Страница:
Но и в то далекое от нас и сравнительно грубое время, объедаясь и предаваясь излишнему употреблению вина, люди чувствовали какую-то инстинктивную потребность в чем-то высшем и лучшем. Спасительницей загрубевшего общества была великая зиждительная сила поэзии. Она пробуждала в их загрубелых, но все же человеческих сердцах, бившихся под железными панцирями, лучшие, благородные, истинно человеческие чувства.
Необходимую принадлежность пира, подобного сегодняшнему, составляли музыка и пение. Взгляните на небольшую
группу людей, расположившуюся в том углу залы. Это - жонглеры, странствующие музыканты и певцы. Их десять человек. Здесь и арфа, любимейший музыкальный инструмент в средние века, и гусли {psalterion - треугольный ящик с отверстием посреди, с натянутыми струнами), и лютня, и подобие скрипки (die Fiedel, la vielle), и другие струнные инструменты. Одетые в длинное, ниспадающее почти до самой обуви платье, жонглеры усердно исполняют одну пьесу за другою. Музыка чередуется с пением или сливается с ним. Из среды жонглеров выделяется особенно один своим более серьезным видом. Это - певец исторических песен [jongleur de geste). Он поет о подвигах святых, о подвигах рыцарей. Его очередь еще не пришла. Он будет петь потом, после обеда. Теперь же на смену музыке появились акробаты: это остаток от римских обычаев, унаследованный новыми народностями Западной Европы. Один из них встал на шар; стоя на нем и подталкивая его ногами, он начал кружиться по зале. Другой заходил на руках. Двое из них подняли обруч, а третий стал с разбега прыгать в него. Некоторые из них замечательно искусно подражают пению соловья, крику пав лина, серны. Нашелся и фокусник, который поглощал огонь и снова извергал его изо рта. Среди подобных забав обед приблизился к концу. Б самом конце его каждый из присутствующих пропел какую-нибудь песню. Затем снова вошли прислужники с водой, и по окончании безусловно необходимого руко-мытия все общество повставало из-за стола. Все разбрелись кто куда. Группа гостей собралась в соседней комнате вокруг хозяйки, которая раздает им на память недорогие подарки - кушаки, застежки и тому подобные предметы. Полюбовались на дворе на борьбу двух медведей и вдоволь насмеялись над их неповоротливыми и смешными движениями. Впрочем, потеха кончилась тем, что противники угрожали не на шутку перекусаться, почему и пришлось их развести. Молодежь устроила игры на открытом воздухе. Потом принялись за любимое занятие, за танцы. Тогдашние танцы походили на хороводы и сопровождались пением участвующих лиц. В то же время образовались группы для игры в шашки, в кости, в шахматы. Игра в шахматы считалась благороднейшей в ряду других игр, ей подобных. Обратите внимание на размеры шахматной доски и материал, из которого она сделана. Она сделана из слоновой кости, и рыцарь в случае нужды мог смело пользоваться ею как щитом. Бывают доски из серебра и даже из золота. Фигуры сделаны из слоновой кости и черного дерева; они отличаются большими размерами.
Но вот наступают сумерки, и хозяин замка приглашает присутствующих послушать певца исторических песен. Большинство спешит на призыв и собирается в той же самой зале, где был обед. Все смолкло в зале. Певец выступил вперед, откинул на плечи свои роскошные кудрявые волосы, приложил к подбородку нижний конец своего любимого инструмента (la vielle), провел смычком по его струнам и после короткого вступления запел… Вам, может быть, не совсем понятно, о чем он поет. Позвольте пересказать вам содержание его песни. Узнав содержание этой песни, вы несколько ознакомитесь с характером тех исторических песен, которые были так любимы средневековыми рыцарями.
Предметом песни служит судьба Жерара Руссильонского {Gerard или Girard de Roussillon). Король франков Карл (певец зовет его Карлом Мартеллом, вместо того чтобы называть его Карлом Лысым) полюбил некую принцессу, родственницу византийского императора. Между тем принцесса и граф Руссильонский уже давно любят друг друга. Несмотря на это, побуждаемый благородным порывом самопожертвования и желая всякого благополучия своей любимой девушке в предстоящем ей высоком положении франкской королевы, Жерар уступает ее королю, а сам женится на родной сестре ее, Берте. Оба брака совершаются одновременно, в одном и том же месте. После этого обе повенчанные пары должны разъехаться в разные стороны. Но перед самой разлукой произошло следующее. На рассвете, говорится в песне, Жерар отвел королеву под дерево, а королева взяла с собой туда же двух графов (которые были ее преданными друзьями) и Берту, сетру свою. «Что вы скажете, императрица, - спросил Жерар, - по поводу того, что я променял вас на предмет менее ценный?» - «Правда, сеньор, вы сделали меня императрицей; но также правда и то, что сестра моя предмет высокой цены. Слушайте меня, графы Жерве и Бертле, и вы, сестра моя, поверенная дум моих, и Ты, Иисус, мой Искупитель, я призываю вас в свидетели того, что вместе с этим перстнем я навсегда отдаю любовь свою Жерару и что я делаю его своим сенешалом и кавалером. Я свидетельствую перед всеми вами, что люблю его более, чем отца, чем своего супруга, и, видя его отъезжающим отсюда, я не могу удержать своих слез». С этого времени душевная любовь Жерара и королевы не прекращалась до самой смерти. Между тем Карл, вообще недолюбливавший Жерара и завидовавший его богатствам и обширнейшим землям, задумал отнять у него на первый раз крепкий замок Руссильонский. Конечно, Жерар стал защищать его. Отсюда возгорелась между ними продолжительная борьба. Частности этой борьбы не могут интересовать вас, а потому мы и пропустим их. Дело кончилось тем, что Карл все-таки победил Жерара. Последний потерпел такое поражение, от которого не мог оправиться. Изменник передал его замок королю. Сам Жерар едва спасся с небольшим числом раненных рыцарей. Эти рыцари во время бегства умирают друг за другом, кроме одного, да и последний ранен смертельно. Потеря всего, изгнание - вот судьба Жерара. Но печальную участь его решилась разделить с ним верная его супруга Берта. В самом начале своего странствования, которому суждено было продолжаться многие годы, супруги испытали новое