Каннингем Элейн. Крылья ворона

   Вдруг черные глаза остекленели, а из клыкастой разинутой пасти с шипением потек вонючий пар. Руки отчаянно захлопали по туловищу, заживо варившемуся изнутри. Шарларра высвободила руку с мечом и быстро добила монстра, вспоров ему брюхо и выпустив на палубу дымящиеся потроха.
   Она аккуратно обошла грязное месиво и обернулась посмотреть, что творится вокруг. Около дюжины жутких тварей сражались тем оружием, которое смогли найти в море: древние пики и рыжие от ржавчины мечи с зазубренными лезвиями. Пираты легко сдерживали их натиск.
   Пожалуй, слишком легко.
   Эльфийка начала выбираться из гущи боя, отражая по пути выпады и удары морских дьяволов. Выпутавшись из сутолоки машущего оружия и бранящихся пиратов, она кинулась к кормовой надстройке и взобралась по трапу на помост.
   Отсюда ей был хорошо виден весь корабль. Как она и подозревала, с другого борта несколько сахуагинов бесшумно перелезли через поручень и направились прямиком в трюм. Этим монстрам ни к чему было грубое позабытое оружие когда-то утонувших моряков. У них были острые алебарды из клыков морского слона и пояса с множеством отличных кинжалов. И у каждого на поясе висела сеть.
   Они вышли на охоту и, несомненно, хотели захватить добычу живьем.
   Шарларра испуганно наморщила лоб. Спустя мгновения сахуагины обнаружат, что их жертва ускользнула. Если верить тому, что она слышала о них, после этого они убьют всех, кто находится на борту, просто так, для развлечения.
   Она взглянула на меч.
   – Как думаешь, сможешь ты подражать голосу Фиодора?
   – Значит, без болтовни никак, – весьма ехидно заметил тот.
   Шарларра предпочла пропустить это мимо ушей.
   – Просто прокричи какой-нибудь подходящий боевой клич, что-нибудь подбадривающее, предостерегающее – что-то в этом роде.
   – Все лучше, чем ничего.
   – Очень любезно с твоей стороны. Давай.
   Она соскочила с помоста, и меч издал жуткий рев, от которого кровь застыла в жилах, – нечто наводящее на мысль о нападении раненого медведя. Два монстра – и Каладорн Кассалантер – непроизвольно обернулись на звук.
   Третий сахуагин молнией бросился к отвлекшемуся аристократу. Шарларра развернула меч навстречу новой опасности, и ее торопливое заклинание потонуло в предостерегающем вопле, исторгнутом клинком.
   Монстр остановился прямо возле Каладорна, его занесенное оружие громко лязгнуло, налетев на небольшую невидимую стену. Шарларра быстрым жестом рассеяла преграду – как раз вовремя, чтобы дать возможность человеку нанести ответный удар.
   Ее меч дернулся, и эльфийку резко развернуло вправо. Оказалось, что клинок застрял между зубьями ржавого трезубца чудовища, и она оказалась куда ближе от клыков сахуагина, чем ей хотелось бы.
   Тварь страшно оскалилась и ткнула сцепившимся оружием в лицо эльфийке. Она рефлекторно присела, не обращая внимания на острую боль в плече вывернутой руки, державшей меч. Она выхватила свободной рукой из-за отворота башмака нож и нанесла удар, вложив в него всю свою силу.
   Толстая шкура сопротивлялась лезвию удивительно долго, потом вдруг поддалась, и рукоять ножа уперлась в брюхо твари. Сахуагин взвизгнул от боли и отскочил, вновь нацелив на нее трезубец. Один из тех его собратьев, у которого было хорошее оружие, шагнул вперед и оттолкнул раненого монстра, встав перед Шарларрой и угрожающе склоняясь над ней. К ее изумлению, существо не стало нападать, оно подняло руку над головой. Сахуагин издал звук, серию громких отрывистых щелчков, отразившихся, казалось, от каждой доски корабельной обшивки.
