучив глаза и задержав дыхание - рот наполнился такой горечью, равной которой он в жизни не пробовал. Был в этой горечи легкий чайный вкус, но, если сравнивать это с чаем, то в этот чайник должно было заварки уйти целый вагон и водой не разбавляться. Тим, с трудом разжав сведенные скулы, выплюнул все изо рта и, часто дыша, побежал в дом - запивать.
   Нальма с удивлением смотрела, как Тим, сунув голову в ведро, пуская пузыри и захлебываясь, глотает воду, потом, похоже, начала понимать. Тихонько засмеялась и спросила:
   - Сколько ты съел?
   Тим вынырнул из ведра, отдышался, сказал сипло:
   - Половину, - и нырнул обратно. Нальма перестала смеяться и сказала тревожно:
   - Много. Надо... обратно.
   - Не надо, - поднял голову Тим, - я выплюнул.
   Нальма успокоилась и снова принялась смеяться. Тим утер слезы, шмыгнул и спросил:
   - Что это было?
   - А почему ты ешь то, что не знаешь?
   - Я думал, там все съедобное - возмутился Тим.
   Нальма хихикнула и мотнула головой:
   - Все съедобное, смотря сколько съесть. Пойдем.
   Тим зачерпнул горстями воду из ведра, выпил, потом поспешил за девушкой. Нальма подошла к лежащему мешку и присела.
   - Ты никакие фрукты не знаешь? - спросила она, вытряхивая содержимое мешка на траву.
   - Нет, - мотнул головой Тим, - вот эти знаю, эти и эти.
   - А зачем тогда другое пробовал?
   Тим удивился.
   - Но... какже ? Вдруг они... правильные? - он хотел сказать 'вкусные', разумеется, но не нашел подходящего слова, - ну вот... вот эти зеленые мне хочется кушать больше, чем вот эти. Просто хочется и все. Разве у тебя не так?
   - Не так, - Нальма хлопнула глазами, - они все правильные. Вот эти, - она откатила в сторону зеленые 'персики', - едят, чтобы сон развеять. А вот эти маленькие - наоборот, сон навевают. Эти плоские быстро и надолго утоляют голод, эти - тоже, но ненадолго. Зато они дешевле. А этот - у которого ты откусил половину - так не едят. Его сок - чуть-чуть, по капле, кладут в пищу, чтобы она быстро не портилась. Эти красные утоляют жажду, хотя воды в них и немного, но, съев половину фрукта, сможешь целый день без воды обходиться... ты чего?
   Тим сидел и улыбался, глядя на Нальму.
   - Ничего, - наклонил голову Тим.
   - Ах, ничего-о, - протянула девушка и быстро запихала фрукты в мешок, оставив только пару плоских дисков с картофельным вкусом.
   - Сначала съешь, - сказала она, - потом расскажешь подробнее свое 'ничего'. Улыбнулась, встала и пошла к дому, неся мешок в руке. Тим не снимая кожуры (благо у этого фрукта она была тонкая) запихал в рот один 'диск', схватил второй, и, быстро жуя, поспешил следом.
   - Уже? - удивилась Нальма, обернувшись и обнаружив Тима, заходящего в дом.
   - Сейчас, - сказал Тим и поперхнулся. Закашлялся, сглотнул и продолжил жевать.
   - Не торопись, - сказала Нальма с улыбкой, - не опоздаешь.
   - Угм-мням, - Тим засунул в рот последний кусок. Нальма хихикнула и села на топчан. Посмотрела на сосредоточенно жующего Тима и осторожно задвинула ногой лежащий на полу арбалет под топчан. Смотрела она при этом в сторону с очень беззаботным выражением на лице. Тим хрюкнул и проглотил последнюю порцию.
   - Не беспокойся, - сказал он, - я с ним закончил. Пусть себе лежит под топчаном.