горе: разбойники увели их коней и унесли все оружие Жерара. Но последний долго не смирялся духом. Его сердце пылало мщеньем. Он стремился добраться до Венгрии и там найти себе помощь. Долго один благочестивый отшельник, поселившийся в том лесу, через который проходили несчастные изгнанники, убеждал Жерара смириться и раскаяться. «Я покаюсь тогда, - отвечал Жерар, - когда убью Карла. Только бы найти мне копье и щит!» Речи отшельника и благодатное влияние добродетельной Берты одержали верх над непокорным духом Жерара. Много горьких минут пришлось пережить ему. Раз повстречались с нашими изгнанниками торговцы, возвращавшиеся из Венгрии н Баварии. «Что нового в здешних местах? - спросили они у Жерара. - Что поделывает проклятый Жерар Руссильонский?» «Он умер, он похоронен, его убил император Карл», - поторопилась ответить Берта, не без основания испугавшаяся вопроса. «Слава Богу! - отвечали купцы. - Живи он, все бы продолжалась война да опустошение.» В другой раз наши изгнанники пришли в один городок, население которого состояло лишь из детей и женщин. Матери потеряли своих сыновей, жены - мужей, дети - отцов, а виной всему - Жерар Руссильонский и его бесконечные войны. Да будет он проклят! В довершение бедствий Карл рассылает повсюду гонцов. Они предлагают от королевского имени золото и серебро в таком количестве, которое по весу в семь раз превышает вес Жерара, тому, кто приведет Жерара к королю. Гонимый повсюду суровой судьбой Жерар находит
убежище у угольщиков в лесу. Он поступает к ним в услужение и продает в ближайшем городке добываемый ими уголь. Его жена Берта занимается в том же городке шитьем. Так проходит много времени, целых двадцать два года! Одно обстоятельство повлияло на перемену, которая произошла в их судьбе. Два сильных сеньора устроили вблизи того места, где пребывали наши изгнанники, военные игры. Сюда стеклось множество рыцарей, стеклось также и местное население, в том числе Жерар и Берта. Рыцари упражнялись в сбивании манекенов (la quintaine, см. очерк «Посвящение в рыцари») и всячески старались превзойти друг друга. При виде этого зрелища в Берте пробудилось воспоминание о былом, о том времени, когда сам Жерар задавал подобные зрелища и всех превосходил своей силой и ловкостью. Жгучая боль охватила ее сердце. Она почти без чувств упала на руки Жерару, смотревшему на рыцарскую потеху в бедной одежде угольщика, и горько заплакала. Может быть, в первый раз осознал Жерар всю глубину того самопожертвования, которое совершила его Берта. «Дорогая супруга, - сказал он ей. - Сердце твое истомилось. Вернись во Францию. Клянусь Богом и святыми Его, что ни ты, ни родители твои никогда более не увидите меня!» «Сеньор, - отвечала Берта, - вы говорите по-детски. Богу угодно, чтобы я не покидала вас никогда, пока я живу. Я лучше соглашусь сгореть заживо, чем расстаться с вами. О сеньор! Не произносите более таких жестоких слов». Тронутый этой речью, Жерар молча прижал к сердцу свою верную подругу. Вскоре после этого по ее совету Жерар отправился вместе с ней в Орлеан, где в ту пору находился король. Супруги пришли туда в Великий четверг. В этот день должна была посетить церковь сама королева. Множество бедных пилигримов, нищих, калек собралось туда: королева собственноручно будет раздавать им платье и деньги. В эту толпу вмешался и Жерар в надежде увидеть королеву и открыться ей. Но священник, заметив могучую фигуру Жерара среди немощных и слабых, выгнал его из церкви. Горько было Жерару, но Берта успокоила его словами утешения и подала ему новый совет. «Не смущайтесь, сеньор, - сказала она, - сделайте то, что я вам посоветую. Завтра Великая пятница: императрица придет одна помолиться в церкви. Подождите ее, а как только ее увидите, приблизьтесь к ней И представьте ей вот этот перстень; это тот самый перстень, который она дала вам когда-то в залог своей любви в присутствии графа Жерве. Вы отдали его мне, а я сохранила его как сокровище посреди всех наших невзгод». Наступила Великая пятница. Королева вошла в церковь босыми ногами и скрылась в отдаленном приделе, где не было ни души, кроме нее, только одинокая лампада слабым светом своим озаряла ее. Тихими шагами направился в ее мирное убежище Жерар и робко заговорил с нею: «Государыня! Во имя любви Бога, который творит чудеса, во имя любви тех святых, которым вы молитесь теперь здесь, во имя любви Жерара, который был вашим другом, я заклинаю вас прийти ко мне на помощь». «Бедняк, - отвечала королева, - что ты знаешь о Жераре, что сделалось с ним?» «Королева, - возразил Жерар, - ответьте мне сперва на один вопрос: что сделали бы вы с Жераром в том случае, если бы он снова был в вашей власти?» «Бедняк, - сказала королева, - с твоей стороны большая дерзость задавать мне подобные вопросы. Но как бы то ни было, знай, что я отдала бы четыре города, чтобы только граф Жерар оставался в живых: ему были бы возвращены все земли и почести, которые он потерял.» Тогда Жерар подал ей перстень и открылся. Королева внимательно вгляделась в Жерара и узнала его. Она позабыла, по словам древнего поэта, про Великую пятницу и стала целовать Жерара. На время он был поручен попечениям священника, а потом королева примирила с ним короля. После нового столкновения с королем Жерар снова примирился с ним и мирно почил в своем Руссильонском замке. Тем и окончил певец свое сказание о Жераре Руссильонском.
Певец осыпан похвалами и щедро одарен. За его пением время пролетело незаметно. Зала озарилась свечами, поставленными в высокие канделябры. Снова суматоха: стол уставляется приборами для ужина. После ужина большинство гостей уехало. Хозяин проводил их до коней и осушил вместе с гостями последний кубок с пожеланием счастливого пути. Остальные расположились ночевать в гостеприимном замке. Бот все утихло. На дворе прохладно. Луна, как серебряный щит, сверкает на ясном небе. Теплятся звезды. Таинственный свет луны раскинул причудливые тени замковых укреплений. Загремели цепи: подъемные мосты окончательно опущены. Караул обошел стену, бряцая своим оружием, прозвучали сигнальные трубы. Утомившийся сегодня шамбеллан принес усталому хозяину тяжелую связку ключей. И скоро все погрузилось в сон.
