Страница:
– Ну да.
– Я спасла тебе жизнь.
– Мне сказали, – он поморщился, словно от боли. А может, и в самом деле от боли.
– И ты не хочешь хотя бы поблагодарить меня?
– После того как ты убила Анну?
– Она убила бы Шарка.
– Ты уже оттолкнула его от ее огненного шара! Тебе не обязательно было ее убивать, могли бы просто объяснить Шарку и ей ситуацию!
– Она ранила меня.
– Потому что ты сама не успела отскочить! Ты хотела ее убить, и ты ее убила! Ты даже ничего не чувствуешь по этому поводу… Вообще ничего! Как бесчувственная кукла!
– А что я должна к ней испытывать? Она убила Риту обманывала всех и каждого, обманула меня, сломала мой ноутбук. Едва не убила Шарка, соблазнила тебя.
Пыталась соблазнить моего парня… Хотя Такеши об этом знать необязательно. А то завтра разойдется слух, что я убиваю всех, кто косо взглянет на Арса…
– Ты обвиняешь ее в том, что она кого-то убила?! Ты?!
– А чем я тебя так удивила?
– Ты, убивающая мимоходом, абсолютно бесчувственная, скольких ты убила в своей жизни?!
– Ни одного, о ком стоило бы жалеть. И потом, я защищалась. Я действовала рефлекторно. Если думать о том, с кем и как можно договориться, быстро останешься без головы. Да и вообще, не умей я так хорошо убивать, лежал бы ты сейчас на травке с пробитым черепом.
– Я жалею, что именно ты спасла меня.
– Не волнуйся, я сделала это ради Шарка и Глеба, но не ради тебя.
– Какая же ты стерва!
– Вовсе нет. Просто ты видишь во мне не то, что стоит видеть.
– Уходи. – Кажется, Такеши сломался. Таким тихим и безжизненным стал его голос. Или ему просто плохо?
– Тебе больно?
– Да! Да! Мне ужасно больно! Ты убила красивую привлекательную женщину, заинтересовавшую меня! И еще спрашиваешь, больно ли мне!
– Я могу извиниться, если тебе будет легче.
Не стала говорить, что он виноват сам. Обуздай он себя – была бы Анна жива. И ни я, ни он сам, ни Глеб, ни Шарк не были бы ранены.
– Извинись.
– Прости меня за то, что я убила Анну.
– Простить тебя? Простить?!
– Я не прошу о прощении. Я всего лишь извинилась.
– Ты невозможна, Керен!
– Я сижу на твоей кровати, следовательно, я возможна.
– Налей мне воды. Пожалуйста.
Я встала с кровати и налила из хрустального кувшина свежей воды в смешную пластмассовую чашку с веселой рожицей и надписью: «Улыбайся – это всех раздражает».
– Держи.
– Спасибо. – Наемник с жадностью выпил воду.
– Я не понимаю, о чем нам говорить. Мы никогда не были друзьями и, судя по всему, никогда ими не будем. Обычно общая опасность сближает людей, с нами случилось наоборот. По-моему, все ясно.
– Тогда какого дьявола ты приперлась?
– Я же сказала, Глеб велел.
– Ну и все, приказ его ты выполнила, можешь идти.
– Так точно, товарищ Такеши! – Отдав честь, я вышла из его комнаты. – Счастливого выздоровления, – пробормотала я себе под нос. Зачем Глебу понадобилось, чтоб я поговорила с Такеши?
В комнату я решила вернуться обходным путем – с улицы и черного входа, проходить снова через холл мне не хотелось.
Небо уже потемнело, светила луна, почти как в тот момент, когда нас с Такеши отправили с берега в мир Кощея. Кто же все-таки это сделал?
– Арс? – позвала я, входя в комнату. Свет был погашен, и я едва не упала, наткнувшись на стул.
Прежде чем я нащупала выключатель, теплые руки попытались обнять меня.
– Не включай, – шепнул любимый голос в ухо.
Но я все же нажала на кнопку. Вспыхнувший свет заставил Арса зажмуриться.
– Завтра бой.
– И?
– Я знаю, что может нам помочь. Вернее, кто.
– Помочь справиться с таинственным колдуном?
– Да. И он – вернее, она – уже не таинственная. Неужели Такеши ничего не рассказал?
– Он пришел в сознание незадолго до тебя, а монах, который осматривал его, велел соблюдать полный покой.
– Тогда слушай, – я вздохнула, садясь на краешек кровати Глеба и собираясь с мыслями. – Во-первых, никакого предателя среди нас нет. Все куда банальней – князь посылал следить навий в их птичьем обличье. Во-вторых…
Я вкратце пересказала Арсу историю со сказителями.
– Что же мы можем противопоставить этой Наине, если убить ее практически невозможно?
– У меня есть два варианта. Первый – ночью ты проникаешь в ее комнату и соблазняешь ее.
– Почему я?! – Арс выглядел таким ошарашенным, что я не могла не засмеяться.
– Потому что Анна сказала, что Наина – моя полная противоположность. А все девушки-противоположности всегда влюбляются в одних и тех же парней. Это я по собственному опыту знаю. После того, как она в тебя влюбится, она станет бороться против князя. С ее-то талантами…
– Давай лучше второй вариант. Надеюсь, мне он понравится больше.
– Легко. Видишь ли, на прошлой неделе, после побега мастера, я пыталась проследить, куда он направляется, и нашла клочок бумаги с именами. У Даромира я узнала, что это список найденных сказителей. Князь использовал троих, четвертый так и не "понадобился. Это парень, он живет в Тихвине.
– «3. Наина Воронцова. Санкт-Петербург.
4. Илья Виноградов. Тихвин.
5. Ро…» – прочитал Арс, когда я протянула ему листок, спрятанный под крышкой неработающего ноутбука.
– Я знаю, как разбудить силу сказителя. Рецепт такого зелья записан в книге, которую вы нашли у Иванушки. Мы разыщем этого Илью, напоим его зельем и выставим против Наины!
– Ты думаешь что-нибудь получится? Мы даже не знаем, сколько ему лет! Что, если это маленький мальчик?
– А какой опасности мы его подвергнем? Он же не на ристалище выйдет!
– Как мы сумеем уговорить его родителей?
– Это уже дело десятое. Разыщем его, а там уж решим.
– А это зелье? Оно ведь может быть очень опасным! Ты забыла, что было с тобой?
– Мы всего лишь пробудим его силы сказителя.
– Я боюсь, у нас ничего не получится. И не уверен, что мы можем позволить себе рисковать жизнью мальчика.
– Почему у нас не получится? – спросила я, проигнорировав реплику насчет риска. В конце концов, опасность угрожает всему человечеству. Тут не до сантиментов.
– Подумай сама – князь добился желаемого с третьего раза. С третьего! А ты хочешь, чтоб мальчик, неизвестно даже, обладающий ли именно той разновидностью дара, что нам нужна, выпил зелье и тут же противостоял Наине, которую тренировали черт знает сколько времени! Ее даже на ристалище один раз выпустили!
