Страница:
Некоторое время Бирим убито молчал. Потом спросил задумчиво:
— Ладно, ну а рэп тогда — это что такое?
— Н-ну... — задумчиво протянул Орри.
Вообще-то он хотел сказать, что «рэп — это когда ерунду всякую молотят под музыку и получается забавно так...», но воздержался. Он уже понял, что собеседник его на стихах сдвинутый. Поэтом называется. А поэты как раз стихи и сочиняют. И может быть, даже рэп. Хотя для рэпа, конечно, у них кишка тонка... Это не всякий может. Но Бирим этот воображает, наверное, что и такое потянет... Воображала он, чувствуется, тот еще...
— Н-ну... — он наконец сформулировал свою мысль так, чтобы не обидеть гостя-собеседника, вспомнив фразу, вычитанную из школьного учебника словесности, открытого им пару раз в жизни, — это ритмическая декламация... Которая... которая...
— Чудак ты! — решительно определил Бирим. — Рэп — это...
И затараторил быстро-быстро, сливая слова и аккомпанируя сам ртом, носом и, кажется, еще ушами, прищелкивая при этом пальцами и языком:
«Рэп — это сумбурсловиясностьмысли! Рэп! Это тормозшизыигаздлякайфовогооттяга И по Понедельникам он летает над заливом как стая птиц, Накурившихся умныхкниг. Но непонявшихвнихнифига А По пятницам рэпбродит позаблудшим душам каккарманник По Заброшенным переулкам И ищет лишний грошчтобыуйти В мир, гденетничйгокромемикрофонанабитогокрутой Че-Пухою И! Находит его В твоей кепке, что бросил к ногам Чтоб не мешалатебетараторить твой рэп-на-углу! Дзинь! Рэп, это надежный доход! Рэп он надежен как смерть И! Рэп так же важен, как жизнь. Но! Безжизни еще можно Прожить, а без рэпа — фиг! Рэп, это царство без...»
Тут Странная вода и усталость окончательно сделали свое дело, и Орри почувствовал, что медленно, но верно уплывает куда-то далеко. Совсем в иные места, чем здесь. Но он все-таки успел вспомнить главное.
«Надо читать заклинание, — подсказал ему из глубины памяти голос Нолана. — Ты помнишь Слово на Камне?»
Конечно, Орри помнил Слово: РОБАТУМ.
И он помнил, что произносить его надо не как обычно, а от конца к началу.
Задом наперед.
Он так и сделал. Закрыл глаза и, уплывая в сумеречные миры сна, стал повторять: «Мутабор! Мутабор! Мутабор!»
Часть вторая
Глава 5
— Ладно, ну а рэп тогда — это что такое?
— Н-ну... — задумчиво протянул Орри.
Вообще-то он хотел сказать, что «рэп — это когда ерунду всякую молотят под музыку и получается забавно так...», но воздержался. Он уже понял, что собеседник его на стихах сдвинутый. Поэтом называется. А поэты как раз стихи и сочиняют. И может быть, даже рэп. Хотя для рэпа, конечно, у них кишка тонка... Это не всякий может. Но Бирим этот воображает, наверное, что и такое потянет... Воображала он, чувствуется, тот еще...
— Н-ну... — он наконец сформулировал свою мысль так, чтобы не обидеть гостя-собеседника, вспомнив фразу, вычитанную из школьного учебника словесности, открытого им пару раз в жизни, — это ритмическая декламация... Которая... которая...
— Чудак ты! — решительно определил Бирим. — Рэп — это...
И затараторил быстро-быстро, сливая слова и аккомпанируя сам ртом, носом и, кажется, еще ушами, прищелкивая при этом пальцами и языком:
«Рэп — это сумбурсловиясностьмысли! Рэп! Это тормозшизыигаздлякайфовогооттяга И по Понедельникам он летает над заливом как стая птиц, Накурившихся умныхкниг. Но непонявшихвнихнифига А По пятницам рэпбродит позаблудшим душам каккарманник По Заброшенным переулкам И ищет лишний грошчтобыуйти В мир, гденетничйгокромемикрофонанабитогокрутой Че-Пухою И! Находит его В твоей кепке, что бросил к ногам Чтоб не мешалатебетараторить твой рэп-на-углу! Дзинь! Рэп, это надежный доход! Рэп он надежен как смерть И! Рэп так же важен, как жизнь. Но! Безжизни еще можно Прожить, а без рэпа — фиг! Рэп, это царство без...»
Тут Странная вода и усталость окончательно сделали свое дело, и Орри почувствовал, что медленно, но верно уплывает куда-то далеко. Совсем в иные места, чем здесь. Но он все-таки успел вспомнить главное.
«Надо читать заклинание, — подсказал ему из глубины памяти голос Нолана. — Ты помнишь Слово на Камне?»
Конечно, Орри помнил Слово: РОБАТУМ.
И он помнил, что произносить его надо не как обычно, а от конца к началу.
Задом наперед.
Он так и сделал. Закрыл глаза и, уплывая в сумеречные миры сна, стал повторять: «Мутабор! Мутабор! Мутабор!»
Часть вторая
ПЛУТОВСТВО
Глава 5
КУКЛЫ СУДЬБЫ
Мохо смотрел на Кима с величайшей подозрительностью.
— Вы так близко к сердцу принимаете судьбу этого мальчугана. Хотите непременно найти его сейчас. Только вот — почему? Нам с Алексом очень хотелось бы знать имя вашего нанимателя, господин Агент... Конечно, у вас неплохая репутация среди честных людей, и все такое... Но... Кто мог вас нанять для того, чтобы присматривать за Орри? Нолан? Да Скрипач в жизни не стал бы связываться с такими вещами, как сыскные агентства. У него и денег-то свободных не было, чтобы нанимать Агента. Я или Алекс еще могли бы скинуться и заплатить вам, чтобы вы не дали парнишке пропасть. Так ведь не мы же все-таки к вам обратились. Тогда — кто?
Ким ожесточенно потер левую ноздрю:
— Послушайте, господин краснодеревщик... Вот скажите мне — если вы бы получили заказ от какого-то господина, который убедительно попросил бы не сообщать его имени никому из тех, кто к вам с таким вопросом обратится... Ну не беря в расчет налоговое ведомство...
Тут оба они улыбнулись друг другу. Чуть-чуть понимающе.
— Вы бы ответили на этот пустяковый вопрос, ну... Ну, скажем, тому же господину Тризу? Ведь, как я понимаю, он ваш довольно близкий друг...
Мохо криво улыбнулся:
— Понимаете, господин Агент... Мы с господином Тризом слишком давно знаем друг друга... И мы давно знаем, какие вопросы можем задавать друг другу, а от каких лучше воздержаться...