Холодное осеннее утро. Солнце светит, но заслоняется по временам бесконечно следующими Друг за другом серебристо-белыми облаками. Роса покрывает поле. Птичьи голоса не оживляют его. Лес поредел, и далеко разносится ветром опадающая листва. Подъемные мосты у ворот нашего замка давно опущены. На большом мосту и около него - группа охотников, лошадей и собак. Сегодня наш барон едет поохотиться: вчера в одном из окрестных лесов его охотники открыли кабана. Теперь они все в сборе и ждут только барона, чтобы пуститься в путь. Каждый из охотников одет в короткий зеленый кафтан, плотно опоясанный кожаным поясом. За этим поясом заткнут нож (quenivet) и тут же помещаются огниво, трут и кремень, Панталоны сшиты из толстой материи; кроме того, ноги защищены еще гамашами. Через плечо у каждого из них перекинута перевязь с рогом; особенно были распространены в то время рога из слоновой кости. На головах - невысокие шапочки, украшенные у иных перьями. У седла заткнуты кривой кинжал и нож для снимания шкуры с убитого животного и потрошения его. Оттачивался этот нож о камень (fusil), предназначаемый для этой цели. Главное оружие, употребляемое в охоте на кабана, - рогатина; вот почему она и преобладает в данное время перед другим родом оружия. На всякий случай взято, конечно, и другое оружие: так, например, мы видим
дротики, употребляемые против оленя, и луки, которые были необходимы в охоте за мелкой дичью. В ожидании господина охотники коротают время болтовней и шутками. Только на несколько минут омрачилось их веселое настроение, и вы будете, конечно, удивлены, если я скажу, что виною такой перемены были не кто иные, как ни в чем не повинные вороны. Вздумалось им устроить небольшой раут неподалеку от того места, где собрались наши охотники. Раут, как и всегда бывает у ворон, оказался порядочно шумным. Но дело не в этом шуме. Нервы этих здоровых людей вынесут какой угодно шум. Дело в том, что люди эти крайне суеверны и в присутствии злополучных ворон видят предзнаменование неудачи. Суеверием заражен и сам владелец замка; будь он теперь не у себя в комнате, он непременно бы подчинился тому же самому чувству, которое испытали его слуги. Он у себя, одевается. В этом занятии помогает ему и жена его, но сохрани Боже, если она по рассеянности подаст ему меч! Веселое настроение духа, в котором он находится теперь, сразу же изменится, потому что он убежден в неизбежности неудачи, если при снаряжении на охоту возьмет меч из рук женщины. А взять его с собой необходимо: рыцарь и на охоте не расстается ни с мечом, ни с шлемом. Но вот он готов и направляется к ожидающим его охотникам. Скоро все садятся на коней, отъезжают и скрываются в ближайшем лесу. И мы последуем за ними.
Охота началась с того, что совершенно неожиданно открыли след оленя, пустили собак по следу и скоро добрались до убежища животного. Молодой олень понесся вперед, собаки и охотники за ним. Он убежал бы от преследования, если бы стрела, удачно пущенная кем-то из присутствующих, не убила его наповал. Двое из охотников были оставлены на месте, чтобы разрезать оленя на части и отправить в замок. Остальные с собаками помчались вперед за кабаном. Все происшедшее после этого очень интересно рассказано в одном из рыцарских романов, и мы не находим ничего лучшего, как передать все словами этого романа.
«У рыцаря была в руках дубина, Он ударил ей по кустарнику (в котором скрывался кабан), а охотники грянули в свои рога так громко и звонко, что весь лес отозвался на звонкие звуки рогов. Кабан, услышавший тревогу, немедленно выскочил из кустарника и обратился изо всей мочи в бегство. За ним понеслась большая и сильная борзая собака и нагнала кабана, который во время бегства успел спрятаться. Удалившись от остальных собак на расстояние полета стрелы, борзая снова преследует его и наконец хватает за ухо. Она хочет удержать кабана, но последний ударяет ее своими клыками так сильно, что распарывает ей бок. Потом он кидается на нее, яростно схватывает ее зубами и ударяет о дубовый ствол; череп собаки разбивается вдребезги, а ее внутренности выступают наружу. Тогда несутся на кабана другие собаки, желая поймать его, но он не дожидается их, а бежит так быстро, как только могут вынести его ноги, Вплотную гонятся за ним борзые, поспешно скачут сюда охотники; они хотят немедленно настигнуть его в лесу. Кабан увидел, что ему несдобровать. И вот он вырвался из лесу и побежал к потоку. Рыцарь следует за ним насколько может быстрее; ему досадно, что кабан выбежал из лесу. Так он спешил, пока кабан не добежал до берега реки. Река очень глубокая. Бесстрашно прыгнул в нее кабан, думая, что теперь может быть спокоен. Не тут-то было: одна из борзых вспрыгнула ему на спину и вцепилась зубами в его затылок; другие собаки тотчас поспешили помогать своему товарищу, сильно нуждавшемуся в помощи. Но не успели они еще настигнуть кабана, как последний расправился с борзою и потопил ее. Остальные заметно испугались, но не прекратили погони, а продолжали плыть за кабаном. Рыцарь и
все сопровождавшие его сильно сожалели о собаках, убитых кабаном, и бросились за кабаном в воду. В то время как они плыли, стремясь достигнуть противоположного берега, кабан был уже далеко. Он все бежал вперед, а собаки гнались за ним. Однако дело от этого вперед не подвинулось. Кабан бежал теперь по обширному полю, бежал без остановки, так что догнать его без особенных усилий было немыслимо. Собаки гнались за ним изо всех сил, охотники торопили и шпорили своих коней, чтобы вовремя поспеть на помощь собакам. Кабан, уже утомленный, бежал сильной рысью. Одна из борзых прыгнула вперед и вцепилась кабану в ляжку. Кабан боится, так как чувствует себя пойманным, чувствует, что ему приходится остановиться, Тогда он схватывает собаку своими длинными и острыми клыками и кидает ее высоко в воздух. При падении на землю несчастная получает такой удар, что ее мозг разлетается. Остальные собаки, хотя и видят это, но уже не боятся кабана, а сейчас же на него нападают. Кабан не дожидается больше нападения, но начинает колоть их куда попало. Рыцарь разгневался и поклялся, что не прекратит охоты, пока у него останется в живых хоть одна собака. Между тем кабан, так сказать, купается в собственном поту: так он измучился бегом. Но несмотря на это он снова пустился в галоп, повернул К реке, добежал до нее и бросился в воду. За ним бросились в беспорядке и собаки, и охотники. Они и не заметили кабана, пока не перебрались на другую сторону. Здесь они с усиленной поспешностью должны были продолжать гоньбу, так как кабан, не имевший охоты мешкать, пустился вперед. Все время следовали за ним собаки, уже порядком утомившиеся. Кабан теперь снова кинулся в тот лес, из которого раньше выбежал. Охотники шпорили уже замученных гоньбою коней… Одна из собак забежала вперед и вцепилась кабану в грудь, думая этим способом удержать зверя. Кабан
немедленно схватил ее зубами за кожу на шее и ударил собаку о куст так сильно, что у нее вылетели из головы оба глаза и выступили внутренности… Рыцарь с сильным раздражением увидел еще растерзанную собаку. Из четырнадцати у него теперь осталось только десять, четверых умертвил кабан. Окольной тропинкой рыцарь обогнал кабана и заехал вперед него на расстояние выстрела из лука. С разинутой пастью несся на него кабан, а рыцарь, опершись о дуб, выставил вперед свою рогатину. Кабан после своей продолжительной беготни был совершенно ослеплен и усталостью, и яростью. Он бежал прямо на рогатину, а рыцарь держал ее так, что она угодила кабану в плечо. Кабан с таким неистовством наскочил на рогатину, что вогнал ее в свое тело, как бритву.