– Только для того, чтоб повязать кровью!
– Бредовый план, Керен.
– Другого нет, – отрезала я. – Вертолет здесь?
– Да. Ты что, собираешься вылететь сейчас?
– Да. Нет. Не знаю… Лучше на рассвете – как раз прибудем к тому моменту, когда откроются все службы. Разыщем через паспортный стол этого Илью. И до следующего боя – двое суток. Должны успеть за это время его подготовить.
– А как же завтрашний бой?
– Думаю, мы проиграем. Но если у нас будет план, выполнимый план, то все смогут сдаться раньше, чем их убьют. Князь будет в восторге… Сначала.
– Считаешь, что он не догадается?
– А как он может догадаться? Анна мертва, Даромир ничего мне толком не сказал, переврав половину.
– Что ж, пожалуй…
– В любом случае, это наш единственный шанс. Что еще мы можем противопоставить колдовству?
– Наверное, ты все же права. Но, Керен, мы никак не сможем вылететь сразу с утра. Только после боев.
– Почему? Обойдутся без нас, как и в прошлый раз.
– Нет, – Арс покачал головой. – В тот раз соперников распределял Антон Михайлович, в этот раз – Даромир, военачальник князя. И мы с тобой и Глебом в списках. Такеши, конечно, заменят, но нас не отпустят. Это против правил.
– Поняла, – со вздохом произнесла я. – Что ж, тогда делать нечего. Не думаю, что нам есть чем заняться этой ночью… По крайней мере, за пределами комнаты. – Арс ухмыльнулся. – Хотя я пообещала себе сегодня, что если выживу, то научусь нормально сражаться на мечах. Может, потренируемся?
– На улице уже темно, а в спортзале для этого маловато места. И потом, ты прекрасно справляешься с кинжалом.
– Прекрасно-то прекрасно, но, как ты мог убедиться, сегодня, например, от моего кинжала толку было немного.
– Немного?! – Арс расхохотался. – Да если б не он, ты бы погибла.
– Я ничего не помню. Почему ты считаешь, что без него я бы не справилась? Я ведь сражалась мечом Шарка. До сих пор запястье болит.
– У тебя был всего один шанс выжить – и ты его использовала. Ты сражалась одновременно мечом и кинжалом. Мечом убивала, а кинжал тут же залечивал твои ранения. Поэтому ты жива и здорова.
– Да-а… Я вспомнила…
Они приближаются. Рукоять меча в руке нагрелась, но руки пока не устали, и не утратили гибкости. Подумав, я взяла Биту в другую руку. Зачем? Не знаю. Но сейчас мне понадобится все. что у меня есть, и все, что я умею.
Метательные ножи я использовала первыми. Пятеро монстров упали раньше, чем успели понять, что происходит. Но их слишком, слишком много… Надеюсь, что ребята успеют дойти до портала.
Окружить меня им не удастся – я слишком маленькая и ловкая для них. Но любой удар по голове прикончит меня.
Так я никогда еще не прыгала, уворачиваясь от трех огромных дубин одновременно… К счастью, нужную тактику я обнаружила сразу. Удар мечом, ни разу не ставший смертельным – все же я слишком слаба для того, чтоб одним ударом и без того тяжелого оружия завалить коня, – а после коснуться открытой раны Витой. Несколько секунд – и очередной труп падает на землю, мешая моим противникам…
Удар… Увернулась… Удар…
Боль пронзает руку с мечом, падаю на колени… Бита поглощает энергию, быстрее, чем ломаются кости… Невероятные ощущения, болезненные до зубовного скрежета, но в то же время совершенно необыкновенные, – это не описать словами, когда кость срастается за миг до перелома…
Не знаю, сколько прошло времени, не знаю, скольких я уже убила, не знаю, дошли ли ребята, но знаю, что больше не могу. Под тяжестью меча отваливается рука, в запястье что-то хрустит при каждом ударе, а все тело болит, хотя нет никаких повреждений… Ноги скользят по траве, залитой кровью, волосы слиплись в единый ком, кровь и во рту, и на лице, заливает глаза – едва успеваю смахивать…
Надеюсь, я все же дала ребятам фору, которая им нужна…
Меч падает из раскрывшейся ладони, падает невероятно долго, наконец вонзаясь острием в землю, и падает плашмя… Пытаюсь увернуться от очередного удара, но не получается, не успеваю, просто не успеваю…
Над моей головой дубину блокирует чей-то клинок, и последнее, что я вижу, прежде чем погрузиться в спасительную тьму, это разноцветные глаза, полные тревоги и надежды…
– Это было не слишком приятно. – Меня всю передернуло, когда я вспомнила о той ужасной боли, превозмогая которую, я продолжала сражаться. – Это ты вымыл мои волосы? Они же все слиплись от крови!
– Да. И не только волосы. Ты вся слиплась от крови. Твою одежду пришлось выбросить, ее никому не отстирать.
– Я бы на твоем месте волосы просто обрезала бы. Давно пора это сделать.
– Нет, Керен, умоляю! Они такие красивые! Ты ведь натуральная блондинка, да еще такого яркого оттенка, это такая редкость в наше время.
– При диком обилии крашеных блондинок все равно мало кто заметит, что я – натуральная.
– Но я-то замечу. Да и на длинных волосах это видно лучше, чем на коротких!
– Дьявол с тобой, пока стричь не буду. Но не рассчитывай, что это навсегда!
– Навсегда… – Арс прокатил слово по языку, как вкусную конфетку. – Ну так, значит, у нас нет боевых планов на эту ночь? Не так ли?!
Проснулась я первой. Арс спал, Глеб тоже. Я чувствовала себя до странности перевозбужденной, полной энергии, хоть сейчас на смертный бой… Смертный, конечно же, не для меня, а для врагов.
Только я оделась, как раздался робкий стук в дверь. На мое «войдите», зашла Катя с подносом – как обычно, в ярком красно-черном костюме.
– Привет! – улыбнулась я.
– Доброе утро, – несмело произнесла девушка. – Я принесла вам завтрак. – Она вручила мне поднос, уставленный вкусно пахнущей едой. – Анна куда-то пропала, никто не знает куда, поэтому, пока она не найдется, еду буду приносить вам я.
– Тебе, наверное, тяжело одной? – спросил зарождающийся в моей голове план. – И готовить, и убирать?
– Да, – девушка кивнула. – Сначала нас было трое, но Риту растерзали, – девушка с трудом выговорила слово, – а теперь и Анна исчезла… – Катя едва не расплакалась.
– Катенька, что случилось? – Глеб сел на кровати, рукой поправляя взъерошенные волосы.
– Анна исчезла, – ответила я вместо Кати. Девушка молча кивнула, стирая ладошкой катящиеся слезы.
