Ирина Шевченко. И придет волчица…

   Они лежали на земле, вытянувшись в сплошную линию, голова к голове. Человеческая волшебница и любострастное порождение ночного леса. Светлые, почти белые волосы чародейки касались смоляных волос майлы, от которой в сторону девушки струился неспешный поток чистой силы.
   – Быть не может, – выдохнул Марко, наблюдая, как затягиваются раны на руках его ученицы, как стирается с прикрытых век мертвенная синева и выравнивается дыхание.
   – Что скажешь, чародейка? – улыбнулась, что-то почувствовав, майла.
   – Скажу, что ты странная, – сипло прошептала девушка, не открывая глаз.
   – Обычная. Придешь завтра танцевать?
   – Приду…
   – Галла! – очнулся наставник. – Галла, ты…
   – Она спит. – Лафия тяжело поднялась с травы. – Теперь она не уйдет к эльфу, не бойтесь.
   – Нужно перенести ее в лечебницу, – произнес Салзар. – Сможете пробить телепорт?
   – Да. – Марко обернулся к майле. – Спасибо… У тебя есть имя?
   – Сейчас нет, – вздохнула она. – Когда-то было. Давно. Когда я знала ваше время и ела вашу еду. Но если добрый тэр останется, – по изнеможенному лицу скользнула лукавая улыбка, – он сможет придумать мне другое.
   – Не сейчас, – усмехнулся Медведь. То, что лафия – это все же лафия и от сущности своей не отказывается, его несказанно обрадовало: и без того слишком много необъяснимого случилось в один день.
   Перед ним уже разверзлась воронка портала.
   – Я задержусь, – предупредил Ворон. – Нужно проверить место. Неизвестно, что она еще здесь напутала и не стерта ли грань.
   – Хорошо. – Марко прижал к себе девушку и шагнул в серый вихрь.
   – Тэр чародей решил задержаться? – Нежные пальчики пробежали по спине некроманта.
   – Да. Но не обольщайся, меня не привлекают создания, подобные тебе. Хотя признаюсь, таких, как ты, я еще не видел. Ты же лафия, ты должна забирать силу, а не отдавать.
   – Мы берем силу только у мужчин, – пробурчала обманутая в своих надеждах прелестница. – У них много силы. Ее нужно брать, иначе мужчины делают глупости. Когда в них много силы, они становятся злыми и делают войну. Война – это плохо.
   – Да, тут ты права. – Салзар повел рукой над кругом потемневшей травы. – Война – это плохо. Но все-таки, как ты смогла отдать Галле часть своей энергии?
   – Мы умеем делиться с женщинами. Женщины не мужчины, у них не надо забирать силу. Им можно давать.
   – Никогда о таком не слышал.
   – Потому что обычно мы так не делаем. Мы не любим женщин, а женщины не любят нас. Они думают, что мы воруем их мужчин.
   – Разве это не так?
   – Не так, – надулась она. – Они сами отдают своих мужчин. Не пускают их в свое сердце и берут у них мало сил. А потом кидаются серебряными вилками.
   Ворон улыбнулся. Вилками – это оригинально.
   – А чародейка мне нравится, – продолжила майла. – Она ничем не кидается. Толкнула один раз только. Давно. Но я сама виновата. Не увидела сразу, что это ее эльф. Думала, ничей…
   Взгляд агатовых глаз сделался мечтательным.
   – Хороший был эльф. Красивый. Много силы… У тэра чародея тоже много силы, – промурлыкала она, подступая к Салзару. – Много-много силы…
   – Моя сила мне еще пригодится, – отстранился он. – К тому же я не ты. Мне в голову не лезут фривольные мысли после всего увиденного. И вряд ли мне захочется…
   – Захочется, – томно прошептала лафия. – Задержись – и обязательно захочется. Только здесь нельзя – это их место, чародейки и ее эльфа…
 
   Магистр Марко поглядел на вытянувшегося перед ним человека, после на лежащий на столе чистый лист бумаги и снова на вызванного по его просьбе прислужника.
