Страница:
В комнате для совещаний, куда пригласили гражданина Алекса, как по его просьбе "дабы не подвергать людей риску сломать язык или вывихнуть челюсть" записали в качестве второго имени в официальных документах, оказалось тихо и весьма уютно. От нечего делать он осмотрел добротную обстановку, в принципе ничем не отличающуюся от тех начальственных кабинетов, где ему уже приходилось бывать. Вроде бы и безукоризненный порядок - но всё же какая-то печать личности хозяина оставалась и на стойке мнемокристаллов памяти, лежащих в неком непонятном, известном только владельцу порядке. И на сделанном чуть ли не из натурального дерева гарнитуре и столе, где рядом с пультами связи и вполне привычным экраном здешнего компьютера лежали мелкие позабытые предметы.
"Кстати, а как там Альфа?" - озабоченно спохватился свежеиспечённый Алекс. Он не пожалел кредиток с немного округлившегося счёта и заказал самый лучший модуль памяти для прихваченного с собой искинта. Уж если Альфа и не друг, то верная, исполнительная и подчас незаменимая помощница, так это точно. Хотя частенько и занудой бывает, как же без того. Но электронная язва пискнула через наушник мнемофона, что хоть почти все каналы и обрезаны, устроилась она прилично - если не сказать комфортно…
– Доброго дня, гражданин, - оказывается, сзади уже подошёл тощий сыскарь и наблюдал за осматривающимся механиком.
– И вам тем же самым да по тому же месту, - полуобернувшись и встретившись с непонятным взглядом члена Совета, зловредно буркнул Александр.
Тот некоторое время на полном серьёзе обдумывал услышанное, а затем всё же усмехнулся и шагнул из коридора в свои апартаменты.
– Язвите? Значит, жить будете, - сделал он вывод.
Обошёл стол, швырнул в сторону шкафа снятый плащ - и манипулятор кибера ловко поймал одежду, утащив в своё чрево для чистки и приведения в должный вид. Из пола в каком-то вихре выросло кресло, в которое не преминул усесться владелец кабинета.
– Присаживайтесь, - предложил он на правах хозяина. - Скоро прибудет гражданка Луви - у неё в клинике тяжёлый случай после аварии на энергостанции, она чуть задержится.
Предложив на выбор напитков или закусок, Неронко некоторое время наблюдал за гостем, невозмутимо потягивающим через соломинку столь полюбившийся местный аналог Фанты. А затем хмыкнул:
– Как вышло, что в вашем прошлом вы служили солдатскую службу - и никого не приходилось убивать? Хотя, как я понял, тем не менее почитались на весьма хорошем счету…
Осторожно Александр ответствовал в том духе, что армия в нынешнее время скорее для поддержания военного паритета. И что правительства постепенно склоняются ко всеобщему мнению о сокращении да разоружении - уж очень велики расходы. Да и столько крепких неглупых ребят ничего полезного не производят, лишь бездельничают - по сути-то дела. А сам он как механик и парень-на-все-руки ремонтировал всякие механизмы и устройства, усовершенствовал их, причём достиг именно этой деятельностью уважения и расположения - причём не только и не столько начальства.
– И всё же, - задумчиво произнёс сыскарь, покачиваясь в висящем словно в воздухе мягком кресле. - Не понимаю, как может пользоваться почётом и искренним уважением ваш генерал, который, судя по всему, отправил на тот свет не одну сотню людей, пусть вы и считали их врагами. Как он может оставаться нормальным человеком - не понимаю…
– А то будто тебе не доводилось во всякую мразь из бластера пулять, - сварливо отозвалась от двери подоспевшая целительница.
Она скинула прямо на пол забрызганную дождём прозрачную накидку, давая работу задремавшему в стенной нише киберу. Лицо её выглядело несколько усталым. Однако она вежливо кивнула в ответ на приветствие наверняка своего очень старого знакомого - если не сказать друга Неронко. И куда более внимательно посмотрела на вставшего и чуть склонившего голову Александра.
– Да, задали вы нам хлопот, молодой человек, - заявила гражданка Луви, без возражений принимая из рук хозяина весьма симпатичных размеров чашку местного аналога чая. Очевидно, её вкусы и пристрастия здесь были неплохо известны - если не сказать "доведены до ритуала".
Всем лицом и телом изобразив вежливое извинение пополам с раскаянием, Александр тем не менее усмехнулся.
– А это чтобы жизнь раем не казалась!
У себя в полку он хоть и не ходил в записных остряках, но и за словом в карман никогда не лез. А поскольку чуть грубоватый и солоноватый юмор здесь оказался почти что и неизвестен, то среди шахтёров и охраны механик давно числился острым на язык хохмачом.
Оба гражданина хохотнули, после чего целительница принялась рассказывать. Ну, что во всех постигших Алекса бедах повинна никто иная, как гражданка Изельда Фирр, ушлый сыщик выяснил довольно быстро и без особых затруднений. Равно как и то, что на бывшего раба оказалось впору вешать ярлычок "агнец божий" - оказывается, в прозябавших здесь религиях додумались до такого же, вполне христианского понятия.
– Но вот когда я стал формулировать официальное обвинение против гражданки Фирр, - лицо сыщика посерьёзнело. - То никак не смог определиться с мотивами - тем более что сама обвиняемая отказалась беседовать на эту тему наотрез. Странно… ведь долг Гражданина помочь следствию?
Из дальнейших рассказов, поочерёдно повествуемых обоими гражданами, выявилась картина, достойная детективного жанра. Бывшую охранницу отвезли и тоже подвергли сканированию памяти. Однако в расшифрованной неутомимыми компьютерами картине всё вышло настолько исчёркано и искажено безудержными женскими эмоциями, что даже видавшие виды эксперты зашли в тупик. А подсудимая (это уже практически было решено) после сканирования пыталась покончить счёты с жизнью, бросившись в высоковольтную ячейку на энергостанции.
– Однако защита сработала вовремя, и гражданку Фирр поместили под присмотр, - Луви неодобрительно покачала головой и отхлебнула своего ароматного чаю. - И тогда я по знакомству добилась внеочередного рассмотрения в Институте Этики.
Александр мысленно присвистнул. Вот те раз! Потревожить такую знаменитую контору, как Институт Этики - это не шутка. Тонкости, выпадающие из общего толкования Закона, всякие трудные и парадоксальные ситуации - только такими делами и занимались тамошние гении. И в иных вопросах их мнение почиталось превыше даже всемирного Совета Фиолко.
