Страница:
– …все за мной! – Я с криком рванулась к нашему корпусу. Сзади тут же послышался дробный топот.
И все же бегала я быстрей. К такому выводу я пришла потому, что, когда я ворвалась в свою комнату, парни только-только миновали входную дверь в корпус.
Стук в дверь.
– Войдите.
– Я принесла ваш ужин. – В руках у женщины и в самом деле был большой поднос, заставленный благоухающими тарелками.
– Добрый вечер, Рита. У меня есть к тебе несколько вопросов.
– Конечно, я готова ответить на ваши вопросы.
– Где располагается Никольский скит?
– На другом конце нашего острова. Но это плохое место, очень плохое. Не советую туда ходить.
– Спасибо, – ответила я, пропустив мимо ушей слова о «плохом месте», – еще вопрос. Кто тот странный мужчина в полумаске, что присутствует на наших собраниях в трапезной?
– Это бывший сторонник язычества, полумаску он носит из-за страшных ран на лице. Он перешел на нашу сторону и ни разу не заставил усомниться в себе.
– Ага… Спасибо, Рита. А как поживает Иванушка? – спросила я просто так – из вежливости.
– Нет, пожалуйста, нет, – в ее светло-карих глазах отразился панический страх. – Он ни в чем не виноват, я клянусь!
– Рита, я его ни в чем не обвиняю… Пока. Просто расскажите мне вашу версию, и как можно подробнее. – Может, я и блефовала, но напуганная женщина этого явно не заметила.
– Он… он… – Рита едва не захлебывалась от слез.
– Успокойся, Рита.
– А-а-ах… Понимаете, он совершенно случайно – я клянусь вам, это была случайность! – он зашел в скит, в тот самый скит, вы же понимаете? – на всякий случай я кивнула. – И там… там… он столкнулся с лешими! Они угрожали ему… А потом пришел… колдун… И он заставил его сказать вам пророчество… Его заставили, вы понимаете? Я умоляю вас! Не губите Иванушку! Не губите моего сына, умоляю вас!
С ума сойти… Значит, то пророчество, которое я недослушала…
– Идите, Рита. Я никому ничего не расскажу. И я ни в чем никого не виню – ни вас, ни вашего сына. Все будет хорошо. Идите. А лучше соберите вещи и уезжайте отсюда.
Рита поклонилась и, все еще захлебываясь слезами, вышла. Почему-то мне показалось, что я дала ей отличный совет. Надеюсь, она ему последует.
Но это уже не мои проблемы. Неплохо бы вспомнить, что же там такое сказал мне Иванушка…
«Когда над светлым локоном сомкнутся черные стены, лопнет серебро и руны лягут вдоль груди…»
Почему же я недослушала тогда… Как же я сглупила… Впрочем, теперь все равно уже ничего не исправить. Что же может означать то, что я все же знаю?..
…Когда над светлым локоном…
Предположим, что это имеется в виду мое местоположение – предсказание было сообщено мне, я – блондинка… Все логично. Ну не может же в самом деле здесь идти речь об Арсе? Его коротенькие рыженькие волосенки никак нельзя назвать светлыми локонами.
…сомкнутся черные стены…
В смысле – смерть? Я умру? Нет, не логично – когда тра-ля-ля, мне уже в таком случае будет все равно, и предсказание тогда бы предназначалось не мне, а кому-то другому. Может быть, имеется в виду просто ночь? Да, наверное, это случится ночью.
…лопнет серебро…
Сломается что-то серебряное. У меня серебряные серьги. На золото у меня аллергия, у меня нет ни одного золотого украшения. Больше у меня ничего серебряного нет…
…и руны лягут вдоль груди…
Нет, это я вообще не знаю, как расшифровать. Лунные блики, сверкающие ночью, в тот миг, когда у меня сломается сережка?
Как все сложно…
– Тук-тук!
– Войдите!
– Ну что? Ты выяснила?
– Да. Этот скит находится на другом конце нашего острова.
– Великолепно! Итак?.. Сегодня?
– Конечно. Подождем, пока стемнеет, и наведаемся туда.
Я решила не говорить пока ребятам о предсказании. Какой смысл, если я все равно не знаю, чем все должно кончиться. У меня есть только часть «когда», но нет части «случится то-то».
– Чем займемся? – спросила я.
– Может, поиграем во что-нибудь?
– В карты на желание, – предложил тут же Арс.
– Нет, я против! Я уже поняла ваши шуточки – вы меня вдвоем обыграете!
– Да ладно! Неужели мы будем жульничать, а, Глеб?
– Мы? Керен, ну неужели ты о нас такого плохого мнения?
– Да и в самом деле, Керен?
– Ну-у… Не то чтобы плохого… Просто…
– Да-а? – Арс сделал стремительный шаг ко мне. Автоматически я отступила назад, уткнувшись в Глеба.
Он, ухватив меня за плечи, с улыбкой развернул к себе.
– Играем?
– Нет! И не пытайтесь задурить мне голову!
– Ладно. – Глеб отпустил меня и пожал плечами.
– А все же, Керен, сколько тебе лет? – внезапно спросил Арс.
– Около восемнадцати, – тут же ответила я.
– Насколько около?
– Ну… Я совершеннолетняя, если ты об этом. – Я улыбалась.
Арс усмехнулся, глядя мне в глаза. Это был вызов. И я приняла его.
Интересно, что еще придумает Арс, чтобы узнать, сколько мне лет?
Мой ноутбук мерзко пискнул.
– О, почта пришла! – обрадовалась я. Впрочем, меня ждало ужасное разочарование.
На синем экране плавала надпись:
WinERROR: Keyboard not detected. Press Enter to continue
WinERROR: Ошибка записи программы ошибок записи
WinERROR: WinERROR
– Что за… Да… Все webaнутее и webaнутее!
– Ты че ругаешься? – удивился Глеб.
– А ты посмотри на это!
Заинтересованные, Арс и Глеб подошли поближе.
– М-да, – выдал Арс, – прикольно!
– Не очень-то… – Я щелкнула reset.
Ноль эмоций.
– Дай я посмотрю, – попросил Глеб. Минут пять он набирал какие-то команды, мне абсолютно непонятные, но вскоре сдался. – Нет, Керен, я не знаю. По логике вещей все должно быть нормально, но… Видимо, программы попали в мертвую петлю – последнее действие было ошибкой, которая вызывает снова и снова ее же саму.
– Я ничего не поняла, но я переживу. Все файлы автоматически копировались на мой компьютер, а он дома. Я ничего не потеряла. Лучше выгляните в окошко – уже стемнело.
– Идем штурмовать чужой скит!
Собравшись и одевшись, мы выскользнули на улицу.
Я вздохнула с облегчением – ночь оказалась очень темной, никакой луны на небе. Похоже, что сегодня предсказание мне не угрожает. Что ж, на это и уповаю…
– Что-то не так. – Глеб, шедший первым, вдруг остановился.