   – Нет, писать я не стану. Передашь на словах тэру Эн-Ферро или его жене, что с Галлой все в порядке, и она просто задерживается. Скажи, что она зашла в библиотеку, а я ее оставил. Ясно?
   Когда слуга вышел, Медведь вернулся в палату.
   – Как она? – спросил он у стоявшего над постелью Гирата.
   – По-моему, неплохо, – тихо ответил полуэльф. – Выглядит истощенной, но при той скорости, с которой она пополняет резерв, ей хватит несколько часов на восстановление. Что же все-таки произошло?
   Ответ у старшего наставника был готов:
   – Переоценила свои силы. Я дал ей для разбора несколько формул из «Списков Шафра», а девочка решила опробовать их все и сразу.
   – Как неосмотрительно, – покачал головой целитель. – Но тэсс Эн-Ферро никогда не отличалась благоразумием.
   Девушка на кровати заворочалась.
   – Ей не нравится, когда о ней отзываются подобным образом, – с улыбкой заметил магистр Марко.
   – Вряд ли она нас слышит.
   – Думаете? А мне кажется, она прекрасно нас слышит.
   И, воспользовавшись тем, что полуэльф отошел к окну, за которым уже полыхало закатом небо, маг склонился к уху ученицы и прошептал:
   – Не волнуйся, мы отыщем Феаста, где бы он ни был.
   Галла вздрогнула, будто действительно расслышала обращенные к ней слова.
   – Отдыхай.
   Медведь шагнул к двери, а возвратившийся целитель взялся за узкое запястье, отсчитывая пульс.
   – Это был не Феаст, – еле слышно выговорила девушка.
   Медведь обернулся к настороженно замершему травнику:
   – Что она сказала?
   Гират с сомнением поморщился:
   – Кажется, что-то о Феасте.
   – Наверное, видит кошмары.
   Посвящать травника-полуэльфа в то, что артефактору, которого уже больше месяца считают погибшим, удалось уйти из горящего посольства, старшему наставнику не хотелось. Гират близко к сердцу принимал все произошедшее, начиная с того обряда и заканчивая поджогом.
   – Позовите меня, когда она проснется, – попросил Марко, подойдя к двери. – Я буду у себя.
   Он ушел, а целитель заново померил пульс Галлы, неторопливый, но ритмичный, прикинул что-то в уме, вприщур рассматривая девушку, и отошел к небольшому столику, на котором были расставлены сосуды всевозможных форм, наполненные одни разноцветными жидкостями, другие – порошками и толчеными травами, а иные – клубящимся по дну дымом. Гират достал из-под белоснежной ткани чистый стакан, не спеша влил в него содержимое двух бутылочек, всыпал несколько желтоватых кристалликов из пузатой колбы и размешал все это стеклянной палочкой.
   Дверь за его спиной скрипнула. Травник встревоженно обернулся, но в приоткрывшемся проеме увидел лишь наполненный сумерками коридор.
   Он отставил стакан и обшарил взглядом стол.
   – Этого здесь нет, – пробормотал он себе под нос.
   Встал и двинулся к выходу.
   Если бы он обернулся, идя по коридору в свой кабинет, то заметил бы, как от стены отделилась тень и проскользнула в палату. Человек миновал все еще не пришедшую в себя девушку, задержавшись на миг у ее постели, подошел к столу и склонился над стаканом с целебным снадобьем. Принюхался. Когда за дверью раздались неторопливые шаги целителя, неизвестный коснулся одного из колец на своем пальце и скрылся в портале.
   А возвратившийся Гират, так и не узнавший о странном визитере, откупорил небольшой фиал, что принес с собой, и добавил в приготовленную смесь несколько капель ароматной настойки. Теперь все.
   Закончил он как раз вовремя – девушка на постели зашевелилась, а после приподнялась на локте, окидывая растерянным взглядом помещение.
   – Все в порядке, тэсс Эн-Ферро, – успокоил он ее. – Вы в лечебнице. Вот, выпейте, это поможет вам быстрее прийти в себя, а я пока схожу за магистром Марко.