– И вот примерно час назад мне передали ответ, - целительница как-то странно переглянулась с коллегой по Совету.
И вновь вернула взгляд на внимательнейше слушающего, заинтригованного Александра. Ведь не каждый день случается, чтобы вполне дееспособная гражданка начинала ненавидеть впервые увиденного ею человека, да ещё и вымещать её.
– Много я на своём веку видала - но такое впервые, - смущённо призналась обычно невозмутимая Луви. - В общем, бывшую гражданку ожидает лишение имущественных и других владений - и поражение в правах. Рабский ошейник, короче…
– М-да! - отозвался гражданин Неронко. Вздохнул и покачал элегантно стриженой головой. - Ладно, это уже пусть суд решает - завтра я передам в Палату все сведения. Давайте теперь решим с компенсацией гражданину Алексу и забудем об этом неприятном эпизоде.
Но Александр не был бы тем уважаемым в авиаполку механиком, если бы не имел привычки дотошно докапываться до каждого винтика.
– И всё же, какие мотивы у той охранницы, Изельды Фирр? - как можно более буднично спросил он.
Двое именитых граждан вновь переглянулись, и отметивший этот факт Александр укрепился в своей настойчивости.
Тощий сыскарь откровенно смутился и сделал вид, что его чрезвычайно заинтересовали кристаллы документов на столе. А гражданка Луви хмыкнула эдак выразительно. После чего и ответствовала.
– Всё просто - при виде одного выдающегося образчика мужской породы у гражданки так засвербело в одном месте… А поскольку прыгнуть в постель к рабу, то бишь находящемуся в самом низу кастовой иерархии, она отчего-то посчитала невозможным, то и принялась делать пакости, - видя, что парень внимает с видом несколько озадаченным, она с присущим старым врачам цинизмом пояснила открытым текстом. - Да захотелось девке, чтоб ты огулял её со всем прилежанием, что ж тут не понятно-то? Да постеснялась…
– Собака на сене, - покивал бывший старлей своим мыслям. Подняв глаза, заметил, что присутствующие, явно не знакомые с этой популярной идиомой из бессмертного творения Лопе де Вега, с таким блеском воплощённой в кино кажущимися теперь далёкими и почти родными Тереховой и Боярским, пояснил. - Сама не ам, и другим не дам.
Гражданин Неронко откровенно расслабился.
– Честно говоря, мы не знали, как вы отреагируете на такой аспект… думали замолчать его на всякий случай… - он потянулся к графину, налил себе сока и с такой жадностью выпил, будто пару дней шатался по безводной пустыне.
– Я отреагирую куда интереснее, чем думал даже и сам, - со внезапно похолодевшей душой ответил Александр. - Как вам встречное предложение: забудьте о прегрешениях Изельды Фирр - и Республика мне ничего не должна за прошлые мытарства?
Целительница хлопнула рукой по колену и разразилась длинной и весьма эмоциональной тирадой. Александр не понял и половины словечек да оборотов - но что знатная врачиха попросту ругается, кое-как сообразил - тем более что сидящий напротив Неронко эдак пикантно запунцовел.
– Ну вот, матюгаетесь… а ещё благородная… - подначил он её, но та ничуть не купилась.
– …! Предупреждали же меня в Институте Этики, что именно так вы и отреагируете, - вздохнула она, и Александр проникся ещё большим уважением к тамошним знатокам человечьих душ.
Изельда, конечно, стерва ещё та. Но что вы хотите от женщины в такой ситуации? Тем более что бывший супруг дамочки умотал с новой пассией ещё лет пять тому, оставив на память дочь и разваленное хозяйство? А весьма неприятные ощущения и обиды… ладно, стерпим. И коль уж миниатюрной и злющей гражданке Фирр невтерпёж, то востребуем репарации и контрибуции лично с неё. Тем более, что вопрос ниже пояса нынче стоит весьма настойчиво.
Примерно в таком духе он и ответил - без последнего довода, разумеется. И после некоторых препирательств граждане, члены Совета Фиолко позволили себя уговорить. Ведь плюс на минус выходит ноль?
И не только в арифметике.
Небо… и ветер - как мало, оказывается надо для счастья. И ещё вдоволь свежего воздуха - напоенного ароматами летних лугов и чего-то ещё, настолько родного и полузабытого, что стоящий на краю города крепкий и сильный человек смахнул непрошеную слезу. И чёрт с ним, что среди высыпавших на уже почти совсем ночное небо днём с огнём не сыщешь ни Полярную, ни Солнце - в этой реальности их попросту нет и никогда не существовало.
Зато есть я! И горе тем, кто об этом забывает…
Александр оглянулся назад. Огромный, никогда не спящий город с его силовыми куполами и невесть как держащимися высоченными башенками, с муравейниками общественных мест и редкими пятнышками скверов. Да ну всё это к лешему! Не привлекают его ни пресловутые кибер-бары, радушно предлагающие посетителям все мыслимые и немыслимые удовольствия, в том числе и насквозь незаконные. Ни строгие районы офисов и банков, где даже на полноправного Гражданина посматривают свысока. Ни упрятанные под землю фабрики, энергоцентрали и мастерские, где механика после первого же тестирования тамошними искинтами чуть не на коленях умоляли остаться работать. А в одном месте - на вербовочном пункте охраны правопорядка Фиолко, куда благодушный после обеда механик заглянул из чистого любопытства - даже попробовали проявить в этом занятии некоторую настойчивость.
Он усмехнулся, этак по-волчьи приподняв губу и показав клыки. Припомнил немного больше, чем пару-тройку ненароком зашибленных доходяг-охранников, так понадеявшихся на свои станнеры (в очередь, сукины дети, в очередь!). И лёгонький кавардак в кабинете да всём отделе тамошнего главного сержанта и его самого, висящего без чувств на полуоторванной люстре. И перекошенные, вывороченные иной раз вместе с рамой металлопластиковые двери, да торчащие из груд мебельных обломков ноги обгадившихся писарей. И ничуть не пострадавшую изящную секретаршу (как можно, господа офицеры?) с прыгающими от испуга глазами, от избытка адреналина с такой откровенностью ответившую на его прощальный поцелуй победителя, что если бы тот большой стол с рекламными буклетами в приёмной при погроме уцелел, то на нём неизбежно произошло бы неминуемое…
К чёрту!