– Катенька, не плачь! С тобой ничего не случится! – Глеб встал с кровати и обнял кухарочку. Она в ответ разревелась еще больше – я только головой покачала. Ну зачем было говорить такое этой малышке? «С тобой ничего не случится!» Да она и не думала об этом, ей даже в голову не приходило, что с ней тоже может случиться, пока Глеб не сказал ей об этом прямым текстом.
Всхлипнув еще раз, девушка выбежала из комнаты. Ругнувшись, Глеб натянул брюки, схватил рубашку и выскочил за ней.
– Что за шум? – сладко зевая, спросил Арс, открыв глаза. – А драки нет?
– Глеб дурак, – бесцеремонно ответила я. – Приходила Катя, расплакалась, что Риту убили, Анна исчезла… Я с ней разговаривала, как вдруг проснулся Глеб и сонным голосом сказал ей: «Не бойся, с тобой ничего не случится…» Естественно, бедняжка перепугалась до смерти и убежала. А он за ней. – Я налила себе соку, запивая бутерброд с ветчиной.
– Думаю, он сумеет ее утешить, – все еще зевая, ответил Арс.
– Не сомневаюсь в этом. Но нам пора в трапезную. Не хочется быть последней и снова ежиться под взглядом Антона Михайловича.
– Тебя пугает его взгляд? – Арс заинтересованно привстал.
– Не то чтобы пугает… Просто может он посмотреть так, что стыдно становится.
– Тогда ты иди, а я позавтракаю и догоню.
– Ладно.
Я допила сок, застегнула ножны с Витой на бедрах и вышла. В коридоре никого не наблюдалось – похоже, все завтракают. Надо будет сказать Кате, чтоб больше не приносила нам еду. Это была отличная идея, когда было три девушки, но одна и так с работой не справляется… И главное, это часть моего гениального плана.
В трапезной собралась большая часть нашего войска, седой уже сидел на своем обычном месте, ожидая остальных. На меня он даже не взглянул, что-то чертя в своих бумагах. Наверное, составляет прогноз на сегодняшний бой. Ведь вызывают-то нас, а не мы их. Интересно, кто вызовет меня? Опять, небось, какая-нибудь велхвочка. Может, Воеслава захочет все-таки сразиться со мной.
Сев на свое место, я оглядела слегка опустевший зал. Многие уже погибли, и постепенно те, кто ни разу не выходил на ристалище, продвигались в этой жуткой живой очереди к началу. С первого боя до сегодняшнего дожили только трое – Инг, Глеб и я. И то Инг ранен и сегодня выступать не будет. В списке, который седой отправил князю, нет его имени. Интересно, кого он выбрал, кроме меня, Глеба и Арса?
Я беспокоилась. Это я осознала только сейчас, заметив щемящее чувство где-то внутри себя, мешающее мне сосредоточиться и вновь стать спокойной и уверенной в себе.
О чем я беспокоюсь? Какой бы противник мне ни достался, с помощью Виты я справлюсь, Наина не станет для меня помехой. Что же еще может тревожить меня?
Не понимаю.
– Ну что, кажется, я не опоздал! – в трапезную вошел Арс и плюхнулся на стул слева от меня.
– Да, ты не опоздал, – ответила я, не переставая пытаться понять, что же не дает мне успокоиться. У меня бывали иногда предчувствия, которые сбывались, но они всегда были очень явными. Было понятно, что сейчас я вляпаюсь по полной, но остановиться мне не давали гордость, глупость, или что-нибудь еще в том же духе.
– Все здесь? – спросил седой. Колобок, слегка запыхавшийся, вбежал минуту назад.
– Почти, – ответил Арс, намекая на Глеба.
– Простите. – А вот и он.
– Ну что? – спросила я, но, заметив помаду на его губах, только усмехнулась, поняв, что спрашивать о состоянии Кати излишне. – Не шевелись, – велела я, стирая компромат.
Глеб мило покраснел.
– Бабник, – шепнул Арс.
– Я бы на твоем месте помолчал, – парировал Глеб.
– А что? Как я выбрал одну девушку, так с ней и остался! Между прочим, у нас скоро юбилей!
– Это сколько же? – хмыкнула я.
– Как?! Ты не знаешь? Я всегда считал, что это привилегия парней – забывать все даты.
– Привыкай. Я способна забыть даже о собственном дне рождении. Единственный праздник, забыть о котором мне удалось лишь один раз, – это Новый год.
– Как ты умудрилась о нем забыть?!
– А я была не в России в тот момент, снимали мы что-то 31 декабря… Жуткий был денечек… и закончился плохо.
– Керен! Ты должна проиграть этот бой, понимаешь?! А ты ведешь себя так, будто победа уже у тебя в кармане!
– Поняла, – мрачно отозвалась я, перебрасывая шпагу из руки в руку. Мой соперник, умереть не встать какой смазливый парень, раздражал меня безумно, поэтому я все время забывала о том, что героиня этот поединок проигрывает.
На этот раз я все сделала как полагается – оступилась ойкнула, расслабила кисть – и шпага вылетела из моей руки, якобы из-за удара главного злодея. К несчастью, парень – а надо сказать, что такие сцены чаще всего играют два каскадера – считал, что он великолепный фехтовальщик, и настоял на том, что во всех поединках будет играть сам. С первого же кадра ни у кого не осталось сомнений, кто здесь фехтовальщик, а кто так, посмотреть зашел. И, вне всякого сомнения, его это раздражало. Ну, там, мужская гордость, уязвленное самолюбие…
Поэтому не думаю, что стоит удивляться случившемуся. Есть такой очень эффектный прием – поймать выбитую шпагу за гарду на лезвие своей. Я бы не рискнула проделать такое – потому что не умею. Фехтовать меня научили в одном из многочисленных клубов, которые я посещала, и для съемок фильма этого было более чем достаточно, но вот сразиться с кем-то на шпагах на самом деле я бы не рискнула. Но это отступление.
Главный злодей вытянул вперед свою шпагу, пытаясь поймать мою… От удара по лезвию шпага перевернулась в воздухе и полетела прямиком в подружку режиссера – девушку, после знакомства с которой я перестала удивляться шуткам о блондинках. Я была слишком далеко, чтоб хотя бы попробовать перехватить оружие, тем более что на конце его был надет крошечный резиновый предохранитель, чтоб никто не поранился. Убирались эти предохранители уже с помощью компьютерной графики, обозначая острое лезвие и блики стали.
Таким образом, ничего с несчастной блондинкой не могло случиться – ну заработает синяк. Подумаешь! Шпагу все же перехватил каскадер главного злодея, но виноватой, естественно, оказалась я. Наверное, будь я простой каскадершей, меня бы выгнали или штрафанули так, что полгода голодала бы.
В тот раз меня спасло имя отца. Поругавшись, режиссер так и не рискнул мне ничего сделать, прекрасно зная, что, если я пожалуюсь папе, его фильм никто не выпустит в прокат.