 
   Галла
   Кажется, нечто подобное уже было, и я уже видела все это, открыв глаза: гобелен на стене и звукоизоляционное заклинание на двери. В тот раз не было только Гирата и приятно пахнущего, но жуткого на вкус зелья.
   – Пейте, пейте, – велел мне травник. – И лучше залпом.
   Залпом и правда было лучше.
   «Ты как там, малыш?» – спросила я сыночка, и мне ответил тихий ровный свет. Значит, хорошо. Щиты выдержали, а остальное – мелочи. Переживу… Если бы только ты смог пережить это, любимый.
   – Как ты? – появился Медведь.
   – Плохо, – прошептала я жалобно. – Очень плохо. И нельзя меня такую больную сажать в тюрьму. Я там умру, а вы будете виноваты. И я стану вашим личным призраком.
   – По-моему, она бредит, – сообщил наставнику Гират. – Какая тюрьма?
   – Сырая и темная, – объяснила я, поворачиваясь к полуэльфу. – С крысами и решетками на окнах.
   – Галла! – не выдержал тэр Марко.
   – А что, Ворон еще не нажаловался? – Я села на постели. – Мне показалось, я видела его с вами в лесу.
   – Тебе не показалось. И я все знаю. Но мы с магистром Салзаром передумали сажать тебя в тюрьму. Боимся, что последующий ремонт этого заведения может дорого обойтись.
   – Тогда я пошла. – Я свесила с кровати ноги. – А где моя обувь, тэр Гират?
   – Она… А вам нельзя идти.
   – С чего бы это? Я прекрасно себя чувствую. А дома, наверное, уже волнуются. Как это мне нельзя идти?!
   – Сейчас пойдешь, – успокоил Медведь. – Только сначала поговорим, хорошо? Гират, ты нас не оставишь?
   – Конечно, магистр.
   Стоило травнику выйти за дверь, как я стерла с физиономии дурашливое выражение.
   – Салзар сказал вам про портал?
   – Тэр Салзар, – укоризненно поправил наставник.
   – Ладно, тэр. Этот тэр рассказал вам, что колдун ушел из посольства?
   – Рассказал. Как и о твоем намерении найти его самостоятельно.
   – Сейчас тоже начнете душить меня и требовать не лезть в это дело? – Щит уже был наготове.
   – Нет. Но хочу сказать, что в одиночку тебе будет нелегко.
   – Да вы что? – притворно охнула я. – Хочу напомнить, что в одиночку я за один день уже узнала больше, чем вы все за два месяца!
   – Ты только узнала, что Феаст жив. А это мало что даст в его поиске.
   – Феаст? – скривилась я, но тут же одернула себя: пока не стоит. – А что вы мне предлагаете, наставник? Сидеть и ждать, покуда вы, опытные и сильные маги, его отыщете?
   – Вообще-то магистр Салзар собирался предложить тебе присоединиться к расследованию. Он считает тебя достаточно сильной волшебницей, а если ты еще и постараешься вести себя разумно и не совершать необдуманных поступков, как этот твой эксперимент… Ты ведь погибнуть могла!
   Я рисковала много большим, чем собственная жизнь. Прости, малыш, подобное никогда не повторится. Но теперь у нас с тобой есть еще одно незаконченное дело. И мы справимся. Мы отыщем эту тварь, и он пожалеет, что не остался в горящем посольстве…
   – Галла!
   – Я буду паинькой, наставник. А что до моих неосмотрительных поступков, то и от них есть толк. Вы действительно позволите мне участвовать в поисках?
   – Да.
   – И у меня будет доступ ко всей информации?
   – Да. Если хочешь, я прямо сейчас отдам тебе все, что мы собрали по магистру Феасту.
   – Не хочу. Потому, что мы не будем искать магистра Феаста.
   Медведь взглянул на меня с непониманием.
   – Хорошо, мы поищем и его. Может, он замешан в этом деле, но на кладбище был не он. И в посольстве тоже.