Не решившись тратить свои с таким трудом заработанные кредитки на такси или как оно тут называется, механик не без волнения шагнул вперёд - за ту невидимую, но столь явственно ощущаемую черту большого города. А вот ногами пройтись, пешком! Померять шагами эту неведомую и сладостную свободу…
Добираться оказалось далековато. От станции общественных нуль-порталов ещё полчаса езды в настолько раздолбанном монорельсе, что Александр чуть ли не с ностальгией припомнил родной российский трамвай. А спрыгнув с платформы и выспросив у вполне патриархального вида дедка со зверушкой на поводке, где тут то-то и то-то, не без удовольствия зашагал по едва заметной в высокой траве тропочке.
Надо же, какая прелесть! Отчего-то он думал, что при нынешнем весьма развитом обществе Фиолко такие уголки навряд ли и возможны. Но оказалось, что отнюдь не весь мир покрыт одним гигантским мегаполисом, и возвращение практически домой почти состоялось. Если ещё не обращать внимание на здешнее голубое, но с отчётливо заметной медной прозеленью небо, то казалось, что идёшь где-нибудь по до жути родной российской глубинке. Ну пусть тот дед пасёт не козу, а свилта. Пусть вместо жигулей и камазов по удаляющемуся шоссе иногда проносятся ховеркрафты, рейсовые гиперы и прочие изыски здешнего научного прогресса. Главное вот оно - тишина и безмятежность.
Свернув у ручья налево, как и советовал тот дедуган с козой, он бодро зашагал дальше, благо из всего багажа оказался только заплечный, военного покроя вещмешок, хозяйственно прихваченный Александром у незадачливых вербовщиков. И в нём модуль с Альфой, ещё пара сувениров на память да на прощание подаренное Мартой её собственное, усовершенствованное долото. А сама расстроганная донельзя бригадирша, всё ещё неуютно чувствующая себя без ошейника, чуть ли не благоговейно приняла в натруженные ладони его, механика, инструмент…
Некоторое время он в тишине стоял у просёлочной дороги, разглядывая покосившийся столбик, из вершины коего лазерный светодиод отозвался тотчас же опознанным недрёманой Альфой кодом: "Собственность Изельды Фирр". Хотя, что тут можно называть собственностью? Хороший шмат земли до горизонта, да какие-то обломки невдалеке, буйно заросшие вполне земного вида бурьяном. Да нечто вроде развалин на том месте, где на полученном в справочной плане числится энергоузел хозяйства. М-да!
А ведь вчера, когда выйдя из оказавшимся донельзя скучного подобия придорожной закусочной, именно вчера решивший погуляться по Фиолко Александр и понял, что заскучал. По правде говоря, бесконечные джунгли металла и пластика утомили его. Шум, грязь, засилье рекламы, затравленные взгляды рабов и развязное поведение тех, кто понаглее. Ясное дело, что негоже лезть со своим уставом в чужой монастырь. Но если не нравится, что делать?..
Ещё раз не без вздоха осмотрев раскинувшуюся перед ним унылую картину, Александр решительно направился прочь от дороги. Утопая где по колени, а где и по пояс в царапучей высокой траве, спотыкаясь о валяющиеся обломки, он проложил путь в то место, где угадывалось некое подобие развалин. Тем более что вскоре обнаружилась протоптанная тропинка туда же. И в конце концов тропочка привела к старому автомобилю, вставшему на вечный прикол и превратившемуся в жилище. Правда, несколько смущал тот факт, что колёс у этого длинного сооружения решительно не наблюдалось. Но то, что сие сооружение некогда было именно средством передвижения, механик готов был прозакладывать голову.
В по-летнему жарком воздухе порхали букашки, буйно цветущий куст какого-то жёлтого растения разливал приторно-сладкий аромат. На привязанной от покосившегося столба до угла машины верёвке лениво полоскались в слабом ветерке пара ярко-полосатых детских носков да штопаный-перештопаный сарафан. А у конца упирающейся в борт колымаги тропинки на солнышке грелся… ну, пусть это называется кот. Что ж, всё это зрелище русскому человеку насквозь знакомо и донельзя привычно.
В большом, наверняка от роду не мытом окне мелькнула тень. С лёгким шорохом отъехала в сторону незамеченная прежде дверь, и с порожка спрыгнуло загорелое, белобрысое и худущее существо лет десяти с поцарапанными коленками. Оно подняло мордашку с выгоревшими ресницами и чуть заметными веснушками, присмотрелось и, сделав одни только ей известные выводы, шагнуло поближе.
– Мамы нету, по делам отправилась, - заявило существо, нахально и не без восторга уставясь на вдвое более высокого великана - причём безо всякой острастки.
– Знаю, - ответил парень и, чуть подумав, протянул ладонь. - Я Алекс. А ты Мирна?
Из врождённой вредности подумав столько же времени, девчонка слегка вытерла о себя замурзанную ладошку и протянула в ответ.
– Да, я Мирна Фирр. Только, жрать у нас дома нечего…
От дороги донёсся шум. Обернувшись, Алекс увидел, как из подъехавшей чёрной с жёлтой полосой машины блюстителей порядка осторожно выбралась Изельда. Обернулась, растерянно и покорно кивнула в ответ кому-то внутри. Зябко обхватила себя руками, провожая взглядом тотчас же отъехавший транспорт. Вздохнула, покачала головой своим неизвестным думам - и медленно направилась по тропинке к дому. Вернее, к жилищу. А ещё вернее - к подобию оного.
Признаться, Алекс видал такую нищету, а уж в кино про африканскую или южноамериканскую глубинку - там такие условия вообще показались бы чуть ли не зажиточными. Ничего, побачимо, как говаривал Батя…
Знает кошка, чьё сало съела! Ибо трясущаяся от безотчётного страха и боящаяся взглянуть в глаза Изельда оказалась настолько подавленной и опустошённой после наверняка нелицеприятного разговора с облечённым немалой властью гражданином Неронко, что пришлось Александру общаться с Мирной. Благо юная нахалка, как оказалось, в силу малого возраста и природной жизнерадостности просто ещё не соображала, в какую неприятную ситуацию попала их махонькая семья. А посему непоседливая девчонка, скачущая по зарослям здоровенной крапивы и сонных лопухов с ловкостью бабы-Маниной козы, безо всяких комплексов заполучила в ладошку пару кредитных жетонов.
Отворила дверцу в кормовой части, вывела оттуда свой мопед на воздушной подушке, который "мама клятвенно обещалась не продавать". Уселась на потёртое сиденье и рванула прямиком к дороге - да так, что бурьян зелёными ошметьями разлетался по сторонам. А выбравшись на полотно, понеслась в торговый комплекс с такой резвостью, что даже сюда донёсся свист рассекаемого воздуха.