— Так вот, господин Мохо, поймите, что если у меня и есть какая-то, как вы говорите, «репутация среди честных людей», так это — среди всего прочего — потому, что я никогда не нарушал своих контрактных обязательств. И никогда не выдавал своих нанимателей. Если это было предусмотрено нашей с ними договоренностью. Это все, что я могу ответить на ваш вопрос. Если угодно, я продолжу поиски Оруэлла Нолана уже вполне самостоятельно. Но нарушить свои обязательства перед нанимателями — без их на то согласия — я не имею ни права, ни возможности... Так что — повторяю уже не первый раз — или мы будем друг другу помогать, или, наоборот, путаться друг у друга под ногами. Это вопрос взаимного доверия. Целиком и полностью.
Опять наступило молчание.
— Ладно, — бросил наконец Алекс, поднимаясь с пня, на котором пережидал, пока прекратятся пререкания между Агентом и совладельцем «Мастерских». — Копы смылись и, похоже, надолго. Надо поторопиться к Ключу. Не приведи господи, если с Орри что приключилось. Там от этих идиотов и пулю шальную словить недолго было...
— Нет, — убежденно возразил Клавдий, тоже поднимаясь на ноги (он устроился на подножке кабины своего фургончика). — Не должно. Иначе как же с Предсказанием?..
— Да вот все так же! — раздраженно бросил Триз и, не оборачиваясь, затопал по тропинке вниз к озеру. — Предсказание — оно не бронежилет. И не скорая помощь... И вообще непонятно, что здесь творится... Если такой оравой андроида ловят, то, может, у андроида этого совсем шарики за ролики зашли... И что будет, если они с Орри наткнутся друг на друга? А?
Мохо молча нырнул в кабину и появился оттуда с грозного вида обрезом в одной руке и с не менее грозным тесаком — в другой.
— Эй! — окликнул он Алекса, который уже вознамерился двинуться в глубь таинственно зеленеющей сейвы. — Возьми!
Он протянул тесак Алексу:
— Пустяк, но, глядишь, и сгодится.
Потом вопросительно воззрился на Кима. Тот нехотя достал из кармана свой газовик и повертел им в воздухе.
Алекс прикинул тесак в руке на вес, поморщившись, глянул на газовый пистолет Агента.
— Жидковато, — заметил он. — А вашей пукалкой, господин Яснов, только лохов пугать. Газами здешний народ не возьмешь — разве только кишечными...
Он повернулся спиной к бестолковым партнерам и решительно шагнул в сейву. Ким пожал плечами и спрятал газовик на место.
— В конце концов, — буркнул вслед ему Мохо, — должен же мальчишка нам хоть знак какой-то оставить. Ну, ты знаешь, как договорено... — Он досадливо крякнул и, засопев, устремился следом за Алексом по тропинке вниз.
Совсем недавно ее и различить-то трудно было в густой траве — тропинку эту. Но теперь, когда по ней протопала дюжина полицейских дуболомов, она могла сойти за небольшую грунтовку. На секунду Алекс задержался и, разглядывая что-то впереди, бросил через плечо Киму:
— Вы присоединяйтесь к нам, мастер... Не слушайте старого дурака Клаву. Я так думаю, что если с вами что и не так, господин Агент, так все равно лучше будет, если вы при нас пока побудете. Под присмотром, так сказать... Ну а то, что у вас от нас секреты, так мы не в обиде... Мы ж вам тоже кой-чего рассказывать не торопимся...
— Кое-что могли бы уже и не секретить, — сварливо заметил Ким, с трудом поспевая за привычными к здешним местам Клавдием и Алексом. — По-моему, я один во всей Большой Колонии не знаю, что там сказано в этом вашем Великом Предсказании Хакеров...
— Нет, — вполне серьезно отозвался Алекс. — Есть еще один, по крайней мере, кто этого не знает. Не должен.
— И кто же это? — осведомился Ким, удачно избегая возможности проватиться в нору, смахивающую на кротовую.
— Тот, про кого в Предсказании сказано, — объяснил ему Триз. — Сам Орри Нолан.
— Да, — угрюмо втолковывал ему Бирим. — И стихи и баллады и оды и сонеты и еще фиг знает что. А мастер все это оформлял как свою интеллектуальную собственность... А теперь получилось так, что я только и могу прокормиться тем, что эти самые песни и баллады буду прохожим исполнять — на большой дороге. Пока до своих друзей не доберусь. И получается, что я присвоил интеллектуальную собственность мастера Стука в корыстных целях...
— Так ты же не за деньги ведь... — недоуменно возразил ему Орри. — Ты за кусок хлеба...
— Здесь так получается...
Бирим остановился, отирая пот со своего очень правильно исполненного природой лица.
— В общем, не каждый же встречный-поперечный носит за пазухой котлету... Или пирожок. Как ты вот... А вот мелочишка — она почти у всякого в кармане водится. Ну или кредитка разовая, полудохлая — знаешь, из тех, что на предъявителя, — на которой уже только пара грошиков и осталась... Ну вот и кидают...
Бирим похлопал себя по карманам. В карманах звякнуло.
— Это уже вроде как нарушение получается, — неодобрительно заметил Орри.
Конечно, он кривил душой — ему и самому случалось с оглядкой кинуть мелкую монетку на покупку леденцов какому-нибудь андроиду. Те часто подрабатывали на людных углах демонстрацией фокусов или своих вокальных, а то и других каких способностей. Никто такое за нарушение в Нью-Чепеле не считал — даже самые закоренелые сегрегаты. Потому что и сегрегаты, в конце концов, тоже люди. По крайней мере, папаша Нолан так часто про них говорил.
— А это как посмотреть, — хмуро возразил Бирим. — Денежные операции для андроидов запрещены. Но держать в руках деньги им никто не запрещал. И если кому-то вздумалось послать андроида к своему приятелю — занести тому старый должок, например, так разве это будет денежная операция? И если народ сдает мне деньги на хранение, чтобы я их потом отдал — по их же поручению, заметь — кому-то, кто просто из благодарности...
— Ага, просто из благодарности нальет тебе тарелку супа, пустит на ночлег или подвезет до соседнего городка... Нашел дурака — верить, что это не операция с деньгами!
Орри презрительно фыркнул:
— В том-то и дело, малек, что все зависит от точки зрения... Можно на эти вещи посмотреть так, а можно иначе...
— И копы в этот раз взяли и посмотрели как раз иначе...
— Они посмотрели так, как им велели смотреть денежки мастера Стука...