– Что произошло?
– Чувствуете запах? Так же пахло и у язычников…
– Упыри! – воскликнул Арс.
– Нет, – отмахнулся Глеб, – пахнет немного иначе.
– Упыри, дубина!
Я тоже их увидела – они скользили едва видными тенями к нашему корпусу. Если бы не запах, мы бы их не увидели… И, весьма вероятно, утром оказались бы единственными выжившими – даже лучшие наемники ночью спят. II крепко…
– Ответный удар… – прошептала я. – Неужели это наша вчерашняя вылазка аукнулась?
– Не думаю, – ответил Арс. – Но в любом случае – в ат-таку-у!
Мы с Глебом тоже закричали – как можно громче, чтоб все проснулись. И бросились на упырей. Краем глаза я видела и волкулаков, но они на меня не нападали, и я лишь фиксировала их присутствие, поскольку отвлекаться было некогда. Эти упыри были не чета Велимиру – они были просто мясом, призванным для того, чтоб по возможности ослабить наш лагерь, – но и из-за их потери убиваться никто не будет.
Мы бились спина к спине, встав треугольником, чтобы никто не напал сзади. Мне было неудобнее всех – в отличие от парней, которые бились более-менее длинными клинками, мне пришлось обходиться лишь Витой да обычным ножом.
– Дьявол! – выругался Арс, и я, дернувшись в его сторону, пропустила удар. Острые когти упыря с пугающей легкостью пробили кольчугу и разорвали мне бок. Я едва удержалась от вскрика, чтобы не отвлекать Арса и Глеба, и тут же вонзила Биту упырю в сердце. Кинжал зацепился за что-то, и на какую-то секунду я дико перепугалась, что не смогу освободить его, но труп поддался, и я уже хотела было полностью освободить Биту, как вдруг заметила, что… Вита дрожит и вибрирует… Резко защипали раны… Испугавшись, я отшвырнула труп упыря ногой в сторону, повалив им сразу троих.
– Отличный удар, малышка, – хмыкнул Глеб сбоку.
Но мне было не до него и не до упырей… Раны жгло и щипало… Может быть, когти упырей ядовиты?
Одним диким рывком я освободила пространство вокруг себя, что дало мне несколько секунд. Я взглянула на свой бок. На ранах образовалась корочка… Почти подсохшая… Как будто меня ранили, как минимум, утром…
– Не может быть… – но мне не дали обдумать произошедшее, снова навалившись на меня.
Теперь, уже специально, я стала экспериментировать. Задержала Виту в ране еще живого упыря – и на моих глазах он умер – причем очень быстро. А рана не была смертельной. Зато мои раны просто взорвало болью, которая тут же исчезла. И я поняла, что если сейчас коснусь кожи, там ничего не будет. Продавец сказал отцу правду. Вита и в самом деле лишает нечисть жизненных сил. Так, может, она еще и отводит наговоры и проклятия, как говорил продавец? И гипноз блокирует? Тогда все стало бы на свои места. Когда я была с Лешей в Тихвине, Вита лежала в ножнах в моем трейлере. Поэтому он смог загипнотизировать меня. Сегодня же днем Вита покоилась на моем поясе. Она подействовала и на Велимира – я почувствовала это тогда, но совсем слабо, не так как на этих упырей.
Из корпуса к нам бежала подмога – все наемники проснулись от наших криков, но я знала… Нет, я знала, что сейчас способна справиться и сама. Одна. Вообще без чьей-либо помощи. Керен и Вита. Чудесный дуэт.
Меня переполняла жизненная (или нежизненная? Они ведь вроде как не живые? А, не важно!) энергия упырей. Я чувствовала себе королевой боя. В этот момент я смогла бы убить даже Велимира.
Все мое тело пело, как напряженная струна; пело от переизбытка энергии. У меня даже создалось ощущение, что вот еще чуть-чуть, и я сумею убивать взглядом… Я буду богиней!
Но все же это было только ощущение – на деле я даже взглядом никого задеть не могла – а жаль. В фильмах обычно герои и не такие фишки проворачивали…
Минут через двадцать все было кончено. А наемники с возросшим уважением кидали взгляды в мою сторону – баррикада тел около меня была самая большая.
– Все в корпус, – раздался громкий приказ седого.
Мы с ребятами вместе со всеми послушно вошли в трапезную.
– Невероятно! Это просто чудовищно! – разорялся колобок, который, надо заметить, так и не вышел сражаться, отсидевшись внутри.
– Тихо, – велел седой. – К счастью, эту атаку мы отбили. А с завтрашнего утра начнем выставлять часовых. Как я понял, мы должны благодарить вас, – седой повернулся к нам троим, – Керен, Арс, Глеб. Как вам удалось обнаружить нападение?
Мы с Арсом синхронно взглянули на Глеба. Да… Как бы я ни привыкла всегда быть лидером и при этом одиноким волком, кажется, на этот раз меня поймали. Мало того, что я в команде, так я еще и стабильно подчиняюсь Глебу. Добровольно! С ума сойти… Последнее время моя жизнь и ее принципы круто меняются…
– Мы не спали, – ответил Глеб, не задумываясь. – И решили выйти проветриться перед сном.
Седой кивнул, не комментируя, а я вновь почувствовала, что у меня пылают щеки. Дьявол! Ну почему я каждый раз оказываюсь скомпрометированной по самые уши, и главное – почему мне при этом неудобно.
– Нечисть двигается бесшумно. А раз никто из вас не ранен, вы заметили их раньше, чем они напали… В темноте… Как вам это удалось? – спросил громогласно Инг, приглаживая малиновые кудри.
– По запаху, – спокойно ответил Глеб.
– Откуда вы знаете, как именно пахнут упыри? – снова спросил Инг.
– А почему ты устраиваешь нам допрос с пристрастием? Отвечу на твой вопрос, надеюсь, что он будет последним. Потому что иначе мы можем подумать, что ты не благодарен нам за спасение твоей крашеной шкуры. Так вот, если бы ты подумал, ты бы понял, что в ночном лесу любой резкий запах слышен издалека и привлекает внимание. И любой мастер боя, неважно какой школы, ночью, в лесу всегда начеку. Надеюсь, Инг, ты удовлетворен.
За время тирады Глеба никто даже не пискнул – все это было сказано спокойным, уверенным тоном. Инг сел, не проронив больше ни слова.
– Расходитесь все по комнатам, – велел седой. – Завтра уже наступило, и скоро нас ждут бои.
Переглянувшись, мы с Глебом и Арсом вышли из трапезной. Как ни странно, но мы единогласно решили перенести посещение скита на завтра, а сегодня лечь спать.
Я долго не могла уснуть, находясь в эйфории от полученной силы. Как бы научиться ее аккумулировать, чтобы иметь возможность использовать ее в любой момент…
Размышляя над этим, я все же уснула.