– Ох и бедовая девчонка, вся в маменьку, - покачал головой Алекс и отправился искать себе уголок. Ибо мысль найти себе пристанище внутри вросшего в землю сооружения была отброшена сразу. Эдак оттуда и все разбегутся…
К его удивлению, энергоцентр развалился не совсем. От верхней части остались вполне киношного вида живописные развалины - зато подземная часть, куда мудро была упрятана сама установка, оказалась на удивление хорошо сохранившейся. Мельком посмотрев на едва живые приборы и усмехнувшись, он покачал головой. Не то чтобы совсем знакомая модель… но и столь беглого осмотра хватило, чтобы понять - питание дышит на ладан.
А потому, быстро умолотив приготовленный тихой и упрямо молчащей Изельдой обед, приготовленный из доставленной любопытно стреляющей глазёнками Мирной продуктов, он принялся устраиваться - со всей обстоятельностью человека не то чтобы бывалого, но умелого и знающего себе цену.
Вечернее солнце удивлённо смотрело на затерянный в лесостепи кусочек земли, не в силах даже проморгаться от увиденной картины. И вряд ли оно догадывалось, что сонное царство кончилось. Грядут перемены, дамы и дамочки - не будь я потомственный русский офицер!
На мопеде, у которого Александр к нижнему валу наскоро приварганил заточенную полосу металла и таким образом превратил девчонкин транспорт в диковинную газонокосилку, по полю с восторженным визгом носилась Мирна, бросаясь на заросли бурьянов лихими кавалерийскими наскоками. От воя винта и насилуемого на высоких оборотах движка, от треска разлетающихся во все стороны растений буквально закладывало уши. Раскрасневшаяся от гордости девчушка чуть свысока посматривала на стайку примчавшихся поглазеть соседских сорванцов. Пусть у них коняшки и поновее да получше - однако на лицах тех виднелась такая неприкрытая зависть, что Александр усмехнулся.
На пороге дома сидела Изельда, прижимая к себе вырывающегося и завывающего от ужаса кота, а сам механик сидел у развалин энергоузла. Он деловито разбирал модуль генераторного блока и до блеска драил заросшие зелёной накипью плиты топливных элементов.
Ну до чего ж вонючий здешний электролит… Не могли придумать что-нибудь не столь паскудное, уроды! - Александр брезгливо сплюнул в сторону, будто лезущая в рот и нос вонь от этого становилась легче, и придирчиво осмотрел свою работу.
Надо признать, что гражданские устройства общего пользования в Фиолко изготовляли максимально простыми и с просто-таки чудовищным запасом надёжности. А посему механик, пошарив с помощью Альфы по закромам здешней инфосети и изучив инструкцию вкупе с парой-тройкой формул и графиков, храбро рассудил, что привести этот прадедовский хлам в божеский вид ему вполне по силам. И вот теперь возился с пластинами, кропотливо и терпеливо наводя нужный, по его мнению, военно-воздушный лоск.
И наконец, когда гордо задравшая носопырку Мирна наконец вняла немым мольбам друзей и подруг, и в конце концов позволила им по очереди сесть на свой мопед и выкосить кусочек поля, Александр всмотрелся в разложенные на куске плёнки детали и не нашёл, к чему придраться. Ну-с, попробуем… в предвкушении священнодействия он даже вымыл руки - и стал собирать груду сияющих запчастей в единое целое. Не спеша, наслаждаясь каждым прикосновением к строгому и точному металлу, к отзывающейся нежным звоном керамике, он поглаживал каждую деталь, словно познавая её наощупь. И шептал над ними известные только хорошему механику чародейские слова…
И когда на небо вновь высыпали любопытные звёзды, Александр, чуть волнуясь, подошёл к до блеска вымытому Изельдой пульту.
– Да будет свет! - для пущего шаманского эффекта он выдал эту фразочку - и вдавил главную кнопку.
Свет в самом деле загорелся - причём, судя по доносящимся снаружи удивлённо-радостным восклицаниям Мирны, и в вагончике тоже. Ну что ж, с почином, тем более что через несколько минут раздался топот девчоночьих сандалий, и сверху в люк заглянула детская мордашка.
– Эй, Алекс - мама ужинать кличет!
Потерев приятно ноющую после хорошей работы поясницу и не без оснований гордясь собой, механик потопал по лестнице наверх. Осмотрел в свете невесть какими судьбами уцелевшей фары вагончика расчищенный до самой дороги кусок участка.
– Эй, егоза - а почему там оставила траву? - и указал натруженной рукой в сторону, где высилась хорошая рощица вполне целой крапивы.
– А, там киберы дохлые валяются, - отмахнулась неугомонная девчонка. - Боялась сломать этот, как его… винт, во!
Выяснив, что корпуса и манипуляторы поломавшихся машин ничуть не сгнили, Александр не без удовольствия вспомнил добрым словом здешних умников, питающих такое пристрастие к не поддающимся коррозии титановым сплавам и углепластику. А присев за вынесенный наружу из вагончика лёгкий складной столик и побросав в себя ужин чуть подрагивающими от здоровой усталости руками, он который раз помянул "незлым тихим словом" отсутствие здесь табака. Потянулся сыто, потрепал по выгоревшей макушке вертящуюся вокруг Мирну и пожелал ей спокойной ночи.
И уже уходя по духмяно и тревожаще пахучему сенокосу, услышал сзади лёгкий щелчок спешно закрытого изнутри замка. Ну-ну, посмотрим…
– Давай! - Александр накинул петлю троса, плетёного из алмазного волокна, на тускло блестящий в утреннем солнце горб кибера и махнул рукой.
Мирна осторожно добавила тяги, сидя на сиденьи своего слегка помятого и изрядно поцарапанного "конька-горбунка", как его окрестил механик при первом же осмотре - за трудолюбие и несомненное сходством с упомянутым героем эпоса. Коняшка от натуги взвыл своим сверхпроводниковым движком, встал было на дыбки как заправский скакун - но потом, качнувшись на воздушной подушке, всё-таки сдёрнул с места металлическое яйцо. Торчащие в разные стороны манипуляторы, оптоволоконные кабели и ещё какие-то пока непонятные пока штуковины зашуршали по траве. Ещё немного, и кибер, единственный из всех отозвавшийся на кодированный опрос Альфы, выехал на свободное пространство.