Некоторое время Орри молча сопел, преодолевая крутизну склона. Бирим сжалился над мальком: присел на подходящую корягу и жестом пригласил Орри устроиться рядом. Брендик облегченно вздохнул, прильнув к свежей травке. Орри вытащил из кармана свой последний уцелевший трофей вчерашнего пиршества — шоколадный батончик, содрал с него упаковку и поделился лакомством со своим четвероногим другом. Легкий ветерок унес цветастый станиолевый пакетик к кустам и на них оставил.
— Не пойму я, — буркнул Орри, слегка отдышавшись. — Стихи-то твои такие деньги стоят, что ли, что Стук этот на тебя всех собак спустил? Или ты как-то еще его достал?
— Хе-хе... — горестно вздохнул Бирим. — Стихи никем не признанного поэта стоят по два гроша за килограмм. А килограмм чистой бумаги стоит все четыре... Вся эта затея с украденной интеллектуальной собственностью только затем ему и нужна, чтобы меня снова поймать. Мастер никак не может разрешить мне гулять на свободе...
— Так все-таки... Почему же это? — удивленно наморщил лоб Орри.
— Да потому, — упавшим голосом объяснил Бирим, — что я — вещественное доказательство... Только и всего.
Четверо взрослых и вполне серьезных на вид мужчин разыгрывали на высвеченной утренним светом полянке странную пантомиму — словно играли в прятки с невидимкой. Один из них довольно ловко манипулировал легкой, почти невидимой сетью, остальные неуклюже подыгрывали ему в роли загонщиков. Всем им эта игра успела порядком надоесть к тому моменту, когда наступил ее финал.
— Готово! — выкрикнул крепко сложенный бородач в потертой охотничьей куртке. — Он здесь, под сетью!
Трое одетых в цивильные, похоронно-чопорные наряды мордоворотов с недоверием топтались вокруг неподвижно лежавшей на пожухлой листве тонкой, почти незаметной сетки. Их облачение удивительно не соответствовало атмосфере утреннего Леса. Некоторым оправданием их здесь присутствия могла бы послужить разве что свежевырытая могила, а при ней — гроб с покойником и пастором, но ничего подобного окрест не наблюдалось. Бородач, тяжело дыша, отирал с лица пот.
— Ну и заставил он меня побегать, скотина... — доверительно сообщил он мордоворотам.
Тут же сеть возмущенно трепыхнулась, и под ней — казалось, прямо в воздухе над желтыми и коричневыми листьями — возникло слабо светящееся слово. Довольно нехорошее, оно продержалось в пространстве секунд пять или шесть и растаяло, оставив после себя в душе бородатого ловца чувство глубокой обиды.
— Обзывается, сволочь! — с досадой произнес он и сделал попытку пнуть нечто находящееся под сетью своим тяжеленным ботинком, но один из мордоворотов удержал его от столь неосторожного поступка.
— Вот он, — сообщил мордоворот, приглядываясь к чему-то под сетью. — Я вижу его, Рашид!
Второй мордоворот — поименованный Рашидом — принялся напряженно таращиться в направлении, в котором тыкал пальцем толщиной со ствол охотничьего ружья его приятель.
— А ты, Генри? — осведомился тот, скосившись на третьего типа в черном.
— Теперь вижу, — радостно сообщил Генри. — Ей-ей, Чарли, первый раз в жизни вижу живого звенна своими глазами, а не на картинке...
Звенн тем временем написал в воздухе еще одно худое слово. Этим он крайне огорчил всю собравшуюся вокруг него компанию.
— Зачем ты так, Джанни? — с огорчением произнес бородач. — Господа только и хотят, что поговорить с тобой. Спросить кое о чем... Ну, пришлось под сеть тебя загонять — так ты же, когда тебя по-хорошему звали, не приходил... А сейчас скажешь господам, что им нужно, и, ей-богу — скачи куда хочешь... Мы же ведь не изверги какие...
Сеть снова затрепыхалась, и в воздухе поплыли новые слова — на этот раз вполне печатные.
«Пусть эти господа поторопятся. Я быстро отвечу, и тогда уходите. Вы нарушаете свои собственные законы».
— Черт возьми! — возмутился Генри. — Этот таракан-переросток еще будет учить меня нашим законам! Он будет, видите ли, мне толковать Конституцию...
— Вот что... — перебил его бородатый ловец. — Вы давайте поторапливайтесь с вашими вопросами, а то, неровен час, тварюга передумает... Или другие звенны шухер поднимут... Так что вы — это...
Главный из мордоворотов — тот, кого звали Чарли — задумчиво воззрился на него.
— Ладно... — буркнул он наконец. — Мы со зверушкой без свидетелей разговаривать будем... Ступай. Свободен...
— Вы мне пока только задаток отдали... — напомнил ловец. — И сеть я вам не в подарок оставляю. Вещь денег стоит.
Чарли поморщился и с явной неохотой вытянул из внутреннего кармана приятно шуршащий пакет. Ловец взвесил свой заработок, подкинув пакет на мозолистой ладони, и, не пересчитывая купюры, отправил их в сумку, притороченную к поясу.
— Вы того... будьте поосторожнее... — посоветовал бородач своим работодателям. — Вы учтите, что они — звенны — не то чтоб злопамятны, а...
Ловец фразу не закончил.
Люди пана Волыны, хотя и слыли (недаром) народом в общении малоприятным, в денежных вопросах были достаточно щепетильны. Если уж вы от них что-то получали, то получали без всяких проблем — или оговоренную сумму, с точностью до самого паршивого гроша, или пулю в затылок. Фирма, как говорится, гарантировала.
От греха подальше ловец поспешил убраться восвояси, даже не заикнувшись о судьбе своей сети, которая, господа хорошие, тоже денежек стоит. Хорошую на звенна сеть сделать не всякий мастак может. Так что и пошел он лесом, творя по дороге Малые — от Беды — обряды. На полдороги к шоссе он нос к носу столкнулся с Агентом на Контракте.
Агент шел по Лесу не один. В авангарде мини-экспедиции двигался довольно мрачно настроенный Клавдий Мохо, а арьергард был представлен рассеянно жующим травинку Александром Тризом, который, несмотря на упомянутую рассеянность, все-таки первым заметил ловца.
Тот, впрочем, и не думал скрываться от пары своих старых знакомцев. Совсем напротив — предупреждающе помахивая увесистой ладонью, он двинулся им навстречу.
— Давно не виделись, — приветствовал его Триз. — Неужто старина Чосер опять взялся за старое?
— Никогда и не бросал, — угрюмо отрезал ловец. — Погодите туда ходить, ребята...
Он кивнул куда-то в пространство за своей спиной.
— Там сейчас нехорошо... Пулю можно словить.
В другой раз реакция Клавдия и Алекса была бы иной — поворчав немного, они просто свернули бы в сторону и пошли дальше своей дорогой, поругивая вполголоса и чертова браконьера, и его темные делишки. Которые их, в конце концов, вовсе не касались. Это все — в другой раз. Но не в этот!