Она проколола ему все внутренности, рукоятка сломалась пополам, а железо застряло в теле животного. Тогда кабан пал мертвым. Он уже не защищался более, и рыцарь мог теперь слезть с лошади. Тут подоспели утомленные, измученные охотники и от всего сердца возблагодарили Бога. Рыцарь взял в руку очень красивый нож с серебряной рукоятью и вскрыл кабана, совершенно залитого кровью. Быстро он справился с ним, все сделал согласно установленному обычаю и бросил собакам принадлежащую им долю: легкие и потроха. Каждая собака получила свою порцию, но по причине большой усталости пожирали брошенное только те, которые были очень голодны. Когда лее они поели, рыцарь и его свита снова сели на коней. Кабана взвалили на
самого сильного коня. Так ехали по лесу рыцарь и его спутники, сильно утомленные…»
Как они должны были радоваться, когда перед ними обрисовались на фоне неба стены и укрепления родного замка, освещенные вечерними лучами осеннего солнца!
Рыцарское вооружение
Оставим не на долгое время живых людей, а поговорим о предметах бездушных, о предметах, составлявших рыцарское вооружение, И в этом вопросе мы ограничим свой интерес главным образом XII и отчасти XIII столетиями. Познакомимся сперва с оружием наступательным. Оно было двух видов: меч и копье. Меч в форме креста - исключительно рыцарское вооружение. Он состоит из трех частей: стального клинка, рукояти и дискообразного дополнения к последней на самом верху. В древнейшее время употреблялись клинки односторонние, а потом вошли в употребление обоюдоострые. На клинках вырезались различные надписи и фигуры. Надписывалось или имя меча (так как существовал обычай называть их по именам), или какое-либо краткое изречение. Фигуры делались различными: так, мы встречаем упоминание о мече, на клинке которого с одной стороны были изображены три креста, а с другой - три леопарда. Вырезанные надписи и фигуры обыкновенно покрывались позолотой. Из стран, приготовлявших мечи и вообще металлическое оружие, упоминаются различные места Франции, христианская Испания, Англия, Россия и Византия. Рукоять меча граничила с клинком поперечной перекладиной, которая и придавала мечу форму креста. Что касается дискообразного придатка к рукояти, он нередко сообщал мечу характер святыни, так как туда помещались частицы святых мощей и вообще какие-либо реликвии. Меч влагался обыкновенно в ножны, сделанные или из кожи, или из дерева, обитого богатой материей, или даже из золота. Ножны украшались и драгоценными каменьями. Рыцарь молился перед мечом, воткнув его острием в землю, приносил клятву, положив руку на его крестообразную рукоять. Замечательный памятник средневековой поэзии - «Песнь о Роланде» - необыкновенно ярко и трогательно изображает перед нами ту горячую любовь, которую истинный рыцарь питал к своему мечу. Роланд, побежденный, несмотря на геройскую борьбу, врагами, смертельно раненный, думает о своем мече и говорит с ним, как с дорогим сердцу разумным существом. Не желая, чтобы его меч Дюрендаль достался в руки врагов, он с болью в сердце решается разбить его о скалу. Но меч крепок, он звенит, отскакивает от камня, отбивает куски гранита. Тогда рыцарь начинает оплакивать его.
«Как ты красив, как свят, мой меч булатный, В твоей златой тяжелой рукояти Хранятся мощи… Не должен ты язычникам достаться;
Христов слуга тобой владеть лишь должен!»
Но вот силы Роланда слабеют.
Почуял граф, что близок час кончины: Чело и грудь объял смертельный холод… Бежит Роланд - и вот под сенью ели На мураву зеленую он пал. Лежит ничком, к груди своей руками Прижал он меч…
На меч вообще смотрели как на предмет священный. Да это и не будет удивлять нас, если мы вспомним, что каждый рыцарский меч предварительно освящался в церкви. Если рыцаря хоронили в церкви, меч клали на его гробницу. Кроме меча употребляли еще короткий острый нож или кинжал. Но как кинжал, так и бердыш не были настоящим рыцарским оружием.