   По всему кораблю сахуагины прекратили сражаться и замерли, держа оружие наготове. Что-то изменилось в их поведении. Хоть чудовища и вышли из боя, они почему-то казались сейчас еще более ужасными.
   – Где дроу? – прошипел вожак.
   – Хочешь ты ответить или давай я? – тихонько осведомился меч.
   – Скажи им, что мы никогда не выдадим ее, – подсказала Шарларра.
   Голосом Фиодора меч прокричал ответ.
   – Черта с два не выдадим! – резко возразил рыжебородый пират. – Я здесь капитан, и я говорю: берите ее и проваливайте!
   Отвратительная голова дернулась к говорящему.
   – Где вы ее прячете?
   – Прячем ее? – недоверчиво переспросил капитан. – Да я бы не плюнул на нее, даже если бы она горела!
   – Ну просто рыцарь, – проворчала Шарларра.
   – Предатель! Трус! – громко проревел меч.
   – Клянусь течью в трюме, – огрызнулся капитан на «Фиодора», – человек, который связался с темным эльфом, не смеет называть других предателями. Тащи ее сюда, или я сам убью тебя!
   Сверкающий трезубец просвистел в воздухе и вонзился в палубу у ног капитана. Все глаза обратились к морю, откуда прилетело оружие.
   На поручне легко балансировала дюжина морских эльфов. Высокая женщина с зеленой кожей и красивой головой, обритой, чтобы лучше были видны экзотические отметины на коже, смерила капитана презрительным взглядом.
   Эльфы проворно попрыгали на палубу и кинулись на почти столь же ловких сахуагинов. Моряки попятились, не зная как быть. Шарларра заметила, как на лице капитана одно чувство сменялось другим – столкновение их было не менее жестоким, чем между морскими эльфами и их смертельными врагами.
   Наконец капитан поднял свой изогнутый меч.
   – Это наш корабль, парни! И нам не нужны эти тщедушные эльфы, чтобы удержать его! Лечь в дрейф!
   Пираты кинулись вперед, и Шарларра присоединилась к ним, точнее, это сделал меч. Эту штуку всецело захватил азарт схватки, и она ревела какой-то рашемаарский боевой гимн. Девушка заняла место за спиной морского эльфа и, пока ее меч спорил с пикой морского дьявола, взглядом предупредила капитана, чтобы он держался подальше. Судя по тому, что она увидела, ее совсем не удивило бы, если бы пара-тройка эльфов пострадала отнюдь не от клинков или когтей сахуагинов.
   Не сегодня. Там, откуда она родом, эльфы всех видов держатся вместе.
   Неподалеку эльф схватился с одним из сахуагинов, вооруженных сетью. Чудовище махало шипастыми передними конечностями, пытаясь загнать эльфа в ловушку, но, сколько бы оно ни крутилось и ни кидало сеть снова и снова, каждый раз его жертва ускользала, отскакивая и уворачиваясь с поразительной грацией.
   Сахуагин ринулся прямо на своего противника, уступающего ему размерами, и прижал эльфа к борту между двумя группами сражающихся. Сеть растянулась на всю длину, опускаясь на эльфа, будто медуза на намеченную жертву. Отступать было некуда, и лицо морского дьявола прорезала торжествующая ухмылка.
   Сверкнувшее серебристое лезвие разрубило сеть, точно переспевшую грушу. Голова сахуагина медленно запрокинулась назад и покатилась на палубу. Она все еще продолжала ухмыляться.
   Волшебный нож, отметила Шарларра. Это, наверно, Кзорш, о котором говорила Лириэль.
   Меч отчаянно завопил, привлекая ее внимание. К ней устремился сахуагин, размахивая четырьмя лапами, в каждой из которых было зажато оружие.
   Шарларра наложила на морского дьявола заклятие неподвижности, остановив его на полушаге, и прикончила существо одним быстрым ударом. Не слишком спортивно, но, по ее мнению, иметь лишнюю пару рук тоже было нечестно. В любом случае, ей вполне хватило хлопот с монстром, буквально висевшим на пятках у четверорукого.