В этот раз все, что происходило в Лесу звеннов, их касалось — и даже очень касалось!
Поэтому старина Чосер был молниеносно взят в кольцо и оттиснут к ближайшему стволу, который и помешал ему отступать дальше, в лесную чащобу. Столь недружелюбное и энергичное поведение двух его старых знакомых и неизвестно откуда взявшегося типа порядком изумило ловца звеннов.
— Вы что это?! — с недоумением спросил он, уставившись на обрез, которым недвусмысленно поигрывал Клавдий, и на тесак, как по волшебству объявившийся в руке Алекса. — Вы что — сбесились?!
— Нет, — заверил его Алекс. — Пока еще нет. Но можем и взбеситься, если выяснится, что ты обидел нашего друга... Ты знаешь, о ком я говорю...
— Послушайте...
Ловец скосился на газовик, который немного застенчиво рассматривал Ким, словно только для этого — посмотреть, дыхнуть на запотевший в утренней прохладе ствол и потереть его о рукав — он его и извлек на свет божий. Тем не менее пушка могла оказаться и хорошей переделкой — из невинного газоиспускателя в нечто гораздо более серьезное. Мастеров на такие штучки в Большой Колонии хватало. И много народу таскало в карманах замаскированные под невинные, не требующие регистрации пукалки орудия, пробивающие напрочь суперкевлар.
Потом он перевел взгляд на пудовый кулачище Мохо, на столь же увесистый кулак Триза и, приняв во внимание эти решающие аргументы, продолжил:
— Послушайте, у меня просто заказ. От солидных людей. Да, он относится к этому вашему Чжанну. К тезке ихнего шефа. В смысле — заказчиков...
— Джанни?
Мохо понимающе глянул на партнеров:
— Все ясно. Пан Волына...
Он повернулся к ловцу:
— Где они?! Сколько их?!
— Трое. Все при оружии — учтите...
— Что они с Чжанном делают?!
— Они всего лишь хотят поговорить с ним. Правда, они этого не умеют — разговаривать со звеннами как надо. Но от моих услуг они отказались. Так что...
Чосер криво усмехнулся.
— Ты б уж лучше спросил, что Чжанн делает с ними. Я этих ослов честно предупредил, что со звеннами шутки плохи... Они мастера глаза отводить. И не только... У меня от этого одного предвидятся неприятности — без вашей, господа, помощи. Каждый — прости, господи, — идиот, который советов слушать не хочет и нарывается на неприятности, потом на меня вину за дурь свою свалить норовит. Да что и говорить — вот взять ту историю, что в прошлом году вышла — в месяц Других Богов... Стоп!
Он поднял палец к небу.
— Слышите?
В утренней тишине даже выстрелы из оснащенных глушителями стволов, раздавшиеся за ближайшим поросшим густым кустарником бугром, были слышны вполне отчетливо. А еще лучше слышны были вконец непотребная брань и вздорные крики, неожиданно огласившие Лес звеннов, пронизанный лучами восходящего светила.
— Все! — констатировал ловец. — Ребята нарвались. Я, с вашего позволения, пошел...
Мохо выдержал паузу — короткую, но «со значением».
— Иди. Но только помни, если с Чжанном что-то не так, то мы тебя засекли за нарушением закона. Лишение звенна свободы. Напомнить статью?
— С каких это пор ты заделался таким законником, Клавдий? — недовольно буркнул ловец, но развивать эту тему не стал.
Не оборачиваясь, он затопал прочь.
— Так... — повернулся к Агенту Мохо. — Опоздали мы... И рискуем нарваться на троих мужиков — злых и вооруженных. Пойдете с нами дальше, мастер, или как?
— Пойду, — заверил его Ким. — Можете на меня положиться. Мое присутствие, пожалуй, даже более желательно, чем вы думаете. Не знаю, что там у них происходит, — тут он умолк, прислушиваясь к воплям и брани, доносящимся из-за недалекого бугорка, — но не думаю, что мы так вот сразу нарвемся на вооруженное нападение... А вот на шальную пулю — так это вполне...
— Большой вы оптимист, господин частный расследователь... — с нескрываемым сарказмом заметил Алекс. — Впрочем, кое-какие козыри у нас при себе есть... Слава богу, хотя бы бумаги мои мне те ослы оставили...
Он вытащил бумажник, а из него взятую в пластик заверенную ксерокопию чего-то очень впечатляющего, украшенного гербами, печатями и витиеватыми подписями, и помахал документом в воздухе.
— Я, господин Агент, к вашему сведению, уполномоченный от Города по делам Леса. Общественный, конечно. Но как-никак — лицо официальное. Наделен некоторыми правами...
Ким не стал уточнять, какими, собственно, правами наделены общественные уполномоченные от Города по делам Леса. В местном законодательстве он кое-что смыслил и подозревал, что права эти довольно зыбки. Клавдий же оказался не столь тактичен.
— Народу пана Волыны на твои права наплевать с высокой сосны, — скептически заметил он. — Хотя, на худой конец, и такая ксива сойдет. Вот что, ребята: движемся вперед осторожно, цепью. От дерева к дереву. Прикрываясь. Понятно? И базар если состоится, то поаккуратнее будем... Без выпендрежа. Еще раз спрашиваю: всем все понятно?
Всем все было понятно.
— У тебя есть хоть какие-то планы? — осведомился Бэзил, делая вид, что целиком и полностью погружен в ожидание начала сводки криминальных новостей. — Хоть какие-то соображения о том, где искать проклятого шкета? Без гроша в кармане, без криминальных связей, без пищи и в розыске у мафии — куда он денется? Мне даже жаль его, право слово. Обидно только одно, что его загребет простая полиция или люди этого, как его... Волынского, что ли, прежде чем мы найдем. Ну что станет делать двенадцатилетний ребенок один-одинешенек при таком раскладе?
— Во всяком случае, не поднимет лапки вверх и не пойдет сдаваться, — небрежно ответила его партнерша, не отрывая взгляда от экрана. — Ты не знаешь здешних шкетов из Нижнего города. Он заставит нас попотеть... А про Волыну... — тут она слегка наклонила голову вбок, при этом стараясь не встретиться взглядом с мистером Кацем, — ...запомни, не Волынского, а Во-лы-ну — тебе Стук рассказал?
— Н-е-т, — с легкой обидой в голосе промяукал Кац, — это от Ставроса... Этого Волыну надо оч-ч-чень даже иметь в виду...