Другим наступательным оружием было копье. Последнее также состояло из трех частей: древка, железного наконечника и значка или флага. Древко достигало больших размеров, а именно восьми футов, а впоследствии даже пятнадцати. Приготовлялось оно из разных деревьев, но лучшим считалось сделанное из ясеня. Древко обыкновенно красилось преимущественно в зеленый или синий цвет. Внизу оно оканчивалось металлическим острием, которое легко втыкалось в землю. Железный наконечник копья чаще всего делался в форме ромба, как мы большей частью и представляем его себе, но бывали наконечники и в форме высокого конуса. Под наконечником тремя и более серебряными или позолоченными гвоздиками прибивался значок или флаг. Он достигал большой длины, спускаясь до самого рыцарского шлема, и заканчивался тремя длинными языками. Наиболее употребительными цветами его были зеленый, белый и синий. Иногда вместо флага прикреплялась длинная лента. Вот как описывается копье Роланда в упомянутом уже нами поэтическом произведении:
Необходимую принадлежность пира, подобного сегодняшнему, составляли музыка и пение. Взгляните на небольшую
группу людей, расположившуюся в том углу залы. Это - жонглеры, странствующие музыканты и певцы. Их десять человек. Здесь и арфа, любимейший музыкальный инструмент в средние века, и гусли {psalterion - треугольный ящик с отверстием посреди, с натянутыми струнами), и лютня, и подобие скрипки (die Fiedel, la vielle), и другие струнные инструменты. Одетые в длинное, ниспадающее почти до самой обуви платье, жонглеры усердно исполняют одну пьесу за другою. Музыка чередуется с пением или сливается с ним. Из среды жонглеров выделяется особенно один своим более серьезным видом. Это - певец исторических песен [jongleur de geste). Он поет о подвигах святых, о подвигах рыцарей. Его очередь еще не пришла. Он будет петь потом, после обеда. Теперь же на смену музыке появились акробаты: это остаток от римских обычаев, унаследованный новыми народностями Западной Европы. Один из них встал на шар; стоя на нем и подталкивая его ногами, он начал кружиться по зале. Другой заходил на руках. Двое из них подняли обруч, а третий стал с разбега прыгать в него. Некоторые из них замечательно искусно подражают пению соловья, крику пав лина, серны. Нашелся и фокусник, который поглощал огонь и снова извергал его изо рта. Среди подобных забав обед приблизился к концу. Б самом конце его каждый из присутствующих пропел какую-нибудь песню. Затем снова вошли прислужники с водой, и по окончании безусловно необходимого руко-мытия все общество повставало из-за стола. Все разбрелись кто куда. Группа гостей собралась в соседней комнате вокруг хозяйки, которая раздает им на память недорогие подарки - кушаки, застежки и тому подобные предметы. Полюбовались на дворе на борьбу двух медведей и вдоволь насмеялись над их неповоротливыми и смешными движениями. Впрочем, потеха кончилась тем, что противники угрожали не на шутку перекусаться, почему и пришлось их развести. Молодежь устроила игры на открытом воздухе. Потом принялись за любимое занятие, за танцы. Тогдашние танцы походили на хороводы и сопровождались пением участвующих лиц. В то же время образовались группы для игры в шашки, в кости, в шахматы. Игра в шахматы считалась благороднейшей в ряду других игр, ей подобных. Обратите внимание на размеры шахматной доски и материал, из которого она сделана. Она сделана из слоновой кости, и рыцарь в случае нужды мог смело пользоваться ею как щитом. Бывают доски из серебра и даже из золота. Фигуры сделаны из слоновой кости и черного дерева; они отличаются большими размерами.
Но вот наступают сумерки, и хозяин замка приглашает присутствующих послушать певца исторических песен. Большинство спешит на призыв и собирается в той же самой зале, где был обед. Все смолкло в зале. Певец выступил вперед, откинул на плечи свои роскошные кудрявые волосы, приложил к подбородку нижний конец своего любимого инструмента (la vielle), провел смычком по его струнам и после короткого вступления запел… Вам, может быть, не совсем понятно, о чем он поет. Позвольте пересказать вам содержание его песни. Узнав содержание этой песни, вы несколько ознакомитесь с характером тех исторических песен, которые были так любимы средневековыми рыцарями.
Предметом песни служит судьба Жерара Руссильонского {Gerard или Girard de Roussillon). Король франков Карл (певец зовет его Карлом Мартеллом, вместо того чтобы называть его Карлом Лысым) полюбил некую принцессу, родственницу византийского императора. Между тем принцесса и граф Руссильонский уже давно любят друг друга. Несмотря на это, побуждаемый благородным порывом самопожертвования и желая всякого благополучия своей любимой девушке в предстоящем ей высоком положении франкской королевы, Жерар уступает ее королю, а сам женится на родной сестре ее, Берте. Оба брака совершаются одновременно, в одном и том же месте. После этого обе повенчанные пары должны разъехаться в разные стороны. Но перед самой разлукой произошло следующее. На рассвете, говорится в песне, Жерар отвел королеву под дерево, а королева взяла с собой туда же двух графов (которые были ее преданными друзьями) и Берту, сетру свою. «Что вы скажете, императрица, - спросил Жерар, - по поводу того, что я променял вас на предмет менее ценный?» - «Правда, сеньор, вы сделали меня императрицей; но также правда и то, что сестра моя предмет высокой цены. Слушайте меня, графы Жерве и Бертле, и вы, сестра моя, поверенная дум моих, и Ты, Иисус, мой Искупитель, я призываю вас в свидетели того, что вместе с этим перстнем я навсегда отдаю любовь свою Жерару и что я делаю его своим сенешалом и кавалером. Я свидетельствую перед всеми вами, что люблю его более, чем отца, чем своего супруга, и, видя его отъезжающим отсюда, я не могу удержать своих слез». С этого времени душевная любовь Жерара и королевы не прекращалась до самой смерти. Между тем Карл, вообще недолюбливавший Жерара и завидовавший его богатствам и обширнейшим землям, задумал отнять у него на первый раз крепкий замок Руссильонский. Конечно, Жерар стал защищать его. Отсюда возгорелась между ними продолжительная борьба. Частности этой борьбы не могут интересовать вас, а потому мы и пропустим их. Дело кончилось тем, что Карл все-таки победил Жерара. Последний потерпел такое поражение, от которого не мог оправиться. Изменник передал его замок королю. Сам Жерар едва спасся с небольшим числом раненных рыцарей. Эти рыцари во время бегства умирают