Девчонка, лихо отбуксировав железяку к порогу облюбованного Александром под жильё энергоузла, описала дугу, отцепила петлю троса. И помахивая им в воздухе на манер ковбойского лассо, тут же понеслась обратно. Причём демонстративно держала руль одним мизинцем, старательно и незаметно поглядывая - видит ли он?
"Кстати, а как там Альфа?" - озабоченно спохватился свежеиспечённый Алекс. Он не пожалел кредиток с немного округлившегося счёта и заказал самый лучший модуль памяти для прихваченного с собой искинта. Уж если Альфа и не друг, то верная, исполнительная и подчас незаменимая помощница, так это точно. Хотя частенько и занудой бывает, как же без того. Но электронная язва пискнула через наушник мнемофона, что хоть почти все каналы и обрезаны, устроилась она прилично - если не сказать комфортно…
– Доброго дня, гражданин, - оказывается, сзади уже подошёл тощий сыскарь и наблюдал за осматривающимся механиком.
– И вам тем же самым да по тому же месту, - полуобернувшись и встретившись с непонятным взглядом члена Совета, зловредно буркнул Александр.
Тот некоторое время на полном серьёзе обдумывал услышанное, а затем всё же усмехнулся и шагнул из коридора в свои апартаменты.
– Язвите? Значит, жить будете, - сделал он вывод.
Обошёл стол, швырнул в сторону шкафа снятый плащ - и манипулятор кибера ловко поймал одежду, утащив в своё чрево для чистки и приведения в должный вид. Из пола в каком-то вихре выросло кресло, в которое не преминул усесться владелец кабинета.
– Присаживайтесь, - предложил он на правах хозяина. - Скоро прибудет гражданка Луви - у неё в клинике тяжёлый случай после аварии на энергостанции, она чуть задержится.
Предложив на выбор напитков или закусок, Неронко некоторое время наблюдал за гостем, невозмутимо потягивающим через соломинку столь полюбившийся местный аналог Фанты. А затем хмыкнул:
– Как вышло, что в вашем прошлом вы служили солдатскую службу - и никого не приходилось убивать? Хотя, как я понял, тем не менее почитались на весьма хорошем счету…
Осторожно Александр ответствовал в том духе, что армия в нынешнее время скорее для поддержания военного паритета. И что правительства постепенно склоняются ко всеобщему мнению о сокращении да разоружении - уж очень велики расходы. Да и столько крепких неглупых ребят ничего полезного не производят, лишь бездельничают - по сути-то дела. А сам он как механик и парень-на-все-руки ремонтировал всякие механизмы и устройства, усовершенствовал их, причём достиг именно этой деятельностью уважения и расположения - причём не только и не столько начальства.
– И всё же, - задумчиво произнёс сыскарь, покачиваясь в висящем словно в воздухе мягком кресле. - Не понимаю, как может пользоваться почётом и искренним уважением ваш генерал, который, судя по всему, отправил на тот свет не одну сотню людей, пусть вы и считали их врагами. Как он может оставаться нормальным человеком - не понимаю…
– А то будто тебе не доводилось во всякую мразь из бластера пулять, - сварливо отозвалась от двери подоспевшая целительница.
Она скинула прямо на пол забрызганную дождём прозрачную накидку, давая работу задремавшему в стенной нише киберу. Лицо её выглядело несколько усталым. Однако она вежливо кивнула в ответ на приветствие наверняка своего очень старого знакомого - если не сказать друга Неронко. И куда более внимательно посмотрела на вставшего и чуть склонившего голову Александра.
– Да, задали вы нам хлопот, молодой человек, - заявила гражданка Луви, без возражений принимая из рук хозяина весьма симпатичных размеров чашку местного аналога чая. Очевидно, её вкусы и пристрастия здесь были неплохо известны - если не сказать "доведены до ритуала".
Всем лицом и телом изобразив вежливое извинение пополам с раскаянием, Александр тем не менее усмехнулся.
– А это чтобы жизнь раем не казалась!
У себя в полку он хоть и не ходил в записных остряках, но и за словом в карман никогда не лез. А поскольку чуть грубоватый и солоноватый юмор здесь оказался почти что и неизвестен, то среди шахтёров и охраны механик давно числился острым на язык хохмачом.
Оба гражданина хохотнули, после чего целительница принялась рассказывать. Ну, что во всех постигших Алекса бедах повинна никто иная, как гражданка Изельда Фирр, ушлый сыщик выяснил довольно быстро и без особых затруднений. Равно как и то, что на бывшего раба оказалось впору вешать ярлычок "агнец божий" - оказывается, в прозябавших здесь религиях додумались до такого же, вполне христианского понятия.
– Но вот когда я стал формулировать официальное обвинение против гражданки Фирр, - лицо сыщика посерьёзнело. - То никак не смог определиться с мотивами - тем более что сама обвиняемая отказалась беседовать на эту тему наотрез. Странно… ведь долг Гражданина помочь следствию?
Из дальнейших рассказов, поочерёдно повествуемых обоими гражданами, выявилась картина, достойная детективного жанра. Бывшую охранницу отвезли и тоже подвергли сканированию памяти. Однако в расшифрованной неутомимыми компьютерами картине всё вышло настолько исчёркано и искажено безудержными женскими эмоциями, что даже видавшие виды эксперты зашли в тупик. А подсудимая (это уже практически было решено) после сканирования пыталась покончить счёты с жизнью, бросившись в высоковольтную ячейку на энергостанции.
– Однако защита сработала вовремя, и гражданку Фирр поместили под присмотр, - Луви неодобрительно покачала головой и отхлебнула своего ароматного чаю. - И тогда я по знакомству добилась внеочередного рассмотрения в Институте Этики.
Александр мысленно присвистнул. Вот те раз! Потревожить такую знаменитую контору, как Институт Этики - это не шутка. Тонкости, выпадающие из общего толкования Закона, всякие трудные и парадоксальные ситуации - только такими делами и занимались тамошние гении. И в иных вопросах их мнение почиталось превыше даже всемирного Совета Фиолко.
– И вот примерно час назад мне передали ответ, - целительница как-то странно переглянулась с коллегой по Совету.
И вновь вернула взгляд на внимательнейше слушающего, заинтригованного Александра. Ведь не каждый день случается, чтобы вполне дееспособная гражданка начинала ненавидеть впервые увиденного ею человека, да ещё и вымещать её.