— Ты уж совсем меня за дуру не щ-щ-итай... — злобно прошипела Каманера, демонстративно продолжая буравить своими зелеными глазищами экран Ти-Ви. По нему сейчас вяло проплывали маловыразительные кадры не особенно интересной криминальной жизни Бэ-Ка. Но стоило быть внимательным — совсем не исключалось, что в следующем сюжете оба партнера могли увидеть себя самих, объявленных в федеральный или еще какой-нибудь розыск. Основания для того были.
— А если тебя интересует, есть ли у меня планы, то слушай, — продолжила она. — Ниточки у нас все-таки есть. Только две, но — что есть, это точно.
— Итак, — с ядовитой иронией поинтересовался Бэзил, — первая?
— Самая очевидная, — задрав свой конопатый нос, определила Каманера, — от этого шкета все ждут какого-то страшного фокуса. Причем одни ждут чего-то плохого, а другие — чего-то хорошего. Надеюсь, ты догадываешься, кто это «другие»?
Она наконец с неохотой оторвалась от лицезрения видеоряда и многозначительно скосила глаза на Бэзила, которому все труднее было скрывать одолевавшее его любопытство.
— Это андроиды, — выждав эффектную паузу, выдала она. — А сказать, почему?
— Ну, — промычал Бэзил.
Каманера, не скрывая гордости за свою сообразительность, сообщила:
— Иначе бы они не устроили ему побег!
— А почему ты думаешь, что это андроиды?
— Не утомляй меня, Бэз... — по-кошачьи отмахнулась от него изящной лапкой Элен. — Достаточно глянуть на хитрую рожу твоего лучшего друга Кирака, и все станет предельно ясным. Это только Коста, который здесь без году неделя, верит в то, что может купить их с потрохами за объедки с кухонного стола. И потом — этот номер с зеленым чертом, что заявился пугать охранника... Это типично андроидский номер. Они дружат — андроиды и болотные черти...
Бэзил поглядел на Каманеру так, словно она на его глазах достала из рукава живого кролика.
— Так что, зеленые черти, по-твоему, действительно существуют? — опасливо поинтересовался он.
— Об этом потом, — на сей раз раздраженно отмахнулась та. — Нам надо узнать, за что все так запали на этого Орри. И когда узнаем, что от него ждут, тогда, может, поймем, где и когда он должен быть.
— Все здесь шепчутся про какое-то Предсказание Хакеров.
— Вы так близко к сердцу принимаете судьбу этого мальчугана. Хотите непременно найти его сейчас. Только вот — почему? Нам с Алексом очень хотелось бы знать имя вашего нанимателя, господин Агент... Конечно, у вас неплохая репутация среди честных людей, и все такое... Но... Кто мог вас нанять для того, чтобы присматривать за Орри? Нолан? Да Скрипач в жизни не стал бы связываться с такими вещами, как сыскные агентства. У него и денег-то свободных не было, чтобы нанимать Агента. Я или Алекс еще могли бы скинуться и заплатить вам, чтобы вы не дали парнишке пропасть. Так ведь не мы же все-таки к вам обратились. Тогда — кто?
Ким ожесточенно потер левую ноздрю:
— Послушайте, господин краснодеревщик... Вот скажите мне — если вы бы получили заказ от какого-то господина, который убедительно попросил бы не сообщать его имени никому из тех, кто к вам с таким вопросом обратится... Ну не беря в расчет налоговое ведомство...
Тут оба они улыбнулись друг другу. Чуть-чуть понимающе.
— Вы бы ответили на этот пустяковый вопрос, ну... Ну, скажем, тому же господину Тризу? Ведь, как я понимаю, он ваш довольно близкий друг...
Мохо криво улыбнулся:
— Понимаете, господин Агент... Мы с господином Тризом слишком давно знаем друг друга... И мы давно знаем, какие вопросы можем задавать друг другу, а от каких лучше воздержаться...
— Так вот, господин Мохо, поймите, что если у меня и есть какая-то, как вы говорите, «репутация среди честных людей», так это — среди всего прочего — потому, что я никогда не нарушал своих контрактных обязательств. И никогда не выдавал своих нанимателей. Если это было предусмотрено нашей с ними договоренностью. Это все, что я могу ответить на ваш вопрос. Если угодно, я продолжу поиски Оруэлла Нолана уже вполне самостоятельно. Но нарушить свои обязательства перед нанимателями — без их на то согласия — я не имею ни права, ни возможности... Так что — повторяю уже не первый раз — или мы будем друг другу помогать, или, наоборот, путаться друг у друга под ногами. Это вопрос взаимного доверия. Целиком и полностью.
Опять наступило молчание.
— Ладно, — бросил наконец Алекс, поднимаясь с пня, на котором пережидал, пока прекратятся пререкания между Агентом и совладельцем «Мастерских». — Копы смылись и, похоже, надолго. Надо поторопиться к Ключу. Не приведи господи, если с Орри что приключилось. Там от этих идиотов и пулю шальную словить недолго было...
— Нет, — убежденно возразил Клавдий, тоже поднимаясь на ноги (он устроился на подножке кабины своего фургончика). — Не должно. Иначе как же с Предсказанием?..
— Да вот все так же! — раздраженно бросил Триз и, не оборачиваясь, затопал по тропинке вниз к озеру. — Предсказание — оно не бронежилет. И не скорая помощь... И вообще непонятно, что здесь творится... Если такой оравой андроида ловят, то, может, у андроида этого совсем шарики за ролики зашли... И что будет, если они с Орри наткнутся друг на друга? А?
Мохо молча нырнул в кабину и появился оттуда с грозного вида обрезом в одной руке и с не менее грозным тесаком — в другой.
— Эй! — окликнул он Алекса, который уже вознамерился двинуться в глубь таинственно зеленеющей сейвы. — Возьми!
Он протянул тесак Алексу:
— Пустяк, но, глядишь, и сгодится.
Потом вопросительно воззрился на Кима. Тот нехотя достал из кармана свой газовик и повертел им в воздухе.
Алекс прикинул тесак в руке на вес, поморщившись, глянул на газовый пистолет Агента.
— Жидковато, — заметил он. — А вашей пукалкой, господин Яснов, только лохов пугать. Газами здешний народ не возьмешь — разве только кишечными...
Он повернулся спиной к бестолковым партнерам и решительно шагнул в сейву. Ким пожал плечами и спрятал газовик на место.
— В конце концов, — буркнул вслед ему Мохо, — должен же мальчишка нам хоть знак какой-то оставить. Ну, ты знаешь, как договорено... — Он досадливо крякнул и, засопев, устремился следом за Алексом по тропинке вниз.