друг за другом, кроме одного, да и последний ранен смертельно. Потеря всего, изгнание - вот судьба Жерара. Но печальную участь его решилась разделить с ним верная его супруга Берта. В самом начале своего странствования, которому суждено было продолжаться многие годы, супруги испытали новое горе: разбойники увели их коней и унесли все оружие Жерара. Но последний долго не смирялся духом. Его сердце пылало мщеньем. Он стремился добраться до Венгрии и там найти себе помощь. Долго один благочестивый отшельник, поселившийся в том лесу, через который проходили несчастные изгнанники, убеждал Жерара смириться и раскаяться. «Я покаюсь тогда, - отвечал Жерар, - когда убью Карла. Только бы найти мне копье и щит!» Речи отшельника и благодатное влияние добродетельной Берты одержали верх над непокорным духом Жерара. Много горьких минут пришлось пережить ему. Раз повстречались с нашими изгнанниками торговцы, возвращавшиеся из Венгрии н Баварии. «Что нового в здешних местах? - спросили они у Жерара. - Что поделывает проклятый Жерар Руссильонский?» «Он умер, он похоронен, его убил император Карл», - поторопилась ответить Берта, не без основания испугавшаяся вопроса. «Слава Богу! - отвечали купцы. - Живи он, все бы продолжалась война да опустошение.» В другой раз наши изгнанники пришли в один городок, население которого состояло лишь из детей и женщин. Матери потеряли своих сыновей, жены - мужей, дети - отцов, а виной всему - Жерар Руссильонский и его бесконечные войны. Да будет он проклят! В довершение бедствий Карл рассылает повсюду гонцов. Они предлагают от королевского имени золото и серебро в таком количестве, которое по весу в семь раз превышает вес Жерара, тому, кто приведет Жерара к королю. Гонимый повсюду суровой судьбой Жерар находит
убежище у угольщиков в лесу. Он поступает к ним в услужение и продает в ближайшем городке добываемый ими уголь. Его жена Берта занимается в том же городке шитьем. Так проходит много времени, целых двадцать два года! Одно обстоятельство повлияло на перемену, которая произошла в их судьбе. Два сильных сеньора устроили вблизи того места, где пребывали наши изгнанники, военные игры. Сюда стеклось множество рыцарей, стеклось также и местное население, в том числе Жерар и Берта. Рыцари упражнялись в сбивании манекенов (la quintaine, см. очерк «Посвящение в рыцари») и всячески старались превзойти друг друга. При виде этого зрелища в Берте пробудилось воспоминание о былом, о том времени, когда сам Жерар задавал подобные зрелища и всех превосходил своей силой и ловкостью. Жгучая боль охватила ее сердце. Она почти без чувств упала на руки Жерару, смотревшему на рыцарскую потеху в бедной одежде угольщика, и горько заплакала. Может быть, в первый раз осознал Жерар всю глубину того самопожертвования, которое совершила его Берта. «Дорогая супруга, - сказал он ей. - Сердце твое истомилось. Вернись во Францию. Клянусь Богом и святыми Его, что ни ты, ни родители твои никогда более не увидите меня!» «Сеньор, - отвечала Берта, - вы говорите по-детски. Богу угодно, чтобы я не покидала вас никогда, пока я живу. Я лучше соглашусь сгореть заживо, чем расстаться с вами. О сеньор! Не произносите более таких жестоких слов». Тронутый этой речью, Жерар молча прижал к сердцу свою верную подругу. Вскоре после этого по ее совету Жерар отправился вместе с ней в Орлеан, где в ту пору находился король. Супруги пришли туда в Великий четверг. В этот день должна была посетить церковь сама королева. Множество бедных пилигримов, нищих, калек собралось туда: королева собственноручно будет раздавать им платье и деньги. В эту толпу вмешался и Жерар в надежде увидеть королеву и открыться ей. Но священник, заметив могучую фигуру Жерара среди немощных и слабых, выгнал его из церкви. Горько было Жерару, но Берта успокоила его словами утешения и подала ему новый совет. «Не смущайтесь, сеньор, - сказала она, - сделайте то, что я вам посоветую. Завтра Великая пятница: императрица придет одна помолиться в церкви. Подождите ее, а как только ее увидите, приблизьтесь к ней И представьте ей вот этот перстень; это тот самый перстень, который она дала вам когда-то в залог своей любви в присутствии графа Жерве. Вы отдали его мне, а я сохранила его как сокровище посреди всех наших невзгод». Наступила Великая пятница. Королева вошла в церковь босыми ногами и скрылась в отдаленном приделе, где не было ни души, кроме нее, только одинокая лампада слабым светом своим озаряла ее. Тихими шагами направился в ее мирное убежище Жерар и робко заговорил с нею: «Государыня! Во имя любви Бога, который творит чудеса, во имя любви тех святых, которым вы молитесь теперь здесь, во имя любви Жерара, который был вашим другом, я заклинаю вас прийти ко мне на помощь». «Бедняк, - отвечала королева, - что ты знаешь о Жераре, что сделалось с ним?» «Королева, - возразил Жерар, - ответьте мне сперва на один вопрос: что сделали бы вы с Жераром в том случае, если бы он снова был в вашей власти?» «Бедняк, - сказала королева, - с твоей стороны большая дерзость задавать мне подобные вопросы. Но как бы то ни было, знай, что я отдала бы четыре города, чтобы только граф Жерар оставался в живых: ему были бы возвращены все земли и почести, которые он потерял.» Тогда Жерар подал ей перстень и открылся. Королева внимательно вгляделась в Жерара и узнала его. Она позабыла, по словам древнего поэта, про Великую пятницу и стала целовать Жерара. На время он был поручен попечениям священника, а потом королева примирила с ним короля. После нового столкновения с королем Жерар снова примирился с ним и мирно почил в своем Руссильонском замке. Тем и окончил певец свое сказание о Жераре Руссильонском.
Певец осыпан похвалами и щедро одарен. За его пением время пролетело незаметно. Зала озарилась свечами, поставленными в высокие канделябры. Снова суматоха: стол уставляется приборами для ужина. После ужина большинство гостей уехало. Хозяин проводил их до коней и осушил вместе с гостями последний кубок с пожеланием счастливого пути. Остальные расположились ночевать в гостеприимном замке. Бот все утихло. На дворе прохладно. Луна, как серебряный щит, сверкает на ясном небе. Теплятся звезды. Таинственный свет луны раскинул причудливые тени замковых укреплений. Загремели цепи: подъемные мосты окончательно опущены. Караул обошел стену, бряцая своим оружием, прозвучали сигнальные трубы. Утомившийся сегодня шамбеллан принес усталому хозяину тяжелую связку ключей. И скоро все погрузилось в сон.