   Шарларра долго билась с ним, ее замаскированный меч весело пел, лязгая, звеня и скрежеща о заржавленный меч чудовища.
   Морской дьявол отбил поющий меч книзу, поднял когтистую ногу и наступил на лезвие. Оружие вылетело из руки Шарларры.
   Она нырнула, уходя от стремительного удара, откатилась в сторону и вскочила, схватив первое, что попалось под руку, – длинную, слегка погнутую пику. Сахуагин стоял, будто уродливая черная статуя, застыв в тот самый момент, когда собрался нанести страшный удар слева.
   Кзорш отступил и легонько подтолкнул застывшего морского дьявола. Монстр повалился на палубу все в той же атакующей позе.
   – Мое первое заклинание, – гордо заявил морской эльф. – Лириэль лично научила меня ему. Где она?
   Он говорил тихо, но Шарларра услышала его. Она заметила, что бой окончен, лишь кое-где продолжаются небольшие стычки. На корабле почти не осталось ни сахуагинов, ни эльфов. Похоже, они решили, что люди здесь ни при чем, и перенесли сражение в морские глубины.
   Глаза морского эльфа сузились.
   – Вокруг тебя ореол магии, сильнее, чем может дать боевая ярость берсерка. Ты похож на Фиодора, но ты – не он.
   Шарларра улыбнулась.
   – Лириэль права была насчет тебя – похоже, у тебя врожденный талант. Она просила меня подыскать тебе учителя. Может, продолжим разговор наедине?
   Радостная улыбка осветила лицо эльфа.
   – У тебя эльфийский голос.
   – И остальное тоже, – промурлыкала она, – но я не собираюсь демонстрировать это прямо здесь.
   Морской эльф понимающе усмехнулся и направился к трюму. Они зашли в каюту Лириэль и Фиодора и заперли дверь на засов.
   Эльфийка быстро рассеяла заклинание изменения внешности и предстала перед Кзоршем в своем собственном обличье.
   – Я Шарларра Вивдрифф, и я совсем недавно оставила обучение у Хелбена Арунсуна, известного так же как Черный Посох, Архимага Глубоководья. Дроу просила меня найти тебе учителя. А я буду только рада повторить кое-что из того, чему училась.
   – Золотой эльф, обучающий Утраченному Искусству одного из Морского Народа! – восхитился он.
   – Не золотой эльф, – поправила она его и пожала плечами. – Я… нечто другое, хотя никто еще смог мне сказать точно, что именно.
   Он кивнул в знак согласия.
   – Когда мы начнем?
   – Как только двое наших друзей в целости и сохранности доберутся до цели или, по крайней мере, будут на пути туда, я пошлю за тобой. Я смогу связаться с тобой через водяных из гавани Глубоководья?
   – Да, конечно!
   – Жди моего сообщения.
   Морской эльф, казалось, сомневался, и тогда Шарларра достала из сумки маленький сетчатый мешочек Лириэль с драгоценностями, вынула из него один камень, а остальное протянула морскому эльфу.
   – Камень нужен мне, чтобы последовать за Лириэль. Возьми это в залог моих обязательств.
   Кзорш принял мешочек и смотрел, как Шарларра сотворила магические врата и шагнула в них.
   – Когда-нибудь, – сказал он тоскливо, – я тоже смогу сделать это, и даже еще больше!
   Он глядел, как врата начинают бледнеть, как переливающиеся краски стекают с них вниз, будто радуга, запертая в мыльном пузыре. И вот они исчезли, как все тот же мыльный пузырь. Высокая женщина-эльфийка с волосами цвета воронова крыла стояла там, где только что были врата.
   – Где он? – спросила женщина низким, хриплым голосом.
   – Кого ты ищешь? – осведомился Кзорш.
   – Ученика Черного Посоха.