Совсем недавно ее и различить-то трудно было в густой траве — тропинку эту. Но теперь, когда по ней протопала дюжина полицейских дуболомов, она могла сойти за небольшую грунтовку. На секунду Алекс задержался и, разглядывая что-то впереди, бросил через плечо Киму:
— Вы присоединяйтесь к нам, мастер... Не слушайте старого дурака Клаву. Я так думаю, что если с вами что и не так, господин Агент, так все равно лучше будет, если вы при нас пока побудете. Под присмотром, так сказать... Ну а то, что у вас от нас секреты, так мы не в обиде... Мы ж вам тоже кой-чего рассказывать не торопимся...
— Кое-что могли бы уже и не секретить, — сварливо заметил Ким, с трудом поспевая за привычными к здешним местам Клавдием и Алексом. — По-моему, я один во всей Большой Колонии не знаю, что там сказано в этом вашем Великом Предсказании Хакеров...
— Нет, — вполне серьезно отозвался Алекс. — Есть еще один, по крайней мере, кто этого не знает. Не должен.
— И кто же это? — осведомился Ким, удачно избегая возможности проватиться в нору, смахивающую на кротовую.
— Тот, про кого в Предсказании сказано, — объяснил ему Триз. — Сам Орри Нолан.
* * *
— Так, значит, стихи сочинял ты? — добивался Орри у Бирима, карабкаясь вслед за ним по крутому склону вверх ко Второму шоссе, тому, что вело к Космотерминалу. Присутствие у него на плечах увечного Брендика не слишком облегчало его задачу.— Да, — угрюмо втолковывал ему Бирим. — И стихи и баллады и оды и сонеты и еще фиг знает что. А мастер все это оформлял как свою интеллектуальную собственность... А теперь получилось так, что я только и могу прокормиться тем, что эти самые песни и баллады буду прохожим исполнять — на большой дороге. Пока до своих друзей не доберусь. И получается, что я присвоил интеллектуальную собственность мастера Стука в корыстных целях...
— Так ты же не за деньги ведь... — недоуменно возразил ему Орри. — Ты за кусок хлеба...
— Здесь так получается...
Бирим остановился, отирая пот со своего очень правильно исполненного природой лица.
— В общем, не каждый же встречный-поперечный носит за пазухой котлету... Или пирожок. Как ты вот... А вот мелочишка — она почти у всякого в кармане водится. Ну или кредитка разовая, полудохлая — знаешь, из тех, что на предъявителя, — на которой уже только пара грошиков и осталась... Ну вот и кидают...
Бирим похлопал себя по карманам. В карманах звякнуло.
— Это уже вроде как нарушение получается, — неодобрительно заметил Орри.
Конечно, он кривил душой — ему и самому случалось с оглядкой кинуть мелкую монетку на покупку леденцов какому-нибудь андроиду. Те часто подрабатывали на людных углах демонстрацией фокусов или своих вокальных, а то и других каких способностей. Никто такое за нарушение в Нью-Чепеле не считал — даже самые закоренелые сегрегаты. Потому что и сегрегаты, в конце концов, тоже люди. По крайней мере, папаша Нолан так часто про них говорил.
— А это как посмотреть, — хмуро возразил Бирим. — Денежные операции для андроидов запрещены. Но держать в руках деньги им никто не запрещал. И если кому-то вздумалось послать андроида к своему приятелю — занести тому старый должок, например, так разве это будет денежная операция? И если народ сдает мне деньги на хранение, чтобы я их потом отдал — по их же поручению, заметь — кому-то, кто просто из благодарности...
— Ага, просто из благодарности нальет тебе тарелку супа, пустит на ночлег или подвезет до соседнего городка... Нашел дурака — верить, что это не операция с деньгами!
Орри презрительно фыркнул:
— В том-то и дело, малек, что все зависит от точки зрения... Можно на эти вещи посмотреть так, а можно иначе...
— И копы в этот раз взяли и посмотрели как раз иначе...
— Они посмотрели так, как им велели смотреть денежки мастера Стука...
Некоторое время Орри молча сопел, преодолевая крутизну склона. Бирим сжалился над мальком: присел на подходящую корягу и жестом пригласил Орри устроиться рядом. Брендик облегченно вздохнул, прильнув к свежей травке. Орри вытащил из кармана свой последний уцелевший трофей вчерашнего пиршества — шоколадный батончик, содрал с него упаковку и поделился лакомством со своим четвероногим другом. Легкий ветерок унес цветастый станиолевый пакетик к кустам и на них оставил.
— Не пойму я, — буркнул Орри, слегка отдышавшись. — Стихи-то твои такие деньги стоят, что ли, что Стук этот на тебя всех собак спустил? Или ты как-то еще его достал?
— Хе-хе... — горестно вздохнул Бирим. — Стихи никем не признанного поэта стоят по два гроша за килограмм. А килограмм чистой бумаги стоит все четыре... Вся эта затея с украденной интеллектуальной собственностью только затем ему и нужна, чтобы меня снова поймать. Мастер никак не может разрешить мне гулять на свободе...
— Так все-таки... Почему же это? — удивленно наморщил лоб Орри.
— Да потому, — упавшим голосом объяснил Бирим, — что я — вещественное доказательство... Только и всего.
* * *
А в это время на противоположном краю Леса — на том, что выходил к Пригородному шоссе — происходили вещи, которые, без всякого сомнения, заинтересовали бы и Орри, и Бирима, и даже окружного комиссара Морзе, не поспеши он ретироваться из владений звеннов столь поспешно.Четверо взрослых и вполне серьезных на вид мужчин разыгрывали на высвеченной утренним светом полянке странную пантомиму — словно играли в прятки с невидимкой. Один из них довольно ловко манипулировал легкой, почти невидимой сетью, остальные неуклюже подыгрывали ему в роли загонщиков. Всем им эта игра успела порядком надоесть к тому моменту, когда наступил ее финал.
— Готово! — выкрикнул крепко сложенный бородач в потертой охотничьей куртке. — Он здесь, под сетью!
Трое одетых в цивильные, похоронно-чопорные наряды мордоворотов с недоверием топтались вокруг неподвижно лежавшей на пожухлой листве тонкой, почти незаметной сетки. Их облачение удивительно не соответствовало атмосфере утреннего Леса. Некоторым оправданием их здесь присутствия могла бы послужить разве что свежевырытая могила, а при ней — гроб с покойником и пастором, но ничего подобного окрест не наблюдалось. Бородач, тяжело дыша, отирал с лица пот.
— Ну и заставил он меня побегать, скотина... — доверительно сообщил он мордоворотам.
Тут же сеть возмущенно трепыхнулась, и под ней — казалось, прямо в воздухе над желтыми и коричневыми листьями — возникло слабо светящееся слово. Довольно нехорошее, оно продержалось в пространстве секунд пять или шесть и растаяло, оставив после себя в душе бородатого ловца чувство глубокой обиды.