Холодное осеннее утро. Солнце светит, но заслоняется по временам бесконечно следующими Друг за другом серебристо-белыми облаками. Роса покрывает поле. Птичьи голоса не оживляют его. Лес поредел, и далеко разносится ветром опадающая листва. Подъемные мосты у ворот нашего замка давно опущены. На большом мосту и около него - группа охотников, лошадей и собак. Сегодня наш барон едет поохотиться: вчера в одном из окрестных лесов его охотники открыли кабана. Теперь они все в сборе и ждут только барона, чтобы пуститься в путь. Каждый из охотников одет в короткий зеленый кафтан, плотно опоясанный кожаным поясом. За этим поясом заткнут нож (quenivet) и тут же помещаются огниво, трут и кремень, Панталоны сшиты из толстой материи; кроме того, ноги защищены еще гамашами. Через плечо у каждого из них перекинута перевязь с рогом; особенно были распространены в то время рога из слоновой кости. На головах - невысокие шапочки, украшенные у иных перьями. У седла заткнуты кривой кинжал и нож для снимания шкуры с убитого животного и потрошения его. Оттачивался этот нож о камень (fusil), предназначаемый для этой цели. Главное оружие, употребляемое в охоте на кабана, - рогатина; вот почему она и преобладает в данное время перед другим родом оружия. На всякий случай взято, конечно, и другое оружие: так, например, мы видим
дротики, употребляемые против оленя, и луки, которые были необходимы в охоте за мелкой дичью. В ожидании господина охотники коротают время болтовней и шутками. Только на несколько минут омрачилось их веселое настроение, и вы будете, конечно, удивлены, если я скажу, что виною такой перемены были не кто иные, как ни в чем не повинные вороны. Вздумалось им устроить небольшой раут неподалеку от того места, где собрались наши охотники. Раут, как и всегда бывает у ворон, оказался порядочно шумным. Но дело не в этом шуме. Нервы этих здоровых людей вынесут какой угодно шум. Дело в том, что люди эти крайне суеверны и в присутствии злополучных ворон видят предзнаменование неудачи. Суеверием заражен и сам владелец замка; будь он теперь не у себя в комнате, он непременно бы подчинился тому же самому чувству, которое испытали его слуги. Он у себя, одевается. В этом занятии помогает ему и жена его, но сохрани Боже, если она по рассеянности подаст ему меч! Веселое настроение духа, в котором он находится теперь, сразу же изменится, потому что он убежден в неизбежности неудачи, если при снаряжении на охоту возьмет меч из рук женщины. А взять его с собой необходимо: рыцарь и на охоте не расстается ни с мечом, ни с шлемом. Но вот он готов и направляется к ожидающим его охотникам. Скоро все садятся на коней, отъезжают и скрываются в ближайшем лесу. И мы последуем за ними.
Охота началась с того, что совершенно неожиданно открыли след оленя, пустили собак по следу и скоро добрались до убежища животного. Молодой олень понесся вперед, собаки и охотники за ним. Он убежал бы от преследования, если бы стрела, удачно пущенная кем-то из присутствующих, не убила его наповал. Двое из охотников были оставлены на месте, чтобы разрезать оленя на части и отправить в замок. Остальные с собаками помчались вперед за кабаном. Все происшедшее после этого очень интересно рассказано в одном из рыцарских романов, и мы не находим ничего лучшего, как передать все словами этого романа.
«У рыцаря была в руках дубина, Он ударил ей по кустарнику (в котором скрывался кабан), а охотники грянули в свои рога так громко и звонко, что весь лес отозвался на звонкие звуки рогов. Кабан, услышавший тревогу, немедленно выскочил из кустарника и обратился изо всей мочи в бегство. За ним понеслась большая и сильная борзая собака и нагнала кабана, который во время бегства успел спрятаться. Удалившись от остальных собак на расстояние полета стрелы, борзая снова преследует его и наконец хватает за ухо. Она хочет удержать кабана, но последний ударяет ее своими клыками так сильно, что распарывает ей бок. Потом он кидается на нее, яростно схватывает ее зубами и ударяет о дубовый ствол; череп собаки разбивается вдребезги, а ее внутренности выступают наружу. Тогда несутся на кабана другие собаки, желая поймать его, но он не дожидается их, а бежит так быстро, как только могут вынести его ноги, Вплотную гонятся за ним борзые, поспешно скачут сюда охотники; они хотят немедленно настигнуть его в лесу. Кабан увидел, что ему несдобровать. И вот он вырвался из лесу и побежал к потоку. Рыцарь следует за ним насколько может быстрее; ему досадно, что кабан выбежал из лесу. Так он спешил, пока кабан не добежал до берега реки. Река очень глубокая. Бесстрашно прыгнул в нее кабан, думая, что теперь может быть спокоен. Не тут-то было: одна из борзых вспрыгнула ему на спину и вцепилась зубами в его затылок; другие собаки тотчас поспешили помогать своему товарищу, сильно нуждавшемуся в помощи. Но не успели они еще настигнуть кабана, как последний расправился с борзою и потопил ее. Остальные заметно испугались, но не прекратили погони, а продолжали плыть за кабаном. Рыцарь и
все сопровождавшие его сильно сожалели о собаках, убитых кабаном, и бросились за кабаном в воду. В то время как они плыли, стремясь достигнуть противоположного берега, кабан был уже далеко. Он все бежал вперед, а собаки гнались за ним. Однако дело от этого вперед не подвинулось. Кабан бежал теперь по обширному полю, бежал без остановки, так что догнать его без особенных усилий было немыслимо. Собаки гнались за ним изо всех сил, охотники торопили и шпорили своих коней, чтобы вовремя поспеть на помощь собакам. Кабан, уже утомленный, бежал сильной рысью. Одна из борзых прыгнула вперед и вцепилась кабану в ляжку. Кабан боится, так как чувствует себя пойманным, чувствует, что ему приходится остановиться, Тогда он схватывает собаку своими длинными и острыми клыками и кидает ее высоко в воздух. При падении на землю несчастная получает такой удар, что ее мозг разлетается. Остальные собаки, хотя и видят это, но уже не боятся кабана, а сейчас же на него нападают. Кабан не дожидается больше нападения, но начинает колоть их куда попало. Рыцарь разгневался и поклялся, что не прекратит охоты, пока у него останется в живых хоть одна собака. Между тем кабан, так сказать, купается в собственном поту: так он измучился бегом. Но несмотря на это он снова пустился в галоп, повернул К реке, добежал до нее и бросился в воду. За ним бросились в беспорядке и собаки, и охотники. Они и не заметили кабана, пока не перебрались на другую сторону. Здесь они с усиленной поспешностью должны были продолжать гоньбу, так как кабан, не имевший охоты мешкать, пустился вперед. Все время следовали за ним собаки, уже порядком утомившиеся. Кабан теперь снова кинулся в тот лес, из которого раньше выбежал. Охотники шпорили уже замученных гоньбою коней… Одна из собак забежала вперед и вцепилась кабану в грудь, думая этим способом удержать зверя. Кабан
немедленно схватил ее зубами за кожу на шее и ударил собаку о куст так сильно, что у нее вылетели из головы оба глаза и выступили внутренности… Рыцарь с сильным раздражением увидел еще растерзанную собаку. Из четырнадцати у него теперь осталось только десять, четверых умертвил кабан. Окольной тропинкой рыцарь обогнал кабана и заехал вперед него на расстояние выстрела из лука. С разинутой пастью несся на него кабан, а рыцарь, опершись о дуб, выставил вперед свою рогатину. Кабан после своей продолжительной беготни был совершенно ослеплен и усталостью, и яростью. Он бежал прямо на рогатину, а рыцарь держал ее так, что она угодила кабану в плечо. Кабан с таким неистовством наскочил на рогатину, что вогнал ее в свое тело, как бритву.
