Кармен Рид. Мир перевернулся

   – Сейчас подъедет папа, – сообщила Дженни загадочным тоном.
   – Боже мой, ему нужна помощь?
   – Нет-нет… Посмотри, он со своей подружкой! – прошептала она.
   Ева повернулась и совсем рядом увидела отца, выглядевшего как английская кинозвезда в возрасте – в прекрасном костюме, белоснежной рубашке и с цветком в петлице. На его руке повисла соблазнительная пышная блондинка никак не старше шестидесяти.
   – Они встретились в больнице, – объяснила Дженни.
   – Но… – пробормотала Ева.
   – Ева, – произнес отец, – позволь тебе представить Марту, которая очень хотела с тобой познакомиться. Кстати, она интересуется йогой.
   Ева поцеловала отца и собралась задать несколько вопросов…
   – Это Деннис?! – раздался вдруг громкий шепот Дженни.
   Ева посмотрела и кивнула.
   – Привет, Деннис, Сьюзен… познакомьтесь с Дженни и ее семьей.
   Все прошло очень цивилизованно – рукопожатия, вежливые фразы и так далее. Ева и Дженни тайком обменивались взглядами и гримасами. Их отец отчаянно пытался скрыть от всех неприязнь к бывшему зятю.
   Ева подумала, как неожиданно по-английски выглядят Деннис и его семья. На нем светлый костюм, на жене – платье из ярко-зеленой тафты и шляпка. Очевидно, двадцать дней, проведенных здесь, немного привели их в чувство.
   Девочки красовались в ярких мини-платьях и подходящих по цвету жакетах и выглядели весьма довольными жизнью. Когда Ева подошла к ним, чтобы поздороваться, она ощутила запах чистых волос и духов с ароматом дыни, то есть свежесть юности.
   Наконец все были на местах, и пришло время для Дипы медленно пройти по дорожке к месту проведения церемонии, опираясь на руку отца. За ней следовала Анна.
   Ева судорожно вздохнула, нацепив на лицо улыбку, чтобы не расплакаться при первом же взгляде на молодых. Она находилась в первом ряду, справа сидел Денни, а слева ерзал на сиденье Робби. Рядом с ним сидела Дженни, дальше ее муж и сыновья.
   Место Джозефа находилось сзади, и Ева подозревала, что где-то недалеко сидят Деннис и его семья.
   Она старалась смотреть на своего маленького сына и кучу деревянных паровозиков, которые он тайком принес в карманах, когда Том и Дипа давали друг другу клятвы и заготовленные дома обещания. Ева надеялась, что, наблюдая за Робби, ей удастся безболезненно пережить этот трогательный момент. Но как только ее взгляд падал на Дипу, сияющими глазами смотревшую на Тома, тоже излучавшего счастье, она опять начинала рыдать.
   Том держал Дипу за руку и говорил:
   – Обещаю любить, уважать и заботиться о тебе, Дипа, как только смогу, хотя подозреваю, это не всегда будет просто.
   Гости засмеялись, но он продолжил:
   – Когда дела у нас будут не слишком хороши, обещаю вспоминать сегодняшний день и то, что мы чувствовали. – А потом почти шепотом добавил: – Потому что сегодня все чудесно, и здесь столько любви, что хватит на всю оставшуюся жизнь.
   Больше Ева терпеть не могла и начала рыдать, стараясь делать это как можно тише. Здесь было столько любви, что хватит на всю оставшуюся жизнь… Господи! Она сдерживала дыхание, чтобы сдержать слезы.
   На ее трясущемся плече вдруг оказалась чья-то рука. Была ли у нее когда-нибудь любовь, которой хватило бы на всю оставшуюся жизнь? Она всегда только отталкивала чувства…
   Потом Ева заметила, что на плече лежит рука Джозефа, а не Денни, отчего расплакалась еще сильнее. Неужели она до конца жизни собирается переживать из-за разрыва с ним?