   – Ты видела это в памяти стихий? – подался вперед мужчина.
   – Я видела это в памяти Ила. Там не было зрительных образов, только мысли и ощущения. Но это точно был не Феаст. Так что скажите магистру Салзару… А где он сам?
   – Остался в лесу, зачищает следы твоей деятельности.
   – В компании лафии? – уточнила я. – Тогда не стану его дожидаться, мне домой пора. Давайте завтра поговорим. Одна ночь ничего не решит.
   – Да-да, конечно, – пробормотал озадаченный моими откровениями наставник. – Иди.
   – А обувь моя где?
   Медведь нахмурил брови.
   – Понятия не имею. Кажется, ее у тебя не было.
   Точно, я же разулась, прежде чем войти в круг. Значит, мои ботинки, как и мой меч, все так же лежат под кустом. Только фигли я за ними сейчас пойду: во-первых, поздно, а во-вторых, нет никаких гарантий, что под соседним кустом сейчас не лежит магистр Салзар, помогая майле пополнить растраченные на меня силы, – такого зрелища я точно не переживу.
   – И босиком доберусь, – успокоила я тэра Марко. – Портал открою прямо к дому – всего-то!
   – Какой портал в твоем состоянии? Я велю приготовить керов и провожу тебя. Заодно, если нужно, с братом твоим объяснюсь.
   – Не нужно! С братом не нужно. Не рассказывайте ему ничего, хорошо?
   – А брата боишься, – сделал вывод наставник.
   – Не брата, а за брата. И домой мне лучше поехать одной.
   На выходе из лечебницы я столкнулась с Гиратом.
   – Тэсс Эн-Ферро, я хотел сказать… – Полуэльф запнулся, отвел глаза.
   – Да, магистр?
   Хлопнула ведущая в учебное крыло дверь, и в холл вышел распорядитель Келай. Смерил меня привычно-удивленным взглядом.
   – Вы… Нужно быть осторожнее, – пробормотал целитель.
   Келай заметил кого-то на лестнице, приветственно кивнул, и я машинально подалась вперед, чтобы посмотреть, кто там еще не торопится домой и сидит допоздна в школе, но увидела лишь край плаща взбежавшего по ступеням человека. А когда обернулась снова, полуэльфа уже не было рядом.
 
   Колдун смотрел в спину выезжающей со школьного двора девушке. Вздрогнул, когда она покачнулась в седле: рано. Слишком рано, тэсс Эн-Ферро. Вы подальше отойдите, а лучше уже домой доберитесь. Поужинайте. С братцем поболтайте. Напоследок. А потом… Кто знает, что потом случится? Скорее всего, сердечко ваше душевных потрясений не снесет и остановится. Печально, но предсказуемо. А самое главное – никаких следов магического воздействия или яда.
   Сразу нужно было так. Без шума, без лишнего позерства. Без обещанной мучительной смерти. Хотя ее-то этой саатарской погани он организовал бы с удовольствием. И последние слова дружка передал бы. Как там сидэ Иоллар изволил высказаться?
   – Сдохни, мразь! – прошептал маг, глядя вслед выскочке-ученице с нескрываемой ненавистью. От кого скрывать-то? Никто ведь не видит…

Глава 5

   Галла
   В первый раз это случилось, когда я, миновав замковый мост, выехала на ведущую к дому дорогу. Я едва успела соскочить с кера и добежать до ближайших кустов, как мой взбунтовавшийся желудок избавился и от целебного зелья, и от остатков обеда. Обратно в седло я влезла с трудом, а добравшись домой, отодвинула со своего пути вставшего в позу возмущенного брата Эн-Ферро и помчалась в уборную.
   Что же это за безобразие такое и когда оно кончится?!
   Безобразие кончаться не хотело. Пришлось выпить два ковша воды, чтобы выворачивающемуся наизнанку организму было что выворачивать. А затем я кое-как вползла в дом и добралась до своей спальни.
   – Ты не спишь? – заглянул спустя минуту Лайс.