– Ну ты и соня! – услышала я голос Арса, раздавшийся у самой моей головы.
– М-мр-ры? – поинтересовалась я, сладко потягиваясь.
– Уже десять! Нас ждут в храме.
– В храме? Почему?
– Ну как – мы же все-таки за дело христианства боремся! Благословлять будут.
– А это обязательно? Я некрещеная.
– Ну и что? Крещение, по-моему, это просто формальность – какая разница, болтается у тебя на шее крестик или нет? Главное – то, что в твоей душе.
– Ой, Арс, я умоляю, не надо мне читать проповеди!
– Хватит, Керен! Вставай – и пойдем! Живо!
– Понял я, понял, – ворчливо отозвалась я. – Подожди за дверью, через минутку буду готова.
На самом деле, на то, чтобы собраться и одеться, мне понадобилось девяносто секунд, но претензий у Арса не было.
Ну а еще бы они были!
Глеб ждал нас у храма.
– Почти все уже внутри, – шепнул он, когда мы входили. – Шевелитесь!
– Это все Керен! Соня редкостная!
– Ах ты… – Но меня перебили:
– Доброе утро, дети мои, – зычный голос священника непостижимым образом доносился со всех сторон. Глеб и Арс бодро пошли вперед, к центру храма. Я же нервно принюхалась. Даже с порога тянет ладаном… Сколько ж они там его использовали, а?
Арс потянул меня за руку, я попыталась вырваться, но держал он слишком крепко – ну не закатывать же сцену в храме?
Я старалась дышать ртом, но не получалось – мерзкий запах пропитал все вокруг. Начала кружиться голова, а перед глазами возникла кирпичная стена – это мои типичные «глюки» на ладан – вокруг меня появляются кирпичные стены, где четко виден каждый кирпичик – всегда так, еще с детства, когда папа пытался водить меня на некоторые службы.
Святой отец что-то говорил, но я не слышала, лишь ощутила, как резко загорелось лицо. Наконец его голос прорвался:
– Подходите ко мне по одному, дети мои. Я дам вам благословение.
Арс наконец обратил на меня внимание – как раз тогда, когда я стала падать, потому что ноги не держали. Через секунду я вдохнула чистый воздух, пропитанный ароматом сосен.
– Керен, что с тобой?
– У меня что-то вроде аллергии на ладан, – ответила я, отдышавшись. – И если б ты меня сразу послушал, а не тащил за собой, этого бы не случилось.
– Керен, ты ходячее несчастье! Но я просто поверить не могу – аллергия на ладан! Не удивлен, что ты некрещеная.
– Иди внутрь, а я тут посижу.
– Уверена?
– Да! Иди же!
Арс скрылся внутри. М-да. Весело. Я буду единственной девушкой-воином и единственной – не получившей благословения свыше. И что? Меня это беспокоит?
Не-а.
Ни капельки! Я не верю в богов, не верю в религии. Я верю в себя, свое оружие, и… в Арса. Теперь. Я уже упоминала, что в моей жизни резко сменились приоритеты.
После того как все вышли из храма – кажется, никто даже не заметил потери сознания и моего отсутствия, – мы отправились на ристалище. Поскольку голова еще не совсем прошла, то двигались мы с Арсом медленно, и в результате я оказалась последней из девяти. Седой с неодобрением посмотрел на меня.
– Для вновь пришедших в последний, надеюсь, раз повторяю: противники сражаются до тех пор, пока один из них не теряет сознание или не говорит: «сдаюсь». Причем, хочу отметить, если вы понимаете, что вам никак не победить, лучше сдаться до того, как вы потеряете сознание или будете не в состоянии подняться, потому что по правилам, если вы сдаетесь, убить после этого вас уже не имеют права. Мне нужны живые бойцы, а не гордые и мертвые.
Оружие любое, но будьте осторожны – многие из ваших соперников применяют чары или ведовство. И вам самим придется за считанные мгновения придумать, что предпринять.
Первый бой – Инг против Соловья-разбойника. Запоминай, Инг, что я тебе скажу. Перед тем как начать свистеть, он замирает и набирает воздуху. Если ты сумеешь засечь этот момент, то, когда он свиснет, прыгай в сторону, лучше всего ему за спину. Заденет тебя в любом случае, так что постарайся расправиться с ним, не дав ему возможности свистнуть. Если же ты поймешь, что не успеваешь, открой рот, иначе можешь оглохнуть. Не пугайся, если пойдет кровь из ушей, носа, рта – это всего лишь рвутся мелкие капилляры.
Второй бой – Стас против Кощея. Его я в деле не видел и не представляю, что это будет. Так что, Стас, советом помочь не могу. Знаю только, что он активно применяет чародейские приемы.
Третий, четвертый и пятый бои – навьи. Глеб, Андрей, Керен. Я не думаю, что здесь возникнут какие-то проблемы. Надеюсь, вы все трое одержите победу. Навьи – мертвецы, старайтесь не дать им до себя дотронуться, они могут сосать вашу жизненную энергию. Могут превратиться в черную омерзительного вида птицу, но я думаю, что в бою они этого делать не будут – просто нет смысла.
Шестой бой самый сложный, пожалуй. Поэтому, Григорий, я поставил на него именно вас. Я сомневаюсь, что вам или кому-то еще в принципе удастся справиться с Волхом Всеславьичем: он оборачивается разными зверями – гнедым туром с золотыми рогами, соколом, горностаем. Он очень силен и хитер, он постарается не дать сдаться, чтобы убить. Ваша задача не победить, а остаться в живых. Вы поняли меня, Григорий?
Григорий, пожилой мужчина с очень ровной, идеально квадратной бородой и такой же квадратной, плотной, приземистой фигурой, кивнул.
– Далее седьмой, восьмой и девятый бои – с упырями. Игорь, Роман, Анджей. Так же, судя по сегодняшней ночи, проблем возникнуть не должно. На этом я заканчиваю инструктаж, всем спасибо, всем удачи.
Седой (кстати, Глеб сказал мне, что его зовут Антон Михайлович, но по привычке я все равно продолжаю называть его седым) говорил довольно сухо, но покрасневшие глаза выдавали, что он беспокоится – не знаю уж, лично ли за нас или просто за судьбу Земли, но то, что все это ему было не безразлично, очень даже радовало.
Все наши уже стояли вдоль ристалища, плечом к плечу, с такими каменными мордами, что я едва не расхохоталась. Нашла взглядом Арса. Он мне улыбнулся и показал сжатый кулак на уровне груди – жест победы.
Нечисть громоздилась по другую сторону ристалища – вот только их было намного, намного больше. Я поискала в толпе Велимира, но не нашла. Быть может, он ранен сильнее, чем мы думаем?
Прозвучал сигнал, и Инг вышел вперед. Со стороны нечисти, перешагнув барьер, вышел невысокий мужичок в лохмотьях, вооруженный двумя узловатыми дубинками. Рядом с нашим здоровяком Ингом он смотрелся смешно, но никто не улыбнулся. Даже я.