— Обзывается, сволочь! — с досадой произнес он и сделал попытку пнуть нечто находящееся под сетью своим тяжеленным ботинком, но один из мордоворотов удержал его от столь неосторожного поступка.
— Вот он, — сообщил мордоворот, приглядываясь к чему-то под сетью. — Я вижу его, Рашид!
Второй мордоворот — поименованный Рашидом — принялся напряженно таращиться в направлении, в котором тыкал пальцем толщиной со ствол охотничьего ружья его приятель.
— А ты, Генри? — осведомился тот, скосившись на третьего типа в черном.
— Теперь вижу, — радостно сообщил Генри. — Ей-ей, Чарли, первый раз в жизни вижу живого звенна своими глазами, а не на картинке...
Звенн тем временем написал в воздухе еще одно худое слово. Этим он крайне огорчил всю собравшуюся вокруг него компанию.
— Зачем ты так, Джанни? — с огорчением произнес бородач. — Господа только и хотят, что поговорить с тобой. Спросить кое о чем... Ну, пришлось под сеть тебя загонять — так ты же, когда тебя по-хорошему звали, не приходил... А сейчас скажешь господам, что им нужно, и, ей-богу — скачи куда хочешь... Мы же ведь не изверги какие...
Сеть снова затрепыхалась, и в воздухе поплыли новые слова — на этот раз вполне печатные.
«Пусть эти господа поторопятся. Я быстро отвечу, и тогда уходите. Вы нарушаете свои собственные законы».
— Черт возьми! — возмутился Генри. — Этот таракан-переросток еще будет учить меня нашим законам! Он будет, видите ли, мне толковать Конституцию...
— Вот что... — перебил его бородатый ловец. — Вы давайте поторапливайтесь с вашими вопросами, а то, неровен час, тварюга передумает... Или другие звенны шухер поднимут... Так что вы — это...
Главный из мордоворотов — тот, кого звали Чарли — задумчиво воззрился на него.
— Ладно... — буркнул он наконец. — Мы со зверушкой без свидетелей разговаривать будем... Ступай. Свободен...
— Вы мне пока только задаток отдали... — напомнил ловец. — И сеть я вам не в подарок оставляю. Вещь денег стоит.
Чарли поморщился и с явной неохотой вытянул из внутреннего кармана приятно шуршащий пакет. Ловец взвесил свой заработок, подкинув пакет на мозолистой ладони, и, не пересчитывая купюры, отправил их в сумку, притороченную к поясу.
— Вы того... будьте поосторожнее... — посоветовал бородач своим работодателям. — Вы учтите, что они — звенны — не то чтоб злопамятны, а...
Ловец фразу не закончил.
Люди пана Волыны, хотя и слыли (недаром) народом в общении малоприятным, в денежных вопросах были достаточно щепетильны. Если уж вы от них что-то получали, то получали без всяких проблем — или оговоренную сумму, с точностью до самого паршивого гроша, или пулю в затылок. Фирма, как говорится, гарантировала.
От греха подальше ловец поспешил убраться восвояси, даже не заикнувшись о судьбе своей сети, которая, господа хорошие, тоже денежек стоит. Хорошую на звенна сеть сделать не всякий мастак может. Так что и пошел он лесом, творя по дороге Малые — от Беды — обряды. На полдороги к шоссе он нос к носу столкнулся с Агентом на Контракте.
Агент шел по Лесу не один. В авангарде мини-экспедиции двигался довольно мрачно настроенный Клавдий Мохо, а арьергард был представлен рассеянно жующим травинку Александром Тризом, который, несмотря на упомянутую рассеянность, все-таки первым заметил ловца.
Тот, впрочем, и не думал скрываться от пары своих старых знакомцев. Совсем напротив — предупреждающе помахивая увесистой ладонью, он двинулся им навстречу.
— Давно не виделись, — приветствовал его Триз. — Неужто старина Чосер опять взялся за старое?
— Никогда и не бросал, — угрюмо отрезал ловец. — Погодите туда ходить, ребята...
Он кивнул куда-то в пространство за своей спиной.
— Там сейчас нехорошо... Пулю можно словить.
В другой раз реакция Клавдия и Алекса была бы иной — поворчав немного, они просто свернули бы в сторону и пошли дальше своей дорогой, поругивая вполголоса и чертова браконьера, и его темные делишки. Которые их, в конце концов, вовсе не касались. Это все — в другой раз. Но не в этот!
В этот раз все, что происходило в Лесу звеннов, их касалось — и даже очень касалось!
Поэтому старина Чосер был молниеносно взят в кольцо и оттиснут к ближайшему стволу, который и помешал ему отступать дальше, в лесную чащобу. Столь недружелюбное и энергичное поведение двух его старых знакомых и неизвестно откуда взявшегося типа порядком изумило ловца звеннов.
— Вы что это?! — с недоумением спросил он, уставившись на обрез, которым недвусмысленно поигрывал Клавдий, и на тесак, как по волшебству объявившийся в руке Алекса. — Вы что — сбесились?!
— Нет, — заверил его Алекс. — Пока еще нет. Но можем и взбеситься, если выяснится, что ты обидел нашего друга... Ты знаешь, о ком я говорю...
— Послушайте...
Ловец скосился на газовик, который немного застенчиво рассматривал Ким, словно только для этого — посмотреть, дыхнуть на запотевший в утренней прохладе ствол и потереть его о рукав — он его и извлек на свет божий. Тем не менее пушка могла оказаться и хорошей переделкой — из невинного газоиспускателя в нечто гораздо более серьезное. Мастеров на такие штучки в Большой Колонии хватало. И много народу таскало в карманах замаскированные под невинные, не требующие регистрации пукалки орудия, пробивающие напрочь суперкевлар.
Потом он перевел взгляд на пудовый кулачище Мохо, на столь же увесистый кулак Триза и, приняв во внимание эти решающие аргументы, продолжил:
— Послушайте, у меня просто заказ. От солидных людей. Да, он относится к этому вашему Чжанну. К тезке ихнего шефа. В смысле — заказчиков...
— Джанни?
Мохо понимающе глянул на партнеров:
— Все ясно. Пан Волына...
Он повернулся к ловцу:
— Где они?! Сколько их?!
— Трое. Все при оружии — учтите...
— Что они с Чжанном делают?!
— Они всего лишь хотят поговорить с ним. Правда, они этого не умеют — разговаривать со звеннами как надо. Но от моих услуг они отказались. Так что...
Чосер криво усмехнулся.