   Морской эльф молчал, пытаясь решить эту новую головоломку. Ученица Черного Посоха продемонстрировала свое умение менять облик, но Кзорш все же полагал, что на самом деле это красивая девушка-эльфийка, у которой золотисто-рыжие волосы и фиалковые с золотыми крапинками глаза. По правде говоря, он не знал о Шарларре ничего, кроме имени, которое она назвала. И то оно могло быть выдуманным. Даже голос ее мог быть изменен магией. Лириэль не раз говорила, что он чересчур доверчив.
   Однако незнакомка знала о его мечте учиться магии, и она доверила ему целое состояние.
   Вслед за ним эльфийская женщина тоже бросила взгляд на кошелек и выхватила его из руки морского эльфа.
   – Он был здесь, – мрачно подтвердила она. – Разъяренный зеленый дракон и тот оставляет не такой четкий след!
   – Эти драгоценности даны мне в залог, – поспешно, но твердо заявил Кзорш. ~ Я не отдам их тебе. Эльфийка оценивающе смотрела на него.
   – С помощью этих камней можно выследить дроу. Обладание ими может принести беду.
   – Пусть. Я никогда не думал, что Искусство дается легко.
   – Да будет так.
   Она бросила кошелек Кзоршу и жестом приказала ему отойти от двери. Он отодвинулся, и женщина рывком распахнула дверь. Тонкая полоска лунного луча протянулась в проем. Эльфийка потянулась к нему, широко расставив пальцы. И по мере того как лунный свет просачивался меж них, она начала уменьшаться и подниматься навстречу источнику света. В одно мгновение она превратилась в пылинку, одну из множества пляшущих в неярком луче, потом исчезла.
   Кзорш проводил ее сияющим взглядом, сердце его переполняло страстное желание познать Искусство. После исчезновения эльфийки он еще долго смотрел на лучик света, словно танцующие в нем пылинки могли нашептать ему секрет этого дива.
   Потом он перевел взгляд на маленький мешочек, зажатый в руке, и благоговейно провел пальцем по изящной руне – знаку мага.
   Когда-нибудь и у него будет такой знак. Когда-нибудь он шагнет сквозь воздушные пузыри в далекие моря и будет летать вместе с лунным светом.
   Мечты переполняли его сердце, когда он бесшумно взобрался по трапу и соскользнул, незамеченный, в воду.

Глава 6
ГЛАЗА ДРАКОНА

   Мердриф Безумный, некогда зулькир среди Красных Чародеев Тэя, задумчиво поскреб кончик носа, похожего на клюв, и продолжал изучать шелковый кошелек, который держал на вытянутой руке. В отличие от Бриндлора, он не стал дотрагиваться до сигила, вышитого на нем.
   Горлист метнул быстрый взгляд на певца смерти. Дроу элегантно прислонился к противоположной стене, скрестив руки и ноги, с выражением вежливого интереса. Рядом с ним стоял один из молодых воинов, сопровождающий красивого мужчину повсюду, будто тень.
   Как правило, последователи Варауна предпочитали компанию других мужчин. Бриндлор не желал иметь дела с женщинами ни при каких обстоятельствах. Это вполне устраивало Горлиста. Сам Бриндлор его тоже вполне устраивал – за исключением, конечно, того, что он едва различимо, но упрямо не одобрял появления среди них мага-человека.
   У Горлиста были свои причины включить Мердрифа в отряд. Маг, может, и кажется увядшим и засохшим, но пламя его ненависти горит ярко. Горлист не был склонен доверять кому бы то ни было, какой бы расы он ни был, но, по его мнению, одержимость дарует оригинальность цели и чистоту помыслов. Ненависть Мердрифа была очень хорошо понятна Горлисту.
   – Это сигил Лаэрель Серебряной Руки, – объявил маг. – Не видал его добрых пятьдесят лет. Не могу сказать, чтобы эти пятьдесят лет были особенно хороши, заметьте.
   Горлист сопоставил это замечание с описанием, данным Сталкером Леммингом загадочной леди-магу. Люди в пятьдесят лет выглядят отвратительно, но глазам человека, похожего на дворфа, эта Лаэрель показалась юной и прекрасной. Он высказал эту мысль вслух.
   – Лаэрель Серебряная Рука будет такой красивой, какой пожелает, когда щенки твоих щенков обратятся в прах, – категорично заявил маг. – Маги великой силы, вроде меня, находят способы ускользать из лап смерти в течение нескольких десятилетий. Лаэрель же видит, как приходят и уходят века. Скорее всего, всякий, кто попытался бы последовать ее примеру, угодил бы в магические ловушки и сделался личем – узником и в этой вечности, и в следующей тоже. Лучше не вмешивайтесь в ее дела. Мистра свидетель, я не хочу связываться с ней! – Он швырнул кошелек на стол. Раздался приятный звон множества монет.
   – Я хочу получить этот камень, – решительно заявил Горлист. – Найди другой путь.
   Маг задумался, подергивая себя за тощую, выкрашенную в темно-красный цвет косицу, что считалась у него бородой.
   – Эти камни взяты из сокровищницы дракона, так? Драконы никогда не забывают своих сокровищ. Чтобы отыскать сокровище, посмотри в глаза дракона.
   – Глаза дракона, – повторил Горлист, будто ожидая дальнейшей подсказки.
   – Вот именно. Спроси дракона, – медленно произнес Мердриф, словно растолковывая что-то уж вовсе очевидное непонятливому ребенку.
   – Дракон мертв, – точно так же объяснил ему Горлист.
   Лицо старого мага нетерпеливо скривилось.
   – Тебе что, объяснить?
   Бриндлор оттолкнулся от стены.
   – Думаю, я знаю, о чем речь. Нам нужен некромант, который может разговаривать с мертвыми драконами. Сходи, Фалайл, приведи дюжину крепких парней.
   Молодой воин отсалютовал певцу смерти и исчез.
   – Мои поздравления, я вижу, ты сделался командиром, – бросил Горлист с убийственным сарказмом.
   Тот лишь улыбнулся.
   – Постараюсь быть достойным такой чести. Идем?
   Горлист удержался от резкого ответа и вслед за певцом смерти пошел прочь из пещеры, служившей магу рабочим кабинетом. Его отец, маг Нисстайр, никогда не нанимал певцов смерти и презирал тех, кто это делает, но Нисстайр, несмотря на все свои претензии насчет построения нового государства дроу, был чересчур застенчивым и скрытным. Он, Горлист, снимет скальп с Лириэль Бэнр, и в прямом, и в переносном смыслах, и покажет всем порабощенным мужчинам-дроу, что ни одна женщина не является неприкосновенной, ни одна – в пределах досягаемости их мечей или силы их Бога В Маске. Для этого ему нужен Бриндлор.
   Однако он готов терпеть его лишь до определенного предела. Певец смерти быстро нашел приятелей среди наемников Горлиста. Пока он не попытается усилить свое влияние на них, все будет в порядке.
   Миг, когда любой из дроу даст повод усомниться в своей преданности, станет последним мигом жизни Бриндлора.
   Небольшой отряд темных эльфов дожидался их возле обиталища мага. Горлист сообщил им то, что им следовало знать, и энергично зашагал по туннелям к логову Паркса.
   Огромный темный каменный зал был пуст и погружен в тишину, если не считать равномерно падающих откуда-то капель воды. В нем жила память о победах и проигранных боях. Сокровище исчезло, оно досталось Квили и ее компании. Не осталось ни единой монеты.
   Они отыскали останки Паркса в смежной пещере. От дракона мало что осталось. Немногочисленные тусклые чешуйки прикрывали острые кости, придавая скелету сходство с тощим рыцарем в кольчуге.
   Дроу принялись орудовать мечами и топорами. После долгих нелегких трудов им удалось отделить череп от шеи. Чтобы тащить массивную голову, понадобилось тринадцать человек. Еще шестеро шли по бокам, и один прикрывал тыл, и все вместе они были похожи на процессию, несущую гроб в усыпальницу.
   Они пробрались по череде туннелей, каждый из которых был чуть уже предыдущего. У пещеры некроманта дроу пришлось буквально проталкивать череп через узкий проход. Кости скрежетали о скалу, с дрожащих стен туннеля на выбивающихся из сил темных эльфов сыпались мелкие камешки.
   Неистовый, пронзительный вопль перекрыл все звуки разом, и из укромной пещеры вылетел высокий эльф. Он понесся навстречу дроу, свирепо размахивая руками; и ногами.
   Все четырнадцать воинов как один обнажили мечи.
   Эльф подкатывался все ближе, но Бриндлор поднял руку, сдерживая наемников. Горлист заметил, что «эльф» этот выше большинства людей и что у него чуть зеленоватая чешуйчатая кожа. Его бешеные глаза были золотые, с вертикальными зрачками, как у козла.
   Или у дракона.
   – Полудракон, – прошептал Бриндлор, будто прочитав его мысли. – Совершенно спятивший, но талантливый некромант. Лучшего за деньги не найдешь.
   – Сколько мы должны заплатить ему? – поинтересовался Горлист.
   – Ничего.
   Эта логика не внушала доверия, но, прежде чем Горлист успел возразить, Бриндлор уже излагал их дело полудракону. Безумный некромант кивнул и благоговейно возложил руку на останки Паркса. От гигантского черепа начал подниматься сверкающий дымок. Спустя мгновения в воздухе возник призрак подземного дракона, он вился вокруг черепа, сновал сквозь пустые глазницы – точь-в-точь кошка, трущаяся о ноги любимого человека.
   – Дух Паркса, – тихо сказал Бриндлор. – Ты можешь задать ему четыре вопроса или четырежды потребовать что-нибудь. Обдумывай слова хорошенько. Мертвые обычно стараются давать уклончивые ответы.
   Горлист вышел вперед, радуясь, что ему уже известно имя магического камня.
   – Я ищу Рубин Чиссентры. Скажи мне, где он.
   Громадный череп повернулся к нему, но голос пришел сверху, оттуда, где кружил призрак дракона.
   – Откуда мне знать? Рубина Чиссентры не было среди моих сокровищ.
   – Одно очко дракону, – пробормотал Бриндлор. Он улыбнулся в ответ на свирепый взгляд Горлиста и указал на череп.
   – Его добавили к ним после твоей смерти, – уточнил Горлист, – и забрали из сокровищницы вместе со знакомыми тебе камнями. Можешь ты почувствовать известные тебе драгоценности, находящиеся рядом с крупным, исполненным магии рубином?
   – Да.
   Певец смерти искоса взглянул на Горлиста.
   – Второе очко. Может, для третьего раза изменишь последний вопрос?
   Горлист стиснул зубы и попробовал снова.
   – Опиши камни, что находятся вместе с рубином, и скажи, где я могу найти их.
   Призрачный дракон растаял, будто отправился на поиски. Немного погодя он ворвался обратно в туннель так стремительно, что на миг показалось, будто он снова ожил.
   – Бриллианты Нссидры, – мечтательно сказал призрак. – Два десятка, оправлены в серебряную филигрань. Они обрамляют камень, который ты ищешь. Я вижу, что украшение у эльфийской женщины, пылающей, будто золотисто-рыжий факел среди стен из черного камня.
   – Черного камня, – пробормотал Бриндлор, казалось, не слишком удивленный и вовсе не обрадованный этим известием. – Скажи мне вот что: этот черный камень стоит на могиле древних драконов?
   Дракон искоса посмотрел на певца смерти, и призрачные клыки его сверкнули в улыбке.
   – Ты уже знаешь ответ на свой вопрос, певец смерти, или не задал бы его. Прощай. Сложи о нас достойную песню.
   С этими словами дракон исчез. Полудракон тоже убрался назад в пещеру. Его безумное бормотание перешло в странную, бессвязную, немного заунывную песню на языке, которого Горлист никогда не слыхал.
   Он резко развернулся к певцу смерти, лицо его горело от гнева.
   – Всего четыре вопроса, и ты потратил один из них на то, что и так знал?
   – А может быть, я надеялся узнать, что ошибаюсь, – криво усмехнулся Бриндлор, – но теперь, когда мы имеем имя мага, которого ищем, и ключи, что дал нам дух Паркса, пункт назначения становится отвратительно очевиден.
   Для Горлиста он вовсе не был очевиден. На миг дроу позавидовал певцу смерти – его знанию мира людей, способности воспринимать другие расы и общаться со странными существами в странных местах. Все это давало знания, а знания давали преимущество.
   Но он, Горлист, воин, а не певец смерти. Он будет сражаться, а не стоять в сторонке, сочиняя песни о делах других.
   – Тебя наняли в отряд «Сокровищница Дракона» за знание Подлунных Земель, – коротко бросил он. – Отрабатывай свою плату и говори яснее.
   Бриндлор согнулся в поклоне.
   – Как прикажешь. Легенда гласит, что на месте города Глубоководье была когда-то цитадель драконов. Барды многих народов поют песни, в которых этот город упоминается как усыпальница древних драконов. В нем есть знаменитая башня мага, выложеннаяиз черного камня. Таким образом, похоже, что нам пора отправляться в Глубоководье – наведаться к башне Черного Посоха и похитить живущую в ней рыжеволосую эльфийку. Этот подвиг, когда он будет совершен, послужит оправданием моего жалованья.
   Башня Черного Посоха, повторил про себя Горлист. Он не был знатоком по части Глубоководья, но даже он слышал об этой башне и царящем в ней маге.
   Оправдание жалования, вот как? Если Бриндлору удастся придумать, как совершить это чудо, всех сокровищ дракона будет мало, чтобы достойно вознаградить его!
 
   Неподалеку от пещеры, в которой покоились лишенные черепа кости Паркса, Лириэль и Фиодор с трудом пробирались по кишащему крысами туннелю, осторожно переставляя высокие деревянные ходули. Подставки для ног находились почти в трех футах от земли, а под ними дерево было смазано жиром, чтобы крысы не смогли вскарабкаться по нему. И все же оголодавшие твари буквально кишели внизу, залезая друг на друга в отчаянном стремлении добраться до недоступного живого мяса.
   Лириэль на ходу скорчила гримасу.
   – Меня начинает одолевать ностальгия по тем канализационным туннелям. Я уверена, что, если подумать немножко, я могла бы отыскать занятный способ очистить туннель от этой гадости.
   Ее спутник пошатнулся и уперся рукой в низкий каменный потолок, чтобы удержаться.
   – Никакой магии, – напомнил он ей. – Так приказала леди Квили.
   – Приказала? – повторила Лириэль. – С чего это ты решил, что мы обязаны выполнять ее приказы?
   – Это ее территория, – ответил он. – Ее слуга рассказал нам, что нас ждет в этом туннеле, и дал нам все, что нужно, чтобы миновать его.
   Дроу отшвырнула особенно наглую крысу.
   – И мы должны быть за это благодарны? А кроме того, в чем тут зло? Между клерикальной магией и заклинаниями магов – огромная разница.
   – Я не знаю, какое зло могло бы из этого получиться, – согласился Фиодор, – но в данном случае предпочел бы и дальше оставаться в неведении.
   Лириэль не настаивала. Неудачное заклинание телепортации Квили, последовавшее из-за него вторжение злобной богини дроу в цитадель Эйлистри – всё это было слишком ново и тревожно.
   Внезапно крысы бросились врассыпную, вереща от страха. Фиодор спрыгнул на каменный пол и выхватил меч. Лириэль тоже оттолкнула ходули прочь, но воспользовалась прирожденной магией дроу, чтобы остаться в воздухе. Она вытащила из потайных ножен пару ножей и ждала.
   Раздалось тихое шуршание, и на Фиодора кинулся паук размером с охотничью собаку.