Кто-то ударил в гонг – я не поняла, откуда донесся звук, – и Инг, не дожидаясь, пока Соловей примет боевую стойку, бросился на него с такой скоростью, что его силуэт размазался в воздухе. Соловья припечатало к земле раньше, чем он успел хотя бы раз ударить дубинками. Дважды в воздухе мелькнули руки Инга, и Соловей застыл на земле безвольной тушкой.
Наши ликовали. Такая стремительная победа сразу придала всем веры в себя и подняла дух до недосягаемых высот. Сияющий Инг сделал круг почета и вернулся к нам.
Вторым пошел Стас – парень среднего роста, абсолютно невзрачный, но весьма накаченный, с огромными кулаками, вооруженный широким мачете.
Он вышел на ристалище, дожидаясь Кощея. Тот – невысокий, сморщенный старичок с длинным резным посохом в руках – не торопясь и чуть прихрамывая, прошел на свое место.
– Давай, Стас! Наваляй ему! – крикнул кто-то из наших.
Снова ударил гонг.
Стас не рискнул использовать технику Инга и не стал нападать первым, дожидаясь действий Кощея. Кощей тоже не стал действовать на скорую руку, кружа вокруг парня, вращая посохом.
Кощей внезапно перебрасывает посох в левую руку и делает взмах.
Стас валится на колени, изо рта его льется кровь…
Наши все в один голос ахают, тишина стоит над ристалищем.
Стас поднимается.
Он стоит лицом ко мне, и я вижу, как в его глазах отражается понимание ситуации – если он немедленно не начнет действовать, то умрет.
Стас вскакивает, но медленно… Слишком медленно…
Кощей подходит ближе, возвращает посох в правую руку и бьет Стаса концом посоха в челюсть. Кощей быстр, очень быстр, и Стас снова падает, выронив мачете, так и не обагренное кровью.
Посох в левой руке – и не успевший коснуться земли парень еще в падении получает колдовской удар.
Его глаза затухают, я только успеваю заметить последнюю искорку – надежды, что кто-то его спасет, кто-то ему поможет…
Но никто не шевелится.
Тело Стаса лежит на земле. Его кровь обагряет песок ристалища.
Дух наших падает до нуля.
Зато нечисть ликует – вой до небес…
Следующий – Глеб.
Едва тело Стаса уносят, как он тут же шагает на ристалище, вооруженный коротким мечом и кинжалом.
Против него – навья.
Маленькая, юркая, безумно вонючая – я просто ненавижу резкие запахи! – с хитрющими глазками, едва выглядывающими из-под торчащих косм. В ее маленьких ручках – длинный кусок ржавой колючей проволоки. Интересное оружие.
За Глеба я пока не беспокоюсь – уверена, что он сможет справиться с навьей.
Глеб и навья кружат по периметру ристалища. Трижды та пыталась зацепить его своей проволокой, и трижды он уворачивался, в свою очередь пытаясь достать юркую навью мечом.
На четвертый раз ему это удалось, и навья упала, разрубленная пополам.
Больше от Глеба ничего и не требовалось.
Парень по имени Андрей, также сражающийся с навьей, невысокий и худощавый, но невероятно стремительный и ловкий, прыгнул на ристалище с места, сделав в воздухе тройное сальто.
Навья, доставшаяся ему, оказалась высокой стройной девушкой в мини-юбке и топике, с высоким бюстом, длинными ногами и красивым личиком. Никакого оружия в ее руках не было. Она просто стояла – такая милая, испуганная девочка.
Я в тревоге посмотрела на Андрея – сможет ли он убить такую прелестную бэби, но заметила злобную усмешку седого.
– Андрей агрессивный голубой, – шепнул мне Глеб, как всегда находящийся в курсе дел. – Он не переносит полуобнаженных девок.
Оружием Андрея оказался шест, заканчивающийся с обеих сторон лезвиями.
Прозвучал гонг.
Навья стояла и хлопала глазами, строя испуганное личико. Надо признать, седой все продумал идеально – даже я не смогла бы спокойно убить красивую беззащитную девушку, а уж парни и подавно… Но Андрей, не мешкая, подпрыгнул и совершенно спокойно всадил ей лезвие в красивую грудь. После чего, вытащив его, одним ударом снес ей голову.
Аплодисменты с нашей стороны были неуверенными – и я понимала парней. Ради такой красотки многие, наверное, смогли бы предать христианство.
Снова звучит гонг – но на этот раз на ристалище стою я, уверенно сжимая Биту.
Мой противник – высоченный громила с ржавым топором в гигантской лапе. Впрочем, размером меня не напугать.
Гиганту-навью явно смешно – против него выставили девчонку с кинжалом… Да моя Вита для него вроде зубочистки…
Правда, про смех он быстро забывает… Бросается на меня, размахивая топором, но я уворачиваюсь и вонзаю Виту ему под лопатку – буквально на пару сантиметров – пустяковое ранение…
Но вот только навь так и не сумел встать, отдав мне всю свою силу.
Я улыбаюсь Арсу.
Наши ликуют.
Вот наконец-то и шестой бой. Григорий против Волха Всеславьича.
Григорий уже на ристалище, оглядывается – но противника нет.
С неба пикирует сокол с золотой головой и серебряным клювом, ударяется о землю и оборачивается статным молодцем с мечом и щитом в руках. У Григория тоже меч – довольно широкий, из-за чего кажется, что они с хозяином очень похожи.
Вот это настоящий бой!
Григорий и Волх, стремительно перемещаясь по всему ристалищу, бьются так, что только искры летят.
Вот удачным ударом Григорий лишает Волха его преимущества – выбивает щит у него из руки. Судя по ошарашенным лицам седого и Волха, от Григория они такого не ожидали.
Вихрь ударов захватывает еще пару кругов по периметру, и ненадолго бойцы замирают в центре. Но Григорий устает, а Волх – нет.
Волх ударяет мечом трижды, Григорий уже только парирует, не нападая. Он явно запыхался.
Я вижу, как седой умоляюще жестикулирует: сдавайся, мол!
И Григорий решается. Не зря все же седой именно его отправил на этот бой.
– Я сдаюсь, – его меч опускается.
Волх едва успел убрать свой меч, целящийся Григорию в голову.
– Ты проиграл бой. – Гулкий голос Волха звучит очень удивленно. Впрочем, я его понимаю. Только парень завелся, разыгрался – а его так обламывают. Я бы, кстати, будь я на месте Григория, вряд ли бы сдалась. Но зато он остался жив.
Бой седьмой – вновь бьет гонг.
Парень по имени Игорь и упырь.
Я с облегчением вздыхаю – осталось три боя, и все три с обычными упырями. Семь побед из девяти – и мы победили.
Задумавшись, я взглянула на рыжика. Он с интересом наблюдал за боем. На его лице, четко очерченном высокими скулами и прямым подбородком, отражались все его эмоции.