Правда, он не знал, что я бы никогда ничего не сказала папе. И все же плюсы от моей фамилии были.
Это случилось утром, а основные проблемы начались к обеду. Героиня должна была оказаться связанной в пещере с двумя голодными медведями. Мишки мне, конечно, понравились, очаровательные зверушки. А уж рычали и бросались на всех – просто загляденье. Если б не стеклянные клетки, в которых их держал дрессировщик, мишки точно кем-нибудь подзакусили бы.
Каскадера, меня то есть, выпускали в этой сцене после того, как героиню развязывал главный герой, одновременно отбивавшийся от мишек, на мониторе компьютера, естественно. А вот мне достался более сложный трюк. Перескочить через обоих мишек по их спинам. Режиссер – то ли из мести за утреннее, то ли просто доверившись дрессировщику, решил, что это нужно снять вживую. Мне, конечно, было страшновато, но я надеялась на свою скорость. Ох, не знала я тогда, насколько стремительным может быть этот, на первый взгляд, неуклюжий и медлительный зверь…
– Готова? Свет, камеры, мотор… – И понеслась… Первый прыжок я выполнила безупречно. Но отталкиваясь от спины медведя, я с ужасом поняла, что зацепилась кроссовкой за ремень шлейки, невидимый под шерстью. Мишка, которого, естественно, не воодушевили чужие ноги на спине, дернулся, и я полетела вниз, уже не успевая извернуться и упасть на все четыре. Вместо этого я рухнула спиной, больно приложившись о камни. Спасибо еще, не головой.
Лапа потапыча просвистела в миллиметре над моей головой еще в момент падения, и теперь я лежала, боясь шевельнуться и привлечь внимание зверей к себе, потому что из той позы, в какой я оказалась, вскочить моментально невозможно в принципе.
Я уже попрощалась было с жизнью, но спас меня каскадер злодея – тот же, который поймал шпагу утром. Он подошел к животным, а потом просто побежал от них. Не знаю уж, почему это подействовало и, главное, почему он так поступил – то ли по наитию, то ли и в самом деле знал, что нужно делать, – но, так или иначе, зверюги помчались за ним – до ближайшего дерева, а я сумела встать и выскочить за огороженную область, в которой находились все, кроме дрессировщика. Я хромала три дня, а синяки и кровоподтеки сходили больше месяца.
Пожалуй, тогда я впервые поняла, что иногда моя жизнь может зависеть от кого-то другого, от его бескорыстной помощи или ее отсутствия.
Дрессировщик справился со своими зверюгами, загнав их обратно в клетку. А вечером он отправился их кормить и не вернулся. Я ничего не знала, поскольку отлеживалась в своемномере.
Мишек пришлось пристрелить, поскольку после смерти их хозяина никто не рискнул бы зайти к ним. А клетку не стали даже отмывать от крови, которой там намешалось более чем достаточно. Кровь человека и его животных.
…Может, дело не в том, что он плохо их приручил, а в том, что он не был готов нести ответственность за их приручение?
Думаю, даже не стоит упоминать, что о том, что наступившая ночь – новогодняя, я и не вспомнила.
– Но тем не менее завтра у нас с тобой две недели!
Как он это помнит? По-моему, прошло несколько месяцев… И уж тем более я никогда не смогла бы подсчитать количество дней, которые провела с кем-либо. Хотя Игорь, мой последний парень, тоже все всегда помнил. Одна из наших ссор была как раз по поводу того, что я забыла об очередной дате.
– Все собрались? – Не услышав возражений, седой встал. – Итак, начнем, господа… И дама.
Сегодняшние бои пройдут в три этапа. Первый этап – поединки один на один, в количестве шести штук. Первый поединок – Арс против упыря Барета. Второй – Глеб против навьи Трэялы. Мне это имя ничего не говорит, вряд ли она опасна. Третий бой – Марк против варга Гимуэ. Будь осторожен, этот варг весьма и весьма известен своими стремительными бросками и мгновенным перегрызанием горла. Четвертый – Алекс против Даромира. Пятый – Игорь против ведьмы Воеславы. С последними двумя противниками мы встречались на ристалище уже не раз, так что, думаю, вы уже должны представлять себе, что они могут и чего следует опасаться. И, наконец, последний бой. – Я оживилась, взгляд седого упал на меня. – Керен против… Святогора.
– Что-о?! – Арс и Глеб мгновенно вскочили со своих мест.
– Это невозможно! – поддержал их Инг. Кто-то еще тоже громко кричал о том, что это невероятно, разве можно бросать девчонку против воина, одолеть которого можно одним-единственным способом – поднять над землей?
– Ничего не могу поделать, ребята, – развел руками седой. – Керен проявила себя как едва ли не лучший наш боец, несмотря на победу Кощея, которого, кстати, она и убила позже, хоть и не на ристалище, но судьи сочли, что поединок был честным, и не стали никого дисквалифицировать.
Вот это сюрприз! Я даже не знала, что наши действия вне боев тоже оцениваются судьями. Интересно, а о наших вылазках на остров им известно? А о пребывании в мире князя?
– …поэтому, как мне ни жаль, но Керен должна выйти против Святогора. Я могу посоветовать лишь одно – сдайся при первой же возможности.
– Она не сдастся, – голос был тихим, но все его услышали. – Sic erat in fatis.[18] Прощай, Керен.
Призрачный монах появился у дверей трапезной. Он словно специально подождал пару секунд перед тем, как исчезнуть, – чтоб его заметили абсолютно все.
– Так было суждено. Sic erat in fatis, – повторил седой. – Так было суждено… Кто это был?
– Прощай… – повторил Арс. – Он сказал: «Прощай». Керен, ты не станешь сражаться! Обещай мне, Керен! – Он схватил меня за плечи и начал трясти, как тряпичную куклу.
– Отпусти меня! – прошипела я. – Я буду сражаться! Я никогда не сдаюсь!
Как назло, все замолчали, глядя на нас, и мои слова разнеслись по всей трапезной.
– Если не я, то кто? Ты можешь спасти меня, но умрет кто-то еще! Возможно, у меня больше шансов, чем у любого другого!
– Она права, Арс, – заговорил Глеб, отрывая руки друга от моих плеч. – Права. Но, Керен, обещай нам, что ты действительно сдашься. Ты ловкая и шустрая, ты сможешь сдаться и остаться живой.
Я молчала, опустив глаза в стол. Я знала, что смогу победить, и знала, что монах имел в виду что-то иное. Да, Святогор непобедим… Но слабые места есть у всех. Мгновенная регенерация с помощью матушки-земли? А если вогнать в него Биту, которая будет черпать силу? У этого плана был только один минус – вся сила Святогора достанется мне. Вита не подействует, если я не буду касаться ее. Следовательно, меня просто разорвет на куски… Примерно то же было когда я сражалась с полуконями в мире князя. Но тогда у силы был предел. А здесь его не будет. Значит, мне нужно каким-то образом замкнуть силу на Святогора.
– Я спасла тебе жизнь.
– Мне сказали, – он поморщился, словно от боли. А может, и в самом деле от боли.
– И ты не хочешь хотя бы поблагодарить меня?
– После того как ты убила Анну?
– Она убила бы Шарка.
– Ты уже оттолкнула его от ее огненного шара! Тебе не обязательно было ее убивать, могли бы просто объяснить Шарку и ей ситуацию!
– Она ранила меня.
– Потому что ты сама не успела отскочить! Ты хотела ее убить, и ты ее убила! Ты даже ничего не чувствуешь по этому поводу… Вообще ничего! Как бесчувственная кукла!
– А что я должна к ней испытывать? Она убила Риту обманывала всех и каждого, обманула меня, сломала мой ноутбук. Едва не убила Шарка, соблазнила тебя.
Пыталась соблазнить моего парня… Хотя Такеши об этом знать необязательно. А то завтра разойдется слух, что я убиваю всех, кто косо взглянет на Арса…
– Ты обвиняешь ее в том, что она кого-то убила?! Ты?!
– А чем я тебя так удивила?
– Ты, убивающая мимоходом, абсолютно бесчувственная, скольких ты убила в своей жизни?!
– Ни одного, о ком стоило бы жалеть. И потом, я защищалась. Я действовала рефлекторно. Если думать о том, с кем и как можно договориться, быстро останешься без головы. Да и вообще, не умей я так хорошо убивать, лежал бы ты сейчас на травке с пробитым черепом.
– Я жалею, что именно ты спасла меня.
– Не волнуйся, я сделала это ради Шарка и Глеба, но не ради тебя.
– Какая же ты стерва!
– Вовсе нет. Просто ты видишь во мне не то, что стоит видеть.
– Уходи. – Кажется, Такеши сломался. Таким тихим и безжизненным стал его голос. Или ему просто плохо?
– Тебе больно?
– Да! Да! Мне ужасно больно! Ты убила красивую привлекательную женщину, заинтересовавшую меня! И еще спрашиваешь, больно ли мне!
– Я могу извиниться, если тебе будет легче.
Не стала говорить, что он виноват сам. Обуздай он себя – была бы Анна жива. И ни я, ни он сам, ни Глеб, ни Шарк не были бы ранены.
– Извинись.
– Прости меня за то, что я убила Анну.
– Простить тебя? Простить?!
– Я не прошу о прощении. Я всего лишь извинилась.
– Ты невозможна, Керен!
– Я сижу на твоей кровати, следовательно, я возможна.
– Налей мне воды. Пожалуйста.
Я встала с кровати и налила из хрустального кувшина свежей воды в смешную пластмассовую чашку с веселой рожицей и надписью: «Улыбайся – это всех раздражает».
– Держи.
– Спасибо. – Наемник с жадностью выпил воду.
– Я не понимаю, о чем нам говорить. Мы никогда не были друзьями и, судя по всему, никогда ими не будем. Обычно общая опасность сближает людей, с нами случилось наоборот. По-моему, все ясно.
– Тогда какого дьявола ты приперлась?
– Я же сказала, Глеб велел.
– Ну и все, приказ его ты выполнила, можешь идти.
– Так точно, товарищ Такеши! – Отдав честь, я вышла из его комнаты. – Счастливого выздоровления, – пробормотала я себе под нос. Зачем Глебу понадобилось, чтоб я поговорила с Такеши?
В комнату я решила вернуться обходным путем – с улицы и черного входа, проходить снова через холл мне не хотелось.
Небо уже потемнело, светила луна, почти как в тот момент, когда нас с Такеши отправили с берега в мир Кощея. Кто же все-таки это сделал?
– Арс? – позвала я, входя в комнату. Свет был погашен, и я едва не упала, наткнувшись на стул.
Прежде чем я нащупала выключатель, теплые руки попытались обнять меня.
– Не включай, – шепнул любимый голос в ухо.
Но я все же нажала на кнопку. Вспыхнувший свет заставил Арса зажмуриться.
– Завтра бой.
– И?
– Я знаю, что может нам помочь. Вернее, кто.
– Помочь справиться с таинственным колдуном?
– Да. И он – вернее, она – уже не таинственная. Неужели Такеши ничего не рассказал?
– Он пришел в сознание незадолго до тебя, а монах, который осматривал его, велел соблюдать полный покой.
– Тогда слушай, – я вздохнула, садясь на краешек кровати Глеба и собираясь с мыслями. – Во-первых, никакого предателя среди нас нет. Все куда банальней – князь посылал следить навий в их птичьем обличье. Во-вторых…
Я вкратце пересказала Арсу историю со сказителями.
– Что же мы можем противопоставить этой Наине, если убить ее практически невозможно?
– У меня есть два варианта. Первый – ночью ты проникаешь в ее комнату и соблазняешь ее.
– Почему я?! – Арс выглядел таким ошарашенным, что я не могла не засмеяться.
– Потому что Анна сказала, что Наина – моя полная противоположность. А все девушки-противоположности всегда влюбляются в одних и тех же парней. Это я по собственному опыту знаю. После того, как она в тебя влюбится, она станет бороться против князя. С ее-то талантами…
– Давай лучше второй вариант. Надеюсь, мне он понравится больше.
– Легко. Видишь ли, на прошлой неделе, после побега мастера, я пыталась проследить, куда он направляется, и нашла клочок бумаги с именами. У Даромира я узнала, что это список найденных сказителей. Князь использовал троих, четвертый так и не "понадобился. Это парень, он живет в Тихвине.
– «3. Наина Воронцова. Санкт-Петербург.
4. Илья Виноградов. Тихвин.
5. Ро…» – прочитал Арс, когда я протянула ему листок, спрятанный под крышкой неработающего ноутбука.
– Я знаю, как разбудить силу сказителя. Рецепт такого зелья записан в книге, которую вы нашли у Иванушки. Мы разыщем этого Илью, напоим его зельем и выставим против Наины!
– Ты думаешь что-нибудь получится? Мы даже не знаем, сколько ему лет! Что, если это маленький мальчик?
– А какой опасности мы его подвергнем? Он же не на ристалище выйдет!
– Как мы сумеем уговорить его родителей?
– Это уже дело десятое. Разыщем его, а там уж решим.
– А это зелье? Оно ведь может быть очень опасным! Ты забыла, что было с тобой?
– Мы всего лишь пробудим его силы сказителя.
– Я боюсь, у нас ничего не получится. И не уверен, что мы можем позволить себе рисковать жизнью мальчика.
– Почему у нас не получится? – спросила я, проигнорировав реплику насчет риска. В конце концов, опасность угрожает всему человечеству. Тут не до сантиментов.
– Подумай сама – князь добился желаемого с третьего раза. С третьего! А ты хочешь, чтоб мальчик, неизвестно даже, обладающий ли именно той разновидностью дара, что нам нужна, выпил зелье и тут же противостоял Наине, которую тренировали черт знает сколько времени! Ее даже на ристалище один раз выпустили!
– Только для того, чтоб повязать кровью!
– Бредовый план, Керен.
– Другого нет, – отрезала я. – Вертолет здесь?
– Да. Ты что, собираешься вылететь сейчас?
– Да. Нет. Не знаю… Лучше на рассвете – как раз прибудем к тому моменту, когда откроются все службы. Разыщем через паспортный стол этого Илью. И до следующего боя – двое суток. Должны успеть за это время его подготовить.
– А как же завтрашний бой?
– Думаю, мы проиграем. Но если у нас будет план, выполнимый план, то все смогут сдаться раньше, чем их убьют. Князь будет в восторге… Сначала.
– Считаешь, что он не догадается?
– А как он может догадаться? Анна мертва, Даромир ничего мне толком не сказал, переврав половину.
– Что ж, пожалуй…
– В любом случае, это наш единственный шанс. Что еще мы можем противопоставить колдовству?
– Наверное, ты все же права. Но, Керен, мы никак не сможем вылететь сразу с утра. Только после боев.
– Почему? Обойдутся без нас, как и в прошлый раз.
– Нет, – Арс покачал головой. – В тот раз соперников распределял Антон Михайлович, в этот раз – Даромир, военачальник князя. И мы с тобой и Глебом в списках. Такеши, конечно, заменят, но нас не отпустят. Это против правил.
– Поняла, – со вздохом произнесла я. – Что ж, тогда делать нечего. Не думаю, что нам есть чем заняться этой ночью… По крайней мере, за пределами комнаты. – Арс ухмыльнулся. – Хотя я пообещала себе сегодня, что если выживу, то научусь нормально сражаться на мечах. Может, потренируемся?
– На улице уже темно, а в спортзале для этого маловато места. И потом, ты прекрасно справляешься с кинжалом.
– Прекрасно-то прекрасно, но, как ты мог убедиться, сегодня, например, от моего кинжала толку было немного.
– Немного?! – Арс расхохотался. – Да если б не он, ты бы погибла.
– Я ничего не помню. Почему ты считаешь, что без него я бы не справилась? Я ведь сражалась мечом Шарка. До сих пор запястье болит.
– У тебя был всего один шанс выжить – и ты его использовала. Ты сражалась одновременно мечом и кинжалом. Мечом убивала, а кинжал тут же залечивал твои ранения. Поэтому ты жива и здорова.
– Да-а… Я вспомнила…
Они приближаются. Рукоять меча в руке нагрелась, но руки пока не устали, и не утратили гибкости. Подумав, я взяла Биту в другую руку. Зачем? Не знаю. Но сейчас мне понадобится все. что у меня есть, и все, что я умею.
Метательные ножи я использовала первыми. Пятеро монстров упали раньше, чем успели понять, что происходит. Но их слишком, слишком много… Надеюсь, что ребята успеют дойти до портала.
Окружить меня им не удастся – я слишком маленькая и ловкая для них. Но любой удар по голове прикончит меня.
Так я никогда еще не прыгала, уворачиваясь от трех огромных дубин одновременно… К счастью, нужную тактику я обнаружила сразу. Удар мечом, ни разу не ставший смертельным – все же я слишком слаба для того, чтоб одним ударом и без того тяжелого оружия завалить коня, – а после коснуться открытой раны Витой. Несколько секунд – и очередной труп падает на землю, мешая моим противникам…
Удар… Увернулась… Удар…
Боль пронзает руку с мечом, падаю на колени… Бита поглощает энергию, быстрее, чем ломаются кости… Невероятные ощущения, болезненные до зубовного скрежета, но в то же время совершенно необыкновенные, – это не описать словами, когда кость срастается за миг до перелома…
Не знаю, сколько прошло времени, не знаю, скольких я уже убила, не знаю, дошли ли ребята, но знаю, что больше не могу. Под тяжестью меча отваливается рука, в запястье что-то хрустит при каждом ударе, а все тело болит, хотя нет никаких повреждений… Ноги скользят по траве, залитой кровью, волосы слиплись в единый ком, кровь и во рту, и на лице, заливает глаза – едва успеваю смахивать…
Надеюсь, я все же дала ребятам фору, которая им нужна…
Меч падает из раскрывшейся ладони, падает невероятно долго, наконец вонзаясь острием в землю, и падает плашмя… Пытаюсь увернуться от очередного удара, но не получается, не успеваю, просто не успеваю…
Над моей головой дубину блокирует чей-то клинок, и последнее, что я вижу, прежде чем погрузиться в спасительную тьму, это разноцветные глаза, полные тревоги и надежды…
– Это было не слишком приятно. – Меня всю передернуло, когда я вспомнила о той ужасной боли, превозмогая которую, я продолжала сражаться. – Это ты вымыл мои волосы? Они же все слиплись от крови!
– Да. И не только волосы. Ты вся слиплась от крови. Твою одежду пришлось выбросить, ее никому не отстирать.
– Я бы на твоем месте волосы просто обрезала бы. Давно пора это сделать.
– Нет, Керен, умоляю! Они такие красивые! Ты ведь натуральная блондинка, да еще такого яркого оттенка, это такая редкость в наше время.
– При диком обилии крашеных блондинок все равно мало кто заметит, что я – натуральная.
– Но я-то замечу. Да и на длинных волосах это видно лучше, чем на коротких!
– Дьявол с тобой, пока стричь не буду. Но не рассчитывай, что это навсегда!
– Навсегда… – Арс прокатил слово по языку, как вкусную конфетку. – Ну так, значит, у нас нет боевых планов на эту ночь? Не так ли?!
Проснулась я первой. Арс спал, Глеб тоже. Я чувствовала себя до странности перевозбужденной, полной энергии, хоть сейчас на смертный бой… Смертный, конечно же, не для меня, а для врагов.
Только я оделась, как раздался робкий стук в дверь. На мое «войдите», зашла Катя с подносом – как обычно, в ярком красно-черном костюме.
– Привет! – улыбнулась я.
– Доброе утро, – несмело произнесла девушка. – Я принесла вам завтрак. – Она вручила мне поднос, уставленный вкусно пахнущей едой. – Анна куда-то пропала, никто не знает куда, поэтому, пока она не найдется, еду буду приносить вам я.
– Тебе, наверное, тяжело одной? – спросил зарождающийся в моей голове план. – И готовить, и убирать?
– Да, – девушка кивнула. – Сначала нас было трое, но Риту растерзали, – девушка с трудом выговорила слово, – а теперь и Анна исчезла… – Катя едва не расплакалась.
– Катенька, что случилось? – Глеб сел на кровати, рукой поправляя взъерошенные волосы.
– Анна исчезла, – ответила я вместо Кати. Девушка молча кивнула, стирая ладошкой катящиеся слезы.
– Катенька, не плачь! С тобой ничего не случится! – Глеб встал с кровати и обнял кухарочку. Она в ответ разревелась еще больше – я только головой покачала. Ну зачем было говорить такое этой малышке? «С тобой ничего не случится!» Да она и не думала об этом, ей даже в голову не приходило, что с ней тоже может случиться, пока Глеб не сказал ей об этом прямым текстом.
Всхлипнув еще раз, девушка выбежала из комнаты. Ругнувшись, Глеб натянул брюки, схватил рубашку и выскочил за ней.
– Что за шум? – сладко зевая, спросил Арс, открыв глаза. – А драки нет?
– Глеб дурак, – бесцеремонно ответила я. – Приходила Катя, расплакалась, что Риту убили, Анна исчезла… Я с ней разговаривала, как вдруг проснулся Глеб и сонным голосом сказал ей: «Не бойся, с тобой ничего не случится…» Естественно, бедняжка перепугалась до смерти и убежала. А он за ней. – Я налила себе соку, запивая бутерброд с ветчиной.
– Думаю, он сумеет ее утешить, – все еще зевая, ответил Арс.
– Не сомневаюсь в этом. Но нам пора в трапезную. Не хочется быть последней и снова ежиться под взглядом Антона Михайловича.
– Тебя пугает его взгляд? – Арс заинтересованно привстал.
– Не то чтобы пугает… Просто может он посмотреть так, что стыдно становится.
– Тогда ты иди, а я позавтракаю и догоню.
– Ладно.
Я допила сок, застегнула ножны с Витой на бедрах и вышла. В коридоре никого не наблюдалось – похоже, все завтракают. Надо будет сказать Кате, чтоб больше не приносила нам еду. Это была отличная идея, когда было три девушки, но одна и так с работой не справляется… И главное, это часть моего гениального плана.
В трапезной собралась большая часть нашего войска, седой уже сидел на своем обычном месте, ожидая остальных. На меня он даже не взглянул, что-то чертя в своих бумагах. Наверное, составляет прогноз на сегодняшний бой. Ведь вызывают-то нас, а не мы их. Интересно, кто вызовет меня? Опять, небось, какая-нибудь велхвочка. Может, Воеслава захочет все-таки сразиться со мной.
Сев на свое место, я оглядела слегка опустевший зал. Многие уже погибли, и постепенно те, кто ни разу не выходил на ристалище, продвигались в этой жуткой живой очереди к началу. С первого боя до сегодняшнего дожили только трое – Инг, Глеб и я. И то Инг ранен и сегодня выступать не будет. В списке, который седой отправил князю, нет его имени. Интересно, кого он выбрал, кроме меня, Глеба и Арса?
Я беспокоилась. Это я осознала только сейчас, заметив щемящее чувство где-то внутри себя, мешающее мне сосредоточиться и вновь стать спокойной и уверенной в себе.
О чем я беспокоюсь? Какой бы противник мне ни достался, с помощью Виты я справлюсь, Наина не станет для меня помехой. Что же еще может тревожить меня?
Не понимаю.
– Ну что, кажется, я не опоздал! – в трапезную вошел Арс и плюхнулся на стул слева от меня.
– Да, ты не опоздал, – ответила я, не переставая пытаться понять, что же не дает мне успокоиться. У меня бывали иногда предчувствия, которые сбывались, но они всегда были очень явными. Было понятно, что сейчас я вляпаюсь по полной, но остановиться мне не давали гордость, глупость, или что-нибудь еще в том же духе.
– Все здесь? – спросил седой. Колобок, слегка запыхавшийся, вбежал минуту назад.
– Почти, – ответил Арс, намекая на Глеба.
– Простите. – А вот и он.
– Ну что? – спросила я, но, заметив помаду на его губах, только усмехнулась, поняв, что спрашивать о состоянии Кати излишне. – Не шевелись, – велела я, стирая компромат.
Глеб мило покраснел.
– Бабник, – шепнул Арс.
– Я бы на твоем месте помолчал, – парировал Глеб.
– А что? Как я выбрал одну девушку, так с ней и остался! Между прочим, у нас скоро юбилей!
– Это сколько же? – хмыкнула я.
– Как?! Ты не знаешь? Я всегда считал, что это привилегия парней – забывать все даты.
– Привыкай. Я способна забыть даже о собственном дне рождении. Единственный праздник, забыть о котором мне удалось лишь один раз, – это Новый год.
– Как ты умудрилась о нем забыть?!
– А я была не в России в тот момент, снимали мы что-то 31 декабря… Жуткий был денечек… и закончился плохо.
* * *
– Керен! Ты должна проиграть этот бой, понимаешь?! А ты ведешь себя так, будто победа уже у тебя в кармане!
– Поняла, – мрачно отозвалась я, перебрасывая шпагу из руки в руку. Мой соперник, умереть не встать какой смазливый парень, раздражал меня безумно, поэтому я все время забывала о том, что героиня этот поединок проигрывает.
На этот раз я все сделала как полагается – оступилась ойкнула, расслабила кисть – и шпага вылетела из моей руки, якобы из-за удара главного злодея. К несчастью, парень – а надо сказать, что такие сцены чаще всего играют два каскадера – считал, что он великолепный фехтовальщик, и настоял на том, что во всех поединках будет играть сам. С первого же кадра ни у кого не осталось сомнений, кто здесь фехтовальщик, а кто так, посмотреть зашел. И, вне всякого сомнения, его это раздражало. Ну, там, мужская гордость, уязвленное самолюбие…
Поэтому не думаю, что стоит удивляться случившемуся. Есть такой очень эффектный прием – поймать выбитую шпагу за гарду на лезвие своей. Я бы не рискнула проделать такое – потому что не умею. Фехтовать меня научили в одном из многочисленных клубов, которые я посещала, и для съемок фильма этого было более чем достаточно, но вот сразиться с кем-то на шпагах на самом деле я бы не рискнула. Но это отступление.
Главный злодей вытянул вперед свою шпагу, пытаясь поймать мою… От удара по лезвию шпага перевернулась в воздухе и полетела прямиком в подружку режиссера – девушку, после знакомства с которой я перестала удивляться шуткам о блондинках. Я была слишком далеко, чтоб хотя бы попробовать перехватить оружие, тем более что на конце его был надет крошечный резиновый предохранитель, чтоб никто не поранился. Убирались эти предохранители уже с помощью компьютерной графики, обозначая острое лезвие и блики стали.
Таким образом, ничего с несчастной блондинкой не могло случиться – ну заработает синяк. Подумаешь! Шпагу все же перехватил каскадер главного злодея, но виноватой, естественно, оказалась я. Наверное, будь я простой каскадершей, меня бы выгнали или штрафанули так, что полгода голодала бы.
В тот раз меня спасло имя отца. Поругавшись, режиссер так и не рискнул мне ничего сделать, прекрасно зная, что, если я пожалуюсь папе, его фильм никто не выпустит в прокат.
Правда, он не знал, что я бы никогда ничего не сказала папе. И все же плюсы от моей фамилии были.
Это случилось утром, а основные проблемы начались к обеду. Героиня должна была оказаться связанной в пещере с двумя голодными медведями. Мишки мне, конечно, понравились, очаровательные зверушки. А уж рычали и бросались на всех – просто загляденье. Если б не стеклянные клетки, в которых их держал дрессировщик, мишки точно кем-нибудь подзакусили бы.
Каскадера, меня то есть, выпускали в этой сцене после того, как героиню развязывал главный герой, одновременно отбивавшийся от мишек, на мониторе компьютера, естественно. А вот мне достался более сложный трюк. Перескочить через обоих мишек по их спинам. Режиссер – то ли из мести за утреннее, то ли просто доверившись дрессировщику, решил, что это нужно снять вживую. Мне, конечно, было страшновато, но я надеялась на свою скорость. Ох, не знала я тогда, насколько стремительным может быть этот, на первый взгляд, неуклюжий и медлительный зверь…
– Готова? Свет, камеры, мотор… – И понеслась… Первый прыжок я выполнила безупречно. Но отталкиваясь от спины медведя, я с ужасом поняла, что зацепилась кроссовкой за ремень шлейки, невидимый под шерстью. Мишка, которого, естественно, не воодушевили чужие ноги на спине, дернулся, и я полетела вниз, уже не успевая извернуться и упасть на все четыре. Вместо этого я рухнула спиной, больно приложившись о камни. Спасибо еще, не головой.
Лапа потапыча просвистела в миллиметре над моей головой еще в момент падения, и теперь я лежала, боясь шевельнуться и привлечь внимание зверей к себе, потому что из той позы, в какой я оказалась, вскочить моментально невозможно в принципе.
Я уже попрощалась было с жизнью, но спас меня каскадер злодея – тот же, который поймал шпагу утром. Он подошел к животным, а потом просто побежал от них. Не знаю уж, почему это подействовало и, главное, почему он так поступил – то ли по наитию, то ли и в самом деле знал, что нужно делать, – но, так или иначе, зверюги помчались за ним – до ближайшего дерева, а я сумела встать и выскочить за огороженную область, в которой находились все, кроме дрессировщика. Я хромала три дня, а синяки и кровоподтеки сходили больше месяца.
Пожалуй, тогда я впервые поняла, что иногда моя жизнь может зависеть от кого-то другого, от его бескорыстной помощи или ее отсутствия.
Дрессировщик справился со своими зверюгами, загнав их обратно в клетку. А вечером он отправился их кормить и не вернулся. Я ничего не знала, поскольку отлеживалась в своемномере.
Мишек пришлось пристрелить, поскольку после смерти их хозяина никто не рискнул бы зайти к ним. А клетку не стали даже отмывать от крови, которой там намешалось более чем достаточно. Кровь человека и его животных.
…Может, дело не в том, что он плохо их приручил, а в том, что он не был готов нести ответственность за их приручение?
Думаю, даже не стоит упоминать, что о том, что наступившая ночь – новогодняя, я и не вспомнила.
– Но тем не менее завтра у нас с тобой две недели!
Как он это помнит? По-моему, прошло несколько месяцев… И уж тем более я никогда не смогла бы подсчитать количество дней, которые провела с кем-либо. Хотя Игорь, мой последний парень, тоже все всегда помнил. Одна из наших ссор была как раз по поводу того, что я забыла об очередной дате.
– Все собрались? – Не услышав возражений, седой встал. – Итак, начнем, господа… И дама.
Сегодняшние бои пройдут в три этапа. Первый этап – поединки один на один, в количестве шести штук. Первый поединок – Арс против упыря Барета. Второй – Глеб против навьи Трэялы. Мне это имя ничего не говорит, вряд ли она опасна. Третий бой – Марк против варга Гимуэ. Будь осторожен, этот варг весьма и весьма известен своими стремительными бросками и мгновенным перегрызанием горла. Четвертый – Алекс против Даромира. Пятый – Игорь против ведьмы Воеславы. С последними двумя противниками мы встречались на ристалище уже не раз, так что, думаю, вы уже должны представлять себе, что они могут и чего следует опасаться. И, наконец, последний бой. – Я оживилась, взгляд седого упал на меня. – Керен против… Святогора.
– Что-о?! – Арс и Глеб мгновенно вскочили со своих мест.
– Это невозможно! – поддержал их Инг. Кто-то еще тоже громко кричал о том, что это невероятно, разве можно бросать девчонку против воина, одолеть которого можно одним-единственным способом – поднять над землей?
– Ничего не могу поделать, ребята, – развел руками седой. – Керен проявила себя как едва ли не лучший наш боец, несмотря на победу Кощея, которого, кстати, она и убила позже, хоть и не на ристалище, но судьи сочли, что поединок был честным, и не стали никого дисквалифицировать.
Вот это сюрприз! Я даже не знала, что наши действия вне боев тоже оцениваются судьями. Интересно, а о наших вылазках на остров им известно? А о пребывании в мире князя?
– …поэтому, как мне ни жаль, но Керен должна выйти против Святогора. Я могу посоветовать лишь одно – сдайся при первой же возможности.
– Она не сдастся, – голос был тихим, но все его услышали. – Sic erat in fatis.[18] Прощай, Керен.
Призрачный монах появился у дверей трапезной. Он словно специально подождал пару секунд перед тем, как исчезнуть, – чтоб его заметили абсолютно все.
– Так было суждено. Sic erat in fatis, – повторил седой. – Так было суждено… Кто это был?
– Прощай… – повторил Арс. – Он сказал: «Прощай». Керен, ты не станешь сражаться! Обещай мне, Керен! – Он схватил меня за плечи и начал трясти, как тряпичную куклу.
– Отпусти меня! – прошипела я. – Я буду сражаться! Я никогда не сдаюсь!
Как назло, все замолчали, глядя на нас, и мои слова разнеслись по всей трапезной.
– Если не я, то кто? Ты можешь спасти меня, но умрет кто-то еще! Возможно, у меня больше шансов, чем у любого другого!
– Она права, Арс, – заговорил Глеб, отрывая руки друга от моих плеч. – Права. Но, Керен, обещай нам, что ты действительно сдашься. Ты ловкая и шустрая, ты сможешь сдаться и остаться живой.
Я молчала, опустив глаза в стол. Я знала, что смогу победить, и знала, что монах имел в виду что-то иное. Да, Святогор непобедим… Но слабые места есть у всех. Мгновенная регенерация с помощью матушки-земли? А если вогнать в него Биту, которая будет черпать силу? У этого плана был только один минус – вся сила Святогора достанется мне. Вита не подействует, если я не буду касаться ее. Следовательно, меня просто разорвет на куски… Примерно то же было когда я сражалась с полуконями в мире князя. Но тогда у силы был предел. А здесь его не будет. Значит, мне нужно каким-то образом замкнуть силу на Святогора.