   Поспишь тут.
   – Мариза говорит, ничего страшного нет. И вмешиваться не советует. Да и я не рискну. Гормональный баланс и всякое такое… Ты прости, я с беременными до этого дела не имел. Можно немного работу печени подправить, попробовать токсины вывести…
   – Посиди со мной, и все.
   Токсикоз, в конце концов, дело обычное. Соня наша, помню… Надо же, я Соню помню!
   – Гал, ты зачем в школу ездила? Мало тебе неприятностей с платьем, так ты теперь и ботинки потеряла?
   – Не потеряла, – пробормотала я, прижав к щеке его руку. – Завтра заберу. Все завтра…
   Желудок успокоился, и я почувствовала, как начинают слипаться глаза.
   – Расскажи мне что-нибудь.
   – Что?
   – Расскажи про Пиан. Ил говорил, там красиво.
   – Ил любил горы. А на Хиллу мы тогда за другим пришли, нам в предгорье нужно было шамана одного найти. Пришли в селенье, а там говорят, он в горы ушел. Мы проводника наняли…
   Я уже слышала эту историю во всех подробностях, а потому отключилась и под тихий ласковый голос сидящего у моей постели мужчины заснула.
   Сначала приходит пустота. После из этой пустоты вырастают заснеженные вершины далекого Пиана, которые я видела лишь в путеводителе по Хилле. Я смотрю на протянувшиеся до горизонта горы и пытаюсь отыскать на опасных склонах одинокого путника, потерявшего свою группу, сорвавшись вниз на одном из ледников и лишь чудом оставшегося в живых, но продолжившего это рисковое восхождение. Ищу глазами этого упрямого мальчишку, что дойдет все же до верхнего лагеря и с триумфом вернется в долину, для того чтобы спустя несколько лет ураганом ворваться в мою жизнь, изменив ее раз и навсегда. Ищу так, словно, сумей я различить на бескрайнем белом полотне маленькую темную точку, все вдруг изменится. Вернется.
   – …Кем бы ты ни была, ты нужна мне.
   А я бросилась бы к нему и обняла крепко-крепко, не желая больше других объяснений.
   – И ты мне нужен, любимый.
   Все это было бы. Все это могло быть. Но я никого не вижу на снежных склонах, никто не услышит, даже если я стану кричать эти слова, а горное эхо подхватит их и унесет к облакам. Никто…
   Встает перед глазами стена огня, заслоняя холодные горы. А из самого сердца пламени выползает серое облако, из которого вытягивается то ли рука, то ли звериная лапа, силясь коснуться меня:
   – Ты нужна мне…
 
   Нет, это не токсикоз. Это мой малыш, рассерженный болезненными событиями, напоминает о себе безответственной матери. Маленькая месть маленького человечка. Что ж, заслужила.
   Мысли о мести заставили открыть глаза и сесть на постели. Меня до сих пор мутило, и такая же муть была в голове. Что делать? С чего начать? И стоит ли что-то начинать?
   От вчерашней решимости не осталось и следа. Вечером, когда случился первый приступ, я вдруг поняла, что должна Илу не только смерть его убийцы. Я должна ему намного больше – жизнь его сына.
   И один долг плохо сочетается с другим.
   – Теть Гал, а ты как себя чувствуешь?
   А еще есть Ласси, Лайс и Мариза. И о них тоже нужно помнить…
   – Хорошо. Тебя мама послала?
   – Не-а. – Он прошмыгнул в приоткрытую дверь и устроился на краешке постели. – Она сказала тебя не будить. Но я же знаю, что ты не спишь.
   – Сплю. – Я откинулась на подушки и закрыла глаза.
   – Ну и спи, – обиделся мальчишка. – Проспишь свою школу, будешь знать!
   Устами ребенка с нами говорит провидение – так во многих мирах считают. И я спорить не буду. В школу так в школу.
   Слабый спазм напомнил о недавней тошноте и моем крохотном чуде.
   Не волнуйся, малыш, в случае опасности мы уедем отсюда. Далеко-далеко, если будет нужно, даже на Саатар…
   Но потом я вернусь!