И все же бегала я быстрей. К такому выводу я пришла потому, что, когда я ворвалась в свою комнату, парни только-только миновали входную дверь в корпус.
Стук в дверь.
– Войдите.
– Я принесла ваш ужин. – В руках у женщины и в самом деле был большой поднос, заставленный благоухающими тарелками.
– Добрый вечер, Рита. У меня есть к тебе несколько вопросов.
– Конечно, я готова ответить на ваши вопросы.
– Где располагается Никольский скит?
– На другом конце нашего острова. Но это плохое место, очень плохое. Не советую туда ходить.
– Спасибо, – ответила я, пропустив мимо ушей слова о «плохом месте», – еще вопрос. Кто тот странный мужчина в полумаске, что присутствует на наших собраниях в трапезной?
– Это бывший сторонник язычества, полумаску он носит из-за страшных ран на лице. Он перешел на нашу сторону и ни разу не заставил усомниться в себе.
– Ага… Спасибо, Рита. А как поживает Иванушка? – спросила я просто так – из вежливости.
– Нет, пожалуйста, нет, – в ее светло-карих глазах отразился панический страх. – Он ни в чем не виноват, я клянусь!
– Рита, я его ни в чем не обвиняю… Пока. Просто расскажите мне вашу версию, и как можно подробнее. – Может, я и блефовала, но напуганная женщина этого явно не заметила.
– Он… он… – Рита едва не захлебывалась от слез.
– Успокойся, Рита.
– А-а-ах… Понимаете, он совершенно случайно – я клянусь вам, это была случайность! – он зашел в скит, в тот самый скит, вы же понимаете? – на всякий случай я кивнула. – И там… там… он столкнулся с лешими! Они угрожали ему… А потом пришел… колдун… И он заставил его сказать вам пророчество… Его заставили, вы понимаете? Я умоляю вас! Не губите Иванушку! Не губите моего сына, умоляю вас!
С ума сойти… Значит, то пророчество, которое я недослушала…
– Идите, Рита. Я никому ничего не расскажу. И я ни в чем никого не виню – ни вас, ни вашего сына. Все будет хорошо. Идите. А лучше соберите вещи и уезжайте отсюда.
Рита поклонилась и, все еще захлебываясь слезами, вышла. Почему-то мне показалось, что я дала ей отличный совет. Надеюсь, она ему последует.
Но это уже не мои проблемы. Неплохо бы вспомнить, что же там такое сказал мне Иванушка…
«Когда над светлым локоном сомкнутся черные стены, лопнет серебро и руны лягут вдоль груди…»
Почему же я недослушала тогда… Как же я сглупила… Впрочем, теперь все равно уже ничего не исправить. Что же может означать то, что я все же знаю?..
…Когда над светлым локоном…
Предположим, что это имеется в виду мое местоположение – предсказание было сообщено мне, я – блондинка… Все логично. Ну не может же в самом деле здесь идти речь об Арсе? Его коротенькие рыженькие волосенки никак нельзя назвать светлыми локонами.
…сомкнутся черные стены…
В смысле – смерть? Я умру? Нет, не логично – когда тра-ля-ля, мне уже в таком случае будет все равно, и предсказание тогда бы предназначалось не мне, а кому-то другому. Может быть, имеется в виду просто ночь? Да, наверное, это случится ночью.
…лопнет серебро…
Сломается что-то серебряное. У меня серебряные серьги. На золото у меня аллергия, у меня нет ни одного золотого украшения. Больше у меня ничего серебряного нет…
…и руны лягут вдоль груди…
Нет, это я вообще не знаю, как расшифровать. Лунные блики, сверкающие ночью, в тот миг, когда у меня сломается сережка?
Как все сложно…
– Тук-тук!
– Войдите!
– Ну что? Ты выяснила?
– Да. Этот скит находится на другом конце нашего острова.
– Великолепно! Итак?.. Сегодня?
– Конечно. Подождем, пока стемнеет, и наведаемся туда.
Я решила не говорить пока ребятам о предсказании. Какой смысл, если я все равно не знаю, чем все должно кончиться. У меня есть только часть «когда», но нет части «случится то-то».
– Чем займемся? – спросила я.
– Может, поиграем во что-нибудь?
– В карты на желание, – предложил тут же Арс.
– Нет, я против! Я уже поняла ваши шуточки – вы меня вдвоем обыграете!
– Да ладно! Неужели мы будем жульничать, а, Глеб?
– Мы? Керен, ну неужели ты о нас такого плохого мнения?
– Да и в самом деле, Керен?
– Ну-у… Не то чтобы плохого… Просто…
– Да-а? – Арс сделал стремительный шаг ко мне. Автоматически я отступила назад, уткнувшись в Глеба.
Он, ухватив меня за плечи, с улыбкой развернул к себе.
– Играем?
– Нет! И не пытайтесь задурить мне голову!
– Ладно. – Глеб отпустил меня и пожал плечами.
– А все же, Керен, сколько тебе лет? – внезапно спросил Арс.
– Около восемнадцати, – тут же ответила я.
– Насколько около?
– Ну… Я совершеннолетняя, если ты об этом. – Я улыбалась.
Арс усмехнулся, глядя мне в глаза. Это был вызов. И я приняла его.
Интересно, что еще придумает Арс, чтобы узнать, сколько мне лет?
Мой ноутбук мерзко пискнул.
– О, почта пришла! – обрадовалась я. Впрочем, меня ждало ужасное разочарование.
На синем экране плавала надпись:
WinERROR: Keyboard not detected. Press Enter to continue
WinERROR: Ошибка записи программы ошибок записи
WinERROR: WinERROR
– Что за… Да… Все webaнутее и webaнутее!
– Ты че ругаешься? – удивился Глеб.
– А ты посмотри на это!
Заинтересованные, Арс и Глеб подошли поближе.
– М-да, – выдал Арс, – прикольно!
– Не очень-то… – Я щелкнула reset.
Ноль эмоций.
– Дай я посмотрю, – попросил Глеб. Минут пять он набирал какие-то команды, мне абсолютно непонятные, но вскоре сдался. – Нет, Керен, я не знаю. По логике вещей все должно быть нормально, но… Видимо, программы попали в мертвую петлю – последнее действие было ошибкой, которая вызывает снова и снова ее же саму.
– Я ничего не поняла, но я переживу. Все файлы автоматически копировались на мой компьютер, а он дома. Я ничего не потеряла. Лучше выгляните в окошко – уже стемнело.
– Идем штурмовать чужой скит!
Собравшись и одевшись, мы выскользнули на улицу.
Я вздохнула с облегчением – ночь оказалась очень темной, никакой луны на небе. Похоже, что сегодня предсказание мне не угрожает. Что ж, на это и уповаю…
– Что-то не так. – Глеб, шедший первым, вдруг остановился.
– Что произошло?