– Много я на своём веку видала - но такое впервые, - смущённо призналась обычно невозмутимая Луви. - В общем, бывшую гражданку ожидает лишение имущественных и других владений - и поражение в правах. Рабский ошейник, короче…
– М-да! - отозвался гражданин Неронко. Вздохнул и покачал элегантно стриженой головой. - Ладно, это уже пусть суд решает - завтра я передам в Палату все сведения. Давайте теперь решим с компенсацией гражданину Алексу и забудем об этом неприятном эпизоде.
Но Александр не был бы тем уважаемым в авиаполку механиком, если бы не имел привычки дотошно докапываться до каждого винтика.
– И всё же, какие мотивы у той охранницы, Изельды Фирр? - как можно более буднично спросил он.
Двое именитых граждан вновь переглянулись, и отметивший этот факт Александр укрепился в своей настойчивости.
Тощий сыскарь откровенно смутился и сделал вид, что его чрезвычайно заинтересовали кристаллы документов на столе. А гражданка Луви хмыкнула эдак выразительно. После чего и ответствовала.
– Всё просто - при виде одного выдающегося образчика мужской породы у гражданки так засвербело в одном месте… А поскольку прыгнуть в постель к рабу, то бишь находящемуся в самом низу кастовой иерархии, она отчего-то посчитала невозможным, то и принялась делать пакости, - видя, что парень внимает с видом несколько озадаченным, она с присущим старым врачам цинизмом пояснила открытым текстом. - Да захотелось девке, чтоб ты огулял её со всем прилежанием, что ж тут не понятно-то? Да постеснялась…
– Собака на сене, - покивал бывший старлей своим мыслям. Подняв глаза, заметил, что присутствующие, явно не знакомые с этой популярной идиомой из бессмертного творения Лопе де Вега, с таким блеском воплощённой в кино кажущимися теперь далёкими и почти родными Тереховой и Боярским, пояснил. - Сама не ам, и другим не дам.
Гражданин Неронко откровенно расслабился.
– Честно говоря, мы не знали, как вы отреагируете на такой аспект… думали замолчать его на всякий случай… - он потянулся к графину, налил себе сока и с такой жадностью выпил, будто пару дней шатался по безводной пустыне.
– Я отреагирую куда интереснее, чем думал даже и сам, - со внезапно похолодевшей душой ответил Александр. - Как вам встречное предложение: забудьте о прегрешениях Изельды Фирр - и Республика мне ничего не должна за прошлые мытарства?
Целительница хлопнула рукой по колену и разразилась длинной и весьма эмоциональной тирадой. Александр не понял и половины словечек да оборотов - но что знатная врачиха попросту ругается, кое-как сообразил - тем более что сидящий напротив Неронко эдак пикантно запунцовел.
– Ну вот, матюгаетесь… а ещё благородная… - подначил он её, но та ничуть не купилась.
– …! Предупреждали же меня в Институте Этики, что именно так вы и отреагируете, - вздохнула она, и Александр проникся ещё большим уважением к тамошним знатокам человечьих душ.
Изельда, конечно, стерва ещё та. Но что вы хотите от женщины в такой ситуации? Тем более что бывший супруг дамочки умотал с новой пассией ещё лет пять тому, оставив на память дочь и разваленное хозяйство? А весьма неприятные ощущения и обиды… ладно, стерпим. И коль уж миниатюрной и злющей гражданке Фирр невтерпёж, то востребуем репарации и контрибуции лично с неё. Тем более, что вопрос ниже пояса нынче стоит весьма настойчиво.
Примерно в таком духе он и ответил - без последнего довода, разумеется. И после некоторых препирательств граждане, члены Совета Фиолко позволили себя уговорить. Ведь плюс на минус выходит ноль?
И не только в арифметике.
Небо… и ветер - как мало, оказывается надо для счастья. И ещё вдоволь свежего воздуха - напоенного ароматами летних лугов и чего-то ещё, настолько родного и полузабытого, что стоящий на краю города крепкий и сильный человек смахнул непрошеную слезу. И чёрт с ним, что среди высыпавших на уже почти совсем ночное небо днём с огнём не сыщешь ни Полярную, ни Солнце - в этой реальности их попросту нет и никогда не существовало.
Зато есть я! И горе тем, кто об этом забывает…
Александр оглянулся назад. Огромный, никогда не спящий город с его силовыми куполами и невесть как держащимися высоченными башенками, с муравейниками общественных мест и редкими пятнышками скверов. Да ну всё это к лешему! Не привлекают его ни пресловутые кибер-бары, радушно предлагающие посетителям все мыслимые и немыслимые удовольствия, в том числе и насквозь незаконные. Ни строгие районы офисов и банков, где даже на полноправного Гражданина посматривают свысока. Ни упрятанные под землю фабрики, энергоцентрали и мастерские, где механика после первого же тестирования тамошними искинтами чуть не на коленях умоляли остаться работать. А в одном месте - на вербовочном пункте охраны правопорядка Фиолко, куда благодушный после обеда механик заглянул из чистого любопытства - даже попробовали проявить в этом занятии некоторую настойчивость.
Он усмехнулся, этак по-волчьи приподняв губу и показав клыки. Припомнил немного больше, чем пару-тройку ненароком зашибленных доходяг-охранников, так понадеявшихся на свои станнеры (в очередь, сукины дети, в очередь!). И лёгонький кавардак в кабинете да всём отделе тамошнего главного сержанта и его самого, висящего без чувств на полуоторванной люстре. И перекошенные, вывороченные иной раз вместе с рамой металлопластиковые двери, да торчащие из груд мебельных обломков ноги обгадившихся писарей. И ничуть не пострадавшую изящную секретаршу (как можно, господа офицеры?) с прыгающими от испуга глазами, от избытка адреналина с такой откровенностью ответившую на его прощальный поцелуй победителя, что если бы тот большой стол с рекламными буклетами в приёмной при погроме уцелел, то на нём неизбежно произошло бы неминуемое…
К чёрту!
Не решившись тратить свои с таким трудом заработанные кредитки на такси или как оно тут называется, механик не без волнения шагнул вперёд - за ту невидимую, но столь явственно ощущаемую черту большого города. А вот ногами пройтись, пешком! Померять шагами эту неведомую и сладостную свободу…
Добираться оказалось далековато. От станции общественных нуль-порталов ещё полчаса езды в настолько раздолбанном монорельсе, что Александр чуть ли не с ностальгией припомнил родной российский трамвай. А спрыгнув с платформы и выспросив у вполне патриархального вида дедка со зверушкой на поводке, где тут то-то и то-то, не без удовольствия зашагал по едва заметной в высокой траве тропочке.
Надо же, какая прелесть! Отчего-то он думал, что при нынешнем весьма развитом обществе Фиолко такие уголки навряд ли и возможны. Но оказалось, что отнюдь не весь мир покрыт одним гигантским мегаполисом, и возвращение практически домой почти состоялось. Если ещё не обращать внимание на здешнее голубое, но с отчётливо заметной медной прозеленью небо, то казалось, что идёшь где-нибудь по до жути родной российской глубинке. Ну пусть тот дед пасёт не козу, а свилта. Пусть вместо жигулей и камазов по удаляющемуся шоссе иногда проносятся ховеркрафты, рейсовые гиперы и прочие изыски здешнего научного прогресса. Главное вот оно - тишина и безмятежность.
Свернув у ручья налево, как и советовал тот дедуган с козой, он бодро зашагал дальше, благо из всего багажа оказался только заплечный, военного покроя вещмешок, хозяйственно прихваченный Александром у незадачливых вербовщиков. И в нём модуль с Альфой, ещё пара сувениров на память да на прощание подаренное Мартой её собственное, усовершенствованное долото. А сама расстроганная донельзя бригадирша, всё ещё неуютно чувствующая себя без ошейника, чуть ли не благоговейно приняла в натруженные ладони его, механика, инструмент…
Некоторое время он в тишине стоял у просёлочной дороги, разглядывая покосившийся столбик, из вершины коего лазерный светодиод отозвался тотчас же опознанным недрёманой Альфой кодом: "Собственность Изельды Фирр". Хотя, что тут можно называть собственностью? Хороший шмат земли до горизонта, да какие-то обломки невдалеке, буйно заросшие вполне земного вида бурьяном. Да нечто вроде развалин на том месте, где на полученном в справочной плане числится энергоузел хозяйства. М-да!
А ведь вчера, когда выйдя из оказавшимся донельзя скучного подобия придорожной закусочной, именно вчера решивший погуляться по Фиолко Александр и понял, что заскучал. По правде говоря, бесконечные джунгли металла и пластика утомили его. Шум, грязь, засилье рекламы, затравленные взгляды рабов и развязное поведение тех, кто понаглее. Ясное дело, что негоже лезть со своим уставом в чужой монастырь. Но если не нравится, что делать?..
Ещё раз не без вздоха осмотрев раскинувшуюся перед ним унылую картину, Александр решительно направился прочь от дороги. Утопая где по колени, а где и по пояс в царапучей высокой траве, спотыкаясь о валяющиеся обломки, он проложил путь в то место, где угадывалось некое подобие развалин. Тем более что вскоре обнаружилась протоптанная тропинка туда же. И в конце концов тропочка привела к старому автомобилю, вставшему на вечный прикол и превратившемуся в жилище. Правда, несколько смущал тот факт, что колёс у этого длинного сооружения решительно не наблюдалось. Но то, что сие сооружение некогда было именно средством передвижения, механик готов был прозакладывать голову.
В по-летнему жарком воздухе порхали букашки, буйно цветущий куст какого-то жёлтого растения разливал приторно-сладкий аромат. На привязанной от покосившегося столба до угла машины верёвке лениво полоскались в слабом ветерке пара ярко-полосатых детских носков да штопаный-перештопаный сарафан. А у конца упирающейся в борт колымаги тропинки на солнышке грелся… ну, пусть это называется кот. Что ж, всё это зрелище русскому человеку насквозь знакомо и донельзя привычно.
В большом, наверняка от роду не мытом окне мелькнула тень. С лёгким шорохом отъехала в сторону незамеченная прежде дверь, и с порожка спрыгнуло загорелое, белобрысое и худущее существо лет десяти с поцарапанными коленками. Оно подняло мордашку с выгоревшими ресницами и чуть заметными веснушками, присмотрелось и, сделав одни только ей известные выводы, шагнуло поближе.
– Мамы нету, по делам отправилась, - заявило существо, нахально и не без восторга уставясь на вдвое более высокого великана - причём безо всякой острастки.
– Знаю, - ответил парень и, чуть подумав, протянул ладонь. - Я Алекс. А ты Мирна?
Из врождённой вредности подумав столько же времени, девчонка слегка вытерла о себя замурзанную ладошку и протянула в ответ.
– Да, я Мирна Фирр. Только, жрать у нас дома нечего…
От дороги донёсся шум. Обернувшись, Алекс увидел, как из подъехавшей чёрной с жёлтой полосой машины блюстителей порядка осторожно выбралась Изельда. Обернулась, растерянно и покорно кивнула в ответ кому-то внутри. Зябко обхватила себя руками, провожая взглядом тотчас же отъехавший транспорт. Вздохнула, покачала головой своим неизвестным думам - и медленно направилась по тропинке к дому. Вернее, к жилищу. А ещё вернее - к подобию оного.
Признаться, Алекс видал такую нищету, а уж в кино про африканскую или южноамериканскую глубинку - там такие условия вообще показались бы чуть ли не зажиточными. Ничего, побачимо, как говаривал Батя…
Знает кошка, чьё сало съела! Ибо трясущаяся от безотчётного страха и боящаяся взглянуть в глаза Изельда оказалась настолько подавленной и опустошённой после наверняка нелицеприятного разговора с облечённым немалой властью гражданином Неронко, что пришлось Александру общаться с Мирной. Благо юная нахалка, как оказалось, в силу малого возраста и природной жизнерадостности просто ещё не соображала, в какую неприятную ситуацию попала их махонькая семья. А посему непоседливая девчонка, скачущая по зарослям здоровенной крапивы и сонных лопухов с ловкостью бабы-Маниной козы, безо всяких комплексов заполучила в ладошку пару кредитных жетонов.
Отворила дверцу в кормовой части, вывела оттуда свой мопед на воздушной подушке, который "мама клятвенно обещалась не продавать". Уселась на потёртое сиденье и рванула прямиком к дороге - да так, что бурьян зелёными ошметьями разлетался по сторонам. А выбравшись на полотно, понеслась в торговый комплекс с такой резвостью, что даже сюда донёсся свист рассекаемого воздуха.