 
   Собрались в кабинете наставника.
   Медведь копошился в бумагах. Некромант сосредоточенно разглядывал свои ногти. А я рассматривала самого некроманта, пытаясь по каким-либо признакам определить, было у него что-нибудь с моей лесной подружкой или он действительно круг зачищал. Не то чтобы меня это интересовало, но забавно выходило, если да: некромант и нежить – та еще парочка.
   – Тэсс Галла, что это вы так странно на меня смотрите? – не выдержал Салзар.
   – Пытаюсь проникнуть в ваши мысли, – с ходу выдала я. – Потому что на словах, судя по всему, вы ничего сообщать не желаете.
   – Снова грубите?
   – Ни в коем случае. Но еще немного, и начну. Если вы таким же образом проводили предыдущее расследование, я уже не удивляюсь результатам.
   – Грубите, – грустно заключил маг.
   – А как, по-твоему, должно проводиться расследование? – повернулся ко мне тэр Марко. – Мы должны обойти улицы Марони, заглядывая в каждый дом и расспрашивая прохожих?
   – Для этого есть стража, – немного резко ответила я. – А мы составим список основных подозреваемых и проверим каждого. А еще я считаю, стоит выяснить, куда в самом деле подевался магистр Феаст. Кроме того, нужно еще раз перешерстить порт и Чернолюдскую слободу – наверняка те наемники, что сопровождали колдуна, откуда-то оттуда. И еще…
   – Погоди! – остановил меня наставник. – Давай разберемся с тем, что ты уже сказала. Магистр Салзар?
   – Я согласен с тэсс Галлой, – кивнул Ворон. – У нее неожиданно правильное представление о целях и методах. Хотел бы я знать откуда.
   – Голову использую по назначению, а не только чтобы шляпу носить.
   В школу я снова пришла в шляпе – Мариза настояла: солнце, мол, сильное, беречь себя надо. Под шляпу пришлось надевать платье. А под платье туфли. Вчерашняя шутка грозила затянуться надолго.
   – И с чего вы, разумная тэсс, планировали бы начать?
   – Со всего сразу. Как я поняла, первое заклинание, направленное на полукровок, сплеталось где-то в здании школы или на ее дворе, верно? И дефект на записи мог сделать только один из наставников?
   – Дефект мог быть случайностью, – тут же вставил магистр Марко.
   – Ваш наставник не желает верить в причастность кого-либо из учителей, – пояснил азгарец. – Полагает, что злоумышленник – один из маронских магов, посещающих школьную библиотеку. Вы придерживаетесь того же мнения?
   – Нет. И думаю, начать нужно именно с учителей. – Я вспомнила об элементах аватэ и о том, что можно исключить женщин. – Проверить всех мужчин нашей школы. Черноглазых.
   – Черноглазых? – Маги переглянулись. Цвет их глаз тоже подходил для того, чтобы причислить их к широкому кругу подозреваемых. – Но почему?
   – Как почему? – опешила я. – Вы же сами, тэр дознаватель, шустро строчили под мою диктовку все, что я могла рассказать о попытке жертвоприношения в апреле. И я помню, что упоминала о черных глазах колдуна, потому что это – единственное, что я могла видеть.
   Покуда я говорила, некромант с наставником усыхали в своих креслах, словно пытаясь уменьшиться и раствориться, и у меня созрело смутное подозрение, которое я решила тут же проверить.
   – А ну-ка дайте! – выхватила у Медведя стопку листов и зашуршала, отыскивая нужный. – Роста высокого, сложения худощавого… Волос седой… Глаза… Вы вконец ополоумели?!
   – Галла, пожалуйста…
   Дознаватели хоровы! Сыскари недоделанные!
   Согласно описанию, у старика-артефактора, на поиск которого больше месяца были направлены силы ордена, глаза были синими.