– Чувствуете запах? Так же пахло и у язычников…
– Упыри! – воскликнул Арс.
– Нет, – отмахнулся Глеб, – пахнет немного иначе.
– Упыри, дубина!
Я тоже их увидела – они скользили едва видными тенями к нашему корпусу. Если бы не запах, мы бы их не увидели… И, весьма вероятно, утром оказались бы единственными выжившими – даже лучшие наемники ночью спят. II крепко…
– Ответный удар… – прошептала я. – Неужели это наша вчерашняя вылазка аукнулась?
– Не думаю, – ответил Арс. – Но в любом случае – в ат-таку-у!
Мы с Глебом тоже закричали – как можно громче, чтоб все проснулись. И бросились на упырей. Краем глаза я видела и волкулаков, но они на меня не нападали, и я лишь фиксировала их присутствие, поскольку отвлекаться было некогда. Эти упыри были не чета Велимиру – они были просто мясом, призванным для того, чтоб по возможности ослабить наш лагерь, – но и из-за их потери убиваться никто не будет.
Мы бились спина к спине, встав треугольником, чтобы никто не напал сзади. Мне было неудобнее всех – в отличие от парней, которые бились более-менее длинными клинками, мне пришлось обходиться лишь Витой да обычным ножом.
– Дьявол! – выругался Арс, и я, дернувшись в его сторону, пропустила удар. Острые когти упыря с пугающей легкостью пробили кольчугу и разорвали мне бок. Я едва удержалась от вскрика, чтобы не отвлекать Арса и Глеба, и тут же вонзила Биту упырю в сердце. Кинжал зацепился за что-то, и на какую-то секунду я дико перепугалась, что не смогу освободить его, но труп поддался, и я уже хотела было полностью освободить Биту, как вдруг заметила, что… Вита дрожит и вибрирует… Резко защипали раны… Испугавшись, я отшвырнула труп упыря ногой в сторону, повалив им сразу троих.
– Отличный удар, малышка, – хмыкнул Глеб сбоку.
Но мне было не до него и не до упырей… Раны жгло и щипало… Может быть, когти упырей ядовиты?
Одним диким рывком я освободила пространство вокруг себя, что дало мне несколько секунд. Я взглянула на свой бок. На ранах образовалась корочка… Почти подсохшая… Как будто меня ранили, как минимум, утром…
– Не может быть… – но мне не дали обдумать произошедшее, снова навалившись на меня.
Теперь, уже специально, я стала экспериментировать. Задержала Виту в ране еще живого упыря – и на моих глазах он умер – причем очень быстро. А рана не была смертельной. Зато мои раны просто взорвало болью, которая тут же исчезла. И я поняла, что если сейчас коснусь кожи, там ничего не будет. Продавец сказал отцу правду. Вита и в самом деле лишает нечисть жизненных сил. Так, может, она еще и отводит наговоры и проклятия, как говорил продавец? И гипноз блокирует? Тогда все стало бы на свои места. Когда я была с Лешей в Тихвине, Вита лежала в ножнах в моем трейлере. Поэтому он смог загипнотизировать меня. Сегодня же днем Вита покоилась на моем поясе. Она подействовала и на Велимира – я почувствовала это тогда, но совсем слабо, не так как на этих упырей.
Из корпуса к нам бежала подмога – все наемники проснулись от наших криков, но я знала… Нет, я знала, что сейчас способна справиться и сама. Одна. Вообще без чьей-либо помощи. Керен и Вита. Чудесный дуэт.
Меня переполняла жизненная (или нежизненная? Они ведь вроде как не живые? А, не важно!) энергия упырей. Я чувствовала себе королевой боя. В этот момент я смогла бы убить даже Велимира.
Все мое тело пело, как напряженная струна; пело от переизбытка энергии. У меня даже создалось ощущение, что вот еще чуть-чуть, и я сумею убивать взглядом… Я буду богиней!
Но все же это было только ощущение – на деле я даже взглядом никого задеть не могла – а жаль. В фильмах обычно герои и не такие фишки проворачивали…
Минут через двадцать все было кончено. А наемники с возросшим уважением кидали взгляды в мою сторону – баррикада тел около меня была самая большая.
– Все в корпус, – раздался громкий приказ седого.
Мы с ребятами вместе со всеми послушно вошли в трапезную.
– Невероятно! Это просто чудовищно! – разорялся колобок, который, надо заметить, так и не вышел сражаться, отсидевшись внутри.
– Тихо, – велел седой. – К счастью, эту атаку мы отбили. А с завтрашнего утра начнем выставлять часовых. Как я понял, мы должны благодарить вас, – седой повернулся к нам троим, – Керен, Арс, Глеб. Как вам удалось обнаружить нападение?
Мы с Арсом синхронно взглянули на Глеба. Да… Как бы я ни привыкла всегда быть лидером и при этом одиноким волком, кажется, на этот раз меня поймали. Мало того, что я в команде, так я еще и стабильно подчиняюсь Глебу. Добровольно! С ума сойти… Последнее время моя жизнь и ее принципы круто меняются…
– Мы не спали, – ответил Глеб, не задумываясь. – И решили выйти проветриться перед сном.
Седой кивнул, не комментируя, а я вновь почувствовала, что у меня пылают щеки. Дьявол! Ну почему я каждый раз оказываюсь скомпрометированной по самые уши, и главное – почему мне при этом неудобно.
– Нечисть двигается бесшумно. А раз никто из вас не ранен, вы заметили их раньше, чем они напали… В темноте… Как вам это удалось? – спросил громогласно Инг, приглаживая малиновые кудри.
– По запаху, – спокойно ответил Глеб.
– Откуда вы знаете, как именно пахнут упыри? – снова спросил Инг.
– А почему ты устраиваешь нам допрос с пристрастием? Отвечу на твой вопрос, надеюсь, что он будет последним. Потому что иначе мы можем подумать, что ты не благодарен нам за спасение твоей крашеной шкуры. Так вот, если бы ты подумал, ты бы понял, что в ночном лесу любой резкий запах слышен издалека и привлекает внимание. И любой мастер боя, неважно какой школы, ночью, в лесу всегда начеку. Надеюсь, Инг, ты удовлетворен.
За время тирады Глеба никто даже не пискнул – все это было сказано спокойным, уверенным тоном. Инг сел, не проронив больше ни слова.
– Расходитесь все по комнатам, – велел седой. – Завтра уже наступило, и скоро нас ждут бои.
Переглянувшись, мы с Глебом и Арсом вышли из трапезной. Как ни странно, но мы единогласно решили перенести посещение скита на завтра, а сегодня лечь спать.
Я долго не могла уснуть, находясь в эйфории от полученной силы. Как бы научиться ее аккумулировать, чтобы иметь возможность использовать ее в любой момент…
Размышляя над этим, я все же уснула.
– Ну ты и соня! – услышала я голос Арса, раздавшийся у самой моей головы.
– М-мр-ры? – поинтересовалась я, сладко потягиваясь.
– Уже десять! Нас ждут в храме.
– В храме? Почему?
– Ну как – мы же все-таки за дело христианства боремся! Благословлять будут.
– А это обязательно? Я некрещеная.
– Ну и что? Крещение, по-моему, это просто формальность – какая разница, болтается у тебя на шее крестик или нет? Главное – то, что в твоей душе.
– Ой, Арс, я умоляю, не надо мне читать проповеди!
– Хватит, Керен! Вставай – и пойдем! Живо!
– Понял я, понял, – ворчливо отозвалась я. – Подожди за дверью, через минутку буду готова.
На самом деле, на то, чтобы собраться и одеться, мне понадобилось девяносто секунд, но претензий у Арса не было.
Ну а еще бы они были!
Глеб ждал нас у храма.
– Почти все уже внутри, – шепнул он, когда мы входили. – Шевелитесь!
– Это все Керен! Соня редкостная!
– Ах ты… – Но меня перебили:
– Доброе утро, дети мои, – зычный голос священника непостижимым образом доносился со всех сторон. Глеб и Арс бодро пошли вперед, к центру храма. Я же нервно принюхалась. Даже с порога тянет ладаном… Сколько ж они там его использовали, а?
Арс потянул меня за руку, я попыталась вырваться, но держал он слишком крепко – ну не закатывать же сцену в храме?
Я старалась дышать ртом, но не получалось – мерзкий запах пропитал все вокруг. Начала кружиться голова, а перед глазами возникла кирпичная стена – это мои типичные «глюки» на ладан – вокруг меня появляются кирпичные стены, где четко виден каждый кирпичик – всегда так, еще с детства, когда папа пытался водить меня на некоторые службы.
Святой отец что-то говорил, но я не слышала, лишь ощутила, как резко загорелось лицо. Наконец его голос прорвался:
– Подходите ко мне по одному, дети мои. Я дам вам благословение.
Арс наконец обратил на меня внимание – как раз тогда, когда я стала падать, потому что ноги не держали. Через секунду я вдохнула чистый воздух, пропитанный ароматом сосен.
– Керен, что с тобой?
– У меня что-то вроде аллергии на ладан, – ответила я, отдышавшись. – И если б ты меня сразу послушал, а не тащил за собой, этого бы не случилось.
– Керен, ты ходячее несчастье! Но я просто поверить не могу – аллергия на ладан! Не удивлен, что ты некрещеная.
– Иди внутрь, а я тут посижу.
– Уверена?
– Да! Иди же!
Арс скрылся внутри. М-да. Весело. Я буду единственной девушкой-воином и единственной – не получившей благословения свыше. И что? Меня это беспокоит?
Не-а.
Ни капельки! Я не верю в богов, не верю в религии. Я верю в себя, свое оружие, и… в Арса. Теперь. Я уже упоминала, что в моей жизни резко сменились приоритеты.
После того как все вышли из храма – кажется, никто даже не заметил потери сознания и моего отсутствия, – мы отправились на ристалище. Поскольку голова еще не совсем прошла, то двигались мы с Арсом медленно, и в результате я оказалась последней из девяти. Седой с неодобрением посмотрел на меня.
– Для вновь пришедших в последний, надеюсь, раз повторяю: противники сражаются до тех пор, пока один из них не теряет сознание или не говорит: «сдаюсь». Причем, хочу отметить, если вы понимаете, что вам никак не победить, лучше сдаться до того, как вы потеряете сознание или будете не в состоянии подняться, потому что по правилам, если вы сдаетесь, убить после этого вас уже не имеют права. Мне нужны живые бойцы, а не гордые и мертвые.
Оружие любое, но будьте осторожны – многие из ваших соперников применяют чары или ведовство. И вам самим придется за считанные мгновения придумать, что предпринять.
Первый бой – Инг против Соловья-разбойника. Запоминай, Инг, что я тебе скажу. Перед тем как начать свистеть, он замирает и набирает воздуху. Если ты сумеешь засечь этот момент, то, когда он свиснет, прыгай в сторону, лучше всего ему за спину. Заденет тебя в любом случае, так что постарайся расправиться с ним, не дав ему возможности свистнуть. Если же ты поймешь, что не успеваешь, открой рот, иначе можешь оглохнуть. Не пугайся, если пойдет кровь из ушей, носа, рта – это всего лишь рвутся мелкие капилляры.
Второй бой – Стас против Кощея. Его я в деле не видел и не представляю, что это будет. Так что, Стас, советом помочь не могу. Знаю только, что он активно применяет чародейские приемы.
Третий, четвертый и пятый бои – навьи. Глеб, Андрей, Керен. Я не думаю, что здесь возникнут какие-то проблемы. Надеюсь, вы все трое одержите победу. Навьи – мертвецы, старайтесь не дать им до себя дотронуться, они могут сосать вашу жизненную энергию. Могут превратиться в черную омерзительного вида птицу, но я думаю, что в бою они этого делать не будут – просто нет смысла.
Шестой бой самый сложный, пожалуй. Поэтому, Григорий, я поставил на него именно вас. Я сомневаюсь, что вам или кому-то еще в принципе удастся справиться с Волхом Всеславьичем: он оборачивается разными зверями – гнедым туром с золотыми рогами, соколом, горностаем. Он очень силен и хитер, он постарается не дать сдаться, чтобы убить. Ваша задача не победить, а остаться в живых. Вы поняли меня, Григорий?
Григорий, пожилой мужчина с очень ровной, идеально квадратной бородой и такой же квадратной, плотной, приземистой фигурой, кивнул.
– Далее седьмой, восьмой и девятый бои – с упырями. Игорь, Роман, Анджей. Так же, судя по сегодняшней ночи, проблем возникнуть не должно. На этом я заканчиваю инструктаж, всем спасибо, всем удачи.
Седой (кстати, Глеб сказал мне, что его зовут Антон Михайлович, но по привычке я все равно продолжаю называть его седым) говорил довольно сухо, но покрасневшие глаза выдавали, что он беспокоится – не знаю уж, лично ли за нас или просто за судьбу Земли, но то, что все это ему было не безразлично, очень даже радовало.
Все наши уже стояли вдоль ристалища, плечом к плечу, с такими каменными мордами, что я едва не расхохоталась. Нашла взглядом Арса. Он мне улыбнулся и показал сжатый кулак на уровне груди – жест победы.
Нечисть громоздилась по другую сторону ристалища – вот только их было намного, намного больше. Я поискала в толпе Велимира, но не нашла. Быть может, он ранен сильнее, чем мы думаем?
Прозвучал сигнал, и Инг вышел вперед. Со стороны нечисти, перешагнув барьер, вышел невысокий мужичок в лохмотьях, вооруженный двумя узловатыми дубинками. Рядом с нашим здоровяком Ингом он смотрелся смешно, но никто не улыбнулся. Даже я.