   С остановками для того, чтобы вытереть глаза или вспомнить слова, Дипа тоже произнесла слова клятвы, и теперь пара целовалась, оберегая ярко-розовую выпуклость на теле молодой женщины, под приветственные крики и аплодисменты присутствующих. Ева смотрела на Дипу в блестящих сандалиях и ядовито-розовом сари – белое атласное платье перекочевало назад в магазин – и коротко постриженного Тома в белом костюме. Этим двоим едва исполнилось двадцать, но они понимали ответственность друг перед другом гораздо лучше, чем Ева. Они не изменили себе, однако каждый из них сознавал, что необходимо идти навстречу друг другу, чтобы найти компромисс. Другого пути нет, разве только существование врозь.
   Открыв сумку, полную носовых платков, Ева приступила к борьбе с очередным приступом слезотечения. Наконец ей удалось взять себя в руки.
   – Похоже, у них все получится, – заметил за ее спиной Джозеф.
   Ева повернулась к нему с улыбкой.
   – Я очень надеюсь.
   – Тебе лучше?
   – Да, гораздо. Честно, – ответила она и отвела глаза.
   А потом ее вовлекли в свадебный водоворот – фотографии, конфетти под крики сотни гостей, разговоры, поздравления. Среди всей этой суматохи Ева подошла к Тому и Дипе.
   – Ты плакала? – спросил Том, обнимая ее.
   – Да, плакала, дорогой. Это было так красиво!
   – Посмотрите на мое кольцо! – сказала Дипа. – Вы только посмотрите! Когда Том вынул его из кармана, чтобы надеть мне на палец, у меня чуть не случился сердечный приступ. Я не смогу его сейчас носить, мои пальцы стали такими толстыми, но оно великолепно!
   Ева посмотрела на вытянутую руку Дипы. Три крупных бриллианта на изящном ободке украшали ее мизинец.
   – Прелестное кольцо, – согласилась Ева.
   Хотя бюджет Тома наверняка вылетел в трубу, невольно отметила она про себя.
   – А ты, случайно, не потратил деньги, отложенные на квартиру? – задала Дипа вопрос, который вертелся на языке и у Евы.
   – Ну… нет. Мне пришлось взять немного на кольцо… не сердись, пожалуйста.
   В этот момент к ним приблизилась новая толпа родственников с поздравлениями.
   В шатре Ева взяла Робби на руки и осмотрелась, решая, с кем еще должна поговорить.
   – Эй, Робби! Чуть не забыл! У меня для тебя кое-что есть. – К ним подошел Джозеф.
   Ева не очень хотела его видеть именно сейчас, слишком уж она была потрясена свадебной церемонией.
   Он достал из кармана машинку и отдал ее Робби.
   – Спасибо, папа Джофус.
   – Господи, – застонал Джозеф. – Когда он меня так называет, я чувствую себя столетним стариком, а отучить его никак не получается.
   – Бедный папочка Джофус, – засмеялась Ева.
   – Что за приятная пара! – К ним подплыла одна из пожилых тетушек Дипы. – У вас даже костюмы отлично сочетаются. А это ваш маленький сын?
   О Господи, она имеет в виду их с Джозефом!..
   – Да, – ответили они в один голос.
   Их костюмы? Ева бросила взгляд на кремовый костюм Джозефа. И действительно. А он уже раньше оценил платье Евы, но теперь посмотрел на него более внимательно.
   – Малыш, наверное, доставляет вам много радости. Сколько ему лет?
   – Три, – ответила Ева.
   – Ваш первенец?
   Ева улыбалась, не зная, что ответить. Не начинать же рассказывать всю сагу своей жизни, что она мать жениха, а отец жениха давным-давно от них сбежал, что у нее двое детей от Джозефа, но они с ним расстались еще до рождения Робби… Все это слишком долго и сложно.
   – Нет, у нас еще есть дочь, – сказал Джозеф.
   – Как замечательно, девочка и мальчик! Вы собираетесь еще заводить детей? – Вопрос был задан совершенно непринужденно, как это получается только у пожилых тетушек.
   – Ну… посмотрим, – опять выручил Джозеф.
   – Мне кажется, Дипа тоже хочет мальчика, – сказала Ева, надеясь отвлечь женщину от щекотливой темы.