Она проколола ему все внутренности, рукоятка сломалась пополам, а железо застряло в теле животного. Тогда кабан пал мертвым. Он уже не защищался более, и рыцарь мог теперь слезть с лошади. Тут подоспели утомленные, измученные охотники и от всего сердца возблагодарили Бога. Рыцарь взял в руку очень красивый нож с серебряной рукоятью и вскрыл кабана, совершенно залитого кровью. Быстро он справился с ним, все сделал согласно установленному обычаю и бросил собакам принадлежащую им долю: легкие и потроха. Каждая собака получила свою порцию, но по причине большой усталости пожирали брошенное только те, которые были очень голодны. Когда лее они поели, рыцарь и его свита снова сели на коней. Кабана взвалили на
самого сильного коня. Так ехали по лесу рыцарь и его спутники, сильно утомленные…»
Как они должны были радоваться, когда перед ними обрисовались на фоне неба стены и укрепления родного замка, освещенные вечерними лучами осеннего солнца!
Рыцарское вооружение
Оставим не на долгое время живых людей, а поговорим о предметах бездушных, о предметах, составлявших рыцарское вооружение, И в этом вопросе мы ограничим свой интерес главным образом XII и отчасти XIII столетиями. Познакомимся сперва с оружием наступательным. Оно было двух видов: меч и копье. Меч в форме креста - исключительно рыцарское вооружение. Он состоит из трех частей: стального клинка, рукояти и дискообразного дополнения к последней на самом верху. В древнейшее время употреблялись клинки односторонние, а потом вошли в употребление обоюдоострые. На клинках вырезались различные надписи и фигуры. Надписывалось или имя меча (так как существовал обычай называть их по именам), или какое-либо краткое изречение. Фигуры делались различными: так, мы встречаем упоминание о мече, на клинке которого с одной стороны были изображены три креста, а с другой - три леопарда. Вырезанные надписи и фигуры обыкновенно покрывались позолотой. Из стран, приготовлявших мечи и вообще металлическое оружие, упоминаются различные места Франции, христианская Испания, Англия, Россия и Византия. Рукоять меча граничила с клинком поперечной перекладиной, которая и придавала мечу форму креста. Что касается дискообразного придатка к рукояти, он нередко сообщал мечу характер святыни, так как туда помещались частицы святых мощей и вообще какие-либо реликвии. Меч влагался обыкновенно в ножны, сделанные или из кожи, или из дерева, обитого богатой материей, или даже из золота. Ножны украшались и драгоценными каменьями. Рыцарь молился перед мечом, воткнув его острием в землю, приносил клятву, положив руку на его крестообразную рукоять. Замечательный памятник средневековой поэзии - «Песнь о Роланде» - необыкновенно ярко и трогательно изображает перед нами ту горячую любовь, которую истинный рыцарь питал к своему мечу. Роланд, побежденный, несмотря на геройскую борьбу, врагами, смертельно раненный, думает о своем мече и говорит с ним, как с дорогим сердцу разумным существом. Не желая, чтобы его меч Дюрендаль достался в руки врагов, он с болью в сердце решается разбить его о скалу. Но меч крепок, он звенит, отскакивает от камня, отбивает куски гранита. Тогда рыцарь начинает оплакивать его.
«Как ты красив, как свят, мой меч булатный, В твоей златой тяжелой рукояти Хранятся мощи… Не должен ты язычникам достаться;
Христов слуга тобой владеть лишь должен!»
Но вот силы Роланда слабеют.
Почуял граф, что близок час кончины: Чело и грудь объял смертельный холод… Бежит Роланд - и вот под сенью ели На мураву зеленую он пал. Лежит ничком, к груди своей руками Прижал он меч…
На меч вообще смотрели как на предмет священный. Да это и не будет удивлять нас, если мы вспомним, что каждый рыцарский меч предварительно освящался в церкви. Если рыцаря хоронили в церкви, меч клали на его гробницу. Кроме меча употребляли еще короткий острый нож или кинжал. Но как кинжал, так и бердыш не были настоящим рыцарским оружием.
Другим наступательным оружием было копье. Последнее также состояло из трех частей: древка, железного наконечника и значка или флага. Древко достигало больших размеров, а именно восьми футов, а впоследствии даже пятнадцати. Приготовлялось оно из разных деревьев, но лучшим считалось сделанное из ясеня. Древко обыкновенно красилось преимущественно в зеленый или синий цвет. Внизу оно оканчивалось металлическим острием, которое легко втыкалось в землю. Железный наконечник копья чаще всего делался в форме ромба, как мы большей частью и представляем его себе, но бывали наконечники и в форме высокого конуса. Под наконечником тремя и более серебряными или позолоченными гвоздиками прибивался значок или флаг. Он достигал большой длины, спускаясь до самого рыцарского шлема, и заканчивался тремя длинными языками. Наиболее употребительными цветами его были зеленый, белый и синий. Иногда вместо флага прикреплялась длинная лента. Вот как описывается копье Роланда в упомянутом уже нами поэтическом произведении: