Карела Мария. Каскадер

   – А ты не находишь, мягко говоря, немного странным то, что Леша пострадал этой ночью, но его все равно выставили на ристалище?
   – Ну, знаешь! Если говорить, кто и как вчера пострадал, то нас троих тут точно быть не должно!
   – Нет, Керен, ты не поняла. Нас всего несколько десятков, лучших же и вовсе единицы. И мы среди них. Сегодня выступаем я и Арс, ты в запасе… Но у них-то сотни бойцов! И судя по тому, как Леша унижался перед волхвами, он мелкая сошка. А значит, он здесь не просто так. Что-то затевается, Керен. Будь осторожна.
   – Ты тоже, – я кивнула, ища взглядом Арса.
   Вряд ли Глеб прав. Ни один из нас в этом соревновании не выступает. Леша не может нанести кому-то из нас ущерб.
   Ударил гонг.
   Пятерка наших вышла на ристалище. Упыри осклабились и загоготали.
   Гонг ударил еще раз.
   Началось…
   Инг, как и в прошлый раз, бросился вперед, стремительно нанося удары в челюсть и солнечное сплетение. Прорвав оборону упырей, он столкнулся с Лешей.
   Остальная четверка, неудачно пытаясь повторить движения Инга, увязла в драке с упырями. Впрочем, меня интересовал только Леша. Изредка я оборачивалась, пытаясь найти Арса.
   Видимо, обернувшись, я и пропустила момент, когда Инг взглядом коснулся глаз лешего. Они дрались, но если поначалу это была игра в одни ворота, то теперь движения Инга до странности замедлились и сделались очень неуклюжими. Наверное, то же произошло со мной в Тихвине. Господи, какой же я выглядела дурой на ринге… Неудивительно, что проиграла.
   Леша планомерно избивал Инга, а упыри никого к ним не подпускали.
   Инг рухнул на колени, давно уже не нападая, а пытаясь только защищаться.
   Леша отвесил ему еще пару ударов, и Инг замер, распластавшись на земле.
   Наши, взвыв от ярости, раскидали упырей – и бросились на лешего. К счастью, он все же не мог зачаровать сразу нескольких – и его немедленно повалили на землю. Упыри тоже встать не смогли, и судьи, переглянувшись, велели бить в гонг. Вместо навьи Амелфы – ха-ха – со стороны язычества судила странная темноволосая девчонка – могу заблуждаться, но, по-моему, все же это та самая, которую мы собирались спасать. Удивляет меня все же такая откровенная наглость князя. Может, она не совсем человек и все законно?
   Инга унесли с ристалища. Он не подавал признаков жизни, но, судя по тому как бережно его унесли, он был жив. Другое дело, что теперь он не мог выйти на поединок с Кащеем…
   Возникла какая-то заминка, следующего соревнования пришлось ждать почти пятнадцать минут. Наконец на ристалище вышли десять мечников – пятеро людей, из которых я поименно знала Анджея, Дениса и Мишу, трое богатырей, похожих как капельки воды – высокие, стройные, широкоплечие блондины, половина девчонок всей земли влюбились бы до беспамятства – и двое навий, вооруженных длинными загнутыми клинками.
   Я вздрогнула, глядя на их злобные лица, хотя и лицами-то их жуткие рожи назвать было трудно.
   – Глеб, а чем отличаются богатыри от людей? Разве нельзя тебя или Арса назвать богатырем?
   – Богатыри свою силу и красоту получили волшебным образом, путем наложенного заклятия или чар. А если б ты читала материалы, данные нам Антоном Михайловичем, ты бы это тоже знала.
   Зазвенел гонг…
   Сразу сказалась разница в тактике боя – наши встали полукругом, защищаясь, а навьи и богатыри нападали по одиночке, что, по моему мнению, должно было предоставить нашим бойцам огромные преимущества, но… Почему-то все было не так, как мне виделось – с какой-то нечеловеческой пластикой богатыри раз за разом вспарывали строй, заставляя воинов нервничать и ошибаться.
   Вот один из навий сунулся под горячую руку Анджея – и тут же рухнул с разрубленным позвоночником. Мы, конечно же, ликовали – громкие крики ободрения и радости доносились до меня со всех сторон. Вот только нечисть почему-то не выглядела обеспокоенной.
   Я до рези в глазах вглядывалась в труп навья под ногами у Анджея, пока до меня не дошло… Слишком поздно, к сожалению. Я даже крикнуть не успела – навь, стелясь по земле как змея, ухватил за ноги сразу троих своих врагов и резко дернулся. Это оказалось его последним действием – на этот раз и в самом деле последним, но упавших – Дениса и еще одного парня – безжалостно зарубили богатыри. Анджей, даже упав на спину, сумел парировать, весьма удачно, надо признать. Ему даже удалось встать – и счет стал 1:2 не в нашу пользу.
   Многие навьи в жизни не боятся солнца – они быстро превращаются в туман и перелетают в безопасное место. Я ведь знала об этом… И этот навь, подставившийся под удар Анджея, вызвал смертельную угрозу своему существованию – и стал туманом…
   Анджей, Миша и третий парень, узкоглазый, явно не русский, подбадривая себя криками, бросились в атаку. Их ловкие, точные, синхронные движения, казались невероятно прекрасными, если б только не вели к смерти…
   Богатыри тут же поменяли тактику – один чуть впереди, а два других прикрывают его по бокам. Маневр не удался ни тем, ни другим – тройки попались одинаково сильные и умелые. Правда, у врага был еще один навь… Подождав, пока тройка Анджея отступит назад, один из богатырей внезапно раскрутил навья за лапу и метнул прямо в лицо Анджею… Он успел уклониться, лишь когти навья оставили свои следы у него на щеке, но зато Мишин клинок застрял в теле нежити, при попытке убить его… Тройка оказалась не в состоянии сгруппироваться обратно так же быстро, как нападали богатыри. Не прошло и трех секунд, как мертвое тело навья покоилось под телом Миши, пришпиленное к земле его мечом.
   Парень, имени которого я не знала, пытался уклониться от удара, его длинные волосы, заплетенные в косу, мазнули одного из богатырей по лицу, сломав ему нос стальным шариком, закрепленным на конце. Разозлившийся богатырь, вопя то ли от боли, то ли от ярости, со всей дури стукнул парня по голове. Тот беззвучно упал на песок.
   На ногах остался один Анджей – судьи уже подали сигнал гонгу, но разъяренные богатыри бросились на Анджея и, повалив его, одним ударом сломали ему шею…
   Зазвучал гонг. Мы проиграли 5:2…
   Выжил только парень "с косой – его вынесли на носилках. Все остальные, включая Анджея, были мертвы – окончательно и бесповоротно.
   Ристалище очистили от тел, посыпали песочком. Это было… мерзко.
   Для следующего соревнования мы прошли еще дальше – в лесу были расчищены длинные полосы, в конце которых стояли мишени.
   Арс, проходя мимо, тепло улыбнулся мне, и я почувствовала, что гора беспокойства ухнула вниз. Ну разве с моим Арсом может что-то случиться? Это даже не смешно.
   Арс оказался на третьей дорожке, в паре с привлекательной велхвой. В ее бледных обнаженных руках алел деревянный посох, крашенный соком ягод. Она была выше меня, где-то по подбородок Арсу, но тоже блондинка, с очень тонким и хрупким лицом. И ее зеленая крошечная юбочка, оголяющая умопомрачительные ноги, и такой же зеленый тон, полностью открывающий спину, с глубоким декольте спереди, из которого выглядывали высокие груди, и даже длинный пушистый зеленый шарф только подчеркивали ее невесомую красоту, легкость фигуры. И как бы мне ни хотелось, я не видела в ней недостатков.
   На двух других дорожках с нашей стороны были два монаха, которых я опять же не знала…
   У меня вообще по жизни плохая память на лица и имена. Я даже актеров, с которыми играла, – вот уж, казалось бы, запоминающиеся физиономии, их миллионы знают – не помню и на улице ни за что не узнаю. А если узнаю, буду полвечера ломать голову, где именно я с ним была знакома и как его зовут. И в итоге приду к выводу, что это просто случайный человек, очень похожий на водителя моего отца…
   Ну а в принципе какая мне разница, кого как зовут? Я познакомилась с Глебом и Арсом – уж двоих-то за раз, тем более симпатичных мне людей, я в состоянии запомнить – с единственными, кто изначально отнесся ко мне нормально, без дурацких шовинистических мыслей.
   Монахам достались волхвы-мужчины, что было… несколько досадно.
   Я внимательно следила за Арсом, пока судьи о чем-то спорили с седым.
   Сначала он просто стоял, не глядя на велхву, теребя тетиву лука. Она ему что-то сказала, и он вдруг взглянул на нес… быстро и стремительно: если б я на него не смотрела в упор, ни за что бы не заметила.
   Взгляд был… манящим? Зовущим? Предлагающим?
   Ударил гонг. Очередность выстрела в каждой паре выбиралась по жребию. Но Арс отказался участвовать в жребии, жестом сразу пригласив велхву к черте. Она обольстительно улыбнулась и кокетливо поправила волосы, приводя посох в боевую готовность.
   Арс смотрел на нее с откровенным желанием, так, что зашкаливало.
   Велхва засмеялась, как мне показалось, немного смущенно – видимо, не привыкла к такой напористости – что с такой внешностью, откровенно говоря, странно.
   Я смотрела на него и на нее до рези в глазах, боясь пропустить что-то важное. Глаза почему-то слезились, по щекам потекли горячие соленые струйки.
   Вновь ударил гонг. Велхва взмахнула посохом, стреляя, чуть приподняла ножку и, вместо того чтоб смотреть на мишень, уставилась на Арса.
   Оба монаха, которым по жребию выпало стрелять первыми, в яблочко не попали – выбили только по восемь баллов.
   Велхва с нежностью продолжала глядеть на Арса, а он вглядывался в мишень.
   – Велхва Дарья, семь баллов, – объявил мастер упырей.
   Велхву всю перекорежило – не веря своим ушам, она, как и Арс, уставилась на мишень. Арс презрительно усмехнулся, небрежно отодвинул девчонку с дороги и сам встал к черте.
   Я, поняв, что все это был лишь спектакль – но, боже мой, какой спектакль! У Арса талант… – разжала кулаки. По ладоням размазалась кровь, выступившая в лунках от ногтей.
   Стреляли волхвы. Десять и десять – оба в яблочко. Идеально.
   Выстрел Арса…
   Прицеливается, легонько шевелятся пальцы – стрела вот-вот отправится в полет. Срывается с тетивы…
   Аре падает на землю – над ним разъяренной фурией нависает Дарья. Отомстила, дуреха.
   – Велхва Дарья, вы дисквалифицированы, – объявляет колобок. – Арс, вы можете сделать другой выстрел.
   – Зачем? – недоуменно спрашивает Арс, кивая на мишень.
   В яблочко!
   Мастер…
   В итоге, правда, счет 26:27, опять не в нашу пользу.
   Теперь вся шестерка идет на ристалище, где соревнование продолжится – каждый участник выстрелит по противнику…
   Зажимаю рот ладонью, чтоб не закричать. Арс ведь погибнет! Эта велхва не упустит шанса отомстить!
   Чьи-то руки обнимают меня за плечи.
   – Не переживай за него. Он знает, что делает. Велхва в ярости, она не сможет убить его. С Арсом справиться трудно, и не взбалмошной девчонке, это точно, – шепчет Глеб на ухо.
   Я боюсь верить Глебу, но верю – и начинаю дышать. А ведь и не заметила, как перестала.
   Опять гонг.
   Никто не стреляет.
   Все чего-то выжидают.
   Арс одним движением вскидывает лук, падает на спину, и в падении стреляет.
   Сгусток пламени из посоха Дарьи проносится прямо над ним, а стрела Арса вонзается точно ей в сердце. Кажется, Арса все же задело пламенем – он не встает.
   Монахи тоже стреляют, но оба не убивают своих соперников, а лишь ранят.
   В ответ несутся два ревущих комка огня.
   Один из монахов мгновенно падает на живот, второй – видимо, растерявшись, не успевает даже отскочить и, громко крича, пытается сбросить с себя горящую рясу…
   Спасти его не удалось. Когда огонь затушили, внутри осталась лишь мертвая тлеющая плоть.
   Арс, слегка прихрамывая, подошел к нам с Глебом и ревниво потянул меня к себе, высвобождая из рук Глеба.
   К нам подбежал седой.
   – Керен, вы идете против Кощея. Инг не в состоянии выйти.
   Арс сжал меня так сильно, что, наверное, останутся синяки. Но я не показала вида. Он беспокоится за меня, как и я за него. И он убил велхву Дарью. Ура.
   – Вместо Анджея пойдет Андрей. Готовьтесь.
   – Всегда готова, – слегка грустно отрапортовала я. Признаться честно, мне не улыбалось драться с Кощеем. Уж слишком он силен.
   – Помни про левую руку, – губы Арса коснулись мочки моего уха.
   – Ага.
   Нам дали получасовой перерыв – мы сидели на траве, рядом с ристалищем, и молчали. Все молчали.
   Можно было считать это минутами молчания, обращенными к уже погибшим сегодня и к тем, кто погибнет через несколько минут. Быть может, даже ко мне.
   И вот – звучит гонг.
   Девчонка из судей в упор смотрит на Григория, мимолетом задевая меня взглядом. У нее зеленые глаза.
   Волх уже на ристалище, в этот раз в образе гнедого тура с золотыми рогами.
   Григорий перешагивает барьер, тур бьет копытом и через миг на его месте стоит Волх собственной персоной с неизменными мечом и щитом.
   На этот раз они очень долго кружат, прежде чем Григорий решается на бросок, производя стремительный выпад своим широким мечом Волху в бок.
   Волх парирует и в свою очередь ударяет…
   Григорий летит на песок, но тут же поднимается – столь быстро, что становится ясно: он не ранен, упал специально, чтоб избежать удара.
   И снова два воина, стоящих друг друга, закружились по ристалищу.
   Григорий раз за разом бросался на Волха, но все было бесполезно. Впрочем, и Волху пока не удалось ранить Григория.
   – Хватит! – внезапно встал колобок. – Суд объявляет ничью.
   Григорий и Волх, остановившись, чинно пожали друг другу руки и разошлись.
   Бойцы вернулись каждый в свой лагерь, и на ристалище вышел Глеб.
   Он волновался, это было заметно – и я его понимала. Кто такой Диверикз? И что он собой представляет?
   Толпа нечисти расступилась, и показался темный силуэт. По мере его приближения мне становилось все страшнее – теперь за Глеба.
   Диверикз оказался огромным зайцем – скорее даже, как и говорил седой, помесью зайца и кенгуру. Передвигался он прыжками, а остановившись на подходе к ристалищу, зарычал, извергая из пасти струю пламени.
   Глеб инстинктивно пригнулся, но пламя его не достало.
   Диверикз одним прыжком оказался напротив Глеба.
   Удар гонга.
   Глеб, сжимая в руке меч, пригнулся, чтобы не попасть случайно под струю огня, и начал подбираться к заячьему богу.
   Диверикз свирепо прыгал, изрыгая пламя. Земля тряслась, и пару раз я, не выдерживая напряжения, прятала лицо на груди Арса.
   Глеб был спокоен и хладнокровен, потихоньку подкрадываясь к Диверикзу. Он был настроен вполне однозначно —. убить зайца-мутанта и забыть о нем.
   Наконец тварь открылась, и Глеб одним великолепным прыжком приблизившись к заячьему богу на расстояние удара, вонзил клинок в то место, где у обычного зайца сердце.
   Диверикз взревел от боли, замахал лапами и отбросил замешкавшегося Глеба. Он упал, не сумев сгруппироваться в воздухе, и теперь не успевал отскочить от струи огня. В ужасе я схватилась за руку Арса…
   Струя огня ударила чуть ниже, еще немного, и все, что осталось бы от Глеба, – обугленные косточки.
   Диверикз в последний раз истошно взвыл и с грохотом рухнул на песок. Глеб приподнялся на локтях.
   Я вздохнула с облегчением, а Арс рядом зашипел от боли.
   – Ты чего?
   В ответ Арс треснул меня по затылку:
   – Я тоже беспокоился за Глеба, но я же не стал резать тебе вены!
   – Не поняла?
   Арс молча сунул мне под нос свою руку – с глубокими кровавыми лунками от моих ногтей. От волнения я и не заметила, как вцепилась в него.
   – Не волнуйся, – нервно улыбнулась. – Трупный яд у меня под ногтями не водится, и потом все честно – я сегодня тоже пострадала, – я показала ему свои руки – обе, – и, между прочим, когда за тебя волновалась!
   – Керен! – окликнул меня Антон Михайлович. – Иди.
   Никто больше ничего не сказал, но все помнили ужасную смерть Стаса.
   Я ступила на ристалище.
 
   – О-о-ох… – Я села на кровати. Да, и в самом деле, на кровати, а не в гробу… И в данной ситуации я имею в виду не мою странную постель…
   Голова была туго завязана бинтами, а левая рука – в гипсе. Похоже, перелом… Разнесчастные мои ребра тоже оказались под фиксирующей повязкой. Хорошо еще с укушенной гримом ногой на этот раз ничего не случилось…
   Дверь комнаты распахнулась, и вошли Глеб, Арс и седой.
   – Ты молодец, Керен, – кивнул мне седой, – хоть ты и не только проиграла, но и выбыла до конца соревнований. Но все же ты держалась очень достойно. Тебе повезло, что судьи успели вовремя остановить поединок, еще бы чуть-чуть, и Кощей убил бы тебя.
   Я поежилась.
   – Теперь отдыхай. Если что-нибудь понадобится, я в трапезной.
   – Да, Керен, ты умничка, хоть мы и ошиблись с левой рукой!
   – А еще у меня есть идея, – Арс украдкой взглянул на Глеба, – как помочь тебе уже завтра быть в форме!
   – Это невозможно, – я покачала головой. – У меня же рука сломана! Да и чувствую я себя преотвратно. В голове что-то шумит…
   – Ты забыла про Биту.
   – Я не понимаю! Или объясняй, или проваливай!
   Глеб успокаивающе коснулся плеча Арса.
   – Он имеет в виду то, что твоя Вита дает тебе силу, когда ты убиваешь ею нечисть. В прошлый раз эта сила тебя исцелила, почему бы не сделать это еще раз?
   – А где я возьму нечисть, которую можно убить, чтобы при этом меня, с моей рукой, не прирезали раньше, чем все заживет?
   – А мы на что? Мы тебе, естественно, поможем!
   – Можно попробовать… – я уже не сомневалась, что лучше этой идеи ничего не придумаю. По крайней мере, уже завтра я смогу участвовать в боях! Это нанесет сокрушительный удар психике Кощея, ха-ха!
   – Тогда одевайся – и вперед.
   – А где мы возьмем нечисть? Подождем, пока она сама на нас нападет, или опять отправимся на их остров?
   – Вряд ли сегодня они на нас нападут. Поплывем на лодке, вырежем втихаря какой-нибудь патруль и так же незаметно свалим. У нас все получится, если тебе не приспичит опять лезть к тому крутому упырю или брать конфетки у неизвестных колдунов.
   Я послушно покивала, после чего мальчики помогли мне одеться – со сломанной рукой это было совсем не просто.
   На улице уже стемнело, хотя было еще не поздно.
   – Я так понимаю, мы не выиграли? – спросила я, когда мы уже были в лесу.
   – Ну, два последних боя наших, но, да, мы сегодня были очень далеки от победы. К тому же Роман не смог убить Даромира. Он сдался. Так что ты зря настроена столь пессимистично – цикл наш, хоть и с перевесом всего в одно очко.
   – Тихо! – Арс вдруг зажал мне ладонью рот. Понятливый Глеб так и замер, не опустив ногу.
   К счастью, мы шли не по тропе, а вдоль нее, поэтому тот или те, кто спешил вслед за нами, проскочили мимо.
   – Мастер Иан, – прошептала я, узнав его. – Один! Помните, что говорил Антон Михайлович? Что он полностью нейтрален! Давайте это проверим?
   – Я – за, – тут же присоединился Арс.
   – Согласен.
   Стараясь ступать как можно тише, мы пошли вслед за мастером упырей. Как и в прошлый раз, когда он был с Лешей, Иан сел в лодку и принялся грести. Вот тут-то мы потеряли много времени – потому что, понятное дело, сидел Иан лицом к нам, и, пока он не причалил, мы не могли выбраться из кустов, в которых засели.
   Зато когда мастер упырей исчез из виду, ребята развили такую скорость, что обогнали бы и моторку.
   Нашу лодку мы аккуратно замаскировали на берегу и отправились искать следы мастера.
   Не много нам понадобилось времени – не прошло и пятнадцати минут, как мы уже подслушивали его диалог с… Ну конечно же с Лешей!
   – Князь сильно гневается? – спросил мастер.
   – Нет. Он очень доволен, что мне удалось вывести из строя сначала их парня, а потом и девчонку, подставив ее под Кощея.
   – Я не понимаю, зачем князю надо было избавиться от девчонки! Да, в жертву ее принести не удалось, Иванушка мертв, а значит, воспользоваться его силой мы не смогли… Девчонка нам ничем не мешала!
   Оглянувшись назад, Леша прошептал:
   – Я подслушал разговор князя с Велимиром! Князь сказал, что девчонка может заставить сказительницу быть более человечной. Они же ровесницы. Мало ли какие мысли появятся у сказительницы!
   – В любом случае, девчонка выведена из строя. Со сломанной рукой в течение ближайшего месяца она нам точно не помеха.
   – Знаешь, князь этого, конечно, не говорил, но, по-моему, он зол на нее за то, что ей удалось сбежать. Он так гневался… Даже Велимир старается не попадаться ему на глаза. Князь велел узнать у тебя планы Антона на завтра.
   – А вот с этим плохо. Ты же знаешь, какой он скрытный. Никому не доверяет. Даже сами бойцы до последнего не знают, с кем им придется драться. Все что я могу сказать, – появились два новых фаворита: стрелок Арсений и Такеши, тот парнишка, что выжил в бою на мечах. Они заменят погибшего Анджея и выведенных из строя девчонку и Инга.
   Значит, того парня со стальным шаром в косичке зовут Такеши… Похоже, он японец. Впрочем, его внешность именно это и подтверждает.
   – Да, еще князь велел передать тебе это. – Леша сунул в руки мастеру какую-то коробку, которая до этого стояла на земле и в глаза особо не бросалась. – Он сказал, ты сам разберешься, что с этим делать.
   Мастер кивнул, взвешивая в руках посылку.
   – Что-нибудь еще?
   – Вроде нет. Возвращайся. И постарайся выяснить хоть какие-то планы Антона. Князь на этом очень настаивал.
   Мастер кивнул, принимая к сведению.
   – Он отпустил Амелфу?
   Леший замешкался:
   – Ну… Я не знаю…
   – Значит, нет, – мастер вздохнул. – А ведь он обещал мне уже столько раз… Сначала, еще когда она была жива – я имею в виду, когда она была человеком, – он обещал мне, что отпустит, если я выполню кое-какие его поручения. Я все сделал. Но он отдал ее этому ублюдку, Велимиру. Я умолял князя отпустить ее, когда она стала навьей. Он поставил несколько условий. Я все сделал. Но он не отпустил. Теперь она мертва, и все, что я попросил у князя, это хоть теперь, после двух смертей, отпустить ее душу на свободу. Князь может, это ничего не будет ему стоить, но почему-то я должен выполнять все его поручения, а ведь я чувствую, что он не отпустит мою любимую Амелфу…
   Не прощаясь с Лешей, мастер, сгорбившись, держа в руках коробку, ушел обратно, к лодке.
   Вот так так… Значит, мастер предал нас… Ради души своей любимой. Это ж сколько лет он мучается, если ему больше тысячи? Ну, правда, может быть, эта Амелфа была совсем молоденькой девчонкой, красивой и пылкой, и ужасно романтичной, иначе вряд ли бы она влюбилась в упыря – а она, конечно же, влюбилась, иначе не попала бы сюда.
   – Вот так раскрываются все тайны мира, – шепнул Арс. – Ну а теперь вперед, за твоим здоровьем. И тогда завтра ты сумеешь сильно удивить князя и доставить ему немало неприятных минут!
   – Знаешь, Арс, я не думаю, что Керен стоит вставать между князем и победой. Ее уже пытались принести в жертву, пытались убить, сегодня еще и подставили на бой с Кощеем, где она тоже могла бы и не выжить! Для трех дней, по-моему, более чем достаточно!
   – Я не собираюсь как-то мешать князю, просто хочу тихо-мирно и дальше принимать участие в боях! Уверяю тебя, Арс, у меня нет ни малейшего желания – даже самого крошечного – вмешиваться в дела сильных этого мира.
   – Я вроде ничего такого тебе и не предлагал! Пойдем все же найдем патруль упырей и вылечим тебя!
   – Ага, – кивнула я.
   Слишком далеко нам идти не пришлось – ближайший патруль сам наткнулся на нас. Они втупую ринулись на нас, после чего мне осталось только добивать.
   После первого же удара Витой я упала – столь сильна была боль. Энергия упырей лечила мое тело – и одновременно причиняла мне жуткие страдания. Переборов боль, я все же встала, вонзая кинжал в следующего…
   Все было как в тумане – брызги крови, боль, кратковременное облегчение – и снова кровь, боль…
   Наконец я совсем пришла в себя. Все близлежащие кусты были забрызганы кровью, да и Арс с Глебом не выглядели слишком уж чистыми.
   – Все нормально? – спросил Глеб, морщась.
   – Что с тобой? – спросила я. – Я отлично себя чувствую, и даже более того… У меня, по-моему, переизбыток энергии!
   – Поцарапали, – отмахнулся Глеб.
   – Сильно?
   – Нет, совсем чуть-чуть. Поплыли домой, зальем йодом.
   – Керен, что за идиотская улыбка у тебя на лице? – ухмыльнулся Арс.
   – У меня идиотская улыбка?! Да ты бы на себя посмотрел, остолоп!
   – Но-но, довыступаешься, малявка!
   – Это я – малявка? Сейчас получишь!
   Арс толкнул меня, и я чуть не полетела в воду, садясь в лодку.
   – А если б упала и меня бы утащили русалки?!
   – Во-первых, их здесь нет – если б были, то давно попытались бы перевернуть лодку, во-вторых, подумаешь, в первый раз, что ли! Вытащили бы!
   – О-о-ох… – мы с Арсом повернулись к молчащему до этого Глебу. Он медленно оседал на землю.
   – Глеб! Глеб, что с тобой?! Что происходит, Арс?
   – Похоже, он ранен сильнее, чем сказал нам… Помоги втащить его в лодку!
   Не мешкая, едва уложив Глеба, Арс заработал веслами, предоставив мне осмотреть его.
   – У него распорот бок… Сильно, очень сильно! Я… – Мой голос дрогнул. – Я боюсь, что мы не успеем довезти его до скита!
   – Дьявол… – Арс прибавил скорости.
   Я дотронулась до руки Глеба. Он не реагировал. Плохо Дело, ой как плохо…
   Дикая мысль мелькнула у меня в голове и мгновенно исчезла. Но я ведь могу попробовать, правда?
   Я коснулась краев раны подушечками пальцев.
   Вздохнула.
   Закрыла глаза.
   Не получается…
   Вита… Все дело в ней!
   Я выхватила кинжал и опустила его в рану Глеба.
   Он дернулся от боли, но не очнулся.
   Я снова прикрыла глаза.
   Избыток энергии из моего тела потек в Глеба, я чувствовала, как края его раны сходятся… В последнюю секунду я вытащила кинжал из раны.