   – Да. И, судя по форме живота, так оно и будет. – Тетушка улыбнулась им обоим и отплыла на поиски беззащитных жертв.
   – Нильс здесь? – спросил Джозеф.
   – Нет… не смог, к сожалению. – Соврать было легче, чем сказать правду, что ее самые серьезные отношения с тех пор, как они расстались с Джозефом, так быстро исчерпали себя.
   – Нам необходимо поговорить… конечно, не сегодня, – добавил он, понимая, что Ева должна выполнять свои обязанности и занимать гостей. – Я переезжаю в Лондон.
   – Правда?
   – Да… бизнес, новые проекты. Потом все подробно расскажу. Но позволишь ли ты мне забирать детей на две-три ночи в неделю? Мне хотелось бы побольше уделять им внимания.
   – Хорошо.
   Ничего себе! Две-три ночи в неделю! Интересно, сможет она выдержать? В то же время Ева была счастлива, ведь Джозеф сам изъявил желание чаще видеться с детьми.
   – Ева, вот ты где! – К ней подошла и обняла за талию Дженни. – О, Джозеф, привет, сто лет тебя не видела. – Похоже, встреча с Джозефом доставила ее сестре удовольствие. – Как живешь? Собираешься жениться?
   Джозеф внезапно смутился и торопливо увел Робби на поиски сока. Глядя ему в спину, Дженни не удержалась от замечания:
   – Какой он симпатичный!
   – Знаю, – вздохнула Ева. – Он с годами становится только лучше. Это несправедливо.
   – И к детям так хорошо относится.
   – Дженни! – предостерегающе воскликнула Ева, чтобы избежать лекции на тему «Зачем ты выгнала такого мужчину?». – Расскажи лучше, как провела отпуск.

* * *

   Закончился праздничный обед, такой обильный, что после него Еве было трудно дышать. Рядом с ней предусмотрительно посадили дядю Рани, – молодая пара не смогла удержаться от попытки сватовства. Рани, психолог по профессии, выудил у Евы всю историю ее жизни. Правда, рассказ прерывался постоянными набегами Робби.
   Наступило время танцев, рядом с ней стояла Джен с бокалом шампанского, все еще в шляпке, затянутая во что-то черное и серебристое.
   – Твои дети очаровательны, – заявила Джен. – Да и ты тоже, тощая корова.
   – Лучше на себя посмотри! Просто красавица! Я тебя обожаю! – воскликнула Ева, переполненная эмоциями.
   На закате заиграла музыка, и младший сын Джен закружил Анну по танцевальной площадке. Робби на безопасном расстоянии подражал их движениям.
   – Ты все рыдаешь? – спросила потом Джен, обнимая Еву за талию.
   – Конечно. Не заставляй меня начинать сначала.
   – Прекрасная получилась пара. Уверена, что в их семье все будет хорошо.
   – Надеюсь.
   – А что еще нам остается, если не надеяться? – Джен сделала большой глоток из бокала. – Я думаю, что и у Терри теперь все наладится.
   Терри, которому исполнился двадцать один год, весь свой переходный возраст держал семью в жутком напряжении, но сейчас, слава Богу, вроде успокоился.
   Джен махнула рукой в сторону очень симпатичного старшего сына.
   – Терри решил стать водопроводчиком.
   – Водопроводчиком? Фантастика… Он заработает больше денег, чем рок-звезда, – засмеялась Ева.
   К ним подошла Лиззи, коллега Евы.
   – Твой бывший муж, между прочим, полная мерзость, – сказала она. – Зато бывший бойфренд – совсем другая история.
   – Точно, – согласилась Джен.
   Ева слушала их вполуха, потому что до нее донеслись слова песни про бамбуковую крышу и бамбуковый пол, звучавшие из музыкального центра. Эту мелодию она не слышала много лет. Очень глупая песня, которая когда-то нравилась Джозефу. «Бамбуковый дом», вспомнила она название. Затем рядом с ней появился сам Джозеф, взял из рук бокал, улыбнулся и увлек ее на танцевальную площадку.
   – Ты принес запись? – спросила Ева.
   – Нет. Я не имею к этому никакого отношения. – Джозеф сказал правду.
   Он точно также был удивлен, услышав песню.
   Ева уже и забыла, насколько ужасны были слова, но сейчас выяснилось, что она помнит их все до единого, включая даже все эти «дам-дам-дам-ди-дам».
   На площадке уже танцевали Анна и Робби, Том и Дипа. Даже Денни вел к площадке какую-то незнакомую девушку.
   Она, Джозеф и дети, не могли удержаться и пели вместе с исполнителем, повторяя все те нелепые движения, которые они выучили тем летом. Другие танцующие отошли назад, посчитав, что это семейный танец, но горели желанием поскорее присоединиться.
   Кончилось тем, что диджей ставил песню еще три раза подряд. Позже он передал запись Анне. Девочка убрала диск в рюкзак, никому не сказав ни слова.
   Во время танцев. Ева смотрела, на Робби и Анну и смеялась вместе с ними, стараясь не думать о том, чья рука лежит у нее на талии. Джозеф прижимал ее к себе, потом отпускал в стиле джайва. Когда Ева поднимала глаза, он смотрел на нее.
   Ей и в голову не могло прийти, что во время обеда, когда она разговаривала и смеялась с дядей Дипы, одновременно заталкивая в рот Робби ложки с едой, он не отводил от нее взгляда. Джозеф смотрел на маленькие сильные руки с коротко остриженными ногтями, одна из которых обнимала Робби, а вторая держала ложку с едой. Джозеф долго наблюдал, как она кормит сына, и у него возникло ощущение покоя, потому что он вдруг отчетливо понял, что Ева, Анна и Робби – смысл его жизни, все остальное ничего не стоит. Теперь надо, чтобы это поняла Ева.
   – Ну, разогрелись? – прозвучал голос диджея. – Пришло время сальсы!
   Ева и Джозеф остановились. Она решила, что больше не будет танцевать с Джозефом, потому что слишком при этом нервничает.
   – Пошли? – предложил он, не отпуская ее руку.
   – Я танцую сальсу только с Джен, – еле слышно ответила Ева, чувствуя, что краснеет.
   – Почему?
   – Я всегда веду.
   Музыка набирала силу, страстная и манящая. На краю бархатного синего неба осталась лишь полоска розово-золотого заката. На танцевальной площадке, освещенной горящими факелами, воцарилась таинственная интимная атмосфера.
   Джозеф прижал Еву к себе, и они вернулись в толпу танцующих гостей.
   – Тогда веди меня, – прошептал он ей прямо в ухо, еще крепче обхватив ее талию.
   Ее лицо почти прижималось к шее Джозефа… Господи, что он с ней делает?
   – Прости, Джо. – Ева вырвалась из объятий. – Хочу выпить чего-нибудь холодного. – Она повернулась и пошла прочь, надеясь, что Джозеф за ней не последует.
   Сидя в баре, Ева наблюдала за танцующими. Дипа разошлась не на шутку. Она даже подумала, что надо пойти и остановить ее. Но потом решила этого не делать. Не стоит ей походить на наседку. Дипа – студентка медицинского факультета и лучше разбирается в своем теле. В конце концов, это ее свадьба. Пусть танцует, если ей хочется. Том кружил девушку, и они оба смеялись.
   Потом к Еве подошел отец и попросил ее выпить вместе с ним.
   – Что-нибудь покрепче на этот раз? – Он с подозрением посмотрел на апельсиновый сок в руках дочери.
   – Мне понравилась Марта, – заметила Ева.
   Они еще долго говорили о его подруге, свадьбе и детях. Однако в памяти запечатлелись только его слова, сказанные очень серьезным тоном:
   – Никогда не бывает слишком поздно, Ева. Вот доживешь до моих лет и будешь сожалеть не о том, что сделала, а о том, что не стала делать.
   – О чем ты говоришь, папа? – смущенно улыбнулась Ева.
   – О том мужчине, с которым ты танцевала.