— Ты б уж лучше спросил, что Чжанн делает с ними. Я этих ослов честно предупредил, что со звеннами шутки плохи... Они мастера глаза отводить. И не только... У меня от этого одного предвидятся неприятности — без вашей, господа, помощи. Каждый — прости, господи, — идиот, который советов слушать не хочет и нарывается на неприятности, потом на меня вину за дурь свою свалить норовит. Да что и говорить — вот взять ту историю, что в прошлом году вышла — в месяц Других Богов... Стоп!
Он поднял палец к небу.
— Слышите?
В утренней тишине даже выстрелы из оснащенных глушителями стволов, раздавшиеся за ближайшим поросшим густым кустарником бугром, были слышны вполне отчетливо. А еще лучше слышны были вконец непотребная брань и вздорные крики, неожиданно огласившие Лес звеннов, пронизанный лучами восходящего светила.
— Все! — констатировал ловец. — Ребята нарвались. Я, с вашего позволения, пошел...
Мохо выдержал паузу — короткую, но «со значением».
— Иди. Но только помни, если с Чжанном что-то не так, то мы тебя засекли за нарушением закона. Лишение звенна свободы. Напомнить статью?
— С каких это пор ты заделался таким законником, Клавдий? — недовольно буркнул ловец, но развивать эту тему не стал.
Не оборачиваясь, он затопал прочь.
— Так... — повернулся к Агенту Мохо. — Опоздали мы... И рискуем нарваться на троих мужиков — злых и вооруженных. Пойдете с нами дальше, мастер, или как?
— Пойду, — заверил его Ким. — Можете на меня положиться. Мое присутствие, пожалуй, даже более желательно, чем вы думаете. Не знаю, что там у них происходит, — тут он умолк, прислушиваясь к воплям и брани, доносящимся из-за недалекого бугорка, — но не думаю, что мы так вот сразу нарвемся на вооруженное нападение... А вот на шальную пулю — так это вполне...
— Большой вы оптимист, господин частный расследователь... — с нескрываемым сарказмом заметил Алекс. — Впрочем, кое-какие козыри у нас при себе есть... Слава богу, хотя бы бумаги мои мне те ослы оставили...
Он вытащил бумажник, а из него взятую в пластик заверенную ксерокопию чего-то очень впечатляющего, украшенного гербами, печатями и витиеватыми подписями, и помахал документом в воздухе.
— Я, господин Агент, к вашему сведению, уполномоченный от Города по делам Леса. Общественный, конечно. Но как-никак — лицо официальное. Наделен некоторыми правами...
Ким не стал уточнять, какими, собственно, правами наделены общественные уполномоченные от Города по делам Леса. В местном законодательстве он кое-что смыслил и подозревал, что права эти довольно зыбки. Клавдий же оказался не столь тактичен.
— Народу пана Волыны на твои права наплевать с высокой сосны, — скептически заметил он. — Хотя, на худой конец, и такая ксива сойдет. Вот что, ребята: движемся вперед осторожно, цепью. От дерева к дереву. Прикрываясь. Понятно? И базар если состоится, то поаккуратнее будем... Без выпендрежа. Еще раз спрашиваю: всем все понятно?
Всем все было понятно.
* * *
В домике кемпинга «Зеленых чертей» перед экраном Ти-Ви, слегка пригорюнившись, предавались размышлениям двое не слишком удачливых партнеров.— У тебя есть хоть какие-то планы? — осведомился Бэзил, делая вид, что целиком и полностью погружен в ожидание начала сводки криминальных новостей. — Хоть какие-то соображения о том, где искать проклятого шкета? Без гроша в кармане, без криминальных связей, без пищи и в розыске у мафии — куда он денется? Мне даже жаль его, право слово. Обидно только одно, что его загребет простая полиция или люди этого, как его... Волынского, что ли, прежде чем мы найдем. Ну что станет делать двенадцатилетний ребенок один-одинешенек при таком раскладе?
— Во всяком случае, не поднимет лапки вверх и не пойдет сдаваться, — небрежно ответила его партнерша, не отрывая взгляда от экрана. — Ты не знаешь здешних шкетов из Нижнего города. Он заставит нас попотеть... А про Волыну... — тут она слегка наклонила голову вбок, при этом стараясь не встретиться взглядом с мистером Кацем, — ...запомни, не Волынского, а Во-лы-ну — тебе Стук рассказал?
— Н-е-т, — с легкой обидой в голосе промяукал Кац, — это от Ставроса... Этого Волыну надо оч-ч-чень даже иметь в виду...
— Ты уж совсем меня за дуру не щ-щ-итай... — злобно прошипела Каманера, демонстративно продолжая буравить своими зелеными глазищами экран Ти-Ви. По нему сейчас вяло проплывали маловыразительные кадры не особенно интересной криминальной жизни Бэ-Ка. Но стоило быть внимательным — совсем не исключалось, что в следующем сюжете оба партнера могли увидеть себя самих, объявленных в федеральный или еще какой-нибудь розыск. Основания для того были.
— А если тебя интересует, есть ли у меня планы, то слушай, — продолжила она. — Ниточки у нас все-таки есть. Только две, но — что есть, это точно.
— Итак, — с ядовитой иронией поинтересовался Бэзил, — первая?
— Самая очевидная, — задрав свой конопатый нос, определила Каманера, — от этого шкета все ждут какого-то страшного фокуса. Причем одни ждут чего-то плохого, а другие — чего-то хорошего. Надеюсь, ты догадываешься, кто это «другие»?
Она наконец с неохотой оторвалась от лицезрения видеоряда и многозначительно скосила глаза на Бэзила, которому все труднее было скрывать одолевавшее его любопытство.
— Это андроиды, — выждав эффектную паузу, выдала она. — А сказать, почему?
— Ну, — промычал Бэзил.
Каманера, не скрывая гордости за свою сообразительность, сообщила:
— Иначе бы они не устроили ему побег!
— А почему ты думаешь, что это андроиды?
— Не утомляй меня, Бэз... — по-кошачьи отмахнулась от него изящной лапкой Элен. — Достаточно глянуть на хитрую рожу твоего лучшего друга Кирака, и все станет предельно ясным. Это только Коста, который здесь без году неделя, верит в то, что может купить их с потрохами за объедки с кухонного стола. И потом — этот номер с зеленым чертом, что заявился пугать охранника... Это типично андроидский номер. Они дружат — андроиды и болотные черти...
Бэзил поглядел на Каманеру так, словно она на его глазах достала из рукава живого кролика.
— Так что, зеленые черти, по-твоему, действительно существуют? — опасливо поинтересовался он.
— Об этом потом, — на сей раз раздраженно отмахнулась та. — Нам надо узнать, за что все так запали на этого Орри. И когда узнаем, что от него ждут, тогда, может, поймем, где и когда он должен быть.
— Все здесь шепчутся про какое-то Предсказание Хакеров.