Кто-то ударил в гонг – я не поняла, откуда донесся звук, – и Инг, не дожидаясь, пока Соловей примет боевую стойку, бросился на него с такой скоростью, что его силуэт размазался в воздухе. Соловья припечатало к земле раньше, чем он успел хотя бы раз ударить дубинками. Дважды в воздухе мелькнули руки Инга, и Соловей застыл на земле безвольной тушкой.
Наши ликовали. Такая стремительная победа сразу придала всем веры в себя и подняла дух до недосягаемых высот. Сияющий Инг сделал круг почета и вернулся к нам.
Вторым пошел Стас – парень среднего роста, абсолютно невзрачный, но весьма накаченный, с огромными кулаками, вооруженный широким мачете.
Он вышел на ристалище, дожидаясь Кощея. Тот – невысокий, сморщенный старичок с длинным резным посохом в руках – не торопясь и чуть прихрамывая, прошел на свое место.
– Давай, Стас! Наваляй ему! – крикнул кто-то из наших.
Снова ударил гонг.
Стас не рискнул использовать технику Инга и не стал нападать первым, дожидаясь действий Кощея. Кощей тоже не стал действовать на скорую руку, кружа вокруг парня, вращая посохом.
Кощей внезапно перебрасывает посох в левую руку и делает взмах.
Стас валится на колени, изо рта его льется кровь…
Наши все в один голос ахают, тишина стоит над ристалищем.
Стас поднимается.
Он стоит лицом ко мне, и я вижу, как в его глазах отражается понимание ситуации – если он немедленно не начнет действовать, то умрет.
Стас вскакивает, но медленно… Слишком медленно…
Кощей подходит ближе, возвращает посох в правую руку и бьет Стаса концом посоха в челюсть. Кощей быстр, очень быстр, и Стас снова падает, выронив мачете, так и не обагренное кровью.
Посох в левой руке – и не успевший коснуться земли парень еще в падении получает колдовской удар.
Его глаза затухают, я только успеваю заметить последнюю искорку – надежды, что кто-то его спасет, кто-то ему поможет…
Но никто не шевелится.
Тело Стаса лежит на земле. Его кровь обагряет песок ристалища.
Дух наших падает до нуля.
Зато нечисть ликует – вой до небес…
Следующий – Глеб.
Едва тело Стаса уносят, как он тут же шагает на ристалище, вооруженный коротким мечом и кинжалом.
Против него – навья.
Маленькая, юркая, безумно вонючая – я просто ненавижу резкие запахи! – с хитрющими глазками, едва выглядывающими из-под торчащих косм. В ее маленьких ручках – длинный кусок ржавой колючей проволоки. Интересное оружие.
За Глеба я пока не беспокоюсь – уверена, что он сможет справиться с навьей.
Глеб и навья кружат по периметру ристалища. Трижды та пыталась зацепить его своей проволокой, и трижды он уворачивался, в свою очередь пытаясь достать юркую навью мечом.
На четвертый раз ему это удалось, и навья упала, разрубленная пополам.
Больше от Глеба ничего и не требовалось.
Парень по имени Андрей, также сражающийся с навьей, невысокий и худощавый, но невероятно стремительный и ловкий, прыгнул на ристалище с места, сделав в воздухе тройное сальто.
Навья, доставшаяся ему, оказалась высокой стройной девушкой в мини-юбке и топике, с высоким бюстом, длинными ногами и красивым личиком. Никакого оружия в ее руках не было. Она просто стояла – такая милая, испуганная девочка.
Я в тревоге посмотрела на Андрея – сможет ли он убить такую прелестную бэби, но заметила злобную усмешку седого.
– Андрей агрессивный голубой, – шепнул мне Глеб, как всегда находящийся в курсе дел. – Он не переносит полуобнаженных девок.
Оружием Андрея оказался шест, заканчивающийся с обеих сторон лезвиями.
Прозвучал гонг.
Навья стояла и хлопала глазами, строя испуганное личико. Надо признать, седой все продумал идеально – даже я не смогла бы спокойно убить красивую беззащитную девушку, а уж парни и подавно… Но Андрей, не мешкая, подпрыгнул и совершенно спокойно всадил ей лезвие в красивую грудь. После чего, вытащив его, одним ударом снес ей голову.
Аплодисменты с нашей стороны были неуверенными – и я понимала парней. Ради такой красотки многие, наверное, смогли бы предать христианство.
Снова звучит гонг – но на этот раз на ристалище стою я, уверенно сжимая Биту.
Мой противник – высоченный громила с ржавым топором в гигантской лапе. Впрочем, размером меня не напугать.
Гиганту-навью явно смешно – против него выставили девчонку с кинжалом… Да моя Вита для него вроде зубочистки…
Правда, про смех он быстро забывает… Бросается на меня, размахивая топором, но я уворачиваюсь и вонзаю Виту ему под лопатку – буквально на пару сантиметров – пустяковое ранение…
Но вот только навь так и не сумел встать, отдав мне всю свою силу.
Я улыбаюсь Арсу.
Наши ликуют.
Вот наконец-то и шестой бой. Григорий против Волха Всеславьича.
Григорий уже на ристалище, оглядывается – но противника нет.
С неба пикирует сокол с золотой головой и серебряным клювом, ударяется о землю и оборачивается статным молодцем с мечом и щитом в руках. У Григория тоже меч – довольно широкий, из-за чего кажется, что они с хозяином очень похожи.
Вот это настоящий бой!
Григорий и Волх, стремительно перемещаясь по всему ристалищу, бьются так, что только искры летят.
Вот удачным ударом Григорий лишает Волха его преимущества – выбивает щит у него из руки. Судя по ошарашенным лицам седого и Волха, от Григория они такого не ожидали.
Вихрь ударов захватывает еще пару кругов по периметру, и ненадолго бойцы замирают в центре. Но Григорий устает, а Волх – нет.
Волх ударяет мечом трижды, Григорий уже только парирует, не нападая. Он явно запыхался.
Я вижу, как седой умоляюще жестикулирует: сдавайся, мол!
И Григорий решается. Не зря все же седой именно его отправил на этот бой.
– Я сдаюсь, – его меч опускается.
Волх едва успел убрать свой меч, целящийся Григорию в голову.
– Ты проиграл бой. – Гулкий голос Волха звучит очень удивленно. Впрочем, я его понимаю. Только парень завелся, разыгрался – а его так обламывают. Я бы, кстати, будь я на месте Григория, вряд ли бы сдалась. Но зато он остался жив.
Бой седьмой – вновь бьет гонг.
Парень по имени Игорь и упырь.
Я с облегчением вздыхаю – осталось три боя, и все три с обычными упырями. Семь побед из девяти – и мы победили.
Задумавшись, я взглянула на рыжика. Он с интересом наблюдал за боем. На его лице, четко очерченном высокими скулами и прямым подбородком, отражались все его эмоции.