   – Ты была без сознания. Никто из ребят о цвете глаз не упомянул. Некоторые были знакомы с магистром Феастом и узнали его голос. Потом те вещи, что у него нашли… Когда ты очнулась, мы уже пребывали в твердой уверенности, что это он. И твои показания…
   Чтобы не устроить скандал с погромом, после которого меня точно упекут если не в тюрьму, так в дом заботы^[2], я отошла к окну и прижалась лбом к стеклу.
   Видишь, как все глупо, любимый? Наши многоопытные маги не сочли достойными внимания слова какой-то девчонки, потратили время, разыскивая не того колдуна, и угрохали кучу силы на активацию и перенастройку защитных столбов, которые этой твари даже не пришлось обходить. Никуда он из города не уходил. А еще небось делал вид, что наравне со всеми занят поисками неуловимого злодея.
   – Галла, – нерешительно окликнул меня наставник.
   – У вас есть список учителей и городских магов, имевших доступ в школу? – спросила я, не оборачиваясь.
   – Да.
   – Магистр Салзар, ваших полномочий хватит на то, чтобы задержать любого из них и заставить пройти вскрытие памяти?
   – Нет.
   – Значит, нужно искать? Вычислить, кто, найти неопровержимые доказательства и только потом предъявлять обвинения?
   – Именно так.
   Несуразица какая! Как будто не убийство произошло, а торговку на базаре обокрали.
   – А если бы погиб принц Кэллиан, ваши методы были такими же?
   – Если бы погиб посол, дознание проводилось бы комиссией ордена, – ловко ушел от ответа Ворон.
   – Ясно. – Я повернулась к умным и взрослым магам. – Что вы планируете делать и какая роль отводится мне?
   Такой покладистости они от меня не ожидали.
   – Э-э… – Медведь ущипнул себя за бороду, – мы бы… Ты бы…
   – Вы могли бы ознакомиться с собранной информацией, – пришел ему на выручку Салзар. – Мы были невнимательны к некоторым деталям, которые заметили вы, так что было бы неплохо…
   – Хорошо, я согласна.
   – Ну тогда…
   – А что с моими занятиями, наставник?
   – С занятиями? – спохватился он. – А как ты себя чувствуешь после вчерашнего?
   Вспомнил, хвала богам!
   – Неплохо.
   Некромант немного помялся, а после поинтересовался как бы невзначай:
   – После того как лафия поделилась с вами силой, вы не замечаете… мм… ничего необычного в себе?
   – Вы о моем навязчивом желании сорвать с вас одежду и повалить на ковер? – уточнила я мрачно.
   – Галла! – схватился за голову Медведь.
   – Оно, несомненно, присутствует, – продолжила я в том же тоне. – Так что, устроим маленькую оргию или все же займемся делом?
   – Займемся делом, – промямлил Салзар. – И простите, если мой вопрос прозвучал двусмысленно, я и не думал…
   Задрал уже своей вежливостью!
   – И вы меня извините, – решила я не оставаться в долгу. – Нервы, понимаете ли.
   – Понимаю.
   Вряд ли. Вас бы во вчерашний круг, вот тогда бы вы поняли, тэры магистры. Тогда бы на своей шкуре прочувствовали и ответили бы мне после, отличается ли чем-нибудь смерть никому не известного эльфа от гибели полномочного посланника Лар’эллана. Вас бы в этот круг…
   Зыбкая мысль забрезжила где-то на границе сознания, но я была слишком зла, чтобы уцепиться за нее сейчас.
   – Думаю, ты понимаешь, что не стоит ни с кем обговаривать детали следствия. Для всех убийца по-прежнему Феаст, и он мертв. Так мы избежим ненужных волнений и не вспугнем раньше срока настоящего преступника.
   – Что вы сказали? – Мне почудился скрытый смысл в его словах.
   – Я сказал, что не стоит никому рассказывать о том…
   – Нет! – воскликнула я, не дав ему продолжить. – Вы сказали, что Феаст мертв.
   – Я такого не…
   Тэр Марко умолк на полуслове и развернулся к Салзару, во взгляде которого наметилось понимание еще не высказанной мной мысли.