   – А… понятно. – Ева сделала большой глоток шампанского.
   – Робби хочет в туалет. – Перед ней возникли двое младших детей: побледневший от усталости сын, которому уже несколько часов как пора было спать, и возбужденная танцами Анна.
   – Извини, папа. – Ева понесла Робби к кабинкам.
   – Ева… – Ее остановила Джен. – Мне надо тебе кое-что сказать…
   – Ты не можешь подождать минутку? Я несу Робби в туалет.
   – Носки Джозефа – знак, – выпалила подруга и тут же ушла.
   Что? Ева отнесла это глубокомысленное высказывание насчет пьянящего действия шампанского. А втиснувшись в крошечную кабинку с заснувшим Робби на руках, она с ужасом услышала разговор в соседней.
   Дочери Денниса, Сара и Луиза, нюхали там кокаин, отпуская шутки о том, как они достали зелье у диджея.
   – Раздал, значит, позже захочет кое-чего взамен. – Еще один взрыв смеха.
   Ева пришла в ужас. Две красивые девушки, одна из которых могла быть ее дочерью, не имеющие ни в чем отказа… и вдруг кокаин!
   Впрочем, ей нельзя вмешиваться. Это не ее дело.
   Поэтому, когда девушки ушли, Ева прижала к себе Робби и отправилась на поиски Денниса. Тот сидел один за небольшим столиком, и перед ним стояла приличная порция джина с тоником.
   – Привет, Деннис. – Ева изобразила улыбку и подвинула стул, чтобы сесть рядом.
   После вежливого обмена мнениями о свадьбе она набралась мужества и рассказала ему о дочерях.
   – Не удивлен, – просто ответил Деннис.
   Он взял свой стакан, осушил его до дна и подергал запонки на рубашке. Ева смутно помнила эту его привычку. Как странно, совсем не знать человека и в то же время помнить его привычки.
   – Значит, они в туалете, – сказал он наконец. – «Туалет», так говорит Эвелин? Не следует ли современной, классной женщине Еве говорить «сортир», «уборная» или что-нибудь в этом духе?
   – Вряд ли это можно считать ответом на мое сообщение.
   – А чего ты от меня ждешь, Ева? – Он с насмешкой произнес ее имя.
   – Разве ты не можешь их остановить? Хотя бы просто поговорить с ними? – спросила она. – Ведь они твои дети!
   – Если пятнадцать тысяч долларов, потраченные на реабилитацию, не смогли помочь, то что еще прикажешь делать? – Он махнул рукой бармену и указал на свой стакан. – Я всего-навсего их отец. Парень с полными карманами денег, который платит за одежду, учебу, лошадей, каникулы. А в будущем будет платить за машины, аборты и пластические операции. Это все, чего они хотят – моих денег. – Теперь он говорил очень громко.
   – Ради Бога! – воскликнула Ева, пытаясь его успокоить.
   – Что, по-твоему, я должен сделать?
   – Господи, Деннис! – Она разозлилась на него по-настоящему и дала волю гневу: – Может, они хотят, чтобы ты их любил, уделял им внимание… был родителем, в конце концов! Да, это занимает много времени. Нужно сначала вытирать попы и носы, потом помогать с домашним заданием, учить ходить, разговаривать, читать, плавать. Каждую неделю посещать с ними футбольные матчи, перевязывать разбитые коленки, читать на ночь одни и те же сказки, выслушивать долгие истории о переживаниях. Ты должен готовить завтраки, обеды и ужины день за днем, неделю за неделей и заставлять их все съесть… А знаешь, какая за это награда? – У нее от напряжения перехватило горло. – Твоей наградой становятся счастливые, рассудительные дети, которые любят тебя, потом вырастают и уходят, чтобы создать свои собственные семьи.
   Деннис сделал большой глоток из стакана.
   – Ты всегда была примерной матерью. Зато жена из тебя получилась отвратительная. Поэтому меня не удивляет, что, имея столько детей, ты одна. В твоей жизни никогда не было места мужчине.
   Еву будто наотмашь ударили по лицу. Ее глаза наполнились слезами. Да как он смеет?
   – Заткнись, Деннис! – в ярости крикнула она. – Ты даже не представляешь, как мне жилось! А тебе не приходит в голову, что я очень хотела иметь близкого человека, но именно ты все мне испортил?
   Ева чувствовала, что сзади к ней кто-то подошел, однако была слишком разгневана, чтобы остановиться.
   – Мальчики уже не нуждаются в тебе, Деннис. Им не нужны твои деньги. Для них неинтересен ни ты, ни твоя работа… Ты был им нужен, когда они были маленькими. А ты их бросил!
   К столу подошла Сьюзен, потом материализовались Том и Денни. На ее плечи легли еще чьи-то руки.
   – Все хорошо, мама, – сказал Том, становясь между родителями.
   – Если ты и мальчики хотите узнать друг друга поближе, пожалуйста, – сказала Ева, немного успокоившись. – Но я никогда не пойму, как ты мог так поступить, и простить тебя я тоже никогда не смогу.
   Деннис схватил свой стакан и осушил его, потом аккуратно поставил на стол. Когда он поднял глаза, Ева с болью заметила, что они полны слез.
   – Прости, Ева. Простите меня все. На большее я все равно не способен.
   – Что ж, для начала неплохо и извиниться, – раздался голос Джозефа.
   Ева моментально поняла, что именно его руки лежали на ее плечах.
   – Думаю, нам лучше уйти, – сказала Сьюзен Деннису. – Где девочки?
   Он горько засмеялся и встал.
   – Спокойной ночи. Продолжайте веселиться. – Потом он взял Сьюзен за руку, и они вышли из шатра.
   Денни глубоко вздохнул:
   – Слава Богу, все закончилось.
   Ева вытерла слезы. Джозеф стоял рядом и пытался ее успокоить:
   – Ты молодец. Деннис заслужил все, что ты сказала. Каждое слово.
   Они посмотрели друг на друга, и Ева вдруг осознала, что произошло что-то очень важное. Власть, которую Деннис имел над ней столько лет, исчезла.
   Том не удержался от вопроса:
   – Мама, ты не знаешь, где Джен? Я понимаю, что сейчас не слишком подходящий момент… – Она заметила, что сын чем-то обеспокоен. – Дипа хочет с ней поговорить. У нее какие-то странные ощущения, и она начинает волноваться.
   – Боже мой! – Ева передала спящего Робби Джозефу, вскочила и выбежала из шатра.
   Когда Джен и Дипа вышли из туалета, куда они удалились для небольшого осмотра, по их удивленным и взволнованным лицам Том и Ева сразу поняли – что-то случилось.
   – У нее начинаются роды, – тихо сказала Джен Тому, чтобы окружающие ничего не услышали. – Шейка матки открылась на три сантиметра. Пора ехать в Лондон.
   – Но уже через полчаса разойдутся гости, и тогда мы уедем в нашей свадебной машине, – попыталась протестовать Дипа, – сразу в больницу.
   Джен с сомнением покачала головой.
   – Максимум двадцать минут, больше вам дать не могу. Но мы с тобой пойдем в машину на случай, если акушерка тебе понадобится раньше, чем ты предполагаешь.
   Молодая пара только улыбнулась. Им все это казалось очень глупым.
   – Посмотрите на меня. Со мной все в порядке, – уверенно заявила Дипа. – Всего лишь небольшие схватки время от времени.
   – Да… процесс может пойти медленно, тогда у тебя в запасе несколько часов, но ведь в любой момент могут отойти воды, тогда ребенок появится на свет очень быстро.
   Предположение, что у нее на свадьбе могут отойти воды, озадачило Дипу.
   – Ладно, давайте собирать гостей и прощаться с ними.
   Это было достойное завершение свадьбы. Все гости окружили пару, хлопая под музыку, пока Том и Дипа обходили каждого, целуя и обнимая, но стараясь не поддаться эмоциям. Только Ева не смогла удержаться и громко зарыдала, одной рукой обнимая Дженни, а другой – Денни.
   Дипа рассказала матери и сестрам, что произошло, и очень быстро новость разошлась среди родственников. Прощание с гостями приобрело истерическую окраску.
   – Дипа, будь осторожна. Мы любим тебя. Благослови тебя Бог! – кричали со всех сторон гости, когда молодые люди садились в свадебную машину – сверкающий белый «фольксваген-жук». Том сообщил встревоженному водителю об изменении маршрута.
   – Ты не могла бы подождать? – попросил Джозеф, когда машина скрылась из виду, а родственники все еще махали вслед, посылая воздушные поцелуи.
   – Нет, – ответила Ева. – У нее начались роды, и они едут в больницу. Только ждут за поворотом меня и Джен. Ты знаешь, в случае…
   – Господи, езжай скорее! Почему вы с Джен еще здесь? Я приеду следом и привезу Робби и Анну. Вам может понадобиться еще одна машина или помощь.
   – Хорошо… – Ева видела, что он искренне взволнован. – Робби я возьму с собой, у меня есть детское сиденье. Пожалуйста, отвези Анну домой и жди там. – Она передала ему ключи от квартиры.
   Маленький «пежо» дребезжал и чихал всю дорогу до Лондона. Ева потеряла из виду «фольксваген» много миль назад, однако была решительно настроена приехать в больницу вовремя. Она успокаивала себя тем, что раз машина молодоженов не останавливается, то пока дела идут неплохо. Кроме того, с Дипой была Джен. Она поможет в случае чего.
   Ева посмотрела на маленького сына, спящего в своем кресле на заднем сиденье, и вспомнила, как Джен помогла ему появиться на свет. Она не позволила Джозефу присутствовать при родах. Ее остановила мысль, что они разошлись и он, возможно, уже с кем-нибудь встречается. Но Джозеф мгновенно примчался в ту же больницу, куда сейчас направлялась Дипа. И Ева разрешила ему посмотреть на сына, когда они оба были вымыты, одеты и готовы к посещениям.
   Он держал ребенка на руках, гладил шелковые волосики, слишком потрясенный, чтобы сказать хоть слово.
   Идеальная мать? Отвратительная жена? Слова Денниса до сих пор звучали у нее в ушах. Не потому ли они задели ее так, что были правдой? В ее жизни не нашлось места для мужчины, потому что она сама этого не хотела. Ее преследовал страх, что опять придется испытать потерю любви.
   Ева сильнее надавила на педаль. Дорога была пустынна, и скорость с трудом, но перевалила за девяносто километров в час. Если ее задержат полицейские, они наверняка получат удовольствие от объяснений.
   К тому времени, когда она наконец оказалась в комнате ожидания родильного отделения, пробежав с Робби на руках несколько длинных коридоров, Дипа и Том уже находились в родильной палате вместе с Джен.
   – Все идет хорошо, – сказала сестра в приемном отделении, – Сейчас у нее первая, самая медленная стадия, но она очень хорошо со всем справляется. Пока остается только ждать.
   Ева не успела выпить и половину стаканчика отвратительного больничного чаю, когда с изумлением увидела Джозефа, приближающегося к приемному отделению. Его и побледневшую Анну, все еще в розовом сари, вцепившуюся в руку отца.
   Джозеф пытался объяснить сестре, почему они здесь, когда к ним подошла Ева.
   – Привет, – вздохнул с облегчением Джозеф. – Анна настояла. Отказалась ехать домой, когда вы все здесь. А я… я с ней согласен.
   – Ребенок еще не родился?
   Анна пребывала в ужасном волнении и готова была не спать до утра. Часы показывали половину второго ночи.
   – Нет. У Дипы все идет хорошо. Выпей со мной чаю. Давай только спросим у сестры Пенни, как дела.
   Сестра Пенни посоветовала им отправиться в больничную столовую; если будут новости, она кого-нибудь за ними пришлет.
   Новости появились только к четырем часам утра.
   В столовую вошла Джен, раскрасневшаяся, с растрепанными волосами и красными пятнами на одежде, там, где пластиковый фартук, одетый поверх вечернего платья, сбился в сторону.