– Ох и бедовая девчонка, вся в маменьку, - покачал головой Алекс и отправился искать себе уголок. Ибо мысль найти себе пристанище внутри вросшего в землю сооружения была отброшена сразу. Эдак оттуда и все разбегутся…
К его удивлению, энергоцентр развалился не совсем. От верхней части остались вполне киношного вида живописные развалины - зато подземная часть, куда мудро была упрятана сама установка, оказалась на удивление хорошо сохранившейся. Мельком посмотрев на едва живые приборы и усмехнувшись, он покачал головой. Не то чтобы совсем знакомая модель… но и столь беглого осмотра хватило, чтобы понять - питание дышит на ладан.
А потому, быстро умолотив приготовленный тихой и упрямо молчащей Изельдой обед, приготовленный из доставленной любопытно стреляющей глазёнками Мирной продуктов, он принялся устраиваться - со всей обстоятельностью человека не то чтобы бывалого, но умелого и знающего себе цену.
Вечернее солнце удивлённо смотрело на затерянный в лесостепи кусочек земли, не в силах даже проморгаться от увиденной картины. И вряд ли оно догадывалось, что сонное царство кончилось. Грядут перемены, дамы и дамочки - не будь я потомственный русский офицер!
На мопеде, у которого Александр к нижнему валу наскоро приварганил заточенную полосу металла и таким образом превратил девчонкин транспорт в диковинную газонокосилку, по полю с восторженным визгом носилась Мирна, бросаясь на заросли бурьянов лихими кавалерийскими наскоками. От воя винта и насилуемого на высоких оборотах движка, от треска разлетающихся во все стороны растений буквально закладывало уши. Раскрасневшаяся от гордости девчушка чуть свысока посматривала на стайку примчавшихся поглазеть соседских сорванцов. Пусть у них коняшки и поновее да получше - однако на лицах тех виднелась такая неприкрытая зависть, что Александр усмехнулся.
На пороге дома сидела Изельда, прижимая к себе вырывающегося и завывающего от ужаса кота, а сам механик сидел у развалин энергоузла. Он деловито разбирал модуль генераторного блока и до блеска драил заросшие зелёной накипью плиты топливных элементов.
Ну до чего ж вонючий здешний электролит… Не могли придумать что-нибудь не столь паскудное, уроды! - Александр брезгливо сплюнул в сторону, будто лезущая в рот и нос вонь от этого становилась легче, и придирчиво осмотрел свою работу.
Надо признать, что гражданские устройства общего пользования в Фиолко изготовляли максимально простыми и с просто-таки чудовищным запасом надёжности. А посему механик, пошарив с помощью Альфы по закромам здешней инфосети и изучив инструкцию вкупе с парой-тройкой формул и графиков, храбро рассудил, что привести этот прадедовский хлам в божеский вид ему вполне по силам. И вот теперь возился с пластинами, кропотливо и терпеливо наводя нужный, по его мнению, военно-воздушный лоск.
И наконец, когда гордо задравшая носопырку Мирна наконец вняла немым мольбам друзей и подруг, и в конце концов позволила им по очереди сесть на свой мопед и выкосить кусочек поля, Александр всмотрелся в разложенные на куске плёнки детали и не нашёл, к чему придраться. Ну-с, попробуем… в предвкушении священнодействия он даже вымыл руки - и стал собирать груду сияющих запчастей в единое целое. Не спеша, наслаждаясь каждым прикосновением к строгому и точному металлу, к отзывающейся нежным звоном керамике, он поглаживал каждую деталь, словно познавая её наощупь. И шептал над ними известные только хорошему механику чародейские слова…
И когда на небо вновь высыпали любопытные звёзды, Александр, чуть волнуясь, подошёл к до блеска вымытому Изельдой пульту.
– Да будет свет! - для пущего шаманского эффекта он выдал эту фразочку - и вдавил главную кнопку.
Свет в самом деле загорелся - причём, судя по доносящимся снаружи удивлённо-радостным восклицаниям Мирны, и в вагончике тоже. Ну что ж, с почином, тем более что через несколько минут раздался топот девчоночьих сандалий, и сверху в люк заглянула детская мордашка.
– Эй, Алекс - мама ужинать кличет!
Потерев приятно ноющую после хорошей работы поясницу и не без оснований гордясь собой, механик потопал по лестнице наверх. Осмотрел в свете невесть какими судьбами уцелевшей фары вагончика расчищенный до самой дороги кусок участка.
– Эй, егоза - а почему там оставила траву? - и указал натруженной рукой в сторону, где высилась хорошая рощица вполне целой крапивы.
– А, там киберы дохлые валяются, - отмахнулась неугомонная девчонка. - Боялась сломать этот, как его… винт, во!
Выяснив, что корпуса и манипуляторы поломавшихся машин ничуть не сгнили, Александр не без удовольствия вспомнил добрым словом здешних умников, питающих такое пристрастие к не поддающимся коррозии титановым сплавам и углепластику. А присев за вынесенный наружу из вагончика лёгкий складной столик и побросав в себя ужин чуть подрагивающими от здоровой усталости руками, он который раз помянул "незлым тихим словом" отсутствие здесь табака. Потянулся сыто, потрепал по выгоревшей макушке вертящуюся вокруг Мирну и пожелал ей спокойной ночи.
И уже уходя по духмяно и тревожаще пахучему сенокосу, услышал сзади лёгкий щелчок спешно закрытого изнутри замка. Ну-ну, посмотрим…
– Давай! - Александр накинул петлю троса, плетёного из алмазного волокна, на тускло блестящий в утреннем солнце горб кибера и махнул рукой.
Мирна осторожно добавила тяги, сидя на сиденьи своего слегка помятого и изрядно поцарапанного "конька-горбунка", как его окрестил механик при первом же осмотре - за трудолюбие и несомненное сходством с упомянутым героем эпоса. Коняшка от натуги взвыл своим сверхпроводниковым движком, встал было на дыбки как заправский скакун - но потом, качнувшись на воздушной подушке, всё-таки сдёрнул с места металлическое яйцо. Торчащие в разные стороны манипуляторы, оптоволоконные кабели и ещё какие-то пока непонятные пока штуковины зашуршали по траве. Ещё немного, и кибер, единственный из всех отозвавшийся на кодированный опрос Альфы, выехал на свободное пространство.
Девчонка, лихо отбуксировав железяку к порогу облюбованного Александром под жильё энергоузла, описала дугу, отцепила петлю троса. И помахивая им в воздухе на манер ковбойского лассо, тут же понеслась обратно. Причём демонстративно держала руль одним мизинцем, старательно и незаметно поглядывая - видит ли он?